Во время субботней утрени, в начале чтения кафизм, внимание молящейся братии привлекло несколько необычное атмосферическое явление. В окна храма, с южной стороны в течение нескольких секунд виден был голубоватый свет, довольно сильный. Свет походил на блеск молнии (но это очевидно не была молния), или скорее напоминает свет от падения метеоров или ракеты. Отмечаем это явление потому, что ныне, – когда очень многие, и в особенности в монастырях, переживаемый момент склонны считать за наступившие апокалипсические времена; когда, с другой стороны, и скиту грозит нападение, – и в этом явлении некоторые лица из нашей братии видят знамение; и вообще этот видимый свет породил разговоры.

На бдении после первой кафизмы было прочитано печатное слово известного проповедника, о. протоиерея Восторгова, в котором проповедник весьма выразительно представил печальную картину разложения и позора России. Действительно, мы переживаем страшные дни. Расстройство нашей армии полное – так заявляют верховные вожди её. Дисциплина в войсках отсутствует. Войска не желают сопротивляться врагу и самовольно оставляют позиции при его наступлении. Внутри России солдаты дозволяют себе грабежи и насилия. С разных сторон слышно об истреблении помещичьих владений и о самовольном захвате их. Грабят монастыри. Так в Свенском монастыре взяли монастырские деньги и убили настоятеля.

Получено известие, что и в нашей Калуге четыре полка отказались идти на позиции и оказали вооруженное сопротивление прибывшим для обуздания их казакам и т. под. Положение, вообще, столь безнадежно, что говоря псаломски, – суетно спасение человеческое (Пс. 59, 13). Одна надежда – на Бога, на Пречистую Владычицу мира, всегдашнюю Покровительницу Земли нашей, – такую мысль и проводил в своем праздничном слове Преосвященнейший Михей.

Владыка говорил, что если Господь Бог и Пречистая Богоматерь смилуются над нами, то все благоустроится и изменится на лучшее, но что для этого нужно нам каяться. При этом владыка добавил, что ныне уже замечается обращение русских людей к Богу, к покаянию; особенно заметно это, по словам проповедника – Преосвященного, в Москве и Петрограде. «Буди, буди!» – скажем и мы исключительно словами Владыки.

В монастыре на стенке появилась зловещая, дерзкая надпись – с угрозой придти ограбить монастырь. Подобные заявления приходится слышать и изустно. В монастыре уже предпринимаются некоторые меры на случай нападения. В случае нападения братия должна собраться по удару колокола у Казанского собора, чтобы сообща встретить насильников. Для устрашения злоумышленников послушники вооружаются дрекольем и даже револьверами, и таким образом составляется ополчение – человек в 50, и установлено совершение молебных и акафистных пений пред Чудотворным образом Божией Матери и панихида по почившим Старцам.

По предложению о. скитоначальника в покоях Старца состоялось совещание скитской братии, на котором был поставлен вопрос о мерах к охранению Скита от грозящего нападения. Решено: посильно употребить те же меры, кои предпринимаются в монастыре: 1) Усилен караул. – В помощь постоянному караульному, старому и дряхлому о. Гермогену устанавливается чередное дежурство братии.

Чередной будет дежурить вместе с о. Гермогеном – с 9^1/2 до половины 2-го часа ночи (т. е. до утрени). Это послушание признано обязательным для всей братии, – исключения будут допускаться только по особо уважительным причинам. Усиленный караул вводится с нынешнего же дня. Чреду начинает о. скитоначальник. 2) В первый воскресный день совершить соборное молебное пение небесным покровителям скита.

В этот же день имеет быть нарочитое моление и после этого из монастыря последует крестный ход на Амвросиевский колодезь для того, чтобы скитская братия со святыми иконами и собором своих священнослужителей встретила крестный ход, а по отбытии его обратно, в свою очередь, совершено было обхождение со святыми иконами скита. Кроме этого общего моления о. скитоначальник предложил и келейно молиться о том же неусыпной Попечительнице и Хранительнице св. Обители – Пресвятой Богородице и Покровителю скита, св. Иоанну Предтече.

Признано также необходимым более тщательно охранять вход в скит, раньше запирать ворота. Как Святые так и черные (со стороны конного двора) ворота будут запираться ранее обыкновенного, и ключи от черных ворот должны храниться не у <нрзб> в служительской келии, а у братии (у хлебника – о. Илариона), по возможности ограничить число сторонних посетителей (здесь разумеется не посещение старцев ради духовного окормления, а имеются в виду любопытствующие и разные лица, имеющие частное отношение к кому-либо из братии). Признано желательным в целях самозащиты содержать в скиту одного или двух казаков, если к этой мере прибегнет монастырь.

В заключение было высказано, что эти меры, смотря по обстоятельствам, могут изменяться и вовсе отменяться, тем более что <со дня на день> ожидается прибытие из Москвы (с Церковного Собора) о. настоятеля Обители, который может признать более благоприятными иные меры.

Погода, как и накануне великолепная: день солнечный, теплый. Благодаря трудолюбию и любви к своему делу скитского садовника о. Павла, фруктовый сад скита обогатился нынешней осенью несколькими десятками корней плодовых деревьев и кустов. Вновь посажено свыше 30 яблонь, 20 кустов смородины, 10 кустов вишен и 20 деревьев сливы (в прошлом году его же тщанием насажено деревьев 20 яблонь, деревьев 15 слив и кустов 20 смородины). Взяты уже отчасти имеющиеся в саду, а отчасти новые сорта, – преимущественно выносливые малочувствительные к морозам. Из старых сортов посажены: боровинка, анис, коричневая в нескольких разновидностях и др. Из новых сортов назовем некоторые: антоновка каменичная, антоновка полуторафунтовая (т. е. очень крупная), розмарин, свинцовка, штрейфелинг, пепен английский, коробовка, кальвиль белый…Слива посажена также в нескольких сортах: обыкновенная, очаковская (желтая), чернослив.

Летопись скита Оптиной Пустыни, октябрь 1917 года