Перейти к публикации

МАРГАРИТКА

Пользователи
  • Публикации

    1 445
  • Зарегистрирован

  • Посещение

  • Дней в лидерах

    53

Записи блога, опубликованные пользователем МАРГАРИТКА

  1. МАРГАРИТКА
    Священник шёл просёлочной дорогой. 
    Вдруг мальчика на поле увидал. 
    Тот, стоя на коленях, что-то Богу 
    В слезах своих так искренно шептал. 

    Приблизился священник с умиленьем, 
    Но слышит буквы: «А, Б, В, Г, Д…» 
    Застыл мужчина, полный удивленья- 
    Таких молитв не слышал он нигде. 

    И снова алфавит весь повторился. 
    Усердно мальчик буквы называл, 
    Как будто сдать экзамен торопился. 
    Священник молча недоумевал. 

    Зачем здесь этот бедненький мальчонка, 
    Глотая слёзы, буквы говорит? 
    Зачем в мольбе протянуты ручонки? 
    Зачем он повторяет алфавит? 

    Но вот ребёнок путника заметил. 
    Священник, подойдя, всё расспросил. 
    «Без матери остался я на свете. 
    Я здесь у Бога помощи просил. 

    Всегда молилась мама утром рано… 
    А я запомнить слов её не смог. 
    Хозяин меня лупит постоянно… 
    Но мать учила: есть на небе Бог. 

    Сюда я прибегаю на рассвете. 
    Я выучил недавно алфавит… 
    И вот, я повторяю буквы эти, 
    А мудрый Бог их Сам соединит» 

    Священник, детской верой восхищённый, 
    Обнял мальчишку и продолжил путь. 
    О, эти буквы достигают трона! 
    Поспорит ли с ребёнком кто-нибудь? 

    А мы порой сидим – уста зажаты, 
    Когда слова не можем подобрать.
    И если красноречьем не богаты, 
    Стесняемся свой голос возвышать. 

    А Бог всё знает, видит наше сердце. 
    А Бог за каждой мыслью Сам следит. 
    Он понимает и слова младенца, 
    И лепет наш о многом говорит. 

    Бог может из него молитву сделать. 
    Он знает, что хотим Ему сказать. 
    О, как бы мне хотелось просто верить, 
    Молиться просто и ответа ждать.
  2. МАРГАРИТКА
    В лагере зэки кухонным ножом вырезали для нее на нарах фортепианную клавиатуру. И она по ночам играла на этом безмолвном инструменте Баха, Бетховена, Шопена. Женщины из барака уверяли потом, что слышали эту беззвучную музыку, просто следя за ее искореженными работой на лесоповале пальцами и лицом. 

    Дочь француза и испанки — преподавателей Парижского университета Сорбонна, Вера Лотар училась в Париже у Альфреда Корто, затем в Венской академии музыки. В 12 лет дебютировала с оркестром под руководством великого Артуро Тосканини. 

    Будучи уже известной пианисткой, дававшей сольные концерты во многих странах мира, вышла замуж за советского инженера Владимира Шевченко и в 1938 году приехала с ним в СССР.. Вскоре Владимир Шевченко был арестован. Вера кинулась в НКВД и стала кричать, путая русские слова и французские, что муж ее — замечательный честный человек, патриот, а если они этого не понимают, то они — дураки, идиоты, фашисты и берите тогда и меня… Они и взяли. И будет Вера Лотар-Шевченко тринадцать лет валить лес. Узнает о смерти мужа в лагере и двух детей в блокадном Ленинграде. 

    Освободилась в Нижнем Тагиле. И прямо с вокзала в драной лагерной телогрейке из последних сил бежала поздним вечером в музыкальную школу, дико стучала в двери, умоляя о «разрешении подойти к роялю»… чтобы… чтобы «играть концерт»… 

    Ей разрешили. У закрытой двери, не смея зайти, рыдали навзрыд педагоги. Было же понятно, откуда она прибежала в драной телогрейке. Играла почти всю ночь. И заснула за инструментом. Потом, смеясь, рассказывала: «А проснулась я уже преподавателем той школы». Последние шестнадцать лет своей жизни Вера Лотар-Шевченко жила в Академгородке под Новосибирском. 

    Она не просто восстановится после лагеря как музыкант, но и начнет активную гастрольную деятельность. На ее концерты билеты в первый ряд не продавали. Места здесь предназначались для тех, с кем разделила она страшные лагерные годы. Пришел — значит, жив. 
    Пальцы у Веры Августовны до конца жизни были красные, корявые, узловатые, гнутые, изуродованные артритом. И еще — неправильно сросшиеся после того, как их на допросах переломал («не спеша, смакуя каждый удар, рукоятью пистолета») старший следователь, капитан Алтухов.

    Вера Лотар-Шевченко скончалась в 1982 году в Новосибирском Академгородке.


  3. МАРГАРИТКА
    Икона, сохранившая жизнь.
     
    Эта икона Божией Матери «Казанская» со странной полустёршейся надписью латиницей на обороте: «Eta ikona budet hranit was wsu schizn» украшает Скорбященскую церковь в Санкт-Петербурге. Одна из прихожанок рассказала её удивительную историю.
    — Однажды в храм вошла старая женщина и всплеснула руками, увидев Казанскую икону Богородицы. — «Как эта икона попала к вам? Я же подарила её одному немецкому солдату! — удивилась она. — Я узнала её по характерным вмятинкам на окладе». Я пояснила, что икону несколько лет назад передало храму немецкое консульство, находящееся в нашем городе.
    Женщина расплакалась, сказала, что её зовут Вера, и поведала, как в своё время православная святыня их семьи оказалась в Германии.«Я бежала из родного села, оказавшегося в самом центре боёв. Хотела уехать с сестрой и своими тремя ребятишками ещё раньше, но мама тяжело болела и не вынесла бы дороги. «Приеду позже», — пообещала я сестре, отправляя её с детьми под Рязань, где в колхозном посёлке жила наша тётка. Через месяц мама умерла, успев благословить меня фамильной иконой Божией Матери «Казанская». Этой иконой покойный дед благословлял в своё время маму перед свадьбой, а мама 15 лет назад благословила нас с Сашей, хотя муж мой был комсомольцем. Теперь икона лежала в моём тощем вещевом мешке беженки. А сама я сидела под навесом одного из станционных пакгаузов и следила за безумным танцем снежных вихрей. Думать уже ни о чём не могла, лишь пыталась глубже затолкать кисти рук в узкие рукава демисезонного пальто. Холод и голод — вот всё, что я чувствовала.
    Тут, громыхая, подкатил состав, двери вагонов открылись, и фрицы, встав шеренгами, стали передавать друг другу длинные ящики. «Оружие привезли» — мелькнула равнодушная мысль. Но другая тотчас больно уколола: «На фронт! Туда, где воюет мой Саша! Из этих автоматов будут стрелять в него, в других русских солдат… Вот проклятые!»
    Но немецкие патрули не обращали внимания на меня — одинокую отощавшую от голода женщину. Не помню даже, когда я последний раз ела: часики, обручальное кольцо, мамины серёжки я давно уже обменяла на еду. Я нащупала под заиндевелой тканью мешка латунный оклад. «Заступница Пресвятая Богородица! — зашептала окоченевшими губами. — Спаси и сохрани моих детушек, сестру Надю. Сохрани и защити моего мужа, раба Божия воина Александра».
    «Что? Плёхо?» — раздалось над самым ухом. Поднимаю голову: рядом со скамьёй стоит немецкий солдат. В его голосе прозвучало сочувствие, и я ответила: «Плохо». Немец сел рядом. Поставил на землю толстый ранец, некоторое время копался в нём, потом протянул руку: «Nimmt!» Это был квадратный ломоть хлеба, на котором розовела полоска сала. Я приняла угощение и впилась в него зубами. Немец достал из ранца термос, налил в крышку дымящийся чай: «Heiss! Gut!» Наверное, он был в карауле здесь, на станции. На вид лет двадцать, голубоглазый. Лицо простоватое. И волосы наверняка светлые, как у моего старшего сына Андрейки, только не видно их под шапкой.
    Немец указал рукой на паровоз, потом на меня и, смешно сморщившись, видимо пытаясь найти слово, спросил: «Тальеко?» — «Далеко! Теперь уже не добраться!» Я вдруг стала рассказывать ему, что надеялась добраться до тётки и как осталась безо всего. И заключила: «А у меня там дети. Киндер. Понимаешь?» Я показала рукой сверху вниз — мал мала меньше. Парень кивнул: «O ja, Kinder!» — «Но мне не доехать. И не дойти. Я просто замёрзну».
    Я даже не сразу осознала, что плачу. Немец опять потянулся к ранцу и вытащил увесистый пакет: «На. Взять». Он открыл пакет и, тронув его содержимое, лизнул палец: «Gut!» В пакете была соль. Соль, которая сейчас стоила дороже золота. За соль давали хлеб, молоко, да что угодно… В пакете было не меньше трёх килограммов. А он теперь так вот просто взял и отдал её мне, совсем незнакомой русской женщине. Увидав моё ошеломленное лицо, парень улыбнулся и что-то сказал. Я не поняла. Тогда он встал, завинтил свой термос, сунул в ранец и, помахав рукой, пошёл прочь.
    «Постойте! — бросаюсь за солдатом вдогонку. — Вот, возьмите, пожалуйста». Протягиваю ему икону. «Was ist es?» — «Эта икона будет хранить вас всю жизнь», — говорю твёрдо. Он не понял. Снова повторяю: «Эта икона будет хранить вас всю жизнь». Солдат достал из кармана химический карандаш, послюнил и, перевернув доску, попросил произнести ещё раз. И пока я медленно, по слогам, говорила, он выводил на доске латинскими буквами: «Eta ikona budet hranit was wsu schizn». Больше мы никогда не встречались… А я, выменяв на соль тёплую одежду, валенки и хлеб, добралась до Рязани. В сорок пятом вернулся с войны муж Саша».
    Внимательно выслушав взволнованную женщину, я с радостью пересказала то, что мы узнали от представителей немецкого посольства, передавшего Казанскую икону нашему храму. Тот немецкий солдат прошёл всю войну. У него на глазах погибали его товарищи, однажды взорвался грузовик, в котором он ехал, но он успел выскочить за мгновение до взрыва. Остальные погибли. В конце войны снаряд ударил в блиндаж, который он покинул также за одно мгновение. Незримая сила русской иконы надёжно хранила его. И тогда он многое понял и переоценил в своей жизни, и его душа раскрылась для молитвы. Он вернулся домой, женился, вырастил детей. Икону поместил в красивом киоте на почётном месте и всю жизнь перед нею молился. А когда стал стар, наказал старшему сыну после своей смерти отнести дар русской женщины в российское консульство: «Эта икона жила в России и должна туда вернуться. Пусть передадут её в Ленинград, город, выстоявший в блокаду, умиравший от холода и голода, но не сдавшийся».
    Так в середине девяностых годов в одной из вновь открывшихся церквей Санкт-Петербурга, где настоятелем тогда был протоиерей Александр Чистяков, появилась небольшая икона Божией Матери «Казанская» со странной латинской надписью на обороте.
    Православный Санкт-Петербург
    22 января 2009 г.
  4. МАРГАРИТКА
    Молитва в день рождения Жизнь в утробе матери и рождение на свет Божий
    Для большинства наших читателей, как, впрочем, и для меня самого, этот период жизни навсегда останется тайной, скрытой за семью печатями.
    Подумать только, когда-то я находился в материнской утробе, животе, или, как говорили раньше, “был у матери под сердцем!” К сожалению, мы не знаем точно дня нашего зачатия отцом и матерью, а ведь этот день и есть в истинном смысле слова день нашего рождения. Тогда Сам Творец вложил в утробу моей мамы, где уже образовывалось крошечное тельце будущего младенца, душу – это чудо из чудес! Только Бог, Отец наш Небесный, силен в час и миг зачатия тела создать из небытия человеческую душу, бессмертную, свободную и разумную!
    Целых девять месяцев растет ребенок в материнской утробе. И как за это время мама успевает привязаться, полюбить свое дитя! Девять месяцев беременности – время особенное. Становится важной каждая мелочь, ответственным каждый шаг. Все: и домашняя атмосфера, и питание, и душевное устроение близких людей – значимо для будущей матери. Как, должно быть, бережно и нежно мама носила во чреве свое чадо! Как прислушивалась внутренним слухом к самочувствию ребеночка! Спросите, друзья, свою маму, помнит ли она тот час, когда вы первый раз пошевелились в утробе и на весь мир (так тогда казалось маме) заявили о своем присутствии?
    Есть и другие вещи необычайной важности, о которых мне обязательно нужно вам рассказать. Они касаются жизни ваших будущих детей. Женщина в интересном положении (так иногда по-светски именуют состояние беременности) ни в коем случае не должна нервничать, раздражаться, тем более кричать на кого бы то ни было – у нее же ребеночек в животе! Что, с позволения сказать, должен он чувствовать, когда мама не сдерживается, поддается плохому настроению, гневу? Какие уроки он получит перед выходом в “большую, взрослую жизнь”?
    Но давайте вновь возвратимся в прошлое, наше собственное прошлое. Думаю, моя мамочка стала вести себя совсем по-особенному во время вынашивания дитяти. Нельзя уже быстро ходить, резко двигаться, поднимать тяжести – словом, делать все то, что сопряжено с опасностью для жизни младенца.
    Мне кажется, что маме очень важно быть постоянно радостной и благодарной Богу за то, что Он даровал ей с папой дитя. Впереди много тревог и испытаний: как будет развиваться младенец, благополучно ли пройдут роды? Вот почему необходимо посвятить ребенка Господу, что называется, “от чрева матери”. “Всемилостивый Господи Иисусе Христе, Тебе посвящаю мое дитя. Ты образовал его в моей утробе, даруй мне и благополучное разрешение от бремени, да прославит новорожденный младенец Всесвятое имя Твое молитвами Пречистой Матери Твоей Преблагословенной Марии. Аминь”. Может быть, кто-то из вас, дорогие читатели, запомнит эту молитву и употребит ее во время благопотребное…
    Ах, как много мне бы хотелось рассказать на этих страницах! Помню, как священником я встречался с первоклассниками в присутствии их родителей. “Скажите, друзья, – был мой первый вопрос, – как вы себя чувствовали, сидючи в животе у мамы?” Матери с нескрываемым любопытством стали смотреть на своих первачков. Поднялась одна рука, другая. Малыши, неуверенно поглядывая друг на друга, пожелали высказаться. “Как тебя зовут?” – “Леша”. – “Ну, что же ты нам скажешь?” – подбодрил я смельчака. “Мне было очень хорошо”. Подумав немного, он добавил: “И тепло”. А затем мы повели речь о появлении ребенка на свет Божий.
    Все ли наши читатели знают, каково маме было рожать дитя любви своей? С легкостью ли она делала это, с радостной улыбкой на устах? Да и вообще, сколько времени длятся обыкновенные роды? Видите, сколько вопросов поднялось сразу в нашем сознании! Думаю, что очень неплохо на досуге расспросить об этом мамочку, если она сама не успела нам поведать об этом.
    Знай мы хорошенько, какой ценой досталось маме наше рождение (для некоторых это самый радостный день в году), – наверное, больше бы любили ее. И, может быть, поняли, почему она так любит нас, как никакой другой человек на свете. То, что приобретается трудом и потом, собственной кровью и слезами – и ценится по-настоящему.
    О если бы каждый из несовершеннолетних читателей этой книги дорос до той любви к матери, которую она в течение всей своей жизни бескорыстно и жертвенно изливает на свое чадо! Впрочем об этом мы поговорим в отдельной главе, посвященной маме. А сейчас позвольте мне на малое время превратиться из писателя в художника. Иногда я мысленно беру кисть и пишу картину, названную мной “Благополучные роды”. Представьте себе большое высокое ложе в родильном отделении больницы, куда поместили маму во время родов. Вот уже позади все мучения, связанные с рождением ребеночка: и так называемые схватки, и сами роды, часто продолжительные, длящиеся по десятку и более часов. Мама в изнеможении лежит, покрытая белой простыней. На лбу еще видны следы испарины – знак великих трудов и болезней. Волосы распущены, обессиленные руки лежат неподвижно вдоль тела. Мама отдыхает. Но на лице у нее уже не видно ни тревоги, ни страдания. На нем величайшее умиротворение и покой. В глазах – радостное сознание выполненного долга. (И сказал Бог Еве: “В болезни будешь рождать детей”. “Женщина, когда рождает, терпит скорбь, потому что пришел час ее; но когда родит младенца, уже не помнит скорби от радости, потому что родился человек в мир”.) А напротив, на небольшом столике, какое-то крошечное создание, перепеленатое с головы до ног, так что видны лишь глаза, огромные голубые глаза, устремленные на маму, которая так близко и так далеко. Что в этом младенческом взоре? Об этом знает один лишь Господь, невидимо присутствующий здесь и соединяющий мать и дитя узами Своей вечной Божественной любви, – тайна, не выразимая никаким словом, ощущая которую, сердце и плачет и радуется одновременно.
    Помнишь ли себя в тот час, юный мой, такой уже взрослый читатель? Что хотел ты сказать тогда, о чем поведать своим жалобным плачем? Когда же тебя отдали на руки к маме и она прижала тебя к своей груди, то слезы просохли, невинные, а потому и прозрачные, перводневные слезы. И тебе открылся Божий мир в непостижимом сочетании света и звуков, мир, в который ввел тебя Господь по великой Своей милости. Эта милость была явлена всем нам в нашей маме и ее неистощимой любви, благодаря которой мы восприняли силы, необходимые к жизни.
    День рождения… Его приближение мы с нетерпением ждем каждый год. Как не любить этот день, сулящий нам столько радости? Во-первых, мы становимся старше ровно на один год, а кому, кроме взрослых, не хочется поскорее повзрослеть? Во-вторых, мы становимся выше на один, два, а то и три сантиметра. Некоторые дети имеют обычай в день рождения измерять свой рост и делать соответствующие метки на стене. (Насколько ребятишки схожи … с молодым бамбуком. Последний, как известно, растет не по дням, а по часам.) В-третьих, нам, как героям дня, будут дарить подарки, а это уже говорит само за себя. В-четвертых, вечером ожидаются гости – родственники и друзья, в связи с чем с раннего утра в доме царит праздничная суета: подготовка к застолью идет полным ходом. Не забудем только, что более всего воспоминаний этот день приносит родителям, и особенно маме, которая никак не может свыкнуться с мыслью, что ребенок вырос и скоро уже выйдет в самостоятельную жизнь. Нет-нет, а вспомнится ей тот первый незабываемый день рождения, когда долгожданное дитя улыбнулось беззубой, но самой прекрасной на свете улыбкой. Когда же ты, читатель, действительно повзрослеешь, ты, может быть, поймешь, почему в день рождения необходимо прежде всего возвести очи к небу. И дай Бог, чтобы у каждого из нас нашлись в этот день слова благодарности, исходящие из глубины искренно верующего, благоговейного сердца: “Господи, благодарю Тебя, что Ты благоволил меня воззвать из небытия к бытию! Благодарю Тебя, что Ты вложил в меня Твой образ – душу бессмертную, свободную и разумную! Господи, научи меня служить Тебе всем сердцем, да прославлю на земле имя Твое святое! Аминь”.
    (протоиерей Артемий Владимиров)
     
     
     
     
    Господи Боже, Владыка всего мира видимого и невидимого. От Твоей святой воли зависят все дни и лета моей жизни. Благодарю Тебя, премилосердный Отче, что Ты дозволил мне прожить еще один год; знаю, что по грехам моим я недостоин этой милости, но Ты оказываешь мне ее по неизреченному человеколюбию Твоему. Продли и еще милости Твои мне, грешному; продолжи жизнь мою в добродетели, спокойствии, в здравии, в мире со всеми сродниками и в согласии со всеми ближними. Подай мне изобилие плодов земных и все, что к удовлетворению нужд моих потребно. Наипаче же очисти совесть мою, укрепи меня на пути спасения, чтобы я, следуя по нему, после многолетней в мире сем жизни, перейдя в жизнь вечную, удостоился быть наследником Царства Твоего Небесного. Сам, Господи, благослови начинаемый мною год и все дни жизни моей. Аминь.
  5. МАРГАРИТКА
    Этот рассказ я прочитала сегодня в Контакте.
     
    Был случай
     
    Еду я в электричке. Входит бомж. Синяк синяком. Морда опухшая. На вид лет тридцать. Оглядевшись, начинает: — Граждане господа, три дня не ел. Честно. Воровать боюсь, потому что сил нет убежать. А есть очень хочется. Подайте, кто сколько сможет. На лицо не смотрите, пью я. И то, что дадите, наверное, тоже пропью! — и пошел по вагону. Народ у нас добрый — быстро накидали бомжу рублей пятьсот. В конце вагона бомж остановился, повернулся к пассажирам лицом, поклонился в ноги. — Спасибо, граждане-господа. Дай Вам всем Бог! И тут вдруг сидящий у последнего окна злобного вида мужик, чем-то похожий на селекционера Лысенко, только в очках, вдруг как заорет на бомжа. — Мразь, гнида, побираешься, сука. Денег просишь. А мне, может, семью нечем кормить. А меня, может, уволили третьего дня. Но я, вот, не прошу, как ты, мразь. Бомж вдруг достает из всех своих карманов всё, что у него есть, тысячи две, наверное, разными бумажками с мелочью, и протягивает мужику. — На, возьми. Тебе надо. — Что? — фонареет мужик. — Возьми! Тебе нужнее! А мне еще дадут. Люди же добрые! — сует деньги мужику в руки, отворачивается, распахивает двери и уходит в тамбур. — Эй, стой! — вскакивает мужик и с деньгами в руках выбегает за бомжом в тамбур. Весь вагон, не сговариваясь, замолчал. Минут пять мы все внимательно слушали диалог в тамбуре. Мужик кричал, что люди — дерьмо. Бомж уверял, что люди добры и прекрасны. Мужик пытался вернуть деньги бомжу, но тот обратно денег не брал. Кончилось всё тем, что бомж пошел дальше, а мужик остался один. Возвращаться он не спешил. Закурил сигарету. Поезд остановился на очередной станции. Вышли и вошли пассажиры. Мужик, докурив сигарету, тоже вошел обратно в вагон и присел на свое место у окна. На него никто особо не обращал внимания. Вагон уже жил своей обычной жизнью. Поезд иногда останавливался. Кто-то выходил, кто-то входил. Проехали остановок пять. Вот уже и моя станция. Я встал и пошел на выход. Проходя мимо мужика, я бросил на него беглый взгляд. Мужик сидел, отвернувшись к окну, и плакал… P. S . А ведь люди встречаются не случайно. Душа у второго мужика проснулась, теперь ему жить будет легче, ведь люди добры и прекрасны!
     
    ) Вот такая получилась история.
  6. МАРГАРИТКА
    "...Пост представляет собой лекарство: если применять его правильно и в разумных дозах, то есть соответственно силам и потребностям каждого человека, то оно должно как раз предохранить душу и тело от вреда и излечить болезни. Сегодня огромное число людей-в богатых странах больше, чем-либо, -причиняют себе вред неразумным питанием, и вряд ли многие доводят себя до истощания постом"....
     
    "Вопреки разумной мере бесы побеждают ослабленного болезнью подвижника поститься и стоя воспевать псалмы. В таких случаях следует учитывать, что подвижнеческое правило должно соответствовать конкретным жизненным обстоятельствам"
  7. МАРГАРИТКА
    Евагрий Понтийский первым разработал "теорию уныния"... Он говорит о бесе уныния как о самом тяжелом из всех..."Бес уныния, который также называется "полуденным",-тяжелее всех. Он приступает к монаху около четвертого часа и осаждает его душу до восьмого часа."
    ...Уныние-это порок, страсть, от которой человек в буквальном смысле слова страдает, как и от любой болезни души. И как всякая страсть, своими невидимыми корнями она уходит глубоко в "самость", в болезненную и разрушительную замкнутость в самом себе, которая может принимать тысячи различных обличий и в конце концов убивает в человеке самую способность любить (" О, самость, вселенская ненавистница!"- восклицает Евагрий.) Свои силы она черпает в иррациональном вожделении, отчуждающее желание которого по самой своей сущности никогда не может быть удовлетворено до конца:
    ..." Ты никогда не утолишь вожделения. Подобно тому как у гневливых непрестанно и по любому поводу вырабатывается желчь, уже независимо от пищи, которую они принимают, точно так же у того, кто идет на поводу своих вожделений, будь то при вкушении пищи или при виде вещей, существенно возрастает вожделение"...
    ...Уныние заражает леностью, которая ведет к небрежению в исполнении обязанностей монашеской жизни, и прежде всего-при совершении богослужений...
    ....Евагрий предлагает различные специальные лекарства.... Пороку малодушия противостоит добродетель мужества: "Дело терпения и мужества-не бояться врагов , ревностно и стойко противостоять грозящей опасности; дело любви-представлять себя каждому образу Божиему почти так же, как и Первообразу, даже когда бесы стараются осквернить эти образы".
    ..."От уныния врачует постоянство, делание всякого дела с великой внимательностью и со страхом Божиим. Во всяком деле определи себе меру и не оставляй прежде, нежели кончишь, что назначено, также молись разумно и усильно, и дух уныния отбежит от тебя".
    ...."Терпение может полностью исцелить от чрезмерного себялюбия. Ибо терпеть означает не сдаваться под натиском иррациональных желаний. " Терпением вашим спасайте души ваши!", говорит Христос.
    ...Другие целебные средства так или иначе связаны с терпением и тоже ориентированы на непосредственную личную встречу с Богом. Среди них Евагрий называет слезы., которые смягчают наше сердце,- это "слезы перед Богом". Отныне человек плачет уже не скорбя о самом себе, от жалости к себе, но плачет перед Богом, исповедуя ожесточенность своего сердца в надежде избавиться от нее благодатью Божьего милосердия....
    Первостепенную роль Евагрий отводит псалмопению. Псалтирь отражает в себе "многоразличную Премудрость Божию", скрытую в творениях; в псалмопении состоит призвание человека, тогда как воспевание гимнов подобает Ангелам или тем, кто ведет житие ангельское. Воспевание псалмов обладает властью повергать наземь страсти и "успокаивать невоздержанность тела", даже тогда, когда пестрота поэтических образов Псалтири мешает творить не рассеянную молитву. ....
    ...
×
×
  • Создать...