«Смотрите, какая картина, – начал батюшка, указывая на луну, светящую сквозь деревья. – Это осталось нам в утешение. Недаром сказал пророк Давид: Возвеселил мя еси в творении Твоем…(Пс. 91, 5). Возвеселил мя, – говорит он, хотя это только намек на ту дивную, недомысленную красоту, которая была создана первоначально. Мы не знаем, какая тогда была луна, какое солнце, какой свет… Все это изменилось по падении. Изменился и видимый, и невидимый мир.

Жизнь среди природы для приобретшего любовь и навык всматриваться в окружающее благодетельна тем, что спасает от мелочной односторонности мышления, сообщает воззрению широту, целостность и глубину.

Знание, получаемое нами из того материала, который в письменных памятниках завещан нам от предков, в громадном большинстве случаев есть разнородная, разнообразная, сбитая в памяти в одну кучу масса, которая больше запутывает и подавляет, чем руководит. А были люди, которые смело говорили: «Между людьми я невежда, и разумения человеческого нет у меня (т.е. земной мудрости), и мудрости я не учился, но ведение святых (т.е. небесную мудрость) имею»…

Из поучений прп. Варсонофия Оптинского