В Оптину Пустынь поступил в 1832 году. Проводя не только дни, но и почти все ночи без сна, он в церкви всегда почти боролся со сном, особенно под старость.

Бдительность его была неимоверна: если кому из братии нужно было встать в самую глухую пору ночи, то обращались к отцу Карпу, и в час, в два, в три ли кто попросит разбудить его, – ложись и спи спокойно: в назначенный срок отец Карп тихо творит уже молитву и не отойдет пока не разбудит.

Постоянное самовнимание и понуждение себя на все благое были отличительными чертами отца Карпа. Самоукорение как бы срослось с ним. Нравом он был кроток и молчалив; в обращении с братиею ласков, приветлив и любовен.

Еще покойный старец отец Леонид любил его и говаривал о нем: «Карп слеп, но видит свет», разумеется тот свет, который и зрячим недоступен.

Слепотою своею он не только не тяготился, но и дорожил ею как средством ко своему спасению, и с любовию нес этот крест, возложенный на него Господом.

Валаамский игумен Варлаам, живший в оптинском скиту на покое, однажды, испытывая его, сказал: «Отец Карп! не хочешь ли поехать в Москву? там есть искусные доктора; они бы сделали тебе операцию, и ты бы стал видеть». Отец Карп испугался этого предложения. «Что вы, что вы, батюшка, – отвечал он, – я этого вовсе не хочу, я спасаюсь своею слепотой».

Архимандрит Леонид (Кавелин)

Фрагмент жизнеописания Схимонаха Карпа (Алексеева)

из книги «Подвижники благочестия Оптиной Пустыни»