Осенью 1917 года я был в Оптиной Пустыни, причащался в день своих именин 25 сентября старого стиля. В монастыре причастникам читали правило часа в два-три ночи.

Быстро выходишь и погружаешься в предрассветный холод. В одном из соборов светится окно слабым оранжевым светом. Там читает правило очередной послушник, и тьма пустынного храма повторяет звучный голос. После спешишь к ранней обедне в Скит.

Помню, были закрыты ворота на скитскую дорожку и пришлось обходить все монастырское кладбище, пока наконец по тропинке в конце южной стены я вышел за ограду. Кругом тьма, горят голубые огни светляков. Я шел по кочкам, спотыкался на хворосте, под ногами шуршала листва. Казалось, не будет конца пути, и было тревожно, что я заблудился. И вдруг на горизонте вспыхнул лес золотом и пурпуром, появились какие-то главы церквей, мерно серебряным звоном ударили колокола. Звон гулкий и ясный дрожал в порывах свежего ветра.

Я очутился у скитской стены с противоположной стороны входа в Скит. Когда я вошел в Скит, зажглась денница над деревянной церковью и огни появились в окнах келий. К моему удивлению, я пришел первым. Колокол призывно звонил. Медленно крестясь, не спеша прошел сторож и отпер церковь. Я сел на скамью против цветника.

Скрипнула долгим скрипом дверь кельи о. Нектария. Эта келья была против скамейки. Я увидел Старца. Он был в белом подряснике, сам осененный лазурью рассвета, казался мне светлым-светлым. Он остановился на крыльце и поднял руку кверху. И вдруг стая белых голубей стала кружить у его головы и садиться к нему на плечи и слетать к его ногам, чтобы вновь подняться и исчезнуть в розовой мгле раннего утра. Звон колокола гулко звал к молитве…

Я был у о. Нектария 30 сентября после поздней обедни. Меня впустил келейник, народа у него не было. Я вошел, и тотчас веселый появился Старец. Он дал мне книгу «Сказания о земной жизни Пресвятой Богородицы», а сам удалился. Я положил книгу на аналой перед большим ликом Богоматери и стал читать. Проходили часы – Старца не было. Я прочел почти всю книгу. Лучи осеннего солнца стали гореть тревожным светом сумерек. Давно кончился послеобеденный отдых. Я провел в приемной один четыре часа.

Старец вошел незаметно, ласково обнял меня и позвал к себе есть рыбу и пить компот из свежих груш и яблок, и пока я ел, он говорил со мной. Он говорил, чтобы я не придавал значения дурным преметам, так как приметы есть предчувствия, хотя иногда и правильные, будущих событий, если перед этими событиями не попросить Бога, чтобы он избавил нас от беса. Поэтому всегда во время предчувствий надо молиться Богу.

Старец также заповедал мне обязательно прочитывать все правила перед Святым Причастием. «Особенно, – сказал он, – если вы собираетесь быть священником». При этом батюшка рассказал мне такой случай.

Старцу явился после смерти один оптинский иеромонах (его имя я не запомнил) и сказал, что он избавлен от мытарств, так как всегда совершал Литургию в мире со всеми и, подготовляясь к ней, вычитывал все положенные правила. «Но главное правило – это любовь и мир, – говорил Старец. – Вот и вы запомните завет батюшки отца Моисея, великого основателя нашей обители: «Люби всех и не смей быть во вражде, когда готовишься приступить к Святому Причастию, а то причастишься как Иуда».

Отец Нектарий заповедал мне также не очень прилепляться к земным предметам, говоря, что каждая ложка, не то что золотая, но деревянная, может принести беду. «Любить будешь и будешь тревожиться духом, если она пропадет. А если от такой малости в душу войдет раздражение, а с раздражением грех, а с грехом демон, то чего доброго ждать?» – закончил Старец. Я провел у Старца в беседе около часа.

Последний раз я видел о. Нектария на Покров после ранней обедни. В Скиту две церкви: одна деревянная, построенная о. Моисеем (Путиловым), другая каменная… На службе я был в каменной, а оттуда мне хотелось пойти проститься с батюшкой о. Нектрием в его келью. В конце Литургии мне сказали, что батюшка в деревянной церкви и меня зовет. Я тотчас пошел туда и застал его благословляющего народ посреди храма. Он был в черной теплой рясе с клобуком. Он благословил меня и сказал, что ему хотелось повидать меня, и он велел отыскать.

– Я еду сегодня из Оптиной Пустыни, благословите, – сказал я.

– Вот хорошо, вот от этого я так именно сегодня хотел увидеть вас. Приезжайте опять к нам.

– Думаю на Рождество приехать, – ответил я.

– Да, если на Рождество не приедете, не увидимся с вами, – сказал Старец и, дав мне на прощание просфору, быстро пошел к выходу.

Я так и не исполнил моего благого намерения посетить Оптину Пустынь на Рождество и больше не видел великого Старца…

Из воспоминаний прот. Сергия Сидорова