Перейти к публикации

Olqa

Пользователи
 Просмотреть профиль  Активность

  • Публикации

    7 597

  • Зарегистрирован

  • Посещение

  • Дней в лидерах

    365

Записи блога, опубликованные пользователем Olqa

  1. Olqa
    Этой частью воспоминаний, написанных можно сказать для детей, захотелось поделиться со всеми.
     
    Картинки из прошлого (Воспоминания отца Афанасия)
     
    В дни Великого поста 1976 года, далеко от России , в Бруклине, в келье Преображенского монастыря тихо умирал русский монах. Предстоя перед Богом и готовясь к будущему, он собирал в памяти свое прошлое…
    «Золотые дни моей жизни, которых не могу забыть до сих пор». Это воспоминание о русской земле, на которой он родился, о русских людях, с которыми его свела судьба. Вот он сам – робкий и задумчивый мальчик Андрей Шелепов, мечтающий жить «по-Божьи»…
     
    - Бабушка Анна, расскажи что-нибудь хорошенькое!
    -А что вам, деточки, рассказать-то?
    -Расскажи, как святые жили.
    -Святые, деточки мои, жили так: как услышат от кого, что это грех, так больше того и не делают…
     
    …Однажды, придя из леса, я спросил свою маму: «Мама, в лесу есть монастырь, там девчата живут, а есть ли такой монастырь, где мальчиков принимают?» -«Есть, сынок, это далеко, в Суздале. Я бывала там. О, как там хорошо! Но целый день надо туда идти»…
    …Растаял снег, просохла земля, настал долгожданный день, когда мы с Машенькой рано на заре вышли за околицу села, направляя стопы свои к Суздалю. В селе все еще спали, и никто не заметил нашего ухода. Был сильный ветер, я говорю:
    -Смотри-ка, Машенька, как озеро-то волнуется.
    -Эх, Андрюша, вот ты как вырастешь большой, и ты так будешь волноваться.
    -Почему, Машенька, я не буду волноваться, я пойду в монастырь, там тихая, спокойная жизнь.
    -Ты еще мал, и теперь тебе еще не понятно, а когда вырастешь, тогда вспомнишь, что я тебе говорила. Теперь иди за мной молча и созерцай Божию природу. Вот сейчас войдем в лес. О, как там хорошо: деревья цветут, птички поют, вся тварь ликует и прославляет Творца, точно в Божием раю…
    Шли полями, перелесками, встречались села и деревни, Для меня все это было очень любопытно, потому что дальше своего Усолья нигде не был…
     
    -Смотри, Андрюша, отсюда Преподобную видно – монастырь, где почивают мощи преподобной Евфросиниии. Вот она стоит. Красота всему городу…Да, колокольня у Преподобной в монастыре. Отсюда еще 25 верст осталось идти, к вечеру будем там. Еще пройдем часика три, весь город увидишь. И действительно, прошли еще несколько верст, открылась полная панорама города: как лес, стоят церкви Божии, утопая в садах.
    -Вот, видишь, на берегу реки церковь. Отсюда пять верст еще, а до нашествия татар это все город был. А вон еще дальше, видишь, церковь и каменная ограда – это монастырь святого Василия Великого. А вон собор посредине города. А это святая великомученица Варвара, тут был вдовий монастырь, а теперь приходская церковь. И так Машеньке все 40 церквей, как на руках пальцы , известны.
     
    …Итак, помолились мы с Машенькой в Суздале, поклонились всем его святыням, все мне показали, обо всем рассказали, и возвратились с миром восвояси…
     
    Время летит быстро, вот уже и Рождество Христово отпраздновали, приближается Великий пост. Никто ничего не знает, а мы с Машенькой собираемся во второе путешествие, уже не в Суздаль, а к Преподобному Сергию. Это путь в 200 верст, придется идти не день, а целую неделю. Но мне это не страшно, только вот пост долго тянется. Слава Богу, дожили до Пасхи. Просохла земля, зазеленела травка, зацвели деревья, и Машенька, как перелетная птица, рано утречком, пока все люди еще спят, взвилась и улетела в дальние края. Взяла с собой двух птенчиков – Настю и меня, Андрюшу. Радости не было границ. Все благоухает, весь лес в цвету, подснежники, фиалки и прочие лесные цветы, деревья: рябина, черемуха, калина и дикая яблоня – все цветет и благоухает. А птички разные поют, веселятся, прославляют Творца. Как же хорошо!
    -Да, деточки, хорошо, всякое дыхание хвалит Господа. Вот такова и наша жизнь земная. Вы теперь как весна, ваша жизнь только начинается, а я уже лето, мне уже 40 лет, а потом придет осень ненастная – это старость…
    …Вот мы уже в Покровском монастыре, Евдокия Филипповна и Любовь Васильевна встретили нас с радостью, давно ждут нас. Думали мы, что соскучились они. А оказывается, они тоже к Преподобному Сергию собрались, а келью пустую боятся оставлять. Как не отнекивалась наша Машенька, не могла победить волю сестры и Евдокии Филипповны. Собрались они и уехали. Пришел я наутро – нет наших монашек. Сидит Машенька и Настя вся в слезах. Заплакал и я, и мы плакали два дня неутешно. Плакали в Суздале, плакали и всю дорогу. Горько нам было, что не допустили нас поклониться Преподобному, и стыдно нам было глаза показывать домой. Машенька утешала нас, что исполнит свое слово, поведет нас к Преподобному на другой год. Но этого нужно ждать целый год, до другой Пасхи. Ничего не поделаешь, видно так угодно Богу. Дух надеждою живится, нужно ждать…
  2. Olqa
    Из книги диакона Димитрия Пономаренко «Епископ Стефан (Никитин)"
     
    …" Пока же перед молодым доктором Никитиным – «вторым Россолимо», как называли его за глаза в университете, - встал вопрос, заниматься ли ему научной работой, что ему настоятельно предлагалось, или стать практическим врачом. По предложению Бориса Холчева Сергей Алексеевич решил спросить совета у старца Нектария Оптинского.
    В начале апреля 1923 года власти закрыли Оптину Пустынь, иеросхимонах Нектарий подвергся аресту. Когда же по ходатайству духовной дочери преподобного все же освободили из тюрьмы, он был лишен права на проживание в пределах Калужской области и поселился в глухом селе Холмищи на границе Калужской и Брянской областей…
    «Иеромонах Никон пригласил С.А.Никитина сопровождать его. Прибыли они на место вечером, к началу всенощной. Старец чувствовал себя плохо и находился в своей келии. Сергей Алексеевич, погруженный душой в прекрасную уставную службу, истово молился.
    Перед Великим славословием отец Нектарий вышел из-за перегородки и направился к возглавлявшему службу отцу Никону. Шел он тяжело, ковыляющей походкой. Увидев привычного для невропатолога пациента с симптомами прогрессирующей возрастной патологией, Сергей Александрович расстроился. Он (автоматически) поставил ему диагноз общего атеросклероза, склероза сосудов головного мозга, очевидно с нарастающим старческим слабоумием. Взяв под сомнение умственные способности старца, подумал: «Что я смогу от него получить? Он же совершенный рамолик (ramolli – фр.страдающий разжижением мозга), напрасно я приехал».
    Разволновавшись, он не смог больше молиться. Служба окончилась, все стали подходить к старцу под благословение, но Сергей Алексеевич не посмел в таком состоянии духа. Отец Никон сам подозвал его и привел к старцу на беседу. Говоря о современном положении Церкви, отец Нектарий сравнил ее с Ноевым ковчегом, носимым бурными водами потопа, затем коснулся исторических особенностей эпохи, в которую стоился ковчег.
     
    - А знаете, господин доктор, - спросил он вдруг, - когда Ной ковчег-то строил, что вокруг него люди говорили? Умные все были люди, образованные. Они говорили: «И что это за старикашка ковыляет? У него, наверное, атеросклероз, склероз сосудов мозга, старческое слабоумие. И как это еще по-вашему, по-научному? Да он совершенный рамолик!»
     
    Услышав повторенными все возникавшие у него мысли, Сергей Алексеевич был настолько потрясен, что совсем забыл спросить о том, ради чего приехал. Старец сказал участливо:
     
    -Небось устали с дороги, а я вам про потоп.
     
    Пользуясь оказией, старец стал писать письма. Сергей Алексеевич быстро заснул. Под утро он проснулся, заслушав шаркающие шаги. Старец вынес из келии письма и положил их на стол. Подойдя к дивану, на котором лежал гость, он благословил его и сказал скороговорочкой:
     
    -Врач-практик, врач-практик, врач-практик.
     
    Епископ Стефан любил рассказывать об этой поездке к старцу: это было одно из чудес, явленных ему в жизни, опыт живого общения со святым человеком. И хотя насчитывается не менее пяти вариантов пересказа этого события его духовными детьми, отличающихся частностями, главное в них – переживание встречи с земным небожителем "….
  3. Olqa

    Отец Павел Груздев

    Автор: Olqa,

    К святым, которые на земле, и к дивным Твоим – к ним все желание мое.



    (Пс. 15,3)






    Как-то я узнала, что в доме знакомого нам священника гостит весьма почтенный старец. Я поехала к Шатовым с сильным желанием увидеть еще раз в жизни избранный сосуд Божией благодати. Иной раз мы хоть встречаемся где-то, среди суеты мирской, со святыми людьми, но высота их духовная не открывается нашим очам. Как сквозь грязные, тусклые очки смотрим мы на человека. Он кажется нам ничтожным, порочным, подобным всем другим, окружающим нас. Увидеть же Божий огонь, согревающий душу ближнего – это дар от Господа. Получив же этот дар, узрев огонь Духа Святого в сердце другого человека, хочется показать людям этот Свет, сказать: «Смотрите, в наш век родился и вырос этот человек, в век общего отступления от Бога, от веры. Находясь долгие годы среди падших людей, среди воров, бандитов, в концлагере, без церкви, в тяжелом труде, человек этот сумел сохранить в чистом сердце своем Любовь к Богу, Любовь к людям – то есть святость своей души».Всего два раза по часу сидела я у постели уже слабого и больного отца Павла, но то, что я от него услышала, образно осталось в моей памяти. Постараюсь красочно описать это, да святится в душах наших Имя Господне. (из воспоминаний Н.Н.Соколовой, сайт "Православие и мир"):
     
    ...«А мне хотелось получить хоть какую-то весточку о своих, – рассказывал отец Павел. – И вот, как придет в лагерь новый этап заключенных, я бегу и спрашиваю: нет ли среди них ярославских. Однажды я увидел среди вновь прибывших молодую девушку, которая горько плакала. Я к ней подошел и с сочувствием спросил, о чем она так убивается. А она просто очень кушать хотела, ослабела от голода, и очень ей обидно было, что какой-то хулиган вырвал у нее из-под мышки буханку хлеба и скрылся в толпе. И никто ее не пожалел, никто не осмелился выдать вора, никто не поделился с нею хлебом. А этих людей долгие дни везли из Белоруссии и последние три дня в пути не выдавали им хлеба. Вот все и отощали, обозлились, окаменели сердцами. Я побежал в свою каморку, где у меня был спрятан кусок от недоеденного пайка, принес и подал хлеб девушке. А она не берет: «Я, – говорит, – честь свою за хлеб не продаю». «Да я от тебя ничего не требую», – говорю я. Но она – ни в какую! Жаль мне ее до слез стало. Я отдал хлеб знакомой женщине, от которой девушка и приняла его. А сам я упал на свою койку и долго-долго рыдал. Я ведь монах, я не знал чувства к женщине, но кто в это верил!».
     
    А несчастная девушка была среди заключенных, прозванных «колоски». В начале 30-х годов колхозные поля убирались техникой. Нуждающиеся голодные крестьяне после уборки урожая снова приходили на пустые поля. Они подбирали в пучки случайно упавшие по сторонам от машины колосья с зернами, несли их домой. В селе крестьян этих арестовывали как «посягнувших на колхозное добро». Сгнили б колосья на поле, так никто бы о том из властей не пожалел. Но сердца властей были настолько очерствелые, что за пучок колосьев мать отрывали от детей, детей забирали от родителей, бедных старух сажали в тюрьмы и потом всех «провинившихся на поле» везли в далекие края, в ссылку на долгие годы. Вина этих людей состояла в том, что они от голода готовы были собрать спелые зерна из колосьев и, размолов их, испечь себе хлебные лепешки.
     
    Отбывая срок своего заключения в лагере, Павел помогал заключенным, чем мог.
     
    Впоследствии он рассказывал нам:
     
    - Пути, которые я обходил, шли через лес. Летом ягод там было видимо-невидимо. Надену я накомарник, возьму ведро и принесу в лагерную больницу земляники. А черники и по два ведра приносил. Мне за это двойной паек хлеба давали – плюс шестьсот граммов! Запасал я на зиму грибы, всех солеными подкармливал.
     
    Я спросила батюшку:
     
    - А где Вы соль брали для грибов? Он ответил:
     
    - Целые составы, груженые солью, шли мимо нас. Соль огромными комьями валялась вдоль железнодорожного пути, в соли нужды не было. Выкопал я в лесу яму глубокую, обмазал ее глиной, завалил туда хворосту, дров и обжег стенки так, что они у меня звенели, как горшок глиняный! Положу на дно ямы слой грибов, солью усыплю, потом слой жердей из молодых деревьев обстругаю, наложу жердочки, а сверху опять грибов, так к осени до верху яму набью. Сверху камнями грибы придавлю, они и дадут свой сок и хранятся в рассоле, закрытые лопухами да ветвями деревьев. Питание на долгую зиму! Так же и рябину припасал – это витамины. Слой веток рябины с ягодами, слой лапника – так целый стожок сделаю. Грызуны – зайцы, суслики – боятся иголок ели и не трогают моих запасов. А вот плоды шиповника хранить было трудно: в стогах шиповник гнил, а на воле его склевывали птицы, грызуны уничтожали. Но я и шиповника много собирал для лагерных, и голубики, и брусники, только малины в том лесу не было.
     
    Окончилась война, окончился и срок ссылки отца Павла. Его привезли в Москву, но свободы он не получил. Отец Павел был снова отправлен в ссылку, но уже в Казахстан.
     
    В вагоне для заключенных, называемом «душегубка», отец Павел ехал в течение двух месяцев до города Павловска. Среди бандитов и воров, озлобленных, больных, голодных, терпя то холод, то жару, грязь и смрад, время для отца Павла тянулось мучительно долго. Отрадой была только сердечная молитва да общество двух священников, которые ехали в одном вагоне с отцом Павлом.
     
    Наконец поезд остановился. Заключенных выпустили, выстроили, начали проверять по спискам. Их строили в колонны и под конвоем уводили. Куда – никто не знал, кругом простирались голые бесконечные степи. К вечеру вокзал опустел, на перроне осталось три человека, которые в списках преступников не числились. То были два священника и отец Павел. Они обратились к начальству с вопросом:
     
    - Куда нам деваться? Документов у нас нет, кругом чужие места.
     
    - Идите сами в город, там в милиции спросите, – был ответ.
     
    Отец Павел рассказывал так: «Настала ночь. Кругом тьма непроглядная, дороги не видно. Усталые от двухмесячной тряски в вагоне, опьяненные свежим воздухом после духоты и смрада в поезде, мы шли медленно и вскоре выбились из сил. Мы спустились в какую-то ложбину, упали на душистую траву и тут же заснули крепким сном. Я проснулся до рассвета и увидел над собой звездное небо. Давно я его не видел, давно не дышал свежим воздухом. На востоке показались яркие полоски зари. «Господи! Как же хорошо! Как прекрасно душе среди природы», – возблагодарил я Бога. Оглянулся вокруг: вдали еще ночной туман все застилает, а рядом блестит полоска реки. На пригорке отец Ксенофонт стоит на коленях и Богу молится. А другой мой спутник к воде спустился, белье свое стирает. А уж какие мы были грязные и оборванные – куда страшнее нищих! С радостью вымылись мы в речной воде, выстирали с себя все, разложили сушить на травушке. Взошло солнце и ласкает нас своими горячими лучами. «Наступит день, тогда пойдем в город искать там милицию, – думаем мы, – а пока еще все спят, Богу помолимся». И вдруг слышим мы: «Бум, бум!» – плывут по реке звуки колокола.
     
    - Где-то вблизи храм! Пойдемте туда, ведь мы уже столько времени без Святого Причастия!
     
    Рассвело. Мы увидели поселок, а среди него небольшой храм. Радости нашей было не передать! У одного из нас оказалось три рубля. Мы их отдали на свечи и за исповедь, больше у нас ни гроша не осталось. Но мы ликовали: «Мы с Богом, мы в церкви!». Отстояли мы обедню, причастились, к кресту подошли. На нас обратили внимание. Как стали все выходить, то нас окружили, расспрашивают. Народу было много, ведь был большой праздник. Нас пригласили за стол, стали угощать, с собой надавали пирожков, фруктов… Кушали мы дыни и плакали от радости и умиления: все кругом были такие ласковые, приветливые. Они нас ободряли, они узнали, что мы ссыльные, и жалели нас, так трогательно все было…
  4. Olqa

    В последний раз...

    Автор: Olqa,

    Настина смерть была неожиданной. Диагноз, конечно, серьезный. Но врачи не пугали, настраивали на благополучный исход. Тем более, что теперь они не должны скрывать диагноз и положение дел. 17 марта она легла на 4 курс (сейчас это немного по-другому называется). Три раза ее возвращали домой по разным причинам. Перед самым отъездом она сказала знакомой, с которой вместе они снимают квартиру: "Я же хорошо выгляжу, правда?" "Да, Настенька, ты сейчас выглядишь даже лучше, чем до болезни. Ну ее, эту больницу. Оставайся дома!" "Нет, я поеду, надеюсь, может последний раз. Закрепим результат, может больше не надо будет лечиться". Провели лечение, она хорошо себя чувствовала сначала. Потом неожиданно поднялась температура до 40. В субботу, второго апреля. Мама работала, сменщица не согласилась меняться. Я видела маму в воскресение, 3-его. Она была очень встревожена. И вот 6-го рано утром вижу в мобильном от нее звонок. Немного резануло, что утром она звонила. Но ничего плохого не подумала. А Насти уже не было... Последние три дня были очень тяжелыми. Она говорила уже с трудом, но все равно: "У меня все хорошо!" После обеда 6-го узнала, что Настю будут кремировать. Я смалодушничала, не смогла сказать маме, что не надо бы так поступать. Но боялась, что ей будет еще больнее, хотя с трудом могла даже думать об этом. Своим дочкам не смогла сказать. Прощаться пригласили в морг больницы. Не смогла сказать и батюшке, который был у Насти, исповедовал ее и причащал, где-то за месяц до смерти. Хотели его еще раз приглашать...Вечерняя служба Благовещенская, радость должна быть. 7-го не созванивались, помощь физическая не требовалась, много помощниц было. 8-го поехали утром прощаться. Приехали. Почерневшая мама, много много молодежи, у всех боль, страх, вопрос. Мама мне говорит:"Поедите с нами на кладбище?" "На кладбище? На какое?" Называет кладбище, где лежит много моих. Но там нет крематория. Ничего не понимаю. Наташа объясняет, что в первый день с них только за место на кладбище запросили более 200 тысяч рублей, потом "скинули" до 100 тысяч. Но это только за место. А еще столько всего нужно. Вот они и согласились на кремацию, ведь до этого было долгое лечение. А утром 7-го случайно??? вспомнили давнишнего знакомого, который, не впадая в долгие расспросы, все устроил за совсем небольшие деньги. Нашлось для Насти место. И как все рассказывали, все хлопоты шли как по маслу, все получалось, все складывалось. Это я к тому, как важна молитвенная помощь людей в таких тяжелых случаях. Она очень и очень чувствовалась и чувствуется сейчас. Благодарю Господа за Его милосердие и помощь! И всех вас, кто помогал. Настя и в правду выглядела очень хорошо. Красивое, спокойное личико. Никаких следов, которые напоминают о диагнозе.Так уж нарядили ее в последний раз!! Весь день шел дождь, плакало небо вместе с нами. Как небольшое утешение мамины слова, что она знает, Насте будет хорошо. Еще мама сказала, что чувствует, как Настя целует и целует ее в щеки. А я чувствовала, что Насте немного страшно остаться одной. "Настенька, ты не бойся ничего, все будет хорошо, тебе помогут, обязательно помогут. Не бойся ничего, деточка!" Показалось, что Настя мне поверила. Еще мама утешила тем, что они вместе успели прочитать много книг духовных. И Настя очень быстро впитала в себя все самое важное, помудрела, как сказала мама. "Господь подарил мне последних пять месяцев, чтобы проститься с ней. Не забрал сразу. Я это поняла теперь".
     
    Ну вот, дорогие мои, мой рассказ. Хочется всем сказать - помогайте, молитесь, не оставляйте тех, кто в этом особенно нуждается. Я и сама совсем недавно поняла, как это важно молиться друг за друга. Это связь и помощь, невидимая, незримая, но очень очень действенная. Я это видела своими собственными глазами.
  5. Olqa

    Имена

    Автор: Olqa,

    ..."Святцы вот смотрю, как имена наши переводятся...с греческого, латинского, еврейского, даже персидские есть. И какие же нам имена даются красивые. Светлые. Послушай только. Добрая...Благопобедная...Благоцветная...Благодать. ..Верная...Мир...Врачующая...Тишина...Свет...Спокойствие. ..Дар Божий...Прямо какой-то цветущий сад!
    -Да-а-а...- лежащий на печи закончил протирать очки и аккуратно одел их на нос. - Жаль только, что мы таких авансов не оправдываем....
    - А теперь представь. - развивал свою мысль Валера. - Если б имена мы получали при конце, по итогам жизни? А? Были бы, наверное, такие: злой... жадный...вредный...лживый...обманщик...предатель. ..истерик...вор......... поросенок обожратый..."
    (из книги Михаила Веселова "Метельный звон")
     
    Да.....
  6. Olqa

    Подарок

    Автор: Olqa,

    Вот как бывает в жизни. Никогда я не видела схиигумению Варвару - настоятельницу Пюхтицкого женского монастыря, даже не знала про нее ничего. Матушки нет больше в этой жизни, мне почему-то так горько было узнать о ее кончине, не надо бы такое писать, но слез я много пролила о ней. Не могу объяснить. Незадолго до поста попадается в руки книга "Последняя заутреня", автор Запарина Лидия Сергеевна (1903-1996). На обложке слова: непридуманные рассказы, письма из Пюхтицы, двенадцать дней в Пюхтице.... Ни минуты не раздумывая, покупаю книгу, думаю - посмотрю на нее, а потом подарю, знаю кому, есть хороший человечек, которому дорога Пюхтица. Матушка Варвара! Какой же подарок получила я, благодаря Вам! Возможно, я последний человек, который не знал ничего о Лидие Сергеевне Запариной, не знаю. Хочу поделиться со всеми.
     
     

    Последняя заутреня
    Великая Суббота. 1976 год. 24 апреля по новому стилю... В десять часов вечера я пришла к своему духовному отцу, чтобы, как обычно (с тех пор как он заболел), провести вместе Пасхальную ночь. Дочка его с пропуском в кармане поехала на службу в Елохово, а сам отец Александр крепко спал.
    В большой комнате на застеленном праздничной скатертью столе стояли кулич, блюдо с крашеными яйцами и цветы у портрета покойной матушки.
    Мне стало грустно, одиноко, и, погасив свет, я прилегла на диван. С улицы доносился шум проезжавших машин, но постепенно становилось все тише, и я уснула.
    Разбудил меня бодрый голос отца Александра:
    – Почиваете? А я хоть и плохой священник, но хочу сейчас отслужить заутреню, уже двенадцать. А вы как, встанете?
    Я вмиг соскочила с дивана. Отец Александр стоял в рясе и епитрахили. Мы пошли в его комнату. Я помогла ему завязать поручи, расстелила на письменном столе чистое полотенце, отец Александр положил крест, Евангелие, вынул книжечку с «Последованием заутрени», и служба началась...
    Сначала мы «служили» стоя, но, быстро устав, сели рядом за столом и, забыв все на свете, читали и пели пасхальную службу.
    Отец Александр делал возгласы, а я была и солисткой хора, и чтецом, и народом. Иногда у меня перехватывало горло и я замолкала, тогда он ободряюще начинал подпевать сам. Когда полагалось делать возглас, голос его звучал тихо, но проникновенно, наполненный внутренней силой:
    – Яко Тя хвалят вся силы небесныя, Отца, и Сына, и Святаго Духа, и Тебе славу возсылают, ныне и присно и во веки веков.
    По временам он замолкал, и мы тихонько плакали. Не знаю, отчего плакал он, а я плакала от радости, что есть в мире Христос и что я в Него верю.
    Пропели все стихиры. Прочесть слово Иоанна Златоуста целиком отец Александр не смог.
    – Дочитайте с дочкой, когда она вернется, – сказал он, – а сейчас еще помолимся.
    И он начал читать ектению. Читал не по служебнику, а свою, импровизированную. Читал, откинувшись всем усталым телом на спинку кресла и глядя полными слез глазами на ярко освещенные лампадой образа.
    Вначале он молился о мире, о стране, о Церкви, о Патриархе, о духовенстве и о тех, кто хочет стать на священнический и иноческий путь. Затем умолк и снова начал:
    – Спаси и помилуй всех, к Тебе, Господи, взывающих и Тебя ищущих, – тут он стал читать длинный список имен своих родных, духовных чад, знакомых. Потом повернулся ко мне и сказал: – Будем сейчас вспоминать и своих, и чужих, в особых условиях находящихся. Если кого забуду, подскажите. Вот Ларе скоро родить... – Он помолчал и опять поднял глаза к образам: – Спаси, Господи, и помоги всем женщинам, готовящимся стать матерями, и тем, которые рождают в эту ночь, и чадам их, появившимся на свет.
    И, верно, вспомнив Саню и Сашу, Танечку и Мишу, продолжал:
    – Благослови и пошли мир, спокойствие и тишину всем, в брак вступить собирающимся...
    А мужей, оставленных женами, и жен, оставленных мужьями, утешь и вразуми.
    Спаси и наставь деток, без родителей оставшихся.
    Сохрани стариков в их старости. Не дай им пасть духом от болезней, печалей и одиночества.
    Спаси и сохрани сражающихся в бою, тонущих в морской пучине, подвергающихся насилию и нападению злых людей.
    Огради одиноких путников, идущих по дорогам и заблудившихся в лесной чаще.
    Спаси бездомных и дай им верный приют, накорми голодных, огради от всякой неправды и злого навета заключенных в тюрьмах и лагерях и пошли им утешение и свободу.
    Помилуй прокаженных, больных всеми болезнями, какие есть на свете, калек, слепых, слабоумных.
    Помилуй, дай светлую пасхальную радость живущим в инвалидных домах, всем одиноким и обездоленным людям.
    Прими души всех умирающих в эту ночь, дай жизнь и облегчение лежащим на операционных столах, вразуми врачей...
    Тихо шелестела старенькая шелковая ряса при каждом движении отца Александра.
    Он закрыл руками лицо и замолчал. Потом спросил:
    – Кажется, всех помянули?
    Я вспомнила своего соседа Юрочку, его жуткого брата и сказала:
    – Пьяниц забыли.
    – Всех, кто в Твою Святую ночь бражничает, бесчинствует, умири, вразуми и помилуй, – устало прошептал отец Александр.
    Светила лампада перед Нерукотворным Спасом, смотрели на нас с темного неба редкие звезды, а мы сидели, старые, немощные, и молились Воскресшему Господу, победившему и старость, и болезни, и самую смерть.
     
     
    * * *
     

    Автор этого рассказа Лидия Сергеевна Запарина – один из лучших самиздатовских духовных писателей. Она прожила долгую жизнь, близко знала многих прославленных и не прославленных святых нашего времени, была духовной дочерью замечательных священнослужителей, в том числе митрополита Вениамина (Федченкова). В последние годы она любила бывать на службах в Митрофаниевском храме. Здесь в 1996 году Лидию Сергеевну отпевали окормлявшие ее священники – о. Димитрий Смирнов, о. Геннадий Нефедов и о. Михаил Осколков.
     

     
    Отец Александр во дворе Пименовского храма, где он служил. 1948 г. Чудный батюшка, о котором написан рассказ, – священник Александр Ветелев, духовный отец Лидии Сергеевны с 1947 года. Его знали и почитали прихожане Пименовского храма на Новослободской, Знаменского на Рижской, студенты Духовной академии, где он читал лекции. Он жил неподалеку от метро «Динамо», очень любил гулять и молиться в Петровском парке, в аллеях Тимирязевского парка – и как же отрадно знать, что наши родные места освящены его молитвой! Он долго болел, много мыкался по больницам, а умер в 1976 году в 50-й – где трудятся наши сестры милосердия.
     
    Отец Александр был настолько скромен, так категорически запрещал своим близким и духовным чадам рассказывать о себе, что и теперь, через тридцать три года после его кончины, воспоминания о нем не напечатаны. Но недавно Ольга Александровна Ветелева передала в Сестрическое издательство неизданные рассказы Лидии Сергеевны Запариной, где во вступительном очерке написала о ней и о своем отце. Для нас это пасхальный подарок. Спасибо вам, Ольга Александровна.
     

    Сестричество преподобномученицы великой княгини Елизаветы Федоровны Вэб-центр "Омега" Москва — 2010
  7. Olqa

    Прошу прощения

    Автор: Olqa,

    Возможно, завтра у меня не будет доступа в Интернет. Поэтому сегодня
     
    ХОЧУ У ВСЕХ ПОПРОСИТЬ ПРОЩЕНИЯ - У ТЕХ, КОГО ОБИДЕЛА СЛОВОМ И ДЕЛОМ, У ТЕХ, КОМУ НЕПРИЯТНЫ МОИ СООБЩЕНИЯ, У ТЕХ, КОГО ОГОРЧИЛА, У ТЕХ, КОГО ПОПРОСИЛА О НЕВЫПОЛНИМОМ. ПРОСТИТЕ МЕНЯ ! НЕ ДЕРЖИТЕ ЗЛА.
  8. Olqa

    Зачем?

    Автор: Olqa,

    Рассказывал один человек.
    Один монах из-за болезни не мог читать и молиться стоя.Он читал сидя. Но.. Перед тем, как взять в руки "Священное Писание", он мыл руки, вытирал их специально для этого приготовленным полотенцем, садился, на колени расстилал тканную салфетку, только для этого пользуемую. И тогда только с благоговением брал в руки книгу и начинал читать.
     
    Ну а что же мы? Пока еще не привычно мне, что можно вот так запросто, разукрасив современными словечками (кто ими заселяет наш родной русский язык?) что-нибудь из "Священного Писания" обсудить и упомянуть. Правильно ли это? и зачем?
    Почему стало не хватать святоотеческих толкований - в них все просто, понятно, никогда не запутаешься, себя не запутаешь и других не обманешь. Каждое слово отточено, ничего лишнего. Почему тянет к современным объяснителям? Или родилось и выросло новое поколение, которому больше понятно на языке Льюиса? Или это усилия объять необъятное - в брюках - ходить, церковно-славянский - заменить, современных объяснителей - в интернете расплодить. Чего же еще нам придумают для нашего удобства? Если бы меня спросили, я бы попросила все же помнить о всех, не забывать о тех, кто уже есть, не обижать их, любить их тоже. Знать, что и они вдруг непонятным Божиим промыслом увидят все эти старания, услышат все это. И загорюют, потому что земля из-под ног уходить начинает.
  9. Olqa
    Игумения Таисия Леушинская. Прижизненный портрет. До реставрации и после. История случилась в 2004 году.
    "...Встретила нас очень радушная и милая женщина по имени Ольга – из тех подлинно русских людей, которые не знают тонкостей догматов и канонов, не владеют церковным этикетом, зато хранят истинное и нелицемерное благоговение пред Богом и искреннюю любовь к людям. Она пригласила к накрытому столу, разлила душистый чай и показала экземпляр нашей газетки с заметкой о матушки Таисии и ее фотографией. Газетку ей передала знакомая. «Сама я в церковь очень редко хожу, - смущенно призналась хозяйка – но в Бога всегда верила». Фотография на газетной странице показалась ей смутно знакомой, и дома она вспомнила про старый портрет.
    Оказалось, что сама она происходит из с. Мякса, там родилась и выросла, там жили ее родители и бабушка. Но после школы она оттуда уехала и уже бывала только наездами, изредка. В Белоруссию же переехала, выйдя замуж, и после этого совсем не бывала в Мяксе.
    В доме ее бабушки, как она помнила, жила какая-то пожилая женщина, которая всегда ходила в платочке. «Вроде бы монашка», - пояснила она. Потом она умерла, а вскоре умерла и бабушка. После ее смерти из дома забирали вещи и среди прочего обнаружили картину на холсте, свернутом в рулончик. Там была изображена монахиня: «Таисия, - это моя мама помнила, а вот откуда она и почему оказалась у нас – того она уже не знала», - объясняла Ольга. Картину свернули обратно и убрали подальше – до лучших времен. При переезде в Белоруссию она среди прочих родительских вещей отправилась вместе с Ольгой.
    Конечно, нам не терпелось увидеть этот портрет. Ведь до сих пор мы довольствовались только черно-белыми фотографиями матушки Таисии, а цветное изображение было только одно – мелкое, на последней фотографии, выполненной С.М.Прокудиным-Горским в 1913 г.
    Но в первый момент мы даже не поняли, что Ольга принесла: она держала в руках какую-то палочку. Оказалось, что вырезанный из рамы холст был свернут вокруг гладко обструганной палочки. Когда портрет развернули, то перед нами предстало очень живой лик, написанный довольно просто и безыскусно, но абсолютно узнаваемо и с большой любовью. Хотя картина была покрыта трещинами, по уголкам краска облупилась и потускнела, но в целом он сохранился отлично, особенно лик.
    Матушка Таисия была изображена в анфас с двумя крестами, с книгой в одной руке и красивыми четками на другой руке. Очевидно, что перед нами был официальный портрет со всеми наградами матушки Таисии: первый крест она получила в 1889 году ко дню Св. Пасхи, как явствует из ее послужного списка, а 15 мая 1892 года была награждена вторым Золотым с украшениями наперсным Крестом, выдаваемым от Кабинета Его Величества. Кроме того, в декабре 1913 к празднику Рождества Христова матушка Таисия была удостоена Высочайшего подарка – Аметистовых четок в золотой оправе. Все эти награды оказались запечатлены на портрете.
    Портретное сходство с матушкой Таисией - очень явное. Это нетрудно заметить, сравнивая его с известными нам фотографиями матушки, особенно более поздними..."
    Полностью история здесь, в ЖЖ протоиерея Геннадия Беловолова http://otets-gennadiy.livejournal.com/288896.html
     
    .
  10. Olqa
    ЕЩЕ ОДИН ДЕНЬ МОЕЙ ЖИЗНИ
     
    Дорожите временем — дни лукавы (ср. Еф. 5, 16).
     
    Время — бурный поток, мчится, мчится в море
     
    Твоя жизнь словно миг. Как проходит? — Горе...
     
    Он открыл глаза. Утренний полумрак царил в келье. Сотворив Иисусову молитву и положив на себя крестное знамение, он быстро встал, оделся. Освежившись холодной водой и утираясь полотенцем, он взглянул в окно.
     
    На дворе был густой туман, который быстро-быстро рассеивался. А когда он повесил полотенце на гвоздик, вновь взглянул в окно. Тумана как не было... Тихая заря победно наступала с востока.
     
    «Господи, — невольно произнесли его уста, — что такое жизнь наша? Пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий (Иак. 4, 14). Поистине пар, который так неожиданно появляется и так быстро тает, как будто его и не было. Вот уже около пятидесяти, а что доброго сделано в моей краткой жизни? Что?»
     
    Рассуждая так, он внимательно всмотрелся в окно: в маленьком лаврском садике, что был за окном его монашеской кельи, лежала поблекшая трава. Она была не скошенная, нет, а увядшая от времени, так как на дворе осень. Поэтому всё пожелтело, поблекло, потускнело. И невольно вспомнились ему вещие слова другого апостола: Всякая плоть — как трава... засохла трава, и цвет ее опал (1 Пет. 1, 24).
     
    Слова святого апостола, выражающие бренность и кратковременность человеческого существования, навеяли тихую печаль в его душу. «Твоя жизнь — как пар, — думал он, — она как бренная трава-цветок Подул ветерок — и пар рассеялся, не стало, завяла трава — цвет ее опал, и где красота ее? Боже мой милостивый, как всё это просто и как крайне печально! Какая же жизнь наша земная! Какая крошечная, какая маленькая. Когда еще псалмопевец Давид сказал, что жизнь человеческая аще в силах осмьдесят лет (Пс. 89, 10), а то и намного короче, очень намного». От всех этих нахлынувших мыслей как-то печально, уныло сделалось на душе... и слезы тихо поползли по щекам, обжигая их как огнем.
     
    Заря наступающего нового дня тихо разливалась повсюду. Она, как новая искорка жизни, как мимолетный румянец на ланитах умирающего, придала свежий прилив энергии и подняла могучий поток душевных чувств. Как море, дотоле спокойное, вдруг возбудилось, взволновалось, вскипело.
     
    «Еще один день в моей жизни. Еще. И сколько их прожито? И сколько еще впереди?!»
     
    «От сна восстав, благодарю Тя, Святая Троице...» «К Тебе, Владыко Человеколюбче, от сна восстав, прибегаю, и на дела Твоя...» (из утренних молитв).
     
    В предутреннем осеннем рассвете тихо и кротко мерцает лампада пред образом Богоматери с Предвечным Младенцем, мягко озаряя его оранжевым светом. Кажется, вот Она — Владычица мира, Заступница беззащитных, Нечаянная Радость, готовая протянуть Свою материнскую руку и, нежно благословив, залечить израненную, больную душу.
     
    «Еще один день в моей жизни, — как молотом стучат в голове слова, — Господи, мой Господи, да помоги мне провести хоть этот день как надо, как должно — в молитвенном труде и благочестии. Помоги же, Господи! Ведь сколько этих дней, месяцев, даже лет, как один миг пронеслись в моей жизни, и пронеслись бесполезно, бесплодно, безблагодатно!»
     
    Он даже не успел окончить свое утреннее молитвенное правило, как в дверь кельи постучали. Сначала скромно, как бы боясь нарушить раннюю утреннюю тишину. А потом всё сильнее, настойчивее, требовательнее.
     
    Он медленно пошел к двери. Слышно было, как уста его еле слышно произнесли: «Неужели и этот день будет таким же суетным, как и вчера, как и позавчера, как и все минувшие?»
     
    Да, мои милые друзья, чада, братья! Как хочется всем вам сказать во всеуслышание, что жизнь наша соткана из немногих дней. И потому как надо дорожить этими днями, как надо ценить каждый из них! да и не только дни, но и часы, и минуты ценить надо. Разбойник «во едином часе раеви сподобился» (ср. ексапостиларий Великой Пятницы). А сколько у нас этих часов, дней, месяцев, годов проходит бесплодно? Сколько? Почти вся жизнь наша пролетает безблагодатно, бессодержательно.
     
    И сказал виноградарю: «Вот, я третий год прихожу искать плода на этой смоковнице и не нахожу; сруби ее: на что она и землю занимает?» Но он сказал ему в ответ: «Господин! Оставь ее и на этот год, пока я окопаю ее и обложу навозом, — не принесет ли плода; если же нет, то...» (Лк. 13, 7-9).
     
    Боже мой, чьи это слезы проливаются? Чей это умоляющий голос раздается в защиту моей грешной, бесплодной души? «Господи, оставь ее, не руби, не надо, может быть, принесет плод, Господи!»
     
    И вот еще один день в моей жизни! Еще...
     
    Рассказывают про преподобного Сергия Радонежского, что он ночи напролет проводил без сна, в молитве. Когда вечером он вставал на молитву — солнце светило ему в спину, а оканчивал молитву, когда лучи солнца сияли ему в лицо. Таким образом, ночь — в напряженной, слезной молитве, а день? День, разумеется, в напряженном тяжелом труде. Вот это жизнь! Настоящая, полная. Вот это дни благоплодные, полезные, святые!
     
    А у тебя что получается? Что?
     
    «Твоя жизнь словно миг. Как проходит? Горе...»
     
    Поистине жизнь наша достойна многих слез, жизнь наша — сплошное горе. И горе-то какое! Труднопоправимое, а иногда и совсем непоправимое.
     
    — Аминь, — сказал он и открыл дверь своей кельи.
     
    В коридоре стоял смущенный монах.
     
    — Отче, прости, что так рано, — сказал он, понизив голос, — горе у меня большое. Моего племянника прибило громом... Молния... Всего сожгло. Девять лет ему только.
     
    — Боже мой, в таких летах! — сказал он участливо пришедшему. — Что же, будем молиться, Господь наш «мертвит и живит»(см. 1 Цар. 2, 6).
     
    «Вот и вся жизнь, — думает он, возвращаясь в свою келью. — Еще совсем ребенок, а какая страшная, неожиданная смерть?! Что же нам, пожившим, тогда делать? Как надо ценить дни свои, как надо молиться! Господи, Господи, еще один день даешь Ты мне!»
     
    Не успел он дойти до своего переднего угла, как в дверь его кельи снова постучали. На этот раз стук был сильнее, энергичнее. «Знать, что-то важное нужно этому», — подумал он и поспешил открыть дверь.
     
    — Мне служить раннюю литургию, — благословись, сказал молодой иеродиакон. — Батюшка, поисповедуй меня.
     
    Пока шла исповедь, в дверь стучали несколько раз. Но открыть было некому. Таинство прерывать было нельзя. Провожая иеродиакона, он увидел, что в коридоре ждут еще два человека.
     
    — Батюшка, отец благочинный велел Вам проводить общую исповедь...
     
    — Идемте, а то опоздаем на братский молебен.
     
    Несмотря на ранний час, на дороге — многочисленные богомольцы.
     
    — Батюшка, благослови меня на работу.
     
    — Батюшка, помолись, у меня мама в больнице...
     
    — Батюшка, я еду на операцию сердца, благословите.
     
    «Помяни, якоже обещался еси, посещати чад своих...» (ср. тропарь преподобному Сергию Радонежскому).
     
    Исповедь. Святой праведный Иоанн Кронштадтский пишет, что исповедь налагает на священника тысячи крестов: черствость, холодность своей души и полное невежество, незнание исповедников, коварство и хитрость современных фарисеев: «Учитель, подобает ли подавать подать кесарю?» И ужасное греховное падение несчастных, и безразличие интеллигентных, и грубое суеверие простых старушек, и привязанность больных и слабодушных, и ревность до безумия душевно неуравновешенных. Боже, Боже мой, это не исповедь, а пытка жестокая. Муки Гефсимании и Голгофа, помрачившая светлое солнце.
     
    Вот мучительное воспоминание молодого батюшки от первой исповеди.
     
    Грехи страшные, ужасные, совершаемые и явно, и втайне, под покровом ночи. И кровосмешение в родной семье, и убийство родных, и коварство любви, и медленное умерщвление младенцев, и изуверство родных детей над престарелыми родителями, и калечение пьяным мужем жены, выбрасывание грудных детей на мороз, умерщвление крошечных малюток.
     
    Боже мой правосудный, что он пережил в эти первые исповеди! И, как израненная лань, он бросился скорее в свою келью, упал на бедный одр и, сдавив голову руками, долго-долго стонал, ныл от внутренней невыразимой боли.
     
    «Боже, Боже мой, что же это делается на свете? — повторяли его бледные уста. — Сколько греха, сколько кровоточащих ран в душах человеческих. Кто всё это может вынести? Кто может перетерпеть?» И долго-долго слышался жалобный стон его души в одинокой темной кельи.
     
    Вот ты, мой любезный друг, брат, сестра, дитя, когда приходишь на исповедь, думай, что эта исповедь, может быть, последняя в твоей жизни. Иначе ты никогда не раскаешься как должно. Иначе слово о покаянии, как дождь стекло, не пробьет черствую корку твоей души. И какая беда, какое горе для тебя, горе непоправимое! Еще один день в твоей жизни. Еще одна исповедь, может быть, последняя — и та бесплодная, безблагодатная, а то и в осуждение вечное и огонь неугасимый.
     
    Далеко от берегов Франции тонул корабль, увлекая с собой в бездны океана более двухсот человеческих жизней. На этом корабле среди ужасной обстановки при шуме бури и всеобщего смятения слышался голос молитвы. Молился священник. Несмотря на всеобщий страх и ужас, он молился и своей молитвой вносил мужество в сердца утопающих людей. Когда отвязывали последнюю лодку, было видно, что все в нее не поместятся, и часть пассажиров должна остаться на корабле. И тогда погибающие стали уступать ее друг другу. Когда лодка только отчалила, девушка, оставшаяся на корабле, сняла с себя плащ и перебросила его тем, кому удалось сесть в лодку. Погибая, девушка заботилась о тех, кто должен был ее пережить.
     
    А ведь здесь — тоже бушующее море. Здесь — тоже необъятный океан жизни человеческой. Тоже сотни погибающих жизней человеческих. И как надо молиться тебе, священник! Как надо и тебе, мой друг, мое дитя, уступать место другим, чтобы они спаслись. А ты о чем мечтаешь? Быть впереди других, получить больше внимания от батюшки?
     
    Когда он возвращался с исповеди домой, то, кажется, не шел, как все люди, а еле-еле волочил ноги. Тяжесть людских грехов сказывалась на его слабых силах, и физических, и духовных. Ведь это же все надо понести, надо жертвенно взять на свои плечи.
     
    Он грехи наши понес. Наказание мира нашего на Нем (ср. Ис. 53, 4-5). Это пророчество относится к Господу нашему Иисусу Христу, Который взял на Себя всю тяжесть человеческих преступлений, понес на Себе беззакония всего мира, всех людей. И как Он был истерзан, обессилен, измучен этими грехами человеческими.
     
    Вот Он, Спаситель наш, идет под тяжелым Крестом. Идет, тяжело дыша. Его подгоняют, ударяя плетьми по изрубцованной уже ранами спине. Ведь как Его там били — в претории Пилата. Целый полк грубых воинов варварски издевался над Ним. Историки говорят, что редкий страдалец выносил эти страшные пытки, которыми наказывали в претории Пилата. Большинство несчастных умирали тут же под ударами сменяющихся воинов. Осужденные просто падали на каменные плиты претории и, захлебываясь своей кровью, тут же умирали.
     
    Господь наш Спаситель, хотя сильно был уже и до этого измучен (муки гефсиманской молитвы, издевательство во дворе Ирода, ночные томления и страдания в темнице и прочее), однако с помощью Отца Небесного вынес эти жестокие побои и остался жив. Когда на одном крутом повороте увидела Его Пресвятая Дева, Она еле Его узнала, так Он изменился в лице и во всем стане. На Спасителя нельзя было смотреть без содрогания. Увидев Сына Своего и Господа в таком ужасном состоянии, Дева Мария, вскрикнув, потеряла сознание...
     
    А впереди была Голгофа...
     
    Вот какую-то долю этих мук Господних должен нести на себе и каждый священник, каждый духовник, которому поручено пасти словесное стадо Христово. Пасти, хранить и от лютых волков; израненных, измученных — исцелять, ободрять, брать тягость грехов их на свои плечи.
     
    Еле идя по двору, он не мог не заметить, как природа ликовала в своем золотом осеннем убранстве. Светлое и нежное солнце уже было высоко над горизонтом. Золотые осенние листочки, тихо кружась и играя, падали на мягкую аллею. Настроение его несколько улучшилось. «Господи! — глубоко вздохнув, тихо произнес он. — Как же хорошо всё Ты устроил для нас. А мы-то что делаем для Тебя? Что? Вот уже прошла половина и этого дня моей жизни, осталось только полдня. А потом что будет? Ночь, может быть, беспробудная, страшная, беспросветная, вечно мучительная?»
     
    О мои дорогие братья, сестры, детки! Помним ли мы спасительный совет святых и богоносных наших отцов? Ведь они в один голос говорят нам, чтобы мы помнили о временной жизни нашей. Помнили твердо о том, что день, в который мы сейчас живем и дышим, он ведь может быть для нас уже последним. Больше уже не проснешься ты в постели своей, уже не откроешь очей своих на белый свет. Не увидишь тихого сияния лучей солнечных, не увидишь уже своих родных и милых и не услышишь спасительного божественного пения в храме Божием.
     
    Ведь это истинная правда. Как это мы часто видим в жизни: рядом с нами люди ходят, смеются, плачут, суетятся, переживают — и вдруг их уже нет около нас.
     
    — Где такой-то брат? — спрашиваешь.
     
    — Да он в больнице. С ним удар случился.
     
    Смотришь: прошел день, другой — его уже хоронят.
     
    Человек, яко трава дние его, яко цвет на траве, — и завяла трава, и опал цвет ее (ср. Пс. 102, 15).
     
    Вот и последний день в моей жизни прошел почти так же, как и прочие: в суете, спешке, нервном возбуждении, ропоте, неблагодарности.
     
    В келье гробовая тишина. Как в темной могиле. Тихо-бледно мерцает огонек в лампадочке, вот он заколебался, задрожал отчего-то. Точно он боится угаснуть, умереть... За окном кельи — ночная тьма. Лучи светлого солнца давно уже погасли на темном западе.
     
    О, если бы это не Ты, Господи, всё делал. Если бы Тебя совсем не было у нас... Если бы... Но нет! Это невозможно! Без Тебя пусто, жутко, невыразимо страшно!
     
    Последний день моей жизни... Последний...
     
    Вдруг, точно Ангел светлый осиял могильный мрак надвигающейся роковой ночи, — он увидел на темном небе тихо мерцающую звездочку. Она, будто живая, тихо-радостная, ласково смотрела из окошечка, сквозь ночную тьму, прямо в окно кельи, в одиноко мятущуюся душу.
     
    «Как много у Тебя милостей, у нашего Господа, — мигом несется в голове, — как Ты долготерпелив. Как Ты...»
     
    Слезы благодарности пуще прежнего орошают пол одинокой кельи.
     
    Тихая звездочка принесла с собой надежду на новый бесценный день жизни. «Еще один день моей жизни, — облегченно вздохнув, тихо сказал он. — Я буду стараться провести его лучше».
     
    Итак, смотрите, мои милые и дорогие, поступайте осторожно, не как неразумные, но как мудрые, дорожа временем, потому что дни лукавы (Еф. 5, 15-16).
  11. Olqa
    Эта притча о неправедном Управителе (Лк. 16:1-9, толкование архиеп. Лоллия (Юрьевского)) в ряду всех речей Господних занимает особенное положение. Составители не только сказаний о земной жизни Христа Спасителя, но даже специальных толковании Евангелия, обычно стараются обойти ее молча­нием как темную и исключительную по своему содержанию. Враги же церкви Христовой, пытаясь унизить достоинство нашего Божественного Учителя, намеренно выдвигали эту притчу на вид, как в высшей степени неудачную, ни с чем несообразную и даже нравственно несостоятельную. Сколько несправедливых нареканий доставила эта притча нашему Божественному Учите­лю от ложных мудрецов нашего века! Его обвиняли в наивном непонимании подлинной человеческой жизни, ибо приточный Управитель простовато полагает, что кто-то будет целый век кормить и поить его за то только, что он на несколько рублей уменьшил должникам и без того незначительный долг. Обвиняли Господа нашего и в явном незнании национального характера еврейских богачей: приточный богач, разоряемый своим управителем, да еще похваляющий убытки, нанесенные ему мошенничеством, взят не из жизни, а является плодом неудачной фантазии. Обвиняли Христа и в незнании общественно-государственной жизни: Его управитель и должники даже не подозревают о существовании уголовного суда, который мошенников и воров не поощряет и не милует. Обвиняли Спасителя и в более худшем — в прозрачном одобрении и сочувствии Его обману и мошенничеству. Но странно, что никто из лжеученых борцов против христианства не направил своего внимания вот на какое обстоятельство: когда Спаситель изрек эту свою притчу, никто не обратился к Нему с недоумениями и за каким-либо разъяснением, следовательно, она была всем ясна и понятна. Так как эта притча была произнесена Христом Спасителем одновременно с притчей о Блудном Сыне, то ясно, что Блудный Сын и Неправедный Управитель — ясные и понятные всем во времена Христа Спасателя, стали темными и загадочными впоследствии, когда изменились условия общественно-экономической жизни в Палестине, и современный Христу быт евреев подвергся забвению. Успехи исторической и археологической наук в новейшее время дают возможность восстановить подлинный смысл и значение столь пререкаемой притчи нашего Спасителя. Чтобы наглядно представить этот истинный смысл и запечатлеть его в умах и сердцах читателей, мы развернем во всей полноте одну из тех картин древнееврейской жизни, которые дали Христу Спасителю осязательный материал для Его Божественной притчи. Громоздкий, тяжелой архитектуры, двухэтажный, гранитный, с коринфскими колоннами дом, стоявший у водоема Селах против «царского» сада, был очень хорошо известен почти каждому иерусалимскому еврею. Дом этот принадлежал одному из тех иудейских «князей», которые держали в своих руках почти всю торговлю древнего Востока и в то же время среди своих соотечественников слыли за людей праведных и благочестивых, верных блюстителей закона Моисеева.
     
    В одной из многочисленных комнат этого дома с белоснежными мраморными полами, с роскошной обстановкой, доставлен­ной из Рима, сидел сам владелец его Рехум-бен-Габбай. Перед ним с подобострастным видом стояло два человека, далеко не равного с ним происхождения и состояния. Впрочем, один из них и по одежде, и по манерам производил впечатление человека делового, зажиточного и аккуратного. Это был казначей Рехума, служивший у него уже много лет. Второй, по имени Шимей, был новичок, лишь в первый раз попавший в этот роскошный дом богача.
     
    К нему-то и обратился с речью Рехум: «Мне рекомендовал тебя один из моих друзей, твой бывший владелец, давший тебе свободу».
     
    Новичок низко поклонился. «В одном из моих имений, — продолжал Рехум, — сейчас свободна должность Управителя. Я не хочу отдать эту должность кому-нибудь из своих рабов. Среди них нет сейчас расторопного и опытного человека. Да если бы и нашелся такой, то от моих должников не было бы мне покоя с вечными жалобами на его грубость и нахальство. Поэтому во все свои имения я обычно назначаю управителями не рабов своих, а чужих свободоотпущенников. Если хочешь, то я во внимание к рекомендации моего друга, назначу тебя на свободную должность Управителя в своем Эн-Шемемском имении». Свободоотпущенник выразил полную готовность и, как мог, благодарил за это богача.
     
    «Ты, конечно, знаешь, — сказал Рехум, — что это имение мое неплохое. Там есть и пахотное поле, и фруктовый сад, и большой виноградник, и масляничный сад. Все эти участки отдаются разным лицам в аренду. Каждый арендатор — мой долж­ник, который, по сборе плодов и урожая, должен через Управителя вносить моему казначею определенную годовую плату за пользование тем ила иным участком… Итак, ты согласен? Все подробности по делу управления и по вознаграждению тебя сообщит тебе мой казначей». И Рехум сделал рукою знак, что аудиенция кончилась. Оба посетителя вышли. Читать далее http://bible.optina.ru/new:lk:16:01#arxiep_lollij_jurevskij
  12. Olqa

    В чем состоит смирение

    Автор: Olqa,

    Листовочку вот с таким текстом дарит паломникам отец Антоний. Перепечатала для тех, кто далеко от Оптины.
     
    В чем состоит смирение?
     
    Состоит оно в том, что человек считает себя грешнее всех, никого не осуждает и не оскорбляет, внимает лишь себе самому и не ищет богатства, ни славы, ни похвалы, ни чести, считая себя вовсе того недостойным; мужественно терпит унижение, брань, укорение, признавая себя в сердце своем заслуживающим это; со всеми обращается радушно, всякому с любовью готов служить, не видит своих добрых дел, не говорит о них без нужды.
     
    Итак, Смирение есть такая добродетель, которою любуется Сам Бог: «На кого воззрю, - говорит Он, - токмо на кроткого и смиренного, и трепещущего словес Моих». Не говори ничего необдуманно, твердо помни, что время кротко и что человек должен дать ответ во всем бесполезном слове, более слушай, нежели говори. Испрашивай у Господа благодати благовременно молчать и говорить. Не в многоглаголании есть спасение, а в совершенном внимании к себе. Когда возымеешь к кому-нибудь невольное чувство неприязни, старайся победить это греховное чувство; заставь себя так молиться: «Спаси, Господи, раба Твоего (имя) и святыми его молитвами умири сердце мое». Принудь себя оказывать нелюбимому человеку всякого рода внимание и услуги, и Господь, видя доброе твое намерение, не только вырвет из сердца твоего греховную неприязнь, но и его самого исполнит святою любовью.
     
    «Иго Мое благо, и бремя Мое легко есть», - говорит Господь.
     
    Выдержки из книги «Преподобный Парфений Киевский»,
    которую часто давал читать отец Иона в своей келии посетителям. При этом он говорил: «Боже, такие богатые наставления!»
     
    Рассуждение выше всех добродетелей; через него душа противится страстям и помыслам, обуревающим ее. Рассуждение выше всего; терпение нужнее всего; молчание лучше всего, многоречие хуже всего.
     
    Любовь к Богу можно возжечь в душе только одною непристанною молитвою.
     
    Истинную молитву стяжать неизреченно трудно. Не раз душа за подвиг сей приблизится к вратам смертным. Но кто уже сподобился стяжать ее, у того она как болячка, врастает в сердце, и ничто не измет ее.
     
    Наставления отца Ионы
     
    Пусть Господь хранит вас и Матерь Божия защищает вас, потому что надо претерпеть здесь.
     
    Здесь (на земле) добрые люди будут страдать, но за страдание будет вечная награда, если будем благодарить Бога за все и смиряться, молиться и трудиться…
     
    Надо со всеми в мире жить, избегать разных споров и так, как преподобный Парфений Киевский пишет: «Молчание лучше всего, многоречие хуже всего».
     
    Молчать, молиться и с Богом быть.
  13. Olqa
    http://www.bogoslov.ru/text/1943754.html
     
    Учебники поэтического Богословия
     
    Медведева Людмила Павловна
    В качестве дополнения к дискуссии вокруг употребления церковнославянского языка портал "Богослов,ру" публикует статью сотрудника Издательства Московской Патриархии Медведевой Людмилы Павловны.
    В рамках дискуссии о языке богослужения на первый план явно выступает проблема понимания богослужебных текстов. Но что именно человек должен понять из православной гимнографии? Какую информацию сообщают своим пользователям богослужебные книги?
    Вряд ли кто-нибудь не согласится с тем, что книги эти содержат в себе «богатство православного богословия»[1] – свидетельства об Истине в слове.
    Общеизвестна интеллигентская загадка: почему так долго молчала русская богословская мысль, почему она была так неразвита до XIX века? Почему только в последние три столетия у нас стали появляться богословские трактаты и лишь в новейшее время развилась религиозная философия?[2]
    Предлагаемый ответ на эту загадку следующий: потому что у нас было богословие в стихах, или поэтическое богословие.
    Этот термин мы предлагаем по аналогии с выражением Е. Н. Трубецкого «богословие в красках»[3], который с начала XX века обычно применяется в рассуждениях о православной (уже – древнерусской) иконописи. Аналогичный термин – «богословие в музыке» или «музыкальное богословие» должен бы иметь место у музыковедов, занимающихся историей православной (древнерусской) музыки, хотя такая формулировка нам до сих пор не встречалась[4].
    Православие имеет развитое богослужение, собирающее воедино три плана: (1) зрительный план – архитектуру, изображения (мозаики, росписи, иконы) и орнамент, а также определенные сменяемые облачения и литургические движения священнослужителей, (2) звуковой план – музыка в форме человеческого пения, то есть игры на самом совершенном музыкальном инструменте, и (3) поэтический план, где главное – словесный образ.
    Богослужение – одна из основных форм проповеди в Православии, и то, что в современной культуре называется мультимедийностью, издревле существовало в православной практике.
    Феномен церковного изобразительного искусства – не только иконописи, но и архитектуры с мозаикой и фресками, и рукописных миниатюр – был осознан на рубеже XIX–XX вв. Мир, заново открывший в «черных досках» «целый океан красоты, целую культуру, цивилизацию»[5], замер в восхищении, словно говоря сам себе: «Прииди и виждь» (Ин. 1, 46).
    Феномен церковной музыки, реализующейся в православной традиции прежде всего в пении, был осознан немного позднее, во 2-й пол. XX в., когда были внимательно прочитаны соответствующие работы музыковедов, но главное – появилось множество исполнительских коллективов, с захватывающим профессионализмом внушающих: «Имеяй уши слышати, да слышит» (Мф. 11, 15).
    Осознание феномена церковной гимнографии происходит у нас на глазах, это конец XX – начало XXI вв., или скорее 1-я пол. XXI в.
    Два первых плана – (1) и (2) – наиболее легки для восприятия, они доступны основной массе людей, начиная с детей. В истории русской культуры они оказали решающее воздействие на святого князя Владимира, крестителя Руси, повлияв на выбор веры целым народом: послы князя, вернувшись из Византии, по свидетельству «Повести временных лет», сказали о православном богослужении, которое они наблюдали в Константинополе в храме Софии, Премудрости Божией: «Не знаем, на небе мы были или на земле, ибо на земле нельзя видеть такой красоты»[6]. Эти два плана – зрительный и музыкальный – и в современной культуре являются наиболее мощными средствами воздействия на массовое сознание, недаром в коммерческом плане так интересны кино, телевидение, зрительная реклама, а также музыкальные хиты, шлягеры и т. п.
    Поэтический план (3) оказывается в этом мультимедийном комплексе наиболее сложным: для восприятия в полном объеме он требует наибольших интеллектуальных усилий. Однако именно гимнографические тексты играют в богослужении важнейшую роль, сочетая в себе логическую и художественную составляющие.
    Эти тексты несли основную богословскую нагрузку до того времени, когда русская словесная культура, отделившись от православного культа, разделилась на два рукава, дав миру русскую литературу XVIII, XIX (в наибольшей степени) и XX веков – и русское богословие того же исторического периода. Но как раз благодаря своей интеллектуальной насыщенности и образной сложности гимнография в XXI веке может оказать особое влияние на русскую интеллигенцию, воспитанную на Пушкине, Достоевском и поэзии «серебряного века». Именно православная гимнография может доставить ей интеллектуальный и поэтических восторг, если она осознает, что так же как наша иконопись и церковное пение – ценнейшая составляющая мировой живописи и музыки, так наша гимнография – ценнейшая составляющая мировой поэзии.
    В богослужении соединяются зрительный ряд и звучание, логическое и художественное представление информации; становится предельно ясно, что в Церкви есть смысл, которому нельзя причаститься, не подготовив и не отдав себя сознательно восприятию этого смысла. Человечество, не без помощи Православной Церкви, осознает ценность непрерывности истории, синтеза искусств, новейших технологий и форм представления информации. Вступив в информационное общество, мы вновь повторяем: «Око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящим Его» (1 Кор. 2, 9).
    Теперь присмотримся повнимательнее к тому, как человек постигает православное богословие по богослужебным книгам.
    Совокупность богослужебных книг можно представить как систему учебников, предназначенных для разных этапов обучения – от детского сада до высшей школы.
    На эту тему есть несколько работ[7], сделан ряд наблюдений над старообрядческой практикой[8], однако до сих пор нам не встретилось в литературе последовательно изложенной системы, которую мы предлагаем ниже.
    Детский сад
    Серафимово правило, которое человек может выучить, даже если не умеет читать и писать, названо так по имени преподобного Серафима Саровского (1754–1833), который рекомендовал его тем, кто обращался к нему за советом.
    Серафимово правило состоит в следующем: трижды читается молитва «Отче наш», трижды – молитва «Богородице Дево, радуйся», один раз – Символ веры («Верую»). До обеда по возможности следует повторять молитву Иисусову: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго» (или просто: «Господи, помилуй»); после обеда следует призывать Божию Матерь: «Пресвятая Богородице, спаси нас».
    Две молитвы, которые лежат в основе этого правила, близки и понятны даже ребенку, поскольку в них воспроизводится отношение ребенок–родители (Господь предстает прежде всего как Отец, Богородица – как Мать), однако обычная человеческая слабость или ущербность родителей перекрывается божественной природой Тех, к Кому обращена молитва. В человеке закладывается сознание того, что он не только не одинок в этом мире, но и защищен.
    Эти две молитвы закладывают в человеке модели мужского и женского поведения: с утра человек выходит «на делание свое до вечера»[9], воплощая «мужское», деятельное и личностное начало — отчего и обращается ко Господу; во второй половине дня человек стремится под кров родного дома, мысли его склоняются к покою и обобщению — теперь уместнее актуализировать начало «женское», вспомнить Божию Матерь.
    Обе молитвы имеют иконографические параллели. Спаситель на большинстве икон предстает в виде Мужчины, или Отца, в расцветет лет, со спокойным лицом, иногда (но не всегда) с серьезно смотрящими на зрителя глазами: этот образ сообщает человеку уверенность. Богородица на большинстве икон предстает в виде Женщины, или Матери, с Младенцем на руках, и этот образ также сообщает спокойную уверенность человеку, который может чувствовать себя в мире неуютно. Другие иконографические типы Спасителя и Богородицы значительно более редки[10].
    Надо подчеркнуть еще один очень важный аспект. Молитва «Отче наш» – не простое человеческое творение: авторство первой и основной молитвы, которую сознательно должен выучить ребенок, принадлежит Господу Иисусу Христу, о чем свидетельствуют евангелисты Матфей и Лука (Мф. 6, 9–13, Лк.11, 2–4).
    Серафимово правило предписывает читать «Отче наш» и «Богородицу» трижды, поскольку для всякого обучения актуален принцип: «Повторение — мать учения».
    В то же время свое Credo («Верую», Символ веры) надо уметь изложить последовательно и внятно; но с этим может справиться даже малый ребенок, потому что молитву эту, содержащую основные положения православной веры, принято петь хором в храме на каждой Литургии.
    Начальная школа
    В начальной школе человек учится читать и писать.
    Первая учебная книга – Азбука (сейчас это книга иногда называется «Букварь»), с помощью которой ребенок осваивает «азы»: учится различать буквы, складывать их в слоги, а затем читать слова, простейшие словосочетания и предложения.
    До начала XX века после освоения Азбуки в качестве учебников ребенку предлагались богослужебные книги – Часослов и Псалтирь, и вот почему.
    Часослов — это книга, которая содержит тексты дневного круга, ежедневно воспроизводимые в храме[11]. Познакомившись с текстами Часослова, человек на любой службе в храме не будет чувствовать себя новичком: даже если сознание рассеивается (а это знакомо любому молящемуся), время от времени в нем будут вспыхивать своеобразные маяки. Эти текстовые маяки, во-первых, сигнализируют о том, на каком этапе службы молящийся сейчас пребывает; во-вторых, несут в себе давно знакомый смысл; в-третьих, в меняющейся богослужебной ситуации, в разном текстовом соседстве, ежедневные молитвы приобретают новые смысловые связи, конденсируя разнообразные семантические облака. Для того, чтобы помочь учащемуся понять наиболее трудные места, в XIX веке был издан «Учебный Часослов» с комментариями[12].
    Псалтирь — это книга, которая содержит тексты, пронизывающие все православное богослужение. Целиком эта богослужебная книга должна прочитываться в храме еженедельно, по определенному расписанию, однако на практике в полном объеме это происходит довольно редко (как правило, в монастырях). Тем не менее прямые цитаты и перифразы стихов Псалтири во множестве рассыпаны по другим богослужебным книгам: из нее в разные части православного богослужения заимствуются целые псалмы (например, шестопсалмие утрени – псалмы 3-й, 37-й, 62-й, 87-й, 102-й, 142-й) и псалмы избранные (выборки отдельных стихов из одного или нескольких псалмов, сопровождающие на праздничной утрене пение величания), прокимны (определенным образом организованные возгласы перед чтением отрывка из Священного Писания) и аллилуиарии (аналогичные возгласы после чтения отрывка из Апостола), стихи к стихирам (помогающие объединить эти песнопения в комплексы, исполняемые в определенных местах богослужения).
    Таким образом, на этапе «начальной школы» тоже действует принцип «Повторение — мать учения».
    С этим «уровнем обучения» связано и первое знакомство с Евангелием и Апостолом, двумя богослужебными книгами, содержащими текст Нового Завета. Богослужебное Евангелие и Апостол разделены на зачала – отрывки, которые Устав связывает с определенным днем года или с определенным типом праздника (например, зачала на богородичные праздники). Чтение зачал бывает на каждой Литургии и всенощной, так что человек может познакомиться с Новым Заветом сначала на слух – и лишь потом взять в руки книгу.
    Интересно отметить, что в богослужебный Апостол не входит Апокалипсис – Откровение апостола Иоанна Богослова о конечных судьбах мира, последняя в ряду книг Нового Завета. В системе храмовых росписей композиция Страшного суда традиционно находится на западной стене, то есть во время службы, стоя лицом к востоку, человек взглядом не останавливается на этом сюжете, а может увидеть его, лишь выходя из храма. Точно так же в Апостоле нет зачал из Апокалипсиса, потому что церковное богослужение постоянно говорит не о конце, а о продолжении жизни: даже если человек впал в самый страшный грех, у него есть возможность исправления. Апокалипсис своей линейностью вступает в конфликт с цикличностью (системой богослужебных кругов) и гипертекстовостью богослужебных книг.
    Средняя школа
    Сюда следует отнести Октоих, содержащий тексты недельного круга, где каждый день имеет свое посвящение: воскресенье, первый день седмицы, посвящен Воскресению Христову; понедельник – сотворенным раньше человека Бесплотным Силам; вторник – ветхозаветным пророкам и особенно Предтече и Крестителю Иоанну, замыкающему ветхозаветную историю; в среду вспоминается предательство Иуды и Крест Христов; в четверг – апостолы и святитель Николай, как особо послужившие в новозаветном благовестии; в пятницу вспоминается Крест и Распятие Спасителя; суббота (день, когда было закончено творение мира Богом) посвящается всем святым и всем в вере скончавшимся.
    Свое название эта богослужебная книга получила от греческого слова «восемь», и по-славянски Октоих именуется еще Осмогласником, потому что основу его составляют восемь недельных комплектов богослужебных текстов, связанных с одним из восьми гласов.Полный Октоих традиционно состоит их двух томов: том 1 – гласы с 1-го по 4-й, том 2 – гласы с 5-го по 8-й.В течение года Октоих последовательно прочитывается и пропевается несколько раз. Темы дней недели восемь раз развиты в Октоихе, в восьми словесно-музыкальных вариациях, и число восемь, наложенное на седмичный цикл человеческой жизни, напоминает о восьмом дне – о жизни вечной.
    Своим строем Октоих помогает устроению нормальной ритмичной жизни, образец которой дал Сам Господь в шести днях творенья и седьмом дне покоя[13], и в то же время постоянно напоминает о том, что этим семидневным ритмом жизнь человека не исчерпывается: в звучании земных дней слышен глас иной жизни.
    В XIX веке стараниями Училищного при Святейшем Синоде Совета был издан «Учебный Октоих»[14]: основное содержание книги — выбранные из полного Октоиха воскресные тексты, которые человек слышит регулярно, если бывает в храме вечером накануне воскресного дня и в самый воскресный день.
    При освоении Октоиха тоже действует принцип «Повторение — мать учения»; есть в этом довольно большом, двухтомном текстовом массиве и свои основные тексты, на оценку «удовлетворительно» — это тексты о Воскресении Спасителя, ибо «если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера наша»[15].
    С воскресным днем связаны и так называемые Евангелия воскресные – выбранные из текстов четырех евангелистов одиннадцать зачал, повествующие о Воскресении Спасителя и о Его пребывании на земле после Воскресения[16]. Эти зачала последовательно читаются на утрене под воскресенье, так что в течение года воскресный евангельский блок прочитывается несколько раз и содержание его оказывается наиболее знакомым человеку, присутствующему на службе в храме.
    Дома человек может читать Новый Завет линейно, то есть последовательно – например, по главе в день. Однако есть и другой способ домашнего чтения Евангелия и Апостола – читать те зачала, которые в этот день читаются в Церкви за богослужением.
    Средняя школа оказывается средней еще и в том смысле, что она ориентирована на среднего ученика (в обычной школьной практике это «троечник»), который в силу небольшого таланта, данного ему Господом, не может освоить глубин Православия, однако такой ученик может и должен уяснить главное в Православии – Евангелие (благую весть) о Воскресении.
    В плане организационном воскресный богослужебный цикл удобно связывается с воскресной школой: проповедь, начатая храмовым богослужением, может быть продолжена толкованием Евангелия и других богослужебных текстов на занятиях вне службы.
    Высшая школа
    Сюда относятся Триодь постная и Триодь цветная, а также Минея, то есть богослужебные книги лунно-солнечного круга.
    В этих книгах идет речь о центральном событии земного пространства и времени — о Воскресении Христа: о том, что предшествует этому в мировой истории (Триодь постная), и о том, как Бог-Слово по Воскресении Своем устрояет земную Церковь (Триодь цветная). И еще о том, как человечество ежедневно отвечает на эту реплику Спасителя (Минея).
    Тексты этих книг воспроизводятся ежегодно, так что принцип «Повторение – мать учения» работает и на этом уровне.
    Триодь постная и цветная связаны с Пасхой и теми праздниками, которые именуются подвижными. Главный праздник в Православии – Пасха, или Светлое Воскресение Христово, – празднуется каждый год под разным числом: в первое воскресенье после первого весеннего полнолуния (наступившего после дня весеннего равноденствия) и при необходимости с отступлением еще на неделю (если к этому воскресенью не закончилось празднование еврейской Пасхи)[17]; Вход Господень во Иерусалим, или Вербное воскресенье, празднуется за неделю до Пасхи, Вознесение Господне – на сороковой день после Пасхи, всегда в четверг; Пятидесятница, или день Святой Троицы, – на пятидесятый день после Пасхи, всегда в воскресенье.
    Однако этими самыми значительными праздниками не исчерпывается содержание Триодей: в Триоди постной помещены службы недели, подготовительные к Великому Посту, на все дни этого Поста и на все дни Страстной седмицы; в Триоди цветной находятся службы на каждый из пятидесяти дней от Пасхи до Троицы и еще на неделю, до дня Всех святых. Обе Триоди – весьма объемные книги; в XX веке Триодь постная даже стала разделяться на два тома.
    Минея – самая объемная из богослужебных книг, она содержит службы на каждый день календарного года. Традиционно считается, что в ней 12 томов, по числу месяцев года, поэтому название книги иногда употребляется во множественном числе: Минеи. В XX веке Минеи распространились на 24 тома: в них вошло столь большое количество текстов, что на один день приходится иногда до десяти служб[18].
    В Минеях содержатся службы так называемых неподвижных праздников – тех, которые закреплены за определенным числом определенного месяца. Наиболее значительные праздники, службы которым находятся в Минеях, следующие: Рождество Пресвятой Богородицы (8 сентября), Воздвижение Креста Господня (14 сентября), Введение во храм Пресвятой Богородицы (21 ноября), Рождество Христово (25 декабря), Крещение Господне, или Богоявление (6 января), Сретение Господа Иисуса Христа (2 февраля), Благовещение Пресвятой Богородицы (25 марта), Преображение Господне (6 августа), Успение Пресвятой Богородицы (15 августа).
    Многотомный комплект полной Минеи доступен не каждому храму. Для замены его существует комплект из двух книг – Минея праздничная и Минея общая. Первая содержит праздничные службы, посвященные самым большим праздникам. Основу второй составляют общие службы, используемые на праздник любого святого в соответствии с его чином святости (есть, например, общая служба мученику единому, мученикам многим, мученице единой и т. д.): в эти общие тексты в определенных точках вставляется конкретное имя собственное. Минея общая используется и в тех случаях, когда почитаемому в какой-либо местности святому нет специальной службы – ни в полной Минее, ни в локальной традиции.
    Ежедневное богослужение по Минее и Триоди постной и цветной (в тот период, когда они «поются», по выражению богослужебного Устава) осуществляется, как правило, в монастырях; на приходе такое богослужение практически невозможно[19]. Это значит, что из текстов, содержащихся в этих книгах, большинству верующих известны лишь отдельные комплексы, связанные с наиболее значительными (двунадесятыми) праздниками или с памятями наиболее чтимых святых, а также с Пасхой, Страстной и Светлой седмицами и некоторыми другими особыми днями периода пения Триоди.
    Именно поэтому тексты Триодей и Миней в системе богослужебных книг можно считать учебниками для высшей школы: высшая школа (как показывает обыденная жизнь) доступна не каждому – в силу разнообразия дарований, которыми наделены люди: «Ина слава солнцу, и ина слава луне, и ина слава звездам, звезда бо от звезды разнствует во славе»[20].
    По отношению к полному Священному Писанию на Руси издревле бытовала поговорка: «Кто Библию прочтет, тот с ума сойдет». Полный перевод Библии, осуществленный под руководством святителя Геннадия Новгородского в конце XV века (речь идет о Геннадиевской Библии 1499 года), делался вынужденно, в целях защиты Церкви от ереси жидовствующих, утверждавших, что русские не знают Библии[21]. Полностью Библия за православным богослужением не прочитывается.
    О включении в богослужение Псалтири и Нового Завета немного говорилось выше. В богослужебные книги, названные нами учебниками для высшей школы, включены новозаветные зачала, рассказывающие не только о событиях, ставших исторической основой важнейших праздников, но и о смысле человеческой истории. Так, на Пасхальной утрене читается 1-е зачало из Евангелия от Иоанна[22], в котором рассказывается не о рождении Спасителя и Его родословной (зачала с таким содержанием привязаны к празднику Рождества Христова) и даже не о событии Воскресения (о воскресных зачалах мы уже говорили), – на Пасху читается евангельский текст, в котором сконцентрирована вся человеческая история – от сотворения мира до сего дня.
    Кроме того, в «учебники для высшей школы» входят паримии– отрывки из Ветхого Завета, которые связаны образно и тематически с днями триодного и минейного циклов. Так, например, одна из наиболее значимых частей Триоди постной – служба Великой субботы, завершающая Страстную седмицу, – включает в последование вечерни 16 ветхозаветных паримий, повествующих о сотворении мира и о событиях, связанных по принципу пророчеств с новозаветной историей и с грядущими судьбами мира[23].
    Читать и толковать Библию – это традиционно протестантский подход. Традиция Православия другая: в Православии человек познает истину опытно, постепенно поднимаясь по ступеням школы. Православию близок образ лествицы – духовной лестницы, по которой поднимается подвижник, ежедневно стремящийся к совершенству, но даже на самом верху ее не уверенный в том, что он достиг святости (ср. иконографический сюжет «Лествица»). Не случайно четвертое воскресенье Великого Поста посвящено автору книги, носящей такое же название, – преподобному Иоанну Лествичнику.
    Катехизис для православных – вынужденная мера: это уступка сознанию Нового Времени, конспект для теоретиков, желающих все постигнуть рационально, своего рода ЕГЭ[24] для семинаристов. Подавляющая часть верующего народа и в XIX веке не читала катехизис святителя Филарета Московского, потому что обучалась Православию другим способом: через личное общение с главным Учителем во время церковной службы (прежде всего в Причастии) и через Литургию (от греч. leitourgia – общее дело, общественная работа, государственная служба[25]) каждодневной жизни.
    Абсолютный минимум
    Бывают случаи, когда человек вообще ничему не может научиться: причиной может быть болезнь или ранение и связанная с этим потеря памяти.
    В этом случае человеку надо помнить только один факт: «Бог есть» (табличку именно с такой надписью жители города, начавшие терять память, установили на главной площади в романе Габриэля Гарсии Маркеса «Сто лет одиночества»[26]) – и только одну молитву: Господи, помилуй, – которую можно повторять многократно, пока память не вернется и не вспомнятся другие слова[27].
     
    Каждую пятницу на радиостанции "Радонеж" идет передача УЧЕБНИКИ ПОЭТИЧЕСКОГО БОГОСЛОВИЯ: в студии справщик богослужебных книг с 30-летним стажем Л. П. Медведева.
  14. Olqa
    Свт. Лука Крымский
     
    Ибо печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть
    Печаль бо яже по Бозе покаяние нераскаянно во спасение соделовает, а мира печаль смерть соделовает (2 Кор. 7:10).
     
    http://bible.optina.ru/new:2kor:07:10#svt_luka_krymskij
     
    Это глубокие-глубокие слова святого апостола Павла из его Второго послания к Коринфянам. Нужно вникнуть в эти слова: что такое печаль яже по Бозе и что такое печаль мирская?
    Печаль ради Бога — это то настроение, с которым жили все святые, это прежде всего тяжкая-тяжкая скорбь о своих собственных грехах. Это также непрерывная скорбь о том, что мы видим в мире: что люди нечестивые, не верующие во Христа, живут так, как научает их жить сатана; они и знать не хотят пути Христова. Печаль по Бозе — печаль о той неправде, о воровстве, убийстве, разврате, лжи — страшной лжи, всё пропитывающей лжи, среди которой жили и живут люди всех исков. Печаль по Бозе — печаль об участи наших детей, нашей молодежи, которая не знает ничего о Боге, которая живет без Бога.
    Вот эта печаль, печаль о том, что и мы сами часто сходим с пути Божия, печаль, что весь мир идет по пути, далекому от Христа, — покаяние нераскаянно во спасение соделовает. Она рождает постоянное, неизменное покаяние, рождает чувство виновности перед Богом, виновности нашей собственной и виновности тех несчастных нечестивых людей, которые нас окружают. Эта печаль, эта скорбь, эти слезы о нас самих, о близких наших приводят нас к покаянию.
    И живем мы в этом святом и спасительном чувстве покаяния, живем среди молитвы о нас самих, о собственном недостоинстве, о ближних наших и о далеких, о всех несчастных, не ведающих Христа. Покаяние нераскаянно во спасение соделовает. Созидается наш дух могуществом молитвы покаянной, молитвы слезной, молитвы о всех.
    А мира печаль смерть соделовает. Что такое печаль мирская? Это печаль тех, кто целью жизни ставит только утехи мира сего, только свое благосостояние в этой земной жизни, которые знать не хотят о пути спасения, ничего не ведают о духовной жизни, которые не молятся, ни во что не верят, а верят только в золотого тельца, в богатство, которое дает им блаженство и благополучие в этой жизни.
    И таких людей часто-часто постигает печаль. Их предположения, направленные к тому, чтобы обеспечить свое земное благосостояние, рушатся, как карточные домики. Бывает и хуже; бывает и так, что в поисках благосостояния эти несчастные вступают на путь преступлений и их постигает полная катастрофа. Обнаруживаются их неправда и преступление, обнаруживается, что для своей утробы попирали они благосостояние своих ближних, попирали интересы государства, — и их постигает страшная кара: они попадают в тюрьму, в ссылки, в изгнание.
    Но и это еще полбеды. Еще не страшно попасть в тюрьму, в изгнание. Страшно, что ждет их смерть вечная, погибель вечная. Нет, поэтому и сказано, что печаль мирская, печаль о благах мира, смерть соделовает. Бойтесь же этого слова, бойтесь идти по этому пути печали мирской, которая смерть соделовает. Живите среди печали по Бозе, среди святых слез о своем собственном недостоинстве, и о погибших несчастных людях, среди которых живете, — и получите спасение вечное. Аминь.
    Спешите идти за Христом. Печаль яже по Бозе и печаль мирская.
  15. Olqa

    Обращение к женам

    Автор: Olqa,

    На просторах интернета встретилась такая вот статья. Читала и думала, что автор, скорее всего, не православного вероисповедования. Оказалось - старообрядец. Что-то забытое и ушедшее показалось в самих словах и понятиях. Ну хоть на память оставлю...
     
    Дорогие сéстры во Христé!
    .
    К вам моё слово.
    .
    Во все времена вы являлись опорой для мужей, вами сохранялся мир и покой в семье и обществе. Своей скромностью, целомудрием, стыдливостью, нежностью, смирéнием, богобоязненностью, милосердием, состраданием, нежностью, незлобием, терпением, самоотверженностью вы всегда вносили в мир чувство красоты и нравственного совершенства. Укрáшенные такими добродетелями, вы во все времена внушали к себе уважение и любовь, были хранителями семейного очага, укрощали жестокость и грубость окружающего мира, и это являлось вашим великим призванием и предназначением на этой земле.
    Жена всегда согревала семью лаской, теплом, любовью и участием. Сколько слёз, молитв, воздыханий о нашей судьбе было сделано нашими матерями и бабушками, когда мы, подчас, сами ещё не умели молиться по-настоящему. От них мы научились чистым и святым радостям общения с Гóсподом в молитве, встрече праздников церковных, помощи близким.
    Мать воспитывает семью, и счастливы дети, родившиеся в доброй богобоязненной семье и возросшие в попечении доброй матери или бабушки христианки. Великие светила церкви святые Иоáнн Златоýст, Василий Великий, Григорий Богослóв, Август́ин Блажéнный были обязаны своим благочест́ивым настроением женщинам, близким им по родству.
    Много испытаний в истории человечества пришлось переносить женщинам. В наше время эти испытания особенно трудны. Нелегко сегодня сохранить верность своему призванию, как сказано в Святóм Писáнии: «Женщина — сосуд нéмощныи», и поэтому ей бывает нелегко сохранять добрые взаимоотношения в семье, воспитывать детей в условиях духовного кризиса. Много проблем на работе, довлéет жизненная суета, одолевает страх завтрашнего дня. Многие женщины сéтуют, что ничего не успевают. Работа не оставляет времени для семьи, а тут ещё надо самой «хорошо» выглядеть. Сколько времени, сил и средств тратит современная женщина на то, чтобы привести себя в «надлежащий вид», красиво одеться, одним словом, не отстать от моды, от жизни.
    Но если посмотреть на эти вопросы с христианской точки зрения, то их можно разделить на главные и второстепенные. Ведь, часто мы тратим силы и время именно на второстепенные дела и заботы, а на главное порой не хватает сил.
    Женщин всегда отличали такие качества, как страх Бóжий, крóтость, целомýдрие, стыдливость. Это всегда, как ничтó иное, украшало и украшает её, отделяет от всего н́изменного и грубого. К сожалению, сейчас многие женщины теряют эти важные христианские качества.
    Желая быть свободной, вести независимый образ жизни, а по сути — грехóвный, современная женщина сейчас сама страдает от этого. Госпóдь в созданном Им мире всё сочетал гармонично и цельно. Так, в семье каждый из супругов имеет своё назначение и место. Но сегодня этот порядок смещён, нарушен, искажён. Мужская одежда и причёска разрушает внутренний облик женщины, что, в свою очередь, ведёт к неустройству в семье, нарушая естественные отношения супругов. Церковь всегда остерегала женщин от вольного обращения с одеждой, особенно, от одевания мужской: «На женщине не дóлжно быть мужской одежды, и мужчина не должен одеваться в женское платье, ибо мéрзок пред Гóсподом Бóогом всякий делающий сиé» [Втор. 22:5]. На Шестом Вселенском Соборе было определено «таков́ых отлучáть от общения церковного» [62 прав.].
    К великому несчастью, сегодня стали забываться слова «нельзя» и «грех». Считают, что всё можно. Не от того ли мы пришли в столь плачевное духовно нравственное состояние?! Не от того ли страдает наше общество, что многие живут «как хотят», желая жить не по воле Бóжией, а по своей воле, по воле падшего человеческого естества?
    Сама женщина страдает порой от того, что утеряла высокие, редкие и прекрасные, по естеству только ей свойственные качества. Большинство современных женщин становится всё более грубыми, гордыми, раздражительными, эгоистичными, своевольными, дерзкими, похотливыми. Облик их, особенно в городах, подчас таков: распущенные, часто крашеные волосы, подведённые горящие глаза, накрашенные губы, косметика, напоминающая раскраску туземцев, на руках окрашенные ногти, более напоминающие когти, одежда, если это можно назвать одеждой, — обтягивает или обнажает фигуру. И этот óблик современное общество считает «эталоном красоты».
    Преподобный Иоанн Лéствичник говорил: «благóй Госпóдь, и в том являет великое о нас промышлéние, что безстыдство женского пола удерживает стыдом; ибо если бы женщины сами прибегали к мужчинам, то не спаслась бы никакая плоть». [«Лествица» сл. 15:72] Похоже, мы близки к этим печальным временам. Святое Писание говорит о женщинах, которые легкомысленно одеваются, стремясь этим привлечь к себе внимание мужчин: «Горе миру от соблазнов, ибо надо придти соблазнам, горе тому человеку, через которого соблазн приходит» [Мф. 18:7].
    Пристрастие женщины к яркому вызывающему украшению как бы говорит о ней окружающим, что она желает привлечь внимание к своей внешности, и что сердце её готово совершить блуд.
    Всякое старательное украшение своего тела, желание привлечь к нему внимание других, заставить любоваться собой — есть дело противозаконное с духóвной точки зрения, соблазнительное и богопрот́ивное. Вот как об этом говорится в Ветхом Завете: «В обнажéнии своего тела, в чувственно раскованном поведении кроется противлéние воле Бóга, наложившего на согрéшших Адама и Еву и р́изы кожаные» [Бытие 3:21].
    Стыд, безусловно, ограничивает нашу свободу делать грех. Особенно позаботился Госпóдь о женщине, ведь женскому полу стыдливость присуща более, чем мужскому. Стыдливость призвана охранять будущее потомство дев́ицы. Пренебрегая своей стыдливостью, современные женщины становятся беззащитны перед силами духóвного зла; они становятся игрушкой дéмонов, разрушая свою душу, сея разрушение вокруг себя. Безстыдная женщина — агрессивна. Она разрушает семью, вовлекает в грех оказавшихся рядом. Она становится похожа на хищника, который убивает не только ради еды, но и ради самого убийства.
    Мы сегодня говорим о духовном кризисе. Но этот кризис также, в какой-то мере, обусловлен потерей стыдливости у женщин. Современная женщина, ориентированная лишь на плотские утехи, становясь супругой, со временем пресыщается ими, так как плотские радости врéменны. И если нет духовного единения супругов, то разрыв в семье неминуем. Посему увещеваю вас, жéны, оберегайте свою стыдливость, не заглушайте ее голос страстными романами, любовными сериалами, вызывающей одеждой и дерзостью в разговорах. Ваша стыдливость — это ваш ангел-хранитель. Он помогает сберечь вашу душу и тело, сохранить себя как неповторимую личность, устроить семейное счастье и иметь счастливое материнство.
    В любом, самом порóчном, самом испорченном человеке всегда сохраняется хоть капля стыда. Об этом говорит св. Иоанн Златоуст «Есть, подлинно есть и в безстыдных людях несколько стыда». Только мера стыда и страха Бóжия сегодня пáдает.
    Обратим внимание на такой, к сожалению, распространённый сегодня грех, как курение и сквернословие женщин. Можно сказать, что курящая и сквернословящая на виду у всех женщина ведёт себя безстыдно. Мы знаем, что есть женщины, которые позволяют себе курить и сквернословить в любых обстоятельствах, другие это делают только в своей среде, третьи стесняются своих домашних, детей, но есть и те, которые испытывают стыд, когда лишь только видят курящую и сквернословящую женщину, как будто их самих оскорбили.
    Сегодня можно услышать: «Не важно, как выглядеть, главное — иметь веру в душе». Но внутреннее и внешнее в человеке взаимосвязано и внешний вид оказывает влияние на внутренний облик. В вере нет мелочей. «Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом — неверен и во многом» [Лк. 16:10]
    Святой Василий Великий в поучении к юным девам наставлял их правилам скромного наружного облика, говоря: «Благоч́иние сообщается от тела к душе, и благоустройство тéла весьма скоро приведёт к благоустройству души. И наоборот, девушка, одевшись как блудница, придёт постепенно к распутству уличных женщин».
    Забота о внешнем украшении является следствием нерадéния о душе. Госпóдь говорит: «Где сокрóвище ваше, там и будет сердце ваше» [Мф. 6:12].
    Известно, что достоинство и ценность какой-либо вещи состоит не в упаковке или футляре, а в ценности самой вещи. Спас́итель сказал: «Душа не бóльше ли пищи, и тело одежды?» [Мф. 6:25].
    Красота души нашей проявляется и внешне. Лицо прáведника всегда особенно привлекательно и одухотворенó добротой и крóтостью характера. Красота душевная, озаряющая лицо, всегда цветёт, никогда не увядает, не боится ни перемены, ни наступающей старости, ни болезни, ни беспокойных забот, — она выше всего этого. Без добрых достоинств душевных, без христианских добродетелей внешняя искусственная привлекательность не является истинной красотой, а порой портит природную красоту, данную человеку от Бóга. Но когда мы дерзáем изменять красоту своей природы, мы оскорбляем Бóга — Создателя своего и, вместе с тем, отдаём себя как бы на посмешище и становимся соблазном другим людям. Внутреннее состояние души сильно проявляется к старости, особенно в чертáх лица — этого зеркала нашей души.
    Неразумно поступают те женщины, которые стесняются своего возраста. Как каждое время года имеет свою особенность и очарование, так и каждый возраст имеет свою неповторимую красоту и достоинство. Так что, почтéнные жéны, не надо стыдиться ни морщин, ни седин, своим серебром так украшающих вас.
    О женских украшениях апостол Павел говорит, что женщине подобает быть «в приличном оде́янии, со стыдливостью и целомудрием украшая себя… не многоценною одеждою, но добрыми делами» [1 Тим. 2:9].
    А вот какие глубокие по смыслу слова говорит апостол Пётр женщинам: «да будет украшением вашим не внешнее плетение волос, не золотые узоры или нарядность в одежде, но сокровéнный сердца человек в нетлéнной красоте крéткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Бóгом» [1 Петр 3:3-4]. Вот как велят апостолы заботиться женщине не о нарядах, а о преисполнéнии сердца любовью, состраданием, чистотою и другими христианскими качествами. С сердцем любящим и чистым, женщина и в простом одеянии превзойдёт подруг своих, внешне богато и красиво одетых, но бедных душевными качествами. Безнравственность не может скрыться ни под какими красивыми одеждами, — сущность души, всё равно, проявится.
    Казалось бы, какая разница — во что одеться? Ведь Госпóдь смотрит не на внешнего человека, а на внутреннего, не на лицо и на одежду, а на душу и сердце. Да, это так, но именно наш «внутренний сокровéнный человек» выбирает одежду для внешнего. Так что, дело не в одежде, которую мы носим, а в том, что внутри нас заставляет её выбирать. Наша одежда — это знак. По нему видно, что ценно для его владельца, по нему составляется первое впечатление о моральных качествах владельца. Помните народную мудрость: «Встречают по одёжке…». И если девушка в вольной до бесстыдства одежде чувствует себя спокойно и уверенно, то в её душе нет христианской скромности и смирéния. Ей безразличны церковные правила и духовные ценности православия.
    На дверях многих храмов появились рекомендации прихожанам, касающиеся внешнего вида, и в первую очередь они относятся к женской одежде. Однако, исполнение этих правил зачастую бывает далеко от совершенства. Приходя в храм, женщины покрывают голову и маскируют брюки, а покидают церковный двор в прежнем обличии — «как все». Может, здесь кроются истоки и нашего лицемерия и маловерия, которые укореняются и у наших детей, ведь мы этим показываем им, что христианский облик только для храма, а в обычной жизни нужно выглядеть, как все вокруг.
    Да и по своей слабости современные христиане редко способны на великие подвиги. Но по силам всякому подвиг благочéстия и терпения, подвиг благочестивой жизни в неблагочест́ивом обществе. Христианская одежда может стать сегодня лёгким крестóм на пути в Царство Небéсное, примите его как некоторое мученичество, и Госпóдь не оставит вас без награды.
    Да не думают женщины, что многое сказано здесь ради унижения их достоинства. Ведь добрые делá во все времена творились больше женскими руками, и не будем забывать, что Марию Египетскую Госпóдь избрал как образец пока́яния, а к святой равноапостольной Марии Магдалыне, бывшей нéкогда великой грешницей, Он явился первой по Воскресении. И человек, к которому мы относимся с великим почтéнием — это тоже женщина — наша мать, давшая нам жизнь и взрастившая нас. И, наконец, пусть женщина всегда помнит о Пресвятой Пречистой Богородице, которая достигла самого высшего Богопóдобия и была образцом непревзойдéнной духóвной красоты. Священномученик Игнатий Богонóсец свидетельствует, что «по её святости в наружности её соединилось естествó áнгельское с человеческим».
    Дорогие сéстры во Христе! Старайтесь всегда соответствовать своему высокому призванию и предназначению от Гóспода. Храните страх Бóжий, нетлéнную красоту и чистоту, и будете всегда воистину красивы. Храните себя от душепагубного духа современного мира. И да спасéт Госпóдь душá вáша!
  16. Olqa
    Поучения отца Иоанна о силе Креста Господня
      
     Отец Иоанн поучает о Кресте, между прочим, следующее:
      
     Слава дивной силе креста Твоего, Господи! Когда Господь наш Иисус Христос висел на кресте, пригвожденный к нему римскими воинами, тогда, — о, дивное и ужасное дело! — Христос и крест были одно, Христова Плоть и древо крестное соединены были гвоздями в одно. Таким образом, Господь как бы обручился с крестом, и несколько часов висения Его на кресте соединили Его, так сказать, с крестом до скончания века; и вот почему крест имеет многоразличную силу, и будет иметь ее до скончания века; вот почему крест называется Христоносным и животворящим; вот почему Христос, крест и знамение креста одно и то же: Христос на кресте и крест во Христе; вот почему всякое пренебрежение ко кресту есть пренебрежение к Самому Христу Спасителю. А так многоразлично пренебрегают крестом и знамением креста; как многие христиане небрежно крестятся и не хотят делать на себе порядочно знамение креста, как многие стыдятся креститься! Братия, орудия ли своего спасения, победного ли трофея Господа Своего — стыдитесь? Славы ли своей стыдитесь? Мне же хвалиться да не будет, токмо во едином кресте Господа; «на нем же страдав, уби страсти, того ради и мы держим крест Господень, яко хвалу, вси: есть бо нам спасительное сие древо, оружие мира (им мы примирены с Богом) непобедимая победа, крест- образ Троицы».
        Крестное знамение, изображенное нами на себе или на других, означает, что Христос в вас разве точию сим неискусни есте? Где крест, там и Христос; молясь Богу и изображая на себе крестное знамение, мы как бы говорим Отцу Небесному: «ради Сына Твоего возлюбленнаго, нашего Искупителя, пострадавшая за нас и взявшаго на Себя грехи мира, а не ради нас, помилуй нас!»
     
    (И.К. Сурский "Отец Иоанн Кронштадский" том 2, гл.65)
  17. Olqa
    Отрывок из книги протоиерея Артемия Владимирова "Мой унивеситет", в которой батюшка делится воспоминаниями о своих студенческих годах.
     
    «…Если будете в Обыденской церкви (храм Пророка Божия Илии, что во 2-м Обыденском переулке города Москвы), друзья, обратите внимание на иконы в местном ряду главного (Ильинского) придела. Говорят, что они принадлежат самому Симону Ушакову и представляют собой подлинное сокровище Московской школы иконописи. Слева от Царских врат располагается Казанский образ Богоматери. На мой взгляд, это одна из самых дивных икон Царицы Небесной на свете! Писанная богатыми и очень нежными, как бы матовыми, легкими красками, она являет лик Пречистой Девы не выразимой никакими человеческим словом красоты. Можно сказать об этом иконописном чуде лишь одно: Богородица смотрит на вас…живая! «О эти голубиные очи!» - так с сыновним дерзновенным восторгом восклицал о Ней праведный отец Иоанн Кронштадтский, и мы вслед за ним…Пречистая взирает на вас с высоты небесной славы и являет свою материнскую близость каждой человеческой душе, в которой Она видит таинственный образ сына, доверительно почивающего на ее руках. Что нам, «грешным и обремененным», открывается в бездонных, как небо, очах Пресвятой Девы? И предельная радость Богообщения, о которой она гласно засвидетельствовала по пути в нагорную страну…Величит душа Моя Господа, и возрадовася дух Мой о Бозе Спасе Моем (Лк. 1, 46-47)…И крестная мука сострадания к гибнущему человечеству, которое через Нее обретает свет воскресения и жизнь вечную в лице Богоотрока Господа Иисуса Христа. Далекая и близкая, светлая и печальная, зрящая то, что было и то, что будет, и никогда не отвращающая Своего вещего лика от «мира холодного»…Чем же был для меня этот образ? Выражением простоты, участливости, деликатного внимания, ненавязчивого понимания, сокровенной помощи, «светом радости в мире печали», поддержкой в безвремении, вдохновением на покаянные труды, свидетелем вечной действующей женственности, цветущей красоты материнства, провозвестницей детства во Христе, покровом и оправданием на Суде Божием. Я верю, милые мои читатели, что вы почувствуете в этих строках абсолютную искренность, идущую из самой глубины сердца, и не найдете ни малейшего словесного украшательства, которое бывает подобно увядшим и опавшим лепесткам розы, поскольку не несет в себе дыхания животворящей благодати…
    …Однажды на вечернем богослужении, стоя в излюбленном уголке близ иконы «Взыскание погибших», я тихонько печалился о «погибшей своей душе» (по поэтическому выражению Сергея Есенина) и молился Богородице, дабы Она взяла меня на поруки и вела по жизни, указуя путь ко спасению. Как бы случайно я перевел взор налево, где в трапезной части храма на стене укреплены три большие иконы Пресвятой Девы. Взор мой упал на Смоленский образ с теплившейся перед ней лампадой. Самую лампаду я не заметил, но что поразило мое внимание, так это живой огонек (отражение лампадки), мерцавший в ладони Матери Божией. Кажется, только и всего! Однако ж мал золотник да дорог! В ответ на мои сиротские стенания и молитву об избавлении от поглотившего душу мрака, я внезапно…узрел чудную искорку, трепетавшую в длани Царицы Небесной. Огонек был живой, он двигался, мерцал, то возрастая, то умаляясь, но не гас! Совесть мне тотчас сказала, что это моя собственная душа, отныне взятая под опеку Пречистой Девой. Эта мысль пронзила и исполнила радости все мое существо! Я смотрел и смотрел на дивный огонек, сокрытый в руке Заступницы Усердной, и не мог насытиться созерцанием этого чуда! Душа не верила самой себе! Ведь она, измученная унынием, которое не прекращалось месяцами и высасывало из меня все жизненные соки, казалось, давно забыла блаженство детской веры…Так овечка, спасенная добрым пастырем от челюстей хищного зверя, мирно пасется на горном лугу с шелковистой травой и греется в лучах ласкового солнышка…Душа своими словами воспела гимн Честнейшей Херувим и Славнейшей без сравнения Серафим и величала Божию Матерь, возвратившую меня к свету жизни…Сердце крепко-накрепко уверилось в одном: какие бы лихолетья еще не пришлось мне пережить, Богородица не даст в обиду немощного ученика Её Сына. Если только я всем сердцем, всем помышлением буду взывать к Ней, Она проведет меня безбедно среди лютых искушений и даст мне силы и разум прославлять имя Господне.
    Много позже я прочитал о преподобном архимандрите Антонии (Медведеве), знаменитом строителе Троице-Сергиевой Лавры, духовнике святителя Филарета, митрополита Московского. В юности он был сильно борим помыслами о скорой кончине, которая, как ему казалось, настойчиво стучала во врата его сердца. В поисках духовного наставления и напутствия он пришел к иеромонаху Серафиму Саровскому, пользовавшемуся заслуженным духовным авторитетом у братии. Тот встретил его с пасхальной улыбкой и сразу сказал брату Антонию, что Бог даст ему еще немало лет потрудиться на благо Матери Церкви. Пораженный вещим словом старца, юный инок пал ниц пред Саровским подвижником и просил, дабы тот принял его к себе в полное руководство. Вновь светло улыбнувшись, отец Серафим сказал: «Неправильно ты мыслишь, братец! А вот изволь подойти сюда!» С этими словами он подвел трепещущего от волнения монаха к иконостасу и повелел ему положить по одному земному поклону перед ростовыми изображениями Господа и Пресвятой Девы Марии. «Тебе бы хотелось, честный отче, быть со всех сторон защищенным, как свеча в пасхальном фонаре на крестном ходе, чтобы никакие ветры искушений тебя не касались. Не может быть тако! Но вверься всей душой Небесным твоим Родителям, Сладчайшему Господу и Прелюбезной Его Матери, и в этом обрящешь духовную пользу и исполнение просимого!! Поверь мне, брате, если будешь так жительствовать, лампада твоей души не угаснет до скончания века!»
    Не это ли образ спасения христианина в современном мире? Лишь в том случае мы сможем получить пользу от наших духовников, если прежде всецело устремим наши помышления ко Спасителю и Пречистой Его Матери и если возложим на Них всю полноту нашего упования, не надеясь «на князи и на сыны человеческия». Безраздельно отдавая себя Богу и Его Промышлению, учась ходить перед Ним в молитве, мы становимся восприимчивыми к духовному окормлению. Благодать священства тогда свободно изливается на нас, не встречая препятствий в наших человеческих привязанностях и пристрастиях. Именно из-за них мы обыкновенно приписываем человеку то, что принадлежит Единому Богу. Беседуя с истинно верующим человеком, пастырь сам становится доступным для воздействия благодати Божией. С верой и благоговением принимая слово священника, христианин получает нужное именно ему! Сам Бог действующей поверх сознания пастыря силой врачует душевные раны вопрошающего и отвечает на, быть может, еще не заданные вопросы, ведет по пути спасения так, как самому человеку и невозможно о том помыслить…С великим утешением я взирал на чудесную лампадку, которая, как я увидел впоследствии, была всего лишь отражением на стекле наполненного маслом стаканчика с возжженным фитилем!.."
  18. Olqa
    "...Три ангела, три путника - а суть один Бог - уставшие, присели в дубраве Мамврийской. Единые в покое совершенства. Они решились показать свои лики человеку, не только старцу Аврааму, но каждому, кто готов видеть молитвенную икону. Троица у жертвенной чаши, у той краеугольной жертвы, которая впервые была принесена не людьми Богу, как было всегда. Во имя спасения человечества Сам вездесущий Бог принес жертву людям: добровольно отдал Себя на муки, подобно любящему отцу, готовому умереть ради своих детей.
    Объединив в себе все сущее, пронизав собой мир, торжествует Троица, единая в трех Ангелах. Небесная музыка гармонии стекла по золотым крылам, заструилась по складкам небесной голубизны одежд, осенила золотистыми нимбами склоненные друг и другу головы. Все свершится, во веки веков Троица наполнит своей любовью созданную Ею вселенную, больше никогда не почувствуют люди острую боль одиночества, вернутся к Богу, назад, домой, в тот райский сад, в те дубравы, где станет едино в Господе все человечество..."
     
    ("Ангельский чин" И.Н.Ордынская. Книга адресована как взрослому читателю, так и юношеству. Читать: http://qame.ru/book/christ/ordinskaya_angelskiy_chin/%D0%98.%20%D0%9E%D1%80%D0%B4%D1%8B%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F%20-%20%D0%90%D0%BD%D0%B3%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9%20%D1%87%D0%B8%D0%BD%20-%20%D0%9F%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B8%20%D0%BE%20%D1%80%D1%83%D1%81%D1%81%D0%BA%D0%B8%D1%85%20%D1%81%D0%B2%D1%8F%D1%82%D1%8B%D1%85%202005.pdf)
  19. Olqa

    Афонское поучение

    Автор: Olqa,

    АФОНСКОЕ ПОУЧЕНИЕ ( из книги Николая Кокухина «Епитимья»). В отрывке передан рассказ отца Наместника Иоанно-Богословского мужского монастыря Рязанской Епархии, вернувшегося с Афона. Октябрь 2010 года.
    «…Вечером все насельники монастыря собрались в трапезной, чтобы послушать рассказы об Афоне.
    - Афон – это столица православного монашества, где монашеский дух хранится очень тщательно во всей его полноте и благоухании, - сказал отец Наместник. – Афонские монахи мало едят, мало спят и много работают. Ритм их жизни точно такой же, как был у древних монахов: они ночью встают на молитву, к утру их молитва заканчивается, затем их ждет скудная трапеза, а затем они много работают – по монастырю они передвигаются в основном бегом. Афон молится и подвизается. Когда сравниваешь себя с афонскими монахами, то понимаешь, что ты только пытаешься себя изображать монахом. Если ты войдешь в ритм святогорской жизни, то сначала тебя поломают (ведь не хочется ночью вставать на молитву), а потом духовный мотор начинает работать очень сильно и ровно. О себе могу сказать, что мой мотор завелся. Один из уроков, который я извлек для себя, звучит так: практическая уверенность в том, что для монаха единственной средой, в которой могут расцвести цветы добродетели, является предельное напряжение всех сил, физических и духовных. Когда я возвращался с Афона домой, то в самолете, читая сценарий четвертого фильма об архимандрите Авеле (Македонове), наткнулся на высказывание священника Александра Ельчанинова (привожу его на па память): чем больше ты отдаешь сил, служа Богу и людям, тем в большем количестве эта энергия к тебе возвращается. Отдавая, ты получаешь. И наоборот, если ты будешь рассчитывать свои силы, жалеть себя, то ты энергии никакой не получишь, а будешь чувствовать себя все слабее и слабее. И в конце концов превратишься в духовную развалину, ни к чему не способную, вялую, расслабленную и унылую… Расскажу немного о святогорском быте, чтобы вы увидели разницу между Афоном и нами. Мы были в Старом Русике, поднялись туда пешком. Старый Русик – это старый русский монастырь, в котором находится башня святого Саввы Сербского. Башня сохранилась до сих пор. Если вы помните, святой Савва сбросил с нее свои парчевые одежды и сказал, что царевича Растко больше нет, а есть монах Савва. Сохранилась также комната, где его постригли; здесь теперь храм святого Саввы. Старый Русик сейчас заброшен. Когда мы пришли туда, то там никого не было. Старый корпус полуразрушен, храм закрыт. Мы забрались по строительным лесам в этот корпус, поднялись в башню, совершили молитву святому Савве. Десять лет назад, когда я первый раз был на Афоне, то в Покровском храме, в том месте, где висит кадило, была надпись, сделанная отцом игуменом великолепным каллиграфическим почерком: «Дорогие отцы и братия – пономари! Экономьте, пожалуйста, ладан, он у нас на исходе, а купить его негде. Эта надпись относится примерно к тридцатым годам двадцатого века, когда монастырь стал умирать: связь с Россией прекратилась после событий 1917 года, помощи никакой не было, монахи старели, умирали, а молодых монахов туда не пускали… Сейчас этой надписи я уже не обнаружил. Внизу, в куче строительного мусора, мы нашли табличку, на которой было начертано духовное поучение. Я сильно мучился: могу ли я увезти эту табличку с собой? Может, бросить ее в воду, да и все. Но потом подумал: я же не для себя ее увожу, а для братии. Если бы меня поймали с этой находкой, то наверняка бы не помиловали – греческая полиция очень строгая. Надпись можно было, конечно, сфотографировать, но это было бы уже не то – сама табличка производит сильное впечатление. Это поучение о духе святогорского монашества. Табличка висела в храме над стасидией в Старом Русике. Вот что гласит это поучение:
    СТАНЕМ ДОБРЕ! ВОНМЕМ! НАПОМИНАНИЕ нарушающим тишину в храме топотом ног, шопотом, кашлем, сморканием и т.п.
    И вшедъ Иисус в церковь, начатъ изгонити продающыя и купующыя въ церкви: и трапезы торжникомъ и седалища продающихъ голуби испроверже: И НЕ ДАЯШЕ, ДА КТО МИМОНЕСЕТЪ СОСУДЪ СКВОЗЕ ЦЕРКОВЬ. И учаше, глаголя им: несть ли писано, яко храмъ Мой храмъ молитвы наречется всемъ языкомъ; ВЫ ЖЕ СОТВОРИТЕ ЕГО ВЕРТЕПЪ РАЗБОЙНИКОМЪ (Мк. 11, 15-17).
    Из этого Евангельского повествования видно, как раздражают смиренного сердцем и кроткого Спасителя нашего даже только переходы во время богослужения, а из собственного опыта каждый из нас знает, что выходящий из храма до отпуста и приходящий после начала отвлекает молящегося от молитвы. Только остающийся до конца (Мф. 10, 22) богослужения выносит из храма отраду, успокоение, радость. Поэтому пусть не считается малым грех нарушения тишины в храме. Но что гласит царский закон о благочинии церковном? «Все должны в церкви Божией быть почтительными и входить в храм с благоговением». «Во время совершения божественной службы никаких разговоров не чинить, с места на место не переходить, вообще не отвращать внимания православных от службы ни словом, ни деянием, ни движением, но пребывать со страхом, в молчании, тишине и во всяком почтении». Заметим себе, что кашель и сморкание происходят не только от простуды, но и от обилия влаг и мокрот в теле, что происходит от чревоугодия и опивства (например, от излишнего чаепития). Поэтому в храм надо приходить с тощим желудком. Суетливые переходы происходят от рвения, нетерпения, тщеславия, вообще от немирности духа. Поэтому надо обращать внимание на возглас «Миром Господу помолимся», то есть мирно, в мире духа, совести и в мирном благочинном состоянии членов тела, которое достижимо только при воздержании чрева от многоядения, лакомства и многопития. Итак, станем со страхом! Станем добре!
     
    Если сравнить это с нами, то мы в храм приползли иногда к началу, иногда позже, показались благочинному и потом также тихо незаметно уползли в свою келию. Святогорский дух не такой: прийти к началу и стоять до конца, как воин на страже, - только тогда монах получает радость и утешение. Вот многие из вас жалуются: мне тяжело, нет никакой радости, находит уныние и проч. Приходите к началу богослужения – и будет радость! Все очень просто. Поучение, с которым я вас ознакомил, мы оформим и повесим на клирос… Мы не можем нести такой же крест, как афонские монахи, но если поднапрячься, то наш мотор духовный тоже заведется, и тот, кто испытывает тоску и уныние, на практике познает, что такое радость и утешение, и параман, который тебя по печам препоясывает, не будет гнуть тебя к земле, а наоборот, как на крыльях, вознесет горе…»
  20. Olqa
    Письмо шестое. Об обязанностях клирицы
     
    Проклят (человек) творяй дело Божие с небрежением. Иеремия 48.10
     
    Ты вчинена в лик поющих на клиросе, следовательно, славословишь Господа по образу Небесных сил, немолчно воспеваешь славу своего Творца и Владыки. Счастлива ты! Но знаешь ли ты свою святость и важность этого дела Божия, которое без сравнения более, чем какое-либо другое дело, достойно быть названо «делом Божиим»? Иначе же, не лишне напомнить тебе грозное и страшное слово пророка: «Проклят (человек) творяй дело Божие с небрежением» (Иер. 48.10). Видишь, какой страшной ответственности подлежат нерадиво и небрежно исполняющие дела служения Богу. Клирик (или певчие) есть «уста Церкви», т.е. общества верующих, молящихся в храме; воспевая молитвы и песнопения, он произносит их не от себя лишь единолично, но от лица всех присутствующих в храме, точно так же, как и все молящиеся произносят молитвы свои устами поющих, почему сии последние и суть – «уста Церкви». «Пойте Богу нашему» (Пс.46,7), приглашает их Святая Церковь, но – «пойте разумно» (пс.46,9), думайте и внимайте: Кого воспеваете, Кого молите, Кому предстоите? Предстоите тому, кому со страхом предстоят и предходят чины Ангельские, лица закрывающее! Воспеваете того, Кому все силы Небесные немолчно возглашают: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф!»(Ис.6,3). Уразумей же, сколь высоко дело клирика. Уразумей и подивись милосердию Божию, попустившему и земным грешникам приносить Ему хвалу!..Это дело небесное – дело Ангела, а не человека, "нечистыя усты имущаго", как выразился св.пророкк Исаия, услышав горние славословия: «О, окаянный аз, яко человек сый и нечисты устне имый, посреде людей нечистыя устне имущих аз живу» (Ис. 6,5). И тебе, немощной, слабой, грешной вверено такое великое дело. - Это «талант», вручаемый тебе Владыкой, - талант, который ты должна возрастить и умножить разумным употреблением. Со всяким смирением и страхом Божиим скажи мысленно душе своей (стих«Се тебе талант вверяет Владыка, душе моя: со страхом прими дар»; и «скрывшего талант осуждение слышавши, о душе, не скрывай словесе Божия, но возвещай; воспевай славу Его, умножай дарование, да внидеши в радость Господа твоего». (Стихира на «Господи воззвах» и «на хвалитех» в Св.Вел.Вторник).
    «Не коснит Господь (т.е. не замедлит исполнить) обетования Своего» (2Петр.3,9), придти вторично и взыскать отчета с рабов, которым вверил Свое имущество, Свои дары и таланты; берегись, чтобы не услышать и тебе страшного осуждения (кондак Великого Вторника): «Возьмите от нее талант Мой, который не хотела она возвращать трудолюбно деланием, и ленивую рабу верзите во тьму кромешную» (Мф.25,28). Трудолюбное делание клирика состоит в том, чтобы все силы данных ему от Господа способностей он неослабно напрягал к прославлению Господа. Пой во славу имени Божия, пой не только устами и голосом, но пой сердцем, пой умом, душею, волею, желанием, усердием, - всем существом. Это и значит «петь разумно». Пение певца передается в сердца молящихся; если пение исходит от сердца – оно и попадает в сердцк слышащего и настолько влияет на него, что способно возбудить его к молитве, настроить благоговейно даже в те минуты, когда оно само по себе рассеяно и черство. Нередко случается, что входящие в храм без всякого усердия к молитве, по принуждению или из приличия, начинают молиться усердно, слезно и выходят из храма совсем в ином настроении, в духе умиления и покаяния. Такое перерождение производит в них благолепное богослужение, хорошее пение.
    И наоборот, часто случается, что вшедшие в храм с намерением от души помолиться, излить пред Господом свою скорбную душу, слыша в нем рассеянное, небрежное пение и чтение, и сами мало-помалу рассеиваются, и вместо пользы обретают вред, сами себе не выносят утешения и, соблазнившись поведением певцов, невольно впадают в грех осуждения. А что говорит Господь о приносящих соблазн: «Горе от него же соблазн приходит; лучше бы ему было, если бы жернов мельничный повесился на шее его и утопил его в пучине морской» (Мф.18,7, Лк.17,1-2). Если такой грозный приговор Господа каждому, «иже соблазнит единого от малых сих» (Мф.17,6 и Мк.9,42), т.е. от верующих, то не еще ли страшнее наказание заслуживают производящие соблазн клирики и вообще лица духовного сана, которые по самому призванию своему должны служить добрым примером для других, а не соблазном? И так бойся соблазнительным стоянием на клиросе, небрежным пением и рассеянным поведением вливать яд соблазна в сердца молящихся, чтобы не подвергнуться обещанному соблазняющим наказанию! Бойся «творить дело Божие с небрежением», чтобы не услышать грозящего за то проклятия!
    Старайся всеми силами сосредотачиваться внимательно на словах, которые произносишь; произноси их так, чтобы они исходили из глубины души твоей, поющей вместе с устами; тогда звуки песни твоей живительной струей вольются в души слышащих их, и эти души, возвысившись от земных к Небесным, отложив всякое житейское попечение, подымут Царя Славы, дориносимого Ангельскими чинми. Поверишь ли ты словам моим, когда я скажу тебе из святоотеческих повествований, что не только человеческая душа способна умягчаться и умиляться от хорошего духовного пения, но и самые животные, эти бессловесные твари, как-то инстинктивно преклоняются пред ним.
    Приходилось ли тебе читать жизнеописание афонского инока св.Иоанна Кукузеля? Там приведены следующие два события из жизни этого великого певца.Однажды он пас монастырские стада овец и козлищ. (Вступив в одну из афонских пустынных обителей
    Иоанн утаил свое высокое положение при императорском дворе, назвался простым пастухом, почему и был послан пасти монастырские стада в пустыне). Сидя при своем пастушьем стаде, Иоанн запел Божественные песни, которые певал он прежде, находясь в императорском хоре, мелодичный голос его разливался в пустынном просторе, и Иоанн всей душой отдался пению, покоясь мыслею, что он один в пустыне и никто не слышит его. Между тем, его овцы и козы перестали пастись, окружили своего поющего пастуха: словно притаив дыхание, неподвижно стояли пред ним, устремив на него свои глаза, будто очарованные его ангельским пением (Афонский патерик, ч.1, вп.12). Вот как сильно духовное пение, исходящее из глубины души и сознательной мысли! Оно способно тронуть и бессловесных и несмысленных животных, не только что разумную душу воодушевить и возвысить к своему Творцу.
    Однажды Иоанн, по обычаю, пел вместе с другими певцами на правом клиросе акафист Богоматери. После бдения он сел в форму (братское седалище) против иконы, пред которою пели акафист, и, утомленный, он слегка задремал. Вдруг какой-то сладкий голос пробудил его словами: «Радуйся, Иоанн!» Иоанн воспрянул: пред ним стояла Богоматерь в сияни небесного света. «Пой и не переставай петь, - продолжала Она, - Я за это тебя не оставлю!» При этих словах Богоматерь положила на руку Иоанна червонец и стала невидима. Видишь ли, какой великой чести сподобляются еще здесь, на земле, усердные певцы, поющие не устами только, но и сердцем и умом воспевающие Господа и Его Пречистую Матерь! Поистине, как избежать нам праведного суда Божия за наше нерадение и леность и небрежение, ради которых мы и сами великие дары Божие обращаем по своему произволу в нашу собственность, которою располагаем, как хотим согласно нашей злой воли и греховных навыков. Какой чудный и великий дар – дар голоса и способности петь! Даны они нам для того, чтобы ими мы славословили Господа, как сами, так и других побуждали к тому же. А как нередко мы обращаем эти таланты во вред себе: надмеваемся ими, уничижаем ближних, не имеющих их, ленимся употреблять их, как следует, во славу Божию, а когда и употребляем, то не так, как бы следовало и как бы требовало величие этих даров. «Да дает убо тебе Господь разум» понять высокость твоего призвания в должности певицы хора Небесного Царя. Принеси в жертву дар Давшему его, ибо «что имаши, его же неси приял» (1Кор.4,7). Не от Бога ли Всещедрого все наши таланты и способности и не взыщет ли Он с нас отчета в их употреблении? Придя на клирос и встав на свое место, прежде всего осени себя крестным знамением и приведи себе на память, что ты предстала пред невидимое Лице Царя Славы, Которого и в эти самые минуты, как и всегда и непрестанно, славословят все небесные силы, и что сейчас и твой слабый и ничтожный голос должен присоединиться к этому горнему славословию.
    Проникнувшись этим сознанием, обратись мысленно к себе самой и скажи себе, то есть всем силам души своей: уму, мыслям, сердцу, воле, усердию и прочим: «Придите поклонимся и припадем ко Христу, и восплачемся пред Господем, сотворившим нас!» (Пс.94,6). Господь призрит на благое произволение сердца твоего, подаст тебе благодать Свою, обновит твои силы и, как курение благовонного фимиама, вознесется пение твое пред Престол Всевышнего. В подкрепление свое и утешение припоминай чаще пресладкие слова Богоматери дивному певцу Ее Иоанну: «Пой и не переставай петь. Я за это не оставлю тебя!» Веруй и надейся, что не оставит тебя Пресвятая Богородица ни в здешней многотрудной жизни, ни в будущей блаженной, где Она «всех Своих песнопевцев венцев славы сподобит» (Ирмос гл.4, Песнь 3 канона Богородице). Аминь.
  21. Olqa

    В блокаду...

    Автор: Olqa,

    "...В Ленинграде в «зиму 1941/1942 жители <…> держали экзамен на человеческое достоинство и экзаменовались у голода. Экзаменатор оказался беспощаден, а ученики оказались плохо подготовлены. <…> Голод начался в Ленинграде уже с осени – в сентябре служащие стали получать по 200 грамм хлеба – и встречен был нами стойко. Люди недоедали и помнили, что рядом с ними такие же люди, которые недоедают так же, как они, а может быть, еще и больше. Даже с соседом, не говоря уже о близком знакомом или друге, делились всем, чем могли: последним сахаром, скудной порцией каши, кусочком случайно полученного белого хлеба. Было немыслимо есть самому и видеть рядом голодного; если на чью-нибудь долю случайно выпадали крохи чего-то вкусного, его микроскопическими порциями делили в дружеском кругу, сплошь и рядом обделяя себя. Желудку было голодно, но сердцу было сыто.
    Время шло, принося с собой только ухудшение. 200 граммов хлеба давно были заменены голодной нормой 125 граммов, по карточкам почти ничего не давали. Голод не грозил; он как хозяин распоряжался людьми, тысячами выводя из строя слабых и нежизнеспособных; укладывая в постель тех, кто еще боролся за жизнь, ожесточая самых крепких, хотевших выжить во что бы то ни стало. Люди вдруг догадались, что они будут более сыты, если никому не будут уделять от своего, а кое-что и прихватят у соседа. Кончилась совместная еда и угощение друг друга: каждый норовил теперь есть в одиночку, таясь от соседей. Тут был и человеческий стыд за себя, и животное озлобление на того, кто может захотеть кусочек от твоей порции. Каждый кусок съестного превратился в бесценное сокровище: это сокровище начали прятать и не спускать с него глаз, боясь, чтобы им не завладел сосед. Люди, от века ничего не запиравшие, убирали хлеб под замок или всюду носили его с собой: если мало осталось в Ленинграде таких, кто не таскал – в большей или меньшей степени – съестного у соседей и близких, то, ручаюсь, не было ни одного человека, который никого не заподозрил в том, что его обкрадывают. В одной своей юношеской драме Клейст назвал подозрение душевной проказой – Ленинград в эту жестокую зиму был сплошной колонией прокаженных. Старая и длительная дружба, давнишнее знакомство с человеком, в нравственных качествах которого вы были уверены – ничто не спасало от подозрения в том, что ты украл. Рвались и рушились старые, казалось бы, такие прочные отношения, приносившие когда-то мир и радость: в страшной борьбе за жизнь каждый почувствовал себя одним и одиноким: рядом стояли враги, гибель которых была лишним шансом на собственную жизнь и победу». В эти годы Анна Андреевна Ахматова писала:
    Мы знаем, что ныне лежит на весах
    И что совершается ныне.
    Час мужества пробил на наших часах,
    И мужество нас не покинет.
    Во время блокады, длившейся с 8 сентября 1941 года по 18 января 1943 года, митрополит Ленинградский (будущий патриарх) Алексий (Симанский) неотступно пребывал в осажденном Ленинграде. Он постоянно совершал богослужения в кафедральном соборе один, без диакона, читал помянник о «всех от глада и язв скончавшихся» и каждый вечер служил молебен святителю Николаю, обходя с чудотворной иконой собор, в котором в то время и жил.
    Обессиленные от мучительного голода люди брели в собор, где архипастырь осажденного города поддерживал и утешал страдальцев, укрепляя в них веру в скорую победу, утешая надеждой на Покров Божией Матери и небесное предстательство покровителя Ленинграда – святого Александра Невского. Известен случай, когда женщина полностью отдавала свой паек детям, а сама жила только тем, что ежедневно причащалась. Господь укрепил ее, и она с семьей смогла пережить страшные дни..."
     
    Галина Чинякова "Благодарная память сердца" https://azbyka.ru/fiction/blagodarnaya-pamyat-serdca/#n5
  22. Olqa

    Свете Тихий

    Автор: Olqa,

    http://www.optina.ru/audio/d1/01.mp3
     
     

    К истории гимна Свете Тихий.



    Время создания гимна Свете тихий и разбор мнений о его создателе с публикацией греческого, славянского и русского текста этого гимна.


     
     

    1. Время написания гимна Свете тихий и его автор.


    Ныне употребляющийся на Вечерне гимн Свете тихий принадлежит к древнейшим церковным песнопениям, и возник не позднее III века. Уже свт. Василий Великий упоминает об этом песнопении, как древнем. Вот слова св. Василия: «Отцам нашим заблагорассудилось не в молчании принимать благодать вечернего света, но при явлении его немедленно благодарить. И не можем сказать, кто виновник сих речений (ρημáτων) светильничнаго благодарения; по крайней мере, народ возглашает [эту] древнюю песнь… хвалим Отца и Сына и Святаго Духа Божия». Последние слова почти буквально совпадают с гимном Свете тихий, где также говорится: поем Отца, Сына и Святаго Духа, Бога. Кто был автором этого песнопения свт. Василий не знал, и признает, что не может сказать «кто виновник сих речений». В рукописной традиции этот гимн приписывается то свщмч. Афиногену (III в.), еп. Педахтоэ, который пострадал при имп. Диоклетиане, быв сожжен в огне, то свт. Софронию Иерусалимскому (VII в.), или просто надписывается Гимн светильнич (Ύμνος του̃ λυχνικου̃). Разбор мнений о принадлежности гимна Афиногену или Софронию можно найти в чтениях по церковной археологии и литургики А.П. Голубцова. Кратко передадим мысль ученого. Приписывание гимна и Афиногену, и Софронию исторически ни чем не обосновано. Приписывание гимна Афиногену произошло из-за неверно понятых слов Василия Великого, который сразу после рассказа о том, что отцы возносили светильничное благодарение, переходит к повествованию об мученике Афиногене и его песни. Песнь Афиногена, о которой говорит святой отец не есть одно и то же с гимном Свете тихий (к такому же выводу приходил и Филарет (Гумилевский). Песнопевцы. – С. 56.). Приписывание гимна св. Софронию произошло из-за того, что он упоминается в «Лимонарии» аввы Иоанна и Софрония. То, что гимн Свете тихий древнее св. Софрония не подлежит ни каким сомнениям, он читается уже в т.н. Александрийском кодексе (IV в.). Это показывает, что ко времени написания Александрийского кодекса Библии, этот гим был уже довольно известен и распространен. Следовательно, нужно признать, что время его написания должно относить не позднее, чем к III-ему веку. Кто же был его автором, для нас (как уже и для св. Василия) остается неизвестным.
     

    2. Традиция светильничих гимнов.


    Сама традиция воспевать песнь при возжжении светильника довольна древняя и уходит своими корнями в дохристианскую эпоху. По свидетельству Варрона, древние греки имели обычай, при возжжении светильника приветствовать его словами свете добрый (φως aγaθόν). Этот обычай перешел и в христианство, только, вместо языческого стихиопоклонения, он переосмысляется в христологической перспективе. Христиане изменили эту условную житейскую, языческую поговорку и вместо φως aγaθόν стали петь Φω̃ς ι̉λaρόν, переходя, таким образом, от языческой традиции благодарения вечернего света (возжжения светильника) к анагогическому воспеванию Света Божественного – Сына Божия. Действительно древние греки, будучи язычниками, благодарили сам огонь, как бы наделяя его неким сверхъестественным свойством, обожествляя его. Он податель света, жизни и т.п. Это отголосок древнего языческого поклонения стихиям, которое со временем и вошло в традицию благодарить огонь, или богов, при возжжении вечером светильника вечером, при наступлении темноты. Христиане, воссылая благодарность Богу Истинному, при наступлении вечернего света (т.е. времени, когда возжигали светильники) воспевали: Φω̃ς ι̉λaρόν κ. τ. λ., возводя таким образом свою мысль от света естественного (светильничного), который освещает ночную тьму, к Свету духовному, Свету Божественному – Сыну Божию, воплотившемуся Логосу – Христу Спасителю. Свету, просветившему нас благодатию божественной, Свету просветившему тьму языческую. Этим и объясняется христологический, по преимуществу, контекст гимна Свете тихий.
     

    3. Богословское содержание гимна Свете тихий.


    Важную богословскую ценность этого древнего христианского песнопения заметил уже св. Василий Великий. В 29 гл. своей книге «О Святом Духе», он приводит это народное песнопение, как свидетельство троического славословия. Но сам гимн исполнен конечно же христологическим контекстом. Он посвящен Христу. В нем воспевается наш Спаситель Иисус Христос, святый Свет истинный, Слава Бессмертного святого Отца Небесного. Как Свет Отца, Господь имеет непреходящую славу, немеркнущий свет, но он умалился и, ради нас, пришел на запад солнца, воплотившись от пречистых кровей Приснодевы Богородицы. Став истинным человеком, воплощенный Сын Божий дошел даже до предела жизни и, пострадав, был умерщвлен за нас. Поэтому мы, доживши до захода вещественного солнца и видев вечерний свет, поем Тебе, воспоминая Твои страдания и крестную смерть. Ибо Ты Свет истинный пришел к нам, к своим созданиям. Ты даровал нам жизнь и поэтому, достоин чтобы Тебя воспевали во все времена. Благоговейно воспеваем Тебя Христе, Сыне Божий, даровавший нам новую жизнь в Боге, и примиривший нас с Отцем, хвалит Тебя и весь мир.
    Каждая строчка этого песнопения глубока и многообразна, наполнена святым благоговением. Глубокий, озаренный Божией благодатью ум, конечно же, найдет в ней большой догматический и богословский смысл. В этих кратких стоках воспевается Таинство Троичной иконимии (домостроительства) нашего спасения. Таинство воплощения Владыки Христа. Здесь четко различаются Ипостаси Отца Небесного, Сына и Святого Духа в единстве Божества. Этот гимн научает нас и еще тому, что христиане должны воссылать благодарения Богу во всякое время, во все времена, всегда воспевать Славу Святой Троицы и неизреченное и бесценное таинство воплощения Божия Сына.
     

    4. Предуведомление к тексту гимна Свете тихий.


    Ниже мы публикуем греческий, славянский и современный русский текст гимна Свете тихий. Греческий текст взят из чина Вечерни «Велигого Орология». Славянский текст из чина Вечерни. Русский перевод гимна Свете тихий взят из книги Н. Нахимова. Текст мы снабдили некоторыми примечаниями, отчасти заимствованными у Н. Нахимова, отчасти составленными нами. Русский перевод будет в основном следовать Н. Нахимову, но с некоторыми изменениями и уточнениями, которые будут оговорены в соответствующих примечаниях. Примечания будут иметь филологический характер, затем мы дадим некоторые примечания богословско-догматического характера. Греческий и славянский тексты даны параллельно, а русский перевод дан отдельно ниже.
     

    Греческий текст



    Славянский текст


     

    Φως ιλaρον aγιaς δοξης,



    aθaνaτου Πaτρος, ουρaνιου,



    aγιου, μaκaρος,



    Ιησου Χριστε,



    ελθοντες επι την ηλιου δυσιν,



    ιδοντες φως εσπερινον,



    υμνουμεν Πaτερa, Υιον,



    κaι Aγιον Πνευμa Θεον.



    Aξιον σε εν πaσι κaιροις



    υμνεισθaι φωνaις aισιaις,



    Υιε Θεου, ζωην ο διδους·



    Διο ο κοσμος σε δοξaζει.


     

    Свете Тихий святыя славы



    Безсмертнаго Отца Небеснаго, Святаго, Блаженнаго,



    Иисусе Христе!



    Пришедше на запад солца,



    видевше свет вечерний,



    поем Отца, Сына



    и Святаго Духа, Бога.



    Достоин еси во вся времена



    пет быти гласы преподобными,



    Сыне Божий, живот даяй,



    темже мiр Тя славит.


     
     

    Русский перевод.


     
     
     

    Иисусе Христе, Свет радостный



    святой славы



    бессмертного Отца Небесного,



    Святого, Блаженного!



    Дошедши до заката солнца



    и увидевши вечернюю зарю



    мы воспеваем Бога, – Отца, Сына



    и Святого Духа.



    Сыне Божий, дающий жизнь!



    Достоин Ты, чтоб Тебя воспевали во все времена



    голосами подобающими



    Поэтому прославляет Тебя мир.


  23. Olqa
    Сегодня батюшка нашего сельского храма сказал такие слова; "В дореволюционной России на каждые 400 дворов был храм. А вся Россия ехала-шла к батюшке Амвросию, в Оптину, за утешением, за живым словом..."
     
    Как не согласиться...Как же нужны нам слова живые, утешительные. Особенно сейчас...Говорить скоро разучимся...Ответить в простоте - совсем дар теперь уже. Что только не придумывается - и посмеяться, и отругать, и указать. Хорошо, если все это на благодатную подготовленную почву ляжет...
     
    Сможем ли сейчас принять "покойным духом" вот такое письмо-утешение преподобного Старца Оптинского Антония ( в сегодняшнюю грустную тему оптинского форума).
     
    5. Да возложим мы на Господа печали свои и да несем смиренно крест свой
     
    Возлюбленному сыну Вашему, блаженному младенцу Пафнутию, даруй Господи вечный покой со Святыми! Вы об нем плачете, а он теперь во светлостях Святых радуется и веселится, и оттуда вещает к Вам: «О мне не рыдайте, родители мои, но паче самих себе согрешающих плачьте всегда; младенцем бо определися праведных всех радость, ибо мы во временной жизни ничего не сделали, об чем бы ныне плакали». Успокойтесь и на счет приобщения Св. Тайн, ибо чадо Ваше с Господом неразлучно соединено. Не думайте и об мытарствах, на которых не об чем было истязывать его. А что пред смертию тяжко страдал он, то тем показал он, что он чадо грешных родителей, в беззакониях зачатый и во гресех рожденный. Не скорбите и за прочих детей, но печаль свою возверзите на Господа, без воли Коего и птенцы не умирают, кольми паче человек. Ибо Господь Бог глубиною мудрости Своей так устроил, по падении праотца нашего Адама, чтобы каждый человек родился в мир сей для того, чтобы умереть, а умирал для того, чтобы всегда жить. А посему да будет слава неизреченной и непостижимой благости и премудрости Твоей о нас, Человеколюбче Господи!
    Не сетуйте на тех, которые легко судят о смерти младенцев; ибо не ведят они от опыта, сколь горько для матери и тяжко для отца лишиться дитяти! Тогда утробы их смущаются, и сердца их велиею жалостию исполняются, когда чадо их умирает, которое лепетанием своим утешало их. Кто сего не испытал, того можно извинить. Впрочем, печаль свою должно умерять радостию о спасении их, как они и сами о себе извещают: «Праведных всех (а не однаго) радость определися нам».
    А распятие, виденное Вами во сне, знамением спасительным есть для Вас; ибо крест есть посланное на Вас огорчение, которое, если благодушно претерпите, то оно, как злато дражайшее, честно будет пред Богом, и увенчаны будете в день праведнаго воздаяния нетленным венцем или короною блестящею паче злата. Но помните то, если претерпите все, а Вы - по всему - нетерпеливы и малодушны.
    О. Архимандрит благодарит Вас за усердие, и о кончине чада Вашего так сказал: он вмале исполни лета многа, и сего ради угодна бе Господеви душа его.

    19 Июля 1855 г.


     
     
     




  24. Olqa

    Мамина молитва

    Автор: Olqa,

    В родовой палате шелестели перья. Красоты и стати Бог тебе отмерил.
     
    И забот сторицей, и скорбей горнило, но отважной птицей ты птенца хранила.
     
    Ту, с улыбкой млечной, с синими глазами не узнает встречный в постаревшей маме.
     
    Но… Мамина молитва - мой несокрушимый щит, мамина молитва со дна моря вытащит.
     
    В Вятке и в Париже, в золоте и в рубище… Ну не уходи же, мама, погоди еще…
     
    Мама, погоди еще…
     
     
    Отступали страхи, вспять летели стрелы. Прилетали птахи, если мама пела.
     
    На окно садились в комнатушке тесной, слушали – дивились, мама, твоим песням.
     
    Выбоин да рытвин сколь тебе досталось, но твоей молитвой мне пелось и дышалось.
     
    Мамина молитва - и в победе, и в беде. Мамина молитва на свет Божий выведет.
     
    Выправит дорожки, скользкие да ломкие, под босые ножки подстелив соломки.
     
    Твоя молитва…
     
    Мамина молитва - мой несокрушимый щит, мамина молитва со дна моря вытащит.
     
    В Вятке и в Париже, в золоте и в рубище… Ну не уходи же, мама, погоди еще…
     
    Мама, погоди еще…
     
    (Матушка Людмила Кононова)
     

  25. Olqa
    Оптина Пустынь...Наступил новый день, и в который раз надо "вернуться" в мирскую жизнь, полную суеты, хлопот, надежд, разочарований... Каждый раз из Оптины привозишь новый духовный опыт, новые встречи с людьми, которые остаются в сердце. Рассказывает одна сестра - как-то уезжала из Оптины, шла из Владимирского храма, куда ходила перед отъездом поклониться Святым Старцам Оптинским, вся в слезах, безутешная от разлуки. А возле Казанского ей под ноги упала маленькая пихтовая веточка с тремя шишечками, очень красивая. И сестра утешилась, слезы утихли - взяла эту веточку, как подарок от Старцев. "Я поняла, что слышат они нас, всегда слышат и жалеют!" Веточка эта много лет хранится у нее дома. Сама она несколько лет послушается в Оптине...
     
    А для меня утешением в сегоднящний день проповедь отца Евгения. Как подарок его слова - "когда послушался в Оптине." Решила поделиться со всеми, кому дорога обитель. Кто задумывается о смысле и цели своего пребывания в этой жизни.
     
     
    "…В нашей бесконечной беготне в этом мире, в суете, в порой бессмысленных и бесцельных телодвижениях, так порой необходима минута Божественной тишины, когда человек имеет возможность побыть один на один с собой, вглядеться внутрь, подумать, поразбираться: зачем все это? Куда я спешу? Для чего все эти движения? Не лишние ли они? Не перерасходую ли я бессмыслено и впустую свою энергию, согревая воздушное пространство?
    Поэтому, так важно, так радостно всегда бывает оказаться в тех местах, где останавливается время, а точнее - где оно другое. Эти места именуются монастырями, обителями, где собираются особые люди. Люди, призванные Богом на особый вид служения. Служении в молитве, в посте, в покаянии.
    Чтобы понять, услышать, почувствовать монастырь, в нем нужно быть ну дня три…
     
    ..Возникло такое ощущение, которое в свое время посетило в Оптине, когда нас послали на послушание садить лук. И вот садишь ты под жарким солнцем и думаешь – что я вообще здесь делаю? И Как это возможн - всю жизнь посвятить вот этому простому, абсолютно нетворческому занятию И вот первый день ходил я и прислушивался к себя: как бы я смог вот так взять и, от всего отказавшись – от того, что сейчас все вокруг - какие-то действия, встречи, общения - вот так раз - себя спеленать.
    А потом к вечеру этого первого дня на сердце пришло – слова, проповедь, которую услышали в Свято Троице-Сергиевой Лавре, когда батюшка вышел и говорил про то, как раньше воспитывали детей, начиная с самого рождения. А детей до 6 месяцев спеленовали в тугие пелены для того, чтобы та энергию, которую Господь дает человеку в самом начале, - потом она все слабее, гаснет- а с самого рождения тот огромный потенциал внутренней энергии, чтобы она осталась внутри, ребеночка спеленывают, и та сила - она направляется в ум и в сердце, развивая внутренний мир человека.
    А когда его в месяц уже одевают в распашонки и предлагают ему самовыражаться, умиляются этим. И вот ребеночек ручками, ножками сучит и вся эта драгоценная энергия уходит во вне, развивая его пустые и бессмысленные, суетные движения. А потом так всю жизнь его не могут спеленать, мучаясь с его самоволием, дерзостью, наглостью и бестолковостью.
    И вот взрослый человек, когда понимает ценность в углублении внутрь себя, что там, внутри, мир гораздо прекраснейший, чем та красота окружающего мира.
    Эту ценность человек ставит как цель познания. Приходит и спелёнывает себя. Спелёнывает определенными правилами, послушаниями, ограничивая свои внешние движения, контакты, направляя вовнутрь. И вот когда пришло такое сознание - внутри как-то стало тихо, спокойно и радостно. Я понял, зачем нужно садить лук и как можно садить лук в течении всей жизни, исполняя послушание, доверяясь Богу и тем обстоятельствам, которые Господь тебе открывает. Для того чтобы это понять и ощутить, недостаточно одного дня пребывания в монастыре.
    А еще всегда от монастыря, от общения с монашествующими ждешь духовного. Потому что телесного и душевного и в миру хватает. А вот духовного всегда ожидаешь и надеешься, что Господь даст возможность увидеть, услышать, почувствовать, понять. А может быть как некоторое зерно воспринять, которое со временем прорастет и принесет свои плоды…
    Иноки призваны для молитвенного подвига. Для сугубого стяжания благодати Божией. Всегда именно за этим люди шли в монастыри, преодолевая многокилометровые расстояния, пешком много дней, чтобы пробыть в этой атмосфере, хотя бы на некоторое время пропитаться духовным.
    Слава Богу что у нас на Русской земле есть эта возможность Дай Бог чтоб мы ее ценили, использовали. И всегда при малейшей возможности старались побыть хотя бы день, два, три. Прикоснуться к монастырской жизни. Помогай нам всем Господь!"
     
    Вся проповедь о.Евгения за 16 декабря 2012 года
     
    http://clck.yandex.ru/redir/V3Y0P+MO/zUp7n9WDxXf6YiE2kT8Sb5STTPuAKSJsGI5HIy+azX3qbHsprGY3lphy90WFXWFmic=data=RSk6i9ZKXz4tybEbMKvkqmEadiHSCoG6TR%2BzIIKrOPhH1hEzh0hYTGwBYlKayCy72LcYqwL2nLB2phBCWY11%2Bf1vuHRnf5FkrLGPOnU6PO7vRn%2B5rcZ4OK7JRS2y%2BOH3mWsMbY8eQPeV1lFYsHtyTdsieBF9vq0h&b64e=1&sign=75f8655c35f6c4a9545cd54b5101cb7e&keyno=0
×
×
  • Создать...