Перейти к публикации
Гость

Жития Святых...

Рекомендованные сообщения

post-2119-0-14753000-1406703117_thumb.jpg     post-2119-0-21152100-1406703222.jpg  Рукотворный канал Недума-река.

 

Прп.Леонид Устьнедумский родился в 1551 г. в Пошехонском уезде Ярославской губернии и до 50-ти летнего возраста занимался земледелием. В 1603 году ему во сне явилась Пресвятая Богородица и приказала ему идти на р.Двину в Моржевскую Николаевскую пустынь в Холмогорском уезде Архангельской губернии, там взять её икону Одигитрию и перенести её на реку Лузу к Туринской горе, где построить храм и оставаться при нём до кончины. 

Прп.Леонид по своей духовной осмотрительности не пошёл в Моржевскую пустынь а отправился в Кожеезерский монастырь, где принял монашеский постриг. По прошествии года Пресвятая Богородица вновь явилась ему и повторила Своё повеление. Но преподобный подобно Ионе пророку опять ослушался Божью Матерь и оставив Кожеезерскую обитель отправился в Соловецкий монастырь. Прошло три года, и Божия Матерь вновь явилась, теперь уже о.Леонид испросив благословение игумена монастыря Антония отправился в Моржевскую пустынь. Там он тоже работал целый год на послушаниях и только после того, как Божия Матерь в четвёртый раз явилась, открыл настоятелю Корнилию причину своего прихода, и указал святую икону. Братия, отслужив молебен перед иконой Одигитрии передали святой образ старцу и он отправился в пределы нынешней Кировской области.

На реке Лузе о.Леониду удалось построить храм, который был назван в честь Ведения во храм Пресвятой Богородицы. Но первоначальное место оказалось сырое и болотистое, тогда 60-ти летний старец прокопал двухкилометровый канал, чтобы осушить место. Во время этих трудов старца укусила змея, но он продолжал работать, стараясь не думать об этом и по молитвам Божией Матери всё обошлось, а канал о.Леонид назвал Недумой-рекой. Но так-как р.Луза всё же затопляла весной место, где был храм, то старец перенёс его на более возвышенное место, на мыс у Чёрного озера. Основав здесь обитель он и почил в 1654 году 17 июля.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

post-2119-0-83264400-1407518780.jpg     post-2119-0-10820600-1407519549_thumb.jpg

 

За месяц, другой до того, как фашистская Германия напала на Советский Союз, отец Феодосий в роще рубил лес. Одна из его помощниц говорит ему:"Жалко, батюшка, такое молодое рубить." А старец ей ответил :" Вот так Господь скоро будет рубить под самый корень, всё юное, крепкое и безбожное."

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

Да, Николай батюшка был очень прозорлив. Удивительный святой, во времена войны юродствовал, многих спас от бомбежек, был как маленький ребенок. Когда ему всего 3 годика он уже поехал сам на Афон!
Удалось и мне посетить могилку св. Феодосия, где сейчас построена часовня, побывать на камне в лесу где молился св. Феодосий, в минеральных водах в Покровском соборе настоятель открыл мощи святого нам. св. Феодосий Кавказский являет народу множество чудес, исцелений и помощи
 

Преподобный Феодосий Кавказский. Житие

 

feodosiy_kavkazkiy.jpg

Преподобный Феодосий (в миру Кашин Федор Федорович) родился в Пермской губернии, в бедной крестьянской семье. Многие источники временем его рождения называют 1800 год, а днем - 3/16 мая. Родители его, Федор и Екатерина, были люди добрые, исповедовали православную христианскую веру, и жили благочестиво. Несмотря на бедность и многодетность, тому же учили и своих детей. Всей семьей посещали богослужения в храме, совершали утреннее и вечернее правило, никогда не садились за стол без молитвы, без молитвы не выходили за порог, с молитвы начинали всякое дело, полагаясь во всем на волю Божию.
 
При рождении Федора повивальная бабка сказала родителям, что он будет великим священником. Вся последующая невероятно долгая жизнь отца Феодосия и его деяния показали, сколь пророческими оказались слова той благочестивой старушки.
 
Ребенок рос и развивался необычайно быстро. Господь от материнского чрева соделал его Своим избранником и сподобил особенных благодатных дарований. В совсем еще малом возрасте, едва научившись ходить и говорить, он всей своей чистой детской душой возлюбил своего Создателя и, будучи младенец летами, разумом далеко превосходил свой возраст.
Благодатный край, украшенный лесами и реками, благотворно действовал и на душу мальчика. Достигнув двухлетнего возраста, Федор воспылал пламенной любовью к Богу, и выражал свою любовь в детской молитве, которую впитал с молоком матери.
 
Уже в младенческом возрасте он, как взрослый, уходил в лес на молитву. Если случалось ему быть одному дома, при закрытых дверях, он приспособился открывать дверь, поставив стульчик на лавку, стоящую вдоль стены и концом упирающуюся в угол, около которого была дверь: встав на стульчик, он доставал щеколду и открывал дверь. Таким образом, и ночью, когда, уставшие от дневных забот, все домашние засыпали, юный молитвенник открывал дверь и выходил в лес, на опушке которого стояла изба Кашиных, творить молитву горячо любимому Богу. В лесу был большой камень, на котором маленький Федор долго, по-детски, горячо молился. Однажды во время молитвы был к нему голос: «Камень, на котором ты молишься - Раев». Так и называл он его: «Раев камень».
 
Семья, в которой рос Федор, была большая, и собирались все вместе обычно во время обеда: тогда небольшая изба едва вмещала всех жильцов. Однажды, когда все собрались к обеду и уселись за стол, от Святого угла, прямо из икон вылетел голубь. Покружив, он сел на ручку Федора, тот с любовью погладил его, а мать сказала: «Отпусти голубя, хватит тебе с ним играть, надо кушать». Федор поднял голубя на руке насколько мог: голубь взлетел с детской ручки, и скрылся за иконами. Все очень удивились такому чудному гостю, и обрадовались, и лишь спустя много лет мать уразумела, какое это было чудное посещение.
 
Отец со старшими детьми трудился во дворе или на поле, а мать, управившись с делами на кухне, садилась за прялку. За этим занятием она всегда пела своим певучим приятным голосом псалмы и молитвы, а Федор, примостившись у ног матери, любил их слушать и, не отходя от нее, запоминал слова. В детстве все называли его Батюшкой, помня слова повивальной бабки. Так он и рос в своей семье тихим, спокойным молитвенником, укрепляясь духом и телом.
 
После трехлетнего возраста случилось ему выйти на берег реки; там он увидел баржу, на которую вносили груз и входили пассажиры. Вошел и Федор вместе с ними на палубу; никто не обратил на него внимания. Как взрослый, никому не докучая, он молча сидел, углубившись в себя. Никому и в голову не пришло, что он без родителей. Только через два дня, когда баржа была далеко от дома, на него обратили внимание и стали спрашивать, где его родители. Он ответил, что у него нет родителей. Тогда у него спросили: «Куда же ты едешь?» - «На Афон, в святую обитель», - ответил он. Все были удивлены: малыш, а дает такой умный ответ. Оказалось, что среди пассажиров были паломники, направлявшиеся в святые места, а поскольку мальчик был таким тихим и смиренным, никто не мог его оттолкнуть; так он вместе с паломниками и приехал на Афон как сирота.
 
На Афоне паломники подошли к воротам «Положения Пояса Богоматери». У ворот стоял привратник. Мальчик упал ему в ноги, поклонился и попросил позвать игумена.
Удивителен Промысел Божий, научивший дитя такому поведению. Привратник пришел к игумену и говорит: «Какой-то маленький чудесный ребенок просит вызвать игумена». Игумен удивился и подошел к воротам: там стояло несколько мужчин и с ними мальчик, который поклонился игумену и сказал: «Примите меня к себе, я буду Боженьке молиться, и буду вам все делать». Игумен обратился к мужчинам с вопросом, чей это мальчик; оказалось, что ничей, одинокий; рассказали игумену, что он ехал на пароходе в обитель как сирота. Игумен еще больше удивился и, увидев в этой необычной истории Промысел Божий, принял его в обитель и устроил на жительство. Там мальчик рос, обучался грамоте и был на послушании. Жизнь в монастыре была суровой, но мальчик переносил все невзгоды с любовью и смирением.
 
Когда Федору исполнилось 14 лет, Афон посетил один русский генерал. Он привез свою больную жену, одержимую нечистым духом, для получения исцеления. Больной во сне было сказано, что она получит исцеление на Афоне. Вход на Афон женщинам воспрещается, и она находилась на пароходе, а генерал отправился в обитель к игумену, рассказал ему все и просил у него помощи, сказав, что во сне жена видела молодого монаха, который должен помолиться за нее Господу, и тогда она исцелится.
 
Игумен велел всей братии, кроме послушника Федора, отправиться на пароход. Но среди них женщина не нашла того, кто был показан ей в видении: она объяснила, что видела совсем юного монаха. Игумен велел позвать Федора, и когда тот подошел и женщина увидела его, то закричала бычьим голосом: «Вот этот меня изгонит». Все были очень удивлены, так как считали его последним между братии. Игумен спросил его: «Кому ты молишься, что так сильна твоя молитва?» - «Золотенькой Божией Мамочке».
Игумен велел Федору взять икону Божией Матери, полить на нее водичкой и принести эту воду ему. «Отче, дай мне подержать пост три дня» - просил Федор. Игумен благословил его на трехдневный пост, а по прошествии его Федор взял икону Казанской Божией Матери, горячо помолился, полил ее водичкой, и с игуменом принес эту воду на пароход больной женщине. Как только женщина увидела их, она стала громко кричать: «Куда ты меня гонишь?» Отслужили молебен над больной, покропили ее водой, напоили, и она исцелилась. Генерал в благодарность за исцеление жены дал Федору большую сумму денег, но он их не взял, а сказал: «Отдайте это игумену на святую обитель, а я великий грешник, недостойный такой награды. Ибо Сам Целитель душ и телес наших через Свою Пречистую Матерь помог больной избавиться от ее недуга, Их и благодарите». Это было первое чудо, сотворенное по молитвам послушника Федора, Первое время братия монастыря очень притесняла Феодора, а после такого явного чуда просто восстали против него. Архимандрит Софроний (Сахаров) писал, что на Афоне монахи подвергаются одному сильному искушению: «Все эти люди принесли жертву, имя которой: "мне мір распялся, и я мipy» (Гал, 6, 14), После этой жертвы, не достигая искомого, монах подвергается особому искушению - духовной зависти, подобно тому, как Каин, видя, что жертва брата принята Богом, а его отвергнута, от зависти дошел до братоубийства, и монахи если не убивают своего брата физически, то нередко создают для него чрезвычайно трудные духовно условия».
 
Должно быть, инокам обители тоже трудно было видеть, как юный послушник быстро преуспевает в молитве и духовном делании, дважды хотели опорочить его и изгнать, но оба раза Царица Небесная и Архангел Михаил помогали Своему избраннику. Наконец, когда Федор должен был принять иноческий постриг, игумену было открыто, что у Федора есть родители и он должен взять у них благословение. Игумен позвал Федора и рассказал ему все, что ему было открыто в видении и, благословив, отпустил его к родителям. И отправился Федор в далекую Пермь на поиски своих родителей.
 
Отыскав местечко, где, по видению игумена, должны проживать его родители, и расспросив местных жителей, он подошел, наконец, к своему родному дому и с благоговейным трепетом и волнением в груди как странник попросился на ночлег.
 
Вспомним, что Федор ушел из дому в три года от роду, и конечно, никто из родных не мог бы узнать в юном страннике маленького Федю. Да и сам он едва ли мог кого признать.
Встретила его мать, и на просьбу о ночлеге впустила в дом; сама присела на лавочку у окна, где всегда неизменно пряла пряжу, и стала расспрашивать, откуда он и по каким делам. Справившись с волнением, Федор коротко рассказал о себе и в свою очередь стал расспрашивать у нее об их житии, кто чем занимается, кто жив, кто отошел ко Господу. Мать всех называла, обо всех рассказывала. И в конце со слезами стала рассказывать, как пропал в лесу у них малолетний ребенок, и что она в печали и не знает, как его поминать. Прошло много лет, а сердце материнское не хочет успокоиться и горю нет конца: если бы, мол, знала, что умер, похоронила бы, как подобает, тогда и не предавалась бы такой печали.
 
Федор с участием расспрашивал о мальчике, спросил, какие приметы у него были, Мать, вся в слезах при этих воспоминаниях, сказала, что за правым ушком у него была большая родинка. Тогда Федор, не выдержав нахлынувшего волнения, рукой отбросил прядь волос с правой стороны, и показал за правым ухом большую родинку. Мать, увидев родинку и вглядевшись в его лицо, со слезами радости и волнения припала к груди найденного сына, и, казалось, радости ее не будет конца. Кто может передать материнскую печаль и материнскую радость!
 
Родители благословили Федора иконой Казанской Божией Матери, и он, радостный и счастливый, с родительским благословением снова отбыл на Афон в свою обитель, По прибытии в обитель он принял постриг в иноки с именем Феодосий. Спустя непродолжительное время его рукоположили в иеродиакона, а затем - в иеромонаха.
 
Позже иеромонах Феодосий отправился в Иерусалим. Прибыв в Святую Землю, он обошел святые места, поклонился всем святыням. Обойдя Святую Землю, Феодосий пришел в Иерусалим и остался служить у Гроба Господня. К тому времени Господь дал ему дар говорить на многих языках. Говорят, у гроба Господня в Иерусалиме о. Феодосий прослужил 60 лет. Сохранилась фотография тех лет, где из благословляющей руки отца Феодосия исходит сияние.
 
В 1879 г. отец Феодосий отправился на Афон - место начала своей духовной жизни, своего детства и принятия пострига. Вернувшись после столь длительного отсутствия в обитель "Положения Пояса Богоматери», он, по откровению Свыше, остался служить в ней, находясь в послушании настоятеля о. Иоанникия до 1901 г., а с 1901 г., после смерти отца Иоанникия, он, по преемственному праву, стал настоятелем обители. Отец Феодосий тяготился своими новыми обязанностями, ибо надо было много хлопотать по руководству обителью, а его влекло к живой молитве Богу, и в 1907 г.', по усиленной просьбе, его освободили от должности настоятеля, и он отправился в Иерусалим, где принял схиму. Ему было тогда уже 107 лет.
 
В 1908 г., по Промыслу Божию, в Иерусалим из России, из станицы Платнировской заехал отставной генерал, и встретившись с отцом Феодосием, настоятельно просил его приехать в Россию. После некоторых хлопот он получил разрешение на выезд отца Феодосия в Россию.
Сюда старец с собой привез святыньки, которые вызывали лютую ярость демонов. Впоследствии, когда о. Феодосий примет подвиг юродства, он будет говорить о себе в третьем лице: «Мой дяденька». Вот что он говорил одной своей духовной дочери: «Мой дяденька шестьдесят лет служил у Гроба Господня в Иерусалиме, а потом Мамочка Боженькина велела ему возвращаться домой в Россию. Он уносил с собой святыни, а бесы гнались за ним по пятам, хотели отнять».
 
Пожив некоторое время в Челябинске, батюшка переселился на Северный Кавказ. Кавказ - место знаменательное, как Афон и Иерусалим. Когда по Вознесении Господнем ученики и Пречистая Матерь пребывали в Сионской горнице, апостолы бросили жребий: кому где проповедовать. Богородице выпала Иверская земля. Она тотчас хотела ехать туда, но Ангел остановил Ее: «Не отлучайся теперь из Иерусалима». Так Кавказские пределы стали уделом Владычицы, пославшей вместо Себя на проповедь равноапостольную Нину.
 
Эти места были оглашены апостольской проповедью задолго до Крещения Руси. Слово Божие возвещали здесь Андрей Первозванный и Симон Кананит. Сюда Благая Вратарница и привела схииеромонаха Феодосия, причастника благодати первого и второго Ее уделов. Это был Ее третий удел, и в этом видится тайна Святой Троицы, которая воплотилась в служении о. Феодосия в трех Богородичных уделах. На небосводе Русской Церкви зажглась новая звезда.
Некоторое время о. Феодосий жил на хуторе Романовский, в станице Кавказской, а позже, по откровению Божию, поселился в пустыни Темные Буки, что в 27 км от города Крымска.
Обитель укрылась на хребте Кавказских гор, между Анапой и Новороссийском, в густом буковом лесу, откуда и произошло название обители. Его основателем был схимонах Иларион, проведший 25 лет на Афоне в Русском Пантелеимоновом монастыре. Известно, что он жил там тогда же, когда и о. Феодосий служил в обители "Положение Пояса Богоматери». Возможно, они были знакомы еще на Святой Горе. Схимонах Иларион опочил в 1916 году, похоронен под часовней в Темных Буках, где совершались богослужения.
 
После переселения схииеромонаха Феодосия в Темные Буки молва о необыкновенном старце мгновенно распространилась среди окрестных жителей. К нему стали стекаться паломники. Люди увидели в нем истинного служителя Божия и молитвенника к Богу о людских нуждах. Обладая даром духовного прозрения, он многих исцелял от болезней, иных врачевал словом. Ко всем относился чутко и с участием, направляя на путь спасения.
 
В пустыни, в ущелье на большом камне старец Феодосий молился, не сходя с него, 7 дней и ночей, чтобы Господь указал ему, где должно построить церковь. Ему явилась Матерь Божия и указала место, где должен быть храм и просфорня. На этом месте зеленел барвинок, и до сего дня те два места покрыты барвинком, а больше его нигде нет в ущелье. Возможно, что именно при первом явлении Богородицы о. Феодосию в этом ущелье, Пречистая оставила отпечаток Своей стопочки на камне, который до времени был не известен.
 
На указанном Богородицей месте, на склоне двух горных возвышенностей, на небольшой поляне отец Феодосий с помощью близ живущих крестьян построил небольшую церковь и просфорню, а также кельи в виде куреней из жердей и соломы.
По вечерам пели псалмы в полный голос без боязни, даже в советские времена, ведь на все стороны никого: ни домов, ни селений, только лес.
В свободное время о. Феодосий обучал местных детишек грамоте.
 
К источнику живой воды, исходящей из уст благочестивого старца Феодосия, потянулись жаждущие и ищущие пути ко спасению, ищущие наставлений и утешений в слове Божием. Он принимал до пятисот человек в день: с Кавказа, Кубани, Сибири, Украины, Белоруссии, России, со всеми беседовал на их родном языке. Несколько раз он молча проходил мимо стоящих паломников. Потом начинал говорить, по очереди отвечая каждому на невысказанный вопрос: «Будешь, будешь в монастыре», или: «Благословляю повенчаться», или: «О женитьбе думаешь? Забудь. Один живешь, один и помрешь».
Одних он обличал, других исцелял от болезней, иных врачевал словом, иных утешал в скорбях. Ко всем относился с участием, направлял на путь спасения. Он заранее знал, кто, и с какой просьбой к нему обратится, предвидел будущую жизнь и смерть своих собеседников. Здесь же по молитвам отца Феодосия забил из-под земли источник ключевой воды, имеющей свойство исцелять страждущих.
 
Много чудес сотворил здесь батюшка, даруя каждому по его потребности для спасения.
Привезли как-то в пустыньку человека на костылях. Долго говорил с ним батюшка, обличал во грехах, о которых больной и помнить перестал, и горько заплакал тот покаянными слезами. Старец принес ему кружку мутной воды, и говорит: «Крестись истинно и пей до дна. Здесь все твои грехи». Осенил его крестом, и дал крест поцеловать. И совершилось чудо - мужчина встал и, отбросив костыли, сделал несколько шагов. Он был здоров. Бросился на колени перед отцом Феодосием, и возблагодарил со слезами Бога и старца. Батюшка же сказал ему: «Иди в мир и не греши». Рассказ об этом мгновенно облетел все окрестности, и молва сделала свое дело: в пустыньку стали стекаться еще более многочисленные паломники.
 
Молва о необыкновенном старце распространялась, и к нему стали приходить за благословением и советом и крестьяне, и люди знатные.
Рассказывают, как-то собрались к старцу Феодосию паломники - взрослые и дети. Шли долго, и на дорогу, ведущую к пустыньке, вышли только к вечеру. Неожиданно выскочили собаки, сторожившие отару овец. Люди в страхе остановились. И вдруг видят: к ним быстро приближается человек с палкой. Это был отец Феодосий. «Я вышел вас встречать, чтобы вы не устрашились». «Батюшка, а откуда Вы знали, что мы идем?». «Царица Небесная сказала. Иди, говорит, встречай, идут к тебе рабы Божий, они забоялись в дороге».
 
Однажды о. Феодосий до глубокой ночи молился на камне. В то время духовная дочь старца, Екатерина из Ростова несла послушание сторожа. Она стала свидетелем необычайного явления. Вдруг горы как бы вспыхнули, и все ущелье осияло необыкновенным, радужным светом. Женщина неземной красоты в лучах чудесного сияния подошла к батюшке и беседовала с ним. Екатерина упала ниц, и потеряла ощущение времени. Когда батюшка поднялся с камня, от него исходило мягкое свечение, которое медленно таяло. На вопрос Екатерины о. Феодосий сказал: «Мамочка Боженькина приходила посетить нас». И просил до времени умалчивать об этом.
 
Раба Божия Варвара приехала в пустыньку помолиться, поработать. Одновременно батюшку посетили два странника, которые три дня жили в келлии старца и вели с ним тайные беседы. Варвару разбирало любопытство. Наконец странники собрались в путь, и Варвара вызвалась их провожать. Одеты эти люди были странно, в рубище и без обуви - босиком, без сум, только посохи в руках. Варвара, простая добрая душа, подумав, что у них, наверное, и денег-то нет на проезд, стала предлагать рубль на билеты, горячо уговаривая. Странники посмотрели друг на друга и, улыбнувшись, сказали: «Мы путешествуем без билетов». На станции Варвара вдруг потеряла их из виду, будто сквозь землю провалились ее спутники. Вернувшись в пустыньку, она поделилась своими смущениями с батюшкой, на что тот сказал: «Тот, кому ты рубль давала - Илья-пророк, а другой - Иаков, брат Господень, но не открывай этого до моей кончины никому».
 
Когда в пустыньке гостила странница Мария, небо среди ночи заиграло всеми цветами радуги. «Пожар!» - испугалась она, выбежала из келлии и видит: о. Феодосий преклонил колена на камне, руки воздеты к небу. Рядом два прекрасных мужа с молниевидными ликами, такими яркими, что невозможно взирать, собеседуют с батюшкой. Она впала в забытье, и не помнит, что было дальше. Очнувшись, Мария подошла к церквице - батюшка уже облачался к службе. «Кто были эти двое?» - прошептала она. Старец запретил спрашивать об этом, но после настойчивых расспросов все же открыл, что его посетили библейские пророки Илия и Енох.
 
Енох - допотопный праведник, седьмой человек на земле от Адама, был восхищен на небо, минуя смерть. Пророк Илия, обличитель беззаконных правителей и их народов, вознесен на небо в огненной колеснице. Оба пророка, взятые живыми на небо, до сих пор живут во плоти в райских селениях. Так и будет со святыми, взятыми Господом, до начала мировой скорби, до наступления апокалипсического суда. Но перед этим Господь пошлет Своих пастырей Илию и Еноха, чтобы они в последний раз испробовали обратить людей к Богу перед лицом торжествующего зла.
О чем была беседа со старцем? Нам неведомо. Но можно сказать одно, что мы живем накануне...
Антихрист еще не открылся миру, но уже на подходе.
 
В это время по всей Святой Руси богоборцы-большевики, злодейски восхитившие власть и умучившие Святого Царя-Мученика Николая и все Августейшее Семейство, развернули жесточайшие гонения против Церкви Христовой. Расстрелы, пытки, разрушения церквей, конфискация церковных ценностей, осквернение святых мощей. Не довольствуясь явными гонениями, богоборцы создали собственную лжецерковь - обновленческую, выступившую против Святого Патриарха Тихона и хранимого им Истинного Православия.
Первое время при советской власти маленький монастырь жил спокойно. Но в середине 20-х гг., освящая воду на Крещенье, отец Феодосий вдруг грустно сказал, глядя в воду: «Столько здесь рыбок, а останутся только четыре». Что это значило, стало ясно, когда старца арестовали, а его духовные дети разошлись кто куда, и в пустыньке остались только четыре женщины.
 
Скорбя о бедствиях, постигших Церковь Христову и Святую Русь, старец Феодосий выступил ревностным хранителем чистоты Истинного Православия, сохраняя верность заветам Святого Патриарха-Исповедника Тихона, отвергая соглашательство с богоборчеством и обновленчеством.
Вскоре Русскую Церковь постигла новая скорбь: митрополит Сергий (Страгородский) по требованию гонителей издал богоотступническую Декларацию о признании Церковью советской антихристианской власти, ранее анафематствованной Святейшим Тихоном. Ревностное сердце старца Феодосия с таким отступлением от Христа не могло примириться. Когда ему прислали Декларацию, он сжег ее при всем народе.
 
А вскоре, в марте 1927 г., за две недели до Пасхи, Батюшка велел матушкам Талиде и Елене печь пасхальные куличи и красить яички. Они очень удивились: такой пост и еще двенадцать дней до праздника - и вдруг печь пасхи, но послушание выполнили, и все было сохранено до Страстной пятницы, а в Страстную пятницу Батюшка отслужил обедню, освятил пасхи и яички, и сказал: «Будете разговляться, а меня с вами не будет, потом вы езжайте в Минводы и там живите».
Как только он это сказал, вдруг заходят трое чекистов в черных кожаных куртках и говорят: «Отец, собирайся, мы приехали взять тебя в гости».
«А я вас уже жду», - ответил Батюшка.
У матушки Фионы попросил тазик с теплой водой, омыл матушкам ноги, накормил их, сам им прислуживал, затем пошел в свою келью, помолился, взял крест, перекрестил все четыре стороны кельи, благословил всех, кто там был из пришедших и живущих в пустыни. Все плакали, а он сказал: «Что вы плачете, молиться надо, Господь в эти дни страдал, молитесь». Еще раз благословил всех и сказал чекистам: «Я готов».
 
Его увезли в Новороссийск. Следователи, стремясь опорочить старца, пытались приписать ему преступление по бытовым статьям Уголовного кодекса. Так продолжалось до января 1929 года, когда старец был все же осужден по статье 58 (антисоветская агитация и пропаганда). Постановлением особого совещания при коллегии ОГПУ отец Феодосий был заключен в концлагерь сроком на три года. О пребывании в лагерях и заключениях старец-исповедник практически никогда ничего не рассказывал. Говорят, его отправили в лагерь на Соловки. Этап проходил через Краснодар, там он пробыл месяц, еще месяц - в Ростове, а затем отправили, уже без задержек, до места назначения. Позже его перевели в лагеря Казахстана. А ведь старцу тогда уже было сто двадцать девять лет.
 
В заключении и ссылке ветхий старец Феодосий пробыл 5 лет. В 1932 г. его освободили, и он приехал в Минводы. Здесь матушки Тавида и Елена, которые по благословению старца еще сразу после его ареста переехали из пустыньки в город, с Божией помощью приобрели хатку и остались на жительство, ожидая возвращения батюшки.
 

fiodosii-2.jpg

Поселившись в неприметной хатке, батюшка принял подвиг юродства Христа ради: ходил по улицам разодетый в цветную рубашку (что тогда считалось смешным), играл с детьми, бегал и скакал с ними, за что дети называли его "дедушка Кузюка». Вероятно, это было единственное верное для того времени и того положения, в котором оказался старец Феодосий, решение - и единственно возможное, чтобы продолжать служить Господу. Такой подвиг принял на себя в те годы и Епископ Варнава (Беляев), знаменитый сейчас духовный писатель, да и вообще очень многие исповедники Православия. Это позволяло им не просто выжить в тяжелейших условиях советских концлагерей, но и открыто проповедовать Христа среди заключенных. Лагерное начальство их за это не трогало: ну что взять с дурачков?
 
В домике старца одна комната была жилая, а в другой помещалась тайная домовая церковь. В своей церкви дедушка Кузюка превращался в строгого старца и благостного отца. Своим духовным чадам старец не налагал строгих епитимий, объяснял, как различаются по своей тяжести грехи. «Есть грех по естеству, а есть через естество, - говорил он. - По естеству - это как бы по случайности, если кого осудил, обидел. Вечером почитай "Отче наш», "Богородицу», "Верую», и Господь простит. А через естество - это воровство, убийство, прелюбодеяние и другие тяжелые грехи, их необходимо исповедовать у священника, исправлять». Тайно каждый день он служил Божественную Литургию, причащался сам и причащал своих духовных чад.
 
Через несколько дворов от Батюшки, на улице Озерной, жила женщина. Она несколько лет отбывала тюремное заключение, а ее дочь была в приюте. Возвратившись из заключения, она забрала дочь, но жить было нечем, а по соседству на квартире стояли военные, и вот она замыслила свести туда свою дочь, чтобы та блудом добывала им пропитание.
Поздно вечером эта женщина брала воду из колодца, и вдруг видит, что дед Кузюка что-то бросил ей в дверь, какой-то узелок. Она подошла, взяла узелок, а там много денег, одни тридцатки. Она подумала, что старик выжил из ума (он ведь юродствовал), спутал свой двор с ее двором, и бросил деньги по ошибке, как бы спрятал их, - юродивый ведь, и вид у него такой, не знает по своему неразумению, куда бросить деньги. Утром она пошла к нему с этим узелком и говорит: «Дедушка, вы вчера по ошибке принесли мне узелок с деньгами, вот возьмите». «Когда диавол вложит в ум нехорошие мысли, то Господь говорит моему дяденьке (так он всегда говорил о себе) и посылает в тот дом отвратить зло и погибель души», - ответил ей Батюшка.
 
Она не поняла, что он говорит о себе, и говорит ему: «А я никакого дяденьку не видела, а вас, дедушка, видела, как вы в мои сенцы бросили этот узелок». «Бери эти деньги, Господь послал тебе помощь, чтобы ты дочь не ввергла в зло», - сказал ей Батюшка. Поняла тогда женщина, что ведомы ему ее мысли, зарыдала, упала на колени, в ноги батюшке и со слезами благодарила Бога и Его милосердие, обнимала ноги Батюшке и слезами омывала их. Он же поднял ее и сказал: «Благодари Господа и Его Пречистую Мамочку за Их бесконечное милосердие к нам, грешным, молись Богу и расти свою дочь в благочестии». Дочь этой женщины действительно выросла благочестивой и смиренной, вышла замуж за хорошего человека, родились у них трое детей, которых они воспитали честными, добропорядочными людьми. Одному Господу ведомо, откуда Батюшка взял такую большую сумму денег, ведь юродствовал, сам жил бедно, ничего не имел, иногда за целый день не было у него куска хлеба, а тут вдруг такое богатство, и ведь себе не оставил ни единой бумажки.
 
Ночью как-то пришел Батюшка к железнодорожнику Петру и говорит: «Пойдем скорее на угольный склад». Дочь их Люба поднялась и пошла за Батюшкой, дорогой вспомнила и говорит: «Я книжку угольную не взяла» - «Сегодня она не нужна, иди быстрее», - ответил Батюшка. Подходят к воротам склада, а у ворот стоит молодой человек. Батюшка говорит ему: «Что же ты хочешь делать с собой, подумал ли ты, куда пойдет твоя душа?! Воспитывай детей своих и молись Богу. У тебя ведь жена и двое детей, а ты собрался душу свою отдать диаволу». Люба осмотрелась и видит: над его головой на воротах - веревочная петля. Человек собирался повеситься, а Батюшка спас его душу, не дав диаволу его добычу. Не допустил Господь погибели, но ждет покаяния.
Известны случаи, когда юродивый необычным образом пытался предостеречь людей от трагедий...
 
Однажды Батюшка бросил в сенцы к соседке белую простынь. «Сумасшедший, что с него взять. Что взбредет в голову, то и делает», - подумала женщина, и не обратила внимания на предостережение, не забеспокоилась. А утром ее сына привезли мертвым: убило сцепкой вагона.
К другому соседу дед Кузюка зашел с веником и стал мести из углов, с подоконников, полок. Хозяин стал возмущаться, выгонять... А наутро к этому дому подкатила машина. Имущество конфисковали, семью выслали.
 
За год до войны раба Божия Александра приехала к отцу Феодосию, а он ей говорит: «Будет война, такая страшная, как Страшный Суд: люди будут гибнуть, они отошли от Господа, забыли Бога, и разнесет их ветер войны, как пепел, и признака не останется, а кто будет призывать Бога, того Господь спасет от бедствия».
Старец Феодосий категорически не признавал советской власти, считал ее предтечею антихриста, но когда в 1941 г. пришли гитлеровцы, он не признал и их, сказав: «Другой антихрист».
 
Юродствуя, он дерзновенно проповедовал, назидая людей, и, опять-таки, совершал чудеса.
Во время войны в Минводах работала медсестрой женщина по имени Елена. Пришло время, когда жизнь совсем стала ей невмоготу: есть нечего, двое детей, сестра-инвалид и престарелая мать. Женщина уже стала думать о том, чтобы избавить себя и родных от напрасных мучений... И вдруг стук в окно. Открывает - там юродивый. Протягивает конфеты: «На вот пока. А хлеб у тебя будет». Всю ночь Елена не спала, а на следующий день пришла к дому старца. «Что же ты надумала, губить четырех человек? - встретил женщину отец Феодосий. - Они были бы в раю, а куда бы пошла твоя душа?» Он велел ей работать и молиться. Потом простился и сказал, что хлеб у нее теперь будет всегда. Скоро слова старца стали сбываться. Для Елены нашлась работа, ей давали хлеб, и семья ее теперь всегда бывала сыта.
Неся свой подвиг юродства, он совершал необыкновенной силы чудеса.
 
Когда немцы подступили к Минводам, был такой случай. Быстро-быстро подбегает дед Кузюка в своей цветной сорочке к детскому саду и кричит: «Гулю-гулю, деточки, бегите за мной, бегите» - и побежал в сторону, высоко и смешно задирая ноги. Дети со смехом бросились за ним; чтобы вернуть их, выбежали воспитатели. Через минуту раздался взрыв: в здание детского сада угодил снаряд и разрушил его, но никто не пострадал, все убежали за чудачливым старичком, всех спас прозорливый старец.
 
И еще один случай. Рядом с железнодорожными путями в Минеральных Водах находилась городская больница. На рельсах стояла огромная цистерна с бензином, а рядом вагоны с боеприпасами. Вдруг стрелочники заметили быстро бегущего деда Кузюку. В одной руке у него крест, другой силится столкнуть с места вагоны. «Ну и дед чудной, ему ли сдвинуть такую тяжесть?» Глянули - и глазам не верят: вагоны потихоньку сдвинулись и покатились по путям. И только они успели откатиться - мощный взрыв потряс воздух. На место, где стояли вагоны, упала бомба, не причинив вреда ни больнице, ни людям, работающим неподалеку.
 
Много таких случаев хранит народная память. Некоторые из свидетельств записаны, другие передаются из уст в уста, а о многих знает только Бог и те люди, которым в тяжкую годину пришел на помощь старец.
Главная ценность этих свидетельств - в описаниях опыта духовной жизни, которые можно назвать «голосом заботливого предостережения».
Часто отец Феодосий говорил, что если бы люди знали, что ожидает их после смерти, то день и ночь молились бы Богу. Он наставлял творить молитву Иисусову, и креститься учил не одним только крестом, а с умной молитвой на устах. Сам он Евангелие знал наизусть. Порой без книг читал вслух без перерыва. Лампадка и свечи в его комнате сутками не потухали. Советовал своим чадам почаще читать откровение Иоанна Богослова: «Тогда страх Божий у вас будет».
 
Однажды приехала к батюшке духовная дочь Антонина из Новороссийска, а в те годы советская власть стала вдруг открывать церкви. И поделилась радостью: «Дедушка, рядом храм Божий, благословите посещать, а то раньше я ездила далеко». Старец покачал головой: «Там священничек толстенький, водочку пьет, папиросочки курит. Впрочем, если иногда зайдешь, не согрешишь. Слушай, как поют, читают. Иконы не осквернены, крест не осквернен, можешь приложиться, но под благословение не подходи».
 
В последние годы жизни старец Феодосий обитал с послушницами в небольшой хатке с очень низкими потолками. В ней было сыро. Батюшка почти все время лежал, а вставал по веревочке, привязанной над кроватью. Почти все время молчал. Учил своих духовных детей: «Скажете не больше семи слов в сутки - спасены будете». Креститься учил не только одним крестом, а с умной молитвой на устах: на лоб со словами «Господи», на грудь «Иисусе Христе», направо «Сыне Божий», налево «помилуй мя грешного». «И всегда читайте молитву Иисусову, идешь ли, стоишь ли, сидишь ли. Залезь в «колодезь» и твори там молитву, чтобы не видеть и не слышать ничего», - поучал старец.
 
Житие отца Феодосия - это непрерывное устремление к Богу, непрерывный подвиг, самое возвышенное служение. Все дела, которые он делал в своей земной жизни, - это дела, сделанные ради Христа.
Как-то отец Феодосий говорит: «Молил я Боженьку: «Возьми меня, Боженька, хватит мне жить». А Боженька говорит: «Поживи еще немножечко, у тебя миллион духовных деточек, ты всех их любишь и всякую тварь жалеешь». Стало быть, немного еще поживу».
 
Старец Феодосий всем напоминал, что со времени земной жизни Спасителя только в Православии ничего не изменилось, и необходимо строго придерживаться апостольского учения и правил Святых Отцов. Он предсказывал, что Православная Церковь не лишится благодати, пока будет приноситься бескровная жертва и Евхаристия будет совершаться без отклонений.
 
В последний год жизни старца Феодосия пригласили в легальную сергианскую Покровскую церковь посмотреть, как там все красиво устроили. Стояла зима, старец был очень слаб, но пошел, зачем-то взяв с собою саночки. Около храма на глазах у всех он поскользнулся и сильно разбился - на его же саночках старца Феодосия отвезли обратно домой. Не было воли Божией на посещение сергианского храма... Тогда многие так и поняли: нельзя посещать красную церковь, можно духовно сильно разбиться. Это была одина из последних проповедей-уроков юродивого Христа ради и для нас немощных.
Вскоре Батюшка сказал, что через три дня наступит конец света. Все подумали о Страшном Суде, а он говорил о своей кончине. Говорил, что после его смерти будут плакать и курочки, и петушок, и котики, и птички. Рядом дежурила Мария. Старец взглянул на нее внимательно, как-то по-особенному, и спросил: «Как ты думаешь, сколько мне лет?» - «Один Боженька знает, а я не знаю». - «Истинно говорю тебе и неложно, Господь свидетель, мне тысяча лет». Потом опять говорит: «Как ты думаешь, сколько мне лет?» - «Боженька знает, я не знаю». - «Истинно говорю и неложно, Господь свидетель, мне шестьсот лет». Помедлив немного, в третий раз спрашивает: «Как ты думаешь, Мария, сколько мне лет?» - «Один Боженька знает, я не знаю».- «Истинно, неложно говорю, Господь свидетель, мне четыреста лет». Что за тайна скрыта за этими цифрами?
 
«Я уже был мертв, но упросил Боженьку оставить пожить еще немного», - признался Батюшка. «Хоть бы годик», - подумала Мария. «Нет, мало, совсем мало», - ответил на ее мысли Батюшка. На шестой день поднялся по веревочке, вышел на улицу, собрал детей, бегал и играл с ними. На седьмой день слег и больше не вставал.
Перед смертью старец попросил умыть его руки крещенской водой, потом всех благословил. При нем было пять человек,  и они говорили между собою, как хоронить, если умрет? Спросить стеснялись. Батюшка сам сказал: «Дети, читайте Иисусову молитву и правильно креститесь, а меня Господь Сам управит, Сам пришлет человека».
 
Перед самой кончиной о. Феодосий сказал: «Вы не знаете, кто я такой, а когда Господь придет во славе во время Второго Своего славного Пришествия, глазам не поверите, где я буду». И еще говорил: «Кто будет меня призывать, с тем я всегда рядом буду».
 
Полина стояла у порога. Батюшка поднял руку для благословения. «Иди скорее, Поля», - шепчутся все, а она стоит, бледная как полотно, с места не может сдвинуться. Люба притянула ее к одру, и батюшка успел благословить. «Я видела, Сам Спаситель стоял за батюшкой и держал его душу, как младенца». Когда старец испустил дух, многие услышали, что в святом углу, как на Пасху, вдруг зазвонили колокола, такие долгие и благозвучные. Старец окончил свой земной путь. Произошло это 26 июля / 8 августа 1948 года.
 
Перед отпеванием появился неизвестный странник в сандалетах с крестобразными ремешочками, в руках посох с крестом на конце: «Благословите пропеть», - попросил странник. Исполнив положенный чин необычайно красивым голосом, он приложился к покойнику со словами: «Спаситель ушел уготовать место Своим ученикам, а ты идешь уготовать место своим чадам».
 
Иулиания пошла провожать неизвестного странника и хотела купить ему билет, а он сказал: «Господь мне не велит покупать билетов». И когда все-таки Иулиания пошла к кассе, странник исчез.
Перед выносом на кладбище люди захотели в последний раз сфотографироваться с Батюшкой, но от гроба шло такое сияние, что снимать было трудно. Даже фотограф спросил: «Кто был этот человек, что вокруг него столько света?»
Когда похоронная процессия приближалась к кладбищу, с полевых работ возвращалась супружеская пара. «Никак солнце из гроба сияет?» - изумившись, сказала женщина мужу.
 
А вот что рассказал о погребении преподобноисповедника житель Минеральных Вод С.Г. Дидик: «Народу было - не пройти, не проехать. Пели так, что все дрожало. Гроб я нес - легкий такой, ведь дедушка маленький был. На похоронах столько калек было! Мы идем, а они под гроб падают. Крестик у него был золотой, на веревочке. Когда гроб забивал - смотрю, крестик у дедушки светится. Лежал он, как живой, сухенький такой».
 
Рассказывают, что когда вынесли гроб и пронесли до окраины города, подошло четверо красивых юношей, с волосами по плечи, в белых длиннополых сорочках, черных брюках и сапожках, что по тем послевоенным временам было роскошью. Они подняли гроб на руки и несли без перемены до самого кладбища. Когда опустили гроб в могилу, бросили по горсточке земли, заровняли холмик и собрались идти поминать, хотели пригласить и этих юношей, но среди присутствующих их не оказалось. Они были очень приметны, но никто не видел, куда они скрылись. Между тем место вокруг открытое, все стороны проглядываются на несколько километров. Многие подумали тогда: ангелы, что ли, его несли в виде юношей, и сам Предтеча отпевал?
 
И после смерти Батюшка Феодосий не оставил своих духовных чад. На его могилке и до наших дней совершаются неисчислимые чудеса. Механизаторы, работавшие на поле близ кладбища, часто видели над могилкой о. Феодосия сильное свечение, как бы световой столп поднимается к небу.
 
Когда раба Божия Екатерина молилась здесь вместе с послушницей старца инокиней Лидией, она увидела три огненных столпа. Они уходили ввысь, и чем выше поднимались, тем ярче были видимы. Стоял непогожий серенький день, а над могилкой небо отверзлось: нестерпимо яркий квадрат, куда вливаются сияющие столпы, как три пламенных ручья.
 
Иногда, когда восходило солнце, люди видели радужное сияние, лики Спасителя и Пречистой, голубей. Чудесные птицы прилетали на могилку и садились на ограду.
 
Раба Божия Екатерина, жившая неподалеку, видела, как в утренней дымке над кладбищем показался собор с куполами, не похожими на русские, более плоскими и выпуклыми. Недаром могилку Батюшки называли «вторым Иерусалимом». Когда приезжали к Батюшке богомольцы, он говорил: «В Иерусалим приехали». По пророчествам, в Иерусалим в конце времен будут сходиться скрывавшиеся в пустынях православные. Недаром Царство Божие называют Новым Иерусалимом - живая скиния, святилище правой веры, где обитает Святая Троица...
 
Дивный случай. Когда люди возвращались с кладбища, после похорон Батюшки им встретился мальчик, который задорно спросил людей, чем-то омраченных: «Вы откуда идете?» - «Да вот, батюшку Феодосия похоронили». А мальчуган переспросил: «Деда Кузюку?» - «Да»,- ответили ему. А мальчуган улыбнулся и сказал: «А я его только что видел. Он из могилки вылез, земельку отряхнул с себя и пошел».
Преподобный Феодосий, принявший на себя подвиги монашества, старчества и юродства, был наделен от Господа даром чудотворений. Люди вспоминают, что однажды по его молитве во время жаркой засухи пошел долгожданный дождь.
 
А вот как свидетельствует Владимир Ляшенок из Армавира:
«Когда-то очень сильно я болел туберкулезом, и сам, будучи врачом, не мог излечиться от этой болезни. Она прогрессировала, мне становилось все хуже и хуже. Однажды поехал на могилку старца Феодосия, почитал акафисты, каноны, помолился. Взял с могилки земли, воды, масла. Стал регулярно употреблять их. Вскоре пошел на рентген. И врач удивился - легкие были совершенно чистыми. Сейчас я и не вспоминаю о болезни. Слава Господу и Его угоднику преподобному Феодосию!»
Множество подвигов и чудес, совершенных отцом Феодосием за его долгую-долгую жизнь, сокрыто от нас. Некоторые, милостию Божией, ныне открываются нашему грешному взору для нашего назидания и укрепления.
Перед смертью старец говорил: «Кто меня будет призывать, с тем всегда рядом буду...»
Скольких еще исцелит, скольких приведет к вере, скольким поможет преподобный старец! «Кто меня будет призывать, с тем всегда рядом буду...» - завещал великий старец.

 

МОЛИТВА СВЯТОМУ ПРЕПОДОБНОМ ФЕОДОСИЮ КАВКАЗСКОМУ

 

О, святый угодниче Божий, преподобие отче Феодосие! Ты, от юности Христа возлюбивый и Единому Ему последовавый, удалился на Святую гору Афонскую, в удел Матери Божией, и оттуда ко Гробу Господню притекл еси. Там во священном сане много лет пребывая, совершал усердные моления за Землю Российскую, за Церковь Православную и за народ русский. Егда же постигло Русь Святую лихолетие безбожия, оставил ты Афон и Иерусалим и вернулся во Отечество свое, разделяя горе и страдания народа своего и Церкви нашей святой, как монах и священнослужитель, даже до темничнаго заточения. Вера твоя, кротость, смирение и терпение умиляли огрубевшие сердца в заточении с тобою пребывавших.
В годы брани ты, отче, помогал народу православному одолеть врага и супостата, и многих, от уныния, горя и отчаяния жизнь свою докончить хотевших, спасл еси. Помощию твоею укреплялись верные в уповании своем, яко Господь не оставит Отечество наше, Матерь Божия сохранит удел Свой, и гнев Божий Ея молитвами на милость претворится. Многотрудный твой подвиг Христа ради юродства удивил, отче, не только нас земных, но и небожителей, являвшихся тебе. Вот что может сотворить молитва праведника, верою крепкою поспешествуемая.
Ты знаешь нужды и печали наша, преподобие отче Феодосие, знаешь и желание наше со Христом быти. Пройдя тесный и тернистый путь земного бытия, ты нес ярем тяжкий от братий своих, от неверных и соплеменников. Вспомни о нас, старче Божий, у Престола Господня, ибо ты обещал помогать всем, кто обратится к тебе. Память на земле Кавказской о тебе, отче, не оскудевает и поныне: с верою и упованием притекают православные люди к месту твоего упокоения, прося заступления и помощи.
Просим же тя, преподобие отче Феодосие: помоги нам в трудный час жизни, в минуты скорбей и страданий, умоли Начальника Мира Господа, да умягчит он злые и огрубевшие сердца человеческие, и умирит народы Кавказа. Да разорит нечестивые советы раскольников и еретиков, восстающих на Церковь Русскую Святую.
Твоими молитвами, святче Божий, да простит нам Господь всякие прегрешения, да минуют нас стрелы вражия и козни диавольския. Испроси у Творца и Промыслителя жизни нашея Господа время на покаяние, от пагубы избавление, болящим здравие, падшим восстановление, скорбящим утешение, чадам во страхе Божием воспитание, отходящим к вечности благое уготовление, отшедшим упокоение и Небесного Царствия наследование.
Буди, отче Феодосие, покровителем и помощником всем верным земли Кавказской. Да укрепится и умножится на ней и во всей Руси Великой Святое Православие. Мы же, укрепляемые святыми твоими молитвами, прославим Живоначальную Троицу и твое освященное Богом имя, ныне и присно и во веки веков.   Аминь.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

post-2119-0-20321800-1407684793_thumb.gif     post-2119-0-92573700-1407684834_thumb.jpg 

 

1.Трифонов монастырь, где похоронен блаженный Прокопий Вятский.    2.Приказная изба.

 

Из жития блаженного Прокопия Христа ради юродивого ХВ (Хлыновского, Вятского): однажды пришёл блаженный Прокопий в приказную избу и с воеводы Жемчужникова снял шапку (воеводы присутствовали в шапках, по татарскому обычаю) и надел её на свою голову. Тот с улыбкой уступил ему и место своё; Прокопий же взял его за руку и увёл в арестантскую бывшую при суде. Прошло немного дней, и по царскому повелению воевода арестован был за неисправность по службе на семь дней.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

Вера, Надежда, Любовь, София: любящих Христа не сломить

 


ВЕРА-НАДЕЖДА-ЛЮБОВЬ.jpg

 

Мучителям всех времен главным образом необходимо деморализовать, испугать, сломить дух своих истязаемых противников. Все прекрасно понимают, что убить – не значит победить. Убитый, но не сломленный, человек в духе оказывается победителем. Отсюда все жестокости и изощренности, на которые способен человек-мучитель, и которыми наполнены исторические хроники, и романы, и архивы спецслужб, и жития.

Итак, зрелище страдания старшей сестры должно было, как стенобитное орудие, пробить брешь в душах младших сестер и матери, и расслабить их страхом и жалостью. Если этого не произойдет, то муки второй сестры должны были достичь цели в отношении матери и самой маленькой из девочек.

Наконец самая младшая, более других склонная по возрасту к истерике, обмороку, паническому ужасу, должна была наверняка заставить дрогнуть материнское сердце.

 

Но произошло совсем иначе. Все трое умерли терпеливо, не отворачивая глаз от зрелища смерти своих сестер. И мать стояла как статуя, не проявляя ожидаемых эмоций, лишь только страдая внутри сердца, от чего она и умерла вскоре, не проронив ни слова.

 

Христос и Его Царство, очевидно, не были для мучениц чем-то лишь впереди ожидаемым. Они уже вступили в иную реальность, и только телом принадлежали земле. Христос уже жил в них, и они более жили Христом, нежели привычными человеческими чувствами и понятиями. Иначе страдание сломило бы их.

Оно бы всех сломило, в ком Христа нет. В этом отношении способ казни был выбран безошибочно. И кого только не ломали в минувшем 20-м веке, от кого только не добивались любых (!) признаний, лишь намекая о возможности взятия под стражу родных и близких, не говоря уже о муках на глазах родни!

В церковном году у нас есть память святых, как бы приоткрывающих завесу над страданиями Софии и ее дочерей. Это – мученики Маккавеи. Там тоже семерых братьев, по нисходящей от старшего до младших, на глазах у матери подвергли жутким мучениям. Дадим место цитатам:

 

«Лишенного всех членов, но еще дышащего, (царь) велел отнести к костру и жечь на сковороде; когда же от сковороды распространилось сильное испарение, они вместе с матерью увещевали друг друга мужественно перетерпеть смерть, говоря: Господь Бог видит и по истине умилосердится над нами, как Моисей возвестил в своей песни перед лицем народа: «и над рабами Своими умилосердится». Когда умер первый, вывели на поругание второго» (2 Макк. 7:5-8).

 

Третий, «на требование дать язык – тотчас выставил его, неустрашимо протянув и руки, и мужественно сказал: от неба я получил их и за законы Его не жалею их, и от Него надеюсь получить их. Сам царь и бывшие с ним изумлены были таким мужеством отрока, как он ни во что вменял страдания. Когда же скончался и этот, таким же образом терзали и мучили четвертого».

«Наиболее же достойна удивления мать, которая видя, как семь ее сыновей умерщвлены в течение одного дня, благодушно переносила это в надежде на Господа. Она поощряла каждого из них на отечественном языке и говорила им: Я не знаю, как вы явились во чреве моем; не я дала вам дыхание и жизнь; не мною образовался состав каждого. Итак Творец мира, Который образовал природу человека и устроил происхождение всех, опять даст вам дыхание и жизнь с милостью, так как вы теперь не щадите самих себя за Его законы» (2 Макк. 7: 20-23).

 

Так говорила она вплоть до последнего, самого юного. И ему, последнему из сыновей, она сказала: «Сын! Сжалься надо мной, которая девять месяцев носила тебя во чреве, три года питала тебя молоком, вскормила и вырастила и воспитала тебя. Умоляю тебя, дитя мое, посмотри на небо и землю и, видя все, что на них, познай, что все сотворил Бог из ничего и что так произошел и род человеческий. Не страшись этого убийцы, но будь достойным братьев твоих и прими смерть, чтобы я по милости Божией опять приобрела тебя с братьями твоими».

Когда скончался последний из братьев, сказано, что «после сыновей скончалась и мать». То есть, не нужно более мук для матери после всего увиденного и пережитого. Вслед за детьми уходит в иную жизнь и она.

Мы можем читать и пространно цитировать эту историю сегодня, поскольку она объясняет нам внутреннее страдание Софии и терпение ее дочерей.

 

Церковь непобедима именно мужеством и терпением подобных избранных сосудов, людей, носящих в смертной плоти переизбыточествующую благодать Божию. И мы укрепляемся в вере, почитая их, и приходим в познание своей немощи, сравнивая их изобильную благодать со своей скудостью.

Среди болей рожденные в жизнь временную, и болями мучений вместе с родительницей вошедшие в вечную жизнь, да помянут и нас ныне святые мученицы перед Престолом воскресшего Христа, давшего им не только в Него веровать, но и за Него страдать (см. Фил. 1:29).

 

Протоиерей Андрей Ткачев.

 

Святые мученицы Вера, Надежда, Любовь и мать их София, молите Бога о нас!

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Из полного жития святого Апостола Андрея Первозванного:
"Андрей же умолял народ, чтобы он не делал препятствий страданию его, и шел на мучения с веселием, не переставая учить. Когда он пришел на место, где имел быть распятым, то, издалека увидев приготовленный для него крест, воскликнул громким голосом:
 
- Радуйся, крест, освященный Христовою плотью и украшенный членами Его, как Маргаритами! Пока не был распят на тебе Господь, страшен ты был для людей, теперь же тебя любят и с желанием принимают, ибо верующие знают, какое ты заключаешь в себе веселие, и какое уготовано за тебя воздаяние. С дерзновением и радостью я иду к тебе, ты же прими меня с веселием, ибо я – ученик Того, Который был повешен на тебе. Прими меня, так как я всегда любил и желал обнять тебя, о честный крест, получивший от членов Господних красоту и славное украшение, издавна желанный, горячо любимый, которого я непрестанно искал. Возьми меня из среды людей и отдай меня моему Учителю, чтобы чрез тебя принял меня Тот, Который искупил меня тобою."
 
 

Похвальное слово святому Апостолу Андрею Первозванному святого Иоанна Златоустого:

Крепка сеть Апостольского ловления[56], дивна память Андрея и дивно воспоминание сети, которую он употребил для ловления и для привлечения народов ко Христовой вере. Ибо невод, каким пользовались сии бессмертные мертвецы, никогда не может быть прорван забвением. Не придут с временем в ветхость те орудия ловли, которые соделаны не человеческим искусством, но Божьею благодатью. Хотя сами рыбари и ушли от нас, однако орудия, какими они пользовались, или невод, которым охватили самый мир, никогда не приходили в ветхость. Когда они забрасывают и вытаскивают сеть, то бывают невидимыми, однако сети их оказываются полны. Не трость они взяли[57], которая тлеет от времени, не льняные нитки, сгнивающие от ветхости, погрузили они в воду. Не крючок сделали они, который съедает ржавчина, не пищу[58] они положили на крючок, которою могли бы уловлять рыб. Не на камне они сидели[59], к которому прикасаются воды, не в лодке, которую разбивает волнение, они плыли. Не рыб, естество неразумное, они уловили; но как дивно то искусство, которое они употребили, так и орудия их были новы и необыкновенны. Ибо вместо трости они употребляюсь проповедь, вместо лесы – память, вместо крючка – силу[60], вместо приманки – чудеса, вместо камня – небеса, с которых они производят такую ловлю; вместо лодки у них – алтарь, вместо рыб они уловляют и самих царей, вместо невода распространяют Евангелие; вместо искусства они прилагают Божественную благодать; вместо моря они управляют человеческой жизнью, вместо сети они привыкли пользоваться крестом, как каким-либо неводом.

Всё взято с сайта "Азбука веры"

 

 

 

 

andrey-perv.jpg

Изменено пользователем Anastasia Hairova

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

С днем памяти св.Андрея! Не знаю, как относиться к обнаруженному недавно отпечатку стопы апостола на камне в Херсонесе. В "Степенной книге" 16в есть упоминание о том, что в момент, когда апостол произносил проповедь, камень под его ногами подобно воску сохранил отпечатки его стоп. Искали специально, не нашли. А год назад обнаружилась случайно. Одна. Сама месяц назад видела. Рядом просматривается (значительно менее четко) и вторая. Местный клир воодушевлён и планирует соорудить часовню (отодвинув при этом линию берега, поскольку это находится впритык к воде) Многим скептически настроенным священникам "все тут ясно". Научное сообщество "открещивается" за недоказательностью. Верить, мол, не запретишь. Чудес море - пожалста.. И все же, может кто-то знает и может грамотно пояснить, при каких условиях возможны подобные отпечатки, если это не артефакт?

Изменено пользователем iam

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

«Инженерно–геологического обследования артефакта и прилегающей к нему территории на западном берегу Херсонесского городища, в районе башни №1». Вот этот документ.

Артефакт находится на западном побережье херсонского городища, в 60м на СС от руин оборонительной башни №1, на выпуклой поверхности коренного выхода горных пород. От артефакта до уреза воды в море 3,0 м, до подошвы берегового уступа ( клифа) – 10,0м. Высота артефакта над уровнем моря -1,5 м.
В геморфологическом отношении артефакт находится на бенче выработанной морем в скальном грунте поверхности, наклоненной в сторону моря.
Артефакт представляет собой как бы вдавленный в горную породу след левой стопы человека. Глубина вдавливания 0,5-2,5 см. Габариты следа 10,5х24,0 см.
Поверхность следа, и прилегающей к нему горной породы – шероховатая.
Возраст артефакта оценен в 2 тысячи лет.
Автор настоящего заключения, высказывая свое мнение о данном феномене, видит свою задачу главным образом в обосновании возраста артефакта.
Поэтому данный вопрос будет рассматриваться в контексте местной археологической среды и местных геологических процессов.
Горная порода, на поверхности которой проявлен артефакт, является известняком органогенным, строматолитовым, с включением обломков Гераклита (определение гераклита-канад.геол.-мин.-наук Лыенко В.И.), слабо битуминозным. 
Цвет известняка на свежем сколе – светлый желтовато белый. Окраска дневной поверхности горной породы – пятнистая с преобладанием серого цвета.
Внутренняя поверхность канальцев и макропор в известняке также окрашена в серый цвет.
Артефакт расположен на внутренней выпуклой поверхности наслоения строматолита.
Строматолиты – слоистые карбонатные постройки на дне мелководного моря, образовавшиеся в основном в результате жизнедеятельности колоний нитчатых цианобактерий (сине-зеленых водорослей).
Ниже дается схема строения строматолита в месте проявления артефакта составленная по фото на стр.8 настоящего заключения.
1) Штормы, воздействующие на берег не только силой удара волны. Вместе с водой берег мощно абрадируют галька, песок и крупные камни. Результат воздействия сильных штормов, случающихся в Севастополе раз в 12-15 лет, хорошо видны здесь же, на западном берегу Херсонеса.
Ввиду этого вызывает сомнение возможность сохранности вида, представленного фото на стр.8 в течении хотя бы 100 – 200 лет.
2) Длительное воздействие факторов физического и химического выветривания (солнечной радиации, перепадов температур, многократных циклов замерзания-оттаивания горной породы, растворение горной породы дождевыми водами и морской водой, а также деятельностью бактерий, микроводрослей, камнеточцев и т.п.) на сравнительно малопрочную, неоднородную горную породу (макроснимки на стр.14,15) дает основание сомневаться в возможности сохранения моделировки артефакта в течении нескольких сотен лет.
3) Сохранился фрагмента фундамента оборонительной стены от башни №1.
Фрагмент фундамента ориентирован в сторону моря (фото на стр.№19).Если принять длину уничтоженной морем оборонительной стены до уничтоженной морем башни, равное 20,0-30,0 м, то можно предположить, что береговая линия 2,0 тыс. лет назад отступала на 25,0-35,0 м от современного положения.
4) Результаты палеогеографических исследований и реконструкции (Антонова И.А., Шилик К.К. и др.) дают основание говорить о колебаниях уровня Черного моря.
За последние 2,0 тыс. лет уровень Черного моря, возможно, повысился на 3,0-5,0 м. При этом урез воды в то время находился мористее, вероятно, в 20,0-45,0 м, как показано на схеме, помещенной на стр.25 настоящего заключения.

Инженер-геолог Арестов В.И., 17.05.2012 г

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

Апрель, благодарю! Научный язык - прямо музыка: " .. в то время урез воды находился мористее"! Артефакт, артефакт.. А ведь это значит, что объект создан целенаправленным механическим воздействием. Ладно. Чудесам ничто не мешает происходить. Еще раз с праздником)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

3/16 июля. Перенесение мощей свт. Филиппа, митр. Московского и всея России чудотворца.

 

"Св. Филиппу суждено было принять омофор из рук епископа, который сделался его предателем, и посох из рук царя,  который убил его... Святому исповеднику выпало испить свою чашу горечи: быть осужденным не произволом тирана, а собором русской церкви и оклеветанным своими духовными детьми"

 

(из книги Г.П. Федотова "Святой Филипп, Митрополит Московский")

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

19 сентября/2 октября прп. Алексий Зосимовский 

 

"...30 но­яб­ря 1898 го­да отец Фе­о­дор был по­стри­жен игу­ме­ном Зо­си­мо­вой Пу­сты­ни от­цом Гер­ма­ном (Гом­зи­ным, † 1923 г.), учре­див­шим в оби­те­ли стар­че­ское окорм­ле­ние и позд­нее став­шим ду­хов­ни­ком пре­по­доб­но­му­че­ни­цы ве­ли­кой кня­ги­ни Ели­са­ве­ты Фе­о­до­ров­ны в иеро­мо­на­ха с име­нем Алек­сий, в честь свя­ти­те­ля Алек­сия, мит­ро­по­ли­та Мос­ков­ско­го. День его Ан­ге­ла празд­ну­ет­ся 12 фев­ра­ля. 

 

Отец Гер­ман, при­ни­мая в свою оби­тель про­то­пре­сви­те­ра Успен­ско­го со­бо­ра /Московского Кремля/, все­ми ува­жа­е­мо­го от­ца Фе­о­до­ра, очень опа­сал­ся, что у то­го мог­ли по­явить­ся рост­ки гор­до­сти и са­мо­мне­ния. И он на­чал сми­рять от­ца Алек­сия. Пер­вы­ми по­слу­ша­ни­я­ми его бы­ли кли­рос­ное пе­ние и со­вер­ше­ние бо­го­слу­же­ний. Об­ра­ща­лись с ним су­ро­во, ста­ви­ли во вре­мя служ­бы ни­же бра­тии, об­ла­че­ния да­ва­ли са­мые пло­хие. Прав­да, его опре­де­ли­ли ду­хов­ни­ком и осво­бо­ди­ли от тя­жё­лых физи­че­ских ра­бот. Ре­ген­том хо­ра то­гда был иеро­мо­нах На­фа­наил, быв­ший ар­тист опе­ры, окон­чив­ший кон­сер­ва­то­рию и Си­но­даль­ное учи­ли­ще, хо­ро­ший му­зы­кант, но нерв­ный и бес­по­кой­ный че­ло­век. Отец Алек­сий стал петь на кли­рос по-со­бор­но­му. Отец На­фа­наил пре­рвал его и рез­ким то­ном стал вы­го­ва­ри­вать: «Это не Успен­ский со­бор, вы не за­бы­вай­тесь, здесь ре­веть нель­зя». «У ме­ня был хо­ро­ший го­лос, – рас­ска­зы­вал отец Алек­сий об этом слу­чае, – и мне хо­те­лось его по­ка­зать, но я дол­жен был слу­шать­ся сво­е­го ду­хов­но­го сы­на, ко­то­рый был мо­им на­став­ни­ком в этом де­ле». Отец Алек­сий стал сми­рен­но, от всей ду­ши про­сить про­ще­ния у от­ца На­фа­наи­ла. Тот дол­гие го­ды вспо­ми­нал это сми­ре­ние с уми­ле­ни­ем. Раз­молв­ки с от­цом На­фа­наи­лом по­вто­ря­лись и до­став­ля­ли от­цу Алек­сию ис­тин­ное му­че­ние. По­сле од­ной та­кой раз­молв­ки отец Алек­сий был на­столь­ко неспо­ко­ен ду­хом, что но­чью при­шёл бу­дить от­ца На­фа­наи­ла, чтобы про­сить у него про­ще­ния".

 

P.S.  всем клиросным посвящается...)

Изменено пользователем EКатерина

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

Христос Воскресе!

Может и не к месту, но очень понравилась статья     http://pravoslavie.ru/103238.html

Читаешь и так хочется изменить себя до основания, но, увы, понимаю, что покаяние  тоже дар Божий! Я радуюсь, может у кого-то это получится.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

очень понравилась статья

 

Статья поучительна кроме части про католиков.

 

"Для меня вполне очевидны серьезные духовные проблемы католицизма, но, тем не менее, я не считаю себя вправе превозноситься перед ними: мол, мы тут такие все небожители, истинно верующие, а вы – все потеряли и утратили."

 

Дело ни в коем случае не в превозношении над католиками. А в том, что "Аще не Господь созиждет град, всуе бде стрегий", и католики ведь вне Церкви.

 

Таким образом, тезис "там я увидел монахов, творящих Иисусову молитву, пребывающих в священнобезмолвии" является ложным: всуе бде стрегий.

 

А часть статьи "Разбойник Митрофан – преподобный Трифон. Преображение" действительно вдохновляет.

 

Потому не согласен с выводом…

 

может у кого-то это получится.

 

С помощью Божьей — получится у всех правоверно живущих, и благочестно служащих Господу, и молящихся Ему: "Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится" (Пс. 90).

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

СВЯТИТЕЛЬ ИОАНН МИЛОСТИВЫЙ - СМИРЕННЫЙ ВЛАДЫКО

Святитель Иоанн Милостивый [греч. Ιωάννης ο Ελεήμων] - Александрийский патриарх. Память совершается в день его смерти - 25 ноября.

Будущий святой родился на острове Кипре, в городе Амафунте (нынешний Лимасол) в семье вельможи Епифания. «С юности он был воспитан в благочестии и страхе Божием, который был для него началом премудрости» [из жития святого по изложению святителя Димитрия Ростовского].

Когда Иоанн лишился детей и жены, он стал строгим аскетом и молитвенником. Его духовные подвиги стяжали ему известность, и, когда овдовела патриаршая кафедра в Александрии, император Ираклий, всё духовенство и народ упросили Иоанна занять патриарший престол.

Патриарх Александрийский Иоанн своим главным делом считал благотворительность и благодеяния всем нуждающимся. Он «всецело посвятил себя ревностному исполнению заповедей Божиих и делам благотворения. Ни один нуждающийся не уходил от него опечаленным и с пустыми руками; всем просящим Иоанн раздавал милостыню, всех утешал в скорбях, не словом только, но и делом; он насыщал алчущих, одевал нагих, выкупал пленников и имел попечение о странниках и больных. Щедрость его была подобна реке, непрестанно и изобильно текущей и напаяющей всех жаждущих» [из жития святого по изложению святителя Димитрия Ростовского].

Святитель никогда не отказывал просящим. Однажды по дороге в больницу он встретил нищего и велел дать ему 6 сребреников. Нищий, переменив одежду, обогнал патриарха и снова стал просить милостыню. Иоанн снова дал ему 6 сребреников. Когда же нищий в третий раз попросил подаяния и слуги стали гнать назойливого просителя, патриарх приказал дать ему 12 сребреников, сказав: «Не Христос ли искушает меня?».

Два раза святитель давал деньги купцу, терпевшему кораблекрушения, а на третий раз дал ему принадлежавший Патриархии корабль, наполненный пшеницей, на котором купец совершил благополучное путешествие и возвратил долг.

Святой Иоанн Милостивый был известен своим кротким отношением к людям. Однажды он вынужден был за какую-то провинность отлучить от Церкви одного клирика. Провинившийся озлобился на патриарха. Святитель хотел призвать его для беседы и забыл об этом. Во время совершения Божественной литургии святой вспомнил слова Евангелия: когда приносишь свой дар на алтарь и вспомнишь, что брат твой имеет что-либо против тебя, - оставь дар свой и прежде помирись с братом твоим (Мф. 5, 23 - 24). Святитель вышел из алтаря, призвал к себе провинившегося клирика и, пав перед ним на колени, всенародно просил прощения. Потрясенный клирик раскаялся в содеянном и впоследствии стал благочестивым священником.

Святой Иоанн, строгий аскет и молитвенник, всегда имел в душе память смертную. Он заказал для себя гроб, но не велел мастерам доделывать его до конца, указав каждый праздничный день приходить к нему и спрашивать, не пора ли завершить работу.

Незадолго до кончины святой Иоанн вынужден был по болезни оставить свою кафедру и удалиться на остров Кипр. Во время пути на корабле больному святителю было знамение: в сонном видении ему явился светозарный муж и сказал: «Царь царей зовет тебя к Себе». Это видение предвозвестило скорую кончину патриарха. Прибыв на Кипр, в родной город Амафунт, святитель с миром отошел ко Господу [по разным версиям между 616-620 годами].

На фото: апсидная уличная икона святителя Иоанна Милостивого, расположенная на стене храма Воскресения Словущего на Ваганьково.

 

 

св. ИОАНН МИЛОСТИВЫЙ.jpg

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

И такая же точно икона в самом храме, в пределе в его честь, в алтарной части. Скорый помощниче...

 

А в Оптиной Пустыни он на потолочной  фреске, если правильно выражаюсь, на арочной колонне рядом с правым клиросом в Казанском храме. Есть и в Преображенской, на одном из клейм на иконе святителя Николая Чудотворца.  И ещё  во Владимирском, над гробничкой преподобного Старца Оптинского Иосифа, в миру Ивана Ефимовича Литовкина. Из его Жития:

 "...Родители приучили всех своих детей (а их было шестеро: три сына и три дочери) всегда ходить в храм, молиться и читать духовные книги. Особенно любили жития святых. И второго сына назвали Иоанном в честь своего любимого святого Иоанна Милостивого. Покров этого святого был над Иоанном всю жизнь, и он рос необыкновенно добрым ребёнком. Уже в раннем детстве он своей нежной и чуткой душой умел чувствовать чужое горе, и, увидев кого-то из родных в печали, молча подходил и по-детски пытался утешить и приласкать страждущего человека..."

Изменено пользователем Olga

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

Житие преподобного отца нашего Никона, игумена Радонежского . 30 ноября

 

Уче­ник пре­по­доб­но­го Сер­гия Ра­до­неж­ско­го. Ро­дил­ся в Юрье­ве-Поль­ском. В юном воз­расте, услы­шав об Ан­гель­ской жиз­ни пре­по­доб­но­го Сер­гия и же­лая по­сле­до­вать ему, свя­той при­шел к пре­по­доб­но­му Сер­гию и про­сил при­об­ще­ния к ли­ку мо­на­ше­ству­ю­щих. Пре­по­доб­ный Сер­гий, про­ви­дя в нем бу­ду­ще­го ве­ли­ко­го по­движ­ни­ка и ис­пы­ты­вая его сми­ре­ние и тер­пе­ние, ото­слал св. Ни­ко­на к сво­е­му уче­ни­ку пре­по­доб­но­му Афа­на­сию Вы­соц­ко­му. Здесь пре­по­доб­ный Ни­кон учил­ся ум­но­му де­ла­нию, изу­чал Свя­щен­ное Пи­са­ние и пре­успе­вал в доб­ро­де­те­ли и чи­сто­те.

Воз­ве­ден­ный в сан иеро­мо­на­ха, пре­по­доб­ный Ни­кон вер­нул­ся в Тро­и­це-Сер­ги­е­ву Лав­ру и стал лю­би­мым и близ­ким уче­ни­ком пре­по­доб­но­го Сер­гия. Ви­дя ду­хов­ную зре­лость и опыт­ность пре­по­доб­но­го Ни­ко­на, пре­по­доб­ный Сер­гий пе­ред смер­тью на­зна­чил его сво­им пре­ем­ни­ком.

Став игу­ме­ном, пре­по­доб­ный Ни­кон под­дер­жи­вал все, что бы­ло уста­нов­ле­но учи­те­лем: лю­бил мо­лит­ву и пост, тру­дил­ся на­равне с бра­ти­ей, о ко­то­рой по­сто­ян­но с лю­бо­вью за­бо­тил­ся.

При пре­по­доб­ном Ни­коне 5 июля 1422 г., во вре­мя стро­и­тель­ства но­во­го хра­ма во имя Жи­во­на­чаль­ной Тро­и­цы, бы­ли об­ре­те­ны нетлен­ные мо­щи пре­по­доб­но­го Сер­гия Ра­до­неж­ско­го.

По­сле мно­гих тру­дов и по­дви­гов пре­по­доб­ный Ни­кон скон­чал­ся 17 но­яб­ря 1426 г. и был по­гре­бен близ ра­ки сво­е­го учи­те­ля. В 1560 г. над мо­ги­лой пре­по­доб­но­го был по­стро­ен храм во имя его. Мо­щи пре­по­доб­но­го Ни­ко­на, по­чи­ва­ю­щие здесь под гроб­ни­цей, от­де­ля­ют­ся от ра­ки ве­ли­ко­го Сер­гия од­ной ка­мен­ной сте­ной.
 

Скрытый текст


Житие преподобного отца нашего Никона, игумена Радонежского

Память 17 ноября

Преподобный Никон родился в городе Юрьеве Польском7491, недалеко от обители преподобного Сергия. Он происходил от благочестивых родителей и с юного возраста был воспитан в богопочтении. Еще в ранней молодости он слышал об Ангельской жизни преподобного Сергия, подвизавшегося с братиею в своей обители близ города Радонежа7492. Подвиги преподобного Сергия, слава о которых далеко распространялась, приводили в умиление душу Никона, и сердце его горело желанием видеть сего святого мужа и подражать ему в жизни. С сокрушением сердечным и проливая обильные слезы, Никон горячо молил Господа Бога:

– Боже и Господи, Царю вечный и благосердый, сподоби меня видеть сего святого мужа и последовать ему во всей моей жизни, да спасуся и я его ради и достоин буду вечных Твоих благ, которые Ты обещал любящим Тебя.

И вот вскоре он оставляет дом своих родителей и стремится в обитель преподобного Сергия. Достигнув обители, Никон поспешил увидеть самого великого подвижника Сергия и, припав к его стопам, стал усердно молить, чтобы он постриг его в иноческий чин в своей святой обители. Преподобный Сергий видел благоразумие и душевную чистоту отрока и тотчас всем сердцем возлюбил его. Однако, провидя в нем духовными очами будущий светильник Божественного света, он не оставил Никона без испытания, но поступил с ним так же, как некогда поступил Евфимий Великий с Саввою Освященным, когда сей, еще в юношеском возрасте, пришел к нему. Он не принял Савву в свою обитель и отослал его в далекий монастырь к сопостнику своему – преподобному Феоктисту7493. Так и преподобный Сергий отослал юного отрока в научение к ученику своему Афанасию Высоцкому, основателю Серпуховского монастыря, – мужу, славившемуся добродетельною жизнью и искусившемуся в иноческих подвигах7494.

– Иди без всякого размышления, – сказал он отроку, – и, если Богу угодно, ты примешь там иноческий образ».

Со смирением принял Никон такое повеление от преподобного. Горя любовью к Богу и стремясь соделаться иноком, он с поспешностью отправился к блаженному Афанасию.

Когда он достиг обители его, то, смиренно подойдя к келлии Афанасия, тихо постучал в дверь. Афанасий, приотворив немного оконце, спросил его:

– Чего ты хочешь, и кого ищешь»? – Старец любил безмолвие и нечасто выходил из своей келлии.

Отрок, поклонившись ему до земли, отвечал:

– Великий авва, блаженный Сергий прислал меня к тебе, дабы ты облек меня в иноческий чин».

На сие старец, не глядя на него, со строгостью, сказал:

– Ты не можешь быть иноком: иночество – дело великое; ты молод, а правила старцев суровы.

Отрок ответил:

– Отче! не все люди одинаковы; ты только прими меня, а время покажет, могу ли я переносить трудности иноческого жития.

Но старец продолжал:

– Многие приходили сюда, но обленившись и не выдержав трудности постничества и воздержания, отбегали; и тебе я говорю, что ты не сможешь пребывать здесь; иди в другое место и предавайся посту.

Слыша сии слова, отрок, горя в душе Божественным огнем, со слезами обещал старцу терпеливо переносить всякую скорбь. Старец, видя обильные слёзы отрока и его горячее стремление к иночеству, ввел его в свою келлию и обратился к нему с наставлением:

– Не оскорбляйся, чадо, тем, что я тебе сказал; подвиг иноческий – дело великое: иноки называются добровольными мучениками, и мучение их сугубое; многие мученики, кратковременно пострадав, приняли кончину; иноки же в течение всей своей жизни претерпевают страдания, и хотя не принимают ран от мучителей, однако, обуреваемые плотью и воюя с врагами мысленными, страждут до последнего издыхания. Посему, сын мой, если ты хочешь работать Господу, то приуготовь свою душу, дабы ты мог с терпением переносить все искушения и страдания, причиняемые врагами».

Отрок же припал к ногам старца и едва мог проговорить:

– Смилуйся надо мной!

Тогда старец поднял его и сказал:

– Встань, чадо! Господь наставит тебя на путь заповедей Своих. Всё сие изрек я тебе потому, что сам я человек грешный, хотя и взял на себя устроение дела Божия; ныне желание твое исполнится.

Сказав сие, старец сотворил молитву и облек Никона в иноческий образ.

Афанасий наставлял юного инока добродетелям и поучал его переносить все страдания, ведущие к Богу, стараясь исполнить душу его мужеством и крепостью и являясь ему во всем примером. Никон же, упражняясь под руководством его в молитвах, преуспевал в добродетелях, в подвигах поста, в неусыпном бдении над собою; он хранил чистоту, смирение, кротость и поучался усердно в Божественном Писании. Видя такое прилежание отрока, Афанасий возымел о нем отеческое попечение и, побуждая его к дальнейшим подвигам, содействовал его постепенному иноческому совершенствованию.

Когда Никон достиг совершенного возраста, то, по желанию Афанасия и всей братии, почтен был саном священства, как достойный быть предстоятелем пред Богом. Доблестный же Никон, по принятии священства, сподобившись сугубой благодати, стал проявлять еще большее усердие к подвигам благочестия.

Пробыв несколько времени в обители, Никон снова возгорелся неудержимым желанием видеть великого старца и подвижника преподобного Сергия, дабы получить от него благословение и слышать от него богомудрое наставление. С горячей мольбой обратился Никон к Афанасию, дабы он, помолившись о нем, отпустил его с миром из обители. Афанасий не удерживал Никона и, молитвенно напутствовав его, отпустил от себя.

Придя в лавру преподобного Сергия и увидев богоносного отца, Никон с горячими слезами припал к стопам его и просил у него благословения. Преподобный не только с радостью принял его как посетителя, но и оставил в своей обители.

После сего преподобный Сергий повелел Никону со всяким прилежанием служить братии в обители и Никон со всем усердием выполнял возложенное на него послушание, неустанно упражняясь в молитве и бдении. За такие подвиги и благочестивое житие преподобный Сергий оказал Никону особенную любовь и доверие, и повелел ему пребывать в одной келлии с собою. Здесь в беседе с богомудрым наставником, преподобный Никон нашел для себя высшее училище духовного любомудрия и в близком примере святого – новое поощрение к подвигам добродетели; в его же прозорливом руководстве и сильной молитве Никон обретал силу к ограждению от искушений, укрепление против немощей и райское утешение в общении сей молитвы. Любвеобильное сердце Сергия было для Никона отверстою дверью, откуда исходил на него благодатный свет и мир. И верное сердце Никона к Сергию было также отверстою дверью для открытия своему отцу всех помыслов и намерений, дабы никакая мгла сомнения или смущения не омрачала чистоты его совести. И вот, подобно дереву, насажденному при источнике водном, Никон, с верою воспринимая все наставления и поучения учителя, в делах своих показал обильные плоды добродетелей.

Мудрый наставник, преподобный Сергий, внутренними очами прозревая имеющую воссиять в Никоне пресветлую благодать, пожелал поставить его настоятелем обители вместо себя. Первоначально Сергий возложил на Никона часть своих попечений о братии, поставив его как бы вторым после настоятеля. Это новое служение Никон проходил со всем вниманием и бдительностью, постоянно храня неусыпное попечение о вверенной ему братии, относясь к каждому с любовью и отеческою заботливостью. Найдя в Никоне столь искусного руководителя братиею, Сергий радовался духом и, наконец, за шесть месяцев до своего преставления призвал Никона и перед всеми вручил ему, как искусному вождю, попечение о монастыре и о братии. Никон, хотя и не желал принимать на себя трудных обязанностей руководительства всею лаврою, но не осмелился ослушаться своего наставника и со смирением, как послушный сын, повиновался повелению его.

В скором времени преподобный Сергий отошел ко Господу7495. Великою скорбью болело сердце верного ученика его.

Сокрушаясь и проливая обильные слёзы, он обращался к святому, как бы к живому, говоря:

– Отошел ты, преподобный отче, вся моя надежда. В ком найду я после Бога, прибежище, и где найду утешение?

И припав к одру святого и обнимая его честные мощи, он желал лучше быть погребенным вместе с учителем своим, чем разлучиться с ним.

С великим плачем и рыданием предав святое тело своего учителя погребению, Никон принял после него начальство над лаврою. Он положил с точностью выполнять всё, что учредил и заповедал великий основатель обители Сергий и, разделяя труды с братиею, как настоятель обители, имел попечение и заботливость о каждом. Преуспевающих в служении Господу он побуждал не ослаблять своих подвигов; нерадивых же и ленивых со скорбью поучал не забывать, что они отверглись мира и, заботясь о спасении своем, не должны предаваться мирским заботам, дабы не утратить вечной награды. Он имел обыкновение обходить все места обители, где трудились иноки, поощряя и увещевая с терпением переносить труд, причем сам являлся образцом для братии, принимая участие в общих трудах. Своею кротостью, своею отеческою заботливостью о братии, мудростью в управлении и советах, Никон не только приобрел уважение и любовь братии, но слава о нем распространилась далеко за стены Сергиевой обители и имя Никона, как «освящение некое», прославлялось повсюду – по городам и весям. К нему шли многие благоговейные и именитые люди за наставлениями ради душевной пользы, и он всех принимал с отеческим благорасположением, являясь великим врачом духовным.

Но Никон, любивший больше всего безмолвие и молитву в уединении, не прельщался сею славою человеческою, и сильно тяготился ею. И вот с мыслию, что желающему творить волю Божию прежде всего нужно презирать и ненавидеть все соблазны мира, Никон стал уклоняться от начальствования над своею паствою и, наконец, заключился в уединенную келлию. Братия сильно скорбела о сем и, не желая, чтобы он покинул и оставил ее без своего руководства, со слезами просила его не оставлять их, как овец без пастыря. Но он оставался непреклонным в своем решении, прося братию не сокрушать его сердца своими мольбами. Видя столь непреклонное желание Никона, братия не стала удерживать его, зная, что он уклоняется от бремени начальствования не ради телесного покоя, но стремясь к высшим подвигам и богомысленному безмолвию. Не имея возможности оставаться без начальника, братия избрала одного из учеников Никона, по имени Савву, – мужа, сиявшего добродетельною жизнью – и, с благословения Никона, поставила его игуменом над собою7496.

Шесть лет пребывал в безмолвии Никон, пока паствою управлял Савва, пася ее с усердием и вспомоществуемый молитвами блаженного Сергия. Но, по истечении шести лет и Савва оставил начальствование. Тогда братия, как бы дав преподобному Никону отдохнуть от дел управления и насладиться вожделенным ему безмолвием, опять пришла к нему и со слезами умоляла и убеждала его снова принять ее под свое руководство. Видя, что Никон и теперь намерен уклониться от начальствования и власти, братия говорила ему:

– Не подобает тебе, отче, искать пользы себе одному, попекись и о спасении ближних.

Эта неотступная просьба иноков и любовь их заставили Никона расстаться с любимым уединением, и он уступил желаниям братии, но с тем условием, чтобы они уступили ему из каждого дня некоторую часть для уединенных подвигов и молитвы.

Тихо и богоугодно текла жизнь в святой обители. Никон же неустанно пребывал в молитвенном бдении, поучаясь в слове Божием и отеческих творениях.

Но вот распространился слух о нашествии на землю Русскую диких полчищ свирепого Эдигея7497. Приближение татарских орд приводило в ужас и трепет всю землю Русскую. Преподобный Никон, горячо молясь об избавлении от злого врага, призывал в молитвах великого основателя сей обители – преподобного Сергия, чтобы он простер свою молитву пред престолом Владыки всех Христа, да не предаст Он запустению святой обители от руки нечестивых агарян и да не поколеблет веру немощных торжество неверных. И вот, однажды ночью Никон сел, чтобы отдохнуть после молитвенных трудов и был в полудремоте или тонком сне. Вдруг видит он вошедших к нему в келлию святителей Петра и Алексия, в сопровождении преподобного Сергия, который, обратившись к нему, сказал:

– Так угодно Господу, чтобы случилось сие нашествие иноплеменников и коснулось сего места. Но ты, чадо, не скорби, а мужайся и да крепится сердце твое: искушение будет непродолжительно и обитель не запустеет, а распространится еще более.

Затем, преподав Никону мир и благословение, святые стали невидимы. Никон, пришед в себя, быстро встал и подошел к дверям своей келлии, но нашел их запертыми. Он отпер и вышел и увидел святых, удалявшихся от его келлии к церкви. Тогда понял он, что сие было не сон, а истинное видение.

В покорности воле Божией Никон ожидал исполнения предсказания. Вскоре варвары, наводнившие своими полчищами землю Русскую, достигли и обители преподобного Сергия и предали всё в ней разорению и огню. Преподобный Никон и братия, предваренные небесным извещением, заблаговременно удалились из обители и захватили с собой некоторые святыни и келейные вещи. Так спасены были некоторые книги и утварь преподобного Сергия, доселе уцелевшие.

По миновании опасности, Никон и братия возвратились на пепелище святой обители. Монастырь был сожжен дотла и святое место осквернено неверными. Но Никон не предался печали и унынию и не ослабел от подвига. Подобно тому, как доблестный воин при первом поражении от врага не бежит, но мужественно собирает силы и одерживает победу, так и он начал со спокойною твердостью трудиться над устроением обители. Как добрый пастырь, он собрал сперва рассеявшуюся братию и трудился с ней над монастырскими постройками. Менее чем в три года построены были здания, необходимые для иноческого общежития; для молитв же общих первоначально собирались, вероятно, в трапезную храмину. В то же время Никон поспешает постройкою деревянного храма, во имя Живоначальные Троицы, который и был освящен в 1411 году 25 сентября, в день преставления преподобного Сергия.

Когда слух о возвращении преподобного Никона и о восстановлении обители распространился по окрестным местам, к нему отовсюду стали собираться во множестве иноки и миряне. Никон всех принимал с отеческим расположением, и, как добрый пастырь, никого не оставлял без своего попечения, наставляя каждого в полезных учениях, просвещая их душу и предлагая им правила для устроения своего жития. Монастырь возрождался на своем пепелище и распространялся более и более7498.

Как попечительный начальник, преподобный Никон не оставлял своих забот и о благоукрашении обители. Заключительным подвигом его в этом отношении было построение каменного храма над гробом своего учителя Сергия во имя Живоначальныя Троицы.

При самом начале работ, при копании рвов для каменного храма, совершилось обретение и прославление нетленных мощей преподобного Сергия7499. Сие открытие мощей великого учителя Никон принял, как радостный венец и сладостную награду за свои труды и терпение. При общем ликовании святые мощи преподобного были положены в новую раку и на время были поставлены в деревянном храме7500, пока не было приготовлено им место в каменном храме7501. Как место покоя для мощей великого Сергия, новый храм устроялся и украшался с благоговейною любовью и с усердными молитвами. Для созидания сего храма Никон собрал мудрых зодчих и искусных каменотесов, которые с Божиею помощью быстро окончили его построение. Новый храм был освящен и при его освящении были перенесены и помещены в нем святые мощи преподобного Сергия. Как дело святых и покоище Сергия, не потрясаемый веками, сей прекрасный храм освящает и ныне молящихся в нем, и руки нечестивых врагов не прикасались к нему7502.

Никон заботился и о внутреннем украшении храма и расписании стен его живописью. Для сего труда им были приглашены два инока-постника, славившиеся добродетельною жизнью: Даниил и Андрей, искусные в иконописании7503. Их тщанием и под их руководством храм был благолепно украшен иконописью. Когда Никон увидел, что украшение храма расписанием окончено, то с великою радостью возблагодарил Бога:

– Благодарю Тебя Господи, – говорил он, – и славлю пресвятое имя Твое за то, что не презрел мое прошение, но даровал мне недостойному видеть всё сие моими очами.

В сие время Никон уже достиг глубокой старости, но ревность и бодрость духа не оставляли его, и немощь телесная не ослабляла строгости его подвигов. Достигнув совершенства в подвигах, он обладал всеми видами того богатства, которым человек богатеет в Бога. Он как бы горел удивительным стремлением к жизни по Боге: пищею для него было воздержание, богатством – нестяжательность; его старческое тело было прикрыто одним только власяным рубищем.

Наконец, преподобный Никон уже приблизился и ко своей кончине. Отчасти старость, а также великие постнические подвиги и продолжительные многие болезни изнурили его тело и оно изнемогло в своих силах.

Предузнав близость своего отшествия ко Господу, Никон велел призвать к себе братию. В то время, как она окружала его одр, стоя со слезами, преподобный, приподнявшись немного, обратился к ним с последним словом назидания.

Он завещал соблюдать установленный в обители чин молитвы дневной и ночной, не часто выходить из обители, хранить терпение в искушениях, соблюдать повиновение начальствующим в обители, ненавидеть праздность – гнездо пороков, любить трудолюбие, соединяя его с пением священных псалмов, с радостью хранить безмолвие, как матерь добродетелей, ведущую к совершенству. Присоединив к сему наставление о человеколюбии, он завещал братии:

«Если возможно, не отпускайте никого от себя с пустыми руками, дабы незаметно не оказать презрения Самому Христу, явившемуся вам под образом просящего. Бодрствуйте и непрестанно молитесь, дабы Господь и вас сохранил невредимыми от врага, и вы соблюли бы обет целомудрия и послушания, согласно с моими увещаниями».

Окончив свои наставления к братии – хранить все завещанные им правила, Никон умолк. И вот в видении, еще до разлучения души с телом, ему было показано место будущего упокоения вместе с преподобным Сергием. Ясно не открывая о том братии, по своему смирению, Никон в предсмертном изнеможении неожиданно сказал:

– Отнесите меня в ту светлую храмину, которая мне уготована по молитвам отца моего; не хочу более здесь оставаться.

Сказав сие, Никон приобщился Пречистых Таин Тела и Крови Христовых. После сего, предупреждая братию о приблизившейся кончине своей, он произнес:

– Вот я, братия, разрешаюсь от союза телесного и отхожу ко Христу.

Преподав им последнее благословение, со словами, обращенными к самому себе – «изыди, душе моя, туда, где тебе уготовано, – гряди с радостью: Христос призывает тебя», – Никон, осенив себя напоследок крестным знамением, с молитвою предал свою честную и трудолюбную душу Господу. Это было 17 ноября 1428 года.

Никон пробыл в настоятельстве 36 лет, не нарушая ни в чем подвига иноческого, богоугодно пася врученную ему Христом паству, и научив ее высшим подвигам добродетели. Братия много сетовала, проливая слёзы о разлучении со своим отцом и учителем. Проводив его с пением псалмов и надгробными песнопениями, братия с почестями, как подобает чтимому отцу, предала его честное тело земле, положив его близ раки преподобного Сергия, где и доныне совершаются им молебные пения во славу Святой Троицы – Отца и Сына и Святого Духа7504.

За свои великие подвиги и святую жизнь преподобный Никон был удостоен от Господа еще при жизни дара прозрения, а после кончины дара чудотворений. Из многих чудес преподобного упомянем здесь о некоторых.

Однажды Никон намерен был послать некоего из своих иноков, по имени Акакия, в одно из сел, принадлежавших обители святого Сергия. Не желая сему повиноваться, Акакий сказал:

– Я не для того отрекся от мира, чтобы обходить города и села.

Преподобный долго умолял Акакия, но он ни за что не хотел исполнить приказание своего игумена. Тогда преподобный предрек:

– Смотри, Акакий, как бы тебе по своей воле не пришлось быть там, и тогда получишь воздаяние за свое непослушание.

Вскоре после того преподобный Никон преставился ко Господу. Акакий же предал забвению всё, что было предсказано ему святым отцом, и отправился в то самое селение, куда посылал его преподобный Никон. И вот его внезапно постиг там суд Божий, предсказанный святым: он впал в исступление ума, так что братия привели его обратно в монастырь. Здесь явился ему святой Никон и, держа в руках жезл, с укоризною сказал ему:

– Акакий! разве ты для того отрекся от мира, чтобы обходить города и села?

Тогда Акакия обуял великий страх и он начал неистово кричать. В таком тяжелом состоянии он находился несколько дней, пребывая у раки преподобных Сергия и Никона и с плачем молясь об отпущении своего согрешения; братия точно также усердно молилась за него. И тогда по благодати Христовой и по молитвам святых, Акакий получил отпущение в своем согрешении и исцелился. Обо всем этом он сам со слезами рассказывал многим, вопрошавшим его.

В своей земной жизни преподобные Сергий и Никон особенно близки были друг к другу. Эта взаимная близость не оставляет их и в жизни вечной, ибо любовь святых, как любовь Божественная, не подлежит закону времени. Оба вместе они неоднократно являлись и совокупно чудодействовали.

Один из жителей Москвы, по имени Симеон, родившийся по предсказанию святого, заболел столь сильно, что не мог ни двинуться, ни уснуть, ни принять пищи, но лежал как мёртвый на своем одре. Страдая таким образом, он однажды ночью стал призывать к себе на помощь святого Сергия:

– Помоги мне, преподобный Сергий, избавь меня от сей болезни; еще при жизни твоей ты был так милостив к моим родителям и предрек им мое рождение; не забудь меня, страждущего в столь тяжкой болезни.

Вдруг пред ним предстали два старца; один из них был Никон; болящий тотчас узнал его, потому что лично знал сего святого еще во время его жизни; тогда он понял, что второй из явившихся был сам преподобный Сергий. Дивный старец ознаменовал болящего крестом, а после сего велел Никону взять икону, стоявшую у одра – она была некогда подарена Симеону самим Никоном. Затем больному показалось, что вся кожа его отстала от тела; после сего святые стали невидимы. В ту же минуту Симеон почувствовал, что он совершенно выздоровел: он поднялся на своем одре, и уже никто более его не поддерживал; тогда понял он, что не кожа сошла у него, а болезнь оставила его. Велика была его радость; встав, он начал горячо благодарить святого Сергия и преподобного Никона за свое неожиданное и столь дивное исцеление.

Особенно много чудес было совершено преподобными Сергиям и Никоном во время осады Троицкого монастыря Поляками под предводительством Лисовского и Сапеги, когда святой обители пришлось испытать множество бедствий от врагов. Никон вместе с преподобным Сергием нередко являлись не только осажденным, ободряя и укрепляя их надеждою на помощь Божию, но и врагам, осаждавшим лавру, устрашая и угрожая им гневом Божиим7505. Многие из осаждавших и их военачальников видели, как по монастырским стенам ходили два светозарных старца, наподобие Сергия и Никона; один кадил стены кадильницею, а другой – кропил их святою водою.

Однажды, когда еще продолжалась осада монастыря врагами и среди осажденных появились от голода и всяких лишений болезни, – Никон явился во сне пономарю Иринарху и сказал ему:

– Скажи всем страждущим от болезни, что в сию ночь выпадет снег и пусть все, кто желает исцелиться от болезней, натираются этим снегом.

Иринарх с трепетом проснулся и наутро сказал окружающим о том, что поведал ему чудотворец Никон. И действительно, ночью выпал снег и кто с верою натирался этим снегом, тот делался здоровым7506.

Вот и еще случай из недавних времен (1846 г.). В монастырской больнице жестоко страдал от нервной горячки рясофорный послушник Гавриил; несколько дней он был без памяти, и думали, что не перенесет болезни. В ночь на память преподобного Никона, видит он, что душа его как бы разлучается от тела, и устремляется в какую-то бездну. Мысленно стал он молить преподобных Сергия и Никона о возвращении к жизни, чтобы покаянием приготовиться к вечности. (А лежал он всё время, как видели другие, без па-мяти и движения). Вдруг видит, как бы двери отворились; входят два светоносные мужа, старцы, один с жезлом, – в сем он признал преподобного Сергия, а в другом – преподобного Никона. Преподобный Сергий, указывая жезлом преподобному Никону на болящего, говорит: «помоги»! Преподобный Никон подошел, и самим приближением наполнил больного силою и радостью. Больной приподнялся, перекрестился, а преподобные стали невидимы. Гавриил пришел в память; болезнь миновалась, осталась только слабость7507.

 

 

Тропарь, глас 1:

 

Послушания добрый рачитель быв, преподобне Никоне приснопамятне, церковь бо прекрасну Святыя Троицы, в похвалу отцу твоему воздвигл еси. Темже и мы чада твоя любовию вопием ти: слава давшему ти крепость, слава венчавшему тя, слава действующему тобою всем исцеления.

 

Кондак, глас 4:

 

Духовному твоему настоятелю, отче Никоне, всячески прилепився, и от него наставляемь, во всем Христови поработився, монахов был еси чиноначальник, и преподобных сожитель: с нимиже Христа Бога моли непрестанно о всех нас.

 

 

https://azbyka.ru/otechnik/Dmitrij_Rostovskij/zhitija-svjatykh/1009

 

 

преп. Никон.jpg

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

Благоверный князь Алекса́ндр (в схиме Алекси́й) Невский.

Старый стиль
23 ноября

Новый стиль

6 декабря

 

 

Свя­той бла­го­вер­ный ве­ли­кий князь Алек­сандр Нев­ский ро­дил­ся 30 мая 1220 г. в го­ро­де Пе­рея­слав­ле-За­лес­ском. Отец его, Яро­слав, в Кре­ще­нии Фе­о­дор, был млад­шим сы­ном Все­во­ло­да III Боль­шое Гнез­до. Мать св. Алек­сандра, Фе­о­до­сия Иго­рев­на, ря­зан­ская княж­на. В 1227 г. князь Яро­слав по прось­бе нов­го­род­цев стал кня­жить в Нов­го­ро­де Ве­ли­ком. Он взял с со­бой сы­но­вей, Фе­до­ра и Алек­сандра.

На­чи­на­лось са­мое труд­ное вре­мя в ис­то­рии Ру­си: с во­сто­ка шли мон­голь­ские ор­ды, с за­па­да на­дви­га­лись ры­цар­ские пол­чи­ща. В этот гроз­ный час Про­мы­сел Бо­жий воз­двиг на спа­се­ние Ру­си свя­то­го кня­зя Алек­сандра – ве­ли­ко­го во­и­на-мо­лит­вен­ни­ка, по­движ­ни­ка и стро­и­те­ля зем­ли Рус­ской.

 

Вос­поль­зо­вав­шись на­ше­стви­ем Ба­тыя, пол­чи­ща кре­сто­нос­цев вторг­лись в пре­де­лы Оте­че­ства. Пер­вы­ми бы­ли шве­ды. Мно­же­ство ко­раб­лей по­до­шло к Неве под ко­ман­до­ва­ни­ем яр­ла Бир­ге­ра. Св. Алек­сандр, ему не бы­ло то­гда еще 20 лет, дол­го мо­лил­ся в хра­ме Свя­той Со­фии. Ар­хи­епи­скоп Спи­ри­дон бла­го­сло­вил св. кня­зя и во­ин­ство его на брань. Вый­дя из хра­ма, Алек­сандр укре­пил дру­жи­ну ис­пол­нен­ны­ми ве­ры сло­ва­ми: «Не в си­ле Бог, а в прав­де. Иные – с ору­жи­ем, иные – на ко­нях, а мы имя Гос­по­да Бо­га на­ше­го при­зо­вем!» С неболь­шой дру­жи­ной князь по­спе­шил на вра­гов. Но бы­ло чуд­ное пред­зна­ме­но­ва­ние: сто­яв­ший в мор­ском до­зо­ре во­ин ви­дел на рас­све­те 15 июля ла­дью, плы­ву­щую по мо­рю, и на ней св. му­че­ни­ков Бо­ри­са и Гле­ба в одеж­дах баг­ря­ных. Алек­сандр, обод­рен­ный, му­же­ствен­но по­вел с мо­лит­вой вой­ско на шве­дов. «И бы­ла се­ча ве­ли­кая с ла­ти­ня­на­ми, и пе­ре­бил их бес­чис­лен­ное мно­же­ство, и са­мо­му пред­во­ди­те­лю воз­ло­жил пе­чать на ли­цо ост­рым ко­пьем». За эту по­бе­ду на ре­ке Неве, одер­жан­ную 15 июля 1240 г., на­род на­звал св. Алек­сандра Нев­ским.

 

Скрытый текст

 

Опас­ным вра­гом оста­ва­лись немец­кие ры­ца­ри. В 1241 г. мол­ние­нос­ным по­хо­дом св. Алек­сандр вер­нул древ­нюю рус­скую кре­пость Ко­по­рье, из­гнав ры­ца­рей. В 1242 г. зи­мой он осво­бо­дил Псков, а 5 ап­ре­ля дал Тев­тон­ско­му ор­де­ну ре­ши­тель­ное сра­же­ние на льду Чуд­ско­го озе­ра. Кре­сто­нос­цы бы­ли пол­но­стью раз­гром­ле­ны. Имя св. Алек­сандра про­сла­ви­лось по всей Свя­той Ру­си.

За­пад­ные пре­де­лы Рус­ской зем­ли бы­ли на­деж­но ограж­де­ны, на­ста­ло вре­мя обез­опа­сить Русь с во­сто­ка. В 1242 г. св. Алек­сандр Нев­ский со сво­им от­цом Яро­сла­вом вы­ехал в Ор­ду. Свя­щен­ную мис­сию за­щит­ни­ков Рус­ской зем­ли Гос­подь увен­чал успе­хом, но на это по­тре­бо­ва­лись го­ды тру­дов и жертв. Князь Яро­слав от­дал за это жизнь. За­ве­щан­ный от­цом со­юз с Зо­ло­той Ор­дой – необ­хо­ди­мый то­гда для предот­вра­ще­ния но­во­го раз­гро­ма Ру­си – про­дол­жал кре­пить св. Алек­сандр Нев­ский. Обе­щав свою под­держ­ку, св. Алек­сандр дал воз­мож­ность Ба­тыю вы­сту­пить в по­ход про­тив Мон­го­лии, стать глав­ной си­лой во всей Ве­ли­кой Сте­пи. В 1252 г. мно­гие рус­ские го­ро­да вос­ста­ли про­тив та­тар­ско­го ига. Сно­ва воз­ник­ла угро­за са­мо­му су­ще­ство­ва­нию Ру­си. Св. Алек­сан­дру опять при­шлось ехать в Ор­ду, чтобы от­ве­сти от рус­ских зе­мель ка­ра­тель­ное на­ше­ствие та­тар. Св. Алек­сандр стал еди­но­власт­ным ве­ли­ким кня­зем всей Ру­си. В 1253 г. он от­ра­зил но­вый на­бег на Псков, в 1254 г. за­клю­чил до­го­вор о мир­ных гра­ни­цах с Нор­ве­ги­ей, в 1256 г. хо­дил в по­ход в фин­скую зем­лю. В тьму язы­че­ства св. Алек­сандр нес свет еван­гель­ской про­по­ве­ди и пра­во­слав­ной куль­ту­ры. Все По­мо­рье бы­ло про­све­ще­но и осво­е­но рус­ски­ми.

 

В 1256 г. умер хан Ба­тый. Св. князь в тре­тий раз по­ехал в Са­рай, чтобы под­твер­дить мир­ные от­но­ше­ния Ру­си и Ор­ды с но­вым ха­ном Бер­ке. В 1261 г. ста­ра­ни­я­ми св. Алек­сандра и мит­ро­по­ли­та Ки­рил­ла бы­ла учре­жде­на в Са­рае, сто­ли­це Зо­ло­той Ор­ды, епар­хия Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви.

На­сту­пи­ла эпо­ха ве­ли­кой хри­сти­а­ни­за­ции язы­че­ско­го Во­сто­ка, в этом бы­ло про­ро­че­ски уга­дан­ное св. Алек­сан­дром Нев­ским ис­то­ри­че­ское при­зва­ние Ру­си. В 1262 г. по его ука­за­нию во мно­гих го­ро­дах бы­ли пе­ре­би­ты та­тар­ские сбор­щи­ки да­ни и вер­бов­щи­ки во­и­нов – бас­ка­ки. Жда­ли та­тар­ской ме­сти. Но ве­ли­кий за­ступ­ник на­ро­да вновь по­ехал в Ор­ду и муд­ро на­пра­вил со­бы­тия со­всем в иное рус­ло: ссы­ла­ясь на вос­ста­ние рус­ских, хан Бер­ке пре­кра­тил по­сы­лать дань в Мон­го­лию и про­воз­гла­сил Зо­ло­тую Ор­ду са­мо­сто­я­тель­ным го­су­дар­ством, сде­лав ее тем са­мым за­сло­ном Ру­си с во­сто­ка. В этом ве­ли­ком со­еди­не­нии рус­ских и та­тар­ских зе­мель и на­ро­дов со­зре­ва­ло и креп­ло бу­ду­щее мно­го­на­цио­наль­ное Рос­сий­ское го­су­дар­ство, вклю­чив­шее впо­след­ствии в пре­де­лы Рус­ской Церк­ви по­чти все на­сле­дие Чин­гис­ха­на до бе­ре­гов Ти­хо­го оке­а­на.

 

Эта ди­пло­ма­ти­че­ская по­езд­ка св. Алек­сандра Нев­ско­го в Са­рай бы­ла чет­вер­той и по­след­ней. На об­рат­ном пу­ти, не до­ез­жая до Вла­ди­ми­ра, в Го­род­це, в мо­на­сты­ре князь-по­движ­ник пре­дал свой дух Гос­по­ду 14 но­яб­ря 1263 го­да, за­вер­шив мно­го­труд­ный жиз­нен­ный путь при­ня­ти­ем свя­той ино­че­ской схи­мы с име­нем Алек­сий. Свя­тое те­ло его по­нес­ли к Вла­ди­ми­ру, де­вять дней длил­ся путь, и те­ло оста­ва­лось нетлен­ным. 23 но­яб­ря при по­гре­бе­нии его в со­бор­ной церк­ви Рож­де­ствен­ско­го мо­на­сты­ря го­ро­да Вла­ди­ми­ра (ныне там уста­нов­лен па­мят­ник свя­то­му кня­зю; еще один па­мят­ник уста­нов­лен в го­ро­де Пе­ре­я­с­лав­ле-За­лес­ском) бы­ло яв­ле­но Бо­гом «чу­до див­но и па­мя­ти до­стой­но»: свя­той сам про­тя­нул ру­ку за раз­ре­ши­тель­ной мо­лит­вой. По­чи­та­ние бла­го­вер­но­го кня­зя на­ча­лось сра­зу же по его по­гре­бе­нии. Ве­ли­кий князь Иоанн Иоан­но­вич (1353–1359) в сво­ем ду­хов­ном за­ве­ща­нии, пи­сан­ном в 1356 го­ду, оста­вил сво­е­му сы­ну Ди­мит­рию (1363–1389), бу­ду­ще­му по­бе­ди­те­лю Ку­ли­ков­ской бит­вы, «ико­ну Свя­тый Алек­сандр». Нетлен­ные мо­щи бла­го­вер­но­го кня­зя бы­ли от­кры­ты, по ви­де­нию, пе­ред Ку­ли­ков­ской бит­вой – в 1380 го­ду, и то­гда же уста­нов­ле­но мест­ное празд­но­ва­ние. Об­ще­цер­ков­ное про­слав­ле­ние св. Алек­сандра Нев­ско­го со­вер­ши­лось при мит­ро­по­ли­те Ма­ка­рии на Мос­ков­ском со­бо­ре 1547 г. К мо­лит­вам свя­то­го кня­зя, про­сла­вив­ше­го­ся обо­ро­ной Оте­че­ства, рус­ские пол­ко­вод­цы при­бе­га­ли и во все по­сле­ду­ю­щие вре­ме­на. 30 ав­гу­ста 1721 г. Петр I, по­сле про­дол­жи­тель­ной и из­ну­ри­тель­ной вой­ны со шве­да­ми, за­клю­чил Ништад­ский мир. Этот день ре­ше­но бы­ло освя­тить пе­ре­не­се­ни­ем мо­щей бла­го­вер­но­го кня­зя Алек­сандра Нев­ско­го из Вла­ди­ми­ра в но­вую, се­вер­ную сто­ли­цу, Пе­тер­бург, рас­по­ло­жив­шу­ю­ся на бе­ре­гах Невы. Вы­ве­зен­ные из Вла­ди­ми­ра 11 ав­гу­ста 1723 го­да, свя­тые мо­щи бы­ли при­ве­зе­ны в Шлис­сель­бург 20 сен­тяб­ря то­го же го­да и оста­ва­лись там до 1724 го­да, ко­гда 30 ав­гу­ста бы­ли уста­нов­ле­ны в Тро­иц­ком со­бо­ре Алек­сан­дро-Нев­ской Лав­ры, где по­чи­ва­ют и ныне. Ука­зом от 2 сен­тяб­ря 1724 го­да бы­ло уста­нов­ле­но празд­не­ство на 30 ав­гу­ста (в 1727 го­ду празд­не­ство бы­ло от­ме­не­но по при­чине не цер­ков­но­го ха­рак­те­ра, а вслед­ствие борь­бы груп­пи­ро­вок при цар­ском дво­ре. В 1730 го­ду празд­не­ство сно­ва бы­ло вос­ста­нов­ле­но).

Ар­хи­манд­рит Гав­ри­ил Бу­жин­ский (впо­след­ствии епи­скоп Ря­зан­ский, † 27 ап­ре­ля 1731 го­да) со­ста­вил спе­ци­аль­ную служ­бу на вос­по­ми­на­ние Ништад­ско­го ми­ра, со­еди­нив ее со служ­бой свя­то­му Алек­сан­дру Нев­ско­му.

Имя за­щит­ни­ка ру­бе­жей Рос­сии и по­кро­ви­те­ля во­и­нов из­вест­но да­ле­ко за пре­де­ла­ми на­шей Ро­ди­ны. Сви­де­тель­ство то­му – мно­го­чис­лен­ные хра­мы, по­свя­щен­ные свя­то­му Алек­сан­дру Нев­ско­му. Наи­бо­лее из­вест­ные из них: Пат­ри­ар­ший со­бор в Со­фии, ка­фед­раль­ный со­бор в Тал­лине, храм в Тби­ли­си. Эти хра­мы – за­лог друж­бы рус­ско­го на­ро­да-осво­бо­ди­те­ля с брат­ски­ми на­ро­да­ми.

См. так­же: «Жи­тие свя­то­го бла­го­вер­но­го кня­зя Алек­сандра Нев­ско­го» в из­ло­же­нии свт. Ди­мит­рия Ро­стов­ско­го. https://azbyka.ru/otechnik/Dmitrij_Rostovskij/zhitija-svjatykh/719

 

 

Молитвы

 

Тропарь благоверному князю Александру Невскому, в схиме Алексию

глас 4

Позна́й свою́ бра́тию, росси́йский Ио́сифе,/ не в Еги́пте, но на Небеси́ ца́рствующий,/ благове́рный кня́же Алекса́ндре,/ и приими́ моле́ния их,/ умножа́я жи́та лю́дем плодоно́сием земли́ твоея́,/ гра́ды влады́чествия твоего́ огражда́я моле́нием,// правосла́вным христиа́ном на сопроти́вныя спобо́рствуя.

Скрытый текст

Перевод: Узнай своих братьев, российский Иосиф, не в Египте, но на Небесах царствующий, благоверный князь Александр, и прими моления их, умножая число плодов людям плодоносием земли твоей, города под властью твоей охраняя молением, православным христианам в борьбе против врагов оказывая помощь.

 

Ин тропарь благоверному князю Александру Невскому, в схиме Алексию

глас 4

Я́ко благочести́ваго ко́рене/ пречестна́я о́трасль был еси́, блаже́нне Алекса́ндре,/ яви́ бо тя Христо́с я́ко не́кое Боже́ственное сокро́вище Росси́йстей земли́,/ но́ваго чудотво́рца пресла́вна и Богоприя́тна./ И днесь соше́дшеся в па́мять твою́ ве́рою и любо́вию,/ во псалме́х и пе́ниих ра́дующеся сла́вим Го́спода,/ да́вшаго тебе́ благода́ть исцеле́ний./ Его́же моли́ спасти́ град сей,/ и держа́ве Росси́йстей Богоуго́дней бы́ти,// и сыново́м Росси́йским спасти́ся.


 

Скрытый текст

 

Перевод:

Как почитаемый росток от благочестивого корня ты был, блаженный Александр, ибо тебя явил Христос как некое священное сокровище Российской земли, нового чудотворца преславного и Богоприятного. И сегодня собравшиеся в день памяти твоей с верой и любовью в псалмопении и песнопениях духовных, радуясь, славим Господа, давшего тебе благодать исцелений. Его же моли спасти город этот и государству Российскому быть угодным Богу, и сынам Российским спастись.

 

 

Кондак благоверному князю Александру Невскому, в схиме Алексию

глас 8

Я́ко звезду́ тя пресве́тлу почита́ем,/ от восто́ка возсия́вшую, и на за́пад прише́дшую,/ всю бо страну́ сию́ чудесы́ и добро́тою обогаща́еши,/ и просвеща́еши ве́рою чту́щия па́мять твою́, Алекса́ндре блаже́нне./ Сего́ ра́ди днесь пра́зднуем твое́ успе́ние, лю́дие твои́ су́щии,/ моли́ спасти́ Оте́чество твое́, и вся притека́ющия к ра́це моще́й твои́х,/ и ве́рно вопию́щия ти́:// ра́дуйся, гра́ду на́шему утвержде́ние.

Скрытый текст

Перевод: Как звезду тебя преяркую почитаем, воссиявшую на востоке и пришедшую на запад, ибо всю страну эту обогащаешь чудесами и красотой, и просвещаешь с верой почитающих память твою, Александр блаженный. Потому сегодня празднуем твое успение, люди твои, моли спасти Отечество твое и всех приходящих к раке с мощами твоими, и с верой взывающих к тебе: «Радуйся, города нашего сила».

 

Ин кондак благоверному князю Александру Невскому, в схиме Алексию

глас 4

Я́коже сро́дницы твои́, Бори́с и Глеб,/ яви́шася тебе́ с Небесе́ в по́мощь,/ подвиза́ющемуся на Ве́лгера Све́йскаго и во́ев его́,/ та́ко и ты ны́не,/ блаже́нне Алекса́ндре,/ прииди́ в по́мощь твои́м сро́дником // и побори́ борю́щия ны.

Перевод: Также как родственники твои, Борис и Глеб, явились тебе с Небес на помощь, в битве против Биргера Шведского и войска его, так и ты сейчас, блаженный Александр, приди на помощь твоим соотечественникам и победи враждующих с нами.

 

Величание благоверному князю Александру Невскому, в схиме Алексию

 

Велича́ем тя́,/ благове́рный кня́же Алекса́ндре,/ и чти́м свято́е успе́ние твое́,/ и ны́не мо́лиши за на́с// Христа́, Бо́га на́шего.

 

 

Молитва благоверному князю Александру Невскому, в схиме Алексию

 

Ско́рый помо́щниче всех усе́рдно к тебе́ прибега́ющих и те́плый наш пред Го́сподем предста́телю, святы́й благове́рный кня́же Алекса́ндре! При́зри ми́лостивно на ны недосто́йныя мно́гими беззако́нии непотре́бны себе́ сотво́ршия, к ра́це моще́й твои́х (или: ико́не твое́й) ны́не притека́ющия и из глубины́ се́рдца тебе́ взыва́ющия: ты в житии́ свое́м ревни́тель и защи́тник правосла́вныя ве́ры был еси́, и нас в ней те́плыми твои́ми моли́твами непоколеби́мы утвер­ди́. Ты вели́кое, возло́женное на тя служе́ние тща́тельно проходи́л еси́, и нас твое́ю по́мощию пребыва́ти коего́ждо, в не́йже призва́н есть, наста́ви. Ты, победи́в полки́ супоста́тов, от преде́лов Росси́йских отгна́л еси́, и на нас ополча́ющихся всех ви́димых и неви́димых враго́в низло­жи́. Ты, оста́вив тле́нный вене́ц ца́рства земна́го, избра́л еси́ безмо́лвное житие́, и ны́не пра́ведно венце́м нетле́н­ным уве́нчанный, на Небесе́х ца́рствуеши, хода́тайствуй и нам, смире́нно мо́лим тя, житие́ ти́хое и безмяте́жное и к ве́чному Ца́рствию ше́ствие неукло́нное твои́м предста́тельством устро́й нам. Предстоя́ же со все́ми святы́­ми Престо́лу Бо́жию, моли́ся о всех правосла́вных христиа́нах, да сохрани́т их Госпо́дь Бог Свое́ю благода́тию в ми́ре, здра́вии, и благоде́нствии, и вся́ком благополу́чии в до́лжайшая ле́та, да и при́сно сла́вим и благослови́м Бо́га, в Тро́ице Святе́й сла́вимаго Отца́, и Сы́на, и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

 

Молитва вторая благоверному князю Александру Невскому, в схиме Алексию

О, святы́й благове́рный кня́же Алекса́ндре! При́зри ми́лостивно на ны, недосто́йныя рабы́ Бо́жии (имена), и исхода́тайствуй нам житие́ ти́хое и безмяте́жное, и к ве́чному Ца́рствию ше́ствие неукло́нное твои́м предста́тельством устро́й нам, да сохрани́т нас Госпо́дь Бог Свое́ю благода́тию в ми́ре, здра́вии, долгоде́нствии и вся́ком благополу́чии в до́лжайшая ле́та, да при́сно сла́вим и благослови́м Бо́га в Тро́ице Святе́й сла́вимаго, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

 

Моли Бога о нас, святый угодниче Божий, Великий, Благоверный княже Александр, яко аз к тебе прибегаем, скорому помощнику и молитвеннику о душах наших.

 

 

 

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

Житие преподобной Евфросинии Полоцкой (5 июня)

 

1716690324_.png.31b440a2fd66e7b7b0aa6bf2da8d5bde.png

Преподобная Евфросиния, носившая в миру имя Предслава, происходила из древнего княжеского рода, истоки которого восходят к святому равноапостольному Владимиру и Рогнеде. Родилась угодница Божия в начале XII века[1] в семье Полоцкого князя Георгия[2] и княгини Софии. Из жития преподобной известно, что годы своего отрочества она посвящала чтению Священного Писания и творений святых, и имела такое прилежание к учению, которому удивлялся даже ее отец. Слава о мудрости и красоте Предславы распространилась далеко за пределы Полоцкой земли. Многие именитые князья искали ее руки. Однако, достигнув совершеннолетия[3], она не захотела вступать в брак. Чувствуя в своей душе горячее желание всецело посвятить себя служению Господу, Предслава тайно от родителей ушла в один из монастырей, в котором в то время игуменией была ее родная тетя, вдова князя Романа[4]. Намерение юной княжны оставить мир поначалу привели игумению в трепет и смущение. Она стала уговаривать племянницу отказаться от задуманного. Но после беседы с Предславой удивилась блаженная княгиня «разуму отроковицы и ее любви к Богу и повелела исполнить волю ее. И огласил ее иерей, и постриг ее; и нарекли ей имя Евфросиния…»[5].

В скором времени святая Евфросиния по благословению епископа Илии перешла на жительство в келию при Полоцком Софийском соборе. Избрав для духовных подвигов это святое место, инокиня-княжна день и ночь славословила Бога, а в свободные от молитвы и богомыслия часы занималась переписыванием священных книг. «Вселившись же начала преподобная Евфросиния… книги писать своими руками и, плату взимая, отдавать нуждающимся».

Скрытый текст

 

Однажды в сонном видении преподобной явился Ангел и возвестил о том, что надлежит ей идти на место, называемое Сельцо. В ту же самую ночь Ангел явился и епископу Илии и сказал: «Введи рабу Божию Евфросинию в церковку Святого Спаса, что на Сельце, ибо место то святое, а она достойна Царства Небесного». Следуя зову Божию, получив благословение епископа, преподобная с одной из черноризиц вскоре отправилась в путь, взяв с собой только книги и три хлеба. Придя в загородное Сельцо, она водворилась там и стала еще усерднее подвизаться в молитвах к Богу.

По прошествии некоторого времени начали приходить к преподобной девицы, искавшие спасения души. Образовалась иноческая обитель. Желая приобщить к иноческой жизни свою младшую сестру Градиславу, преподобная Евфросиния взяла ее в монастырь для научения грамоте. Впоследствии Градислава не захотела возвратиться в мир и была пострижена с именем Евдокия. Вскоре и дочь князя Бориса[6] Звенислава, двоюродная сестра преподобной, также пришла в обитель, желая избежать супружества и уневеститься Христу. С любовью приняла ее игумения Евфросиния и «повелела иерею постричь ее, – и нарекли ей имя Евпраксия».

Древнее житие повествует, что преподобная пожелала возвести в монастыре на месте ветхого деревянного храма каменный. На это благое дело Господь призвал талантливого мастера, зодчего Иоанна, под руководством которого храм в честь Всемилостивого Спаса был воздвигнут всего за тридцать недель. Незадолго до окончания строительства церкви рабочие обнаружили, что количество приготовленной плинфы[7] недостаточно. «…И поискав, не нашли ничего. И печалилась об этом Евфросиния и, вздохнувши, сказала: “Слава Тебе, Владыко, Вседержителю и Человеколюбче, даровавший нам большее, – подай же нам и меньшее, чем совершится церковь Твоя”. И так она помолилась, и поутру, по устроению Божию, в печи были найдены плинфы», благодаря чему и удалось завершить строительство в назначенный срок.

По благословению преподобной Евфросинии, в 1161 году для Спасского храма мастер-ювелир Лазарь Богша изготовил напрестольный крест-ковчег, который содержал в себе великие святыни: частицу Животворящего Древа с каплей Крови Спасителя, частицы камней Гроба Господня и Гроба Божией Матери, частицы мощей первомученика архидиакона Стефана, великомученика и целителя Пантелеимона и каплю крови великомученика Димитрия Солунского.

Неподалеку от Спасской обители преподобная Евфросиния воздвигла другую каменную церковь – в честь Пресвятой Богородицы. «И ее создав, украсила иконами и, освятив, передала монахам, – и был монастырь большой». Именно для Богородицкой обители святая испросила в Византии древнюю Эфесскую икону Пречистой Девы, написанную, по преданию, самим апостолом и евангелистом Лукой. С этой целью отправила она в Царьград к императору Мануилу Комнину[8] и Патриарху Луке Хрисовергу[9] «слугу» своего Михаила со многими дарами. Как только Эфесский образ был доставлен в Полоцк, преподобная «внесла его в церковь Пресвятой Богородицы, поставила и, воздев руки, молвила: “Слава Тебе, Господи, слава Тебе!..”. И то сказав, украсила она икону золотом и камнями драгоценными и установила каждый вторник носить ее по святым церквам».

Еще при жизни блаженной Евфросинии Господь прославил основанные ею обители. Они стали центрами книжности и просвещения Полоцкой земли. Из них, как из источников благодати, многие почерпали обильно духовные знание и мудрость. Святая же игумения, видя множество инокинь и иноков, собранных во имя Господне, «радовалась им, как своему спасению» и прилагала неустанное попечение о вверенных ей душах.

Достигнув преклонных лет и высоты духовного совершенства, преподобная пожелала совершить паломничество во Святую Землю. Там угодница Божия молила Христа, чтобы Он удостоил ее завершить земной путь на месте Его страданий и воскресения, и молитва ее была услышана. Во время своего пребывания в Иерусалиме трижды приходила святая поклониться Живоносному Гробу Господню. Однако затем она «Божиим посещением впала в недуг и начала болеть». 23 мая (5 июня) 1173 года, причастившись Святых Христовых Таин, блаженная Евфросиния почила о Господе. Честное тело ее было погребено в монастыре преподобного Феодосия Великого, при паперти церкви Пресвятой Богородицы. Спустя четырнадцать лет, в 1187 году, когда Иерусалим захватил египетский султан Салах-ад-Дин, христиане, покидая Святую Землю, взяли с собой нетленные мощи Полоцкой княжны. Так как на Руси из-за частых княжеских междоусобиц было в те времена неспокойно, святыню не удалось доставить в Полоцк. Нетленные мощи преподобной Евфросинии были принесены в Киево-Печерскую Лавру. В Дальних пещерах этой древней обители они почивали более семи столетий.

В царствование благочестивого императора Николая II, в 1910 году, святые мощи преподобной были торжественно перенесены из Киева в Полоцк, в основанный ею Спасский монастырь. Здесь они покоятся и в настоящее время, нетлением и чудесами свидетельствуя нашим современникам об истинности православной веры, о любви к Богу, которая сильнее смерти, о великом дерзновении святых, ходатайствующих за нас пред Господом.

Текст публикуется с сокращением по изданию: «Дивен Бог во Святых Своих. Преподобная Евфросиния Полоцкая: житие, современные чудеса». – Полоцк, 2010.

 

[1] Точная дата рождения прп. Евфросинии неизвестна. Большинство исследователей относят ее рождение к 1101–1108 гг.

[2] Речь идет о князе Георгии Всеславиче (†1129), младшем сыне Полоцкого князя Всеслава Брячиславича (1044–1101).

[3] Совершеннолетием в Древней Руси считался возраст 12 лет.

[4] Князь Роман Всеславич (†1116), родной брат отца прп. Евфросинии.

[5] Здесь и далее цитаты из жития XVI в. приводятся по изданию: Преподобная Евфросиния, княжна и игумения Полотская: житие, чудеса, служба с акафистом. – Мн., 2006.

[6] Речь идет о Полоцком князе Борисе Всеславиче (†1128), родном брате отца прп. Евфросинии.

[7] Плинфа – тонкий, хорошо обожженный кирпич, использовавшийся при строительстве византийских и древнерусских храмов.

[8] Мануил I Комнин, византийский император с 1143 по 1180 г.

[9] Лука Хрисоверг, Патриарх Константинопольский с 1156 по 1169 г.

 

1593624379_.png.ab01475de0f6bd35570202710279248d.pngКрест преподобной Ефросинии

 

 

40199383_.png.a0b5b6b14b369736bc8489d9aaf2df73.pngВериги преподобной

Вериги – это разного вида железные цепи, полосы, кольца, носимые подвижниками на теле для смирения плоти и покорения ее духу. Вес вериг мог достигать десятков килограмм, а ихношение всегда было делом тайным и сокровенным. Первоначально вериги были принадлежностью монахов-аскетов. Святитель Григорий Богослов писал о них так: «Другие изнуряют себя железными веригами, и, истончевая плоть, истончевают вместе грех». Соответственно строгости аскетического идеала, иноки в самом подвиге не довольствовались уже обыкновенным аналавом[1], как только знаком своей борьбы с плотью, – возникло желание более чувствительно воздействовать на волю через воздействие на тело. Ношение вериг есть своего рода аскетическое упражнение, имеющее целью изнурение телесное в непрерывном усилии совершенно, по слову апостола Павла, распять плоть свою со страстьми и похотьми (Гал. 5, 24). Оно имеет по существу то же значение, что и ношение больших тяжестей, камней и корзин с песком, имевшее место для смирения плоти у восточных пустынников первых веков христианской Церкви.

На Руси ношение вериг уже в XI–XII веках получило широкое распространение среди монахов-подвижников. Читая Киево-Печерский Патерик, мы узнаем о том, что преподобные Феодосий († 1074), Марк Пещерник († ок. 1102) и Иоанн Многострадальный († ок. 1160) носили на теле своем железо. Так, преподобный Феодосий, будучи еще отроком, «пришел к одному кузнецу и приказал ему сковать железный пояс, которым и препоясался». Преподобный Марк Пещерник, с усердием копавший могилы для братии Киево-Печерской Лавры, «возложил на чресла свои железо, которое носил во все время жизни своей, бодрствуя день и ночь в молитве». Преподобный Иоанн Многострадальный, Затворник, около тридцати лет боровшийся с плотской страстью, не только усердно постился и лишал себя сна, но и «решил наложить на свое тело тяжкия брони», долгое время измождая себя железом.

Древнее предание донесло до нас сведения о том, что основательница Полоцкого Спасского монастыря преподобная Евфросиния также в течение многих лет совершала подвиг ношения вериг. По милости Божией, в наше время были обретены вериги святой – железные цепи весом 7 кг. В 1991 году они были найдены в древней Спасо-Преображенской церкви. Преподобная явилась во сне одной благочестивой прихожанке Спасского храма и повелела взять вериги на чердаке церкви. В 1998 году святыню передали епископу Полоцкому и Глубокскому Феодосию (Бильченко) для хранения в Спасо-Евфросиниевской обители. Вериги положены в дубовую резную раку с сенью, где до 2007 года покоились мощи преподобной Евфросинии. Люди, с верой поклоняющиеся веригам, получают исцеление душевных и телесных недугов

 

Спасо-Преображенская церковь, возведенная в XII веке, – единственный в полном объеме дошедший до наших дней памятник истории и культуры Полоцкой земли конца X – первой трети XIII века. Это самая древняя постройка на территории монастыря, сохранившаяся до настоящего времени. Как повествует древнее житие преподобной Евфросинии, на строительство каменного храма в честь Всемилостивого Спаса Господом был призван талантливый зодчий Иоанн. Не раз на рассвете он слышал голос, повелевавший ему: «О Иоанн, встань и иди на дело Вседержителя Спаса». Рассказав преподобной Евфросинии об откровении Божием, Иоанн получил от нее благословение на постройку Спасской церкви. Храм был воздвигнут в короткий срок – всего за тридцать недель. Как начало, так и окончание строительства церкви ознаменовалось чудом. По молитве преподобной в одну ночь был восполнен недостаток в кирпичах, необходимых для завершения постройки храма: «поутру, по устроению Божию, в печи были найдены плинфы. И в тот же день завершили строительство церкви и крест воздвигли». Точная дата возведения храма и создания его росписи неизвестна. Она определяется лишь по косвенным данным. Судя по надписи на древнем Евфросиниевском Кресте, он был положен в Спасо-Преображенской церкви в 1161 году, следовательно к тому времени храм уже был построен и освящен. Относительно времени возведения Спасского храма существуют разные мнения. По одной из наиболее распространенных версий, высказанной историком архитектуры И. М. Хозеровым, это произошло между 1143 и 1161 годами. Архитектура Спасского храма соединяет в себе несколько направлений, в которых можно увидеть влияние различных архитектурных школ. Церковь представляет собой шестистолпный трехнефный однокупольный храм, перекрытый сводами и широкими подпружными арками, имеющий нартекс и расположенные во втором этаже хоры, куда ведет узкая внутристенная лестница. По обе стороны хор находятся две тесные крестообразные келии. В одной из них (юго-западной) пребывала в молитвенном подвиге преподобная Евфросиния, в другой (северо-западной) молилась одна из родственниц святой – монахиня Евдокия (родная сестра) или монахиня Евпраксия (двоюродная сестра). Келии представляют собой крошечные придельные крестово-купольные храмы, один из которых (юго-западный) перекрыт небольшим куполом, а другой (северо-западный) – цилиндрическим сводом.

Келия преподобной, а к ней ведет очень узкая лестница

Скрытый текст

 

Спасо-Преображенская церковь Полоцкого Спасо-Евфросиниевского монастыря – единственный в Беларуси памятник XII века, где почти полностью сохранилась фресковая роспись. Известно, что на территории Восточной Руси имеется лишь один храм аналогичной сохранности – Спасо-Преображенская церковь (ок. 1140 года) Мирожского монастыря во Пскове.

Стены Полоцкого Спасского храма расписаны изображениями святых и библейских сюжетов в византийском стиле. Они и сейчас волнуют своей одухотворенностью, сдержанной, но богатой гаммой, в которой сочетаются красные, коричневые, синие и желтые цвета. Опытные мастера того времени писали натуральными красками по сырой штукатурке, что обеспечивало сохранность росписи на многие века. Первые работы по раскрытию фресковой росписи были предприняты еще в 1929 году, но планомерная реставрация стенописи началась лишь в начале 1990-х годов.

Важнейшим звеном в росписи Спасской церкви являются фрески западных граней алтарных столбов, которые разбиты на три регистра. В верхнем ряду расположена композиция «Благовещение», разделенная на две части. Размещенное по сторонам от апсиды, но воспринимающееся как единый сюжет, «Благовещение» расширяет символическое поле композиции, вбирая в себя пространство алтаря. Среднюю зону занимает композиция «Сретение», разделенная аналогично «Благовещению» на две половины. Слева изображены Пречистая Дева с Богомладенцем и Иосиф Обручник, справа – праведный Симеон и пророчица Анна. Праведный Иосиф держит у груди жертвенных голубей, а Богоматерь чуть вытянутыми руками поддерживает Младенца, Который как бы входит в алтарь. Так реальное пространство храмового алтаря, как и в случае с «Благовещением», оказывается символически включенным в композицию «Сретения». В нижней зоне алтарных столбов раскрыты два поклонных Креста, которые представлены в виде «Этимасии», или «Престола уготованного» – древнейшего символа Святой Троицы, изображаемого в виде престола, над которым возвышается Крест с орудиями страстей – губкой и копием. Иконография Крестов, представленная в варианте «Этимасии», акцентирует тему страстей Господних, столь актуальную для всей росписи храма.

Доминантами «страстного» цикла росписей Спасского храма являются две монументальные композиции в северном и южном люнетах подкупольного креста, где соответственно изображены «Распятие» и «Воскресение Господне» («Сошествие во ад»). В общей картине декорации храма они выделены своими огромными масштабами. Расположенные ниже две евангельские сцены «Воскрешение Лазаря» (средний регистр южной стены) и «Вход Господень в Иерусалим» (средний регистр северной стены) также традиционно включаются в «страстной» цикл. «Вход Господень в Иерусалим» открывает череду евангельских событий, повествующих о последних днях земной жизни Христа. Композиционное построение этого сюжета совершенно уникально. Он занимает всю северную стену, заходит в пространство жертвенника и обретает дополнительную символическую выразительность. Сцена расположена таким образом, что Христос буквально «выезжает» из объема северной апсиды в подкупольное пространство храма; фигуры апостолов находятся еще в алтарной зоне, тогда как Христос и встречающий его народ расположены уже в объеме северного рукава подкупольного креста. «Вход Господень в Иерусалим» раскрыт лишь наполовину, а «Воскрешение Лазаря» еще ждет своего полного реставрационного раскрытия. Как и «Вход Господень в Иерусалим», «Воскрешение Лазаря» начинается еще в пространстве диаконника, где сейчас раскрыты выразительные фигуры апостолов, сопровождающих Христа.

Нижнюю зону северной и южной стен занимают две большие композиции – «Успение Божией Матери» и «Рождество Христово», раскрытые неполностью. Эти сюжеты символически соотнесены. Изображение в «Рождестве Христовом» Богоматери, держащей на руках Младенца Христа, облекшегося во плоть ради спасения человечества, и изображение в «Успении Божией Матери» Христа, держащего на руках душу Богоматери, достигшей спасения и освободившейся от бренной плоти, являются главными составляющими этой антитезы. Сейчас раскрыт только небольшой участок «Рождества Христова» (южная стена), где представлена сцена избиения младенцев в Вифлееме. Энергичная манера компоновки фигур и подробность изложения показывают, что эта сцена решена в повествовательном ключе и содержит множество нарративных деталей, которые еще предстоит раскрыть в ходе реставрации храма. Часть этой распространенной композиции заходит в пространство диаконника, где уже расчищены сцены «Поклонение пастухов» и «Путешествие волхвов», расширяющие сюжетный состав «Рождества Христова». В изображении «Успения Богоматери» (северная стена) художники выбрали так называемый «Облачный» извод композиции, где изображено чудесное путешествие апостолов, которые были перенесены ангелами к одру Богородицы из разных концов света. Композиция дополнена и другими повествовательными деталями. Чрезвычайно выразительна фигура жены, изображенной на втором плане, которая в горе всплеснула руками. В ряд фигур включены также апостолы от 70-ти, которые расширяют круг апостольского предстояния у одра Богоматери.

 

570893245_.png.7d96ced5ab64de9d34dc3904ea074cb8.pngИкона Преображения Господня с камнем горы Фавор803236056_.png.a0e8fe1b493f3aa7da014bc820043658.pngСпасо-Преображенский монастырь.330882884_.png.906d146547e2c6d9ca28199fd24517b5.pngКелия преподобной1118651920_.png.80144c32ac21654c32f1f17d3b892fb1.pngЛестница, ведущая в келию. Очень узкая.508527029_.png.74b11fbd50606c3b900bef6def45e2d6.pngРастятие с частицей Древа Господня968693981_.png.ee199af01b2a6feca9b4cc9f5490ef49.pngФреска с Господом

987903772_.png.b84e574d27b9c9231cf2a98d34527129.pngФреска Вход Господень в Иерусалим

 

Изменено пользователем inna d

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

Преподобный Симеон (Желнин) о науке спасения

18 января мы чтим память преподобного Псково-Печерского старца Симеона (Желнина; 1869–1960).

 

Старец Симеон (в миру Василий Иванович Желнин) родился в деревне Яковлевской Псковской губернии. В благочестивый дом Желниных приезжал монах Корнилий (ныне причисленный к лику местночтимых Псковских святых) и часто повторял отроку Василию: «Будешь ты монахом, будешь старец великий». Ребенком Вася услышал о жизни преподобного Серафима Саровского и, желая подражать великому подвижнику, нашел в поле большой камень и стал на нем молиться.

Став молодым человеком, будущий старец поступил послушником в Псково-Печерский монастырь. Настоятель обители привел его в сырую, темную келью — пещеру, ископанную в горе рядом с Успенским храмом, где некогда спасался причисленный к лику святых прозорливый схимник Лазарь, и сказал: «Вот тебе келья, здесь и умрешь». Так и случилось.

 

До глубокой старости ревностный подвижник проводил дни в трудах и непрестанных молитвах. Был пострижен в схиму с именем Симеон, назначен духовником Псково-Печерского монастыря и около 30 лет служил в Успенском храме. Печеряне называли эту церковь «Симеонова».

Когда в 1944 году немцы, готовясь к отступлению, потребовали эвакуации всех насельников обители в Германию, отец Симеон возглавил молитву братии, продолжавшуюся всю ночь. Наутро обстановка на фронте изменилась, немцам пришлось отступать, и обитель была сохранена.

Старец Симеон стяжал дары духовного рассуждения, исцеления страждущих, прозорливости. Он рассказывал о болезнях людей, которых никогда не знал, и отвечал на письма, еще только идущие в обитель. Сохранилось множество письменных свидетельств людей, чудесным образом исцелившихся и получивших утешения в скорбях по молитвам преподобного Симеона.

Урок смирения и послушания явил старец даже в своей блаженной кончине. По откровению от Господа он ждал смерти 15 января 1960 года — в день памяти преподобного Серафима Саровского. Но наместник монастыря архимандрит Алипий (Воронов) забеспокоился и просил отца Симеона помолиться Богу об отсрочке его кончины, чтобы им не погребать старца под праздник Крещения. «Хорошо, — ответил ему смиренный старец, — ты наместник, а я послушник, пусть будет по-твоему». Так и вышло: почил старец в Крещенский сочельник, а хоронили его уже после праздника Крещения.

В 2003 году иеросхимонах Симеон был прославлен в лике святых Псково-Печерских. Его святые мощи покоятся в Сретенском храме монастыря.


 

Скрытый текст

 

Все науки — ничто без науки спасения

 

«Все науки и знания суть ничто без науки спасения».

«Плотская жизнь — плыть по течению и любоваться по сторонам; духовная же жизнь — против течения: труд беспрерывный, иначе отнесет куда».

Помни: с нами будет только то, что определил Господь

«Чему не помочь, не изменить — нечего о том и беспокоиться (житейские обстоятельства); о грехах беспокойся».

 

«Верь в Промышление Божие — сам не сочиняй ничего, живи — как Бог дал и кем ты есть; как можно, очищайся от страстей, молись, заповеди соблюдай, кайся».

«Думай: хочу того, чего Бог хочет…»

 

Как правильно обращаться с людьми

 

«Обращаясь с людьми, будь таков, каков есть, — ни прибавь, ни убавь».

«Не всякому слуху верь; не всего, что видишь, — желай».

«Не всё, что можешь, — делай, но только то, что должно; чего не знаешь — не утверждай и не отрицай, а паче вопроси».

«Будь кроток, а не продерзлив, молчалив больше, нежели говорлив».

«Ко всем будь ласков, но ни к кому не будь ласкателен».

«Начинай что, лишь испытав свои силы».

«В несчастии — не унывай, в счастии — не расслабевай (земное счастье непостоянно, чередуется с огорчениями)».

«Служи — кому только можешь; будь человеколюбив — будешь любим Богом и ближним; оскорбившему тебя — прости».

«Внимай себе, а не массе народа. Они — как море шумящее. Как перед лицом смерти окажешься один — так и всегда будь сам в себе целиком».

«Не верь словам своим и чужим, верь делам своим и чужим».

 

Как вести себя с враждующими против тебя

 

«С враждующими против тебя веди себя без человекоугодия, боязни, смущения — по Христу, смиренно, твердо, снисходительно, иногда, когда необходимо, даже и резко. Один Бог и их создал, и тебя, всем предстоит умереть, не обращай внимания на искушающих тебя. Сами по себе ничего не могут — пешки».

«Будь кроток, тверд; крестись всюду».

«Думай так: извиняю, прощаю всех, мне чем-либо насоливших; прости, Господи, нас всех и спаси. Почитай и уважай по-прежнему и оскорбляющих тя; раскается он, может быть, потом. Будь очень благодарен ему — способствует он твоему Спасению — Божиим Промыслом».

Лучше замечать в других добродетели, а в себе находить грехи

«Не критикуй других, старайся ужиться с ними, иди им навстречу, потерпи их, будь ласков и приветлив, живи для всех, ближнего делай счастливым, смиряйся, промолчи, будь участлив — ради Бога, почтителен».

«Будем лучше замечать в других добродетели, а в себе находить грехи».

«Нельзя касаться чужой жизни — своих грехов не увидишь».

«Ты не знаешь мыслей человека или что он в следующий момент сделает — и не суди о нем, не говори плохого о нем».

«Не верь, что худ брат, но верь, что ты не хорош, — извини его, снисходи к нему, его добро найди, свою же — гниль».

 

«Не осуждай ближнего: тебе грех его известен, а покаяние его неизвестно».

«Осуждающий вредит троим: себе самому, слушающему его и тому, о ком говорит».

«Чтобы приучить себя никого не осуждать, нам надо сразу же помолиться о согрешающем, дабы Господь исправил его, надо воздохнуть о ближнем, дабы вместе с тем воздохнуть и о себе».

«Возьмем одно правило для себя: осуждающим не верить. И другое: никогда не говорить худо об отсутствующих».

«Не мысли ни о ком зла, иначе сам сделаешься злым, ибо добрый помышляет доброе, а злой злое».

 

Ближе Бога к нам никого нет

 

«Что рыба в воде — то человек должен быть в Боге».

«Цель жизни — стяжать Духа Святого».

«Помни: ближе Бога к нам никого нет… При слове “Бог” любовью наполняйся».

 

«Думай: держит мя в Своей руке Господь, посему я еще похож на человека. Попустит Господь — и сделаешься хуже скота и злее беса».

«Покров Божий над тобою. Знай: бесы есть — многи, но бессильны они — без попущения Божия. Господь держит того, кто держится Его».

«Благодари Бога — и вновь получишь то благо, за которое благодаришь».

Недостаточно ограничить себя уклонением от зла — надобно делать и добро

«Могут быть прощены грехи твои многие, если за тебя будет много молящихся, — делай добро, пока не поздно, люби всех».

«Чтобы соделать спасение своей души, недостаточно ограничить себя одним уклонением от зла. Но надобно делать и добро».

«Легкая добродетель — милосердие, когда проявляется оно как снисхождение к ближним».

 

«Смирение же состоит в том, что человек признаёт себя грешником, не делающим никакого добра перед Богом, смирение — это когда он тщательно соблюдает молчание, когда не усиливается, чтобы кто-либо принял его слова, когда он отвергает собственную волю, воздерживается от лжи, не произносит пустых слов, старшему не противоречит, терпеливо переносит бесчестие и понуждает себя переносить труд и скорби».

«Истинно смиренный, если и имеет какие от Бога дарования: молитву, или слезы, или пост, или что иное, — всё сие тщательно скрывает, ибо похвала людская, как моль или ржа, всё изъедает».

«Смиренный делает добро тому, кто делает ему зло».

 

Для души еда вкусная и многая — бесполезна: здоровье портит, тело тяготит

 

«Воздержный живет здорово, долговечно и хорошо».

«Если борют страсти — в пище воздержись, а если ослабевает тело — пищей подкрепись».

«Следует есть по аппетиту, но не пресыщаться. Думай: потом доем, вскоре, — и отложи. Взгляни в клозет — там всё и сгниет. Для души еда вкусная и многая — бесполезна. Здоровье она портит, тело тяготит».

«Скотина тебя (тело твое, чувства) — а не ты (разум твой) скотину должен слушаться».

 

Не всякое дело угодно Богу, а только сделанное правильно с рассуждением

 

«Не всякое дело угодно Богу, а только сделанное правильно с рассуждением. Например, можно поститься, но с ропотом на пост, или на пищу, или на приготовителя пищи; можно поститься, но осуждать непостящихся, поститься и тщеславиться постом, языком обижать ближнего. Можно терпеть болезнь или скорбь, но роптать на Бога или людей, жаловаться на свою участь… Такие “добрые дела” бывают неугодны Господу, так как делаются без рассудительности».

 

«Соблюдай разнообразие в труде: если засидишься над книгой — утомишь себя нравственно, отяжелеет ум, интерес пропадет надолго. Трудись разносторонне — чтение, рубить, шить, думать».

«Заведи привычку — трудиться молясь».

 

Мужественно неси свой крест — свой характер

 

«Мужественно неси свой крест — свой характер».

«Хочешь подвижничать? — [однако] живи как все. Подвиги к прелести приводят, трудно излечимой. Дело делаешь — голова работает, и слава Богу».

«Главное, каяться в грехах, раскаяние; за всегдашнюю борьбу Господь только помилует, а не за “исправность”, которой не имеешь и не будешь иметь (а если и будешь иметь — возгордишься)».

 

Немощи — ко спасению, к смирению

 

«Если ты немощен (одолевают тебя слабоволие, малодушие, лень, чувствительность, глуповатость и прочее) — не отталкивай эти немощи от себя по гордости, сознайся в них: естественная немощь не грех — будь смиренным (что естественно при сем), крепче надеясь на Бога, всегда взывая к Нему о помощи, утверждении в добре, вразумлении…»

«Немощи — ко спасению, к смирению (например забывчивость твоя). В настоящий момент спасайся, помни смерть, и грехи, и Бога; по сему всегда трезвись. Говори: слава Богу — за боль, за немощи, за бесхарактерность — видно, так для души лучше, спасительнее. Пусть болит голова, пусть глуп, беспамятен, бесхарактерен — лишь смиряйся; Господь идет навстречу тебе, радуйся».

 

Перед молитвой необходимо чувство благодеяний Божиих

 

«Дерзновения в молитве нет, потому что любим свои страсти, немощи, не хотим бороться с ними. Хоть до упаду молись».

«Проси в молитве у Бога любви. Моли Бога о благодати Святого Духа. Молись — указал бы Бог, что сказать, делать, как поступать. Молись о здоровье, научении. Следует просить у Бога: доброго здравия души и тела, мирной жизни, христианской кончины. Молись о помиловании в смертном исходе и о защите — когда не в силах молиться».

«Перед молитвой необходимо чувство благодеяний Божиих».


 

Преподобный отче Симеоне, моли Бога о нас!

 

Мысли преподобного Симеона (Желнина)
подготовила Ольга Рожнёва
https://pravoslavie.ru/89722.html

18 января 2016 г.

 

преподобный Симеон (Желнин).jpg

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

Житие святого священномученика Иоанна Архиепископа Рижскаго и Латвийскаго (Поммера)

 

image.png.8859eeaecd8010664934b574ea4a95a3.png

 

Дивен Промысел Божий в Его Святой Церкви. «Не вы Меня избрали, говорит Христос ученикам, но Я вас избрал». От Самого Спасителя получает наше священноначалие благодатную силу и власть учить и священнодействовать, вязать и решить, пасти стадо Его, и так от Апостолов до наших дней. Избранником Божиим на святительское служение стал святой священномученик архиепископ Иоанн, призванный в трагическое и суровое время быть светильником Латвийской Православной Церкви. Против современных врагов, гонителей Церкви, соединивших в себе все коварство и нечестие прежних, стал он на путь исповеднического и мученического подвига.


Янис (Иоанн) Поммерс родился 6(19) января 1876 года на хуторе Илзессала Праулиенской волости в семье благочестивого православного крестьянина-латыша. Его родители были простые, набожные и благочестивые христиане. Святое православие вошло в жизнь семьи Поммеров еще при прадеде, несмотря на сильное сопротивление и жестокое преследование со стороны немецких землевладельцев. Каждый день и каждый период работ в этой семье начинали с молитвы. Вся семья собиралась вместе, отец читал главу из Нового Завета, дети пели и читали молитвы. И вообще, в этой семье любили петь церковные песнопения. Времена года считались не по месяцам, а по церковным праздникам. Постоянно помогая родителям в тяжком крестьянском труде, отрок Иоанн рос крепким, физически выносливым. Вместе с тем он отличался вдумчивостью, тягой к познанию Слова Божия и был мечтательной натурой. Учился он прилежно и вел себя примерно. По Промыслу Божию бедному сельскому мальчику предстояла десятилетняя учеба в далекой Риге. В августе 1887 года Иоанн Поммер зачисляется в Рижскую Духовную школу, окончив которую, в 1891 году поступает в Рижскую Духовную семинарию. Иоанн часто уединяется, его можно было встретить в конце отдаленного коридора с книгой в руках. Товарищи к этому привыкли и без необходимости его не беспокоили. И только когда в свободное время группа воспитанников, увлеченная пением и музыкой, собиралась в каком-нибудь классе и импровизировала, тогда Иоанн отказывался от своего одиночества, садился где-нибудь в уголок и тихо слушал выступления товарищей. Иногда по субботам, после вечерних богослужений, приглашали в зал лучших певцов из всех классов и хор пел на разных языках церковные и светские песнопения. Среди приглашенных всегда был Иоанн, обладавший прекрасным голосом и музыкальным слухом.

Скрытый текст

 

Именно в эти годы у юноши зреет желание уединенных иноческих подвигов.


Все свое свободное время Иоанн проводил в библиотеке. Товарищи уважали его за блестящие способности и готовность помочь, за его богатырскую силу. Когда приходила его очередь читать на богослужении, Иоанн читал проникновенно и молитвенно.


Юному Иоанну еще в годы учения в семинарии пришлось познакомиться с материалистическими теориями Запада и, в частности, с марксизмом. Он углубился в этот вопрос и уразумел порочность, опасность и ущербность этого образа мыслей.


Уже тогда Иоанн отличался твердостью в вере. В июне 1897 года он окончил полный курс Рижской Духовной семинарии с дипломом 1-й степени. В этом же году преподавателем Рижской Духовной семинарии назначается архимандрит Вениамин (Казанский) будущий священномученик митрополит Петроградский и Гдовский, расстрелянный большевиками в 1922 году. И происходит духовное общение Иоанна Поммера со старшим своим современником и будущим сподвижником. В свете постигших впоследствии Русскую Православную Церковь небывалых огненных испытаний отчетливо обнаруживается то величие духа, та нравственная мощь, которая скрывалась в смиренном облике очень многих духовных архипастырей, и когда Господь призвал их, они показали высочайшую степень любви к Богу и людям, пребывая верными Христу и Церкви, полагая душу свою за народ Божий. «Аз есмь Пастырь добрый: Пастырь добрый душу Свою полагает за овцы»(Ин. 10,11).


В том же 1897 году Иоанн Поммер назначается народным учителем в Ляудонскую приходскую школу, а в 1900 году по великой милости Божией поступает в Киевскую Духовную Академию. Нет сомнения, что святыни Киева оказали благотворное влияние на благочестивого юношу.


В годы обучения в Академии в нем укреплялась решимость всю свою жизнь посвятить служению Церкви Христовой. На стезю иноческой жизни будущего подвижника Латвийской земли благословил великий молитвенник и чудотворец Русской земли св. праведный Иоанн Кронштадтский. В 1903 году в 27 лет Иоанн Поммер принимает монашеский постриг, 23 сентября 1903 года рукополагается в сан иеродиакона, а 13 июля 1904 года в сан иеромонаха.


В 1904 году оканчивает Духовную Академию с отличием и степенью кандидата богословия. Учась в Духовной Академии, иеромонах Иоанн руководит пением академического хора.


Служение Богу в священном сане было для него постоянным исповедническим подвигом и следованием за Пастыреначальником Христом, сказавшим о Своих пастырях: «... Аз избрах вы от мира, сего ради ненавидит вас мир. Поминайте слово, еже Аз рех вам: несть раб болий Господа своего. Аще Мене изгнаша, и вас изженут; аще слово Мое соблюдоша, и ваше соблюдут... От сонмищ ижденут вы; но приидет час, да всяк, иже убиет вы, возмнится службу приносити Богу... В мире скорбни будете; но дерзайте, яко Аз победих мир» (Ин. 15,19-20; 16,2,33).


По окончании Духовной Академии иеромонах Иоанн направляется священноначалием в Черниговскую Духовную семинарию преподавателем Священного Писания. Начальство дает высокую оценку его трудам, и уже в 1906 году иеромонаха Иоанна назначают инспектором Вологодской Духовной семинарии.


Помимо преподавательской работы иеромонах Иоанн выполняет самые разнообразные послушания священноначалия.


26 сентября 1907 года архиепископом Вологодским иеромонах Иоанн возводится в сан архимандрита, а уже в следующем году назначается ректором Литовской Духовной семинарии и настоятелем Виленского Свято-Троицкого монастыря.


Но Господь вел Своего избранника ко все более и более высокому служению.


Благодаря неустанным заботам и самоотверженному труду архимандрита Иоанна неузнаваемо изменилась Виленская Духовная семинария. Пение семинарского хора достигло очень высокого уровня. Большое внимание уделяет отец ректор чтению во время богослужения, приучая воспитанников совершать его благоговейно, трепетно, с сознанием большой ответственности.


Будучи прекрасным проповедником, архимандрит Иоанн прилагает много сил, чтобы поставить искусство проповеди на самый высокий уровень, лично прослушивает проповеди воспитанников, дает ценные указания и пояснения. Большое внимание уделяет благолепию храма и монастыря.


Архимандрит Иоанн совершает крестные ходы в сельские приходы с чудотворной иконой Божией Матери. В крестных ходах принимает участие огромное число молящихся. Истовые богослужения, молитвенное и внятное чтение, прекрасные проповеди глубоко проникают в души православного народа. В сердцах людей возгревается сила веры, надежды и любви.


Необыкновенно прост архимандрит Иоанн в общении с людьми, и удивительно его сочувствие нуждам бедного народа: никто от него «тощь и неутешен не отыде». Архимандрит Иоанн, следуя за Христом, вмещал в своем сердце нужды угнетенных и обездоленных. Особенно любила его русская и белорусская беднота, получавшая через него работу, защиту и поддержку. В этом проявляется подлинная сущность христианского пастыря, не делающего разницы между рабом и свободным, эллином, иудеем или представителем любого народа.


В 1911 году Господь призывает архимандрита Иоанна к высшему епископскому служению.


11 марта 1912 года в Александро-Невской лавре собором епископов во главе с митрополитом Московским Владимиром и митрополитом Киевским Флавианом архимандрит Иоанн был хиротонисан во епископа и назначен епископом Слуцким, викарием архиепископа Минского Михаила.


В 1912 году епископ Иоанн совершает епископское служение в Одессе, а после кончины архиепископа Херсонского Димитрия в 1913 году назначается в Таганрог на вновь открытую Приазовскую кафедру (1913-1917 годы).


Наступило время тяжких испытаний и трагических потрясений Первой мировой войны и лихолетья 1917 года.


Милосердная любовь владыки Иоанна простиралась не только на его паству, но и на страждущих вне ограды Православной Церкви. Сострадательная действенная помощь беженцам из Галиции не только облегчила их страдания, но и привлекла многих из них к переходу в лоно Православной Церкви.


Беды и трудности военного времени были только предвестниками страшных испытаний и гонений, обрушившихся на Церковь.


В результате революционного переворота 1917 года новые вожди воздвигли жесточайшее гонение на Церковь. Враг рода человеческого издревле особое гонение воздвигал на архипастырей и пастырей, надеясь, поразив пастырей, рассеять овец стада Христова.


Преследуя владыку Иоанна, гонители действовали давно известным оружием отца лжи клеветой, но все их потуги очернить праведника не только были безуспешны, но и обратились во славу гонимого и умножили любовь пасомых к своему архипастырю, а когда епископа заточили в тюрьму, масса народа крестным ходом подошла к темнице и требовала освобождения своего святителя.


Не будучи в состоянии противостоять гласу народа Божия, гонители выпустили владыку Иоанна из темницы и, сопровождаемый верной паствой, с пением молитв архипастырь отправился в собор служить благодарственный молебен.


7(20) сентября 1917 года Святейший Патриарх Тихон назначает епископа Иоанна на служение в Тверскую епархию, где была нарушена мирная церковная жизнь. Споспешествуемый помощью Божией мудрый архипастырь быстро налаживает церковную жизнь.


Новая большевистская власть, движимая активным богоборчеством, с небывалой силой времен Нерона и Диоклетиана обрушила гонение на Русскую Православную Церковь в XX веке.


Период с 1917 года охарактеризовал Святейший Патриарх Тихон: «Никто не чувствует себя в безопасности; все живут под постоянным страхом обыска, грабежа, выселения, ареста, расстрела. Хватают сотнями беззащитных, гноят целыми месяцами в тюрьмах, казнят смертью часто без всякого следствия и суда, даже без упрощенного суда. Казнят епископов, священников, монахов и монахинь, ни в чем невинных, а просто по огульному обвинению... бесчеловечная казнь отягчается для православных лишением последнего предсмертного утешения напутствия Святыми Тайнами, а тела убитых не выдаются родственникам для христианского погребения».


19.01 (01.02) 1918 года, обращаясь к новой власти, Патриарх писал: «Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело, это поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жизни будущей загробной и страшному проклятию потомства в жизни настоящей земной».


Безбожная власть взрастила живоцерковников и обновленчество, всемерно способствуя расколам и уничтожению Церкви изнутри.


Епископ Иоанн становится ближайшим сподвижником Святейшего Патриарха Тихона в борьбе с силами зла, ополчившимися на Церковь Христову.


Враг рода человеческого соблазнил Пензенского епископа Владимира, которому удалось прельстить немало слабых в вере людей. Соборным судом епископ Владимир был лишен сана и отлучен от Церкви, но продолжал распространение ереси, став лжеепископом.


Видя в епископе Иоанне доброго и мудрого пастыря, Патриарх возводит его в сан архиепископа, назначает архиепископом Пензенским и Саранским и направляет на уврачевание раскола и ереси. Епархия была в тяжелейшем положении. Местное духовенство, как стадо, не имущее пастыря, растерялось, а часть священников даже уклонилась в расколы. Еретичествующие раскольники захватили кафедральный собор Пензы и основные храмы. Управляющий епархией епископ Феодор, не вынеся скорбей, причиняемых еретиками, умер от разрыва сердца.


К новому месту служения в Пензу архиепископ Иоанн прибыл во вторник на Страстной седмице 1918 года.


Верующие встретили его с любовью и окружили знаками самого трогательного внимания. Во избежание внезапного нападения Владыка поселился в загородном мужском монастыре и сразу по прибытии собрал духовенство, чтобы поддержать священников в борьбе с опасной ересью.


Живоцерковники собирались в Великий Четверг захватить Петропавловскую церковь. Многие священники боялись безумной злобы преследователей, но были среди них верные и бесстрашные пастыри, готовые положить душу свою за овцы, готовые идти за архиепископом Иоанном даже до смерти от рук гонителей, защищая стадо Христово.


Владыка Иоанн должен был читать двенадцать Евангелий в Петропавловской церкви. Неистовствующая толпа собралась у ворот Петропавловской церкви, горя желанием учинить расправу над новоназначенным архипастырем. Но Господь не только разрушил злой умысел Своих врагов, но и обратил все во славу Церкви и Своего подвижника.


Когда Владыка по воле Божией беспрепятственно вошел в храм, толпа обратила всю свою ярость на архиерейского келейника и не дала внести в храм архиерейское облачение. Но смиренный Архиепископ вышел на чтение Евангелий в одной епитрахили.


Прочитав первое Евангелие, владыка Иоанн начал проповедь только что прочитанными словами Спасителя: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга». И слово вдохновенной проповеди святителя не только дошло до разделения души и духа овец стада Христова, обратив колеблющихся следовать за Христом и Его избранником архиепископом Иоанном, но и укрепило духовенство в надежде отстоять Церковь.


После службы прихожане окружили своего архиерея плотным кругом, дабы защитить его от неистовствующих гонителей.


Уже первые архиерейские службы привлекли к Владыке сердца народа Божия.


Большевистская власть отнеслась к новому архипастырю крайне враждебно. У Владыки произвели тщательный обыск, учинили допрос, но не нашли даже повода для преследований.


Раскольнический лжеепископ и поддерживающие его чекисты, видя свое полное поражение, решили убить архиепископа Иоанна.


Вечером в четверг Светлой седмицы в мужской монастырь вошли два чекиста, подошли к келье Владыки и постучали, но им не открыли, и наемники стали ломать двери. В это время сбежались монахи и ударили в набат. Дверь была взломана, один из нападавших выстрелил в упор в стоящего посреди кельи архиепископа Иоанна. Но Господь сохранил Своего избранника: брат, спрятавшийся сбоку двери, ударил стрелявшего по руке. Пуля попала Владыке в ногу, нанеся небольшую рану.


В этот момент в келью собрались сбежавшиеся на набат рабочие. Неудавшихся убийц выволокли из кельи и стали бить. Но владыка Иоанн защитил их.


Большевики не оставили своих намерений расправиться с архипастырем. В мае 1918 г. они открыли артиллерийский огонь по Преображенскому монастырю, где пребывал Архиепископ, и несколько снарядов попали в кельи, смежные с кельей владыки Иоанна, не причинив ему вреда.


В сентябре 1918 года был произведен тщательный обыск в келье и канцелярии архиепископа Иоанна, не давший никаких результатов, а сам Владыка был увезен в губчека на очную ставку. Был вечер. В храмах начинали служить всенощную. Когда верующим стало известно, что святитель увезен в "дом, откуда не возвращаются", люди решили, что Архиепископ расстрелян вместе с другими заключенными. По неизреченной милости Божией вернувшись в храм, Владыка услышал совершаемую панихиду по "новопреставленному" архиепископу Иоанну.


Уходило одно испытание, а на смену ему уже спешило другое. В праздник Усекновения главы Иоанна Предтечи предпринимается попытка захвата Петропавловской церкви.


Нечестивцы, дабы скрыть свои намерения, двинулись крестным ходом к храму Петра и Павла. Доселе не было на Руси таких "крестных ходов": не хватало только оружия.


Но святой Архиепископ был спокоен и боговдохновенными словами проповеди не только ободрил смутившихся страхом перед лицом еретического нападения, но и подвиг молящихся защитить храм. На этом испытания не кончились. Архиепископа Иоанна арестовала ЧК и заключила в темницу. Народ Божий требовал освобождения архипастыря.


В день исполнения смертных приговоров в тюрьме заключенных вызывали одного за другим по списку, в котором архиепископ Иоанн значился последним. Заключенные выходили из камер и больше не возвращались. Приговоры приводились в исполнение немедленно. Архиепископ пережил всё, что переживают осужденные на смертную казнь, и только около часу ночи было объявлено, что он свободен. По воле Господней совершилось чудо: Владыку освободили.


За время заточения святого исповедника безбожные власти упразднили все органы епархиального управления. Все дела по управлению огромной епархией Владыке пришлось взять на себя, но Господь споспешествовал Своему избраннику, и вскоре удалось добиться восстановления епархиального совета и прочих органов епархиального управления.


Служение на Пензенской кафедре было непрерывным подвигом исповедничества.


28 июля 1919 года архиепископ Иоанн был вызван в военный комиссариат, где его подвергли рекрутскому осмотру и признали годным к военной службе, зачислив в тыловое ополчение!


По ходатайству приходов епархии явка в ополчение была на время отсрочена.


Даже посещение приходов епархии было невозможно без особого разрешения гонителей. Гражданская война была в разгаре, к Пензе приближалась Белая армия. Гонения на Церковь ужесточились. Были арестованы виднейшие церковные служители.


В это время по приглашению приходов Архиепископ отправился в длительную поездку по епархии.


Народ с радостью встречал своего архипастыря. Богослужения проходили с большим духовным подъемом и при стечении огромных масс народа.


По возвращении в Пензу Владыку вновь арестовали, оклеветав в участии в придуманной чекистами контрреволюционной организации.


В то время арестованных подвергали жесточайшим пыткам, некоторые не выдерживали мучений и клеветали не только на себя, но и на других невинных. Так был оклеветан и расстрелян иподиакон Владыки. Эта же участь была уготована и святому. Владыка требует пересмотра дела в Москве. Переведенный в московскую тюрьму Архиепископ был помещен в одной камере с уголовными преступниками. Один из свидетелей его заключения рассказывает, что однажды ночью в тюремную камеру был доставлен обмороженный в опьянении преступник. Увидев Архиепископа, он начал цинично издеваться, но был остановлен сотоварищами, которые сказали ему, что это архиепископ Пензенский. Владыка, полный христианского милосердия к новому обитателю камеры, отогревает его, кормит, ухаживает за ним. Христианское отношение пробудило в падшем человеке добрые чувства, и он стал помощником святого. Вместе они переносили на носилках тифозных больных, ухаживали за лежащими в беспамятстве, с риском для собственной жизни совершая подвиг христианского милосердия. В Москве делом Архиепископа занялся сам председатель секретно-оперативного отдела ВЧК.


Неправедные и жестокие гонители собрали всю клевету, когда-либо воздвигавшуюся на Владыку, но ни в чем не преуспели, и в марте 1920 года архиепископ Иоанн был оправдан.


Господь хранил праведника для дальнейшего исповедничества и руководства овцами Своего стада. А тяжкие испытания и исповеднический подвиг только укрепляли духовные силы Владыки. В этом мы видим великий промысел Божий о православных людях Латвийской земли, которые перенесли немало страданий и преследований за веру Православную.


Печально было состояние Православной Церкви Латвии в то смутное время. Не признанная государством, она была отдана на разграбление. Паства была в рассеянии, а Православие гонимо. Православию предрекали скорый конец.


За годы Первой мировой войны и революции в Латвии уничтожено православное духовное образование, отнята Рижская Духовная семинария. Рижская кафедра вдовствовала: не было архипастыря. После получения Латвией независимости остро встал вопрос о положении Православной Церкви в Латвии. Власть имущие не соглашались с положением епархии Русской Православной Церкви.


Печально было состояние храмов в стране. Разграбленные и опустошенные во время оккупации и гражданской войны, они были в запустении. Иконостасы были разгромлены, иконы поруганы, распятия выбрасывались в мусор, был разорен Рижский кафедральный собор. Жесть с куполов храмов снималась для ремонта учреждений... Ни один из православных храмов не избежал этих бед. Один за другим захватывались лучшие православные храмы. То же происходило и со зданиями православных духовных учебных заведений. Под угрозой закрытия был и Рижский женский монастырь.


В Рижском православном кафедральном соборе Рождества Христова одни хотели устроить пантеон-усыпальницу национальных героев, другие думали снести его с лица земли. Отобраны были резиденции Рижского архиепископа. Всего с 1919 по 1925 г. у Православной Церкви в Латвии была отнята четвертая часть церковной собственности.


Латвийское духовенство и миряне, как стадо, не имевшее пастыря, с глубокой скорбью переживали вдовство Рижской кафедры и неустроенность положения Православия в государстве.


Духовенство и миряне собирались на совещания и всеми силами старались защитить свою Церковь, но что может сделать церковный народ без своего архипастыря?


Благочестивые пастыри и миряне обратились к Святейшему Патриарху Тихону со смиренной просьбой благословить окормлять латвийскую паству архиепископа Иоанна (Поммера), стяжавшего любовь твердостью в вере и исповедническим подвигом. Латвийская паства писала своему Патриарху:


«Ваше Святейшество! Корабль нашей Церкви, обуреваемый волнами житейского моря, уже испытал много опасностей и бед, но мы не пали духом и устояли в вере. Несмотря на покинутость и сиротство наше, мы все еще мужественны и тверды и не намерены опускать знамени Православия и впредь. Но... Святейший Отец! Не возлагай на наши слабые рамена непосильного бремени ожидания без надежды, моления без ответа, прошения без даяния.


Ваше Святейшество! Море бушует, волны его все яростнее обрушиваются на корабль нашей Церкви, нас страшит ответственность за судьбу корабля в страшный момент девятого вала... Нужен кормчий...» Патриарха просили также благословить самостоятельность Латвийской Церкви.


Владыка Иоанн уврачевал раскол в Пензенской епархии, и Патриарх назначил его Рижским архиепископом и благословил на отъезд в Латвию, но пензенские клирики и миряне не хотели отпускать глубоко любимого Владыку. И только ввиду неотступности просьб латвийской паствы, Святейший Патриарх Тихон дал окончательное согласие на отъезд архиепископа Иоанна в Латвию, удостоив его благодарственной грамоты за самоотверженный и плодотворный труд на различных местах служения в России.


8 (21) июня 1921 года Святейший Патриарх Тихон дарует права широкой автономии Православной Церкви в Латвии и своим указом назначает архиепископа Пензенского Иоанна (Поммера) Архиепископом Рижским и Латвийским.

 


По воле Божией Владыка возвращается в Латвию с богатым духовным и административным опытом, приобретенным на предшествовавших кафедрах. На всех этапах своего служения он руководствовался прежде всего идеей духовного возрождения церковной жизни, служения Богу и людям.


Годы служения Святой Церкви и стояния за веру обогатили святого мудростью и рассудительностью. Он вырос в духовном отношении в мужа совершенна, могущего и других наставлять на путь спасения, и явил собой редкий пример самоотречения и преданности воле Божией. В величайшем смирении проходя стезёй архипастырского служения, владыка Иоанн во всем полагался на Господа, ничего не приписывая лично себе, но во всем сообразовывался с волей Божией. Со смирением принял святитель латвийскую паству под свой омофор.


В Риге Архиепископ был встречен своей новой паствой на вокзале и с крестным ходом проследовал в разгромленный кафедральный собор.


Окруженный любовью пасомых, Владыка предпринял поездку по приходам, укрепляя веру и побуждая всех быть твердыми в вере.


Он испытывал притеснения властей, но это было ничто в сравнении с пережитым от большевиков в России.


Много сил и трудов потребовало утверждение прав Латвийской Православной Церкви в государстве. Только благодаря неустанным самоотверженным трудам архиепископа Иоанна удалось достичь регистрации Церкви как полноправного юридического лица. Только сердцеведец Господь знает, сколько страданий пришлось пережить Владыке, совершая это важнейшее дело. Плодами этого труда мы пользуемся и по сей день. Для достижения этого архиепископу Иоанну пришлось выдвинуть свою кандидатуру на выборы в Сейм. Народ поддержал своего архипастыря и неоднократно выбирал его депутатом парламента Латвии. Много унижений, оскорблений и даже побоев пришлось перенести Владыке, будучи депутатом, за свидетельство об истине, но только таким путем он смог отстоять Церковь Святую.


Так был положен конец уничтожению Православия в Латвии.


Как никто, он знал, что нельзя будет защитить Церковь от страшных кровавых гонений, если к власти придут последователи безбожного учения. Святитель понимал, что неукротимая злоба гонителей поразит не только Церковь Христову, но многих и многих жителей Латвии, находящихся вне лона Святой Православной Церкви. И он бесстрашно обличал нечестивцев, открывая правду и прекрасно осознавая, какие последствия могут его ожидать. Но другого пути сохранения Церкви не было. И святой архиепископ Иоанн осознанно вступил на стезю мученического пути, как добрый пастырь, полагая душу за овцы.


Владыка Иоанн свято чтил каноны Святой Православной Церкви и считал важнейшим для самостоятельной Латвийской Православной Церкви духовно находиться в лоне Матери Церкви Московского Патриархата. Он отвергал все потуги Константинопольского Патриархата и Карловацких раскольников заставить Латвийскую Церковь порвать с Матерью Церковью, единство с которой является для нас завещанием святого архипастыря.


Не менее тяжелым бременем были текущие повседневные заботы о благолепии храмов, совершении богослужений, восстановлении духовного образования. И этот тяжкий труд принес богатые плоды. Храмы наполнились молящимися. Церковь ожила. Но это были только первые шаги.


Вся жизнь и подвижнические труды святителя Иоанна, как архиепископа и депутата, были направлены на служение Церкви, своей Родине Латвии и простому народу. Он одинаково заботился как о русских, латышах, так и о людях другой национальности. Для него не было своих и чужих, все были братья.


Защитник и покровитель обездоленных и беднейших слоев населения, сам Владыка жил более чем скромно. Ставшая его жилищем, темная и сырая комнатка в подвале кафедрального собора, с зарешеченным окошечком под самым потолком, через которое проникали все звуки центрального бульвара, была в крайне запущенном состоянии. Закопченные стены покрывали пятна плесени и сырости. Живя в подвале, архиепископ Иоанн принимал там высоких иностранных гостей. В подвале собора побывали эстонский, финский и английский епископы. Один из иностранных посетителей со слезами на глазах воскликнул: «Поверьте, что в моем отечестве ни один арестант не живет в такой яме, как Вы, глава Латвийской Православной Церкви». Обстановка в келье Владыки была очень простой: несколько кресел, стулья, шкафы с книгами, иконы. Над столом большой портрет Святейшего Патриарха Тихона. Нам неведомо, сколько слез было пролито здесь святым исповедником перед святыми иконами. Владыка любовно называл свой подвал «моя пещера» и на проявления сочувствия к своему положению только отшучивался. Многочисленные посетители запомнили его улыбающимся, простым и доступным в общении.


Владыка очень любил детей, и дети любили его. Как часто с целой ватагой ребят являлся он в книжный магазин и покупал всем книжки, иногда на несколько десятков латов. И радостная толпа детей, часто забыв поблагодарить, рассыпалась по домам, а он с тихой радостью смотрел им вслед.


После Пасхальной заутрени, по древнему обычаю, Архиепископ разговлялся с бедными. Здесь он чувствовал себя точно в родной семье. Он никогда не различал людей по социальному происхождению. Для него было все равно, кто перед ним: министр, генерал, аристократ, крестьянин или рабочий. Во всех видел он образ Божий. Нередко Владыку посещали только что вышедшие из заключения преступники. Владыка помогал им, кающимся, начать новую жизнь. Каждый ощущал радость от общения со святым. Добрый к добрым и кающимся, Архиепископ был строг к себе, противостоя упорствующим в заблуждении и врагам Церкви. Охраняя Церковь, он не щадил себя.


Результатом неустанных трудов святого стало разрешение открыть духовные школы и семинарию. 1 декабря 1926 года, вопреки всем препятствиям, была открыта Духовная семинария Латвийской Православной Церкви. Это стало радостным событием для всех православных христиан Латвии.


Неустанной заботой и трудами молитвенника земли Латвийской с 1921 по 1930 год было построено и освящено десять новых православных храмов, четыре новых храма находились в стадии построения, а нескольким приходам были выданы разрешения на строительство храмов. Благолепием некоторые храмы превзошли довоенное свое состояние. Церкви вновь обзавелись колоколами, огласились прекрасным пением.


Но преуспеяние в созидании Церкви Божией вызывало ненависть и нападки врага рода человеческого. Отец лжи обрушил на Церковь и на исповедника потоки злобной клеветы.


На что только не было нападок: и на архитектуру храмов, и на колокольный звон, не нравилось и совершение богослужения на церковно-славянском языке.


Призывая свою паству к терпению, смирению, любви, к готовности беззлобно перенести посылаемые Господом страдания, святой Архиепископ согревает любовью сердца всей своей многонациональной паствы, следуя словам Апостола Павла о том, что во Христе «несть иудей, ни еллин» (Гал.3,28).


Владыке удалось устранить межнациональную рознь не только в Церкви: единство Церкви стало сплачивать и мирское общество. Трудами святого Владыки православные русские, латыши, украинцы, белорусы, эстонцы, немцы и люди других национальностей жили в полнейшем единомыслии и любви со своим архипастырем и между собой. Это живой пример для нас объединения во Христе всех языков, что делает верного христианина «новой тварью».


Защищая интересы простого латышского трудового народа и крестьянства, Владыка вместе с тем выступал и в защиту православного русского меньшинства в Латвии. Был принят ряд законов, предусматривающих открытие русских учебных заведений, были открыты народные библиотеки и улучшено положение в дошкольном образовании.


Защищая в парламенте государства Церковь Православную, архиепископ Иоанн отчетливо представлял, какую страшную опасность таит для всего общества безбожное учение, которого придерживались люди, рвущиеся к власти. Они обрушивали на святого потоки клеветы.


Уповая на Господа, памятуя, что «боящийся несовершенен в любви» (1Ин. 4, 18), святой не знал страха, совершая свое исповедническое святительское служение. Святой Патриарх Тихон называл его «мужем борьбы», а простой народ «новым Златоустом». Послушать его проповеди собиралась чуть ли не вся православная Рига.


Владыка пользовался всеобщей любовью ревнителей благочестия как в Латвии, так и далеко за ее пределами.


Добродетель - солнце; зависть подобна тени: она следует за праведником повсюду. С особой жестокостью и яростью дух злобы восстает на верующих во Христа и преуспевших в добродетели. Таков удел истинных рабов Царя Небесного. По этому тесному пути прошли неисчислимые сонмы святых исповедников, мучеников, святителей, преподобных. Козни врагов окружали их отовсюду, ужасная пропасть зияла перед ними, но они оставались непоколебимы, со смирением и терпением перенося Христа ради поношения, клеветы, заушения и иные скорби, притеснения и удары, изобретаемые врагом рода человеческого.


Святой Иоанн Златоуст говорит: «Мучеником делает не только смерть, но душевное расположение; не за конец дела, но и за намерение часто сплетаются венцы мученичества».


Мир всем оружием неправды и злобы ополчается на верных рабов Христовых, все, что мир может изобрести льстивого, несправедливого, жестокого, старается он обратить в средство борьбы с провозвестниками Христовой истины.


Святитель Иоанн говорил, что наступает время, когда не только гонения, а деньги и блага мира сего, клевета, лукавство, неправда, распространяемые в печати, через радио и другими способами, отвратят людей от Бога и погибнет много больше людей, чем от открытого богоборчества. В полной мере познал силу этой ненависти князя мира сего Архиепископ Рижский и Латвийский Иоанн.


Прошло немногим более полувека, и женщина, оклеветавшая святого, готовясь предстать пред лицем Праведнаго Судии, желая очистить душу свою, написала покаянное письмо, принося исповедь в своем грехе многолетней клеветы.


«Я уже в том возрасте, когда человек не боится никаких угроз, говорил Архиепископ, приходите со своими угрозами, я спокойно прочитаю слова Священного Писания: "Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему, с миром, яко видеста очи мои спасение Твое, еже еси уготовал пред лицем всех людей, свет во откровение языков и славу людей Твоих Израиля" »(Лк. 2,29-32).


Гонения на святого воздвигали не только внешние. Среди гонителей были и клирики Рижского кафедрального собора, обличенные Архиепископом в обмане.


Несмотря на усиливающиеся нападки, любовь народа Божия к святителю только возрастала.


Архиепископ мужественно противостоял всем обрушившимся на него невзгодам. Однако здоровье его было подорвано непосильными трудами и тяжелыми условиями жизни. Страдая телесными недугами, он был вынужден переехать на архиерейскую дачу у Кишозера - место своей мученической кончины.


Полагаясь на Господа, Владыка жил без охраны на даче, находившейся в пустынном месте. Он любил одиночество. Здесь отдыхала душа его от мирской суеты. Свободное время Владыка проводил в молитве, трудился в саду, занимался столярным трудом на верстаке, на котором мучители потом предали его страшным истязаниям.


Восхождение к горнему Иерусалиму продолжалось, и большая часть пути была уже пройдена.


О мученической кончине святого возвестил пожар на архиерейской даче в ночь с четверга на пятницу 12 октября 1934 года.


Никто не знает, кто и каким мучениям подверг Владыку. Но мучения эти были жестокими. Архиепископа привязали к снятой с петель двери и подвергли на верстаке страшным пыткам. Все свидетельствовало о том, что ноги святого жгли огнем, в него выстрелили из револьвера и живого предали огню.


На похороны архиепископа Иоанна собрались все, кто мог. Кафедральный собор не мог всех вместить. Множество народа стояло вдоль улиц, по которым должны были пронести останки священномученика. И уже на похоронах святого было явлено первое чудо.


Это было чудесное видение благочестивому рабу Божию М.И. Добротворскому, который рассказывает: «Вознеся молитвы за усопшего и положив венок у изголовья гроба, я и мои коллеги заняли место на левой стороне собора у арки. Уже шло заупокойное богослужение, но делегации все прибывали и прибывали... Радио-громкоговоритель снаружи собора время от времени сообщал известия о том, как продвигается дело расследования убийства Архиепископа, а потому вновь прибывающие делегации делились с нами последними новостями. Я невольно прислушивался к их шепоту, в ожидании узнать тайну убийства. Но вдруг, когда я прислушивался к очередным новостям, через мое тело прошла как бы дрожь, и, повернув голову направо, я увидел правее гроба с останками Архиепископа его самого, стоящего в полном облачении на кафедре, лицом к алтарю в состоянии молитвы. В правой руке его колыхалось кадило, и при движении его руки слышался звук как бы звонцов саккоса. Я обратил внимание, что митра и облачение были того же цвета, что и у облачений в гробу. Вокруг кафедры стояли богомольцы в светском одеянии, но лица их были мне незнакомы. Как долго продолжалось это видение, я не могу определить, но думаю, что всего несколько секунд, в течение которых у меня было ощущение, что я нахожусь в контакте с Архиепископом, и я знал, что он знает, что я вижу, я знал, что это не проекция моих мыслей, не галлюцинация, это что-то внешнее, не я, что заставило обратить на себя внимание, оторвав меня от внешнего мира и приоткрыв мне завесу мира иного... Чувство спокойствия, истинно духовной радости и удовлетворения за судьбу Архиепископа охватило меня. Когда видение исчезло, я вызвал моих коллег Чернецкого и Магнуса и поделился с ними моим видением. Однако на мой вопрос, не видели ли они Архиепископа, оба дали отрицательный ответ, но оба подтвердили, что видели мой взгляд, устремленный в сторону, показавшийся им странным».


Другое видение в конце 50-х годов было человеку, который захотел остаться неизвестным. Он увидел владыку Иоанна в ветхом, истертом, как бы замшелом облачении, но в остальном таким, каким он был в последние годы своей жизни: с первой пробивающейся сединой в густых волосах и бороде и с первыми глубокими морщинами на лице. Облачение до того древнее, что даже невозможно сказать, какого оно цвета, какое-то буро-зеленое с совершенно потускневшим золотом. Но вот Владыка поворачивается спиной, и тут становится заметным, что омофор Владыки начинает немного светлеть. Сначала по нему начинают мелькать искорки, потом они сливаются в змейки, потом вырастают в пятна, которые разрастаются и увеличиваются, так что весь нарамник начинает сиять таким ослепительным, таким нездешним светом, а лик Богоматери на нем выступает так рельефно, так выпукло и в таком ярком сиянии, что приходится зажмуриться. Тут Владыка снова поворачивается лицом, и теперь видно, что омофор посветлел и спереди, и только остальное облачение еще темное, и теперь, по контрасту, кажется прямо-таки черным. И владыка произносит: «Ты все хочешь, чтобы я облачился в новое одеяние, а по мне и это хорошо!». Это видение длилось одну минуту...


Память о святом хранилась в сердцах православных и ничто, даже страх преследований, не могло изгладить ее. И мы тако воззовем сице: «Святый священномучениче святителю отче Иоанне, моли Бога о нас. Аминь».
 

3 и 4 октября 2003 года в Риге состоялось торжественное перенесение святых мощей святого священномученика Иоанна Архиепископа Рижского и Латвийского (Поммера) из храма Покрова Пресвятой Богородицы в собор Рождества Христова.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

В этом году в период поста с радостью читаю книгу архимандрита Григория( Зумис ) "Люди Церкви которых я знал".

Это книга игумена афонского монастыря Дохиар (почившего в прошлом году). Она написана в традиции патерика. Написана с огромной любовью к людям, с которыми ему довелось встречаться.

Читаешь и до слез пробирает. Там и о жизни в монастыре и о монастырском послушании и правиле. В общем мне очень понравилась книга.

 

https://azbyka.ru/otechnik/Zhitija_svjatykh/lyudi-tserkvi-kotoryh-ja-znal/

Изменено пользователем inna d
ошибка

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

Божией милостью побывала на Молдавской земле. Впревые довелось посетить святые места. За короткое время всего не охватить, хотя Молдавия и небольшая, монастырей и храмов очень много. В каждом селе восстановлены церкви, порушенные во время советской власти. Побывала в 4 монастырях и главном кафедральном соборе Рождества Христова в городе Кишинев.

В соборе находится главная святыня Молдавии - Гербовецкая икона Божией Матери. Также большие иконы Собор Молдавских святых, святых Царственных Страстотерпцев, Песчанской иконы Божией Матери, Порт-Артуровской иконы Божией Матери, святителя Николая Мирликийского, несколько небольших икон с частицами святых мощей: Феодора Тирона, Святителя Игнатия Брянчанинова, мученицы Агафии и большой ларец-мощевик с частицами мощей, но не смогла прочитать чьи . Плохо было видно.

 

Кафедральный собор Рождества Христова

 

image.png.2f87226bbe31544536b44695bca0a3ca.png

 

Кишинев является столицей Молдавии и по праву носит название зеленой европейской столицы. Самым восхитительным для поездки временем является лето и ранняя осень, когда весь город утопает в пышной зелени. Город расположен на семи холмах, которые растянулись вдоль реки Бык. Территория, которую он занимает, сравнительно небольшая, всего 120 квадратных километров, однако здесь прекрасно умещаются 23 озера и множество красивейших парков.

Благой перезвон колоколов

Одной из самых прекрасных и величественных достопримечательностей Кишинева считается Собор Рождества Христова. Храм стоит в самом центре города в соборном сквере.

Он был возведен в 30-х годах 19 века по проекту, разработанному архитектором А. Мельниковым. Инициаторами строительства выступили генерал-губернатор Новороссии и Бессарабии М. Воронцов и митрополит Бессарабский Гавриил Бэнулеску-Бодони.

Первоначально храм планировали сделать главным собором Кишинева, выполнен он в стиле русского классицизма. Строение венчает великолепный купол, который покоится на круглом барабане. Перед центральным входом стоит массивный порт с шестью колоннами, а само здание по периметру декорировано фризом. Рядом с основным зданием, была построена колокольня.

Преданный забвению

Во время Второй мировой войны собор пострадал от бомбардировки, однако его практически сразу начали восстанавливать. В связи с тяжелым военным положением работы продолжались много лет. В декабре 1962 года, была взорвана колокольня, сделано это было по распоряжению городской администрации. В Кафедральном соборе Рождества Христова были остановлены богослужения, а строение отдано под выставочные залы. Спустя годы на месте взорванной колокольни появился фонтан.

Лишь в 89-ом году собор был передан церкви, а в 1991 году в нем начались масштабные реконструкционные работы, которые продолжались вплоть до открытия храма. В 1996 году он был освещен и увенчан крестом Кафедрального собора, приступили к восстановлению колокольни.

Оформление внутреннего интерьера церкви продолжается и по сей день. Великолепный собор Рождества Христова является украшением и популярной достопримечательностью Молдавии.

Гербовецкая икона Божией Матери

Празднование 1 октября по ст. ст.(14) по н.ст.

Чудотворный образ, принесенный в Гербовецкий Успенский мужской монастырь Кишинёвской епархии около 1790 года. По преданию, игумен монастыря Пахомий был дружен с полковником Николаем Алексеевичем Албадуевым из Москвы. В 1790 году, накануне Рождества, Албадуев приехал в монастырь, где скончался после падения с лошади. Его похоронили 17 декабря "в старой церкви у иконы Николая Чудотворца". В дар монастырю жена (по другой версии, мать) покойного принесла икону, бывшую фамильной святыней. Вскоре от образа были явлены многочисленные исцеления больных и он стал почитаться окрестными жителями.

Монастырь трижды разоряли и сжигали турки, но каждый раз монахи находили Гербовецкую икону в пепле неповрежденной, обращенной лицом к земле. Холст обгорел лишь по краям, а краски на одеждах Богоматери и Младенца Христа потемнели и вскипели, однако лики и руки остались «совершенно чисты и прекрасного письма», что было отмечено в описи 1817 г., составленной при архим. Серафиме. Насельники неоднократно получали подтверждение тому, что Божия Матерь покровительствовала монастырю, особенно во время моровой язвы и холерной эпидемии.

image.png.5b7f7b4df8cfaec05403f54444d27143.png

Гербовецкая икона Божией Матери (начало XX в.)

Официальное признание Кишинёвской епархией Гербовецкой иконы чудотворной произошло в 1859 году. По многочисленным просьбам жителей города и по ходатайству Антония (Шокотова), архиеп. Кишинёвского и Хотинского, 17 января 1859 г. было принято постановление Святейшего Синода о ежегодном перенесении святыни из Гербовецкого монастыря на зимнее время в г. Кишинёв. С тех пор ежегодно к 1 октября чудотворный образ приносили крестным ходом из обители в Кишинёв, в Крестовую церковь, а 23 апреля возвращали в монастырь. В эти дни собиралось множество богомольцев из различных мест; отмечены случаи исцеления.

Известно, что перед Гербовецкой иконой молился сщмч. Серафим (Чичагов), назначенный в Кишинёвскую епархию в 1908 году. Каждую неделю он совершал перед иконой службу с чтением акафиста.

В настоящее время Гербовецкая икона зимой и весной (до Пасхи) пребывает в Гербовецком Успенском монастыре (вновь открыт 5 мая 1995), в остальное время - в церквах Кишинёва и окрестных сел. Даты переноса устанавливаются с благословения правящего архиерея.

В 2004 г. состоялся крестный ход с Гербовецкой иконой вдоль границ Молдавии, организованный по благословению митр. Владимира стараниями Молдавской митрополии.

Иконография

Богородица представлена поколенно, с сидящим на Ее левой руке Богомладенцем, благословляющим правой рукой и держащим в др. руке свиток. Изображение восходит к иконографическому типу «Одигитрия». Икона написана на холсте, наклеенном позднее на липовую доску.

Икона была украшена серебряной ризой Стефаном Лупу (впосл. схим. Серапион) и его женой Еленой Ивановой, принявшей постриг с именем Елпидия в тамбовском Успенском скиту. На ризе была сделана надпись: «1816 г. март 31». В 1858 г. при настоятеле архим. Иерониме, этот оклад усердием кишинёвских граждан был вызолочен, украшен драгоценными камнями, а для иконы был выполнен киот.

 

Со­бор Мол­дав­ских свя­тых – празд­но­ва­ние Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви в честь свя­тых, про­си­яв­ших в Мол­дав­ской зем­ле, уста­нов­ле­нное в 2004 го­ду со­глас­но про­ше­нию мит­ро­по­ли­та Ки­ши­нёв­ско­го Вла­ди­ми­ра к пат­ри­ар­ху Мос­ков­ско­му и всея Ру­си Алек­сию II. Днём празд­ни­ка бы­ло из­бра­но 1 ок­тяб­ря – сов­мест­но с По­кро­вом Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы и Гер­бо­вец­кой ико­ной Бо­жи­ей Ма­те­ри, глав­ной свя­ты­ней Мол­да­вии. 25 мая 2011 го­да Си­нод Мол­дав­ской Церк­ви при­нял ре­ше­ние о со­зда­нии ко­мис­сии по ка­но­ни­за­ции свя­тых Мол­дав­ской зем­ли для вы­яв­ле­ния по­стра­дав­ших за Хри­ста во вре­мя пред­во­ен­но­го го­ло­да в Мол­до­ве, ко­гда нело­яль­ных со­вет­ской вла­сти ссы­ла­ли в конц­ла­ге­ря в Си­бирь.

Празд­но­ва­ние Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви в честь свя­тых, про­си­яв­ших в Мол­дав­ской зем­ле, вне­се­но в ме­ся­це­слов по бла­го­сло­ве­нию свя­тей­ше­го пат­ри­ар­ха Ки­рил­ла 20 мая 2013 го­да.

В ли­ке Мол­дав­ских свя­тых чтут­ся:

Прп. Ан­ти­па Ва­ла­ам­ский (Афон­ский): † 1882; Ян. 10

Митр. До­си­фей Мол­дав­ский: † 1693; Д. 13

Прп. Иоанн Но­вый Хо­зе­вит: † 1960; Ав. 5

Сщ­мч. Ни­ко­дим (Крот­ков), ар­хи­еп. Ко­стром­ской: † 1938; Ав. 8 || Костр.; Но­во­муч.; Ро­стов.

Прп. Па­и­сий Ве­лич­ков­ский: † 1794; Н. 15

Митр. Петр (Мо­ги­ла), Ки­ев­ский: † 1646; Д. 31 || Во­лын.

Сщ­мч. Се­ра­фим (Чи­ча­гов), митр.: † 1937; Н. 28 || Брянск.; Див.; Моск.; Но­во­муч. Бут.; Пе­терб.

Бл­гв. Сте­фан Ве­ли­кий, гос­по­дарь Мол­дав­ский: † 1504; Ил. 2

Прп. Фе­о­до­ра Си­хл­ская: † XVIII; Ав. 7

·       преподобный Паисий (Величковский) (1722–1794)

·       День памяти: 15(28) ноября

·        image.png.b6538d6d241b3de7ef722e9c7067831a.png

·       Паисий (Петр Иванович Величковский), инок Киево-Печерской Лавры, пустынножитель на Афоне, основатель Нямецкого мон. в Молдавии. Род. 1722 г. в ІІолтаве, ум. 15 нояб. 1794 в Валахии, где жил с 1764.

·       Сын соборного протоиерея Успенской церкви, он начал книжное учение под руководством старшего брата, заступившего место отца после его смерти. Когда же умер и тот, мать их, желая удержать в своем роде протоиерейское место, постоянно занимавшееся Величковскими, отправилась в Киев с меньшим сыном, которому было в то время всего 13 лет (1734), хлопотать о сохранении за ним той же должности. Приветствованный юным Петром заранее приготовленною речью, митрополита Рафаил определил его наперед в Киевскую Духовную Академию. Однако, юноша оставался там не долго и, влекомый к иноческой жизни, пошел сперва в Любечский мон. в послушание к игум. Никифору, а затем в Медведовский, где и был пострижен в рясофор на 19-м году под именем Платона. Но самым большим желанием его было идти в Молдавию: поэтому, пробыв некоторое время после разорения названного монастыря католиками и униатами в Киево-Печерской Лавре при ее типографии, для изучения резьбы на меди у иеромон. Макария, он отправился, лишь только нашел попутчика, в Молдавский скит Трейстены. Переходя потом из одного скита в другой, он получил на св. горе Афонской мантию, вместе с именем Паисия, после чего возвратился в Валахию, в скит Мернополяну, где, уступая просьбам других пустынножителей, принял священство, будучи 25 лет от роду (1747). Испросив затем себе келью в мон. Пантократора, он приступил к основанию скита во имя святого пророка Илии, а после нападения на него Турок, получил в Яссах от господаря и митрополита монастыря Драгомирн и принял там схиму. Там же занялся он и переводом на молдавский и славянский языки – отеческих и богословских книг, которые и читал своей братии, а когда монастырь его, по заключении мира между Россиею и Турцией в 1774, отошел к Австрии, помогавшей Порте, Паисий переселился сперва в монастырь Секул, потом, по повелению князя Конст. Мурузи, в Нямец (1779), где принял наконец сан архимандрита в 1790.

·       Источник: Русский биографический словарь. А. А. Половцов

 

святитель Петр (Могила), митрополит Киевский (1596–1647)

День памяти: 31 декабря (13 января)

 

image.png.08cc57e0df5b387af42a1e0beb1219bc.png

 

Будущий святитель Петр (Могила) родился 21 декабря 1596 года в Сучаве, третьим сыном в благочестивом семействе высокородных молдавских бояр Могила (в современной румынской транскрипции – Мовилэ), которые в то время занимали господарские престолы Дунайских княжеств. В крещении был наречен в честь святителя Петра Московского, так-как родился в день его памяти. Его отец Симеон Могила был в 1600–1602 годах господарем Валахии, а с 1606 года до своей кончины в 1607 году – господарем Молдавии. В 1612 году Могилам, после поражения их Кантемиром Мурзою, занявшим господарство, пришлось бежать в Польшу, где у них были сильные и богатые родственники.

Скрытый текст

 

Образование получил во Львовском братском училище в строго православном духе, враждебном унии. Продолжил свое образование путешествием за границу, где слушал лекции в разных университетах – в частности выслушал курс словесных наук и богословия в Парижском университете.

Служил в польских войсках и отличился в битве под Хотином. Однако, вероятно, под влиянием Киевского митрополита Иова (Борецкого), решил оставить военную службу и принять духовный сан. Около 1624 года он поступил в Киево-Печерскую Лавру чтобы разделить судьбу гонимых польской властью православных иноков. В то время здесь собралось немало высокообразованных и деятельных монахов, шел перевод святоотеческих книг, составление и публикация трудов в защиту Православия. В такой среде он довершил свое образование.

С благословения митрополита Иова и архимандрита Лавры Захарии (Копыстенского), на свои средства отправил за границу несколько способных молодых людей для усовершенствования в науках.

В 1627 году, по кончине архимандрита Захарии, по настоянию ученых монахов был избран архимандритом Лавры. Его попечением была обновлена церковь Успения Божией Матери, украшены святые пещеры, возвращен под управление Лавры древний Пустынно-Николаевский монастырь, основана Голосеевская пустынь, на его счет устроена богадельня.

Под его руководством состоялось в 1628 году осуждение «Апологии» Мелетия (Смотрицкого).

Будучи номинально подчинён напрямую Константинопольскому патриарху как ставропигиальный «великий архимандрит,» был неподвластен Киевскому митрополиту. Петр был близок с митрополитом Иовом (Борецким) – последний, умирая, оставил Петру свою библиотеку и назначил его душеприказчиком. Но с его преемником, митрополитом Исаией (Копинским), у Петра сложились менее доверительные отношения – по мнению некоторых историков, враждебные. Этим протвостоянием, возможно, было обусловлено то, что Петр взялся за основание нового православного просветительского центра в Киеве невзирая на уже существующую Киевское братское училище.

Архимандрит Петр положил много сил и на основание нового высшего духовного училища при Лавре – первого в своем роде в восточнославянских землях. По возвращении посланных за границу юношей он поставил их учителями, а также взял ученых из Львовского братства. Организовал в Лавре первое общежитие для бедных учеников, дав для содержания училища несколько деревень из своего имения и лаврских волостей. Новое училище «для преподавания свободных наук на греческом, славянском и латинском языках» открылось в 1631 году. Вскоре, когда киевские братчики признали его блюстителем и опекуном своей школы и подчинили ее исключительно власти Константинопольского патриарха, Петр соединил свою лаврскую школу с братской. Это дело благословили патриарх Константинопольский Кирилл (Лукарь), митрополит Киевский Исаия (Копинский-Борисович), письменно одобрили православные епископы и знатнейшее духовенство и лаврское братство.

К тому времени польский престолонаследник королевич Владислав показал себя готовым дать православным право легального существования, выработав соответственный законопроект в комиссии сейма. Архимандрит Петр, находившийся тогда в Варшаве, писал оттуда ко всем русским, чтоб они не соглашались на принятие изложенных в проекте условий, и убеждал их воспользоваться выборным сеймом для достижения полного удовлетворения требований. Когда пришёл сейм, на котором Владислав был 8 ноября 1632 года избран королём, были приняты новые условия узаконения Православия, по которым в первый раз после заключения Брестской унии в Речи Посполитой было на государственном уровне торжественно признано существование православной Киевской митрополии и четырех епархий. Одним из условий легализации Православной Церкви было отрешение многих прежде избранных епископов и выбор новых. Тогда же на сейме митрополит Исаия был объявлен лишенным сана и православные делегаты избрали новым митрополитом Петра (Могилу), с сохранением за ним лаврского архимандритства. Это было сделано в условиях новой войны с Московским государством, в которой Владислав нуждался в поддержке православного русского населения Речи Посполитой, а прежняя православная иерархия, перенесшая тяготы гонений против Православия в Речи Посполитой, склонялась на сторону Русской Православной Церкви и Москвы. Кроме того архимандрит Петр поставил на вид православным делегатам сейма то что борьба с униатами теперь только разгорается, а дряхлый митрополит Исаия не сможет вести ее достаточно энергично.

Тут же на сейме, уже как избранный митрополит, Петр начал ходатайствовать о преобразовании устроенной им Братско-Богоявленской школы в академию. Римо-католическое и униатское духовенство, а также некоторые из знатнейших членов сейма решительно воспротивились этому. Но король не решился восстанавливать против себя православных и, по неотступному ходатайству Петра дал ему привилегию, где вместо академии училище было названо коллегий с пространным курсом богословия и философии.

Смещение митрополита Исаии было узаконено церковно тем, что Константинопольский патриарх Кирилл (Лукарь) прислал избранному владыке Петру архипастырское благословение на митрополию. Однако, среди православных оставались и сторонники удалённого митрополита Исаии, которые винили Петра в личном честолюбии. Поэтому Петр устроил свою хиротонию не в Киеве, а во Львове. Здесь на Фоминой неделе 28 апреля 1633 года он был хиротонисан во епископа с возведением в сан митрополита Киевского и Галицкого, а прежний митрополит Исаия был «деградован.» Рукоположение возглавил Львовский епископ, пользуясь полномочиями экзарха Константинопольского патриарха. Затем новопоставленный митрополит отправился в Киев, где его при въезде встретили двумя известными панегириками – от лаврской братии и братской школы. По въезде в Киев, ему пришлось запрещать и низлагать священников, стоявших за Исаию, а самого бывшего митрополита насильно перевезти в Лавру.

По вступлении на митрополичий престол приступил к устроению Киевской коллегии, которая неизменно пользовалась его особым вниманием и получила в его честь название Могилянской. Она была вполне устроена и обеспечена, хотя и претерпевала притеснения киевского воеводы. Киево-Могилянская коллегия стала первым высшим учебным заведением на восточнославянских землях. Чтобы противостать современной римо-католической учености на том же уровне, митрополит Петр позаимствовал весь строй новой школы с латино-польских образцов, которые таким образом привил в южно-русской православной среде. Впоследствии митрополит завел еще и низшее училище в Виннице.

Вернул и восстановил ряд древних киевских святынь. Он возвратил захваченные ранее униатами Софийский собор и Выдубицкий монастырь. Восстановил и устроил храм Спаса на Берестове и храм трех Святителей – последний отдал Братскому мастырю. В 1635 году были отрыты и очищены от развалин остатки Десятинной церкви , под развалинами которой обрели мощи равноапостольного князя Владимира. Близ руин митрополит Петр в том же году посадил липу. Средства для восстановления церквей и монастырей поступали из лавры, из личного имущества митрополита, из пожертвований благочестивых людей, из пожалований Московского царя.

Большое внимание обращал на издание церковных книг, причем требовал, чтобы никакие книги не печатались без сличения их с греческими подлинниками. Были значительно пересмотрены, пополнены и изданы Служебник, Цветная Триодь и Требник с важными наставлениями для священнослужителей. Божественные службы при митрополите стали совершаться особо торжественно и благолепно. Митрополит Петр деятельно вводил и восстанавливал в славянской среде греческие молитвы и чинопоследования. В его Требнике, например, введена молитва святителя Софрония Иерусалимского на Великое водоосвящение, в его Постной Триоди впервые в славянском мире появился полный Синодик в Неделю Православия – один из самых значительных вероучительных документов Православной Церкви. Однако, в то же время были введены под римо-католическим влиянием ряд новых для Православной Церкви чинопоследований, наиболее примечательные из которых – великопостные пассии в воспоминание о Страстях Христовых и отчитка, введенная в Требник. При этом

При владыке Петре была прославлена праведная Иулиания, княжна Ольшанская. Прилагал усилия к общецерковному прославлению Печерских святых, при нём был составлен Патерик Печерский.

Среди многочисленных богословских трудов митрополита Петра особое место заняла защита православных от обвинений в протестантизме и выражение верного учения в катехизической форме. Появление в 1629 году кальвинистского «Исповедания веры» под именем Константинопольского патриарха Кирилла (Лукаря) вызвало смущение в православной среде, обострило полемику римо-католиков против Православия, и побудило митрополита Петра к ответу. Особым поводом стало обличение сочинения отступника от Православия Кассиана Саковича, который обвинял Православие в усвоении реформаторских мнений. В ответ на этот навет митрополит Петр принял деятельное участие в составлении обличительного сборника «Λίθος, или Камень», а также в подготовке вероисповедного трактата – т.н. «Исповедания Петра Могилы» (см. подробнее).

В 1640 году митрополит Петр собрал в Поместный Собор в Киеве на котором было опровергнуто сочинение Саковича и принято, после некоторых правок, подготовленное православное исповедание веры. На Ясском Соборе в 1642 году это исповедание было далее скорректировано и направлено на перевод и проверку к восточным патриархам. В 1645 году митрополит опубликовал одну из редакций «Исповедания» в Киеве, после чего ряд новых изданий появились на разных языках и получили широкое хождение как важный вероучительный документ Православной Церкви.

Митрополит Петр вполне владел латинским и греческим. Жизнь вёл строго аскетическую. Благоговел перед Киево-Печерской Лаврой и считал ее местом особенного присутствия Божьего.

Перед смертью завещал Киевской коллегии свою библиотеку, приобретенную для нее недвижимую собственность и значительную сумму денег, а наставников ее обязал, чтобы они жили по его правилам и каждый четверг совершали о нем поминовение. Много завещал он Лавре и другим монастырям и церквам, воздвигнутым им из развалин. Скончался 31 декабря 1646 года, в ночь на 1647 год. Согласно завещанию, был погребен в склепе Успенской великой церкви Киево-Печерской Лавры, под левым клиросом в средней части храма.

Тело митрополита Петра почивало на месте погребения вплоть до Второй мировой войны. В ноябре 1941 года Великую лаврскую церковь взорвали, причем взрывчатку заложили именно возле места погребения святителя. Гроб с останками оказался полностью уничтожен, сохранились лишь серебряные пластины с родовым гербом и эпитафией, которые в 1982 году были найдены при раскопках археологической экспедицией под руководством В. Харламова.

 


 

священномученик Серафим (Чичагов) (январь 1856–11 декабря 1937)

День памяти: 28 ноября (11 декабря)

 

image.png.46db798e4335acc60820ff8018453840.png

 

Святитель Серафим (в миру Чичагов Леонид Михайлович) происходил из известного аристократического рода, прославившегося в Русской истории выдающимися деятелями, в том числе военными, среди которых было два адмирала. Леонид появился на свет 9 января 1856 года, в городе Санкт-Петербурге.

Его отец, Михаил Никифорович, был полковником артиллерии, и по понятным соображениям желал сыну аналогичной карьеры. Между тем, когда Леониду было всего десять лет, отец умер, и все обязанности по содержанию и воспитанию сына (и трех его братьев) взяла на себя мать, Мария Николаевна.

Через какое-то время, движимая желанием устройства военной карьеры для своих сыновей, она определила Леонида и двух его братьев в Пажеский корпус – известное в то время в России военно-воспитательное заведение. За год до окончания обучения в Пажеском Корпусе Леонид получил звание камер-пажа, а окончив его в возрасте 18 лет, поступил в Артиллерийскую академию, после чего отправился на военную службу.

В 1877 году он оказался на Балканах, где участвовал в кровопролитных русско-турецких боях – на Шипкинском перевале, а также во взятии Телеша и Плевны. Мужество и героизм, проявленные Леонидом на войне, были отмечены боевыми наградами. Промысел Божий уберёг его от возможной смерти.

По возвращении с фронта в мирный Петербург он находился под столь сильным впечатлением от пережитого на войне, что написал по этому поводу несколько книг: о героизме русских солдат, о смысле жизни, о смерти. Кроме того, глубоко тронутый виденными им страданиями раненных бойцов, он приступил к изучению медицины, результатом чего явилось двухтомное сочинение «Медицинские беседы».

Скрытый текст

 

В 1878 году Л. М. Чичагов имел встречу со святым Праведным Иоанном Кронштадтским, великим светильником Русской земли. Тот разрешил ряд волновавших его жизненных вопросов и с тех пор стал ему духовным наставником.

8 апреля 1879 года, Леонид, будучи в возрасте 23 лет, связал себя брачными узами с Наталией Николаевной Дохтуровой, дочерью камергера. Как и положено православному, Леонид старался выстраивать отношения в семье на основах христианской морали и нравственности, эту же нравственность он стремился привить четырем своим дочерям.

В возрасте тридцати четырех лет, неожиданно для окружающих, он решил оставить воинскую службу и озвучил твёрдое желание посвятить свою дальнейшую жизнь служению Богу, став Православным священником. Эта новость ошеломила родных, не встретила сочувствия в семье. Даже горячо любимая супруга Леонида Михайловича воспротивилась воле мужа. Ей, светской даме, давно уже привыкшей к укладу аристократической жизни, весьма трудно было представить себя в роли какой-то попадьи. Тем более, что отношение аристократии к духовенству нередко выражалось даже и в пренебрежении.

Однако Леонид нашёл верное решение: он обратился за помощью к протоиерею Иоанну Кронштадтскому, который, собственно, и благословил его на подвиг священнического служения. Тогда праведный пастырь лично встретился с Наталией Николаевной и найдя подходящие к её сердцу слова убедил не противиться Промыслу Божию и принять выбор мужа. Наконец, она дала своё согласие.

15 апреля 1890 года Леонид Чичагов был отправлен в отставку, после чего вместе с семьёй перебрался в Москву. В доме на Остроженке, 37, где когда-то жил И. Тургенев, они прожили три года. В это время Леонид занимался серьёзным изучением богословских наук. В 1893 году, 26 февраля, он был рукоположен во диакона, а уже через два дня, 28 февраля, – в сан священника.

Первый год пастырского служения отца Леонида совпал с тяжелой болезнью супруги, в результате которой матушка Наталия умерла. Шёл 1895 год. Отец Леонид перевез её тело в Дивеево, и оно было предано земле на монастырском кладбище.

Через три года, после того как батюшка овдовел, он принял монашество. Тогда же он получил новое имя Серафим, в честь своего покровителя, великого святого земли Русской, Серафима Саровского. К этому времени его дочери повзрослели, старшей было уже 18 лет.

В 1898 году отец Серафим был определен для служения в Свято-Троицкую Лавру в Сергиевом Посаде. Надо сказать, что его отношения с братиями обители складывались не лучшим образом. Недавний аристократ, представитель высшего общества, да к тому же не имевший серьёзного монашеского опыта, вызывал у насельников, многие из которых имели простонародное происхождение, недоверие и казался им юродствующим барином.

Через год, стараниями близких друзей, удалось выхлопотать новое назначение. В результате отец Серафим перешёл в Суздальскую Спасо-Евфимиеву обитель. 14 августа 1899 года указом Святейшего Синода он был назначен её настоятелем, с последующим посвящением в сан архимандрита.

Здесь, помимо исполнения общих монастырских послушаний, по поручению начальства он занимался подготовкой документов, необходимых для канонизации Серафима Саровского, а в 1903 году ему предоставили право разработки церемониала грядущей канонизации с участием августейшей семьи. Надо сказать, что он справился с этой задачей безукоризненно: торжественная церемония прошла без сбоев и происшествий.

14 февраля 1904 года отец Серафим получил назначение на должность настоятеля Воскресенской Ново-Иерусалимской обители. А в апреле 1904 года он был рукоположен во епископа Сухумского.

Шли годы, надвигалось время страшных социальных потрясений, нравственных испытаний и катастроф: приближались революции 1917 года – Февральская и за нею – Октябрьская. В этот период святитель Серафим служил, волей Божьей, последовательно в четырех епархиях, а именно: в Сухуми, Орле, Кишиневе, Твери.

Осуществляя архипастырское служение и стремясь исполнять его с надлежащей ответственностью, отец Серафим открывал приюты, больницы, приходские советы. Одним из важнейших направлений его деятельности была борьба с заблуждениями, ересью, сектантством.

Вместе с тем, как отмечают историки, ему не удалось избежать некоторых острых ошибок. Так, будучи в Кишиневе, отец Серафим, увлекшись жаром политических волнений, проникся идеями сторонников «Союза русского народа» и влился в число его вдохновителей. Между тем это движение, вместо способствования укреплению Российской монархии, дискредитировало её.

Ни Февральская, ни Октябрьская революции не нашли сочувствия в сердце архиерея. Вскоре усилиями враждебно настроенных по отношению к нему представителей духовенства, при посредстве большевистских властей он был изгнан из Тверской губернии.

Стремясь отгородить святителя от вероятной расправы, Святейший Патриарх Тихон провёл на заседании Святейшего Синода решение о его назначении на кафедру Варшавскую и Привисленскую. Однако разгоревшаяся гражданская, а затем и советско-польская война отрезали путь в Польшу фронтами и сделали отъезд святителя к месту его назначения технически невозможным. Он остался в Москве. Здесь его навещали и ободряли родные и близкие.

В 1921 году святитель Серафим был подвергнут аресту и заточен в Таганскую тюрьму, которую покинул лишь в 1922 году. Затем ему опять предъявили обвинение в преступлениях против Советской Власти и приговорили к ссылке в Архангельскую область, где он провел около года.

По возвращении из ссылки архипастырь остановился в Москве. Через непродолжительное время, в апреле 1924 года, его вновь арестовали, обвинив в организации торжеств в честь прославления Серафима Саровского в 1903 году.

Стараниями Патриарха Тихона святитель Серафим был освобожден из-под стражи, но в Москве он оставаться не мог. После того как ему отказали в возможности поселиться в Серафимо-Дивеевском монастыре, он, раздосадованный, уехал в деревню Шуи, где его приняли с радушием в Воскресенский Феодоровский монастырь.

В 1927 году святитель Серафим, сердечно простившись с подвижницами, отправился на новое служение: митрополит Сергий, выступивший с нашумевшей тогда деклараций, частично поддержавшей государственную власть, была необходима помощь соратников. Весной 1928 года, страдалец, уже как митрополит Ленинградский и Гдовский, вернулся в родной ему город.

Достойно признания, что поддерживая митрополита Сергия, он не поддерживал его слепо и всецело, равно как не поддерживал и государственную политику, направленную против Бога и Его Церкви.

Нужно отметить, что святитель Серафим раздражал светские власти не только своим ревностным отношением к Православному богослужению, но и к широкой проповеди, что тогда признавалось за антисоветскую пропаганду. 1932 год ознаменовался массовым арестом священнослужителей, в том числе монашествующих. На фоне общего негативного отношения власти к священству возрастала угроза и в отношении владыки Серафима. К этому времени здоровье его пошатнулось. Все перечисленные факторы вкупе послужили причиной увольнения святителя на покой. Это случилось в октябре 1933 года.

Наступил кровавый 1937-й год. В сентябре владыку арестовали в очередной и последний раз. Не пощадили даже его старость – ему было 82 года. Ввиду того, что арестованный не мог самостоятельно ходить, его вынесли на носилках, а затем, на машине скорой помощи, перевезли в Таганскую тюрьму. 11 декабря, по приговору тройки НКВД, его расстреляли на печально прославившемся Бутовском полигоне.

Утверждают, что день смерти святителя Серафима был предсказан ему святым праведным Иоанном Кронштадтским, в словах: «Помни день трех святителей». Каждый раз в этот день святой Серафим готовился к смерти. Сообщается, что владыка втретил её не только как истинный воин Христов, мученик за веру, но и как подлинный офицер: не преклонив перед палачами главы, не замарав чести христианской и архипастырского достоинства.

 

Прп. Ан­ти­па Ва­ла­ам­ский (Афон­ский): † 1882; Ян. 10(23), 1(14) октября

Иерос­хи­мо­нах Ан­ти­па ро­дил­ся в Мол­да­вии, в се­ле Ка­ла­по­де­ш­ти Те­кунч­ско­го уез­да в 1816 го­ду. Ро­ди­те­ли его бы­ли лю­ди пра­во­слав­ные и весь­ма бла­го­че­сти­вые. Жи­ли они в боль­шой бед­но­сти. Отец его, Ге­ор­гий Кон­стан­ти­но­вич Лу­ки­ан, слу­жил дья­ко­ном в убо­гой церк­ви се­ла Ка­ла­по­де­ш­ти; мать его, Ека­те­ри­на Афа­на­сьев­на, впо­след­ствии по­сту­пи­ла в жен­ский мо­на­стырь и с име­нем Ели­са­ве­та скон­ча­лась в схи­ме. Дол­го у Лу­ки­а­нов не бы­ло де­тей; на­ко­нец по мо­лит­вам же­ны у них ро­дил­ся сын Алек­сандр, впо­след­ствии в схи­ме по­лу­чив­ший имя Ан­ти­пы.

Рож­де­ние бу­ду­ще­го по­движ­ни­ка озна­ме­но­ва­лось осо­бен­ным бла­го­во­ле­ни­ем Бо­жи­им: мать ро­ди­ла его без бо­лез­ни; за­тем до кон­ца жиз­ни осе­ня­ла его чуд­ная бла­го­дать Бо­жия. Еще в дет­стве, ко­гда он пас овец сво­е­го от­ца в глу­хом ле­су, где во­ди­лось мно­же­ство ядо­ви­тых змей, брал он их жи­вых без ма­лей­ше­го вре­да в свои ру­ки и тем при­во­дил в ужас сто­рон­них зри­те­лей. Раз он по­шел в ого­род к сво­е­му со­се­ду, се­мей­но­му че­ло­ве­ку, у них за­шел раз­го­вор о зме­ях, то­гда маль­чик уве­рял, что он не бо­ит­ся змей и да­же бе­рет их на ру­ки жи­вых; со­сед не ве­рил ему и да­же сме­ял­ся над ним, как вдруг, по смот­ре­нию Бо­жию, очу­ти­лась в том са­мом ого­ро­де од­на змея, ко­то­рую маль­чик без бо­яз­ни взял на свои ру­ки; со­сед же, ис­пу­гав­шись, за­кри­чал на всю мочь и пу­стил­ся бе­жать. Так Бог хра­нил от юно­сти се­го от­ро­ка.

Ода­рен­ный от Бо­га вы­со­ки­ми ду­хов­ны­ми да­ро­ва­ни­я­ми, в от­ро­че­стве о. Ан­ти­па был как бы ли­шен обык­но­вен­ных, есте­ствен­ных спо­соб­но­стей: от при­ро­ды он был очень про­сто­ват и крайне непо­нят­лив. Эта двой­ствен­ность о. Ан­ти­пы про­из­во­ди­ла со­от­вет­ству­ю­щее впе­чат­ле­ние на его сверст­ни­ков. Ино­гда они, по­ра­жа­е­мые про­яв­ле­ни­ем в нем че­го-то див­но­го, необы­чай­но­го, па­да­ли пред ним со стра­хом на ко­ле­ни и на­зы­ва­ли его сво­им вла­ды­кой; ино­гда же – ру­га­ли и би­ли его за его про­сто­ва­тые вы­ход­ки.

Скрытый текст

 

Дол­го, не смот­ря на са­мое усерд­ное при­ле­жа­ние, не мог о. Ан­ти­па на­учить­ся гра­мо­те. Ви­дя его неспо­соб­ность, учи­те­ля да­же со­ве­то­ва­ли ему луч­ше оста­вить шко­лу и обу­чать­ся ка­ко­му-ли­бо ре­ме­с­лу. О. Ан­ти­па горь­ко пла­кал. «Нет, – го­во­рил он, – мое един­ствен­ное же­ла­ние на­учить­ся чи­тать; я до смер­ти бу­ду за­ни­мать­ся толь­ко чте­ни­ем Бо­же­ствен­ных книг». Усер­дие, труд и мо­лит­ва, на­ко­нец, по­бе­ди­ли, и свя­щен­ные кни­ги для о. Ан­ти­пы ста­ли един­ствен­ным все­гдаш­ним ис­точ­ни­ком ду­хов­но­го на­зи­да­ния и са­мых сла­дост­ных уте­ше­ний.

Еще о. Ан­ти­па хо­дил учить­ся в шко­лу, как скон­чал­ся его отец, и все их се­мей­ство оста­лось без опо­ры. Его, как стар­ше­го, как бу­ду­ще­го кор­миль­ца, от­да­ла мать в обу­че­ние пе­ре­плет­но­му ма­стер­ству. Му­же­ствен­но пре­тер­пев все тяж­кие невзго­ды в чу­жом до­ме у же­сто­ко­го хо­зя­и­на, без­за­щит­ный си­ро­та с по­мо­щью Бо­жи­ей быст­ро до­стиг зва­ния пе­ре­плет­но­го ма­сте­ра и, воз­вра­тясь на ро­ди­ну и об­за­ве­дясь соб­ствен­ным хо­зяй­ством, еще юно­шей сде­лал­ся опо­рой и един­ствен­ной от­ра­дой вдов­ству­ю­щей сво­ей ма­те­ри и всей се­мьи.

Пол­ное до­воль­ство ца­ри­ло в се­мей­стве Лу­ки­а­на, но серд­це мо­ло­до­го хо­зя­и­на не на­хо­ди­ло уте­ше­ний в зем­ном. Ча­сто вда­ли от всех, об­ли­ва­ясь сле­за­ми, недо­уме­вая, где об­ре­сти по­кой ду­ши, мыс­лен­но взы­вал он к Бо­гу: «Ска­жи мне, Гос­по­ди, путь в он же пой­ду, яко к Те­бе взях ду­шу мою!» (Пс.142:8). В од­ну из та­ких уеди­нен­ных мыс­лен­ных бе­сед с са­мим со­бой, на два­дца­том го­ду сво­ей жиз­ни, вне­зап­но о. Ан­ти­па был оза­рен див­ным, неизъ­яс­ни­мым све­том. Свет этот на­пол­нил серд­це его невы­ра­зи­мой ра­до­стью, из очей его по­то­ка­ми по­ли­лись неудер­жи­мые, сла­дост­ные сле­зы – то­гда, как бы ощу­тив в этом све­те выс­шее Бо­же­ствен­ное зва­ние, о. Ан­ти­па в от­вет на зов Бо­жий в ра­до­сти вос­клик­нул: «Гос­по­ди, я бу­ду мо­на­хом!»

Но Гос­подь про­мыс­ли­тель­но по­пус­кал на него и раз­но­об­раз­ные бе­сов­ские ис­ку­ше­ния. Бе­сы яв­ля­лись ему в ви­де чер­ных эфи­о­пов и чер­ных со­бак, но при зна­ме­нии кре­ста они мгно­вен­но, сверк­нув мол­нией, ис­че­за­ли. Ино­гда при­ни­ма­ли они на се­бя и дру­гие мно­го­раз­лич­ные от­вра­ти­тель­ные об­ра­зы, про­из­во­ди­ли ужас­ный треск и шум, на­во­ди­ли невы­ра­зи­мый страх на ду­шу по­движ­ни­ка. Пред на­ступ­ле­ни­ем бе­сов­ских ис­ку­ше­ний в воз­ду­хе неред­ко слы­шал­ся глас, пред­ва­ряв­ший о. Ан­ти­пу и взы­вав­ший к нему: «Го­товь­ся! Бу­дет ис­ку­ше­ние!»

Кро­ме ис­ку­ше­ний от бе­сов, мно­го скор­бей и по­но­ше­ний в раз­ное вре­мя пре­тер­пел о. Ан­ти­па и от враж­до­вав­ших на него лю­дей за его пря­мо­ту и неудер­жи­мую рев­ность к бла­го­че­стию. Так «дес­ны­ми и шуй­и­ми» воз­во­дил­ся он по сте­пе­ням ле­стви­цы со­вер­шен­ства.

II.

Од­на­жды но­чью ти­хо вы­шел о. Ан­ти­па из до­ма сво­их ро­ди­те­лей и на­пра­вил­ся в зна­ме­ни­тый в Мол­да­вии бо­га­тый Ня­мец­кий мо­на­стырь. В со­бор­ном мо­на­стыр­ском хра­ме со сле­за­ми по­верг­ся он пе­ред чу­до­твор­ной ико­ной Ня­мец­кой Бо­жи­ей Ма­те­ри. Цер­ковь бы­ла со­вер­шен­но пу­ста. Вдруг сде­лал­ся шум, и за­ве­са, за­кры­вав­шая свя­тую ико­ну, от­дер­ну­лась са­ма со­бой. В уми­ле­нии и в неизъ­яс­ни­мой ра­до­сти ду­ши при­ло­жил­ся о. Ан­ти­па к чу­до­твор­но­му об­ра­зу Ца­ри­цы Небес­ной.

Бла­го­дат­но уте­шен­ный в Бо­жи­ем хра­ме, с ве­ли­кой пе­ча­лью вы­шел о. Ан­ти­па из ке­ллий на­сто­я­тель­ских, ко­гда, несмот­ря на все его прось­бы и моль­бы, ему ре­ши­тель­но от­ка­за­ли в при­е­ме в Ня­мец­кую оби­тель. И он от­пра­вил­ся в Ва­ла­хию. Там неболь­шой штат­ный мо­на­стырь при­нял стран­ни­ка в свои мир­ные сте­ны. Бо­лее двух лет с пол­ным са­мо­от­вер­же­ни­ем тру­дил­ся здесь рев­ност­ный по­движ­ник в мо­на­стыр­ских по­слу­ша­ни­ях. Жизнь его бы­ла ис­пол­не­на скор­бей и ли­ше­ний. Ему не да­ва­ли мо­на­стыр­ской одеж­ды, не бы­ло у него ке­ллии. Утом­лен­ный, за­сы­пал он где слу­чит­ся: на ху­то­ре, на ку­хон­ном по­лу. Раз, за­снув в по­ле на сене, он за­не­сен был сне­гом – по­лу­за­мерз­ше­го, его ед­ва при­ве­ли в чув­ство.

С по­дви­га­ми те­лес­ны­ми, бде­ни­ем, по­стом, со­еди­нял юный во­ин Хри­стов ум­ную мо­лит­ву, ко­то­рой на­учил его схи­мо­нах Ге­де­он, око­ло 30 лет под­ви­зав­ший­ся в за­тво­ре близ их мо­на­сты­ря.

Стро­гая, са­мо­от­вер­жен­ная жизнь о. Ан­ти­пы рез­ко вы­де­ля­лась сре­ди об­ще­го мо­на­стыр­ско­го строя. Ду­хов­ник со­ве­то­вал ему ид­ти на Афон. Ту­да же стре­ми­лось серд­це и са­мо­го о. Ан­ти­пы; толь­ко уже и на пер­вых ша­гах сво­е­го по­движ­ни­че­ства об­на­ру­жи­вая ду­хов­ную рас­су­ди­тель­ность – этот глав­ней­ший при­знак ис­тин­но­го по­движ­ни­ка, в ре­ше­нии сво­е­го недо­уме­ния он же­лал слы­шать го­лос опыт­но­го в ду­хов­ной жиз­ни стар­ца.

В это вре­мя сла­вил­ся в Мол­да­вии сво­и­ми вы­со­ки­ми по­дви­га­ми и ду­хов­ной опыт­но­стью на­сто­я­тель мо­на­сты­ря, на­зы­ва­е­мо­го «Браз», ар­хи­манд­рит Ди­мит­рий. До на­сто­я­тель­ства в глу­хом ле­су про­во­дил он стро­гую от­шель­ни­че­скую жизнь. Слу­чай­но то­гда на­шел он в зем­ле со­суд, на­пол­нен­ный зо­ло­ты­ми мо­не­та­ми. При со­су­де бы­ла за­пис­ка, объ­яс­няв­шая, что день­ги эти при­над­ле­жат Мол­дав­ско­му мит­ро­по­ли­ту До­си­фею, ко­то­рый спря­тал их, узнав о неиз­беж­ной ему му­че­ни­че­ской кон­чине от рук ту­рок. «Кто най­дет эти день­ги, – го­во­ри­лось да­лее в за­пис­ке, – тот дол­жен вы­стро­ить на них мо­на­стырь и три ски­та; по окон­ча­нии по­строй­ки тре­тье­го, по­след­не­го ски­та об­ре­тут и мои мо­щи».

Объ­явив о чу­дес­ной сво­ей на­ход­ке Мол­дав­ско­му мит­ро­по­ли­ту и с его бла­го­сло­ве­ния о. Ди­мит­рий рев­ност­но при­сту­пил к ис­пол­не­нию по­след­ней во­ли бла­жен­но­го мит­ро­по­ли­та До­си­фея. Воз­двиг­нут был ве­ли­ко­леп­ный мо­на­стырь. «Как Ня­мец­кий», – го­во­рил о. Ан­ти­па. Окон­че­на бы­ла по­строй­ка и тре­тье­го, по­след­не­го ски­та, в огра­де ко­то­ро­го по­ру­чил о. Ди­мит­рий вы­ко­пать для се­бя мо­ги­лу. Ко­гда в день освя­ще­ния скит­ско­го хра­ма при­был в скит о. Ди­мит­рий, ему объ­яви­ли, что мо­ги­ла, ко­то­рую он при­ка­зал вы­рыть, что-то осы­па­ет­ся. В его при­сут­ствии до­ко­па­лись и об­ре­ли ков­чег с мо­ща­ми бла­жен­но­го мит­ро­по­ли­та До­си­фея. «Я спо­до­бил­ся ви­деть эти мо­щи, – го­во­рил о. Ан­ти­па, – я при­кла­ды­вал­ся к ним: от них бла­го­уха­ние».

К это­му-то о. ар­хи­манд­ри­ту Ди­мит­рию и об­ра­тил­ся о. Ан­ти­па за ду­хов­ным со­ве­том. Во­об­ще о. Ди­мит­рий все­гда удер­жи­вал стре­мив­ших­ся на Афон­скую го­ру, но на этот раз, к удив­ле­нию всех, он со­гла­сил­ся от­пу­стить ту­да о. Ан­ти­пу, при­ба­вив, что он сам пред­ва­ри­тель­но по­стри­жет его в мо­на­хи. Так, мо­на­хом, с име­нем Алим­пия, на­пут­ство­ван­ный бла­го­сло­ве­ни­я­ми ве­ли­ко­го стар­ца, от­пра­вил­ся о. Ан­ти­па на Свя­тую Го­ру.

В од­ной из пу­стын­ных ке­ллий Афо­на под­ви­за­лись в это вре­мя два со­оте­че­ствен­ни­ка о. Ан­ти­пы – мол­да­ване: иерос­хи­мо­на­хи Ни­фонт и Нек­та­рий. К ним же­лал он по­сту­пить в уче­ни­ки. «Ты недав­но при­нял мо­на­ше­скую ман­тию, – от­ве­ча­ли ему на его прось­бу опыт­ные от­цы, – и те­бе сле­ду­ет спер­ва по­тру­дить­ся в по­слу­ша­ни­ях в мо­на­сты­ре». По­ви­ну­ясь их со­ве­ту, о. Ан­ти­па по­сту­пил в гре­че­ский Ес­фиг­ме­нов мо­на­стырь. Око­ло че­ты­рех лет тру­дил­ся он в той оби­те­ли в по­варне. Здесь в те­че­ние це­ло­го го­да на­хо­дил­ся он в тяг­чай­шем и опас­ней­шем для по­движ­ни­ка ис­ку­ше­нии: от него от­сту­пи­ла ум­ная мо­лит­ва и с нею пре­кра­ти­лись все бла­го­дат­ные уте­ше­ния. И ум, и серд­це его ис­пол­не­ны бы­ли по­дав­ля­ю­щей тьмы и скор­би. Толь­ко твер­дое упо­ва­ние на за­ступ­ле­ние Бо­жи­ей Ма­те­ри со­хра­ни­ло его то­гда от от­ча­я­ния. Кон­чи­лось вре­мя по­слуш­ни­че­ско­го ис­ку­са, и стар­цы мол­дав­ские при­ня­ли сво­е­го со­бра­та на выс­шие по­дви­ги в пу­сты­ню.

«Те­бе на­до те­перь об­лечь­ся в схи­му – я по­стри­гу те­бя», – ска­зал од­на­жды о. Ни­фонт о. Ан­ти­пе. «Я с ве­ли­кою ра­до­стью го­тов при­нять схи­му, толь­ко бо­юсь, что то­гда ты не от­пу­стишь ме­ня од­но­го в пу­сты­ню», – от­ве­чал ему о. Ан­ти­па. «Ко­неч­но, не от­пу­щу, – ска­зал о. Ни­фонт, – ты ну­жен нам». В го­ло­ве о. Ни­фон­та уже за­рож­да­лась то­гда мысль устро­ить на Афоне са­мо­сто­я­тель­ный об­ще­жи­тель­ный мол­дав­ский скит. Он осо­зна­вал, что в де­ле устро­е­ния ски­та ему бу­дет весь­ма по­ле­зен о. Ан­ти­па, по­че­му и же­лал сам по­стричь его в схи­му и тем, по за­ко­ну ду­хов­но­му, при­вя­зать его к се­бе на­все­гда. О. Ан­ти­па по­ни­мал цель стар­ца, и она без­мер­но тя­го­ти­ла его. В недо­уме­нии с во­про­сом о схи­ме и ста­рец, и уче­ник ре­ши­лись об­ра­тить­ся к иерос­хи­мо­на­ху Ев­фи­мию, их об­ще­му ду­хов­ни­ку, пу­стын­ни­ку и весь­ма бла­го­че­сти­во­му стар­цу. О. Ев­фи­мий при­нял сто­ро­ну о. Ан­ти­пы, и по его со­ве­ту о. Ан­ти­пу по­стриг­ли в схи­му и предо­ста­ви­ли ему пол­ную сво­бо­ду од­но­му про­во­дить от­шель­ни­че­скую жизнь.

Весь­ма неохот­но от­пу­стил о. Ни­фонт сво­е­го схи­мо­на­ха в пу­сты­ню. Неохо­та эта вы­ра­зи­лась да­же и внеш­ним об­ра­зом в том, что он не дал ему ре­ши­тель­но ни­че­го, что пред­став­ля­лось необ­хо­ди­мым для пер­во­на­чаль­но­го об­за­ве­де­ния. С го­лы­ми ру­ка­ми во­шел о. Ан­ти­па в по­лу­раз­ва­лив­шу­ю­ся от­шель­ни­че­скую хи­жи­ну; она бы­ла со­вер­шен­но пу­ста, толь­ко в пе­ред­нем уг­лу на кар­ни­зи­ке на­шел он неболь­шую ико­ну Бо­жи­ей Ма­те­ри, на ко­то­рой от мно­го­лет­ней ко­по­ти нель­зя бы­ло рас­смот­реть ли­ка. Невы­ра­зи­мо об­ра­до­вал­ся о. Ан­ти­па сво­ей на­ход­ке. Он чув­ство­вал, что об­рел дра­го­цен­ное ду­хов­ное со­кро­ви­ще. Немед­лен­но, взяв с со­бою свя­тую ико­ну, от­пра­вил­ся он к зна­ко­мо­му ико­но­пис­цу – пу­стын­ни­ку иеро­ди­а­ко­ну Па­и­сию, пе­ре­се­лив­ше­му­ся со свя­тых гор Ки­ев­ских на свя­щен­ные вы­со­ты Афо­на, и стал про­сить его про­мыть ико­ну, толь­ко про­мыть как мож­но осто­рож­нее, чтобы не по­вре­дить ее и от­нюдь не по­прав­лять ее крас­ка­ми. Ни­как не со­гла­шал­ся на та­ких усло­ви­ях взять к се­бе ико­ну о. Па­и­сий, и толь­ко по убе­ди­тель­ным прось­бам о. Ан­ти­пы ре­шил­ся, на­ко­нец, он по­про­бо­вать про­мыть ее, хо­тя вполне сам осо­зна­вал всю бес­по­лез­ность та­кой про­бы. Несколь­ко вре­ме­ни спу­стя воз­вра­тил он о. Ан­ти­пе ико­ну со­вер­шен­но но­вую, клят­вен­но уве­рив его, что она ста­ла та­кою от од­ной про­стой про­мыв­ки и что это яв­ле­ние чрез­вы­чай­но по­ра­зи­ло его са­мо­го. Так чуд­но из мно­го­лет­ней тьмы про­явив­шая се­бя во све­те ико­на Вла­ды­чи­цы про­сла­ви­ла се­бя впо­след­ствии мно­ги­ми бла­го­дат­ны­ми зна­ме­ни­я­ми. «Она – чу­до­твор­ная!» – в ра­до­сти все­гда сви­де­тель­ство­вал о ней ни­ко­гда с нею не раз­лу­чав­ший­ся о. Ан­ти­па. Поз­же эта ико­на на­хо­ди­лась в Ва­ла­ам­ском мо­на­сты­ре, в хра­ме пре­по­доб­ных от­цов Сер­гия и Гер­ма­на, ва­ла­ам­ских чу­до­твор­цев, на ле­вой сто­роне у пе­ред­не­го стол­ба, в неболь­шом ико­но­ста­се.

Невоз­мож­но бы­ло жить в по­лу­раз­ва­лив­шей­ся сы­рой пу­сты­ни; средств же на ее по­прав­ку у о. Ан­ти­пы не бы­ло ни­ка­ких. Раз в за­дум­чи­во­сти шел он по пу­стын­ным тро­пин­кам Афон­ской Го­ры: вдруг его оста­нав­ли­ва­ет незна­ко­мый от­шель­ник. «Ба­тюш­ка, – го­во­рит он ему, – доб­рые лю­ди да­ли мне пять чер­вон­цев и про­си­ли пе­ре­дать их бед­ней­ше­му пу­стын­ни­ку. По­мо­лясь, я ре­шил­ся от­дать эти день­ги пер­во­му, ко­го встре­чу. Так возь­ми их – они, долж­но быть, те­бе нуж­ны». С бла­го­дар­но­стью, как от ру­ки Бо­жи­ей, при­няв день­ги от ру­ки незна­ком­ца, о. Ан­ти­па при­гла­сил к се­бе од­но­го бе­ло­го свя­щен­ни­ка-кел­ли­о­та, за­ни­мав­ше­го­ся плот­нич­ным ма­стер­ством, и тот при­сту­пил к ис­прав­ле­нию его ке­ллии. Че­ты­ре дня шла успеш­но ра­бо­та, но на пя­тый день кел­лиот опас­но за­бо­лел силь­ней­шим при­пад­ком хо­ле­ры – в из­не­мо­же­нии упал он неда­ле­ко от ке­ллии, и с ним сде­ла­лись су­до­ро­ги. Очень встре­во­жил­ся о. Ан­ти­па. Не имея сил вта­щить боль­но­го в свою ке­ллию, в ка­ком-то необъ­яс­ни­мом по­ры­ве, как един­ствен­ную на­деж­ду и за­ступ­ле­ние вы­нес он ико­ну Бо­жи­ей Ма­те­ри и по­ста­вил ее на воз­вы­ше­нии про­тив ле­жав­ше­го на зем­ле кел­ли­о­та; сам же, углу­бив­шись в ча­щу ле­са, стал мо­лить Гос­по­да об его ис­це­ле­нии. Дол­го мо­лил­ся о. Ан­ти­па, ко­гда же по мо­лит­ве воз­вра­тил­ся он к сво­ей пу­сты­ни, то с изум­ле­ни­ем и ве­ли­кою ра­до­стью уви­дал он от­ча­ян­но боль­но­го уже со­вер­шен­но здо­ро­вым и за ра­бо­той. «Ико­на твоя ме­ня ис­це­ли­ла, – объ­яс­нил о. Ан­ти­пе быв­ший боль­ной, – она – чу­до­твор­ная. Я ле­жал как мерт­вый. Вдруг по­чув­ство­вал я, что от ико­ны Ца­ри­цы Небес­ной об­да­ет ме­ня необъ­яс­ни­мо жи­ви­тель­ным теп­лым ды­ха­ни­ем: я со­вер­шен­но со­грел­ся и в од­но мгно­ве­ние здо­ро­вым встал на но­ги».

В ко­рот­кое вре­мя об­стро­и­лась ке­лия о. Ан­ти­пы и мир­но по­тек­ли дни его. С по­дви­гом мо­лит­вен­ным от­шель­ник по необ­хо­ди­мо­сти со­еди­нял без­мя­теж­ное ру­ко­де­лие – де­ла­ние де­ре­вян­ных ло­жек, ко­то­рые и про­да­вал на Ко­рее, соб­ствен­но для сво­е­го про­пи­та­ния. За со­ве­том в ду­хов­ной жиз­ни об­ра­щал­ся он к пу­стын­ни­ку, схи­мо­на­ху Леон­тию – стар­цу свя­то­му и ве­ли­ко­му по­движ­ни­ку; с ним и в по­сле­ду­ю­щее вре­мя он на­хо­дил­ся в бли­жай­шем ду­хов­ном об­ще­нии; с его толь­ко бла­го­сло­ве­ния ре­шал­ся он на но­вые ша­ги.

Меж­ду тем мысль о. Ни­фон­та об устро­е­нии мол­дав­ско­го ски­та ста­ла ма­ло-по­ма­лу осу­ществ­лять­ся. В Мол­да­вии, в го­ро­де Яс­сы устро­е­но бы­ло уже им по­дво­рье; на Афоне при­об­ре­те­на бы­ла зем­ля, на ко­то­рой быст­ро под­ни­ма­лись скит­ские зда­ния; чис­ло бра­тий рос­ло. То­гда мол­дав­ские стар­цы ста­ли про­сить о. Ан­ти­пу в со­труд­ни­ки. По­ви­ну­ясь со­ве­ту ду­хов­ных от­цов, он со­гла­сил­ся. Его по­свя­ти­ли в иеро­ди­а­ко­на, по­том ско­ро в иеро­мо­на­ха и сде­ла­ли ке­ла­рем.

За­ни­мая в воз­ни­ка­ю­щем об­ще­жи­тель­ном ски­ту, по-ви­ди­мо­му, незна­чи­тель­ную долж­ность, о. Ан­ти­па по ме­ре сво­их сил рев­но­вал о со­хра­не­нии в нем об­ще­жи­тель­ных пра­вил во всей си­ле. Од­на­жды о. Ни­фонт, бу­дучи уже игу­ме­ном, в об­щей брат­ской тра­пе­зе бла­го­сло­вил ке­ла­рю при­го­то­вить для се­бя и для ка­ко­го-то при­быв­ше­го к нему го­стя от­дель­ное ку­ша­нье. Ке­ларь не при­го­то­вил; игу­мен раз­гне­вал­ся и ве­лел встать ему на по­кло­ны. «По­кло­ны я бу­ду класть с ра­до­стью, – от­ве­чал ке­ларь игу­ме­ну, – но про­шу, ба­тюш­ка, из­ви­нить ме­ня: сде­ла­но это мною с бла­гой це­лью, дабы не бы­ло пре­ты­ка­ния и со­блаз­ну бра­тии, так как са­мим то­бою же на­ча­ты доб­рые уста­вы по пра­ви­лам свя­тых отец, то чтобы то­бою же не бы­ли оные на­ру­ша­е­мы, по­то­му что на­сто­я­те­лю во всем на­до быть са­мо­му при­ме­ром для всех: то­гда толь­ко бу­дет твер­до и на­деж­но на­ше об­ще­жи­тие». Впо­след­ствии, ко­гда со­вер­шен­но успо­ко­и­лось вол­не­ние, о. Ни­фонт бла­го­да­рил о. Ан­ти­пу за его бла­го­ра­зум­ную рев­ность.

Де­ла по устрой­ству ски­та по­бу­ди­ли о. Ни­фон­та го­да на три ехать в Мол­да­вию; на все это вре­мя управ­ле­ние все­ми от­рас­ля­ми скит­ско­го об­ще­жи­тия воз­ло­же­но бы­ло на о. Ан­ти­пу. Ему же по­том предо­став­ле­но бы­ло и пра­во ис­пол­нять обя­зан­но­сти ду­хов­ни­ка, для че­го, по афон­ско­му обы­чаю, в хра­ме ар­хи­пас­ты­рем про­чте­на бы­ла над ним мо­лит­ва и вы­да­на бы­ла ему осо­бая гра­мо­та.

III.

С воз­вра­ще­ни­ем о. Ни­фон­та на Афон­скую Го­ру на­ста­ло вре­мя для о. Ан­ти­пы рас­стать­ся на­все­гда со свя­щен­ным ме­стом мно­го­лет­них его ду­хов­ных по­дви­гов, к ко­то­ро­му он при­вя­зал­ся все­ми си­ла­ми ду­ши и о ко­то­ром до кон­ца сво­ей жиз­ни со­хра­нил глу­бо­кую бла­го­го­вей­ную па­мять: о. Ни­фонт на­зна­чил его эко­но­мом на их Яс­ское по­дво­рье.

Из ти­хих пре­де­лов Афон­ской Го­ры очу­тясь неожи­дан­но сре­ди раз­но­об­раз­ных хло­пот и по­пе­че­ний в шум­ном го­ро­де, о. Ан­ти­па преж­де все­го ста­рал­ся и здесь, как в ми­нув­шие дни в пу­стыне, во всей точ­но­сти ис­пол­нять все схим­ни­че­ское пра­ви­ло по уста­ву Афо­на: так за­по­ве­дал ему о. Ни­фонт, от­прав­ляя его в Яс­сы. На все мо­гу­щее вред­но по­вли­ять на ду­шу по­движ­ни­ка, при оби­лии все­воз­мож­ных ис­ку­ше­ний, окру­жав­ших его со всех сто­рон, опыт­ный во­ин ду­хов­ный во­ору­жил­ся мощ­ным ору­жи­ем – по­стом. По­сто­ян­но по два и по три дня, ино­гда да­же по неде­ле, он со­вер­шен­но не упо­треб­лял ни пи­щи, ни пи­тья. Сам про­во­дя стро­гую по­движ­ни­че­скую жизнь, всей ду­шой лю­бя свя­тую ве­ру и бла­го­че­стие, о. Ан­ти­па при вся­ком удоб­ном слу­чае, несмот­ря на ли­ца, с рев­но­стью об­ли­чал за­ме­ча­е­мые им от­ступ­ле­ния от цер­ков­ных по­ста­нов­ле­ний. Та­кая его рев­ность, со­еди­нен­ная с про­сто­той и ис­крен­ней лю­бо­вью, при на­зи­да­тель­ном, про­ник­ну­том глу­бо­кой ду­хов­ной опыт­но­стью, его слове, при соб­ствен­ном при­ме­ре его вы­со­ко по­движ­ни­че­ской жиз­ни вско­ре рас­по­ло­жи­ла к о. Ан­ти­пе серд­ца лю­дей са­нов­ных и про­стых. Все они с ве­рою и бла­го­го­ве­ни­ем при­ни­ма­ли его со­ве­ты и слу­ша­ли его на­став­ле­ния. Осо­бен­ное бла­го­во­ле­ние ока­зы­вал рев­ност­но­му по­движ­ни­ку вы­со­ко­прео­свя­щен­ный мит­ро­по­лит Мол­дав­ский. Он по­ста­вил его ду­хов­ни­ком в двух жен­ских оби­те­лях и сам ча­сто бе­се­до­вал с ним о пред­ме­тах ду­хов­ных. Со сво­ей сто­ро­ны и о. Ан­ти­па пи­тал к свя­ти­те­лю чув­ство пол­но­го сы­нов­не­го до­ве­рия, ко­то­рое вы­ра­зи­лось, меж­ду про­чим, и в сле­ду­ю­щем об­сто­я­тель­стве.

В дни по­движ­ни­че­ства сво­е­го в пре­де­лах Го­ры Афон­ской от про­дол­жи­тель­но­го по­ста о. Ан­ти­па ощу­щал обык­но­вен­но осо­бен­ную го­речь во рту; в Мол­да­вии же, спу­стя два го­да, го­речь эта об­ра­ти­лась в необык­но­вен­ную сла­дость. В недо­уме­нии за объ­яс­не­ни­ем это­го но­во­го для него яв­ле­ния об­ра­тил­ся о. Ан­ти­па к мол­дав­ско­му вла­ды­ке. Ар­хи­пас­тырь объ­яс­нил ему, что та­кое ощу­ще­ние – есть плод по­ста и ум­ной мо­лит­вы, что оно есть бла­го­дат­ное уте­ше­ние, ко­то­рым Гос­подь обод­ря­ет под­ви­за­ю­ще­го­ся на Его спа­си­тель­ном пу­ти. «Об этом так го­во­рит пре­по­доб­ный Иса­ак Си­рин, – за­клю­чил свое объ­яс­не­ние свя­ти­тель, – «Сам Гос­подь го­речь пост­ни­че­ско­го озлоб­ле­ния ма­ни­ем Сво­им пре­ла­га­ет в сла­дость Свою неис­по­ве­ди­мую.»

При об­щем рас­по­ло­же­нии к о. Ан­ти­пе всех знав­ших его де­ла его по управ­ле­нию по­дво­рьем шли пре­крас­но, сред­ства к со­дер­жа­нию по­дво­рья рос­ли. Со всей рев­но­стью слу­жа на поль­зу мол­дав­ско­го ски­та, с пол­ной лю­бо­вью от­зы­ва­ясь на ду­хов­ные нуж­ды об­ра­щав­ших­ся к нему за со­ве­том в де­ле спа­се­ния, о. Ан­ти­па по­сто­ян­но сам стре­мил­ся серд­цем на пу­стын­ную мно­го­лю­без­ную ему Афон­скую Го­ру; ча­сто он да­же про­сил о. Ни­фон­та о воз­вра­ще­нии его на Афон – но не то бы­ло на уме у о. Ни­фон­та. Ви­дя боль­шую поль­зу от де­я­тель­но­сти о. Ан­ти­пы для их скит­ско­го об­ще­жи­тия, со­зна­вая мно­же­ство раз­но­об­раз­ных неот­лож­ных нужд по устро­е­нию ски­та и ску­дость на­сто­я­щих средств к их удо­вле­тво­ре­нию, о. Ни­фонт ре­шил­ся ехать за сбо­ром по­да­я­ний в Рос­сию и взять с со­бой ту­да и о. Ан­ти­пу. – «Не пус­ка­ешь ты ме­ня на Афон, – ска­зал о. Ан­ти­па игу­ме­ну, ко­гда тот объ­явил ему свое ре­ше­ние, – бе­решь в Рос­сию, а я чув­ствую, что как толь­ко мы пе­ре­едем на­шу гра­ни­цу, я уже не бу­ду боль­ше ваш, я бу­ду рус­ский».

Толь­ко пер­вые ша­ги в Рос­сии бы­ли сде­ла­ны о. Ан­ти­пой под ру­ко­вод­ством о. Ни­фон­та: вско­ре о. Ни­фонт уехал в Мол­да­вию, и о. Ан­ти­па, во­все не зная рус­ско­го язы­ка, остал­ся один сре­ди рус­ских. Как у род­ных, по­ме­щен был он в од­ном бла­го­че­сти­вом ку­пе­че­ском се­мей­стве. В от­дель­ном до­ми­ке, в са­ду, про­во­дил он по­чти за­твор­ни­че­скую жизнь, по­свя­щая по­чти все вре­мя мо­лит­ве. Ред­ко, и толь­ко по осо­бо­му при­гла­ше­нию, вы­хо­дил он из сво­е­го за­тво­ра. Меж­ду тем де­ла по сбо­ру при­но­ше­ний шли очень успеш­но; при­но­ше­ния по боль­шей ча­сти до­став­ля­лись к нему на дом. Вско­ре об­шир­ные за­лы ку­пе­че­ско­го до­ма на­пол­ни­лись до­ро­ги­ми со­су­да­ми, об­ла­че­ни­я­ми, ри­за­ми, воз­ду­ха­ми, по­жерт­во­ван­ны­ми от мос­ков­ских бла­го­тво­ри­те­лей в поль­зу мол­дав­ско­го ски­та, все­го с ко­ло­ко­ла­ми на сум­му свы­ше 30 000 руб­лей. Ко­гда все эти по­жерт­во­ва­ния бы­ли от­прав­ле­ны на Афон, уте­шал­ся о. Ан­ти­па мыс­лью о той ра­до­сти, ка­кую они до­ста­вят пу­стын­ным от­цам Афон­ским. К со­жа­ле­нию, они не до­стиг­ли Свя­той Го­ры: па­ро­ход, на ко­то­ром они бы­ли от­прав­ле­ны, со все­ми пас­са­жи­ра­ми и гру­зом по­гиб во вре­мя бу­ри на Чер­ном мо­ре. В ночь этой пе­чаль­ной ка­та­стро­фы о. Ан­ти­па по обык­но­ве­нию сто­ял на мо­лит­ве. Вдруг гром­ко трес­ну­ло стек­ло, на­хо­див­ше­е­ся в ки­о­те, в ко­то­ром по­ме­щен был об­раз Бо­жи­ей Ма­те­ри, взя­тый о. Ан­ти­пой из его Афон­ской пу­сты­ни. Внеш­ней при­чи­ны ни­ка­кой не бы­ло; ки­от и стек­ло бы­ли ста­рые. О. Ан­ти­па по­нял, что неожи­дан­но лоп­нув­шее стек­ло бы­ло пред­вест­ни­ком ка­ко­го-то го­ря, и стал спо­кой­но ожи­дать разъ­яс­не­ний. Ко­гда все разъ­яс­ни­лось, от неудач­ной от­прав­ки при­но­ше­ний уны­ли афон­ские от­цы и по­те­ря­ли усер­дие мос­ков­ские бла­го­тво­ри­те­ли, – не упал ду­хом толь­ко о. Ан­ти­па.

Во вре­мя за­ти­шья в Москве со­бра­на бы­ла о. Ан­ти­пой в Санкт-Пе­тер­бур­ге по сбор­ной кни­ге до­воль­но зна­чи­тель­ная сум­ма. Для от­прав­ле­ния ее на Афон нуж­но бы­ло об­ме­нять ее на зо­ло­тую мо­не­ту. Меж­ду тем по вы­со­чай­ше­му по­ве­ле­нию вы­да­ча зо­ло­та из Глав­но­го Каз­на­чей­ства бы­ла в то вре­мя вос­пре­ще­на. С од­ной сто­ро­ны, зная край­ние нуж­ды мол­дав­ских стар­цев, с дру­гой – ви­дя неодо­ли­мые пре­пят­ствия, о. Ан­ти­па об­ра­щал­ся с прось­ба­ми о по­мо­щи к вли­я­тель­ным ли­цам. Ко­гда от­ка­за­лись все, ко­гда не бы­ло бо­лее ни­ка­кой че­ло­ве­че­ской на­деж­ды, то­гда по­верг­ся о. Ан­ти­па пред афон­ским об­ра­зом Бо­жи­ей Ма­те­ри и стал про­сить за­ступ­ле­ния Ца­ри­цы Небес­ной. Во вре­мя мо­лит­вы он услы­шал как бы глас от ико­ны: «Это де­ло мит­ро­по­ли­та». – «Это не то, чтобы глас, но это тон­ко на ум», – объ­яс­нил о. Ан­ти­па. И дей­стви­тель­но, сверх вся­ких ожи­да­ний, соб­ствен­но толь­ко вслед­ствие од­но­го со­дей­ствия свя­то­го вла­ды­ки, по пред­пи­са­нию ми­ни­стра финан­сов бы­ло сде­ла­но ис­клю­че­ние для о. Ан­ти­пы, и со­бран­ная им сум­ма зо­ло­том от­прав­ле­на бы­ла в мол­дав­ский скит.

Меж­ду тем, ма­ло-по­ма­лу за­бы­лось в Москве впе­чат­ле­ние, про­из­ве­ден­ное ка­та­стро­фой, и от ее оби­та­те­лей ста­ли сно­ва по­сту­пать к о. Ан­ти­пе раз­ные при­но­ше­ния, оби­ли­ем сво­им вско­ре со­вер­шен­но за­ста­вив­шие и его, и от­цов мол­дав­ских за­быть о ми­нув­шей по­те­ре.

Так успеш­но шли де­ла о. Ан­ти­пы по сбо­ру при­но­ше­ний. Этим успе­хом, глав­ным об­ра­зом, он обя­зан был то­му глу­бо­ко­му чув­ству до­ве­рия и ис­крен­ней, сер­деч­ной рас­по­ло­жен­но­сти, ко­то­рые пи­та­ли к нему все знав­шие его в Рос­сии, как и преж­де в Мол­да­вии. И в Москве, и в С.-Пе­тер­бур­ге лю­ди бла­го­че­сти­вые из всех сло­ев об­ще­ства об­ра­ща­лись к нему за ду­хов­ны­ми на­став­ле­ни­я­ми и с бла­го­го­вей­ною ве­рою вни­ма­ли его об­ли­чи­тель­но­му и на­зи­да­тель­но­му сло­ву. У него бы­ло мно­го ис­крен­них уче­ни­ков. Оба вы­со­ко­прео­свя­щен­ные мит­ро­по­ли­ты – С.–Пе­тер­бург­ский Ис­и­дор и мос­ков­ский Фила­рет – ока­зы­ва­ли ему ми­ло­сти­вое вни­ма­ние и бе­се­до­ва­ли с ним о ду­хов­ной жиз­ни. В од­ной из та­ких бе­сед на во­прос: «Что осо­бен­но необ­хо­ди­мо упраж­ня­ю­ще­му­ся в ум­ной мо­лит­ве?» – рев­ност­ный де­ла­тель мо­лит­вы от­ве­чал: «Тер­пе­ние». Свя­ти­те­лю Мос­ков­ско­му о. Ан­ти­па пред­став­лен был о. Ни­фон­том, свя­ти­те­лю же С.-Пе­тер­бург­ско­му он сде­лал­ся из­ве­стен слу­чай­но. Од­на­жды, при­быв из Моск­вы в С.-Пе­тер­бург для по­лу­че­ния сбор­ной кни­ги из Свя­тей­ше­го Си­но­да, о. Ан­ти­па по­ме­щен был, как стран­ник, в Свя­то-Тро­иц­кой Алек­сан­дро-Нев­ской Лав­ре в од­ной ке­ллии с при­е­хав­шим по де­лам сво­им в сто­ли­цу бе­лым свя­щен­ни­ком. Вско­ре на­сту­пил Ве­ли­кий пост. По сво­е­му обык­но­ве­нию, о. Ан­ти­па хо­дил ко всем цер­ков­ным служ­бам в свя­той Лав­ре; в ке­ллии со­вер­шал днем и но­чью всю пост­ную служ­бу на мол­дав­ском язы­ке и ис­пол­нял схим­ни­че­ское пра­ви­ло; пи­щи и пи­тья не упо­треб­лял во­все – так что и ночь, и день по­движ­ни­ка про­хо­ди­ли по­чти в од­ной мо­лит­ве. Ми­но­вал пер­вый день по­ста, ми­но­вал вто­рой, тре­тий... Все то же! С удив­ле­ни­ем смот­рел на та­кую жизнь со­оби­та­тель о. Ан­ти­пы. В кон­це неде­ли, пред­став­ля­ясь по сво­е­му де­лу, пе­ре­дал он, меж­ду про­чим, все его по­ра­зив­шее вы­со­ко­прео­свя­щен­ней­ше­му мит­ро­по­ли­ту Ис­и­до­ру. Свя­ти­тель об­ра­тил вни­ма­ние на по­движ­ни­ка. Ве­ли­ко бы­ло это вни­ма­ние ар­хи­пас­ты­ря к о. Ан­ти­пе в раз­ных об­сто­я­тель­ствах его жиз­ни и в де­ле пе­ре­ме­ще­ния его на Ва­ла­ам. Во вре­мя же от­кры­тия свя­тых мо­щей свя­ти­те­ля и чу­до­твор­ца Ти­хо­на За­дон­ско­го оно при­ня­ло див­ный от­те­нок бла­го­во­ле­ния выс­ше­го, небес­но­го, та­ин­ствен­но­го...

Ко­гда мит­ро­по­лит Ис­и­дор на пу­ти сле­до­ва­ния в Во­ро­неж оста­но­вил­ся в Москве, к нему явил­ся о. Ан­ти­па. То­гда вла­ды­ка, узнав, что и он же­ла­ет быть при от­кры­тии мо­щей св. Ти­хо­на, при­гла­сил его к со­слу­же­нию с со­бою при от­кры­тии. Невы­ра­зи­мо об­ра­до­вал­ся о. Ан­ти­па. Со­зна­вая всю ве­ли­кость сча­стья слу­жить в та­кой мно­го­зна­ме­на­тель­ный день свет­ло­го тор­же­ства свя­то­го пра­во­сла­вия в ли­ке немно­гих из­бран­ни­ков из все­го бес­чис­лен­но­го сон­ма пра­во­слав­ных, име­ю­щих при­сут­ство­вать в тот день в хра­ме, с са­мо­го мо­мен­та воз­ве­ще­ния ар­хи­пас­ты­рем ему та­кой ра­до­сти о. Ан­ти­па стал го­то­вить­ся к слу­же­нию. В те­че­ние че­ты­рех дней он не при­ни­мал ни пи­щи, ни пи­тья, хо­тя в эти же дни он на­хо­дил­ся в до­ро­ге. По при­бы­тии в За­донск при сви­да­нии с о. Ан­ти­пой мит­ро­по­лит Ис­и­дор ми­ло­сти­во по­вто­рил ему свое тро­га­тель­ное при­гла­ше­ние – так Гос­подь воз­ве­щал серд­цу ар­хи­пас­ты­ря, серд­цу глав­но­го рас­по­ря­ди­те­ля пред­сто­я­ще­го тор­же­ства. Ина­че по­сту­пи­ли рас­по­ря­ди­те­ли даль­ней­шие: вслед­ствие ли убе­ди­тель­ной прось­бы или по вни­ма­нию к до­сто­ин­ству, вме­сто о. Ан­ти­пы они к слу­же­нию на­зна­чи­ли дру­гое ли­цо.

В со­бор­ном мо­на­стыр­ском хра­ме шла все­нощ­ная. Кон­чи­лась вто­рая ка­физ­ма. Мит­ро­по­лит, три ар­хи­ерея и мно­го­чис­лен­ный сонм свя­щен­но­слу­жи­те­лей вы­шли из ал­та­ря на сре­ди­ну хра­ма и вста­ли окрест ам­во­на, на ко­то­ром в гроб­ни­це по­чи­ва­ли свя­тые мо­щи свя­ти­те­ля и чу­до­твор­ца Ти­хо­на. Пев­чие за­пе­ли: «Хва­ли­те имя Гос­подне, хва­ли­те ра­би Гос­по­да!», все свя­щен­но­слу­жи­те­ли по­кло­ни­лись до зем­ли пре­слав­но­му чу­до­твор­цу, и пер­вен­ству­ю­щий иерарх, со­тво­рив на се­бе крест­ное зна­ме­ние, при­сту­пил к от­кры­тию свя­тых мо­щей его: от­пер он на ключ за­пер­тую гроб­ни­цу и под­нял крыш­ку ее. Ар­хи­ереи, ар­хи­манд­ри­ты и иеро­мо­на­хи вы­ну­ли из гроб­ни­цы де­ре­вян­ный, без верх­ней дос­ки, некра­ше­ный гроб с чу­до­твор­ны­ми мо­ща­ми угод­ни­ка Бо­жия, и по от­стра­не­нии от гроб­ни­цы гроб по­ста­ви­ли на воз­вы­ше­ние сре­ди хра­ма. Всю­ду из гро­ба раз­ли­лось бла­го­уха­ние. – «Ве­ли­ча­ем тя, свя­ти­те­лю от­че Ти­хоне, и чтим свя­тую па­мять твою, ты бо мо­ли­ши за нас Хри­ста Бо­га на­ше­го!» – тор­же­ствен­но воз­гла­сил с иерар­ха­ми весь сонм ду­хо­вен­ства. – «Ве­ли­ча­ем тя, свя­ти­те­лю от­че Ти­хоне», – вто­ри­лось и с кли­ро­сов. При ра­дост­ных гар­мо­ни­че­ских пе­ре­ли­вах вос­хва­ле­ния свя­ти­те­ля и чу­до­твор­ца бла­го­леп­но со­вер­ша­лось каж­де­ние окрест свя­тых мо­щей его, по­том в ал­тарь и по все­му хра­му. По про­чте­нии Св. Еван­ге­лия мит­ро­по­лит, ар­хи­ереи, ду­хо­вен­ство и на­род бла­го­го­вей­но, с зем­ным по­кло­не­ни­ем ло­бы­за­ли свя­тые мо­щи но­во­яв­лен­но­го все­рос­сий­ско­го чу­до­твор­ца.

Ко­гда при­кла­ды­ва­лись все, при­ло­жил­ся к свя­тым мо­щам, в свою оче­редь, и о. Ан­ти­па и был по­ма­зан освя­щен­ным еле­ем от од­но­го из ар­хи­пас­ты­рей.

VI.

В пер­вый год пре­бы­ва­ния сво­е­го в Рос­сии, как толь­ко от­кры­лась на­ви­га­ция, по­се­тил о. Ан­ти­па Ва­ла­ам­ский мо­на­стырь. Всей ду­шой по­лю­бил он то­гда пу­стын­ные без­мя­теж­ные ку­щи Ва­ла­а­ма. И как толь­ко кон­чи­лись его де­ла по сбо­ру по­да­я­ний в поль­зу мол­дав­ско­го ски­та, с бла­го­сло­ве­ния сво­их мол­дав­ских стар­цев, 6 но­яб­ря 1865 г. при­был он на Ва­ла­ам­ские го­ры.

«Сви­де­тель­ство.

Во имя От­ца и Сы­на и Свя­та­го Ду­ха. Аминь.

Сим удо­сто­ве­ря­ет­ся, что на­ше­го ски­та на Св. Го­ре Афон­ской, во имя св.Иоан­на Пред­те­чи, иеро­мо­нах Леон­тий, он же во св. схи­ме иерос­хи­мо­нах Ан­ти­па, с 1860 по 1864 год на­хо­дил­ся в Рос­сии со сбор­ной кни­гой для сбо­ра по­да­я­ний в поль­зу на­ше­го ски­та и что все там им со­бран­ное в ис­прав­но­сти до­став­ле­но во свя­той скит; по окон­ча­нии же сбо­ра он по ве­ли­ко­му его усер­дию и прось­бе жить в од­ной из свя­тых оби­те­лей Пра­во­слав­ной Рос­сии на­ми со всею лю­бо­вью бла­го­слов­лен остать­ся там и жить где по­же­ла­ет. В удо­сто­ве­ре­нии че­го мы во ис­ти­ну под­пи­са­ли и пе­чать св. ски­та утвер­ди­ли. Аминь. /На под­лин­ном под­пи­са­ли/ Свя­щен­но­иг­у­мен Да­ми­ан, иерос­хи­мо­нах Иг­на­тий – ду­хов­ник со­бор­ный, эпит­ро­пы: мо­нах Нек­та­рий, схи­мо­на­х Ис­а­ия и схи­мо­нах Ко­нон».

Ма­лень­кая уеди­нен­ная ке­ллия в ски­ту Всех Cвя­тых при­юти­ла здесь рев­ност­но­го лю­би­те­ля без­мол­вия и мо­лит­вы.

Про­жив шесть лет на Ва­ла­а­ме, отец Ан­ти­па по­же­лал на­все­гда здесь остать­ся.

21 де­каб­ря 1871 го­да игу­мен Да­мас­кин об­ра­тил­ся с пред­став­ле­ни­ем к мит­ро­по­ли­ту Но­в­огрод­ско­му и С.-Пе­тер­бург­ско­му Ис­и­до­ру об опре­де­ле­нии о. Ан­ти­пы в чис­ло бра­тии Ва­ла­ам­ско­го мо­на­сты­ря.

«Про­жи­ва­ю­щий во вве­рен­ном мне Ва­ла­ам­ском мо­на­сты­ре по би­ле­там, вы­да­ва­е­мым из С.-Пе­тер­бург­ской Ду­хов­ной Кон­си­сто­рии, Иоан­но–Пред­те­чен­ско­го мол­дав­ско­го ски­та, что на Афоне, иеро­мо­нах Леон­тий пись­мен­ным про­ше­ни­ем от 12 ми­нув­ше­го но­яб­ря про­сил ме­ня хо­да­тай­ство­вать пред епар­хи­аль­ным на­чаль­ством об опре­де­ле­нии его в чис­ло бра­тий Ва­ла­ам­ско­го брат­ства.

При­ни­мая во вни­ма­ние, что про­си­тель, про­жи­вая на Ва­ла­а­ме бо­лее ше­сти лет, по­сто­ян­но про­во­дит уеди­нен­ную скит­скую жизнь, ве­дет се­бя на­зи­да­тель­но, я пред­став­ляю при этом его про­ше­ние, имею честь ни­жай­ше про­сить Ва­ше Прео­свя­щен­ство бла­го­во­лить сде­лать за­ви­ся­щее рас­по­ря­же­ние об опре­де­ле­нии афон­ско­го иеро­мо­на­ха Леон­тия в чис­ло Ва­ла­ам­ско­го брат­ства».

К со­жа­ле­нию, пе­ре­пис­ка о при­ня­тии от­цом Ан­ти­пы рос­сий­ско­го граж­дан­ства и при­ня­тии его в чис­ло бра­тии мо­на­сты­ря про­дол­жа­лась до са­мой его смер­ти, так и ни­чем и не за­кон­чив­шись.

Ве­ли­ки бы­ли мо­лит­вен­ные по­дви­ги о. Ан­ти­пы в пре­де­лах Свя­той Афон­ской Го­ры и сре­ди шу­ма мир­ско­го в го­ро­дах Мол­да­вии и Рос­сии, но там они раз­вле­ка­е­мы бы­ли, по необ­хо­ди­мо­сти, то ру­ко­де­ли­ем с це­лью про­пи­та­ния, то об­ра­ще­ни­ем с мир­ски­ми людь­ми по де­лам мо­на­стыр­ским и по сбо­ру. В уеди­не­нии же ва­ла­ам­ском мо­лит­ва сде­ла­лась един­ствен­ным и ис­клю­чи­тель­ным его за­ня­ти­ем. Она за­ни­ма­ла весь день и по­чти всю ночь по­движ­ни­ка. Кро­ме неопу­сти­тель­но­го ис­пол­не­ния ден­но-­нощ­ной служ­бы по цер­ков­но­му уста­ву, о. Ан­ти­па каж­дый день про­чи­ты­вал два ака­фи­ста Бо­жи­ей Ма­те­ри: один об­щий и дру­гой ея Успе­нию, и еже­днев­но по­ла­гал по 300 зем­ных по­кло­нов с мо­лит­вою о спа­се­нии всех усоп­ших. По­мян­ник о. Ан­ти­пы был очень ве­лик. По­ми­нал он всех зна­е­мых. Это по­ми­но­ве­ние про­дол­жа­лось бо­лее ча­су. В опре­де­лен­ное вре­мя, меж­ду служ­ба­ми и по­кло­на­ми, за­ни­мал­ся он ум­ною мо­лит­вою и ей же по­свя­щал сво­бод­ные от уста­нов­лен­но­го мо­лит­во­сло­вия ча­сы дня и но­чи. Ко­гда слу­ча­лось ему быть или слу­жить в мо­на­сты­ре, точ­но так же, как и каж­дую суб­бо­ту, ко­гда он при­ча­щал­ся Бо­же­ствен­ных Хри­сто­вых Та­ин в ски­ту, в ал­та­ре, об­ла­ча­ясь, сверх ман­тии, в свя­щен­ни­че­скую ри­зу, пред­ва­ри­тель­но в ке­ллии со­вер­шал он пол­ную служ­бу на мол­дав­ском язы­ке и по­том вы­ста­и­вал без упу­ще­ния и всю цер­ков­ную служ­бу в скит­ском или мо­на­стыр­ском хра­ме. Служ­бу ке­лей­ную со­вер­шал о. Ан­ти­па со вни­ма­ни­ем пол­ным. Не раз слу­чай­но за­ме­ча­ли бра­тья, ка­ки­ми горь­ки­ми сле­за­ми об­ли­вал­ся он на мо­лит­ве. Мир мо­лит­вы был так сла­до­стен для по­движ­ни­ка, что он все­гда жа­лел, что у него для нее недо­ста­ет вре­ме­ни.

В первую неде­лю Ве­ли­ко­го по­ста о. Ан­ти­па во­все не упо­треб­лял ни пи­щи, ни пи­тья; в та­кой же стро­го­сти со­блю­дал он пост в по­не­дель­ник, сре­ду и пят­ни­цу в те­че­ние все­го го­да и в ве­че­рия празд­ни­ков Рож­де­ства Хри­сто­ва и Бо­го­яв­ле­ния. В эти два по­след­них дня (со­чель­ни­ка) да­же в пред­смерт­ной бо­лез­ни сво­ей, ко­гда от силь­но­го жа­ра вы­сы­хал у него со­вер­шен­но рот, не ре­шал­ся он об­лег­чить сво­их тяж­ких стра­да­ний глот­ком во­ды. На че­ты­ре же непост­ных дня – вос­кре­се­нье, втор­ник, чет­верг и суб­бо­ту – для пост­ни­ка бы­ла до­ста­точ­на та пи­ща, ко­то­рую ему раз в неде­лю при­но­си­ли на обед в суб­бо­ту.

Так под­ви­зал­ся о. Ан­ти­па круг­лый год в ски­ту. Ко­гда же при­хо­дил в мо­на­стырь, здесь уже он со­об­ра­зо­вал­ся с чи­ном мо­на­стыр­ским. При­хо­дил же он в мо­на­стырь три ра­за в год – на Рож­де­ство Хри­сто­во, на Страст­ную неде­лю и неде­лю Свя­той Пас­хи и на всю неде­лю Пя­ти­де­сят­ни­цы. Кро­ме этих опре­де­лен­ных дней, при­во­ди­ла его в мо­на­стырь еще необ­хо­ди­мость ду­хов­но­го со­бе­се­до­ва­ния с близ­ки­ми ему ли­ца­ми, при­ез­жав­ши­ми соб­ствен­но для него на Ва­ла­ам. Хо­тя при­ез­ды этих лиц крайне тя­го­ти­ли лю­би­те­ля без­мол­вия, но на них все­гда от­зы­вал­ся он со всей пол­но­той без­гра­нич­но­го ра­ду­шия. Здесь вы­ра­жа­лись его глу­бо­кая са­мо­от­вер­жен­ная лю­бовь к ближ­ним, его тон­кое бла­го­че­сти­вое чув­ство, бо­яв­ше­е­ся чем-ни­будь опе­ча­лить их. По це­лым дням то­гда за­твор­ник на­хо­дил­ся в об­ще­стве жен­щин, пил чай, ел.

«Как мо­жешь ты со­еди­нять про­дол­жи­тель­ный скит­ский пост с та­ким неожи­дан­ным раз­ре­ше­ни­ем?» – в недо­уме­нии спра­ши­вал его один из лю­бив­ших его от­цов ва­ла­ам­ских. – Див­но от­ве­чал он ему сло­ва­ми свя­то­го Апо­сто­ла Пав­ла: «Во всем и во всех на­вы­кох: и на­сы­ща­ти­ся, и ал­ка­ти, и из­бы­то­че­ство­ва­ти, и ли­ша­ти­ся» (Флп.4:12).

«Ба­тюш­ка, ты об­ра­щал­ся мно­го с жен­щи­на­ми, неуже­ли не при­хо­ди­ло те­бе дур­ных мыс­лей?» – спра­ши­вал его в по­след­ние дни его зем­ной жиз­ни один из пре­дан­ных уче­ни­ков. «Ни­ко­гда! – от­ве­чал ему со­хра­нив­ший се­бя в дев­ствен­ной чи­сто­те о. Ан­ти­па. – Не мо­гут прид­ти та­кие мыс­ли ча­до­лю­би­во­му от­цу, тем бо­лее не мо­гут прид­ти они от­цу ду­хов­но­му. Един­ствен­ным мо­им же­ла­ни­ем по от­но­ше­нию к мо­им уче­ни­кам и уче­ни­цам бы­ло их пре­успе­ние ду­хов­ное и веч­ное спа­се­ние их ду­ши.»

Меж­ду по­чи­та­те­ля­ми о. Ан­ти­пы бы­ли лю­ди со сред­ства­ми. По его пред­ло­же­нию охот­но де­ла­ли они при­но­ше­ния на нуж­ды мо­на­сты­рей в Рос­сии и на Афон­ской Го­ре. Со­чув­ствуя су­ще­ствен­ным по­треб­но­стям оби­те­лей, о. Ан­ти­па во­об­ще не одоб­рял их увле­че­ния к из­лиш­ним, пыш­ным со­ору­же­ни­ям. «Мно­го я ви­дел мо­на­сты­рей, и в Рос­сии и за гра­ни­цею, – го­во­рил он, – вез­де хло­по­чут, стро­ят... Но и хло­по­ты, и по­строй­ки – де­ла су­е­ты, де­ла мир­ские. Мо­на­ха жизнь – в церк­ви, де­ло его – мо­на­ше­ское пра­ви­ло».

Ни­че­го не ис­кав­ший на зем­ле, весь ум свой углу­бив­ший в Бо­га, о. Ан­ти­па с ра­до­стью пе­ре­но­сил все огор­че­ния, по­но­ше­ния, упре­ки. Глу­бо­кое сми­ре­ние и все­гдаш­няя го­тов­ность к са­мо­уко­ре­нию да­ва­ли ему пол­ную воз­мож­ность все­гда со­хра­нять невоз­му­ти­мым глу­бо­кий мир ду­ши. Жил он в ни­ще­те край­ней. Ке­ллия его бы­ла со­вер­шен­но пу­ста, не бы­ло в ней ни кро­ва­ти, ни сту­ла – сто­я­ли в ней неболь­шой сто­лик вме­сто ана­ло­я и де­ре­вян­ный жезл с пе­ре­кла­ди­ной, на ко­то­рый в борь­бе со сном, в из­не­мо­же­нии, упи­рал­ся он во вре­мя все­нощ­но­го бде­ния; на по­лу ле­жал вой­лок, на ко­то­ром он си­дел и на ко­то­ром в утом­ле­нии пре­да­вал­ся крат­ко­му ноч­но­му от­дох­но­ве­нию. Жи­вя сам в та­кой ни­ще­те, о. Ан­ти­па со всей лю­бо­вью от­зы­вал­ся на нуж­ды бра­тий, ес­ли толь­ко от­кры­ва­лась ему к то­му воз­мож­ность. По­лю­бив всей ду­шой Ва­ла­ам­ский мо­на­стырь с пер­во­го дня сво­е­го при­бы­тия на Ва­ла­ам­ские го­ры, о. Ан­ти­па со­хра­нил свою лю­бовь к нему до кон­ца. «Од­но со­кро­ви­ще есть у ме­ня, – го­во­рил он, – это моя чу­до­твор­ная ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри; ни­ко­му я ее не дам, кто бы у ме­ня ее ни про­сил: я остав­лю ее толь­ко Ва­ла­ам­ско­му мо­на­сты­рю».

Мно­гие го­ды про­во­дя в стро­гом по­движ­ни­че­стве, о. Ан­ти­па ни­сколь­ко не рас­стро­ил сво­е­го здо­ро­вья. Во­об­ще он об­ла­дал здо­ро­вым креп­ким ор­га­низ­мом. К ле­кар­ствам и ле­ка­рям в слу­чае бо­лез­ни он ни­ко­гда не об­ра­щал­ся. При­ни­мая бо­лезнь от ру­ки Бо­жи­ей, от Бо­жи­ей же ру­ки ожи­дал он и ис­це­ле­ния. Су­дя по его бодро­му ви­ду, труд­но бы­ло пред­по­ла­гать, что он так ско­ро пе­ре­се­лит­ся с гор по­движ­ни­че­ства в се­ле­ния гор­ние. В те­че­ние од­но­го го­да силь­ней­ший ка­шель со­вер­шен­но обес­си­лил и ис­су­шил его и ти­хо при­вел его к мир­но­му пре­став­ле­нию.

В год сво­ей бо­лез­ни Страст­ную неде­лю и неде­лю свя­той Пас­хи о. Ан­ти­па еще по обык­но­ве­нию про­вел в мо­на­сты­ре. В Ве­ли­кую Суб­бо­ту он был у Бо­же­ствен­ной ли­тур­гии. По окон­ча­нии ли­тур­гии он ска­зал сво­е­му бли­жай­ше­му спо­движ­ни­ку и уче­ни­ку: «Во вре­мя При­ча­ще­ния я был в ал­та­ре и взгля­нул из юж­ных две­рей в цер­ковь. Мо­на­хи уже при­ча­сти­лись и ли­ца неко­то­рых при­ча­стив­ших­ся мо­на­хов си­я­ли как солн­це. Я не знаю имен этих мо­на­хов. Преж­де это­го я не ви­дал».

В глухую осень то­го же го­да сто­ял о. Ан­ти­па в сво­ем уеди­не­нии на мо­лит­ве. Вдруг сде­лал­ся шум: Афон­ский об­раз Бо­жи­ей Ма­те­ри сам со­бою дви­нул­ся с ме­ста; дру­гие ико­ны, быв­шие на нем и око­ло него, упа­ли. Об­раз Бо­го­ма­те­ри ше­ство­вал ти­хо по воз­ду­ху на про­тя­же­нии це­лой са­же­ни и оста­но­вил­ся на гру­ди у о. Ан­ти­пы. Ужас­нул­ся ста­рец. С бла­го­го­ве­ни­ем при­няв об­раз, он по­ста­вил его на ме­сто. Со сле­за­ми уми­ле­ния от­крыл о. Ан­ти­па об этом ра­дост­ном и чуд­ном яв­ле­нии од­но­му из бли­жай­ших сво­их уче­ни­ков толь­ко за три дня до сво­ей кон­чи­ны.

Бо­лезнь быст­ро раз­ви­ва­лась. По же­ла­нию о. Ан­ти­пы его со­бо­ро­ва­ли. Он ви­ди­мо уга­сал. С лю­бо­вью по­се­ща­ли его во вре­мя бо­лез­ни бра­тия, бли­жай­шие же его уче­ни­ки в по­след­ние дни бы­ли при нем неот­луч­но.

Дня за два до кон­чи­ны о. Ан­ти­пы в мо­на­стыр­ском хра­ме шла ве­чер­ня. Вдруг что-то силь­но стук­ну­ло об пол. Это упал по­слуш­ник, ста­рик из кре­стьян, по­ра­жен­ный апо­плек­си­че­ским уда­ром. Объ­яс­ни­ли о. игу­ме­ну, и тот бла­го­сло­вил взять из по­но­мар­ской во­ды и осве­жить боль­но­го – ду­ма­ли, что он уго­рел. Ока­за­лось, что он уже скон­чал­ся.

В эту ночь, как и в пред­ше­ству­ю­щие но­чи, осо­бен­но стра­дал о. Ан­ти­па. Под утро ему ста­ло по­лег­че, и он об­ра­тил­ся к окру­жав­шим его уче­ни­кам с во­про­сом: «Кто у вас умер в мо­на­сты­ре?» Так как в скит из мо­на­сты­ря еще ни­кто не при­хо­дил и из­ве­стия ни­ка­ко­го не бы­ло, уче­ни­ки от­ве­ча­ли: «Ни­кто». «Нет, умер, – воз­ра­зил о. Ан­ти­па, – умер про­стой ста­рик в церк­ви... ему бы­ло труд­но. Игу­мен ве­лел дать во­ды... не по­мог­ло... умер». В недо­уме­нии слу­ша­ли стар­ца его уче­ни­ки. Око­ло 11-ти ча­сов утра в скит при­е­хал о. ду­хов­ник, и то­гда толь­ко разъ­яс­ни­лось, что о. Ан­ти­па, ле­жа на бо­лез­нен­ном од­ре в ски­ту в трех вер­стах от оби­те­ли, го­во­рил о про­ис­ше­ствии мо­на­стыр­ском с та­кой точ­но­стью и по­дроб­но­стью, как буд­то оно со­вер­ши­лось пе­ред его гла­за­ми.

В по­след­нюю ночь ча­сто поды­мал о. Ан­ти­па ру­ки к небу и звал к се­бе сво­е­го лю­би­мо­го афон­ско­го стар­ца, схи­мо­на­ха Леон­тия – му­жа свя­то­го и по­движ­ни­ка ве­ли­ко­го. «Леон­тий! Леон­тий! Где ты? Леон­тий!» – ча­сто по­вто­рял о. Ан­ти­па и как бы бе­се­до­вал с при­шед­шим. «Ба­тюш­ка, да с кем ты го­во­ришь? Ведь ни­ко­го нет», – на­кло­нясь к о. Ан­ти­пе, ска­зал ему ке­лей­ник. При­сталь­но по­смот­рел ста­рец на ке­лей­ни­ка и ти­хо паль­цем по­сту­чал его в го­ло­ву.

Под утро, чув­ствуя уже бли­зость сво­е­го от­ше­ствия и же­лая быть при­част­ни­ком Бо­же­ствен­ных Тайн на ли­тур­гии, со­вер­шен­ной в по­след­ний день его жиз­ни, о. Ан­ти­па про­сил по­спе­шить со­вер­шить ли­тур­гию и при­ча­стить его. В пол­ном ра­зу­ме, спо­до­бив­шись при­я­тия Бо­же­ствен­ных Да­ров, о. Ан­ти­па по­гру­зил­ся в тихую дре­мо­ту. Про­шло два ча­са. Бли­жай­ший уче­ник его про­чи­тал де­вя­тый час и стал чи­тать ака­фист Бо­жи­ей Ма­те­ри. Во вре­мя чте­ния ака­фи­ста ти­хо за­молк на­ве­ки, в те­че­ние всей жиз­ни, еже­днев­но, со всем усер­ди­ем и жи­вей­шей ве­рой воз­но­сив­ший Ца­ри­це Небес­ной ака­фист­ные хва­ле­ния, о. Ан­ти­па. Скон­чал­ся он в вос­кре­се­нье, 10 ян­ва­ря 1882 го­да, на 66-м го­ду от рож­де­ния.

По­сле его смер­ти в мо­на­стырь при­шли два па­ке­та. В пер­вом в со­про­вож­дав­шем его пись­ме пи­са­лось:

«Жив­ший у нас в Москве с 1859 го­да для сбо­ра с Афо­на иерос­хи­мо­нах Ан­ти­па, в 1865 го­ду от­прав­ля­ясь к Вам в Ва­ла­ам­ский мо­на­стырь, в скит Всех Свя­тых, оста­вил у ме­ня па­кет за его пе­ча­тью, с тем чтобы я по по­лу­че­нии вер­но­го из­ве­стия о его смер­ти пред­ста­вил оный па­кет к Ввм на Ва­ла­ам. Се­го ян­ва­ря 23 дня уве­до­мил ме­ня Ва­шей оби­те­ли иеро­мо­нах Ам­вро­сий, что отец Ан­ти­па, се­го ян­ва­ря 10, во­лею Бо­жи­ей, по­болев, скон­чал­ся; ис­пол­няя во­лю стар­ца иерос­хи­мо­на­ха Ан­ти­пы, по­сы­лаю к Вам озна­чен­ный па­кет. С ува­же­ни­ем, Ки­тай­ско­го со­ро­ка, Мос­ков­ской Тро­и­це Гру­зин­ской церк­ви свя­щен­ник Ни­ко­лай Воз­дви­жен­ский». В па­ке­те бы­ли каз­на­чей­ские би­ле­ты на по­ми­но­ве­ние о. Ан­ти­пы.

Об­ре­те­ние мо­щей и по­чи­та­ние стар­ца Ан­ти­пы

Ко­гда во Все­х­свят­ском ски­ту на­ча­ли про­во­дить вос­ста­но­ви­тель­ные ра­бо­ты по­сле мно­гих лет по­ру­га­ния и за­пу­сте­ния, над­гроб­ные пли­ты по­чив­ших мо­на­хов ока­за­лись раз­бро­сан­ны­ми по всей тер­ри­то­рии ски­та. Со­глас­но за­ве­ща­нию о. Ан­ти­пы, он был за­хо­ро­нен вне стен ски­та, чтобы па­лом­ни­ки и ду­хов­ные ча­да, в том чис­ле и жен­щи­ны, по­чи­та­ю­щие его, мог­ли бы бес­пре­пят­ствен­но при­хо­дить на его мо­ги­лу. Из­вест­но бы­ло, что мо­ги­ла его на­хо­ди­лась у ча­сов­ни Крест­ных Стра­да­ний.

В 1960 го­ду мо­ги­ла стар­ца Ан­ти­пы бы­ла вы­ры­та мест­ны­ми жи­те­ля­ми. Но, не най­дя дра­го­цен­но­стей, они за­сы­па­ли мо­ги­лу зем­лей, а над­гроб­ная пли­та оста­ва­лась сдви­ну­той в сто­ро­ну. Зем­ля на вскры­той мо­ги­ле со вре­ме­нем про­се­ла, и это по­мог­ло опре­де­лить ме­сто за­хо­ро­не­ния. Мо­щи стар­ца Ан­ти­пы бы­ли об­ре­те­ны в мае 1991 го­да по­сле то­го, как на­мест­ник оби­те­ли игу­мен Ан­д­ро­ник с бра­ти­ей со­вер­шил па­ни­хи­ду по стар­це. Для удо­сто­ве­ре­ния то­го, что рас­коп­ки ве­лись дей­стви­тель­но на ме­сте мо­ги­лы и что об­ре­тен­ные остан­ки при­над­ле­жа­ли имен­но стар­цу Ан­ти­пе, ме­сто под сдви­ну­той пли­той бы­ло рас­ко­па­но, но там ока­за­лась толь­ко ска­ла. На все­нощ­ном бде­нии на па­мять рав­ноап­о­столь­но­го кня­зя Вла­ди­ми­ра 15/28 июля 1991 го­да мо­щи стар­ца Ан­ти­пы бы­ли пе­ре­не­се­ны в храм св. апо­сто­лов Пет­ра и Пав­ла, а на па­мять пре­по­доб­ных Сер­гия и Гер­ма­на 11/24 сен­тяб­ря 1991 го­да – в ниж­ний храм Пре­об­ра­жен­ско­го со­бо­ра, им по­свя­щен­ный. По­сле об­ре­те­ния мо­щей стар­ца Ан­ти­пы от них ис­хо­ди­ло силь­ное бла­го­уха­ние. По бла­го­сло­ве­нию свя­тей­ше­го пат­ри­ар­ха Алек­сия чест­ные мо­щи стар­ца Ан­ти­пы бы­ли по­ме­ще­ны в ра­ку, ко­то­рая уста­нов­ле­на в ниж­ней церк­ви во имя преп. Сер­гия и Гер­ма­на, ва­ла­ам­ских чу­до­твор­цев. Бра­тия и па­лом­ни­ки об­ра­ща­ют­ся к пре­по­доб­но­му стар­цу с прось­бой о мо­лит­вен­ном пред­ста­тель­стве и по­лу­ча­ют его, неод­но­крат­но от­ме­ча­лось силь­ное бла­го­уха­ние от его мо­щей, осо­бен­но в то вре­мя (на­при­мер, в на­ча­ле Ве­ли­ко­го По­ста), ко­гда бра­тия оби­те­ли усерд­но под­ви­за­лись в по­сте и мо­лит­ве. При­ез­жа­ю­щие на Ва­ла­ам иерар­хи и свя­щен­но­слу­жи­те­ли из раз­ных мест Рос­сии неод­но­крат­но об­ра­ща­лись с прось­бой от­де­лить им ма­лую ча­стич­ку св. мо­щей стар­ца Ан­ти­пы, что сви­де­тель­ству­ет о по­чи­та­нии ими стар­ца. Осо­бен­но ве­ли­ко по­чи­та­ние стар­ца в Мол­да­вии, в Ру­мы­нии – от­ку­да так­же по­сту­па­ли прось­бы пе­ре­дать ча­стич­ку его мо­щей. На Свя­той Го­ре Афон по­чи­та­ние стар­ца Ан­ти­пы рас­про­стра­не­но сре­ди мо­на­хов-свя­то­гор­цев ру­мын­ской и рус­ской на­цио­наль­но­сти. Как ве­ли­кое бла­го­сло­ве­ние и свя­ты­ню при­ня­ли в 1998 г. на­сель­ни­ки ру­мын­ско­го ски­та Про­дро­мос ча­стич­ку бла­го­ухан­ных мо­щей стар­ца Ан­ти­пы, при­ве­зен­ную игу­ме­ном Ва­ла­ам­ской оби­те­ли ар­хи­манд­ри­том Пан­кра­ти­ем. Та­ким об­ра­зом, мож­но кон­ста­ти­ро­вать, что свя­тость стар­ца Ан­ти­пы за­сви­де­тель­ство­ва­на са­мой его свя­той по­движ­ни­че­ской жиз­нью, неза­пят­нан­ной ни од­ним от­кло­не­ни­ем от ис­пол­не­ния еван­гель­ских за­по­ве­дей и мо­на­ше­ских обе­тов, бла­го­ухан­но­стью свя­тых его мо­щей, ис­пол­не­ни­ем к нему об­ра­щен­ных мо­литв и по­чи­та­ни­ем на­ро­да Бо­жия в Рос­сии, Ру­мы­нии и Мол­да­вии.

Пре­по­доб­ный от­че Ан­ти­по, мо­ли Бо­га о нас!

 

Досифей (Барилэ) (Dosoftei (Barilă); 1624 - 1693), митрополит Сочавский и Молдавский (1671 - 1673 и 1675 - 1691), зачинатель румынского стихосложения и книжности [1], святитель, почитается как один из величайших православных архиереев Молдавии

Память 13(26) декабря, в Соборах Галицких и Молдавских святых

В миру Димитрий Барилэ (Dimitrie Barilă [2]), родился в Сочавском краю у благочестивых родителей 26 октября 1624 года. Отец его Нектарий был чиновником или купцом, а под старость поступил в монастырь. С детства учился у лучших наставников какие могли быть найдены в Молдавии. После этого он обучался в школе при монастыре Трех Святителей, основанной Яссах господарем Василием Лупу при содействии Киевского митрополита Петра (Могилы), а затем направился в школу Львовского православного братства, где изучал богословие и вполне усвоил еврейский, греческий, латынь, церковно-славянский, румынский и польский языки.

Будучи скромным и кротким, он с ранних лет обладал мудростью и ревностью о Боге. В добавок к образованию книжному, он прошел монашескую школу в монастыре Побрата (или Пробота), где обучался молитве, послушанию, смирению и тщанию. В 1649 году он принял здесь монашеский постриг, вскоре был возведен во иеродиакона и иеромонаха. Он так быстро преуспевал в любви и молитве, что скоро сделался духовником и настоятелем обители. Укрепляя братию в аскетизме и знании Священного Писания, Досифей значительно улучшил монастырскую школу, которая взрастила многих образованных монахов ожививших духовную жизнь обители. Досифей также занимался книжными трудами, интересовался древними господарскими хрисовулами.

В 1658 году был избран епископом Хушским, а с 16 декабря 1659 по 1671 год был епископом Романским.

Скрытый текст

 

Он был примером кротости и терпения, способствуя восстановлению многих храмов и монастырей.

В 1671 году владыка Досифей стал митрополитом Сочавским и всей Молдавской земли. Из-за разрушительной войны, после Хотинской битвы османов с силами Яна Собеского 11 ноября 1673 года митрополит Досифей бежал в Речь Посполитую, где пребывал до возвращения в Молдавию в 1675 году.

Досифей, желавший освобождения Молдавии из-под турецкого ига, был сотрудником и проводником нововведений господаря Василия Лупу, с именем которого связаны распространение румынского народного самосознания и усилия заменить прежде употреблявшийся в государственном и церковном обиходе церковно-славянский язык языком румынским, не допуская при этом начавшегося тогда усиливаться греческого. Через посредство Николая Милеску Спафария, румына по происхождению пользовавшегося большим влиянием при царском дворе, Досифей получил из Москве книгопечатное оборудование и устроил типографию в Яссах, где начал печатать богослужебные и наставительные книги на румынском. Он сам же, еще будучи на Романской кафедре, впервые перевел ряд основоположных церковных книг на румынский язык, составил свою знаменитую «Псалтирь в стихах», и этим сыграл ключевую роль в утверждении румынского языка в жизни Молдавской Церкви.

Митрополит Досифей видел надежду на будущее Молдавии в Русском царстве. При его участии в 1674 и 1683-1684 годах велись переговоры о переходе Молдавии в русское подданство [3], и ему принадлежит известное изречение: «Свет идёт к нам из Москвы…» («De la Moscova vine lumina…»).

В 1684 году митрополит Досифей выехал в Москву во главе молдавского посольства, которое из-за эпидемии чумы доехало только до Киева и оттуда обратилось к царям Иоанну и Петру с просьбой об оказании помощи Молдавскому княжеству. В послании от 1 января того же года они просили избавить их от врагов, "пославши войска против агарянов, ускорите да не погибнем. От иные бо страны ниоткуду надежды о избавлении, токмо на святое вы царство".

Во время его митрополитства монастыри Молдавии отличались высотой духовной жизни. Митрополит Досифей, сам аскет и молитвенник, посещал обители и скиты, а также отшельников по всей епархии, удовлетворяя их нужды и поучаясь у них подвижничеству, о чем сам написал в своих «Житиях святых» [4]. Митрополит как сокровищем дорожил мощами святого Иоанна Нового, которые он перенес в Ясский собор и сохранял с большим тщанием. В неспокойные времена он устраивал ходы с мощами по всей земле и многие чудеса и знамения происходили от мощей в утешение людям.

Летописец тех лет Иоанн Некульче писал о нем:

Этот Досифей, митрополит, не был обычным человеком. Он был из дворянской семьи, очень учен, и знал много языков – греческий, латынь, и славянский – и обладал глубоким учением и образованностью. Он был совершенным монахом, преданным и смиренным как агнец. Нет человека подобного ему в нашей земле в это время. Кантемир Вода прогневался на этого митрополита и устроил чтобы патриархи наложили на него запрещение, но ничто не потревожило его, так что люди говорили что он святой [5].

Когда война армий Османской империи и Речи Посполитой вновь привела Молдавскую землю в разорение, в 1686 году митрополит Досифей и часть его клира с казной и архивом Сучавской митрополии ушли вместе с отходящими польскими войсками на север и увезли с собой мощи святого Иоанна Нового [6]. Он был вынужден поселиться в городе Стрый, недалеко от города Жолква (ныне Украина), во главе небольшой общины румынских беженцев. Оставаясь во владениях польского короля Яна Собеского до самой своей смерти [7], он сохранял при себе мощи святого Иоанна.

В 1688 году в Яссах на соборе епископов митрополит Сочавский был отстранен от управления митрополией. Одной из причин, как полагают, было то, что он не смог по требованию молдавского господаря Константина Кантемира, с которым у митрополита и до этого были натянутые отношения, вернуться на родину вместе с мощами Иоанна Нового Сочавского. По некоторым данным, в том же году Константинопольский патриарх наложил на опального митрополита запрещение (анафему) [8].

В июне 1689 года от митрополита Досифея был прислан в Москву иеродиакон Иона за милостынью с грамотой где митрополит так описывал свое положение:

я, смиренный Сочавский митрополит, сущий в отдалении от земли своей, со св. Иоанном великомучеником Христовым и со всем сокровищем церкви от святой нашей митрополии Сочавской, с частью братии от клира, уцелевшей от острия меча и разграбления и гнева войска из Молдавии, - ныне странничаем во граде Стриу [9] и чаем, дабы наша земля успокоилась, и тогда, приняв изъявление, возвратимся со всем, что у нас есть, – со св. великомучеником Иоанном, – в наше отечество в град Сочаву, разоренную и запущенную от агарянского частого попрания и насильных лютых бед... [10].

В другой раз тот же Иона приносил частицы мощей и церковно-писатальские и переводческие труды в дар от митрополита Досифея. В ответ Иона из Москвы получил запрошенные митрополитом архиерейскую мантию и милостыню. В феврале 1691 года Иона вновь пришел в Москву рассказав что митрополит все еще находится в Стрые и просит позволения перейти в Малороссию и собирать там милостыню, на что царь распорядился оставить решение это на усмотрение гетмана [11].

В современной историографии принято считать, что митрополит Досифей умер в Жолкве 13 декабря 1693 года.

Некогда распространенное в русской литературе мнение о том, что митрополит Досифей провел последние годы в России, современными исследователями не подтверждено. Согласно прежде бытовавшему мнению, митрополит Досифей из Польши отправился в Россию, в которую прибыл будто бы в 1696 году по рекомендации Николая Милеску Спафария, пользовавшегося большим влиянием при Алексее Михайловиче и Петре I. Петр Великий относился к Досифею с большим уважением. По одной версии, по покорении Азова, в 1702 году, Петр 1-й назначил Досифея митрополитом Азовским. После того, как Азов был обратно взят турками, Досифей перешел в Таганрог, где и жил до 1711 года. В том году он скончался, по одним - в Таганроге, по другим - в Москве, куда он прибыл перед Прутским походом [12]. По другой версии, митрополит Досифей лишь "предназначался на кафедру предполагавшейся епархии Азовской. Но до открытия епархии не дожил и умер 1701 года в Москве" [13].

 

 

image.png.8489d7569e678b55a9906f8e98da46d7.png

святитель Досифей Молдавский

Труды митрополита Досифея в духовном образовании всего церковного народа и в развитии румынского языка, его роль как церковного и государственного деятеля, утвердили его память в потомках и сделали его имя одним из важнейших как в церковной так и в светской истории Молдавии и всей Румынии. Он оставался знаменитым архиереем и в XIX веке, и в XX, приобретя репутацию национального героя-просветителя. Многочисленные исследователи обращались к его работам и деятельности, оценивая их значение. Ряд городов Республики Молдова, начиная с Кишинева, имеют улицы названные именем митрополита Досифея.

Его прославление в лике святых было совершено решением Священным Синодом Румынской Православной Церкви торжественно объявленным 14 октября 2005 года. Память его была установлена 13 декабря. На заседании от 21 августа 2007 года Священным Синодом Русской Православной Церкви было решено включить его имя в месяцеслов Русской Православной Церкви с установлением празднования памяти в тот же день, что и в Румынской Церкви [14].

 

Преподобный Иоанн Новый Хозевит 5(18) августа

3 июля 1913 году в семье глубоко верующих крестьян Максима и Екатерины Якоб из села Крайничень, что лежит на берегу Прута (ныне это уезд Ботошани), родился мальчик. Он был крещен с именем Илья, поскольку вскоре предстоял день празднования святого пророка Илии Фесвитянина. Радость молодых супругов была недолгой – вскоре после родов Екатерина заболела и умерла. В этих печальных обстоятельствах бабушка маленького Илии по имени Мария Якоб, будучи уже много лет вдовой, взяла на себя воспитание сироты. Как родная мать воспитывала она его, приучая с раннего детства искренне молиться, соблюдать посты и ходить в церковь. В 1914 году отец был призван на военные сборы. Вернувшись, он вторично женился. Спустя два года, в августе 1916 года, Максим Якоб был вновь призван и отправлен на фронт, где он сражался за освобождение находившихся под иноземным владычеством соотечественников-румын. Он пал на поле битвы, став одним из героев, отдавших свою жизнь борьбе за объединение нации. Вскоре вторая его жена оставила пасынка свекрови, вернувшись к своим родителям. Илья снова остался на попечении бабушки, старой и не имевшей ни от кого поддержки.

Скрытый текст

 

В сентябре 1920 года мальчик пошел в начальную школу родного села, где он проявил способности, дарованные Богом, и примерное поведение. В 1924 году в жизни Ильи случилось новое несчастье – умерла его бабушка. Будущий монах будет постоянно вспоминать о ней, простой женщине из народа, которая пробудила в его душе любовь к Богу и привила христианские добродетели. Ей он посвятит впоследствии полные глубокого чувства стихи. Сироту мальчика взял к себе в дом дядя, старший брат отца, который заботился о нем вплоть до его поступления в монастырь. Дядя определил его сначала в гимназию «Михаил Когэлничану» в местечке Липскань, а затем – в лицей «Дмитрий Кантемир» в Козмень; в 1932 году Илья выдержал экзамен на аттестат зрелости в Черновицах.

Созерцательный склад характера юноши и начатки знания о вере, полученные от бабушки и в доме дяди, повлияли на его решение отправиться в Нямецкий монастырь, называемый с полным правом лаврой румынского монашества, и избрать для себя монашескую стезю. Это было на праздник Успения Божией Матери в августе 1933 года, когда ему только что исполнилось 20 лет. Тогдашний настоятель монастыря епископ Никодим (Мунтяну), будущий митрополит Молдавский, а затем Патриарх Румынский, принял его в монашескую братию и назначил ему послушание в монастырской аптеке. В стремлении обрести для себя более уединенное место для молитвы, в июне 1934 года он посетил несколько монастырей Олтении, пробыв некоторое время в Турну, обители в долине реки Олт; его привлекла не только красота места, но и издревле существовавшие здесь традиции монашеской жизни. Через несколько месяцев он был призван в армию, в 29 пехотный полк, расквартированный в Дорохое. Ему было поручено ухаживать за больными в лазарете части.

Закончив срок службы, он вернулся в Нямецкий монастырь по вызову бывшего настоятеля, а ныне Молдавского митрополита. Он нес послушание библиотекаря, что давало ему возможность много и постоянно читать; в его обязанности также входило составление описи книг и рукописей монастырской библиотеки. Вел он и уроки румынского языка для братии в школе при монастыре.

8 апреля 1936 года новый настоятель архимандрит Валерий Моглан (будущий викарный епископ Ясский) постриг его в монашество в соборной церкви Вознесения Господня, ктитором которой был господарь Стефан Великий, дав ему новое имя – Иоанн. Духовником его стал иеромонах Иоаким (Спэтар), игумен скита Покров, известный своей праведной жизнью молдавский монах.

Чистая душа инока жила примерами великих духовных отцов первых веков христианства. По благословению митрополита Никодима в ноябре 1936 года молодой монах вместе с двумя другими иноками отправился в Святую Землю. Там он побывал и молился у святынь Иерусалима, Вифлеема и других библейских святых мест. Вслед за этим, подобно новому Иоанну Крестителю и другим духоносным отцам пустынникам, благочестивый Иоанн Якоб провел два года в пещере в Иорданской пустыни.

Затем он удалился в древний монастырь св. Саввы Освященного (439-532). Вместе с Иоанном в обители подвизались пятеро румынских иноков, которые продолжили собою длинный ряд достойных монахов-подвижников земли румынской. Живя вдали от родины, но постоянно с думой о ней в своем сердце, они вели суровую отшельническую жизнь. Пробыл Иоанн в монастыре восемь лет, исполняя различные послушания: ухаживал за больными, был гидом, помощником эконома, библиотекарем… У монахов греков, составлявших большинство монастырской братии, он выучился греческому языку и начал даже переводить отдельные поучения великих отцов Церкви на румынский. Также он овладел арабским и английским языками. Иоанна ценили все насельники за его молитвенные бдения и готовность нести любое послушание, ведь он стремился следовать примеру живших до него в монастыре великих подвижников прошлых веков.

После восьми лет, проведенных в монастыре, Бог призвал его на иное служение. Известно, что Румынская Православная Церковь располагает двумя духовными центрами в Святой Земле. Это церковь и духовная миссия в Иерусалиме и скит на Иордане с храмом св. Иоанна Крестителя недалеко от Иерихона, в местах, где два тысячелетия назад крестил приходивших к нему Святой Иоанн. После второй мировой войны возникла потребность в служащем священнике и настоятеле для церкви скита на Иордане. Поэтому настоятель румынской церкви в Иерусалиме архимандрит Викторин (Урсаке) предложил Румынской Патриархии рукоположить во священника инока Иоанна Якоба. Благодаря наилучшим рекомендациям архимандрита Викторина выбор пал на Иоанна. Во время литургии, совершенной в ротонде Гроба Господня, Иоанн был рукоположен в диакона и священника.

В течение пяти лет, вплоть до 1952 года, иеросхимонах Иоанн был настоятелем скита на Иордане, исполняя свои обязанности с рвением и благочестием. С помощью румынских монахов он возвел несколько келлий вокруг скита, как для них самих, так и для паломников. Иоанн служил постоянно литургии, исповедовал, причащал, обращался к паломникам со словами духовного утешения и поддержки. Часто трудился в небольшом саду. По ночам он выходил на берег Иордана и молился там до рассвета. Иногда на несколько дней удалялся в пустыню; пребывая в посте, молился и клал многочисленные поклоны. Не оставлял он и написания стихов, в которых говорилось о красотах тех мест, где протекали его подвижнические труды, которые он любил больше, чем какие-либо другие.

Находясь в окружении многих людей и угнетаемый преходящими заботами, которые мешали ему углубиться в себя и в молитву, к тому же будучи больным, в 1952 году, пробыв какое-то время в госпитале в Иерусалиме, он решает оставить настоятельство и удалиться в иное место. Так объясняется его решение поселиться в монастыре прп. Георгия Хозевита. Это был древний монастырь, появившийся в начале V века, расположенный к западу от Иерихона, в долине потока Хорат или Керит времен Ветхого Завета, ныне называемого Хозива, в окрестностях которого жил пророк Илия в царствование нечестивого царя Ахава. Монастырь знал и времена процветания во второй половине VI века, когда спасался здесь прп. Георгий Хозевит.

Иоанн провел в окрестностях этого монастыря в суровых условиях пустынножительства последние восемь лет своей жизни. Там расположены множество пещер, высеченных в отвесных скальных склонах по обоим берегам потока Хозива, в которых на протяжении многих веков жили монахи румыны. В одной из этих пещер с небольшой часовней св. Анны вел подвижническую жизнь иеросхимонах Иоанн Якоб. Находится она в пустынной местности Рува, на левом берегу потока, в трех километрах от монастыря. Вход в пещеру расположен на высоте 7 метров от уровня поверхности воды, забраться туда можно только с помощью лестницы. В пещере три помещения. Первое площадью 12 квадратных метров, имеет нишу, вырезанную в стене, служащую престолом; здесь постоянно молился святой Иоанн. Здесь же он отдыхал на рогоже, расстеленной на доске, размышлял и писал стихи. Через лаз, пробитый в стене, можно проникнуть во второе помещение в 6 квадратных метров, где пустынник вкушал то немногое (хлеб, сухари, маслины, чай), что ему приносил из монастыря его ученик Иоанникий Пырыяла. Третье помещение представляло собой «пещеру почивших», где находились останки тех, кто подвизался здесь прежде.

Вот как описывает его житие в своей книге о румынских святых архиепископ Томисский Лукиан (Флоря): «В этой убогой келье молился и смирял себя в последние годы своей жизни праведный Иоанн, терпя хлад и зной, глад и жажду, болезни и прочие невзгоды и многие искушения. Осененный благодатью Святого Духа, имея великую веру, мужественно преодолевал он все трудности и испытания. Большую часть дня и ночи проводил он в молитвенном бдении, обретя дар совершенной молитвы. Вкушал пищу один раз в день, вечером; сну отводил 3-4 часа в сутки. Читал Священное Писание и творения Святых Отцов, или переводил из них полезные для души поучения. Отдыхая, пел духовные гимны, имея голос красивый и приятный, и сочинял стихи. В пещерной часовне совершал полное монашеское правило. Иногда, по большим церковным праздникам, служил в храме прп. Георгия Хозевита. Тогда он спускался из пещеры по лестнице и шел в монастырь ко всенощному бдению, потом сослужил в соборе литургию и причащался Святых Таин. Затем он участвовал в общей монашеской трапезе и снова возвращался в свою пещеру».

В этой пещере с непрерывной мыслью о Боге и думой о родной стране старец Иоанн мирно почил о Господе 5 августа 1960 года. Было ему только 47 лет, из них 24 года он провел в Святой Земле. Тело его, изможденное постом и постоянным бдением, было положено в третьем отделении пещеры, где упокоились схимонахи, жившие здесь прежде. Старец обрел вечное упокоение после стольких подъятых им на себя трудов, и уготовал ему Господь рай, предназначенный для тех, кто всей душой любит Его.

Кончина благочестивого Иоанна потрясла и опечалила многих. Отдавая почившему последние почести, журнал «Святые места» посвятил ему целый номер, рассказав о его трудах и житии. Ученик старца Иоанникий Пырыяла издал в 1968 и 1970 годах в Иерусалиме два тома его стихотворений, переводов и поучений под названием «Пища духовная» с предисловием архиепископа Аристовула из Иерусалимской Патриархии.

В течение 20 лет тело иеросхимонаха Иоанна пролежало в пещере св. Анны. В начале августа 1980 года, согласно местным традициям, совет старцев монастыря прп. Георгия Хозевита открыл «пещеру почивших», чтобы положить останки в общую могилу. При сем присутствовали множество греческих и румынских монахов и архимандритов, а также паломники из Румынии. Присутствующие были поражены увиденным. Все засвидетельствовали нетленность тела, нисколько не изменившегося с течением времени. Архимандрит Амфилохий, настоятель монастыря прп. Георгия Хозевита, позднее вспоминал: «Мы ожидали увидеть одни лишь святые кости, а почувствовали дивное благоухание. Когда мы сняли крышку гроба, то увидели отца Иоанна словно пребывающим во сне; разложение не затронуло его тела, оно было таким же и в момент смерти. Как будто мы положили его здесь всего несколько часов назад, даже не часов, а только что; облик его был без малейших изменений. Тление не коснулось ни его рук, ни бороды и волос, ни рясы и обуви». Об этом сразу сообщили Патриарху Иерусалимскому Венедикту, и он распорядился перенести останки старца в храм монастыря прп. Георгия Хозевита. 7 августа 1980 года мощи святого Иоанна были взяты из пещеры и положены в монастыре.

Чтобы все уверовали, что на то была воля Божия, чтобы тело оставалось нетленным, Патриарх Иерусалимский повелел отслужить 40 литургий; гроб с телом почившего был поставлен у святого алтаря, и над ним возносились поминальные молитвы. Отслужили все литургии, а тело подвижника было все также нетленно. Его с благоговением переложили в раку из черного дерева, покрыли сверху прозрачным стеклом. Рака была поставлена в храме рядом с мощами прп. Григория Хозевита.

Отныне иеросхимонах Иоанн стал почитаться под именем «Новый Хозевит». У его раки сменяют друг друга в нескончаемом потоке паломники из многих стран и молят святого быть предстателем за них пред Господом, просят через его посредничество помощи и поддержки Отца Светов.

Незадолго до канонизации иеросхимонаха Иоанна была написана икона; одна из его икон находится в кафедральном соборе св. Георгия в городе Хама, в Сирии. Монах-гимнограф из Вселенской Патриархии написал службу святому.

Священный Синод Румынской Православной Церкви, принимая во внимание все собранные о новом подвижнике свидетельства, на своем заседании 20 июня 1992 г. постановил причислить Иоанна Нового Хозевита к лику святых и считать днем его памяти 5 августа, день, когда отошел он ко Господу.

 

 

Сщ­мч. Ни­ко­дим (Крот­ков), ар­хи­еп. Ко­стром­ской: † 1938; Август 8(21) 14 октября

Полное житие священномученника Никодима, архиепископа КостромскогоВ го­ды ре­во­лю­ции и граж­дан­ской вой­ны по-раз­но­му сло­жи­лась судь­ба рус­ских иерар­хов, ду­хо­вен­ства, луч­ших пред­ста­ви­те­лей ин­тел­ли­ген­ции. Мно­гие из них по­ки­ну­ли то­гда пре­де­лы Оте­че­ства, не ви­дя воз­мож­но­сти при­ме­нить здесь свои спо­соб­но­сти и спа­са­ясь от неми­ну­е­мых ре­прес­сий. Дру­гие же при­нес­ли все свои си­лы, зна­ния и спо­соб­но­сти в жерт­ву Бо­гу, идя пу­тем ис­по­вед­ни­ков и му­че­ни­ков. Их кро­вию и стра­да­ни­я­ми утвер­жда­ет­ся и ныне Цер­ковь Рус­ская.
Ни­ко­лай Ва­си­лье­вич Крот­ков, бу­ду­щий свя­щен­но­му­че­ник, ро­дил­ся 29 но­яб­ря 1868 г. в с. По­гре­ши­но Се­ред­ско­го уез­да Ко­стром­ской гу­бер­нии, в се­мье свя­щен­ни­ка. Се­мья бы­ла на­столь­ко бед­на, что в го­ды уче­ния в ду­хов­ном учи­ли­ще, а за­тем в се­ми­на­рии ро­ди­те­ли от­прав­ля­ли Ни­ко­лая в Ко­стро­му без еди­ной ко­пей­ки. Но Гос­подь не остав­лял Сво­е­го из­бран­ни­ка без по­мо­щи.
По окон­ча­нии се­ми­на­рии Ни­ко­лай Ва­си­лье­вич об­вен­чал­ся с де­ви­цей Апо­ли­на­ри­ей Ан­дре­ев­ной Успен­ской, а 25 фев­ра­ля 1890 г. был ру­ко­по­ло­жен во свя­щен­ни­ка к Пет­ро-Пав­лов­ской церк­ви с. Те­зи­но Ки­не­шем­ско­го уез­да. Этот при­ход со­став­ля­ли ра­бо­чие трех боль­ших фаб­рик, око­ло де­ся­ти ты­сяч че­ло­век. Бо­го­слу­же­ние в хра­ме со­вер­ша­лось еже­днев­но. Отец Ни­ко­лай за­вел в церк­ви ду­хов­ные чте­ния с по­уче­ни­я­ми, пе­ред ко­то­ры­ми обык­но­вен­но слу­жил ака­фист.
Толь­ко се­мей­ная жизнь у от­ца Ни­ко­лая не сло­жи­лась: умер ре­бе­нок, а за ним – лю­би­мая же­на. Из глу­би­ны пе­ре­жи­ва­ний, про­свет­лен­ных сер­деч­ной мо­лит­вой, ро­ди­лось ре­ше­ние при­нять мо­на­ше­ство и оста­вить при­ход. Он про­дол­жил об­ра­зо­ва­ние, по­сту­пив в Ки­ев­скую Ду­хов­ную Ака­де­мию. На чет­вер­том кур­се при­нял мо­на­ше­ство с на­ре­че­ни­ем име­ни в честь пра­вед­но­го Ни­ко­ди­ма.
 

Скрытый текст

 

В част­ной жиз­ни отец Ни­ко­дим до­воль­ство­вал­ся са­мой про­стой об­ста­нов­кой. В лич­ных от­но­ше­ни­ях от­ли­чал­ся ис­крен­но­стью и пря­мо­той; все­гда до­ступ­ный, он ни­ко­гда не по­ка­зы­вал сво­е­го на­чаль­ствен­но­го по­ло­же­ния. Та­лант адми­ни­стра­то­ра, лич­ные до­сто­ин­ства его бы­ли от­ме­че­ны цер­ков­ным свя­щен­но­на­ча­ли­ем, и ар­хи­манд­рит Ни­ко­дим был опре­де­лен для ар­хи­ерей­ской хи­ро­то­нии.
10-11 но­яб­ря 1907 го­да со­сто­я­лись цер­ков­ные тор­же­ства – на­ре­че­ние и хи­ро­то­ния ар­хи­манд­ри­та Ни­ко­ди­ма (Крот­ко­ва), быв­ше­го рек­то­ра Псков­ской ду­хов­ной се­ми­на­рии, во епи­ско­па Ак­кер­ман­ско­го, ви­ка­рия Ки­ши­нев­ской епар­хии.
По­доб­ные цер­ков­ные тор­же­ства обыч­но со­вер­ша­лись в столь­ных го­ро­дах, глав­ным об­ра­зом в Санкт-Пе­тер­бур­ге как цен­тре цер­ков­но­го управ­ле­ния. Лишь из­ред­ка честь эта предо­став­ля­лась неко­то­рым зна­чи­тель­ным древним рус­ским го­ро­дам. Вви­ду это­го во­ля стра­сто­терп­ца им­пе­ра­то­ра Ни­ко­лая II о со­вер­ше­нии на­ре­че­ния и хи­ро­то­нии ар­хи­манд­ри­та Ни­ко­ди­ма в Ки­ши­не­ве яви­лась осо­бым зна­ком мо­нар­ше­го вни­ма­ния к Ки­ши­нев­ской епар­хии.
По со­вер­ше­нии хи­ро­то­нии прео­свя­щен­ный Вла­ди­мир (Сень­ков­ский), епи­скоп Ки­ши­нев­ский и Хо­тин­ский вру­чил но­во­по­став­лен­но­му епи­ско­пу Ни­ко­ди­му ар­хи­ерей­ский жезл с про­ро­че­ски­ми сло­ва­ми:
«В на­сто­я­щее неспо­кой­ное вре­мя – вре­мя ша­та­ния и ко­ле­ба­ния в мыс­ли и в жиз­ни, от­ри­ца­ния все­го, что вы­ше ве­ще­ствен­ной по­треб­но­сти, – епи­скоп­ское слу­же­ние мож­но на­звать по спра­вед­ли­во­сти по­дви­гом му­че­ни­че­ским. На­сто­я­щая совре­мен­ность с ка­ким-то осо­бен­ным усер­ди­ем го­то­ва ве­сти – и ве­дет – епи­ско­па на Гол­го­фу, чтобы рас­пять там и сде­лать его ми­ше­нью для вся­че­ских зло­сло­вий, уко­ров, из­де­ва­тельств… Но да не сму­ща­ет­ся, при креп­кой ве­ре в Бо­га, серд­це твое, воз­люб­лен­ный о Хри­сте брат… Па­си жез­лом сим сло­вес­ное ста­до Хри­сто­во, пом­ня гла­гол Гос­по­день: Пас­тырь доб­рый ду­шу свою по­ла­га­ет за ов­цы (Ин.10,11)».
Да и сам на­ре­чен­ный во епи­ско­па вполне яс­но пред­став­лял се­бе своё бу­ду­щее слу­же­ние: «Обя­зан­ность учи­тель­ства в выс­шей сте­пе­ни тя­же­ла в на­сто­я­щее вре­мя. Весь­ма мно­гие, поль­зу­ясь сво­бод­ным пе­чат­ным сло­вом, ста­ра­ют­ся по­ко­ле­бать ос­но­вы ве­ры и нрав­ствен­но­сти, осме­и­ва­ют са­мые со­кро­вен­ные про­яв­ле­ния ре­ли­ги­оз­ной жиз­ни, от­че­го неве­рие и непра­во­ве­рие рас­про­стра­ня­ют­ся чрез­вы­чай­но быст­ро, про­ни­кая в те слои об­ще­ства, ко­то­рые до­се­ле бы­ли пре­дан­ны ве­ре.»
На­ча­лись ар­хи­ерей­ские буд­ни. Об­ста­нов­ка в Бес­са­ра­бии бы­ла слож­ной. За пыш­ны­ми фа­са­да­ми им­пер­ско­го бла­го­ден­ствия бур­ли­ли раз­ру­ши­тель­ные ре­во­лю­ци­он­ные стра­сти, на­цио­на­ли­сти­че­ские со­блаз­ны на­би­ра­ли си­лу. Опе­реть­ся на мест­ную эли­ту не пред­став­ля­лось воз­мож­ным.
Прео­свя­щен­ный Вла­ди­мир так ха­рак­те­ри­зо­вал сло­жив­шу­ю­ся си­ту­а­цию: «Ки­ши­нев­ская ин­тел­ли­ген­ция, на­сто­я­щая и так на­зы­ва­е­мая, дей­стви­тель­но по­ра­зи­ла и по­ра­жа­ет ме­ня сво­ей от­да­лен­но­стью от Церк­ви и ее слу­жи­те­лей. В ме­стах преж­не­го мо­е­го слу­же­ния я ви­дел иное от­но­ше­ние ин­тел­ли­ген­ции. Нель­зя ска­зать, чтобы ки­ши­нев­ская ин­тел­ли­ген­ция бы­ла ли­бе­раль­ной, на­про­тив, она очень кон­сер­ва­тив­на, но, тем не ме­нее, она дей­стви­тель­но ин­диф­фе­рент­на к во­про­сам ве­ры и чуж­да­ет­ся Церк­ви. Кро­ме этих недо­стат­ков, сре­ди ин­тел­ли­ген­ции за­мет­но так­же и от­сут­ствие дис­ци­пли­ни­ро­ван­но­сти во вре­мя бо­го­слу­же­ний в хра­ме»... Мо­жет быть бо­лее бла­го­по­луч­ным бы­ло по­ло­же­ние про­сто­го на­ро­да? «Сре­ди про­сто­го де­ре­вен­ско­го лю­да, в огром­ном боль­шин­стве, при глу­бо­кой его ве­ре, к при­скор­бию, в об­ла­сти ве­ро­уче­ния и нра­во­уче­ния ца­рит глу­бо­кая тьма, вслед­ствие ко­то­рой во мно­гих ре­ли­ги­оз­ных обы­ча­ях ви­дит­ся чи­сто язы­че­ский культ...» – сви­де­тель­ство­вал сам свя­щен­но­му­че­ник Ни­ко­дим.
Вла­ды­ка Ни­ко­дим оста­вал­ся в оп­по­зи­ции к раз­лич­ным по­ли­ти­че­ским и на­цио­на­ли­сти­че­ским те­че­ни­ям, имев­шим сво­ей це­лью от­тор­же­ние Бес­са­ра­бии от Рос­сии, был непри­ми­рим к ав­то­ке­фаль­ным тен­ден­ци­ям, на­хо­див­шим к то­му вре­ме­ни до­ста­точ­ное ко­ли­че­ство сто­рон­ни­ков, под­дер­жи­ва­е­мых ру­мын­ски­ми спец­служ­ба­ми. Се­па­ра­ти­сты пы­та­лись «упро­сить» епи­ско­па Ни­ко­ди­ма «сузить» свою мис­си­о­нер­скую де­я­тель­ность. За­ин­те­ре­со­ван­ные кру­ги су­ли­ли все­воз­мож­ные «вы­го­ды» – «ма­те­ри­аль­ную по­мощь», «успеш­ную ка­рье­ру», чтобы вла­ды­ка уме­рил свою рев­ность о цер­ков­ном устро­е­нии и «не за­ме­чал неко­то­рых ве­щей». Не обо­шлось и без про­во­ка­ций. Но их на­деж­ды не оправ­да­лись. Мно­го лет спу­стя вла­ды­ка го­во­рил по это­му по­во­ду так: «Как я, пра­во­слав­ный ар­хи­ерей, мо­гу пой­ти на ком­про­мисс со сво­ею со­ве­стью и де­лать то, что не сов­па­да­ет с цер­ков­ным ин­те­ре­сом?» И он с неис­ся­ка­е­мой рев­но­стью про­дол­жал тру­дить­ся на бла­го Ма­те­ри Церк­ви.
Вла­ды­ка объ­ез­жал епар­хию, зна­ко­мил­ся с цер­ков­ной и свет­ской жиз­нью. В за­ле го­род­ской ду­мы про­хо­ди­ли ду­хов­ные бе­се­ды с уча­сти­ем вла­ды­ки, по во­про­сам бо­го­сло­вия, а так­же ис­то­рии и куль­ту­ры.
Раз­би­рая ар­гу­мен­ты не при­зна­ю­щих Цер­ковь, ко­то­рые стро­и­лись на от­ри­ца­нии Бо­го­че­ло­ве­че­ства и Ис­ку­пи­тель­ной жерт­вы, вла­ды­ка го­во­рил о необ­хо­ди­мо­сти Церк­ви для спа­се­ния че­ло­ве­че­ства, бла­го­да­ти, при­сут­ству­ю­щей в ней, и ее зна­че­нии для мо­раль­но­го ро­ста каж­до­го че­ло­ве­ка и об­ще­ства в це­лом. «Как ди­тя по сво­ем рож­де­нии не мо­жет ска­зать ма­те­ри: «Ты мне не нуж­на», – так и всту­пив­ший на путь Спа­си­те­ля ду­хов­но­рож­ден­ный не мо­жет обой­тись без бла­го­да­ти Церк­ви Хри­сто­вой. Са­мо об­ще­ство нуж­да­ет­ся в по­сто­ян­ном воз­дей­ствии Церк­ви: ни­ка­кая ци­ви­ли­за­ция не мо­жет за­ме­нить Церк­ви Бо­жи­ей на зем­ле; вос­ста­ю­щие про­тив церк­ви утра­чи­ва­ют ис­тин­ное по­ня­тие о том, в чем зло... Ци­ви­ли­за­ция стре­мит­ся к ма­те­ри­аль­но­му бла­го­со­сто­я­нию че­ло­ве­ка, хри­сти­ан­ство же – к ду­хов­но-нрав­ствен­но­му его со­вер­шен­ству. Сме­ше­ние этих двух це­лей и ве­дет к ис­ка­же­нию идей хри­сти­ан­ства: идея ра­вен­ства всех пе­ред Бо­гом как бо­го­по­доб­ных со­зда­ний вы­ро­ди­лась в идею все­об­ще­го внеш­не­го урав­не­ния; идея сво­бо­ды нрав­ствен­ной в че­ло­ве­ке – в идею сво­бо­ды от вся­ких обя­зан­но­стей. Че­ло­век срав­нен с жи­вот­ным, и борь­ба че­ло­ве­ка про­тив зла, или нрав­ствен­ная борь­ба, сме­ни­лась борь­бой за су­ще­ство­ва­ние.
В но­яб­ре 1908 го­да на Ки­ши­нев­скую ка­фед­ру был на­зна­чен вла­ды­ка Се­ра­фим (Чи­ча­гов). В сол­неч­ной Бес­са­ра­бии, в мни­мо без­об­лач­ное вре­мя от­но­си­тель­но­го бла­го­ден­ствия им­пе­рии, не без про­мыс­ла Бо­жия встре­ти­лись два бу­ду­щих свя­щен­но­му­че­ни­ка.
Несмот­ря на все труд­но­сти ар­хи­пас­тыр­ско­го слу­же­ния, за­ня­тость и раз­лич­ные по­пе­че­ния, вла­ды­ка на­хо­дил вре­мя для ис­то­ри­че­ских изыс­ка­ний, был пред­се­да­те­лем Цер­ков­но­го ис­то­ри­ко-ар­хео­ло­ги­че­ско­го об­ще­ства, и ини­ци­и­ро­вал ком­плекс­ную ра­бо­ту по изу­че­нию епар­хии за по­след­ние 100 лет со вре­ме­ни при­со­еди­не­ния Бес­са­ра­бии к Рос­сии.
Вла­ды­ка по­сто­ян­но про­по­ве­до­вал, счи­тая осо­знан­ную цер­ков­ность на­ро­да пер­вей­шим де­лом сво­ей ар­хи­ерей­ской со­ве­сти, и его тру­ды в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни вос­кре­ша­ли и ожив­ля­ли при­ход­скую жизнь.
Слу­же­ние в Бес­са­ра­бии епи­ско­па Ни­ко­ди­ма по­до­шло к кон­цу. По­ве­ле­ние им­пе­ра­то­ра от 16 но­яб­ря 1911 го­да гла­си­ло: «Вы­со­чай­ше утвер­дить из­во­лил все­под­дан­ней­ший до­клад Свя­тей­ше­го Си­но­да о бы­тии 1 ви­ка­рию Ки­ши­нев­ской епар­хии Прео­свя­щен­но­му Ак­кер­ман­ско­му Ни­ко­ди­му епи­ско­пом Чи­ги­рин­ским, вто­рым ви­ка­ри­ем Ки­ев­ской епар­хии».
Об­раз в выс­шей сте­пе­ни крот­ко­го ар­хи­пас­ты­ря успел глу­бо­ко за­пе­чат­леть­ся в ду­шах ве­ру­ю­щих Бес­са­раб­ско­го края, ко­то­рый бу­ду­щий свян­но­му­че­ник на­звал то­гда «ко­лы­бе­лью сво­е­го ар­хи­ерей­ства»...
В Ки­е­ве, ку­да он был опре­де­лен вы­со­чай­шим по­ве­ле­ни­ем с ти­ту­лом епи­ско­па Чи­ги­рин­ско­го, ви­ка­рия Ки­ев­ской епар­хии, вла­ды­ка неиз­мен­но рев­ност­но тру­дил­ся на бла­го Ма­те­ри Церк­ви, как ча­до­лю­би­вый отец и пас­тырь охра­няя ее от раз­де­ле­ний и со­блаз­нов. Ко­гда на­ча­лась Пер­вая ми­ро­вая вой­на, свя­ти­тель пы­тал­ся все­ми до­ступ­ны­ми сред­ства­ми по­мочь стра­да­ю­ще­му Оте­че­ству: за­бо­тил­ся о со­зда­нии при­ютов для бе­жен­цев и для си­рот уби­ен­ных во­и­нов, по­се­щал гос­пи­та­ли, бе­се­до­вал с ра­не­ны­ми, ру­ко­во­дил сбо­ром по­жерт­во­ва­ний на по­дар­ки к Па­схе во­и­нам дей­ству­ю­щей ар­мии и сам от­прав­лял­ся на фронт, чтобы обод­рить за­щит­ни­ков Оте­че­ства.
14 де­каб­ря 1918 г. Ки­ев за­ня­ли пет­лю­ров­ские от­ря­ды. В пре­дрож­де­ствен­ские дни вла­ды­ка Ни­ко­дим был аре­сто­ван и де­вять ме­ся­цев про­вел в пле­ну сна­ча­ла в Га­ли­ции, за­тем в Поль­ше, раз­де­ляя тя­го­ты из­гна­ния с со­уз­ни­ка­ми – мит­ро­по­ли­том Ан­то­ни­ем (Хра­по­виц­ким) и ар­хи­епи­ско­пом Ев­ло­ги­ем (Ге­ор­ги­ев­ским). По­лу­чив сво­бо­ду, митр. Ан­то­ний и еп. Ни­ко­дим вер­ну­лись в Ки­ев, за­ня­тый вой­ска­ми Де­ни­ки­на. Вла­ды­ка Ни­ко­дим сра­зу же при­нял­ся за цер­ков­ные де­ла. Несмот­ря на дав­ле­ние раз­ных по­ли­ти­че­ских сил, он от­ста­и­вал толь­ко ин­те­ре­сы Церк­ви. На по­след­них до­про­сах он так опре­де­лил свою по­зи­цию во вре­мя Граж­дан­ской вой­ны: «Я сто­ял за еди­ную неде­ли­мую Цер­ковь и Ро­ди­ну, невзи­рая на то, ка­кая в ней бу­дет власть».
Вме­сте с вой­ска­ми Де­ни­ки­на мит­ро­по­лит Ан­то­ний по­ки­нул Ки­ев. Но епи­скоп Ни­ко­дим по бла­го­сло­ве­нию мит­ро­по­ли­та остал­ся, так как это сов­па­да­ло с его внут­рен­ним убеж­де­ни­ем: Цер­ковь не долж­на оста­вать­ся без ар­хи­пас­ты­ря. И ки­ев­ская паства от­ве­ча­ла вла­ды­ке лю­бо­вью и при­зна­ни­ем.
По­сле ше­сти ме­ся­цев пре­бы­ва­ния в Ки­е­ве вла­ды­ка Ни­ко­дим по­лу­чил указ Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на о воз­ве­де­нии его в сан ар­хи­епи­ско­па с на­зна­че­ни­ем на Та­ври­че­скую ка­фед­ру. Вы­пол­няя бла­го­сло­ве­ние Пат­ри­ар­ха, с риском для жиз­ни вла­ды­ка пе­ре­сек ли­нию фрон­та и в июне 1920 г. при­е­хал в Сим­фе­ро­поль. Через мно­го лет этот по­двиг по­слу­ша­ния станет на пред­смерт­ных до­про­сах об­ви­не­ни­ем в шпи­о­на­же в поль­зу Де­ни­ки­на, а бла­го­сло­ве­ние Свя­тей­ше­го Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на – отяг­ча­ю­щим об­сто­я­тель­ством.
Вско­ре ар­мия Вран­ге­ля под дав­ле­ни­ем боль­ше­ви­ков ста­ла по­ки­дать Крым, а с нею – все же­ла­ю­щие. Но и на этот раз ар­хи­епи­скоп Ни­ко­дим пред­по­чел не остав­лять страж­ду­щее Оте­че­ство и свою паст­ву.
В 1922 г. вла­сти объ­яви­ли об изъ­я­тии цер­ков­ных цен­но­стей. Го­ло­да­ю­щее По­вол­жье ста­ло удоб­ным по­во­дом для на­не­се­ния смер­тель­но­го уда­ра по Пра­во­слав­ной Церк­ви. Вне за­ви­си­мо­сти от то­го, кто и на­сколь­ко под­чи­нил­ся изъ­я­тию, все бы­ли об­ви­не­ны в со­про­тив­ле­нии вла­стям, в рас­хи­ще­нии и небреж­ном хра­не­нии цер­ков­но­го иму­ще­ства. Рас­коль­ни­че­ская груп­па «Жи­вая цер­ковь», под­дер­жи­ва­е­мая вла­стя­ми, за­хва­ти­ла Та­ври­че­ское епар­хи­аль­ное управ­ле­ние.
Вско­ре ар­хи­епи­ско­пы Ни­ко­дим и Ди­мит­рий (Аба­шид­зе) и мно­гие пред­ста­ви­те­ли ду­хо­вен­ства бы­ли аре­сто­ва­ны. На от­кры­том су­деб­ном за­се­да­нии Вла­ды­ка Ни­ко­дим дер­жал­ся бод­ро и неза­ви­си­мо и в сво­их ре­чах от­кло­нял от се­бя и ду­хо­вен­ства об­ви­не­ния в со­про­тив­ле­нии изъ­я­тию цен­но­стей. Од­на­ко при­го­вор ему был вы­не­сен со всей стро­го­стью: во­семь лет ли­ше­ния сво­бо­ды. На пу­ти в Ни­же­го­род­скую тюрь­му вла­ды­ка за­бо­лел ти­фом и ока­зал­ся в тю­рем­ной боль­ни­це. Но Гос­подь со­хра­нил свя­ти­те­ля для бу­ду­щих тру­дов. За­клю­че­ние дли­лось недол­го. Уже в на­ча­ле сен­тяб­ря 1923 г. объ­яв­ле­на бы­ла ам­ни­стия. Од­на­ко на свою ка­фед­ру ар­хи­епи­ско­пу Ни­ко­ди­му так и не при­шлось вер­нуть­ся. В Москве его вновь аре­сто­ва­ли и вы­сла­ли в Тур­ке­стан­ский край сро­ком на два го­да. По­сле вто­рой ссыл­ки в Турт­куль вла­ды­ка был ли­шен пра­ва про­жи­ва­ния в круп­ных го­ро­дах, а так­же в УССР, и вы­брал ме­стом сво­е­го из­гна­ния с. Те­зи­но Ки­не­шем­ско­го рай­о­на, где ко­гда-то на­чи­нал свой путь слу­же­ния Церк­ви.
10 июля 1932 г. ар­хи­епи­скоп Ни­ко­дим по­лу­чил на­зна­че­ние на Ко­стром­скую ка­фед­ру. Со вре­ме­нем вос­ста­но­ви­лись преж­ние цер­ков­ные свя­зи: вла­ды­ка ма­те­ри­аль­но под­дер­жи­вал на­хо­дя­щих­ся в ссыл­ке иерар­хов и свя­щен­ни­ков. Под его свя­ти­тель­ский омо­фор ста­ли со­би­рать­ся воз­вра­щав­ши­е­ся из ссыл­ки и за­клю­че­ния близ­кие по ду­ху свя­щен­ни­ки и ми­ряне. На по­след­нем след­ствии это бу­дет фигу­ри­ро­вать как «ско­ла­чи­ва­ние контр­ре­во­лю­ци­он­ной по­встан­че­ской груп­пы ре­ак­ци­он­ных цер­ков­ни­ков».
Ко­стром­ские вла­сти бы­ли раз­дра­же­ны цер­ков­ной ак­тив­но­стью ар­хи­ерея, ко­то­рый не да­вал за­кры­вать хра­мы, бо­рол­ся за каж­дую воз­мож­ность укре­пить при­хо­ды и внут­рен­нюю жизнь Церк­ви. В 1934 г. без­бож­ни­ки взо­рва­ли Ко­стром­ской Успен­ский ка­фед­раль­ный со­бор. Око­ло вось­ми ве­ков в этом хра­ме пре­бы­вал чу­до­твор­ный об­раз Фе­о­до­ров­ской Бо­жи­ей Ма­те­ри, пред ко­то­рым мо­ли­лись бла­го­вер­ные кня­зья Алек­сандр Нев­ский и Ди­мит­рий Дон­ской и мно­гие по­ко­ле­ния пра­во­слав­ных лю­дей. Все­рос­сий­ская свя­ты­ня ста­ра­ни­я­ми вла­ды­ки бы­ла спа­се­на.
В ночь на 4 де­каб­ря 1936 г., под празд­ник Вве­де­ния во храм Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы вла­ды­ку Ни­ко­ди­ма аре­сто­ва­ли по до­но­су его сек­ре­та­ря и от­пра­ви­ли в Яро­слав­скую тюрь­му, где он был при­го­во­рен к вы­сыл­ке в Крас­но­яр­ский край сро­ком на 5 лет. Вла­ды­ке шел се­ми­де­ся­тый год. Со­сто­я­ние его здо­ро­вья на­столь­ко ухуд­ши­лось, что он ед­ва ли мог быть от­прав­лен в ссыл­ку. 3 сен­тяб­ря без воз­буж­де­ния уго­лов­но­го де­ла ис­по­вед­ни­ку бы­ло предъ­яв­ле­но но­вое об­ви­не­ние. На­ча­лись но­вые ноч­ные до­про­сы и из­де­ва­тель­ства. Ар­хи­епи­ско­па Ни­ко­ди­ма оста­ви­ли по­след­ние си­лы. 21 ав­гу­ста, в день об­ре­те­ния чу­до­твор­ной Толг­ской ико­ны Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, в яро­слав­ской тю­рем­ной боль­ни­це за­кон­чи­лась мно­го­стра­даль­ная жизнь му­че­ни­ка и ис­по­вед­ни­ка, про­нес­ше­го с доб­ле­стью нелег­кий крест ар­хи­пас­тыр­ско­го слу­же­ния в наи­бо­лее страш­ные го­ды в ис­то­рии Пра­во­слав­ной Церк­ви.

Сте́фан III Вели́кий (также Ште́фан Вели́кий и Свято́й, молд. Штефан чел Маре ши Сфынт; 1429[1] — 2 (15)июля 1504) — господарь, один из самых видных правителей Молдавского княжества.

Правил страной в течение 47 лет. На протяжении всего этого срока боролся за независимость Молдавского княжества, для чего проводил политику укрепления центральной власти, подавлял боярскую оппозицию. Успешно противостоял более сильным соперникам — Османской империи, Польше, Венгрии. Благодаря талантам Стефана Великого как полководца, дипломата и политика, Молдавское княжество смогло не только сохранять независимость, но и стало значительной политической силой в Восточной Европе. Был союзником господаря Валахии Влада Цепеша.


 

 

Преподобная Феодора Сихлская

Память 7/20 августа

 

Святая Феодора[1] родилась в середине XVII столетия в поселке Винаторь Нямецкой области в Молдове. Она вышла замуж, но поскольку у супругов не было детей, они оба ушли в монастырь. Феодора постриглась в монашество в Варзарестском скиту, в области Бузэу, но вскоре турки заняли этот край и разрушили обитель. Тогда Феодора вместе с духовной матерью Паисией укрылась в горах, где провела много лет, мужественно перенося непогоду и защищаясь молитвой от нападений бесов.

По смерти Паисии Феодора получила от Бога повеление поселиться на горе Сихла, недалеко от знаменитой Нямецкой лавры. 30 лет она жила, подобно Марии Египетской, в келье, оставленной неким отшельником. В начале монашеской жизни Феодора получила от Бога дар сердечной молитвы и все ночи проводила в молитве с воздетыми к небу руками до тех пор, пока на ее лицо не падали солнечные лучи. Тогда она позволяла себе два часа отдыха, а затем возобновляла духовную брань. Ела монахиня лишь раз в два дня немного сухарей и диких трав, а пила дождевую воду, набиравшуюся в расщелину скалы, которую потом стали называть источником святой Феодоры.

Никогда не спускаясь из своего убежища к людям и лишенная человеческого утешения, святая жила, поддерживаемая Божественной благодатью. Лишь отец Павел, духовник Сихастрийского скита, приходил иногда причастить подвижницу и подать ей духовные наставления. Когда отец Павел упокоился в Господе, Феодора осталась совсем одна, предоставленная Промыслу.

Однажды к убежищу святой Феодоры подошли монахини, вынужденные скрываться в горах от преследований турок. Святая сразу же уступила им келью и перебралась в пещеру, чтобы там продолжить подвиги, неизвестная людям и безразличная к телесным нуждам и нападениям бесов, бессильных против нее.

В другой раз пришедшие на гору турки набросились на святую. Она, упав на колени, стала молиться. Тогда стена, закрывавшая пещеру, чудесным образом раскрылась – и Феодора спряталась в лесу. Там она вела равноангельную жизнь, непрерывно молясь и возводя разум к Богу. От времени и непогоды ее одежда превратилась в лохмотья. Прилетавшие к ней птицы приносили крошки хлеба из трапезной обители Сихастрия.

Однажды игумен, заметив этих птиц, послал двух монахов проследить за ними. Ведомые ночью огненным столпом, два инока добрались до жилища святой, которая пребывала в молитве. Ее тело было приподнято над землей, а лицо светилось как солнце. Она успокоила их, сказав, что она женщина, а не призрак, и попросила бросить ей плащ, чтобы прикрыть наготу. Затем Феодора велела им приблизиться и рассказала о своей жизни, попросив прислать священника со святым Причастием. На следующий день явился священник с двумя братиями. Святая, причастившись, тихо предала душу Богу, при этом от ее тела исходило небесное благоухание.

Весть о смерти великой подвижницы быстро распространилась по округе, и многие верующие стали приходить к пещере. В 1830 году ее честные мощи были перенесены в Киево-Печерскую лавру. Места подвигов преподобной также освящены благодатью, и до наших дней многие больные получают исцеление, выпив воды из источника святой Феодоры в Сихлском скиту.

 

image.png.cd20577ec657e008c98e19b0c2ff3d36.png

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

Каприянский монастырь

 

image.png.fb7c7994ea63b884b129fc77e314fd63.png

 

Свято-Успенский Каприянский мужской монастырь - один из старейших в Молдове. Первые сведения об этом монашеском поселении датируются 1429 годом. Датой образования монастыря обычно считается XVI век.

Монастырский комплекс объединяет церковь Святого Николая, церковь Успения Богородицы и церковь Святого Георгия. Наиболее древний храм комплекса - Летняя Успенская церковь, возведенная Петру Рарешем в 1545 году. Это центр монастырского комплекса.

А самый ценный храм - церковь Святого Георгия, построенный в стиле позднего барокко в 1840 году. Церковь Святого Николая - относительно новая, была построена в 1903 году стиле средневековых молдавских храмов.

Архитектурный комплекс, конечно, не единожды перестраивался, в том числе после землетрясения 1820 года. Но даже восстанавливая руины, здесь постарались сохранить в архитектуре прежние средневековые черты.

Одной из безусловных ценностей монастыря является могила митрополита Гавриила (в миру известного как Бэнулеску-Бодони), выдающегося представителя православной культуры. 

 

В Молдавии состоялась канонизация митрополита Кишиневского и Хотинского Гавриила (Бэнулеску-Бодони)

 

3 сентября 2016 года митрополит Кишиневский и всея Молдовы Владимир совершил Божественную литургию в Каприянском Успенском мужском монастыре.

За богослужением, согласно решению Священного Синода Русской Православной Церкви от 15 июля 2016 года (журнал № 68), состоялось прославление в лике местночтимых святых митрополита Кишиневского и Хотинского Гавриила (Бэнулеску-Бодони; †1821).

Память святителю Гавриилу, митрополиту Кишиневскому и Хотинскому, Синод постановил совершать 30 марта (12 апреля) в день его преставления ко Господу.

Его Высокопреосвященству сослужил сонм архиереев и духовенства из Молдавии, России и Украины, сообщает сайт Православной Церкви Молдовы.

Вместе с тысячами верующими за Литургией молились представители правительства Республики Молдовы. Прямую трансляцию праздничного богослужения вели десятки телевизионных каналов Молдавии.

В ходе Божественной литургии была совершена последняя панихида перед мощами митрополита Гавриила, после чего был торжественно зачитан Томос о канонизации и краткое житие прославляемого святого.

После того как впервые были пропеты тропарь, кондак и величание святителю Гавриилу, глава Православной Церкви Молдовы вместе с собором архиереев совершил славление перед ракой с его мощами.

***

Митрополит Гавриил (Бэнулеску-Бодони) родился в 1746 году в городе Бистрице в Трансильвании, которая в то время входила в Австро-Венгерскую империю. Григорий Бэнулеску-Бодони учился в Семиградской учительской семинарии, затем в духовных школах Греции. В 1779 году он был пострижен в монашество с именем Гавриил. В 1781 году рукоположен Молдавским митрополитом Гавриилом (Каллимаки) во диакона, затем во иерея, служил в Ясской митрополии. В 1782 году по приглашению архиепископа Славянского и Херсонского Никифора переехал в Полтаву, был преподавателем, затем инспектором в Славянской духовной семинарии. Затем по причине болезни пребывал в Яссах. В 1788 году стал ректором Екатеринославской духовной семинарии.

В 1791 году архимандрит Гавриил рукоположен во епископа Бендерского и Белоградского. В 1792 году был возведен в сан митрополита и назначен экзархом Молдавии, Валахии и Бессарабии. В том же году митрополит Гавриил был арестован по приказу турецкого султана и за верность Русской Церкви претерпел заключение, из которого был освобожден лишь по требованию русского посла. В 1799 году Преосвященный Гавриил был назначен митрополитом Киевским, затем — членом Святейшего Синода. В 1803 году по собственному прошению был почислен на покой, однако в 1808 году вновь вступил в обязанности экзарха Молдавии, Валахии и Бессарабии. После 1812 года митрополит Гавриил избрал местом своего пребывания город Кишинев. В 1813 году была образована Кишиневская и Хотинская епархия, архиереем которой был назначен митрополит Гавриил.

Митрополит Гавриил активно трудился над развитием церковной жизни в Молдавии. По его инициативе открылась Кишиневская духовная семинария, были восстановлены и построены около 200 храмов, основана экзаршеская типография, сыгравшая большую роль в распространении церковной литературы, в том числе, на молдавском языке. Митрополит Гавриил поддерживал введение в молдавских монастырях общежития, ориентируясь на опыт преподобного Паисия (Величковского), с которым был лично знаком. В период правления митрополита Гавриила была проведена справа молдавских богослужебных книг и основано бессарабское отделение Российского библейского общества, которое издало исправленный текст Библии на молдавском языке.

Скончался митрополит Гавриил 30 марта 1821 года в возрасте 75-ти лет. Погребен при большом стечении народа в Каприянском Успенском монастыре. Память о митрополите Гаврииле окружена почитанием верующих. К месту его упокоения стекается множество паломников. Имеются свидетельства об исцелениях по его молитвам.

 

В окрестностях Каприяну до сих пор сохранился древний дуб, названный дубом Штефана Великого. Также здесь имеется смотровая площадка, открывающая безупречный вид на живописные окрестности.

Как и другие, Каприянский монастырь был закрыт и разрушен в советское время. Для духовной жизни он вновь открылся в 1989 году и очень скоро стал одним из символов национального возрождения. Интересный факт - долгое время здесь находилась резиденция митрополита Молдовы.

 

Монастырь Хынку

 

image.png.dec77302fecf8432f8c22071eb71e6e4.png

 

Монастырь Хынку один из наиболее посещаемых монастырей Молдовы. Основан более 300 лет назад.

Один из самых интересных исторических памятников Молдовы, расположен в живописных местах Кодр, примерно, 40 км к западу от Кишинева на берегу реки Когылник.

История этого монастыря, как и всех монастырей, окружена множеством легенд и тайн.

Одна из них гласит, что в конце 17 века, Молдова постоянно подвергалась татарским набегам.

 

Будущей основатель монастыря Михалча Хынку проживал тогда со своей дочерью Иляной в окрестности Лэпушна. И когда враг наступал, и силы были не равны, спасения ждать было неоткуда.

Михалча Хынку принимает единственное верное решение спасаться бегством. Не теряя времени, отец с дочерью отправились в нелегкий путь. Силы Хынку были на исходе и в этом момент они увидели перед собой спасательную реку и решили немного передохнуть на его берегу.

В этот день Хынку поклялся, что, если останется жив, построит в этом месте церковь. Бог миловал Хынку, а боярин слово держит.

Уже в 1678 году на месте спасения рода Хынку, благодаря дарственной на землю, было утверждено создание скита. Одной из первых служителей обители стала дочь боярина, принявшая в монашестве имя Параскева.

Этот монастырь с нелегкой судьбой и богатой историей. Его посещение не оставить никого равнодушным. Гиды монастыря помогут Вам почувствовать дух того времени, перенестись в те тяжелые и интересные времена.

Монастырь открыт для посещения ежедневно.

 Здания гостиного двора ухоженное и красивое

Летом много цветов

 

Монастырь Пештере

Скальный монастырь Пештере находится на территории музея-заповедника Старый Орхей в Молдавии. Музейный комплекс представляет собой целую систему исторических памятников. Он состоит из нескольких скал, центральная из которых носит название - скала Пештере. Пещерный монастырь находится на высоте более 60 метров над уровнем реки Реут.

Скальный монастырь Пештере сохранился в своем первозданном виде. Это первый на пути монастырь в музее-заповеднике Старый Орхей. Со скального балкона открывается прекрасный вид на реку и местные пейзажи. На протяжении 6-ти км вдоль русла речки Реут высечено более 30 пещер в скалах.

 

В древности их использовали для языческих культовых нужд, а в бронзовом веке здесь был некрополь. С появлением христиан были оборудованы скальные храмы. Над монастырем установлена каменная колокольня. Помещение монастыря небольшое по размеру - рассчитано всего на 10-12 монахов.

Изначально вход был со стороны речки, но в 1820 году был пробит двадцатиметровый туннель и сделан новый вход со стороны села. Пещерный храм утратил свое значение после того, как неподалеку в 1915 году построили новую церковь.

 

image.png.754f734669e47f8bc2780200bf7114c4.png

Изменено пользователем inna d
дополнено

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

Join the conversation

You can post now and register later. If you have an account, sign in now to post with your account.
Note: Your post will require moderator approval before it will be visible.

Гость
Ответить в тему...

×   Вставлено в виде отформатированного текста.   Восстановить форматирование

  Разрешено не более 75 смайлов.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отобразить как ссылку

×   Ваш предыдущий контент был восстановлен.   Очистить редактор

×   Вы не можете вставить изображения напрямую. Загрузите или вставьте изображения по ссылке.


  • Сейчас на странице   0 пользователей

    Нет пользователей, просматривающих эту страницу.

×
×
  • Создать...