Перейти к публикации

Апрель

Пользователи
  • Публикации

    3 182
  • Зарегистрирован

  • Посещение

  • Дней в лидерах

    142

Записи блога, опубликованные пользователем Апрель

  1. Апрель
    Архиепископ Сиракузский и Троицкий Аверкий (Таушев)
     
    В том, что христианство есть подвиг крестоношения, со всею очевидностью убеждает нас Сам Божественный Крестоносец Господь наш Иисус Христос. Когда святой апостол Петр, еще не просвещенный благодатью Святого Духа и руководившийся чисто человеческими чувствами, пытался отклонить Его от крестного подвига, Господь воспретил ему, сказав: отойди от Меня, сатана, потому что ты думаешь не о том, что Божие, но что человеческое (Мк.8:31-33). Подозвав вслед за тем народ с учениками Своими, Господь изрек знаменательные слова, которые стали основополагающими для каждого желающего искренно идти путем христианской жизни: иже хощет по Мне идти, да отвержется себе, и возмет крест свой, и по Мне грядет (Мк.8:34).
    «Если ты возьмешь крест и пойдешь за Христом, спрашивает один из выдающихся наших святителей-проповедников, то куда ты придешь? Очевидно, туда, куда шел, взяв крест, Он Сам, следовательно, на Голгофу, на страдания, на распятие». Так и понимали всегда эти слова все истинные христиане, начиная от ближайших учеников Господа святых апостолов.
    Из книги Деяний апостольских мы узнаем, что этот крест страданий за Христа с полным самоотвержением начали нести святые апостолы вскоре же после сошествия на них Святого Духа. Когда они за свою мужественную проповедь о Христе были посажены по распоряжению синедриона в темницу, а затем подвергнуты избиению, они радовались, что за имя Господа Иисуса удостоились принять бесчестие (Деян.5:41). А сколько претерпел страданий за свою проповедь святой апостол Петр, а затем, по повествованию той же книги Деяний, святой апостол Павел, который сам говорит о себе, что он «был в трудах, безмерно в ранах, более в темницах и многократно при смерти. От Иудеев пять раз дано было мне по сорока ударов без одного; три раза меня били палками, однажды камнями побивали, три раза я терпел кораблекрушение, ночь и день пробыл во глубине морской. Много раз был в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на мopе, в опасностях между лжебратиями, в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе» (2Кор.11:23-27)! В конце концов, оба этих великих первоверховных апостола окончили свою земную жизнь мученичеством за Христа. Мученическим подвигом завершили свою жизнь и все почти остальные апостолы.
    Послания Апостольские и среди них особенно четырнадцать посланий святого апостола Павла, которые, по важности своего содержания, справедливо именуются многими «вторым Евангелием», также характеризуют христианскую жизнь как подвиг крестоношения и учат нас тому же, чему учили новообращенных христиан во время своего первого благовестнического путешествия по Малой Азии святые апостолы Павел и Варнава, именно, что «многими скорбьми подобает нам внити в Царствие Божие» (Деян.14:22).
    Как резко осуждает святой апостол Иаков, брат Господень, тех христиан, которые хотят роскошествовать и наслаждаться, и наоборот — ублажает тех, которые с терпением и смирением переносят скорби. В пример злострадания он предлагает взять пророков, «которые говорили именем Господним», и праведного Иова (Иак.5:1-11). Дружбу с миром, то есть желание, избегая скорбей, жить в страстных удовольствиях и наслаждениях, он называет «враждой против Бога» (Иак.4:4).
    Святой апостол Петр ублажает христиан, которые, делая добро и страдая, терпят, говоря, что это «угодно Богу» (1Пет.2:20), и даже прямо говорит, что Христос, пострадавший за нас, нам оставил «образ, да последуем стопам Его» (1Пет.2:21). «Если и страдаете за правду, то вы блаженны», говорит он далее (1Пет.3:14), ибо это страдание сближает нас со Христом, пострадавшим за грехи наши (см.: 1Пет.3:17-18), и приносит нам великую духовную пользу: «Христу убо пострадавшу за ны плотию, и вы в ту же мысль вооружитеся: зане пострадавый плотию, преста от греха» (1Пет.4:1).
    Здесь мы видим уже прямой призыв уподобляться нашему Спасителю в крестоношении и самораспятии, ибо это освобождает нас от тяготеющей над нами власти греха и помогает нам жить по воле Божией. Все авторитетные толкователи новозаветных священных книг видят в этих словах святого апостола Петра основание для христианского аскетизма. «Эти слова», объясняетъ Еп. Михаил, «можно перефразировать так: вы, христиане, сораспялись со Христом в страданиях и умерли с Ним в крещении и следовательно умерли для греха, ибо умерший свободен от греха, перестал грешить; пострадавший плотию, как и Христос пострадал плотию, и умерший с Ним в крещении, перестал грешить и долженъ уже жить по воле Божией, а не человеческим похотям» (Соборные послания Св. Апостолов с предисловиями и подр. объясн. примечаниями Еп. Михаила, стр. 203).
    Возлюбленный ученик Господа Иисуса Христа святой Иоанн Богослов решительно предостерегает христиан от любви к миру сему, говоря, что «все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская» (1Ин.2:15-16) и что «весь мир лежит во зле» (1Ин.5:19), а потому «кто любит мир в том нет любви Отчей» (1Ин.2:15). И эти слова являются прочным основанием для христианского аскетизма, требующего отречения от наслаждения греховными благами миpa, а потому и неизбежно связанного со скорбями, подобными скорбям крестоношения для поврежденной грехом страстной природы человека.
    Многократно в целом ряде своих посланий говорит об этом крестоношении, необходимом для достижения христианского совершенства, святой апостол Павел, которого только по недоразумению считают основоположником своего лжеучения об оправдании одною верою, без добрых дел протестанты, а за ними и все многочисленные сектанты, отвергающие аскетизм. Чем иным, как не увещанием к аскетическому подвигу крестоношения являются столь выразительно звучащие слова святого апостола Павла: «иже Христовы суть, плоть распяша со страстьми и похотьми» (Гал.5:24)? Следовательно, те, которые отвергают путь крестоношения, не считают нужным распинать плоть свою со страстями и похотями и считают аскетизм несущественным в христианстве, те и не Христовы, те не христиане, хотя бы и называли себя таковыми.
    И это вполне понятно и строго логично, ибо, по словам того же святого апостола Павла: «плоть желает противного духу, а дух противного плоти. Они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы» (Гал.5:17). Поступающие же по плоти Царствия Божия не наследят (Гал.5:19-21). Замечательно сильно говорит святой апостол Павел об этой крайней развращенности человеческой природы, настоятельно требующей подвига самораспятия, в своем послании к Римлянам: «не еже бо хощу, сие творю, но еже ненавижду, то соделоваю» (Рим.7:15) — «добраго, которого хочу, не делаю, а зло, которого не хочу, делаю. Окаянен аз человек! Кто мя избавит от тела смерти сея?» (Рим.7:19-24).
    И вот потому-то, что живущие по плоти Богу угодить не могут (Рим.8:8), ибо мудрование бо плотское смерть есть и «вражда на Бога: закону бо Божию не покаряется, ниже бо может» (Рим.8:6-7), великий Апостол языков говорит о себе, что он не только другим заповедует этот путь подвига крестоношения и самораспятия, как совершенно необходимый для христианина в его неустанной борьбе со страстями и похотями, но и сам идет тем же путем: «умерщвляю тело мое и порабощаю, да не како, иным проповедуя, сам неключим буду» (1Кор.9:27).
    В восьмой главе Послания к римлянам святой апостол Павел горячо призывает всех христиан к этому пути крестоношения, который один только может сделать нас «детьми и наследниками Божиими и сонаследниками Христу: если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться» (Рим.8:17). Христиане не должны бояться этих страданий, ибо они ничто, по сравнению с тою славою, которая ожидает их в будущей жизни: недостойны страсти нынешнего времене к хотящей славе явитися в нас (Рим.8:18), то есть нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас.
    Можно было бы привести и еще множество мест из слова Божия, которые самым убедительным образом свидетельствуют, что христианство есть крестоношение, подвиг самораспятия, состоящий в неустанной «невидимой брани» никогда не прекращающейся в душе христианина борьбе с греховными страстями и похотями до полного их искоренения и насаждения противоположных этим страстям и похотям христианских добродетелей, которые перечисляет святой апостол Павел, например в Послании к Галатам (Гал.5:22-23), называя их «плодами духа». Это — любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание. Думаем, однако, что и приведенных мест вполне достаточно, чтобы опровергнуть ложные мнения тех, которые иначе хотят понимать христианство.
    Если мы обратимся теперь к Священному Преданию нашей Церкви, к постановлениям Вселенских и Поместных Соборов и святых отцов, к богослужебным книгам, к святоотеческим творениям и житиям святых мучеников, преподобных, святителей и прочих святых угодников Божиих, то и тут мы найдем, буквально на каждом шагу, решительное подтверждение истинности замечательного изречения великого подвижника и наставника духовной жизни преподобного и богоносного отца нашего Исаака Сирина: «Путь Божий есть ежедневный крест. Никто не восходит на Небо, живя прохладно. О пути же прохладном знаем, где он оканчивается» (Слово 35. О любви к миру).
    Как строги наши канонические правила! Какой строгости жизни, подлинного подвига крестоношения требуют они не только от епископов, клириков и монахов, но и от мирян! А разве могли бы такие правила явиться в свет, если бы не было в те благословенные времена и соответствующей строгости жизни среди христиан? Это только теперь, когда устои подлинно христианской жизни расшатаны до основания, многие находят эти правила «устаревшими» и требуют их изменения или даже полного упразднения. Но «устарели» не правила, а современные «христиане», вновь воскресившие в себе во всей своей силе «ветхого человека», вместо «новаго, созданнаго по Богу в правде и в преподобии истины» (Еф.4:22-24), в которого облекаются все освящаемые Таинствами Церкви истинные христиане.
    В самом деле! Возьмем, например, 69-е правило Святых Апостолов: «Аще кто, епископ, или пресвитер, или диакон, или иподиакон, или чтец, или певец, не постится во Святую Четыредесятницу пред Пасхою, или в среду, или в пяток, кроме препятствия от немощи телесныя: да будет извержен. Аще же мирянин: да будет отлучен». Если современные «христиане» не находят нужным считаться с этим правилом, значит ли это, что оно устарело и подлежит отмене? Ведь тогда придется признать «устаревшими» и слова Христовы: сей же род (род бесовский) не исходит, токмо молитвою и постом (Мф.17:21)!
    Между тем мы видим теперь, сколь справедливы эти слова и как прав был Преосвященный епископ Феофан, Затворник Вышенский, говоривший: «Можно ли думать, что где нет поста и молитвы, там уже и бес? Можно!» («Мысли на каждый день года», стр. 245)
    Разве не находится в состоянии подлинного беснования современное мнимохристианское человечество, самонадеянно отвергнувшее единственно верное оружие против темной бесовской силы — молитву и пост? Разве не подлинное беснование все то, что делается вот уже больше тридцати шести лет на нашей несчастной родине? Разве не самое настоящее беснование породило неслыханную еще в истории человечества по своим ужасам и жестокости вторую мировую войну с ее воздушными бомбардировками, а теперь готовит еще более страшную третью мировую войну? Кто отвергает подвиг молитвы и поста, тот и неспособен творить ничего, кроме зла, и все его мнимое добро, если оно у него и есть, на самом деле вовсе не добро, а то же зло, потому что, по словам Христовым: Не может древо зло плоды добры творити: собирают, ли с терновника виноград, или с репейника смоквы? (Мф.7:16-18).Берегитесь, говорит поэтому Христос Спаситель, лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные (Мф.7:15).
    Увы! Эти лжепророки, отвергающие значение подвига молитвы и поста в христианстве и учащие христиан не отвергаться миpa, лежащего во зле с его страстями и похотями, но любить этот мир, вопреки ясному учению Слова Божия и святых отцов, глубоко внедрились в современное христианское общество и имеют уже в нем немалый успех. И это, конечно, неудивительно, ибо что может быть прельстительнее мысли о ненужности подвига крестоношения и о легкости спасения без всяких трудов и подвигов?! Всего печальнее, что такие лжепророки умножаются теперь во всех православных Поместных Церквах, выдвигаются на руководящие должности и высшие церковные посты и, производя разделения и расколы в своей собственной православной среде, ратуют за «экуменическое» сближение и единение с более близкими им по духу протестантами и сектантами, причем не стыдятся даже публично делать заявления вроде того, что «для сближения с протестантами нам надо отбросить монашеский аскетизм Православия». Воочию исполняются таким образом слова великого апостола о том, что в последние времена отступят неции от веры, внемлющи духовом лестчим (1Тим.4:1).
    Это уже явное отступление, явная измена Святому Православию. Ибо одно дело, когда человек грешит по немощи естества своего и затем кается, оплакивает грех свой, а совсем другое — когда он, греша нераскаянно, тщится найти принципиальное обоснование своего греха и изобретает даже целое мировоззрение, оправдывающее его грех. Вот это-то самое мировоззрение, не желающее видеть в христианстве подвига крестоношения, подвига борьбы со своими страстями и похотями, все более и более дерзко поднимает свою голову. Оно увлекает многих современных слабодушных и теплохладных христиан на широкий и пространный путь — путь погибели, по словам Христовым. Оно страшнее и зловреднее древних ересей, осужденных Церковью на Вселенских Соборах, ибо лицемерно скрывает себя под «овечьими одеждами» мнимо-христианской любви и хитросплетенными льстивыми извращениями поражает ближе всего касающийся нас христианский догмат учение о нашем спасении через последование за Христом путем крестоношения и самораспятия.
    Блюдите же, братие, како опасно ходите! ибо поистине дние лукави суть ныне более чем когда-либо прежде (Еф.5:15-16). Как некогда сатана попытался использовать бескорыстные чувства Петра, чтобы отклонить Самого Господа Иисуса Христа от спасительного для людей крестного подвига (см.: Мф.16:21-23), так и теперь тот же сатана пытается через далеко не бескорыстных своеумников отвлечь современных христиан от единственно спасительного пути — подражания Подвигоположнику Христу в крестоношении и самораспятии. Наблюдая деятельность этих лжеучителей и видя плоды их трудов, мы можем с уверенностью сказать, что это несомненно — наемные слуги врагов нашей святой веры и Церкви, ставящих своей задачей изнутри разложить нашу Церковь и таким образом разрушить ее. Этого мы не боимся, ибо знаем обетование Божественного Основателя Церкви, что врата адова не одолеют ей (Мф.16:18), но за себя, за ближних своих мы должны бояться, как бы не поддаться нам сатанинскому искушению и не отпасть от единения с истинною Церковью, проповедующей единственно спасительный путь, заповеданный нам Словом Божиим — путь крестоношения.
    1954 г.
  2. Апрель
    Православный взгляд на творчество Виктора Цоя:Я скажу одно лишь слово: Верь!
     
     
     
     
     
     
    Мне может нравиться или не нравиться " Алиса", я могу четко сформулировать свое отношение к "Аквариуму", я назову пару хитов "ДДТ" или иногда под настроение послушаю "Чайф", но вопрос : "Любите ли вы КИНО и Виктора Цоя" поставит меня в тупик и вызовет недоумение. Это ненужный вопрос. Ведь сердце чувствует, что вот оно, настоящее:
     
     
     
     
    Виктор Цой
    А Жизнь - только слово, есть лишь Любовь и есть Смерть.
    Эй! А кто будет петь, если все будут спать?
    Смерть стоит того, чтобы жить,
    А Любовь стоит того чтобы ждать...
    ( "легенда")
     
    Близкие и друзья Виктора Цоя вспоминают, что у него не было звездной болезни, он легко и свободно мог общаться с любым человеком. Правда, он очень не любил когда к немуназойливо приставали и в больших компаниях чаще молчал, а если и говорил, то всегда с какой-то чуть заметной детской непосредственностью. Он вообще любил уединение, был простым и немногословным. Даже на концертах он редко произносил более трех фраз - "Здравствуйте!", "Спасибо" и "До свидания!» Юрий Айзеншпис, бывший продюсером «Кино», отмечал, что Цоя отличали удивительная целостность и внутренняя свобода. Он был абсолютно независимым человеком, причем независимым не только от властей, но и от денег, от своей славы, от общественного мнения. Наверное это позволяло ему чувствовать себя уверенно и раскованно в любом месте и при любых обстоятельствах, будь то котельная, американские авеню или стадионы, заполненные поклонниками.
     
    Так говорят те, кто его знали : спокойный, обстоятельный,
    доброжелательный ; без фальши в жизни и в песнях... В чистоте и в простой цельности души, в отсутствии болезненной привязки к своему "Я" есть место для Духа ;
    в таких сердцах, как на зеркальной поверхности озера в ясную погоду отражается солнце.
     
    Виктор Цой, по словам его жены Марианны, не был крещен, и в церковь никогда не ходил ;но "блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят". Истина стучала в его сердце, а через него -
    в каждое неравнодушное окошечко, открытое навстречу свежему ветру его песен. Многие слова песен Виктора Цоя звучат, как христианский Символ Веры :
     
    Если есть стадо - есть пастух,
    Если есть тело - должен быть дух,
    Если есть шаг - должен быть след,
    Если есть тьма - должен быть свет...
     
     
    Под слова и мотивы его песен легко шагать. Легко жить. Не потому что в песнях Цоя полно оптимизма.
    Они достаточно печальны, если говорить о них в целом. К этой печали мы еще вернемся. Но есть там легкость и простота дыхания, есть принятие жизни такой, какова она есть, - не придуманной кем-то, не вычитанной из книг, а со всеми ее неправильностями, случайностями и изломами. Изумительно верно, например, подмечено, что
     
     
     
    В нас ещё до рождения наделали дыр.
    И где тот портной, что сможет их залатать...
    ( "мы хотим танцевать")
     
    В Псалмах Давида та же горькая мысль : " Вот, я в беззакониях зачат, и во грехе родила меня мать моя"...( пс.50 ).
    Цой будто своими словами пересказывает библейские истины :
     
    Снова за окнами белый день,
    День вызывает меня на бой.
    Я чувствую, закрывая глаза, -
    Весь мир идет на меня войной
     
    Земля ...Небо...
    Между Землей и Небом - Война!
    И где бы ты не был,
    Что б ты не делал -
    Между Землей и Небом - Война!
    ( "война")
    Это о том, что "диавол борется с Богом, и место битвы - сердце человека" ( Ф. Достоевский ); о том, что , как говорил Христос своим ученикам , " Мир вас возненавидит...в мире скорбны будете..." ; это вызов, который принимает душа, шагнувшая к свету...Этот мир -перевертыш. Христос часто это подчеркивал : " Блажени плачущие, ибо воссмеетися...". И это самая частая тема, звучащая у Виктора Цоя. "Все на месте, да что-то не так." Это слова человека, чутко чувствующего призрачность и обманчивость земных , только земных целей.
    Здесь камни похожи на мыло,
     
    А сталь похожа на жесть,
    И слабость, как сила,
    И правда, как лесть...
     
    И не ясно, где море, где суша,
    Где золото, а где медь.
    Что построить, и что разрушить,
    И кому, и зачем здесь петь?
    ( "нам с тобой")
     
    Мы ждали лета - пришла зима.
    Мы заходили в дома, но в домах шел снег.
    ("в наших глазах")
     
    Святой Феофан Затворник утверждал, что человек будучи в раю имел полноту от Бога, однако при грехопадении он лишился этого. С тех пор люди стараются заполнить образовавшуюся внутри их пустоту. Эта пустота разжигает в человеке неутолимую жажду и подобна бездонной пропасти. Какими бы материальными благами мы не наполняли ее, но избавиться от чувства этой пустоты невозможно, потому что без Бога человек никогда не будет полностью утолен и счастлив. Вот она, эта печаль человека, человека с чистым сердцем, без Бога:
     
    Дом стоит, свет горит,
    Из окна видна даль.
    Так откуда взялась печаль?
     
    И, вроде, жив и здоров,
    И, вроде, жить не тужить.
    Так откуда взялась печаль?
     
    Не прошу считать единственно верным следующее толкование песни "Апрель", но некоторые строчки ее настолько прозрачны, что...
     
    А он придет и приведет за собой весну,
    И рассеет серых туч войска...
     
    И откроются двери домов,
    Да ты садись, а то в ногах правды нет.
    А когда мы все посмотрим в глаза его,
    То увидим в тех глазах Солнца свет.
     
    И умрет апрель,
    И родится вновь,
    И придет уже навсегда.
     
    Мое субъективное восприятие : это песня про Христа, умершего и воскресшего, "пришедшего навсегда", стучащего в дверь каждого сердца... Распятого в апреле...
    И наконец, нельзя отрицать, что чувствительное сердце Виктора Цоя не предвидело свою раннюю смерть.
    Быть пророком тоже дано не каждому...
     
    Следи за собой, будь осторожен...
     
    И мы знаем, что так было всегда:
    Что судьбою больше любим,
    Кто живёт по законам другим
    И кому умирать молодым...
     
    Мы - рано созревшие фрукты,
    А значит наш раньше съедят.
    Я упал, подбирайте меня,
    Я уже начинаю гнить,
    Я дам смерть тем, кто хочет смерть.
    Я дам жизнь тем, кто хочет жить.
     
    "Зерно, если не упадет в землю, не принесет плода", говорил Спаситель. Не завещанием, а именно живым плодом на зеленом дереве миллионов душ прорастает лирика любимого, действительно любимого многими поэта.
    По словам Юрия Белишкина, гораздо больше чем поэтический и музыкальный талант, в Викторе Цое, поражала и поражает его способность вызывать к себе любовь. При этом он сам не прикладывал к этому никаких идимых усилий. Любовь к Цою была безграничной. Да и сегодня многие открывают для себя его песни, его музыку. И влюбляются…
     
     
    ...А мне приснилось: миром правит любовь,
    А мне приснилось: миром правит мечта.
    И над этим прекрасно горит звезда,
    Я проснулся и понял - беда...
     
    Птицей стучится в жилах кровь,
    Вера да надежда, любовь.
     
    Материал подготовлен Аллой Стратулат
  3. Апрель
    О ПРОЩЕНИИ ОБИД И ПРИТЧА О НЕМИЛОСЕРДНОМ ДОЛЖНИКЕ
     
    Евангельское чтение в Неделю 11-ю по Пятидесятнице (Мф., 77 зач., XVIII, 23-35)
     
    23Посему Царство Небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими; 24когда начал он считаться, приведен был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов; 25а как он не имел, чем заплатить, то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и всё, что он имел, и заплатить; 26тогда раб тот пал, и, кланяясь ему, говорил: государь! потерпи на мне, и всё тебе заплачу. 27Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему. 28Раб же тот, выйдя, нашел одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев, и, схватив его, душил, говоря: отдай мне, что' должен. 29Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: потерпи на мне, и всё отдам тебе. 30Но тот не захотел, а пошел и посадил его в темницу, пока не отдаст долга. 31Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились и, придя, рассказали государю своему всё бывшее. 32Тогда государь его призывает его и говорит: злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня; 33не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя? 34И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга. 35Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его.
     
    Каждый, наверно, согласится с тем, что наиболее трудноисполнимая Заповедь Божия — прощать людей, прощать их ошибки, совершенные по отношению к нам. Воскресное Евангелие, читаемое на Божественной литургии в 11-ю Неделю по Пятидесятнице, научает нас как нужно прощать. Господь на вопрос апостола Петра о том, сколько раз необходимо прощать брату своему, отвечает, что нужно прощать до седмижды семидесяти раз, то есть неограниченное количество раз. Иудейские книжники учили прощать только трижды. Далее Спаситель дает наставление о всепрощении в прекрасной притче, в которой рассказывается о том, как некий царь пригласил к себе раба, который был должен десять тысяч талантов — огромную денежную сумму, непосильную для этого человека. Но вместо того, чтобы вернуть долг подчиненный просит царя подождать некоторое время, когда он сможет вернуть его. Царь же не просто дал отсрочку, но и, смилостивившись над ним, простил ему весь долг. Выходя от царя, этот облагодетельствованный человек встречает своего товарища и требует у него, чтобы тот вернул ему сто динариев — совсем незначительную сумму денег по сравнению с первой. Но получив в ответ просьбу о продлении срока, стал истязать и душить должника, требуя возвращения этого ничтожного долга. Пример царя не подействовал на только что прощенного царем человека и, несмотря на мольбу товарища, посадил его в темницу до тех пор, пока не вернет свой долг. Царь, когда узнал о том, что сделал со своим должником его подчиненный, разгневавшись, забирает свое великодушие и делает ему строгий выговор за то, что он не последовал его примеру, после чего и запирает злого раба в темнице, пока тот не вернет весь свой долг. А поскольку такую большую сумму он не в состоянии будет оплатить никогда, то останется в темнице навсегда. Господь поясняет, что царь заимодавец является образом Царя Небесного и Он также поступит с теми людьми, которые не прощают своих обидчиков. Что же мы получили от Отца Небесного в долг? Получили больше, чем десять тысяч талантов. Прежде всего, Господь дал нам бытие, нашу жизнь. От Бога человек, в отличие от других существ, получил разум, возможность говорить. Господь дал нам любящее сердце. Под ногами мы имеем землю и зелень, а над головой - небо, как шатер. Кроме того, Он дал нам недра земные, с помощью которых мы можем совершенствоваться сами, совершенствовать окружающий мир и получать удовольствие. Но самое главное, что даровал Бог человеку после его грехопадения, — это спасение. «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3:16) После Крестной смерти и Воскресения Господа человек в Таинстве Крещения получает путь к спасению. В качестве Наставника Он послал нам Духа Святого. И, конечно же, даровал нам возможность причащаться Святых Тела и Крови Христовых, чтобы иметь жизнь вечную. В этой притче мы получаем прекрасный образ милосердия Божия к кающимся грешникам. Каждый человек является должником перед лицом правды Божией, который имеет долг «тму талант» — бесчисленное множество грехов. А грехи и ошибки людей, которые мы не прощаем, Господь оценивает в сто динариев. В том случае, если мы не научимся прощать обиды своим ближним, будем жестокими и немилосердными к ним, то придет день, когда Отец наш Небесный, как и в евангельской притче, скажет: «не надлежало ли и тебе помиловать согрешившего перед тобой, как и я помиловал тебя?» Ведь обиты, которые мы терпим от окружающих нас людей, несравненно меньше тех долгов, которые мы имеем перед Богом. Этой великой добродетели мы можем научиться посредством чтения Евангелия и жития святых, в которых видим яркие примеры любви к ближним и Богу. По этому поводу святитель Феофан пишет: «Каждый христианин должен стремиться к ясному знанию христианского учения. Для достижения этой цели нужно учиться всю жизнь и считать потерянным тот день, в который не усвоено никаких уроков мудрости. Познав истину, человек должен хранить приобретённое сокровище как зеницу ока».
     
    © PravChelny.ru
  4. Апрель
    Святые отцы о том, что такое духовная брань
     
     
    Преп. Макарий Великий пишет о том, почему необходима духовная брань:
    Многие, строго наблюдая за внешним, упражняясь в науках и заботясь о жизни правильной, думают, что такой человек совершенен, не вникая в сердце, не примечая там пороков, какие владеют душой. Между тем в членах есть корень порока, соразмерный внутренней порочной мысли, и в доме кроется разбойник, то есть сила сопротивная, и потому противоборная и вместе мысленная. И если кто не борется с грехом, то внутренний порок, разливаясь постепенно, с приумножением своим увлекает человека в явные грехи, доводит до совершения их самым делом, потому что зло, как отверстие источника, всегда источает из себя струю. Поэтому старайся удерживать потоки порока, чтобы не впасть в тысячи зол.
    Самое главное оружие для борца и подвижника состоит в том, чтобы, вошедши в сердце, сотворил он брань с сатаною, возненавидел себя самого, отрекся от души своей, гневался на нее, укорял ее, противился привычным своим пожеланиям, препирался с помыслами, боролся с самим собою.
    Кто хочет христианскую жизнь с великой точностью вести в совершенстве, тот обязан всеми силами позаботиться прежде всего о смысле и о рассудке души, чтобы, приобретши способность в точности различать доброе и худое, и во всяком случае распознавая, что в чистую природу привзошло несвойственного ей, жить нам правильно и непреткновенно, и чтобы, пользуясь рассудком, как глазом, быть нам в состоянии не сдружаться и не входить в согласие с внушениями порока, а чрез это, сподобившись божественного дара, сделаться достойными Господа.
    Некоторые говорят, что Господь требует от людей одних явных плодов, а тайное совершает Сам Бог. Но не так бывает на деле, напротив того, сколько ограждает кто себя по внешнему человеку, столько же он должен бороться и вести брань с помыслами, потому что Господь требует от тебя, чтобы сам на себя был ты гневен, вел брань с умом своим, не соглашался на порочные помыслы и не услаждался ими.
    Ибо открывается какая-то сокровенная и тонкая сила тьмы, пребывающая в сердце. И Господь бывает близ души и тела твоего, и смотря на борьбу твою, влагает в тебя сокровенные, небесные помыслы, и втайне начинает упокоевать тебя. Но пока оставляет еще тебя под обучением, и в самых скорбях промышляет о тебе благодать. И когда придешь в упокоение, даст тебе познать Себя, и покажет тебе, что для твоей же пользы попускал быть тебе в борении. Как сыну богатого человека, у которого есть пестун, пока наставник наказывает его, и учение, и раны, и удары кажутся тяжкими, и это бывает пока не сделается мужем, и тогда начинает уже благодарить пестуна: так и благодать промыслительно обучает, пока не придешь в совершенного мужа.
    Может ли кто бы то ни было сказать: "я пощусь, веду странническую жизнь, расточаю имение свое, следовательно уже свят?". Ибо воздержание от худого не есть еще само совершенство, разве вошел уже ты в уничиженный ум и убил змея, который таится под самым умом, во глубине помыслов, гнездится и умерщвляет тебя в так называемых тайниках и хранилищах души, потому что сердце есть бездна, итак, разве его ты умертвил и изринул из себя всякую, бывшую в тебе, нечистоту. Все любомудрствующие, и закон и Апостолы, и пришествие Христово имеют целью очищение. Всякий человек, и Иудей и Эллин, любит чистоту, но не может сделаться чистым. Поэтому надобно доискаться, как и какими средствами можно достигнуть сердечной чистоты. Не иначе возможно это, как с помощью Распятого за нас. Он есть путь, жизнь, истина, дверь, жемчужина, живой и небесный хлеб. Без этой истины никому невозможно познать истину и спастись. Поэтому как в рассуждении внешнего человека и вещей видимых отрекся ты от всего и роздал имение свое, так если имеешь знание и силу слова и в мирской мудрости должен все от себя отринуть, все вменить ни во что, тогда только будешь в состоянии назидать себя в буйстве проповеди, которая есть истинная мудрость, состоящая не в красоте слов, но в силе, действующей святым крестом.
    Преп. Макарий Оптинский пишет, что духовную брань должны вести все христиане, не только монахи, но и миряне:
     
    «Можно ли быть без брани, находясь в воинстве духовном? Брань невидимая и всегдашняя! К тому же враги злы, сильны, хитры и коварны; а еще более укрепляются нашею леностию и нерадением, а больше всего гордостию, чрез которую имеют смелый и дерзкий приступ... Как нельзя из рекрута вдруг или скоро сделаться генералом и, не быв на многих сражениях, быть искусным воином, так равно, а еще и более, не успевши вступить в поприще духовной брани, уже думать, что оной научилась; или желать скоро свободиться от страстей и лететь выспрь, день от дня возвышаясь. Не думай о себе, что будто бы ты уже и научилась духовной брани; нет, оная многообразна, и не надейся вскорости победить страсти: это требует многого времени, подвига, труда, смирения и помощи Божией».
     
    «Упомянули вы в своем писании, что Бог не требует более от человека, как исполнения обязанностей звания, в котором он рожден, которые, по разумению вашему, стараетесь исполнить без укору совести. Как сей пункт немаловажен, то и о нем надобно получше рассудить. Обязанность сия состоит в исполнении заповедей Божиих, по обету, данному нами в крещении, в каком бы кто звании ни был; но нам в исполнении оных предлежит сопротивление от врага рода человеческого — диавола, о чем пишут святые Апостолы... Видите, какую мы имеем невидимую войну: он всегда старается бороть род христианский противными действиями заповедям Божиим, чрез наши страсти; к сему служат главные его оружия — страсти: славолюбие, сластолюбие и сребролюбие. Побеждены быв сими, или одною из них, и прочим страстям даем свободный вход действовать в сердцах наших. Из вашего же разумения видно, что вы о сей брани или сопротивлении имеете несовершенное понятие и не столько осторожности, а только старание ваше, без укора совести, исполнять свою обязанность; но и в сию не проникли, как должно, в чем оная состоит. Ежели бы вы исполнили и весь долг свой без укору совести, а лучше сказать, без смирения, то никакой нет пользы.
     
    Посему, какой бы мы ни проходили образ жизни, везде предлежит нам брань духовная от духов злобы, возмущающих наши страсти и понуждающих нас к действию греховному, чем и испытуется наше произволение и любовь к Богу — в борении нашем. И если мы не имеем сей борьбы, то не научимся искусству, и не познаем своей немощи, и не стяжем смирения, а оно так велико, что и кроме дел может нас спасти, как пишет св. Исаак в 46 Слове».
     
    «Вы желаете сохранить заботу о спасении души своей, что, видно, и на деле исполняете; говорите, что в вас происходит непрерывная борьба, и с каждым днем являются новые недостатки; да это и необходимо в подвиге христианина: мы стоим на брани против духов злобы, они борют нас нашими же страстьми. Мы иногда побеждаемся и побеждаем, падаем и восстаем, и по мере смирения нашего получаем помощь Божию. Это сильное оружие на врагов необходимо для нас. Но как же мы смиримся, когда чрез наши недостатки не познаем нашей немощи? Они-то нас и смиряют. Прочтите... у св. Григория Синаита: "Аще не будет человек побежден... не может смириться"».
     
    Преп. Макарий Оптинский наставляет, что тот, кто подвизается в деле спасения, в любых жизненных обстоятельствах будет должен вести духовную брань:
     
    «Прочтите у св. Петра Дамаскина во 2 книге, в 5 Слове, о терпении, что "в умной брани не можно обрести места не имуща брани; аще и все творение пройдет кто, но куда не отыдет, брань обретает: в пустыни — звери и беси и прочие злые скорби и страшилища; в безмолвии — беси и искушения; посреди человеки — беси и человеки искушающие, и несть места нестужательна когда-либо"».
     
    «Кто начинает проходить духовную жизнь, то обыкновенно и брань духовная сильнее восстает на них…»
     
    Если же христианин не чувствует мысленной брани, то это тревожный знак, пишет преп. Макарий Оптинский:
     
    «...Если не будет брани, то еще хуже; значит, тот имеет содружество с врагами, то они и не борют его».
     
    «...Будь благодарна Господу, что Он смотрительно тебя призвал на служение Себе и на брань против невидимых врагов. Там [в миру] тебе не было бы и брани, и все пороки тебя оставили бы, кроме одного, могущего все прочие дополнить [т. е. гордости]...»
     
    Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит о необходимости трезвения:
     
    «Господь заповедал нам непрестанную молитвенную бдительность над собой, называемую трезвением. Трезвение есть истинное смирение, сосредоточившее надежду свою в Боге, отрекшееся от всякой самонадеянности и от надежды на людей.
    Стяжи постоянное трезвение, постоянное бодрствование над собой. Без строгой бдительности невозможно преуспеть ни в одной добродетели».
     
    Св. Феофан Затворник пишет о том, в чём заключается духовная борьба христианина:
     
    «…два бдительных стража должен иметь постоянно воин Христов: трезвение и благорассмотрение. Первый обращен внутрь, а последний вовне; тот наблюдает за движениями, выходящими из самого сердца, а этот предугадывает движения, имеющие возникнуть в нем по внешнему влиянию. Закон для первого: после того как памятию о Божием присутствии изгнано из души всякое помышление, стань у дверей сердца и тщательно блюди за всем входящим в него и выходящим из него, особенно же не давай предупреждать действий чувству и желанию, ибо отсюда все зло».
     
    Преп. Макарий Оптинский учит о сути и смысле духовной борьбы:
    Жизнь наша есть духовная война с невидимыми духами злобы. Они возмущают нас залогственными нашими страстьми и побуждают к поступлению заповедей Божиих. Когда вникнем и рассмотрим внимательно, то найдем, что на всякую страсть есть врачевство — заповедь, противуположная оной; а потому враги и стараются не допустить нас до сего спасительного врачевства... Христианин, провождающий жизнь по заповедям Божиим, должен быть испытуем различными искушениями: 1) потому что враг, завидуя нашему спасению, всякими кознями старается сделать нам препятствие к исполнению воли Божией; и 2) потому что не может быть тверда и истинна добродетель, когда не будет испытана противным ей препятствием и останется неколеблемою. Почему в жизни нашей есть духовная брань всегдашняя.
     
     
    Спасительность духовной борьбы
     
     
    Священное Писание говорит:
     
    «Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить» (1 Петр. 5, 8).
     
    Преп. Макарий Оптинский пишет о необходимости для спасения духовной брани:
     
    «Не в том только состоит дело [спасения], что сходить в церковь да сесть за пяльцы, анадобно смотреть за сердцем своим и истреблять страсти: гордость, самолюбие, тщеславие, гнев, ярость, злобу, обжорство, похоть плоти и прочее; в том-то и состоит наша духовная брань — противиться страстям, истреблять их помощию Божиею.
     
    «Нестъ наша брань к крови и плоти, но к началом, и ко властем, и к миродержителем тьмы века сего, к духовом злобы поднебесным» (Еф. 6, 12); равно и «оружия воинствования нашего не плотския», но духовные, «способные на разорение твердем вражиим» (2 Кор. 10, 4), о коих также пишет св. апостол: «сего ради приимите вся оружия Божия, да возможете противитися в день лют» (Еф. 6, 13)... Он велит препоясаться истиною, облечься в броню правды, обуть нозе в утотование благовествования мира, восприять шит веры, в немже возможно все стрелы разжженные лукаваго угасити, и шлем спасения восприять, и меч духовный, иже есть глагол Божий (Еф. 6, 14—17). Вооружась сими оружиями, надобно приступать к брани со многим смирением, а не с самонадеянием; а что брань сия необходима для хотящих спастися, то и премудрый Сирах возбуждает: «чадо! аще приступавши работами Господеви Богу, уготови душу твою во искушение» (Сир. 2, 1)... Видишь, что хотящим спастися неминуемо предлежит брань духовная со врагами душ наших, которые нас борют и побеждают чрез наши же страсти, что вижу и в твоем устроении, описанном тобою.
     
    ...Невозможно и спастись, чтобы не иметь браней от врага; он имеет оную с нами неотдышною, по слову старца Онуфрия Молдавского, и борет нас нашими же страстьми, но не надобно ужасаться сего, а стоять твердо, уповая на помощь Божию и молитвы матери...Когда же кто и борьбы не имеет никакой от врагов, то это опасно, ибо как он познает кроющиеся в нем страсти? Как придет в познание своей немощи? И как смирится? Он только будет питать внутреннего фарисея мнимыми своими исправлениями и дойдет до бедственного устроения прелести.
     
    …В сем-то состоит и обучение, чтобы познавать свою немощь; не в том состоит благочестие, чтобы, не имев борьбы и не чувствуя страстей, мнеть себя стоящими на пути спасения, но в том, когда мы истинно смиримся; тогда и добродетели, творимые нами, будут ограждаемы и хранимы силою смирения».
     
    Св. Исихий Иерусалимский говорит:
     
    «Как блага, приятна, светла, сладостна и прекрасна добродетель трезвения, Тобою, Христе Боже, направляемая и человеческим умом проходимая в великом смирении. Ибо она до моря и глубины созерцаний простирает свои ветви и до рек сладких Божественных Тайн - отрасли свои (Пс. 79, 12), напояет (орошает, освежает) ум, с давнего времени палимый нечестием лукавых бесовских помыслов и неистового мудрствования плоти, которые несут смерть. Трезвение подобно лествице Иакова, на верху которой восседает Бог и по которой ходят Ангелы. Оно исторгает из нас всякое зло, отсекает многословие, злословие, оклеветание и весь список чувственных страстей, не желая и на короткое время лишиться собственной сладости.
     
    Как без пищи и питья невозможно жить на земле, так без хранения ума и чистоты сердца - что называется трезвением - невозможно душе достичь чего-либо духовного и угодного Богу или избавиться от мысленного греха, даже если бы кто-нибудь страхом мук принудительно удерживал себя от согрешения делом».
     
    Св. Феофан Затворник пишет о значении мысленной брани в духовной жизни:
     
    «…все значение делания внутреннего… оно — исходище, основа и цель всего подвижничества. Все делание наше может быть сокращено в следующую формулу: собравшись внутрь себя, восставь духовное сознание и жизнедеятельность и в этом настроении ходи по начертанному внешнему деланию под руководителем или Промыслом, но при этом с строгим и напряженным вниманием замечай и следи все возникающее внутри. Коль скоро родится страстное восстание, гони его и поражай, и мысленно, и деятельно, не забывая возгревать в себе дух сокрушенный и болезнующий о грехах своих.
     
    Сюда должно быть сведено все внимание подвижника, чтобы, подвизаясь, он не рассеивался и был как бы связан или препоясан по чреслам помышлений своих. Хождение с таким внутрь-пребыванием и хранением есть хождение трезвенное, а наука о сем есть наука трезвения. Теперь понятно, почему все подвижники главнейшею из добродетелей подвижнических считали добродетель трезвения и не имеющего ее почитали бесплодным».
     
    Преп. Исаак Сирин пишет о спасительности трезвения:
     
    «…кому вверено сокровище, тот не спит.
     
    Если будем хранить закон трезвения и дело рассуждения с ведением, плодом чего бывает жизнь (вечная), то борьба с приражениями страстей совершенно не приблизится к уму. … Пока человек живет, он имеет нужду в трезвенности, попечительности и бодрственности, чтобы сберечь свое сокровище. Если же оставит назначенный ему предел (т.е. трезвенность и попечительность), то сделается болен и будет окраден. Не до того только времени трудиться должно, пока увидишь плод; но надобно подвизаться до самого исхода. Ибо нередко и созревший плод побивается внезапно градом. Кто вмешивается в житейские дела и пускается в беседы, о том невозможно еще быть уверенным, что здравие его сохранится в нем.
     
    …А умерщвление себя для мира состоит не только в удалении человека от общения в собеседование тем, что есть в мире, но и в том, чтобы в беседе ума своего не вожделевал мирских благ.
     
    Если приобучим себя к доброму размышлению, то будем стыдиться страстей, как скоро встретимся с ними. И это знают изведавшие опытом на себе самих. Но будем стыдиться приближения к страстям также и вследствие причин, вызывающих их».
     
    Св. Игнатий (Брянчанинов) пишет о необходимости трезвения, борьбы с лукавыми помыслами в борьбе со страстями:
     
    Подвижник Христов должен отречься не только от совершения греха делом, но и от совершения его в воображении и чувстве. Каждая страсть усиливается от услаждения ею, от исполнения беззаконных требований и представлений ее тайными душевными движениями. Страсть, исполненная на самом деле, или насажденная в душу долговременным сочувствием ей и питанием ее, получает владычество над человеком. Нужно много времени, нужен кровавый подвиг, нужно особенное Божие милосердие, особенная Божия помощь, чтоб свергнуть иго страсти, принятой произвольно, получившей власть над человеком, или от падения человека в смертный грех, или от преступного, произвольного наслаждения грехом в сокровенном душевном чертоге, посвященном Христу.
     
    Преподобный Исидор Пелусиот:
     
    Страсть если найдет вас обессиленными и ослабевшими, то легко поборет; а если найдет трезвенными и разгневанными на нее, то немедленно оставит вас.
  5. Апрель
    ПРАВОСЛАВНОЕ ПОНИМАНИЕ ЛЮБВИ И БРАКА И ИХ ПОДМЕНЫ
     
     

    Доклад архиепископа Тобольского и Тюменского Димитрия на одноименной секции XIV Международных Рождественских образовательных чтений


     
     

    Всечестные отцы, братья и сестры!


     
    Православие - это не просто обязанность, которую мы выполняем воскресным утром и о которой забываем, покинув храм; Православие - это образ жизни. А образ жизни включает в себя всю совокупность привычек и взглядов, мыслей и действий: стиль жизни и способ жизни. Для нас, православных, христианство - «хлеб наш насущный». Христианин стремится ко Христу и Его Церкви, а не к идеалам современного мира, которые во многом не соответствуют христианскому образу жизни или искажают его. Особенно это заметно в отношении к семье. Она в первую очередь подверглась тлетворному влиянию секулярного общества, которое исказило любовь и брак.
    Сейчас за любовь часто принимают влюбленность, а этого душевного (не духовного) чувства отнюдь недостаточно для подлинной семейной жизни. Влюбленность может сопутствовать любви (впрочем, не обязательно) - но она слишком легко проходит; и что тогда? "На каждом шагу мы имеем случаи, когда люди сходятся в браке, потому что "влюбились" один в другого, но как часто и такие браки бывают непрочны! Часто такую влюбленность называют "физиологической". Когда "физиологическая влюбленность" стихает, люди, сошедшиеся в браке, либо нарушают верность, сохраняя внешние брачные отношения, либо разводятся" (1).
    Как к браку относится Церковь?
    Церковь видит в браке тайну любви - любви не только человеческой, но и божественной.
    «Брак есть таинство любви» - говорит святитель Иоанн Златоуст и поясняет, что брак является таинством уже потому, что он превышает границы нашего разума, ибо в нем два становятся одним. Называет брачную любовь таинством (sacramentum) и блаженный Августин. С этим неразрывно связан и благодатный характер брачной любви, ибо Господь присутствует там, где люди объединены взаимной любовью (Мф. 18, 20).
    О браке как союзе любви говорят и литургические книги Православной Церкви. «О еже ниспослатися им любви совершенней, мирней», читаем мы в последовании обручения. В последовании венчания Церковь молится о даровании брачующимся «друг ко другу любви».
    Сама по себе брачная любовь в отношении супругов друг к другу таинственна и имеет оттенок обожания. «Брачная любовь есть сильнейший тип любви. Сильны и другие влечения, но это влечение имеет такую силу, которая никогда не ослабевает. И в будущем веке верные супруги безбоязненно встретятся и будут пребывать вечно со Христом и друг с другом в великой радости»,- пишет Златоуст. Кроме этой стороны брачной любви есть в ней и другая не менее важная.
    «Христианская брачная любовь есть не только радость, но и подвиг, и не имеет ничего общего с той «свободной любовью», которая по распространенному легкомысленному взгляду, должна заменить будто бы устаревший институт брака. В любви мы не только получаем другого, но и всецело отдаем себя, и без полной смерти личного эгоизма не может быть и воскресения для новой вышеличной жизни... Христианство признает только любовь, готовую на неограниченные жертвы, только любовь, готовую положить душу за брата, за друга (Ин. 15, 13; 1 Ин. 3, 16 и др.), ибо только через такую любовь отдельный человек возвышается до таинственной жизни Святой Троицы и Церкви. Такова же должна быть и брачная любовь. Христианство не знает иной брачной любви, кроме любви, подобной любви Христа к Своей Церкви, Который предал Себя за нее (Еф. 5, 25.)» (2).
    Святитель Иоанн Златоуст в своих вдохновенных проповедях учит, что муж не должен останавливаться ни перед каким мучением и даже смертью, если это нужно для блага жены. «Я считаю тебя драгоценнее души своей», - говорит муж жене у Златоуста.
    «Совершенная» брачная любовь, испрашиваемая в чине обручения, есть любовь готовая на самопожертвование и глубокий смысл заключается в том, что в православных храмах в чин венчания входит церковная песнь «Святии мученицы».
    Для чего установлен брак?
    Брак не есть всего лишь "способ устроения" земного бытия, не есть "утилитарное" средство для продолжения рода - хотя он включает в себя и эти стороны. Прежде всего, брак - это тайна явления еще в этом мире Царства Божия. «Когда святой Апостол Павел называет брак "тайной" (или "таинством", что по-гречески звучит так же), он имеет в виду, что в браке человек не только удовлетворяет потребности своего земного, мирского существования, но и делает шаг на пути к цели, для которой он был сотворен, то есть вступает в Царство вечной жизни. Называя брак "таинством", Апостол утверждает, что брак сохраняется и в Царстве вечности. Муж становится единым существом, единой "плотью" со своей женой, подобно тому, как Сын Божий перестал быть только Богом, стал также и человеком, чтобы Его народ мог стать Его Телом. Вот почему евангельское повествование так часто сравнивает Царство Божие с брачным пиром. (3)
    Брак установлен уже в раю, установлен непосредственно Самим Богом. Основной источник церковного учения о браке - Библия - не говорит, что институт брака возник когда-то впоследствии как установление государственное или церковное. Ни Церковь, ни государство не являются источником брака. Напротив, брак есть источник и Церкви и государства. Брак предшествует всем общественным и религиозным организациям. (4)
    Первый брак был заключен «Божиею милостью». В первом браке муж и жена являются носителями высшей земной власти, являются суверенами, которым подчинен весь остальной мир (Быт. 1, 28). Семья есть первая форма Церкви, есть «малая церковь», как ее называет Златоуст, и в то же время и источник государства, как организации власти, так как, по Библии, основа всякой власти человека над человеком находится в словах Божиих о власти мужа над женой: он будет господствовать над тобою (Быт. 3, 16). Таким образом, семья - не только малая церковь, но и малое государство. Поэтому отношение Церкви к браку имело характер признания. Эта идея хорошо выражена в евангельском повествовании о браке в Кане Галилейской (Ин. 2, 1-11). Таинство брака она видела не в обряде венчания, а в самом соединении мужа и жены в одно вышеличное существо путем согласия и любви. Поэтому святые отцы часто называют таинством взаимную любовь супругов (например, Златоуст), неразрушимость брака (например, Амвросий Медиоланский, блаженный Августин), но никогда не называют таинством само венчание. Придавая главное значение субъективному фактору брака - согласию, они ставят другой, объективный фактор - форму брака - в зависимость от первого, от воли сторон и самим сторонам дают свободу в выборе формы брака, советуя церковную форму, если для нее нет препятствий. Другими словами, в течение первых девяти веков своей истории Церковь признавала факультативность брачной формы(5).
    Как Церковь относится к супружеским отношениям? Человек не есть чисто духовное существо, человек - не ангел. Мы состоим не только из души, но и из тела, материи; и этот материальный элемент нашего бытия не что-то случайное, что можно отбросить. Бог создал человека с душой и телом, то есть одновременно духовным и материальным, именно это соединение духа, души и тела называется в Библии и в Евангелии человеком. "Интимная близость мужа и жены является частью сотворенной Богом человеческой природы, замыслом Божиим о человеческой жизни.
    Именно поэтому такое общение не может осуществляться случайно, с кем угодно, ради собственного удовольствия или страсти, но всегда должно быть связано с полной отдачей себя и полной верностью другому, только тогда оно становится источником духовного удовлетворения и радости для любящих" (6) "Ни мужчина, ни женщина не могут быть использованы просто как партнеры для наслаждения, даже если сами они на это согласны... Когда Иисус Христос говорит: "всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем" (Мф.5,28), Он запрещает нам даже в помыслах воспринимать другого человека как объект наслаждения. Ничто не является нечистым само по себе, но все без исключения может стать таковым через недолжное употребление. То же самое может произойти и, увы, сплошь и рядом происходит с высшим Божественным даром человеку - с любовью. И на место святой супружеской любви, естественно включающей в себя и плотские отношения, может встать грязная страсть, жажда обладания. Но ни в коем случае нельзя ставить между ними знак равенства» (7).
    Очень важно помнить, что брак - это большой и сложный духовный путь, в котором есть место своему целомудрию, своему воздержанию. Там, где интимная жизнь занимает слишком большое место, там семье угрожает опасность ухода в страстность, и задача семьи, как целостной жизни остается нерешенной... Как только в семье пустеют духовные связи, она неизбежно становится простым половым сожительством, опускаясь иногда до настоящего блуда, принявшего легальную форму.
    Выше было сказано, что деторождение не является единственной целью Брака. Но Брак непременно включает в себя (хотя бы потенциально) и эту сторону. И как расцветает, как преображается она в свете подлинно-христианского учения о супружестве! Рождение детей и забота о них в семье являются естественным плодом любви мужа и жены, наибольшим залогом их союза. Муж и жена должны мыслить свои интимные отношения не только как собственное удовлетворение или осуществление полноты жизни личности, но и как участие в приведении в бытие нового существа, новой личности, предназначенной жить вечно.
    Интимные отношения не ограничиваются рождением детей, в не меньшей мере они существуют для единства в любви, для взаимного обогащения и радости супругов. Но при всем том высоком значении, которое признает христианство за плотским единением, Церковь всегда безоговорочно отвергала все попытки его "обожествления". Наше время характеризуется попытками освободить плотское внебрачное единение от ассоциаций с грехом, чувством вины и стыда. Все поборники этого "раскрепощения" не понимают, не видят того момента, который, пожалуй, является центральным в христианском видении мира. "Согласно христианскому мировоззрению, природа человека, несмотря на то, что онтологически она является благой, есть природа падшая, и падшая не частично, не так, что некоторые свойства человека остались незатронутыми и чистыми, но во всей своей целокупности... Любовь и похоть - безнадежно смешались, и невозможно отделить и изолировать одно от другого... Именно по этой причине Церковь осуждает, как поистине демонические. те идеи и направления, которые - в различных комбинациях друг с другом - призывают к половому освобождению" (8).
    Но способен ли человек в своем теперешнем, падшем состоянии, на истинную, совершенную любовь?
    Христианство есть не только заповедь, а откровение и дар любви.
    Для того чтобы любовь мужчины и женщины была такой совершенной, как ее сотворил Бог, она должна быть единственной, нерасторжимой, нескончаемой и божественной. Господь не только даровал это установление, но также дает и силу осуществить его в Таинстве христианского брака в Церкви. В нем мужчине и женщине дается возможность стать одним духом и одной плотью.
    Высоко учение Христа о подлинном Браке! Поневоле спросишь: да возможно ли такое в жизни? "Говорят Ему ученики Его: если такова обязанность человека к жене (т. е. если так высок идеал брака), то лучше не жениться. Он же сказал им: не все вмещают слово сие, но кому дано"
    (Мф.19, 1 0-11). Христос как бы так говорит: "Да, идеал брака высок, обязанности мужа к жене тяжелы; не всем этот идеал под силу, не все вмещают слово (учение) Мое о браке, но кому дано, с помощью Божией все же этот идеал достигается". "Лучше не жениться!" Это - как бы невольное восклицание учеников, перед которыми начертаны были обязанности мужа к жене. Пред великостью задачи - преобразить греховное естество – равно трепещет слабый человек, вступает ли он в брак, постригается ли он в монахи. Единство в Божественной любви, которое составляет Царсвто Божие, на земле дается зачаточно и должно быть взращено подвигом. Ибо любовь есть и радость, и умиление, и ликование друг о друге, но любовь тоже есть подвиг: «Друг друга тяготы носите и так исполните закон Христов» (Галл.6,2).
     
    1. Прот. В. Зеньковский. На пороге зрелости М.,1991. С. 31-32.
    2. С.В.Троицкий. Христианская философия брака. Париж, 1932. С.98.
    3. Прот. Иоанн Мейендорф. Брак и Евхаристия. Клин: Фонд "Христианская жизнь". 2000. С.8.
    4. Проф.С.В.Троицкий. Христианская философия брака. Париж, 1932. С.106.
    5. Там же, с. 138 -139.
    6. Прот. Фома Хопко. Основы Православия. Нью-Йорк, 1987. С.318.
    7.Там же, с. 320.
    8. Прот. Александр Шмеман. Водою и Духом. М., 1993.С.176.
  6. Апрель
    ПРИМЕНЕНИЕ ТЕОРИИ НЕОПЛАЗИИ И ПРАВОСЛАВНОГО ПОНИМАНИЯ ПЕРВОРОДНОГО ГРЕХА ДЛЯ РЕШЕНИЯ ЭТИЧЕСКИХ ВОПРОСОВ, СВЯЗАННЫХ С ГЕНЕТИЧЕСКИМИ МАНИПУЛЯЦИЯМИ
    ДОКЛАД ПРОФЕССОРА А. И. ХОЛОДНОГО
     
    Один из самых сложных вопросов, с каким можно столкнуться, как на богословском, так и на чисто человеческом уровне - это страдание и смерть детей. Как может Всемилостивый Бог допустить такую вопиющую несправедливость к невинным? Что говорит нам страдание детей о нашей вселенной, о ее законах, о ее Создателе? Как человечество должно реагировать на такие страдания? С появлением мощных новых технологий, особенно связанных с генетическими манипуляциями, эти вопросы стали куда более острыми и существенными. В этом выступлении я постараюсь описать возможные точки взаимопонимания между естественными учеными и врачами с одной стороны и богословами с другой.
    Научное изучение болезней привело к нескольким очень важным открытиям о самом человеке. Одно из них это то, что раковые заболевания являются неизбежным следствием законов нашей вселенной. Такое утверждение, естественно, имеет и богословское значение.
    Для ясности позвольте сделать маленькое медицинское отступление. Что такое рак? Рак - это нерегулированный, хаотический рост клеток [1]. Когда организм начинает существовать в утробе матери, он состоит из недифференцированных многопотенциальных стволовых клеток, другими словами, из клеток, у которых еще нет определенной функции и которые могут в дальнейшем развиться в любую клетку или орган в теле. Дифференциация клеток и развитие организма - это сложнейший процесс, который в норме происходит под очень четким руководством. Каждый орган растет до определенных размеров и формы и достигнув их, его развитие и рост останавливаются. Клетки, из которых состоит определенный орган, производят очень специфические функции, свойственные только этому определенному органу. Злокачественные же клетки растут неорганизованно, хаотически и перестают быть похожими на те клетки, от которых они произошли [1]. Это называется де-дифференциация.
    Развитие каждой клетки и производство белков (которые, собственно, и определяют вид и функцию клетки) контролируется молекулой ДНК. Рак происходит от изменений, или ошибок, в молекуле ДНК, которые называются мутациями. Откуда появляются мутации? Мы знаем из законов статистической механики и принципа Гейзенберга, что сложные физические процессы, как например, климатические условия или ядерный распад, не могут быть с точностью предсказуемы и иногда приводят к непредвиденным результатам. Эти законы физики также относятся к ДНК. Второй закон термодинамики гласит, что во всех реакциях, где есть обмен энергии, энтропия (или беспорядок) увеличивается. Это значит, что любая термодинамическая система впадает в беспорядок, истановится со временем все более и более хаотичной. Мы это видим каждый день. Например, если оставить красивый сад неухоженным, то он скоро обрастет сорняками. Тот же самый процесс происходит и с ДНК.
    Размножение молекулы ДНК и сохранение ее целостности - очень сложный процесс. Трудно предположить, как сложно сохранить неизменной молекулу ДНК, длина которой несколько сантиметров, в каждой клетке нашего тела. ДНК подвластна тем же законам термодинамики, как все остальное физическое в нашей вселенной. Со временем ее распад, ошибки или мутации неизбежны. Следовательно, ДНК не статична, но подвержена постоянным изменениям, которые и называются мутациями. С одной стороны это имеет положительную сторону, т.к. приводит к генетическому многообразию и к выявлению положительных генетических изменений. С другой стороны, нестабильность ДНК приводит к мутациям, ведущим к раку. Следовательно, пока второй закон термодинамики остается в силе, мутации в ДНК неизбежны. Значит, рак - это неизбежное следствие законов нашей вселенной. Это страшное заключение имеет множество богословских последствий, как, например, отношения Бога к Им созданной вселенной, или роль человека в мироздании, как того, кто через свои знания может ввести в мироздание изменения.
    Это приводит нас к вопросу о грехе и болезни. Иногда болезнь является прямым следствием личных грехов. Например, рак легких [2], рак языка [3], рак пищевода [4] часто являются следствиями курения. Алкоголизм приводит к циррозу и раку печени [5]. Аморальный образ жизни приводит к раку шейки матки [6]. Иногда рак возникает от, как бы сказать, грехов общества, как например, химическое или радиоактивное загрязнение среды. Например, выявлено значительное увеличение количества рака щитовидной железы в районах Чернобыльской катастрофы.
    А как насчет раковых опухолей у детей? Естественно, сами дети в этом не виноваты. Очень часто эти опухоли возникают благодаря спонтанным мутациям, которые возникают сами по себе.. Как мы видели выше, эти спонтанные мутации возникают не по чьей-то вине, а из-за фундаментальных физических законов нашей вселенной. Ни он не согрешил, ни родители его.... (Иоанн 9:3).
    Это понятие имеет прямую параллель в православном богословии, в частности, в православном понимании первородного греха. Святоотеческая традиция подчеркивает, что из-за первородного греха, вся вселенная, включая человека, претерпела фундаментальные, коренные изменения. Первородный грех имел не только духовные, но и физические последствия. Вселенная и человек подверглись тлению, и остаются в таком поврежденном состоянии по сей день. Апостол Павел нас учит: Потому что тварь покорилась суете (или на языке физики, энтропии - А.Х.) не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих. Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне (Рим. 8:19-21). Эта богословская мысль доказана физиками, и называется вторым законом термодинамики.
    Для человечества, первородный грех привел к смерти, болезни и к тлению. Ибо возмездие за грех - смерть (Рим. 6:23). "До падения человека тело его было бессмертно, чуждо недугов, чуждо настоящей его дебелости и тяжести, чуждо греховных и плотских ощущений, ныне ему естественных", учит нас св. Максим Исповедник [7]. Возвращаясь к неопластическим заболеваниям, мы видим, что они возникли по естественным физическим законам, которые, следуя Писанию, возникли из-за греха.
    Однако это всего лишь временная установка, т.к. в жизни будущего века все будет по-другому. По православному учению человек воскреснет не только душой, но и телом. Однако наше тело по воскресении будет отличаться от теперешнего. Во-первых, мы не будем болеть, идеже несть болезнь, ни печаль, но жизнь безконечная... слышим мы во время отпевания. Наше будущее состояние предвидено пророком Исаией, Тогда откроются глаза слепых и уши глухих отверзутся. Тогда хромой воскочет, как елень, и ясен будет язык гугнивых (Исаия 35:5,6). Тела наши не будут подвластны тлению. Христос же тлению явися чужд (Тропарь, Великая Пятница, глас 2). Выражая это языком физики, второй закон термодинамики перестанет действовать. Энтропия (или беспорядок и хаотичность) больше не будет неизменно увеличиваться. Следовательно закон, благодаря которому раковые болезни неизбежны, перестанет существовать. Иначе говоря, вселенная будет руководима иными законами. Се творю все новое... говорит Бог в Апокалипсисе (21:5).
    Цель земного существования человека - это райское состояние. Предзнаменование будущей жизни мы видим в житиях многих святых. Святые приближались к Царству Божию не только духовно, но и физически. Мы видим это в нетленных мощах, чем святые нам показывают, что через Божью благодать тление может быть побеждено и в этом мире.
    Если мы посмотрим на земную жизнь Господа нашего Иисуса Христа, мы увидим, что значительная ее часть была направлена на исцеления больных, этим показывая, что Он пришел исцелить всего человека, как душу, так и тело. Получается, что борьба с болезнью это ни что иное, как борьба с грехом и его последствиями.
    Здесь можно провести очень сильную параллель между исцелением болезни и борьбой человека со страстями. До смерти и воскресения Господа нашего Иисуса Христа было невозможно достичь Царствия Небесного. Так же как и сейчас невозможно спастись собственными усилиями без Христа, независимо от того, как бы мы не старались, и какой святой жизнью мы бы не жили. Все ветхозаветные праведники очутились за дверьми ада. Но после воскресения Царство Небесное открыто всем верующим, кто будет прилагать усилия. Царство Небесное силою берется (Матфей 11:12).
    Т. ж. мы не в силах победить смерть и болезнь исключительно нашей наукой и технологией. Как мы видим, чтобы этого достичь, мы должны будем изменить законы физики. Несмотря на всю мою технологию, несмотря на то, что 50% всех раковых опухолей вылечиваются [1], я знаю, что как врач, в конце концов я всегда потерплю поражение. Каждый из моих пациентов умрет, если не от этой болезни, то от следующей. Однако врач всегда должен стараться исцелить своего больного, зная, что истинное здоровье или истинное исцеление будет достигнуто только после воскресения мертвых, когда нынешние законы физики, биологии и медицины упразднятся.
    Интересной корреляцией этой дискуссии является поддержка естественной наукой православному понятию внутренней борьбы. Мы знаем из квантовой механики, статистической механики и термодинамики, что наша вселенная индетерминистична, т.е. при помощи этих наук, мы не можем предсказать будущее. Те же физические законы проявляются в биологии, включая человеческую биологию. Казалось бы, справедливо сказать, что свободная человеческая воля и возможно даже человеческое сознание - результат этих индетерминистических законов. Значит, рак и страдания, которые он приносит и свободная человеческая воля онтологически связаны через физические законы нашей вселенной. Получается, что те же самые физические законы, которые приводят к генетическим мутациям, позволяют каждому из нас делать выбор между добром и злом, грехом и святостью. Достоевский сказал: "каждый, за всех, перед всеми виноват". Теперь эти слова имеют не только моральное, но и физическое основание. Далее, эти слова Достоевского и поддерживающие их физические законы призывают нас, как свободных существ, к исправлению самой вселенной.
    Имея виду физические последствия греха, встает вопрос - можно ли бороться с грехом физическими методами или мы ограничены духовными методами? С первого взгляда можно сказать "нет", ведь апостол Павел сказал, что наша брань не против крови и плоти... (К Ефесянам 6:12).
    Однако это предположение будет неверным, особенно имея в виду нашу православную традицию: бесконечные посты, длинные службы и молитвы, поклоны, не говоря об учении исихастов о правильном дыхании во время Иисусовой молитвы. Значит наша невидимая брань имеет реально ощутимый физический компонент. Или возьмем, например, наше православное богослужение. Все во время службы существует, чтобы сосредоточить внимание верующих на Боге, на молитве; церковные песнопения, строгие лики святых, запах ладана. Здесь важно подчеркнуть единство человека в молитве и в жизни вообще, как его духовной стороны, так и физической.
    Но что нам говорят приведенные аргументы об использовании технологии? Значит ли это, что мы можем бороться с грехом технологическими приемами, например, генетической манипуляцией? Как врачу, и как естественному ученому, мне кажется, что подавляющее большинство технологий этически нейтральны. Технология приобретает этическую окраску только при ее применении человеком. Это относится как к самым простым, так и самым сложным технологиям. Например, ножом можно сделать жизнеспасающую операцию, или кого-то убить и ограбить. Можно применить ядерную технику к строению бомб или к медицинским сканерам, к радиотерапии или к ядерной медицине.
    Однако сразу возникают множество вопросов. Кто будет решать, что значит норма, какие дефекты надо стараться исправить и какие методы позволительны?
    Если честно признаться, то надо сказать, что попытки создать этические системы, основанные на биологии или эволюционной теории, неудовлетворительны. Например, работы Питера Сингера (Рeter Singer) [8,9,10], Ричарда Докинса (Richard Dawkins) [11,12] или Даниэла Деннета (Daniel Dennett) [13,14]. Что остается делать ученому-естественнику? Что мы, как христиане, можем предложить, что будет понятно как ученым, так и политическим деятелям, пишущим законы нашей страны? Надо обязательно иметь в виду, что мысли, высказанные на этой конференции, необходимо придать широкой гласности.
    Как христиане, мы должны стремиться к христианизации всей нашей собственной жизни, а также и жизни нашего общества. Христианская любовь должна проникнуть и пропитать не только нашу личную жизнь, но и нашу профессиональную жизнь, нашу семейную жизнь, искусство, культуру, науку и технологию. Не должно быть не одной сферы человеческой деятельности, которая оказалась бы вне христианства. Следовательно, наука и технология тоже должны быть насквозь просветленными христианством и любовью Господа нашего Иисуса Христа.
    В первой части доклада я хотел показать сходство, а иногда поразительное сходство между вещами, которые с первого взгляда никакого отношения друг к другу не имеют: между современным пониманием биологии раковых заболеваний, физическими законами вселенной и святоотеческим понятием первородного греха. Имея в виду убожество этических систем, построенных исключительно на естественной науке, следует, что взаимодействие между естественными учеными и врачами с одной стороны и богословами с другой, не только желательно, но и необходимо.
    Сегодняшнее сообщение - чересчур краткое для детальной дискуссии специфик генетической манипуляции, однако, можно сделать несколько общих рекомендаций, базируясь на представленном материале. Были высказаны возражения против генетический манипуляции. Есть мнение, что это является вмешательством человека в Божье творение, и что генетическое манипуляция этом нападение на сущность человека. Но мы сегодня показали, что генетические мутации, ведущие к раку, - это ни что иное, как результат греха. Как ученые, как врачи, как христиане, мы обязаны исправить то, что не так. Мы должны следовать примеру Христа: И приступило к Нему множество народа, имея с собою хромых, слепых, немых, увечных и иных многих и повергли их к ногам Иисусовым; и Он исцелил их (Матфей 15:30).
    Христос назвал болезнь делом рук врага рода человеческого. Говоря о женщине с тяжелым искривлением позвоночника, которую Он исцелил, Господь сказал, что она Дочь Авраама, которую связал сатана, и что ее надлежало освободить от уз сих в день субботний (Лука 13: 16). Нам необходимо раскрыть тайны вселенной, не только духовной, но и физической. Человек должен пользоваться данным ему от Бога талантом и умом, чтобы привести порядок и гармонию здоровья из хаоса ракового заболевания. Христос учил нас: Уверовавших же будут сопровождать сии знамения... на недужные руки возложат, и здравы будут (Марк 16: 17-18). И если мы считаем себя верующими людьми, то и мы должны творити такожде. [1] DeVita, Vincent T., Hellman, Samuel (eds). Cancer Principles and Practice of Oncology. Lippincott Williams & Wilkins. 2000
    [2] Wynder EL, Stellman SD. Impact of long-term filter cigarette usage on lung and larynx cancer risk. A case-control study. Journal of the National Cancer Institute. 1979;62:471.
    [3] Spitz MR et al. Squamous cell carcinoma of the upper aerodigestive tract: a case-comparative analysis. Cancer.1988;61:203.
    [4] Castellsague X, et al. Independent and joint effects of tobacco smoking and alcohol drinking on the risk of esophageal cancer in men and women. International Journal of Cancer. 1999;82:657.
    [5] Nalpas B, et al. Hepatocellular carcinoma in alcoholics. Alcohol 1995;12;117.
    [6] DeVita, Vincent T., Hellman, Samuel (eds). Cancer Principles and Practice of Oncology. Lippincott Williams & Wilkins. 2000, p 1526.
    [7] Сочинения епископа Игнатия Брянчанинова. Слово о смерти. Москва, 1991, стр 7-8.
    [8] Singer, Peter. Practical Ethics. Cambridge University Press. 1993
    [9] Singer, Peter. The Writings on an Ethical Life: The Essential Singer. 2000
    [10] Kuhse, Helga, Singer, Peter (eds). Bioethics: An Anthology. Blackwell Publishers. 1999
    [11] Dawkins, Richard. The Selfish Gene. Oxford University Press 1990
    [12] Dawkins, Richard, Dennett Daniel. The Extended Phenotype: The Long Reach of the Gene. Oxford University Press 1999
    [13] Dennett Daniel. Consciousness Explained. Little, Brown & Company. 1992
    [14] Dennett Daniel. Darwin's Dangerous Idea: Evolution and the Meanings of Life. Simon & Schuster 1996.
     
     
    Андрей Игоревич Холодный,
    профессор радиологии, Корнельский Университет
     
    http://www.pravoslavie.ru/sobytia/chelovekkonf/holodny.htm
  7. Апрель
    Исповедь внутреннего человека, ведущая ко смирению
    Внимательно обращая взор мой на самого себя и наблюдая ход внутреннего моего состояния, я опытно уверился, что я не люблю Бога, не имею любви к ближним, не верю ничему религиозному и преисполнен гордости и сластолюбия...
     
     
     
     
    1) Я не люблю Бога. Ибо, если бы я любил Его, то непрестанно размышлял бы о Нем с сердечным удовольствием... Напротив, я гораздо чаще и гораздо охотнее размышляю о житейском, а помышление о Боге составляет для меня труд и сухость. Если бы я любил Его, то собеседование с Ним через молитву питало бы меня, наслаждало и влекло к непрерывному общению с Ним; но напротив.., при занятии молитвою я чувствую труд.., расслабляюсь леностью и готов с охотою заняться чем-нибудь маловажным, только бы сократить или перестать молиться. В пустых занятиях время мое летит безприметно, а при занятии Богом, при поставлении себя в Его присутствие, каждый час мне кажется годом. Кто кого любит, тот в продолжение дня безпрестанно о нем мыслит, воображает его, заботится о нем и при всех занятиях любимый друг его не выходит из его мыслей. А я в продолжение дня едва ли отделяю и один час, чтобы глубоко погрузиться в размышление о Боге... В беседах о предметах суетных, о предметах низких для духа я бодр, я чувствую удовольствие, а при рассуждении о Боге я сух, скучлив и ленив.
     
    Поучение в законе Господнем не производит на меня впечатления, не питает души моей, и я это почитаю не существенным занятием христианина, но как бы побочным предметом, которым я должен заниматься разве только в свободное время, на досуге...
     
    2) Я не имею любви к ближним. Ибо не только не могу решиться для блага ближнего положить душу мою (по Евангелию), но даже и не пожертвую моей частью, моим благом и спокойствием для блага ближнего. Если бы я его любил по Евангельской заповеди, как самого себя, то несчастье его поражало бы и меня, благополучие его приводило бы и меня в радость. Но, напротив, я с любопытством выслушиваю повести о несчастии ближнего, не сокрушаюсь о нем, а бываю равнодушным, или, что еще хуже, – нахожу как бы удовольствие в его несчастье и плохие поступки брата моего не покрываю любовью, но с осуждением их разглашаю. Благосостояние, честь и счастье его не восхищают меня, как собственные, но возбуждают во мне как бы зависть или презрение.
     
    3) Я не верю ничему религиозному – ни безсмертию, ни Евангелию. Если бы я был твердо убежден и несомненно верил, что за гробом есть жизнь вечная, с возмездием за дела земные, то я всегда бы думал об этом; самая мысль о безсмертии ужасала бы меня, и я провождал бы эту жизнь как пришелец, готовящийся вступить в свое отечество. Напротив, я и не думаю о вечности, и конец настоящей жизни почитаю как бы пределом моего существования.
     
    Если бы Святое Евангелие, как слово Божие, было с верою принято в мое сердце, то я всегда занимался бы изучением его, и смотрел бы на него с глубоким благоговением. Премудрость, благость и любовь, в нем сокрытые, приводили бы меня в восхищение, я питался бы им как ежедневною пищею и сердечно влекся бы к исполнению его правил. Но если я изредка и читаю или слушаю слово Божие, то чувствую сухость, незанимательность и охотно готов заменить его чтением светским.
     
    4) Я исполнен гордости и чувственного себялюбия. Видя в себе доброе, желая поставить его на вид, или превозношусь им перед другими, или внутренне любуюсь собою. Хотя и показываю наружное смирение, но приписываю все своим силам и почитаю себя выше других или, по крайней мере, не худшим. Если замечу в себе порок, стараюсь извинить его, покрыть личиной необходимости. Сержусь на неуважающих меня, почитаю их не умеющими ценить людей. Дарованиями тщеславлюсь. Если и стремлюсь к чему-либо доброму, то имею целью или похвалу или светское утешение.
     
    Словом, я непрестанно творю из себя собственного кумира, которому я совершаю непрерывное служение, или во всем услаждений чувственных и пищи для сластолюбивых моих страстей и похотей.
     
     
     
    Святой праведный Алексий Московский (Мечев)
  8. Апрель
    С.И. Фудель
     
    Святость в христианстве это и есть любовь, а нелюбовь - не святость
     
    Если пост понимать как прежде всего воздержание от нелюбви, а не от сливочного масла, то он будет пост светлый и время его будет «время веселое поста» (Стихира на Господи воззвах, вторник. веч. 2 нед. Вел. Поста).
    «Подавай сердцу моему чистейший страх Твой в душе моей совершенную любовь» (Стих. на Господи воззвах, четверг вечера 3 недели Великого Поста).
    Нелюбовь - это самое страшное невоздержание, объядение и пьянство собой, самое первое, первоисточное оскорбление Святого Духа Божия. «Умоляю вас, - пишет апостол, - любовью Духа».
    Любовь противополагается и гордости и злобе. В вечерней молитве мы просим у Святого Духа - «Творца мира», по слову св. Иринея Лионского («Против ересей», кн. 2, гл. 30) - особенно тех грехов, которые были против любви: «или кого укорих, или оклеветах кого гневом моим, или опечалих, или о чем прогневахся, или солгах..., или нищ прииде ко мне и презрех его, или брата моего опечалих, или кого осудих, или развеличахся.., или греху брата моего посмеяхся».
    Устав зовет к молитвенному подвигу, т.е. к «побеждению», а не к «угождению» плоти, и, воспринимаемый так, он есть святое оружие духовной борьбы. «Живоцерковники» потому и нарушили его, что для них этой борьбы не существовало. Опасность устава начинается тогда, когда забывается его историческая условность, и его начинают как бы догматизировать, возводить в догмат. Тогда и возникает это «оцеживание комаров и поглощение верблюдов», то есть подмена христианства ветхозаветной обрядностью.
    Уставом нельзя пренебрегать, но всегда при этом надо помнить: «суббота для человека, а не человек для субботы» - В этом смысле о. Алексей Мечев и говорил: «Любовь выше устава».
    Знаю, что понятие этой мудрости любви для нелюбящих очень неопределенно, но это предвидел апостол, сказавши: «Если же у кого из вас недостает мудрости, да просит у Бога, дающего просто и без упреков, - и дастся ему» (Иак. 1, 5).
    Сочетание свободы любви с Уставом возможно только тогда, когда в человеке все стоит на своем месте: «безусловное на первом, условное на втором». О безусловном нам сказано ясно: «Ищите же прежде Царства Божия и правды его, и это все приложится вам» (Мф. 6, 33). Царство Божие «внутри нас», в благодати Святого Духа. Поэтому, особенно в наше время ухода от основ христианства, от его духовности, не о том надо прежде всего болеть, что не знаем Устава, но о том, что так мало людей знает, что стяжание Святого Духа должно быть постоянной, ежедневной целью каждого христианина. Это апостольское завещание вновь произнесено у нас преп. Серафимом Саровским.
    Сочетание свободы с Уставом возможно только через духовность, через стяжание Святого Духа. И тогда сама собой разрешается антиномия, на одной стороне которой: «Устав - это святое предание», а на другой - слова: «Если же вы духом водитесь, то вы не под законом» (Гал. 5, 18) Устава.
    То, что страх Божий от веры, а не наоборот, т.е. что вера от страха, или «со страха», как думают некоторые боязливые, видно хотя бы из этих слов: «Да возвеселится сердце мое боятися имене Твоего» (Пс. 85). Веселиться можно только от радости, или, что то же, от любви. Страх Божий есть «начало премудрости», но не начало веры. Начало же веры - любовь. Вне любящей веры мы остаемся с верой бесовской, ибо и «бесы веруют и трепещут», т.е. имеют страх. «Мы же веруем, потому что любим Бога» (свящ. Ал. Ельчанинов).
    О страхе Божием, даже в его первоначальном «обучительном» смысле, надо говорить только в неотрывности от любящей веры, или, по слову апостола, от «веры, действующей любовью», т.е. так, как это дано в молитве Василия Великого: «Пригвозди страху твоему плоти наши и любовию Твоею уязви души наши». «Где нет любви, там нет веры» (св. Тихон Задонский), а значит и нет истинного страха Божия, рождаемого верой.
    Об обрядовом рефлексе я вспомнил, когда прочел слова преп. Ефрема Сирина об исповеди:
    «Если один обычай влечет тебя к Врачу, то не получишь здравия... Премилосердный требует любви от того, кто хочет прийти к Нему, и если приходящий приносит любовь и слезы, то Он даром приемлет дар (прощения)» (Творения, 3 издание., сс. 208 - 209).
    Отец Нектарий Оптинский говорил: «Мария Египетская в пустыне была по любви», то есть любовь двигала ее подвигом.
    Макарий Великий говорил, что «молитва рождается от любви».
    В том, что «молитва рождается от любви», и вся тайна и все объяснение молитвы.
    Любовь есть качество воли, или, как говорил святитель Николай Кавасила (XIV век), «добродетель воли». Бог ждет от нас только этой нашей воли к Нему, т.е. любви, и дает Себя не за дела их и подвиги, в порядке какой-то оплаты, а только за эту волю - любовь, за возжелание Его бытия, за волю к жизни. Бог-любовь ждет любви, а потому ждет воли. Человек весь в путах первородного греха и сам по себе ничего не может сделать, чтобы обрести Бога, т.е. свое спасение, кроме того, чтобы возжелать Его, потянуться к Нему своей волей. И Бог, видя эту свободную волю, дает человеку помощь Своей благодати, через которую и приближает его к Себе и совершает в нем все его благие дела. Не человек совершает своей силой, но благодать Божия - ради человеческой воли, т.е. ради любви, обнаружившей себя попыткой - «трудолюбного делания» в подвиге.
    Именно на этом основано учение Церкви о спасении человека даром, за смиренную веру, а не в виде вознаграждения, как учит Рим. Подвиг есть только обнаружение или признак благой воли - любви к Богу. Духовный труд совершенно обязателен, но все, что человек обретает, это не его, но Божие, и обретает он не через труд, но по милости Божией. «Хотя бы мы взошли на самый верх добродетели, но спасаемся мы все же по милости» (св. Иоанн Златоуст).
    Это одна из самых поразительных и самых радостных антиномий христианства.
    Радостно осознавать, наконец, что ты - ничто, и что «все от Него, Им и к Нему. Ему слава во веки!»
    «Не любите мира» (1 Ин. 2, 15). «Так возлюбил Бог мир» (Ин. 3, 16). Не то примечательно, что здесь мы видим выражение закона противоречий христианского познания, а то, что эти две противоречивые фразы о любви и нелюбви написаны одним и тем же апостолом любви.
    Вот еще пример противоречия. Ап. Павел в послании к Титу пишет: «Он спас нас не по делам праведности, которые бы мы сотворили, а по Своей милости» (3, 5). Тут, как будто чисто лютеранское спасение только верой, без необходимости подвига и «добрых дел». Но через один стих апостол добавляет: «Чтобы, оправдавшись Его благодатию... уверовавшие в Бога старались быть прилежными к добрым делам» (3, 7 - 8). На единстве этого противоречия, неразрешимого для Запада, стоит вся дивная высота православных святых.
    «Не надейся на себя: все благое, совершающееся в тебе, есть следствие милости и силы Божией» (преп. авва Исаия). Это постоянная формула аскетики.
    «Подвизайся... Когда же сможешь перейти страну страстных помыслов, не окажись неблагодарным, не признав в сем дара, свыше тебе данного, но исповедуй с апостолом, говоря: «не я, впрочем, но благодать Божия, которая со мною» (1 Кор. 15, 10) сделал сию победу» (преп. Иоанн Карпафийский).
    Все мы знаем картину Иванова «Явление Христа народу». Явление Христа душе совершается в каждом человеке, призываемом Богом, в меру сердца призываемого. Душа получает как бы толчок, - иногда через случайно найденное Евангелие, среди выброшенных в мусор книг соседа, иногда через сон, иногда через искусство иконы, иногда через живого носителя святости и любви. Как сказал преподобный Симеон Новый Богослов, если не будет явления Христа в нас, то мы не можем ни веровать в Него, ни любить Его, как должно.
    Недавно рассказывали об одной девушке (неверующей еврейке), увидевшей сон: она бежала в смертном страхе от кого-то и вдруг припала к Распятию и обняла его с явным чувством, что спаслась. Проснувшись, она пошла искать Церковь Распятого.
    Явление Христа - это зарождение в душе Его чудотворного образа, это личное услышание слов: «Се человек!» Только полюбив, можно поверить.
    «Кто не может любить Бога, тот, конечно, не может и веровать в Него» (Преп. Симеон Новый Богослов).
    Люди, как-то верящие в Бога, но не верящие в Церковь, например, теософы, обычно говорят: «Неужели Богу нужны обряды? Зачем эта формальная сторона? Нужна только любовь, красота и человечность».
    Человек, влюбленный идет к девушке и, видя по дороге цветы, срывает их, или покупает, и несет их к ней, совсем не считая, что это только «формальная сторона». Это и есть идея церковного обряда.
    Любовь к Богу естественно порождает красоту и человечность обряда, воспринимаемого, как цветы, приносимые к ногам Божиим. Вера есть любовь и суть христианства - влюбленность в своего Бога и Господа и тем самым ощущение, что на земле осталось и живет его Тело - Церковь. Как же могут эти ощущения не выразить себя во внешних действиях, которые мы называем обрядами?
    По слову Божию, любовь противопоставляется беззаконию, угождению плоти, т.е., иначе говоря, несвятости. «И по причине умножения беззакония, во многих охладевает любовь» (Мф. 24, 12).
    «Только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти, но любовью служите друг другу» (Гал. 5, 13).
    Святость в христианстве это и есть любовь, а нелюбовь - не святость.
    Природа любви не постижима, как природа божественная, но одно мы знаем, что если есть гордость, то значит нет любви, что любовь есть смиренное забвение о себе, что она есть отдача себя для других: для Бога и детей Божиих.
    Грех же, наоборот, есть «память о себе» и забвение других, самоутверждение и самоукорение, грубо-физическое или тонко-душевное. Поэтому все грехи есть большой или малый отказ от любви, большая или малая гордость. «Попечение о плоти, - говорит апостол, - не превращайте в похоти» (Рим. 13, 14), не самоуслаждайтеся, не побеждайтесь своей самостью. Но не то же ли самое, только в душе, совершается в общении с людьми, когда вместо отдачи себя им, заботе и тревоге о них, я занят опять же собой и внутренне себя пред ними утверждаю, и, разговаривая с ними, посматриваю на себя в зеркало?
    А когда я стою на молитве, то не бывает ли так, что вместо Бога я молюсь «на самого себя» - любуюсь собой и пребываю в тщеславии. Во всем этом и во множестве другого, - когда я осуждаю, обижаюсь, раздражаюсь, ненавижу, присваиваю, жадничаю, - я в основе делаю всегда одно и то же: утверждаю себя, свою грешную самость, свое «Я», вместо «не Я», вместо Бога и людей, вместо любви.
    И наоборот. Перечислив многие совершенства, к которым мы призываемся (а в их лице все остальные совершенства), апостол заключает: «Более же всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совершенства» (Кол. 3, 14), ибо в ней совокупно существует весь путь к Богу. Она низлагает гордость, отметает самость и самоугождение - плоти и духа. Вот почему существует мрак не только разврата, но и ложной добродетели, не только безделия, но и подвига, или, как говорили святые отцы, «лучше поражение со смирением, чем добродетель с гордостью» («Отечник» еп. Игнатия). Вот почему истинная святость и любовь есть одно и то же. Блаженный Августин так говорил: «Всякая добродетель есть любовь».
    Для того, чтобы понять это опытно, некоторым нужно прожить десятки лет, слушая слова Отцов, учителей светлейшего подвига. Это корень аскетики, которая и есть - борьба за любовь в себе и в мире.
    Епископ Феофан Затворник, говоря о непрестанной молитве, учил: «Существо дела в том, чтобы приобресть навык стоять умом в сердце. Надо ум из головы свесть в сердце и там его усадить, сочетать ум с сердцем» (Добротолюбие, т. 5). Иначе говоря, все дело в том, чтобы «сочетать ум» в любви. Вот в какую глубину ведут нас Отцы, в какое тепло! А мы-то, бедные, только начнем молится, как уже «стоим умом» в тщеславии все на том же месте: в самих себя. Макарий Великий говорил: «Надо иметь ум пригвожденным к любви Христовой» («Беседы и слова», 288).
    У святых отцов очень много сказано о том, что спасение человека от греха, или, иначе говоря, его возведение к Богу, идет через ближних, через людей, и через них же идет к нему его духовная смерть.
    Мы можем на людей злобиться, перед ними гордиться, на них дышать похотью; в этом трояком зле мы умираем. И мы можем любить человека, смириться перед ним и взирать на него чистым оком. И, когда это в нас совершается, мы вдруг познаем, что каждый человек - это «нерукотворный образ», за которым стоит Сам Христос. Практика христианской жизни поэтому и сводится к тому, чтобы между мной и каждым человеком всегда стоял Христос... Надо видеть людей только через Христа.
    Вот почему надо писать о любви и нелюбви, о святости и несвятости. Здесь узел духовного бытия.
    Но писать о любви - значит, прежде всего писать о смирении, точнее говоря, - о смирении любви, так как «любовь не ищет своего», но забывает о «своем» и отдает «свое» в смирении. Только смирение может о себе забыть. Смирение есть сама природа отдающей себя, жертвующей собою любви.
    Смирение и есть «жертва»: «Жертва Богу - дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит» (Пс. 50).
    Я ничего не понимаю в мировом страдании, кроме одного: в него вошел Творец мира, в него послал Он Своего Любимого Сына. Христианство учит о страдающем Боге, страдающем не по вине, а по состраданию, по любви. А если так, значит, страдание не страшно, так как его не отделишь от любви и не отделишь от Бога. «Страдает плотию Бог...»
    Вот почему мы с дерзновением просим: «Страданий Твоих общника мя покажи» (Стихира на Госп. воззв. Вторн. 2-й нед. Великого Поста).
    Митр. Макарий говорил: «Любовь в нас вложена, как зерно» (письма С. П. 1915). Очень важно это понять. Отцы учат о том, что любовь растет, совершенствуется, но начало ее в малом зерне, так что с самого начала христианского пути она должна сошествовать с человеком, и самые «новоначальные» должны ее иметь.
    «Все труды и подвиги, которые начала своего не имеют в любви с духом сокрушенным, - тщетны и бесполезны» (Преп. Симеон Новый Богослов, вып. 2, с. 8). Не о том ли же божественном зерне сказано в притче: «Царство Небесное подобно зерну горчичному,.. которое, хотя меньше всех семян, но когда вырастет, бывает больше всех злаков... и прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его» (Мф. 13, 31-32).
    Около святых старцев и около некоторых любящих близких мы чувствовали себя когда-то как укрывающиеся в их совершенной любви.
    «...начало греха - гордость» (Книга премудрости Иисуса сына Сирахова, гл. 10, ст. 15).
    «Гордость есть себялюбие, самолюбие, а поэтому самоутверждение. Как любовь к Богу, созидающая град Божий, есть начален источник всех добродетелей, так себялюбие, любовь к себе, строящие Вавилонскую башню, есть источники всех грехов» (Блаж. Августин, «О Граде Божием», П.Л..41.43).
    «Любовь есть корень, источник и матерь всего доброго» (Св. Иоанн Златоуст). Все пороки исходят от гордости, а все добродетели - от смирения и любви.
    Очень нужно понять, что христианское отречение от мира не только не есть отречение от любви к миру, но, наоборот, - ее первое истинное утверждение. Я сознательно сказал «к миру», хотя можно было бы сказать «к людям», и тогда никто не был бы смущен и не привел бы мне текст апостола: «не любите мира». Этот текст помнят, не понимая его, а другой текст и не помнят, и не понимают: «Бог возлюбил мир». Бог возлюбил, а вот мы не любим, а потому и не хотим соучаствовать в том, о чем говорится дальше в этом тексте: «Ибо так возлюбил Бог мир, Что отдал Сына Своего» (Ин. 3,16).
    А мы только судим мир с полным сознанием своего судейского права, хотя опять же в этом тексте сказано, что «не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него». А как мы можем, не имея любви, отдавать себя за людей? Только святость любви может восходить на Голгофу.
    Не любить мир означает не любить, прежде всего, самого себя, свою темноту и грех, это означает, прежде всего, осознать самого себя, как этот самый мир, не любящий и темный. И тогда в такой нелюбви к миру в человеке начинает восходить заря любви к людям, великого сострадания к миру.
    Только в этом свете понятен пост. Пост - начало преодоления «слишком человеческого», начало одоления ограниченности естества для введения его в безграничность, для его благоухания Вечностью.
    К сожалению, и это наследство уходящей церковной эпохи мы передаем молодым христианам в каком-то искажении или непонимании.
    Св. Максим Исповедник учил: «Всякий подвижнический труд, чуждый любви, неугоден Богу». А это был самый распространенный факт: пост совершался в гордости о своем подвиге, т.е. вне любви, а потому так часто приводил нас не к уменьшению, а к еще большему увеличению холода и ненависти в мире.
    Все в христианстве определяется и проверяется любовью.
     
    (Из кн.: С.И. Фудель. У стен Церкви)
  9. Апрель
    Протоиерей Владимир Гофман: Memento mori
     
     

    Про таких, как Изольда Петровна Кузнечикова, поэт Некрасов когда-то сказал: «коня на скаку остановит» да еще и «в горящую избу войдет». Правда, горящих изб на жизненном пути Изольды Петровны, к счастью, не встречалось, коней она тоже не останавливала, а вот мужчин – сколько угодно. Но это в прошлом, когда ей было… ну, скажем, лет тридцать и даже сорок, теперь же годы взяли своё, и мужчины как-то незаметно исчезли из поля зрения Изольды Петровны. Всю оставшуюся энергию она направила на двух дочерей и сына. Держала их, что называется, в ежовых рукавицах. С внуками, справедливости ради надо сказать, старалась быть ласковой и кроткой. Выглядело это неправдоподобно, и когда многопудовая бабушка, поглаживая заметные черные усики над верхней губой, ворковала над малышом протодьяконским басом: «Ах ты, мой зайчик!», никто из взрослых в искренность слов не верил, а дети пугались и начинали реветь.
    Короче говоря, Изольда Петровна была женщиной властной и жизнелюбивой, настолько жизнелюбивой, что смерти не боялась вовсе. Неминуемый конец приводил её подруг в трепет, а Изольда Петровна, участвуя в разговорах на эсхатологическую тему, что ежевечернее происходили на лавочке у подъезда, только хохотала оглушительно и, хлопая тяжелой ладонью по костлявому колену соседки, говорила:
    - Брось, Марковна, три к носу! Конечно, когда-нибудь будет, что и нас не будет. Ну так что? Это сегодня умереть страшно, а когда-нибудь – ничего! Так ли? То-то. Умели жить, так и помереть сумеем! Так что тяни лямку, пока не выкопали ямку! Хо-хо-хо!
    Вот какая это была бесстрашная и мудрая женщина, Изольда Петровна Кузнечикова!
    И вот однажды в конце зимы, а точнее 8-го марта, когда сын и дочери с мужьями явились к ней с поздравлениями, Изольда Петровна, расставив по вазам цветы, объявила:
    - Слушайте сюда! – сказала она командным голосом, и все притихли. – Такое, значит, дело. По месту моей прежней работы, а там, - Кузнечикова подняла указательный палец вверх, как бы показывая, где находилась в незабвенное время Высшая партшкола, - там меня, как вы знаете, заслуженно уважали и ценили, мне дали денежное вознаграждение за добросовестный труд. – Изольда Петровна сделала ударение на последних словах и многозначительно посмотрела на старшего зятя, тот почему-то заерзал на стуле и смущенно пожал плечами. – Так вот, я решила потратить эти деньги разумно.
    - Кто бы сомневался! – тихо сказал более смелый младший зять, а его жена, внешне чрезвычайно похожая на свою мать, ткнула его локтем в бок.
    - И как же это? – спросил с надеждой в голосе сын.
    - А вот так, - произнесла Изольда Петровна угрожающим тоном. – Я решила поставить памятник на могиле мамы.
    Наступила гробовая тишина.
    - Хорошо, - неуверенно сказала старшая дочь, которая нравом уродилась в отца. – Лучше не придумаешь.
    Остальные молчали в ожидании, зная, что этим дело не кончится, иначе старуха не устроила бы такой совет в Филях.
    - Конечно, хорошо, - пробасила Изольда Петровна. – Еще бы! Я давно думала об этом. Но не хватало средств… А вам, разумеется, не до того, своих забот хватает.
    Старший зять вскочил и уронил стул:
    - Вы же знаете, что дела фирмы…
    - Знаю, - оборвала его Изольда Петровна. – Знаю. Сядь. Чего стулья-то ломать? Вчера я съездила в мастерскую, где памятники изготавливают, «Каменный гость», и все узнала.
    - Что – каменный гость? – заморгал глазами сын.
    - «Каменный гость» - так мастерская называется, - пояснила Кузнечикова. – Там делают памятники.
    - Понятно.
    - Ну, раз вам понятно, так извольте по три тысячи с каждой семьи.
    Повисла пауза.
    - А зачем по три тысячи? – голос старшей дочери предательски дрогнул.
    - Да, действительно, - поддержал её зять, - зачем?
    - Затем! – отрезала Изольда Петровна и замолчала. – Затем, что моей премии на черный гранит не хватает.
    - А-а, - протянул сын с кислой улыбкой.
    - Может, тогда из мраморной крошки? – робко вставил старший зять.
    Изольда Петровна громко отхлебнула из чашки с фиолетовыми цветами остывшего чаю.
    - Из крошки мы тебе поставим, - сказала она, не глядя на зятя, и продолжила. – Надеюсь, вы меня поддержите.
    Семейные пары молча переглянулись. Последняя фраза матери прозвучала двусмысленно. Было непонятно, в чем требовалась поддержка: то ли в средствах на памятник из черного гранита, то ли в грядущей установке памятника из мраморной крошки пока еще здравствующему мужу старшей дочери?
    - И вот еще что, - добавила Кузнечикова. – На памятнике будут две фотографии.
    - Кто же еще? – осторожно поинтересовался сын. – Папа?
    Изольда Петровна посмотрела насвоего отпрыска с чувством глубокой жалости, как на тяжелобольного.
    - Нет, - вздохнула она. – Где находится могила вашего отца, я не знаю и знать не хочу! Этот человек погубил мою молодость…
    Собравшиеся уставились взглядами в скатерть, ожидая, что старуха по обыкновению начнет вспоминать тяготы горькой жизни со сбежавшим и почившим вдали от семейства Кузнечиковым, но на этот раз она удержалась от воспоминаний.
    - На памятнике буду я! – в полной тишине заявила Изольда Петровна.
    Старшая дочь поперхнулась и закашлялась. Муж добросовестно и, кажется, не без удовольствия колотил её по спине. Первым пришел в себя младший зять:
    - Но, мама…э, Изольда Петровна, вы же это…живы…к счастью!
    - Вот именно, жива, - глаза бесстрашной старухи молодо сверкнули из-под очков, - жива, и не известно еще, кто... - она не договорила и посмотрела на старшего зятя. – Имею основания предполагать, что после моей смерти вы не поместите на памятник мою фотографию.
    За столом произошло оживление.
    - Да что вы!.. Как можно, мама!.. Почему?.. Да мы…
    - Тихо! – от голоса Изольды Петровны в серванте вздрогнул хрусталь. – Могу я иметь своё мнение? Вам же некогда, - старуха опять посмотрела на старшего зятя, - дела фирмы и т.п. Это раз. Кроме того, я сама хочу выбрать портрет, а то у вас хватит ума дать моё фото в старости. Это два. И, наконец, надо же мне увидеть, как я буду выглядеть на граните и убедиться, что памятник установят правильно, чтобы он смотрелся с дороги? Это три. Возражений нет?
    Возражений не было.
    Через два месяца памятник привезли на кладбище. Два мужика с пропитыми лицами, рабочие мастерской «Каменный гость», по очереди крича «вира» и «майна», установили гранитную глыбу, не уступающую по тяжести истукану с острова Пасхи, рядом с могильным холмиком, на месте, где раньше стоял скромный сосновый крест с табличкой, извещавшей, что именно здесь покоится прах мамы Изольды Петровны.
    Все семейство присутствовало здесь. Сама Кузнечикова сидела на скамейке у могилы напротив и, пощипывая усы, наблюдала за установкой памятника. Наконец, все было готово, и один из рабочих снял с лицевой стороны монумента защитную пленку.

    Все так и ахнули.
    Гранитная плита размером 60х140 в вялых лучах осеннего солнца тускло отливала антрацитом. Сверху была помещена фотография почившей в Бозе мамы и бабушки, востроносенькой старушки в платке, завязанном под подбородком; сбоку, как положено, указаны фамилия, имя, отчество, даты жизни и смерти. Ниже – портрет цветущей дамы лет тридцати в легкомысленной шляпке с огромным бантом. Надпись же гласила, что это Кузнечикова Изольда Петровна, годы жизни 1930 – 20… Тут было оставлено место, чтобы поставить две цифры скорбного года, которому суждено было завершить земной путь этой чудо-женщины.
    Минута молчания затянулась. Бедные родственники стояли, потупив взоры в землю. По земле бегали муравьи. Один из рабочих вдруг узнал в сидящей на скамейке старухе молодую даму с портрета на памятнике, потряс головой, потом вытянул к фотографии грязный палец и замычал что-то нечленораздельное. Другой покрутил пальцем у виска, пробормотал: «Ну, дают!», и потащил товарища к машине.
    Изольда Петровна, прищурившись, глядела на памятник.
    - Что ж, - наконец вынесла она довольным голосом короткое резюме. – Неплохо. – Затем указала на свою фотографию и добавила. – Эту заклеить. Пока.
  10. Апрель
    Польза поминовения на проскомидии
     
     
     
    Поминовение на проскомидии с изъятием частиц за поминаемых есть самое важное и полезное для душ поминаемых.
     
     
     
    В стране Кампанийской [южная область Италии, расположенная вокруг Неаполитанского залива, с главным городом Неаполем] жили две девицы знатного рода. Они дали обет соблюсти свое девство и жили, проводя время в посте; но, проводя жизнь свою в чистоте, они имели необузданный язык и часто осуждали, злословили и укоряли других. Узнав об этом, преподобный Венедикт повелел сказать им:
     
    — Исправьте язык ваш, а иначе я вас отлучу от Божественного причащения.
     
    Но они не оставили своего безумия и даже ничего не ответили на отеческое наставление преподобного; спустя несколько дней, девицы сии обе умерли в чистом девстве своем и вместе были погребены в церкви. Когда же совершалась Божественная литургия и диакон, возглашая оглашенным, — кои не могли причащаться, — повелевал выйти из церкви13, тогда некоторые видели, как обе эти девицы вышли из гробов своих и из церкви ибо не могли оставаться здесь во время святой литургии; и это происходило во время каждой Божественной литургии. Когда об этом узнал святой Венедикт, он сжалился над ними; взяв просфору, он велел отнести в церковь и принести ее во святую жертву о душах тех девиц. И по принесении сей святой жертвы, никто не видал, чтобы они выходили когда-либо из церкви, и все уверовали, что сим святым Таинством и молитвами преподобного эти девицы получили прощение от Господа.
     
    (Житие преподобного отца нашего Венедикта)
     
     
    Дьявол благоприятствует пустым разговорам
     
     
     
    Об авве Махете, который во время духовного собеседования никогда не спал, а во время разговоров о земном засыпал
     
    Старец Махет, живший вдали от братьев, непрестанными молитвами испросил себе у Господа такую благодать, что сон не овладевал им, сколько бы дней и ночей ни продолжалось духовное собеседование. Если же кто-нибудь начинал злословить или пустословить, то он тотчас засыпал, так что ад злословия не касался даже ушей его.
     
    Обличение того же старца, когда он увидел, что братья во время духовного собеседования засыпали, а при рассказе пустой басни пробуждались
     
    Тот же старец опытом доказал, что дьявол благоприятствует пустым разговорам, а духовным собеседованиям всегда препятствует. Однажды он рассуждал с некоторыми братьями о предметах необходимых и духовных; во время этого рассуждения стало клонить их ко сну так, что они не могли преодолеть сонливости. Когда же он вдруг начал рассказывать одну басню, то они тотчас пробудились и стали слушать со вниманием. Увидев это, он со вздохом сказал: пока мы говорили о предметах небесных, то вас одолевал сильный сон, а когда начали рассказывать басню, то все вдруг воспрянули. По крайней мере, из этого обстоятельства уразумейте, что радующийся злу и постоянно внушающий его, а добро истребляющий, препятствует духовным собеседованиям, а к плотским и бесполезным разговорам побуждает.
     
    (Преподобного Иоанна Кассиана послание к Кастору, епископу Аптскому, о правилах общежительных монастырей)
     
     
    Добродетели, основанные на гордости, не спасительны
     
     
    Некий брат пришел на Хермейскую гору к авве Феодору, старцу великому по жизни и добродетелям, и сказал ему: “Отец! Что мне делать? Душа моя погибает”. Старец спросил на это: “Почему так, сын мой?” Брат отвечал: “Когда я проводил жизнь мирянина, много постился и упражнялся в бдениях, имел обильные слезы и умиление, ощущал в себе ревность. Ныне же, когда отрекся от мира и сделался иноком, не вижу в себе ни одной добродетели”. Старец сказал ему: “Поверь мне, сын, то, в чем ты преуспевал в мирской жизни, преуспевал по причине гордыни и похвалы человеческой, они споспешествовали тебе, тонко в тебе действуя. Делание твое неприятно было Богу, и диавол пренебрегал тобой, не воздвигая против тебя браней и не препятствуя такому твоему “преуспеянию”. Ныне же, видя, что ты вышел на войну против него, он вооружился против тебя. Но Богу угоднее один псалом, ныне произносимый тобой со смирением, нежели тысяча псалмов, которые ты произносил, находясь в мирской жизни. Также приятнее Ему твой нынешний незначительный пост, чем всенедельный пост, которым ты постился, находясь в мирском житии”. Брат сказал на это: “Отец! Ныне я вовсе не пощусь, все добродетели взяты от меня!” Старец отвечал: “Брат, довольно тебе того, что имеешь: терпи с благодарением, и будет тебе благо”. Но брат настаивал на своем: “Точно, погибла душа моя”. Тогда старец сказал: “Брат! Опасаясь, чтоб не ослабить твое смиренномудрие, я не хотел говорить тебе того, что вижу себя вынужденным высказать по причине состояния уныния, в которое ты приведен диаволом. Выслушай внимательно мои слова. Твое мнение, что ты имел добродетели, пребывая в мирской жизни, принадлежит к отраслям гордости: так и фарисей погубил все свои добрые дела. Теперь же, когда ты думаешь, что решительно не имеешь ни одного доброго дела, — этой одной смиренной мысли уже достаточно для твоего спасения: так был оправдан и мытарь, не сделавший ни одного доброго дела. Грешный или ленивый человек, но сокрушенный и смиренный сердцем, угоднее Богу человека, делающего много добрых дел и зараженного по причине их самомнением.” Брат, услышав это, ощутил в своей душе утешение и разрешение своего недоумения. Он поклонился старцу до земли и сказал: “Ныне при твоем посредстве спасена душа моя”.
     
    (Св. Игнатий (Брянчанинов). Отечник)
     
     
    Авва Даниил говорил: “Авва Арсений рассказывал нам будто о каком-то человеке (вероятно, это был он сам) следующее. К одному старцу, когда он сидел в келии, был голос: “Иди! Покажу тебе дела человеческие”. Он встал и пошел. Голос привел его в одно место и показал ему эфиоплянина, который рубил дрова и, нарубив большое бремя, хотел нести его, но не мог. Вместо того, чтобы убавить из бремени, он опять рубил дрова и прикладывал к бремени, и это делал очень долго. Когда старец прошел немного далее, голос показал ему другого человека, который стоял у колодца и, черпая из него воду, лил ее в пробитый сосуд, и вода вся опять уходила в колодец. Потом сказал ему: “Пойди! Покажу тебе еще что-то”. И видит старец храм и двух мужей, которые сидели на конях и держали бревно один против другого. Они хотели войти в дверь, но не могли, потому что бревно било концами по сторонам двери, и ни один из них не хотел смириться и встать позади другого, чтобы пронести бревно вдоль, потому оба оставались за дверью. “Это, — говорил голос, — те люди, которые как будто несут иго правды, но с гордостью и не хотят смириться, чтобы исправиться и идти путем смирения Христова, потому и остаются вне Царствия Божия. Рубящий же дрова означает человека, обремененного многими грехами, который вместо того, чтобы покаяться в них, прилагает к своим грехам новые беззакония. А черпающий воду изображает такого человека, который хотя и делает добрые дела, но примешивает к ним и худые, а потому губит и свои добрые дела. Итак, всякому человеку надобно бдеть над своими делами, чтобы не напрасно трудиться”.
     
     
    (Достопамятные сказания)
  11. Апрель
    Простить маму
     
     
     
    В преддверии Прощеного воскресенья состоялся у меня довольно характерный диалог с одним батюшкой. Он считал, что я слишком категорична в своих суждениях о человеческой агрессии. Смысл его возражений сводился к общеизвестным постулатам: «все не без греха», «у каждого свои слабости», «с кем не бывает». Бывает, конечно, со всеми, тут не поспоришь. Только я боюсь, что сейчас не время для таких убаюкивающих формулировок. Да и никогда не время.
     

     
    Я не любительница ток-шоу. Но однажды, проходя мимо включенного телевизора, я услышала нечто такое, что заставило меня застыть на месте и так и не сдвинуться с него до конца передачи. Речь шла о слепой девушке Кате, выросшей в детском доме. Ей не было и двух лет, когда мама от нее отказалась, узнав, что ребенок обречен на инвалидность.
     
    Катя оказалась на удивление жизнеспособной. Она выросла, научилась жить одна и сама себя обслуживать, получила профессию массажиста и даже приняла участие в спортивных соревнованиях по бегу среди людей с ограниченными возможностями. Но поражало не это. В конце концов, слепых людей, освоившихся в жизни, не так уж мало. Суть катиной истории заключалась в том, что все двадцать девять лет своей сиротской жизни она не переставала ждать и любить свою маму, которую, разумеется, не помнила и о которой ничего не знала. Ее феноменальная живучесть как будто нанизывалась на этот стержень неистребимой любви. Катя читала с экрана свои стихи, посвященные маме. В них звучали нежность, доверие, надежда, кто-то возможно добавил бы - прощение, но это слово здесь как-то неуместно. Ведь чтобы кого-то простить, надо сначала почувствовать себя обиженным или по крайней мере задетым. А в катином сердце не было ни капли претензии к бросившему ее родному человеку, потому и вопрос о прощении не стоял. Это была любовь в чистом виде.
     
    Ее мечта осуществилась. Хвала всемогущему телевидению - в кульминационный момент передачи на сцену вышла невысокая, изрядно побитая жизнью женщина и кинулась на шею своей вновь обретенной дочери. Наверное, заливая слезами катино плечо, она шептала слова раскаяния. Слышно было только, как Катя ответила, тоже тихо: «Я не держу зла, мама». Вот так вот просто, как будто не было этих двадцати девяти лет одиночества: мама.
     
    Так они и сидели потом перед растроганной публикой: улыбающаяся слепая девушка, а рядом, опираясь на нее, вцепившись в ее руку - слабая, заплаканная женщина. И было очевидно, что эта девочка-инвалид теперь вполне может стать опорой для той, которая когда-то так страшно ее предала. Обе были счастливы.
     
    Зато публика, собравшаяся на передачу, никакой радости по поводу случившегося не испытывала. Такой хеппи-енд ее явно не удовлетворял. Утерев слезы и убрав в карманы носовые платки, народ принялся за дело – в несчастную мать полетели гневные обвинения. Разумеется, обстоятельства дела и причины ее поступка (а они были более чем серьезные) никого не интересовали. Народ свирепствовал: «Да как она могла сюда явиться!», «В клетку таких сажать надо!», «Близко к дочери не подпускать!» и проч. В общем, ситуация типичная, а потому и не удивительная. Ужаснуло то, что в этой злобной толпе оказались и христиане. «Вы – мать, вы обязаны были постоянно оставаться рядом с ребенком!» - гневно провозглашал истину один довольно известный представитель православной общественности. «Бог посылает несчастья за грехи. Посмотрите на эту женщину, вся ее жизнь – наказание за то, что она бросила ребенка», - вещала не менее известная богобоязненная артистка. Наконец, телеведущая Арина Шарапова с милой улыбкой людоеда обратилась к матери с задушевным вопросом: «Скажите, вы все эти годы хоть немножко мучились?» «Я не просто мучилась, я от переживаний инвалидом стала, у меня ни одного здорового органа не осталось», - попыталась оправдываться женщина. Это свидетельство полного поражения жертвы, наконец, успокоило публику, жаждущую справедливости и возмездия.
     
    А что же Катя? Она сидела рядом с мамой, держа ее за руку, сильная, взрослая, и по-прежнему улыбалась. Очевидно, беснующиеся вокруг люди считали себя ее защитниками. Только вот ни в какой защите она не нуждалась. Такая сама защитит кого угодно. Но никто из «судей» этого не замечал. Вот это и было удивительно. Никому не было дела до человека, сумевшего сохранить свою любовь в таких несовместимых с любовью условиях. А ведь вполне возможно, что именно эта любовь помогла девушке выжить, повзрослеть, сформироваться и твердо встать на ноги. Из передачи невозможно было понять, каких религиозных взглядов придерживается Катя. Скорее всего, эти взгляды довольно расплывчаты. И, тем не менее, эта девочка являла собой абсолютное воплощение той любви, к которой нас призывает Евангелие и которая нам так трудно дается. Много ли найдется верующих, воцерковленных людей, способных вот так легко простить самое страшное предательство на свете – предательство родной мамы? Даже не простить, а вообще никак не оценивать этот поступок – просто принять? Но толпа судей не видела в этом ничего сверхъестественного. Перед ними сидела материализовавшаяся фраза апостола Павла о любви, которая «всему верит, всегда надеется и никогда не перестает». Но никто, включая православных, этого не заметил. Никто не обратился к ней c единственным, на мой взгляд, уместным вопросом: «Как тебе это удалось, Катя? Поделись своим знанием. Дай нам мастер-класс христианской любви». Никто. Люди жаждали говорить, поучать, а не спрашивать и слушать.
     
    Было бы смешно, если бы я начала осуждать осуждающих, заражаясь их же обвинительным пафосом. Чувства людей, приходящих на такие собрания для того, чтобы побыть в роли судей, понятны. Они все сами обделены любовью, пониманием, принятием. У них накопилась масса личных обид – на друзей, на родителей, на весь мир. Как известно, чтобы нанести ребенку глубокую травму, совсем не обязательно его бросать. Есть множество других способов, не таких вопиющих, но крайне разрушительных. И если не получается высказать свои обвинения родной маме, можно с ней побороться в лице чужой матери, злодеяние которой столь очевидно, что не нуждается в доказательствах. За праведным гневом «судей» всегда (во всяком случае часто) скрывается личная боль. И эта боль порой столь сильна, что лишает человека способности слышать, видеть, думать. На примере этой передачи я вдруг особенно остро ощутила связь между агрессией и прощением. Избавиться от агрессии можно, только исцелившись от боли. Исцелиться отболи можно только одним способом – простить того, кто эту боль причинил. Простить не декларативно, а по существу, насовсем, безвозмездно. А если этого не случится, мы будем снова и снова прилежно приходить в церковь на Прощеное воскресенье, лить слезы, говорить правильные слова, а потом, выйдя за пределы храма - искать кого-нибудь, чтобы выместить всю свою нерастраченную обиду, естественно, найдя для нее самый благородный предлог. Кто станет для нас козлом отпущения – ребенок, не помывший посуду, друг, голосующий не за того кандидата, хулиган, позволивший себе возмутительную выходку или президент страны – в сущности, не так важно. Они все тут ни при чем. При чем только наша реакция. Она и есть индикатор глубины нашего прощения. Если мы слишком резво кидаемся защищать того, кому не нужна помощь, если мы готовы влиться в толпу, побивающую камнями кого бы то ни было, думается мне, это значит, что акт примирения так и не состоялся. Мы так и не простили какого-то очень важного для нас человека. Например, маму.
     

    Евгения ВЛАСОВА


    http://www.nsad.ru/index.php?issue=13&section=10029&article=2026
  12. Апрель
    Слово для радующихся наступлению Рождественского поста
     
    Мать-Церковь, дорогой читатель, имеет обыкновение загодя, то есть задолго до наступления самого празднества, готовить своих детей к событиям чрезвычайным, составляющим центральную ось земного и вечного бытия. К таковым, без сомнения, принадлежит Христово Рождество, или явление Бога во плоти.
     
    Вся история человеческого рода, начатая грехопадением праотцев, Адама и Евы, продолженная историей их потомков, историей народов и царств (а преимущественно историей древнего Израиля), — вела и привела к Вифлеему, к таинственному вертепу, где впервые явил нам Свой дивный младенческий лик Спаситель мiра, Христос!
     
    Нет ничего удивительного, что и два с лишним тысячелетия спустя, мы, питомцы Церкви Христовой, не вдруг и не сразу празднуем Господне Рождество, но прежде вступаем в сорокадневный пост (как определено святыми отцами издревле), чтобы мало-помалу озариться и просветиться чудным светом Рождественской ночи…
     
    Начинается это постническое поприще тотчас после празднования памяти святого апостола Филиппа, 15 ноября по церковному календарю {28 ноября по н. ст.), а завершается самим празднеством, ночью 25 декабря (7 января по н. ст.). Устав постнических трудов не столь строг, как во дни Великого и Успенского постов: рыба вкушается неотменно по субботам и воскресным дням, равно и в праздничные дни церковного календаря, за исключением среды и пятницы (если накануне не совершается всенощное бдение). Устрожение поста начинается с предпразднства Рождества Христова 2 января, дня памяти священно-мученика Игнатия Богоносца, когда рыбная трапеза исключается полностью для радеющих о соблюдении церковного Устава во всей строгости.
     
    Следует особо упомянуть о сочельнике, или навечерии праздника (24 декабря/ 6 января). В этот день с глубокой древности христиане вкушали сочиво (отсюда и само наименование «сочельник») — разваренные в собственном соку овощи. Трапеза поставлялась после того, как священнослужители, встав пред зажжённой на свещнике свечой, споют тропарь и кондак праздника, устремив взор на вынесенную посреди храма икону Рождества Христова. Русский благочестивый народ отлагал вкушение пищи до явления на небе первой звезды, напоминающей о звезде Вифлеемской, символом которой и является горящая свеча, поставленная пред Рождественским образом… Но довольно о «столах»…
     
    Обратим внимание, дорогой читатель, на существенную сторону пощения, или, как говорили в старину, «говения», то есть подготовки к приобщению Святых Христовых Тайн (и не один раз) в течение Рождественского поста. Навстречу каким мыслям и чувствам отворим, раскроем ум и сердце наши, если только те окажутся послушны велению нашего духа, просвещённого благодатью?
     
    Опору для этих мыслей и чувств обретём в Евангелии, в повествовании святых апостолов Матфея (1 и 2 гл.) и Луки (2 гл.), составляющих содержательную основу текста Рождественской службы. Заблаговременно прочитав и не раз перечитав эти евангельские главы, соединив с чтением и усердное выполнение молитвенного утреннего и вечернего правил (заповеданных христианину Церковью), усердно посещая предрождественские службы, мы призваны воспарить умом «в области заочны», сообщив самому сердцу способность проникаться и насыщаться этими светлыми размышлениями. Не будем забывать, читатель, что чистосердечное исповедание грехов и приобщение, «со страхом и трепетом», Пречистого Тела и Крови Христовых, соединённое с посильным исправлением жизни, осеняет всю жизнь христианина Божественной силой. Благодать делает невозможное возможным, а помрачённого умом и сердцем грешника изменяет в светлое и кроткое чадо Божие; полагает в уме и сердце новые мысли и новые чувства; раскрывает пред искренним и истинным учеником Христовым мiрдуховный…
     
    Итак, отбросив и оставив позади себя все колебания и сомнения, доверчиво подай мне свою руку, читатель, и мы, под невидимым руководством святых отцов, вступим в священный мир Евангельского Откровения, сокрывшись от утомительного шума окружающей нас суеты…
     
    Я покажу тебе далеко не всё, но ты увидишь главное, увидев, постарайся запомнить увиденное, чтобы затем, в уединении, поразмыслить и над всем прочим, составляющим историю рождения Господа нашего Иисуса Христа.
     
    Вот перед тобой мудрецы Востока, которые оставили свои дома, сродников и родную землю — ради следования за таинственной звездой, воссиявшей им «от Иакова… Сколько опасностей преодолели они, какие явили мужество, целеустремлённость, покуда не достигли заветной цели своего странствия и не положили, наконец, дивные дары — золото, ладан и смирну — пред Богомладенцем Христом, Повелителем тех звёзд, которым некогда неразумно служили! Готов ли ты, готовы ли мы с тобой отринуть служение обманывающим и губящим нас идолам, собственным страстям гордости, похоти, сребролюбия, чтобы не оставить в душе ничего, кроме златой веры в Искупителя, благоуханной надежды на Его попечение о нас и крепкой, «как смерть», любви, побеждающей самую смерть? Окажемся ли столь сильными, как Гаспар, Валтасар и Мельхиор (Священная история сохранила для нас их имена, как и самые мощи волхвов, которые почивают в золотом ларце в алтаре знаменитого готического Кёльнского собора в Германии), чтобы не испугаться прещений Ирода — мiра, во зле лежащего, — и уйти от него «иным путём» в «страну свою», в страну священного безмолвия и сердечной молитвы, составляющих лучшее украшение боголюбивой души?..
     
    А теперь переведи свой взор, благосклонный читатель (надеюсь, не нанесу тебе оскорбленья этим наименованием и не вызову иронической усмешки), на известное всякому современному паломнику в Святую Землю «поле пастушков»… Вот они, смиренные и незлобивые пастыри овец, чистосердечные, как дети, бодро и зорко несущие свой дозор в холодную зимнюю ночь… Им, им, а не завистливым фарисеям и не надменным книжникам, закоснелым в их холодной учёности, которая не давала ничего ни уму, ни сердцу израильского народа, явился Ангел Господень со словами: « …не бойтесь; я возвещаю вам великую радость.., ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь; и вот вам знак вы найдёте Младенца в пеленах, лежащего в яслях» (Лк. 2,10—12).
     
    Похвалимся ли мы с тобой подобными чистотой сердца и ясностью ума, которые позволили вифлеемским пастухам не только воспринять откровение, но и тотчас выполнить, не медля ни секунды, поведенное Ангелом? Находим ли в себе спасительное самоотвержение пастухов, не позволившее им забыться глубоким, тяжёлым сном, в который был погружён весь город, так и не узнавший, не приметивший «времени посещения своего»? Познай, читатель, из примера пастырей, как важно для спасения души «внимать себе», то есть всегда нести духовный дозор на поле сердца своего, не допуская волков (хищные и злые помыслы) до стада. Кроткие овцы — это мир и покой сердца, уравновешенные душевные силы, взбаламутить которые только и тщится враг нашего спасения, душегубец дьявол…
     
    Если имеешь ещё силы и решимость, взгляни, мой читатель, на страшную картину избиения невинных детей вифлеемских, первых мучеников Христа ради, проливших свою младенческую кровь, по злобе Иродовой, поистине сатанинской… Убиты не согрешившие, окончили свою земную жизнь те, кто не успел ее начать!.. Уверуй же вместе со всею Церковью в таинственный, не вмещающийся в рациональное постижение провиденциальный, вещий смысл этих страданий… Скажем вместе с поэтом XIX столетия:
     
    Премудрость Вышнего Творца
    Не нам исследовать и мерить:
    В смиреньи сердцем надо верить
    И терпеливо ждать конца…
     
    Подобно звёздам на небосводе, безсмертные души вифлеемских младенцев светят нам, сущим в ночи века сего («в котором часто правды не бывает»), и свидетельствуют, что «правда на небеси живет» (выражения заимствованы из ветхозаветных Писаний), там, где нет «ни болезни, ни печали, ни воздыхания, но жизнь безконечная»… И да укрепляется наша с тобой вера во всеблагой и всемогущий Промысл Божий, обращающий самые страшные деяния преступных рук человеческих в благие для их невинных жертв последствия…
     
    Чем ближе мы подходим к завершению поста, тем ярче разгорается над нашими главами чудная Вифлеемская звезда, возвестившая волхвам и время рождения Младенца, и место Его обитания… Лучи этой разумной звезды (по изъяснению святых отцов, она была ангельской силой, а не мёртвым космическим телом) озаряют своим нетленным, немерцающим светом сумрак пещеры — сердечной клети каждого из нас… Лучи этой звезды приводят душу, едва коснутся её, в неизъяснимый трепет и небесную радость, подобие которым мы не найдём здесь, на грешной земле, с её чувственными, скоротечными, исчезающими, как дым, удовольствиями. «Я есмь.. звезда утренняя, — вещает Господь (Отар. 22, 16). — Кто побеждает и соблюдает дела Мои до конца, тому дам… звезду утреннюю. Имеющий ухо [слышать] да слышит, что Дух говорит церквам» (Откр. 2, 26, 28—29). – И вы хорошо делаете, — вторит Господу святой апостол Петр, — что обращаетесь [к слову Божию], как к светильнику, сияющему в темном месте, доколе не начнет рассветать день и не взойдет утренняя звезда в сердцах ваших (2 Пет. 1,19).
     
    Утренняя звезда — это сердечная, сокровенная молитва! Она совершается не устами и перстами, а умом и сердцем, она обращает всё существо человека ко Господу, поставляет ученика пред пресветлым ликом Учителя своего…
     
    Озаряемые невечерним светом Рождественской звезды, войдём же, послушный читатель, под своды самого Вифлеемского вертепа… и остановимся вовремя, дабы не преступить положенной нам, грешным, черты и не опалиться тем сиянием, которое исходит от дивного Богомладенца, почивающего в воловьих яслях…
     
    Вот Он, Великаго Совета Ангел, Царь мiра, Отец будущаго века, как воскликнул о Нем в пророческом трезвенном упоении «ветхозаветный евангелист», святой пророк Исайя! Вот Он, Чаяние языков, Ожидание всех народов, Свет велий, пришедший в этот мiр для того, чтобы просветить во тьме сидящих! Уже предпразднуя светлую, как день, Рождественскую ночь, воспоём, читатель, со всею Церковью: «Христос раждается, славите… Христос на земли, возноситеся. Пойте Господеви, вся земля…».
     
    Завершая это повествование, оставляю тебя, полюбившийся мне читатель, и вверяю действию Божией благодати, которая, по слову апостола, может назидать своих наперсников (друзей) лучше, нежели слабое, хотя и произносимое от души, человеческое слово…
     
    Протоиерей Артемий Владимиров
  13. Апрель
    “Никто не может служить двум господам...”
     
    Продолжая излагать Свои истины в Нагорной проповеди, Иисус Христос сказал: “Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне” (Матф.6:24). Как нужно понимать эти слова?
    Этими словами Иисус Христос дал ответ на очень актуальный вопрос, который тревожил евреев в те давние времена и заботит многих людей в наши дни. Суть этого вопроса состоит в следующем. Можно ли одновременно собирать сокровища земные и небесные? Можно ли попасть в Царство Небесное, добиться жизни вечной, и одновременно не расставаться со своими излюбленными грехами, не покидая своего пристрастия к роскоши и богатству, к земным удовольствиям и наслаждениям? Иными словами можно ли сочетать совершение добрых дел с греховными?
    Для ответа на этот вопрос Иисус Христос использует аллегорию, основанную на противопоставлении, сказав, что “никто не может служить двум господам”. Иисус Христос этими словами говорит о существовании двух противоположных миров, Добра и зла, Святости и порока, Правды и лжи, Света и тьмы, и о существовании двух господ, царствующих в этих двух противоположных мирах. Бог является воплощением Разума, Света и Правды.
    “Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни” (Иоанн.8:12).
    “Велик Господь наш и велика крепость [Его], и разум Его неизмерим” (Пс.146:5).
    “Правда Его пребывает вовек” (Пс.110:3).
    Противостоящий Богу злой дух царствует в мире зла и тьмы, является отцом лжи, греха и порока. “Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи” (Иоанн.8:44).
    Поскольку эти два мира по своей сущности, по своей философско-нравственной направленности противоположны друг другу, то и господа каждого из этих миров диаметрально отличаются друг от друга.
    Развивая Свою аллегорию дальше, Иисус Христос берет пример из обыденной жизни, ставя человека на место слуги перед двумя господами. Спаситель мира это делает потому, что смысл жизни человека как раз и состоит в том, чтобы сделать правильный выбор в отношении того, какому господину служить, кому всю свою жизнь поклоняться, Богу или отцу греха (добру или злу). От того, какой выбор сделает человек и будет зависеть вся его дальнейшая жизнь. Если человек пойдет по жизни путем добродетели, то он будет находиться с Богом и иметь благоденствие. Так как только Бог является источником всякого добра. “Будет Господь с добрым” (2Пар.19:11). Если пойдет по жизни путем греха, то будет служить духу зла, за что будет страдать (так как зло приносит всем только зло) и будет наказан. “Воздаст Господь делающему злое по злобе его!” (2Цар.3:39).
    Расположенная наискось планка на православном кресте, находящаяся у ног Иисуса Христа, также иносказательно дает ответ на этот вопрос, символически указывая на два жизненных пути, на два образа жизни, на двух господ. Правый, приподнятый вверх, конец планки указывает путь человека на небо в рай, куда попадает человек за благочестивый образ жизни, за служение Господу Богу. Левый, опущенный вниз, конец планки указывает на путь человека в ад за грешный образ жизни, за служение сатане, господину тьмы и греха.
    В Своих словах Иисус Христос с категорической ясностью утверждает, что никто из людей не может служить двум господам. То есть никто из людей не может сразу пребывать в двух противоположных мирах, света и тьмы, святости и греха, в которых повелевают эти господа. Иными словами никто из людей не может одновременно быть добрым и злым, правдивым и лживым, праведником и грешником. Потому что нельзя быть одновременно преданным Богу и сатане. Дальше Иисус Христос, поясняя, почему нельзя служить двум господам, говорит о том, что человек-слуга “или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом не радеть”. То есть в этих словах Иисус Христос говорит о том, что невозможно одновременно любить добро и зло и одновременно служить праведности и греху. Потому что если человек в чем-то согрешил, то он уже не праведник, и если, наряду с добром, в чем-то сотворил зло, то он уже не творящий только добро. А соприкосновение с миром зла отдаляет человека от мира добродетели и затягивает его в трясину греха. Так как, то, что приемлет Бог, не приемлет противостоящий Ему злой дух.
    Как Абсолютный Свет лишен тьмы, так и человек чист перед Богом лишь тогда, когда лишен всякого, даже небольшого греха. Так и душа человека, запятнанная даже малым грехом, уже не чиста. А станет чистой лишь после искупления этого греха. В разбираемых словах Иисус Христос, говоря о том, почему нельзя служить двум господам одновременно, убедительно поясняет Свою мысль тем аргументом, что человек “одному станет усердствовать, а о другом не радеть”. Эти слова нужно понимать в том смысле, что, служа добру или злу, человек постепенно испытывает на себе влияние того мира, которому служит. Мир Добра облагораживающе будет воздействовать на человека, и отдалять его от греха. Мир зла будет развивать в человеке греховные наклонности, и отдалять от добрых дел и Бога. Человек, побежденный грехом, будет заботиться лишь о достижении земных благ (например, будет стремиться к приобретению власти, денег, роскоши, удовольствий), то есть о собирании сокровищ земных и будет не радеть о собирании сокровищ небесных. Постепенно занятие, связанное с накоплением земных благ и удовольствий превратится у такого человека в ненасытную страсть стяжательства и вытеснит из сознания человека мысль о Боге. Такой человек со временем будет ненавидеть всё, что мешает ему копить земные богатства и его душа будет безучастна к добродетелям, так как главной целью его жизни станет служение “маммоне”.
    В дальнейших своих словах Иисус Христос категорически заявляет “Не можете служить Богу и маммоне”. Слово “маммона” сирийского или халдейского происхождения (по другому варианту арамейского) и обозначает богатство, приобретенное неправедным путем. У восточных народов маммоной назывался языческий бог богатства (лукавый злой дух), покровительствующий стяжательству и накопительству.
    В Своих словах Иисус Христос о маммоне говорит как о злом духе, от служения которому предостерегаются люди. Такое предостережение вызвано тем, что человек, любящий богатство и надеющийся на него, привязывается к богатству и ошибочно считает, что только богатство может помочь ему приобрести счастье в жизни. Иисус Христос разоблачает это ложное убеждение, указывая на то, что помимо земных сокровищ, есть сокровища небесные, которые выше любых земных богатств. “Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут” (Матф.6:19-20).
    Слова Иисуса Христа о том, что нельзя служить Богу и маммоне, нужно понимать в том смысле, что также, как не может раздвоиться сердце человека, так и невозможно одновременно служить Богу (делать добрые богоугодные дела) и маммоне (приобретать богатство неправедное, достигнутое нечестным путем). А служение Богу со стороны такого человека будет неискренним и лицемерным, потому что человек, искренне преданный Богу, отказывается от совершения злых дел и не допускает в своей жизни греха, в данном случае выраженного в виде приобретения богатств неправедных.
    На то, что под маммоной понимается богатство неправедное, указывает тот факт, что маммона является языческим божеством, то есть злым духом, понукающим человека к стяжательству любой ценой. А приобретение богатства нечестным путем, то есть служение маммоне и порицается Иисусом Христом, проповедующим честную жизнь и служение добру, что выражается в соблюдении Закона Божьего. И если маммона говорит человеку - грабь и воруй, любой ценой приобретай богатства неправедные. То Бог говорит человеку - не укради, проявляй любовь и сострадание к ближнему своему. Если маммона говорит человеку - береги свои сокровища, люби их и никому их не давай. То Бог говорит человеку - поделись с ближним, подавай милостыню нищим, так как смысл жизни не в накопительстве, а в использовании богатств для добрых дел.
    Применяя земные богатства для творения добра, человек собирает себе сокровища небесные, которые выше и ценнее сокровищ земных. Поэтому Иисус Христос и предлагает человеку отказаться от соблазнов и грехов окружающего мира (то есть всего мирского) и служить Богу. “Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо всё, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего. И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек” (1Иоан.2:15-17).

    Итоги анализа разбираемых слов Спасителя


    Подводя итог анализу разбираемых слов Иисуса Христа, можно сказать о том, что в этих словах говорится о двух типах людей, о христианине, самоотрекающемся от греха во имя служения Богу, и о человеке, самоудовлетворяющемся ради своих похотей и прихотей, служащему противостоящей Богу злой силе, в том числе и маммоне.
    Истинный христианин способен на терпение, самоотречение, самопожертвование и любовь к ближнему, отказывается от греховных желаний во имя служения Богу. Это первый тип человека, самоотрекающегося от греха - истинного христианина. Человек, служащий удовлетворению своих низменных страстей, одержимый стремлением к наживе и богатству, собирающий неправедно земные сокровища, представляет собой второй тип человека, самообрекающего себя на грех.
    Согласно словам Иисуса Христа, между этими типами людей нет промежуточной категории, так как ни один из этих двух типов людей не может занимать нейтрального положения. Так как кто любит Бога, тот ненавидит зло и не совершает греха. “Любящие Господа, ненавидьте зло!” (Пс.96:10). А тот, кто одержим удовлетворением греховных страстей, разрешает свою душу оккупировать сатане, и занимаясь собиранием земных сокровищ, отдаляется от Бога. Потому что служа ложью и неправдой врагу всякой правды, нельзя в то же время самому оставаться правдивым. Нельзя одновременно совершать грех и доброе дело, и при этом оставаться безгрешным.
    Самоотрекающийся тип человека представляет собой истинных христиан, которые свою волю подчинили Воле Божьей, которые свое тело предоставили Богу и своими поступками исполняют дело Божье. В таких людях живет Сам Иисус Христос, учение Которого служит для блага мира через последователей Христа. Такие люди, живя в духе и истине Христовой, своими способностями и жизнью служат торжеству идеалов учения Христова.
    Люди второго типа, самообрекающие себя на грех, находятся под властью противостоящей Богу злой, разрушительной силы и служат ей. Своими лицемерными поступками они могут быть похожи внешне на людей, служащих Богу - совершать подачу милости, долго молиться в храме и вне его, чтобы их хвалили за это и тешили их гордыню. Но при внимательном рассмотрении выяснится, что эти действия они делают внешне и не искренне, без веры в сердце своем. По своей сути эти люди являются лицемерами. “Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что поедаете домы вдов и лицемерно долго молитесь: за то примете тем большее осуждение” (Матф.23:14). “Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даете десятину с мяты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру” (Матф.23:23). Лицемеры - “вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония” (Матф.23:28). Поэтому лицемерный человек, внешне похож на христианина, но на самом деле представляет собой все тот же второй тип людей, занимающихся неискренним, лицемерным служением Богу.
    Лицемерный тип человека, ставшего на сторону служения злу, выполняет нужную для врага рода человеческого греховную функцию. Суть этой функции состоит в том, что лицемерный, человек, всё ещё делая для видимости добрые дела, продолжает общаться с приверженцами учения Христова, а также с людьми, ищущими свой путь в жизни и стремящимися понять в чем смысл, суть и предназначение жизни человека. Лицемерным совершением добрых дел, двуличный человек отвлекает сердца последователей Христовых от учения Спасителя, искушая их своими лицемерно-добрыми поступками, своим лицемерным служением Богу. Таким не искренним совершением добра, двуличный человек отвращает от истины тех людей, которые ещё не стали в своей жизни на истинный путь, указанный Спасителем, и ещё не стойки в своих жизненных воззрениях. И используя это, лицемер улавливает их в сети греха. Таким образом лицемерного человека, можно охарактеризовать как приманку для соблазнов и греха, и назвать сетями сатаны. Потому что такой человек своим двурушничеством подает дурной пример окружающим, особенно нестойким в вере Христовой людям и толкает ближних своих в пропасть погибели.
    Однако тип лицемерного человека и сам постепенно подвергается костенению в грехе и удаляется от совершения даже видимых, внешне добрых поступков и становится закостенелым грешником, не думающим о спасении своей души. И ему со временем становится противной даже мысль о совершении добра.
    Поэтому лицемерное служение Богу является опасным делом, так как такое служение из двуличного человека в конечном счете делает приверженца злу, собирателя сокровищ земных, забывшего о спасении своей души. Если же лицемерный человек, попав под благотворное влияние Божьих истин, одумается, станет размышлять о мире с позиций Божественной философии, осудит свой греховный образ жизни и покается в своих заблуждениях, то у него появится возможность вернуться в лоно Божье. Бог, как воплощение Святости, не приемлет даже малейшего греха. Но как Отец наш Небесный, принимает к Себе человека раскаявшегося в своем грехе и на деле искупившего этот грех и исправившего допущение греха дальнейшими праведными поступками.
    Именно о выборе правильного пути в жизни и говорит Иисус Христос людям, предостерегая их от служения злу, пытаясь защитить их от заблуждений и целенаправляя на добро, потому что служение маммоне представляет собой шаг ко греху и уход с пути добродетели.
    http://azbyka.ru/hristianstvo/bibliya/novyi_zavet/nagornaya_propoved_00-all.shtml
  14. Апрель
    Грех курения охватил в наше время почти всех - от мала до велика.
    Стайки курящих детей сидят на скамейках, идут по улицам, стоят у метро.
    Курят молодые мамы, везущие в колясках малышей, нередки даже бабушки, выгуливающие своих внуков на детских площадках с сигаретой в зубах.
    Только подумать: в правилах поведения ученика в школе уже не говорится, о том, что ученик не должен курить, он только не должен курить внутри школы!
    Мы и не заметили, как человек, дымящий нам в лицо сигаретой, стал нормой общественного сознания. Курит? Что ж... Если он этого хочет, если у него такая потребность...
    Но откуда взялась такая потребность? Ведь человеческой природе курить не свойственно. Дышать воздухом, есть, пить, спать - да. Но курить, отравлять свой организм ядом, дышать зловонным дымом - это требование греха, а не требование природы.
    Многие считают этот грех простительным, мелким, "несмертным грехом". И вот этот "несмертный грех" так захватывает человека, что он становится настоящим рабом его, а если говорить точнее - рабом дьавола.

    .
    Дата "открытия" курения известна очень точно. "12 октября 1492 года экспедиция Христофора Колумба пристала к острову Сан-Сальвадор, - писал епископ Варнава (Беляев). - Мореплаватели были поражены невиданным зрелищем: краснокожие жители острова выпускали клубы дыма изо рта и носа! Индейцы справляли свой священный праздник, на котором курили особую траву. Ее высушенный и свернутый лист, наподобие сегодняшней сигары, назывался у них "табако", откуда и пошло нынешнее название табака.
    Туземцы курили "табако" до полного одурения. В этом состоянии входили в общение с некими "демонами", а потом рассказывали о том, что им говорил "Великий Дух". Курение было частью ритуалов поклонения языческим богам ацтеков, которым приносились, в числе прочих, и человеческие жертвы.
    Моряки Колумба захватили таинственную траву с собой в Европу. И очень быстро новое "удовольствие" получило повсеместное распространение. Как писал епископ Варнава: "И вот, при благосклонном участии и тайном побуждении от бесов, по всей Европе и даже Азии началась буквально повальная горячка табакокурения. Чего правительство и духовенство ни делали, чтобы прекратить это зло, - ничего не помогало!"
    С курением пытались активно бороться не только христиане, но и мусульмане. В 1625 году в Турции Амурат IV казнил курильщиков, а отрубленные головы с трубками во рту выставлял напоказ. В Персии шах Аббас Великий велел в наказание за курение отрезать губы и носы, а торговцев табаком сжигать вместе с их товаром. Даже во всегда свободной Швейцарии в 1661 году аппенцельский магистрат рассматривал торговлю табаком как грех, равносильный убийству!
    У нас на Руси курение вошло в обычай с Петра I, который сам курил и даже осмеливался складывать курительные трубки на манер архиерейских дикирия (двухсвечника) и трикирия (трехсвечника) и "благословлял" ими народ во время своих пьяных "ассамблей". Но это - Петр, а до него царь Михаил Федорович в 1634 году велел "казнить смертию курильщиков". Царь Алексей Михайлович в 1649 году велел курильщикам "пороти ноздри и носы резати", а после "ссылати в дальние города".
    "На Богослужении воскуривают ладаном, как и рабам греха не изобрести своего рода курения? - говорит по этому поводу святой Никодим Святогорец. - Первое приятно Богу, второе должно быть приятно врагу Божию - диаволу".
    Курение - воистину дьавольское изобретение. Возникло оно в гибнущих культурах Центральной Америки задолго до эпохи Колумбовых открытий, как часть ритуалов поклонения языческим богам ацтеков, которым приносились, в числе прочих, и человеческие жертвы. Христиане прекрасно знают, что это за боги.
    . Бог создал первых людей здоровыми и проявлял заботу об их физическом и душевном совершенстве. А какое уж тут "бережное отношение" к своему здоровью курильщика, если всем известно, что табак содержит более 30 вредных веществ. Самым опасным из них считается алкалоид никотина. Среди курильщиков особенно много больных бронхолегочными заболеваниями. А самым грозным последствием курения является рак гортани и легких. Дело в том, что табачный дым содержит канцерогены, вызывающие раковую опухоль. Это бензопирен и его производные.
    …Не случайно, как подсчитали эксперты, каждую минуту в России от болезней, вызванных курением, умирают,не менее трех (!) человек…
    Все, что дано человеку Богом, должно использоваться во благо. Телесное здоровье - бесценный дар, и каждое наше действие, причиняющее вред здоровью, - настоящий грех перед Создателем.
    Сегодня в жертву дьаволу добровольно приносят себя сотни миллионов людей на земном шаре. "О как тщательно дьавол и мир засевает своими плевелами ниву Христову, которая есть Церковь Божия, - писал святой праведный Иоанн Кронштадтский. - Вместо Слова Божия усердно сеется слово мирское, вместо ладана - табак. Бедные христиане! Совсем отпали от Христа".
    Воскуряя фимиам бесам страстей, разводимых нами и гнездящимся в жилище нашего тела, курильщик предает, тем самым, образ Божий в себе, пропитываясь духом зловония и медленного физического самоубийства. "Разве не знаете, что вы храм Божий, - говорил апостол Павел, - и Дух Божий живет в вас? Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог: ибо храм Божий свят; а этот храм - вы" (1 Кор. 3, 16-17). Есть ли слова, убеждающие больше, чем эти?
    . О том, что курение губительно для здоровья, доказывают все современные медицинские исследования. Нет ни одного органа, который бы ни страдал от воздействия табака. Канцерогенные вещества, раздражая слизистые оболочки, накапливаясь в организме, вызывают рак губы, ротовой полости, гортани, пищевода. Особенно уязвимы становятся органы дыхания - бронхи, легкие. Доказательств, фактов, аргументов и убедительнейших примеров того, что курение несет лишь вред и погибель, бесчисленное множество. У курильщиков развивается никотиновый синдром. Это та же зависимость, что и от алкоголя и наркотиков.
    Табачный рынок занимает одно из самых значительных мест в мировой торговле, и ежегодно миллионы людей трудятся для того, чтобы другие миллионы вдыхали вредный дым, травили ядом свою голову и весь организм.
    Удивительно, почему употреблять наркотики в виде кокаина законом запрещается, а в виде табака - поощряется? Табак, этот "маленький кокаин", дозволен, как маленькая ложь, как незаметная неправда, как убийство в утробе. Игумен, профессор медицины, руководитель центра реабилитации алко и наркозависимых, Анатолий Берестов, в своей лекции об опасности курения, открыто рассказал о том, что табак , помимо прочих веществ, пагубно действующих на организм, содержит два вида тяжелых наркотиков - Гармалин и Неогармалин, которые, по своей тяжести, приравниваются к героину. Но эта информация не афишируется широко, чтобы не спровоцировать добычу этих веществ из табака. Медицина говорит нам об опасности курения лишь для телесного здоровья. Даже на любой пачке сигарет вы найдете надпись: "Минздрав предупреждает: курение опасно для вашего здоровья". Мы же должны помнить о самом главном вреде этой скверной привычки. Зловонный запах табака прикрывает запах духовного разложения. Установлено, что негативные душевные состояния приводят к изменению гормонального фона человека. Образующиеся при стрессах и прочих внутренних конфликтах химические вещества выводятся из организма через внешние покровы; выделения при этом имеют тяжелый запах. Употребление табака делает невозможным распознание духовного состояния других людей на самом глубоком биологическом уровне.
    Курение есть распущенность не только тела, но и души. Это ложное успокоение своих нервов, так считают многие курильщики, не сознавая, что нервы - плотское зеркало души. Такое успокоение - самообман, мираж. Потому это наркотическое успокоение будет источником мучений души. Сейчас, пока есть тело, это успокоение надо возобновлять постоянно. А потом это успокоение будет источником адского мучения. Успокоить можно себя против страсти, только удержавшись от нее. Только поднявшись над своими страстями, можно войти в светлый духовный мир.
    Невозможно молиться духом, куря папиросу или сигарету. Не могут такие люди причащаться Тела и Крови Христова, а значит, не могут спастись.
    Нужно помнить, что по смерти, по разделении души от тела, страсти, проявлявшие, реализовавшие себя в жизни телесной, не оставляют души человека, порабощенной ими при жизни. Не освободившаяся от той или иной страсти, душа перенесет ее в потусторонний мир, где при отсутствии тела невозможно будет эту страсть удовлетворить. Душа будет томиться и гореть непрестанной жаждой греха и похоти. Ненасытной потребностью в еде будет мучиться после своей смерти тот, кто и раньше думал только о еде. Пьяница будет невероятно терзаться, не имея тела, которое можно успокоить, только залив алкоголем. Блудник будет испытывать такое же чувство. Корыстолюбивый - тоже, и курильщик - тоже. Вот наглядный пример: если курильщик не покурит несколько дней, что он будет испытывать? Страшное мучение, но еще смягченное другими развлечениями жизни. Страдает не столько тело, сколько душа. Так страдает уже здесь на земле каждая душа, имеющая любую страсть. Зная это, можно ли безразлично относиться к своим страстям? К этому страшному огню?
    Как же побороть в себе беса этой богомерзкой страсти? Конечно, прежде всего помочь может желание избавиться от этого порока и горячая молитва. Если человек уже решился на этот шаг и приготовил в своей душе место для благодати Божией, то он ощутит в себе ее удивительное воздействие, ее незримую помощь. Просите искренно, непрестанно, Господа, Пресвятую Богородицу и святых угодников Божиих и непременно получите исцеление.
    Между тем армия курильщиков стремительно молодеет. Возраст приобщения к курению в России снизился до 10 лет у мальчиков и до 12 у девочек. На детский организм курение оказывает особенно пагубное воздействие. Кроме прочего, у курящих подростков формируется комплекс нервно-психических отклонений. В итоге страдают внимание, память, сон, "скачет" настроение. Крайне разрушительно сказывается курение подростков на репродуктивной функции. Не случайно сегодня более 70 процентов мальчиков и девочек уже к 15 годам имеют серьезные проблемы по этой "части".
    Если же вернуться к "духовной составляющей" вреда от курения, то следует остановиться на несвободе курящего. Многие из курильщиков (особенно в зрелом возрасте) хотели бы бросить курить. По данным социологов, расстаться с вредной и греховной привычкой хотели бы 100 (!) процентов курящих после 30 лет. Увы… У курильщиков развивается никотиновый синдром. Эта та же зависимость, что и от алкоголя и наркотиков, только менее разрушительная для здоровья. Хотя, как сказать: рак легких, рак гортани - аргумент вовсе не в пользу безобидности столь пагубного пристрастия, как курение.
    Нелишне будет упомянуть о том, что в новой классификации болезней, вступившей в силу в 1999 году, табачная зависимость официально признана недугом. А мы добавим - греховным недугом. Курение - это потворство своим прихотям, один из видов самоуслаждения. Не случайно, на Руси уже давно существует присказка: "Курить - бесам кадить".
    Когда человек курит, говорят православные священники, его душа попадает в плен демоническим силам. И он добавляет еще одно тяжелое звено к цепи рабских привязанностей; воля его ослаблена, и за всеми оправданиями курения слышится голос слабовольного человека. Федор Достоевский в "Братьях Карамазовых" писал: "Спрашиваю я вас: свободен ли такой человек? Я знал одного "борца за идею", который сам рассказывал мне, что, когда лишили его в тюрьме табаку, то он до того был измучен лишением сил, что чуть не пошел и не предал свою "идею", чтобы только дали ему табаку. А ведь этакой говорит: "за человечество бороться иду". Ну, куда такой пойдет и на что он способен?"
    Медицинская статистика подсчитала, что каждая выкуренная сигарета сокращает жизнь человека минимум на семь минут. Вообще же курильщики в России живут на пять лет меньше некурящих. Большая часть курящих это знает. И тем не менее оставить греховную привычку никак не может. Вот что писал о состоянии курильщика известный православный писатель С. А. Нилус в первой части книги "На берегу Божьей реки".
    "…7 июля 1909 г. Сегодня ночью со мной был тяжелый приступ удушливого кашля. Поделом! - это все от куренья, которого я не могу бросить, а курю я с третьего класса гимназии и теперь так насквозь пропитан никотином, что он уже стал, вероятно, составной частью моей крови. Нужно чудо, чтобы вырвать меня из когтей этого порока, а своей воли у меня на это не хватит. Пробовал бросать курить, не курил дня по два, но результат был тот, что на меня находила такая тоска и озлобление, что этот новый грех становился горше старого. Отец Варсонофий запретил мне даже делать подобные попытки, ограничив мою ежедневную порцию куренья пятнадцатью папиросами. Прежде я курил без счета…"
    "Придет ваш час, - сказал отец Варсонофий, - и куренью настанет конец". "Надейся, не отчаивайся: в свое время, Бог даст, бросишь", - по поводу того же куренья, от которого я никак не мог отстать, сказал мне отец Иосиф. И чудо, по слову обоих старцев, надо мною совершилось. И было это так.
    Живем мы с подружием моим, женой моей Богоданной, что называется, душа в душу, в полном смысле Евангельского слова, так что мы не двое, а одна плоть. Великая эта милость Божия, нам дарованная свыше, по глубокой и убежденной нашей вере в Таинство Брака, к которому мы оба в свое время приступили со страхом и трепетом. И вот, в июне 1910 года жена моя заболела какой-то странной болезнью, которой ни фельдшер оптинский, ни приглашенный врач определить не могли: утром почти здорова, а как вечер, так и до 40 температура. И так неделя, и другая, и третья! Вижу, тает на моих глазах моя радость, так, как восковая свечечка, и вот-вот вспыхнет в последний раз и погаснет. И великой, безмерной великою тоскою и скорбью исполнилось тогда мое сиротеющее сердце, и пал я ниц пред иконой Божией Матери Одигитрии Смоленской, что стояла в углу моего кабинета, и плакал я перед Ней, и ужасался, и тосковал, и говорил Ей, как живой: "Матушка Царица моя Преблагословенная Богородица! Ты, верую, дала жену ангела моего, Ты же и сохрани мне ее, а я Тебе за то обет даю не курить больше никогда. Обет даю, но знаю, что своими силами исполнить его не смогу, а не исполнять - грех великий, так Ты Сама мне помоги!" Так было это часов около десяти вечера. Помолившись и несколько успокоившись, подошел к постели жены. Спит, дыхание тихое, ровное. Дотронулся до лба: лоб влажный, но не горячий - крепко спит моя голубушка нежная. Слава Богу, слава Пречистой! Наутро температура 36,5, вечером - 36,4 и через день встала, как и не болела. А я забыл, что курил, как не курил никогда, а курил я ровно тридцать лет и три года, и весь организм мой был так пропитан проклятым табачищем, что я без него жить не мог не только дня, но и минуты".
    Во всей этой истории хотелось бы сделать акцент не столько на произошедшее чудо, сколько на осознание ее героем самого греха. Без такого осознания чудо было бы невозможно. И отсюда следует первое правило для желающих бросить пагубную привычку: надо осознать всю греховность курения. Собственно, с такого шага начинается преодоление любого греха…
    "Человек извратил самые наслаждения чувственные. Для обоняния и вкуса, и отчасти для самого дыхания, он изобрел и воскуряет почти непрестанно острый и пахучий дым, принося это как бы постоянное кадило демону, живущему во плоти, заражает этим дымом воздух жилища своего и воздух внешний, а прежде всего пропитывается этим зловонием сам, - и вот вам постоянное огрубление своего чувства и своего сердца поглощаемым постоянно дымом не может не действовать ни на тонкость сердечного чувства, оно сообщает ему плотяность, грубость, безчувственность".
    Святой праведный Иоанн Кронштадтский: "Табак расслабляет душу, умножает и усиливает страсти, омрачает разум и разрушает здоровье медленной смертью. Раздражительность и тоска - это следствие болезненности души от табакокурения".
    Преподобный Амвросий Оптинский: "В 1905 году афонский старец Силуан провел несколько месяцев в России, часто посещая монастыри. В одно из таких путешествий в поезде он занял место напротив купца, который с дружеским жестом раскрыл перед ним свой серебряный портсигар и предложил ему сигарету.
    Отец Силуан поблагодарил за предложение, отказавшись взять сигарету. Тогда купец начал говорить: "Не потому ли, батюшка, вы отказываетесь, что считаете это грехом? Но курение помогает часто в деятельной жизни; хорошо прервать напряжение в работе и отдохнуть несколько минут. Удобно при курении вести деловую или дружескую беседу и вообще в ходе жизни…" И дальше, пытаясь убедить отца Силуана взять сигарету, он продолжал говорить в пользу курения.
    Тогда все-таки отец Силуан решил сказать: "Господин, прежде чем закурить сигарету, помолитесь, скажите одно: "Отце наш". На это купец ответил: "Молиться, перед тем как закурить, как-то не идет". Отец Силуан в ответ заметил: "Итак, всякое дело, перед которым не идет несмущенная молитва, лучше не делать".
    Теперь о цитате из Библии из книги притчей Соломоновых "курение радует сердце". Разумеется, речь идет вовсе не о курении табака. Курениями в древние времена называли сжигание ароматических веществ и благовонного масла. Люди во все века любили благовония, и уже в древности к жертвоприношениям добавлялись благовонные воскурения. Ароматные растения и экзотические благовония высоко ценились в религиозных обрядах. Они ценились на вес золота и серебра. Так, царица Савская привезла Соломону в подарок ароматические вещества. Благовония хранились в царской сокровищнице. Именно о таком "курении" говорится в Библии. Курение радует сердце, а сердечный совет друга - сладок, - так полностью выглядит эта цитата из книги Притчей. Сегодня "курением" в храме можно назвать каждение - когда священник проходит по храму с кадилом, из которого воскуряется благовоние ладана. "На Богослужении воскуряют ладаном, как и рабам греха не изобрести своего рода курения? - говорил святой Никодим Святогорец. - Первое приятно Богу, второе должно быть приятно врагу Божию - дьяволу".
    Совет преподобного Амвросия Оптинского


     
    "Пишете, что вы не можете оставить табак курить.
    Невозможное от человек возможно при помощи Божией; только стоит твердо решиться оставить, сознавая от него вред для души и тела, так как табак расслабляет душу, умножает и усиливает страсти, омрачает разум и разрушает телесное здоровье медленной смертью. Раздражительность и тоска - это следствия болезненности души от табакокурения.
    Советую вам употребить против этой страсти духовное врачевство: подробно исповедайтесь во всех грехах, с семи лет и за всю жизнь, и причаститесь Святых Таин, и читайте ежедневно, стоя, Евангелие по главе или более; а когда нападет тоска, тогда читайте опять, пока не пройдет тоска; опять нападет и опять читайте Евангелие. - Или вместо этого кладите, наедине, по 33 больших поклона, в память земной жизни Спасителя и в честь Святой Троицы" - такой ответ получил от преподобного Амвросия один мирянин, заядлый курильщик, обратившийся за советом к святому, не сумев сам справиться с этой пагубной страстью. По прочтении письма он закурил папироску, но вдруг почувствовал сильную головную боль и вместе с тем отвращение к табачному дыму - и ночью не курил. На другой день машинально закуривал несколько раз, но боль возвращалась и не позволяла глотать дым. Так и бросил. Спустя некоторое время человек этот приехал к старцу, чтобы лично поблагодарить его. Преподобный Амвросий коснулся палочкой его головы - и боль с тех пор уже не возвращалась.
    Молитва от страсти курения преподобному Амвросию Оптинскому
     

    Преподобный отче Амвросие, ты, имея дерзновение пред Господом, умоли Великодаровитого Владыку подать мне скорую помощь в борьбе с нечистой страстью.
    Господи! Молитвами угодника Твоего, Преподобного Амвросия, отчисти мои уста, оцеломудри сердце и насыти его благоуханием Духа Твоего Святого, да отбежит от мене далече злая табачная страсть, туда, откуда пришла, во чрево адово.
  15. Апрель
    Издательство «Никея» выпустило сборник изречений преподобного Амвросия Оптинского «Жить – не тужить». Ритмичные и рифмованные строки, ироничные и остроумные поучения одного из самых почитаемых русских старцев, много лет не теряют своей актуальности.
    Интересна, как доказательство той поэзии, которая всегда жила в этой богатой натуре, припавшая ему одно время фантазия писать стихи, о чем он сам впоследствии рассказывал: «Признаюсь вам, пробовал я раз писать стихи, полагая, что это легко. Выбрал хорошее местечко, где были долины и горы, и расположился там писать. Долго, долго сидел я и думал, что и как писать; да так ничего и не написал». Но на всю жизнь осталась у него любовь говорить в рифму.


    Обложка книги * * *
    Твоя духовная храмина, как четырьмя углами, утверждается четырьмя твоими молитвенницами… Стой же, сия храмина, твердо и не шатайся, ни вспять, ни на десно, ни на шуе не озирайся, а зри прямо к востоку, от онуду же пришедый Господь глаголет о Себе: не приидох да творю волю Мою, но волю пославшаго Мя Отца.
    * * *
    К сказанной четверице прибавлю еще две четверицы. Евангельское учение утверждается четырьмя евангелистами, а жизнь христианская — четырьмя главными добродетелями: мужеством, мудростию, целомудрием и правдою. Не умолчу и о неполезной и душевредной четверице, яже есть: уныние, малодушие, нетерпение и уклонение, которые лишают нас полной власти, могут лишить и благой части, если мы будем им поддаваться, хотя бы и под благовидным предлогом.
    * * *
    Благо только то, что делается по воле Божией и за святое послушание. А своя воля лишь мучит и тогда только научит, когда будем оставлять оную.
    * * *
    После всего сказанного тебя поздравляю и милости Божией тебе желаю, равно и всем живущим с тобою толковитым и бестолковым гусятам. Есть старинная пословица: «В семье не без урода». Так бывает среди всякого народа.
    * * *
    Поздравляю тебя с возвращением из N восвояси. Сердечно желаю тебе тут жить-поживать, да добра наживать. При этой жизни не раз придется вспомнить поговорку: спросил бы зимой у гуся, не зябнут ли у него ноги? А гусь, хотя нередко ноги, поджимая, переменяет, а все-таки так или сяк зимы переживает. Зато уж, когда придет весна, с самодовольством по озеру плавает.
    * * *
    Молись о мне, недостойном и неисправном, всех учу, а сам делать ничего не хочу, а только смотрю, что под столом.
    * * *
    Тщеславие и гордость хотя одной закваски и одного свойства, но действие и признаки их разные. Тщеславие старается уловлять похвалу людей и для этого часто унижается и человекоугодничает; а гордость дышит презорством и неуважением к другим, хотя похвалы также любит. Тщеславный, если имеет благовидную и красивую наружность, то охорашивается, как селезень, и величается своею красивостью, хотя мешковат и неловок часто бывает так же, как и селезень. Если же побеждаемый тщеславием не имеет благовидной наружности и других хороших качеств, тогда для уловления похвал человекоугодничает и, как утка, кричит: «Так! Так!» — когда на самом деле и в справедливости не всегда так, да и сам он часто внутренно бывает расположен иначе, а по малодушию придакивает. Гусь, когда бывает что-либо не по нем, поднимает крылья и кричит: «Кага! Каго!» Так и горделивый, если имеет в своем кружке какое-либо значение, часто возвышает голос, кричит, спорит, возражает, настаивает на своем мнении. Если же недугующий гордостью в обстановке своей не имеет никакого веса и значения, то от внутреннего гнева шипит на других, как гусыня, сидящая на яйцах, и, кого может, кусает, кусает.
    * * *
    Прошу, чтобы притчу о гусях и утках не забывали, гусиных и утиных немощей избегали или хоть, по крайней мере, не оправдывались в них, а сознавались и каялись. А что? Гусь и гагара? Какова пара? А ведь по одной воде плавают…
    * * *
    Мати! Не унывати, а на милость и помощь Божию уповати, и мене, грешного, в молитвах своих поминати.
    * * *
    Как ни мерекай туда и сюда, а нигде не избежишь труда.
    * * *
    Как-то ваши дела идут и к какому концу грядут?
    * * *
    Что-то вы поделываете и как управляетесь с своими делами? Старинные люди хоть и очень простые были, но поговорки их очень мудрые и основательные. Не живи как хочется, а как Бог приведет. Эту-то малую поговорку не скоро кто переедет без труда. Как-то на деле все выходит — постой, да погоди, да еще немного подожди, да осмотрись, да соберись с умом и вместе с кошельком. С год назад я слышал от одного торговца: часто не душа может, а мошна. Говорил же это человек добросовестный и весьма правдивый, а обстоятельства его плоховаты и тесноваты. А все это сходится к тому, что тесен и прискорбен путь, вводяй в живот, и что многими скорбями подобает нам внити в Царствие Небесное.
    * * *
    Помолись обо мне, немощном и грешном, чтобы мне и другим не досадить, и своей душе не повредить. Все только чужие крыши стараюсь покрывать, а своя храмина душевная стоит раскрытою.
    * * *
    Приветствую о Господе NN: певчих, поющих и читающих, келейных сестер, стряпающих и ходящих, метущих и мятущихся, но не оскудевающих верою и упованием. Скоро ли ваш храм будет дивен в правде?
    * * *
    В целом мире бесскорбного места не найдешь, везде к одному заключению придешь, что потерпеть нужно. Не дают награду за отраду, а только за скорби и за подвиги.
    * * *
    Хотя это, с одной стороны, и печально, а с другой — может быть и полезно:смиренными будем и этого случая скоро не забудем.
    * * *
    Кто уступает, тот больше приобретает.
    * * *
    Отчего человек бывает плох? Оттого, что забывает, что над ним Бог.
    * * *
    Где просто, там ангелов со сто, а где мудрено, там ни одного.
    * * *
    Где нет простоты — там одна пустота.
    * * *
    От ласки у людей бывают совсем другие глазки.
    * * *
    Кто нас корит, тот нам дарит, а кто хвалит, тот у нас крадет.
    * * *
    Сама не юли и другим не вели.
    * * *
    Смотри, Мелитона, держись среднего тона; возьмешь высоко — будет нелегко, возьмешь низко — будет
    склизко; а ты, Мелитона, держись среднего тона.
    * * *
    Катя! Назад не пяти. Катиш! Смотри, куда катишь. Кати туда, где тишь, да гладь, да Божья благодать.
    * * *
    Лизок! Смотри в низок, там находится смиренье и обретается терпенье.
    * * *
    Груша просит тпруши, а мы ее притянем за уши.
    * * *
    Маня! Мани, мани, да не обмани!
    * * *
    Мать Евмения! Собери свое разумение.
    * * *
    Наш Нил всем мил, а иногда бывает и гнил.
    * * *
    Не беда, что во ржи лебеда, а вот беда, когда в поле ни ржи, ни лебеды.
    * * *
    Сидор да Карп в Коломне проживают, а грех да беда с кем не бывают.
     
     
     
    Чадце мое нетолковитое, мир тебе и Божие благословение и всякое утверждение в терпении и долготерпении, в нем же имамы великую потребу, да благодушно переносим вся встречающаяся и вся приключающаяся.
    ***
    N воры — лакомые воры, да и не слабы, и не хворы, лазят не только через заборы, но, как мыши, пробираются и сквозь крыши. Эти воры, или другие, в двух местах хлебный амбар провертели, но ничего не успели и, должно быть с горя, пошли и запели: «Монастырского не трогай, чтобы не послали арестантскою дорогой».
    ***
    Благодушно и благодарно терпящим всё обещается там покой. Да ведь какой? И сказать невозможно; только требуется для этого жить осторожно, и прежде всего жить смиренно, а не тревожно, и поступать как следует и как должно. В ошибках же каяться и смиряться, но не смущаться.


    Прп. Амвросий Оптинский. Портрет ***
    N во время поста находится в церковном затворе, а я и в пост, и не в пост постоянно нахожусь на людском соборе и сборе и чужих дел на разборе.
    ***
    N! не будь как докучливая муха, которая иногда без толку около летает, а иногда и кусает и тем и другим надоедает, а будь как мудрая пчела, которая весной усердно дело свое начала и к осени окончила медовые соты, которые так хороши, как правильно изложенные ноты. Одно сладко, а другое приятно…
    ***
    Ты, N, чай пей, только дело духовное разумей.
    ***


    Прп. Амвросий Оптинский. Икона Без смиренья невозможно иметь успокоенья.
    ***
    На слово не верь всякому вздору без разбору — что можно родиться из пыли и что люди прежде обезьянами были. А вот это правда, что многие люди стали обезьянам подражать и до степени обезьян себя унижать.
    ***
    Возмогай о Господе и в державе крепости Его! Да возрадуется душа твоя о Господе, облече бо нас в ризу спасения и одеждою веселия одея нас; и глаголет к нам через Апостола: всегда радуйтеся, о всем благодарите, сия бо есть воля Божия.
    ***
    Потерпи; может, откроется тебе откуда-либо клад, тогда можно будет подумать о жизни на другой лад; а пока вооружайся терпением и смирением, и трудолюбием, и самоукорением.
    ***
    Ты говоришь, что делаешь все с понуждением; но в Евангелии понуждение не только не отвергается, но и одобряется. Значит, не должно унывать, а должно на Бога уповать, Который силен привести все к полезному концу. Мир тебе!
    ***
    Воли человека и Сам Господь не понуждает, хотя многими способами и вразумляет.
    ***
    Немощь, и слабость, и усталость, и изнеможение, а к ним еще и леность и нерадение — вот мои спутницы! И с ними мое всегдашнее пребывание.
    ***
    Мать! Давно было сказано, чтобы не унывать, а на милость и помощь Божию уповать! Что говорят — слушай, а что подают — кушай.
    ***
    Послушай, сестра! Не будь востра, не будь пестра! А будь постоянна и смирна — и будешь мирна!
    ***
    Не люби слушать о недостатках других, тогда у тебя будет меньше своих.
    ***
    Благожелательно приветствую о Господе N многовещанную и других сестер, которые живут, аки рыбы безгласные, хотя изредка перышки и поднимают. Но перо не палка, и воробей не галка, и сорока не ворона. Впрочем, у всех есть своя оборона. Когда найдет уныние, прочитывай этот набор слов, как немец русскому говорил: «Экой ты дров!» Хотел назвать дубиной, да не сумел.
    ***
    Не раз вспомнишь простую русскую пословицу: «Бей в решето, когда в сито не пошло». Пословицу эту не мешает заметить и запомнить и тебе, мать, когда придется в деле не успевать, когда думаем сделать так, а выходит иначе. Тогда пословица эта пригодна наипаче.
    ***
    Приветствую N многовещанную, и N поющую и тон задающую, и пытливую… чтобы не допускали много к своему уху. Слабые уши не могут без вреда многого переносить.
    ***
    Хоть и говорят, что год на год не приходится, а все-таки всегда дела идут, как водится. Всегда один прочный совет: «Ванька, а Ванька! Смака, барин знаит-пярязнаит, а все-таки твярдит». Этот с барином Иван — пример и нам. Каждый тверди свой урок и помни, что говорит пророк: блажен, иже не иде на совет нечестивых.
    ***
    Не было печали, но лукавые враги накачали, представляясь то в виде Ефремки, то в виде зубастой крокодилки.
    ***
    Слышу о тебе, начальственная мать, что ты не перестаешь унывать с тех пор, как начала горевать, получивши весть о пострижении. Знай, что горе — как море: чем более человек в него входит, тем более погружается.
    ***
    Мир тебе и милым гусяткам! Которые бывают иногда милы, иногда же и гнилы.
    ***
    Хорошо бы, новая матушка …ина, если бы у тебя наружно была приятная и назидательная мина, при этом и душевная тишина хранима. Хотя это не легко, и претрудно, и не всегда удобно, но зато и нам и другим полезно.
  16. Апрель
    (Память Павлина епископа, иже изда все имение свое в милостыню, и по следи сам ся на продание вдаде поганым)
    Венец любви к ближним есть полагать за них душу свою. Больше сея любве, говорить Спаситель, никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя (Иоан. 15, 18). Что же значит полагать душу свою за други своя? То, чтобы в случае нужды быть готову на всякие подвиги самоотвержения. Жизнь потребуется, жизнь отдай; свобода, свободу, имущество, и имущества лишись. Одним словом, будь готов жертвовать им всем, не исключая и самого себя. Вас, братие, удивляет это? Не удивляйтесь. Ныне, правда, может быть, не найдется таких людей, но прежде бывали. И вот смотрите, до чего иногда простиралась к ближним любовь их.
    Св. Павлин, епископ Ноланский, на искупление своих соотечественников из плена у Вандалов роздал все свое имение и остался без всего решительно. В это время является к нему одна вдова и просит, чтобы он дал ей денег на выкуп из плена сына ее. Угодник Божий обыскал все углы своей келлии, думая найти что-нибудь, но не нашел ничего. Выйдя к просительнице, он сказал: "Поверь, что дать тебе на выкуп сына твоего мне нечего, кроме самого себя. И потому, если хочешь, меня, как раба, за сына продай, а его возврати". Вдова приняла было слова епископа за насмешку, но он убедил ее в искренности их, и оба пошли во Фракию к зятю царя Вандальского, князю, у которого сын вдовы был в плену. Встретивши князя, скорбная мать сначала, не упоминая о Павлине, пала к ногам его и стала просить, чтобы он сжалился и отпустил единственного сына ее. Но когда слезы и мольбы не помогли, она указала на святого и стала просить князя, чтобы он обменил на Павлина сына ее. Благообразное лице святителя понравилось князю, и он спросил Павлина: "Знаешь ли какое-нибудь ремесло?" - "Не знаю, был ответ, и могу только возделывать огород" Тогда зять царский оставил его у себя, а сына вдове возвратил. И вот Архиeрей Божий огородником сделался: выращивал овощи, подавал их к столу господина своего и в такой службе долгое время пребыл. Зять царский весьма любил его и часто с ним беседовал. Однажды во время беседы святитель сказал ему: "я слышал, что ты в путь собираешься. Не ходи; ибо в настоящее время тебе надобно не о путешествии заботиться, а о том, чтобы удержать за собою престол царский. Знай, что царь скоро внезапно умрет, и тогда, если не будет тебя здесь, не ты, а другой сделается царем" Слова эти поразили зятя царского, и он передал их царю. Выслушавши их, последний сказал: "я хочу видеть того, кто тебе говорил это". Князь отвечал: "я сегодня вовремя обеда пришлю его к тебе, и затем лично повелел Павлину принести овощи к столу царскому. Павлин явился. Царь, увидавши его, ужаснулся. Призвав к себе зятя, он сказал: "что тебе сказал про меня раб твой, то истина. Знай, что я сегодня во сне увидел суд над собою, и на этом суде, где были и все вельможи мои, выше всех сидел сей. Суд же надо мной кончился тем, что у меня отнята была царская власть моя. Спроси его: кто он? Я не думаю, чтобы он был из простого звания; ибо я видел его облеченным в высокий сан". Тогда князь, отозвавши Павлина в уединенное место, стал заклинать его, чтобы он открыл ему свое звание. Павлин сначала уклонялся от ответа, но, наконец, открыл, что он - Епископ. Со страхом и с великим смирением князь после сего поклонился ему и предложил просить у него, чего хочет. Павлин испросил свободу всем пленникам своего города и с ними с торжеством и радостью возвратился домой. Не следует умолчать, что пророчество его о смерти царя вскоре сбылось.
    Так вот что значит, братие, душу свою за други своя полагать! Тяжел, конечно, и едва выносим подобный подвиг, но зато и награда за него велика. Такая самоотверженная любовь имеет великую цену в очах Божьих. Милость хвалится на судe (Иак. 2, 13); она покрывает множество грехов (1 Петр. 4, 8); и, наконец, уготовляет милостивым место там, где и Сам Господь будет (Иоан. 12, 26). Аминь.
  17. Апрель
    Слово 17
    -(1) Какое бы ни сделал человек добро, ему же самому бывает от того благо.
    – (2) Как узнать, принял ли Бог наш пост, молитвы и милостыню?
    – (3) Как должно петь и молиться?
    – (4) Освящение и свобода даются душе посредством веры.
    – (5) Душою псалмопения должно быть смиренномудрие.
    – (6) Чем погашается благодать Божия?
     
    1. Брате! Когда слышишь, что святые отцы говорят нам, чтоб мы постились или подавали милостыню, или другое какое делали добро для Бога, держи в мысли, что так говорят они по снисхождению к нашей немощи, ибо Бог никакой не имеет нужды в каком-либо нашем добре, яко вседовольный и ни в чем нескудный. Какие бы добрые дела ни делали мы в настоящей жизни, все они обращаются нам же во благо, а Богу они ничего не дают, и Он никакой в них не имеет нужды. Кто постится, злостраждет, совершает бдения, подает милостыни, тот делает все это, чтоб обрести благоволение и милость у Бога. Ибо если на поприще настоящей жизни, мрачном и полном греха, не станем мы произвольно утеснять себя постами, бдениями и другими злостраданиями и не станем оказывать милостивости к другим людям, то и Бог не захочет помиловать нас и простить нам грехи наши. Кто сам немилостив к другим, как может ожидать себе милости от праведного Бога? Кто, творя грехи, не сокрушается о них и, Бога не боясь, не кается в них, не утесняет себя за них постом и бдениями и не молит о них Бога, тот не жди прощения от милостивого и благоутробного Судии Бога. Итак, не думай никто, будто творит какое-либо добро для Бога, но – для собственного своего спасения. Кто так умствует и такое держит убеждение, что добрые дела творит для своего спасения, тот никак не будет делать какое-либо добро напоказ людям, но все будет делать, да видим будет единым Богом, ведающим сокровенности сердца. Христианин, подвизающийся в добрых делах, если не держит в мыслях своих, что этим не имеет он намерения одолжить чем-либо Бога, то губит труд свой. Как солнце никакой не имеет нужды в человеке и не требует от него какого-либо себе услужения или одолжения, но паче само всем вообще людям служит и всех их одолжает тем, что свет разливает по лицу земли, согревает плоды и способствует к созреванию их, поддерживает жизнь людей и всего рождаемого на земле, между тем как никто никогда не говорил, не может теперь и не возможет когда-нибудь сказать, что он услужил или услуживает чем-либо солнцу; таким же образом и Бог не хочет никакого услужения и нужды не имеет, чтоб кто-нибудь услуживал Ему. И пока кто думает, что услуживает чем-либо Богу, до тех пор знай, что не положил еще он начала вступлению своему на путь спасения. Таковый, пусть он постится, ночи проводит без сна и несет другие лишения, пусть пост и молитвы деет, пусть творит милостыни и другие добрые дела, пусть проповедует слово Божие и учит истине, никогда не будет иметь части с Богом. Ибо кто делает такие добрые дела, тот должен делать их для того, чтобы обрести милость у Бога, а не для того, чтобы услужить Богу. Вси бо, как говорит божественный Павел, согрешиша и лишени суть славы Божия, оправдаеми туне благодатию Его (Рим.3:23–24), когда, конечно, взыскивают и молиться начинают, да обретут милость и да отверзется им дверь благоутробия Божия для получения помилования о Христе Иисусе Господе. Ибо и при этом все же совершенно необходимо просить, искать, толкать, так что, кто не просит, не ищет, не толкает, тот, по определению Вседержителя Христа, не обретет и не получит милости Божией, и не отверзется ему дверь благоутробия Божия. Имеяй уши слышати, да слышит!
     
    2. Итак, кто совершает посты, молитвы и милостыни (ибо при посредстве этих трех содевается у христиан спасение), пусть не смотрит на дни своего пощения, ни на труд бдения и молитвы, ни на количество милостыни, не смотрит то есть на то, как много роздал на милостыню, или как долго не спал и стоял на молитве, или сколько дней пропостился, а о том одном помышляет, приято ли все сие Богом. Если приято, то будет послана ему и Божественная благодать, а когда получит благодать Божию, то найдет себя сокрушенным, смиренным, себе внимающим, умиленным и кающимся о всех худых делах, какие наделал прежде. И тогда – посредством такого устроения внутри, познает он, как велика немощь его и как непотребны и срамны грехи его, сознавая, что одним неразумным животным они свойственны, душе же разумной непристойны и далеки от человека, имеющего ведение. Такова первая благодать и первое просвещение, подаемое душе от Бога! Пришедши в такое чувство и познавши, что таковы именно грехи ее, душа начинает ненавидеть их и отвращаться от них, как от вещей, достойных всякой ненависти и отвращения. И се настоящий путь спасения! А кто не знает себя и не чувствует, в каком бедном находится он состоянии (и не ищет того), у того попусту пропадут посты и милостыни, какие совершает. Ибо жертва, Богу приятная, есть только дух сокрушен, и только за такую жертву подается отпущение грехов, как для такой жертвы бывает и пост, и молитва, и милостыня. Вот таинство христианской жизни, и вот как должен поступать всякий христианин! Посты, молитвы, милостыни, произвольная нищета, спание на голой земле и все другое, что ни делает человек, должен он делать для того, чтобы содружиться с Богом. Если же все такое не ведет его к сему содружению, то какая от того польза?
     
    3. Душа, с Богом содружившаяся, бывает кротка и смиренна и, когда молится, помышляет, что стоит пред лицом Бога, и не позволяет себе блуждать туда и сюда; так что душа, которая не в таком находится состоянии, еще не содружалась с Богом, еще находится под властию диавола, хотя поет и молитвы деет. Итак, надлежит, чтобы душа при молитвах и псалмах паче и прежде всего искала содружения с Богом. Если же она не содружена с Богом и не ищет такого содружения, то другим каким-либо способом спасения себе чаять не может. Те, которые поют псалмы и молитвы деют, а с Богом не содружены (и не ищут того, и не для того поют и молятся), находятся в самопрельщении и тщетно на воздух вопиют, подвигая Бога на негодование и гнев. Ибо таковые, молясь устами Богу, умом помышляют о том, что принадлежит к области врага Его диавола, и Бог за это отвращает от них лицо Свое.
     
    4. Итак, освящения души и ее избавления не дают посты, молитвы и милостыни одни сами по себе, но прежде сих добродетелей подает их вера в Бога, когда кто уверует, что освятить его и избавить может только Христос Господь. Видимое свидетельство сего и действие имеем мы в таинстве пречистого Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа, Вседержителя, Который повелевает сущим во узах: изыдите, и сущим во тме: открыйтеся (Ис.49:9). Пречистые Тайны сии соединяются с душою и телом причащающегося достодолжно, и сочетавают, и содружают его с Богом. Когда же кто содружится таким образом с Богом посредством веры и Святых Таин, то возможно ли ему более оставаться рабом диавола и нечистым? Возможно ли, чтобы продолжал грешить таковый, пока помнит он такие великие благодеяния ему Божии и к Богу прилепляется? Грех бывает по лишении Божией благодати и освящения. Лишение сие причиняется гордостию; гордость происходит от забвения Бога; забвение Бога – от небрежения об освящении, которое даровал Бог, и об угождении Богу, Подателю его. Забудет кто Бога, Который освятил его, перестанет помнить, кто есть освятивший его и хранящий в нем сие освящение, и впадет в самомнение, будто все то у него есть от него самого. За это отходит от него Божия благодать; тут подходит враг с искушением, увлекает, и вот грех, а за грехом и пагуба. Все от того, что забыл Бога, перестал благодарить Его и смиряться пред Ним. А это коль великое есть нечестие и коль великая неправость! Упал кто-нибудь в море. Если другой кто избавит его от беды сей, и выйдет он из глубины морской живым, будто из мертвых воскреснет, то какое благодарение будет он иметь к своему избавителю и какое пред ним смирение! То же и здесь. И кто таков, того Бог никогда не оставит, как говорит пророк Давид: во смирении нашем помяну ны Господь (Пс.135:23).
     
    5. Душою псалмопения должно быть то, чтобы поющий смиренномудрствовал и все то делал, что ведет к смиренномудрию. Но что есть смиренномудрие? То, чтобы познать и сознавать свою человеческую немощь. Но чтобы познал и сознал кто человеческую немощь, сие бывает не иначе, как от просвещения, свыше Христом Господом, посылаемого тем, которые веруют в Него. И другим каким-либо способом познать самого себя и сознать свою немощь нет никакой возможности. Почему святые отцы говорят, что кто не крещен, тот и не просвещен. Как око ничего не может видеть без света, так и душа не может увидеть свою немощь, если не будет таинственно просвещена Христом. А как совершается такое просвещение? В неверных, как мы сказали, верою во Христа Спасителя и божественным Крещением, а в уверовавших, которые, ослепнув после святого Крещения, не видят своей немощи и оттого гордятся и беззаконнуют, ибо Давид святой говорит: гордии законопреступоваху до зела (Пс.118:51); а в других местах говорится: Господь гордым противится (Иак.4:6); начало греха гордыня (Сир.10:15); начало гордыни человеку отступление от Господа (Сир.14), – в таковых просвещение души совершается возобновлением таинства веры во Христа, то есть приведением на память всех необходимых членов веры и оживлением веры в них (ибо если б они сохранили первую веру, то не ослепли бы). Когда обновят они таким образом в памяти все члены веры, станут содержать их в мысли с живою в них верою, то всеконечно и просветятся, увидят бедственность своего положения и суд Божий сознают, а от сего, видя, сколь срамны и злы дела, которые они наделали, и сознав, каких безмерных мучений они достойны, покаются от всей души своей и от всего сердца своего. (Срамные дела суть все сласти и похоти плотские, а злые суть любоимание, неправда, коварство.) Поелику же всякий кающийся смиряется, то ради сего Бог дает благодать Свою ему, яко смиренному, чтоб ненавидел и похотные, и злые дела, и всегда помнил немощь свою и, помня ее, сострадал подобострастным себе человекам и был снисходителен к немощам их, никого не осуждая во грехах их, чтоб был кроток и терпелив и обретал покой в душе своей. Дошедши до сего, начнет уже он петь Господу песнь нову, хвалу Богу нашему, то есть начнет приносить благодарение Богу от чистого и сокрушенного сердца, потому что чистое сердце и есть сердце сокрушенное и смиренное. А всякое другое псалмопение, кроме такого, тщетно есть и бесполезно. Тому, кто не таким образом поет, невозможно беседовать с Богом посредством молитвы, хоть бы он трудился над этим много и долго, но устами будет он петь и произносить молитвы, а умом будет помышлять о том, что преогорчает Бога и подвигает Его на гнев. Как чувственные и видимые твари имеют нужду в свете, чтобы быть явными, так и все умные твари имеют нужду в умном свете, чтобы быть умно зримыми и познаваемыми. И как никто из произведших множество изделий не может сказать, что произвел их ночью и без света, так и тот, кто ведет жизнь, Богу угодную, не может сказать, что ведет ее без умного света. Если дерзнет кто сказать это, то явный он лжец и сын диаволь. Таковый никогда не познавал себя и немощи своей и совсем не вступал на путь Божий. Почему и написано: хваляйся, о Господе да хвалится (2Кор.10:17).
     
    6. Тебе же, брате мой, свыше просвещаемому Христом, подобает внимать себе, чтоб не забыть когда-либо о немощи своей и не подумать, что сущее в тебе просвещение, приходящее в душу твою свыше от Христа, есть твое собственное дело, по тому поводу, что оно сокровенно и ты не видишь, когда и как оно приходит. Знай, что как только возмечтаешь ты, что оно есть собственное твое дело, есть плод твоего ума и твоих усилий, тотчас оно скроется от очей твоих и оставит тебя опять во тьме. Бог невидим и просвещает невидимо, без того, чтоб ты видел то; познается же сие просвещение от действий его, как и Бог невидимый познается от дел Его. Если находишь себя сокрушенным и смиренным, знай, что ты просвещен, и насколько смиряешься, настолько в тебе есть и света, ибо, как сказали богомудрые отцы, преспеяние души есть преспеяние ее в смирении. Степень самопознания и боговедения определяется степенью смирения и кротости. Душа, сподобившаяся божественного присещения, то есть божественного просвещения и тишины, бывает мирна и безмятежна. Погашается же такое просвещение немилосердием, осуждением братий и злопамятством. Ибо кто обрел спасение по благоутробию и милости Божией, тот собственною своею милостию и благоусердием к братиям сохранит сие спасение в себе самом, по слову Христа Спасителя, Который говорит: имже судом судите, судят вам; и в нюже меру мерите, возмерится вам (Мф.7:2). Посему и прежде получения милости Божией надлежит миловать ближнего и опять, сподобившись получить сию милость, надо миловать его. Кто уврачеван и оздравлен от великой и неисцелимой болезни душевной, по единому Божию призрению, тот радоваться должен и веселиться, и всею душою и всем помышлением своим благодарить Бога, явившего к нему такую милость и исцелившего его, должен быть кроток и смирен, дивясь явленной ему Богом великой милости, и, преисполнен будучи весь благостию и милосердием, быть всегда к подобострастным себе людям сострадательным и милостивым, никого не презирать, пред всеми вообще быть смиренным, со всякою радостию. Так грешник, силою Христовою избавленный от тяготящих его страстей, должен радоваться и веселиться о спасении Христовом. Если же он, получив такое избавление и исцеление, станет гордиться, то ведь диавол близ, и орудия страстей все еще в нас суть; удалится опять благодать Христова, и диавол, пришедши, возмутит помыслы его и направит его делать телом дела, худшие прежних. От таковых деяний да избавит нас Господь наш Иисус Христос, Коему честь и поклонение во веки. Аминь.
     
    Источник: http://azbyka.ru/ote..._Novyj/slovo=17
  18. Апрель
    Per crucem ad lucem: Через крест к свету. Прот.Владимир Гофман
    Их было четверо. Отец Дионисий сразу подумал, что они братья, так мужчины были похожи друг на друга, различаясь разве что по возрасту: рослые, крепкие, с пронзительными черными глазами. Заговорил старший, совсем уже седой, в светлой спортивной куртке и в очках без оправы, сдвинутых на кончик носа.
     
    – Батюшка, – сказал он и погладил короткий серый ежик на голове, – у нас мама при смерти. Хочет исповедаться и причаститься.
     
    Все четверо смотрели на священника.
     
    – Она в сознании? – спросил отец Дионисий, поправляя наперсный крест.
     
    – Да-да, в сознании, – ответил тот же мужчина, а молчавшие братья его согласно закивали. – Она в этот храм ходила много лет… Вы могли бы поехать с нами?
     
    Отец Дионисий вздохнул и поглядел в окно. Сгущались сумерки. …
     
    – Хорошо, – сказал отец Дионисий, переводя взгляд с одного мужчины на другого и снова поражаясь столь явному их сходству. – Сейчас соберусь и поедем.
     
    Видно было, что братья обрадовались.
     
    – Мы поставим свечи, – откашлявшись в кулак, произнес старший, – и будем ждать вас в машине. Там у ворот фургон Volkswagen стоит, увидите.
     
    *****
     
    На улице моросил мелкий дождь. Отец Дионисий раскрыл зонтик и, придерживая подол рясы, пошел к машине, думая о том, в какой конец города его повезут на этот раз. Оказалось довольно далеко, в один из нагорных микрорайонов. Пока ехали, старший из братьев, он сидел за рулем, рассказывал о матери, о том, какой набожной она была в жизни.
     
    – Что ж вы в ближайший храм не обратились? – спросил отец Дионисий, думая, как поздно он вернется домой.
     
    – Это ее желание – пригласить священника из собора.
     
    – Понятно.
     
    И тут один из сидящих сзади братьев сказал:
     
    – Батюшка, я думаю, надо вам сказать… э-э… если это имеет значение, конечно. Мама у нас лютеранка.
     
    – Как – лютеранка? – опешил отец Дионисий.
     
    – Да так. Мы ведь из немцев будем. Предки по маминой линии еще с петровских времен в России жили, а отец из пленных в последнюю войну… Они были, по словам матери, немецкой веры, а нас всех четверых да еще сестру крестили в русской церкви.
     
    – Та-ак. Немцы, между прочим, не все лютеране, есть и католики.
     
    – Мы в этом плохо разбираемся, – ответил за всех старший.
     
    Отец Дионисий не знал, то ли попросить повернуть машину назад, то ли остановить, чтобы подумать о создавшейся ситуации, то ли ехать дальше и разбираться на месте. В конце концов выбрал последнее. Было только непонятно, как же это – лютеранка по вероисповеданию ходила в православный храм? Почему? В городе, между прочим, есть лютеранская община. И католическая – тоже. Сейчас, как известно, свобода совести, никаких запретов на религиозные убеждения нет. Хочешь в церковь, хочешь в секту иди, куда душе угодно. А может, она и не лютеранка вовсе? Да… Лучше всего, подумал отец Дионисий, спросить у нее самой.
     
    Тем временем они приехали.
     
    – Надо было все-таки сразу объяснить мне, что к чему, – сказал он братьям, когда все пятеро поднимались по лестнице на пятый этаж покрашенной в желтый цвет «сталинки».
     
    – Вы извините, конечно, но я даже не подумал об этом, – ответил старший. – И в голову не пришло. Христиане и христиане.
     
    – А немцы, значит, не могут в русской церкви причащаться? – спросил один из братьев, шедший последним.
     
    Отец Дионисий оглянулся.
     
    – Дело не в том, немцы или не немцы. Лютеране не могут. Католикам в крайнем случае дозволено, и то через исповедь с отречением от католических заблуждений, а протестантам – нет. Существует специальный чин присоединения их к Православию. Через миропомазание. Может, ваша мама все-таки католичка?
     
    – Теперь уж и не знаю. Не ошибиться бы, – сказал старший. – Кажется, все-таки лютеранка. Сейчас спросим.
     
    – Точно лютеранка, – вмешался в разговор другой брат. – Я помню, приходил пастор, они с матерью долго разговаривали. Потом мать сказала, что он из лютеранской церкви.
     
    – Но молиться-то она ходила в наш собор?
     
    – Вот именно.
     
    В двухкомнатной квартире с большой прихожей, в которой, несмотря на ее величину, пятерым мужчинам было тесно, тускло горело бра в виде сосновой шишки на бронзовой ветке и пахло лекарствами. Старший брат провел отца Дионисия через просторный зал, заставленный старинной мебелью, в маленькую комнату. На узком диванчике у окна лежала худая седоволосая женщина с резкими чертами лица.
     
    – Добрый вечер, – сказал отец Дионисий.
     
    – Добрый вечер, – тихо ответила женщина.
     
    – Вот, батюшка, наша мама, – представил больную старший. Другие братья в комнату не вошли. – Ее зовут Марта.
     
    – Хорошо, – сказал отец Дионисий, снимая с груди дароносицу. – Вы оставьте нас, мы поговорим и все выясним.
     
    Мужчина поклонился.
     
    – Мы на кухне посидим, а двери закроем, чтобы вам не мешать. Если что-то будет нужно, вы кликните меня, меня зовут Петр. Петр Петрович Реймер.
     
    На вид больной было лет семьдесят. Тонкие черты лица и яркая седина волос, аккуратно уложенных в строгую прическу, выдавали в ней интеллигентную женщину, из тех, кто до глубокой старости, невзирая на болезни, следят за своей внешностью. Она внимательно смотрела на священника. «Похожа на учительницу из старого фильма», – подумал отец Дионисий.
     
    – Ваш сын сказал мне, что вы – лютеранка?
     
    – Да. В младенчестве меня крестили в кирхе. Это было в Риге.
     
    – Но вы ходили в собор, в русскую церковь?
     
    – Это так.
     
    – А почему? В городе, насколько я знаю, есть лютеранская община.
     
    – Я хотела окреститься в Православной церкви…
     
    – Вы – христианка, – вежливо перебил отец Дионисий. – Вам не нужно креститься. Водное крещение совершается один раз. Апостол говорит: един Бог, едина вера, едино крещение.
     
    – Я не знала этого. В храме сказали, что нужно все делать заново. Но… я так и не решилась. – Больная тяжело вздохнула и, помолчав некоторое время, продолжила: – Видите ли, это долгая история. Едва ли нужно ее рассказывать. Я хотела стать православной, ходила в собор, крестила сыновей. Старалась воспитывать их в христианском духе…
     
    – А что же сами? – спросил отец Дионисий.
     
    – Сама?.. Видите ли… На мне, батюшка, есть один грех, с которым я не решалась подойти к священнику. Теперь вот пришла пора умирать, и я не могу с такой ношей предстать перед Богом. Вот почему пригласила вас. Вы можете меня исповедать и причастить?
     
    Отец Дионисий ответил не сразу. Было о чем подумать.
     
    – Я, конечно, исповедую вас и причащу, но так как вы принадлежите к лютеранской церкви, сначала надо присоединить вас к Православию. Существует такой чин. У меня, к сожалению, нет с собой нужной книги…
     
    – Что же делать? Душа, батюшка, горит!.. Доживу ли до завтра, один Бог знает.
     
    *****
     
    – Вы ведь долго ходили в собор, значит, с основами Православия знакомы? – задал он вопрос.
     
    – Знакома. Молитвы читаю уже много лет из православного молитвослова, знаю «Символ Веры»… И с историей filioque знакома. Я ведь всерьез готовилась ко крещению. Да и по профессии я преподаватель.
     
    – Что вы преподавали? – спросил отец Дионисий, думая, как точно он угадал в больной учительницу.
     
    – Латынь. Я учила студентов латыни. В лингвистическом университете.
     
    – Per aspera ad astra(2), – произнес отец Дионисий знаменитый афоризм. Только это и вспомнилось ему из латыни.
     
    – Per crucem ad lucem(3), – ответила женщина усталым голосом и через силу улыбнулась.
     
    Отец Дионисий понял, что сейчас ей не до разговоров.
     
    – Вы – ученый человек и…
     
    – Ах, батюшка, оставьте. Morosophi moriones pessimi. Ученые дураки – худшие из дураков. Так говорили древние. Разве голова управляет жизнью человека? Управляет сердце. А в нем нет покоя… Успокоиться оно может только с Богом. Так, кажется, говорил Блаженный Августин? Я нашла Его, потому так хотела окреститься!..
     
    – Слава Богу, вас крестить не нужно, – заметил отец Дионисий. – А вот миропомазание необходимо. Вы потерпите немного, мы сейчас с вашим сыном съездим в собор за миром.
     
    – Хорошо, я потерплю. – Она посмотрела на журнальный столик старинной работы, весь заставленный пузырьками и коробками с лекарствами. – Per crucem ad lucem… Nuns aut nunquam(4).
     
    Еще час ушел на поездку в собор. На улице совсем стемнело и по-прежнему шел дождь. Когда, вернувшись, отец Дионисий вошел в комнату, больная лежала с закрытыми глазами. Свет стоящего в дальнем углу торшера падал на ее лицо, и оно казалось безжизненным. «Неужели умерла, – испугался отец Дионисий, – а я не причастил ее, буквоед несчастный, фарисей! Человек на пороге смерти, а я: “Устав требует того! Устав требует этого!” Она же христианка… Еще по-латыни заговорил, недоучка!..» Но тут веки женщины дрогнули, и она открыла глаза. Слава Богу! Отец Дионисий облегченно вздохнул и открыл пузырек с миром.
     
    – Печать Дара Духа Святаго, – тихо произносил он тайносовершительную формулу и думал о том, какими сложными бывают человеческие судьбы.
     
    Больная дышала все тяжелее, лицо ее стало покрываться краской, в глазах появился лихорадочный блеск. Отерев влажной губкой миро на теле женщины, отец Дионисий закрыл крестильный ящик и приступил к таинству покаяния.
     
    – Так в чем вы хотели исповедаться? Что мешало вам подойти к Чаше? – спросил он, закончив чтение молитв перед причастием.
     
    – Грехов много. Но один – особенный. С ним я не могу умереть.
     
    – Что это за грех?
     
    – Господь прощает человеку все грехи?
     
    – Да. Если человек искренне раскаивается в них. Помните благоразумного разбойника? «Днесь со Мною будеши в раи»(5)…
     
    – Да… Семьдесят крат седмерицею… – Женщина замолчала, глядя в потолок, видимо, обдумывала то, что хотела сказать.
     
    Отец Дионисий ждал.
     
    – Я убила своего ребенка, – наконец произнесла она сухим шепотом.
     
    – Вы сделали аборт? – задал привычный вопрос отец Дионисий, потому что не раз слышал это от женщин на исповеди.
     
    – Нет. Аборта я не делала. Я убила ребенка своими руками.
     
    Наступила тишина. Отец Дионисий не знал, что сказать, глядел в лицо женщины, которое изменилось – осунулось и постарело. Глаза ее были открыты, и из них медленно одна за другой выкатывались слезы.
     
    – Я убила его своими руками, – повторила она мертвым голосом.
     
    Во рту у отца Дионисия пересохло. Он хотел спросить больную, как это произошло, но она, не дожидаясь вопроса, заговорила сама:
     
    – Война застала меня в Ленинграде с трехмесячной дочкой на руках. Это был мой первый ребенок. Известно, что пережили ленинградцы в блокаду… Я вас только прошу, мои сыновья… они ничего не должны знать…
     
    – Не беспокойтесь. – Отец Дионисий коснулся ее руки. – Тайна исповеди.
     
    – Да-да, конечно. Дело вот в чем. Та девочка… она не была сестрой Петру и другим мальчикам. За их отца я вышла замуж позже, уже после войны. Мой первый муж, русский офицер, погиб под Москвой в первые же месяцы… Мы умирали от голода. Я видела, как угасает моя дочка, и тогда решилась на это… на убийство. Мне и сейчас, спустя полвека, снится ее плач – тоненький голосок пронзает сердце… И та подушка… Наволочка в цветочек… Боже мой!.. Вот так все случилось.
     
    Она замолчала. Тишину в комнате нарушало только ее прерывистое дыхание. Но ни стона, ни плача не вырвалось из груди умирающей, и отец Дионисий, слушая рассказ, поражался силе воли этой женщины. Она до последнего держала в руках свои чувства.
     
    – Я схоронила девочку и поклялась, что никогда, ни при каких обстоятельствах не сделаю аборта. Теперь можно сказать, что клятву я выполнила. Но я тогда даже не подозревала, как тяжело жить на свете с таким грехом. Все эти годы моя душа не переставала болеть. Я растила сыновей, взяла на воспитание девочку-сироту – ничего не помогало. Давно уже мне стало понятно, что рана моя не заживет никогда. Ладно, я стерплю. Только бы Господь простил меня, грешную. Я… я боюсь встречи с ней там, хотя понимаю, что мы едва ли увидится, – у Бога разные обители для невинных жертв и убийц… И с Ним я боюсь встречи.
     
    – Не бойтесь, – тихо сказал отец Дионисий. – Он прощает. Грех – это рана, которую грешник наносит себе сам. Она будет болеть долго, может быть всю жизнь, потому что сами себя мы имеем право не прощать.
     
    Больная провела языком по запекшимся губам.
     
    – Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей…
     
    Отец Дионисий понял, что больше говорить она не сможет и, взяв в руки требник, прочел разрешительную молитву: «Господи Боже наш, Петрови и блуднице слезами грехи оставивый…» Потом, наклонившись над больной, причастил ее Святых Таин…
     
    Петр Петрович Реймер повез отца Дионисия в собор. Дождь кончился. … Отец Дионисий молча смотрел в окно, не замечая ни этих огней, ни проносящихся мимо машин. Ему все слышался голос женщины, ровный, бесстрастный, в своей сдержанности переполненный нестерпимой болью. «В нем не было надежды, – думал отец Дионисий. – Не было. Но было раскаяние. А раскаяние – спутник надежды. Она придет. Обязательно придет. И тогда ей уже не будет сниться пронзающий сердце тихий детский плач и подушка в цветастой наволочке с небольшой вмятиной посередине»…
     
    Отец Дионисий не мог знать, что завтра в пять часов утра ему позвонит Петр Петрович и скажет, что его мама – Марта Реймер, в крещении Марфа – умерла.
     
    СНОСКИ:
     
    1 Через крест к свету (лат.).
     
    2 Через тернии к звездам (лат.).
     
    3 Через крест к свету (лат.).
     
    4 Теперь или никогда (лат.).
     
    5 Ныне же будешь со Мною в раю (церк.-слав.).
     
    Из сборника рассказов протоиерея Владимира Гофмана - «Персиковый сад».
  19. Апрель
    Все то я знаю, как батюшкам жить,как исповедовать и как служить, знаю, какими должны быть христиане, нашего храма все прихожане, все из Писания и от отцов мне досконально известно с основ, всех я могу научить, как спасаться, но не могу перестать заблуждаться,знаю причины всех бед и невзгод, жаль, только сам я духовный урод....
     
    Я Бога люблю,за то, что любит меня, родных и друзей за то же хвалю,да дело все в том, что люблю сам себя, а прочих любить,я, увы, не люблю...
     
    Читаю книги, в храм хожу, с усердием посты держу, молитвы исполняю верно, у чаши в месяц раз, примерно, все послушания исполняю, крестом себя я осеняю, и милостыню как обычно, украдкой раздаю привычно, но нет любви, что всех важней, а без нее я-фарисей...
     
    Моя душа не видит ад, во всем , всегда не виноват, во всех с избытком вижу скверну, и критикую жизнь манерно, одно мне дурню не понять, что мне себя пора менять....
     
    Как жаль что я себя не знаю, не вижу гибели своей, и вроде, как ни в чем бываю приятным средь своих друзей, но совесть обличит сознание и повергает душу в дрожь,когда Господь дарует знание, что мерзок я, а не хорош...
     
    Как-то подумал, видно было чем, для чего я рожден и живу зачем? Не откуда вдруг прозвучал ответ, чтобы с Богом быть ты рожден на свет.
     
    Было дело, душа в рай захотела, потопталась немножко -не по силам дорожка, чего ради ломаться, здесь могу наслаждаться....
     
    Думаю так Бог благословил, раз духовник разрешил, ан нет, это все я своей гордыней продавил....
     
    Слава Богу за все, говорю я привычно, но когда не легко все ропщу, как обычно...
     
    Решил, что не стану я впредь осуждать, себя постараюсь в руках удержать, все люди мне братья их нужно любить, жалеть, сострадать, но не как не судить, и верю, что смог бы я выполнить план, если б не этот "безрогий баран"....
     
    На исповеди не скрывая, превозмогая стыд и страх, все говорю переживая, но каюсь только на словах, не вижу глубины падения, не чую преисподней смрад, и не меняя поведения, пишу свой о грехах доклад...
     
    Молиться не как не могу научиться,чтоб в сердце любовью к Богу стремиться, вроде читаю молитвы слова, но где-то далече моя голова....
     
    Казалось бы,смирись и все,что не имею-не мое,но вот беда,что как назло,хочу обычно я не то.Что мне полезно не хочу,все не доволен,все ворчу,а тем,что вредно,вот напасть,себя я ублажаю в сласть...
     
    Защемит сердце новой болью,еще потери,горе,страх.И сыпет жизнь на раны солью,все погрязая во грехах. Слез человеческих пучина, ты море бурное для всех,и лишь одна для всех причина, над миром царствующий грех.Да,все понятно,но,однако томиться сердце и болит,за тех,кому терпеть нет силы,кого,как огнь скорбь палит. Нет от меня по жизни проку,ни чем не в силах я помочь,но тронет боль,подобно току,бессонной остается ночь. Рванется сердце в уповании, в ночное небо голосит, к Тому кто знает все заранее,взывает,Господи-спаси!
  20. Апрель
    О высшей добродетели
     
    «Да любите друг друга» (Ин 13:34)
    «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» (1 Кор, 13: 4-6).
     
    Взирая на окружающий мир, на те ориентиры и ценности, которые в нем царствуют, на отношения между людьми, зачастую пропитанные личной выгодой, лицемерием и эгоизмом, невольно приходишь к мысли о том, насколько всепоглощающий ядовитый смрад греховного мира заполоняет постепенно сознание людей, заключая как в смертоносный кокон, и устанавливает свои, далекие от Истины, нормы и правила, которым человек, как безвольная машина, охотно следует.
     
    И в этом безумстве мира, в повседневной суете, в обыденности серых будней, в погоне за призрачным счастьем забывается то главное, что заповедовал нам Господь, то единственно ценное, что есть в этом мире, та Высшая добродетель, в которой сокровен весь смысл творения Создателя – Любовь.
    «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин 13:34-35).
     
    Любовь изначально дарована человеку Богом, как некая созидающая сила, способная восстанавливать умерщвленное грехом человеческое естество, воскрешать его из руин пороков и беззаконий, освобождать от страстей и зависимостей и воссоединять со Творцом.
     
    По словам святых отцов, высшим дарованием Любви в жизни человека является Любовь к Совершенному Богу. «Любовь к Богу есть высший дар Святаго Духа», – пишет свт. Игнатий (Брянчанинов).
    «Стяжавший совершенную любовь к Богу пребывает в этой жизни так, как бы он не существовал. Ибо он считает себя чужим для видимого, с терпением ожидая невидимого. Он весь изменился в любовь к Богу и оставил все мирские привязанности. Истинно любящий Бога считает себя странником и пришельцем на земле, ибо в нем стремление к Богу душой и умом созерцает только Его Одного», – пишет прп. Серафим Саровский.
     
    «Кто любит Бога, тот о Нем только охотно и беседует и к Нему поспешно склоняет всякий разговор свой и, когда начнет говорить о Нем, наговориться не может; ему там только и приятно быть, где ведутся речи о Боге и делах Его. Кто любит Господа, тот охотно спешит в храм Божий, где Господь являет особенное Свое присутствие, где верующие вступают в ближайшее общение со святыми Божиими, в образах представляемыми очам их, и слышат слово о Нем. Кто любит Господа, тот не отступает от помышления о Нем и, когда только улучает свободу, мысленно обращается к Нему и тепло, из сердца беседует с Ним. Кто любит Господа, тот всячески старается угодить Ему исполнением Его святой воли», – свт. Феофан Затворник.
     
    Любовь к Богу всегда взаимна, ибо Господь по милости Своей принимает от человека всякое благодарение, бескорыстно отдавая во много крат больше. Любовь к Богу, по словам свт. Иоанна Кронштадского, «проявляется в нас и действует тогда, когда мы начинаем любить ближнего, как себя». «Любовь к ближнему есть стезя, ведущая в любовь к Богу: потому что Христос благоволил таинственно облечься в каждаго ближняго нашего, а во Христе – Бог», – пишет свт. Игнатий (Брянчанинов).
    «Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари? И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники? Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный»(Мф 5:44-48).
     
    Настоящая любовь к ближнему, как отражение Божией Любви к нам – она бескорыстна по своей сути и проявляется в желании служить другому, ничего не требуя взамен.
     
    Жертвуя своими привычками, амбициями и желаниями, преодолевая внутреннюю боль противоречий, делая что-то для ближнего бескорыстно, соизмерив свои поступки с Небесными критериями Христовыми, человек постепенно перестает замечать недостатки другого, все больше обращая свой внутренний взор на глубину собственного падения, и видит в ближнем лишь образ и подобие Божие, инструмент своего спасения, дарованный Господом. Тогда, на обломках разрушенного эгоизма, живя счастьем другого, человек начинает жить и сам. И в этом случае становится бессмысленным куда-то бежать, искать лучшего для себя варианта, потому что понимаешь, что самое ценное и дорогое, что может быть предложено – оно рядом.
    Таков закон жизни, определенный Создателем – закон вечный, неизменный, одинаковый вчера, сегодня и во вся веки: только отказавшись от своих эгоистических представлений о жизни, мы сможем утвердиться в истинном понимании ее смысла; только живя для Бога и для ближнего своего, ничего не требуя взамен, мы сможем ощутить абсолютную свободу от своих греховных зависимостей и познать счастье настоящих отношений.
     
    Как сонаследники Величайших Дарований мы должны это понимать – не заниматься человекоугодием, которое в корне своем имеет тщеславие, гордыню и духовную лень, а взять всю полноту ответственности за вверенное Господом творение Его, быть сотворцами Богу, воплощать в жизнь все то, что незаслуженно имеем, созидать правильную любовь к ближнему, которая, по словам свт. Игнатия (Брянчанинова),«заключается в исполнении относительно (Божиих) евангельских заповедей, а отнюдь не в исполнении прихотей ближнего, не в действиях относительно его по влечениям падшего сердца, по расчетам и понятиям лжеименного разума».
    Важно понимать, что каждый человек, приходящий в нашу жизнь – это творение Божие, которое Он любит бескорыстно и принимает во всей полноте. И если мы не видим в людях образа и подобия Божиего, если постоянно стремимся найти в них какой-нибудь изъян, грех или ошибку, то стоит серьезно задуматься – а что мы сами представляем из себя, насколько мы погрязли в греховном болоте страстей и беззаконий, из которого зачастую не хочется вылезать?
     
    «Если ты одних людей ненавидишь, к другим относишься равнодушно, а третьих очень сильно любишь, то заключи из этого, как ты еще далеко отстоишь от совершенной любви, которая побуждает одинаково любить всякого человека», – прп. Максим Исповедник.
     
    Господь даровал нам величайшую способность – любить. Однако та искаженная система ценностей, то неистинное понимание любви и ее смысла, которые повсеместно царят сегодня в мире, являются тем ядом для человеческой души, который замыкает ее на себе, не позволяя познать свою духовную природу и ощутить реальную связь с Богом – Источником Вечной Жизни и нескончаемого счастья.
     
     
    Людмила Рыжкова
    http://kznprihod.ru/podborka/o_vysshey_dobrodeteli.aspx
  21. Апрель
    иеромонах Серафим (Роуз)
    Как сегодня быть православным
     
     
     
     
        Содержание
    Жизнь в Православии и современный мир
    Жизнь сегодня стала ненормальной
    Два ложных подхода к духовной жизни
    Что мы можем сделать
    Православное мировоззрение
    Заключение
    Жизнь в Православии и современный мир
       В прошедшие века, например в России XIX в., православное мировоззрение было частью православной жизни и поддерживалось окружающей действительностью. Даже не было нужды и говорить о нем, как о чем-то отдельном, — все жили по-православному, в согласии с окружающим православным обществом. Во многих странах само правительство исповедовало Православие; оно было центром общественной деятельности, и сам Царь или правитель исторически был первым православным мирянином, обязанностью которого было подавать своим поданным пример христианской жизни. В каждом городе были православные церкви, и во многих из них службы совершались ежедневно, утром и вечером. Монастыри были во всех больших городах, во многих меньших городах, за их пределами, в деревнях, в удаленных и пустынных местах. В России было более тысячи официально зарегистрированных монастырей, не считая других общин. Монашество было общепризнанной частью жизни. Действительно, в большинстве семей кто-нибудь — сестра или брат, дядя, дедушка, родственник — был монахом или монахиней, не говоря уже о других примерах православной жизни, странниках и Христа ради юродивых. Весь образ жизни был пронизан Православием, центром которого, конечно, было монашество. Православные обычаи были частью повседневной жизни. Большинство повсеместно читаемых книг были православными. Сама повседневная жизнь для большинства людей была трудной: им приходилось много работать, чтобы прожить, надежды на жизнь были невысоки, смерть не была редкостью — все это подкрепляло учение Христа о реальности и близости другого мира. В таких обстоятельствах жить по-православному означало то же, что и иметь православное мировоззрение, и мало было необходимости говорить об этом.
       Сейчас все изменилось. Наше Православие — это островок среди мира, живущего по совершенно другим принципам, и с каждым днем эти принципы все более меняются в худшую сторону, все более отчуждают нас от него. Многие люди подвергаются искушению разделить свою жизнь на две категории: повседневная жизнь на работе, с мирскими друзьями, в мирских делах, и Православие, по которому мы живем по воскресеньям и в другие дни недели, когда у нас есть для этого время. Но если взглянуть пристальнее, мировоззрение такого человека часто представляет собой странную комбинацию христианских и мирских ценностей, которые на самом деле не смешиваются. Цель этого доклада — показать, как живущие сегодня могут начать делать свое мировоззрение более ценным, делать его всецело православным.
       Православие — это жизнь. Если мы не живем по-православному, мы просто не православные, вне зависимости от того, к какой вере мы формально принадлежим.
       Жизнь в нашем современном мире стала очень искусственной, очень неопределенной, очень путанной. Православие, действительно, имеет свою жизнь, но оно также не столь уж далеко от жизни окружающего мира, и поэтому жизнь православного христианина, даже когда он действительно православный, не может не отражать ее так или иначе. Какая-то неопределенность и путаница проникли теперь даже и в православную жизнь. Давайте попытаемся взглянуть на нашу современную жизнь, чтобы посмотреть, как лучше могли бы мы выполнить наши христианские обязанности, вести жизнь не от мира сего даже в эти ужасные времена и иметь православный взгляд на свою сегодняшнюю жизнь, который позволит нам в эти времена выжить и сохранить в целости нашу веру. Жизнь сегодня стала ненормальной
       Всякого, кто взглянет на нашу современную жизнь в перспективе той нормальной жизни, которую вели люди в прежние времена — например, в России, Америке или любой западноевропейской стране, — не может не поразить то, насколько ненормальной стала сейчас жизнь. Самое понятие авторитета и послушания, приличия и вежливости, поведения в обществе и частной жизни — все резко изменилось, стало с ног на голову, исключая несколько отдельных групп — обычно христиан того или иного исповедания, которые пытаются сохранить так называемый «старомодный» уклад жизни.
       Нашу ненормальную жизнь сегодня можно охарактеризовать как испорченную, избалованную. С младенчества с современным ребенком обращаются как с семейным божком: его прихоти удовлетворяются, желания исполняются, он окружен игрушками, развлечениями, удобствами, его не учат и не воспитывают в соответствии со строгими принципами христианского поведения, а дают развиваться в том направлении, куда клонятся его желания. Обычно ему достаточно сказать: «Я хочу» или «Я не хочу», чтобы услужливые родители склонились перед ним и позволили поступать по-своему. Возможно, это не случается «во всех семьях» и «все время», но это случается достаточно часто для того, чтобы стать правилом современного воспитания детей, и даже родители, имеющие самые благие намерения, не могут целиком избежать этого влияния. Даже если родители и стараются растить ребенка в строгости, соседи пытаются сделать что-то иное. Это надо учитывать при воспитании ребенка.
       Когда такой человек вырастет, он, естественно, окружает себя тем же, к чему привык с детства: удобствами, развлечениями, игрушками для взрослых. Эта жизнь становится постоянным поиском «развлечений», и это слово, кстати сказать, было совершенно неслыханным в любом другом словаре. В России XIX века или в любой серьезной цивилизации просто не поняли бы, что же означает это слово. Жизнь — это непрестанный поиск «развлечений», которые настолько лишены всякого серьезного значени
  22. Апрель
    Изречения святых отцов о земной жизни.
     
     

    Земная жизнь-борьба между жизнью и смертью


    Святитель Василий Великий


    «Жизнь человеческая - непостоянное море, зыбкий воздух, неуловимое сновидение, утекающий поток, исчезающий дым, бегущая тень, воды, колеблемые волнами. И хотя буря страшна, плавание опасно, однако же мы, пловцы, беспечно спим. Страшно и свирепо море жизни, суетны надежды, надмевающие, подобно бурям. Скорби вздымаются, как волны, злоумышления скрываются, как подводные камни; враги лают, как псы; похитители окружают, как морские разбойники; приходит старость, как зима; наступает смерть, как кораблекрушение. Видишь бурю - правь искуснее, смотри, как плывешь, не затопи ладьи своей, перегрузив ее или богатством, приобретаемым неправдою, или бременем страстей».
    Святитель Григорий Богослов


    «Не море ли жизнь наша и дела человеческие? И в ней много соленого и непостоянного. А ветры - это не постигающие ли нас искушения и всякие неожиданности? Об этом, кажется мне, досточудный Давид говорит: "Спаси меня Боже, ибо воды дошли до души моей... вошел во глубину вод, и быстрое течение их увлекает меня" (Пс. 68, 2-3). Что же касается искушаемых, то одни, рассуждаю я, как самые легкие бездушные тела, увлекаются и нимало не противостоят напастям, потому что не имеют в себе твердости и веса, доставляемых разумом целомудренным и готовым бороться с встретившимися обстоятельствами; а другие, как камень, достойны того Камня, на Котором мы утверждены и Которому служим. Таковы все, которые, руководясь мудростью и стоя выше людей бездуховных, все переносят твердо и непоколебимо и посмеиваются над колеблющимися или жалеют о них, посмеиваются по любомудрию, жалеют по человеколюбию. Сами же для себя вменяют в стыд будущие бедствия не считать бедствиями, но уступать победу над собою настоящим, как будто они постоянны, мудрствовать безвременно, а в случае нужды оказываться немудрыми. Это подобно тому как если бы стал считать себя отличным борцом тот, кто никогда не выходил на поприще, или искусным кормчим, кто высоко думает о своем искусстве в тихую погоду, а в бурю бросает из рук кормило».
    «Много путей многобедственной жизни и на каждом встречаются свои скорби. Нет добра для людей, к которому бы не примешивалось зло. И хорошо еще, если бы горести не составляли большей меры. Богатство- не верно; престол - кичение сновидца; быть в подчинении тягостно; бедность - узы; красота - кратковременный блеск молнии; молодость - временное кипение; седина - скорбный закат жизни; слова - летучи; слава-воздух; благородство - старая кровь; сила - достояние дикого вепря; пресыщение - нагло; супружество - иго; многочадие - необходимая забота; бесчадие - болезнь; народные собрания - училища пороков; бездеятельность - расслабляет; художества - приличны пресмыкающимся по земле; чужой хлеб - горек; возделывать землю- трудно... Смертным все трудно; все здешнее - смех, пух, тень, призрак, роса, дуновение, летящее перо, пар, круг, вечно кружащийся, повторяющий все, подобное прежнему, и неподвижный, и вертящийся; и разрушающийся, и неизменный - во временах года, днях, ночах, трудах, смертях, заботах, забавах, болезнях, падениях, успехах. И это дело Твоей премудрости Родитель и Слово, что все непостоянно, чтобы мы сохраняли в себе любовь к постоянному! Все обтек я на крыльях ума - и древнее и новое, и ничего нет немощнее смертных. Одно только прекрасно и прочно для человека: взяв крест, переселяться отсюда. Прекрасны слезы и воздыхания; ум, питающийся Божественными надеждами и озарениями Пренебесной Троицы, вступающей в общение с очищенными. Прекрасны отрешение от неразумной персти, нерастление образа, принятого нами от Бога. Прекрасно жить жизнью, чуждой жизни, и, променяв один мир на другой, терпеливо переносить все горести».
    «Если бы не Твой был я, Христе, мне стало бы это обидой. Мы родимся на свет, утомляемся, насыщаемся, спим, бодрствуем, ходим, бываем больны и здоровы, есть у нас удовольствия и труды. Но временами года и солнцем наслаждается и все, что есть на земле! А умирают и согнивают телом и скоты, которые, правда, презренны, но не подлежат ответственности. В чем же мое преимущество? Ни в чем, кроме Бога, и если бы не Твой был я, Христе, мне стало бы это обидой».
    Святитель Тихон Задонский


    «Время жития нашего беспрестанно уходит. Прошедшего времени возвратить невозможно. Прошедшее и будущее не наше, но только то, которое теперь имеем. Кончина наша нам неизвестна. Следовательно, всегда, во всякий час, мы должны быть готовы к исходу, если хотим блаженно умереть. Отсюда заключается, что христианин должен находиться в непрестанном покаянии, подвиге веры и благочестия. Каким он хочет быть при исходе, таким должен стараться быть и во всякое время жития своего, ибо не знает с утра - дождется ли вечера, и с вечера - дождется ли утра».
    Святитель Игнатий Кавказский (Брянчанинов)


    «Земная жизнь есть не собственно жизнь, но непрестанная борьба между жизнью и смертью: попеременно мы уклоняемся то к той, то к другой, колеблемся между ними, оспариваемся ими».
    «Я - странник на земле: странствование начинаю с колыбели, оканчиваю - гробом. Земля - юдоль изгнания, юдоль непрерывающегося беспорядка и смятения, юдоль ограниченного временем страдальческого пребывания существ, утративших свое первоначальное достоинство и жилище, утративших здравый смысл».
    «Изгнанники рая, не для увеселений, не для торжества, не для играний мы находимся на земле, но для того, чтобы верою, покаянием и крестом убить убившую нас смерть и возвратить себе утраченный рай».
    «Положим твердое намерение, провести благоразумно и богоугодно наше краткое земное странствие. Проведем его в приготовлении себя к вечности, в приготовлении к Суду Божиему».
    «Продолжительность земной жизни и благополучие ее проистекают не от многого имущества, они проистекают от благоволения Божия».
    «Земная жизнь христианина растворена утешениями и искушениями. Так устроил Промысл Божий! Утешение поддерживает на пути Божием, а искушение преумудряет. Темная страна - земля! Она - страна изгнания преступников, осквернивших рай грехом, виновных в преслушании Богу, презревших общение с Ним, променявших это общение на общение с диаволом».
    «На земле все враждебно человеку, и сам он в непрестанной борьбе с собою».
    «Господь предвозвестил ученикам и последователям Своим, что они в мире, то есть во время совершения поприща земной жизни, будут скорбны...».
    «Земная жизнь... дана человеку милосердием Творца для того, чтобы человек употребил ее на свое спасение».
    «Все христианское житие на земле есть не что иное, как покаяние, выражаемое деятельностью, свойственной покаянию».
    «Настоящее есть грань, передвигающаяся безостановочно... грань между будущим и прошедшим».
    «Существованию моему на земле предшествовало небытие, и конец моего существования на земле имеет образ уничтожения конечного».
    «Что значит земная жизнь человека? Она - тень жизни, ступень к жизни, преддверие к Жизни Вечной...»

    Святитель Василий Великий


    «Настоящая жизнь вся предоставлена трудам и подвигам, а будущая - венцам и наградам».
    Святитель Григорий Богослов


    «Здесь ты странник и пришелец на чужой земле. Отсюда возвратит тебя Бог в твое Отечество. Подвиги твои не долговременны, а награда выше труда».
    «Единственная польза от здешней жизни в том, что само смятение видимого и подверженного бурям заставляет нас искать постоянного и незыблемого».
    Святитель Иоанн Златоуст


    «Если настоящая жизнь так вожделенна, то что сказать о той, где нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания? Там уже не надо ни бояться смерти, ни опасаться потери благ».
    «Если нет Жизни Будущей, то мы гораздо ничтожнее того, что создано для нас. Ведь небо и земля, море, реки и даже некоторые животные долговечнее нас. Так, вороны, слоны и многие другие животные дольше нас пользуются настоящею жизнью. Наша жизнь коротка и многотрудна, а их - продолжительна и более свободна от забот и скорбей. Что же, скажи мне, неужели Бог сотворил рабов лучше их владык? Нет, не думай так, не скудоумничай и не сомневайся в могуществе Бога, Твоего Владыки. Бог благоволил сотворить тебя вначале бессмертным, но ты не захотел быть таким».
    Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин


    «Всякая долговременность настоящей жизни кажется ничтожной перед продолжительностью будущей славы, и все скорби исчезнут от созерцания безмерного блаженства, истают, как дым, никогда не явятся, как угасшая искра».
    Святитель Тихон Задонский


    «Сердце у человека одно: когда он ищет временного, тогда забывает о вечном, когда же обращается к вечному и углубляется в него, тогда забывает о временном и нерадит о нем. Двояких попечений о временном и вечном, двоякой любви к временному и вечному, в сердце быть не может. Непременно преобладает одно из двух: или временное, или вечное».
    «Ради того и в мир сей рождаемся, чтобы перейти в Вечную Жизнь. Не к временной, но к Вечной Жизни создал нас Бог. Временная жизнь не что иное есть и должна быть, как путь к Вечной, и этим путем мы должны идти с немалой осторожностью, ибо много врагов окружают его. Ради того Сын Божий в этот мир пришел, чтобы нам к Вечной Жизни отворить двери, которые мы грехами нашими затворили, и к Нему показать путь, который мы потеряли».
    «У земледельцев есть время сеяния и. жатвы, и у христиан есть такое время... "Вот, теперь время благоприятное, вот, теперь день спасения" (2 Кор. 6, 2). Земледельцы разумные и мудрые не пропускают времени, в которое должно сеять, но тогда трудятся и сеют; так разумные и мудрые христиане не пропускают времени настоящей жизни, но трудятся и бросают семена свои, каются, творят дела покаяния, творят дела милости и прочее. Ибо только нынешнее время есть время сеяния, а в Будущем Веке его не будет. Ныне время благоприятное каяться и плакать о грехах, молиться, творить добро всем; но в Будущем Веке все это прекратится. Земледельцы трудятся и сеют с надеждой плода, который родится от семени; так и христиане трудятся и сеют с надеждой духовного плода, милостивого воздаяния от Бога. Земледельцы спелые плоды своих трудов пожинают во время жатвы; так и христиане плоды своих трудов и семян пожнут при кончине века и в воскресении из мертвых».
    «Если так опасно и бедно в этом мире житие наше, христианин, зачем Нам желать долгой жизни? В этом мире жить-всегда бедствовать и желать долго жить в этом мире-желать долго бедствовать. Лучше день блаженной смерти, нежели рождения. Рождаемся на беды, но блаженная смерть полагает конец всем бедам. Желай же, христианин, не долгого жития, как сыны века сего, но желай блаженной кончины»
    Святитель Игнатий Кавказский (Брянчанинов)


    «Время нашей земной жизни бесценно: в это время мы решаем нашу вечную участь».
    «Видимый мир - только подготовительное преддверие обители, несравненно более великолепной и пространной. Здесь, как в преддверии, образ Божий должен украситься окончательными чертами и красками, чтобы получить совершенное сходство со своим Всесвятейшим, Всесовершеннейшим Подлинником, чтобы... войти в тот чертог, в котором Подлинник присутствует непостижимо…»
    «Для благополучного вступления в мир духов необходимо благовременное образование себя законом Божиим ... для этого образования и предоставлено... время, определяемое каждому человеку Богом для странствования по земле».
    «Земля - страна плача, Небо - страна веселия. Небесное веселие вырастает от семян, посеянных на земле. Эти семена - молитва и слезы».
    «Земля - изгнание наше, потому-то Искупитель возводит принявших Его искупление с земли на Небо».
    Платон, митрополит Московский


    «Надо и долгой жизни желать, но в каком смысле? Да будет нам примером святой Павел, который пишет, что он весьма бы рад был отрешиться от бремени телесного и быть с Богом, если бы смотрел только на свою пользу. Но, рассуждая о том, что другие от продолжения Жизни его могут получать пользу, он не отказывается желать себе долгой Жизни. О высокая и достойная апостола мысль! Желает долгой жизни, чтобы прибавление лет к его житию было причиной прибавления и большего успеха в добродетели для других. Это рассуждение, кроме того, что истинно, весьма полезно для нашей жизни. Ибо положив, что жизнь наша есть благодеяние и благословение Создателя, пробудимся этим к благодарности и любви к Нему. Станем щадить время дней наших, сознавая, что праздность некоторым образом ввергает нас в прежнее состояние небытия. Ибо кто ничего не делает, того, можно считать, как бы и не существует. Будем благодушны во всяком случае, то есть трудном, скучном и счастливом, зная, что всем случившимся свято управляет Промысл Божий. Течение этой жизни будем проходить радостно; и спокойно окончим последние часы наших дней, оставаясь в уверенности, что этот предел свят и справедлив».

    Преподобный Ефрем Сирин


    «Мы ходим среди сетей и соблазнов, возлюбленные, и должны молиться, чтобы не впасть в них. Сети смертные исполнены сладости. Да не обольстит нас своею приятностью сладость сетей смертных: попечение о земных вещах, об имении, о лукавых помыслах и делах. Не услаждайся, брат, сетью смертной, не расслабевай и не истаивай, занимаясь лукавыми помыслами».
    «Не возлюби века сего, потому что уловляет он любящих его и на час услаждает, чтобы в иной век отпустить обнаженным...»
    Святитель Иоанн Златоуст


    «Беги от волн вожделений, уклонись от житейских бурь, возвышаясь над страстями, как бы над волнами; плыви по житейскому морю, вверив душевную ладью спасительному древу. Мачтой пусть будет тебе Крест, якорем - вера, канатом - надежда, веслом - молитва, кормилом - правые помыслы, парусом - Христос, попутным ветром - Дух Святой, Кормчим - Отец всяческих. Если будешь плыть таким образом, для тебя не будет неизвестным конец жизни».
    Авва Евпрений


    «Любящий земное более Небесного лишится и Небесного и земного. Ищущий же Небесного - господин всему миру».
    Преподобный Исаия Отшельник


    «Великая буря свирепствует на житейском море. Сбросим с себя все принадлежащее суетному миру и будем взывать молитвой к Богу, чтобы не потонуть в яростных волнах этой бури. Если человек не обнажится от мирских привязанностей извне и от страстей, которыми отягощена душа его внутри, он не может спастись от гибели в волнующемся море».
    «Ничтожно время земной жизни, но мы обольщаемся и тратим его на пустые дела. Между тем подходит неприметно последний час, и мы подвергаемся вечному плачу. Не пренебрежем хранением нашего сердца! Будем постоянно наблюдать за ним, прилагая все попечение о своем спасении и непрестанно молясь Благости Божией, чтобы она помогла нам».
    Святитель Василий Великий


    «Тот, кто ныне обольщает нас и мирскими приманками всемерно старается произвести в нас забвение о Благодетеле, к погибели душ наших, ругается и посмеивается над нами, тогда пренебрежение наше обратит в укоризну Господу и будет хвалиться нашей непокорностью и вашим отступничеством, тем, что он не сотворил нас и не умер за нас, однако мы следовали за ним в непокорности и нерадении о заповедях Божиих. Эта похвала врага и эта укоризна Господу для меня кажутся тяжелее адских мучений: послужить предметом похвальбы и поводом превозношения врагу Христову пред Тем, Кто за нас умер и воскрес...»
    «Душа, взирай горе, а земное все забудь, чтобы тело не покорило тебя греху! Коротка эта жизнь, счастливец наслаждается как бы во сне. Всякому выпадает разная судьба. Одна чистая жизнь всегда постоянна и многолетна, всего лучше жить такою жизнью. Иные любят золото, или серебро, или продолжительную трапезу - эти детские забавы настоящей жизни, а другие-дорогие или прекрасные шелковые ткани, или поля, засеянные пшеницею, или стада четвероногих. Но для меня великое богатство-Христос. О, если бы мне когда-нибудь увидеть Его чистым неприкровенным умом! Прочим же пусть владеет мир».
    Святитель Григорий Богослов


    «Беги от моего сердца, злокозненный! беги скорее, беги от моих членов, беги от моей жизни, тать, змей, огонь, грех, смерть, пучина, дракон, зверь, мрак, засада, бешенство, смешение, завистник, человекоубийца. Ты и прародителям моим на пагубу послал вкушение греха и смерти. Христос-Царь повелевает тебе бежать в широту морскую или на утесы, или в стадо свиней, как прежде негодному легиону. Удались же, или низложу тебя Крестом, пред которым все трепещут. Я ношу Крест в моих членах. Крест в моем шествии. Крест в моем сердце, Крест - моя слава. Неужели не перестанешь, злотворный, строить мне козни? Не оскверняй же меня ты, нечистота, чтобы мне, чистому, встретить чистым небесные светы, когда озарения их падут на мою жизнь. К вам простираю руки, примите меня! Прощай, мир, прощай, многотрудный, и пощади тех, которые будут после меня».
    Святитель Игнатий Кавказский (Брянчанинов)


    «Мир, искушая подвижника, доставляет ему опытное познание, как земная жизнь превратна и обманчива... от этих опытных познаний подвижник стяжевает холодность к земной жизни».
    «Когда человек утратит сочувствие к земле - земля утрачивает влияние на человека».

    Святитель Игнатий Кавказский (Брянчанинов)


    «Как воскресение христианской души из греховной смерти совершается во время ее земного странствования, точно так же таинственно совершается здесь, на земле, ее истязание воздушными властями, пленение ими или освобождение от них. При шествии через воздух эти свобода и плен только обнаруживаются».

    «Если время, данное на покаяние и приобретение блаженной вечности, будет истрачено на временные занятия и приобретения, то в другой раз оно не дается... Потеря его будет оплакиваться вечными и бесплодными слезами во аде...»

    Преподобный Ефрем Сирин


    «Горе тебе, душа, что пребываешь бесчувственной в настоящей жизни, каждый день предаваясь роскоши, смеху, рассеянности и живя распутно,-в Будущем Веке будешь плакать, подобно богачу, мучимая в вечном пламени».
    «Когда грешник будет изгнан от лица Божия, тогда вопля его и плача не вынесут основания вселенной».
    «Злые посмотрят на добрых и усугубится горе их, когда они увидят великую славу совершенных, какую приобрели они себе в наследие кратковременной борьбой, тогда как злые, гоняясь за ничтожным, унаследовали мучения».
    «Вечная Жизнь ожидает только тех, которые приняли залог, и при конце, в день явления Великого Царя, выйдут навстречу Ему; таковым возвещены нескончаемые блаженства».
    Святитель Иоанн Златоуст


    Настоящее время есть время скорби, слез и рыданий. Мы много грешим и словами, и делами, а таких грешников ожидает геенна и река, кипящая огненными волнами и, что хуже всего,- лишение Царствия.
    Преподобный Исаия Отшельник


    «Берегитесь, чтобы не отняты были у вас срок и поприще, данные для покаяния, прежде чем вы успеете достичь покоя Сына Божия».

    Святитель Игнатий Кавказский (Брянчанинов)


    «Усвоимся Богу в течение земной жизни. Он предоставил нам теснейшее соединение с Собою и дал на совершение этого величайшего дела срок - земную жизнь».
    «Не будем терять драгоценного времени на тленное, чтобы не утратить единственное наше сокровище-Христа»!

    Святитель Василий Великий


    Если мы желаем безопасно пройти предлежащий путь жизни, представить Христу и душу, и тело, свободное от постыдных язв, и получить победные венцы, мы должны все обозревать ясным душевным взором, на все приятное смотреть с сомнением, без замедления пробегать мимо и ни к чему не прилепляться мыслью, хотя бы казалось, что золото рассыпано кучами и нужно только поднять его... хотя бы земля произрастала наслаждениями всякого рода и предлагала многоценные кровы».
    Преподобный Ефрем Сирин


    «Устремляйся вслед за добром, чтобы жизнь твоя, хотя и течет, как вода, собралась опять в Боге. К Богу направляй малый поток своей жизни, чтобы, когда иссякнет здесь, там сделалась она морем жизни. Не велик у тебя ручей жизни в этом преходящем мире - направь ее к Богу, чтобы она сделалась бездонной. День за днем струится и утекает твоя жизнь - излей ее в Бога, чтобы обрести ее для себя в том мире».
    «Предусматривай будущее как человек разумный, наблюдай настоящее как человек смертный».
    «Приготовь дела свои к исшествию, приведи все в порядок на поле своем, а поле есть жизнь эта. Возьми заступ добрый - Новый Завет, огради владение свое терниями - постом, молитвой и учением. Если такая будет у тебя ограда, то не взойдет зверь, то есть диавол».
    Преподобный Макарий Египетский


    «Человек желает царствовать со Христом бесконечные веки; неужели не решится он с усердием в продолжение этой жизни до самой смерти терпеть борения, труды и искушения»?
    Платон, митрополит Московский


    «Все мирские веселости смешаны со скукой, все радости растворены слезами. В этой жизни нельзя найти совершенного покоя, ибо человек своим Творцом создан более достойным и возвышенным, нежели чтобы эти видимые текущие вещи могли его удовлетворить...»
    «Итак, надлежит этот мир презреть, то есть жить в мире, а думать про себя, что он мне не принадлежит, и я принадлежу Небу. Трудная это вещь! Разве не трудно иметь глаза, а мирской красотой не прельщаться; уши иметь, а лестью мирской не уловляться; сердце иметь, а сладостей мирских не пожелать. Но эту трудность мы победили бы, если бы имели такой образ, который бы все это точно на себе показал. Но не дала ли нам Божия Благость совершенный образец, следуя которому мы можем научиться дерзновенно проходить всякие искушения, считать за ничто всякие препятствия? Ибо что есть Христос и что есть сама Его жизнь, как не совершенный образец добродетельного жития, как не чистейшее зеркало, в котором мы усматриваем свои недостатки, и, усмотрев, исправляем, исправив, совершенствуемся? Христос есть путь, идя по которому мы дойдем до желанного Отечества».
     
×
×
  • Создать...