Игумения Таисия Леушинская

Отец протоиерей Иоанн Ильич Сергиев как пастырь

<...>Что прежде и больше всего останавливает на отце Иоанне Сергиеве нашу мысль? - Более глубокий, духовный ум прежде всего, конечно, обратит внимание на нравственную высоту этого духоносного мужа и на обилие присущей ему благодати, простирающейся до чудодейственности. Иной же, может быть, остановится на его популярности, на вопросе о том, каким путем он достиг, сделавшись тем, чем является теперь пред нами?

Смиренный служитель Божий, отец Иоанн, проходя свое подвижнически-пастырское служение в уединенном уголке Кронштадтского острова, очевидно не только гремел о своих великих делах, но, может быть, и не предполагал никогда, чтобы оне привели его к такому исходу, - выдвинули из среды людей и поставили на свещник пред всем миром, что, конечно, составило для него тяжелый крест, который понести могут лишь его мощные плечи с помощью благодати Божией. Но прославляющего Мя прославлю, говорит Господь; и ниже вжигают светильника и поставляет его под спудом, но на свещнице (Матф.5,15) ... да входящии видят свет (Лк.8,16); и тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего, иже на небесех (Матф.5,16).

Эти слова Евангелия яснее всякого человеческого слова отвечают на вопросы и о причине. и о цели популярности и деятельности отца Иоанна.

Некоторые обстоятельства из жизни отца Иоанна служат доказательством того, что он как избранник Божий намечен был перстом Его промысла еще от самой колыбели.

Еще в младенчестве он сподоблялся лицезрения ангельского наяву; однажды ночью зимою, лежа в постели 6-ти летний младенец Иоанн увидел в комнате необычный свет, взглянув он увидел стоящего среди его Ангела в небесном прославленном виде; когда младенец Иоанн от необычности такового явления естественно пришел в недоумение, Ангел успокоил его, назвавшись его Ангелом - хранителем, всегда присущем ему на его соблюдение, охранение и спасение от всякой опасности.

Потом, когда ему было около 10-лет, он видел еще одно видение, имевшее для него пророческий смысл: он десятилетний младенец видел себя священником, служащим в Кронштадтском Андреевском соборе, который и был показан ему не в том своем виде, в каком находился в то время, а в том, как он поновлен десятки лет позже этого видения. Промыслу Божию благоугодно было еще в младенчестве показать Своему избраннику и образ и самое место служения его Господу. В этом-то именно храме началась труженическая духовная жизнь отца Иоанна, не только в смысле пастырскаго его служения, но и смысле строгой бдительности его над своим внутренним человеком, постоянных подвигов самоотвержения, чистоты, молитвы, любви к Богу и ближним, и других добродетелей христианских, которые теперь, как драгоценный венец, выкованный многолетним трудом, украшают пастырскую главу его.

Сам отец Иоанн, как образец скромности и смирения, всегда умалчивает о своих духовных подвигах и добродетелях, но они говорят сами за себя, ибо плод их без семени не вырастает. Впрочем нам известны некоторыя случайно им упомянутыя обстоятельства. "Знаешь ли, - сказал он однажды в беседе с одной глубоко почитающей его особой, - что прежде всего положило начало моему обращению к Богу, и еще в детстве согрело мое сердце любовию к Нему? - Это Святое Евангелие. У родителя моего было Евангелие на славяно-русском языке; любил я читать эту чудную книгу, когда приезжал домой на вакационное время: и слог ее, и простота речи были доступны моему детскому разумению, я читал и услаждался ею, и находил в этом чтении высокое и незаменимое утешение. Это Евангелие было со мною и в духовном училище. Могу сказать, что Евангелие было спутником моего детства, моим наставником, руководителем, утешителем, с которым я сроднился с ранних лет".

При таких условиях от природы мягкое и доброе сердце отца Иоанна могло ли не согреваться любовию к Господу и не стремиться к Нему? Доброе семя падало на добрую землю(Матф.13,23), которая должна была в свое время произрастить плод сторичный, достаточный к насыщению многих. Словами Св. Евангелия говорил с ним Сам Христос, оставляя в чистом детском сердце его глубокий след и как бы полагая печать Свою на Своего избранника. Ощущая на себе эту печать в теплой любви к Господу, отрок Иоанн естественно стремился излить эту любовь пред Ним непрестанною о Нем мыслию. Т.е. молитвою сердца и ума. С поступлением в училище он не только не оставил своего благочестивого обычая предаваться богомыслию и внутренней молитве, но ощутил еще большую в них потребность, ибо, быв отлучен от своей родной семьи, еще более чувствовал свое одиночество и безпомощность и еще более стал прилепляться сердцем к одному неразлучному с ним и любимому им Христу; в Нем одном он искал и находил себе помощь и утешение. "Молитва, - говорит отец Иоанн, - была для меня всегда как бы сокровищницею, в которой я находил все, чего искала душа моя: ею услаждалось мое сердце, просвещался ум, и воля почерпала силу уклоняться от всего богопротивного, коим боялся я прогневать, оскорбить Господа, а через это укреплялся во мне страх Божий. Чем глубже вникал я в смысл слов молитвы, тем сильнее пленялся высотою их".

Вот какими основами и началами зарождалась и крепла жизнь духовная в юном сердце будущаго пастыря св. Церкви!

Благодать Божия предъизбрав в нем достойный себе сосуд, сама охраняла и, как бы воспитывала своего избранника с самого младенчества, ведя его путем тесным. И обучение книгам в начале не легко давалось; только усиленным прилежанием, а еще более усердною молитвою, подобно великому угоднику Божию Сергию Радонежскому, он привлек к себе благодатное просвещение умственных способностей настолько, что в последствии сделался одним из первых учеников. Благонравие же и кротость всегда были отличительными чертами его нрава, снискавшими ему всеобщее уважение и любовь.

По окончании курса в Архангельской Семинарии, Иоанн Сериев, как один из лучших учеников был переведен в С.-Петербургскую Духовную Академию, где в 1885 году и окончил курс со степенью кандидата богословия.

Время прибывания отца Иоанна в Академии почти не известно; сам он по обычаю своему о нем умалчивает, а товарищи его, из которых известны весьма немногие, говорят единогласно только то, что он всегда отличался удивительною скромностью, молчаливостию, тихостию нрава, не любил веселых обществ, от которых всегда уклонялся, предпочитая всему уединение, среди котораго усердно предавался чтению; любил он музыку и особенно церковное пение.

Один случай в период академической жизни отца Иоанна, переданный им самим, можем сообщить здесь, как не лишенный внимания: "Первые деньги, - говорит он, - заработанные моим личным трудом, дали мне возможность приобресть давно желанные книги св. Иоанна Златоуста "Объяснение на Евангелие от Матфея" и "Беседы его к Антиохийскому народу". Какое наслаждение доставили мне эти книги! Я не мог оторваться от них, а иногда так увлекался, что, забывая все окружающее, готов был высказывать, восклицать похвалы дивному Златоусту".<...>

из книги игумении Таисии "Отец протоиерей Иоанн Ильич Сергиев как пастырь".

Леушинское подворье. По изданию 1893 года.