Молчаливый Тит очень часто говел и приобщался Святых Христовых Таин. Проведши пред исповедью целую седмицу в строгом посте и усиленных молитвенных бдениях, брал он незажженную свечу и подходил с нею к отцу Феодоту по окончании утреннего богослужения, что означало желание его исповедаться. Безмолвная исповедь молчальника, сопровождалась всегда слезами и рыданиями: прочитав вслух исповедующегося последование к исповеди и молитву исповедания грехов, отец Феодот давал ему обычное разрешение и затем прочитывал ему последование к Святому Причащению.

К Святым Христовым Тайнам Тит тоже приступал с особенным умилением и многими слезами, после чего задумчивое всегда лицо его цвело особенною радостью, взоры же и кроткая улыбка выражали благодатное состояние его души.

Некоторые знамения удостоверяли, что молитвы молчаливого подвижника были благоприятны Богу: отец Феодот имел престарелого родителя, заштатного и вдового священника отца Иосифа, который, переселившись к сыну, пожелал жить поближе к церкви, для чего и пристроил для него отец Феодот отдельный покой к сторожке церковной. Поселившись там, отец Иосиф сделался ближайшим соседом молчаливого Тита, свидетелем и постоянных молитвенных его подвигов.

По словам отца Иосифа, неоднократно слышалось ему в ночное время в келии Тита необыкновенно сладостное пение церковное, как бы многих голосов, певших согласно некую Божественную песнь. Проснувшись однажды при этом пении, подвигаемый любопытством, отец Иосиф тихо встал с ложа своего и подошел к стеклянной двери, разделявшей покой его с келиею Тита. Пение мгновенно прекратилось, и он увидел сквозь дверь только одного Тита, коленопреклоненно молившегося пред своею иконою.

В другой раз, тоже ночью, был разбужен отец Иосиф необыкновенным светом и благоуханием, которые разливались из келии молчальника. Устрашенный этим необычайным явлением, трепеща всеми членами, подошел опять старец к двери Титовой, и по-прежнему лишь одного его увидел молящимся на коленях, осеняемым тусклым светом неугасимой его лампады. Слышанное и виденное им хранил благочестивый старец в глубине своей души, и только пред кончиною своею передал о том сыну своему отцу Феодоту и некоторым другим благочестивым людям Козельска.

Почувствовав приближение кончины своей, Тит знаками просил позвать к нему отца Феодота. Когда тот пришел к нему, молчальник ясно и чисто произнес: «исповедуй меня и причасти Святых Таин, ибо близится мой конец». Изумленный такою нечаянностью, с благоговением принял он от него первую изустную исповедь, затем причастил умирающего Святых Христовых Таин и напутствовал его таинством Елеосвящения. Поблагодарив отца. Феодота за всегдашние его к нему благодеяния, Тит просил о поминовении его при совершении им Божественной литургии; в знак же и своих о нем загробных молитв, подарил он отцу Феодоту единственное сокровище свое – келейную свою икону святителя Христова Николая, бывшую неразлучною спутницею труженической его жизни.

Священномученик Никодим (Кононов)

Из книги «Подвижники благочестия Оптиной Пустыни».