Перейти к публикации
  • 0
Админ

Как относиться православному христианину к современным технологиям контроля?

Вопрос

Здравствуйте!!! Скажите пожалуйста: как относиться православному христианину к тому, что уже наверное скоро начнут выдавать электронные паспорта, которые будут заменять все документы? И что делать, если людям начнут в будущем вшивать чипы? Ведь данный документ уже подписан.Вот что в нем изложено-"Приказ Минпромэнерго РФ от 07 Августа 2007 N 311 "Об утверждении Стратегии развития электронной промышленности России на период до 2025 года" «...Внедрение нанотехнологий должно еще больше расширить глубину ее проникновения (наноэлектроники) в повседневную жизнь населения. Должна быть обеспечена постоянная связь каждого индивидуума с глобальными информационно-управляющими сетями типа Internet.

 

Наноэлектроника будет интегрироваться с биообъектами и обеспечивать непрерывный контроль за поддержанием их жизнедеятельности, улучшением качества жизни, и таким образом сокращать социальные расходы государства.

 

Широкое распространение получат встроенные беспроводные наноэлектронные устройства, обеспечивающие постоянный контакт человека с окружающей его интеллектуальной средой, получат распространение средства прямого беспроводного контакта мозга человека с окружающими его предметами, транспортными средствами и другими людьми. Тиражи такой продукции превысят миллиарды штук в год из-за ее повсеместного распространения».

 

Просто мне думается, что данный вопрос наверное многих православных интересует.

 

За ранее благодарен!!!

 

Спаси Вас Господи!!!

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

Рекомендованные сообщения

  • 0
...Разве женщина в трамвае, на шее которой болтается кулончик с изображением коровы или крысы, не отреклась?....
...какой пример показательный !! :good3000:

 

живо представила, как веселится лукавый глядя на нас, озабоченных этой ерундой (паспорта, номерки и т.д.) И сама я в своё время тоже поддалась такому страху. Но разве можно боятся сатану с его номерками больше, нежели Самого Бога? Это же как надо Ему не доверять?! Не того и не там мы боимся...по маловерию, видимо, попущена нам такая насмешка сатанинская. Сколько людей в смятении!..

"Тамо убояшася страха, идеже не бе страх..."

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
  • 0

Добрый день. Относиться я думаю нужно спокойно и нормально, а не искать и не придумывать самому себе где тут подвох и тайный смысл знаков. Не нужно придумывать того чего нет. Числа, события и так далее несут тот смысл который мы вкладываем в него сами и придаем ему. А доводить простые вещи до безумных суеверий, распалять тем самым себя и потом окружающих начиная с близких - Грех. ))))

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
  • 0
Добрый день. Относиться я думаю нужно спокойно и нормально, а не искать и не придумывать самому себе где тут подвох и тайный смысл знаков. Не нужно придумывать того чего нет. Числа, события и так далее несут тот смысл который мы вкладываем в него сами и придаем ему. А доводить простые вещи до безумных суеверий, распалять тем самым себя и потом окружающих начиная с близких - Грех. ))))

А знаете ещё грех ничего не говорить и говорить что всё нормально -проблем нет.Электронный концлагерь тоже что фашицкий концлагерь .Но проблем нет конечно всё нормально- так что ли получается?.Мы сами себе петлю надеваем вот и весь ответ причём добровольно.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
  • 0
Электронный концлагерь тоже что фашицкий концлагерь

 

Ну это вы сильно загнули. Разве вас загоняют в него под дулом винтовки? Разве коптят небо трубы крематориев? Разве требуют от вас отказа от Христа?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
  • 0

В Таинстве крещения мы (или наши крестные родители) отрекались от лукавого. Если от нас будут требовать отречения от Христа, оно должно будет также явным, осознанным и сопровождаться конкретными, не "закамуфлированными" действиями отречения. Ну как заявка на получение карточки может содержать в себе пункт "при этом отрекаюсь от Христа - дата, подпись"? Отречение может быть осознанным и только. Так что карточка никак не является средством отречения :)

Другое дело, что это вопрос нравственный. Все это может привести к тотальному контролю, слежению за личностью, нарушение свободы. Но и здесь христианам нечего бояться. Ну пусть "большой брат" наблюдает, как я карточкой покупаю себе книги в лавке Сретенского монастыря, снимаю деньги, чтобы часть отдать нищей братии, купил билет в паломническую поездку :-) Простите за некоторое фарисейство.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
  • 0

А это для начала :"....Дева Мария и Иосиф Обручник, происходя из рода царя Давида, должны были явиться на перепись в «город Давидов, называемый Вифлеем» (Лк. 2. 4), где, по всей вероятности, пребывали их родословные книги. Евангелист Лука как добросовестный историк уточняет, что речь идет о первой переписи в правление Квириния, что позволило точно датировать событие Рождества Христова.

Обстоятельства Рождества сопровождались замечательными и чудесными явлениями. В Вифлееме, куда пришли Дева Мария и Иосиф, собралось множество народу, так что единственная гостиница оказалась переполненной......"

 

 

http://azbyka.ru/vop...ey_06-all.shtml

 

ЦЕРКОВЬ: «МИР ИСКУШЕНИЙ»

Эта глава носит неправильное название. Если говорить богословски корректно, то искушение - это или действие диавола, ставшее препятствием для христианина на его пути к Богу, или собственное греховное влечение человека. В этом смысле Церковь, конечно, не столько мир искушений, сколько средство преодоления этих искушений. Но в современном церковном лексиконе это слово как-то ощутимо поменяло свой смысл. Оторвалась у семинариста пуговица на кителе - и он в сердцах говорит: «Искушение!”. Послали этого юного богослова после обеда на уборку снега - “Вот искушение-то!”. Нет, он не собирался идти читать псалтырь в этот час. Он собирался поспать перед вечерними занятиями. Начальство решило иначе - и оказалось, что это “искушение”. Искушение стало церковным эквивалентом слова “проблема”. По своему точному смыслу искушение есть препятствие при осуществлении Замысла Божия. В нашем сегодняшнем лексиконе искушение есть препятствие при осуществлении наших человеческих и зачастую даже вполне бытовых планов. Пожалуй, это слово даже стало словечком-паразитом, употребляемым слишком часто и потому вовсе не кстати.

Снисходя к этому новому словоупотреблению я и назвал этот раздел так, как назвал. Не все то, что в церковной жизни и в мысли представляется затруднением и проблемой, является искушением в традиционном смысле слова. Не всюду, где возникают трудности, слышен запах серы. Люди прекрасно умеют создавать себе трудности самостоятельно. Да и по мысли многих церковных мыслителей (например, Оригена, св. Василия Великого, св. Григория Нисского) Бог не все даже в Библии изложил просто и непротиворечиво - затем, чтобы приучить человеческий разум к самостоятельной работе.

 

- Что Вас печалит сегодня в Церкви?

- Печаль у христиан всегда одна: граница между миром и Церковью (в том числе и во мне самом) проходит не так резко, как нам хотелось бы. И поэтому те болячки, которые возмущают нас даже в неверующих людях, мы, тем не менее, проносим сами в себе в Церковь. Каждый из нас контрабандист, который проносит в Церковь массу светских предрассудков.

Ну, например, мы возмущаемся невежеством наших с вами современников в вопросах религии. И в самом деле - трудно сохранить спокойствие при виде повальной моды на оккультизм, гороскопы и тому подобное. Но, с другой стороны, разве у людей церковных иное, менее равнодушное отношение к религиозному просвещению? Болезнь одна и та же. И в миру, и в Церкви люди ищут легких решений, магических, технических. Кажется, что можно просто что-то скушать, и все станет хорошо. Однажды Мережковский очень точно сказал, что невежество подобно сальному пятну на газетной бумаге: оно очень быстро впитывается в бумагу, распространяется по ней и становится трудно выводимым .

- Нормальное церковное мировоззрение - это два цвета?

- Два цвета понадобятся вам только на суде человеческом, когда вас приведут к суду, требуя отречься от Христа. Вот тогда ваш ответ будет: да-да, нет-нет, а все остальное было бы от лукавого. А в реальной жизни оттенков очень много. Ну как в двух цветах объяснить отношение апостола Павла к идоложертвенному - можно есть или нельзя? Как-то в Ноябрьске я пробовал пояснить позицию апостола, а один молодой человек все вскакивал и кричал (уж не знаю - харизмат, протестант или так просто болящий): "Что вы все так усложняете? Можно сказать – "да-да", "нет-нет"?». Сказать-то можно. Но это уже будет авторским «простецким богословием», а не Павловым.

Жизнь не сводится к простоте. Прост ли ответ на вопрос о конце Ветхого Завета? Когда прекратился ток благодати через еврейский храм? Когда синагоги стали, скорее, сборищем сатанинским, нежели собранием благоверных людей? С точки зрения богословия - с момента распятия Христа: пала завеса в Иерусалимском храме. Но церковная история усложняет эту схему: апостолы и по Воскресении Христа ходили в Иерусалимский храм, приносили жертву по закону. И хотя закон уже умер во Христе, апостолы исполняли закон. Как это согласовать? Это не сводится к какой-то простенькой формуле. Так что богословских вопросов очень много. И они сложны. Людям же зачастую хочется легких простых решений. Но самая простая вещь на свете – это вообще атеизм: «Бога нет, Христа не надо, мы на кочке проживем!». Вот уж предельная простота.

— Я полагал, что в Церкви существует единое мнение по всем вопросам.

— Формулировки догматов принимаются всеми церковными людьми. А вот уже оттенки их истолкования разнятся (например, даже святые отцы по разному понимали термин «ипостась»). Еще больше различий будет в понимании того, какие именно следствия и как следуют из общепринятых догматов. Наконец, есть огромное количество вопросов, на которые мы смотрим из догматов. Понимаете, когда мы, церковные люди, смотрим НА догматы, мы едины. Но вот нам нужно повернуться и смотреть друг на друга и на нецерковный мир, нужно уяснить для себя вопросы, не изъясненные Вселенскими Соборами. Смотреть с позиций вероучительного церковного предания, то есть – ОТ догматов. Но смотреть на разное и довольно-таки разными глазами. Вот тут, и начинается пространство проблем и дискуссий. Тут в силе слова апостола Павла – «надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные» (1 Кор. 11,19). Тут являют себя церковные умницы и церковные же дураки.

Однажды я видел донос на себя, который гласил: «До чего дошел диакон Кураев. Когда его спросили, как научиться молиться, он сказал — выучите молитву «Отче наш» и молитесь ею. Как он смеет так советовать, если святые отцы говорят, что молиться надо только Иисусовой молитвой, а «Отче наш» злоупотреблять нельзя». Естественно, святые в этом доносе были безымянные.

— Это происходит от недостатка образования?

— Конечно. Тот, кто недостаточно начитан в Отцах, в богословской литературе, склонен первое же попавшееся ему суждение принимать за учение Церкви. Так люди сами создают странное Православие и затем не желают с этим своим рукотворным идолом расставаться.

Кроме того, во всех конфессиях есть такая болезнь - парохиализм. От греческого слова «парикия» (приход), по румынски звучащим как «парохия». В общем – «приходизм». Когда человек считает, что привычки его прихода - это и есть вся церковь. Ему бывает очень неприятно узнавать, что Православие может быть разным. Что все гораздо сложнее.

Лишь со стороны кажется, будто Церковь – это сплошная казарма. Либеральная пресса так и пишет: «Вместо коммунистов пришли попы». И, соответственно, люди боятся попасть во «вторую КПСС». Поэтому миссионерски важно показать, что пространство Церкви – это пространство мысли, пространство дискуссии, что мы признаем за человеком право на ошибку. Если человек ошибся, то за этим не последуют оргвыводы, запреты, анафема. Есть, конечно, вещи, в которых мы безусловно должны быть едины, а есть пространство разнообразия.

Как-то я встретился с одним юношей-старообрядцем, который сам еще не до конца осознал свое «староверие», присматривался. И вот он решил малость на меня «наехать». Я же ему говорю: «Ты действительно хочешь, чтобы церковная жизнь строилась по заветам древних святых отцов?» «Да, конечно, поэтому-то я - старовер». «Но посмотри на вот эту заповедь одного из тех двенадцати святых отцов, которых Вселенские соборы называют нормой Православия, а именно блаженного Августина : «В главном – единство, во второстепенном – разнообразие, и во всем – любовь». Теперь скажи мне, в чем староверы разрешают разнообразие?»

Он задумался и сказал: «Я подумаю, потом приду». Но так больше и не пришел…

Я не претендую на то, чтобы всегда быть голосом Церкви и выражать официальную позицию. Часто я просто говорю о своем понимании некоторых проблем. Еще раз повторяю – когда речь идет о проблемах, не имеющих соборно-догматического оформления (ибо согласие с догматами Вселенских Соборов есть минимально необходимое условие членства в Церкви).

Церковная речь не сводится только к перебиранию и цитированию догматов. Есть огромное количество вопросов из жизни, а не из Библии. И вот эти не-догматические вопросы разные священники и богословы решают по-разному.

Это то, что пугает многих в Православии, и то, из-за чего я в него влюбился. Действительно, очень сложно жить в таком состоянии свободы. Католикам хорошо: у них есть папа: Roma Iоcuta — causa finita (Рим сказал — дело закончено»). Баптистам тоже легче: у них бумажный папа - Библия. Привел нужную цитату — и все, думать больше не надо. Мозги отключаются, точнее, работают только в режиме «поиск» (поиск нужной цитаты).

У православных все гораздо сложней. Здесь вопросов больше, чем ответов. И ответы часто бывают разные. Поэтому вопрос истины в Православии – это не вопрос дисциплины и послушания. Это вопрос любви. Тот святой, которого ты понял и полюбил, становится для тебя авторитетнее (если в каком-то вопросе он расходится с другим святым). Тот священник, которому ты открылся, которого ты выбрал (а духовника для себя каждый выбирает сам) — он и становится для тебя голосом Церкви. Думать же, выбирать, любить — надо учиться самому.

Человек, когда приходит в церковь, неизбежно оказывается дезориентирован. Это хорошая дезориентация. Тут верны слова Ницше: «Нужно иметь в душе хаос, чтобы родить танцующую звезду». Когда человек проходит через покаянный кризис из неверия к вере, если этот кризис настоящий, если человек всерьез приходит к вере, то поначалу у него обязательно должно появиться чувство никуда-не-годности всех его прежних знаний. Будь я хоть трижды профессор, я должен быть готов учиться у любой бабулечки, потому что в церковных делах она понимает больше. Если у человека, входящего в церковь, нет такой решимости, то он никогда не воцерковится. Если неофит не готов слушаться самую обычную церковную бабку, это значит, что такой человек ищет себя в Церкви, а не Христа в себе. Всеверие же – это следствие нормального покаянного кризиса.

Но то, что нормально в детстве, ненормально позже. Памперсы хороши в младенчестве, но шагать в памперсах по жизни было бы странно. Изначальное неофитское вседоверие со временем может вылиться в серьезный кризис. Я бы назвал это искушением изосакральности, когда для верующего все одинаково свято, все церковные голоса воспринимаются как голоса назидательные.

Если он не научится искать голос Церкви, не научится ориентироваться в многообразии церковных голосов, то он рискует повредить свою душу. Если в сознании начинающего церковного человека все одинаково сакрально и авторитетно, если для него одинаково дорог и голос «почетной прихожанки», и голос настоятеля, и голос листовки, набранной церковно-славянским шрифтом, и мнение Евангелия, суждение Патриарха и интернет-сплетня, советы профессиональной паломницы и определения Церковного Собора, то голова закружится, завьется… Знаете, когда человек находится в магнитной аномалии, он не может ориентироваться по компасу. Если все небо высвечено Полярным сиянием, невозможно распознать яркость и различие звезд. Нельзя найти ориентиры в стандартных блочно-панельных «Новых Черемушках» или в искусственных лесопосадках среди деревьев одинакового возраста и породы.

Вот и церковные звезды и звездочки надо различать. Неофит искренне желает быть церковным послушником. Но чтобы слушаться, надо слышать. Надо уметь расслышать голос Церкви. А где он? В чьих устах?

Помнится, вскоре после своего вхождения в Церковь, я стал думать над этими вопросами. И подошел к своему приходскому священнику: «Батюшка, я понимаю, что мирянин должен слушать священника. Но ведь и священник может ошибаться. Понимаю, что более высокая инстанция - епископ. Но и епископ в Православии не обладает статусом непогрешимого оракула. Понимаю, что надо верить в то, что сказанное тебе вот именно сейчас именно этим епископом надо воспринять как волю Божью. Но вот если справа от меня стоит один епископ и говорит одно, а слева стоит другой епископ и в ту же самую минуту говорит другое – кого я должен слушать?». Реакция спрошенного батюшки была совершенно нормальна - он рассмеялся. Сцена и в самом деле была комична: стоит 19-летний юнец и разглагольствует: слева от меня – один епископ, справа - другой… Кстати, в ту пору я еще живьем не видел вообще ни одного епископа. Но сегодня-то такие случаи в моей жизни бывают! Так что сцена была смешной, а вопрос все равно –серьезен.

По мере нравственного взросления человек должен выработать в себе аксиологию, учение об иерархии ценностей. Именно - ценностей, хороших реалий. Разные ценности и авторитеты иногда входят между собой в конфликт. Из подобного рода столкновений надо учиться выходить. Без этого человек травмирует и себя и окружающих своей не достаточно осмысленной верой.

Неофиту необходимо по пути своего воцерковления создать иерархию ценностей, иерархию авторитетов (точнее, не столько создать ее самому, сколько понять ее наличие в Православии).

Для этого необходимо научиться думать. Надо придти к пониманию, что, в ряде случаев в Православии нет легких ответов или нет общецерковного мнения. Мир Церкви – он сложен, потому что человечен. Разные люди. Разные вкусы. Разные понимания и разная способность понимать. В этом мире надо учиться жить, ориентироваться, думать. Единство Церкви определяется единством нашей веры во Христа, а не единообразием наших суждений о современной культуре или политике.

Для меня, например, первый признак воцерковленного человека – то, что он запрещает себе по каждому случаю говорить «Церковь учит». Соответственно, примета церковно-грамотного журналиста в том, что он не вопрошает: «Что Церковь думает об этом?». Это же глупо – подойти к диакону и спросить, что Церковь думает по этому вопросу.

Еще более глупо задать вопрос - «А как Церковь относится к “Гарри Поттеру” ?» А никак не относится. А много чести «Гарри Поттеру» – чтобы Церковь к нему как-то относилась. Ибо если бы было сформулировано именно отношение Церкви (всей Церкви) к этой сказке, это означало бы, что из разряда «второстепенного» сей сюжет перешел бы в разряд «главного». А уж чем-чем, а «главным» Гарри Поттер никак не может быть в жизни христианина: ни как предмет его любви, ни как предмет его ненависти.

Церковь высказывает свое мнение только на Вселенских Соборах по вопросам вероучительным. По новым, актуально-сиюминутным вопросам от имени Церкви может говорить Патриарх, Синод, Архиерейский Собор. Но я не могу себе представить Архиерейский Собор, в повестке дня которого под пунктом 15 значится: «Выработка отношения к Гарри Поттеру».

Я могу говорить от имени Церкви, когда я излагаю Символ Веры, когда я излагаю тезисы, с которыми согласна вся Церковь и которые утверждены нашими Соборами. Но есть очень много дискуссионных вопросов. И в этом случае я обязан честно предупредить: знаете, вот по этому вопросу - это лишь моя позиция, у других богословов она может быть другой, но моя позиция такая, и я считаю, что она не противоречит Православной традиции.

Только если человек делает различие между своим сиюминутным мнением и мнением Церкви, между какой-либо публикацией и мнением Церкви, только в этом случае он действительно сможет брать то доброе, что есть у разных церковных людей, при этом не превращая самих этих людей в оракулов.

- Так все же Вы сейчас, будучи уже далеко не 19-летним юношей, для себя определили голос, который для Вас лично наиболее близок к тому, что можно назвать «мнение Церкви»?

- За почти четверть века, которые я провел в Церкви, я видел много трагедий и ошибок, непонимания и некомпетентности… Для себя (подчеркиваю –это ответ для самого себя, для внутреннего пользования) в конце концов я решил, что самое безопасное – следовать мнениям профессорско-преподавательских корпораций Духовных Академий. Все-таки это люди, которые всю свою жизнь посвятили изучению Писания и отцов, церковной истории и канонов. В этом мирке есть свои проблемы, свои дискуссии и разногласия, но в целом он на сегодня наиболее точно и понятно передает голос церковного Предания. В частности, и потому, что сам находится в постоянном общении и с приходским духовенством, и с монашеством Лавры, и с епископатом.

- Известно, что у Вас есть опыт общения с людьми, которые недавно пришли к вере, Вы близко общаетесь с православной молодежью, какие на ваш взгляд трудности возникают у неофитов и есть ли вообще такая проблема в Церкви как неофитство?

- Неофит означает «ново-уверовавший». Значит, все, кто обрел веру - неофиты. Но не каждый крещеный является неофитом. Неофит – это человек, который выбрал мировоззренческую позицию, вера стала его центральным убеждением, а не просто неким дополнительным сегментом в стиле его жизни. Тот, кто крестился «между делом», неофитом, увы, не становится (и христианином тоже). Так что если неофитство болезнь, то это хорошая болезнь (как царапины у мальчишки).

А вообще мое видение этой проблемы созвучно с тем, что о неофитстве сказал Патриарх Алексий:

«Неофит – это недавно обратившийся к вере человек. Это удивительная пора в жизни человека, своего рода «медовый месяц» - все внове, все в церковной жизни радует своей благодатной и смысловой наполненностью. В нормальном неофите душа восторгается перед огромным миром, вдруг распахнувшимся перед ней. Радость об обретении Истины перерастает в желание служить Ей всей своей жизнью. Но именно потому, что это время легких взлетов и возгораний, время неофитства может быть и временем серьезных искушений. Сегодня люди входят в церковную жизнь в основном через книги. И есть опасность, что первыми церковными книгами станут издания легковесные, исполненные суеверий. Другое возможное искушение может состоять в том, что человек слишком буквально воспримет прочитанное. И автор книги подлинный святой, и книга у него замечательная. Но порой те слова, что должны были целить души, в некоторых умах превращаются в таран, которым те начинают сокрушать все вокруг. С полюбившейся цитатой они всматриваются в жизнь других верующих людей, сличая с этой цитатой, видят расхождение и начинают критиковать и осуждать, доходя до прямого кликушества и раскольничества. Наконец, если человек слишком прямолинейно отождествляет Православие с тем или иным его социальным или культурным отражением, он сановится борцом за какую-то частную идею, может быть и в самом деле связанную с Православием, но при этом такой самозваный борец как-то упускает из виду Христа. Он больше дорожит своими идеями, нежели Таинством Причастия Христу. Каждому из нас стоит помнить,что центром жизни христианина является Евхаристия как главное таинство Церкви, созидающее Тело Христово и являющееся способом Богообщения. Прихожане должны ясно сознавать, что центром, вокруг которого и ради которого они собираются воедино, является не священник, не та или иная храмовая святыня, не та или иная - пусть даже самая возвышенная - идея, но Сам Господь и Его Жертва» .

- Что предпринимает Церковь, чтобы не потерять неофитов, не потерять пришедшую в храм молодежь?

- Боюсь я говорить на эту тему, потому что неизбежно придется употребить такой жуткий термин как «работа с молодежью».

- А что в этом термине такого уж жуткого?

- Манипулятивность. Нельзя манипулировать людьми. Не должно быть никаких «антропологических» технологий, в том числе и технологий воцерковления. Что может делать Церковь? Прежде всего – не мешать, не травмировать нашим собственным поведением тех, кто еще в поиске. В Евангелии есть удивительная история о слепорожденном, который услышал, что в Палестине появился целитель по имени Иисус. У него не было шансов встретиться с Ним, потому что он был слеп и прикован к одному месту. Но однажды, сидя у дороги и собирая милостыню, он понял, что мимо него проходит тот самый Иисус. И закричал: «Иисусе! Помилуй меня!». А вот те, кто шел вместе со Христом, т.е первые христиане зашикали: не отвлекай, не мешай… Именно это слишком часто происходит в нашей церковной жизни: когда люди, которые раньше стали христианами, обвыкли в своей вере, поскучнели и стали не помощью, а скорее препятствием для христианизации других людей.

- Вы видите тех, кто совсем недавно пришел в храм, тех, кто скоро станет «солью» Православной Церкви, скажите - к чему, по Вашему, движется Церковь, какой она будет через 15-20 лет?

- Не знаю. Настолько разные вещи происходят в церковной жизни, настолько разные векторы движения. Но когда я думаю о будущем Церкви, для меня один из главных вопросов звучит примерно так: «Сколько потребуется времени, чтобы имя дьякона Андрея Кураева в сознании семинаристов стало бы синонимом мракобесия и отсталости?».

Нет, я не «красуюсь». В октябре 2004 года, в Санкт-Петербурге проходил рок-концерт «Золото на черном», посвященный столетию подводного флота России. Вернувшись с этого концерта в Москву, я встретился с митрополитом Климентом, управляющим делами Московской Патриархии, и сказал ему, что мол снова согрешил, на рок-концерт ходил, проповедовал… Он мне ответил: «А что в этом такого особенного? Мы специально в документах Архиерейского собора записали, что надо активно использовать формы современной молодежной культуры во внебогослужебной проповеди» . И тут настало время изумиться уже мне. То, что еще год назад раньше провокацией, скандалом и сенсацией, теперь стало чем-то само собой разумеющимся.

Движение навстречу миру необходимо. Но тут возникает вопрос - удастся ли в этом движении вовремя остановиться? Нужно пройти между Сциллой и Харибдой: не нужно быть закрытой сектой, этнографическим музеем, не нужно корчить из себя памятник своему сану, но с другой стороны, нельзя становиться «своим в доску». И, как всегда, обретение середины – дело опыта и вкуса. Но этот опыт как раз учит: если где-то впереди на дороге есть яма, в нее обязательно кто-нибудь да свалится.

Вот одна из предстоящих нам ям: мы уже говорили о том, что нормальный церковный проповедник должен сегодня уметь противостоять сектантской агитации (как псевдоцерковной, так и откровенно антицерковной). А это означает, что он должен владеть навыками критического, рационального мышления.

Признаюсь, что я побаиваюсь современных семинаристов. По сути впервые мы их учим вести открытую и серьезную полемику. В семинариях XVIII-XIX веков ребята просто зубрили формулы. В лучшем случае – учились понимать их смысл . Сегодня же их необходимо готовить к активной защите Православия от критики со стороны самых разных идеологий. И это в свою очередь означает, что они сами должны быть способны критическим взором посмотреть на мифологические построения сект. Они должны уметь критиковать секты не только с точки зрения соответствия православным нормам веры, но и с точки зрения здравого смысла, общечеловеческой этики, науки, общественной пользы или вреда, соответствия тем или иным действительно авторитетным текстам религиозных традиций... А хватит ли у так воспитанных людей такта, чувства внутренней очевидности, чтобы с этими критическими навыками не обратиться к самому Православию? Человек, наученный сторониться современных апокрифов, знающий, как сегодня создаются псевдоцерковные легенды (про «святого старца Григория Распутина», например) - сможет ли он сохранить благочестивое отношение к традиционным Житиям? Одно дело – мир «предварительной цензуры». Это тот мир, в котором богослов-цензор отсеивает апокриф еще до его публикации. Тут его критика остается в предельно узком кругу. Одно дело критиковать рукопись. Другое дело – гласно критиковать уже опубликованный «житийный» текст, сопровождаемый иконографическим изображением новоявленного «старца» и даже «акафистом» ему...

В этом случае в сознании многих людей может пасть психологический барьер: оказывается, не все, написанное на церковно-славянском языке и окруженное нимбом, и в самом деле церковно и свято.

Да и семинаристы сегодня другие. В советские годы юноша, поступавший в семинарию, совершал поступок: бегство из «зоны». Он, правда, попадал в такое пространство, в котором его свобода также была изрядно ограничена. Игумен Никон (Воробьев) так оценивал семинарские порядки 60-х годов ХХ века: «Я считаю преступлением со стороны “старших”, что они без испытания, без указания пути принимают в монашество по личным расчетам. Уверен, что они этого не сделают по отношению к собственным детям, а чужих не жалеют... Это — плод ложной постановки духовной школы. Взяли механически внешний строй старой школы без его достоинств, без его опытных и образованных преподавателей, без учета нынешних обстоятельств — и спокойны. Даже отношение к учащимся как к лагерникам, а не свободным живым личностям, которым надо всячески помочь утвердиться прежде всего в вере, в живой вере в Бога, а не требовать знания на память кучи сырого материала. Доходит ли, не говорю – до сердца, а даже до ума хоть один предмет? Делается ли он своим для учащегося? Сомневаюсь. Это куча фактов, сырой, непереваренный материал. Хуже того. При малой вере рассмотрение “лжеименным” разумом духовных истин приводит к “снижению” значения этих истин. С них снимается покров таинственности, глубины Божественной мудрости. Эти истины делаются предметом “пререкания языков”, чуждым для души учащихся. Вера слабеет и даже исчезает... Все надо бы переделать, начиная с программ и кончая администрацией, даже помещениями. Скажут, не такое теперь время. Пусть всего нельзя сделать, а кое-что можно. А главное, всем надо бы иметь в виду эту цель, что можно — с своей стороны делать, а о прочем скорбеть. Тогда само собой и отношение к учащимся было бы не такое, как теперь, а как к живым душам, перед которыми все, начиная с ректора и кончая прислугой, должны были бы считать себя должниками, не могущими выплатить свой долг» .

Сегодня эта «казарменность» семинарий не ослабла . Но если в советские годы она казалась вольницей по сравнению с тем, что творилось в светском обществе, то теперь-то все наоборот. Теперь ребята приходят в семинарию с немалым (и порой излишним) опытом личной свободы. Теперь семинаристам есть куда уходить из духовной школы. И если таким людям свои догматы преподносят без пояснений, без вдохновения и без любви, а зато чужие догматы учат критиковать, то весьма скоро наши семинаристы научатся оборачивать этот огонь критики против своих учителей.

Так что дорога церковной истории в XIX веке не будет гладкой. Правда, если колдобины на ней в XX веке для нас вырывали большевики, то в этом столетии это не менее успешно сделаем мы собственными руками.

- Но что-то все же меняется в церковной жизни?

- На самом деле перемены огромные. И добрые и плохие. Но они происходят очень неслышно.

Вот одна уникальность нашего времени: впервые в истории нашей Церкви миссионерская работа ведется профессорами богословия. Даже в предреволюционные годы слышны были жалобы миссионеров, что «профессора наших духовных академий совершенно игнорируют святое дело нашей миссии, гибель душ православного народа для них безразлична, почему профессорских трудов по сектоведению у нас никогда не было, нет, и не знаю, скоро ли будут. Лишь изредка, как бы мимоходом, они критикуют наши миссионерские литературные труды, но самостоятельных серьезных научных работ по вопросам миссии они до сих пор не дали и не дают и миссионеры в этом отношении совершенно одиноки».

Сегодня ситуация действительно уникальна: есть группа профессоров богословия, которые готовы отрываться от академических библиотек и византологических штудий и идти к людям и аудиториям, весьма далеким от профессионально-богословских традиций. Идет ли это на пользу или во вред их собственно научной работе? По крайней мере по себе могу сказать, что, конечно, во вред. Но людям-то польза есть. Значит, надо работать именно так: зная достаточно для преподавания в духовной школе, все же идти в школу обычную; имея знаний больше, чем у журналиста, работать все же именно в журналистике.

Еще одна перемена касается жизни вообще духовенства. Раньше говорили, что наши священники оторваны от жизни, от народа. Может, так оно и было. Но за последние 15 лет все резко изменилось. И часто без каких-либо постановлений со стороны Церкви, а просто в силу реальности. Что такое обычный священник Русской Церкви сегодня? Это человек, которого послали на приход, обычно даже не дав закончить семинарию. А приход что значит? Ему дали руинку. Сам восстанавливай, ни копейки тебе не дадим. И прежде чем священник становится духовником, он становится менеджером. Он в самой гуще жизни. И получается, страшно даже сказать, такой новый русский священник.

— С мобильным?

— Совершенно неизбежно. Но Вы поймите, вот эта нынешняя всероссийская стройка - она без лишних слов совершенно перестраивает русский характер. Люди покупают новые квартиры, постоянно ремонтируют старые. И в итоге есть надежда, что наша традиционная расхлябанность останется в прошлом. Люди ощущают вкус труда и вкус заботы о своем доме, о среде своего обитания.

Кому-то эти земные заботы на пользу, а кто-то ломается…

- Вы не боитесь, что Церковь может утратить свою традицию, свою идентичность?

- Я против любых перемен в самой Церкви, в стиле ее молитв, в вероучении. Но есть особое пространство, пограничное между миром и Церковью - церковный дворик. А вот он может быть пространством поисков, экспериментов и ошибок.

- А в поисках диалога, может можно пойти с проповедью и на дискотеку, и на «Фабрику звезд»?

- У меня довольно аллергическое отношение ко всяким фабрикам и технологиям. С одной стороны, это моя личная неприязнь, еще с советских времен, к всевозможным таблицам, которые требовалось рисовать на семинарах по диамату. А с другой стороны, желание избежать любых технологий, манипулирующих людьми. И потому Карнеги, пиар-технологии и «фабрики звезд» мне одинаково несимпатичны. В самом названии «Фабрика звезд» содержится большая доля иронии и, по большому счету, неуважения к ее участникам. После того, как я с проповедью стал появляться на рок-площадках, некоторые недоумевающие христиане стали спрашивать меня, буду ли я выступать на поп-концертах. Я долгое время говорил, что нет. Но это было голословно, поскольку не было ни подобных предложений, ни моих отказов от них. А в ноябре 2004 года штаб Януковича предложил выступить в поддержку этого кандидата в президенты Украины вместе с Аленой Апиной в одном концерте. Мои симпатии были скорее на стороне Януковича, нежели Ющенко, но они не заходили настолько далеко, чтобы взойти на одну сцену с Аленой Апиной. Так что и с «Фабрикой звезд» мы будем жить в разных мирах.

- Но ведь если Церковь входит в соприкосновение с миром рока - то может начаться стремительное проникновение рок-музыки именно внутрь церковной жизни. Так и до рок-литургии дойти можно!

- Такое мнение я считаю неуважительным по отношению к Церкви. Церковь достаточно здорова, чтобы не прогибаться и не мимикрировать под каждый встречный проект. Церковь достаточно здрава, чтобы защищать свои традиции и святыни и самой решать, куда можно допускать «ветер перемен». Смотрите: уже более тысячи лет миру известен орган. Православные люди доброжелательно относятся к органной музыке и с радостью посещают органные концерты (а я знаком и с православными повелителями органных труб). Но в нашей собственной Литургии оргаtн так и не появился. Если уж орган или скрипка не вошли внутрь наших храмов, то рок-музыка тем более останется вне Литургии.

Хотя и по поводу оргаtна мне довелось однажды услышать: «Но если монах поставит Баха вместо того, чтобы читать псалтырь …». Ну, во-первых, не все мы монахи. И потому устав монашеской кельи не стоит распространять на всех христиан (тем паче, что и монашеская «келья устава не знает» - в отличие от общественного богослужения). Во-вторых, даже в случае с монахом есть свои варианты этого «вместо». Конечно, если он будет слушать светскую музыку вместо молитвы – это плохо. Но если он будет слушать ее вместо того, чтобы сплетничать об отце наместнике – это хорошо.

- И все же есть опасность, что рок-проповедь может стать началом разрушительных церковных реформ. Католики пошли этим путем на Втором Ватиканском соборе. И что мы видим сегодня? – пустые храмы Западной Европы.

- Проповедь на рок-концерте – это реформа не в Церкви, а в мире рок-культуры. Что же касается Второго Ватиканского Собора – не надо делать из него пугала. В Русской Церкви подобный Собор, призвавший к обновлению форм и собственно церковной жизни и форм взаимодействия Церкви с миром, состоялся гораздо раньше «Ватикана-2». Это Поместный Собор 1917-1918 годов. Впрочем, его решения скорее забыты, нежели реализованы. Что же касается пустоты храмов Европы – то вряд ли это следствие ватиканских реформ. В Европе много наших православных храмов, совершающих Богослужение по весьма древним уставам. Но как-то незаметно массового перехода в них католиков, испуганных реформами своей Церкви.

- Ну вот выступили Вы пусть и с замечательным словом перед началом рок-концерта. Но потом-то с этой же сцены могут зазвучать слова, весьма далекие от Православия.

- Могут. Но тогда давайте вообще не появляться на светских площадках. Нельзя печатать слово пастыря в светской газете – ибо на следующей полосе разместится астрологический прогноз, а через день в этой же газете дадут слово попсовой певичке. Нельзя появляться на телеэкране, потому что слово патриарха в телеэфире звучит в общей сложности не более полутора часов в году, а вот пошляки-юмористы звучат в тысячи раз чаще... В конце концов, представьте, что священника пригласили в университет отслужить молебен перед началом учебного года. Может ли он быть уверен в том, что все последующие лекции в этом университете будут совместимы с Православием? – Нет. Но в надежде на то, что его слово, молитва, образ хоть кого-то обратят в сторону Православия – вот в этой надежде он и идет в университет.

- Хорошо. Священник сказал свое слово в начале рок-концерта. Но что потом-то? Если уж он своим появлением выказывает одобрительное отношение к року, то логично было бы ему остаться на концерте и вместе со всеми подпевать.

- Тут уместно вспомнить универсальную формулу жизни христианина в миру: ты можешь владеть всем, лишь бы ничто не владело тобою. Если стихия концерта овладевает священником - то лучше ему держаться от нее в сторонке. По крайней мере семинаристам я говорю так: что позволено Юпитеру, то не позволено быку. Я могу ходить на рок-концерты, а вы – нет. Я-то не рок-фанат, поэтому для меня это безопасно. Конечно, семинаристы начинают вопиять, что и они хотят пойти на туда исключительно с миссионерскими целями, а отнюдь не ради собственного удовольствия. Поскольку я не могу читать в их мыслях, то говорю: Ладно. Но когда вы окажетесь на этом концерте, то следите за своими ботинками: если увидите, что они начали притопывать в ритм, так сразу же делайте оттуда ноги.

Я не думаю, что уход священника с рок-концерта после проповеди будет оскорбителен. Вспомним тот же молебен на начало учебного года. Священник сказал слово первого сентября, но не обязан после этого сам садиться за парту. Аналогично – священник, освятивший лекарство для кого-то из прихожан, сам не обязан лечить себя этим снадобьем.

- Вы затрагиваете те острейшие проблемы Церкви, которые подступают к ней с разных сторон. Вас сложно зачислить в какой-либо лагерь. Когда Вы повествуете о том, «как делают антисемитом», то Вам начинают приписывать «правые» взгляды; когда Вы говорите об искушении «справа», постигшем Православие, то в определенных кругах Вас начинают называть «жидовствующим» и «масоном». А после Вашего выступления с проповедью на концерте Кинчева и Шевчука некоторые стали относиться к Вам и вовсе как к постмодернисту и чуть ли не хулигану. Как бы Вы сами определили ту нишу, которую Вы занимаете в этой пестрой картине церковной жизни?

- То, что Вы отметили в своеобразии моей позиции и в реакции на нее, объясняется очень просто: я – православный человек, и после этого я ни в какую партию больше не вступаю. Я принадлежу к Православной Церкви, и более ни к каким лагерям, группировкам и кружкам причислять себя не хочу. Поэтому, когда я что-то говорю, то ориентируюсь не на ту или иную партийную группу, чтобы снискать ее поддержку и аплодисменты, а на какое-то ощущение правды – историческое, психологическое, иногда – богословское.

И еще нередко бывает так, что когда я читаю какую-нибудь партийную газету, то скорее сочувствую не той партии, которая представлена в этом издании, а ее оппонентам. Я уже накушался пропаганды в советские годы, и поэтому у меня аллергия на любую пропаганду, даже тогда, когда она осуществляется во имя каких-то высоких и добрых идей, в том числе – и идей Православия. Именно потому, что Православие мне дорого, я бы не хотел, чтобы оно вырождалось в идеологию.

Кроме того (это замечание чисто биографического характера), я по капле выдавливаю из себя философа. Мне часто приходится жалеть, что я в свое время поступил на философский факультет, а не на исторический. И сейчас у меня дома гораздо больше книг по истории, чем по философии. И при чтении тех или иных работ, связанных с жизнью Церкви, хочется больше источниковедческой достоверности. Когда я сталкиваюсь с замечаниями по отношению к Православию со стороны различных партийных течений, то меня прежде всего интересуют аргументы и обоснованность этих замечаний. В партийных изданиях мне всегда не хватает опоры на конкретные свидетельства и факты. С одной стороны, такое требование обоснованности суждений помогает защищать свое собственное сознание от идеологичности, а с другой стороны, это напоминание о том, что дисциплина научной мысли – одна из христианских добродетелей. Потому что дисциплина ума, дисциплина языка, культура мысли – в том числе и богословской, и исторической – это одна из форм аскезы.

По моим наблюдениям, в последней четверти ХХ века открылась новая глава на путях русского богословия. Завершилось время философствующего богословия – время Лосского, Флоровского, Шмемана, отца Сергия Булгакова и подобных величин. В русской эмиграции – в Америке и во Франции – на смену философствующим богословам пришли историки, византологи типа отца Иоанна Мейендорфа, а в России в связи с идеологической цензурой наступило время богословов-филологов, текстологов – таких, как Алексей Сидоров, Алексей Дунаев и другие. И я считаю, что этот путь богословия сегодня избран очень верно, поскольку на фоне нашего современного богословского бескультурия линия философствующего богословия выродилась бы в целый поток низкопробных и поверхностных «систем». У нас стала обычной ситуация, когда, прочитав две-три книги по Православию и истории Церкви, люди уже готовы писать широковещательные историософские и богословские трактаты. Примером такого рода современной болячки могут быть труды, выходившие под именем митрополита Иоанна Петербуржского. Именно от такой опасности Господь хранит Церковь, призвав под ее знамена дотошных ученых историков и филологов. Так что сейчас нам нужно не выдумывать Православие, основываясь на своих смутных представлениях о нем, а хотя бы изучить объем свидетельств, которые Православие само о себе оставило в своей истории, в творениях своих отцов. Возможно, в следующем поколении вновь возникнет потребность в философской рефлексии, но опорой нынешнего богословия, повторяю, должны стать исследования филологического и исторического характера. Так что я сам в современном богословии – увы, маргинал…

- Скажите, почему церковные люди такие неулыбчивые?

- Потому что в нашей Церкви уже произошла революция бассет-хаундов. Знаете такую собачку с вечно-грустными большими еврейскими газами?

Отчего-то в 90-х годах, на исходе ХХ столетия, уже выйдя из полосы гонений, мы где-то потеряли Православие. Произошла революция унылых пессимистов. «Феррапонтов» дух явно оттеснил дух «зосимов» (это если говорить терминами «Братьев Карамазовых»). Серафимово Православие, умеющее радоваться Богу, Пасхе и человеку, стало редкостью.

Греческое слово орто-доксия имеет два смысла: право-верие и право-прославление. Можно быть правоверным и неправославным. Быть православным – это значит стяжать умение правильно славить Господа, жить молитвой, радоваться ей.

Есть три типа молитвы. Самый распространенный и самый низкий — просительный. Почему самый низкий? Потому что просить Бога может даже атеист. Я помню свою первую молитву в жизни, когда я был еще юным пионером и атеистом: «Господи, хоть бы учительница заболела!».

Вторая молитва, более высокая, — благодарственная: Господи, благодарю Тебя за те дары, что Ты мне дал. Здесь память о Боге уже начинает теснить заботу о себе, любимом. Такая молитва встречается уже гораздо реже просьб. В Евангелии мы помним, что только один из десяти исцеленных Христом прокаженных вернулся благодарить (Лк. 17). Но и в просительной молитве, и в благодарственной я на первом месте, Бог на втором.

А вот третья, славословящая молитва бескорыстна. Но главное в ней то, что ее нельзя творить вдали от Бога. Просить Бога можно из греховного и мрачного далека: «из глубины воззвах к Тебе, Господи». Но славословить Бога можно только внутри Бога. Славить Бога, петь может только сердце, которого Господь уже коснулся.

В Евангелии мы видим два случая, когда люди не просят Бога и не благодарят, а именно радуются Ему: при встрече апостолов с воскресшим Спасителем «горело… в нас сердце наше» (Лк. 24, 32). И так же было на Фаворе: «Господи, хорошо нам здесь быть» (Мф. 17, 4). Вот эта радость встречи – это и исток Православия, и его цель.

С другой стороны, еще с апостольских времен известно и обратное: «молитва печального человека не имеет силы восходить к престолу Божию» (Ерм. Пастырь. Заповедь 5,10). «Нельзя верить, стиснув зубы: это очень ненадежно и это оскорбление Господу… Великий подвиг сейчас – сохранить веру, и не угрюмую, точно загнанную в какой-то подвижнический тупик, а веру-любовь, любящую веру, веру, веселящуюся о своем Христе».

У Иоанна Лествичника есть упоминание о людях, которые «одержимы бесом печали» (Лествица 5,29). А преподобный Серафим Саровский говорил, что «Как больной виден по цвету лица, так обладаемый страстию обличается от печали» . И напротив, «Волю же Божью узнать легко по следующему признаку: если после молитвы, после серьезных размышлений Вы не чувствуете тяготы, печали, отвращения к делу, а чувствуете себя легко, с улыбкой, с легким сердцем помышляете о предлагаемом Вам деле, то – явный признак, что оно не против воли Божией» – делился своим опытом улыбки св. Николай Японский.

Я помню, когда был еще семинаристом, то водил экскурсии по Троице-Сергиевой лавре. Официальные светско-советские экскурсоводы рассказывали историю монастыря так, как будто это была история какого-то строительно-монтажного управления: «Этот храм построен тогда-то; высота колокольни такая-то». Я же старался познакомить именно с монастырем, с людьми. И в конце такого дня я потом не раз спрашивал своих гостей: «Скажите, а что для вас было самым неожиданным из того, что вы сегодня увидели и услышали?» И очень многие люди, для которых тот день был днем первого соприкосновения с Церковью, по раздумьи отвечали: «А знаешь, самым неожиданным оказалось то, что монахи – это, оказывается, радостные люди».

В те времена Лавра действительно была уникальнейшим местом на земле по концентрации счастливых людей на квадратный километр территории. Такая светлая, спокойная радость была в тогдашних монахах...

Сегодня же, заходя в новый монастырь, я прежде всего заглядываю в глаза монахам: не поселилась ли там застывшая мировая печаль. Если да — значит, что в этой обители людей не обнадеживают, а пугают. О таких монастырях приходские священники, напутствуя туда своих прихожан на паломничество, предупреждают: к святыням приложись, а монахов не слушай!

Вот аналогичное воспоминание митрополита Кирилла: «Лет шести-семи от роду я был привезен родителями в Псково-Печерский монастырь к известному в то время старцу Симеону. Помню, я страшно боялся этого старца, его кельи. Но вот повели меня к нему, в высеченную в горе келью близ Успенского собора. Войдя в помещение с маленьким окошечком, я увидел выходящего мне навстречу из другой комнаты старичка в светлом подрясничке. Этот человек словно светился, знаете, как будто солнце заглянуло в тень. Радостным, веселым, светящимся был старец Симеон, и это теплое воспоминание о встрече с ним я сохраню до конца своих дней. Тогда я сказал себе, что это, наверное, и есть святой человек. Христианство - это вечная радость, но не нарочитая стодолларовая улыбка, а неоскудевающее радование о Господе и мире Божием. Прямо противоположный и значительно более распространенный случай - одежда в черно-серо-коричневой гамме, мрачное выражение лица, ни тени улыбки. Какое радование, разве это можно верующему человеку? У меня есть родственница, которая меня по телефону все корит: "Почему ты улыбаешься, выступая по телевидению? Архиерею не полагается улыбаться". Это глубоко ошибочное представление о том, каким должен быть облик христианина. Взгляд верующего человека на жизнь отличается спокойствием и мудростью, а вера сообщает внутреннюю радость. У верующего во Христа нет причины посыпать главу пеплом. Мы должны быть свободны от необходимости соответствовать ложному, фарисейскому пониманию благообразия. Равным образом не следует и приходящих в Церковь молодых людей ставить в жесткие ограничивающие рамки: отныне одеваться следует так, а не иначе, о веселье и радости надо забыть, от занятий спортом отказаться, светскую музыку больше не слушать. Потому что, сковывая всеми возможными способами свободу движения вновь пришедших братьев и сестер, мы не только совершаем недопустимое и неразумное насилие над их волей, но и собственными руками отталкиваем от Церкви людей, ищущих Христовой Истины. И чем мы в этом случае лучше иудейских законников, возлагавших на свой народ "бремена неудобоносимые" (Лк. 11. 46)? Христос сказал им: "Вы - как гробы скрытые, над которыми люди ходят и не знают того" (Лк. 11. 44). Да не прозвучат и над нашими главами таковые словеса в час великого суда наших дел».

Так почему же сегодня уставным выражением лица у слишком заметной части наших прихожан считаются тоскливые глаза бассет-хаунда?

Почему столь мрачны наши одежды? Один из знаков катастрофы, которая с нами произошла, это революция в церковно-национальном костюме (национальный костюм и церковное платье для меня одно и то же, ибо с нацией можно встретиться только в храме, а не в метро). Если в XIX веке женщины одевали в храм самые яркие, самые сарафанистые платья , то сегодня, напротив, преобладают черно-коричневые тона. А где знаменитые «белые платочки»? Сравните фотографии церковных служб сорокалетней давности и современную картину. Именно белых платочков в храмах стало меньше. Темные цвета стали основными. Верный знак перемены религиозной психологии.

Однажды меня потрясло письмо блаженного Августина. Он жестко выговаривает одной своей прихожанке – Экдиции – за то, что та при живом муже стала носить черную одежду вдовы . Такой выговор означает, что в православных храмах пятого столетия по одежде можно было опознать: это – девица, это мужняя жена, а это – вдовица. Но в наших храмах, судя по одежде, теперь все вдовицы. Начиная с трехлетнего возраста!

Однотонно мрачный стиль наших церковных одежд означает, что ушла культура праздника. И это катастрофа не меньшая, чем демографическая. Ушло радостное переживание народом своей веры. «И дам этому народу сердце, иссушенное печалью, взор унылый и потухший, душу, снедаемую скорбью…» (Втор. 28,65; перевод с греческого ).

Вот, читаю как-то книжечку об одной новоявленной чудотворной иконе Божией Матери, и какая-то женщина говорит в этой брошюрке: «Когда чудотворную икону принесли к нам в храм, я как ее увидела, мне тут же захотелось умереть» . Но почему же ей, бедняжке, не хочется жить и работать во славу Божией Матери, почему сразу умирать? Не слишком ли часто наши «мироносицы» так все и продолжают нести миро и слезы на могилу Того, Кто Всемогущ и Пасхален?

В какой морок мы впали, я вижу по тому, как церковные аудитории реагируют в случаях, когда обращаешь к ним простой вопрос: «Скажите, при каком именно царе-батюшке строилось так много храмов на Руси, как сейчас?». Напоминаю: к началу 90-х годов в России (РСФСР) было порядка трех тысяч действующих храмов. Сегодня их – 16 000. По тысяче храмов в год открывалось в годы тех «реформ», что принято сейчас проклинать! По три храма в день!

Да, большинство из них – восстановлены. Но ведь любой строитель вам скажет, что восстановить труднее и дороже, чем построить заново. И это не просто триумф современных строительных технологий. Идет возрождение внутренней жизни Церкви, а не только ее кирпично-каменных оград.

К исходу 2003 года в России действовало 635 монастырей (312 мужских и 325 женских), не считая 167 монастырских подворий и 45 скитов. А в 1875 г. в Российской Империи (т. е. вместе с Украиной, Белоруссией, Грузией, Молдавией и т.д.) было 494 монастыря (350 мужских и 143 женских) . А в 1988 году в России было только три с половиной монастыря: Троице-Сергиева Лавра, Псково-Печерский монастырь, Данилов монастырь в Москве и только начинала разворачиваться Оптина пустынь. Значит, к концу 90-х годов темп открытия монастырей достиг сотни в год!

А ведь за каждым из нынешних насельников монастырей стоит как минимум десять тех, кто пробовал подъять монашеский крест, был послушником (или даже принял постриг), но через некоторое время все же ушел в мир. Но давайте обратим внимание не на неудачу, а на сам факт такой попытки: Господь ведь и намерение лобзает! Сегодня в монастырях России около 8 000 человек . Значит, десятки тысяч людей в 90-е годы настолько искренне переживали обретение своей веры, что пробовали идти верхним, монашеским путем! Прибавим сюда тысячи молодых семинаристов, тысячи новых священников, пришедших на приходы без семинарского этапа, десятки тысяч женщин, оставивших мирской (пенсионный) покой или работу и ставших трудницами при храмах... Нет, отнюдь не только внешнее возрождение церковной жизни происходит на наших глазах!

Так вот, когда я задаю вопрос церковным аудиториям – когда же еще знала Русь такой мощный и быстрый подъем церковной жизни, то в ответ если и слышу что-то конкретное, то только сдавленный шепот: «при Иване Грозном»...

У аввы Дорофея есть замечательное напоминание: «каждый получает вред или пользу от своего душевного устроения, и никто другой не может повредить ему; но если мы и получаем вред, то вред сей происходит, как я сказал, от устроения души нашей. Положим, что кому-нибудь из городских жителей случилось стоять ночью на некотором месте. И вот мимо него идут три человека. Один думает о нем, что он ждет кого-нибудь, дабы пойти и соделать блуд; другой думает, что он вор; а третий думает, что он позвал из ближнего дома некоего друга своего и дожидается, чтобы вместе с ним пойти куда-нибудь в церковь помолиться. Вот трое видели одного и того же человека, на одном и том же месте, однако эти трое не составили о нем одного и того же мнения; но один подумал одно, другой другое, третий еще иное, и очевидно, что каждый сообразно со своим устроением» . Как тут не вспомнить ветхозаветного мудреца – «Видяй право помилован будет» (Притч. 28,13, церковно-славянский перевод).

Так что же с нами произошло, что мы предпочитаем копить печалящие нас самих слухи и не замечать радостных перемен? Жизнь таких людей прекрасно описана Толкиеном в «Сильмариллионе». «Темный лорд» Моргот пленил доблестного воина Хурина. Но не убил. «Горька была доля Хурина, ибо все, что узнавал Моргот об исполнении своих лиходейских замыслов, становилось известным и Хурину: только ложь была перемешана с правдой, и все, что ни было доброго, скрывалось либо искажалось… И тогда молвила Мелиан: “О Хурин, Моргот оплел тебя чарами, ибо тот, кто взирает на мир глазами Врага, желая или не желая того, видит все искаженным”».

В церковной среде добрые слухи гаснут, а вот печальные, пугающие — быстрее скорости звука. И это уже наш диагноз. Готовность всего бояться и всё осуждать - это признак болезни, духовной болезни и старения. Мы стали похожи на Свидетелей Иеговы. У них в конце каждого журнальчика обязательно помещен список плохих новостей, призванных подтверждать близость конца света. Если все должно погибнуть не позже чем послезавтра – значит, и сегодня всё уже очень плохо. Всё должно быть плохо. «Доктор сказал в морг, значит, — в морг».

Впрочем, о. Серафим Роуз в эмигрантских кругах, осуждавших Московскую Патриархию, видел эту беду раньше: «Они построили себе карьеру в Церкви на зыбком, хотя внешне и красивом фундаменте: на предпосылке, будто главная опасность для Церкви в недостаточной строгости. Но нет, истинная опасность сокрыта глубже – это потеря аромата Православия, чему они сами и способствуют, несмотря на всю свою строгость».

«Аромат Православия» можно передать одним дивным церковнославянским словом - радостопечалие. Радость без печали – это баптисты и харизматы, которых народ уже прозвал «халлилуями». Печаль без радости – это шизофрения. А Православие не то и не другое. Православие – это радость со слезами на глазах. Это – «вера, полная тревоги» . Люди не должны превращаться в какие-то мутные стеклышки, не способные отразить Свет Господа.

Увы, слишком многие наши проповеди и издания написаны лишь тремя красками, причем теми, которым как раз не должно бы быть места в право-славии: а) идеологический пустозвон («препрехом, победихом!»; б) мертворожденный канцеляризм; в) страхи и стоны.

И только улыбки, «миссионерской приветливости» почти не встретишь.

А кому же в этом мире и радоваться, как не христианам!

В декабре 2003 года в Саратове на улице подходит ко мне женщина с 10-летним мальчиком. «Батюшка, благословите меня сына на отчитку в монастырь отвезти!». Женщина завернута в три платка, глаза тоскливые. Мальчик стоит тоже вполне усмиренный и грустный… А что, - спрашиваю в ответ, у него разве есть признаки одержимости? Он лает при чтении Евангелия, кусает священников?.. В чем его одержимость? – «А он меня не слушается!».

Понятно. Замоленная мама признак роста своего сына и его мужской природы сочла за признак его бесноватости. Говорить бесоплезно. Поворочиваюсь к ребенку, наклоняюсь к нему и шепчу: «я тебе сейчас скажу одну вещь, а ты мне ответь на нее, ладно?». Получив молчаливый кивок, говорю: «Христос Воскресе!». Прокатехизированное дите огрызается заученным шепотом: «Воистину воскресе…». Не, говорю, так не годится. Давай громко!.. На четвертой попытке я пожалел, что я не Терминатор. В смысле что у меня в глазу нет постоянно включенной видеокамеры. Потому что это была дивная картина: мальчик на всю улицу прокричал «Воистину воскресе!» и... В общем, был Гэндальф серый, а стал Гэндальф белый. Мгновенное преображение. Снова миру предстал радостный нормальный ребенок, сбросивший с себя искусственную кожу преждевременного исихазма.

Такого же счастливого человека я видел весной 2002 года в казанском Раифском монастыре. Это был пятилетний мальчик, подобранный монахами: он спал на вокзале в коробке из-под обуви. Ну так вот, мы посмотрели друг другу в глаза, и этот счастливый Кирюша вздыхает и шепчет: «Хочешь, я тебе покажу самое дорогое, что у меня есть?». И показывает зимние сапожки, которые ему подарили монахи: первая в жизни вещь, ему подаренная! Причем он хохочет от счастья, ну и я с ним. И дело не в сапожках. Просто климат жизни в этом монастыре – хороший. Там люди интересны друг другу и друг другу рады.

Таков критерий душевного и духовного здоровья: уметь замечать доброе и быть благодарным за него.

Но войдите с видеокамерой в обычный наш храм и снимите полиелей в субботу вечером. Праздник. Хор гремит «хвалите имя Господне». Дома же при просмотре записи отключите звук. И картинку с лицами прихожан покажите любому стороннему человеку (а лучше светскому психиатру) и спросите – что, по-Вашему, делают эти люди? Радуются они, ликуют или же унывают и скорбят? Или попробуйте наложить туда другой звук, скажем, из мира Великого поста: «на реках Вавилонских тамо седахом и плакахом». В каком случае будет большее соответствие видеоряда и саунда?

Что мы черпаем из нашей веры – скорбь или радость? Право-славящие мы или право-скулящие? Мне очень дорог такой рассказ из Древнего Патерика. Два молодых послушника пошли в город, там нагрешили, возвращаются в монастырь, и каются. Старцы определяют епитимью, каждого запирают в отдельной келье: кайтесь, молитесь. Через неделю открывают дверь первого монаха. Он выходит весь исхудавший, покрасневшие глаза, бледные щеки. Спрашивают его: «Что ты делал в эти дни?» «Я каялся и молил Господа простить мой грех». Старцы говорят: «хорошо» и открывают вторую келью. Второй монах выходит румяный, веселый. Спрашивают: «А ты что делал в эти дни?» - «Я молился и благодарил Бога за то, что Он простил мне мой грех». Старцы посовещались и сказали: «Оба пути равно хороши».

Понимаете, это ведь вид духовной болезни, когда мы, слишком много помня о своих грехах, забываем о Боге. Это тоже идол – постоянная медитация о себе (пусть даже осудительная медитация на тему «какая я сволочь»). Да подожди, ведь ты к Богу молишься, ты о Боге должен помнить, а не о своем прошлом.

В церковной традиции есть время скорби и время радости. Наш суточный круг молитв полон покаяния. Но на границе Литургии иссякают покаянные молитвы. Все молитвы Литургии – светлые: «Благослови, душе моя, Господа… Хвали, душе моя, Господа».

Кстати, я думаю, одна из причин ферапонтовской контрреволюции в том, что у нас стали исповедоваться во время Литургии. Получается абсурд: хор ликует от имени причастников (смысл Литургии: «святая - святым»), а сами виновники торжества скучились где-то в уголке и там бьют себя по персям и каются. Когда я был семинаристом, однажды получилось так, что исповедь затянулась, и я не успел к причастию на ранней Литургии. И тогда решил остаться на позднюю обедню. В итоге получилось, что я впервые простоял Литургию, на которой причащался, не в очереди на исповедь. Грехи мои был уже позади. А Причастие и вся Литургия – вот, передо мной. И вдруг Литургия раскрылась передо мной в своем ликующем, радостном измерении…

Точно также осаживается покаяние в личных грехах накануне Страстной Седмицы и Пасхи. За несколько дней до Пасхи прекращается великопостная покаянная молитва Ефрема Сирина, отменяются земные поклоны (исключение Типикон делает только для поклонов перед Плащаницей). Почему ограничивается интенсивность покаянных молитв? Потому что иначе тварь (твоя память о твоих делах) заслонит собой память о Творце. Если я все время помню только о себе, о своих грехах, значит Бог остается где-то далеко. Великий пост не будет путем к Пасхе, если навстречу ко мне Христос не сделает Свой шаг. Сколько бы мы ни каялись, если бы Христос не пошел на крест, не были бы мы спасены. На Страстной седмице наступают дни, когда ты должен чуть-чуть забыть о себе и вместе с Господом следовать за Ним в Иерусалим и дальше на Голгофу, во ад и затем к пасхальному воскресению. Теперь ты должен вспоминать уже не свое прошлое, а путь твоего Спасителя.

В Православии нужно обрести какое-то равновесие между знанием своего греха и стремлением прочь от него – к Богу.

И не случайно в период Великого поста, в первые дни особенно, и в наших молитвах, и в наших храмах царит радостная атмосфера. Если этой радости при начале Поста нет – значит покаяние наше «прелестно». Прп. Исаак Сирин говорил, что покаяние - это трепет души перед вратами рая. Значит, покаяние в христианской традиции - это вторичное чувство. Святитель Григорий Нисский так пояснял смысл заповеди блаженств «блаженны плачущие, ибо они утешатся»: Не всякий плачущий будет утешен. Скажем, если человек плачет о потере кошелька, за этот плач он не получит небесной награды. А если человек плачет о своих грехах? Нет, и плач о грехах несовершенен. Ад полон людьми, которые плачут о своих грехах, но этот плач не спасает. Григорий Нисский поясняет: блажен человек, который плачет о Боге. Т.е. этот человек когда-то испытал радость богообщения, но затем это чувство и радость первой любви он утратил и мается без этого, и желает вернуть Господа в свою душу, в свою жизнь. Такой плач будет утешен. Первичен свет, вторично всё остальное в жизни Православия.

Так именно свет первичен в православной иконе… Знаете, в комитете комсомола МГУ я был ответственным за атеистическое воспитание студентов. Но я честно признаюсь: это направление работы я завалил. Я организовал только три мероприятия: концерт рок-группы «Воскресение» в подшефном ПТУ, экскурсию в Спасо-Андроников монастырь в музей иконописи; экскурсию в зал иконописи Третьяковской галереи. Так вот, в Третьяковке был следующий эпизод: гид водит группу преподавателей и студентов с кафедры «научного атеизма» по залу, показывает на дивную икону XII века Николая Чудотворца и говорит: «А знаете, что необычно на этой иконе? Это первая икона, на которой иконописец придал греческому святому чисто русские черты лица». А затем гид оборачивается к нам, озирает нашу группу, показывает на меня пальцем и говорит: «Вот у этого юноши в старости точно такое же лицо будет». Штирлиц был на грани провала…

Но главное не это. С той поры всякий раз, когда смотрю на себя в зеркало, я вспоминаю этот эпизод и нахожу повод для покаяния: «Андрюша, какая же сволочь из тебя выросла!».

Икона — это мечта Бога о человеке, икона являет нам, какими бы Бог хотел нас видеть. И когда ты сравниваешь этот замысел Бога о нас, дар Бога, приуготовленный для нас, с реальностью, вот тут-то и возникает нотка покаяния. Покаяние рождается из первичного светлого ощущения призвания: ты мог бы быть иным. Поистине, покаяние - это трепет души перед вратами рая. А без предощущения рая и покаяние будет разрушительным…

Люди видят нашу показную нерастворенную скорбь – и потому обходят наши храмы стороной. Мы в меньшинстве потому, что люди не хотят перенимать наши лица и наши глаза.

Чтобы не отпугивать детей, нужно прежде всего восстановить нормальную православную жизнь. Такую жизнь, чтобы все остальные нам просто завидовали: «ну, почему они такие радостные?»… Я проповедую церковную контрреволюцию - возврат к серафимову Православию, к Православию радости. Нужна серафимова Контр-революция. Нам нужно восстановление право-славия.

И в семьях и в школах звучит один и тот же вопрос: как сделать, чтобы сын или дочь пришли в храм. А ответ очевиден: верьте так, живите сами так, чтобы ваши родные неверы вам завидовали. Чтобы на вашем примере видели, что вера - это крылья, повод для полета, а не горб за спиной, который давит к земле.

Представляете, у церковной бабушки вырос неверующий внук. И вот в воскресный полдень этот оболтус еле-еле – после трудовой дискотечной ночи – вытаскивает себя из постели. У него все плохо: и сил нет, и голову мутит, и воспоминания о вчерашнем нерадостные, а мысли о недалеком понедельнике вообще самые мрачные… И тут вдруг распахивается дверь – и в дом влетает радостная бабушка, вернувшаяся с Литургии. Представляете его реакцию: «Слушай, ба, а куда это ты с утра пораньше смоталась? И вообще, признайся, блин, чем ты колешься, что такая радостная ходишь!».

А если мы будем угрюмничать - глазки в пол, все нельзя, «как батюшка благословит», «спаси вас Господи» - то конечно, люди будут уходить куда угодно мимо такого Православия. Люди видят в нашей вере черную дыру, высасывающую из нас человеческие чувства и реакции. Как будто «дементор» нас зацеловал… И это оттого, что мы в себе самих наращиваем сталагмит, не пропускающий свет от получаемого нами Причастия. «Бог – Тот, Кто всегда дополняет, дает, дает… Но что мы приносим в мир из того, что получили?» – спрашивал митрополит Антоний Сурожский . С этого вопроса, адресованного себе лично и можно начать путь возврата к прп. Серафиму.

Порой люди отстраняют от себя ссылку на прп. Серафима, отстаивая свое право на вековечную печаль: мол, батюшка Серафим и в самом деле каждого приходящего приветствовал «Радость моя, Христос воскресе!», но перед этим-то он три года на камне простоял... Но этот аргумент означает, что вообще ни у кого из христиан нет права на радость о Христе. Пока, мол не простоишь три года на камне – не имеешь права на радость! Но радость-то у нас не о наших чемпионских успехах. От них пользы мало – «закон ничего не довел до совершенства» (Евр. 7,19). Радость христианина – о Боге, дарующем спасение. И если мы не научились радоваться Евангелию – то и никакие посты и кафизмы не подарят нам православящую радость.

- Значит, православному человеку улыбаться можно?

- Слова св. Николая Японского и митрополита Кирилла Смоленского я только что уже приводил. Приведу и слова Псалмопевца: «Блажени люди ведящие воскликновение».

Да, с некоторыми людьми, проведшими в православной среде несколько лет, происходят физиологические изменения: потихонечку у них атрофируются те лицевые мышцы, которые обеспечивают подъем уголков губ вверх. Сила притяжения вкупе с постоянной памятью о своих грехах и о бренности жизни сей оттягивает эти самые уголки вниз. Улыбаться становится трудно и непривычно. «Храм - не место для смеха!». Это верно. Но храм и Церковь – не одно и то же. И то, что неприлично в храме, оказывается вполне допустимо для церковного человека вне него.

Впрочем, и в храме иногда не удается обойтись без улыбки. А как еще, скажите, реагировать на пылкие слова такой, к примеру, проповеди: «Протестанты отрицают иконы, Божию Матерь, святых, мощи, ангельскую иерархию, демонов – в общем - все что нам дорого!».

А за пределами храма – отчего же и не улыбнуться… Грусть-тоска совсем не должны считаться видовым отличием православного христианина.

Тот, кто этого не понимает – просто здорово рискует. В монастыре американского иеромонаха Серафима (Роуза) один послушник вывел из читаемых им духовных книг, что монахи – люди серьезные и смеяться им не пристало. Вести себя он старался соответственно. В трапезной, когда настоятель (о. Герман) рассказывал забавные случаи, он сидел, потупясь, на лице не появлялось и тени улыбки. Его спросили, в чем дело, и он ответил: «Духовной жизни такое не подобает! Здесь монастырь!» Увы, созданная им для себя неулыбчивая «духовность» оказалась для него непосильным бременем. В конце концов он сломался, оставил монастырь, а потом и христианство.

А уже в наши дни в одном из московских монастырей наместник заметил, что у молодых и не в меру ревностных послушников появляются признаки духовного нездоровья: они все обращались к нему за благословением на чтение литературы о стяжании непрерывной молитвы (исихазму)… Когда в очередной раз послушники попросили у него инструкцию по созерцанию нетварного света, отец наместник вспомнил, что на днях его прихожанка-художница принесла ему книгу, изданную в сопровождении ее рисунков. Книга была про Винни-Пуха. Вот ее–то отец архимандрит взял со своего стола и обязал юных мистиков ее читать. На их недоуменный вопрос – до каких пор им ее изучать, последовал ответ: «До охоты на Слонопотама! Этого вполне хватит»… Через несколько дней ребята стали такими, какими и подобает быть в их возрасте, сбросив с себя маску преждевременного «старчества».

Наконец, книжный анекдот (от о. Иоанна Охлобыстина): «- Скажите, - вопросил отца Савву молодой послушник, - Можно ли спастись? -Практически невозможно, - ответил тот, - Но стоит попробовать. - С чего же начать? - продолжил расспросы тот. - Позвони маме, - посоветовал отец Савва».

Вообще прежде чем обожиться надо попробовать очеловечиться. В попытке перепрыгнуть именно через эту ступеньку св. Ириней Лионский (II век) видел грех первых людей: «не став еще людьми, хотели стать богами».

Улыбка в церковном мире уместна просто потому, что Церковь - это мир людей. У людей бывают разные представления о том, что остроумно, а что нет, что достойно улыбки, а что – плача. Но это спор о вкусах, а не о догматах.

- Такое ощущение, что церковные люди боятся, что Православие у них вот-вот отнимут, предадут… Оттого они так настороженны и печальны…

- Чтобы не было лишних страхов и разочарований, церковным людям надо говорить правду. Сусальный лубок чреват расколами. Ну что твердить, будто мы живем по древним апостольским правилам, будто Православная Церковь ни в чем не меняется, она соблюдает древние уставы и живет законоположениями древних святых отцов... На самом-то деле это не так. Ни в одном монастыре, ни в одном приходе Типикон полностью не соблюдается. Вообще никогда в истории Церкви не соблюдались канонические правила в полном объеме…

Чтобы, заметив различие между реальностью и декларациями, человек не бросился в раскол, нужно предложить ему честный разговор о правилах выживания в самой Православной Церкви. То есть как, войдя в Церковь, избежать слишком легких решений. Как научиться слышать голос Церкви, определять его? Как читать Библию? Как читать святых отцов? Как работать с каноническими правилами? У нас господствует представление, что канонические правила - это просто инструкция. Программу компьютерную вставили, и давайте по ней будем жить.

Но этого не было никогда в истории Церкви. Каноны - это мечта Церкви о себе самой. Это Церковь, какой она хотела бы себя видеть. Это икона Церкви. И наивно было бы считать, что все канонические правила, принятые в разные столетия по разным поводам, есть инструкция, которую надо одновременно и полностью исполнять здесь и сейчас.

Нужен честный разговор о сложности нашей церковной жизни, о ее в ряде случаев просто запутанности (ведь есть канонические правила, просто взаимно исключающие одно другое).

Пока этого честного разговора не будет, наши люди будут беззащитны перед лицом псевдоправославных сектантов.

Мы уже привыкли к тому, что человек с Библией в руке обличающий наши якобы ереси – это сектант. Мы знаем, что связь между библейскими текстами и жизнью христианской Церкви не всегда прямолинейна, что порою священный текст взывает к нашему труду истолкования. Но как баптисты или «свидетели Иеговы» превращают Библию в источник антицерковных цитат, так и псевдоправославные ревнители ценят сборники церковных правил лишь как повод к обличению духовенства.

Им кажется, что они «просто» цитируют святоотеческие правила. Но это отнюдь не просто – ведь они по своему вкусу выбирают какие правила неприкасаемы, а на нарушение каких можно смотреть сквозь пальцы. Церковные правила, например, запрещают вкушать пищу за одним столом с еретиками . Но разве при посещении точек «общепита» наши ревнители опрашивают посетителей об их отношении к религии? Зайдя в придорожную пельменную, анкетируют ли они ранее вошедших туда путников: «Атеисты тут есть? Мусульмане? Баптисты? Буддисты? Ну-ка, все вышли вон отсюда, а мне дайте двойную порцию!»?

Тогда почему себе они разрешают отступления от правил, ограждающих православных от общения с еретиками, но Патриарха неустанно честят за то, что когда-то он не счел нужным актуализировать аналогичное церковное правило, запрещающее молитвенное общение с католиками или лютеранами?

Вот это и есть самое трудное слово в богословии: «актуализация». Кто, как и по каким основанием может решать, что именно из огромного и разноречивого наследия церковных преданий, нужно вспомнить именно этому человеку и именно в этой его ситуации. Мнение, будто в Библии или у святых отцов мы найдем ответы на все вопросы, - это вполне баптистская и поверхностная установка. Это не так, потому что ни в Библии, ни у отцов нет ответа на самый главный вопросы: что мне, Ивану Петровичу Сидорову надо делать, завтра в 10 часов 25 минут?

У отцов надо учиться жизни во Христе. И тогда этот духовный опыт, который был у отцов, будет и в тебе и подскажет тебе, как действовать в новой ситуации. Именно этот неформальный критерий и называется у нас Преданием. Это некий вкус духовной жизни, церковной жизни. То, что у апостола Павла называется обновлением совести.

Как бывает правильно поставленный голос, бывает и правильно поставленная душа. Только такой человек не потеряется, читая Библию и творения святых отцов. А если он всюду видит просто огромное собрание бесконечных авторитетов, приказов, то рано или поздно у него произойдет короткое замыкание и в душе, и в голове. Один так советует, другой иначе – как понять, что относится именно ко мне и именно сейчас?

Ну вот, например, когда исполнять заповедь Христа о том, что если тебя ударили по одной щеке, подставь другую?

У нас были святые, которые буквально исполняли эти слова. В Церкви были святые, которые были «толстее» любого Толстого. «Пришли некогда разбойники в монастырь некоторого старца и сказали ему: мы пришли взять все, что есть в келье твоей. Он же сказал: что вам угодно, чада, то и берите. Итак они взяли все, что нашли в келье, - и отошли. Но забыли они только денежный кошелек, который там был сокрыт. Взявши его, старец погнался за ними, крича и говоря: чада! возьмите, что вы забыли в келье» (см. Древний Патерик 16,20).

Но Александр Невский, когда гнался за крестоносцами по льду Чудского озера, разве он им что-то подобное кричал? «Братья, остановитесь, вы сожгли мой Псков, зайдите еще и в Новгород, пожалуйста»…

Для меня одно из самых замечательных открытий прошлого года - это рассказ об одном тверском алтарнике. Этот пожилой уже человек, когда его начинают чем-то доставать, отбрехивается замечательной фразой: "Слушай дорогой, ты знаешь, я ведь в Церкви уже тридцать лет… Я ведь и убить могу". Для неофита-интеллигента, который воспитан на Бердяеве - это, конечно, кощунство, это невозможный ответ. А с моей точки зрения, ответ очень точный и остроумный. Этот человек просто и в самом деле долго живет в Церкви и поэтому знает, что и в Библии, и в церковной истории были прецеденты и для одного поведения, и для противоположного.

Одни святые подставляли щеку, другие святые же вынимали меч. Здесь нужно или обостренное совестное чувство или же хорошо церковно воспитанный разум, чтобы уметь различить - в каких случаях и как надо себя вести. Иногда уйти от драки будет грехом, особенно когда под угрозу поставлена жизнь или честь другого человека, такого, который сам себя защитить не сможет.

Я люблю Православие за его неплакатность, за то, что в нем очень часто совмещается вроде бы несовместимое. Мало придти в Церковь, надо уметь жить в Церкви.

Мир Православия сложен. Конечно, ответы у святых отцов и в Библии найти можно. Но где программа, с помощью которой их надо искать?

И даже если ответ у отцов есть, не всегда можно воспроизводить те аргументы, которые они высказывали в пользу верного вывода. Язык богословия – это неизбежно язык притчи. А с притчами бывает так, что в одной аудитории быстро и правильно поймут, в каком отношении и почему проведена была параллель и, поняв главное, не будут настаивать на буквальном тождестве частностей. А вот в восприятии других людей именно эти частности затмят собою то, что самому рассказчику казалось главным в его в притче.

Вот пример аргументации, которая когда-то защищала церковную веру, а теперь способна лишь отталкивать от нее людей. Блаж. Августин так поясняет необходимость греха и зла в общей гармонии Божьего мира: Если бы в обширном и великолепном здании кто-либо был, как статуя, прикреплен неподвижно в одном углу, - он не мог бы понять красоты целого здания. Так точно и солдат не в состоянии понять порядка целого строя, будучи ничтожнейшим в нем звеном. Если бы отдельные слоги и буквы в поэме обладали жизнью и сознанием, они, наверное, не поняли бы красоты поэмы, в которой все вместе они составляют гармонию. Так и мы, люди, самыми нашими грехами, сами того не зная, служим красоте мироздания и диссонанс нашего греха разрешается гармонии целого (О музыке 11,30; О книге Бытия против манихеев 1,16,25-26). В общем - «Молчать и держать равнение в строю!»…

Князь Евгений Трубецкой по этому поводу замечает, что порядок Августина - это холодный порядок казармы, а не любви. Это порядок, который пользуется людьми . Современные люди скорее испугаются такого космического коммунизма. Вряд ли им понравится перспектива стать «колесиками и винтиками» той машины, в которую при таком стиле проповеди в их глазах превратится Церковь.

Так что не все из даже имеющихся у отцов ответов стоит сегодня использовать.

А кроме того, есть вопросы, на которые и ответов не найти. И тогда тем более необходимо обладать и даром логики формальной, и даром логики духовной, чтобы из тех заповедей, которые даны в Евангелии и у отцов, сотворить новый ответ на новый вопрос, который появился только в наше время.

- И какие вопросы появились в последнее время, как Вы считаете, - из тех, о которых и не могли думать в первохристианские времена?

- Эвтаназия. Или проблемы так называемой биоэтики.

Еще нельзя забывать, что даже когда мы видим, что у святых отцов есть совершенно определенная позиция по какому-то вопросу, знаете, не всегда ей надо следовать, как это ни страшно звучит. Например, традиция церковная - это традиция безусловной лояльности к светской власти. Церковь никогда не протестовала против усиления крепостного рабства и вообще мало обращала внимания на ущемление гражданских прав людей.. Означает ли это, что и мы сегодня тоже должны спокойно относиться к тому, что нас затаскивают в электронный концлагерь? Через социальные номера, новые паспорта, электронные документы и так далее.

В чем различие моей позиции по этому вопросу от позиции крайних ревнителей, которые уже, по сути, секту ИННэнистов создали?

Я-то замечаю, что если я высказываю свое несогласие с политикой государства по этому вопросу, то эта моя позиция нетрадиционна. Я помню, что святитель Игнатий Брянчанинов за год до отмены крепостного рабства в России писал статью в защиту крепостного права. Но просто я говорю, что капитан, который при любом ветре ставит одни и те же паруса, разобьет корабль. И то, что было спасительным и уместным сто лет назад, может оказаться губительным сегодня. Но поскольку я знаю, что это только мое несогласие, что это моя критика властей, а не Предание Церкви, поэтому эту свою позицию я представляю только как свою и не имею права выдать ее за позицию Церкви. И никогда это не делаю.

А вот наши эсхатоложники - люди богословски бескультурные, поэтому все, что хочет их левая пятка, они сходу выдают за «учение Церкви». К ним вполне приложимы слова о. Александра Шмемана – «Нашим новоявленным апокалиптикам невдомек, что, вопреки их собственным декларациям о верности истинному Православию, в духовном плане им гораздо ближе всякого рода экстремистские движения и секты, которыми изобилует панорама религиозной жизни современного запада, чем кафоличность православной традиции с ее трезвением, свободой от экзальтации, страха и любого редукционизма. Их позиция типична для пораженцев, неспособных встретить кризис лицом к лицу, разглядеть его истинное значение и поэтому просто раздавленных им и, подобно всем их предшественникам, замыкающихся в невратическом самочувствии лжеименного “избранного остатка”»

- В Церкви и обществе сегодня присутствует такое эсхатологическое ожидание трагического конца мира. Вот, появился штрих-код с «числом зверя», вот идет перепись населения…

- Эти рассуждения по своему логичны. Ведь любой наш шаг - это шаг к могиле. Но из этого еще не следует, что единственное разрешенное рукоделие – это вышивание савана. Жизнь идет к концу, но еще не кончилась.

А насчет скорого конца света… Знаете, есть то, что мы не знаем от Бога. В том смысле, что наше незнание об этом даровано нам Богом . Христос подарил нам не-знание о дате конца света. Не надо отрекаться от этого Христова дара и впадать в романтику мрачных и самозваных пророчеств.

Верить же близости конца или нет - зависит от настроя человека. Можно коллекционировать факты, убеждающие тебя в том, что настали последние времена. Это, кстати, любимое занятие сект. Вам наверняка знакомы «свидетели Иеговы» - сектанты, которые разносят по квартирам журналы «Сторожевая башня» и «Пробудись!» В конце журнала каждый раз идет речь о катастрофах, нагнетается ощущение, что все-все не так.

Ну, а если оторваться от журнала и поднять архивы? Катастроф сегодня много? Много. Больше, чем раньше? А вот это не совсем так. Самые значительные природные катастрофы случились на заре ХХ века. Почему же нам кажется, что становится хуже?

Первая причина этой иллюзии: растет плотность населения земного шара людьми. Раньше при каком-нибудь наводнении, цунами, или извержении вулкана гибло меньшее число людей, сейчас же в более населенных регионах и гибнет больше.

Второе: средства коммуникации другие. Одно дело - тысячу лет назад. Тогда человек жил в своей деревеньке и не знал, что происходит дальше радиуса в 50 километров. Сегодня же телевидение, газеты, интернет объединяют нас со всей планетой. И поэтому катастрофа, произошедшая где-нибудь в Южной Африке, тут же становится известной нам. Число природных катастроф не возрастает, но растет информационный вал, потому и кажется, будто все идет не так, все плохо.

Мы бессильны перед этим страшным миражом потому, что мы не любим Христа. Люди не умеют жить ради Христа и, видя эту свою немощь, мечтают о том, чтобы хотя бы умереть ради Него. Хотят ощущать себя жертвами (психология жертвы – это пассивная психология, это психология неумехи). И видеть всюду какие-то страшные угрозы.

«Эсхатоложники» всюду видят только зло – а потому и сами живут в страхе и сеять умеют только страхи и вражду. Скажите, вы много знаете храмов, где можно купить книгу о Христе? Про антихриста — запросто. По 10 книг на каждом церковном лотке, а про Христа — ни одной. Это уже наш диагноз.

Даже в официальном документе – в рекомендациях III миссионерского съезда – пришлось сказать: «Восстановление христоцентричности церковного сознания невозможно без осознания всеми прихожанами того, что христианство есть пребывание в Теле Христовом» . Но если что-то «надо восстанавливать», значит это что-то разрушено, утрачено… Если в начале третьего тысячелетия христианской истории приходится призывать к «восстановлению христоцентричности церковного сознания», значит, отчего-то в этом сознании Христос оказался потеснен… Чем? – В том числе и страхами…

Кстати, важно помнить прошлые не только природные, но и церковные катастрофы. Есть один опасный стереотип в нашем церковном мышлении. Человек, когда входит в Церковь, знакомится с житиями святых, с семинарскими версиями истории Церкви. И возникает иллюзия, что вот раньше-то - что ни монах, то преподобный, что ни епископ, то святитель. А сегодня? «Оскуде преподобный», конец света настал. Чтобы таких иллюзий было поменьше – стоит помнить не только о светлых страницах церковной истории. Например - как святитель Василий Великий в IV веке описывал современную ему церковную жизнь: «Ты спрашиваешь меня, как обстоят дела в Церкви. Я отвечаю: в Церкви все обстоит так же, как и с моим телом — все болит и никакой надежды».

Есть известный принцип: чтобы не разочаровываться, не надо очаровываться. Хочешь остаться в Церкви? Умей любить ее и в непогоду.

Но ведь вроде бы уже начали восстанавливать Храм в Иерусалиме...

— Не надо верить слухам. Да, летом 2002 года была попытка заложить камень в фундамент «Третьего Храма» (первый построил Соломон, затем он был разрушен и восстановлен; в этот «второй Храм» и входил Христос, и снова он был разрушен в конце I века). И новость эта сразу пронеслась по православным интернет-страничкам и газетам. Но это только половина правды. Полная правда такова. Камень был положен не на месте старого храма, а на объездной дороге вокруг стен старого Иерусалима. Акция эта была предпринята не государственной израильской структурой, а группой экстремистов. Государство Израиль им запретило проводить такое мероприятие. Поэтому уже через полчаса на место событий приехала полиция, задержала организаторов, а сам камень увезла на свалку. Опасная вещь — полуправда.

Да, вот лишь одна из новостей на тему о том, как государство Израиль стреножит своих иудеев: «На Храмовой горе арестованы два израильтянина-еврея, намеревавшиеся совершить молитву. Как уже сообщалось, совершение религиозных обрядов иудеями запрещено условиями доступа на Храмовую гору, оговоренных с руководством мусульманского совета ВАКФ» .

Еще один подобный пример. В листовках по поводу ИНН постоянно твердят про то, что в Брюсселе находится главный компьютер Европы и зовется он «Зверь». Действительно, в Брюсселе в 1973 году было открыто 13-этажное здание с компьютером внутри под названием «Зверь». Это факт. Но есть другой факт. Это здание было взорвано в 1991 году . По той причине, что оно было построено в 60-х годах по технологии с высоким применением асбеста, что запрещено современным экологическим законодательством. И только в наших листовках оно до сих пор существует и управляет всей Европой.

А иногда иннэнисты, наоборот, строят радужные миражи в своих изданиях. Любимая их стройплощадка - Греция. О жизни в Греции очень удобно врать - далеко она, Греция, и язык там неславянский – поди проверь! И потому можно выращивать под солнцем Эллады самую развесистую клюкву: мол, «при фотографировании нового греческого электронного паспорта-карточки в инфракрасных лучах на нем проступает число 666 и изображение некоего омерзительного чудовища – сатаны» (не знаю, где найти источник инфракрасного излучения, а греческий паспорт в Москве наверняка есть у наместника афонского подворья; спрошенные же греки (православные) смеются, когда им рассказываешь об этой байке). Самая же распространенная иннэнистская ложь о Греции – это тезис о том, что Элладская Церковь тоже выступила против «нумерации» граждан. «Элладская Православная Церковь осудила принудительное навязывание ИНН с антихристовым кодом и отказалась от его принятия».

На самом деле – вопреки заверению иннэнистов о том, будто «Православная Греция не приняла идентификацию» , что «Элладская Церковь добилась отмены обязательного присвоения личных номеров» , налоговые номера в Греции существуют еще с 60-х годов ХХ века. Называются они там АФМ (греки называют его «афими» (арифмос форолонкоу метроу); поначалу он выдавался на семью, затем стал индивидуальным). Есть эти номера и у всех приходов и всех монастырей (в том числе афонских), есть они и у всех граждан Греции (в число коих входят и монахи русского монастыря на Афоне ). Вот лежит передо мной билет на паром, который везет монахов и паломников к Афонской горе из Уранополиса. Корабль – «Аксион эстин» («Достойно есть»), принадлежит Киноту Святой Горы. И на билете рядом с названием кампании (Агиоритикес граммес) стоит этот самый АФМ – 099645097. Вообще ни один документ Элладского Синода просто не упоминает о пресловутых «номерах». Протест Греческой Церкви не против налоговых номеров, а против тоталитарной опасности электронного концлагеря и против использования сатанинской символики на государственных документах. И то другое справедливо и уместно – вот только последнее не вполне доказано…

Конечно, иннэнисты не заметят и опровержения еще одного своего любимого слуха – о том, что в США правительство уже навязывает людям вживление микрочипов…

«Идея вживления под кожу идентификационной микросхемы, содержащей сведения о здоровье и банковском счете ее носителя, на деле оказалась мыльным пузырем. Реальное применение она нашла лишь в одном из ночных клубов Барселоны, для посетителей которого микрочип под кожей заменил традиционный штампик на руке. Самое серьезное фиаско выпало на долю компании Applied Digital Solutions, разработавшей в конце прошлого столетия микросхему VeriChip для вживления под кожу человека. VeriChip с личными биографическими и медицинскими данными, размером всего с рисовое зерно, быстро и безболезненно вводится под кожу пациента (пользователя?). Эта разработка в свое время казалась небесперспективной. Компания выпустила акции на фондовый рынок и в считанные дни увеличила капитализацию вдвое - с помощью много писавшей о VeriChip прессе. К тому моменту, когда американская Администрация по контролю над пищевыми продуктами и медикаментами (FDA) начала тестирование продукта, акции компании взлетели до небес - $160 за штуку. Обвал последовал после того, как FDA запретила использование микрочипа в медицинских целях. На остальных направлениях (использование VeriChip в качестве средства платежа и идентификационного удостоверения личности) развитие технологии застопорилось из-за проблем с защитой размещаемых на микрочипе персональных данных. Акции ADS упали до $2 за штуку. Сегодня в компании поняли, что технология радиочастотной идентификации не сможет претендовать на использование в качестве глобального идентификационного средства, и решили изменить позиционирование своего продукта. Сегодня микрочипы VeriChip вживляются посетителям одного из испанских ночных клубов для оплаты прохода и напитков в баре заведения».

«Сразу вслед за презентацией изобретения чиновники из FDA (Food and Drug Administration, Управление по контролю за продуктами и лекарствами США) всерьез обеспокоились происшедшим. FDA утверждает, что ответ на электронное письмо из Applied Digital Solutions, в котором содержалась просьба благословить VeriChip на массовые продажи, был совершенно определенным. То есть компания вправе предлагать на рынке свое изделие, если только это не предполагает, во-первых, хранение в памяти чипа медицинской информации и, во-вторых, если чип не будет использоваться для связи с базами медицинских данных. В противном случае VeriChip должно пройти крайне непростую - т.к. устройство не имеет аналогов - процедуру сертификации. Теперь если FDA признает VeriChip медицинским прибором (а именно к этому идет дело), компания Applied Digital Solutions будет обвинена в нарушении закона. Это грозит $1 млн штрафа. А у компании и без того серьезные финансовые проблемы. Разработка VeriChip осуществлялась на $83.2 млн., взятых в долг у IBM. Сроки погашения кредита уже прошли, и новое соглашение предусматривает выплату 17% годовых. К 28 февраля будущего года Applied Digital Solutions должна вернуть 40% кредита плюс $14.45 млн. в виде процентов. Компания выпустила свои акции в 1996 году, но с тех пор так и не получила прибыли. В день, когда пришло сообщение о начале расследования FDA, капитализация производителя скандального чипа уменьшилась на 50%. А в настоящее время, как сообщает techtv.com, на бирже Nasdaq и вовсе остановлены операции с акциями этой компании».

А ведь сегодня надо быть очень осторожным и не давать ход недостоверным слухам – уж слишком много желающих подловить нас на неосторожном слове. "Многие православные христиане не любят мобильные телефоны и считают, что они от дьявола, - заявил Евгений Ициксон, генеральный директор аналитической фирмы "Сотовик". - С точки зрения нормального человека эту меру трудно понять" . Вообще-то «с точки зрения нормального человека» трудно представить – как можно приписывать такую глупость народу той страны, где ты живешь… Но ведь не сам Ициксон придумал эту сплетню – где-то он ее все же услышал.

- А стоит ли читать модную «молитву задержания»? В молитвословах, изданных Патриархией, ее нет, но множество листовок призывает с помощью этой молитвы задержать приход антихриста.

- Я приведу суждение преп. Феодора Студита о сроке приходе Христа (хронологически приход антихриста и пришествия Христа тесно связаны друг с другом), а вы уж сами решайте, следовать совету святого отца или нашептыванию. листовки. «Он не поспешит, хотя бы мы и молились об ускорении, и не замедлит, хотя бы мы умоляли о том, но придет тогда, когда это полезно по праведному суду Бога, определившему все прежде сложения мира» .

- Как в таком случае Вы относитесь к деятельности современных православных братств, выражающих свой протест против тех или иных действий власти крестными ходами и молитвенными стояниями?

- Если люди отстаивают свои права (например, право жить со своим именем, а не под лагерным номером) политическим и правовым путем – я только за. Плохо, когда сугубо светским вещам пробуют придавать богословское измерение. Еще хуже, когда одни христиане начинают осуждать других христиан за то, что их позиция по этим не-церковным вопросам оказывается иной.

Та же компьютерная нумерация людей – это несомненный шаг на пути к «Матрице». Гражданская свобода людей в обществе тотального компьютерного контроля действительно окажется умалена . Но гражданская свобода и духовная свобода – не одно и то же. Нет церковной заповеди «христиане, уходите от слежки, не оставляйте следов». Не надо путать законы уголовного мира и церковной жизни. Если кто-то будет следить за мною, то это будет его грех, а не мой.

В советские времена, когда мы приходили на исповедь, ну не начинали мы исповедь словами: "Батюшка, я тяжко согрешил, я по дороге в храм сегодня от "хвоста" не оторвался!». Мы знали, что за нами следят. Но не слышали мы о том, что долга христианина состоит в том, чтобы уходить от слежки. Не надо начинать Великий пост с того, чтобы проходить с электролокаторами и обнаруживать «жучки» в своей квартире.

Да, под вездесущим глазом видеокамеры труднее будет спрятать свою веру и молитву от надзирателя. Но разве христианин должен прятать свою веру? Именно во время последней битвы никакие прятки неуместны. Тут уж «да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого» (Мф. 5, 37).

Антихриста еще нет рядом с нами (а, значит, нет и его печати). А вот Христос всегда рядом. Так что надо строить свою духовную жизнь не на убегании от фантома антихриста, а на прибегании ко Христу. По-моему, тут все просто: ты стань Божьим, а Бог своих не выдаст.

Почитаемый афонский румынский духовник Порфирий Байрактарь (сказано в 1991 г.) «однажды сказал мне: Отец Афанасий, я слеп, глаза мои уже ничего не видят. Но духовные глаза видят еще достаточно хорошо. До отхода моего как хотел бы я знать, что думает отец Эмилиан о 666 и антихристе! – И я ответил: Отец Эмилиан говорил еще в 1986 году, когда люди были встревожены Чернобылем (а находился от тогда недалеко от Афин и люди постоянно спрашивали его, пришел ли антихрист и что значит 666): «Не беспокойтесь. Мы должны заботиться о нашей связи со Христом, а антихристу не придавать слишком большое значение. Иначе он станет центром нашей жизни, а не Христос». Отец Порфирий всплеснул руками и воскликнул: «Слава Тебе, Господи, что я нашел духовного сына, который согласен со мной. Смотри, дитя мое, что сделали эти духовники здесь в мире! Смутили души, создали такие проблемы в семьях и на приходах с этим 666! Что это? Христос не желает таких вещей, дитя мое! И знаешь что? Для нас, христиан, когда мы живем во Христе, вообще не существует антихрист. Ну скажи мне, ты можешь сесть на эту кровать, где сижу я? – Нет, отче. - А почему так? – Потому что я бы тогда сел бы на вас и придавил. - А когда ты мог бы сесть здесь, на моем месте? – Только если бы вы ушли. – Вот! Так происходит и с душой. Когда Христос обретается внутри нас, как же там может быть антихрист? Но мы сегодня, дитя мое, не имеем Христа в себе и оттого боимся антихриста… Скажи, как приехал Патриарх Димитрий в Афины? – Самолетом. – Я не об этом. Какой документ был при нем? – Паспорт. – Греческий или турецкий? – Не знаю. – Как не знаешь? У него турецкий паспорт ! А что является национальным символом Турции? – Не знаю, отче! – Как же так? Турецкий символ это полумесяц! А что говорили отцы нашей Церкви об этом полумесяце после появления Магомета? – Я и этого не знаю, отче! – Ох, отберу я сейчас твой диплом и порву на части. Что жы ты за богослов такой? - пошутил Старец. – Вижу, что Ваше преподобие имеет этот диплом! – Да, в сердце. Потому что полумесяц это символ антихриста. Но если полумесяц есть антихристов знак, а наш Патриарх имеет на паспорте этот символ, значит ли это, что Патриарх стал служителем антихриста? Нет, дитя мое. Ни в коем случае! Ум Христа не поврежден, не то что у нас, у людей, верящих, будто мы «защищаем права». Так и скажи отцам и людям: не бойтесь ни антихриста, ни трех шестерок!» .

- Были ли в истории еще подобные деструктивные явления, как истерики вокруг ИНН?

- Думаю, что в предыдущие столетия не было и не могло быть по той причине, что все-таки была симфония Церкви и власти, была цензура и с той, и с другой стороны. А поэтому и архиереи, и обер-прокурор Синода тормозили фольклорные страхи, и благодаря этому Церковь могла спокойно жить. Наша ситуация больше похожа на до-цензурную эпоху истории Церкви, – II-III века. Одна за другой тогда рождались ереси и говорили о себе то же, что современные «ревнители» – «мы (гностики) особо духовны, а эти чинуши-архиереи ничего не понимают, мы особо просвещенные, у нас свои откровения, свои пророки, и мы по ним будем жить». Это многих людей смущало, потому что и в Церкви еще не была ясных центров консолидации и контроля, не было и государственного стержня, который мог бы объединить. Все как сейчас…

- Что можно этому противопоставить? Активизировать прещения?

- А вы помните, как католики остановили волну Реформации? Созданием ордена иезуитов. Иезуиты работали, прежде всего, в сфере образования. Эпоха Контрреформации - время расцвета различных массовых орденов, которые дают, во-первых, примеры повседневной социальной работы Церкви: помощь больным, страждущим. Во-вторых, в рамках этих движений миряне не только получали что-то от Церкви, но и сами активно трудились в ее проектах. Развивались массовые полумирянские движения, которые давали возможность мирянам сделать что-то самим в Церкви во имя своей веры.

Я думаю, что противостоять нашим псевдоцерковным пужателям нужно по двум направлениям. Первое - усиление церковной дисциплины: и канонической, и иерархической, и богословской. И второе - создание возможности для того, чтобы голос самих мирян мог бы звучать в Церкви. Речь о том, чтобы на приходском уровне создавались возможности для активной работы людей во имя Христовой веры. У нас сегодня предлагается во имя Христа только полы в храме подметать. Нужен более широкий веер церковных послушаний. В том числе педагогические, миссионерские и так далее.

- Вы полагаете, что здесь важны не прещения прежде всего, не наказания - а разъяснение, то есть миссионерство среди тех, кто сегодня, может быть, и сам не понимает, во что он ввязывается?

- Я как раз полагаю, что необходимы и прещение, и миссионерство. И еще очень важно отделить миссионерство от чуда. В византийские времена общим было убеждение, что апостольство есть чудо, что успех миссии зависит лишь от воли Божией. О человеческой составляющей миссии речь не шла. К вере приводят чудеса, в число которых входит и пронизанное благодатью слово апостола. Отсюда и некоторая растерянность наша перед лицом открывшихся миссионерских пространств. Из византийских Житий вряд ли можно научиться миссионерской работе. Например, в первой половине 6 века появлятся "Житие Симеона Горца". Симеон пробовал воцерковить детей горных селений, но родители воспротивились созданию школы - дети, мол и так при деле: коз пасут. Когда Симеон все же обещанием подарков собрал к себе детвору, родители стали возмущаться. Многие забрали детей, но те по молитве Симеона умерли, после чего остальные родители уже не препятствовали его педагогической деятельности… . А в середине 10 в. был составлен константинопольский Синаксарь, который говорит о миссионерстве св. Фрументия - апостола Эфиопии - "он не только лечил бесноватых и любые болезни, но и сам наказывал тех, кто противоречил ему и не слишком быстро принимал то, что он говорил - в кого-то он вселял беса, на другого насылал сухоту, третьему обращал глазное зрение в слепоту. Все они тотчас прибегали к его помощи и начинали веровать в Христа" .

Один из очень хороших шагов в этом направлении сделан недавно: сейчас создается сеть дистанционного спутникового богословского образования. Лекции преподавателей Московской духовной академии через спутниковое телевидение транслируются на десятки семинарий и духовных училищ страны. Это очень важно, потому что единство Церкви может обеспечить только единство образовательных стандартов. Нужно, чтобы семинаристы разных епархий одними глазами смотрели на мир и проблемы церковной жизни.

- В ХIХ веке русский интеллигент ассоциировался с носителем секуляризованного сознания. Как бы Вы могли определить «комплекс интеллигента» в наше время?

- Много можно было бы сказать критического о русской интеллигенции и ее путях, однако я бы хотел обратить внимание лишь на одну очевидную вещь. Интеллигенцию ругать легко, у нас много для этого поводов. Но вопрос в другом: а с кем нам говорить, как не с ней? По большому счету, сегодня только образованный человек может быть всерьез православным. Посмотрите, кто ходит в наши храмы, особенно в московские. Конечно, есть люди, которые приходят к Церкви в силу возрастной инерции: по достижении пенсионного возраста некогда стали ходить в храм их бабушки, затем – мамы, а теперь пришла и их очередь… Но если посмотреть на православную молодежь и средовеков, то мы увидим, что тут большинство составляет именно интеллигенция. Конечно, это лишь частичка интеллигенции, ее маленький процент, но все же это процент интеллигенции, а не пролетариата.

Что это означает? Прежде всего, то, что проблема «Церковь и интеллигенция», я считаю, уже давно закрыта: она переросла в другую проблему, касающуюся внутриинтеллигентских отношений – проблему взаимного непонимания интеллигенции уже религиозной и еще не религиозной, уже церковной и еще не церковной. Церковь же показала, что она в состоянии в себя принимать людей с самым обширным багажом знаний, самой утонченной культуры мысли, готова предоставлять им кафедры – как официальные, так и неофициальные (вспомним Сергея Сергеевича Аверинцева, который в течение четверти века вещал с неофициальной кафедры при полной поддержке Церкви).

- Отец Андрей, Вы – как проповедник и исследователь церковных вопросов – стоите особняком по отношению к практике современной православной журналистики. Уникальность Вашей позиции прежде всего в том чувстве бесстрашия и свободы, с которыми Вы подходите к проблемам Православия. Вы не просто обращаетесь к нелицеприятным сторонам современной церковной жизни, но часто выводите на поверхность весьма неблаговидные моменты в истории Церкви и житиях святых – моменты, о которых обычно предпочитают умалчивать. Согласитесь, что подробности взаимоотношений св. Епифания Кипрского со св. Иоанном Златоустом или св. Дмитрия Донского с митрополитом Киприаном могут смутить не только людей, далеких от Церкви, но и многих поборников Православия. Чем можно объяснить это бесстрашие? Что бы Вы посоветовали тем, кого смущают подобные вещи?

- Сначала давайте поговорим по поводу слова «бесстрашие». В древнерусском и церковно-славянском языке значение этого слова было резко критическим и ругательным. Когда древнерусский книжник о ком-нибудь говорил, что «сей князь бесстрашен зело», то это означало, что худшей сволочи земля просто не видела. Бесстрашный – это тот, кто не имеет никакого страха, в том числе – и страха Божьего: это человек совершенно бессовестный, а значит – способный на все. Надеюсь, что не в этом смысле Вы говорите о моем бесстрашии.

Если же имеется в виду необходимость обсуждать некоторые нелакированные странички церковной жизни и в прошлом, и настоящем, то я не вижу в этом чего-то необыкновенного. Это обычная «врачебная» деятельность. Как известно, некоторые смертельно опасные инфекционные болезни предупреждаются с помощью прививок тех же самых инфекций. Так же и здесь: чтобы человек не покинул Церковь, ему нужно научиться жить в Церкви. И у нас, и во всевозможных сектах очень любят говорить о том, сколько людей обратилось, крестилось, пришло в храмы. Но давайте зададимся и другим вопросом, который вопиет к нашей совести (хотя, к сожалению, подобная статистика никем не ведется): а сколько людей ушло? Сколько людей, которые покрестились и с энтузиазмом ходили в храмы, паломничали, исповедовались, причащались – сколько из них, скажем, спустя 5 лет продолжают вести все ту же нормальную церковную жизнь? Что касается сект, то я точно знаю, что это огромный проходной двор. К баптистам, адвентистам и прочим люди приходят, а через несколько лет уходят – наверное, и слава Богу! Но когда я оцениваю подобную ситуацию и в нашей церковной жизни, конечно же, моя оценка может быть только соболезнующей. Именно для того, чтобы человек не покинул Церковь, надо помнить одну простую истину: чтобы не разочаровываться, не нужно очаровываться. Мы живем в сложном мире, мы сами сложны, и не надо из себя делать простачков. Простецами, с простецкой верой, мы могли бы жить в каком-нибудь XVII веке, когда все придерживались традиции, руководствовались в своих поступках тем, что подсмотрели у отца или деда, и тем, что батюшка велел.

Сегодня мы не такие. Мы – люди с изломанными судьбами, с крутыми мировоззренческими поворотами. Большинство из нас даже не были рождены в церковных семьях, а пришли в Церковь самостоятельно. Мы с трудом прорывались к вере и теперь каждый день ее защищаем – прежде всего, перед самими собой, перед нашими искушениями и сомнениями, не говоря о том, что мы вынуждены отстаивать ее перед неверующими друзьями и родными или, тем более – перед антицерковно настроенной прессой. И вот в этих условиях надо уметь защищать свою веру. Что это означает? Представьте себе средневековую крепость, к которой подступают враждебные войска. Нам всем известен судьбоносный эпизод в мировой истории – битву двух императоров Римской Империи – Константина и Максентия. От исхода этой битвы зависела в том числе и судьба христианства. У Максентия была лучшая армия: с ним была преторианская гвардия, лучшие римские легионы, у него было почти двукратное численное превосходство над армией Константина. Кроме того, он защищал Рим, который – с его неприступными стенами – взять еще никому не удавалось. Но Максентий не мог остаться в этой крепости и отстаивать ее, потому что правила грамотной обороны города предполагают уничтожение всего того в его окрестностях, что может послужить осаждающей стороне. Прежде чем закрыть ворота крепости, нужно было бы сначала вырубить в округе все фруктовые сады и выжечь весь урожай, что, в свою очередь, повлекло бы за собой восстание самих римлян против Максентия на стороне Константина. Поэтому Максентий вынужден был выйти в открытое поле, где он и проиграл в битве императору Константину и воле Божьей.

Так вот, правила крепости, готовящейся к осаде, в частности, предписывают сжигать все то, что находится в окрестностях этой крепости – хозяйственные постройки, пастбища, сады и все, что поддерживало некогда жизнь городка. Хозяин крепости должен своими руками уничтожить все сарайчики, приросшие к городским стенам, не дожидаясь, пока они будут использованы для штурма враждебной армией.

Точно так же, когда мы сегодня ощущаем себя на поле риторической брани, нам следует самим иметь достаточно критический вкус, здравый взгляд и навык для того, чтобы самостоятельно оценивать доброкачественность наших аргументов. Нужно уметь смотреть на себя, на нашу веру, речь, суждения глазами тех, кто заранее с нами не согласен. Мимо того, что может не заметить и простить любящий взгляд, не пройдет взгляд критичный. И очень важно, встречаясь в очном полемическом поединке со своим собеседником по диалогу, быть готовым к любым неожиданностям.

В моей практике был один очень неприятный случай, когда я беседовал со свидетелями Иеговы у себя дома (что очень удобно: любой аргумент в споре можно наглядно подтвердить, указав на соответствующее место в книгах). Поскольку они отрицают наш догмат о Пресвятой Троице и считают, что все то, что мы читаем об этом в Послании Иоанна, – лишь позднейшая вставка Библии, то я с уверенностью достаю с полки Нестле-Аланда – издание древних новозаветных рукописей с указанием всех купюр и разночтений. С удивлением не найдя там нужной фразы, я беру толковую Библию, где в комментариях указано, что это высказывание о «трех свидетелях на Небе» впервые встречается лишь в рукописях XIV века. Честно говоря, в тот момент я недобрым словом помянул моих благочестивых семинарских преподавателей Нового Завета, которые сочли ненужным травмировать юношеское сознание сообщением о том, что у библейского Текста существует своя история и в этой истории есть некоторые неувязки. И в итоге – по той причине, что мы в свое время не обсудили эту проблему в семинарии, – уже в реальной боевой ситуации я оказался безоружным по этому вопросу. Поэтому я считаю, что некоторые вещи надо самим честно замечать и обсуждать в своей среде. Тем более, что Священная История никогда не уходит в прошлое и всегда с нами длится – уже как История Церкви. И поэтому те ситуации, те межчеловеческие отношения, конфликты, которые бывали, в том числе, и между святыми, возможны и в наше время. И сегодня люди, чрезвычайно уважаемые, с личным духовным опытом – старцы, благочестивые архиереи и святые Отцы в высшем смысле этого слова не всегда приходят к согласию. Даже у них случаются разногласия по тем или иным вопросам, а иногда – даже какие-то личностные неприятия. Когда видишь такого рода вещи – так же, как и любые другие болячки современной церковной жизни, – то важно помнить мудрость Экклезиаста: «и это было». Я нахожу некоторое утешение в знании церковной истории: оно помогает понять, что, говоря словами святого Макария Великого, «ныне и Бог Тот же, и Иов тот же, и сатана тот же». Никаких новых искушений в нашей жизни не появилось. Поэтому если Господь долготерпел беззакония наших предшественников, то будем надеяться, что Он потерпит и наши беззакония и продлит еще время земного странствия Своей Церкви.

- Сейчас очень распространен акафист Царю-мученику, и в связи с ним возникло много недоумений, ведь Святейший Патриарх не благословил этот акафист?

- Да, я не раз слышал об этом от Патриарха на епархиальных собраниях московского духовенства. На одном из этих собраний Патриарх сказал, что если он увидит в каком-нибудь храме книги, в которых Николай II именуется Искупителем, то будет рассматривать настоятеля этого храма как проповедника ереси. У нас один Искупитель – Христос.

Есть акафист Царственным мученикам, изданный Патриархией, но есть и очень много самиздата.

Богословие для того и существует, чтобы анализировать благочестивые тезисы, потому что любая ересь начинается с благочестивого утверждения. Если бы оно было неблагочестивым, кощунственным с самого начала, оно бы никого не прельстило, его бы отторгли. Легко сказать, что "Христос - Бог, человеческая природа в нем растворилась, она была преображена в Божестве, как океан поглощает капельку воды". Красиво, благочестиво. Но когда начинаешь это логически продумывать дальше, тут выясняется, что из этого красивого тезиса следуют выводы, потрясающие сами основы нашей веры. Поэтому и была отвергнута эта вроде бы благочестивое учение монофизитов…

Точно так же, я думаю, и с отношением к подвигу Царской Семьи. То, что выражается в этих бесцензурных акафистах, ставит ряд вопросов о самой сути христианства. Скажем, если мы называем царя "искупителем", пусть даже грехов русского народа, то это означает, что на Голгофе Господь принес Себя в жертву во искупление грехов всего мира, за исключением русского народа.

Семинаристам я обычно так поясняю, в чем излишность такого рода воззрений: из Европы идут сведения, что католики готовятся принять новый догмат; в этом догмате они собираются объявить Божию Матерь Соспасительницей. Конечно, православные семинаристы взрываются – «какие нехорошие католики, до чего они дошли, у нас же один Спаситель – Христос». И далее остается спросить: а как же тогда относиться к нашей доморощенной догме о «Царе-Искупителе»?.. Приходится с грустью констатировать, что принцип «свои носки не пахнут» порой действует и в богословии.

Это понятный закон общественной психологии – из крайности в крайность бросаться. То “Николай кровавый”, а то “искупитель всего русского народа” и чуть ли не человечества.

- А в чем причины такого положения: желание выделиться?

- Думаю, что причина в нашей собственной болезни. Это попытка компенсировать утрату главного: радости от своей молитвы.

И вот когда у человека молитва или исчезает или еще не сформировалась, тогда он начинает придумывать для себя какие-то сублимирующие приделки, какие-то поводы для своего активизма. И это может быть все, что угодно. Человек может, например, вдариться в административно-хозяйственную деятельность, стать церковным прорабом. Такой труд в Церкви нужен, но если он заменяет молитву, то это уже духовная болезнь. Человек может удариться в богословие, читать и даже писать книжки. И богословие может быть болезнью, когда речь о Боге заменяет речь к Богу. И, наконец, самое излюбленное сегодня искушение – спасать Православие. Вместо того, чтобы самому жить православно.

- Вы читали акафист Игорю Талькову?

- Не читал, а просматривал. Простите, на церковном языке читать значит молиться. Нет, я не молился, конечно, я видел его и пролистывал. Стыдно… Я же помню его книгу «Монолог»: «Я изучал астрофизику и психологию, увлекаюсь философией, поэтому для начала поделюсь тем, что меня глубоко заинтересовало и взволновало. Вот несколько выдержек из расшифровки трансцендентальных, летящих на Землю из Космоса сообщений в вольном переводе человека-биопсихоприемника, экстрасенсора в четвертой ступени: “Дела земные плачевны. В момент скатывания Земли в предыдущий неузловой микроярус столетней цикличности произошло событие непредвиденное и роковые - были повреждены защитные, установленные высшими силами, инфернобарьеры и психополя, в результате чего над территорией России в предохраняющем слое образовалась дыра, связующая Земной Мир с миром потусторонним... Пространство отпустило бесконечно малый срок - десятилетие. Сверхпространственый туннель не закрыт, дыра расширяется”». Оккультизм, однако…

У него были дивные песни, но любовь к России еще не повод к канонизации…

- Люди сейчас ищут в разных явлениях – природных, социальных, в той же трагедии 11 сентября, признаки конца света. А как Вы считаете, есть ли хоть какое-нибудь основание думать, что мы живем в конце времен?

- Пророчества – это отдельная тема . Но раз уж мы заговорили об этих терактах 11 сентября и нашей реакции на них, то мне бы хотелось обратить внимание на некую двуличность российской политики в этом вопросе. Потому что, с одной стороны идет официальное осуждение терроризма, правильные слова о том, что терроризм – в любом обличьи терроризм, и с ним надо бороться, а с другой стороны идет государственная политика поощрения терроризма. Я имею в виду то, что в наших городах до сих пор масса улиц и площадей носят гордые имена террористов – начиная от улицы Робеспьера, кончая улицей Свердлова, Урицкого, Халтурина, Войкова (убийцы царской семьи, т.е. детей). До той поры, пока наши дети будут воспитываться на мифе о том, что Николай II был кровавым диктатором (“кровавость” которого состояла только в том, что он пытался усмирить волну терроризма, “бомбистов”- эсеров, которая разгулялась в России в 1905-1907 годы), до той поры, пока учителя наших школ будут смотреть на историю России глазами террористов, ее разбомбивших, до той поры все эти критические выпады в адрес глобального терроризма не будут выглядеть искренними.

- Отец Андрей, в Ваших исследованиях Вы часто делаете прогнозы. Скажите, ошибались ли Вы когда-нибудь в Ваших прогнозах?

- Конечно же, я ошибался, и полагаю, что не один раз. Например, в период кризиса между Московским Патриархатом и Константинопольским я высказал предположение в журнале «Москва», что за этим стоит некая сознательная акция со стороны обеих сторон для того, чтобы в период этого раскола, когда наша Церковь формально с Константинополем не связана, Константинополь принял бы какие-нибудь радикально-экуменические решения и мог бы проголосовать за то, за что представители Московской Патриархии никогда бы не проголосовали… Это был период моего гипер-критического отношения к деятельности отдела внешних церковных сношений. Этот сценарий, как оказалось, ничего общего с реальностью не имел. Тогда я ошибся в своих прогнозах. Прошу прощения у митрополита Кирилла…

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
  • 0

Панически боясь, что нас посчитают , мы забываем о том , что ИИСУС ХРИСТОС родился на переписи населения.

 

http://azbyka.ru/hri...ya_27-all.shtml

 

 

митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл

О Рождестве Христовом

 

Согласно историческим данным, Христос родился в 748 году от основания Рима, когда императором был Август, а в Сирии властвовал правитель по имени Публий Квириний, о котором евангелист Лука упоминает в связи с переписью населения, проводившейся в его правление. Дева Мария и Иосиф Обручник, происходя из рода царя Давида, должны были явиться на перепись в «город Давидов, называемый Вифлеем» (Лк. 2. 4), где, по всей вероятности, пребывали их родословные книги. Евангелист Лука как добросовестный историк уточняет, что речь идет о первой переписи в правление Квириния, что позволило точно датировать событие Рождества Христова.

Обстоятельства Рождества сопровождались замечательными и чудесными явлениями. В Вифлееме, куда пришли Дева Мария и Иосиф, собралось множество народу, так что единственная гостиница оказалась переполненной. И тогда они разместились на ночлег в пещере, где пастухи укрывали свой скот. Здесь (по-славянски пещера называется «вертеп») и появился на свет Младенец Иисус, которого Матерь Божия, спеленав, положила на сено в ясли для скота.

В это же время совершилось и другое удивительное событие: на поле близ Вифлеема пастухам явились ангелы с вестью о том, что в мир пришел Мессия, Спаситель. В знак великой радости о сбывшемся обетовании бесчисленное Небесное воинство прославило Бога, возглашая всей вселенной: «Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение!» (Лк. 2. 14). Ибо Рождеством Христа Спасителя является Божественная слава на всяком творении, а также подается мир и благоволение всему роду человеческому. И пастухи пришли в пещеру поклониться Богомладенцу.

В те дни восточные мудрецы, которых Евангелие именует волхвами, увидели воссиявшую на небосводе новую звезду. Согласно их учению и преданиям, это означало пришествие в мир великого мужа. Волхвы ведали, что иудейский народ ожидает явления Мессии, своего истинного Царя и Спасителя, и потому направились в Иерусалим, чтобы расспросить там, где должно искать Его. Прослышав об этом, царь Ирод, правивший в то время Иудеей, взволновался и призвал к себе волхвов. Выведав у них время появления звезды, он сказал: «Пойдите, тщательно разведайте о Младенце и, когда найдете, известите меня, чтобы и мне пойти поклониться Ему» (Мф. 2. 8).

Следуя за путеводной звездою, волхвы, которых святой Иоанн Златоуст именует «начатком верующих из язычников», достигли Вифлеема. Здесь они вступили под своды вертепа и поклонились новорожденному Спасителю, принеся Ему дары от сокровищ Востока. Затем, получив от Бога откровение не возвращаться в Иерусалим, другим путем отошли в свою страну. Тогда разгневанный Ирод, обнаружив, что волхвы ускользнули из его сетей, отправил в Вифлеем войско с приказом предать смерти всех младенцев мужского пола до двух лет от роду. Ибо страшился Ирод будущего Царя Иудейского, видя в нем соперника своему царствованию.

Евангелие повествует о том, что Иосиф, получив во сне откровение от Бога, бежал с Матерью Божией и Младенцем в Египет, где Святое семейство обреталось до смерти Ирода. После того изгнанники вернулись в Палестину и, узнав, что в Иудее царствует сын Ирода Архелай, убоялись оставаться в его власти. По внушению свыше они отправились на север, в пределы Галилейские, и поселились в городе Назарете. Таковы обстоятельства Рождества Христа Спасителя.

Праздник Рождества Христова христиане стали отмечать с глубокой древности. Уже в III веке святой Ипполит Римский предложил, чтобы в этот день за богослужением читалась Глава 1 Евангелия от Матфея. Самый же обычай празднования Рождества восходит к древнейшим временам христианства.

Нам неизвестен день, когда явился на свет Богомладенец Иисус. Празднование Рождества Христова совершается 25 декабря. Это окончание зимнего солнцестояния, когда прибывающий день как бы знаменует обновление всей вселенной. Некогда язычники-солнцепоклонники именно в этот день прославляли свое ложное божество-солнце. Христиане, в свою очередь, положили праздновать Рождество Христово тогда же, дабы явить свое исповедание Христа Спасителя как истинного Солнца правды, просвещающего мир, приводящего человечество ко спасению и к познанию Божественной истины. «Рождество Твое, Христе Боже наш, возсия мирови свет разума», — поем мы в тропаре этого праздника.

Что же касается установившейся практики празднования Рождества Христова по старому и по новому стилю, то она обусловлена сосуществованием двух различных календарей: старого, юлианского и нового, григорианского. И по тому и по другому календарю Рождество празднуется 25 декабря, однако разница между двумя календарями ныне составляет 13 суток, и поэтому 25 декабря по юлианскому календарю (старому стилю) соответствует 7 января по календарю григорианскому (новому стилю). Некоторые полагают, что празднование Рождества по новому, григорианскому календарю является более правильным, нежели празднование по старому, юлианскому календарю. Эта точка зрения совершенно неосновательна. Дело в том, что хронологическая скрупулезность относительно праздника Рождества Христова не выглядит сугубо обязательной, ибо празднование это совершается не в связи с днем, когда явился на свет Богомладенец Иисус, но в связи с событием Его Рождения. В известном смысле, 25 декабря (7 января) — это символическая дата, признаваемая всем христианским миром.

Итак, кто поклонился Иисусу Христу, кто принял Его? То были люди самые простые и некнижные — пастухи, а также самые ученые и премудрые — волхвы. А кто не принял родившегося Христа и искал Его погибели? Правитель и политик, готовый на человеческие жертвоприношения своему властолюбию, — царь Ирод.

Чему же научает нас это различение между принявшими и не принявшими Христа, явившегося в мир сей? Многому. В том числе и осознанию того факта, что Христос открывается либо в простоте человеческого сердца и в чистоте нравственного чувства, либо в великой мудрости человеческой и в великом познании. В то время как людская посредственность и пошлость не в силах воспринять Христа Спасителя, так не способны соединиться с Ним и те, кто преследует ложные, призрачные и греховные цели

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
  • 0
Насколько я знаю - на сегодня не требуется обязательное наличие ИНН. По крайней мере, когда сдавала отчет НДФЛ в налоговую за сотрудников, прошли и те, у кого нет номера.

 

К написанному, наблюдая со стороны, пришла к выводу, что все это: обязаловка про ИНН, перевод пенсионных платежей на банковские карточки и пр., все это уловка, успешно реализуемая, от безграмотности людей, а может даже и от лени поинтересоваться, что там предлагают, под видом удобства. Налоговая принимает НДФЛ и без указания ИНН, а ПФР перечисляет деньги на тот счет, куда укажите,только мало кто знает об этом, и, нет закона, обязывающего Вас завести карточку в конкретном случае, просто уже сами решайте, на какие услуги с ними подписываться.

 

А по вопросу универсальных электронных карт (паспорта), искренне надеюсь и верю, что для православных христиан найдется альтернатива, поскольку очень не хочется, чтобы моя благонадежность и нравственность определялась и оценивалась электронной, бездушной рамкой.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
  • 0

вот простите меня Маргарита какую петлю вы себе на шею одеваете?

 

Прошу простить меня но все эти разговоры о технологиях новых якобы вредных человеку, собираем протесты и так далее. Напоминает все это как старообрядца противились в свое время, но вера то от этого в сердце не меняется. Чем может вам повредить ИНН Электронный паспорт и так далее. Вот чем задумайтесь и ответе себе.

Не о теле и в внешней оболочке всего этого думать тогда надо, раз мы проводим и ставим на одну полку этот вопрос и вопрос духовности.

А о ДУШЕ своей о стремлении к БОГУ. А какой у кого паспорт какой ИНН какие там штрих коды и так далее, от нас не нужно БОГУ. А нужна вера смирение любовь и все.

 

пытаемся бороться с чем угодно только не с самими собой, своей гордостью, высокоумием, самомнением. Что вот если нам не нравиться лично значит это зло и все )))))

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
  • 0

По моим представлениям, для Маргариты это одна из самых больных тем. Почему-то думаю, что в маленькой Белоруссии я бы тоже ощущала себя так, как Маргарита. Совсем беззащитной. Вот и думай о силе своей Веры. Верим ли? Уповаем на Господа? Сколько раз сказали себе: "Господи, я потерплю!" ?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
  • 0

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
  • 0

Есть одна женщина в нашем городе, ей около 45 лет. Работает при одном храме. Только туда она могла устроиться - ранее она, начитавшись апокалиптической литературы, сожгла трудовую книжку, отказалась от пенсии, кажется, даже паспорт уничтожила. Телефон только городской или на работе. Все это она мне рассказывала, смеясь. Работник она хороший, всегда опрятная, чистая, но мировосприятие у нее как у фронтовика - "кругом измена, трусость и обман", скорый апокалипсис и так далее. Про себя я ее назвал "монахиня с винтовкой". :)

Надо сказать, через некоторое время я ее зауважал за эту безкомпромиссность. Бог ее не оставляет, она работает при богатом прекрасном храме на хорошей должности. О чем еще мечтать?

 

К чему я? Вот, в принципе, реальный человек, живущий по своим убеждениям на 100%. Трудно ей? Возможно, если с точки зрения мирской. На она живет в согласии с самой собой. И главное, СДЕЛАЛА то, что отвечало ее убеждениям. Отцы (и КАКИЕ отцы), конечно, с ней разговаривали (и про ИНН, и про три 6, и про сотовые телефоны), но она у нас "умнее батюшек", главное, "начитаннее". Так что ее оставили в покое :)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
  • 0

...Тяжко. :swoon200: Мой мозг сейчас треснет от такого наплыва и перемешивания информации.

Видно не зря я избегала читать такие темы, ничего интересного и нового. Такая истерия похожа на второсортные передачи про апокалипсис на тех же второсортных телеканалах.

 

Единственное, ну не могу понять - в чем же опасность ИНН, страхового пенсионного свидетельства, усовершенствованного паспорта в виде эл.карты и прочего???

 

Мне кажется опасность будет тогда, когда действительно, допустим, за пользование этими новшествами я должна буду отказаться от Христа и поклониться какой-то там бредовой идеологии.

 

Предательство будет только в том случае, если сердце наше изменит Христу, если мы больше возлюбим земное, и так прилепимся к миру, что не оторвать, на что и ап.Павел советовал "Так что имеющие жен должны быть, как не имеющие; и плачущие, как не плачущие; и радующиеся, как не радующиеся; и покупающие, как не приобретающие; и пользующиеся миром сим, как не пользующиеся."

В последние времена опять будут гонения на христиан и Литургию запретят служить по всей земле, и верные Христу останутся верными. Но доживем ли мы до тех дней - неизвестно, ибо срок тот не знают даже Ангелы Божьи, но лишь Отец наш Небесный.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
  • 0
Ну это вы сильно загнули. Разве вас загоняют в него под дулом винтовки? Разве коптят небо трубы крематориев? Разве требуют от вас отказа от Христа?

В новогрудских епархиальных ведомостях напечатана статья отвечает архиепископ Новогрудский и Лидский Гурий.Скоро в Белорусии будут вводить биометрические паспорта с чипом

.-Хотя мы Ваше Высокопреосвященство и говорили об этом не раз но неизвестно отношение Церкви к подобным нововведениям...Ответ -Официального заявления по этому поводу действительно не было и на заседании Святого Синода такой вопрос не рассматривался.А вообще Священный Кинот Святой Горы Афон,соборный орган орган управления всех святогорских монастырей,брать такие паспорта верующим не рекомендуют.Всесторонняя регистрация создаёт возможность политического экономического религиозного нравсвенного биологического психосоматического воздействия на личность её блокады и если хотите уничтожение как таковой.Об этом предупреждал нас настоятель Ватопедского монастыря Святой горы Афон схиархимандрит Ефрем посетивший Беларусь в ноябре 2011 годо.Отвечая на ворпросы о биопаспортах и электронных картах он подчеркнул: их не следует принимать именно потому что попирается свобода личности данная Богом.Иными словами внедрение электронной системы информации преобразует человека в число нарушая свободу а это не допустимо.Информацию. о себе не будет знать даже сам владелец документа ибо невооружённым глазом её нельзя увидеть.Творение Божие созданное по его образу и подобию одарённое свободой превратится в нечто противоположное-робота,во всём зависящее от чьих-то решений.Таково мнение Греческой Првославной церкви монахов Святой ГОры.А разве может быть более авторитетное мнение для православного человека

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
  • 0
Таково мнение Греческой Првославной церкви монахов Святой ГОры.А разве может быть более авторитетное мнение для православного человека

Для меня как для православного русского человека более авторитетным является мнение моего священноначалия - Патриарха и архиереев РПЦ. Всё!

John_Krestiankin.png
Для "освежения" памяти слова архимандрита Иоанна (Крестьянкина) в одном из писем своим чадам:

"Сейчас очень многие сами только-только входят в Церковь, а спасаться начинают не со своего исправления, но с критики Церкви. Знайте, что без Церкви спасения нет, и кормчий ее Сам Господь. И Он лучше знает, как и кем ее вести по бурному житейскому морю. Вот и будьте в Церкви Русской Православной, управляемой каноническим патриархом, и спасетесь, если жить будете, трудясь в исполнении заповедей Божиих.

Кто после найденной истины доискивается чего-то еще, тот ищет лжи. Вы – в Православной Церкви, которая есть столп и утверждение истины и в сокровищницах которой истина хранится и преподается устами Божиих иереев… Вот наше оружие [против соблазнов] – любовь к Богу и Церкви".

 

P.S. Из дневника иеромонаха Клеопы, монастырь Петрас, Греция:

Старые отшельники рассказывали, что когда власти вводили новые паспорта при Хрущёве, то были все те же разговоры, что и сейчас, что старый, сталинский паспорт хороший, а вот хрущёвский - от Антихриста и принимающий его принимает печать сатаны на себя. Так и теперь то же самое творится.

Изменено пользователем sasha

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
  • 0

Осторожность, консерватизм, недоверие в той или иной степени присущи всем словекам, просто не многим Бог дал способность аналитического мышления и их осторожность и фантазии, бывает, переходят границы разумного.

 

Лет 10 назад, когда начали у нас вводить ИНН, помните какая шумиха по этому поводу была? Уж чуть ли не до акций протеста доходило. У нас в Брянске священник - протоиерей, настоятель храма Вознесения Господня, развернул такую бурную пропаганду среди прихожан против ИНН и новых паспортов, что епархии пришлось его убрать с прихода - он на столько рьяно и самозабвенно повёл настоящую борьбу с "бесовскими нововведениями", что стал до причастия людей не допускать. Ни какие уговоры и увещевания не помогли, на столько сильны в нем были его убеждения, что пришлось его убрать, а человек этот верой и правдой много лет служил...

 

Мнения по этому вопросу наших Божьих консультантов,таких как Кураева, Смирнова, Осипова известны. Они такие нововведения рассматривают на уровне (сродни, похоже) загрязнения окружающей среды. Ни какого прямого, моментального вреда это человеку не приносит, но постепенно и неуклонно продвигает человечество к тотальному контролю и тотальному управлению сознанием. Через эти стремления рано или позно к нам придут технологии прямого воздействия на человека на расстоянии - управления им, вот тогда словек - сын Божий, созданный по Его подобию, превратится в "Задорновского" чело_века - говорящий организм, не имеющий добровольной свободы выбора и индивидуального мышления. Вот это естественно весьма прискорбно. Но факт такого вот принудительного воздействия на разум человека из вне, может и я думаю должен рассматриваться именно как убийство, то есть раз кто то, не по твоей воле, отключил твой разум и лишил тебя возможности самостоятельного и независимого определения и выбора добра и зла, то спрос с тебя о чистоте твоей души будет только до момента её пленения внешним воздействием. Крайне прискорбно нам превратится в зомби, но это уже будет наша беда, а не вина.

 

Как бы мы не тужились в изысканиях, дебатах и противостояниях, всё одно замысел Божий не изменить. Сами же ежедневно молим - "...да будет Царствие Твое на земли, яко на небеси..." то есть ждём и желаем второго пришествия и все прекрасно знаем какими нарастающими "неприятностями" оно пред знаменуется. Сам Господь на голгофу шёл и нес Свой крест без сетований и рассуждений правильно это или не правильно: - "... да будет воля Твоя, но не моя..." . В общем важно нам правильный путь избрать и не свернуть с него до момента отключения наших мозгов слугами беса.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
  • 0

В новогрудских епархиальных ведомостях напечатана статья отвечает архиепископ Новогрудский и Лидский Гурий.Скоро в Белорусии будут вводить биометрические паспорта с чипом

http://azbyka.ru/kni...ik_36-all.shtml

Не заботься много о завтрашнем дне

Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы.

Мф. 6, 34

Не малодушествуй, говоря: что будет завтра? Лучше думай и ежедневно говори о том, что сегодня, что в настоящий день и час; и начинай делать нужное для себя, почитая дело Божие главным делом.

Помни, что неумеренная забота о завтрашнем дне осуетит тебя.

 

Спросили авву Пимена: «К кому относится слово Писания: Не пецытеся убо на утрей (Мф. 6, 34)?». Старец отвечал: «Оно идет и к человеку, который находится в искушении и малодушествует, чтобы он не заботился и не говорил: “Сколько времени я пробуду в сем искушении?”. Но лучше ему думать и ежедневно говорить о том, что сегодня».

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
  • 0

Добрый день

Удивительно что так скажем истерия по всем этим вопросам продолжается в массах ))) Все бояться тотального контроля. наводит на мысли раз бояться значит есть за что им опасаться. Человек не преступающих законов и норм по идее не чего бояться не должен. Второе это суеверия-ну это вообще не свойственно должно быть православному человеку, более того это грех.

И самое главное как сказал Спаситель -И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне” (Матф.10:28)

Мне кажется что мы просто доводим все это до истерии и суеверия то есть до греха и этим да наносим и это наносит вред душе нашей. А то что это физически какую роль имеет -ну наверно такое же как и изобретение Калайдера учеными. возможно прорыв в науке а возможно трата пустая средств и времени.

Все что происходит в мире нашем, развитие техники, науки и так далее все с позволения Бога, дьявал ведь сам не может без разрешения творить не чего даже искушать человека по своему хотению. И соответственно ИНН , чипы и так далее. просто очередной виток цивилизации и не более того. как кажется.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
  • 0
Добрый деньУдивительно что так скажем истерия по всем этим вопросам продолжается в массах ))) Все бояться тотального контроля. наводит на мысли раз бояться значит есть за что им опасаться. Человек не преступающих законов и норм по идее не чего бояться не должен. Второе это суеверия-ну это вообще не свойственно должно быть православному человеку, более того это грех.И самое главное как сказал Спаситель -И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне” (Матф.10:28)Мне кажется что мы просто доводим все это до истерии и суеверия то есть до греха и этим да наносим и это наносит вред душе нашей. А то что это физически какую роль имеет -ну наверно такое же как и изобретение Калайдера учеными. возможно прорыв в науке а возможно трата пустая средств и времени.Все что происходит в мире нашем, развитие техники, науки и так далее все с позволения Бога, дьявал ведь сам не может без разрешения творить не чего даже искушать человека по своему хотению. И соответственно ИНН , чипы и так далее. просто очередной виток цивилизации и не более того. как кажется.

Создаётся впечатление что вы наверное умнее православных иерархов и Афонских монастырей.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
  • 0

нет не умнее. лишь высказываю свою точку зрения. И так называемый тотальный контроль это внешнее проявление. и не совсем понятно какое он может нанести повреждение душе. если мы не будем доводить это до греха суеверия. И Простите. ведь число 666 это всеволишь число и не более того до того момента если мы не начинаем предавать ему сами мистицизм и добавлять и смысл и воспринимать его. До этого момента оно лишь кроме как числа не несет не какой нагрузки и действия. :)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
  • 0
Создаётся впечатление что вы наверное умнее православных иерархов и Афонских монастырей.

И простите Mаргарита вы не согласны с вот этой мыслью ?

Все что происходит в мире нашем, развитие техники, науки и так далее все с позволения Бога, дьявал ведь сам не может без разрешения творить не чего даже искушать человека по своему хотению. И соответственно ИНН , чипы и так далее. просто очередной виток цивилизации и не более того. как кажется.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
  • 0

Я просто действительно не понимаю как наличие чипа в паспорте, ИНН, отпечатки пальцев ну и так далее. Могут человеку помешать Верить в Бога исполнять заповеди его, любить ближних своих, ходить в Храм, быть милосердным. Раньше этого не было, так называемых систем как сейчас говорят тотального контроля и что из того, что изменилось то. Так же были верующие и не верующие, злые и добрые. Рождались и умирали.

Если человек верит в Бога уповает на него и на промысел Божий, то о каком страхе может идти речь, боязни чего то. Бояться нужно одного это распрей между собой по этим вопросам, раскола между людьми, суевериям.

Есть Божий промысел и если мы что то не понимает то вовсе не означает что это вред нам, нашей вере, православию.

Самый большой вред этот тот который мы можем причинить сами.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
  • 0
нет не умнее. лишь высказываю свою точку зрения. И так называемый тотальный контроль это внешнее проявление. и не совсем понятно какое он может нанести повреждение душе. если мы не будем доводить это до греха суеверия. И Простите. ведь число 666 это всеволишь число и не более того до того момента если мы не начинаем предавать ему сами мистицизм и добавлять и смысл и воспринимать его. До этого момента оно лишь кроме как числа не несет не какой нагрузки и действия. :)

Роман, тут ведь как раз вопрос стоит о воздействии не на тело и плоть, а именно на душу - на сознание, мышление, мировосприятие человека и о попытках ими управлять. Вот ведь почему такие бурные обсуждения поднялись внутри церкви - из за видения посягательств на свободу выбора человека, попыток управления душой из вне, отключение и даже переключение сознания. Если бы речь шла только о теле, то и вопросов бы внутри церкви ни каких не возникало - она сама (церковь) построена на крови мучеников. Это не подходящий случай для цитаты: "И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне” (Матф.10:28)

 

А 666 - не просто число, мистические заблуждения по этому числу имеют интересное и весомое основание. И 666, и понятие "печать дьявола" имеют чёткий библейский смысл.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

  • Сейчас на странице   0 пользователей

    Нет пользователей, просматривающих эту страницу.

×
×
  • Создать...