Прочел в блоге диак. Георгия Максимова...
Wednesday, September 26th, 2012
1:57 am Про Е. Родионова и Оптинских отцов
Сегодня оказался участником интереснейшего полилога, в котором главным участником был представитель комиссии по канонизации. Поскольку беседа была кулуарной, то - без имен. Зашла речь о Евгении Родионове и трех Оптинских монахах - насколько корректно о их мученичестве говорить, и если некорректно, то почему. Наконец-то представилась возможность обстоятельно поговорить об этом и услышать ответы на вопросы, которых было много не только у меня, но и у других участников разговора.
Уважаемый член комиссии начал с того, что про мученичество Родионова говорить нельзя, потому что это неправда, это ложь, этого просто не было в действительности. Он подробно изложил то, что установила комиссия по канонизации при изучении его дела. Должен сказать, что, судя по рассказу, комиссия действительно добротно проработала вопрос, правда, пришла к отнюдь небесспорным выводам. Я узнал много новых деталей жизни Евгения Родионова - именно то, что было доказано как факт в процессе работы комиссии. Перескажу только некоторые. Евгения и его сослуживцев украли банально чтобы потом продать родственникам за деньги. У них требовали адреса родственников, чтобы написать им и запросить выкуп. Ребята же думали, что если они эти адреса дадут, то бандиты могут повредить их родным и потому, не смотря ни на что, не давали адресов. В итоге из пленников Хархороева все были выкуплены родными, кроме Евгения и его сослуживцев. Далее, доподлинно известно, что им предлагали перейти на сторону бандитов, и что Евгений отказался. Есть свидетельские показания представителя ОБСЕ, который лично слышал от Хархороева: "если бы он (Евгений) согласился перейти к нам, то был бы жив". И вот здесь самое интересное. Как понимать это "к нам"? Для меня, как исламоведа, очевидно, что речь идет о принятии ислама. Я не знаю ни одного примера, когда переход пленного русского солдата на противоположную сторону - будь то в Афганистане или в Чечне, - не сопровождался бы требованием принять также ислам. И, что примечательно, тот самый свидетель из ОБСЕ того же мнения. Но комиссия по канонизации "к нам" понимает не в религиозном, а чисто в политическом смысле - требование войти в бандформирование. И только. По их мнению, эти чеченские боевики будто бы и не были толком мусульманами, выросли в СССР и знать ничего об исламе не могли. Когда не только я, но и другие участники полилога предложили члену комиссии целый ряд аргументов в пользу того, что как раз попытка отрицать в тогдашнем конфликте межрелигиозный аспект является тенденциозной и противоречит фактам, наш собеседник сказал примерно следующее: при переходе на сторону боевиков требовали не только принятия ислама, но и убийства другого пленного русского, и, при отсутствии подробных свидетельств, мы не можем определенно знать, отказался ли Евгений от предложения перейти "к ним" из-за того, что не хотел принимать ислам и отрекаться от Христа, или же просто из-за того, что не хотел убивать другого человека. Поэтому мы не можем точно знать, был ли он мучеником, или, грубо говоря, просто порядочным человеком. Вот к чему сдулось в итоге "доказательство". Начавшись с утверждения "его не канонизировали, потому что никакого мученичества не было, и все разговоры об этом построены на лжи", беседа привела к тому, что "его не канонизировали потому, что мы не знаем точно, было ли сознательное мученичество за Христа". А это, мягко говоря, далеко не одно и то же.
Затем стали говорить про трех монахов, убитых на Пасху в Оптиной пустыни. Член комиссии нам сказал: они не мученики, потому что не было с их стороны свидетельства, не было момента, когда бы им предлагали отречься от Христа и сохранить жизнь, - который будто бы обязателен для мученичества. Когда я напомнил, что и среди древних мучеников есть те, кого просто убили, ничего не спрашивая и не предлагая, то наш собеседник сказал, что они мученики, потому что их убивали именно как христиан. Другой участник беседы спросил, а как же новомученики, которых убивали не как христиан, а - официально - как контрреволюционеров, и которым тоже в подавляющем большинстве случаев не предлагали отречься от Христа и сохранить жизнь. На это член комиссии сказал, что они мученики, потому что им предлагали или подписать показания против других людей, или перейти на сторону врагов Церкви, став тайными сотрудниками НКВД. И в том, что они отказывались, был их мученический подвиг. Для меня лично было удивительно, как в голове одного человека может уживаться и такой взгляд на новомучеников, и отрицание мученичества Евгения Родионова, который тоже под угрозой пыток и смерти отказался и написать то, что, как он думал, могло повредить его близким, и отказался "перейти на ту сторону". А другой участник полилога заметил, что требование сотрудничества с НКВД само по себе не содержало требования отречения от веры, поэтому и свидетельства в этом ничуть не больше, чем было у троих Оптинских отцов.
А еще мне было странно несколько раз слышать от члена комиссии по канониизации святых речи о том, что "у нас уже и так много древних святых, неужели этого мало, зачем нам еще новых?"
В общем, интересный разговор вышел. С одним из сказанного нашим собеседником я совершенно согласен - еще не пришло время, надо подождать. Подождать, пока в комиссии по канонизации появятся люди с другим взглядами на святость и мученичество.
Upd.: Мои статьи, в которых я показываю некорректность указанных критериев мученичества:
За Христа пострадавшие от безбожной власти в СССР и в Болгарии. Часть 1
За Христа пострадавшие от безбожной власти в СССР и в Болгарии. Часть 2
«Крайнее нечестие, большее, чем ересь»
http://yurij-maximov.livejournal.com/?skip=20
