Московское подворье

Во имя Отца и Сына, и Святого Духа.Рече Господь Своим ученикам: «Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мною» (Мк. 8, 34). Во время Великого Поста святая матерь наша Церковь положила совершать вечерние богослужения, которые называются Пассиями, то есть, страданиями. Чтобы, как мы слышали в сегодняшней священнической молитве в конце богослужения, «мы причащаяся страданий Твоих сподобилися и воскресения Твоего, и жизни вечной на небеси». Чтобы мы причастились страданий Христа Спасителя. Потому что за суетой, за житейскими заботами, за попечениями забываем ценой какой жизни и ценой какой смерти живет каждый из нас. Мы спасены от смерти, от вечной погибели кровью, страданием, и распятием Господа нашего Иисуса Христа, о котором апостол Павел сказал, что Он вместо предлежащей Ему славы претерпел крест. Что Он умер вместо нас и за нас. То, что должны были понести мы, все вместе кресты и все вместе наказания, Он сложил в один крест и вместо нас претерпел эти страдания, чтобы иметь право миловать тех, кто будет прибегать к Нему с истинным покаянием и раскаянием в своих грехах, избегая страданий, избегая наказаний, избегая вечной смерти, потому что один всесовершенный человек и истинный Бог пострадал вместо нас. Если судить каждого из нас по правде, по правде того закона, который мы знаем из Ветхого Завета, если бы нам праведно воздать за всю нашу с вами жизнь, то из стоящих этом в храме остались бы единицы, кто не был бы наказан Богом, если бы не было Христа. Мы помним Содом и Гоморру, в которых люди не дожили до своей старости. Нам Писание так и говорит: «Грешники не преполовят дней своих». Это было в Ветхом Завете. Но после того, как Христос пострадал за нас и принял наши грехи на Себя, Он получил от Бога право миловать, не вменяя, как говорит апостол Павел людям грехов их. Если они чистосердечно в этом раскаиваются, просто милует, а должен был по правде Ветхого Завета наказывать. А Он милует. Поэтому мы часто слышим в храме: «Господи, помилуй! Господи помилуй!» И три раза, и двенадцать, и сорок раз… Понимаем, что не по правде Господь судит нас, но по Своей милости. И мы с вами имеем надежду не на нашу жизнь, которая далека от истины, от христианства, а надеемся только на одну милость Божью. Старец Иоанн Крестьянкин сказал однажды: «Сейчас самый лучший учитель людей на пути спасения – это болезнь, скорби и страдания». Потому что мы лишились по своей нерадивой жизни истинного пути христианской жизни, подвижнической жизни, благочестивой, христианской, христолюбивой, многие расслаблены душой и телом, нерадивы и ленивы. И тогда Бог посылает этих учителей, которые учат каждого из нас истинам пути спасения. Святитель Феофан Затворник однажды сказал: Мы все в жизни несем толчки и пинки от Бога в тот момент, когда мы уклоняемся с правого пути, чтобы обратно вернуть нас на этот путь. Если бы не было уклонений с правого пути, не было бы этих скорбных обстоятельств, возвращающих нас вновь на единственно правильный, на единственный спасительный путь, о котором Господь сказал, что многие врата и пространный путь, который ведет в погибель. Потому что узки врата и тесен путь, который ведет в Царство небесное и мало, кто находит его, и мало, кто идет этим путем. Посмотрите, чем живет современный человек. Какое сейчас последнее время направление этого мира? Удовольствие? Комфорт? Развлекаловка? Веселье? Легкая прохладная жизнь? Это широкий путь. И на этом пути никогда человек не найдет ни радости, ни покоя, потому что все это кончится и кончается уже здесь реально при нашей жизни. Отец Иоанн Крестьянкин сказал в конце своей жизни, в своих письмах, которые мы недавно читали, очень печальную вещь. Он говорит: я заметил, как же люди сейчас в последнее время отрекаются от креста. Они не любят крест, не хотят его нести и через это страдают еще больше, потому что нам святитель Феофан затворник Вышинский сказал: все люди, хотят они этого или не хотят несут крест. Но надо нести, говорит он, с умом. Ради чего? Почему ты страдаешь? И благодаря Бога за этот крест, если ты христианин, ты можешь избавиться от последствий этого креста, и тяжесть его, горечь его преобразится в крест Христов. Хотим мы этого или не хотим, всем нам придется по нашим грехам все равно страдать. Отец наш Никон Оптинский сказал: в мире не было, нет и не будет покойного места. Единственное покойное место может найти человек на этой земле – это собственное сердце, в котором чистая совесть. Бог не пришел избавить нас от страданий, Бог не пришел чтобы убрать из этой жизни болезнь, стенокардию, глаукому, инсульт, голод, бездетность, безденежье, старость. Но нам никак в голову не приходит это. Это в план нашей жизни не вписывается. Мы никак этого не принимаем, мы не хотим принимать, что это наша жизнь, это наша реальность. Бог не обещал нам безбедного плавания, но всем нам обещал тихую пристань. Кто из нас с распростертыми объятиями принимают инфаркт, стенокардию, инсульт, старость, безденежье, то есть, тот крест, который посылает Бог? В какое время? В Ему угодное и Ему только Одному ведомое. И это будет правильно. То, что мы можем сделать по-человечески, поправить, попытаться ситуацию изменить, мы можем и имеем на это право как Христос. Он тоже по-человечески боялся креста, когда молился: Господи, да минует Меня чаша сия. Так и мы можем молиться о своих болезнях, старости, безденежье, бездетности, о тех многочисленных крестах, которых мы вольно или невольно несем, или по нашим грехам, или по человеческим амбициям, или ради возрастания и укрепления в вере: да минует меня чаша сия… Но, всегда через запятую, но не моя воля, Господи, но Твоя да будет. Захочешь – исцелишь. Нет – такова воля Божья. Как молился праведный Иов, и это должна быть молитвой каждого из нас: нагим я вышел из чрева матери моя, нагим и отыду. Бога дал – Бог взял. Якоже изволися Господи тако и бысть. Буде имя Господне благословенно отныне и до века. Страдания кончаются тогда, когда человек до конца принимает их. Человек избавляется от смерти тогда, когда он перестает бояться смерти, когда он знает, куда он идет. Тело идет в землю, из которого оно и было взято у первого Адама, а душа идет Богу, Который и дал ее. Кто Бог? Любящий Отец, начальник жизни и смерти, который зла, мщения, наказания человеку не творит, ибо Сам нам сказал: не хочу смерти грешника, но ежи обратитеся и живу быти ему. Святитель Феофан затворник Вышинский нам говоритл: Бог на Страшном Суде будет искать не за что бы осудить человека, а за что бы его оправдать. Только что-то бы нашлось в его жизни. И мы верим, надеемся, по мере наших немощных сил любим Церковь, любим Бога, любим Евангелие, как дети похожи на своего родного отца, так и мы стараемся хоть как-то подражать Христу – крест носим на своей груди, который должны лобызать каждое утро и каждый вечер, отходя ко сну. С одной стороны благодарим Бога за то, что мы живем его страданием и его смертью. А с другой - мы должны подражать Крестоносцу, Который сказал, что если кто хочет за Мной идти, пусть возьмет крест свой, у каждого он свой. Старец Макарий Оптинский говорил: каждый человек несет кресты внешние и внутренние. Что такое, говорит он, внешние кресты, которые несут все люди? Тяжелые обстоятельства жизни, старость, безденежье, болезни, испытания, скорби родных и близких, смерти, те или иные болезни – без этого не было и не будет ни одного человека в этом мире. Если, говорит он, люди еще как-то примеряются и стараются уметь нести внешние кресты, то есть кресты, которые еще тяжелее. Это кресты внутренние, которыми испытывается особенно душа христианская. Что такое, говорит он, внутренние кресты? Скорбь, уныние, безверие, бесчувствие, леность, безнадежность, апатия, мысли о том, что Бог не слышит, что все напрасно, что зря подвизаются, что ничего нет, что путь в никуда. Особенно, говорит Никодим Святогорец, самое крайнее и самое страшное испытание переносит человек перед смертью. Он говорит, последнее испытание человека перед смертью – это испытание безверием, потому что именно в тот последний момент душа должна быть научаема всю свою жизнь. Если она будет за все благодарить Бога и даже за последние свои минуты, то душа с живой верой это испытание минует. Почему? Потому что она научилась в течение своей жизни принимать все от Бога. И когда наступает даже сама минута кончины или ее преддверие, человек и за это благословляет десницу Божию, забирающую его к Себе. Но если эта вера не будет в течение жизни, если живого чувства к живому Богу не нет, многие, говорит он, не проходят через это испытание. Поэтому научимся сейчас, пока мы в уме, пока мы в живой вере, знать и понимать, что Христос пришел не избавить нас от страданий, не избавить нас от креста, который понес Сам. Все угодники Божьи, и все святые прошли через эти тесные обстоятельства жизни. Потому что мы несем крест, а крест, в свою очередь, несет нас. Кто не хочет нести крест, не будет носим крестом. И в Царствие Небесном двери райские открываются ключом, а ключ этот - наш крест, с которым мы придем. Если будет он на наших плечах, мы его снимаем и открываем царские врата, врата Царствия Небесного. А если мы его все время скидываем и в конце концов через ропот на Бога и на промысел Божий, его скинули, тогда нечем будет открывать царские врата. Поэтому надо сейчас, при жизни, научиться Бога благодарить за все и за вся, за горькое, за сладкое, за черное, как нам кажется, и за белое, за радостное и за скорбное, потому что мы не понимаем, какими путями всепремудрейший Бог ведет нас в Царствие Небесное. Во время полунощницы, особенно монастырской, мы слышим такие слова: глубиною мудрости человеколюбно вся строяй и полезное всем подавая. Это глубина премудрости. Почему у одной есть муж, а у другой нет? Почему у одних есть дети, а у других нет? Почему один в сорок лет инвалид первой группы, а другой до девяносто лет живет, просит у Бога смерти, а она не приходит. Почему у нас сейчас такое состояние, а не иное? Не нам выбирать свою жизнь и свою судьбу.Нам однажды старец Амвросий сказал: как бы ни тяжел был крест человека, но он вырастает на почве его собственного сердца. Кто делал эти ошибки? Ты. Кто сеял зло? Ты. Что ты сейчас пожинаешь? То, что посеял. На кого надо роптать? Только на самого себя. Ни на жизнь, ни на судьбу, ни на маму, ни на папу, ни на учителей, ни на духовника – на самого себя. Чтобы сказать истинно, всем сердцем, всей душой: достойное по делам моим приемлю. Помяни меня, Господи, во царствие Твоем. Сейчас перед нами только один крест. Но мы знаем, что на Голгофе было три креста. И все человечество, хочет оно этого или не хочет, все несут один из этих крестов. А может быть, некоторые и все вместе. Крест разбойника безумного несет девяносто процентов человечества. Почему? Потому что страдают, не знают веры и хулят Бога. Страдают бессмысленно, бесперспективно и безнадежно. Другие несут тоже крест, но осознают, почему они несут именно этот крест и становятся благоразумными из-за веры, не скидывают с себя этот крест, а молятся: достойное по делам моим приемлю. Помяни меня, Господи, во царствие Твоем. Что услышал первый разбойник, который нес свой, заслуженный, заработанный, самодельный крест, но был покаявшимся? Услышал: ныне со Мной будешь в раю. Но очень редкие, очень малые люди, на которых стоит этот мир, праведники, несут крест Христов, когда страдают не за свои грехи, не за свои дела, а несут крест страданий для вящей славы Божьей. Потому что мы слышим в Евангелие удивительные и непонятные слова. Подходят люди к Христу и спрашивают о слепорожденном, и задают очень правильный вопрос: Господи, кто согрешил? Он или родители его, что родился слепым. И вдруг слышат парадоксальную вещь от Христа: не согрешил ни он, ни родители его, но да явятся на нем дела Божьи. Вот это да! Ни он, ни родители его… А ему легче от этого? А он слепорожденным родился. Но да явятся на нем дела Божьи. И он был исцелен и прославил Христа. Он был свидетелем и участником чуда. Через его болезнь многие прозрели. И через его болезнь многие исцелились от безверия. Он стал орудием промысла Божьего. Вот оказывается, какая тайна есть в жизни. И может быть, некоторые периоды жизни мы несем одновременно все кресты: и разбойника безумного, когда ропщем, и разбойника благоразумного, когда каемся, и крест Христов, страдая ради наших родных и близких, когда в душном, темном, набитом храме молимся за родных и близких, разве это не крест? Многие лежат сейчас на диване и смотрят телевизор: фигурное катание, хоккей и прочее. А мы пришли в храм с давлением, со стенокардией, с плохим здоровьем, настроением. Ради чего? А чтобы быть со Христом. Потому что знаем: как ты ее, эту плоть ни лелей, все равно она в землю уйдет. А сколько можно душу надо напитать, посвятить ей время и не только молиться за самих себя, но и за тех людей, которых нет в этом храме. Бога нас поставил сюда, в этот храм, чтобы мы вымаливали нашу безбожную родню. А она у всех у нас есть. Кто скажет, что у него вся родня верующая? Никто. Для чего ты здесь? Чтобы нести крест. Какой? Христов. А почему? А потому что Христос страдал не за себя, а за людей. И ты несешь эти узкие и тесные обстоятельства жизни, испытываешь тесноту души и тела. Ради чего? Ради любви. И тогда твой крест становится Христовым. И тогда для тебя теснота - это широта, печаль о родных и близких превратится в радость и слезы покаяния, сожаления, раскаяния, они могут быть Богом превращены, претворены в слезы радости. Но должны знать – под лежачий камень вода не течет. Свой отрезок пути должны пройти так, как нам сказали Оптинские старцы: делай, что должно и будь, что будет. А будет то, что Бог даст. И если мы стараемся делать, что должно, то все остальное отдаем в руки Божьи: будь, что будет. Тогда чтобы с нами ни случилось, мы знаем, что это Бог дал. А когда мы не делаем того, что должно, тогда мы на себя накладываем крест разбойника безумного. Потому что залезли и влезли туда и сделали то, о чем нас никто не просил. Говорил тебе Бог: не лезь, не делай, не трогай, не смотри, не прикасайся. Ты залез, потрогал, пошел и получил. Кто в этом кресте виноват? Никто, кроме тебя самого. Ты можешь это крест превратить в крест разбойника благоразумного, когда покаешься. Люди скажут: я за собой особых грехов не вижу, а страдать страдаю. Где справедливость? Где правда? Где истина? Где мздовоздание? Где милосердие и любовь Божье ко мне? Отсюда безверие, ропот, безнадежность, разочарование. А мы должны помнить: Бог не обещал нам безбедного плавания, но всем нам обещал тихую пристань. О таких страдальцах, казалось бы, безвинно страдающих Иоанн Златоуст однажды сказал: если ты ржавое железо по своим грехам, то огнем испытаний Бог очистит тебя от ржавчины. Если ты золото, то огнем испытаний Бог тебе придаст еще больше блистательности. Святитель Феофан затворник Вышинский, говорил, что женщина знает, когда печет пироги, сколько времени их в духовке держать при температуре сто восемьдесят градусов. Если она не допечет, они будут клеклые, если пережарит, они тоже никому будут не нужны, только выбросить. Если, говорит он, женщина, у которой не очень много бывает мозгов, и то знает, сколько времени держать в огне пироги, неужели Бог не знает, сколько для нашей пользы держать нас в огне испытаний, чтобы мы сделались истинным хлебом, благоугодным Богу, для Бога, для личности, и для святых. И поэтому, когда мы будем ощущать в своей жизни какой-то крест на наших плечах, будем знать, что мы печемся, что наша душа созревает для вечности, потому что это нелегко. Вы все знаете: ребенка родить – какие это проблемы, какая это боль, какое это испытание... А мы во время Великого Поста читаем такие слова: Страха ради твоего господи во чреве прияхом, и поболехом, и родихом дух спасения, его же сотворихом на земли. Принимая христианство мы тоже зачинаем в своей душе и сердце духа, духа спасения, и взращиваем его в себе ради страха, ради любви Божьей. Рождение духа происходит тоже не без испытания, не без тесного пути, не без страданий ради Христа и ради Его Евангелия. Чтобы скатываться под горку не нужно никакого труда, сел и полетишь в тартарары. А вот подниматься вверх – это труд. И всегда, конечно, подъем тяжелый. И поэтому шаг за шагом каждый из нас должен подыматься, должен свою жизнь благословлять, должен Иисусову молитву, покаянную молитву растворять словами благодарности: упование мое Отец, прибежище мое Сын, покров мой Дух Святой, Троица Святая, слава Тебе… Слава в вышних Богу и на земле мир, в человеках благоволение… Слава Тебе, Боже, слава Тебе, Боже, слава Тебе, Боже… Благословляйте Бога, благословляйте свою жизнь.Вспомните сказку «Морозко». Она непростая. Морозко спрашивает у Настеньки: тепло ли тебе, девица, тепло ли, красавица? А она сказала неправду: тепло, дедушка. И спрашивает у Марфушечки: тепло ли тебе, девица, тепло ли, красавица? Что, дед старый, не видишь, ручки-ножки, захолодели. Она правду сказала и дед старый, и ручки-ножки захолодели. Чем закончилась жизнь для одной и для другой? Одна благословила свой крест, приняла свой крест. А другая нет. И одна была оправдана, а другая наказана. Они обе оказались в одинаковых обстоятельствах. И та, и другая, может быть, понимала, что выхода из этого не будет, но если уж умирать, то умирать красиво, благородно, не ноя, а принимая. Принимая эти обстоятельства жизни. Потому что страдания, еще раз запомните, прекращаются тогда, когда человек до конца принимает их. И Бог нам дал эти силы. И Бог дает нам веру. Мы не можем изменить этот мир. Мы волоса своего не можем сделать белым или черным, конечно, если только не перекрасим. Сейчас этой химии сами знаете сколько. Даже Евангелие тогда не знало, что люди будут волосы красить. Говорит: человек не может сделать своего волоса белым или черным, а сейчас может. Вот тогда не было этой химии. А вот возраста себе прибавить не может никто. Кто себе еще годик накинет сверх Божьей программы? Никто. Дни наши у Бога все вписаны. И поэтому одна благословила свою жизнь, и она стала благословлена. А другая свою жизнь осудила, не приняла этих страданий и стала страдать из этого еще больше. Так вот это нам всем жизненная программа. Вот она тайна жизни – крестоношение. Умное, осознанное, радостное и верующее. Апостол Павел нам сказал: вам, верным, дано не только веровать во Христа, но и страдать за Христа. Это что за такое за дарование? Как простым человеческим умом можно это все понять? Веровать – это хорошо. Каждый скажет, и безбожник. В храм-то они приходят, покупают свечи, акафеисты читают, к Матроне ездят, к мощам ездят, но для чего? Чтобы избавиться. От чего? От страданий. И ищут, что угодно сделают, чтобы только их не было. А разве можно без этого прожить? Нет. Что под конец будет или даже в середине? Разочарование. Поначалу есть призывающий благодать. Пришли, Матроне помолились, свечку поставили. Бог эту маленькую свечечку принимает. А потом кто-то начинает думает, что церковь и христианство – это бюро добрых услуг, это место, где тебе обеспечено, гарантировано благополучие, и он этого ищет в церкви. И тогда он глубоко будет разочарован, потому что этого не найдет. Это не тот путь. Это не то место. Это место испытания. И мы заранее к этому должны умом и сердцем быть готовым. Апостол Павел так и говорит: вам дано не только веровать во Христа, но и страдать за Христа. И Бог, говорит он, не попустит нам быть искушаемыми сверх сил, но при испытании даст и избавление. Кто-то скажет, нет никаких сил. Бог не даст, апостол Павел говорит, испытания сверх сил. А можно без испытаний? А можно без скорбей? А можно, вот так сказать… ну, буду святую жизнь вести и вот так вот… ну, все вот по легкому. Апостол Павел говорит: «дано мне множество откровений, и чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, и через это чрезвычайностью благодати, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, чтобы удручать меня. Трижды молился я об этом Богу, и Бог мне сказал: довольно для тебя благодати моей, ибо сила моя в немощи совершается». Но при этом он говорит: всегда радуйтесь, непрестанно молитесь, за все благодарите. А я не хочу хвалиться только крестом и немощами моими, и я язвы Иисуса Христа ношу на теле моем. А что это такое: я раны Иисуса Христа ношу на теле моем? Монахи носят на своей груди два креста. Одни мирской крестик, который дан им при крещении. А другой крест параманный, деревянный крест, переплетенный тесемочкой, а на спине небольшой плат вышитый и там такие слова: я язвы Иисуса Христа ношу на теле моем. Монахи в этом подражают апостолу Павлу, который об этом сказал, а они носят на себе этот параманный крест с этой надписью, на голом теле носят этот параманный крест. Что же это такое? Бог пострадал, Христос прошел этим путем. Он мимо креста и мимо язв не прошел. Ты ли думаешь, что тебя это не коснется? Он безгрешный пострадал, а ты за свои грехи эти язвы носишь, свои язвы. Это напоминание, это воспоминание, это стержень, это фундамент, чтобы мы не ныли. Иоанн Златоуст однажды сказал наимудрейшую вещь: больной человек – это не тот, у кого много болезней, а это тот, кто при болезнях много ноет. Здоровый человек – это не тот, у кого нет болезней, а это тот, кто при болезни не ноет. Оказывается и здоровье, и болезнь, они отсюда, от головы, от веры, от сердца. Я все принимаю. А если ты все принимаешь, тогда для тебя и страдания нет никакого. А если ты не просто зациклен на своей телесной жизни, а живешь духом, тогда это вообще будет все второстепенная вещь. Я таких людей видел. Приезжаю к старцу Христофору, духовнику Тульской епархии, которому уже, наверное, было восемьдесят пять лет, и он слепым человеком был последние десять лет. Десять лет слепой по старости: глаукома, катаракта… операция одна, другая, но потом, в конце концов, ослеп… Приходили люди со всей Тулы и с окрестностей приезжали, и чрезвычайно любил Оптину пустынь, оптинских старцев, был начитан, напитан их наследием, всегда цитировал старца Амвросия, других оптинский старцевю Когда мы, монахи Оптинской пустыни, приезжали к нему, он говорил: у вас такое наследие, такое наследие… И еще один старец отец Иоанн Крестьянкин об этом оптинском наследии говорил: читайте оптинских старцев. В них вы найдете ответы на все свои вопросы. И кстати, мы милостью Божьей издали симфонию, то есть, тематический указатель, двухтомник, ко всем трудам оптинских старцев, более четырехсот тем. Этот двухтомник есть у нас в книжной лавке. Симфония по письмам старца Амвросия и по письмам старца Макария. Чтобы ни коснулось, все там тонко, духовно разобрано. И этот старец архимандрит Христофор любил оптинских старцев. Приезжал несколько раз я к нему, с вопросами, духовными проблемами. Однажды приезжая смотрю, что старец сидит, уже голова склоненена к груди и видно, так сказать, пребывает в молитве Иисусовой. Подошел к нему, сидит в белом подрясничке, всегда такой чистенький. Я подхожу и спрашиваю у него: батюшка, отец Христофор, как жизнь, как себя чувствуешь? Это кто, говорит, Мелхиседек? Я говорю: я, я. Он говорит: плотью я немощен, а духом бодр. Вот так и сказал: бодр. Слепой, восемьдесят пять лет. Вот он не ныл, не скулил и через это был духовной скалой. Бог дал зрение, Бог взял. Нагим я вышел из чрева матери, нагим и отыду. Буде имя Господне благословенно отныне и до века. Я был на похоронах его. На площаде около храма Димитрия Солонского, в котором он был почетным настоятелем, вся Тула собралась. Провожала немощного телом старца, но духом духовного атлета и духовного гиганта. Как эти люди такими становятся? Имея крепкую веру во Христа и неся осознанно, радостно свой жизненный крест. Поэтому мы, когда утром просыпаемся и будем целовать свой крест, будем вспоминать эти слова, которые сегодня услышали. И самое главное постараемся стяжать такой дух, такую молитву, такое внутреннее устроение, чтобы мы не просили у Бога избавления, а просили у Бога терпения, мудрости и благодарности это нести. И тогда мы будем выше всех жизненных обстоятельств, мы даже будем выше самой смерти. Мы будем ее победителями. Потому что нам дана Богом такая вера и такая сила, чтобы вытереть об нее ноги. Иду к тебе, возлюбленный мой Христе. Имею, верней, на это надежду, что примешь раба Твоего в Уарствие Небесном по великой Твоей милости. Вот, на что надо рассчитывать: на великую милость Божью. Почему? А потому что как я старался, как мог и я подвизался быть соучастником страданий Христовых. Господи, ты Сам это знаешь. Должна быть у нас быть такая молитва: не роптал, не проклинал а благословлял всю мою жизнь. Тогда и мы через это сподобимся, дай Бог, чтобы это было с каждым из нас, услышать блаженный глас Христа Спасителя: рабе благий и верный. В малом был еси верен, над многим тебя поставлю, вниди в радость Господа Бога твоего, аминь.

http://optina-msk.ru/audio

Беседа игумена Мелхиседека перед началом Великого поста http://optina-msk.ru/newsfeed/1-latest-news/438-2012-02-26-18-26-09

Однажды к одному опытному авве подошел его ученик, на котором лежало послушание исповеди и попечения о духовных чадах, и спросил: «Скажи, что мне делать и чему учить моих чад, чтобы они спаслись и наследовали Жизнь Вечную?». Тот ответил: «Научи их правой вере, всегдашнему покаянию и непрестанной молитве».О правой вере вы слышите в храме постоянно. О покаянии слышите на общей исповеди. А о той непрестанной, сердечной молитве, которая должна быть у каждого из нас, хотелось бы сказать несколько слов сегодня. Апостол Павел нам говорит: «Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь, за все благодарите». Это не преувеличение и не гипербола: «Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь». И он же говорит: «Хочу, чтобы воздевали мужи чистые руки и молились всегда непрестанной молитвой на всяком месте и старались об этом со всяким постоянством. И вы, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный в жилище Богу». Значит, каждый человек может стать храмом Божиим, и простой дом от дома молитвы отличается наполненностью молитвы, даже если этот дом сделан из бывшего магазина, клуба или школы. И наоборот, если в храме нет сердечной молитвы или нет молитвы вообще, то он не отличается ни от какого другого дома или здания. Милостью Божией каждый человек может стать храмом Божиим, если он будет ревновать об этом. И нам святитель Иоанн Златоуст говорит: «Умоляю вас, братия, никогда не нарушайте и не призирайте правила молитвы сей, не отлучайте сердце свое от Бога, но пребывайте с Ним». И святыми отцами из множества молитв, которые даны нам святой Церковью, для того, чтобы по легкости и краткости молитва была присуща нашему уму, сердцу, языку, дыханию, была выбрана и узаконена молитва Иисусова: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного» или более краткая молитва: «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя». Это пятисловная молитва, которая в основном, рекомендуется для начинающих, потому что полную, восьмисловную молитву, порой бывает читать тяжело потому что среди произнесения слов этой молитвы проникают еще какие-то иные, посторонние мысли. Нам Иоанн Лествичник говорит: «Бей супостатов именем Иисусовым, ибо не найдешь ни на небе, ни на земле оружия сильнее этого». Многие из вас могут сейчас сказать: «Мы простые, мирские люди, обремененные делами, работой, суетой, зарабатыванием на хлеб насущный, - и вдруг, какие-то совершенно не понятные, запредельные вещи?» Но святитель Григорий Палама говорит: «Пусть никто не думает, братья мои христиане, будто одни лица священного сана и монахи долг имеют непрестанный всегда молиться, а не миряне. Нет и нет! Все мы христиане имеем долг всегда пребывать в молитве». Святитель Григорий Богослов говорит нам, что «чаще надлежит поминать в молитве имя Божие, чем вдыхать воздух. Имейте во внимании способ молитвы, как можно непрестанно молиться, именно молиться умом. А это всегда можем делать, если захотим. Ибо, и когда сидим за рукоделием, и когда ходим, и когда пищу принимаем, и когда пьем, всегда умом можем молиться. Телом будем работать, а душою молиться».Такой же вопрос о непрестанной молитве задали старцу Силуану Афонскому, который, как мы знаем, нес тяжелейшее послушание эконома на святой Афонской земле. В этом монастыре до революции было 3000 русских монахов, было несколько скитов. И при этом огромном монастыре старец Силуан имел послушание эконома. И когда к нему приходили для духовной беседы и жаловались, что за суетой, за послушанием, связанным с определенными умственными или физическими нагрузками, не могут всегда памятовать о Боге, то он отвечал: «Любить Бога никакие дела не мешают». Святитель Феофан, затворник Вышинский говорит: «Возьмите пример из житейской жизни. Возьмите молодого юношу и молодую девушку, которые только начали дружить и друг с другом встречаться. Они так проникаются памятью друг о друге, что едят ли, пьют ли, ложатся ли спать, непрестанно думают друг о друге, потому что между ними вдруг загорелась любовь. Вот так и нам надо любить Бога и любить Его никакие дела не мешают». С чего можно начать нам в этой сегодняшней суете жизни? Святитель Феофан говорит: «Научиться молитвенному духу и стяжать молитвенный дух помогают богослужения, службы. Именно во время этих продолжительных богослужений попробуйте не мыслью растекаться повсюду, а навыкните во время богослужения, когда поются или читаются те или иные молитвы, повторять про себя, шепотом Иисусову молитву. Сначала, может быть, это будет 10, 20, потом 100 молитв во время Всенощного бдения, и так постепенно навыкните к этому». Но у нас есть и повседневная жизнь. И преподобные Оптинские старцы дают нам такой совет: как только проснулись, как только начался день, осените себя, даже еще лежа на кровати, крестным знамением, поцелуйте нательный свой крестик и трижды прочитайте молитву Иисусову. Потом вставайте, идите умываться, и во время этого хождения, во время умывания, продолжайте читать молитву Иисусову и она будет вам, как бы неким подогревом для утренних молитв. Когда вы встали перед иконами и хотите начать читать утренние молитвы, прочитайте 10 Иисусовых молитв с поясным поклоном, это будет способствовать собиранию вашего ума воедино. Сначала 10 молитв перед утренним правилом, потом 20, потом может быть и больше. И полюбится, быть может, вам эта молитва. А потом старайтесь в течении дня, когда есть такая возможность, растворять все ваши мирские дела, памятованием этой кратенькой молитвы. А когда закончится день, перед вечерними молитвами, также с поясными поклонами прочитайте несколько Иисусовых молитв и так опять соберете ум воедино. Именно с поклонами, именно с утруждением тела, потому что святитель Игнатий, епископ Кавказский нам говорит, что «земные поклоны перед молитвой (а для нас, немощных, хотя бы поясные) уменьшают впечатление дневных попечений». Те мысли, переживания, какие-то проблемы, которые преследовали нас в течении всего дня, будут уходить на второй план, потому что душа молитвы – это внимание, и там, где нет внимания, там нет души у молитвы. Мы часто читаем утренние и вечерние молитвы, и, прочитав, отходим не понимая: молились ли мы или нет. Почему? А потому что как Бог Триедин, так и молитва должна быть триедина: ум должен понимать читаемое, когда мы произносим слова, мы должны разуметь, что читаем, а сердце должно откликаться на т, что мы читаем. Если мы говорим «благодарю», значит, сердце должно быть благодарным Богу. Если говорим слова покаяния, то само сердце должно откликаться на эти слова. Так что мы должны молиться умом, чувством и сердцем, со вниманием и покаянием. И тогда это будет цельная, настоящая молитва. А о том, какие плоды может принести молитва Иисусова, какое делание, какое очищение, какая благодатная жизнь может вдруг возгореться в сердце христианина, человека, любящего Бога, поговорим в следующий раз.

Во имя Отца и Сына, и Святого Духа. Однажды митрополит Филарет, бывший лектор Троице-Сергиевой семинарии и академии, выступая на выпускном вечере перед будущими священнослужителями, в конце сказал: «Братья, братья, дышите воздухом вечности». Где же воздух вечности? Сегодняшняя икона праздника Сретенья Господня и сегодняшнее Евангелие несколько приоткрывают нам, где же этот воздух вечности. Куда в сороковой день принесли Богомладенца Христа? В храм Господний. Где встретили Христа-Спасителя Симеон Богоприимец и пророчица Анна? Не где-нибудь, а в храме Божьем. Пророчица Анна, как говорит Писание, не отходила от храма Божьего, служа Богу день и ночь. Не отходила от храма Божьего и сподобилась встретить живого Бога. Мы сегодня слышали Евангелие, когда Господь по Своем вознесении на небо благословил Своих учеников и Своих последователей. Писание нам говорит: «И они пребывали в храме Божьем, хваля и благословляя Бога». Не где-нибудь, а: «В храме Божьем». Простой храм, простой молитвенный дом, будь он из фанеры, будет он сделан или переделан из вагончика, из бетона или из камня, о храме, о любом храме Господь говорит в Евангелие: «Дом Мой – дом молитвы наречется». Любой храм Бог называет своим домом. Вот где дух вечности, вот где воздух вечности: в храме Божьем. Мы счастливые люди, что у нас есть пока возможность, силы и здоровье быть в храме Божьем и дышать этим воздухом вечности. Необязательно с благоухающим ладаном, вкусным и дорогим, необязательно с восковыми свечами. Не этим внешним воздухом мы дышим, а воздухом молитвы, воздухом богослужения, воздухом святого Причащения, в конце концов, воздухом вечности. Здесь могут исполниться слова псалмопевца Давида: «Едино просих от Господа, то взыщу: еже жити ми в дому Господни вся дни живота моего, зрети ми красоту Господню и посещати храм святый Его». Вот к чему стремился, вот чего желал, вот чем дышал святой праведный Давид-псалмопевец. Многие могут сказать, что и в доме среди икон и свечей можно покадить ладаном, можно зажечь свечу, можно почитать тот или иной акафист, Псалтырь, Священное Писание, Евангелие, побыть с Богом, молиться Богу. Да, действительно, это можно и нужно, но вся история Церкви пронизана единым: пронизана мыслью о воскресном богослужении. Какие бы ни были раньше подвижники, какие бы ни были аскеты, подвизающиеся в горах Афона, или в монастыре, или других уединенных местах, это было традицией Церкви, чтобы в воскресный день собраться всем вместе, даже аскетам, даже отшельникам, даже людям, далеко живущим от единого храма. Все равно в воскресный и субботний день они стекались в храм Божий, чтобы единым сердцем и едиными устами восхвалить Бога. Для чего? Евангелие от Иоанна, повествующее о слепорожденном человеке. Когда иудеи говорили: «Этот человек не праведник», указывая слепому на Христа, который исцелил его, он говорит: «Я не знаю, праведник он или нет, но я знаю одно, кто чтит Бога и творит Его заповеди, того Бог слушает, а кто не чтит Бога, того Бог не слушает». Сейчас, на богослужении, это как раз то время, когда мы чтим Бога, исполняем вселенскую заповедь всех времен на протяжении всей евангельской жизни. Это воскресное богослужение. Особое время, особое место, особая благодать, о которой отцы сказали, что одно только «Господи, помилуй», произнесенное в храме всеми нами вместе с верой, надеждой и любовью, больше всей Псалтыри, прочитанной наедине дома, по силе благодати. Раньше в этих толстых книгах и, может быть, сейчас на задней стороне есть такая приписка: «А для малограмотных, если они пропустят всенощное бдение, то пусть прочитают полторы тысячи Иисусовых молитв. Кто пропустит вечерню, пусть прочитает 300 Иисусовых молитв. А кто пропустит Божественную Литургию, чтобы как-то заменить ее, пусть прочитает 6 тысяч Иисусовых молитв. Кстати, я много раз слышал, как отец Наум показывал людям чисто практически, как читать Иисусову молитву. Он говорит: «Ты знаешь, как человек плачет? Как он ноет? Как он умоляет, особенно зубного врача «Может, не надо? Может, обезболивающего? Может быть, потихонечку? Может быть, хватит?»». Особенно, когда вставляют зубы и человек сидит в кресле час, а, может быть, и два. Врача начинают уже как-то уговаривать. Он так изображал и говорил, чтобы людям было понятнее чисто практически: «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя. Господи, Иисусе Христе, помилуй мя». Кстати, Иисусову молитву надо читать вслух шепотом и с выражением, ставя ударение то на одном слове, то на другом. Чтобы прочитать 100 Иисусовых молитв нужно где-то 10 минут. А если 6 тысяч разделим на 10, сколько часов получим? 10 часов. А литургия идет полтора часа. Казалось бы, такое огромное время пребывания в Иисусовой молитве и вдруг какая-то коротенькая Литургия. Конечно, это механическое сравнение. Конечно, это математическое сравнение, но в этих словах и в этом наставлении выражается ценность, духовная и молитвенная ценность пребывания на Божественной Литургии. Оптина пустынь открылась в 88-ой году, а «потепление» началось с 89-90-ых годов. Люди тогда были всякие, много «подкалывали», потому что времена были пост-коммунистические. В Оптиной было три храма: Введенский, Казанский и Марии Египетской. Был оградный Владимирский, где первые богослужения совершились 3-го июня 1988-го года. Тот храм с ангелами, оказывается, не просто какая-то башенка с ангелом, а этот трубящий ангел стал символом Оптинной пустыни. Наверное, неслучайно, потому что первое богослужение совершилось в этой башне. Простая башня была приспособлена под храм в честь Владимирской иконы Божьей матери, и первое богослужение совершилось на праздник Владимирской иконы Божьей матери 3-го июня 1988-го года. В этом храме вмещалось всего 50 человек. Там была лестница, на этой лестнице еще размещалось где-то 20-30 человек, а когда уже лестница не вмещала, тогда люди стояли под этой башней. В этом проходе стояли и молились люди до тех пор, пока на Успение в Введенском храме не открылся Никольский придел. На Успение через несколько месяцев открылась только часть Введенского храма, а весь Введенский храм был открыт 23-го октября на день памяти преподобного Амвросия, старца Оптинского, то есть Оптину открыли 3-го июня, а 23-го октября уже весь Введенский храм был полностью приспособлен и открыт для богослужений. Однажды отца Василия, покойного, убиенного нашего собрата Оптинной пустыни, когда он водил экскурсии, спросили: «Батюшка, вот смотрите, сколько храмов. А зачем столько? Можно же и дома помолиться. У меня Бог в душе». Тогда он привел один образ, одну аналогию. Он говорит: «Вы знаете, молиться дома это как в лодке плыть и грести самому, а молиться в храме это плыть на многопалубном лайнере, который идет своим, Богом установленным планом». Так и мы, когда собираемся с мыслью, пойти или не пойти в храм, приболел или не очень приболел, то, скорее всего, надо выбирать первое, знать о том, что легко бывает только катиться на санках с горки, а чтобы принять усилие, пересилить себя, это, конечно, сложно. В этом плане очень помогают строчки из Священного Писания, которые живы, которые действенны, которые способны поднять, вразумить, просветить, изменить, зажечь что-то внутри души. Когда возникает мысль, помолиться ли, встав утром с постели, или перед всенощной, перед воскресным днем, пойти или не пойти в храм, надо всегда вспоминать слова священного Писания, слова самого Бога, который нам говорит: «Царствие Божье нудится, и нужницы (те, кто понуждает себя) восхищают (то есть получают его)». Господь не сказал, что это будет легко: «Оно нудится». Как раз человек по себе это вспомнит, что оно нудится. Он понимает, что надо принять усилие, встать и пойти. К прп. Анатолию Оптинскому приходили братья и каялись: «Каюсь, отче». – «Чего?» – «Полуночницу проспал». – «Каюсь, отче». – «Чего?». – «Полуночницу проспал». Тогда он сказал замечательный духовный секрет. Он сказал, что если человек с вечера не решится послужить Богу, то поставь над ним хоть Оптинскую колокольню, он все равно проспит, то есть дело в настрое и дело в решимости: «Во что бы то ни стало, встану и пойду». Так делал старец Макар Оптинский, он был не очень здоровым человеком и он себя испытывал. Иногда вставал, надо было идти в скит. Вдруг ему внутренний голос говорит: «Слаб», а он своему внутреннему голосу говорит: «Пойду проверю». Приходил, вставал на службу и говорил: «Да, действительно, слаб». – «Может, домой пойти?». Он говорит: «Пойдем домой, только сядь, после пойдем». Он садился, слушал. Потом голос говорит: «Ну вот, пора уже идти домой». Он говорит: «А что там делать? Все равно лежать, так я хоть еще одну молитву послушаю». Послушал еще одну, а потом говорит: «Да, действительно, больше не могу», вставал, шел домой, ложился, принимал какую-то травку (таблеток тогда было мало), то есть испытывал себя и самому себе не верил, а когда приходил, говорил: «Слава Богу, хоть какую-то часть, но все-таки в храме Божьем побывал и помолился Богу». Если бы не было никакой разницы, дома или в храме, неужели такие великие Оптинские старцы, которым благодать с неба уже сводилась, не поняли бы этого? А они все равно считали, чувствовали и понимали, что молитва в храме это особое время. Нам, следуя этому примеру, надо ценить те возможности, которые у нас пока еще есть. Наступит такое время, когда захотим, а по немощи только и будем слушать трансляцию или запись хора Троице-Сергиевой Лавры, а, может быть, и нашего хора, если нас когда-нибудь запишут. Послушаем ее, как будто тоже побывали в храме, но разница все-таки будет, поэтому цените это время. Это время - не время. Это вечность. Те минуты, которые мы в храме, те часы, которые мы в храме, это время идет в вечность, поэтому кто-то еще сравнил богослужение со временем нашего отмачивания: когда белье замачивают или рыбу, которую пересолят, кладут в воду, чем больше там помокнет, тем быстрее они отмоются. Мы с вами должны понимать, какими бы мы не были: понимаем – не понимаем, слышим – не слышим, доходит – не доходит, какая-то немощность или еще что-то, надо просто в уголочке встать или где-то по немощи сесть и верить, что в это время происходит отмачивание нашей души, ее очищение перед Богом и перед вечностью. Поэтому будем помнить мудрейшие слова митрополита Филарета Минского и всей Беларуси: «Братья (а я бы добавил, и сестры), дышите воздухом вечности». Аминь.

В воскресенье 5 февраля 2012 г. духовенство и прихожане храма святых первоверховных апостолов Петра и Павла в Ясеневе молитвенно отпраздновали 15-летнюю годовщину пребывания в этих стенах московского подворья Введенской ставропигиальной Оптиной Пустыни. В 1997 г. указом приснопамятного Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II подворье Оптиной Пустныни было перемещено из Троицкого храма в Останкине на Юго-Запад столицы. 6 февраля того же 1997 г. в день памяти святой блаженной Ксении Петербургской здесь состоялась первая Божественная литургия, отслуженная монахами прославленной в веках обители. Ввиду совпадения в нынешнем году 6 февраля с будним днём было принято решение перенести торжества на ближайший воскресный день, дабы все желающие, как постоянные прихожане, так и гости подворья, смогли в полной мере разделить радость памятного события. В день празднования 15-летия подворья служение Божественной литургии в Петропавловском храме Ясенева возглавил бессменный настоятель и вдохновитель всех благих начинаний, осуществляющихся братией подворья и его сотрудниками из числа наиболее активных прихожан, игумен Мелхиседек (Артюхин). По её окончании собором духовенства, совершающего пастырское окормление многочисленных прихожан и паломников подворья, был отслужен благодарственный молебен с особыми молитвословиями, воссылающими хвалу Подателю всех благ за Его неизреченную милость, неизменно являемую всем тем, кто с верой и усердием притекает к бездонному колодцу мудрости оптинских старцев здесь, на юго-западной окраине богоспасаемой столицы нашего Отечества. Окропив присутствующих святой водой, отец Мелхиседек обратился к народу Божию со словом назидания, посвящённым празднуемому событию. Затем в трапезных помещениях Петропавловского храма в Ясеневе состоялся торжественный приём, на котором присутствовали клирики подворья, его многолетние «старожилы», а также гости, специально прибывшие, чтобы поздравить отца-настоятеля, пастырей и прихожан подворья со значимой датой в его жизни. Прихожанам, принимавшим участие в восстановлении храма свв. Апп. Петра и Павла были вручены памятные грамоты и ордена. В конце встречи было показано слайд-шоу об истории Подворья.

Сегодня, дорогие братья и сестры, мы услышалиЕвангельский принцип. Чтобы увидеть Христа, надо совершить усилие. Чтобы встретится с Ним, нужен маленький личный повседневный, а, может быть, и не повседневный, но решительный подвиг, или дело, или мысль, или молитва. То, что даст нам возможность пробиться из этой повседневности, из этой банальности жизни, чтобы почувствовать веяние духовного мира, чтобы почувствовать бытие иного мира. Почувствовать, что это реальность, что это не сказка, не миф, а действительно не постижимая для нас, но реально существующая вместе с нами, духовная сила, Божественные энергии, Божественная благодать. Сегодня мы слышали, как Закхей залез на дерево, потому что мал был ростом. И Христос увидел его и говорит: «Закхей, спустись с дерева! Теперь Мне надлежит быть у тебя в доме». Чтобы увидеть Христа, мы тоже маленькие ростом, ростом духовным. И нам тоже нужно некое дерево, взобравшись на которое мы сможем увидеть Христа. Нужны эти особые моменты в нашей с вами жизни. И хочется поговорить вот об этом дереве, которое реально есть, с которого можно увидеть Христа и сидя на котором, может увидеть нас Христос. Несколько дней назад меня поразил один факт. Когда я был на помазании, у десяти человек спросил: «Вы были в Оптиной Пустыни?». Говорят: «Нет». Из десяти один сказал, что он там был. И меня это поразило. Мы находимся на Оптинском подворье, оптинские старцы окружают нас. Мы ничего, оказывается, не знаем ни про Оптину, ни про старцев. И сегодня вечером наша молодёжь меня попросила о Оптиной рассказать, о её истории, о сути. Я был поражён! Я думал, люди этим живут, знают, интересуются. Оказывается, нет. Ну, два слова… Два слова об Оптиной пустыни. Что это такое? Старец Варсонофий, бывший полковник царской армии, поступив в Оптину Пустынь простым монахом, спустя несколько лет об Оптиной Пустыни написал: «Ясней здесь небеса, и чище их лазурь… Мирской ярем нося, и скорбный совершая тернистый жизни путь, сподобился я видеть отблеск рая». Оптину Пустынь старец Варсонофий назвал «отблеском рая». А священномученик Павел Флоренский называл Оптину Пустынь «санаторием многих израненных душ». Многие из вас, пожилого возраста, были в этих знаменитых санаториях. В Кисловодске, Железноводске, Ессентуках, Боржоми… Кто-то посостоятельнее, может быть, в Карловых Варах. И все стремятся, или стремились, или мечтали хоть когда-нибудь, но там побывать, чтобы подкрепить своё здоровье. Так вот реально это место было, есть и будет. Скит Оптина Пустынь святые подвижники называли станцией от земли на небо. Концевич, знаменитый историк, об Оптиной Пустыни говорил, что она была, своего рода, золотая чаша, в которую сливалось всё лучшее духовное вино России. В Киевской Руси центральным монастырём была Киево-Печерская Лавра, для центральной России – Троице-Сергиева Лавра. А в дореволюционной царской России духовным центром всей тогдашней России, была Оптина Пустынь. И это несмотря на то, что в России по переписи на 1912 год было около тысячи монастырей. Именно не какой-нибудь – а Оптина Пустынь была духовным центром России. Когда преподобного Антония, родного брата наместника монастыря Моисея Священный Синод перевёл из Оптиной Пустыни в Малый Ярославец, он очень плакал, что ему придётся покидать намоленную обитель. Он переживал. И ему явился святой Митрофан Воронежский и говорит: «Ты сподобился жить в раю. А теперь потрудись на новом послушании. Может быть, частичку его перенесёшь туда». Вот с каким восторженным чувством современники говорили об Оптиной Пустыни. Епископ Игнатий Брянчанинов однажды сказал: «Наместник монастыря, преподобный Моисей Оптинский, терпеливым несением немощей братии, сподобился собрать и создать такое братство, которого не было, и я думаю, не будет больше в России». Старец Нектарий, сидя со своим духовным чадом, говорил: «Батенька, а вы знаете, сколько было истинных общежитий в мире?». Он говорит: «Нет». «Три. Первое – в раю, между Адамом и Евой. Второе – в первой христианской общине, в первые века. А третье – при наших великих Оптинских старцах». История нашей Церкви знает святые монастыри, знает святые обители, знает святых подвижников. Основателей Валаамского монастыря – преподобных Сергия и Германа, Назария и Агапита. Соловецкий монастырь, знает основателей монастыря преподобных Зосиму, Савватия и Германа Соловецких. Мы знаем Нилову Пустынь с преподобным Нилом Столбенским. Саровский монастырь с преподобным Серафимом Саровским. И можем назвать много-много монастырей, в котором мы назовём одно или два имени, которые просияли в этих монастырях. Исследователи Оптиной Пустыни говорят: «Не было такого монастыря, чтобы он прославился целым братством, целым сонмом святых подвижников». И история Оптиной Пустыни, её старчества – оно не прерывается целое столетие. Потому что начало Оптинскому старчеству положил Лев Оптинский, который пришёл в Оптину пустынь в 1829-м году. А последний Оптинский старец Исаакий II был расстрелян в 1937-м году. То есть более 100 лет, существует непрерывная нить, передается старчество друг от друга, как из родника течёт источник, а из источника течёт уже река – вот так Оптинские старцы окормляли весь православный народ. Люди мечтали побывать в Оптиной Пустыни. Тогда не было таких средств передвижения, как сейчас. Это сейчас до Оптиной Пустыни от Ясенева 4 часа на автобусе, 3,5 часа на легковой машине. Достоевскому, когда тот потерял любимого сына Алексея, посоветовали в его мятущемся состоянии, поехать в Оптину Пустынь. И он из Санкт-Петербурга едет в Оптину Пустынь, ища духовной поддержки или, как бы мы сказали, духовной реабилитации. А это 700 км от Санкт-Петербурга до Москвы и ещё 300 км до Оптиной Пустыни. 1000 км! И он говорит: «Я вошёл к старцам – к старцу Амвросию, – одним – а вышел другим». Николай Васильевич Гоголь, побывав в Оптиной Пустыни, встретившись со старцем Макарием, потом своему другу дворянину Кошелеву пишет: «Тебе обязательно надо побывать в Оптиной Пустыни. Уже подъезжая к ней, чувствуется её влияние. Народ становится приветливее. Сами служки поражают чистотой и лучезарностью ангелов. Я не разговаривал с этими монахами, но сами лица говорили сами за себя. Мне казалось, что со мной беседует всё небесное». Он пишет в одном письме: «Я мысленно – пишет Гоголь, – должен быть каждый день и каждый час моего странствия мыслями быть в Оптиной Пустыни, чтобы быть выше житейского дрязга». Что же он такого увидел там? Что его поразило? Что он там нашёл, что начал сравнивать мирскую жизнь и жизнь святых подвижников? Кто-то из святых сказал: «Очень важно прежде всяких книг, всякого наставления найти святого православного старца, которому ты бы мог сообщить каждую мысль свою и услышать о ней не его мнение более или менее умное – а услышать мнение святых отцов по поводу того или иного твоего жизненного решения». Милостью Божьей такие старцы были, есть и будут на Святой Руси. Если поискать их смиренной сокровенной молитвой. Гоголь писал наместнику монастыря: «Передайте всей братии от меня поклон. Чтобы они молились о мне, грешном и немощном человеке, ибо я знаю – пишет Гоголь, – что ни моё перо, ни моя рука не может двигаться без осенения свыше». Вот какое мнение было у Гоголя об Оптиной Пустыни. О молитве её святой братии. Лев Николаевич Толстой шесть раз был Оптиной Пустыни! Подходил к скиту, искал встречи со старцем Амвросием, уже после своего отлучения от Церкви. Но гордыня не могла его допустить и не допустило искушение дьявола. И старец Амвросий однажды сказал про Льва Николаевича: «Он был хоть и лев, а пут гордыни, который связывал его, развязать и разорвать не смог». Лев Николаевич однажды беседовал со своей сестрой, монахиней Шамординского монастыря – монастыря, который основал для бедных вдов и сирот преподобный Амвросий Оптинский в 14 км от Оптиной Пустыни, – и она была насельницей этого монастыря. Она была простой монахиней, любила своего брата, брат взаимно любил её, хотя и называл её «шамординской дурой». Это, так сказать, у него было любовное такое название по отношению к ней. «Потому что, говорит, у тебя «Ш» на морде». И вот говорит он ей однажды: «Маш, Маш, – так он её звал – ты знаешь, а я бы согласился пойти в Оптину Пустынь и стать там простым монахом. Но только с одним условием». Она говорит: «Лёвушка, Лёвушка, с каким же условием?» – «Чтобы эти монахи не заставляли меня молиться». Потому что сам, наверное, понимал и чувствовал, что самый тяжёлый – это молитвенный труд. Человек имел всё, имел всеобщую, всемирную известность и прочее, прочее, прочее. И вдруг высказывает ей сокровенное желание, потому что понимал: мятущаяся душа его не была на месте. Мало того, жизнеописание его говорит: будучи на станции Остапово, он телеграфирует в Оптину Пустынь, чтобы приехал старец Иосиф для беседы с ним, а, может быть, даже для принятия покаяния. А старец Иосиф сам при смерти лежал в этот деньИ едет на станцию Остапово не он, а старец Варсонофий. И старца Варсонофия не допускает личное окружение, не исполняя волю умирающего Толстого. Его не допускает личный секретарь Толстого. И у него такая многозначительная, звучная фамилия. Фамилия этого секретаря была Чертков. Представляете? Если бы не эти люди, если бы не эти обстоятельства жизни… То есть вот оно, желание, стремление соединиться с православием не через кого-нибудь, а через старцев Оптиной Пустыни. Старец Варсонофий в восхищении однажды об Оптиной Пустыни написал: «Исчезнет без труда твоя печаль, И ты увидишь, полный изумленья, Иной страны сияющую даль, Страну надежд, страну обетованья». Это была поистине страна обетованья. И обеты, и пророчества Оптиной Пустыни – они исполнились, исполняются и будут ещё исполняться. Старец Нектарий перед революцией говорил: «Оптина ещё воссияет и в Оптиной ещё будет семь столпов, семь светильников». И это буквально исполнилось в 2000 году, когда на Соборе Святой нашей Православной Церкви именно 14 Оптинских старцев были причислены к лику святых. И они на нас сейчас смотрят с этих икон, с этих фресок. Ещё раз подчёркиваю, что мы находимся на подворье великого монастыря Оптиной Пустыни, которая была, есть и будет спасающая всех, прибегающих к ней. Старец Иосиф говорил: «Не отбивайтесь от Оптиной Пустыни. Скольких она сделала и скольких она ещё сделает небожителями». А мы не видим, не слышим и ни разу не приехали в этот духовный санаторий для многих израненных жизней, осколок рая, подобие рая. Поклониться этим святым мощам, 12 которых из них почивают в Оптиной Пустыни. Нет мощей только двух старцев – преподобного Никона, исповедника и священномученика Исаакия, который был расстрелян на второй день Рождества Христова в 37-м году на полигоне, на 187-м километре трассы «Москва-Тула», на Симферопольской трассе. Это место, так называемые Тесницкие леса, я сам был там много раз. И когда в архиве КГБ в Туле работал, то как раз мы и вышли на место, где был расстрелян преподобный старец Исаакий II. Когда ему говорили: «Батюшка, уже по следам идёт НКВД» и предложили ему куда-то уехать, скрыться, он сказал: «От креста своего не побегу». Однажды, когда я был у отца Иоанна Крестьянкина, он сказал: «Читайте книги и письма святых Оптинских старцев. В них вы найдёте ответы на все свои духовные вопросы». В Оптиной издана Симфония по трудам старца Макария, по трудам старца Амвросия, по трудам всех Оптинских старцев: 350 тем. Нет такой темы, которую бы старцы не охватили своим богомудрым взором. Мы всё время читаем. Читаем журнал «Здоровье», если он ещё такой выходит, в Интернете ищем: «давление, стенокардия, гипертония, холецистит, панкреатит» – чего бы нам, так сказать, выпить, какую бы травку, чтобы тело было здолровым. Но душа-то в тысячу раз важней печени и почек! Оптинские старцы – самые близкие к нам по жизни. Не только старцы – целое братство, которое созидало и прокладывало путь на небо, показало, что такое святая преподобническая христианская православная жизнь. Вот к этому надо стремиться. Это надо ценить. Этим надо жить и хоть немножечко с этим соприкоснуться. На фресках, находящихся в нашем храме, мы пытались хотя бы несколько слов духовного наследия старцев отобразить на их свитках. Вот хотел несколько этих свитков вам напомнить, чтоб вы знали об этом. Старец Моисей Оптинский пишет: «Знай Бога до себя, так и будет с тебя». Отец Антоний: «Кто на Бога уповает, тому Бог во всём помогает». Старец Анатолий: «Образ истинного монашества, истинного смирения». Старец Исаакий: «В молитве ищите благ не земных, а небесных». Старец Анатолий: «Пожалей – и не осудишь». Старец Варсонофий: «Монашество есть блаженство». Старец Никон: «Твёрдое терпение скорбей равночестно мученичеству» Никон, священномученик, священноисповедник, который скончался в далёкой-далёкой Архангельской ссылке в местечке Пинега… Ему предложили поменять место заключения. И тогда он пошёл за советом к Павлу Грачёву, к такому же старцу из Оптиной Пустыни. Потому что там несколько их собралось в этом местечке Пинега Архангельской области. Спросил: «Ходатайствовать мне перед начальством об изменении моей ссылки?» – потому что он болел туберкулёзом. И тот ему не посоветовал, говорит: «Смотри, как говорил старец Амвросий Оптинский». То есть опять ссылается не на свой опыт, не на свой разум – а вспоминал старца Амвросия, который говорил, когда сёстры роптали на тяжёлую монашескую жизнь и хотели поменять монастырь, келью, поменять духовника и прочее. Он говорил: «Смотри, от волка побежишь – на медведя напорешься». «Лягушка, сиди в своей луже – а то будет хуже». И он его не благословил менять, и старец не стал ничего писать, а всё положил на волю Божию. И вдруг он потом пишет об этом долготерпении: «Твёрдое терпение скорбей равночестно мученичеству». Старец Лев: «Живи попроще. Бог тебя не оставит». Однажды курсистки пришли к нему и говорят: «А что это такое? Про старца говорят, что он прозорливый. Да он, небось, не прозорливый, а просто какой-нибудь старик и лицемер. Только пожертвования собирает». А они пришли, две курсистки, такие все модные, нарядные, сразу видно: барышни с Санкт-Петербурга. Из Института благородных девиц. Они пришли, дождались своей очереди, сели за стол. Он пригласил келейника и говорит: «Чашечки им подай». Он подал им чашечки с травой. Кстати, трава там оптинская была, таволга называется, это был знаменитый оптинский чай. Вы сейчас все зелёный китайский покупаете, а в Оптине чай пили и не болели – таволга такая есть, растёт в сырых местах, жёлтый такой кустик. Очень вкусный. И он им поставил чашки, положил туда ложки. И обращаясь к этим барышням, говорит: «Ну, а теперь поболтайте, поболтайте, поболтайте!». И они поняли, кто перед ними стоит. Они ещё говорили, он был очень грузный, старец Лев. Потому что болел водянкой, у него плохо работали почки. И они говорили: «Ой, смотри, какой он большой, толстый. Наверное, такой обжора, невоздержник такой». А он это тоже мыслями увидел. Потом встал перед ними, начал ходить. Так походил, этак походил. Стал живот свой поглаживать. И говорит: «Да, посмотрите на моё пузенько!». Они смотрят на него. «Большое!». Они опять поняли, что он про них говорит. «Да, – говорит, – большое. Есть где благодати разгуляться». Ну, вот и говорил: «Живи попроще – Бог и тебя не оставит». Старец Макарий: «Совет против уныния – терпение, псалмопение и молитва». Старец Амвросий: «Где просто – там ангелов со ста, а где мудрено – там ни одного». Старец Иларион: «Смириться да поклониться, да просить прощения – тем и оправдан». Старец Иосиф: «Царство Небесное не даётся лежащему на боку». «Никакое дело не делается сразу. Требуется пождание и терпение». И ещё есть девиз Оптинских старцев, записанный на одной соломке, которая сохранилась и хранится в музее. Братия занималась рукоделием, токарными станками, какие-то соломки делали. И обязательно на крышке была какая-то надпись, какое-то духовное было наставление. Чаще всего была такая надпись: «Есть смирение – всё есть. Нет смирения – ничего нет». И послушайте преподобного старца Иосифа: «Не отбивайтесь от Оптиной Пустыни. Скольких она сделала и скольких она ещё сделает небожителями». «Оптинский Скит – станция от земли на небо». Срочно покупайте билет на эту станцию. Аминь. Игумен Мелхиседек (Артюхин) http://optina-msk.ru/newsfeed/1-latest-news/410-2012-01-29-09-04-20

8 и 19 января 2012 г. на московском подворье Введенской ставропигиальной Оптиной Пустыни прошли торжественные богослужения по случаю великого двунадесятого праздника – Крещения Господня (Святого Богоявления). Утром в день Навечерия Богоявления, который в народе чаще называют Крещенским сочельником, настоятель подворья игумен Мелхиседек (Артюхин) совершил в храме свв. первоверховных апп. Петра и Павла в Ясеневе Царские часы, великую вечерню с чтением 13 паримий праздника, перемежаемых особыми припевами, и Божественную литургию святителя Василия Великого, по окончании которой возглавил чин великого освящения воды. Вечером 18 января собором храмового духовенства было отслужено всенощное бдение, а в самый день праздника 19 января – Божественная литургия святителя Иоанна Златоуста, и снова, как того требует церковный устав, совершён чин великого освящения воды. По окончании богослужения отец-настоятель обратился к прихожанам со словами назидания. Поздравив всех собравшихся с одним из главных праздников церковного календаря, отец Мелхиседек рассказал о том значении, котороё придавали святые отцы православной Церкви крещенской воде. Само её название – «великая агиасма» – так и переводится с греческого языка: «великая святыня». Отец-игумен напомнил, что выше этой святыни Церковь почитает только лишь Пречистые Тело и Кровь Христовы, а тяжёлым грешникам, по каким-либо причинам попадавшим под отлучение от Святого Причащения на определённый срок, вменялось в течение этого периода принимать с благоговением великую агиасму вкупе с антидором, то есть частицей Агничной просфоры. «Это означает, что и сегодня нам, современным людям, подобает относиться к крещенской воде с не меньшим трепетом и бережностью», – подытожил отец Мелхиседек, ещё раз отметив особую целебную природу святыни. В тот же день клирики Покровского храма в Ясеневе, настоятелем которого также является игумен Мелхиседек, по его благословению посетили пансионат ветеранов труда № 6 г. Москвы, где совершили чин великого освящения воды, а затем окропили ею все помещения данного учреждения. Такие посещения священниками ясеневских храмов московского дома престарелых № 6 в день Святого Богоявления уже стали доброй традицией, и их всегда с нетерпением ждут не только пожилые люди, проживающие в пансионате, но и медицинские работники, несущие там своё нелёгкое служение. Напомним также, что ежегодно в дни крещенских праздников (18 и 19 января) в храме свв. первоверховных апп. Петра и Павла в Ясеневе ведётся практически круглосуточная раздача святой воды (за исключением нескольких ночных часов). Поэтому все желающие, но по каким-либо причинам не сумевшие посетить в эти дни праздничные богослужения могут прийти за великой агиасмой в любое удобное для них время. http://optina-msk.ru/newsfeed/1-latest-news/396-2012-01-20-19-49-36