Forums

Чаша – это чаша смерти, традиционный символ не только в Священном Писании, но и в античном мире: еще Сократ пил чашу с ядом. Этот образ Господь употреблял в Своей молитве в Гефсиманском саду, говоря: Отче! о, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо Меня! впрочем не Моя воля, но Твоя да будет (Лк.22:42). Все поняли, что речь идет о чаше смерти. А крещение – это крест, кровь, смерть. Иаков и Иоанн поняли, что Господь имеет в виду, и сказали: «Можем». И эти слова были не пустые, апостолы подтвердили их своей жизнью: Иаков при первом же гонении принял мученическую смерть, Иоанн умер своей смертью, но всю жизнь был исповедником Христовым. И Господь ответил: Чашу, которую Я пью, будете пить, и крещением, которым Я крещусь, будете креститься; а дать сесть у Меня по правую сторону и по левую – не от Меня зависит, но кому уготовано (Мк.10:40). Это очень важное место, оно повествует одновременно о духовном бескорыстии и о духовной свободе. Потому что наше служение Богу во Христе, наше отношение с Богом во Христе, Новый завет отношений (завет – это договор), тот договор, который нам предлагается Богом во Христе, существенно отличается от образов взаимоотношений между человеком (или народом) и Богом, которые предлагаются в других религиях. Одна из сторон этого различия – совершенная, полная свобода и бескорыстие. https://azbyka.ru/besedy-na-velikij-post#ch_0_13   Вся Беседа целиком вот здесь...   В богослужении утрени Великой Пятницы есть некоторый рубеж, отделяющий исторически и духовно, священно-исторически, сами крестные страдания Господа от того, что им предшествовало. А именно: после первых шести Евангелий читается прокимен «Разделиша ризы Моя себе и о одежде Моей меташа жребий». Этим словам вторит один из антифонов утрени: «Одеяйся светом, яко ризою, наг на суде стояще». Как мы уже говорили в наших беседах, корень *dhē, являющийся корнем слов «одежда» и «надежда» – древний индоевропейский корень, который определяет первоначальную позицию человека к бытию. Одежда – то, чем человек как бы защищается и закрывается, надежда – то, чем человек открывается по отношению к другому. Раздирание одежд у Того, Кто одевался светом, яко ризою, и Кто имел славу Божию, правильно понимать именно как компенсацию человеческого греха, состоявшего именно в этих кожаных одеждах – в самодостаточности, самонадеянности, присвоении, отделении от Бога и т. д. Разделение риз, раздирание одежд, поругание – все эти действия направлены в противоположную сторону: это жертва, чтобы возвратить соединение с Богом. https://azbyka.ru/besedy-na-velikij-post#ch_0_17   Вся беседа вот здесь...   Выложила те моменты, которые привлекли мое внимание. Вообще все Беседы очень интересны.

Лествица прп. Иоанна Лествичника

Сегодня ,батюшка  после службы, сказал,точнее посоветовал прочитать произведение " Лестница....".В инт.не могу найти.Может название не полное сказал  или я путаю что- то?!

О перенесении и исцелении обид     Исаак Сирин: «Кто может с радостью перенести обиду, даже имея в руках средство отразить ее, тот принял утешение от Бога по вере в Него. И кто со смиренномудрием терпит возводимые на него обвинения, тот достиг совершенства, и ему удивляются святые ангелы, ибо нет никакой другой добродетели, столь высокой и трудной». Естественно, потому что она приближает человека к подвигу Иисуса Христа, который не противился, когда Его обвиняли во всем, и терпеливо понес это возводимое на Него обвинение.   Исаак Сирин свидетельствует, что человек, переживающий возводимые на него обвинения, он очень высокой жизни. Это не только призывает нас к подвигу, но и свидетельствует об обратном. То, что мы переживаем, когда на нас возводят напрасные обвинения, или когда нас сознательно обижают, оно вполне естественно для нашего духовного состояния. Мы не должны оправдывать себя этим духовным состоянием, но мы не должны и впадать в депрессию, или уныние, или отчаяние, оттого, что, раз я не нахожу в себе никаких сил перенести возводимые на меня обвинения, то все – я никогда не спасусь. Нет. Переносить обвинения – это удел совершенного человека. Перенести обиду  человек может, если только принял утешение от Бога. То есть, если он уже принял благодать, то он может ровно, спокойно, даже с радостью перенести какое-то обидное слово, обидное действие, какую-то обиду. Если же он не переносит, то это значит, что он еще не утешен свыше Богом, он еще не приял благодать Утешителя, он еще не способен так реагировать на обиды, и поэтому такой человек должен возвращаться к меркам, границам, очерченным заповедями Божьими. Заповедь Божья говорит о том, что мы должны молиться за обижающих нас. Вот, мы и должны молиться. И о том человеке, который нас обидел, по заповеди, и о том, чтобы Бог помог исцелить нам обиду – это мера нормального человека.   То есть, человек, обижающийся на другого, на обижающего его человека, и культивирующий эту обиду – этот человек вообще далек от христианства, он еще никаким образом ко Христу не приблизился, да и приблизиться не сможет совершенно – он по ту сторону христианства, он не подошел еще к дверям. У него есть, конечно, и крест, он крещенный, он и причащается и исповедуется, но христианство для него не началось вообще еще. Потому что [оно] начинается тогда, когда мы, произнося молитву «Отче наш», знаем «и остави же нам долги наши, якоже и мы оставляем должником нашим». Если мы получили обиду от кого-то, мы понимаем, что для того, чтобы быть с Богом, для того, чтобы иметь дерзновение в молитве к Богу, мы должны простить человеку те обиды, которые он нам нанес, потому что мы просим, чтобы и Бог простил нам наши грехи. С этого момента начинается наша жизнь со Христом. Но первые шаги, может, это даже не шаги, первые километры, первые десятки километров они в том и проходят. Они проходят именно в этом делании. С момента, когда мы поняли, что простить мы должны, до момента, когда мы, будучи обиженными, спокойно и радостно это переносим, проходит очень большой промежуток времени. Речь идет о многих-многих годах, может, даже десятилетиях. Пока мы этот навык обретем.   Но если мы не будем заботиться об обретении этого навыка, то мы вообще «по ту сторону» христианства. Мы вообще к отношениям с Богом даже еще не приступали. Мы вообще даже еще знать не знаем никакого Бога, нам это только еще кажется, мы только об этом думаем, а, на самом деле, мы очень далеки от Христа.   Обращаясь к нормальным нашим нуждам, к нам, как мы есть, нас интересуют эти несколько шагов, которые мы уже как христиане делаем. Нас обидели – мы начинаем молиться за человека, нас обидевшего, потому что такова заповедь, и мы начинаем молиться о нас самих: чтобы из сердца моего убралась обида. Чтобы Бог нас исцелил, чтобы Бог очистил наше сердце. Вот это вот первые шаги, они самые важные, самые главные – БЕЗ ЭТОГО ХРИСТИАНСТВО ДАЖЕ НЕ НАЧНЕТСЯ. ПОТОМУ ЧТО ОНО И НАЧИНАЕТСЯ С ТОГО, ЧТО МЫ ПОВЕРИЛИ ВО ХРИСТА, КОТОРЫЙ ПРОСТИЛ НАС, ПРОСТИЛ ВСЕХ, СТАЛО БЫТЬ, ЕСЛИ МЫ ХОТИМ БЫТЬ ПРОЩЕННЫМИ ХРИСТОМ, МЫ ДОЛЖНЫ ОТ СЕРДЦА ПРОСТИТЬ ДРУГОГО ЧЕЛОВЕКА, ПРОСТИТЬ ДРУГОМУ ЧЕЛОВЕКУ ЕГО ГРЕХИ.   Конечно, есть совершенство, к которому мы должны стремиться, но, к этому совершенству мы подойдем только тогда, когда молитва за обижающих и ревность по сердцу, которое мы хотим очистить, станут нашим постоянным движением души. Обычно же с нами происходит нечто совсем другое. Это очень важно, и почти со всеми оно происходит так. Нас кто-то обидел. Причем, для дальнейшего развития нашей духовной жизни совершенно не принципиально, кто. Потому что важен не внешний раздражитель, важна реакция нашего сердца.  Нас обидели. Что происходит дальше? Хуже всего, когда обидевший нас человек исчез с нашего горизонта. Это хуже всего…Человек нас оскорбил, но эта боль очень быстро забудется, потому что мы человека этого не видим. У нас на сердце осталась рана, а мы про нее забыли. Но чаще всего  мы терпим обиды со стороны более или менее знакомых нам людей. Что происходит, когда нас обидят? Нам сказали, что мы идиоты и дураки, и вообще, так работу не делают, и что тебя надо уволить, и держат тебя из милости, и вообще, ты лентяй и тунеядец, и проклят тот день, когда вы пришли на эту работу. Нас обидели, но жить-то надо. Мы приходим на работу, смотреть на начальника мы не хотим, или на коллегу. Мы стараемся не попадаться ему на глаза, он нас обидел, мы играем роль обиженного человека. Но деваться-то некуда – надо взаимодействовать: с коллегами, с начальником. Дуйся-не дуйся, а придется взаимодействовать. И, естественно, та острота обиды прошла, время, как кажется (совершенно неправильно), лечит, и мы через какое-то время начинаем общаться с этим человеком. Если ничего подобного больше не повторяется, то мы можем всерьез забыть о том, что нам когда-то сделали больно. И в какой-то момент, если священник спросит: «Ты со всеми примирился, ты всех простил?» Мы говорим: «Да, у меня все хорошо, я всех простил». И в этот момент, когда человек произносит эту фразу, ему правда так кажется. Если только не произойдет в ближайшее время какой-нибудь эпизод, который покажет, что не все так ровно, не все так ладно в нашем сердце, то мы можем долго ходить в неведении, что у нас сердце больное. Нам кажется, что мы всех простили. Да, вообще-то, меня раздражают какие-то люди или какие-то действия,  или какие-то слова. В моем сердце иногда, а может, и не иногда, живет раздражение, причем, порой, очень сильное раздражение, но оно уже никак не связано с конкретным человеком, это просто состояние моей души. Поскольку оно давно, я с ним давно живу, мне кажется, что эта раздраженность и есть мое собственное «я». Это я такой, у меня такой характер. Я, сколько себя помню, таким и был. На самом деле, это не так, но человеку так кажется. - А всерьез, наверное, есть какая-то причина твоей постоянной раздраженности? - Да нет, нормально, просто вот настроения нет. Человек не знает сам себя, не знает, что с ним произошло. И ему кажется, что у него просто такой вот характер. Хорошо, этот человек начал бороться со своим раздражением. Как начать бороться? Большинство людей просто начинают терпеть. «Я с завтрашнего дня раздражаться не буду». Стоит только принять решение, что больше он раздражаться не будет, раздражение начинает проявляться все острее и острее. Пока он не игнорировал свое раздраженное состояние, он не замечал, сколь часто он раздражается. Как  только он начал действительно реагировать на свое раздражение, как только он начал замечать, т.е. пытаться бороться со своим раздражением, так он понимает, что оно просто прет со всех сторон, просто одно сплошное раздражение кругом. И он не может понять, как так.   Человек, который немножко посерьезнее, помудрее, или просто нашел внимательного человека, и он ему говорит: «Нет, слушай, дорогой, ты желанием не раздражаться ничего не добьешься. Надо кроме этого помолиться еще, чтобы Бог тебя от раздражения исцелил». И человек начинает молиться о том, чтобы Бог его исцелили от раздражения. Молится-молится, ничего не получается. Он как был раздраженным, так и остается раздраженным. Он причащается, исповедуется, он просит, чтобы Бог исцелил от раздражения, и ничего не происходит. И он всерьез думает, что причина-то в том и есть, у меня просто такой характер. Я ж стараюсь, но ничего не получается. Значит, это неискоренимо, значит, я такой и буду. А на самом деле, все дело не в этом. Все дело в том, что время не лечит человеческое сердце, это глупость. Нанесенная обида, это что? Это раненное мое самолюбие. Это моя гордость, ее ударили. И на ней образуется гематома, образуется болевой нарыв моей гордыни. Если бы я сразу, когда меня обидели, побил бы этого человека,  то у меня бы не было раздраженного сердца, я просто стал бы гневным человеком. Я бы гневался на всех, я стал бы агрессивным, в конце концов, просто злым человеком, я просто наносил бы удары всем, чтобы никто не причинял боль моему самолюбию. Но в том-то и дело, что я не мог побить этого человека, Это был мой учитель, или мой родитель, или еще какой-то человек, который меня обидел, но побить его, излить на него свой гнев, дать волю своей обиженной гордыне я не мог. Поэтому это осталось, уязвленное самолюбие, больная гордыня осталась. Вот она воспаленный участок, он там остался. Он будет, пока вы его не уврачуете, он будет там сидеть, хоть сто лет, хоть двести, хоть миллион. Он будет сидеть, эта нанесенная обида, одна-единственная, если вы ее не уврачевали. Где она, одна обида. Нас к 18 годам так обидят все, унизят, оскорбят все подряд, от родителей, учителей, до учеников и соседей. А там все кипит и бурлит уже, там не маленький очаг, там раковая опухоль ущемленного, раздавленного самолюбия, которое только и ищет того, чтобы излиться желчью, обидой, раздражением, горечью на весь этот мир. Неважно, кто под руку подвернется. Если у человека правильное сознание, скажем, чувство справедливости, так он будет взрываться по всякой несправедливости. Если у него не выработано это чувство трезвой справедливости, то он будет взрываться по всякому поводу. Он весь состоит из сгустка обиды, обиженного, ущемленного, растравленного, растревоженного самолюбия, больной гордыни. Гипертрофированной гордыни, которая готова излиться на кого угодно раздражением, злобой. Чем-то как-то проявить и утвердить, наконец, свое «я» в этой раздраженности. Нету смирения. И неоткуда взяться, потому что душа человеческая как железобетоном одета в эту самую больную раздраженность, как куполом, закована. И смирение не может там быть, потому что слишком много ущемленного больного самолюбия. И надо это все потихоньку, по идее, распутать.   Хорошо бы так было, чтобы человек приходил к купели крещения а его бы спрашивали: - Имеешь ли ты, сын мой, обиды на людей, которые были в твоей жизни? - Да, отче, имею, и очень много. - Давай все вспомним, и всех простим. - Я не могу, отче. - Тогда ты не можешь креститься. Перед купелью ты должен всех простить. И вести эту работу. Он не может всех вспомнить. Но в целом он готов простить просто людей, с таким желанием: «Да пусть все будет, как Бог хочет, все будет хорошо, всем будет хорошо. Лишь бы мне сейчас исцелить свое сердце». С такой мыслью погружаясь в купель, он, действительно, уврачует свое сердце, и выйдет с целым сердцем, и надо теперь только следить, чтобы обиды в нем больше не накапливались. У нас так, к сожалению, как вы понимаете, не было, и к моменту, когда мы осознанно крестились, Бог весть когда, а после этого крещения мы осознанно в церковь пришли через какое-то время, сердце наше отравлено, наша гордыня больна. Она раздраженная, она как один гнойный воспалительный процесс. И вот это все надо вспомнить, и каждую нам нанесенную обиду уврачевать. Уврачевать – это значит этого человека, который нас обидел, надо его вспомнить, эту обиду вспомнить. И сделать то, с чего мы и начали наш разговор – помолиться об этом человеке и попросить у Бога эту обиду исцелить. И вот когда это исцелиться, тогда эта обида уврачевана. Не время лечит обиду, обиду лечит благодать.   Ведь такое, еще раз обида? Обида – это уязвленное самолюбие, это гордыня, не уврачеванная покаянием. Это моя гордыня. Если бы я был смирен, меня нельзя обидеть. Меня обидели потому, что  у меня была гордыня, и, собственно, Бог и попускает нам быть обижаемыми, чтобы мы, молясь за обижающего и работая над собственным сердцем молитвой, уврачевали бы наше сердце тем, что вместо гордого и раздраженного сердца явилось бы, в конце концов, смиренное сердце… А иначе сердце так и остается больным, нечистым, и мы всегда понимаем: когда, скажем, не видим человека – ничего не происходит, а когда видим – у меня к нему стойкая неприязнь, некая антипатия. Нет, я нормально с ним разговариваю, только в глаза не смотрю. А если смотрю, то сжав зубы. Если смотрю, то только для того, чтобы доказать, что у меня с ним ничего нету, все нормально. Я сказал, нормально, значит, нормально. Ничего у меня такого нет в отношении к этому человеку.  Не надо мне тут говорить, что я его не люблю. Еще как люблю. Знаете, как я за него молюсь. Еще как молюсь. Вам так и не снилось.   А кого ты обманываешь? У тебя сердце больное. Ты раздраженный, ты только прикоснись, у тебя от имени этого человека сердце воспламеняется сразу. Ты можешь спрятать свои глаза, ты можешь спрятать свое настроение от других. Но сердце–то твое ты от себя не спрячешь. Ты знаешь, что ты не любишь этого человека. А если ты его не любишь, то там у тебя, можно сказать, обида, на самом деле, уязвленное самолюбие, уязвленная гордыня. И ее надо уврачевать. Само ничего не пройдет. Надо уврачевать эту гордыню. А часто такое бывает, что [обидел один человек, а отторжение появляется при мелкой обиде другим человеком, которая наложилась на уязвленное раньше другим самолюбие. И этот обиженный по второму разу человек не может понять, откуда у него ненависть ко второму слегка его обидевшему человеку] Время не лечит. Лечит только благодать. Вот мы и ходим все с раздраженной нашей гордыней, кидаясь на всех,   раздражаясь на всех. Не имея любви. Мы могли бы попросить у Бога: «Дай мне любовь». Но Он не может дать мне любовь, потому что наше сердце не может восприять любви, оно  не смирилось. Мы еще внутри бурлим, мы не простили этих людей. А христианство начинается с прощения.  

СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛИ ВОСТОЧНО-АМЕРИКАНСКОЙ ЕПАРХИИ ПРИЗВАЛИ ЗАЩИТИТЬ ПОДВЕРГАЮЩУЮСЯ ГОНЕНИЯМ УКРАИНСКУЮ ПРАВОСЛАВНУЮ ЦЕРКОВЬ     22 марта в Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле (США) состоялись великопостное говение и совещание духовенства северных благочиний Восточно-Американской епархии Русской Зарубежной Церкви. В совещании, которое возглавил Первоиерарх Зарубежной Церкви митрополит Восточно-Американский и Нью-Йоркский Николай, также приняли участие викарий Восточно-Американской епархии епископ Сиракузский Лука и более ста клириков. В резолюции по итогам совещания отмечается, что священнослужители и монашествующие особо молятся «о преследуемых наших братьях и сестрах Украинской Православной Церкви, возглавляемой Блаженнейшим митрополитом Киевским и всея Украины Онуфрием», сообщает Патриархия.ru. «Как граждане США, основанных 250 лет тому назад на принципах религиозных прав и свобод, мы просим всех живущих в этой стране православных, ее политических деятелей, представителей различных государственных учреждений и общественных организаций возвысить свой голос в защиту Украинской Православной Церкви, ее архипастырей, духовенства, монашествующих и миллионов прихожан, подвергающихся многолетним гонениям со стороны своего правительства», — подчеркнули священнослужители. Упомянув об анонсированном на ближайшие дни выселении из Успенской Киево-Печерской лавры — «колыбели Православия на Руси» — ее насельников, в том числе и молодых студентов Киевских духовных школ, участники совещания выразили «решительный протест против незаконных действий властей Украины в отношении канонической Церкви, окормляющей подавляющее большинство православных граждан этой страны».

Ну получалось же у людей раньше развивать в себе непрестанную память о Боге в быту, когда ещё не было смартфонов. Святые рекомендуют для желающих трезвенной жизни: во-первых с утра настроить себя на это молитвой; во-вторых пробуждением в себе желания провести так день и попросить у Бога помощи в том, ибо без него неспособны ни на что; в-третьих сразу себя как бы настроить мыслью, что  в течении дня будут приходить непрестанно праздные помыслы, силящиеся оторвать от памятования о Боге. Хорошая подготовка - начало дела. Начинающему достаточно с утра помолиться молитвой иисусовой 100 раз и в течении дня в определённое время разогревать память о Боге. Скажем на работе на перекурах можно про себя совершать ИМ по 30 раз, а в остальное время вниманием ума не давать по крайней мере бродить помыслам (такое безмолвие в уме тоже является молитвой), мысленно вспоминая о Боге, что он смотрит на наше сердце, чем мы там заняты. Даже если будут приходить какие добрые или богословские мысли - не давать им место. Это тоже часто происходит под действием лукавого, что бы рассеять ум и ввести в гордость. Но по временам, всё же, нужно давать себе передышку, например вечером немного посмотреть какой-нибудь хороший фильм. Попеременно молитву иисусову можно разбавлять молитвой к Божьей Матери, чтением Псалмов по утрам и Евангелия вечером, так как первое служит угашением страстей, что крайне полезно перед началом дня, а последнее очищает от грехов. И ещё заметил, у кого есть такая возможность, утром идти на работу одному пешком, а вечером с работы. Лично у меня путь составляет 40 минут через лес. Там ничто не мешает уделить это время иисусовой молитве. Такая подготовка с утра на долгое время в течении дня обеспечит не рассеиваться умом. Как говорят святые - будет как солнце освящать ум весь день. По окончанию же дня полезно вспомнить все моменты, где согрешил по слабости, о чём подумал дурном про другого или впал в раздражение на что-то и на этом учиться, прося у Бога помощи.   Те мысли, которые вы здесь постили и за которые вас "гнали" как раз и являются большой помехов в стяжании непрестанной памяти о Боге. Бог гордым противится, а смиренным даёт благодать. Смиряйтесь, прекращайте мнить себя мессией. Прекрайщайте судить церковь судом неправедным, соблазняя других всякой глупостью и будет вам.

Ну хорошо, хоть немного познакомились с этим учением. Только поэтому я это сообщение оставил. Правда, не могу сказать, что ваши основные установки стали более христианскими.   Бог вечен, и все, о чем Он говорил и учил, будет вечно истинным, в любые времена. Иначе и смысла бы не было в самом христианстве, если оно со временем теряло бы актуальность. Так что, все прекрасно реализуемо. Просто вам надо это осознать как следует.   Вы предлагаете веру в Бога заменить верой в смартфон. Но дело в том, что без благодати Божией и смартфон не поможет. Опять же, вы слишком самонадеянно пишете, что никто памятью Божией не занимается? Ну серьезно, вы никак не можете этого знать. Во времена ветхозаветные, когда даже такой ревнитель, как пророк Илия, просил смерти у Господа, потому что все было поглощено язычеством, Господь ответил ему, что еще семь тысяч праведников у Меня есть. Тем более сейчас, в православной стране при полном распространении православия везде, смешно такие вещи писать... Изучайте св. отцов, что они говорят.   Ага, еще бы хоть слушали хоть чуть-чуть. Пока что не особо... )   Дух Святой это Бог, Одно из Лиц Святой Троицы, и Он пребывает только там, где Сам захочет. Позвать Его можно, но ни к чему нечистому Он точно приближаться не будет. Вот об этом бы вспоминать почаще.   PS. Не создавайте каждый раз отдельные темы, все равно ваши сообщения будут переноситься сюда. Хотя бы в этом послушайтесь )