Перейти к публикации
Татиана.

Будьте как дети

Рекомендованные сообщения

«Будьте как дети»

 

Шмеман Александр прот.

 

Как простым, обыденным, рассудочным языком говорить о самом важном, о самом непередаваемом в человеке – о его религиозном опыте? В том здесь и все дело, что опыт этот действительно почти непередаваем, что, как только пытаешься излагать его словами, получается совсем не то, получается что-то холодное, тусклое и отвлеченное. И вот почему такими нудными так часто кажутся и все споры о религии. И при этом с обеих сторон так редко в этих спорах договариваются до главного.

 

И не потому ли и в Евангелии сказано: «Будьте как дети» (Мф. 18:3)? – Что это может значить? Ведь вся наша цивилизация направлена на то как раз, чтобы детей сделать взрослыми, такими же умными, рассудочными, прозаическими существами, как мы сами. Не рассчитаны ли все наши доказательства, рассуждения и споры именно на этого взрослого, для кого детство только и всего лишь время роста, подготовки, время изживания именно детства в самих себе?

 

Но вот, «будьте как дети», – говорит Христос, и еще: «Не мешайте детям приходить ко мне» (Мф. 19:14). И если так сказано, то нам, верующим, незачем стыдиться несомненной детскости, присущей и самой религии, и всякому религиозному опыту.

 

Не случайно первое, что мы видим, входя в храм, – это образ именно ребенка, образ юной Матери с ребенком на руках, – точно это самое главное в Христе, точно Церковь заботится, чтобы мы не забыли об этом самом первом, самом важном явлении Божественного в мире. Ибо та же Церковь далее утверждает, что Христос – Бог, Мудрость, Мысль, Истина. Но все это сначала, прежде всего, явлено в образе этого ребенка, точно именно это явление – ключ ко всему остальному в религии.

 

Спросим себя: что же значат, что могут значить эти слова – «будьте как дети»? Вряд ли, во-первых, это значит какое-то искусственное опрощение, отрицание роста, образования, накопления роста, развития, то есть всего того, что мы называем в детстве подготовкой к жизни, умственным, душевным и физическим созреванием. И про самого Христа сказано в Евангелии, что Он «возрастал в премудрости» (Лк. 2:40).

 

Следовательно, «будьте как дети» никак не означает какого-то инфантилизма, не есть противопоставление детства взрослости; это не означает, что для того, чтобы воспринять религию или религиозный опыт, нужно стать каким-то простачком, или еще грубее – дурачком. Я настаиваю на этом, потому что так говорят, так понимают религию ее враги. Они сводят ее к сказкам, басням и выдумкам, на которые только дети, или же взрослые дети – недоразвившиеся люди, – могут клюнуть.

 

Но что же тогда означают слова Христа? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно сначала задать другой вопрос, – вопрос не о том, что приобретает человек, становясь взрослым, ибо это ясно и без слов, а о том, что теряет он, выходя из детства. Ибо нет сомнения в том, что он именно теряет что-то, столь единственное и драгоценное, что потом всю жизнь вспоминает о детстве как о потерянном рае, о некоем золотом сне, с концом которого жизнь стала печальнее, пустее, страшнее.

 

Я думаю, что если бы нужно было определить это что-то одним словом, то слово это было бы «целостность». Ребенок не знает еще этого раскола жизни на прошлое, настоящее и будущее, этого печального опыта утекающего безвозвратно времени. Он весь в настоящем, он весь в полноте того, что сейчас, будь то радость, будь то горе. Он весь в радости, и потому говорят о «детском» смехе и о «детской» улыбке; он весь в горе и отчаянии, и потому говорят о слезах ребенка, потому так легко, так неудержимо он и плачет, и смеется.

 

Ребенок целостен не только в отношении ко времени, но и ко всей жизни, он отдается весь – всему; он воспринимает мир не рассудочно, не аналитически, не каким-либо одним из своих чувств, а всем своим существом без остатка, – но потому и мир раскрыт ему во всех своих измерениях. Если для него звери говорят, деревья страдают или радуются, солнце улыбается, а пустая спичечная коробочка может чудесно засиять, как автомобиль, или аэроплан, или дом, или что угодно, то это не потому, что он глуп и неразвит, а потому что ему в высшей степени дано и открыто это чувство чудесной глубины и связи всего со всем. Потому что он имеет дар полного слияния с миром и с жизнью, потому что, вырастая, мы действительно безнадежно теряем все это.

 

Теряем прежде всего вот эту самую целостность. Мир постепенно распадается в нашем уме и сознании на свои составные элементы, но вне этой их глубинной связи между собою все они, все эти элементы, становятся только собой, и, став только собой, становятся ограниченными, плоскими, пустыми и скучными.

 

Мы начинаем все больше и больше понимать и все меньше и меньше воспринимать, мы начинаем знать обо всем, но уже ни с чем не имеем настоящего общения.

 

Но ведь эта чудесная связь всего со всем, эта возможность во всем увидеть другое, эта способность к полной самоотдаче и слиянию, это внутреннее открытие, это доверие ко всему – ведь все это и есть суть религиозного опыта, это и есть чувство Божественной глубины, Божественной красоты, Божественной сущности всего, это и есть непосредственный опыт Бога, наполняющий все во всем!

 

Само слово религия по-латыни означает «связь». Религия не есть одна из частей опыта, не есть одна из областей знания и чувства, религия есть именно связь всего со всем и потому-то последняя правда обо всем. Религия – это глубина вещей и их высота; религия есть свет, льющийся из всего, но потому и все освещающий; религия есть опыт присутствия во всем, за всем и надо всем той, последней реальности, без которой ничто не имеет никакого смысла. Эта целостная Божественная реальность и постигается только целостным восприятием, и вот это-то и значит – «будьте как дети».

К этому и призывает Христос, когда говорит, что «кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него» (Мк. 10:15). Ибо увидеть, захотеть, почувствовать, воспринять Царство Божие – это и значит увидеть эту глубину вещей, то, о чем они в лучшие минуты нашей жизни нам вещают, тот свет, который начинает литься из них, когда мы возвращаемся к детской целостности.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

Будьте как дети

 

У соседа умерла жена, баптистка. Хорошая была женщина, и глубоко верующая, с Новым Заветом практически не расставалась. Зато муж её от всего этого человек совершенно далёкий. Сколько раз пыталась она привести его в общину, да ничего у неё не вышло. Я с ним тоже потом разговаривал — бесполезно, только и слышишь:

- Нет, сосед, извини, не божественный я человек, ничего у тебя не получится.

Он и раньше-то никогда весёлым не был, а теперь и подавно сник, правда, пить не пьёт, но как-то совсем к жизни интерес потерял, бросил работать, растолстел, обрюзг. Я за него даже бояться начал, думаю, вот так, не дай Бог, помрёт сосед, придут сродники и будут просить отпеть его заочно, а крещёный он или нет, поди, никто и не вспомнит.

Встречаю его на днях:

- Ген, — спрашиваю, так, на всякий случай, — а ты, вообще, крещёный?

Спросил, безо всякой надежды на взаимность, думаю, махнёт сейчас рукой, как обычно, и мимо пройдёт. Но ошибся, и впервые узнал, что мой сосед, оказывается, умеет улыбаться.

– Крещёный, а как же? Ты понимаешь, там всё так смешно получилось. Меня мамка в шесть лет крестила, а тамошний поп, ты понимаешь, — он начинает смеяться, — он мне после крещения вот этого вашего «сладенького» из такой металлической банки дал.

Я его поправляю: — Ген, это не «банка», это «чаша» называется.

– Вот, вот, я и говорю, мне это «сладенькое» так понравилось, что я за чашу ухватился и хотел ещё из неё отхлебнуть, а поп как даст мне по лбу: — Ах, ты, — кричит, — паразит, уйди от чаши! Генка уже в голос хохочет и умиляется: — Я ж тогда ещё совсем маленький был, а на попа обиделся, что он мне «сладенького» пожалел, и больше в храм уже не ходил.

Смотрю и глазам не верю, человек, уже было впавший в отчаяние, внезапно оттаял из-за такого, казалось бы, простого вопроса из детства. Так мы с ним ещё с полчаса на лавочке возле дома просидели, и он всё рассказывал и рассказывал про свою жизнь, смеялся и плакал одновременно.

Мы любим повторять, что все мы родом из детства. Так оно и есть. Детство – это особое время, даже не время, а скорее состояние души и духа. Детьми мы ближе к Богу, чем когда бы то ни было после. С интересом наблюдаю за грудничками, когда после крещения вношу их в алтарь. Дитя до этого может плакать, а войдёшь с ним в алтарь, глядишь, он и замолчал. И только глазками водит туда-сюда. Думаю, что же ты там видишь, дружочек, ведь кроме закопченного потолка там ничего интересного, а он видит. Я в этом не сомневаюсь, и даже в их глазёнки специально заглядываю, а вдруг в них отразится играющий ангел.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

Будьте как дети…

 

 

KONFETA-01.gif

Странички из забытого блокнота

«Дай конфетку ни за что!..»

 

В прошлом году Рождество Христово я встречала в Башкирии, в любимом селе Ира. Днем пошла в магазин, подкупить кое-что в дорогу.

А возле магазина копошились в сугробе, небольно мутузили друг друга два замерзших мальчугана. Один при моем виде стушевался, бочком-бочком да и скрылся за угол, к почте, а второй - с лихо нахлобученной набекрень шапкой, с красными от крепкого мороза руками, торчащими из коротких рукавов серого пальто, - весело выкрикнул:

- Рождество, Рождество!

Дай конфетку ни за что!

Ну как было не отсыпать ему, а заодно и его стеснительному другу, горсточку конфет? Ни за что - не за хорошие отметки в школе, не за помощь по дому, не за стишок или колядку - просто так! Потому что Рождество Христово, потому что душа поет. Потому что…

Вот так, в простоте душевной, наверное, и молились когда-то не читавшие мудреных книг наши малограмотные предки: «Господи, нет у нас хлебца - дай нам, сирым, накорми!..»

И «хлеб ангельский яде человек» (Пс. 77, 25).

Колыбельная для Настеньки

 

Картинка почти двадцатилетней давности.

…Все колыбельные спеты, а Настенька все никак не угомонится, весело смотрит карими глазенками: «Пой иссё!» Вздыхаю обреченно: ну уж под «Огонек» точно убаюкаю. Сколько лет этой старинной песне - небось, от Авдотьи-Рязаночки поется о том, как «доставалась теща зятю, злу татарину» и угодила в няньки к собственному внучку, а молодая ханша, услышав ее пение:

- …Ты по батюшке татареночек,

А по матушке мой внучоночек!.. -

узнала в пленнице родную матушку и дала ей «молода быстра коня»:

- Скачи на нем в Русску сторону,

А мне уж тут что Бог судил…

Все мы, четверо, выросли под эту песню, вот и я, пришло время, стала петь ее своим деткам. И сейчас тихонько затянула:

- Огонек горит, огонек горит.

Как у этого огня злы татарушки сидят…

А Настя - нет бы утихомириться - вскакивает в постельке, в глазках слезы:

- Неть, мама, неть! Не так! Хавосые татавуски!

И успокоилась только услышав:

- …Как у этого огня хорошие татарушки сидят.

…Доставалась теща зятю, доброму татарину…

Спит моя доченька. И, наверное, снится ей что-то доброе и светлое. Степь… костры… хорошие татарушки…

Им - простительно!..

 

4 декабря, праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы. В Казанском соборе Волгограда ждали приезда Владыки, Митрополита Волгоградского и Камышинского Германа. Расстелили, как полагается, ковровую дорожку вдоль всего храма, до самых дверей колокольни. Вдруг сквозь распахнутые двери на дорожку прибило ветром сухие желтые листья. И стало как-то не по себе: убрать бы, нехорошо… Но и своевольничать тоже как-то негоже…

Как вдруг прямо по дорожке весело запрыгала девчушка - годика два-три - в нарядной пышной юбочке, в розовых шапочке и курточке. Она приплясывала на расстеленной для Архиерея дорожке, и никто не отваживался не то что шикнуть - даже тихонько шепнуть: «Уйди, девочка, здесь стоять нельзя!» А навстречу ей вошел со двора большой и толстый кот. И так умилительно смотрелись эти двое - девочка присела, стала гладить кота, что-то приговаривая, а он доверчиво мурлыкал, ластился к крохотуле. И незаметно куда-то исчезли сухие листья, а девочка с котом, едва заслышав Архиерейский колокольный звон, сами, без окрика, отбежали в сторонку…

 

Ольга Ларькина

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

Никто уже не помнит, где произошла эта история, но помнят, что в ночь перед Рождеством, с мальчиком, у которого оказалась добрая, отзывчивая душа.

Я хочу, мои маленькие читатели, рассказать вам её в таком виде, в каком однажды услышала. Вы сами решите, сказка это или быль, превратившаяся в сказку.

Вперёд, на встречу с нашим маленьким героем, который нас уже, наверное, заждался.

 

danshina_angel6.jpg

Кто не знает Рождественской ночи, о которой так много написано. Рождественский сочельник, когда до первой вечерней звезды, что возвестила волхвам о рождении Христа, полагалось употреблять в пищу сочиво или кутью. Пекли блины, оладьи медовые, пироги постные. К ночи зажигались костры, чтобы согреть новорожденного Христа в холодных яслях. Начинались всевозможные гадания, которые считались точными, а дети ждали чудес в этот волшебный вечер.

На следующее утро обычно спрашивали друг друга: «Ты меня любишь?» и отвечали: «Не могу солгать, земля слышит», и говорили по совести... Садились завтракать за общий стол и ели по кругу из чаши кутью.

Это обычаи нашего народа, которые нужно помнить.

Но наша история не о колядках и вечерних гаданиях, а о вечере, который так ждут маленькие дети. А может, не только они?..

 

...За окном вьюжило, наметая высокие сугробы, скоро вечер уступит своё место ночи. В маленькой полуподвальной комнатке было прохладно, в печке догорали дрова, на полу лежала небольшая вязанка, ещё не развязанная. Измождённая женщина со впалыми, горячечными щеками, задумавшись, смотрела на огонь в печи. Натужный кашель вывел её из задумчивости, боль пронизала грудь, прикрыла ладонью рот, и невольный стон вырвался из груди.

 

— Мамочка! Тебе опять плохо и больно? — обратился к ней сидящий на подоконнике мальчик. Он подбежал к ней, взял в свою маленькую ладонь её руку и нежно погладил.

— Ничего, сынок, сейчас пройдёт, успокойся. — Она погладила его по головке. — Что-то наш хозяин задерживается, к другу уже давно пошёл, и нет до сих пор. На колядование тот его пригласил, а на улице метёт, ветер завывает, не до колядок. Пришёл бы поскорей, блины давно напекла, а его всё нет.

— Вернётся, мамочка, наш папка, не бойся! Он у нас сильный и смелый, ничего, что метель, она ему не страшна, — сказал Никитка.

— А я и не боюсь, знаю... — новый приступ кашля прервал на полуслове, слёзы потекли из глаз.

— Мамочка, любимая мамочка, всё будет хорошо, я знаю, — Никитка заботливо вытер пальчиками слезинки на её щеках.

— Родной мой! — ласково посмотрела в его тёмные как ночь глаза. — Сколько хлопот доставляю вам, подвела, захворала не ко времени. Все деньги на меня потратили, не надо было, и так всё пройдёт.

— Не надо так говорить, ты самая лучшая. Нам ничего не жалко, только ты не болей. Папка обидится, что ты так сказала.

— У тебя пальтишко уже старенькое и тесное, вырос из него, обувка прохудилась, а на улице морозно. Как по холоду в такой одежде гулять?

— Мне латочку папка поставил, а в одёжке прохожу ещё, мне не холодно. Выздоравливай поскорей. — Он прижался к матери, обхватив своими ручонками. Несколько минут простояли молча, слившись в единое целое, мать и сын, для которых в эти прекрасные минуты время как бы растворилось, не существовало.

Стало совсем темно, Никита вернулся к окну и сел на низкий подоконник. Елена вернулась к печке и кочергой разворошила догорающий огонь, добавив пару поленьев. Огонь весело затрещал, выбрасывая искорки вверх. На улице метель, завершив свои дела, помчалась дальше, оставив после себя занесённые снегом дома и улицы. Мороз расписывал окна узорами, один затейливей другого. Чтобы увидеть что-то из окна, мальчик своим дыханием размораживал маленькое оконце и пальцами расчищал. Он поёжился от холода, продолжая смотреть, как последние, редкие, белые снежинки ложатся на землю. Ветер утих, и наступила тишина.

— Замёрз, сынок!? Иди к печке, здесь теплее, дрова разгорелись, тепло отдают. Видишь, как весело пламя играет, искорки выбрасывает. Что ты там всё высматриваешь? — спросила Елена.

danshina_angel8.jpg

— Сегодня, мамочка, день хороший. Праздник большой. В честь этого праздника, накануне рождения маленького Иисуса, ангелы летают. Скоро ангел прилетит, может быть, и мне он подарит колокольчик «желания». Не хочу его просмотреть. Мне он так нужен, Ангел мой. Ты мне рассказывала, что он прилетает только накануне Рождества и дарит колокольчик. Высматриваю его, чтобы мимо не пролетел.

— Родной мой! Не к каждому он прилетает. Можно всю жизнь прождать и не дождаться. Заслужить нужно, чтобы его с небес послали на землю к хорошим детям. — Увидев, что её сынок расстроился, добавила, — может быть, он и прилетит, и коснётся тебя крылом, сынок, мне это не ведомо, только не грусти. Твоё доброе сердечко не должно запускать в себя грусть и неуверенность. Верь, что ангел когда-нибудь посетит тебя. Его не обязательно увидеть, ты это почувствуешь, когда настанет время, и поймёшь, что он рядом с тобой и в твоей жизни всё будет хорошо, всё изменится.

— Да, Ангел мой обязательно когда-нибудь появится, — глаза Никиты радостно заискрились. — Я буду ждать его всегда. Мамочка, можно, на улицу пойду? Там сейчас тихо, тихо, снежинки уже не падают. Далеко не пойду, возле дома буду, из окошка плохо видно.

— Хоть уже не метёт, холодно на улице, замёрзнешь, пальтишко от мороза не спасёт. Переживать за тебя буду.

— Мамочка, прошу тебя, отпусти. Совсем на чуть-чуть... — жалобно попросил мальчик. — Может, Ангела увижу, хотя бы издали.

— Ну что с тобой сделаешь, иди, только недолго на улице будь, к ночи мороз крепчать будет, не дай Бог, заболеешь. Может, батюшка твой возвращается, вместе в дом заходите.

Ангел мой

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

А. Худяков. Сила детской молитвы. Рассказы из жизни...

 

original.jpg

Давно замечено ,что самые сильные и благодатные молитвы - детские. Сравнится с ними могут разве что молитвы святых подвижников. В то время как взрослым порой кажется, что Господь их вообще не "слышит", искренние просьбы детей почти никогда не остаются без ответа. Ребёнок способен вымолить даже настоящее чудо.

 

...Промозглым осенним утром многодетная семья Михайловых стояла на обочине дороги, долго и безуспешно пытаясь остановить вместительную попутку, чтобы доехать до храма. На автобус они опоздали, а презжавшие водители игнорировали семейство. Отчаявшиеся родители уже собрались было возвращаться домой, как вдруг старшего сына осенило, и он предложил братьям и сестричкам:

- А давайте помолимся, чтобы Бог послал нам машину!

И дети затянули хором:

- Господи, пошли нам машину, пожалуйста!

Самая младшая, трёхлетняя Соня, ещё и добавила:

- Пасли нам зелёную масыну!

- Да нам любая подойдёт, хоть чёрная, хоть в крапинку, лишь бы довезли! - воскликнула мать.

- А я хосю зелёную! - не сдавалась малышка.

Через минуту рядом с ними затормозил зелёный микроавтобус.

- Залезайте, довезу куда угодно - обрадовал их улыбчивый водитель. - Только мне ещё на пять минут по пути в один храм заехать надо, подождёте меня в машине.

Как оказалось, шофёр ехал по делам именно в тот самый храм, куда направлялась семья. И даже денег с них не взял.

 

Одна из моих знакомых однажды услышала, как её дочка, семилетняя Катя, закрывшись в комнате, просит Бога:

- Господи, я многое хотела бы попросить у Тебя, но я поняла, что не нужно мне Тебя беспокоить по пустякам. Хочу попросить у Тебя самое важное. Сделай так, чтоб мама и папа помирились и снова стали жить вместе! И ещё хочу, чтобы мама приходила с работы всегда весёлая и добрая...

 

Потрясённая молитвой дочки, вторую часть просьбы Елена отныне старалась исполнять сама и, чтобы ни случалось, возвращалась с работы с улыбкой на лице, добрая и ласковая. А Бог исполнил главную просьбу - восстановил семью. Ушедший к другой женщине отец вернулся и просил прощения у жены и дочки, обещая больше никогда не уходить, и они его, конечно же, простили. Сейчас их семья по-настоящему счастлива.

 

Молитва ребёнка может исцелять не только физически, но и духовно. Как рассказала одна из прихожанок нашего храма, она долгое время слыла упёртой атеисткой и была очень возмущена, когда свекровь без её ведома окрестила внука в храме. А когда пятилетний сын неожиданно заявил ей, что Бог есть и в него надо верить, она была шокирована и едва удержалась, чтобы не отлупить ремнём "маленького мракобеса". Пыталась переубеждать, но Миша упорно стоял на своём:

- Бог есть, я это знаю!

Три года спустя у Ольги обнаружили онкологическое заболевание. И тогда сын буквально потребовал, чтобы она покрестилась и начала ходить в храм. Пришлось подчиниться. Сын каждый день усердно молился за маму.

Обследование перед операцией потрясло всех - никаких следов рака в организме не осталось! Удивлённые врачи даже решили, что первичный диагноз был ошибкой. Но Ольга с той поры твёрдо знала, что произошло чудо.

Причём двойное: она не только исцелилась, но и обрела твёрдую веру.

Ныне Михаил уже оканчивает школу и мечтает стать священником.

 

"Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдёте в Царство Небесное..." - две тысячи лет назад сказал Иисус.

Это значит, что людям стоит брать пример с детей, уподобляясь им в умении радоваться, не отвечать злом на зло, не помнить обид,не презирать, не осуждать других людей, не лицемерить, не стремиться к почестям, роскоши и богатству.

И учиться у них доброте, кротости и смирению.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

Архиепископ Иоанн Сан-Францисский

 

БУДЬТЕ КАК ДЕТИ

 

«Будьте как дети» — Что значит это? Понятие о ребенке у вас есть определенное: ребенок неразумен. Ребенок доверчив, он плачет, он просит того, чего не может достать сам. Ребенок привязан к матери. Ребенок не сознает опасности.

Значит, ребенок отличается от взрослых и зрелых людей. Человек вырастает и из доверчивого ребенка превращается в гордого своими знаниями и умом, и потому недоверчивого, сомневающегося. Если вы ребенку скажете что лисица говорит, — он не будет сомневаться и поверит вам. Попробуйте уверить гордого своим умом в чем-либо, чего он не может осязать, — не поверит вам и вас же будет злословить. Если вы дадите ребенку бумагу и скажете, что это кусок железа, — он возьмет и, проникнувшись своей верой, услышит, почувствует тяжесть и холод железа, между тем, как гордый своим умом зрелый человек, беря даваемое ему железо, разложит его на несуществующие элементы и будет с вами спорить. Ребенок, прося чего-нибудь и плача, успокаивается, если мать ему скажет: «Нельзя». Взрослый же человек будет добиваться, несмотря не только на запрещение, но и на подробное объяснение, почему это нельзя. Ребенок идет доверчиво за матерью или опекуном даже в огонь, человек же, когда его тянут к свету, поясняя опасность тьмы, упирается, не веря и предпочитая тьму, — вот на этом и остановите свое внимание. Почему такая разница и почему указано вам: «Будьте как дети».

Ребенок имеет на себе первородный грех, но уши его не запачканы, а руки не совершили преступления. Дух его не колеблется, а потому видит, чего не видит колеблющийся. Глаза его, чистые и невинные, созерцают ангелов небесных, и он врадости улыбается им. Он, не познавший зла, и не откликается на зло, и сатана не смеет подступить к нему. Потом глаза его понемногу начинают останавливаться на злом, и, воспринимая зрением, он грязнит их, а с ними и сердце свое; и при первом же загрязнении закрывается небесное видение и начинается человек.

Значит, «будьте как дети» — будьте чисты; будьте с их верой без рассуждений и обходов. Идите за своим Учителем. Не просите, если говорят вам «нельзя», не спорьте, не надейтесь на ум свой, не противоречьте и не доискивайтесь. Положитесь на учащего вас Евангелием и помните, что ничто вы без своего Создателя.

«Будьте как дети» — значит, ничего сами не трогайте, никуда не лезьте, чтобы не упасть вам. Ждите, чтобы старшие помогли вам, дали или поднесли. Не идите сами, без провожающих, держитесь за них. Отшатывайтесь от тех, против которых они остерегают вас. Любите Отца вашего небесного, как ребенок любит мать свою. Ему никто не заменит ее, никто не будет милее и дороже — пусть же и вам никто не заменит Того, Кто должен быть вам любимым, Господа Бога. Ребенок кричит до тех пор, пока не услышат его, — кричите и вы; «будьте как дети» — учит Спаситель, значит, во всем уподобляйтесь им, откиньте злобу и тяните руки ваши, не полагясь на свой разум, чтоб, если упадете, поддержали вас и чтобы вам не покалечиться.

Ребенок на руках матери ничего не боится — вот и вы почувствуйте себя безопасно около Отца Небесного, положитесь на Его могущество и силу. Тогда Господь обережет вас, потому что Отец любит своих детей, доверяющих Ему и любящих.

«Будьте как дети» — любите друг друга без различия, ибо дети играют и любят друг друга, будь один сыном царя, а другой бедняка.

Будьте как дети.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

Что значит "будьте как дети?"

 

Христос говорит — будьте как дети, и в этом «будьте» есть что-то знакомое, философское — быть, а не казаться. Создать видимость впавшего в детство человека легко, только выглядит это как-то не по-христиански приторно. Впадать в детство особенно хочется тогда, когда нет желания терпеть скорби и нести свой крест, а душу разъедает ядовитый ропот.

Кто выдумал сказку о безоблачном детстве? Наверное, тот, кто родился взрослым, человек, забывший, что сам был ребенком. Миф о беззаботном детстве мне никогда не внушал доверия. И фраза взрослого, сказанная со вздохом ребенку: «Эх, мне бы твои проблемы», - обижала и отталкивала. Слишком свежи в памяти детские слезы, обиды и разочарования. Детство моё не было ни счастливым, ни несчастным. Как у всех детей, в нем были свои скорби и горести, свои радости и чудеса.

kak_deti1.jpg

"Оживить ребёнка в своей душе - значит вновь

открыться миру, не гадая о цене".

Недавно мне довелось пережить ощущение детского горя вновь. Моя четырёхлетняя дочь Маша забыла в садике любимую игрушку - ободранного тигрёнка. В 11 часов вечера из детской послышался плач. Маша сидела на кровати и горько плакала: «Я забыла в садике своего тигрёнка! Как он там будет без меня? Ему страшно и холодно. Он всю ночь не будет спать, будет смотреть в окно и плакать - где же его Маша!». В этих словах, полных слёз и надрыва, меня удивило то, что плакала она не о себе и не о том, что ей не уснуть без игрушки. Слёзы эти были о том другом, которому сейчас гораздо хуже. Глядя на неё, я понимала, что именно так рождается человек - скорбями и состраданием. Если проживать с ребёнком его горе и радости, жить его реалиями, жизнь эта уже не покажется шуточной и беззаботной.

Часто приходится слышать евангельскую цитату «будьте как дети». Фраза эта даже вошла в моду благодаря повсеместной пропаганде инфантилизма как образа жизни. И когда в очередной раз от ортодоксально настроенного человека я слышу, что, исполняя заповеди Христа, он бегает по газонам с разноцветными шарами, я недоумеваю.

Христос говорит - будьте как дети (см. Мф. 18, 3), и в этом «будьте» есть что-то знакомое, философское - быть, а не казаться. Создать видимость впавшего в детство человека легко, только выглядит это как-то не по-христиански приторно. Впадать в детство особенно хочется тогда, когда нет желания терпеть скорби и нести свой крест, а душу разъедает ядовитый ропот.

Но надеть короткие штаны с рюшами и прыгнуть в песочницу к шепелявым друзьям - это вовсе не путь восхождения, а наоборот. Психологи называют это регрессией, дорогой вспять. Хотя, безусловно, и среди психологических школ есть такие, которые поощряют подобные всплески «души» и безумные поступки. Люди платят деньги своим психоаналитикам, летают во снах и наяву и думают о личностном росте. А совесть, та самая, евангельская, которая живёт в каждом из нас, почему-то подсказывает, что всё это «счастье» бутафорское и искусственное. Популярные ныне философско-психологические тенденции в большинстве своём как раз отличаются позитивным отношением к атрибутам детства. Но, не вникая в истинный смысл понятия «детство», на деле они учат быть целеустремлённым и расчётливым, иметь высокую самооценку и такие же высокие амбиции и сформированное отношение ко всем и вся. Под запретом психологов находятся открытость и доверчивость, сострадание и принятие ближнего.

Мыльные пузыри, кувыркания на траве и озорные поступки - безусловные атрибуты детства, его форма, но не суть. И по-евангельски чистыми и искренними эти детские выходки будут лишь тогда, когда будут соответствовать душевному настрою.

Сохранить в сердце частичку детства, остаться в душе ребёнком - вовсе не значит следовать инфантильным порывам души. И искренне радоваться восходящему солнышку и разноцветной от бензина луже можно лишь тогда, когда мы сможем и плакать, как дети, не надевая масок и не стыдясь своих чувств. Иначе и лужи, и солнце, и слёзы будут лишь маскарадным костюмом.

Душа ребёнка может жить в нас и дарить ощущение подлинности бытия. И совсем неважно, сидим ли мы в пыльных офисах за гудящими мониторами, ставим ли диагнозы в больницах или, с бóльшим или меньшим успехом, отрабатываем любой другой диплом. kak_deti2.jpg

«Здравствуй, Бог! - было написано там. - Я хочу, чтобы

у папы было всё хорошо с работой, а Маша слушалась маму.

Сохранить детство и оживить ребёнка в своей душе - значит вновь открыться миру, не гадая о цене, рискуя каждый миг, как рискует ребёнок, отдавая другу ту самую дорогую игрушку, купленную папой в командировке. Ребёнок в мир приходит именно таким - полным доверия и открытым миру. Но грех, вошедший в наше естество, в первые годы жизни заставляет глядеть на мир уже враждебно или, по крайней мере, с опаской.

Личностный рост, о котором сейчас так много шумят, на самом деле есть путь к человеку открытому и доверяющему, незлобивому и искреннему, возвращение к себе истинному, исконному. Путь этот лежит через весь мир, и идти по нему нужно всю жизнь. Сумевшие открыться и научившиеся доверять становятся святыми, постигшими Истину. Обросшие стереотипами и твердящие, что «никому нельзя нынче верить», - ворчливыми преждевременными стариками.

Ребёнок, которого мать ругает и шлёпает по мягкому месту, заливается слезами. И тут же тянет к ней ручки, доверчиво кричит ей «мамочка». Первоклассники, отчаянно дерущиеся каждый за свою правду, считают себя лучшими друзьями и не запоминают ни драк, ни обид. Каждый ли из нас так поступает со своим обидчиком и обличителем? Каждый ли так незлобив сейчас со своими родителями и предан друзьям, живущим каждый своей правдой? Этому незлобию и учит нас Христос, призывая быть словно дети. Этому незлобию учат нас святые. Батюшка Серафим, доверчиво встречая каждого и искренне ему радуясь, тоже имел горький опыт общения с людьми. Но опыт этот не родил предубеждения к людям. Да и мало ли их - святых, страдавших от предательств самых близких людей и не закрывавших никогда своего сердца и дверей своего дома?

Стать снова ребёнком - это пот и кровь. Через призму опыта и нажитой мудрости, ран и обид - снова открыть объятия миру, доверчиво склонив на плечо ближнему свою голову, может каждый человек.

Дети беседуют с Богом. Иногда - твердят заученный и непонятный им текст молитвы, но часто - говорят с Ним как с близким, как с Отцом, забывая условности мира.

Я попросила свою семилетнюю дочь записать то, о чём она просит Бога. Захотелось оставить память о чистой детской просьбе (к сожалению, моё детство не оставило мне такой памяти). Она охотно согласилась и принялась за работу, предупредив меня, что будет писать только то, чего ей очень хочется.

Я готова была уже увидеть послание «Деду Морозу» с пожеланиями подарков и конфет, когда на мой стол легло письмо на листке в косую линию. Удивил красивый ровный почерк, словно выведенный для высокой оценки. «Ты же сама говоришь, что Бог всегда рядом и всё видит!», - сказала Саша в ответ на моё недоумение. «А, ну да!», - только и нашлась я что ответить (вот уж не думала, что ребёнок это примет так на веру).

Она просила то, чего ей очень хотелось: «Здравствуй, Бог! - было написано там. - Я хочу, чтобы у папы было всё хорошо с работой, а Маша слушалась маму. А у Насти не болел больше живот. Я бы хотела, чтобы Ты помог Диане, и она перестала колдовать над водой. До свиданья, Бог!». Это было письмо детства, напоминающее о том, сколько важного утеряно где-то между средними и старшими классами школы, или когда-то ещё.

Может быть, - не впадая в детство, а возвращаясь в него, - и я ещё имею шанс снова научиться желать счастья ближнему как себе самой? И делать это своим желанием, своей потребностью, своей молитвой.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

Михаил Шолохов. Судьба человека

http://lib.ru/PROZA/...OW/sudbache.txt

...........

Ответа из дома нет, и я, признаться, затосковал. Еда и на ум не идет, сон от меня бежит, всякие дурные мыслишки в голову лезут... На третьей неделе получаю письмо из Воронежа. Но пишет не Ирина, а сосед мой, столяр Иван Тимофеевич. Не дай бог никому таких писем получать!.. Сообщает он, что еще в июне сорок второго года немцы бомбили авиазавод и одна тяжелая бомба попала прямо в мою хатенку. Ирина и дочери как раз были дома... Ну, пишет, что не нашли от них и следа, а на месте хатенки - глубокая яма... Не дочитал я в этот раз письмо до конца. В глазах потемнело, сердце сжалось в комок и никак не разжимается. Прилег я на койку, немного отлежался, дочитал. Пишет сосед, что Анатолий во время бомбежки был в городе. Вечером вернулся в поселок, посмотрел на яму и в ночь опять ушел в город. Перед уходом сказал соседу, что будет проситься добровольцем на фронт. Вот и все.

Когда сердце разлезлось и в ушах зашумела кровь, я вспомнил, как тяжело расставалась со мною моя Ирина на вокзале. Значит, еще тогда подсказало ей бабье сердце, что больше не увидимся мы с ней на этом свете. А я ее тогда оттолкнул... Была семья, свой дом, все это лепилось годами, и все рухнуло в единый миг, остался я один. Думаю: "Да уж не приснилась ли мне моя нескладная жизнь?" А ведь в плену я почти каждую ночь, про себя, конечно, и с Ириной, и с детишками разговаривал, подбадривал их, дескать, я вернусь, мои родные, не горюйте обо мне, я крепкий, я выживу, и опять мы будем все вместе... Значит, я два года с мертвыми разговаривал?!

............

Но месяца через три и мне блеснула радость, как солнышко из-за тучи: нашелся Анатолий. Прислал письмо мне на фронт, видать, с другого фронта. Адрес мой узнал от соседа, Ивана Тимофеевича. Оказывается, попал он поначалу в артиллерийское училище; там-то и пригодились его таланты к математике. Через год с отличием закончил училище, пошел на фронт и вот уже пишет, что получил звание капитана, командует батареей "сорокапяток", имеет шесть орденов и медали. Словом, обштопал родителя со всех концов. И опять я возгордился им ужасно! Как ни крути, а мой родной сын - капитан и командир батареи, это не шутка! Да еще при таких орденах. Это ничего, что отец его на "студебеккере" снаряды возит и прочее военное имущество. Отцово дело отжитое, а у него, у капитана, все впереди.

И начались у меня по ночам стариковские мечтания: как война кончится, как я сына женю и сам при молодых жить буду, плотничать и внучат нянчить. Словом, всякая такая стариковская штука. Но и тут получилась у меня полная осечка. Зимою наступали мы без передышки, и особо часто писать друг другу нам было некогда, а к концу войны, уже возле Берлина, утром послал Анатолию письмишко, а на другой день получил ответ. И тут я понял, что подошли мы с сыном к германской столице разными путями, но находимся один от одного поблизости. Жду не дождусь, прямо-таки не чаю, когда мы с ним свидимся. Ну и свиделись... Аккурат девятого мая, утром, в День Победы, убил моего Анатолия немецкий снайпер...

Во второй половине дня вызывает меня командир роты. Гляжу, сидит у него незнакомый мне артиллерийский подполковник. Я вошел в комнату, и он встал, как перед старшим по званию. Командир моей роты говорит: "К тебе, Соколов", - а сам к окну отвернулся. Пронизало меня, будто электрическим током, потому что почуял я недоброе. Подполковник подошел ко мне и тихо говорит: "Мужайся, отец! Твой сын, капитан Соколов, убит сегодня на батарее. Пойдем со мной!" Качнулся я, но на ногах устоял. Теперь и то как сквозь сон вспоминаю, как ехал вместе с подполковником на большой машине, как пробирались по заваленным обломками улицам, туманно помню солдатский строй и обитый красным бархатом гроб. А Анатолия вижу вот как тебя, браток. Подошел я к гробу. Мой сын лежит в нем и не мой. Мой - это всегда улыбчивый, узкоплечий мальчишка, с острым кадыком на худой шее, а тут лежит молодой, плечистый, красивый мужчина, глаза полуприкрыты, будто смотрит он куда-то мимо меня, в неизвестную мне далекую даль. Только в уголках губ так навеки и осталась смешинка прежнего сынишки, Тольки, какого я когда-то знал... Поцеловал я его и отошел в сторонку. Подполковник речь сказал. Товарищи-друзья моего Анатолия слезы вытирают, а мои невыплаканные слезы, видно, на сердце засохли. Может, поэтому оно так и болит?..

Похоронил я в чужой, немецкой земле последнюю свою радость и надежду, ударила батарея моего сына, провожая своего командира в далекий путь, и словно что-то во мне оборвалось... Приехал я в свою часть сам не свой. Но тут вскорости меня демобилизовали. Куда идти? Неужто в Воронеж? Ни за что! Вспомнил, что в Урюпинске живет мой дружок, демобилизованный еще зимою по ранению, - он когда-то приглашал меня к себе, - вспомнил и поехал в Урюпинск.

..........

Поселился у приятеля, приютили они меня. Разные грузы перебрасывали мы в районы, осенью переключились на вывозку хлеба. В это время я и познакомился с моим новым сынком, вот с этим, какой в песке играется. Из рейса, бывало, вернешься в город - понятно, первым делом в чайную: перехватить чего-нибудь, ну, конечно, и сто грамм выпить с устатка. К этому вредному делу, надо сказать, я уже пристрастился как следует... И вот один раз вижу возле чайной этого парнишку, на другой день - опять вижу. Этакий маленький оборвыш: личико все в арбузном соку, покрытом пылью, грязный, как прах, нечесаный, а глазенки - как звездочки ночью после дождя! И до того он мне полюбился, что я уже, чудное дело, начал скучать по нем, спешу из рейса поскорее его увидать. Около чайной он и кормился - кто что даст. На четвертый день прямо из совхоза, груженный хлебом, подворачиваю к чайной. Парнишка мой там сидит на крыльце, ножонками болтает и, по всему видать, голодный. Высунулся я в окошко, кричу ему: "Эй, Ванюшка! Садись скорее на машину, прокачу на элеватор, а оттуда вернемся сюда, пообедаем". Он от моего окрика вздрогнул, соскочил с крыльца, на подножку вскарабкался и тихо так говорит: "А вы откуда знаете, дядя, что меня Ваней зовут?" И глазенки широко раскрыл, ждет, что я ему отвечу. Ну, я ему говорю, что я, мол, человек бывалый и все знаю. Зашел он с правой стороны, я дверцу открыл, посадил его рядом с собой, поехали. Шустрый такой парнишка, а вдруг чего-то притих, задумался и нет-нет да и взглянет на меня из-под длинных своих загнутых кверху ресниц, вздохнет. Такая мелкая птаха, а уже научилась вздыхать. Его ли это дело? Опрашиваю: "Где же твой отец, Ваня?" Шепчет: "Погиб на фронте". - "А мама?" - "Маму бомбой убило в поезде, когда мы ехали". - "А откуда вы ехали?" - "Не знаю, не помню..." - "И никого у тебя тут родных нету?" - "Никого". - "Где же ты ночуешь?" - "А где придется". Закипела тут во мне горючая слеза, и сразу я решил: "Не бывать тому, чтобы нам порознь пропадать! Возьму его к себе в дети". И сразу у меня на душе стало легко и как-то светло. Наклонился я к нему, тихонько спрашиваю: "Ванюшка, а ты знаешь, кто я такой?" Он и спросил, как выдохнул: "Кто?" Я ему и говорю так же тихо: "Я - твой отец". Боже мой, что тут произошло! Кинулся он ко мне на шею, целует в щеки, в губы, в лоб, а сам, как свиристель, так звонко и тоненько кричит, что даже в кабинке глушно: "Папка родненький! Я знал! Я знал, что ты меня найдешь! Все равно найдешь! Я так долго ждал, когда ты меня найдешь!" Прижался ко мне и весь дрожит, будто травинка под ветром. А у меня в глазах туман, и тоже всего дрожь бьет, и руки трясутся... Как я тогда руля не упустил, диву можно даться! Но в кювет все же нечаянно съехал, заглушил мотор. Пока туман в глазах не прошел, - побоялся ехать, как бы на кого не наскочить. Постоял так минут пять, а сынок мой все жмется ко мне изо всех силенок, молчит, вздрагивает. Обнял я его правой рукою, потихоньку прижал к себе, а левой развернул машину, поехал обратно, на свою квартиру. Какой уж там мне элеватор, тогда мне не до элеватора было. Бросил машину возле ворот, нового своего сынишку взял на руки, несу в дом. А он как обвил мою шею ручонками, так и не оторвался до самого места. Прижался своей щекой к моей небритой щеке, как прилип. Так я его и внес. Хозяин и хозяйка в аккурат дома были. Вошел я, моргаю им обоими глазами, бодро так говорю: "Вот и нашел я своего Ванюшку! Принимайте нас, добрые люди!" Они, оба мои бездетные, сразу сообразили, в чем дело, засуетились, забегали. А я никак сына от себя не оторву. Но кое-как уговорил. Помыл ему руки с мылом, посадил за стол. Хозяйка щей ему в тарелку налила, да как глянула, с какой он жадностью ест, так и залилась слезами. Стоит у печки, плачет себе в передник. Ванюшка мой увидал, что она плачет, подбежал к ней, дергает ее за подол и говорит: "Тетя, зачем же вы плачете? Папа нашел меня возле чайной, тут всем радоваться надо, а вы плачете". А той - подай бог, она еще пуще разливается, прямо-таки размокла вся! После обеда повел я его в парикмахерскую, постриг, а дома сам искупал в корыте, завернул в чистую простыню. Обнял он меня и так на руках моих и уснул. Осторожно положил его на кровать, поехал на элеватор, сгрузил хлеб, машину отогнал на стоянку - и бегом по магазинам. Купил ему штанишки суконные, рубашонку, сандали и картуз из мочалки. Конечно, все это оказалось и не по росту, и качеством никуда не годное. За штанишки меня хозяйка даже разругала. "Ты, - говорит, - с ума спятил, в такую жару одевать дитя в суконные штаны!" И моментально - швейную машинку на стол, порылась в сундуке, а через час моему Ванюшке уже сатиновые трусики были готовы и беленькая рубашонка с короткими рукавами. Спать я лег вместе с ним и в первый раз за долгое время уснул спокойно. Однако ночью раза четыре вставал. Проснусь, а он у меня под мышкой приютится, как воробей под застрехой, тихонько посапывает, и до того мне становится радостно на душе, что и словами не скажешь! Норовишь не ворохнуться, чтобы не разбудить его, но все-таки не утерпишь, потихоньку встанешь, зажжешь спичку и любуешься на него... Перед рассветом проснулся, не пойму, с чего мне так душно стало? А это сынок мой вылез из простыни и поперек меня улегся, раскинулся и ножонкой горло мне придавил. И беспокойно с ним спать, а вот привык, скучно мне без него. Ночью то погладишь его сонного, то волосенки на вихрах понюхаешь, и сердце отходит, становится мягче, а то ведь оно у меня закаменело от горя...

Первое время он со мной на машине в рейсы ездил, потом понял я, что так не годится. Одному мне что надо? Краюшку хлеба и луковицу с солью, вот и сыт солдат на целый день. А с ним - дело другое: то молока ему надо добыть, то яичко сварить, опять же без горячего ему никак нельзя. Но дело-то не ждет. Собрался с духом, оставил его на попечение хозяйки, так он до вечера слезы точил, а вечером удрал на элеватор встречать меня. До поздней ночи ожидал там. Трудно мне с ним было на первых порах. Один раз легли спать еще засветло, днем наморился я очень, и он - то всегда щебечет, как воробушек, а то что-то примолчался. Спрашиваю: "Ты о чем думаешь, сынок?" А он меня спрашивает, сам в потолок смотрит: "Папка, ты куда свое кожаное пальто дел?" В жизни у меня никогда не было кожаного пальто! Пришлось изворачиваться: "В Воронеже осталось", - говорю ему. "А почему ты меня так долго искал?" Отвечаю ему: "Я тебя, сынок, и в Германии искал, и в Польше, и всю Белоруссию прошел и проехал, а ты в Урюпинске оказался". - "А Урюпинск - это ближе Германии? А до Польши далеко от нашего дома?" Так и болтаем с ним перед сном. А ты думаешь, браток, про кожаное пальто он зря спросил? Нет, все это неспроста. Значит, когда-то отец его настоящий носил такое пальто, вот ему и запомнилось. Ведь детская память, как летняя зарница: вспыхнет, накоротке осветит все и потухнет. Так и у него память, вроде зарницы, проблесками работает. Может, и жили бы мы с ним еще с годик в Урюпинске, но в ноябре случился со мной грех: ехал по грязи, в одном хуторе машину мою занесло, а тут корова подвернулась, я и сбил ее с ног. Ну, известное дело, бабы крик подняли, народ сбежался, и автоинспектор тут как тут. Отобрал у меня шоферскую книжку, как я ни просил его смилостивиться. Корова поднялась, хвост задрала и пошла скакать по переулкам, а я книжки лишился. Зиму проработал плотником, а потом списался с одним приятелем, тоже сослуживцем, - он в вашей области, в Кашарском районе, работает шофером, - и тот пригласил меня к себе. Пишет, что, мол, поработаешь полгода по плотницкой части, а там в нашей области выдадут тебе новую книжку. Вот мы с сынком и командируемся в Кашары походным порядком. Да оно, как тебе сказать, и не случись у меня этой аварии с коровой, я все равно подался бы из Урюпинска. Тоска мне не дает на одном месте долго засиживаться. Вот уже когда Ванюшка мой подрастет и придется определять его в школу, тогда, может, и я угомонюсь, осяду на одном месте. А сейчас пока шагаем с ним по русской земле. - Тяжело ему идти, - сказал я. - Так он вовсе мало на своих ногах идет, все больше на мне едет. Посажу его на плечи и несу, а захочет промяться, - слезает с меня и бегает сбоку дороги, взбрыкивает, как козленок. Все это, браток, ничего бы, как-нибудь мы с ним прожили бы, да вот сердце у меня раскачалось, поршня надо менять...

Иной раз так схватит и прижмет, что белый свет в глазах меркнет. Боюсь, что когда-нибудь во сне помру и напугаю своего сынишку. А тут еще одна беда: почти каждую ночь своих покойников дорогих во сне вижу. И все больше так, что я - за колючей проволокой, а они на воле, по другую сторону... Разговариваю обо всем и с Ириной, и с детишками, "о только хочу проволоку руками раздвинуть, - они уходят от меня, будто тают на глазах... И вот удивительное дело: днем я всегда крепко себя держу, из меня ни "оха", ни вздоха не выжмешь, а ночью проснусь, и вся подушка мокрая от слез...

В лесу послышался голос моего товарища, плеск весла по воде. Чужой, но ставший мне близким человек поднялся, протянул большую, твердую, как дерево, руку:

- Прощай, браток, счастливо тебе!

- И тебе счастливо добраться до Кашар.

- Благодарствую. Эй, сынок, пойдем к лодке.

Мальчик подбежал к отцу, пристроился справа и, держась за полу отцовского ватника, засеменил рядом с широко шагавшим мужчиной.

Два осиротевших человека, две песчинки, заброшенные в чужие края военным ураганом невиданной силы... Что-то ждет их впереди? И хотелось бы думать, что этот русский человек, человек несгибаемой воли, выдюжит и около отцовского плеча вырастет тот, который, повзрослев, сможет все вытерпеть, все преодолеть на своем пути, если к этому позовет его Родина. С тяжелой грустью смотрел я им вслед... Может быть, все и обошлось бы благополучно при нашем расставании, но Ванюшка, отойдя несколько шагов и заплетая куцыми ножками, повернулся на ходу ко мне лицом, помахал розовой ручонкой. И вдруг словно мягкая, но когтистая лапа сжала мне сердце, и я поспешно отвернулся. Нет, не только во сне плачут пожилые, поседевшие за годы войны мужчины. Плачут они и наяву. Тут главное - уметь вовремя отвернуться. Тут самое главное - не ранить сердце ребенка, чтобы он не увидел, как бежит по твоей щеке жгучая и скупая мужская слеза...

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Гость николай..

да, пожалуй только дети могут верить в шапку-невидимку,сапоги-скороходы и т.д.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

Что есть прощение?

 

Мария Мельникова

 

post-4499-0-46311700-1436774006.jpg

 

     Через детей нам иногда открываются иные, непривычные, давно позабытые или незнакомые истины. Детские глаза видят больше. Чувства детей, не скованные опытом и прописями, тоньше и ярче, чем у взрослых. Иногда ребенок скажет что-то, не задумываясь, как само собой разумеющееся, и играет себе, а мы стоим, онемевшие, и не можем понять, где в неумелом, совершенно не приспособленном к жизни малыше может прятаться такая мудрость…

 

     Была ли эта история на самом деле? Как знать… Может быть, это всего лишь выдумка, растиражированная интернетом, но что-то подсказывает, что это правда. Только гениальный взрослый или ребенок мог так сказать.

 

…Пятилетний мальчик всю лекцию сидел на коленях у своей мамы и молчал. А когда лектор обратился с вопросом:

 

— Что есть прощение?

 

Он отвлекся от своих чуточку заскучавших мыслей и вместо мамы ответил:

 

— Это аромат, который дарит цветок, когда его топчут…

 

Потом серьезно посмотрел в окно, но, вдруг улыбнувшись, превратился опять в ребенка…

 

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

Пожелания маме в день рождения. Младший сын (ему тогда было 7 лет) сам решил сделать открытку, никто из взрослых не подсказывал, что написать. 

gallery_3904_380_1539777.jpg

 

Прошу прощения, не сразу разобралась, как фотографию вставить(

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

Вчера смотрел по телевизионному каналу Культура эксперимент , вроде как ученого молодого человека. Он научными терминами и своими опытами сравнивал восприятие окружающего детьми и взрослыми. Первый опыт, связанный с зрительной памятью показал что у детей память лучше. Ну это  не новость ).  Потом он начал говорить про преимущество взрослых в выборе мудрого решения ... тоже вроде все понятно.... а подтвердил ученный это забавным опытом. Опыт состоял в том, что 2ум людям, разного возраста, на экране быстро показывали фотографии людей и нужно было быстро реагировать на их лица, и нажимать одну из двух кнопок, одна - хороший человек, позитивный а другая плохой ... Взрослый выиграл этот конкурс. Я вначале подумал, ну и что? Что тут ученного? Чем старше тем лучше знаешь людей... Потом подумал, а как оценивал этих людей этот самый ученный ? ) Кто его знает, что лично для него плохо и что хорошо ? А потом пришла мысль, а как бы их оценивал, к примеру,  блаженный Василий ?) Наверное бы все для него были хорошие ) , а преподобный Серафим Саровский ?)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

  • Сейчас на странице   0 пользователей

    Нет пользователей, просматривающих эту страницу.

×
×
  • Создать...