Перейти к публикации

Tampy

Пользователи
 Просмотреть профиль  Активность

  • Публикации

    1 141

  • Зарегистрирован

  • Посещение

  • Дней в лидерах

    25

Записи блога, опубликованные пользователем Tampy

  1. Tampy
    Умягчи наша злая сердца Богородице, и напасти ненавидящих нас угаси,



    и всякую тесноту души нашея разреши: на Твой бо святый образ взирающе,



    Твоим сострадани­ем и милосердованием о нас умиляемся



    и раны Твоя лобызаем, стрел же наших, Тя терзающих, ужасаемся.



    Не даждь нам, Мати благосердная, в жестокосердии нашем и от жестокосердия ближних погибнути,



    Ты бо еси воистину злых сердец Умягчение...


     
     
    Удивительно, но каждый год на свой День Ангела, по молитвам св.равноап.кн.Ольги, Господь посылает "подарочки", такие "утешения", которых даже и не смеешь ожидать!
    Вот и в этот раз сподобил Господь вчера приложиться к мироточивой иконе Божией Матери «Умягчение злых сердец».
     

    Икона – современной работы софринских мастеров. Обыкновенная литография. Она находилась в квартире москвички Маргариты Воробьевой. И однажды замироточила. Случилось это в 1998 году, после того, как во время прославления блаженной Матроны Московской 2 мая ее приложили к мощам праведницы. Спустя некоторое время икона преобразилась. Теперь многие видевшие ее уже не отличают литографию от иконы старинного письма.
    Обильное и благоуханное мироточение – происходит непрестанно. Киоты быстро напитываются святым миром и приходят в ветхость. Чудотворным миром помазуются все приходящие поклониться св. иконе во время регулярных молебнов.
    Икона часто находится в паломничествах. Где ни появляется эта икона, происходят чрезвычайные события и чудеса: то начинают мироточить другие иконы, то из земли начинает бить новый источник с прекрасной водой, то разрешается чье-то неплодство, то даруются человеку силы к терпению и несению креста…
     
    Первое время, святой образ находился дома, там же читали акафисты, молились… Но со временем икона стала приобретать известность и ее стали приглашать в московские храмы. Да и супругам Маргарите и Сергею было уже тяжело принимать людей дома. Люди, которые получили помощь по молитвам пред иконой, – у кого-то родились дети, кто-то получил исцеление от болезней или помощь в работе, – жертвовали деньги, и появилась возможность построить часовню в честь иконы «Умягчение злых сердец».
    Сейчас часовня превратилась в церковь, пусть и небольшую, с иконостасом, звонницей.
     
    Когда я впервые попала к этой иконе - ее привезли ко всенощному бдению в один из храмов Подмосковья. И когда во время помазания все пошли прикладываться - мироточение настолько сильным было, что с трудом просматривался сам образ под стеклом.
     
    Мироточивая икона не старинная, а современная; создана мастерами «Софрино». Икона замироточила в московской квартире одной верующей женщины. В 1999 году, перед взрывами домов в Москве, на иконе изменился лик Богородицы, под глазами появились темные круги, в квартире стало пахнуть ладаном. 12 августа 2000 года, в день гибели подводной лодки «Курск», на иконе Богоматери появились крохотные кровоточащие ранки. С тех пор образ мироточит и кровоточит постоянно.
    Мироточивая икона Божией Матери «Умягчение злых сердец» реагирует на все, что происходит в мире. Она мироточит так обильно, что миро собирают литрами. В преддверии трагических событий икона кровоточит. Проведенная экспертиза показала, что кровь человеческая, первой группы.
     
     
    Если кому интересна информация - молебны служатся сейчас по вторникам, до 31 июля икона будет находиться в Бачурино, а затем ее увезут в очередное паломничество. Так что если у кого есть желание и возможность - обязательно приложитесь!
    **
    Еще немного об иконе можно почитать здесь: http://www.cofe.ru/b...0&article=11850
    И хотя часовня находится всего в 7 км от Москвы, добраться до нее своим ходом сложновато, лучше всего на автомобиле или такси.
     
    Проезд: от ст. м. «Теплый Стан», авт. 895 или м/т 109 до конечной остановки «С/х Коммунарка», далее пешком.
    На автомобиле – по Калужскому шоссе до поворота на с/х Коммунарка (после здания «Мострансгаз»), затем первый поворот налево за здание "Мострансгаз" (ориентир указатель на жилой комплекс "Эдальго"), далее по главной дороге прямо до храма
  2. Tampy
    Храни, Господь, всех тех, кого
    люблю,
    Кто мне так дорог в жизни
    этой очень.
    Всех тех, кому помочь я не
    могу
    Ты помоги, прошу тебя, мой
    Отче!
    И тех, кого обидела — храни
    Иль делом, или словом
    ненароком…
    Прости, кто злобу затаил
    внутри
    Из-за меня в сознании убогом.
    Храни, Господь, всех тех, кто
    не со мной,
    Кому мой мир казался
    чуждым.
    Кто раздражён и злобен —
    успокой,
    Кому я не была на свете
    нужной.
    И тех храни, кому я не мила —
    Кому однажды перешла
    дорогу.
    Я не желаю людям в жизни
    зла —
    В душе своей за мир, храня
    тревогу…
    Храни друзей моих, храни
    врагов,
    Прошу, Господь, за всех моё
    прошенье.
    Я сердцем отдаю свою любовь,
    Чтоб в мире этом видеть
    отраженье.
    Храни, Господь, всех тех, кого
    люблю,
    Кто мне так дорог в жизни
    этой очень.
    Всех тех, кому помочь я не
    могу
    Ты помоги, прошу тебя, мой
    Отче...
  4. Tampy
    ......... страдание – это не плохая вещь. Это дар, который Бог нам дает для того,
    чтобы мы могли освободиться от любви к себе. Причина многих наших искушений,
    с которыми мы боремся, заключается в том, что мы не видим, что все в нашей
    жизни
    было даровано нам Богом: и трудные люди, и приятные люди, больные,
    нуждающиеся и т. д. Мы не смотрим на них как на дар, который нас спасет. Мы
    лишь говорим: «А сейчас что от меня надо?!»
    Если мы хотим научиться быть монахами, мы должны понять, что воля Божия – это
    единственное, что для нас хорошо. Один из западных отцов ранней Церкви – святой
    Иоанн Кассиан Римлянин, автор известных творений о монашеской жизни. Он
    говорит, что для православного христианина существуют только два возможных
    ответа на любую жизненную ситуацию. Только два. Первый – мы должны иметь
    ничем не ограниченную любовь и благодарность Богу за спасение, за Его Сына, за
    Его любовь к нам. Любовь и благодарность – это первое. Второй ответ – мы должны
    иметь непрестанное сокрушение о наших грехах и покаяние. Только два ответа. И
    если мы отвечаем чем-то еще, как например, печалью, унынием, смущением,
    злостью, осуждением, раздражением, – все это не ответы Богу, это ответы самим
    себе. Мы даем их, потому что мы сосредоточены на себе. Если вы благодарны Богу,
    если вы его благодарите, с чего вам печалиться? Зачем унывать? Зачем
    волноваться? А если вы раскаиваетесь в своих грехах, откуда у вас возьмется время
    кого бы то ни было осуждать и раздражаться? Разве будем мы тогда волноваться о
    себе, о своем телесном здравии, в то время как наша душа разваливается на части?
    В другом месте он говорит еще одну замечательную вещь, которую я очень люблю.
    Помните поговорку: «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты»? Прп. Иоанн
    говорит: любовь, смирение, терпение, доброта, кротость, услужливость, искание
    последнего места – все это друзья Божии. Злость, осуждение, нетерпение, гордость,
    похоть, жадность, эгоизм, уныние – все это друзья диавола. И после этого он
    спрашивает: итак, скажи мне, кто твои друзья? С кем ты провел сегодня день? С
    радостью? С любовью? С терпением? С добротой? Со смирением? Или с унынием?
    Злостью? Печалью? Раздражением? Осуждением? С кем ты сегодня был? Подумайте
    об этом. Мы выбираем нашу жизнь. Позвольте, я прочту кое-что еще... Я прошу своих монахов читать этот отрывок
    постоянно, они, конечно, этого не делают. У нас есть одна монахиня, которая
    всегда приходит ко мне очень расстроенной. Я тут же ее спрашиваю:
    – Ты это читала сего
    дня?
    И она очень раздражается:
    – Я уже тысячу раз это читала! Я не хочу это читать снова!
    Я отвечаю:
    – Ты читала, но ты ничего не поняла.
    Этот отрывок начинается очень сильно. «Просили у Господа два возлюбленные Его
    ученика престолов славы, – Он даровал им Чашу Свою. Чаша Христова –
    страдания» (Свт. Игнатий (Брянчанинов). Чаша Христова). И мы не любим страдать.
    Стоит нам только легко заболеть, мы сразу спрашиваем Бога: «За что?!»
    Нужно понять, что единственный путь к спасению – это крест, всегда, до момента
    смерти. Страдание, но не бесцельное страдание. Как же можно страдать, телесно
    или душевно, и не терять надежды? Путь к этому лежит через понимание, что Бог
    обещал нам, что Он будет заботиться о нас. Если Он заботится и о полевых лилиях,
    и о птицах небесных (Мф. 6.28–30), кольми паче Он заботится о нас. Мы можем
    принять все, когда мы знаем, что это от Бога, но мы это забываем. Все, что мы
    видим, это страдание. Мы не видим причины, мы не видим надежды. Мы лишь
    говорим: «Когда же это закончится?» А Господь говорит: вы никогда не узнаете,
    когда это закончится, вы просто должны это принять, потому что это было вам
    послано вашим Отцом, Иже еси на Небесех.
    В нас нет расположения к тому, чтобы принимать волю Божию. Каждый из нас
    задает вопрос «почему?». Каждый из нас ожидает радость, мир, счастье, – все это,
    без страдания...
  5. Tampy

    Пост по Типикону

    Автор: Tampy,

    otets_gennadiy Ко мне как к священнику, часто обращаются с вопросом, как поститься. Как ни удивительно, вопрос не такой простой, потому что, с одной стороны, есть строгие указания церковного устава, выработанные святыми отцами. С другой стороны есть наши немощи, а также - веяния времени. А решать, как применять эти правила в реальной жизни должен ты - простой приходской священник. Но чтобы принять решение, для начала нужно знать сами эти правила, как священнику, так и мирянам.
     
     
    Уставщица нашего клироса Екатерина Ковина по моему благословению собрала и обобщила все положения Типикона относительно практики поста. Получилось небольшое исследование, которое я решил выставить в своем блоге.
    Сразу предупреждаю и прошу не пугаться той строгости, которая зафиксирована в церковном уставе. Эта публикация сделана не столько как призыв к исполнению, сколько для осознания, насколько мы отклонились от того, что раньше считалось нормой, и чрез это стяжать хотя бы одну, но главную добродетель: смирение в нашем немощном посте.
     
    Вступление
    Пост имеет важное значение в духовной жизни христианина. Первой заповедью, данной Богом сотворенному им человеку раю, была заповедь о посте. «Поелику мы не постились, то изринуты из рая! Потому будем поститься, чтобы снова взойти в рай» - говорит святитель Василий Великий. Сам Господь Иисус Христос благословил постное делание своих учеников, сказав: «Приидут же дние, егда отымется от них Жених, и тогда постятся» (Мф. 9, 15). О важном значении поста в духовной жизни говорили многие святые отцы. «Душа ничем так не смиряется, как если кто будет воздержным в пище», - свидетельствовал авва Пимен. А преподобный Иоанн Лествичник посвятил посту особую ступень своей духовной «Лествицы», где отмечал, что «начальник бесов есть падший денница, а глава страстей есть объядение».
     
    Конечно, православный пост никогда не рассматривался как самоцель. Он, по мысли святых отцов, есть средство для истинной духовной жизни, подспорье в борьбе со страстями и в пути к Богообщению. «Воздержание нужно для того, чтобы по усмирении плоти постом, легче вступить в брань с прочими страстями», - наставлял авва Серапион. Пост телесный всегда должен сопрягаться с духовным самоограничением прежде всего в страстях, греховных желаниях, похотях. «Телесный пост есть, когда чрево постится от пищи и пития; душевный пост есть, когда душа воздерживается от злых помыслов, дел и слов… Полезен нам пост телесный, но пост душевный неотменно нужен, так что и телесный без него – ничто», – писал святитель Тихон Задонский.
     
    Однако важность телесного воздержания признавалась всеми подвижниками от преподобных из древних монашеских патериков до старцев ХХ века.
     
    При этом, Православная Церковь в течение веков выработала достаточно четкие правила и рекомендации в отношении порядка и качества пищи, необходимой для успешного прохождения подвига телесного воздержания. Эти установления обозначены в Типиконе и Триоди. При этом ограничивается с одной стороны количество трапез в день, с другой стороны – время первого вкушения пищи, и, наконец, качество пищи. В отдельных случаях четко оговаривается весь объем и состав трапезы.
     
    Следует отметить, что православный устав не разделяется на монашеский и мирской и обязателен для выполнения всем верным чадам Православной Церкви. Освобождаются от телесного поста только чревоносящие и кормящие женщины, дети, и серьезно больные.
     
    Однако, следует учитывать, что устав формировался все же в монастырях и преимущественно для монашеского общежития. Причем, ориентировался на страны с жарким климатом. Еще святитель Иоанн Златоуст, находясь в ссылке на дальнем севере Римской Империи, отмечал, что для основанных им северных монастырей требуется корректировать устав о посте с учетом более сурового климата и тяжелого физического труда, который приходится нести братии.
     
    Родиной современного Церковного богослужебного и дисциплинарного устава является Палестинские монастыри, в первую очередь обитель Саввы Освященного близ Иерусалима; также, как правило, в Типиконе отражается традиция Св. Горы Афон. Часто эти две традиции приводятся параллельно как равно возможные и приемлемые.
     
    Возможно, современному цивилизованному человеку требования православного устава покажутся непосильными, однако даже само знание о том, что считалось обычным и нормальным для благочестивого христианина в прежние времена, позволит нам если не подражать древним делателям, то хотя бы трезво оценивать собственную меру воздержания и аскетического подвига и таким образом стяжевать смирение.
     
     
    Общие положения православного устава о трапезе
    Православный Устав не предполагает более 2-х трапез в день. Первая трапеза обыкновенно совершается после Божественной Литургии, т.е. около полудня, а вторая – после вечерни, т.е. вечером. Если же положена только одна трапеза, то она обычно предлагается в 9-й час по Византийскому времени.
     
    На Византийском принципе времяисчисления основаны все временные указания Типикона. Этот принцип привязывал часы к восходу и заходу солнца. В настоящее время он продолжает действовать на Св. Горе Афон. Согласно Византийским часам время от восхода до заката делилось на 4 стражи дня, и также время от заката до восхода на 4 стражи ночи. Каждая стража состояла из 3 часов. Соответственно, 1-й час дня начинался с восходом солнца, а 12-й час дня заканчивался с закатом. Существует традиция примерного перевода этой системы на современные часы, когда 1-й час дня по Типикону соответствует 6 часам утра в нашем понимании, а 1-й час ночи – нашим 6 часам вечера (18.00). Этой общепринятой традиции будем придерживаться и мы, указывая примерное время, когда положено совершать трапезу по Типикону.
    В отношении качества пищи можно выделить следующие типы трапезы (приводятся в порядке возрастания строгости поста):
    Разрешение «на вся» или «на трапезе братии утешение велие». Отсутствие ограничений (сохраняется только невкушение мяса монашествующими во всех случаях)
    Воздержание только от мяса, все прочие продукты дозволяются (такое бывает для мирян только на сырной седмице – т.е. маслянице)
    Воздержание от мяса, яиц и молочных продуктов, но разрешается рыба (и, естественно, горячая растительная пища, растительное масло, вино)
    Воздержание от мяса, яиц, молока и рыбы. Дозволяется горячая растительная пища – «варение» (т.е. прошедшая тепловую обработку – вареная, печеная и т.п.) с растительным маслом и вино.
    Воздержание также от растительного масла и вина. Дозволяется горячая пища без масла.
    Сухоядение. Дозволяется «хлеб и вода и сим подобная» (глава 35), т.е сырые, сушеные или моченые овощи, фрукты (в Типиконе предлагаются, например: изюм, маслины, орехи (глава 36), смоквы, т.е. инжир) – «едино коеждо на кийждо день» (глава 36), т.е. каждый раз что-либо одно из этого.
    Полное воздержание от пищи и пития – то, что в Типиконе собственно и именуется словом «пост».
    Естественно, что менее строгое установление разрешает все, что возможно при более строгом посте. То есть например, если по уставу положена рыба, то конечно можно вкушать и растительное масло, а если разрешаются молочные продукты, то можно вкушать и рыбу.
    Вино в византийской традиции употреблялось повсеместно, преимущественно разведенное горячей водой, и считалось естественной составляющей обычной трапезы. Этим объясняется довольно частое разрешение на употребление вина в уставе о трапезе. Естественно, речь идет только о натуральном виноградном вине без добавления спирта или сахара. Мера вина оговаривается весьма четко: от 1 до 3 красовуль* (т.е. чаш). Также устав отмечает, что «похвала монаху, еже не пити вина» (глава 35), т.е. что воздержание от вина даже в те дни, когда оно уставом разрешается, весьма похвально.
     
    Порядок трапезы, особенно в Рождественский и Петров посты, тесно связан с разрядом, т.е. степенью праздников. С точки зрения правил поста имеют значение следующие три разряда церковных праздников: I – бденные,
    II – полиелейные и со славословием, III – малые.
     
    В Типиконе общий порядок Трапезы описан в главе 35. Дополнения же и уточнения по поводу трапезы в праздничные дни и в посты приводятся в главах: 32,33,34,36, а также в самом месяцеслове (глава 48), где делаются указания относительно Рождественского Поста и приводится порядок трапезы в конкретные праздники. Также указания о трапезе есть в главах 49 и 50 – «О Четыредесятнице» и «О Пятидесятнице» и 51 «Начало Поста святых славных и всехвальных Апостол (Петра и Павла)». Мы постараемся согласовать все эти указания в общую систему.
     
    Порядок трапезы вне длительных постов.
    В непостное время и в непостные дни, т.е. кроме среды, пятка (а в монастырях к постным дням относится также и понедельник), положено вкушать дважды в день без ограничения в качестве пищи.
    В Воскресные дни и в Господские двунадесятые праздники на обед полагается три перемены блюда, на ужин – два. В остальные непостные дни – на обед два блюда, на ужин – одно.
    Блюда на обед и ужин полагается вкушать одинаковые. Готовить специально для вечерней трапезы Типикон не разрешает. Однако вкушать вечернюю трапезу полагается в теплом виде.
    Вино полагается на трапезе только в Воскресные и праздничные дни. В другие, даже непостные дни его употребление без особой нужды или немощи возбраняется.
    В среду и пяток (в монастырях к ним приравнен и понедельник) – один раз в день «в 9-й час» (около 15.00). По 69-му правилу Святых апостолов, на которое ссылается Типикон, пост среды и пятницы во весь год приравнен к Великому посту. Это означает, что положено вкушать один раз в день сухоядение, «кроме немощи и праздника» (глава 33).
    За нарушение этого поста, как и Великого поста, мирянин подвергается отлучению от Причастия на время, священник же извергается из сана.
    В Праздники пост среды и пятницы послабляется следующим образом:
    Если на среду или пятницу (в монастыре – и на понедельник) выпадет праздник Рождества Христова или Богоявления, то пост отменяется, вкушается две трапезы без ограничения качества пищи.
    Если на эти же дни выпадают двунадесятые Богородичные праздники (Рождество Богородицы, Успение, Сретение) или великие свв. Апп. Петра и Павла, Рождества Иоанна Предтечи, Покрова, бденных святых, то поставляется две трапезы в день и разрешается вкушение рыбы. Пост на молочную и мясную пищу сохраняется.
    Если на постные дни выпадает средний праздник (полиелейные и со славословием), то совершается две трапезы, причем на первую положено сухоядение, а вечером – вареная пища с елеем.
    В малые праздники, выпавшие на среду или пятницу (в монастыре – и понедельник) Типикон назначает вкушать одну трапезу в 9-й час (15.00), но разрешает, «егда беда душевная не зрится», вкушать вареную пищу без елея или даже с елеем (глава 36).
     
    В периоды продолжительных постов послабления в двунадесятые и великие праздники оговаривается особо, а именно:
    В Праздники Преображения, Введения и Входа Господня в Иерусалим (которые всегда приходятся на время поста) в любой день недели разрешаем на рыбу, вино и елей, поставляя две трапезы (глава 33). Т.е. устав такой же, как в великие праздники, выпавшие на среду или пятницу.
    В Праздники Воздвижения Креста и Усекновения главы Иоанна Предтечи (великие, но постные праздники) положено вкушать два раза, разрешая на вино и елей, но без рыбы.
    В Благовещение, которое почти всегда приходится на Великий Пост, устав о трапезе зависит не только от дня седмицы, но и от того, на какую часть Великого Поста оно придется. Об этом празднике мы скажем в следующей главе.
    Трапеза во время Поста
     
    Православная Церковь установила четыре продолжительных Поста – по одному на каждое время года. Каждый из них готовит христианина к одному из важнейших Церковных Праздников, и каждый имеет различное посвящение. Самый древний, самый продолжительный, самый строгий и самый важный Пост – Великий. Он является подготовкой ко встрече Страстной Седмицы и Пасхи Христовой. Великий Пост предлагается нам весной и по свидетельству Церковного Предания, зафиксированного в Богослужении, сам есть «весна духовная» ко обновлению наших духовных чувств и благочестивых мыслей. Длится Великий Пост 49 дней. В Типиконе он именуется «Святая Четыредесятница», и самим названием подчеркивается особая благодать этих дней. Наименование «Четыредесятница» от церковно-славянского числительного «четыредесять», т.е. «сорок» - не случайно. Собственно Великий Пост длится ровно 40 дней, поскольку из общего числа 49 исключаются двунадесятые праздники Благовещения и Входа Господня в Иерусалим, в которые пост послабляется и на языке Типикона уже не может именоваться постом в строгом смысле, а также 6 дней Страстной Седмицы, которые образуют особый Богослужебный и аскетический цикл – Пост Страстной Седмицы.
     
    Второй Господский Пост – зимний, Рождественский. Он также продолжителен – длится 40 дней, и является подготовкой ко второму по значимости Евангельскому событию после Воскресения Христова – Рождеству.
     
    Третий Пост – осенний, Успенский. Посвящен Божией Матери и готовит нас к главному Богородичному празднику – празднику Успения. Он самый краткий, длится всего 14 дней, но по строгости приравнен к Великому Посту.
     
    Четвертый Пост – летний, Петровский. Это – апостольский пост, который посвящен трудам и подвигу святых Апостолов, донесших до нас и до всех народов Свет веры Христовой. Завершается он Праздником святых Апостолов Петра и Павла. Исторически он предназначался для тех, кто нарушил или по каким-то причинам не смог выдержать Великий Пост. А позднее распространился на всех христиан. Длина этого Поста в разные годы различна, потому что зависит от Пасхи. Начинается он в понедельник после Недели Всех святых, а завершается 29 июня/12 июля. Соответственно продолжительность его варьируется от 11 до 42 дней.
     
    В разные Посты устав о трапезе различается, поэтому скажем о каждом Посте особо.
     
    Великий Пост.
    Великий Пост начинается на Сырной седмице (Маслянице). Устав предполагает с Сырного (мясопустного) понедельника воздержание от мяса, прочая же пища вся дозволяется. Причем эта седмица – сплошная. Это означает, что молочные продукты и яйца можно употреблять также в среду и пятницу.
    В отношении количества трапез во все дни, кроме среды и пятка положено две трапезы. В среду и пяток положена одна трапеза вечером «в 9-й час» (глава 35), т.е. около 15.00.
    В Неделю сыропустную (Прощеное Воскресение) совершается заговенье. Положено две трапезы и «по вечерни же в трапезе бывает утешение братии» (лист 407, стр. 823)
     
    Первая седмица Великого Поста по Уставу самая строгая в отношении трапезы.
    Устав предлагает два варианта поста на этой седмице – основной (палестинский) и афонский.
    Первый чин предполагает следующий порядок трапезы:
    Понедельник и вторник – полное воздержание от пищи и пития. («Не прияхом бо творити преждеосвященныя, даже до среды, за еже поститися по преданию всему братству». Лист 415, стр. 839)
    В среду одна трапеза после Вечерни и Литургии Преждеосвященных Даров. «Ядим сухоядение: пием и сок с медом» (лист 423, стр.853).
    В четверг – полное воздержание от пищи и пития. «В четверток же тоя седмицы трапезы не поставляем, но пребываем постящеся даже до пятка» (лист 423об, стр. 854)
    В пятницу однажды в день вкушается вареная пища без масла. «Ядим варение с сливами без елеа и армеа*. Произволяющие же ядят сухоядение, якоже и в среду» (лист 424об, стр. 856). Также Типикон указывает на традицию монастыря св. Саввы Освященного вкушать в сей день ради памяти св.Феодора Тирона вино и елей. Однако эта традиция обозначается как отвергнутая: «но не творим сего ныне за честность дне» (Там же).
     
    В специальной главе Типикона, посвященной Великому Посту (глава 32), приводится первый чин (Палестинского монастыря св.Саввы Освященного), но чуть подробнее относительно первых трех дней. А именно, для тех, кто не может выдержать полное воздержание от пищи и пития в течение двух первых дней Великого Поста, а также для пожилых возрастом, разрешается «хлеб и квас» во вторник после вечерни (т.е. после 9-го часом дня по Византийскому времяисчислению, что примерно соответствует с 14.00 до 15.00). В среду на трапезе благословляется «хлеб тепл и от снедей овощных теплых, дается же и укроп* (т.е. горячий настой или отвар трав или ягод, фруктов) с медом».
    Второй чин Афонский предполагает следующее:
     
    Во вторник, среду и четверг – вкушать один раз в день, вечером по одной литре* хлеба, можно с солью, и воду. «Святыя же Горы устав в первый день отнюдь не повелевает ясти. Во вторник же, в среду и четверток ясти подобает по единой литре* хлеба и воду, и ино ничтоже, разве соли требуя с хлебом» (лист 415, стр. 839)
    В пятницу – отдельного указания нет, следовательно так же, как предписывает палестинский устав (см.выше)
    В субботу Первой седмицы количество трапез в Типиконе специально не оговорено. Указания даются только для одной трапезы, вторая не упоминается. Однако общий строй Богослужения назначает первую трапезу днем, после Литургии, что предполагает наличие вечерней трапезы. Отсутствие особых указаний означает, что действует ранее сформулированный общий принцип, а именно, что вторая трапеза во всем подобна первой. Такой принцип «действия по умолчанию» в принципе характерен для Типикона.
    В отношении качества пищи в субботу Первой седмицы разрешена вареная пища с растительным маслом и вином. Рекомендуются на трапезе вареные бобовые, оливки и маслины «ядим боб обваренный с маслинами белыми и черными, и варение* (т.е.вареная горячая пища) с елеем. Вина же испиваем по красовулю*» (лист 425об, стр. 858).
     
    В Неделю первую Великого Поста, т.е. в Воскресный день, устав определенно назначает две трапезы с вареной горячей пищей, растительным маслом и вином – по две чаши. Это же правило действует для всех остальных Воскресных дней Великого Поста.
     
    В прочих седмицах Типикон (глава 32) предписывает в будние дни (с понедельника по пятницу) воздерживаться от пищи и пития до вечера, что означает вкушение пищи в 9-й час дня, т.е. около 15.00, и вкушать один раз в день сухоядение. В субботние и Воскресные дни вкушать вареную пищу с растительным маслом и вином дважды в день. (Хотя относительно количества трапез в субботу прямо не говориться, но весь строй Богослужения субботних дней, как и дней воскресных, предполагает первую трапезу после Литургии днем, а значит, положена и вечерняя трапеза. Когда Типикон предписывает одну трапезу в день, она совершается после вечерни в 9-й час).
     
    Рыба в Великий Пост разрешается только дважды – в Праздники Благовещения и Входа Господня в Иерусалим (Вербное Воскресение).
     
    В Праздник Обретения главы св.Иоанна Предтечи, случившийся в Великий Пост, положена одна трапеза после вечерни, но на ней предлагается два блюда горячей вареной пищи с елеем и вином. Если же выпадает на среду или пятницу, то два блюда вареной пищи без елея; вино же дозволяется.
     
    В предпраздненство Благовещения (накануне праздника), если оно приходится до Лазаревой субботы, разрешается вареная пища с вином и елеем. Если же на Страстную седмицу, то пост не послабляется. Трапеза полагается одна.
     
    В сам Праздник Благовещения, если он не приходится на субботу или воскресенье, также положена одна трапеза, но дозволяется вкушение рыбы. Однако в случае, если Благовещение выпадает на Страстную седмицу, рыба уже не вкушается. В Великий Понедельник, Вторник, Среду и Четверток, если случиться Благовещение, дозволяется вино и елей (трапеза полагается одна). Если же Благовещение выпадает на Великий Пяток, разрешается только вино.
     
    В четверг пятой седмицы Великого Поста (Стояние преп.Марии Египетской) положена одна трапеза в 9-й час (около 15.00) – вареная пища с елеем и вином «труда ради бденнаго» (стр. 882). Некоторые уставы разрешают только вино, а елей не допускается (там же)
     
    В пятницу той же седмицы (перед праздником Похвалы Пресвятой Богородицы) разрешается вино «Труда ради бденного, хотящего быти» (стр. 883). Трапеза же полагается одна в 9-й час.
     
    Устав Святой Горы Афон разрешает два блюда на трапезе и вкушение вина и елея не только на праздник Обретения главы св.Иоанна Предтечи (причем безотносительно дня недели), но также на память 40 мчч. Севастийских, В Крестопоклонную среду (на преполовение Поста), в четверг и пятницу пятой седмицы (на Стояние преп.Марии Египетской и на Похвалу Богородицы).
     
    В Лазареву субботу помимо вареной пищи с елеем и вином разрешается рыбная икра «аще имамы», т.е. если есть возможность, по три онгии* (т.е. по 100 гр.)
     
    В Праздник Входа Господня в Иерусалим (Вербное Воскресение) «на трапезе утешение» - полагается рыба. Как и в прочие воскресные дни, положено две трапезы, естественно сохраняется разрешение на вино и елей.
     
    На Страстной седмице Типикон в первые три дня, т.е. в Понедельник, Вторник и Среду предписывает сухоядение, при этом указывает: «якоже в 1-ю седмицу святаго сего Поста, сице и в сия дни, в великий Понедельник, во Вторник и в Среду поститися подобает» (Глава 49, стр.902).
     
    Здесь очевидно противоречие, т.к. для Первой седмицы предписывалось полное воздержание в первые два дня, а в среду разрешались «снеди овощные теплые», т.е. вареная пища. Также не совсем логично особо подчеркивать строгость этих дней, тогда как все будние дни Великого Поста Типикон в другой главе назначал таковое же сухоядение (глава 35). Попробуем разъяснить это противоречие.
     
    С одной стороны, в Типиконе нередко повторяется информация в разных местах с незначительными вариациями, так что, возможно, это именно такой случай. Но с другой стороны, можно предположить, что в данном случае мы имеем дело с фиксацией разных уставов, что также характерно для Типикона. Один из них более строгий, предписывает сухоядение в течение будних дней всего Поста. Другой предполагает сухоядение только в понедельник, среду и пятницу, подобно прочим Постам, а во вторник и четверг предполагал все же вареную пищу, хотя и единожды в день и без елея. Т.е. подобно Успенскому посту, что косвенно и подтверждается фразой в Типиконе, которая приравнивает Успенский Пост к Великому.
     
    В Великий Четверг пища вкушается после вечерни, соединенной с Литургией св.Василия Великого, т.е. один раз в день, вечером. Начало Вечерни Типикон назначает в 8-й час дня (т.е. с 14.00), соответственно окончание ее будет в десятом часу, т.е. около 15.30-16.00 часов.
     
    Относительно качества пищи в Великий Четверг Типикон приводит три чина:
     
    По обычному (Палестинскому) последованию положено одно блюдо, но разрешается вкушение вареной пищи с растительным маслом.
     
    По Студийскому уставу «ясти едино варение, и сочиво, и обварен боб, пием же и вино» (стр.912), т.е. предполагается одно вареное блюдо, но дополненное сочивом* (любая каша) и бобовыми; о елее в этом уставе умалчивается, т.е. по-видимому, он не положен.
     
    По уставу Святой Горы Афон положено два вареных блюда с елеем и вином.
     
    В Великий Пяток предписывается полный пост, т.е.е полное воздержание от пищи и пития. «Аще кто будет многонемощен или престарелся», т.е. весьма стар возрастом, и не может выдержать полный пост, «дается ему хлеб и вода по захождении солнца» (стр.920).
     
    В Великую Субботу «во 2-й час нощи», т.е. около 19.00, полагается единственная трапеза. «Дает братии по единому укруху хлеба, в пол литры* хлебы и по 6 смоквей или фиников и по единей мерней чаши вина. А идеже вина несть, испивают братия квас от меда или от жита». Приводится также студийский устав, предписыающий то же самое: «тако ясти ничтоже ино, но хлеб и овощи и мало вин» (стр.929)
     
     
    Нарушившим Великий Пост хотя бы вкушением рыбы, кроме положенных двух Праздников, Типикон возбраняет Причастие в Святую Пасху и предписывает еще две недели покаяния (глава 32).
     
    Пост свв. Апостолов:
     
    Типикон приводит два чина, близких, но не тождественных. Согласно первому (глава 34):
     
    В понедельник, среду и пятницу положена одна трапеза в 9-й час (15.00), сухоядение.
     
    Во вторник и четверг положена вареная пища с елеем и вином. Относительно количества трапез прямо не говориться, но по общей логике текста (из противопоставления понедельнику, среде и пятнице) можно заключить о вкушении двух трапез. Это же подтверждается и тем, что в следующей главе, посвященной Успенскому посту, необходимость поститься до 9-го часа дня (т.е. до 15.00) и соответственно вкушать однажды в день во все дни недели оговаривается специально.
     
    В субботу и воскресный день разрешается рыба. Относительно количества трапез прямо не говориться, однако пост как полное воздержание в субботние и воскресные дни Типикон прямо запрещает, поэтому очевидно, что положено две трапезы – днем и вечером (например, см. о сочельнике Рождества Христова и Богоявления: «в субботу или неделю пост не бывает» (стр. 351, глава 48, декабря 25)).
     
    Если же при этом в понедельник, вторник или четверг будет память полиелейного святого или святого «со славословием» (праздник средний), то в эти дни разрешается рыба. В понедельник к тому же поставляется две трапезы в день, подобно вторнику или четвергу.
     
    Если память такого святого (средний праздник) выпадет на среду или пятницу, то разрешается только вкушения вина и елея. Трапеза при этом поставляется одна в день.
     
    Если же в среду или пятницу будет память бденного святого или престольный праздник, то разрешается рыба. Относительно количества трапез Типикон опять умалчивает, но по общей логике одна трапеза при разрешении на рыбу оговаривалась особо, поэтому логично предположить, что в такие праздники положено вкушать две трапезы в день.
     
    Другой чин (глава 35 и 51 частично) предполагает следующее:
     
    Во вторник и четверг вкушать один раз в день вареную пищу без елея одно блюдо около 15.00 часов. Также на трапезе поставляется «ино сухоядение», т.е. сырые и моченые овощи и фрукты.
     
    В понедельник, среду и пятницу положено сухоядение «хлеб и воду и сим подобная», однажды в день.
     
    В субботу и воскресенье – две трапезы вареной пищи с елеем и рыбой. По два блюда.
     
    Относительно послабления поста в праздники второй чин не дает особых, отличных от приведенных выше указаний.
     
    Таким образом, между двумя чинами всего несколько различий. Первый предполагает вкушение во вторник и четверг две трапезы с елеем и вином, а второй благословляет вкушать единожды в день и без елея, если только не случится праздник. Все остальные положения двух чинов Петрова поста схожи.
     
    Успенский Пост
     
    В будние дни, кроме субботы и воскресения, положена одна трапеза в 9-й час (15.00). В понедельник, среду и пятницу – сухоядение, во вторник и четверг – вареная пища без растительного масла. В субботу и воскресение – две трапезы с растительным маслом и вином. Рыба разрешается только на Преображение.
     
    Рождественский Пост.
     
    Согласно Типикону его устав во всем подобен уставу о посте свв. Апп. Петра и Павла.
     
    При совершении т.н. «аллилуйной службы», т.е. службы сугубо постной, подобной Великопостному чину, когда не положено совершение Литургии, полагается вкушать в 9-й час сухоядение (глава 48, ноября 14). В первый день как Рождественского, так и Петрова поста, если только он не приходится на субботу или воскресенье, совершение такой службы рекомендуется обязательно. В другие дни этих постов, когда совершается память малых святых, выбор оставляется за настоятелем.
     
    Типикон назначает праздничными днями, когда совершается полиелейный или бденный праздник и положено две трапезы, вино и елей следующие числа: 16, 25 и 30 ноября, и 4, 5, 6, 9, 17, 20 декабря по ст. стилю. К этим дням присоединяют также праздники в честь русских святых.
     
    С началом Предпразднества Рождества, т.е. с 21 декабря по старому стилю разрешение на рыбу отменяется даже для субботник и воскресных дней.
     
    В сочельники Рождества и Богоявления положен пост, т.е. воздержание от пищи и пития до вечера. Пища положена вареная с елеем один раз в день после вечерни, т.е. не ранее 9-го часа (15.00).
     
    Если же эти дни приходятся на субботу и Воскресение, чтобы не было поста как полного воздержания в субботний или воскресный день, полагается после Литургии св.Иоанна Златоустаго, совершаемой в 6-й час (до 12.00), вкусить «по уломку хлеба и вина вкушаем мало» (глава 48, декабря 25, стр. 352). После вечерни «ядим совершенно, рыбы же не ядим, но с древяномаслием (т.е. с растительным маслом), и сочиво обварено или кутию с медом; испиваем же и вина, в неимущих же странах пием пиво (питье домашнего приготовления – квас, домашнее вино, пиво и т.п.)»
     
    Трапеза в Пятидесятницу
     
    В Светлую Седмицу «разрешаем: монаси на сыр и яица и рыбы, мирстии же на вся» (глава 32, стр. 86)
     
    В течение Пятидесятницы, т.е. от Недели Антипасхи до Троицы в понедельник, среду и пятницу положено две трапезы: первая – сухоядение, вторая – «совершеннее ясти» (глава 32), т.е. вареная пища с елеем. Некоторые же разрешают и на рыбу (глава 33). Безусловно рыба положена в Праздники Преполовения Пятидесятницы и Отдания Пасхи.
     
    От Троицы до Недели Всех святых – разрешение на вся, включая среду и пятницу.
     
     
    Заключение
     
    Завершая обзор устава о посте, изложенного в Типиконе, хочется подчеркнуть, что он сформировался на основе живого опыта многовековой аскетической жизни наших предков и считался исполнимым для каждого среднего человека. В житиях преподобных отцев нередко описываются дивные и превосходящие человеческое разумение подвиги поста. Одни святые отцы не вкушали весь Великий Пост, другие, постились до 9-го часа ежедневно и вкушали пищу 1 раз в день не досыта, а третьи во всю жизнь не вкушали не только молока, но даже рыбу, а елей поставляли на стол – лишь раз в год, на Пасху. Примеры подобного постничества можно встретить даже в жизнеописаниях афонских старцев 19-20 вв. Посему представляется весьма полезным сознавать свою немощь в постническом подвиге, сравнивая общепринятые сегодня обычаи православного постнического делания и рекомендации Церковного устава. А также, с благословения духовных отцев, разнообразить личный постнический подвиг, принимая для себя за правило хотя бы то или иное отдельное требование устава на определенный период времени – к примеру, на ныне начавшийся Рождественский пост.
     
    ПРИЛОЖЕНИЕ
     
    Некоторые старинные наименования пищи и старинные меры,употребляемые в Типиконе
    армей – соленья и квашенья, т.е. заготовленная впрок пища.
    варение – горячая пища, прошедшая тепловую обработку, т.е. вареная, печеная и т.п.
    елей – растительное масло (исторически – оливковое)
    красовуля (чаша) – мера жидкости, равная примерно полфунта, т.е. около 200 гр.
    литра – мера веса, равная 340 гр.
    онгия – мера веса, равная 1/12-я фунта или 8 золотников, т.е. 34 гр.
    сочиво – отварные злаки, т.е. каша; как правило, сладкая, с добавлением орехов, сухофруктов (кураги, изюма и т.п.), меда. Традиционно изготавливается из зерен пшеницы
    сухоядение – вкушение невареной пищи, как то: хлеба, орехов, сухофруктов, сырых овощей и фруктов, маслин и т.п.
    укроп – отвар или настой трав, фруктов, ягод
     
    Источник: http://otets-gennadi....com/51160.html
  6. Tampy
    Н.Е.Пестов,
    СОВРЕМЕННАЯ ПРАКТИКА ПРАВОСЛАВНОГО БЛАГОЧЕСТИЯ. Том второй,
    Глава 39 "Mолчаливость и сдержанность в словах"
     
     
    ...Сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа.
    1 Пет. 3, 4
    Буду обуздывать уста мои.
    Пс. 38, 2
    В течение всякого дня христианину надо стремиться и к проявлению молчаливости — заботливого ограничения себя в словах, не вызванных действительной необходимостью.
    Вместе с другими добродетелями молчаливость украшает человеческую душу. Эта сокровенная красота не бьет в глаза, от многих закрыта и не просто распознается.
    Главными ее признаками служат, по словам апостола Петра, наличие в человеке кротости и молчаливости.
    Однако не всегда молчаливость и сдержанность в словах соединены с кротостью. Бывает иногда молчаливость, соединенная с ограниченностью — скудостью душевного содержания и нелюдимостью.
    Но есть другая молчаливость, когда сердце человека отображает красоту Христа; тогда вместе со смирением и кротостью человек проявляет и молчаливость. Она как бы дополняет ту гармонию добродетелей, которая расцветает в душе истинного христианина.
    Чаще всего молчаливость является природной чертой характера. Но ее можно и развить в себе, хотя это и не легко. Так, древнегреческая школа пифагорейцев для начала обучения мудрости налагала на уста своих учеников длительное молчание. И всегда мудрецы всех веков одобряли молчаливость.
    Премудрый Соломон пишет: «Кто хранит уста свои, тот бережет душу свою» (Притч. 13:3); «При многословии не миновать греха» (Притч. 10:19); «Голос глупого познается при множестве слов» (Еккл. 5:2).
    Один святой отец говорил: «Я никогда не раскаивался в том, что молчал, и очень часто сожалел о том, когда говорил».
    Прп. Варсонофий считал, что «многоглаголание оскверняет человека».
    А прп. Антоний Великий пишет: «Умен тот, кто Богу угождает и больше молчит, или, если говорит, то говорит не много и только нужное и угодное Богу».
    «В раю много покаявшихся грешников, а говорливого нет ни одного», — говорил старец Зосима из Троице-Сергиевой Лавры.
    А авва Агафон Египетский своим ученикам заповедал: «Не давать себе воли говорить и вмешиваться в такие дела, которые тебя не касаются».
    Недаром народная мудрость говорит: речь — серебро, а молчание — золото.
    Итак, при многословии трудно не согрешить. Тогда в душе появляется грусть, что является, по словам епископа Феофана Затворника, признаком «того, что мы через разговор удалились от Господа».
    Молчаливость — это вместе с тем исполнение заповеди Христа: «И если правая рука твоя соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну (Мф. 5:30).
    На основе этих слов Господа, при желании совершенно обезопасить себя от греха в слове, некоторые подвижники брали на себя подвиг молчания. Последний вместе с тем имеет и еще положительные стороны: он дает возможность молчальникам все свое время посвятить молитве и вниманию к внутренней жизни, ничем не отвлекаясь от нее, никакими разговорами и беседами с людьми. Прп. Иоанн Лествичник так говорит про связь молчаливости с преуспеванием в молитве: «Благоразумное молчание есть матерь молитвы... любитель молчания приближается к Богу и тайно беседует с Ним, просвещается от Него».
    А прп. Исаак Сириянин пишет: «Сперва будем принуждать себя к молчанию, и тогда от молчания родится в нас нечто, приводящее к самому молчанию. Да подаст тебе Бог ощутить нечто, рождаемое молчанием.
    Если же начнешь молчаливым житием, то не умею и сказать, сколько света воссияет тебе отсюда... Если сохранишь язык свой, то от Бога дастся тебе, брат, благодать сердечного умиления, чтобы при помощи ее увидеть тебе душу свою и благодатию умиления войти в радость Духа».
    Для тех же, кто думает о душе, ищет ее спасения, знает цену уединения, стремится жить внутренней жизнью и быть близким к Богу, для тех говорливые друзья или близкие являются помехой в их работе над собой, препятствием на пути к исканию внутри себя Царствия Небесного.
    «Между духовным ростом и многословием — обратная пропорциональность», — говорит о. Александр Ельчанинов.
    Если произвести анализ тех основ души человеческой, которые сообщают ей свойство говорливости, то мы найдем нижеследующее:
    Говорливость прежде всего свидетельствует о самомнении, т. е. гордости человека. Такой человек, находясь в обществе, считает себя наиболее достойным, чтобы говорить и чтобы его слушали все остальные. Он думает, что затронутый в разговоре вопрос он может осветить лучше всех и потому спешит взять слово и говорит долго, не давая места другим.
    Говорливость свидетельствует, затем, о легкомыслии. Большое количество слов и мыслей болтливого человека не могут быть глубокими и ценными, как слишком скороспелые плоды. Мудрым мыслям и решениям надо время, чтобы созреть. Как и во всяком творчестве, так и в творчестве слова требуется время для достижения совершенства.
    Здесь можно вспомнить случай из жизни американского писателя Марка Твена.
    Он как-то произнес очень интересную речь на одном собрании. Его друзья поздравляли его с успехом и удивлялись его таланту произносить речи «экспромтом» (т. е. без подготовки), как это им казалось.
    Марк Твен тогда сознался одному из них: «Этот "экспромт" стоил мне нескольких бессонных ночей для того, чтобы его продумать».
    В-третьих, болтливость есть проявление эгоизма и ограниченности ума. Говорливый человек, повинуясь склонности к болтливости, обычно не дает себе отчета о цели того, для чего ему надо было говорить то или другое.
    Он быстро перескакивает от одной мысли к другой и никогда не дает себе труда проверить, надо ли действительно высказывать вслух вновь появившуюся мысль.
    Он не задается вопросом, чем интересуется собеседник, и эгоистично навязывает ему тот поток мыслей, газетные новости, рассказы из своей жизни и т. п., которые сейчас случайно текут у него в голове. Он, таким образом, чаще всего насилует внимание своего собеседника, заставляя слушать о вещах, не интересующих собеседника.
    К сожалению, в обществе обычно считается неприличным молчать со знакомыми при их посещении дома. Между тем, не было ли бы иногда более целесообразным, при необходимости длительного совместного проведения времени, предложить друзьям и знакомым, помимо собеседования, также поинтересоваться хорошими книгами или альбомами?
    Интересно, что в Лондоне имелся клуб «молчальников». Первым параграфом устава этого клуба было запрещение в стенах его каких-либо разговоров. Здесь можно было дать отдых своей нервной системе, переутомленной условиями жизни большого города, и спасаться от знакомых и друзей, больных «логореей», как в медицине называют болезнь чрезмерной говорливости.
    В ряде случаев жизни молчание можно особенно рекомендовать или даже считать его необходимым.
    Так, нам нужно молчать тогда, когда наши собеседники осуждают кого-либо и нам следует бояться быть соучастником в осуждении.
    Не следует отвечать и при похвалах нас или лести. Здесь отрицание наших заслуг или достоинств может оказаться подчеркиванием в себе скромности и смирения, т.е. рисовкой — «смирением паче гордости». Св. отцы в этих случаях всегда рекомендуют молчание. Оно показывает, что мы отказываемся сами принимать какое-либо участие в обсуждении вопроса о наших достоинствах.
    При этом надо следить и за своим сердцем, чтобы похвала не дошла до него и не возбудила бы гордости и тщеславия и мы не почувствовали бы себя действительно достойными похвалы.
    Поэтому при похвалах надо в душе сейчас же внутренне уничижить себя пред Богом как недостойнейших и ничего доброго не сделавших. Иначе услышанная похвала окрадет нас и отнимет надежду на воздаяние от Господа в том мире, где мы только и должны «собирать себе сокровища» (Мф. 6:20).
    Следует терпеливо молчать и тогда, когда собеседник еще не кончил своей речи. Перебивать собеседника является безусловно предосудительным. Еще премудрый Соломон писал в своих Притчах: «Кто дает ответ, не выслушав, тот глуп, и стыд ему» (Притч. 18:14).
    Есть и еще одна причина, когда неизбежно молчание. Это, как говорит Н.: «Молчание души, переполненной невыразимым. Его знают поэты: они тщетно борются с бедностью языка, при которой в известные моменты "мысль изреченная есть ложь"».
    «Лишь в ограниченных пределах возможно выражение Божественной истины человеческим словом», — говорит схиархимандрит Софроний.
    «Как беден наш язык, хочу и не могу... Не передать того ни другу, ни врагу, Что буйствует в груди прозрачною волной. Напрасно вечное томление сердец, И клонит голову маститую мудрец Пред этой ложью роковой», — пишет Фет.
    Говорят, что «дипломатам язык дан для того, чтобы скрывать свои мысли».
    В испорченном мире некоторые люди являются до известной степени такими дипломатами и, применяя ложь и лицемерие, с помощью языка стараются скрывать свое истинное лицо и свои мысли.
    Поэтому не по разговорам только надо постигать иных людей: разговоры иногда скорее могут сбить с толку. Есть возможность постижения людей, их чувствований и их отношения к себе помимо языка.
    Так, в произведении «Сокровище смиренных» Метерлинк описывает содержание разговора без слов.
    При встрече двух людей, еще до того как они произнесли хотя бы одно слово, между ними уже произошел целый обмен мыслей и чувств, заранее решающий в значительной степени все дальнейшие их взаимоотношения.
    По взгляду встретившегося нам человека, по выражению его лица, позе, по характеру пожатия руки наша душа интуитивно уже в какой-то степени оценила человека и поняла отношение к нам встречного, расшифровала гамму промелькнувших в уме его мыслей и охвативших его чувств и со своей стороны ответила ему многими мыслями, окрашенными соответствующими чувствами, выражая их в своем взгляде, игре черт лица, позе и рукопожатии.В таком непринужденном разговоре без слов значительно менее может быть лжи и лицемерия, особенно когда встреча была внезапной и к ней не готовились. Здесь сердца говорят одно другому: а сердце не умеет лгать, как лгут уста. Поэтому истинное познание сущности человека достигается более интуицией — является познанием сердцем, а не умом.
    Развитие же способности к подобному постижению достигается посредством предварительного постижения самого себя и очищения своего сердца.
    Итак, по мере движения человека к совершенству, дается ему способность видеть и понимать души окружающих его, даже не прибегая к посредству слова, постигать их в молчании, когда говорят между людьми их сердца.
    Кто-то из святых сказал, что «слова — орудия этого века; молчание — таинство будущего века». Если в этом веке уста могут говорить ложь и скрывать за словами состояние своего сердца, то в том веке ложь, вероятно, вообще будет невозможна. Обмен душ мыслями без слов, т. е. разговор сердцами, исключает возможность лжи и обмана.
    Предел молчаливости — «священное молчание», которого достигают лишь великие из подвижников. Про последнее так говорит Н. в своей книге «Путь чистоты и священного молчания»: «Когда действием благодати Божией, в результате победы над темной стихией греха, будет достигнуто "умирение помыслов", когда мир и божественная тишина безмолвия низойдут на душу, тогда услышит она, как доносятся до нее голоса иных миров, и начнет познавать тайны неведомые и в слове невыразимые».

    * * *


    Как достичь молчаливости? Она развивается у человека тогда, когда он приучается непрерывному вниманию к внутренней жизни, приучается следить не только за всяким своим поступком, но и за всяким словом, чувством и пожеланием.
    Иначе говоря, оно есть плод его непрерывного «трезвения» и духовной бодрости. Когда поймет человек полноту ответственности за всякое свое пожелание и слово, когда захочет во всем, в самых малых вещах, творить не свою, в Божью волю, тогда уста его будут не легко и не всегда открываться.
    Развивается молчаливость и с возрастанием человека в смирении и кротости.
    Вместе с тем теряет человек склонность к говорливости и тогда, когда душа его поймет истинную цену житейской суеты и глубоко задумается над смыслом и целью жизни человеческой, постигнет несоизмеримость временных мирских ценностей с тем, что ждет его в вечности.
    Но как и во всякой добродетели, и в молчаливости нужна рассудительность, и бывают положения, когда молчание является предосудительным и будет поставлено нам в осуждение.
    Прп. Серафима спросили: предпочитать ли молчание словам?
    Он ответил: «Когда надо — не воструби, а когда надо — не премолчи».
    А прп. Варсонофий хотя говорит, что «многоглаголание оскверняет человека», но вместе с тем дает такое определение молчаливости:
    «Не в том состоит молчание, чтобы молчать устами; ибо один человек говорит тысячи слов полезных, а другой скажет одно праздное слово — и оно вменяется ему в попрание учений Спасителя».
    Также бывают случаи, когда мы обязаны бываем давать ответ о нашей вере в Иисуса Христа. Для этого случая Господь говорит: «Ибо кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда приидет в славе Отца Своего со святыми Ангелами» (Мк. 8:38).А ап. Петр пишет: «Будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением» (1Пет. 3:15).
    Нельзя молчать и уклоняться и тогда, когда мы можем защитить ближних от обиды, нападок, несправедливых укоров и упреков. Здесь наша совесть укажет нам, что молчание недопустимо, и будет свидетельствовать при молчании лишь о нашем бесчувствии, немилосердии или трусости.
    Вместе с тем молчаливость и сдержанность в словах не должны переходить у христиан, живущих в миру, в нелюдимость, обособленность и неприветливость. Общительность является обязательной добродетелью христианина, и ап. Павел в своих посланиях указывает на это. Он пишет к Тимофею: «Чтобы они (богатые. — Авт.) благодетельствовали, богатели добрыми делами, были щедры и общительны» (1Тим. 6:18).
    Здесь, однако, следует оговориться: и при общительности надо проявлять рассудительность. Так, прп. Исаак Сириянин пишет: «Будь дружен со всеми, а мыслью своею пребывай один».
    Можно думать, что в этом совете прп. Исаак рекомендует христианам всегда ощущать не только собеседника, но и Бога в своей душе, т. е. непрестанно тайно молиться.
  8. Tampy

    Шестопсалмие

    Автор: Tampy,

    Шестопсалмие Борисова Н.П.
    Шестопсалмие перевод Аверинцева С.С.
    Шестопсалмие - одна из важнейших частей утреннего богослужения Православной Церкви, состоящая из шести следующих избранных псалмов: 3, 37, 62, 87, 102 и 142. О важности этой части утреннего богослужения свидетельствует то, что шестопсалмие во все почти время года читается безотложно на каждом утреннем богослужении, повседневном, субботнем и воскресном (исключение составляет Светлая Пасхальная седмица).
    Чтобы внимание слушающих ничем не развлекалось при чтении шестопсалмия, чтобы они могли удобнее углубляться в смысл читаемого, для этого устав Церкви пред началом чтения полагает погашать почти все особенно яркие светильники и оставлять молящихся в полумраке. Особое внимание требуется при чтении и слушании шестопсалмия по его содержанию. "Покаяния псалмы сии исполнены суть и утешения", — говорится в Уставе.
     

    ***
    Шестопсалмие. Его содержание, особенности и духовный смысл
    Борисова Н.П.


    Чем определяется набор псалмов, входящих в Шестопсалмие? И почему из 150 псалмов выбраны именно эти, а не другие? Автор поставила себе задачу: вместе с читателем постараться найти духовный смысл этого выбора, опираясь на толкования святых отцов Православной Церкви.
     

    Содержание:


    МЕСТО ШЕСТОПСАЛМИЯ В ПРАВОСЛАВНОМ БОГОСЛУЖЕНИИ
    ОБЩЕЕ РАССМОТРЕНИЕ ШЕСТОПСАЛМИЯ
    Жизнь царя Давида по Шестопсалмию
    Сравнительный анализ содержания псалмов
    Композиционные особенности Шестопсалмия
    ДУХОВНЫЙ СМЫСЛ ШЕСТОПСАЛМИЯ
    Состояние души псалмопевца по Шестопсалмию
    Мессианская тема в Шестопсалмии
    ЗАКЛЮЧЕНИЕ

    ***


     

    МЕСТО ШЕСТОПСАЛМИЯ В ПРАВОСЛАВНОМ БОГОСЛУЖЕНИИ


    Шестопсалмием в Православном богослужении принято называть шесть избранных псалмов, последовательно исполняемых на утрени: 3, 37, 62, 87, 102, 142. Этот момент церковной службы выделяется своим “минорным звучанием” [1] и строгостью обстановки: в храме затворяются Царские врата, гасится свет, тушатся свечи; чтец с середины храма, как бы от лица всех верующих, неподвижно стоящих вокруг, произносит слова псалмов — молитву скорби, покаяния и надежды. Шестопсалмие читается неукоснительно на каждом утреннем богослужении (повседневном, субботнем и воскресном) в течение всего года, кроме дней Светлой Пасхальной седмицы, что указывает на его огромную важность. Православные толкователи, подчеркивая особую значимость Шестопсалмия в утреннем богослужении, видят в нем отражение величайшего события в жизни человечества — пришествия в мир Спасителя. Эта главная мысль Шестопсалмия раскрывается в контексте Вечерни и Утрени — двух взаимосвязанных церковных служб, символизирующих соответственно ветхозаветное и новозаветное время.
    После грехопадения человечество оказалось оторванным от благодатного общения с Богом, погрузилось во мрак неведения и греховных страстей; эта ночь бытия человеческого представлена в православном богослужении Вечерней. Из темноты этой ночи страждущая душа ветхозаветного народа в напряженном ожидании молится словами псалмопевца Давида о приходе Мессии: Господи, воззвах к Тебе, услыши мя... (Пс. 140, 1), изведи из темницы душу мою... (Пс. 141, 8), из глубины воззвах к Тебе, Господи, Господи, услыши глас мой... (Пс. 129, 1). Ветхозаветные пророки готовят народ к приходу Спасителя: благословлю Господа на всякое время, выну хвала Его во устех моих... (Пс. 33, 2), чувствуя, что только боящиеся Его, святые Его, кроткие и смиренные духом узнают Его, примут Слово Его и обрящут спасение.
    Но вот Вечерня окончена — кончилось ветхозаветное время, наступило новое время, родился Спаситель. Об этом троекратно (в честь Святой Троицы) возвещают Ангелы: слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение (Лк. 2, 17). Начинается Утреня — новозаветная служба. Что означают слова Ангельской песни? В них говорится, что славу Богу воспевают прежде всего небожители (слава в вышних), радующиеся об искуплении человечества; что Спаситель принес мир на землю, то есть примирил грешное человечество с Богом (и на земли мир), Который тем явил Свою любовь к людям (в человецех благоволение). После Ангельской песни уже человек хочет воздать хвалу Богу и просит Божественного содействия этому словами 50-го псалма: Господи, устне мои отверзеши, и уста моя возвестят хвалу Твою (Пс. 50, 17). Эти слова повторяются дважды — как отражение древнего антифонного (то есть на два хора) пения. Затем гаснет свет, и чтец начинает читать Шестопсалмие.
    Это уже новозаветное время. Спаситель родился глубокой ночью, пришел в мир не как земной царь, а в образе раба. Он еще не вышел на Свое общественное служение (храм погружен в полумрак), но Он уже молится Своему. Небесному Отцу о всем роде человеческом (1 Иоан. 2, 1,2). В богослужении Утрени этому соответствует середина Шестопсалмия, когда, после прочтения первых трех псалмов и малого славословия из алтаря выходит священник, символизирующий собой Христа, становится лицом к алтарю и при закрытых Царских вратах читает 12 утренних молитв, освящая каждый час дня. Сказанное делает понятным установление строгих правил поведения в храме при чтении Шестопсалмия: в это время полагается стоять прямо и благоговейно, предстоя как бы Самому Христу, не отвлекаться, не ходить по храму. В церковном Уставе об этом написано следующее: “Тако глаголем Шестопсалмие вниманием и страхом Божиим, яко Самому собеседующе Христу Богу нашему невидимо, и молящеся о гресех наших”. Читать Шестопсалмие, согласно Уставу, следует “не борзяся”, то есть ровно, внятно, чувствуя ответственность момента. Некоторые избранные стихи (Пс. 3, 6; 37, 23; 62, 7-9; 87, 2,3; 102, 22; 142, 2, 10) повторяются в конце псалма, дабы остановить на них наше внимание. В древности эти стихи пелись хорами и всем народом.
    Шестопсалмие в его настоящем виде вошло в церковное богослужение не ранее VII-го века. О нем говорится в уставах различных монастырей (например, Студийском), упоминается Иоанном Мосхом (автором “Луга духовного”) и Софронием, патриархом Иерусалимским в описании утрени VII века на Синае и в Палестине. Как указывают некоторые толкователи, “Шестопсалмие как бы заменяет всю Псалтирь, которая прочитывалась в древности на бдении”. Кем было установлено Шестопсалмие, остается неизвестным. Загадку представляет также вопрос, почему из 150 псалмов выбраны именно указанные. Однако, следуя православной традиции, можно утверждать, что выбор этот не случаен, он осуществлен Самим Духом Святым и несет в себе глубокий духовный смысл. Постараемся найти этот смысл, опираясь на толкования святых отцов Православной Церкви.

    ОБЩЕЕ РАССМОТРЕНИЕ ШЕСТОПСАЛМИЯ


    Исходной точкой нашего рассмотрения является положение, что Шестопсалмие есть не просто последовательность шести псалмов, а специальный богослужебный текст, представляющий собой единое целое, со своей собственной структурой, “мелодией” и характерными особенностями. По какому принципу выбраны псалмы? Этот вопрос более трудный, чем кажется на первый взгляд. Начнем с тех особенностей Шестопсалмия, которые лежат на поверхности [1]:
    — псалмы взяты из разных мест Псалтири равномерно — этим они представляют ее всю;
    — все псалмы относятся ко времени царя Давида и описывают события его жизни;
    — псалмы однородного содержания и тона: все они изображают праведника, преследуемого врагами, и твердое упование его на Бога;
    — все псалмы молитвенные: 3, 37, 87 и 142 — молитвы об избавлении от преследования врагов; 62 и 102 — молитвы благодарственные;
    — в этих псалмах говорится о ночи и утре (Пс. 3, 6; 37, 7,13; 62, 1,7; 87, 2,13,14; 102, 15; 142,8), поэтому чтение их уместно именно на Утрени;
    — грустные псалмы чередуются с радостными, причем для первых выбраны четные места.
    Все перечисленные особенности Шестопсалмия, кроме п.4, взяты нами из “Толкового типикона” М. Скабаллановича (По мнению Скабаллановича, “Шестопсалмие — это не столько молитва, сколько излияние чувств верующего”. Другие толкователи, например, свящ. Н. Вишняков, прямо называют указанные псалмы молитвами. На это указывают и слова самих псалмов (см. напр. Пс. 87, 3; 142, 1). – Прим. авт.). Их можно рассматривать как внешние признаки многопланового и имеющего свои закономерности духовного содержания Шестопсалмия. Поэтому сами по себе они не могут служить ключом к его пониманию. Но их нельзя и игнорировать, как нельзя отбросить форму, без которой невозможно содержание. Остановимся несколько подробнее на этом вопросе.

    Жизнь царя Давида по Шестопсалмию


    Как следует из надписаний, автором всех псалмов Шестопсалмия, кроме 87 псалма, является Давид — древнееврейский царь, пророк и псалмопевец, живший за тысячу лет до Рождества Христова. Этот замечательный муж, возлюбленный (Имя Давид по-еврейски значит “возлюбленный”. – Прим. ред.) и избранный на служение Самим Богом (Деян. 13, 22), всю свою жизнь от самой юности подвергался многочисленным гонениям и опасностям, испытывал сильные скорби и искушения (Пс. 87, 16). Но никогда, даже в самых трудных обстоятельствах, находясь на волосок от смерти, он не терял своего твердого упования на Бога, к Нему обращался в скорби, Его благодарил и восхвалял в радости. Этот высокий настрой души псалмопевца задает тон всем его псалмам. В них находят отражение и конкретные события жизни царя Давида. Рассмотрим эти события на материале Шестопсалмия, придерживаясь хронологического порядка.
    Псалом 62 относится к тому времени, когда псалмопевец Давид искал спасения в пустыни Иудейской от преследований грозного врага, по мнению большинства толкователей, завидовавшего ему и опасавшегося за свой трон царя Саула (см. 1 Цар. 23, 19; 26, 2; 24, 1-2). Другие исследователи не без основания относят этот псалом ко временам более поздним, когда Давид был уже царем (см. Пс. 62, 12), и против него, стремясь захватить власть, поднял восстание его собственный сын Авессалом. Эти события, описанные во Второй книге Царств, в 15-18 главах, отражены и в других псалмах, кроме 102-го, и составляют доминирующую тему Шестопсалмия. Причиной восстания, по толкованию святых отцов, был тяжкий грех прелюбодеяния и убийства, совершенный Давидом (2 Цар. 11). Вот что пишет об этом свт. Иоанн Златоуст: “Давид бежал от сына своего, потому что удалился от чистоты; бежал от сына, потому что нарушил целомудренное супружество; бежал от сына, потому что убежал от закона Божия, который говорит: не убий, не прелюбы сотвори (Исх. 20, 13-14). Он ввел в свой дом чужую агницу, убив ее пастыря, и агнец из собственного дома его стал бодать своего пастыря; он внес войну в чужой дом, и из собственного дома его восстала против него война”. Иоанн Златоуст подчеркивает, что это не его собственное умствование, а непреложный закон Божий: “откуда источник греха, оттуда и бич наказания” [8] (“Беседа” на псалом 3).
    Это понимал и сам Давид: он глубоко раскаивался в. содеянном и принял вспыхнувший мятеж как наказание, посланное от Бога (2 Цар. 12, 10-11). Поэтому, зная о предстоящем восстании, Давид остался яко глух не слышах и яко нем не отверзали уст своих (Пс. 37, 14). Он не чувствовал в себе морального права обуздать преступного сына и предоставил Богу наказывать его по Своему усмотрению. Именно этим, а не малочисленностью верных ему людей, а тем более не недостатком храбрости объясняется тот факт, что Давид не вступил в открытый бой с мятежниками, а спасался бегством, егда гоняше его Авессалом, сын его (Пс. 142, надписание).
    Покаянный мотив особенно сильно звучит в псалме 37: несть исцеления в плоти моей от лица гнева Твоего, несть мира в костех моих от лица грех моих (ст. 4). Этот псалом, как и близкий к нему по содержанию псалом 87, толкователи относят ко времени подготовки восстания Авессалома. Испытывая тягчайшие физические и моральные страдания, всеми покинутый, псалмопевец кается перед Богом и к Нему одному взывает о помощи: не остави мене, Господи Боже мой, не отступи от мене. Вонми в помощь мою, Господи спасения моего (Пс. 37, 22-23). Автором 87 псалма, судя по надписанию, является Еман Израильтянин (или Езрахит — потомок Зары), левит из рода Кореев, поставленный Давидом начальником одного из хоров (Некоторые толкователи, например, Иоанн Златоуст, Евфимий Зигабен, полагают, что автором псалма был сам Давид, а Еман — лишь исполнителем. Впрочем, святые отцы не придавали авторству такого значения, какое придают ему наши современники. – Прим. авт.). По мнению толкователя [7] этот человек, близко знавший царя и разделявший с ним его жизненные злоключения, изобразил их в своем псалме. Блаженный Феодорит видит в 87 псалме судьбу еврейского народа, отведенного в Вавилонский плен [9] (Пусть это не смущает читателя: псалмопевец был пророком, и сказанное им могло относится к далекому будущему. – Прим. ред.). О событиях, относящихся к псалмам 3 и 142, красноречиво говорят их надписания: здесь описывается само восстание Авессалома, преследовавшего убегающего от него отца. Главная мысль обоих псалмов: твердая надежда не на человеческие силы, а в первую очередь — на Бога.
    Псалом 102, как считают толковники [7], написан Давидом значительно позже, уже на склоне лет. По словам блаженного Феодорита, “это благодарственная песнь Богу об избавлении от рабства Вавилонского”.

    Сравнительный анализ содержания псалмов


    Как уже было сказано ранее, Шестопсалмие читается при потухших свечах. Но в нем уже брезжит утренняя заря. Это состояние перехода от ветхозаветного мрака к Евангельскому свету и отражает содержание Шестопсалмия. Тема ночи и утра отчетливо звучит в псалмах 3, 62, 87 и 142 и несколько завуалированно — в псалмах 37 и 102 (Об утреннем времени говорится и в других псалмах, например, в псалмах первого часа (5, 4; 89, 6; 100, 8), а также в Пс. 1, 2; 29, 6; 48, 15; 58, 17; 72, 14; 118, 148; 126, 2; 129, 57. – Прим. ред.). Однако, если выписать подряд отмеченные Скабаллановичем стихи, то нетрудно увидеть проходящую через все Шестопсалмие “волну” — чередование тьмы и света, идущее по нарастающей и заканчивающееся светлой надеждой на милость Божию. Первый псалом Шестопсалмия открывает эту тему: аз уснух и спах (ночь), востах, яко Господь заступит мя — пробуждение (Пс. 3,6). Затем наступает полоса как бы непрерывного мрака: весь день (т.е. всегда, непрестанно) сетуя хождах (Пс. 37, 7), лъстивным весь день поучахуся (Пс. 37, 13), которая сменяется радостной, утренней устремленностью к Богу: Боже, Боже мой, к Тебе, утренюю (Пс. 62, 2). Тема ночной и утренней (т.е. постоянной) обращенности к Богу укрепляется, дважды повторяясь в псалмах 62 и 87: аще поминах Тя на постели моей (ночь), на утренних поучахся в Тя (Пс. 62, 7), во дни воззвах (утро) и в нощи пред Тобою, и утро молитва моя предварит Тя (Пс. 87, 2,13). И, наконец, с особой силой тема ночи и утра, мрака и надежды звучит в псалмах 102 и 142: после скорбных размышлений о кратковременности человеческой жизни, которая отцветает, подобно полевому цветку (Пс. 102, 15), псалмопевец с новым молитвенным подъемом взывает ко Господу: слышану сотвори мне заутра милость Твою, яко на Тя уповах (Пс. 142,8).
    Обратимся теперь и к другим стихам Шестопсалмия. По наблюдению Скабаллановича, данные псалмы однородны по содержанию и тону. Эта однородность проступает особенно явственно, если рассматривать содержание Шестопсалмия не последовательно — по псалмам, а параллельно — по темам, подобно тому, как мы проследили за движением мрака и света (ночи и утра).
     
    Псалмопевец возносит молитвы – Господь слышит
    Эта тема звучит в четырех псалмах: гласом моим ко Господу воззвах, и услыша мя от горы святыя Своея (Пс. 3, 5); яко на Тя, Господи, уповах, Ты услышиши, Господи Боже мой (Пс. 37, 16); да внидет пред Тя молитва моя: приклони ухо Твое к молению моему (Пс. 87, 3); Господи, услыши молитву мою, внуши (Внуши — прими в уши, то есть услыши. – Прим. авт.) моление мое во истине Твоей (Пс. 142, 1). Это многократно повторяемое на протяжении всего Шестопсалмия “услыши” создает ощущение непрерывности молитвы и уверенности в том, что она принята (услышана) Богом (ср. Мф. 7, 7).
     
    Нападение врагов
    Тема гонимого праведника составляет содержание многих псалмов. Сотни тысяч (тьмы) восставших преследуют псалмопевца (Пс. 3, 2,7); они усиливаются и число их все увеличивается (Пс. 37, 13,20). Они “ищут душу его” (то есть стремятся его убить) — это выражение неоднократно встречается в Шестопсалмии (Пс. 37, 13; 62, 10; 142, 3). Среди гонителей немало людей прежде близких к псалмопевцу, облагодетельствованных им (Пс. 37,21). Положение его настолько опасно, что его жизнь буквально висит на волоске: живот мой аду приближися (Пс. 87, 4) посадил мя есть в темных, яко мертвыя века (Пс. 142, 3). Эта тема звучит во всех псалмах Шестопсалмия; даже в наиболее радостном 102-м псалме упоминается о “всех обидимых” (ст. 6), о преследуемом войском фараона еврейском народе, выводимом из рабства Моисеем (ст. 7).
     
    Псалмопевец видит в своем положении праведный гнев Божий
    О “ярости” и “гневе” Божием говорится в двух наиболее грустных псалмах: 37 и 87. Так понимает псалмопевец обрушившиеся на него несчастья. И если в первом из этих псалмов он молится, чтобы Господь не наказывал его Своим гневом (Пс. 37, 2), то во втором смиренно принимает “гнев и ярость Божий” как выражение Его святой воли (ср. Мф. 26, 39).
     
    Твердое упование псалмопевца на Бога
    Эта тема красной нитью проходит через всю Псалтирь, через все Шестопсалмие. Только на Бога, а не на силы человеческие надеется псалмопевец. Спасение только в Боге, Он — Заступник (Пс. 3, 4,9), Помощник, надежная защита (Пс. 62,8). Господи, пред Тобою все желание мое и воздыхание мое от Тебе не утаися (Пс. 37, 10), воззвах к Тебе, Господи, весь день, воздех к Тебе руце мои (Пс. 87, 10) — эти слова псалмопевца говорят о его непрестанной молитве (ср. 1 Фее. 5, 17). Он не сомневается в милосердии Божием: щедр и милостив Господь, долготерпелив и многомилостив (Пс. 102,8; ср. Исх. 34,6). В Шестопсалмии выражена очень важная мысль, что Бог поступает с человеком не по справедливости, а по Своему великому милосердию: не по беззаконием нашим сотворил есть нам, ниже по грехом нашим воздал есть нам. Яко по высоте небесней от земли, утвердил есть Господь милость Свою на боящихся Его (Пс. 102, 10—11). Как пишет свт. Иоанн Златоуст, “если бы Бог пришел судить не с милостью и человеколюбием, но требовать строгого отчета, то непременно всех бы нашел виновными” [8]. Поэтому псалмопевец и молит Господа: не вниди в суд с рабом Твоим, яко не оправдится пред Тобою всяк живый (Пс. 142, 2), твердо надеясь, что не до конца прогневается Господь (Пс. 102, 9) (Эта мысль повторяется и в других псалмах. Например, в 50-м псалме, на который ссылается апостол Павел (Рим. 3, 4), она звучит так: яко да оправдишися во словесех Твоих, и победиши, внегда судити Ти (Пс. 50, 6). О том же говорится и в Пс. 129, 3. – Прим. авт.). Основанием для этой надежды служит звучащая в 102 псалме уверенность, что “Бог несравненно более соболезнует и милосердствует о боящихся Его и хранящих заповеди Его, нежели природный отец о сыне” [5].
    Приведенный здесь краткий обзор отнюдь не исчерпывает всего содержания псалмов, он лишь иллюстрирует тематическое единство Шестопсалмия.

    Композиционные особенности Шестопсалмия


    Композиция Шестопсалмия, по мнению толкователей, характеризуется следующим:
    — шестопсалмие состоит из двух частей, соединенных малым славословием;
    — имеет место чередование “радостных” (3, 62, 102) и “грустных” (37, 87, 142) псалмов (Толкователь называет их соответственно “дневными” или “мажорными” и “ночными” или “минорными” [3]. – Прим. авт.), которое условно можно изобразить в виде схемы: +, -, +, -, +, -.
    Автор работы “Смысл и композиция Шестопсалмия” замечает, что пик радостного настроения приходится на конец “мажорной нечетной триады” (псалом 102),.а пик скорби — на середину четной триады (псалом 87). Благодаря такой несимметричной структуре Шестопсалмие в целом, несмотря на скорбные стенания псалмопевца, воспринимается оптимистично, с чувством надежды на милость Божию (Пс. 142, 12). Интересно и то, что первый и последний псалмы во многом схожи — это создает композиционное единство Шестопсалмия.
    К сказанному хотелось бы добавить следующее. Само деление псалмов на “радостные” и “грустные” представляется весьма упрощенным, ибо в каждом из них звучат и радостные и печальные ноты. Так, начальные слова 3 псалма трудно назвать “мажорными”. То же относится и к размышлениям псалмопевца о скоротечности человеческой жизни (Пс. 102, 15-16). С другой стороны, даже в самом скорбном 87 псалме слышатся слова надежды и упования на Бога (ст. 2, 14). Если детальнее проследить ход настроения псалмопевца, то вырисовывается более тонкая картина чередования “спусков” и “подъемов”. Шестопсалмие начинается тревожными нотами (Пс. 3, 2-3), которые сменяются уверенностью в помощи Божией (последующие стихи 3-го псалма), проходит ряд циклов “спуска” и “подъема” и заканчивается исповедническими словами псалмопевца: яко аз раб Твой есть (Пс. 142, 12) и заключительным “мажорным” молитвенным аккордом. Этот ход “кривой” Шестопсалмия соответствует схеме: -, +, -, +,..., -, +, которая отличается от рассмотренной ранее последовательностью “плюсов” и “минусов” и напоминает смену ночи и утра. И был вечер, и было утро — день один (Быт. 1,5) — такой порядок, установленный Самим Творцом, положен в основание суточного богослужебного цикла.
    Второе замечание касается словесных вставок между псалмами. Толкователи Шестопсалмия как-то мало обращают на них внимание, а между тем, они имеют очень большое значение не только в композиции, но и в смысловой стороне Шестопсалмия (Эта мысль отражена также в Пс. 89, 10. По преданию, этот псалом написан праотцем Моисеем во время 40-летнего странствования евреев по пустыне. Приведенные слова выражают его скорбь по поводу быстрого вымирания соотечественников. – Прим. авт.). Это те “скрепы”, которые соединяют отдельные псалмы в единое целое. Они концентрируют внимание молящегося на наиболее важных местах Шестопсалмия, создают особый мелодический настрой, благодаря чему оно становится непрерывно текущей молитвой.

    ДУХОВНЫЙ СМЫСЛ ШЕСТОПСАЛМИЯ


    Обозрев по возможности подробно историческую сторону, содержание и композицию Шестопсалмия, мы остались, тем не менее, на поверхности его понимания. Это и не удивительно, ибо сущность любого явления открывается только на духовною уровне. Как пишет свт. Григорий Нисский, “Учителем нашим должно именовать Духа Святого, как говорит Господь: Той вы научит всему (Ин. 14, 26); а у Него главное попечение — быть руководителем и наставником душ ко спасению, а все остальное признается делом второстепенным” [10]. Именно так, как к вопросам второстепенным, относились св. отцы к авторству, времени написания, к последовательности исторических событий, отраженных в псалмах. Сквозь кажущуюся историческую разбросанность они видят в расположении псалмов стройную систему, образованную Духом Святым, Которому “желательно научить нас не простой истории, но души наши образовать добродетелию по Богу” [2]. Псалом, в их понимании, — это “орудие духовное” воздействующее на душу, а книга Псалтирь в целом есть некоторая полная сокровищница спасения человеческого” [4] (свт. Амвросий Медиоланский).
    В своих толкованиях Священного Писания Ветхого Завета и, в частности, Псалтири св. отцы выделяли как наиболее важные два пласта духовного рассмотрения:
    — духовно-нравственный аспект;
    — мессианская тема (Пророчества о Спасителе. – Прим. авт.).
    Обе эти темы, будучи взаимосвязаны, имеют самое непосредственное отношение к делу нашего спасения (Ин. 5, 39). Именно по этим двум направлениям мы и постараемся проследить ход мысли псалмопевца, отраженной в Шестопсалмии. Однако, прежде чем браться за столь ответственное дело, выясним, как связаны между собою две указанные темы.
    Царь Давид был пророком: об этом прямо говорят св. апостолы Петр и Павел (Деян. 2, 30; Евр. 11, 32). Пророческим своим взором он проникал в далекое будущее, возвещая о Спасителе, о Его Церкви, о Страшном суде, о жизни будущего века. По учению св. отцов Православной Церкви мессианская тема проходит через всю Псалтирь, в каждом псалме звучат мессианские пророчества — в прямой или (чаще) в прикровенной форме. Так блаж. Августин считал, что “невозможно изрекать отдельные пророчества о Христе и о Церкви, приводимые в Псалтири, — их слишком много; если взять некоторые, то можно опустить и более важные” [3] (Подобные высказывания можно найти и у других святых отцов, например, у свт. Афанасия Великого [6]. – Прим. авт.).
    Другая тема, духовно-нравственная, тоже в известном смысле может быть названа “пророческой”: описывая состояние своей души, псалмопевец раскрывает нам мир не столько связанного законом ветхозаветного праведника, сколько человека нового, христианина (Многими сторонами своей жизни, своей необыкновенной личности псалмопевец Давид прообразовал Христа. Не следует забывать и того, что Спаситель, по человечеству, происходит от семени Давида (Мф. 1, 6; Лк. 3, 31; Ин. 7, 42; Рим. 1, 3; Откр. 22, 16). – Прим. авт.). Отсюда ясно, почему Псалтирь целиком вошла в богослужение Православной Церкви: “книга псалмов как бы на картине представляет, как должна вести себя душа” [6]. Добавим: “душа-христианка”.
    Итак, мы видим, что обе темы ведут нас ко Христу. Только в свете Христовой Истины открывается сокровенный смысл всех сторон человеческого бытия, а тем паче — священных текстов.

    Состояние души псалмопевца по Шестопсалмию


     
    Псалом 3
    Праведник, гонимый врагами — это не только Давид, убегающий от Авессалома. Это душа человека, обратившегося к Христу и терпящего нападения от бесов, досаждающих ему со всех сторон. “Окрест”, по толкованию св. отцов, выражает следующие бесовские козни: бесы нападают спереди, когда стараются поселить в нас надежду на счастливый исход наших начинаний и вызывают беспечность, сзади, когда напоминают о прежних наших прегрешениях и тем оскверняют и вносят уныние, справа, когда, содействуя как бы в благих наших делах, вызывают у нас тщеславие, и слева, когда явно склоняют ко греху [5]. Вражеские силы пытаются оторвать христианина от Бога внушая, что ему нет спасения в Бозе его (ст. 3). Но душа-христианка мужественно отражает бесовские нападения молитвой к Богу: Ты же, Господи, заступник мой ecu, слава моя и возносяй главу мою (ст. 4). Праведник взывает ко Христу и тотчас получает ответ. Так обычно чувствует себя новоначальный, еще не умудренный духовным опытом, но поддерживаемый благодатию Божией.
     
    Псалом 37
    На смелый вызов бесам — не убоюся от тем людей (Здесь под словом “людей” св. отцы понимают полчища демонов (ср. Пс. 139,1); “мужем неправедным” блаж. Феодорит называет диавола [9]. – Прим. ред.), окрест нападающих на мя (Пс. 3, 7), враг отвечает усиленным нападением: псалмопевец, всеми оставленный (ст. 12, 13) и осмеянный, терпит тягчайшие нравственные скорби и физические болезни (ст. 6-8, 11), враги его усиливаются (ст. 20, 21), клевещут на него и стремятся погубить его.
    Как же ведет себя гонимый праведник в такой ситуации? Он прежде всего обращает взор свой на свои собственные грехи (ст. 5, 6) и кается в них пред Богом (ст. 19). Он не вступает в пререкания с врагами, не оправдывается (ст. 14, 15), а усиливает молитву к Богу (ст. 10, 16, 22, 23). Этот псалом относится к покаянным (К покаянным относятся следующие псалмы: 6, 31, 37, 50,101, 129, 142. – Прим. авт.) и недаром имеет надписание: в воспоминание о субботе — в субботу древнееврейский народ приносил Богу двойную жертву (Числ. 28, 9-10), так и псалмопевец приносит сугубое покаяние, как истинную жертву, угодную Богу (Пс. 50, 19).
     
    Псалом 62
    В подписании этого псалма неслучайно упоминается пустыня Иудейская: чтобы возжелать Бога не только умом и сердцем но и всею сущностью своею возжада душа моя, коль множицею плоть моя (ст. 2), христианину нужно пройти чрез пустыню искушений. 40 лет вел Моисей евреев по пустыне в землю обетованную; в пустыне много дней провел Давид, прообразовавший собой Христа; в пустыне жил Иоанн Креститель; 40 дней постился в пустыне Спаситель после крещения Своего и перед выходом на проповедь. Пустыня — это место духовного укрепления [12], именно в пустыне стяжали благодать Божию многочисленные подвижники христианства.
    Но святые отцы дают и другое понимание слову “пустыня”: земля пуста, непроходна и безводна (ст. 2) — это душа человеческая без Бога. По словам св. Максима Исповедника, “пустыня есть естество человеков, мир сей и душа каждого человека, ставшая бесплодной вследствие изначального преступления заповеди” [13]. Только почувствовав свою опустошенность, что возможно лишь отрешившись от суеты и уйдя “в пустыню”, душа становится готовой к принятию слова Божия. Псалмопевец жаждет Бога и взывает к Нему: лучше милость Твоя паче живот (ст. 4), для него духовная пища важнее самой жизни. Псалом звучит оптимистично благодаря своей духовной направленности: прильпе душа моя по Тебе, мене же прият десница Твоя (ст. 9), внешние скорби (ст. 10, 11) отступают как бы на второй план.
     
    Псалом 87
    Это самый печальный из всех псалмов Шестопсалмия: чем больше молится псалмопевец, тем бедственнее становится его положение (ст. 2-10, 15-19); более того, он чувствует на себе Божий гнев: на мне утвердися ярость Твоя, и вся волны Твоя навел ecu на мя (ст. 8). Он видит себя покинутым всеми, а главное — Самим Богом: бых яко человек без помощи, подобно мертвым, которые от руки Твоея отриновени быша (ст. 5, 6). Так во всяком случае видится этот псалом с внешней стороны. Праведнику угрожает смертельная опасность: положиша мя в рове преисподнем, в темных и сени смертней (ст. 7); он уже представляет себя во гробе, но не перестает призывать Бога (ст. 11-15). Св. отцы учат, что страдания и скорби Господь посылает нам не зря: они очищают душу и смиряют человека. Так и псалмопевец уже не просит ни об избавлении от врагов, ни о духовных радостях, он просит Бога лишь не отвращать лица Своего от него (ст. 15) и смиряется пред волей Божией (ст. 16).
     
    Псалом 102
    И вот тут-то приходит помощь Божия: Господь принимает молитву праведника и посылает благодать Свою, очищает его, исцеляет недуги, избавляет от истления (от рабства греху), венчает милостию и щедротами (ст. 4). Душа, очищенная страданием и умудренная духовным опытом, получает второе дыхание: - обновится яко орля юность твоя (ст. 5). И первое движение души, освобожденной от рабства демонам, выведенной из вавилонского рабства страстей, по блаж. Феодориту, “благодарение Бога и восхваление Его” [9] (ст. 1, 2, 20-22).
    Этот псалом говорит о Промысле Божием в мире нравственном (О Промысле в мире физическом говорит псалом 103. Толкователь именует псалмы 102 и 103 “парными” [7]. – Прим. авт.): Господь, подобно любящему отцу, печется о людях Своих, боящихся Его, то есть благоговеющих пред Ним (ст. 11, 13, 17), долготерпит к их беззакониям, не до конца гневается на них и поступает с ними не так, как они того заслуживают, но по милости Своей, которая от века и до века (то есть от века нынешнего, настоящей жизни, до века грядущего; ст. 17). В псалме просвечивает духовная мудрость псалмопевца, который прекрасно понимает, что такое подобный “персти” человек, дни которого мимолетны (ст. 14, 16, 17), и Многомилостивый Бог, Который на небеси уготова Престол Свой, и Царство Его всеми обладает (ст. 19). Псалмопевец призывает всю вселенную, не только людей, но и небожителей и всю тварь на всяком месте славить Бога-Творца.
     
    Псалом 142
    Ликующий тон предыдущего псалма сменяется горестным: на псалмопевца опять нападают враги (ст. 3) и смущают его душевное состояние (ст. 4). Так и должно быть, потому что, пока душа человека находится в теле, враг не оставит ее в покое. Но перед нами уже не новичок, а закаленный в духовной брани боец. Он видит, сколь опасен и коварен враг, и имеет уже опыт борьбы с ним. Он изучает историю и извлекает из неё пользу для себя: помянух дни древния, поучахся во всех делах Твоих (ст. 6), молитвенно просит Бога указать ему путь жизни, научить его творить волю Господню (ст. 8, 10).
    По замечанию свт. Иоанна Златоуста, псалмопевец “не желает здесь ничего чувственного, но ищет пути, ведущего к Богу, и сам от себя полагает к тому начало: яко к Тебе взях душу мою, то есть к Тебе стремлюсь, к Тебе обращаю взоры (ст. 8); таким людям особенно Бог указывает путь” [8]. Умение всего себя предавать в волю Божию вселяет в человека уверенность в счастливом исходе: Дух Твой Благий наставит мя на землю праву (ст. 10). Конец псалма звучит бодро: псалмопевец исповедует себя рабом Божиим и не сомневается, что Бог изведет от печали душу его, освободит ее от нападающих врагов.
    Итак, шесть рассмотренных псалмов в их религиозно-нравственном освещении предстают перед нами как шесть последовательных ступеней духовной лествицы христианина. Состояние души псалмопевца — это не просто “смена настроений”, которая “говорит о неустойчивости человеческого сознания, склонного к надломам, соблазнам и падениям” [3]. Это путь сильной своею верою и мужественной души-христианки в ее восхождении к Богу. Шестопсалмие показывает нам, как искренне верующая и обращенная ко Христу душа проходит тяжкий путь искушении, духовно возрастает, укрепляется, преодолевает, с помощью Божией, бесовские нападения и достигает благодатного состояния истинной свободы — свободы жить по воле Божией.

    Мессианская тема в Шестопсалмии


    Хотя рассматриваемые нами псалмы не входят в число традиционно признанных “мессианскими”, каждый из них содержит пророчества о Мессии. Эти [1] отдельные пророческие стихи, вкрапленные в ткань Шестопсалмия, образуют его мессианскую тему, раскрыть которую можно только святоотеческим ключом.
     
    Псалом 3
    По мнению блаж. Августина, этот псалом предвозвещает о Воскресении Христовом. Слова: аз уснух и спах, востах яко Господь заступит мя (ст. 6) св. отец толкует следующим образом: под сном он понимает смерть, а под пробуждением — Воскресение Спасителя [11].
    А вот что пишет преп. Максим Грек, толкуя в мессианском смысле 4,7-9 стихи псалма. Не убоюся от тем людей, окрест нападающих на мя (ст. 7) — “это я (то есть псалмопевец) сказал от лица воплотившегося Бога Слова, Господа моего, на Которого восстали не один и не два царя, как на меня Саул и Авессалом, но все по всей вселенной цари, князи и вельможи всех народов и взбесившийся против Него народ иудейский” [14].
    И далее: “и опять, молясь Отцу и Богу Своему, говорит: воскресни, Господи, спаси Мя, Боже Мой (ст. 8). И хорошо назвал зубами грешников неистовых гонителей благочестия, служителей скверным бесам... Но Бог и Отец сокрушил эти пагубные их зубы, а верующих во Христа Бога благочестивых людей возвысил и прославил; поэтому и говорится: Ты же, Господи, заступник Мой ecu, слава Моя и возносяй главу мою; Господне есть спасение и на людях Твоих благословение Твое (ст. 4,9)” [14]. Из этих слов ясно, что преподобный видел в восстании Авессалома прообраз гонений на Христа Спасителя и Церковь Его.
    В таком же духе толкуют этот псалом и другие св. отцы, понимая, однако, стихи 8 и 9 как вопль ветхозаветного праведника ко Христу, Которого пророческими очами видел псалмопевец. В заключительных стихах псалма (ст. 9) многие св. отцы видят прямое указание на Крест Господень, который несет спасение миру и благосло
  9. Tampy

    Про блондинку

    Автор: Tampy,

    Отец Виталий отчаянно сигналил вот уже минут 10. Ему нужно было срочно уезжать на собрание благочиния, а какой-то громадный черный джип надежно «запер» его машину на парковке около дома.
    «Ну что за люди?! – мысленно возмущался отец Виталий – Придут, машину бросят, где попало, о людях совсем не думают! Ну что за безчинство?!»
    В мыслях он рисовал себе сугубо мужской разговор с владельцем джипа, которого представлял себе как такого же огромного обритого дядьку в черной кожаной куртке. «Ну, выйдет сейчас! Ну, я ему скажу!..» – кипел отец Виталий, безнадежно оглядывая двери подъездов – ни в одном из них не было ни намека на хоть какие-то признаки жизни. Тут наконец-то одна дверь звякнула пружиной и начала открываться. Отец Виталий вышел из машины, намереваясь высказать оппоненту все, что о нем думает. Дверь открылась и на крыльцо вышла … блондинка. Типичная представительница гламурного племени в обтягивающих черных джинсиках, в красной укороченной курточке с меховым воротником и меховыми же манжетами, деловито цокающая сапожками на шпильке.
    – Ну чё ты орешь, мужик? – с интонацией Верки Сердючки спросила она, покручивая на пальчике увесистый брелок. Накрашенные и явно наращенные ресничищи взметнулись вверх, как два павлиньих хвоста над какими-то неестественно зелеными кошачье-хищными глазками. Шиньон в виде длинного конского хвоста дерзко качнулся от плеча до плеча.
    – Ну, ты чё, подождать не можешь? Видишь, люди заняты!
    – Знаете ли, я тоже занят и тороплюсь по очень важным делам! – изо всех сил стараясь сдерживать эмоции, ответил отец Виталий блондинке, прошествовавшей мимо него. Блондинка открыла машину («Интересно, как она только управляется с такой громадиной?» – подумал отец Виталий) и стала рыться в салоне, выставив к собеседнику обтянутый джинсами тыл.
    – Торопится он... – продолжила монолог девушка – Чё те делать, мужик? – тут она, наконец, повернулась к отцу Виталию лицом. Несколько мгновений она смотрела на него, приоткрыв пухлые губки и хлопая своими гигантскими ресницами. – О, – наконец изрекла она – Поп, что ли? Ну все, день насмарку! – как-то достаточно равнодушно, больше для отца Виталия, чем для себя, сказала она и взобралась в свой автомобиль, на фоне которого смотрелась еще более хрупкой. Ручка с длинными малиновыми коготками захлопнула тяжелую дверь, через пару секунд заурчал мотор. Стекло водительской двери опустилось вниз и девушка весело крикнула:
    – Поп, ты отошел бы, что ли, а то ведь перееду и не замечу!
    Отец Виталий, кипя духом, сел в свою машину. Джип тяжело развернулся и медленно, но уверенно покатил к дороге. Отцу Виталию надо было ехать в ту же сторону. Но чтобы не плестись униженно за обидчицей, он дал небольшой крюк и выехал на дорогу с другой стороны.
    Отец Виталий за четыре года своего служения повидал уже много всяких-разных людей: верующих и не верующих, культурных и невоспитанных, интеллигентных и хамов. Но, пожалуй, никто из них не вводил его в состояние такой внутренней беспомощности и такого неудовлетворенного кипения, как эта блондинка. Не то, что весь день – вся неделя пошла наперекосяк. Чем бы батюшка не занимался, у него из головы не выходила эта меховая блондинка на шпильках. Ее танково-спокойное хамство напрочь выбило его из того благодушно-благочестивого состояния, в котором он пребывал уже достаточно долгое время. И, если сказать откровенно, отец Виталий уже давно думал, что никто и ничто не выведет его из этого блаженного состояния душевного равновесия. А тут – на тебе! Унизила какая-то крашеная пустышка, да так, что батюшка никак не мог найти себе место. Был бы мужик – было бы проще. В конце-концов, с мужиком можно выяснив суть да дело, похлопать друг друга по плечу и на этом конфликт был бы исчерпан. А тут – девчонка. По-мужски с ней никак не разобраться, а у той, получается, все руки развязаны. И не ответишь, как хотелось бы, – сразу крик пойдет, что поп, а беззащитных девушек оскорбляет.
    Матушка заметила нелады с душевным спокойствием мужа. Батюшка от всей души нажаловался ей на блондинку.
    – Да ладно тебе на таких-то внимание обращать, – ответила матушка – Неверующая, что с неё взять? И, судя по всему, не очень умная.
    – Это точно, – согласился отец Виталий – взятки-гладки, была бы умная, так себя бы не вела.
    Отец Виталий начал было успокаиваться, как жизнь преподнесла ему еще один сюрприз. Как нарочно, он стал теперь постоянно сталкиваться с блондинкой во дворе. Та как будто специально поджидала его. И, как нарочно, старалась досадить батюшке. Если они встречались в дверях подъезда, то блондинка первая делала шаг навстречу, и отцу Виталию приходилось сторониться, чтобы пропустить ее, да еще и дверь придерживать, пока эта красавица не продефилирует мимо. Если отец Виталий ставил под окном маши-ну, то непременно тут же, словно ниоткуда, появлялся большой черный джип и так притирался к его «шкоде», что батюшке приходилось проявлять чудеса маневрирования, чтобы не задеть дорогого «соседа» и не попасть на деньги за царапины на бампере или капоте. Жизнь отца Виталия превратилась в одну сплошную мысленную войну с блондинкой. Даже тематика его проповедей изменилась. Если раньше батюшка больше говорил о терпении и смирении, то теперь на проповедях он клеймил позором бесстыдных женщин, покрывающих лицо слоями штукатурки и носящих искусственные волосы, чтобы уловлять в свои сети богатых мужчин и обеспечивать себе безбедную жизнь своим бесстыдным поведением. Он и сам понимал, что так просто изливает свою бессильную злобу на блондинку. Но ничего не мог с собой поделать. Даже поехав на исповедь к духовнику, он пожаловался на такие смутительные обстоятельства жизни, чего прежде никогда не делал.
    – А что бы ты сказал, если бы к тебе на исповедь пришел бы твой прихожанин и ожаловался на такую ситуацию? – спросил духовник. Отец Виталий вздохнул. Что бы он сказал? Понятно, что – терпи, смиряйся, молись… Впервые в жизни он понял, как порой нелегко, да что там – откровенно тяжело исполнять заповеди и не то что любить – хотя бы не ненавидеть ближнего.
    – Я бы сказал, что надо терпеть, – ответил отец Виталий. Духовник развел руками.
    – Я такой же священник, как и ты. Заповеди у нас у всех одни и те же. Что я могу тебе сказать? Ты сам все знаешь.
    «Знать-то знаю, – думал отец Виталий по дороге домой – Да что мне делать с этим знанием? Как исповедовать, так совесть мучает. Людей учу, а сам врага своего простить не могу. И ненавижу его. В отпуск, что ли, попроситься? Уехать на недельку в деревню к отцу Сергию. Отвлечься. Рыбку половить, помолиться в тишине…»
    Но уехать в деревню ему не довелось. Отец Сергий, его однокашник по семинарии, позвонил буквально на следующий день и сообщил, что приедет с матушкой на пару деньков повидаться.
    Отец Виталий был несказанно рад. Он взбодрился и даже почувствовал какое-то превосходство над блондинкой, по-прежнему занимавшей его ум, и по-прежнему отравлявшей ему жизнь. В первый же вечер матушки оставили мужей одних на кухне, чтобы те могли расслабиться и поговорить «о своем, о мужском», а сами уединились в комнате, где принялись обсуждать сугубо свои, женские, проблемы.
    За чаем беседа текла сама собою, дошло дело и до жалоб отца Виталия на блондинку.
    – С женщинами не связывайся! – нравоучительно сказал отец Сергий – Она тебя потом со свету сживет. Ты ей слово – она тебе двадцать пять. И каждое из этих двадцати пяти будет пропитано таким ядом, что мухи на лету будут дохнуть.
    – Да вот, стараюсь не обращать внимания, а не получается, – сетовал отец Виталий.
    – Забудь ты про нее! Еще мозги свои на нее тратить. Таких, знаешь, сколько на белом свете? Из-за каждой переживать – себя не хватит. Забудь и расслабься! Ты мне лучше расскажи, как там отец диакон перед Владыкой опарафинился. А то слухи какие-то ходят, я толком ничего и не знаю.
    И отец Виталий стал рассказывать другу смешной до неприличия случай, произошедший на архиерейской службе пару недель назад, из-за которого теперь бедный отец диакон боится даже в храм заходить.
    Утром отец Виталий проснулся бодрым и отдохнувшим. Все было хорошо и жизнь была прекрасной. Горизонт был светел и чист, и никакие блондинки не портили его своим присутствием. Отец Сергий потащил его вместе с матушками погулять в городской парк, а потом был замечательный обед и опять милые, ни к чему не обязывающие разговоры. Ближе к вечеру гости собрались в обратный путь. Отец Виталий с матушкой и двухлетним сынком Феденькой вышли их проводить.
    – Отца Георгия давно видел? – спросил отец Виталий.
    – Давно, месяца три, наверное. Как на Пасху повидались, так и все. Звонил он тут как-то, приглашал.
    – Поедешь? – спросил отец Виталий.
    – Да вот на Всенощную, наверное, поеду, – ответил отец Сергий. И собеседники разом замолчали, потому что в разговор вклинился странный, угрожающий рев, которого здесь никак не должно было быть. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, словно надеялись, что тот, второй, объяснит, в чем дело. За их спинами медленно проехал большой черный джип, но звук этот исходил не от него. И тут в тихий двор ворвалась смерть. Она неслась на людей в образе огромного многотонного грузовика, неизвестно откуда взявшегося здесь, в тихом провинциальном дворе. Священники молча смотрели на стремительно приближающийся КАМАЗ. Отлетела в сторону урна, выдранная из земли скамейка подлетела вверх метра на два. «Зацепит или нет?» – успел подумать отец Виталий, мысленно прикидывая возможную траекторию движения машины. И тут что-то светленькое мелькнуло на дорожке. Феденька выбежал на асфальт за укатившимся мячиком. Ни отец Сергий, ни отец Виталий, ни обе матушки не успели даже понять и сообразить, что надо сделать, чтобы спасти ребенка, да, наверное, и не успели бы ничего сделать. Их опередил тот самый джип, который секунду назад проехал мимо. Они увидели, что машина, взревев мотором, резко рванула вперед прямо в лоб КАМАЗу.
    Оглушительный грохот, страшный, рвущий нервы скрежет металла, звук лопающихся стекол – все это свершилось мгновенно. Обломки попадали на землю. Асфальт был покрыт слоем осколков от фар. Куски бампера, решетки, еще чего-то усеяли все вокруг. А затем наступила звенящая тишина, которую не смогла нарушить даже стая голубей, испуганно вспорхнувшая с крыши и тут же усевшаяся на другую крышу. И посреди всего этого хаоса стоял Феденька и ковырял пальцем в носу. С недоумением смотрел она груду металла, в которую превратился джип, а потом оглянулся на родителей, словно спрашивая, что же такое тут произошло? Первой очнулась матушка отца Сергия. Она бросилась к мальчику и на руках вынесла его из кучи осколков. Матушка отца Виталия лежала в обмороке. К машинам бежали картежники – выручать людей. КАМАЗ открыли сразу и вытащили на асфальт мертвое тело водителя. Судя по вмятине на лобовом стекле, он погиб от удара головой об него. А двери джипа, смятые и вдавленные, открыть не удавалось. За темными стеклами не было возможно ничего разглядеть. Джип «ушел» в грузовик по самое лобовое стекло. Кто-то из местных автомобилистов поливал джип из огнетушителя – на всякий случай.
    Спасатели и две «скорых» подъехали через 20 минут. Джип пришлось резать, чтобы извлечь из него водителя. Подъехали гаишники, стали опрашивать свидетелей. Мало кто чего мог сказать, все сходились в одном – во двор влетел неуправляемый КАМАЗ и врезался в джип.
    – Да, ему тут и деваться-то некуда, – согласился один из гаишников, оглядев двор.
    – Не так все было, – вдруг раздался голос старика Михалыча. Он подошел к гаишникам, дымя своей вечной цигаркой. – Я все видел, я вон тама сидел, – показал он рукой на свою голубятню.
    – Что Вы видели? – спросил гаишник, покосившись на смрадный окурок.
    – Да джип-то энтот, он ехал просто так, когда КАМАЗ-то выскочил. Он, может, и свернул бы куда, а вон сюда, хотя бы, – дед Михалыч кивнул на проулочек – Ведь когда КАМАЗ-то выехал, джип-то вот здесь как раз и был. Да тут вон какое дело-то… Ребятенок ихний на дорогу выскочил. И джип-то, он вперед-то и рванул, чтобы, значит, ребятенка-то спасти. А иначе – как его остановишь-то, махину такую?
    – То есть, водитель джипа пошел на лобовое столкновение, чтобы спасти ребенка? – чуть помолчав, спросил гаишник.
    – Так и есть, – кивнул дед – С чего бы ему иначе голову-то свою подставлять? Время у него было, мог он отъехать, да вот, дите пожалел. А себя, значицца, парень подставил.
    Люди молчали. Дед Михей открыл всем такую простую и страшную правду о том, кого сейчас болгарками вырезали из смятого автомобиля.
    – Открывай, открывай! – раздались команды со стороны спасателей – Держи, держи! Толя, прими сюда! Руку, руку осторожней!
    Из прорезанной дыры в боку джипа трое мужчин вытаскивали тело водителя. Отец Виталий подбежал к спасателям:
    – Как он?
    – Не он – она! – ответил спасатель. Отец Виталий никак не мог увидеть лица водительницы – на носилках все было красным и имело вид чего угодно, только не человеческого тела. «Кто же это сделал такое? – лихорадочно думал отец Виталий – Она же Федьку моего спасла… Надо хоть имя узнать, за кого молиться…» Вдруг под ноги ему упало что-то странное. Он посмотрел вниз. На асфальте лежал хорошо знакомый ему блондинистый конский хвост. Только теперь он не сверкал на солнце своим синтетическим блеском, а валялся грязный, в кровавых пятнах, похожий на мертвое лохматое животное.
    Оставив на попечение тещи спящую после инъекции успокоительного матушку и так ничего и не понявшего Федю, отец Виталий вечером поехал в больницу.
    – К вам сегодня привозили девушку после ДТП? – спросил он у медсестры.
    – Карпова, что ли?
    – Да я и не знаю, – ответил отец Виталий. Медсестра подозрительно посмотрела на него:
    – А Вы ей кто?
    Отец Виталий смутился. Кто он ей? Никто. Еще меньше, чем никто. Он ей враг.
    – Мы посторонним информацию не даем! – металлическим голосом отрезала медсестра и уткнулась в какую-то книгу. Отец Виталий пошел по коридору к выходу, обдумывая, как бы разведать о состоянии этой Карповой, в один миг ставшей для него такой близкой и родной. Вдруг прямо на него из какой-то двери выскочил молодой мужчина в медицинском халате. «Хирург-травматолог» – успел прочитать на бейдже отец Виталий.
    – Извините, Вы не могли бы сказать, как состояние девушки, которая после ДТП? Карпова.
    – Карпова? Она прооперирована, сейчас без сознания в реанимации. Звоните по телефону, Вам скажут, если она очнется, – оттараторил хирург и умчался куда-то вниз.
    Всю следующую неделю отец Виталий ходил в больницу. Карпова так и не приходила в себя. По нескольку раз на дню батюшка молился о здравии рабы Божией, имя же которой Господь знает. Он упрямо вынимал частицы за неё, возносил сугубую молитву и продолжал звонить в больницу, каждый раз надеясь, что Карпова пришла в себя. Отец Виталий хотел сказать ей что-то очень-очень важное, что рвалось у него из сердца. Наконец, в среду вечером, ему сказали, что Карпова пришла в себя. Бросив все дела, отец Виталий помчался в больницу. Едва поднявшись на второй этаж, он столкнулся с тем же хирургом, которого видел здесь в первый день.
    – Извините, Вы могли бы мне сказать, как состояние Карповой? – спросил батюшка.
    –Понимаете, мы даем информацию только родственникам, – ответил хирург.
    – Мне очень нужно, – попросил отец Виталий – Понимаете, она моего ребенка спасла.
    –А, слышал что-то… Пошла в лобовое, чтобы грузовик остановить… Понятно теперь… К сожалению, ничего утешительного сказать Вам не могу. Мы ведь ее буквально по кускам собрали. Одних переломов семь, и все тяжелые. С такими травмами обычно не живут. А если и выживают – до конца жизни прикованы к постели. Молодая, может, выкарабкается.
    – А можно мне увидеть её?
    Врач окинул священника взглядом.
    – Ну, вон халат висит – возьмите, – со вздохом сказал он – Я Вас провожу. И никому ни слова.
    Отец Виталий вошел в палату. На кровати лежало нечто, все в бинтах и на растяжках. Краем глаза он заметил на спинке кровати картонку: Карпова Анна Алексеевна, 1985 г.р. Батюшка подставил стул к кровати, сел на него и наклонился над девушкой. Лицо её было страшное, багрово-синее, распухшее. Девушка приоткрыла глаза. Глаза у неё были обычные, серые. Не было в них ни наглости, ни хищности. Обычные девчачьи глаза.
    – Это Вы? – тихо спросила она.
    – Да. Я хочу поблагодарить Вас. Если я могу как-то помочь Вам, скажите.
    – Как Ваш малыш? – спросила Аня.
    – С ним все в порядке. Он ничего не понял. Если бы не Вы…
    – Ничего, – ответила Аня. Наступила тишина, в которой попискивал какой-то прибор.
    – Вы, правда, священник? – спросила Аня.
    – Да, я священник.
    – Вы можете отпустить мне грехи? А то мне страшно.
    – Не бойтесь. Вы хотите исповедоваться?
    – Да, наверное. Я не знаю, как это называется.
    – Это называется исповедь, – отец Виталий спешно набросил епитрахиль – Говорите мне все, что хотите сказать. Я Вас слушаю очень внимательно.
    – Я меняла очень много мужчин, – сказала Аня после секундной паузы, – Я знаю, что это плохо, – она чуть помолчала. – Еще я курила.
    Отец Виталий внимательно слушал исповедь Ани. Она называла свои грехи спокойно, без слезливых истерик, без оправданий, без желания хоть как-то выгородить себя. Если бы батюшка не знал, кто она, то мог бы подумать, что перед ним глубоко верующий, церковный, опытный в исповеди человек. Такие исповеди нечасто приходилось принимать ему на приходе – его бабушки и тетушки обычно начинали покаяние с жалоб на ближних, на здоровье, с рассуждений, кто «правее»… Либо это было непробиваемое «живу, как все».
    Аня замолчала. Отец Виталий посмотрел на нее – она лежала с закрытыми глазами. Батюшка хотел уже было позвать сестру, но девушка опять открыла глаза. Было видно, что она очень утомлена.
    – Все? – спросил отец Виталий.
    – Я не знаю, что еще сказать, – ответила Аня. Священник набросил ей на голову епитрахиль и прочитал разрешительную. Некоторое время они оба молчали. Потом Аня с беспокойством спросила:
    – Как Вы думаете – Бог простит меня?
    – Конечно, простит, – ответил батюшка – Он не отвергает идущих к Нему.
    Тут Аня улыбнулась вымученной страдальческой улыбкой.
    – Мне стало лучше, – тихо сказала она и закрыла глаза. Тишина палаты разрушилась от резкого звонка. В палату вбежала медсестра, потом двое врачей, началась суматоха, отчаянные крики «Адреналин!». Отец Виталий вышел из палаты и сел в коридоре на стул. Он думал о Вечности, о смысле жизни, о людях. От мыслей его заставила очнуться вдруг наступившая тишина. Двери палаты широко раскрыли и на каталке в коридор вывезли что-то, закрытое простыней. Отец Виталий встал, провожая взглядом каталку. «Я же не попросил у нее прощения!» – с отчаянием вспомнил он.
    Через два года у отца Виталия родилась дочка. Девочку назвали Аней.
  10. Tampy
    Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
     
    Сегодня мы прощаемся и отпеваем автора книги "Красная Пасха". Автора книги, которая переведена уже на 7 языков, может быть даже и больше: на сербский, греческий, голландский и другие языки. И которая стала известна во многих частях мира, не только православного. Эта книга - она пользуется такой популярностью не только потому, что в ней описан подвиг нашей убиенной братии, а потому что она несет в себе осмысление подвигов , открытие какой-то такой сокровенной глубины православия, духа Оптиной Пустыни.. И поэтому мы прощаемся сейчас не только с замечательным писателем, а с человеком, удивительной красоты и духа, которая всегда отличалась какою-то удивительной мудростью, внутренней жизнерадостностью. Ей несвойствено было превозношение, которое характерно для многих творцов, людей, которые становятся известными в этом мире.
    В последнее время она уже не могла ходить из-за больных ног на богослужения, но всегда с любовью принимала приходящих к ней людей, которые много черпали в общении с ней мудрости, жизнерадостности .
    Мы верим, что Господь несомненно принял ее душу в своих обителях. Тут посчитали, что не только Господь призвал ее между праздниками Икон Божией Матери Калужская и Иверская, но и девятый день ее приходится на Казанскую, завтра Спорительница хлебов, а 40й день приходится на Введение Божией Матери во Храм.. Конечно, для всех православных - это явное удостоверение в милости Божией.
    Будем же и мы молиться, чтобы помочь этой светлой и дорогой для нас душе пройти мытарства, пройти тот путь: сорокодневный, трудный для каждого человека, чтобы окончательно водвориться в селениях праведных рядом с нашими убиенными мучениками, Старцами Оптинскими, с ее покойным духовным отцом архимандритом Иоанном Крестьянкиным, со всеми Святыми, у алтаря которого она погребена. Аминь.
  11. Tampy
    19.11.2009. Время 12:43. Из дневника.
    Они пропали. Пропали самым таинственным образом — были, и вот теперь их нет. Вот уже несколько лет они служили мне верой и правдой. Из одной машины перекочевывали в другую. Они вытерлись и растянулись, но их таинственное приятное тепло всегда утешало меня. Они всегда были теплыми, такими теплыми, как бывает теплой святыня, источающая из себя невидимый свет, который согревает всех приходящих к ней. Видимо, их вязали с молитвой и отпустили в мир как еще одно маленькое оружие против вечной ночи. Откуда они взялись, я не знаю, кажется, что они были у меня всегда, но это не так. Раньше у меня были другие четки, которые тоже пропадали внезапно и при невыясненных обстоятельствах.
     
    Я никогда не покупала четки, они сами находили меня и покидали в тот момент, когда я переставала молиться, или когда я сводила свою жизнь к совершеннейшей суете. Все мои четки были одинаковым числом — тридцать, ни больше, ни меньше, такие, какие были нужны.
     
    Первые четки были подарены мне в Оптиной, кто точно подарил, не помню.
     
    Оптина, Оптина… Это было время прихода к вере. Я тогда могла стоять на службе несколько часов кряду, не зная усталости и лени. Я могла встать в пять утра, в синих холодных сумерках, когда сводит зубы от холода, а тело бьет крупная дрожь. Искупаться в ледяном источнике, а затем как на крыльях пойти в скит на раннюю, и стоять там, не чувствуя под собой ног, вслушиваясь в каждое слово стройного братского пения. Они, мои первые четки, пропали в тот момент, когда я ехала к духовнику своего будущего мужа, за благословением на дружбу с моим женихом.
     
    Потом были и другие, которые появлялись и исчезали, даже не вызывая о себе воспоминаний. Но эти, последние, были со мной долго. Я теряла их несколько раз, и они всегда возвращались ко мне. Один раз я нашла их в луже возле храма. Я подняла их, такие мокрые и грязные, зажала в кулаке, и мне казалось, что я чуть было не потеряла близкое сердцу существо. В другой раз я нашла их в церковной лавке храма апостола Фомы, они примостились на прилавке, словно потерянная рукавичка, и тихо ждали меня.
     
    — Ой, это же мои четки! — в восторге воскликнула я тогда.
     
    — Ваши? — переспросила свечница. — Их кто-то принес, подобрали возле храма.
     
    Пожалуй, это был единственный раз, когда посторонние люди видели мои четки. Никогда и ни при каких обстоятельствах я не вынимала их на людях.
     
    С этого момента я больше не выносила их из машины, да и тогда было совершенно непонятно, как они оказались возле храма, потому что они всегда висели на ручкепереключения передач и ждали того момента, когда в груди начинало ныть в жажде слова к Богу, и тогда рука машинально тянулась к ним. И вот однажды я с ужасом увидела, что их нет. То место, где они лежали, было непривычно пусто.
     
    — Может быть, завалились, — думала я, устраивая тотальный обыск, заглядывая под кресла в последней зыбкой надежде. Они исчезли, ушли, покинули меня, за суету, за неверие, за непрощение обид. Я никогда не покупаю четки, я буду ждать, когда Господь вновь даст их мне, будут ли это другие, новые, или мои старые, вытертые, вновь вернутся ко мне — не знаю.
     
    Днем я нашла четки в машине, на самом видном месте. Знала ли я, что это последний день земной жизни моего возлюбленного мужа? Мы оба не знали.
     
    Какие предчувствия были в его сердце, мне сложно сказать. Кое-чем он делился в эти последние пасмурные ноябрьские дни.
     
    Сумрак над нами начал сгущаться примерно за месяц до того рокового вечера, когда отцу Даниилу было суждено уйти в вечность. Ему было тяжело.
     
     
    21.11.2009.Время 0:50. Из дневника
    У него два ранения — слепое в шею и сквозное в затылок, это был контрольный выстрел. Остался его окровавленный священнический крест — он лежит в алтаре. Окровавленную епитрахиль органы обещали отдать. За все время я спала 2,5 часа. Меня постоянно допрашивают, то ГУВД, то ФСБ, то еще кто-то. За мной бегают толпы журналистов. Я не выпила никакого успокоительного, так как мне надо иметь трезвую голову и держать себя в руках, взвешивая каждое слово. Все хотят что-то выудить и на чем-то подловить. Допросы будут продолжаться еще долго. Я не могу раскисать.
     
    Сегодня утром мы едем забирать тело из морга. Вчера это сделать не удалось, так как не могли найти паспорт о.Д. Владыка благословил прощание в храме ап. Фомы в субботу и воскресенье. В понедельник будет отпевание и погребение.
     
     
    22. 11. 2009. Время 10:20. Из дневника
    Заехала на пару часов в опустевшую квартиру. Всю ночь была у гроба и на ранней службе.
    Нашла в холодильнике остатки нашего последнего ужина. Я готовила суши-роллы, они почему-то не испортились. Последний раз мы ужинали в среду, поздно, почти в двенадцать. А в четверг он на ужин не приехал. Если бы мне кто-нибудь позвонил из храма сразу после случившегося, я застала бы его в живых. Он жил — и это чудо — почти час с простеленной шеей и насквозь простеленной головой. Но мне никто не позвонил!!!! Почему? У меня вопросов больше, чем ответов. Правда, на некоторые ответил сам о. Даниил. Эти дни потеряли время — сплошная боль и скорбь. Была и радость, почти пасхальная, когда после облачения в морге мне позволили посмотреть лицо. Чудо в том, что, несмотря на сквозное ранение, Господь ему сохранил лицо неповрежденным, без единого кровоподтека, он был почти как живой. Когда я первый раз увидела его, он мне улыбался. В этот момент мне показалось, что разлука наша закончилась, и мы теперь опять будем вместе. Да, я так думала. Я разглядывала каждую черточку на его лице, таком наизусть знакомом и родном. Даже волосок на усах, который всегда рос неправильно, и я всегда обрезала ему этот волосок, чтобы не торчал, когда стригла ему усы. Он улыбался, только было очень странно, почему он такой холодный.
     
    У меня впереди еще одна ночь с ним. Прошу молитв, чтобы Господь дал сил вытерпеть до конца.
     
    А когда мы его привезли в храм и меняли воздух на лице (я хотела, чтобы воздух был мой, который я шила для храма), то он был уже суровым. Я часто думала про эти покровцы, воздухом от которых мы покрыли его лицо. Знала ли я, когда вышивала их, какой воздух я вышиваю! Это были первые покровцы для храма ап. Фомы. Когда храм только открылся, я сшила почти полный комплект покровцов, почти все цвета. У этих, первых, была маленькая особенность: кресты на самих покровцах были повернуты неправильно, на что служившие в храме батюшки обращали внимание с некоторой иронией.
     
    Вечером в субботу привезли девочек. Мы закрылись в храме и показали им его лицо, и он опять улыбался. Очень бледный только. Если бы не о. Даниил и его поддержка, я не знаю, что делала бы. Себя не жалко, детей жалко страшно. Девочки рыдали, а малышка не сразу решилась подойти близко к папе и потрогать его. Но потом она успокоилась, тянула к нему ручки, трогала щеки и говорила: «Папа». Она всегда так умилительно говорит «папа». Она родилась у него на глазах, и он как дитя бегал по родзалу и говорил: «Она мне улыбнулась, она мне первому улыбнулась!».

    Было еще чудо. От облачения, в котором еще лет восемь назад о. Даниил завещал себя похоронить, уже год как потерялись поручи и пояс. Никто их не мог найти, а вчера поручи нашлись в алтаре, а пояс нашли на следующий день в ризнице. Когда приехали в морг облачать батюшку, вспомнили, что пояса так и нет. Стали звонить в храм, просили найти любой другой пояс, но чудом нашелся тот самый. А крест он купил за день до смерти, вместо того, который у нас украли из машины.
     
    В начале ноября мы ходили с батюшкой в кинотеатр на фильм «Царь», помню, меня растрогала сцена похорон митрополита Филиппа, у меня по щекам текли слезы, и я старалась, чтобы о. Даниил этого не заметил. Знала ли я, что через две неделибуду отпевать своего мужа?Да, это был последний наш поход в кино... После сеанса мы говорили о фильме, и подумали, что после Пасхи нужно посмотреть картину «Поп». И он как-то странно и грустно сказал: «Посмотрим». А когда сели в машину, то увидели, что стекло разбито и украдена батюшкина сумка, в которой не было ничего важного, кроме иерейского креста, да и тот не представлял никакой ценности, кроме священной. Я тогда стала говорить, что это плохой знак, но отец Даниил мне строго сказал, чтобы я прекратила так думать. Я предложила поискать сумку на окрестных помойках, думая, что воры, не найдя ничего ценного, выкинут ее, тем более, что они обычно не берут кресты — это у них что-то вроде дурного знака. И мы до поздней ночи ходили с батюшкой по ближайшим помойкам, но ничего не нашли. На следующий день отец Даниил улетел в Сербию и, радостный, звонил мне из монастыря св. Ангелины, сказал, что своим Ангелинам, дочке и теще, купил кулончики с иконкой их святой. Дочкин кулончик я бережно храню, это же последний подарок от папы. Подрастет — я ей его вручу.
     
    В среду утром (или в четверг, в последний день его жизни, — точно уже не вспомню) я погладила ему чистый подрясник, и он надел новый крест. Подрясник был особенный, темно-синий, таких у отца Даниила никогда не было. Когда я покупала ткань, она показалась мне черной, а дома стала синей, и отец Даниил почему-то всегда смеялся над этим.
     
    Я дала ему выглаженный синий подрясник и сказала, что он теперь очень красивый, и что я хочу всегда видеть его таким. Остатки этого подрясника мне потом вернули из следственного отдела. Остатки — потому что он был изрезанный, его порезали в реанимации, когда снимали. А епитрахиль пока еще в следственных органах, кто знает, когда ее отдадут. Обещали отдать после следствия, но я боюсь, что не отдадут или потеряют.
     
    Когда мы искали его паспорт, я видела его вещи, все в крови, а в кармане брюк каждую минуту надрывался его мобильный. Это было ужасное ощущение: в кабинете следователя в черных пластиковых пакетах для мусора лежали его вещи, и оттуда почти непрерывно раздавался виброзвонок телефона. Он отключал звук, когда был в храме и на службе, и телефон так и остался на виброзвонке, потому что Господь призвал его прямо в храме. Это логично. Храм он любил больше всего на земле. Люди звонили ему, почему они звонили, когда уже знали, что случилось, когда все каналы вещали главную новость? Наверное, потому что не верили, хотели сами убедиться, хотели услышать, что это ошибка. Однажды ночью, уже после похорон, я тоже позвонила ему на мобильный, просто так, потому что привыкла с ним созваниваться. Мне так хотелось услышать его голос.
     
    Потом звонили мне, и мелодия, что была тогда на моем телефоне, отпечаталась в моем мозгу навсегда.
     
    Это было 20-е число. У меня разрывался телефон. В то хмурое, почти сумеречное ноябрьское утро Москва жила своей обычной жизнью, море машин двигалось в сторону центра. С раннего утра и целый день я ездила и ездила по Москве, одна. Из больницы в морг, из морга в прокуратуру, из прокуратуры в храм, потом опять в прокуратуру. Да, в этот страшный день я была одна, и лишь телефон звонил непрерывно. Сложно сказать, что же я чувствовала тогда. Скорее, ничего. Я просто была убита.
     
    Ночью я собралась поспать, хотя бы пару часов. Я не могла находиться дома, и лежала в батюшкиной бытовке при храме, на его кровати. Ненадолго заснула, а в четвертом часу меня разбудили собаки, которые грызлись и лаяли прямо под полом бытовки. Я оделась, вышла на улицу. Москва спала, в окнах почти не горел свет, город замер, редкие машины проносились по проспекту. Тихий безмолвный храм, еще с утра заваленный цветами, черное небо над головой, и, словно осиротевшая, батюшкина машина, в которую он так и не сел тем вечером.
     
    В далеком детстве я видела старика с собакой, они всегда гуляли вместе, и однажды старика сбила машина, его увезли, а собака осталась. Она сидела у обочины дороги, в том месте, где потеряла своего хозяина, грустно озиралась по сторонам и никуда не уходила. Сердобольные прохожие пытались ее кормить, но она лишь нюхала еду, а потом опять начинала озираться, печальными глазами заглядывая в лица людей. В тот моментя смотрелана эту машину и чувствовала себя той самой собакой, сидящей у обочины, которой больше некуда идти. Я была отрезана от жизни и брошена в пучину страдания, которое еще предстояло пережить, чашу которого надо было испить до конца.
     
    24. 11. 2009. Время 00:21. Из дневника.
    Так тяжко. Весь день смотрели по телевизору разные передачи о нем. Показали какую-то беседу с ним, Ангелина узнала его и начала лепетать: «Папа, папа», и потом еще что-то, вроде «приди ко мне». Потом схватила его подрясник, прижала его к себе, и снова — «папа». Глядя на это, я боюсь, что сорвусь.
    buketКогда несли гроб, уже на кладбище, я в такую скорбь опять впала, не выразить, и вдруг прямо под ноги — букет фиолетовых ирисов. Я сразу поняла, что от него. Именно такие ирисы он подарил мне на первом свидании. А в последние дни сказал, что хотел мне цветы подарить, давно не дарил, за всей этой кутерьмой, что у нас была. Да так и не подарил. Вот сейчас подарил. Я этот букет взяла и поняла: надо и ему что-то подарить. Когда я в 94 году ездила в Израиль, то на Гробе Господнем просила жениха достойного, я знала, что Господь обязательно даст достойного. Не знала только, какого достоинства он удостоится. В той поездке я купила тоненькое золотое колечко с маленьким бриллиантом и не снимала его все эти годы. Оно давно не снималось с пальца, и я подумала, что если смогу снять, то ему отдам. Оно снялось, и я, перед тем как гроб закрыли, вложила его в руку о. Даниила.
     
    Сейчас позвонил из Вашингтона отец Виктор, сказал много утешительного, и не просто утешительного, а со смыслом, словно мне о. Даниил отвечает на мои вопросы.
    В вещах о. Даниила надо разбираться, и хочется, и не могу, ну, потихоньку. Он свой кожаный пояс от подрясника просил отдать Владимиру, регенту. Когда заберу из прокуратуры его вещи, в которых он умер, не знаю, они ничего не говорят.
     
    27.11. 2009. Время 21:34. Из дневника.
     
    Сегодня нашелся его нательный крест с веревочкой. Когда вчера в прокуратуре мне отдавали подрясник, ремень, четки и носильные вещи, то креста не было, и документов на машину не было (я, конечно, напряглась из-за этого, начала нервничать), потом оказалось, что они в больнице остались, мы их сегодня и нашли. Как-то все батюшка устраивает. А епитрахиль и рясу не отдали. Епитрахиль мне вчера дали подержать в руки, я приложилась к ней. Запах крови такой сильный. Не отдали, так как там нашли пулевое отверстие. Он, видимо, когда падал на лицо, то упал лицом на епитрахиль, она задралась и пуля прошла, вернее, вышла через нее. Но это мое предположение, больше этим отверстиям неоткуда взяться. Теперь остается молиться, чтобы ее отдали, так как с пулевыми отверстиями в принципе не отдают. Это у них называется «вещдоки». Но я уже уверена, что батюшка опять все устроит.

    Он мне приснился первый раз после похорон, стоит возле храма спокойный, немного грустный, и смотрит расписание служб, я к нему подошла и увидела шрамы на лбу. Он снится редко, почему-то люди очень часто спрашивают, снится ли он. Но если снится — всегда вижу шрам на лбу, заживший, с розовой кожей. Думаю, что мученики будут воскресать со следами от своих мучений, потому что такие следы — это их свидетельство. Ведь Христос явился своим ученикам после Воскресения и показал им свои раны, а мог явиться и без ран. Значит, это свидетельство было нужно. Может быть, поэтому я и видела во сне отца Даниила со шрамами от страданий.
     
    В тот последний вечер я начала ему звонить через минуту после выстрела, он не взял трубку, и я ужасно рассердилась. Сказал — скоро приеду. Я подумала, что опять «зацепился» с кем-то языком, опять обманул, а я ужин приготовила, жду его, приятное ему хочу сделать... В тот момент была я на дне земной жизни и понимания. Когда отец Даниил смотрел в вечность и встречался с ангелами, я, грешная, думала о суете, о котлетах и о своих обидах. Да простит меня Господь — замужняя угождает мужу, поэтому и котлеты. Получается, до последнего мужу угождала, ужин-то для него был. Все годы, что мы жили с ним, я всегда старалась угождать ему, ведь он был как ребенок в бытовом смысле, а, следовательно, и заботиться о нем надо было как о ребенке. Он был далек от житейских забот и проблем, он всецело был поглощен богословием и служением, поэтому все бытовые проблемы всегда были на мне. И лишь сейчас я поняла, какой жребий мне выпал, я часто роптала, смотрела на других батюшек, которые гвозди дома забивали, а оказывается, Господь дал возможность послужить и поугождать такому великому человеку.
     
    Может быть, так было надо, чтобы только через час после случившегося мне сказали, что в него стреляли и что он ранен. Я как полупьяная, как в бреду, села в машину и поехала в храм. «Поехала» — мягко сказать, я погнала, и по дороге думала: «Если он останется жив, вдруг станет инвалидом». Я не знала, что он уже скончался. Ехала и думала: «Свершилось, вот они, мои предчувствия…». А потом как — в кино, оцепление вокруг храма, телевидение, нервно курящие милиционеры, и я бегу, прорываюсь через это оцепление и сразу попадаю на допрос. Потом зачем-то еду к больнице, где у закрытых ворот растерянно топчутся его прихожане и кто-то из батюшек. Потом опять еду в храм, иду к нему в бытовку, там стоит ноутбук, открытый на его странице в ЖЖ, где он сделал последнюю в своей жизни запись, и недопитая кружка с чаем, желтая такая, с улыбающейся мордочкой, я смотрю на эту кружку — то ли это бред, то ли реальность. Мордочка продолжала улыбаться и смотреть на меня своими глупыми глазами. Я уже слышала, что в храме изъяли компьютер, и начинаю понимать, что ноутбук тоже должны были изъять, но забыли или не заметили. Я хватаю его, судорожно запихиваю в сумку, чтобы никто не видел, и выхожу в ночную прохладу, где под черным небом священники и люди собираются служить литию. Это небо напомнило мне Пасху, когда мы в безмолвии стояли со свечами перед этими же храмовыми дверями, нам мерцали звезды, и в полной тишине мы начинали петь «Воскресение Твое, Христе Спасе, ангели поют на небесех». Ко мне бросилась рыдающая старшая дочь, которую привезли мои родители (младшие в тот момент спали), и мне еще предстояло утром сказать средней — Дорофее, что папу убили. Мы пели литию, растерянные и шокированные, не веря в реальность происходившего с нами.
     
    А потом, возле его гроба, я сокрушалась о своем малодушии, корила себя, просила у него прощения за все. Думаю, что когда в него выстрелили, он больше всего испугался за меня и детей, поэтому и было сделано все, чтобы меня подольше удержать дома и помягче сказать. Вот почему мне никто не звонил, а когда позвонили, то сказали, что он ранен, так лучше было — поэтапно. Он не хотел, чтобы я его увидела в луже крови, не хотел.
     
    27. 11. 2009. Время 21:34. Из дневника.
    Самое мучительное — коротать вечера, ставшие длинными и никчемными. Вечера, которые проходят в привычном ожидании его прихода. Сегодня была у владыки, потом решила пройтись пешком. О. Даниил любил Остоженку, храм Ильи Обыденного, переулки Пречистенки. Прошлась — серое небо, тепло и сыро, вспоминала разные эпизоды, связанные с этими местами и с батюшкой. И все думала о том, насколько сильно в одночасье перевернулась моя жизнь, и насколько я не могу еще этого осознать и воспринять умом. Одно только я поняла: теперь на земле меня держат только мои дети. Душа моя стремится туда, где он. А он туда стремился всегда, когда я копалась в земле как червяк.
     
    Отец Даниил всегда жаждал святости, и всегда говорил об этом. Ему мало было просто спасения. Он говорил, что неверно рассуждать, что «в раюшку хоть с краюшку». Ему было мало «с краюшку», он хотел высшей славы и высшей награды на небе. Иногда он буквально шокировал людей, которые приходили креститься или крестить детей, спрашивая: «Вы обещаете, что станете святыми, вы обещаете, что ребенка воспитаете святым?» Он часто в своих проповедях говорил о добрых делах, которыми мы «зарабатываем капитал» на небе, строим там себе дома и даже дворцы. Недаром и временный храм был назван именем апостола Фомы, который построил небесный дворец царю Гундафору.
     
     
    17. 03. 2009. Из дневника.
    Прошло четыре месяца, даже удивительно: всего четыре, а мне казалось, что прошло лет пять, не меньше, только эти пять лет — сплошная и бесконечная зима. И ныне — середина марта, а холодно. Батюшка говорил мне, чтобы я приезжала к нему на могилу, когда будет особенно тяжко, вот и езжу. Привожу ему пятнадцать фиолетовых ирисов, теперь это наш с ним обычай. Пятнадцать по числу прожитых вместе лет. Иногда мне кажется, что это сон, иногда думаю, что все, что у меня осталось — это могила с цветами. У него всегда много цветов. Вот они стоят замерзшие и побитые морозом, понурив свои разноцветные головы, засыпанные снегом. Кто-то поставил фотографию батюшки, горят фонарики. Удивительно то, что могилу его я точно, до мелочей, описала еще при жизни батюшки в своем романе «Бог не проходит мимо», который он благословил и всячески меня поддерживал. В романе я описывала могилу почившего старца. Вот это описание:
     
    «Могила старца была увенчана простым деревянным крестом с крышей домиком, под крестом в красном фонарике теплилась неугасимая лампада, могильный холмик был весь сплошь завален букетами с цветами, припорошенными, словно пыльцой, белым пушистым снегом. Первый снег тонким полупрозрачным ковром застилал землю, в воздухе неспешно кружилось множество молчаливых снежинок. Старая яблоня с побитыми морозом побуревшими яблоками склонялась над крестом».
     
    Кто знает, что чувствует человек, которому стреляют в затылок? Именно это я описываю в романе — казнь мученика, не отрекшегося от веры, от Христа, мученика, убитого исламистами именно таким способом — выстрелом в затылок. Почему именно это было описано за два года до кончины батюшки — это тайна, как тайна и многое другое, происходившее в нашей жизни. О предзнании мы часто говорили с отцом Даниилом, впервые — когда шли пешком в Гефсиманский скит по кривым улочкам старого Сергиева Посада. Именно в этот день я поняла сердцем, что мне суждено быть с ним. Я поняла это не как влюбленность, а как волю Божию, которую понимают и боятся принять. Тогда смеркалось, на небе задрожали первые звезды. Он спросил; знаю ли я, что такое предзнание. Я ответила, что знаю, потому что в тот момент со мной происходило именно это. Тайны Божии открывались мне в этот спокойный, тихий осенний вечер. Мне было страшно, потому что я чувствовала повеление Божие.
    (Из книги "Неизвестный Даниил."
    Воспоминания о священнике Данииле Сысоеве)

  12. Tampy

    Покаяния отверзи ми двери..

    Автор: Tampy,

    «Покаяния отверзи ми двери» – это
    одно из самых ярких и в то же время
    самых важных песнопений периода
    пения Постной Триоди. Это
    единственное песнопение, которое
    объединяет период подготовки к
    Великому Посту и сам Пост. Оно
    появляется с началом пения Постной
    Триоди в Неделю о мытаре и
    фарисее. Мы слышим его на каждой
    воскресной всенощной (вечернее
    богослужение в субботу вечером)
    вплоть до пятого воскресения
    Великого поста, посвященного
    преподобной Марии Египетской.
    Таким образом, мы встречаемся с
    ним 9 раз в течение примерно двух
    месяцев. По положению на
    Богослужении и по важности
    «Покаяния отверзи» можно было бы
    сравнить с торжественно
    поднимаемым знаменем, которое
    сопровождает войска не только во
    время самой брани, но и
    непосредственно перед сражением на
    марше к полю боя.
    Обиходного гласового распева, с
    канонархом. Исполнители неизвестны.
    Каким образом текст «Покаяния отверзи»
    вплетается в ткань Богослужения? Подобно
    знаменосцу, идущему рядом с полководцем,
    «Покаяния отверзи» располагается в самом
    торжественном и величественном месте
    службы – после чтения Евангелия. Само
    Евангельское чтение – это вершина,
    кульминация воскресного Богослужения.
    Мы слушаем один из одиннадцати
    Евангельских отрывков, которые прямо
    свидетельствуют о Воскресении Христа.
    Посредством этого мы соприкасаемся с
    самым драгоценным, что есть у нас в
    Церкви. Горение сердец апостолов,
    переживших личную встречу с воскресшим
    Иисусом, зажигает и наши сердца. Таким
    образом мы сами становимся живыми
    свидетелями Воскресения Христова. Мы уже
    не просто верим, а знаем на собственном
    опыте, что «Христос воскресе из мертвых
    смертию смерть поправ, и сущим во гробех
    живот даровав», как поется в пасхальном
    тропаре. И эта поистине пасхальная радость
    выливается во всенародной песни по
    Евангелии, начинающейся словами:
    «Воскресение Христово видевше…» и
    заканчивающейся «…смертию смерть
    разруши», перекликаясь с пасхальным
    тропарем.
    Знаменного распева в гармонизации
    архиепископа Ионафана (Елецких),
    исполняет хор Новокузнецкого
    Православного духовного училища.
    Протестанты на этом поставили бы
    большую жирную точку, т. к. Христос
    совершил дело нашего Спасения, а нам
    остается только радоваться по этому
    поводу. Получается, что для нас никаких
    дел кроме веселья не осталось. Однако,
    наша православная Церковь установила
    здесь читать покаянный 50-й псалом,
    который, казалось бы, совершенно не
    вписывается в общий радостный настрой.
    Это не оплошность составителей службы,
    не ошибка. Не слова псалма вступают в
    конфликт с пасхальной радостью, а
    греховное состояние нашей души. Как
    говорит преподобный Андрей Критский в
    своем Великом каноне: «Омрачих душевную
    красоту страстей сластьми». Поэтому уже
    как лекарство от этого состояния Церковь
    дает нам великие слова Псалмопевца:
    «Помилуй мя Боже по велицей милости
    Твоей…» Этот урок покаяния, соединенный с
    пасхальной радостью, преподается
    Церковью не только в преддверии и в
    течение Великого поста. В каждое
    воскресение она напоминает нам, что
    обращаться к Богу с дерзновенной просьбой
    «Воздаждь ми радость спасения Твоего»
    можно только после того, как искренне
    восплачешь о своих грехах.
    Обиход болгарского распева, исполняет
    хор под управлением Игоря Сахно.
    В обычные воскресные дни сразу после
    прочтения 50-го псалма поются 4 коротких
    стихиры:
    Слава Отцу и Сыну и Святому Духу:
    Молитвами апостолов,
    Милостиве, очисти множества согрешений
    наших.
    И ныне и присно и во веки веков, аминь:
    Молитвами Богородицы,
    Милостиве, очисти множества согрешений
    наших.
    Помилуй мя, Боже, по велицей милости
    Твоей
    и по множеству щедрот Твоих очисти
    беззаконие мое.
    Воскрес Иисус от гроба, якоже прорече,
    даде нам живот вечный и велию милость.
    П. Г. Чеснокова, исполняет хор
    «Православные певчие».
    Смысл стихир прозрачен и ясен: принося
    покаяние, мы не должны зацикливаться
    только на себе, на своем «я». Полнота
    покаяния возможна только в контексте всей
    Церкви. Поэтому Церковь учит нас, прося о
    прощении грехов, прибегать к молитвам
    Богородицы и святых. Затем, в повторении
    первого стиха псалма, звучит напоминание
    – помилование и очищение беззаконий
    достигается не по каким-то нашим
    заслугам, молитвенному труду или
    постовому усердию, а исключительно «по
    велицей милости» Божией и «по множеству
    щедрот» Его. И, лишь пройдя сквозь
    очищение покаянием, мы можем снова
    обратиться к уже ничем незамутненной
    радости Воскресения, в которой нам даны
    Христом и жизнь вечная, и «велия
    милость».
    П. Г. Чеснокова (в переложении для
    смешанного хора), исполняет хор храма
    Владимирской иконы Божией Матери
    (неизвестного города).
    В те воскресные дни, когда тема покаяния
    становится особенно важной – четыре
    подготовительных к Великому Посту и пять
    во время самого Поста – Церковь оставляет
    без изменения лишь одну из этих четырех
    стихир. Три других заменяются на более
    подробные тексты. Они образуют единое,
    целостное молитвенное прошение-плач и
    поэтическое произведение, известное нам
    по его первым (после запева) словам как
    «Покаяния отверзи ми двери».
    Слава Отцу и Сыну и Святому Духу:
    Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче,
    утренюет бо дух мой ко храму святому
    Твоему,
    храм носяй телесный весь осквернен;
    но яко Щедр очисти благоутробною Твоею
    милостию.
    И ныне и присно и во веки веков, аминь:
    На спасения стези настави мя, Богородице,
    студными бо окалях душу грехми
    и в лености все житие мое иждих;
    но Твоими молитвами избави мя от всякия
    нечистоты.
    Помилуй мя, Боже, по велицей милости
    Твоей
    и по множеству щедрот Твоих очисти
    беззаконие мое!
    Множества содеянных мною лютых
    помышляя окаянный,
    трепещу страшнаго дне суднаго,
    но надеяся на милость благоутробия Твоего,
    яко Давид вопию Ти:
    помилуй мя, Боже, по велицей Твоей
    милости.
    Артемия Веделя, исполняет хор
    московского Сретенского монастыря.
    Важность этого текста дополнительно
    подчеркивается разными выразительными
    средствами. Например, в некоторых храмах
    на время пения «Покаяния отверзи»
    выключают свет, люди зажигают свечи и
    становятся на колени. Конечно же,
    наиболее важным и ярким из этих средств
    является музыка. Как в большинстве
    традиционных монастырских напевов, так и
    в авторских композициях цикл стихир
    «Покаяния отверзи» трактуется как единое,
    монолитное произведение с совершенно
    особым неповторимым музыкальным
    колоритом. Музыка, однако, может быть и
    чрезмерно выразительным средством,
    отвлекая молящихся от смысла текста и
    превращая их в концертную аудиторию.
    Например, еще не так давно во многих
    храмах «Покаяния отверзи»
    безальтернативно исполнялось на музыку
    композитора XVIII века Артемия Веделя. Его
    композиция очень яркая и
    запоминающаяся. Она гарантированно
    выделяется на фоне любых других
    произведений, которые исполняются
    церковным хором во время всенощного
    бдения. Однако минусом «Покаяния
    отверзи» А. Веделя является избыточность
    театральных эффектов. Музыка оказывается
    перенасыщенной гипертрофированными
    образами, которые отправляют слушателя в
    своего рода эмоциональный нокаут. По
    окончании богослужения большинство
    людей признается, что они были
    потрясены, но никто не скажет при этом,
    что его потрясла глубина смысла текста. В
    «Покаяния отверзи» Веделя текст
    оказывается за кадром, от него остаются
    лишь яркие обрывки вроде басового
    фортиссимо «окаянный трррррепещу!» или
    финального сольного стенания у сопрано
    «помилуй, помилуй!». В последние годы
    спектр музыкальных решений при
    исполнении «Покаяния отверзи» стал
    гораздо более богатым. Во многих храмах
    исполняются композиции Дмитрия
    Бортнянского, Павла Чеснокова, других
    выдающихся церковных композиторов, или
    стихиры поются на один из монастырских
    распевов. Эти достаточно разные в
    музыкальном отношении произведения
    часто объединяет одно достоинство:
    бережное отношение к тексту стихир.
    Музыкальные темы не затмевают собой
    текста, эмоциональный фон выдержан
    более ровно.
    Артемия Веделя (первые две стихиры),
    исполняет Ф. И. Шаляпин в
    сопровождении неизвестного хора.
    Текст же стихир заслуживает очень
    внимательного и вдумчивого прочтения и
    осмысления. «Покаяния отверзи ми двери,
    Жизнодавче». Слова об открывании дверей
    сразу вызывают в памяти образ ключа
    Давидова, о котором идет речь у пророка
    Исаии: «И ключ дома Давидова возложу на
    рамена его; отворит он, и никто не запрет;
    запрет он, и никто не отворит. И укреплю
    его как гвоздь в твердом месте; и будет он
    как седалище славы для дома отца
    своего.» (Ис 22:22-23) Те же слова
    произносит апостол Иоанн в Апокалипсисе:
    «…так говорит Святый, Истинный,
    имеющий ключ Давидов, Который отворяет
    – и никто не затворит, затворяет – и никто
    не отворит» (Откр 3:7). А смысл их
    раскрывается в Евангелии от Матфея, где
    Христос говорит апостолу Петру: «Я говорю
    тебе: ты – Петр (от греч. «петрос» – камень,
    прим. Ю и Е. П.), и на сем камне Я создам
    Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее; и
    дам тебе ключи Царства Небесного: и что
    свяжешь на земле, то будет связано на
    небесах, и что разрешишь на земле, то
    будет разрешено на небесах.» (Мф 16:18-19)
    Получается, что обращаясь именно этими
    словами к Богу, мы тем самым признаем,
    что двери покаяния для нас открываются в
    апостольской Церкви. То же подверждает и
    вторая срока стихиры: «утренюет бо дух
    мой ко храму святому Твоему». Это почти
    дословная цитата из пророка Исаии: «От
    нощи утреннюет дух мой к Тебе, Боже» (Ис
    26:9), однако вместо «к Тебе, Боже» стоит
    «ко храму святому Твоему», т. е. автор
    стихиры подчеркивает, что, с одной
    стороны, прийти к Богу можно только через
    храм Божий и, с другой стороны, дорога к
    храму нас неизбежно приведет к Самому
    Богу.
    Т. А. Лаптевой, исполняет хор Свято-
    Никольской Любятовской церкви г. Пскова
    под упр. автора.
    Теперь надо подробно остановиться на
    глаголе «утренневать», у которого нет
    аналогов в современном русском языке.
    Речь идет о совершенно особенном времени
    границы между ночью и утром. «Сторож!
    Сколько ночи? Сторож! Сколько ночи?
    Сторож отвечает: приближается утро, но
    еще ночь.» (Ис 21:11-12) Стражник заступил
    на последнюю стражу, по названию эта
    стража «утренняя», но время еще ночное.
    Очень точно этот момент времени
    охарактеризован у А. Майкова в
    стихотворении «Рассвет»: «Вот полосой
    зеленоватой уж обозначился восток…» Это
    то время, в которое раньше как раз и
    совершалась (а в некоторых монастырях и в
    наши дни совершается) эта часть
    всенощного бдения, утреня. Однако надо
    вcпомнить, что слово «утренневать» – это
    глагол, поэтому обозначает действие.
    Действие это четко не определено: пророк
    Исаия «утреннюет» – молится, стражник
    «утреннюет» – стоит на страже, жены-
    мироносицы «утреннюют» – спешат с
    ароматами ко гробу Иисуса, – но
    обязательно предполагает бодрость духа и
    сознательную активность. Хорошо могут
    понять это состояние те, кому когда-то
    приходилось ходить в крупном городе на
    раннюю воскресную литургию: чтобы
    добраться вовремя, надо проснуться за
    несколько часов до службы, в 4-5 часов
    утра, силой воли выдернуть свое еще
    совершенно непослушное и полусонное
    тело из теплой кровати. И вот ты уже на
    пути к храму – глаза еще слипаются, ноги
    заплетаются, но дух уже «утреннюет ко
    храму святому»! Образно же это слово
    выражает наше стремление к свету из тьмы
    и поэтому точно соответствует состоянию
    покаяния. Мы еще погружены в пучину
    греха, но уже устремлены выбраться из нее,
    как восклицает Псалмопевец: «Готово
    сердце мое, Боже, готово сердце мое!
    Воспою и пою во славе моей. Восстани,
    слава моя, восстани псалтирю и гусли:
    восстану рано.» (Пс 56:8-9)
    Тимура Шагиахметова, исполняет хор
    храма Спаса Нерукотворенного г. Казани
    под упр. автора.
    Следующая строка стихиры дает еще одно
    объяснение того, почему пока еще
    утреннюет в нас только дух, и почему нам
    так важно обратиться ко храму святому
    Божиему: «храм носяй телесный весь
    осквернен». Каждому из нас от рождения
    дан Богом особый храм, по словам апостола
    Павла: «Не знаете ли, что тела ваши суть
    храм живущего в вас Святаго Духа, Которого
    имеете вы от Бога, и вы не свои? Ибо вы
    куплены [дорогОю] ценою. Посему
    прославляйте Бога и в телах ваших и в
    душах ваших, которые суть Божии.» (1 Кор
    6:19-20) Нам кажется, что мы хорошо
    заботимся об этом телесном храме: моем
    его, украшаем красивой одеждой, укрепляем
    спортивными упражнениями, ведем к врачу
    при малейшей хвори. Но можем ли мы
    сказать, что во всем этом мы прославляем
    Бога? Действительно ли наше тело –
    достойный храм Духа? Нет, скорее наши
    тела подобны «окрашенным гробам»,
    которые «снаружи кажутся красивыми, а
    внутри полны костей мертвых и всякой
    нечистоты» (Мф 23:27). Что бы мы ни
    делали сами, мы только больше и больше
    оскверняем храм своего тела. Как говорит
    преподобный Андрей Критский: «Внешним
    прилежно благоукрашением единем
    попекохся, внутреннюю презрев
    богообразную скинию».
    Со смиренным трепетом нам остается
    только воскликнуть Богу: «но яко Щедр
    очисти благоутробною Твоею милостию».
    Вместе с предыдущими словами о храме эта
    слезная просьба о милости, конечно же,
    напоминает нам молитву мытаря, духом
    которой проникнута вся эта стихира.
    Хотя на первый взгляд кажется что первая
    стихира по содержанию не имеет ничего
    общего со стихирой «Молитвами
    апостолов…», которая стоит на этом месте в
    обычный воскресный день, на самом деле
    ее смысл не только тесно связан с
    личностями отдельных апостолов Петра,
    Павла и Иоанна, но содержит прямое
    указание на то, что путь к спасению лежит
    через апостольcкую Церковь.
    Вторая стихира этого цикла стоит на месте
    стихиры «Молитвами Богородицы…», и
    обращение к Богородице в ней сохраняется.
    Она начинается словами «На спасения стези
    настави мя, Богородице…» Тема «стезей»
    продолжает здесь начатую в предыдущей
    стихире тему стремления ко храму, т.к.
    чтобы прийти к чему-то, дойти, добраться
    куда-то, надо знать правильный путь. Эта
    же тема близка к теме «утренневания». На
    каждой утрене, в том числе и незадолго до
    пения «Покаяния отверзи…», в
    Шестопсалмии читаются такие слова:
    «Слышану сотвори мне заутра милость
    Твою, яко на Тя уповах; скажи мне, Господи,
    путь, в оньже пойду, яко к Тебе взях душу
    мою» (Пс 142:8). И действительно, утром,
    когда человек делает только первый шаг –
    естественно молиться о пути. Почему мы
    обращаемся в этой стихире именно к
    Богородице? В своей земной жизни Она
    была такой же как каждый из нас. В Ней не
    было ничего сверхъестественного. И в то
    же время Она никогда не грешила.
    Богородица всегда выбирала правильный
    жизненный путь. Поэтому именно Она и
    может помочь нам в выборе «стезей»,
    ведущих к Спасению.
    В предыдущей стихире мы говорили о том,
    что наш «храм <…> телесный весь
    осквернен», а как же душа? Следующая
    строка второй стихиры как раз говорит о
    состоянии нашей души: «Студными бо
    окалях душу грехми…» («Потому что
    постыдными грехами, как грязью, я измазал
    свою душу…» – перевод наш, Ю и Е. П.).
    Почему здесь речь идет о стыде? Стыд, в
    общем-то чувство хорошее, но не тогда,
    когда оно мешает нашему покаянию. В чине
    исповедания священник говорит
    кающемуся: «…не усрамися, ниже убойся, да
    не скрыеши что от мене <…> аще ли что
    скрыеши от мене, сугуб грех имаши.» Есть
    очень много грехов, о которых нам не
    просто стыдно сказать на исповеди, но даже
    стыдно о них вспомнить. Часто бывает, что
    мы пытаемся забыть о них или говорим:
    «Время вылечит». Но именно такое
    отношение залепляет нашу душу грехом,
    как пятнами подсыхающей зловонной
    грязи. Забытый, нераскаянный грех тянет
    сильнее, поэтому Церковь неслучайно
    называет его «сугубым», т.е. удвоенным.
    Третья строка стихиры: «…и в лености все
    житие мое иждих,..» – вместе со словом
    «окалях» из второй строки прямо
    указывают нам на связь стихиры с притчей
    о блудном сыне. «Окалять» означает
    измазать калом – навозом, жидкой грязью.
    И сразу вспоминаются слова из покаянного
    канона: «Якоже бо свиния лежит в калу,
    тако и аз греху служу.» Мы помним, что
    блудный сын закончил свою «карьеру»
    служения греху в «стране далече» именно
    среди свиней. А начиналось все так
    прекрасно… Как блудный сын получил от
    своего отца богатство, так и мы получаем
    от Бога жизнь. И как блудный сын
    растранжирил богатство отца, так и мы
    «иждиваем», тратим впустую нашу жизнь.
    Мы не делаем ничего полезного; в первую
    очередь из-за нашей лености. Леность –
    это, казалось бы, самый мирный,
    незаметный, распространенный грех.
    Именно этим он и опасен. Среди грехов,
    которые мы забываем исповедовать,
    леность занимает одно из первых мест. На
    исповеди мы прежде всего говорим о том,
    что мы сделали плохого. И гораздо реже мы
    говорим о периодах нашей жизни, когда мы
    не сделали ничего – ни плохого, ни
    хорошего. Таким образом леность
    опутывает нашу душу, как сорная трава
    душит своими корнями благодатные
    всходы.
    Выход из этого бедственного положения
    наших души и тела есть только один. Как в
    первой стихире мы взывали об очищении к
    Щедрому Богу, так в последней строке
    второй стихиры мы молим Богородицу: «но
    Твоими молитвами избави мя от всякия
    нечистоты.»
    После этого, как и в любое другое
    воскресение, звучит никак не измененный
    первый стих 50-го псалма: «Помилуй мя
    Боже по велицей милости Твоей…» Но
    после двух первых стихир его слова звучат
    особенно ярко и пронзительно.
    Четвертая же стихира, стоящая на месте
    «Воскрес Иисус от гроба», намеренно по
    смыслу не несет прямого пасхального
    содержания, а возвращает нас снова к теме
    покаяния. В первых стихирах, как и в
    первые воскресения подготовки к Великому
    Посту, мы вспоминали о Евангельских
    притчах о мытаре и фарисее и о блудном
    сыне. Теперь время для темы третьего
    подготовительного к Посту воскресения и
    это уже не притча, а ужасающая
    реальность. Как бы нам хотелось, чтобы
    наше духовное состояние непосредственно
    привело нас к светлой радости Воскресения
    Христова! Однако логика неумолима и связь
    возникает с другим неизбежным событием:
    «Множества содеянных мною лютых
    помышляя окаянный, трепещу страшнаго
    дне суднаго…» Слово «лютый» – т. е.
    свирепый, жестокий, которое автор
    стихиры использовал для обозначения
    наших грехов, не случайно, оно связано со
    словами пророка Исаии о Страшном Суде:
    «Вот, приходит день Господа лютый, с
    гневом и пылающею яростью, чтобы
    сделать землю пустынею и истребить с нее
    грешников ее.» (Ис 13:9) Закон причинно-
    следственной связи: «лютые» деяния влекут
    за собой «лютые» последствия. В нашей
    мирской жизни мы часто ищем
    справедливости. Мы любим говорить о
    чьем-то успехе: «По справедливости-то он,
    конечно, этого недостоин!» Или сетуем о
    чьих-то проступках: «Справедливо ему бы
    было за такие дела в тюрьму сесть!» Так
    вот, по справедливости за наши «лютые»
    дела участь у нас одна – услышать в
    будущий судный день страшные слова
    Господа: «Идите от Меня, проклятые, в
    огонь вечный, уготованный диаволу и
    ангелам его!» (Мф 25:41). И, сознавая это,
    мы можем только в отчаянии трепетать и
    «надеяться на милость благоутробия»
    Божия, подражая в покаянии царю Давиду и
    вновь и вновь ища ощищения в его
    спасительных словах «Помилуй мя, Боже,
    по велицей Твоей милости!», к которым нас
    возвращают заключительные строки
    стихиры.
  13. Tampy
    празднование святой совершается 11/24 июля
    Утверждению христианства на Руси при святом равноапостольном великом князе Киевском Владимире предшествовало княжение великой княгини Ольги, которую в древности называли корнем правоверия. В период ее правления на руси успешно насаждались семена веры Христовой. По словам летописца, святая равноапостольная Ольга «по всей Рустей земли первая разорительница кумирьским требищам и правоверию основание».
    Равноапостольная Ольга родилась в Псовской земле, ее родословная восходит к Гостомыслу. Иоакимовская летопись сообщает, что святая Ольга принадлежала к роду древне-русской княжеской династии Изборских. Она родилась в языческой семье в селении Вытубы неподолеку от Пскова, стоящем на реке Великой. Ей были писущи уже в юности глубокий ум и исключительная в языческой среде нравственная чистота. Богомудрой, мудрейшей в роде называют святую княгиню древние авторы, и именно чистота была той доброй почвой, на которой принесли такой богатый плод семена христианской веры.
    Святая Ольга отличалась и внешней, телесной красотой. Когда ее увидел во время охоты в северных лесах будущий Киевский князь Игорь, он воспылал к ней нечистой похотью и стал склонять ее к плотскому греху. Однако мудрая и целомудренная девица стала вразумлять князя не быть рабом своих страстей. «Вспомни и подумай,— сказала она,— что ты князь, а князю для людей должно быть, как правителю и судии, светлым примером добрых дел». Она так мудро беседовала с Игорем, что князь устыдился.
    Когда Игорь утвердился в Киеве, он решил выбрать себе жену среди самых красивых девушек княжества. Но ни одна из них не пришлась ему по сердцу. Тогда он вспомнил об Ольге и послал за ней своего опекуна и родственника князя Олега. В 903 году святая Ольга стала женой князя Игоря. С 912 года, после смерти князя Олега, Игорь стал править в Киеве единовластно. Он успешно осуществил несколько военных походов. В правление Игоря, лояльно относившегося к христианской религии, вера Христова распространилась в Киеве настолько, что христиане составляли значительную часть общества. Именно поэтому мирный договор с греками, заключенный незадолго до смерти князя Игоря, утверждался двумя религиозными общинами Киева: христианами и язычниками. В 945 году князь Игорь был убит древлянами. Боясь мести за убийство Киевского князя и желая укрепить свое положение, древляне отправили послов к княгине Ольге, предлагая ей вступить в брак со своим правителем Малом. Но Ольга, тогда еще язычница, отвергла предложение древлян. Хитростью заманив в Киев старейшин и всех знатных мужей древлян, она мучительной смертью отомстила им за смерть мужа. Ольга еще неоднократно мстила древлянам, пока они не покорились Киеву, а их столица Коростень не была до тла сожжена. Как язычница, она не могла взойти тогда до заповеди о прощении и любви ко врагам.
    После смерти князя Игоря она успешно управляла государством и укрепила власть Киевского великого князя. Великая княгиня объезжала Русскую землю с целью упорядочения гражданской и хозяйственной жизни народа. При ней Русская земля была разделена на области, или волости, во многих местах она поставила погосты, ставшие административными и судебными центрами. Богомудрая Ольга вошла в историю и как великая созидательница культуры Киевской Руси. Она решительно отказалась от вторичного брака, сохраняя великокняжеский престол для подраставшего сына Святослава. Много трудов приложила святая княгиня Ольга для укрепления обороны страны. Ко времени правления Ольги историки относят установление первых государственных границ России— на западе, с Польшей.
    История не сохранила имен первых христианских наставников святой Ольги, вероятно потому, что обращение блаженной княгини ко Христу связывали с Божественным вразумлением. Один из древних текстов говорит об этом так: «О дивство! Сама не ведущи Писания, ни закона христианьскаго и учителя о благочестии не слыша, а нравом благочестия усердно поучашася и веру христиань-скую от всея души возлюби. О неизре-ченнаго Промысла Божия! Не от человек блаженная научашася истине, но свыше учителя име Божию Премудрость». Ко Христу святая Ольга шла через поиски Истины, ища удовлетворения для своего пытливого ума; древний автор называет ее «богоизбранной рачительницей премудрости». Преподобный Нестор-летописец повествует: «Блаженная Ольга с малых лет искала мудрости, что есть самое лучшее в свете этом, и нашла многоценный жемчуг— Христа».
    В 955 году княгиня отправилась в Константинополь, где была с почетом принята императором Константином VII Багрянородным (913—959) и Патриархом Феофилактом (933 — 956). По свидетельству летописи, вскоре она приняла святое Крещение с именем Елена— в честь святой равноапостольной царицы Елены (1327; память 21 мая). Восприемником ее стал сам император Константин. Патриарх Феофилакт наставил русскую княгиню в истинах Православной веры и дал ей заповеди о сохранении церковного Устава, о молитве, посте, милостыне, соблюдении чистоты. «Она же, наклонив голову, стояла, внимая учению, как губка напояемая »,— пишет преподобный Нестор. Святая Ольга вернулась в Киев, взяв с собой святой крест, иконы, Богослужебные книги. Здесь началось ее апостольское служение. Она привела ко Христу и святому Крещению многих киевлян, предпринимала попытки повлиять на сына, убежденного язычника, малодушно боявшегося осуждения дружины. Но князь Святослав остался глух к призывам матери. Не принуждая сына, святая Ольга молилась со смирением: «Воля Божья да будет. Аще Бог хощет помиловати рода моего и земле русския, да возложит им на сердце обратитися к Богу, яко же и мне Бог дарова». Святая Ольга построила в Киеве, на могиле князя Аскольда, храм во имя Святителя Николая, заложила деревянный храм во имя Святой Софии Премудрости Божией.
    Затем с проповедью святой веры святая княгиня отправилась на север. По пути она сокрушала идолов и на местах языческих капищ устанавливала каменные кресты, от которых для вразумления язычников происходили многочисленные чудотворения. При впадении в реку Великую реки Псковы святая Ольга увидела «луч Трисиятельного Божества » — знамение попечения Божия о Руси. Блаженная княгиня поставила на том месте крест и основала храм во Имя Святой Живоначальной Троицы. Она пророчески возвестила о том, что здесь будет воздвигнут «град велик». Исторически достоверно, что святая равноапостольная Ольга явилась основательницей Пскова. По возвращении в Киев она отправила много золота и серебра на постройку псковского храма.
    В конце жизни блаженная Ольга претерпела много скорбей. Святослав, не принявший святое Крещение, покинул престарелую мать и переселился в город Переяславец на Дунае. Кроме того, он мешал ее мероприятиям по утверждению Христианства на Руси. В 968 году Киев осадили печенеги. Святая княгиня с внуками, в числе которых был князь Владимир, оказались в смертельной опасности. Когда весть об осаде достигла Святослава, он поспешил на помощь, и печенеги были обращены в бегство. Святая княгиня, будучи уже тяжело больной, просила сына не уезжать до ее кончины. Она не теряла надежды обратить сердце сына к Богу и на смертном одре не прекращала проповеди. 11 июля 969 года святая Ольга преставилась ко Господу, завещав не устраивать по себе тризны, а совершить погребение по-христиански.
    Через 19 лет внук святой княгини Ольги святой равноапостольный великий князь Владимир принял Крещение. Он построил в Киеве каменный храм в честь Пресвятой Богородицы (Десятинная церковь), куда были перенесены нетленные мощи святой равноапостольной Ольги. Над ее гробницей было устроено оконце, которое открывалось само, если к мощам подходили с верою. По вере христиане сподоблялись видеть светозарные мощи святой княгини и получать от них исцеления. Русский народ чтит святую равноапостольную Ольгу как основоположницу христианства на Руси, обращаясь к ней словами преподобного Нестора: «радуйся, русское познание Бога, начало нашего с Ним примирения».
    ****
    Вслед за памятью блаженного отца иночествующих Антония Церковь отечественная вспоминает в празднествах своих общую мать христианства на Руси, блаженную Ольгу, которая, по выражению древнего Нестора, была как денница, предтекующая солнцу в христианской земле, или как заря пред светом дневным, ибо она воссияла, подобно луне, во мраке ночи, то есть во тьме язычества неверных человеков, блистая как бисер в нечистой земле, потому что не чисты были люди, не омовенные крещением святым; она же омылась купелью и совлеклась греховной одежды ветхого человека Адама и облеклась в нового, который есть Христос. Посему и мы к ней воскликнем: "Радуйся, обращение русской земли к Богу, и начаток примирения нашего, первая взошедшая в царство небесное, которую восхваляют сыны русские, как свою руководительницу, по смерти молящую Бога за свою Русь".
    Светлое лицо Ольги, прославленное мудрым правлением во дни язычества и ещё более обращением её к христианству, которое указала она своему великому внуку, сделалось искони предметом любви народной, и много сохранилось о ней преданий, языческих и христианских; каждое из них проникнуто духом своей веры, и потому не нужно удивляться, если язычество, думая прославить свою княгиню, яркими чертами изобразило то, что казалось ему первою добродетелью,- месть за супруга. Более отрадны предания о первых днях её юности, которые дышат свежестью чистых нравов славянских: это первое явление Ольги на её высокое поприще. Неизвестно, почему слывёт она в предании правнучкою Гостомысла, вождя славян, призвавшего Рюрика в древний Новгород; так названа она у Святителя Димитрия, описавшего её житие: сердцу человеческому сродно совокуплять всё великое и именитое воедино.
    Сын Рюрика, потешаясь княжескою ловлей в пределах Псковских, пришёл однажды на берег реки Великой, недалеко от селения Выбуцкого, где была родина Ольги; не было ладьи для князя, чтобы переплыть реку, и вот он видит юного пловца, плывущего на малом челноке. Кликнул ему Игорь, чтоб принял в ладью свою и перевёз через реку; когда же во время плавания взглянул на лицо гребца, узнал Игорь в мнимом юноше красную девицу, и страстно воспламенилось сердце князя; но старческий разум дан был сей юной деве, и целомудренным словом удержала она страстный порыв своего князя. Изумился Игорь мудрости девичьей, и, хотя скрылась от взоров на берегу реки, глубокое оставила она впечатление в его сердце, и уже не мог он более забыть девы Псковской.
    Протекло немного времени; Игорь возвратился с правителем Олегом в престольный Киев, недавно им завоёванный, от князей русских Аскольда и Дира; мудрый Олег искал невесты княжескому своему питомцу, но уж в сердце Игоря давно был сделан выбор невесты: он велел вызвать ту, что перевезла его через реку Великую, в час ловли в дремучих лесах Пскова, и правнучка Гостомысла оставила лёгкое весло малой ладьи своей, чтобы взяться впоследствии за кормило государственное. Ольгою назвал её Олег, украсив именем своим юную деву, которой как бы сообщил через то правительственную свою мудрость, и под этим именем она прославилась в Церкви, хотя другое священное имя равнопрестольной матери великого Константина было дано ей в святой купели, из коей воссияло христианство на всю Русь.
    Многие протекли годы; скончался мудрый правитель, возвеличивший на юге княжение русское, протекли и тридцать лет княжения Игорева, не всегда счастливого в битвах с греками и соседними древлянами. Изменою погиб он в их городе Коростене, и здесь начинаются сказания языческие о мщении Ольги за смерть любимого супруга. Она была ещё во цвете возраста, когда осталась вдовой с малолетним сыном Святославом, и мужественною рукою взяла бразды правления до совершеннолетия сына, ибо ещё при жизни Игоря привыкла уже уважать её дружина варяжская и покорилась доблести женской; храброго вождя Свенельда назначила она военачальником дружины, опытного старца Асмуда - дядькою сына и мыслями обратилась к ограждению слабого княжества от насилия древлян, превознесённых смертью её мужа. Князь их Мал, слыша о мудрости и красоте Ольги, искал руки её, но послы древлянские, пришедшие в Киев с сим гордым предложением для вдовы убиенного князя, первые подверглись её мщению. Гордо велели они нести себя киевлянам в ладьях своих и были брошены в глубокую яму перед теремом вдовы Игоревой. Другие, более именитые послы древлянские, не ведавшие участи первых, пришли с тем же предложением и подверглись той же бедственной доле: их угостили насмерть русскою баней.
    Тогда послала послов своих княгиня к князю древлянскому, чтобы готовил для неё тризну над могильным курганом Игоря; сварили яствы и меда, пришла с дружиною княгиня; собрались гости древлянские и упились мёдом: они заснули, но непробудным сном, ибо на них обрушилась месть дружины варяжской за своего князя; никто из них не возвратился в Коростень. Возникла война, когда обнаружилось мщение; Святослав, ещё отроком, впервые повёл в бой свои дружины и детскою рукой пустил копьё; оно упало к ногам его ратного коня, ибо ещё не в силах был метать далее, но этот первый воинский порыв княжеского отрока решил битву. "Начал князь наш, потянем!" - воскликнул воевода Свенельд, и дружина варяжская, устремившись в бой, опрокинула врагов. К стенам Коростеня подступили руссы; во главе их стояла сама княгиня. Древляне просили мира, Ольга требовала дани, и дани странной, в которой таилась женская хитрость: по два голубя и по три воробья с каждого дыма; но к вечеру каждая птица принесла на хвосте своём искру пламени в присное гнездо своё, и запылал повсюду Коростень. Так совершилось мщение и пало могущество древлян, опасное руссам; но здесь оканчивается и темная сторона язычества для Ольги; перед нею открывается новое светлое поприще христианства, на которое она была призвана свыше, не для себя только, но и для своего народа, чтобы быть денницею наступавшего дня.
    Уже около полувека зародилось христианство в южных пределах Руси, с тех пор, как князья варяжские, Аскольд и Дир, ходили на судах своих осаждать Царьград и там, разбитые чудно возбуждённою бурей, при погружении в море ризы Богоматери, исповедали Бога истинного; они приняли святое крещение и принесли новую веру в своё отечество; в Киеве было уже довольно христиан в княжение Игоря, потому что при мнимом договоре его с греками, когда варяги-язычники присягали на холме Перуновом, повергнув перед кумиром свои ратные доспехи, христиане русские присягали в церкви святого пророка Ильи. Мудрая Ольга, властвуя над язычниками и христианами, могла ли не быть проникнута истиною евангельской, тогда особенно, когда вручила бразды правления возмужавшему сыну и, чуждая дел царственных, могла избрать себе единое на потребу - спасение души своей. Без сомнения, был ей от Бога послан руководитель на пути спасения, ибо впоследствии мы видим при ней некоего пресвитера Григория, который сопутствовал ей в Царьграде и оставался при ней до конца её жизни; он, вероятно, убедил княгиню искать Православия вместе с христианством на Востоке, потому что есть сказание в летописях западных, будто Ольга посылала к императору немецкому Оттону Великому просить у него епископов и проповедников в свою землю; довольно странно, однако, чтобы княгиня русская обращалась на Запад ради христианства, когда уже в престольном её городе были христиане, заимствовавшие веру свою из Царьграда, с которым были руссы издавна в сношениях политических и торговых.
    Но ещё прежде странствия своего в Царьград, когда ещё в руках Ольги было кормило правительственное, обошла она северные пределы своего пространного княжения, Новгород и родную её область Псковскую, везде установляя погосты, и дани, и перевозы по рекам; повсюду сохранилась память мудрых её распоряжений и временных становищ; в Пскове ещё хранятся её сани, говорит Нестор-летописец, живший более века после неё. В то время основала она на родине своей, при впадении реки Псковы в Великую, новый город Псков, который сделался средоточием всей области. По местному преданию, было ей тут чудное видение: три яркие луча воссияли посреди дремучего бора, и это послужило ей знамением будущего христианства, к которому была уже расположена душевно. Устроив таким образом дела княжения и будучи уверена в любви сыновней, она могла спокойно идти в Царьград, чтобы исполнить давнее желание своего сердца.
    Около 959 года княгиня русская туда отплыла и, хотя есть разногласие между Нестором и летописцами греческими о времени и некоторых случаях пребывания в Царьграде, однако Кедрин вместе с Нестором свидетельствуют о её крещении, и сам царственный летописец Константин Багрянородный, восседавший тогда на императорском престоле, в книге своей об обрядах двора византийского подробно описывает торжественный прием княгини русской в палатах царских. Многочисленная дружина сопровождала Ольгу; были с нею особы княжеские, её свойственницы и многие именитые жёны, племянник её и пресвитер Григорий, до двадцати послов русских, кроме бояр Святослава, переводчики и более сорока гостей или купцов русских, обыкновенно проживавших в Царьграде, которые все присоединились к её дружине, чтобы оказать почесть своей княгине. В среду, 9 сентября, был торжественный приём, но, как видно впоследствии из слов самой Ольги, не скоро был назначен торжественный день сей, и долго простояла она на судах в пристани Царьградской Золотого Рога (называемой Судом в летописях наших), покамест происходили условия о приёмных обрядах, на которые обращали тщательное внимание при дворе византийском.
    Княгиня русская при вступлении в палаты императорские остановилась в преддверии их там, где Логофет империи предлагал обычные вопросы послам иноземным; в отдалении от неё стояли сопровождавшие её послы и гости. Тогда Логофет ввел Великую княгиню в ту Золотую Палату, где обыкновенно восседали императоры на своих престолах для приёма царственных особ во всём блеске царского двора, окружённые своими сановниками, из коих каждый носил на себе отличие своего высокого сана. Побеседовав с императором Багрянородным, она должна была идти через многие покои в Августеон, или круглое здание с крытыми переходами, и там долго сидела в ожидании второго представления императрице. В палате Юстиниановой устроено было возвышенное место, покрытое багряными коврами, на котором стоял трон императора Феофила и рядом с ним золотые царские кресла. На троне сидела императрица, супруга Константинова, на креслах её невестка Феофания. Княгиню русскую проводили из Августеона в залу Юстинианову, где собран был весь двор царский: там от имени царицы великий Вестиарий предложил ей также несколько вопросов. Потом императрица удалилась во внутренние покои, где находился император со всем своим семейством; туда же приглашена была и княгиня Ольга и уж на свободе беседовала с царственными лицами.
    Между тем великолепное пиршество приготовлено было в храмине Юстиниановой. Императрица сидела опять на троне, и княгиня Ольга, в знак уважения к супруге великого царя, стояла до того времени, пока ей не указали место за особым столом с придворными боярами. Послы и гости российские обедали в другой храмине, так называемой златой палате; потом дарили гостей деньгами: племяннику княгини дали тридцать милиаризий, или два с половиною червонца, каждому из родственных ей лиц - по двадцати, а послам и гостям - по двенадцати, пресвитеру Григорию - восемь, людям Святославовым - по пяти. На золотом, осыпанном камнями блюде поднесли самой княгине в дар пятьсот милиаризий, не более сорока двух червонцев. 18 октября, в воскресенье, княгиня вторично обедала во дворце и сидела за одним столом с императрицею, её невесткою, Романовою супругой и детьми его; император обедал в другой зале со всеми русскими гостями. Угощение заключилось также дарами, ещё более умеренными, нежели первые. Ольга получила только двести милиаризий, то есть не более шестнадцати червонных, а другие менее по соразмерности; по восточному обычаю такие дары означали одну лишь почесть.
    Второе сие пиршество могло уже быть после крещения Ольги, о котором не упоминает Багрянородный писатель, потому что он касался только обрядов двора византийского, а не церковных действий. Летописец русский, желая возвеличить достоинство своей княгини, записал предание народное: император греческий, поражённый красою и разумом княгини, предложил ей разделить с ним престол византийский; она же, действуя с благоразумием, прежде нежели дать ему ответ на предложение брачное, просила себе крещения и никого другого не хотела иметь себе восприемником от купели, как самого державного. Просветившись же святым крещением, обличила неразумение царя правилами церковными о духовном родстве, воспрещавшими ей брак. Но Ольга уже была в преклонных летах, и не Цимисхий, которого называют летописи, восседал тогда на престоле, а Константин Багрянородный, имевший уже супругу, как видно из собственного его описания. Не определено также имя Патриарха, крестившего блаженную Ольгу, но судя по летосчислению, должно полагать, что это был не родственник царский Феофилакт, а заступивший место его Полиевкт, строгий постник, который совершил таинство возрождения духовного над пришедшею искать спасения в Царьграде.
    Умилительны выражения летописи в том благоговении, с каким приняла святое крещение блаженная, радуясь душой и телом о своём спасении. "Благословенна ты в женах русских,- сказал ей Патриарх,- ибо ты возлюбила свет и оставила тьму, и благословят тебя сыны русские в последние их роды". Это было предзнаменованием её грядущей небесной славы. Поучая Ольгу вере Христовой, Патриарх заповедал ей устав церковный о посте и молитве, о милостыне и воздержании; она же, преклонивши голову, смиренно стояла, как губа напояемая, внимая поучению святительскому, и только сказала: "Молитвами твоими, Владыко святый, да охранена буду от сетей неприязни". Имя Елены, матери великого Константина, наречено было во святом крещении сей новой просветительнице земли Русской, и многими драгоценными дарами почтил её император, прежде нежели отпустить в её землю, ибо радостно было сие событие двору византийскому; как некогда царица Южская, пришедшая подивиться мудрости Соломоновой, так и сия блаженная Ольга приходила в Царьград, но не для того, чтобы искать одной лишь мудрости Божией, спасительной человекам. Посетив Патриарха, и испрашивая себе его напутственного благословения, она говорила ему: "Народ мой в язычестве, также и сын мой, помолись обо мне, Владыко святый, чтобы господь меня соблюл от всякого зла". С миром отпустил её святитель, сказав утешительное слово: "Чадо верное, ты во Христа крестилась и облеклась, Христос и сохранит тебя, как Ноя в ковчеге и трех отроков в пещи Вавилонской". С благословением Патриаршим благополучно возвратилась она в Киев.
    Летопись говорит, что после её возвращения император греческий прислал к ней своих послов с требованием обещанных ею будто бы даров, воском и мехами, и воинов на помощь, в вознаграждение за те дары, которыми сам осыпал её в Царьграде; но Ольга будто бы отвечала послам: "Скажите царю, что если столько же времени простоит у меня в пристани на Почайне, сколько я у него стояла в пристани на Суде, то пошлю ему требуемые дары!" - и с такой речью отпустила послов царских. Крещение святой Ольги наполнило её ещё большей духовной любовью к сыну, князю Святославу, не охладило и его сыновних отношений к мудрой матери, хотя и напрасны были все её старания обратить его к вере Христовой. Не хотел он слышать о святом крещении, но и не возбранял никому креститься, а только смеялся над новокрещёными, потому что для неверных, не ведающих славы Господней, вера Христианская казалась безумием, по слову Апостола: "Мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, для эллинов безумие... ибо безумное Божие мудрее человеков и немощное Божие крепче человеков" (1 Кор. 1, 25).
    Часто говорила блаженная Ольга князю Святославу: "Сын мой, я познала Бога и радуюсь духом, если и ты его познаешь - и ты радоваться будешь"; но он не хотел внимать матери, продолжая следовать обычаям языческим, и говорил ей: "Что скажет обо мне дружина моя, если изменю вере отцов? Она надо мною ругаться будет". Тяжки были такие речи для блаженной Ольги, но она покорялась воле Божией, говоря сама в себе: "Если захочет Бог помиловать род мой и землю мою Русскую, то положит им на сердце обратиться к нему, как и мне даровал сию благодать",- и с теплой верою молилась день и ночь о сыне своём и народе, чтоб просветил их Господь, какими ведает судьбами; а между тем, не в силах будучи умягчить сердце Святослава, уже возмужавшего в язычестве и непрестанно ходившего воевать со своими дружинами, она старалась посеять семена христианства в трёх своих малолетних внуках: Ярополке, Олеге и Владимире, которых оставлял ей отец воитель; святое семя сие в своё время принесло благоприятный плод, укоренившись в сердце юного Владимира, ибо ничто так глубоко не западает в душу, как родственное слово матери.
    Есть благоговейное предание, что новопросвещённая княгиня русская принесла с собою из Царьграда, в числе многой священной утвари, честной крест с животворящим древом и такою надписью: "Обновилась земля Русская к Богу святым крещением, при блаженной Ольге", и что крест сей поставлен был на престоле святой Софии митрополии русской, созданной великим правнуком её Ярославом, где оставался до конечного разорения Киева монголами. Стараясь рассеять тьму язычества в земле своей, святая Ольга поставила церковь над могилою христианского князя Аскольда, во имя святителя Николая, который, вероятно, был ангелом сего князя, вероломно убиенного Олегом на берегу Днепра. Тут приготовила и для себя место упокоения, ибо чуждалась могилы языческой; на родине своей, как гласит предание местное, соорудила она церковь во имя Святой Троицы, в память виденных ею на том месте трёх знаменательных лучей, и тем освятила основание именитого города Пскова, которому особенно священно имя её.
    Безмолвствует летопись о других церковных деяниях Ольги, будучи исполнена воинскими деяниями сына её Святослава, который возлюбил красные берега Дуная и там, ратуя с греками, временно водворился в болгарах, оставив родной Киев на произвол враждебных соседей. В отсутствие князя обступили его печенеги, и неминуемая опасность угрожала княгине, заключённой в стенах его со своими внуками, без всякой защиты. Граждане изнемогали голодом и жаждою, ибо с земли от Днепра окружали Киев печенеги, и нельзя было никому выйти из города, чтобы дать весть дружине русской о нашествии врагов. Вызвался один лишь смелый отрок, говоривший языком печенежским; вышел он с уздою в руке в стан вражий, спрашивая всех: не видал ли кто его коня? И так спустился ко Днепру; тогда бросился он в реку и невредимо переплыл её под тучею стрел вражьих. Он сказал воеводе княжескому Претичу, что, если не приступит к городу, Киев должен сдаться. Претич устремился с малою дружиною на печенегов, страшась гнева своего князя ещё более, нежели оружия врагов, и освободил княгиню и её внуков. Печенеги бежали, думая, что пришёл сам Святослав.
    Когда возвратился он из дальнего похода и несколько отдохнул в Киеве, стал опять тужить по красным берегам Дуная и говорил своей матери: "Не любо мне в Киеве, хочу жить в Переяславле на Дунае, ибо там средоточие земли моей, куда стекаются все её блага". Огорчилась Ольга и сказала сыну: "Ты видишь, что я больна, куда же хочешь от меня идти? Погреби меня прежде и потом иди куда хочешь". Блаженная уже разболевалась и предчувствовала свою кончину, когда так беседовала с сыном; через три дня она скончалась, заповедав не творить над собою тризны языческой, но погребсти её близ могилы Аскольдовой, при церкви Святителя, где уготовила себе гробницу; плакались о ней сын её, и внуки, и весь народ плачем великим, провожая её до места погребения; там похоронил блаженную пресвитер Григорий, христианским обрядом, пред лицом язычников и ещё малого числа верных: это было в 979 году, через тринадцать лет после её крещения. Первая от земли Российской причтена она к лику святых, сподобившись небесного чертога. Протекло не более двадцати лет после её преставления, и уже вся земля Российская просветилась христианством. Равноапостольный внук её Владимир, создав Десятинную церковь в Киеве, вынул из земли нетленные мощи своей бабки и с великою честью перенёс их в новый храм Богоматери; все, которые с молитвою прибегали к гробу блаженной Ольги, получали исцеление от святых её мощей. Такова была сия денница земли Русской, предтеча светлого дня.
    Из летописи и Четьи-Минеи
    Из книги ЖИТИЯ И ТВОРЕНИЯ РУССКИХ СВЯТЫХ, М:"Современник", Донской монастырь, 1993, Сост. Сергей Тимченко.
  14. Tampy

    В путь всея земли…

    Автор: Tampy,

    В путь всея земли…
     
    (памяти схиархимандрита Феофана (Данькова))
     
     
    16 мая 2013 года, в четверг второй недели по Пасхе, в день памяти прп. Феодосия, игумена Киево-Печерского после продолжительной болезни почил о Господе сном праведника духовник Иоанно-Богословского монастыря и Саранской епархии Мордовской Митрополии, схиархимандрит Феофан (в миру Владимир Федорович Даньков), с честью прослуживший Церкви Христовой в монашеском и священническом звании 36 лет...
     
    ПАСТЫРЬ ДОБРЫЙ
     
     
    Старчество на Руси во все времена было обращено не только к монашеству, но и к мирянам. Уходя в монастыри, затворы, скиты, чернецы продолжали молиться за весь мир. Особенно созревшие духом подвижники потом выходили к людям и по милости Божией исцеляли недуги, давали советы. В наше время старчество стало явлением очень редким. Господь по великой Своей милости избавляет нас от духовного сиротства и дает нам истинных пастырей. Когда благодать Божия почиет в сердце человеческом, люди ощущают особую радость возле такого человека, и общение с ним дает ощущение присутствия Божия, к такому человеку люди тянутся сами. Старчество - это действительно дар Божий, который Господь дает избранным - тому, кому благоволит Его сердце. К числу таких избранных и относится схиархимандрит Феофан(Даньков) – духовник Иоанно-Богословского Макаровского мужского монастыря и Саранско- Мордовской епархии.

    «Благослови, душе моя, Господа…»
    Родился отец Феофан (в миру Даньков Владимир Федорович) на пензенской земле, в деревне Орловка Башмаковского района, в крестьянской семье. Отец — Федор Васильевич Даньков был «устроителем новой советской жизни», а мать — Мария Петровна - была женщиной глубоко верующей, что и старалась привить своим детям, которых в семье было четверо. Володя появился на свет 15 июня 1935 года. Отец Батюшки в первый год войны в январе 1941 года ушёл на фронт, а в марте на него пришла похоронка. Война была тяжким испытанием для всех и, особенно для вдов, оставшихся с кучей малых детишек на руках.
    Владимир рос кротким, смиренным. В советской колхозной деревне нелегко было ему исповедовать Христа. Друзей у него не было. Как только появлялся на улице, детвора тыкала пальцем в него и, смеясь и дурачась, кричала:
    - Поп идет!
    А он, не злясь на них, старался поскорее пройти. Терпения ребенку было не занимать. Терпел все: холод, голод, раздетость, разутость, насмешки. В деревне была начальная школа. Мальчик обучился в ней основам грамоты, а дальше, в соседнюю деревню в семилетку ходить не стал – не во что было одеться и обуться.
    - Сидел на печке голый, в одной рубашонке, - вспоминает он. - Жили в большой бедности, испытывали холод, голод.
    Но даже и в эти невыносимо тяжкие времена, когда мерзлая выкопанная тайком на колхозном поле картошка была великим лакомством, Мария Петровна заставляла своих детей соблюдать пост. Ее неоднократно вызывали в сельсовет и устраивали разнос за то, что она морит детей голодом. Мать молчала, но дома от заповедей Божиих не отступала. За это Бог помиловал всю семью. Дети выросли здоровыми и все дожили до глубокой старости.
    В то время по Божьему промыслу у соседки Даньковых поселился благодатный старец Григорий:
    - Человек был великой духовной силы и веры, он проповедовал Христа, - рассказывает Батюшка. – К нему стекался весь народ, а колхозное начальство его презирало. Хозяйку заставляли выгнать его из дома, но она стояла на своем – будет жить у меня. Его преследовали, в район возили. Он заходил в управление, снимал шапку. Ему:
    - Ты что шапку снял, в церковь, что ли пришел?
    А он, показывая пальцем на портрет:
    - А вон ваши вожди-то тоже без шапок сидят.
    - А ты знаешь, кто это? – и тыкали в портрет Ленина.
    - Не знаю, может сам сатана.
    А они, ну ладно, мол, достал ты нас, завтра поедешь в район, в Башмаково, там тебе покажут. А в Башмаково опять:
    - Ты это говорил?
    - Говорил…
    И батюшка смеется, как ребенок, радуясь мудрости и бесстрашию своего первого духовного наставника.
    - Я так с ним и вырос, - говорит о.Феофан, - Он учил нас с мамкой правильно молиться, пост соблюдать. В праздники и выходные приходили к нему помолиться, с несколькими монашенками.
    Когда Володя чуть подрос - в колхоз работать. Поставили его пахать на быках. Позднее он уехал на Урал, учился в ФЗУ на плотника, там и остался на несколько лет строить заводы.
    - Как-то поехал к мамке в отпуск в Орловку и меня уже из дома призвали в армию. Попал я на Тихоокеанский флот, в береговую охрану.

    За веру ему там тоже доставалось. На политзанятиях пытались вправить мозги отсталому малограмотному крестьянскому парню. Но невдомек было им, что этот худенький солдатик в православной вере был крепок, как камень. В полночь он незаметно выскальзывал из казармы, убегал в лес и молился. К концу службы Владимира посетили скорби и искушения, но Господь не оставлял его и вел по выбранному пути. Положили бойца Владимира Данькова в госпиталь. Случилось несчастье: в советской армии, в госпитале повесился солдатик. ЧП! Сразу из Москвы нагрянули генералы с проверкой. Пошли по палатам. Генерал глянул на тощенького посиневшего солдатика и сказал: «Комиссуйте, а то тоже повесится». «Вот так Господь помог мне выбраться оттуда», - заключает о. Феофан.
    К Рождеству 1957 года вернулся Владимир домой, в страшные хрущевские времена, когда церковь гнали. Комиссованный солдатик стал пасти деревенское стадо коров. Попас немного и пошел в церковь, которая была в Башмаково, в 30 км от деревни.
    - У ребят на уме одно: вино, кино да танцы. А я этого совсем не понимал. Как же без Бога жить можно? И с тех пор я от церкви не отлучался. Был церковным сторожем, научился читать, петь. В церковь ходили только бабушки, их власти не трогали. Люди в храм и священникам ничего не подавали. А я пойду за милостыней, чтобы подали дров или уголька истопить в храме печку, меня спрашивали, для кого, мол. Говорил, что для себя, и мне охотно давали, - вспоминает Батюшка.
    Так проходило время в служении Богу, бесхитростных радостях, скорбях.

    «Не вы Меня избрали, а Я вас избрал…»
    Епископ Пензенский Мелхиседек (Лебедев) предложил ему рукополагаться, но понимал, что сделать это будет непросто. Владимиру по возрасту, и советским меркам, надо было «пахать» от зари до зари в колхозе. В Мордовии с рукоположением было попроще, поэтому его направили в с. Журавки Зубово-Полянского района. Рукоположили Владимира во иерея. Это важное событие произошло в 1977 году 17 марта на Крестопоклонной неделе. Приступил о. Владимир к службе в день памяти 40 севастийских мучеников.
    И все бы было ничего, да староста в церкви оказалась настойчивая, любила, чтобы делалось по ее: не разрешала совершать крещения и венчания. А это Батюшке сильно не нравилось. Но терпение и на этот раз помогло ему. Конфликта не было.
    В селе Каменный Брод состарился отец Никифор, которому помогал его слепенький сын Степан. Батюшка вскоре познакомился со Степаном, который приезжал в Журавки помолиться. Тот и предложил переехать в Каменный Брод. О. Владимир согласился. Пока наверху решали, тянули время.

    - Я решил принять монашество, - рассказывает он. - Переговорил с Владыкой Серафимом (Тихоновым) и он благословил поехать в Троице-Сергиеву лавру, где я нашел о. Кирилла (Павлова), который тоже благословил меня и дал на постриг все свое: мантию, клобук, рясу.
    Батюшка принял монашество с именем Феодосий в 1982 году. Родился новый земной ангел. Всё новое: и одежда, и имя… Через шесть лет о. Феодосий был возведен в сан игумена.
    По приезде из Лавры епископ встретил известием о том, что решился вопрос о переводе его в Каменный Брод. А в Журавках спохватились, поехали к Владыке, просили вернуть полюбившегося всем о. Владимира. Прихожане отказывались принимать другого священника. Приезжал туда даже о. Иоанн (о. Иероним Санаксарский), и его не приняли.
    - Они обо мне скорбели, что я и не рад был, что ушел. Но на новом месте мне повезло: крестить, венчать - без проблем, а мне только подавай, - с радостью вспоминает Батюшка тот период. - Однажды у меня 75 крестин и 18 венчаний было за одно воскресение. А обычно – более десяти таинств за день. Когда идет давление сверху, народ, наоборот, больше стремится к Богу. Придет этакий мужичок ко мне и просит о том, чтобы я его, коммуниста, покрестил тайно. Никто меня в советские времена не выдавал, но в районе все знали об этом. Начальники мне говорили, чтобы не крестил, а сами украдкой приезжали и крестились. А однажды пришел парторг… В конце разговора я принял у него исповедь, и вскоре тот повенчался со своей женой.
    Церковь в Каменном Броду не закрывали. И прослужил в ней Батюшка десять лет. Паства его любила всем сердцем. Да и сам он этот период своей жизни вспоминает с большой сердечной радостью, хотя и тут ему пришлось нести тяжелый крест, о чем его предупредил еще в Лавре о. Кирилл (Павлов).
     
    «Излию от Духа Моего на всяку плоть…»
     

    С открытием Санаксарского Рождество-Богородичного монастыря в 1991 году о. Феодосий перешел в число братии, а в 1992 году был пострижен схиархимандритом Питиримом - бывшим насельником Свято-Успенской Почаевской лавры, которого знал еще по Тамбову, - в схиму с именем Феофан. Так Батюшка стал духовным чадом старца Питирима (отошедшего к Богу в 2010 году). Со всей России люди потоком потянулись в монастырь. Они чувствовали духовный голод, приезжали с одним: увидеть, услышать живого монаха. И Господь вознаграждал их. В Санаксарах они могли соприкоснуться с такими духоносными отцами, как Питирим, Иероним, Феофан, попросить у них совета, святых молитв, получить исцеление.
    А Господь изливал Свои дары на подвижников. Со всех концов многострадальной России люди потянулись к о. Иерониму, который читал канон за болящих, помазывал их святым маслом, и люди исцелялись. А о. Феофан в это время ходил по мордовским селам с монахиней Параскевой, служа молебен о здравии болящих.

    В 1995 году по благословлению епископа (ныне митрополита) Саранского и Мордовского Варсонофия перешел духовником во вновь открытый Чуфаровский Свято-Троицкий монастырь, куда и хлынул поток болящих на отчитку и лечение.
    Позднее схиигумена Феофана перевели в Иоанно-Богословский Макаровский мужской монастырь. Теперь наш монастырь знают не только в России, но и далеко за ее пределами. За помощью к батюшке приезжают даже из Америки и Германии, не говоря уже о ближнем зарубежье. Не было ни одного паломника здесь, который бы не отметил особую Божию благодать в Макаровском монастыре. Одна из женщин, объездившая все святые места в мире, коротко сказала:
    - Можно больше в Иерусалим не ездить. Здесь для нас Святая Земля, Господь щедро изливает на монастырь и всех приезжающих Свою благодать.
    О. Феофан возведен в сан схиархимандрита, и является не только духовником монастыря, но и всей епархии. На исповедь к нему едет все монашество и духовенство. Великое дело духовничества продолжается и будет до конца дней. Как Господь приводит ныне овец духовных, пусть больных и израненных, на пажити Своя, так дает Он и пастырей, на которых почивает Дух Святой. Благодать Божья врачует болезни пришедших, вразумляет, восполняет оскудевшие духом души. За их молитвы мы получаем благодать Святого Духа, и Господь дает нам всё для спасения души. Так говорил о духовниках великий подвижник Силуан Афонский.
    Нужно ли говорить, насколько это великий, но одновременно тяжкий и скорбный крест — быть свидетелем перед Господом, пропуская через себя? человеческие грехи. По существу духовник берётся помочь душе дойти до Царствия Божия.

    Батюшку, согбенного, сияющего доброй улыбкой, всегда можно увидеть окруженного множеством людей. В?его руках большая пачка поминальных записок, которые также растолканы по карманам, лежат в сумке, а в сердце - тысячи имён людей, за кого он молится. Однажды Батюшка в алтаре молился очень долго. Ворох записок, кажется, не уменьшался. После длительного стояния он распластался на записки и возопил:
    - Господи! Помилуй, спаси, сохрани, пощади и исцели твоих рабов, имена которых я не успел помянуть. - И заплакал.
    В 2010 году Батюшка служил на праздник Владимирской иконы Божией Матери. Вышел на проповедь, начал говорить о помощи Пресвятой Богородицы в годы войны:
    - …Никогда в Москве не было лютого мороза. А когда немцы в 41-ом пошли на Москву, Богородица ударила по ним сильным холодом так, что многие из них замерзли в снегах под Москвой. И мы были спасены. И о чем не попросишь, Богородица во всем всегда помогает. Такая она, Наша Матушка, Заступница…
    Голос его задрожал, и он затих. Я стояла недалеко от амвона и смотрела на Батюшку, по щекам которого лились слезы. В храме тоже многие плакали. Так проникновенно, с такой любовью о Царице Небесной, нашей Заступнице еще никто из отцов в монастыре не говорил.
    Говорили мы с ним и о его духовных чадах, за которых Батюшка молится. Основная часть времени у Батюшки уходит на молитвы с земными поклонами. Люди иногда не понимают, почему они перестали болеть, почему им радостно, легко на душе. И как прозрение: «Батюшка Феофан помолился». Люди безоговорочно верят в молитвы старца. И часто перебарщивают. О чем только не просят?! Сами духовно потрудиться не хотят, отдадут записки Батюшке и ждут, когда у них все исправится в жизни к лучшему.
    Измученные грехом, отчаявшиеся, унылые, потерявшие смысл и цель жизни, люди приезжают в Макаровский монастырь. И каждого, кто торопится к о. Феофану, он встречает с непременной любовью и лаской. Получить благословление у старца – большая радость для любого паломника. Какой нежностью светятся его глаза, когда подбегают совсем маленькие детки, сложив ручонки для благословления.
    Его душа благоухает плодами любви, смирения, сострадания, милосердия. Кто знает тяжесть схимнического, старческого и духовнического креста, кто заглянет в монашеское сердце, кто исповедает ту скорбь, печаль, те раны, что принимает это сердце, и за себя и за всех? Один Господь.
     
    «На недужныя руки возложат…»
     

    В монастырь приезжают люди самые разные. И чтобы удержать их от падения в гибельную пропасть, старец наставляет на истинный путь, исповедует, отчитывает, лечит, дает епитимию для изглаживания тяжких грехов. И если человек не несет ее, тогда Батюшке приходится выполнять самому. Рассказываю об этом его чадам и паломникам, они потрясены. И великий стыд, и самоукорение охватывают их. Мысль о том, что старец за тебя кладет множество поклонов или читает покаянный канон, становится невыносимой.
    Старец искренне уверен в том, кто богоугодно живет, того Господь слышит. А молиться надо с великим сокрушением и сердечной теплотой. Сколько притекает к нему людей! Ни разу он не показал, что кто-то не вовремя, что он нездоров, что он устал, что ему некогда. Ему можно открыть любой тайник души и всегда в ответ - только великодушие, милость, любовь.
    Огромное количество людей собирается к нему на отчитку и лечение. Задолго до начала молебна они окружают бревенчатую келью старца в ближнем скиту и выстраиваются на всем расстоянии до храма, чтобы взять благословление, задать вопрос. И в какой-то момент по всему монастырю: «Старец вышел». И со всех концов - и старые, и малые бегут к нему с радостными лицами.
    - Выхожу на отчитку, а в храме - все болящие, много бесноватых, - вздыхает Батюшка. - Что это значит? За грехи наши Господь подает нам скорбь, болезни. Но если болящий способен измениться, тогда и дело пойдет на поправку.

    Перед началом молебна Батюшка обращается к собравшимся. Слушают его, затаив дыхание. И только иногда, пытаясь его прервать, бесы из людей кричат всякие гадости. Можно написать целую книгу с рассказами о множестве случаев чудесных исцелений. И не только православных, но и иноверных людей во вразумление им. Сегодня рассказ о самом Батюшке. В специальном разделе мы поведаем разные истории исцеления и опубликуем письма спасенных людей милостию Божией.
    О. Феофан встречался со многими известными старцами нашего времени. Был у отца Николая (Гурьянова) на острове Залита, ножки ему лечил. Ездил к о. Илию Оптинскому, который исповедался у него. Встречался с о. Кириллом (Павловым), подарившим ему свое монашеское облачение. Общался с о. Иоанном (Крестьянкиным) из Псково-Печерского монастыря… Никому не дано знать, о чем говорили эти духоносные мужи. Ниточка преемственности старчества на Руси не оборвалась, несмотря на все лихолетье и гонения на Церковь. Тихий свет старчества осиял и наше труднейшее, смутное время, когда мир встал у черты гибели, подарив нам надежду на духовное выздоровление и спасение.

    Всегда будем помнить, что такие богоугодные мужи идут вслед Христу, принимая с радостью клевету, ложь, поношения, что, к великому сожалению, происходит и в наше время. Враг не дремлет и всегда находит через кого очернить или оклеветать старца Феофана. Но исповедники с Креста не сходят, их снимают. Батюшка считает себя недостойным во всем. Когда заговорили о смирении, он очень жестко отозвался о себе, нет, мол, у меня истинного смирения.
    Для многих православных людей схиархимандрит Феофан стал самым дорогим, родным человеком на Земле. И все они зовут его Батюшка Феофан. И по чувству искренней любви, уважения, почитания к нему в письмах обращение «Батюшка» пишут с заглавной буквы.
    Жизнь духоносных отцов является сокровенной тайной. И знает ее полностью только Сам Господь. Мы живём со старцем в одном монастыре, встречаемся каждый день, исповедуемся ему, но его внутренняя жизнь остается сокровенной. Как писал апостол Павел: «Духовный [человек] судит о всём, а о нём судить никто не может» (1Кор.гл.2). Батюшка остается тем, кто стяжав дух мирен, спасает вокруг себя тысячи.
  15. Tampy

    Благодарю Тебя, мой Бог.

    Автор: Tampy,

    Благодарю Тебя, мой Бог, за
    каждый день,
    Счастливый день, или несущий
    испытанья.
    Благодарю Тебя, мой Бог, за свет
    и тень,
    Ведь в темноте видней Твое
    сиянье.
    Благодарю Тебя и верю, что
    всегда
    Ты вразумишь меня, наставишь
    и научишь.
    Благодарю, что через трудности
    ведя,
    Ты приведешь меня туда, где
    будет лучше.
    Благодарю Тебя за доброту Твою,
    За то, что терпелив Ты был сверх
    всякой меры.
    Благодарю за то, что я сейчас
    пою,
    Что дал мне милости Твои,
    любовь и веру.
    Благодарю я за друзей и за
    врагов,
    За весь тернистый путь, за слезы
    испытаний,
    За то, что не бросал на ветер
    лишних слов,
    Но не жалел любви, даруя
    состраданье.
    Благодарю, мой Бог, за радость и
    за грусть,
    Благодарю за расставанья и за
    встречи.
    Пусть все не просто, ничего, не
    страшно, пусть,
    Благодарю за утро и за вечер.
    За то, что каждый день я
    начинаю жить,
    Молясь и веря, что в Твоей руке
    укрыта,
    За то, что я Тебя могу
    благодарить,
    Благодарю, мой Бог, мой щит,
    моя защита
  17. Tampy
    После грехопадения первых людей, Адама и Евы, жизнь человеческая заполнилась трудом, болезнями и страданиями. Скорби и страдания могут поражать и тело, и душу, и дух человека. Тело они поражают болезнями, голодом, холодом, непосильным трудом и скудостью во всем необходимом. Душу они поражают печалью, сердечной тоской, страданием от заключения, от разлуки и т. п. Наконец, дух может страдать от мучений совести, состраданием горю близких, печалью за их грехи и т. д.
    Есть много причин, по которым нам посылаются скорби и страдания. Одной из основных является наша греховность. В этом случае страдания посылаются нам как средство, противодействующее тому вреду, который приносится душе нашей грехом и наличием в ней страстей и пристрастий. Страдание (например, в форме болезни) часто приостанавливает действие греха: «Страдающий плотию перестает грешить», — пишет ап. Петр (1 Пет. 4, 1). Страдание за грех есть голос Божий, вразумление грешащему человеку: это удар по руке, творящей беззаконие.
    О необходимости христианину страданий и скорбей говорили и Господь: «В мире будете иметь скорбь» (Ин. 16, 33), — и апостолы, и все святые отцы: «Многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие», — говорил ап. Павел (Деян. 14, 22). «Нет скорбей — нет и спасения», — говорил прп. Серафим Саровский. А прп. Симеон Новый Богослов учит: «Как одежду, измаранную грязью и всю оскверненную какой-либо нечистотой, невозможно очистить, если не мыть в воде и не стирать ее долго, так и ризу душевную, оскверненную тиною и гноем греховных страстей, иначе отмыть нельзя, как только многими слезами и перенесением искушений и скорбей».
    По словам св. Иоанна Златоустого, для христианина имеется три степени для спасения: а) не грешить; б) согрешивши, каяться; в) кто плохо кается, тому терпеть находящие скорби. А кто же может сказать, что он кается достаточно усердно? Отсюда путь избавления от страданий за свои грехи есть покаяние. Сила покаяния должна быть соразмерна степени греха.
    Старец Варсонофий Оптинский говорил: «Непрестанные скорби, посылаемые Богом человеку, суть признак особого Божия промышления о человеке». Вот почему страдания и несчастья люди духовные называют «посещением Божиим».
    Не грех ли наш лежит в основе страданий? И если бы он был устранен искренним покаянием, то устранилось бы и страдание. Когда к Иисусу Христу принесли расслабленного больного (парализованного), то Он прежде всего простил ему грехи, и потом уже, как следствие прощения, даровал и исцеление (Мф. 9, 2-8). «Потом Иисус встретил его в храме и сказал ему: вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже» (Ин. 5, 14).
    В другом случае страдания посылаются не за грех, а чтобы предохранить от греха или направить человека от легкой и рассеянной жизни на жизнь сосредоточенную и жизнь в Боге. В таких случаях посылаются длительная болезнь, ссылка, заточение и т. п. Это совершенно изменяет жизнь, дает человеку возможность задуматься о ней.
    Про третью причину посылаемых людям страданий так говорит прп. Макарий Великий: «Бог знает немощь человеческую, что человек скоро превозносится; поэтому останавливает его и попускает ему быть в непрестанном упражнении и волнении... Бог, зная твою немощь, по смотрению Своему посылает тебе скорби, чтобы стал ты смиренным и ревностнее взыскал Бога».
    О том же пишет епископ Вениамин (Милов): «Скорби глубоко смиряют человеческую гордыню и выбивают у человека опоры себялюбия и надмения. Много пострадавший перестает грешить. Он чувствует свое ничтожество и невольно ищет утверждения своего в силе Божией и раскрывает молитвою себя для принятия благодати от Бога. Скорбь переплавляет человеческое настроение из греховного, самозамкнутого в святое и открытое к Богу и возвращает всякого грешного блудного сына в Отчий Божий дом».
    В четвертом случае христиане испытываются в вере и праведности. Адам после создания был первое время безгрешен и, как чистый сердцем, видел Бога и беседовал с Ним. «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5, 8). Но мы знаем, что он не был тверд в добродетели и впал в грех. Дети также первое время бывают чисты сердцем, но затем все бывают подвержены греху. Поэтому одна чистота сердца, без испытания ее прочности, не имеет полной ценности. Вот почему в мире допущены Богом соблазны. Господь и говорит: «Ибо надобно придти соблазнам» (Мф. 18, 7). Ап. Петр пишет: «О сем радуйтесь, поскорбевши теперь немного, если нужно, от различных искушений, дабы испытанная вера ваша оказалась драгоценнее гибнущего, хотя и огнем испытываемого золота» (1 Пет.,6-7). Прп. Антоний Великий говорит: «Никто без искушений не может войти в Царство Небесное; не будь искушений, никто бы и не спасся». Св. Иоанн Кронштадтский пишет: «Многоразличные греховные привязанности сердца нашего Господь испытывает различным образом: иного (скупого) испытывает потерею денег или какой-либо части из собственности, попускает ворам обкрадывать; иного – пожаром; иного – напрасными издержками по неудавшимся делам; иного – болезнями и издержками на врачей; иного – потерею близких; иного – безчестием. Всех испытывает всячески, да откроются в каждом его слабые, болезненные стороны сердца и научится каждый исправлять себя. Весьма у многих душу проходит оружие, чтобы открылись помышления их сердец. Потому какой бы ни случился убыток из твоего имения, верь, что на то есть воля Господня и говори: Господь дал, Господь и взял, да будет имя Господне благословенно (Иов.1,21). Если обогатить нищих, то многие из них забудут Бога и благодетелей своих, погубят души свои в роскоши мира сего. Так пагубно богатство и так ослепляет оно очи сердечные. Оно делает грубым и неблагодарным сердце».
    Пятой причиной страданий может явиться невыполнение человеком Божьего призыва, уклонение от того пути или поручения, которые предназначены человеку от Бога. Это страдание пророка Ионы во чреве кита. Кончаются эти страдания тогда, когда христианин поймет, что требует от него Господь и в чем состоит его уклонение от предназначенного ему пути. Такие скорби часто посылаются избранникам Божиим, когда они вступают на путь, не предназначенный для них Богом. Посылаются они им и тогда, когда у них появляется пристрастие и увлечение чем-либо земным или наблюдается ослабление в них огня ревности, угасание любви к Богу, отход от начатого служения. Все эти страдания кончаются, когда христианин оставляет пристрастие, возвращается на прежний путь служения или снова возгорается огнем духовной ревности. Как говорил прп. Амвросий Оптинский: «Когда человек идет прямым путем, для него и креста нет. Но когда отступит от него и начнет бросаться то в ту, то в другую сторону, вот тогда являются разные обстоятельства, которые и толкают его на прямой путь. Эти толчки и составляют для человека крест. Они бывают, конечно, разные, кому какие нужны».
    Не нужно думать, что страдания — это только удел грешных, нетвердых в добре и отступающих от воли Господней. Старец о. Алексий Зосимовский так говорил об этом: «Кто тебе сказал, что Бог наказывает кого-либо за грехи, как принято у нас часто говорить при виде ближнего, впавшего в какую-либо беду или болезнь? Нет, пути Господни неисповедимы. Нам грешным не дано знать, почему Всесильный Господь допускает на свете часто уму человеческому непостижимые как бы несправедливости. Господь все видит, все допускает, а вот почему Он допускает, нам грешным знать и неполезно». По словам старца Варсонофия Оптинского, праведность вообще неразрывна со скорбями. Он говорит, что «если плохо живешь, то тебя никто и не трогает, а если начинаешь жить хорошо — сразу скорби, искушения, оскорбления».
    В Евангелии от Иоанна повествуется о том, как Иисус Христос, идя по дороге с учениками, встречает человека, слепого от рождения. «Ученики Его спросили у Него: Равви! кто согрешил, он или родители его, что родился слепым? Иисус отвечал: не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии» (Ин. 9, 1-3).
    Если мы посмотрим на жизнь святых, то увидим, что все они были проверены в огне испытаний и искушений — в этом сила их духа и красота подвига. За победу они и были увенчаны от Господа. Так был испытан страданиями ветхозаветный Иов для последующего награждения его за стойкость в перенесении испытаний. Патриарх Авраам был испытан тем, что ему было повелено принести в жертву своего единственного сына. Иосиф был возвеличен, но лишь после того, как потерпел длительное рабство в Египте, оклеветание и тюремное заключение. Царь Давид, хотя и был помазан, но до воцарения он перенес много обид, гонений, трудов и опасностей. Та же цель была и в испытаниях прп. Антония Великого, когда он был мучим бесами. Вспомним ответ Господа на вопрос Антония: «Почему Ты не приходил ранее, чтобы избавить меня от страданий?» — «Антоний, Я был все время здесь, но ждал, желая видеть твое мужество». Преподобные отцы получали великие дары чудотворений, но лишь после того как они великими подвигами и глубочайшим смирением доказывали свою веру и любовь к Богу.
    Итак, испытаний не может миновать ни один христианин. И когда он впадает в искушения, пусть не удивляется им, не уклоняется от них, а благодарит за них Господа как за благо и за внимание к нему. Как говорил один праведник: «Когда Господь делает избрание души и предназначает ее для больших дел, Он отмечает ее Своей печатью: эта Господня печать — крест».
    Для особо избранных имеет место и особый случай посылаемых от Бога страданий — это страдания ради Христа и за веру во Христа. «Если Меня гнали, будут гнать и вас», — говорил Господь Своим ученикам (Ин. 15, 20). «Он [Христос] положил за нас душу Свою, и мы должны полагать души свои за братьев», — пишет ап. Иоанн (1 Ин. 3, 16). А прп. Макарий Великий говорит: «Где Дух Святой, там, как тень, следуют гонения и брань... Истине необходимо быть гонимою». Вспомним, что заповеди блаженства завершаются словами Господа: «Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать, и всячески неправедно злословить за Меня» (Мф. 5, 10-12). Это — страдание исповедников и мучеников и всех тех, кто терпит в мире бедствия ради исповедания и исполнения заповедей и повелений Христа. Господь подчеркивает исключительность награды за подобные страдания. «Радуйтесь и веселитесь, — говорит Он таким страдальцам, — ибо велика ваша награда на небесах».
    Не должен разум христианина смущаться и при виде страданий невинных детей. Здесь также неизменно присутствуют Божия премудрость, благость и целесообразность. Чаще всего Господь хочет через страдания невинных детей вразумить их родителей или близких, отвратить этих последних от пути греха и наставить на путь покаяния.
    Прп. Антоний Великий пишет: «Как неуместно не благодарить врачей за оздоровление тела и тогда, когда они дают нам врачевства горькие и неприятные, так неуместно и оставаться неблагодарными к Богу за то, что кажется нам нерадостным, — не разумея, что все бывает по Его промышлению и на пользу нам».
    «За всякую неприятность благодари Бога, помня, что она послана ради твоей пользы». «Между тем сильнее восставляйте веру, что все от Господа. Не беда только крупная, но и всякая встреча – от Него. Он единое имеет в намерении – спасение наше. Принимайте же все, как живительное врачевство, хоть и горькое, но полезное» (свт. Феофан Затворник).
    Когда не хватает силы терпеть, св. отцы рекомендуют нам различные способы для приобретения терпения в страданиях. Например, можно вспомнить самые трудные и тяжкие минуты своей жизни и сравнить с ними тяжесть, которую переносишь. Также можно приводить себе на ум те сильные страдания и несчастья, которые терпят другие люди (например, в темницах, на одре неизлечимой и тяжкой болезни, при умирании от голода и т. д.), и тогда свои личные страдания могут показаться незначительными. Как говорит прп. Исаак Сириянин: «Содержи всегда в уме тягчайшие скорби скорбящих и озлобленных, чтобы самому тебе воздавать должное благодарение за малые и ничтожные скорби, бывающие у тебя, и быть в состоянии переносить их с радостью».
    Вместе с тем, христианин должен помнить о том, что как радости, так и скорби в мире часто бывают кратковременными, и одна сменяет другую. Об этом так пишет митрополит Московский Филарет: «Почему вы думаете, что далеко радость? Она близко: позади скорби, как в Песне песней — «Жених за стеною близ невесты», «Вечер водворится плач, а заутро радость».
    «Всегда и во всем есть некоторое сцепление обстоятельств, но цель этого сцепления нам неизвестна… Замечайте события вашей жизни. Во всем есть глубокий смысл. Сейчас они вам непонятны, а впоследствии многое откроется… Вся наша жизнь чудно располагается по некоему таинственному плану, которого мы не замечаем и не понимаем. Я даже думаю, что мы оттого так нерадиво живем и грешно, что не понимаем внутреннего смысла событий в нашей жизни […] Случайного ничего нет в нашей жизни. Даже то, что кажется нам пустяками, имеет свой смысл…» (Св. Варсонофий Оптинский).
    «Помни того патриарха, который, оставив престол, трудился незнаемый в числе рабочих. И когда, изнемогая под тяжестью труда, однажды усомнился, будет ли ему за это награда, увидал возле себя идущего прекрасного юношу. Когда патриарх его спросил, зачем он тут, юноша ответил: «Я считаю все твои шаги на работе и каждый твой вздох» (Из писем св. Анатолия Оптинского).
    Будем всегда помнить, что Господь не оставляет нас никогда. И он с нами в самые скорбные, безотрадные минуты. От нас же остается только сделать шаг навстречу Ему и просить о милости, помощи и укреплении. Будем помнить слова из псалма: «Воззовет ко Мне, и услышу его; с ним Я в скорби... Избавлю его... И явлю ему спасение Мое» (Пс. 90, 15-16).
  18. Tampy
    Изложено по преподобному Арсению
    Каппадокийскому афонским старцем
    Паисием
    Преподобный Арсений использовал
    псалмы для благословения, подходящие к
    различным случаям; особенно в тех
    случаях, когда не имелось церковного
    чинопоследования на особую
    потребность. Греческий первоисточник
    можно найти в издании "0 Герон
    Паисиос" иеромонаха Христодула,
    Святая Гора Афон, 1994 год.
    (Цифрой указан номер псалма, а затем
    указано, при какой нужде его следует
    читать)
    1. Когда посадить древо или лозу, да
    принесут плод.
    2. Да просветит Господь грядущих на
    собрания и советы.
    3. Да оставит людей злоба, и да не пытают
    они неправедно ближних своих.
    4. Да исцелит Господь мягкосердечных,
    впадающих в уныние при виде деяний
    жестокосердных.
    5. Да исцелит Господь глаза, уязвленные
    злодеем.
    6. Да освободит Господь находящегося под
    заклятием.
    7. Мучимым страхом от козней и угроз
    злодеев.
    8. Уязвленным бесами или нечестивыми
    людьми.
    9. Да прекратятся бесовские страхования
    во сне или искушения днем.
    10. Жестокосердным супругам, что
    препираются и разводятся (когда
    жестокосердный муж или жена терзают
    супругу или супруга).
    11. Душевнобольным, что мучимы злобой
    и нападают на ближних.
    12. Страдающим болезнями печени.
    13. От беса читать трижды в день три дня.
    14. Да обратятся воры или разбойники, и
    вернутся восвояси и да покаются.
    15. Да найдется потерянный ключ.
    16. При тяжких несправедливых
    обвинениях читать трижды в день три
    дня.
    17. При землетрясениях, других бедствиях
    или буре с грозой.
    18. Да разродится роженица.
    19. Бесплодным супругам, чтобы Господь
    исцелил их и они не развелись.
    20. Да умягчит Господь сердца богатых и
    подадут они милостыню бедным.
    21. Да сдержит Господь пожар, и да не
    будет большого ущерба.
    22. Да усмирит Господь непокорных детей,
    чтобы не огорчали они родителей.
    23. Да откроется дверь, когда ключ
    потерян.
    24. Сильно страдающим от искушений,
    что теряют и жалуются.
    25. Когда кто испрашивает что у Бога,
    чтобы Он подал просимое без вреда для
    просящего.
    26. Да защитит Господь крестьян от
    вражеской рати, чтобы не было вреда
    народу и полям.
    27. Да исцелит Господь страдающих
    душевными и нервными болезнями.
    28. Страдающим морской болезнью и
    страшащимся бурного моря.
    29. В опасностях в дальних землях сущим,
    среди варваров и безбожных, да защитит
    их Господь и да просветит людей земель
    тех и умирит их, дабы узнали Бога.
    30. Да ниспошлет Господь достаточно
    зерна и плодов, когда погода
    неблагоприятна для земледелия.
    31. Да найдут заблудившиеся и смятенные
    путники дорогу.
    32. Да откроет Господь правду о
    неправедно осужденных и да отпустят их
    на свободу.
    33. Стоящим на пороге смерти, когда
    терзают их бесы. Или когда неприятель
    вторгается со зловещими намерениями.
    34. Да освободит Господь добрых от козней
    злых, что притесняют людей Божиих.
    35. Да рассеется враждебность после
    споров и недоразумений.
    36. Израненным разбойниками.
    37. При зубной боли.
    38. Да найдут брошенные и впавшие в
    уныние работу, чтобы больше им не
    скорбеть.
    39. Да помирятся хозяин и работник после
    ссоры.
    40. Да разрешится жена от бремени
    успешно, если роды преждевременные.
    41. Молодым, когда страдают от
    несчастной любви.
    42. Да освободятся соотечественники из
    вражеского плена.
    43. Да откроет Господь супругам правду,
    если было между ними недоразумение,
    чтобы жить им в мире и любви.
    44. Страдающим болезнями сердца или
    почек.
    45. Молодым, которым враги из зависти
    не позволяют жениться.
    46. Дабы примириться работнику или
    хозяину, когда работник уходит
    обиженный хозяином, и да найти ему
    работу.
    47. Когда шайки разбойников грабят
    людей и происходят тяжкия бедствия,
    читать в продолжение 40 дней.
    48. Тем, чей труд сопряжен с
    опасностями.
    49. Да покаются удалившиеся от Бога и
    обратятся, дабы спастись им.
    50. Когда по грехам нашим для
    вразумления посылает Бог кару (мор
    людей или животных).
    51. Да покаются жестокосердные
    правители и да умягчатся сердца их, и да
    перестанут мучить народ.
    52. Да благословит Бог сети и да
    наполнятся они рыбой.
    53. Да просветит Господь богатых,
    купивших рабов, и да отпустят они их на
    свободу.
    54. Да восстановится доброе имя семьи,
    что была неправедно обвинена.
    55. Для мягкосердечных людей,
    уязвленных ближними.
    56. Страдающим от головной боли,
    происходящей от великой скорби.
    57. Да благоприятствуют обстоятельства
    трудящимся с добрыми намерениями и да
    запретит Господь бесам и лукавым
    людям.
    58. Немым, да даст им Господь дар речи.
    59. Да откроет Господь правду, когда
    много людей осуждены неправедно.
    60. Тем, кому трудно работать от лени или
    от страха.
    61. Да избавит Господь от напастей
    слабого, дабы тот не жаловался.
    62. Да принесут поля и деревья плоды при
    засухе.
    63. Когда укусит кого бешеная собака или
    волк.
    64. Да процветают купцы.
    65. Да не принесет лукавый в дом разлад,
    и да не ввергнет семью в скорбь.
    66. Благословение да будет на домашнем
    скоте.
    67. Да излечится страдающая
    выкидышами.
    68. Когда разольются от дождей реки и
    смывают людей и дома.
    69. Мягкосердечным, которые по пустякам
    грустят и впадают в отчаяние, да укрепит
    их Господь.
    70. Одиноким, которые по козням
    бесовским наскучили ближним и впадают
    в отчаяние, да помилует их Господь и
    исцелит.
    71. Да благословит Бог новый урожай,
    который собирают крестьяне.
    72. Да покаются разбойники.
    73. Да защитит Господь крестьян, которые
    работают на полях, когда неприятель
    окружил деревню.
    74. Да умирится злобный хозяин и не
    терзает своих ближних, работников.
    75. Матери, страшащейся во время родов,
    да укрепит и защитит ее Господь.
    76. Когда нет взаимопонимания между
    родителями и детьми, да просветит их
    Господь, дабы дети слушались родителей,
    а родители любили детей.
    77. Да просветит Господь заимодавцев,
    дабы они были сострадательны и не
    вымогали долги у должников.
    78. Да защитит Господь деревни от
    грабежа неприятельским войском.
    79. Да исцелит Господь больного водянкой.
    80. Да не оставит Господь бедных в нужде
    и горе, впавших в отчаяние от бедности.
    81. Дабы люди покупали товары у
    крестьян, и те не впадали в горе и
    отчаяние.
    82. Да запретит Господь злодеям,
    замыслившим убийство.
    83. Да охранит Господь домашнюю утварь,
    скот и плоды трудов.
    84. Да исцелит Господь раненых
    разбойниками и страдающих от испуга.
    85. Да спасет Господь мир, когда приходит
    чума и люди умирают.
    86. Да продлит Господь жизнь тех членов
    семьи, без которых не могут обойтись
    другие.
    87. Да защитит Господь беззащитных,
    страдающих от жестокосердных ближних.
    88. Да укрепит Господь болезненных и
    слабых, дабы не изнемогали они на
    работе и не впадали в уныние.
    89. Да пошлет Господь дождь в засуху, и
    да наполнятся пересохшие источники.
    90. Да исчезнет бес, являющийся перед
    человеком и пугающий его.
    91. Да даст Господь людям благоразумие,
    чтобы возрастали они духовно.
    92. Да защитит Господь корабль,
    находящийся в опасности в море.
    (Преподобный также советовал кропить
    корабль святой водой с четырех сторон.)
    93. Да просветит Господь смутьянов, что
    сеют раздоры в народе и вызывают
    беспорядки и разделения.
    94. Да не подпадут супруги влиянию чар,
    что заставляют их ссориться и
    препираться.
    95. Да исцелит Господь глухих.
    96. Да рассеются чары.
    97. Да утешит Господь удрученных горем.
    98. Да благословит Бог молодых, что хотят
    оставить все и последовать Ему, и да
    подаст им благодать. (По-видимому, речь
    идет о собирающихся принять
    монашеский постриг - прим.
    переводчика.)
    99. Да благословит Господь творящих волю
    Его и да исполнит желания их.
    100. Да подаст Господь дары и таланты
    добрым и простосердечным людям.
    101. Да благословит Господь власть
    имущих, дабы они были добры и
    сострадательны и помогали людям.
    102. Да поможет Господь женщине,
    страдающей женской немощью.
    103. Да благословит Господь имения
    людей, дабы не впадали они в уныние, но
    прославляли Бога.
    104. Да покаются люди и исповедуют свои
    грехи.
    105. Да просветит Господь людей, дабы не
    отступили они от пути спасения.
    106. Да исцелит Господь бесплодную.
    107. Да усмирит Господь врагов и да
    оставят они свои злые намерения.
    108. Да исцелит Господь больного падучей.
    Да помилует Господь неправедно
    обвиняющих, чтобы они покаялись.
    109. Дабы младшие уважали старших.
    110. Да покаются неправедные судьи и
    право судят людей Божиих.
    111. Да защитит Господь воинов,
    отправляющихся на войну.
    112. Да благословит Господь бедную вдову,
    дабы она заплатила долги и спаслась от
    тюрьмы.
    113. Да исцелит Господь слабоумных
    детей.
    114. Да благословит Господь бедных детей
    и утешит их, дабы не страдали они от
    богатых детей и не впадали в уныние.
    115. Да исцелит Господь от ужасной
    страсти лжи.
    116. Да сохранится в семье любовь и да
    прославят Бога.
    117. Да смирит Господь варваров, когда
    они окружают деревню и наводят страх на
    жителей, и да отвратит их от злых
    намерений.
    118. Да устрашит Господь варваров и
    запретит им, когда они убивают невинных
    женщин и детей.
    119. Да подаст Господь долготерпенье тем,
    кому приходится жить с лукавыми и
    неправедными.
    120. Да защитит Господь рабов от рук
    неприятеля, чтобы их не искалечили,
    прежде чем они вернутся на свободу.
    121. Да исцелит Господь страдающих
    суеверием.
    122. Да исцелит Господь слепых и
    страдающих глазными болезнями.
    123. Да защитит Господь людей от змей,
    дабы те не жалили.
    124. Да защитит Господь поля праведных
    от злых людей.
    125. Да исцелит Господь страдающих
    головными болями.
    126. Да принесет Господь мир в семью,
    если возникла ссора.
    127. Да не коснется домов злоба врагов и
    да пребудут в семье мир и благословение
    Божие.
    128. Да исцелит Господь страдающих от
    мигрени. Да явит Господь милость свою
    на жестокосердных и несдержанных,
    которые приносят горе мягкосердечным.
    129. Да ниспошлет Господь мужество и
    надежду тем, кто начинает новую работу
    и не искусны в ней, и да не испытают они
    великих трудностей.
    130. Да подаст Господь людям покаяние
    и.утешит их надеждой, чтобы спастись
    им.
    131. Да явит Господь милость свою в мире,
    где по нашим грехам не прекращаются
    войны.
    132. Да просветит Господь народы, дабы
    стали они миролюбивыми и жили в мире.
    133. Да защитит Господь людей от всякой
    напасти.
    134. Да сосредоточатся люди во время
    молитвы и да соединятся их души с
    Богом.
    135. Да защитит Господь беженцев, когда
    те оставляют свои дома и уходят, да
    спасутся они от варваров.
    136. Да умирит Господь вспыльчивого.
    137. Да просветит Господь правителей,
    дабы те понимали нужды народа.
    138. Да избавит Господь слабых духом от
    искушений кощунственными мыслями.
    139. Да умирит Господь тяжелый характер
    главы семьи, дабы не страдали от него
    домашние.
    140. Да умирит Господь жестокого
    правителя, терзающего ближних.
    141. Да умирит Господь смутьяна,
    приносящего горе людям.
    142. Да защитит Господь беременную
    женщину, дабы не потерять ей плод.
    143. Да умирит Господь брожение в
    народе, дабы не было бунта.
    144. Да благословит Бог труды людей и
    примет их.
    145. Да исцелит Господь страдающих
    кровотечением.
    146. Да исцелит Господь укушенных и
    раненных злодеями.
    147. Да усмирит Господь диких зверей, да
    не причинят те вреда людям и хозяйству.
    148. Да ниспошлет Господь благоприятную
    погоду, дабы люди собрали богатый
    урожай и прославили Его.
    (Все вышеприведенные толкования
    принадлежат преподобному Арсению,
    следующие два - отцу Паисию со Святой
    Горы Афон)
    149. В благодарность Богу за Его многие
    милости и за обилие Его любви, что не
    знает границ и пребывает с нами.
    150. Да ниспошлет Господь довольство и
    утешение братьям и сестрам нашим в
    дальних землях сущим, и братьям и
    сестрам нашим усопшим, что еще дальше
    от нас. Аминь.
    *Православная жизнь (Приложение к
    "Православной Руси"), 1997, декабрь, No
    12.
  19. Tampy
    Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, не попусти, чтобы суетность, самолюбие, чувственность, нерадение, гнев господствовали надо мною и похищали меня у любви Твоей. О, мой Господи, Создатель мой, все упование мое! Не остави меня без удела в блаженной вечности; соделай, да и я последую святому примеру Твоему, буду покорен властям, надо мною поставленным; даруй мне сию чистоту духа, сию простоту сердца, которыя делают нас достойными любви Твоей. К Тебе, о, Боже мой, возношу душу мою и сердце мое: не попусти погибнуть созданию Твоему, но избавь меня от единственнаго и величайшаго зла: греха. Соделай, Господи, да переношу с таким же терпением беспокойства и скорби душевныя, с какою радостию приемлю удовольствия сердечныя. Если Ты хочешь, Господи,— можешь очистить и освятить меня. Се, предаю себя Твоей благости, прося истребить из меня все противное Тебе и присоединить к сонму избранных Твоих.
     
    Господи! Отыми от меня праздность духа, погубляющую время; суетность мыслей, мешающую Твоему присутствию и развлекающую внимание мое в молитве; если же, молясь, я уклоняюсь от Тебя моими помыслами, то помоги мне, дабы сие развлечение было не произвольно, и, отвращая ум, да не отвращу от Тебя сердце. Исповедаю Тебе, Господу Богу моему, все грехи моего беззакония, ныне и прежде соделанные пред Тобою: отпусти мне их, ради имени Твоего святого, и спаси душу мою, которую Ты искупил драгоценною Кровию Твоею. Вручаю себя милосердию Твоему, предаюсь в волю Твою, твори со мною по благости Твоей, а не по злобе и беззаконию моему. Научи меня, Господи, располагать дела свои так, чтобы они споспешествовали к прославлению имени Твоего святого. Умилосердись, Господи, о всех христианах; услыши желание всех вопиющих к Тебе, избави от всякаго зла, спаси рабов Твоих (имена), пошли им отраду, утешение в скорбях и милость Твою святую. Господи, молю Тебя особенно о тех, которые меня чем-либо обидели и опечалили или какое-либо зло сделали: не наказывай их меня ради грешнаго, но пролей на них благость Твою.
     
    Господи, молю Тебя о всех тех, которых я, грешный, опечалил, обидел или соблазнил, словом, делом, помышлением, ведением или неведением. Господи Боже! Отпусти нам грехи наши и взаимныя оскорбления; изжени, Господи, из сердец наших всякое негодование, подозрение, гнев, памятозлобие, ссоры и все то, что может препятствовать любви и уменьшать братолюбие. Помилуй, Господи, тех, которые поручили мне, грешному, недостойному, молиться о них! Помилуй, Господи, всякаго просящаго Твоей помощи. Господи! Сотвори сей день днем милосердия Твоего, подай каждому по прошению его: буди пастырем заблудших, вождем и светом неведущих, наставником немудрых, отцом сирых, помощником угнетенных, врачем больных, утешителем умирающих, и приведи нас всех к желанному концу — к Тебе, пристанищу нашему и блаженному упокоению. Аминь.
  20. Tampy
    (Слово о покаянии. Пролог Сент. 5)
       Есть, к несчастию, люди, которые скрывают свои грехи на исповеди. Так, одни из ложного страха, другие из ложного стыда, третьи из гордости, иные, наконец, просто по невежеству утаивают свои беззакония при покаянии от священника, а чрез это не только не получают прощения в своих грехах, но и удваивают их, потому что лгут пред Самим Господом Иисусом Христом, исповедание их приемлющим. Чтобы на будущее время отвлечь таких людей от погибельной привычки утаивания грехов и научить покаянию открытому, искреннему и нелицемерному, мы укажем им на один случай того, как иногда каялись в своих грехах христиане в древности.
       В одном городе был епископ, который, по наущению дьявольскому, раз впал в смертный грех. Горько раскаявшись в своем падении, епископ для того, чтобы получить прощение, поступил однажды так: когда в церковь собралось множество народа, он вышел на средину храма и пред всеми открыто исповедал свой грех. После этого, считая себя, по глубокому смирению, недостойным святительского сана, он снял с себя омофор, положил его на престоле и затем сказал народу: «Простите меня, братие, теперь я уже более не могу быть у вас епископом». Видя великое смирение и сокрушение своего пастыря, бывшие в церкви все с плачем воскликнули: «Пусть грех твой на нас ляжет, отче, только не лишай нас своего пастырства!» И долго, долго умоляли епископа остаться с ними. Уступая, с одной стороны, молению своей паствы, а с другой — желая чем-либо искупить свой грех пред Богом, епископ, наконец, воскликнул; «Ну, если уже непременно хотите, чтобы я остался у вас, то я сделаю это, но только при одном условии:, если вы дадите мне слово беспрекословно исполнить то, что я сейчас повелю вам».
       Все дали слово. Тогда епископ, повелев заключить двери церковные, сказал: «Знайте же теперь, что тот из вас не будет иметь части у Бога, кто сейчас не попрет меня своими ногами». И, с этими словами, простерся ниц на землю. Все ужаснулись; но, не смея нарушить данного слова и боясь прещения епископа, стали проходить через него. И что же? Когда переступил через него последний бывший в церкви человек, голос с неба сказал: «Ради великого его смирения Я простил его грех!» – Все услышали этот голос и прославили Бога.
       Видите ли же теперь, скрывающие на исповеди свои грехи, как каялись прежде, во времена древние, христиане и как, собственно, и теперь, и всегда нужно каяться в них всякому христианину истинному? – Архиерей, который должен был быть примером своей пастве, впадши как человек, по наущению дьявольскому, в смертный грех, все-таки не скрывает этого греха пред паствою, подвергает себя унижению крайнему, считает себя пред всеми самым тяжким из грешников и вот только при этом и чудесно прощается и получает необычно-чудесное помилование от Бога. Вам ли после этого, ради собственной же вашей погибели, становиться лжецами пред Богом? Вместо смирения, когда оно особенно вам нужно, удовлетворять своей гордости и чрез это паки отдавать себя во власть дьяволу и забывать – кто вы, Чьи вы последователи и Кому с клятвою при Крещении обещались служить? Братие, образумьтесь, помыслите, кто вы, Кого вы обманываете, скрывая на исповеди свои грехи, кому угождаете этим скрытием и какую гибель своим скрытием наносите своим душам?
       Да поймите же, наконец, что вы чада Божии, искупленные пречистою Кровью Единородного Сына Его; когда вы скрываете на исповеди свои грехи, тогда обманываете этого Единородного Сына Божия, претерпевшего страшные муки ради вашего спасения, и гибель наносите своим душам вечную, горькую, настолько горькую, что она называется второюсмертью; и, наконец, скрытием своих грехов угождаете врагу вашего спасения, который, как лев рыкая, ходит, иский кого поглотити, и, конечно, прежде всего поглощает лжецов, как в этом убеждает нас и Сам Спаситель, про лжецов говоря:вы отца вашего дьявола есте и похоти отца вашего хощете творити; он человекоубийца бе искони и во истине не стоит егда глаголет лжу, от своих глаголет, яко ложь есть и отец лжи (Ин. 8:44). Итак, братие, да не будет после этого между вами лжи никогда, а тем паче при исповеди. Ибо вы теперь знаете, как эта ложь должна быть для вас гибельна. Кайтесь же так, как Давид, на всяку нощь омывавший ложе свое; как блудница, омывавшая слезами ноги Господу, и как Петр,плакавший о своем грехе горько, и тогда только Господь несомненно простит вас и соделает из чад гнева чадами святыми и чадами благословения.
  21. Tampy

    Яко к целебному источнику…

    Автор: Tampy,

    Непрекращающийся листопад, хмурые дожди с холодными рассветами и особая, грустная желтизна все ниже к горизонту спускающегося солнца, отличительные особенности дней октябрьских.
    Для меня это – оптинская погода. Наверное, потому, что две грустных осени пришлось провести именно в Оптиной пустыни. Первый октябрь в 1989 году, и последний, в следующем 1990. Между монастырскими октябрями был небольшой зимний перерыв, а затем, с дней Великого поста 1990 года до самой осени, до ноябрьского рукоположения в священнический сан, Господь даровал мне возможность жить в этой обители.
    Именно поэтому, каждый год, смотрю на пурпурную красоту октябрьских дней и вспоминаю оптинский Введенский храм, полунощницу ранним утром и череду монахов попарно подходящих к мощам преподобного Амвросия и поющих «Яко к целебному источнику, притекаем к тебе, Амвросие, отче наш, ты бо на путь спасения нас верно наставляеши, молитвами от бед и напастей охраняеши…»
     
    Завтра день преподобного Амвросия, а послезавтра, 24 октября, будем чтить память всех светильников веры в обители оптинской подвизавшихся и хотя в воскресный день принято проповедь говорить на тему евангельскую, но я обязательно найду «связь» между сюжетом о воскрешении сына вдовы и преподобными оптинцами.
    Да и как не найти, если передо мной литография с Оптиной, справа календарь – оптинский, слева икона прп. Амвросия, да и в интернет-друзьях, есть довольно много тех, кто обрел веру и воцерковился в этой обители.
    Почти год я прожил в монастыре, где каждый камешек, каждая тропинка – напоминание о преподобных старцах. Монахи и послушники, в годы восстановления обители, поражали своей духовной красотой, молитвенностью и скромностью, а бородатые трудники, вкупе с паломниками, были двух видов: «достоевские» и «гоголи». Хотя, помнится, как подарила обители козельская воинская часть полный кузов воинской формы старого образца. Через пару дней все паломники и трудники выходили на монастырские послушания в армейской одежде. Тогдашний наместник Оптиной, архимандрит Евлогий (Смирнов), ныне архиепископ Владимировский сокрушался:
    - Рота какая-то, а не паломники…
    В то время, каждое монастырское дело, каждое послушание и задание имели удивительную особенность – все было впервые. Впервые, после семи десятков лет духовного небытия.
    Меня, после Пасхи 1990 года, тогдашний благочинный монастыря отец Мелхиседек забрал в издательский отдел обители. В угловой северо-восточной башне обители (сейчас там библиотека) мы размещались и начинали дело издательское с выпуска небольших брошюрок, где печатали отрывки из книг святительских, да молитвы основные. Книг-то православных мало тогда было.
    Впервые после 17-года вышли в Оптиной и «Душеполезные поучения» аввы Дорофея. Обогнали мы тогда в негласном соревновании по книжкам Троице-Сергиеву Лавру. Самое удивительное то, что Дорофея напечатали в типографии тульского обкома компартии.
    Затем затеяли переиздание «Жития святых» Димитрия Ростовского. Когда вышел первый, сентябрьский том, радовались несказанно, а на другой день заметили, что написано на первой странице такая фраза: «По благословению Святейшего патриарха Алексея». Не Алексия, а именно Алексея.
    Помню как расстроен был отец Мелхиседек. Вагон книжек, 20 тысяч экземпляров и такая ошибка. А Святейший успокоил, не предал значения.
    Прав тогда был Георгий Гупало, который в то время тоже в издательском отделе Оптиной трудился.
    - Да не расстраивайся, отче, не велика беда, – успокаивал Георгий Мелхиседека.
    Кстати сам Жора (именно так в те дни мы Георгия Михайловича звали) контролировал все, что издавалось в СССР по нашей тематике. Более авторитетного знатока и издателя православной книги в те годы не было, да и сегодня он на пульсе современной книги. Он с о. Мелхиседеком, при всех разностях характера и занятий, чем-то были схожи. Неугомонные.
    Как только выходила новая книжка, к нам тут же заглядывал отец Сергий (Рыбко) и всеми правдами и неправдами для своих хиппи новинки выпрашивал. Он вечерами с ними в лесу у пруда беседы проводил, а потом в Жиздре их и крестил.
    У отца Сергия, в келье, была громадная подборка Джондарвильевских изданий, которые он посылками из Америки получал и благополучно всем раздавал. Кроме того о.Сергий имел у себя транзисторный приемник, что естественно, далеко не всеми одобрялось, и вечером, аккурат после трапезы, радио «Радонеж» слушал.
    Больше 20 лет прошло. Не забывается, а многое и сегодня только через призму оптинскую видится и понимается.
    Уже будучи священником, в очередной приезд в обитель, в году 92 или 93-ем спросил я у отца Мелхиседека:
    - Отче, а почему ты меня к себе в издательский взял, да возился со мной почти год?
    - Как почему, – сразу ответствовал игумен, – ты Авдюгин, а я Артюхин, потому и взял.
    В трех моих книжках есть несколько рассказов и зарисовок о тех годах в Оптиной. Перелистал я их сегодня и еще раз нашел подтверждение того, в чем уже давно абсолютно не сомневаюсь: преподобные светильники Оптиной и в день нынешний рядом с нами.
    Протоиерей Александр Авдюгин
  22. Tampy

    Моя третья Пасха

    Автор: Tampy,

    Моя третья Пасха..
    Как ни странно это звучит, но это была моя первая настоящая Пасха.
    Опишу "в трех словах":
    Когда была первый раз на Пасхальной службе - все ждала когда же она кончится, ничего не понимая и не желая особо вникать в то, что поют, просто потому что "надо" было находиться.
    Во второй раз я была уже более сознательнее, было уже интересно как проходит служба, что да как происходит. (Естественно ни о какой молитве наверное и речи не могло быть, да и скажи мне об этом лет пять назад - я вообще бы не поверила - это точно!)
    Но вот третью Пасху я уже ждала. "Ждала" - это даже не то слово, я "жаждала"!
    Мне так хотелось, чтобы скорее наступила Пасха, наверное с начала Поста или даже раньше. И конечно это ожидание не могло не омрачаться "со стороны" вплоть до последнего дня, пока я "не сбежала на другую сторону"
    Как ни странно, даже когда я была далека от веры - Пасха была моим любимым праздником, пусть даже и несколько по иным причинам, по обыкновенным мирским соображениям. Потом умер папа.. Прямо в Страстную пятницу. И хотя я была еще ребенком, но хорошо это помню. Помню его последние минуты жизни, помню как его "откачивали".. Помню как на отпевании все время пели "Христос воскресе.." , причём так часто, что как раз в тот момент уже и запомнила этот тропарь, даже не нужно было специально учить слова.)) Вот только потом долго не могла избавиться от этих воспоминаний, и при слышании в очередной раз этого тропаря - опять возникала перед глазами одна и та же картина. Много лет. Даже по началу был страх перед очередной Пасхой, страх потерять кого-то еще. Со временем страх прошел, и Пасха снова стала любимым праздником, опять-таки по мирским причинам.
    Но теперь.. теперь все было по-другому.. я не буду это описывать. (Хотя я и так долго думала стоит ли это всё писать, но потом все-таки решила оставить.)
    Теперь я на многое смотрю иначе, многое хотелось бы изменить в жизни и много еще предстоит потрудиться над собой. Но знаю одно: без помощи Божьей мы все равно ничего не сможем сделать.
    И чтобы с нами не происходило - во всем есть "особый Промысел Божий, непрестанно пекущийся о нашем душевном спасении". И как бы трудно временами не было - Господь в эти минуты особенно близок. И всегда готов дать нам в несколько раз больше. Больше того, что мы заслуживаем на самом деле. И знает в какое время это лучше всего сделать.
    Господь забрал родного отца - но даровал духовного.
    Я никогда не знала, что значит настоящая семья - и вот Господь показал. Причем именно в тот момент, когда уже не ждешь, когда уже теряешь веру в людей, и кажется что вокруг тебя действительно, как выразилась одна знакомая, всё искусственное, фальшивое - и вот тебе такой резкий контраст! )). Я даже не знала что такое бывает! Думала что это уже давно всё забыто и можно только где-нибудь об этом прочитать в книжках. Оказалось всё совсем по-другому.. Мы очень часто ошибаемся в своих суждениях, но хорошо хотя бы если вообще это осознаем..
    Христос Воскресе!
  24. Tampy

    Не удержался

    Автор: Tampy,

    Кабинет отца наместника располагался на втором этаже здания, восстановленного по сохранившимся архивным чертежам и рисункам. Поэтому и лестничный пролет в нем изготовили деревянный: «как раньше было».
    Архимандрит, он же «отец наместник», в своей полувековой жизни столь много времени провел пред закрытыми дверьми начальственных кабинетов, что, переселившись в собственное присутственное место, благословил входную дверь не закрывать…
    — У меня секретов нет, и скрывать в обители нечего.
    В результате этого, для многих непонятного, распоряжения через некоторое время отец наместник по скрипу деревянных ступеней мог сказать, кто к нему поднимается, а спустя год уже точно определял и состояние духа очередного посетителя. В этот раз архимандрит даже из-за стола навстречу вышел. Ступеньки сообщили, что весть будет неожиданная, неприятная и несет ее не кто иной, как отец эконом. Так и оказалось.
    Отец эконом — монах особенный. И не только потому, что росл, дороден и громогласен. Отличительная черта отца Михаила — постоянная занятость, деловитость и умение все видеть, замечать и исправлять. Он и монахом-то стал именно по этой причине.
    Приехал в монастырь вместе со студенческим отрядом — помощь в реставрации оказывать, — да так проникся заботами монастырскими, что академический отпуск взял. Когда же заметил, что утром без молитвы не работается, а вечером без «Свете тихий» не засыпается, написал прошение в монастырскую братию. Постригли. Нарекли Михаилом, да тут же и должность экономскую дали, как само собой разумеющуюся, только ему и предназначенную.
    Отец наместник никогда еще не видел эконома столь расстроенным…
    — Что там случилось, отец Михаил? — обеспокоился он.
    — Саня пропал.
    — Велика новость! — в сердцах ответил архимандрит. — Он все время куда-то пропадает и так же всегда находится.
    — Да нет, батюшка. Он всерьез пропал.
    — Как это «всерьез»?
    Пришлось отцу Михаилу поведать, что давеча, то есть вчера вечером, пришел к нему Саня и попросил благословения пойти на речку рыбу ловить. Зная, что из этой затеи, как и вообще из всех затей монастырского чудака, ничего толкового не выйдет, но не находя запретительных поводов, эконом благословил, но разрешил взять лишь одну удочку…
    Тут надобно немного рассказать о человеке, который являлся и, надеюсь, по сей день является неотъемлемой частью монастыря, хотя никто его в братию не принимал, пострига над ним не совершал, сана не возлагал и вообще толком не представлял, откуда этот человек взялся. Все звали его — Саня.
    Сам он определял себя, как православного хиппи, хотя, если бы не нательный крест на толстом гайтане, его можно было бы принять за какого-то современного дзэн-буддиста. В рассуждениях Сани иногда слышались столь мудреные обороты и философские изыски, что собеседник замирал в ожидании интересного вывода или определения, но, так их и не дождавшись, пожимал плечами и отходил в сторону. Саня вообще не следил за логикой своей речи, как, впрочем, и за самим собой. Наименование «юродивый» к нему было неприменимо, так как в окружающем мире он видел только красивое, удивительное и неповторимое. Прилипший к обуви комок грязи мог вызывать у Сани аллегорическое рассуждение о несопоставимости праха земного и красоты человеческой, которую даже духовная нечистота не может превозмочь, а приставший к этому комку лепесток одуванчика вводил хиппаря в трансцендентальное состояние, которому не мог помешать даже голод.
    Саню любили все — не за что-то конкретное, а просто за то, что он вообще был. Его вечно чем-то угощали, но у него никогда ничего не было. Все раздавалось или где-то благополучно забывалось.
    Внешний вид у монастырского сокровища был бродяжный. Хотя после первых произнесенных с хипповской утонченностью слов, после кроткого чистого взгляда, Санино одеяние становилось для его собеседника делом второстепенным, поэтому не всякий мог ответить, во что вообще Саня одет и как он толком выглядит. Испросив благословение на «улов рыбы», Саня получил у отца эконома удочку и краюху хлеба для наживки, так как накопать червей, а затем насадить их одного за другим на крючок новоявленному рыбаку было ни физически, ни нравственно невозможно. Еще отец Михаил хотел объяснить, где лучше поймать карася или бубыря, на что Саня ответил рассуждением о рыбарях-апостолах, которые рыбу ловили сетью, а не палкой с ниткой и согнутым гвоздем.
    Вооруженный орудием лова, Саня направился к нижним воротам обители, где почти вплотную к монастырской стене протекала быстрая речка. «Монастырский» ее берег был пологим, а противоположный — круча.
    С монастырской башни сперва было видно лысоватую Санину голову, но затем она скрылась в зарослях берегового лозняка. Специально за ним никто не наблюдал, да и рыбаков у монастырских стен всегда располагалась не менее десятка. Рыба — она в душе паломница, во всей округе не клюет, а около монашеского пристанища в любое время поймать можно.
    Среди кустов с рыбачьими прогалинами и затерялся монастырский хиппи. На вечерней службе Саня не показался, но этому не придали особого значения, а во время ужина о нем не вспоминали, так как он не различал трапезные: и в монашеской мог подкрепиться, и в паломнической его всегда кормили.
    Всполошились рано утром.
    Дело в том, что будильщика с колотушкой в этой обители не было и на полунощницу братию поднимал дежурный по монастырю. Дежурный, случалось, задерживался по причине сонливости, зато никогда не опаздывал Саня. Он всегда по периметру обходил монастырь минут за двадцать до начала самой ранней службы, громко распевая: «Се жених грядет в полунощи…»
    В этот раз Саниного будильного гласа не дождались, поэтому многие из братии припозднились, резонно и недоуменно спрашивая друг друга: «Куда делся Саня?» К окончанию полунощницы, когда вся братия била поклоны перед мощами преподобного старца, беспокойство отца эконома стало стремительно расти. Получается, он последним видел монастырского поселенца, которого, казалось бы, никто всерьез не воспринимает, но даже при недолгом его отсутствии понятно, что в обители не все благополучно.
    — Может, простыл на рыбалке, и в келье лежит? — подумалось эконому. — Надо бы проверить.
    Спускаясь с паперти храма, отец эконом понял, что ничего он проверить не сможет, так как не знает, где находится Санина «келья». Не знал и благочинный, также обеспокоенный.
    На вопрос: «Где Саня ночует?» толком смог ответить только глава монастырских паломников, братия лишь плечами пожимала…
    Оказалось, что Санина келья на скитской колокольне, за лестницей. Но там, кроме старого дивана без спинки да одеяла, да табурета, ничего не было, и непохоже было, чтобы в эту ночь кто-то там побывал.
    Не рассуждая, отец Михаил, прихватив с собою двух паломников, пошел на реку. Искали долго. Рыбаки были. Сани не было. В ответ на все вопросы отцы получали лишь недоуменные взгляды. Никто ничего не знал. Да и не было никого у реки ночью…
    Выспросив у эконома подробности, отец наместник снарядил целую поисковую экспедицию, а дежурным иеромонахам приказал служить молебен сорока Севастийским мученикам и преподобным старцам монастыря, дабы они указали, куда пропало монастырское сокровище.
    Не найти Саню было нельзя. И не только потому, что, как выяснилось, без него монастырь сиротствует. В милицию обращаться было тоже не с руки. Ведь фамилии Саниной никто не знал, биографии не ведал, да и паспорта у него не видели. Неприятностей отец наместник не боялся, но их нельзя было бы избежать, если бы Саня не нашелся. Да и монастырю Саня нужен. Зачем, толком не знал никто, но все понимали, что без него никак нельзя.
    В обители уже заканчивалась поздняя литургия, когда самое страшное предположение, в которое не хотелось верить, нашло себе подтверждение. Недалеко от угловой монастырской башни, у самой воды, в зарослях прибрежного камыша, лежала аккуратно сложенная стопка одежды. Саниной… В карманах обнаружились и монашеские четки, которые Саня всегда носил на шее, и разноцветные фенечки хиппи. Отец архимандрит, окончательно расстроенный, сокрушенно вздыхал, осеняя себя крестом. После трапезы, прошедшей сумрачно и тоскливо, он обреченно отправился в кабинет — звонить в милицию.
    Через час по монастырю ходили несколько хмурых милиционеров, пристающих с вопросами, в которых слышались подозрение и раздражение. Водолазы же обещались приехать в течении двух-трех недель, поэтому отец наместник, рассудив, что надежды больше нет, благословил отслужить заупокойную литию…
    Ее служили в левом храмовом приделе. Служили тихо, скорбно и сердечно. Когда иеродиакон возгласил «Во блаженном успении…», все — и монахи, и послушники, и паломники — со слезами затянули «Вечную память».
    Только допеть с сердечным умилением не удалось. С правой стороны храма, с клироса, послышалось столь тоскливо-слезное и страшное завывание, что хор поперхнулся, а отец эконом ринулся узнавать, что случилось. За клиросным аналоем, в темном углу, под кафизными лавками сидел Саня, и, заливаясь слезами, пел «Вечную память».
    Немая сцена гоголевского «Ревизора» — ничто по сравнению с остолбенением отца эконома и монахов. В довершение фантастической картины Саня был одет в железнодорожный китель с блестящими пуговицами, с погонами и множеством значков. Всеобщее молчание прервал запыхавшийся послушник, прибежавший с требованием эконому и благочинному срочно явиться в кабинет отца наместника.
    Отец Михаил схватил смиренно послушного Саню за руку, и, забыв о священнической и должностной стати, с развевающимися мантийными фалдами почти бегом ринулся к наместнику.
    На этот раз ступеньки к приемной архимандрита скрипели так, что ее хозяин не только встал навстречу, но даже выбежал к лестничному пролету.
    — Вот! — только и мог сказать отец эконом, указывая перстом на Саню.
    — Слав Те, Господи! — охнул наместник, затем замолчал и, рукою показывая на сидевшего в его кабинете незнакомого мужика, добавил: — И вот!
    Мужик же, уставившись на Саню, медленно менял жалостливое выражение собственного лица на возмущенное, а затем вслед за монахами заорал:
    — Вот он! — и добавил: — Вор!
    Когда эмоции улеглись, дело прояснилось.
    Вернувшись из рейса, железнодорожник изрядно выпил с коллегами. Дома по этой причине случился скандал. В сердцах работник железных дорог, машинист первого класса и ударник труда, хлопнул дверью и ушел на речку, прихватив для успокоения бутылку самогона.
    По этой причине ему нужен был напарник, ведь без «поговорить» бутылка никак не пилась. Тут и увидел железнодорожник странного человека у реки, который, поймав рыбку, очень внимательно ее рассматривал, гладил по головке и отпускал обратно. Присев рядом, первоклассный водитель паровозов-тепловозов обрел в Сане не просто чудака, но и удивительного слушателя…
    И не только слушателя!
    Саня своими короткими репликами, вздохами и междометиями быстро доказал железнодорожнику, что его жена только о нем думает и заботится, а, главное, что ее Сам Бог ему определил.
    К концу бутылки ударник железнодорожного труда окончательно решил вернуться к семейному очагу, но прежде захотел искупаться, так как понимал: в настоящем виде дома его правильно не поймут.
    Разделся и прыгнул в отрезвляющую воду! Пока доплыл на кажущийся недалекий противоположный берег, сильное течение отнесло его довольно далеко от Саниного рыбного места. Железнодорожник позволил себе немного передохнуть, да и уснул…
    А Саня тем временем обратил внимание на китель своего собеседника. Блестящие пуговицы, мерцающие под лунным светом погоны и разноцветные значки не могли оставить равнодушным монастырского православного хиппи…
    Не мог Саня красоту эту монахам не показать! А те уже по кельям разошлись. Лишь в храме кто-то заунывно читал Псалтирь. Саня примостился за правым клиросом, где его сморил сон: день-то долгий выдался, да еще железнодорожник уговорил рюмочку выпить. Когда Саня проснулся, иеродиакон как раз «Вечную память» возгласил. Надо же было поддержать!
    Монахи так красиво поют!
    Не удержишься…
    Протоиерей Александр Авдюгин
  25. Tampy

    Притча про улитку.

    Автор: Tampy,

    В один холодный, ветреный день запоздалой весны улитка начала взбираться по вишневому дереву.
     
    Воробьи на соседнем дереве от души потешались, глядя на неё. Затем один из них подлетел к ней и спросил:
     
    — Эй, ты, разве не видишь — на этом дереве нет вишен?
     
    Не прерывая своего пути, малютка ответила:
     
    — Будут, когда я туда доберусь.
×
×
  • Создать...