Перейти к публикации

иером. Даниил

Модераторы
 Просмотреть профиль  Активность

  • Публикации

    1 299

  • Зарегистрирован

  • Посещение

  • Дней в лидерах

    11

Записи блога, опубликованные пользователем иером. Даниил

  1. иером. Даниил
    "Раз за разом мы слышим в храме, как Христос спрашивает Петра: «Любишь ли Меня?». Слышим, как Петр в ответах горячится, обижается, спешит ответить, что любит. Все это читается для нас. Для нас в том смысле, что всякий верующий «вкусил и видел, яко благ Господь». Но однократное или многократное вкушение благости Божией глубины сердца не отменяет. Скорее наоборот – подчеркивает. И это глубокое сердце многоэтажно, сложно, а внизу там, в самом подвале, змей притаился. Кто, говорит Макарий Великий, в глубину не сходил и змея не заклал, тот — не гордись. Исповедуй наличие в себе веры вместе с неверием. И отвечай Господу на вопрос: «Люблю Тебя», но помни, что Он еще и еще раз повторит вопрос, поскольку никто на земле не способен с первого раза дать ответ от всей глубины своего таинственного сердца".
     
    Отсюда
  2. иером. Даниил
    Наблюдал ли ты за умом твоим? Изучал ли — какое его свойство? — У тебя ум не аналитический, который все разбирает по частям, анатомирует и после этой работы выводит свое заключение. Большая часть умов человеческих имеют свойства анализа, и по этому свойству способны хитрить, ловко устроивать дела свои, строить козни. Твой ум без работы видит, обнимает предметы. Этот ум — для духовного видения. — Вот еще что заметь в нем: он с свободою, наслаждением может пасть в прах пред величием Божества; но чтоб смириться пред ближним, ему нужен труд над собою. Почему? — Потому что он по естеству своему имеет презрение ко всему подлому, пошлому, мелочному, — не способен к изгибам и изворотам. Видя эти недостатки в ближнем, он презирает ближнего вместе с его недостатками. Ум твой, наставленный Евангелием, тогда смирится пред каждым ближним, когда увидит в каждом ближнем Христа. Все, крестившиеся во Христа, облечены во Христа. Чем бы и как бы они ни оскверняли себя, риза Христова, до Суда Христова, — на них. Необходимо признать себя хуже всех человеков: этого требует святое смирение. Апостол не просто сказал, что он — первый из грешников; был убежден в этом. И нам надо убедить себя: здесь предлежит работа и труд. Бог да дарует и мне и тебе совершить его. По причине ума твоего, по причине его отдельного устройства от большей части других умов, тебе придется понести, и вероятно, несешь уже, некоторые скорби. Редкий поймет ум твой. Видя его сметливость и бойкость, кто поймет, кто поверит, что он прост! Большая часть будут признавать тебя хитрым, с замыслами, подозревать тебя, придумывать на тебя и за тебя. Это неизбежно: аналитические умы не могут предположить даже существование ума без анализа, смотрящего просто и ясно. Видя силу ума, они приписывают ее высшей степени анализа — признают глубокую, утонченную, обдуманную хитрость в том, кто никогда не думает, глядит с проницательною простотою на все, подлежащее взорам человеческим… Извини ближних. Мы все немощны. Исполнение закона Христова и состоит в том, чтоб носить великодушно, любовно и смиренно тяготы друг друга.
     
    Из письма святителя Игнатия к брату, занимающемуся умной молитвой
  16. иером. Даниил
    Если кто богат, и готовит дорогую вечерю; то тратит из своего богатства и из сокровища, какое имеет, и при великом богатстве не боится, чтобы у него был недостаток в чем-нибудь; и таким образом, званных им гостей веселит роскошно и пышно, предлагая им различные и необыкновенные снеди. А нищий и неимеющий богатства, если вздумает приготовить для кого вечерю, все берет в заем, и самые сосуды, и платье и другие вещи, и едва только поужинают позванные, как обыкновенно могут у нищего, отдает потом каждому, что у него занимал, или сосуд серебряный, или одежду, или другую вещь. И когда таким образом раздаст все, что принадлежит каждому; сам остается и нищим и нагим, не имея у себя собственного богатства, которым бы мог увеселяться.
     
    Так и обогащенные Духом Святым, поистине имея в себе небесное богатство и общение Духа, если возглаголят кому слово истины, и если сообщат кому духовное слово, и пожелают возвеселить души; то из собственного своего богатства и из собственного своего сокровища, каким обладают в себе, изрекают слово, им возвеселяют души слушающих духовное слово, и не боятся оскудения у себя самих; потому что обладают в себе небесным сокровищем благостыни, из которого предлагают снеди и увеселяют угощаемых духовно. А нищий и не приобретший себе богатства Христова, не имея в душе духовного богатства, источающего всякую благостыню слов и дел, и помышлений Божественных и неизглаголанных тайн, если и хочет изречь слово истины и увеселить некоторых из слушающих; то, в действительности и по самой истине не стяжав себе слова Божия, а только припоминая, и заимствуя слова из каждой книги Писания, или пересказывая и преподавая, что выслушал у мужей духовных, увеселяет, по-видимому, других, и другие услаждаются его словами; но, как скоро окончит свою речь, каждое его слово возвращается в свое место, откуда взято, и сам он опять остается нагим и нищим; потому что не его собственность – то духовное сокровище, из которого он предлагает, пользует и увеселяет других, и сам он первый не возвеселен и не обрадован Духом.
     
    Преподобный Макарий Великий
  17. иером. Даниил
    Раскопки древнего христианского города Сусита

     
     
     
     
    Пещера десяти прокаженных

     
    Восхождение на Фавор

     
    Песнь о Святой Земле (видеоответ о. Никона )

     
     
     
     
     
     
    Гефсимания. Гробница Божией Матери


     
     
    Галилейское озеро. Капернаум. Вифсаида


     
     
    Сутки в монастыре преподобного Саввы Освященного


     
     
    Незабываемый пеший переход от Эйн-Фары до монастыря св. Георгия Хозевита


     
     
    Продолжение следует
  18. иером. Даниил
    http://dl.dropbox.com/u/14775724/forum/utro_-_2_-_8-9_-_sayt2.mp3
     

    Я скажу вам то, что никто и никогда еще не говорил. Простите меня за это, граждане. Предлагаю 5 минут подумать: почему все говорят только о Русской Православной Церкви, почему сконцентрировались в своих атаках на Святейшего Патриарха Кирилла, сконцентрировались в атаках на Храм Христа Спасителя? Откуда это все? Почему никто не атакует нас, евреев? Почему нет общественного наезда на братьев мусульман? Ведь и раввины и муфтии поддержали Путина. На том же самом совещании, где Патриарх Кирилл высказывал свое отношение к выборам, ту же самую консолидированную позицию выразили представители всех остальных монотеистических религий. Но никто не публикует разоблачительные статьи об образе жизни Берл Лазара и Шаевича, никто не публикует разоблачительные статьи о муфтиях: какие у них часы, на чем они ездят, какие бизнес-схемы вращаются? Какие дивиденды от этих бизнес схем в виде пожертвований попадают к религиозным структурам, не имеющим отношения к Православию? Почему так интеллигентно молчим? А потому что попробовали бы Адагамов и Рынска, попробовали бы Гельман и Гозман сказать что-нибудь по поводу иудеев и по поводу мусульман. Вот хоть бы что-то попробовали… И вот тогда бы выяснилось, что международное влияние как иудейских, так и мусульманских организаций настолько велико, что и деньги из-за границы перестали бы идти, и тихо-вежливо политические контакты куда-нибудь испарились, потому что попробуй пойти против замечательно работающей системы взаимопомощи иудейских сообществ, знаю не понаслышке, о чем говорю, и правильно делают. Поробовали бы хоть что-нибудь, вот, например, в хоральную мечеть заскочить, устроить в главной мечети Москвы – концерт Pussy Riot. Страшно. Хотя что, разве чем-то отличается позиции по отношению к светской власти мусульманства, православных христиан и иудаизма в России? Нет, все поддерживают, никто не находится в оппозиции. Но почему никто об этом не говорит?
    В том-то и дело. Потому что оказалось, что РПЦ самая беззащитная структура, у которой нет мощной лоббистской сети за рубежом, как у нас, иудеев, у которой нет более чем пугающего международного опыта борьбы за чистоту убеждений против наездов, который есть у наших братьев-мусульман, что я не поддерживаю в их проявлениях. Но после истории с карикатурами и многих других, хочу я посмотреть на людей, которые попытаются что-то квакнуть. А на РПЦ можно! Можно! Несмотря на свое этническое происхождение, несмотря ни на что, на источники получения денег, РПЦ – можно. Ату! По башке-то ведь не получат, в том числе и заказчики. А попробовали бы кто-нибудь из «болотной» от Мамута до Капкова, да кто угодно, попробовал бы кто-нибудь из издателей разнообразных журналов только чего-нибудь…
    Попробовали бы кто-нибудь из «Эха Москвы» - от Альбац и до Сорокиной что-нибудь квакнуть протии иудеев и иудаизма…
    Так вот, попробовали бы они хоть что-то сказать… Я еврей и я иудей, и я хорошо знаю многое и многое и о деятельности многих, очень хорошо знаю. Но я что-то ни разу не видел, чтобы наша прогрессивная общественность где-нибудь бы что-нибудь написала. Ни разу не видел, чтобы что-нибудь написала о мусульманах, я имею в виду о муфтиях. То есть так очень аккуратненько… Что такое, ребята? Пришла статистика, по которой (кстати, немногие это понимают) количество религиозных учреждений на душу населения меньше всего у христиан в России. Не у иудеев, у нас, по-моему, синагог больше чем ортодоксальных иудеев. Не у мусульман – а у православных. Москва, которая когда-то была городом сорока сороков и над которой малиновый звон стелился, плыл… Сейчас вот принят программа, которой сопротивляются как только могут, о строительстве двух сотен церквей. Без копейки государственных денег. Вы не представляете, какое дикое сопротивление этому идет, какая дикая ненависть. То есть борются как могут.
    Когда у себя Гозман размещает размещает: а вы знаете, что по данным ВЦИОМа, на самом деле людей, которые посещают церковь и которые соблюдают пост, крайне мало. Ну, так, конечно. В этом и трагедия. Ни одна религия не пострадала так страшно, как православие русское. Почему? Сначала 300 лет уничтожали православие цари, начну с момента, когда Петр I запретил выборы патриарха, и де-факто православие превратилось в такую хитрую форму англиканской церкви, когда управлял синод и обер-прокурор, а главой церкви – предстоятелем – был государь-император. То есть, конечно, это не русская православная традиция. После этого, только восстановили – пришли большевики, которые уничтожали все, каленым железом пытались выжечь веру, дискредитировать служащих, уничтожить их. Притом большевики действовали хитро: ведь тогда же появились параллельные структуры к РПЦ, ну, много чего было. То есть активная работа КГБ - уничтожение непосредственно священнослужителей, и дикая пропаганда антирелигиозная, и разрушение храмов, было же все. И создание квазиверы, которым был коммунизм. Все было, чтобы разрушить у русского человека представление о его душе.
    Вот совратить душу. Иудеи, которые страшно пострадали от советской власти, притом больше всего они пострадали от тех евреев, которые отказались от иудаизма и стали большевиками. Немногие знают, что первые при советской власти еврейские погромы были инициированы вчерашними выходцами из местечек, которые ненавидели своих стариков и ненавидели свои традиции. Но евреям повезло больше потому, что иудаизм не был территориально привязан к России. Поэтому он ушел за границу, выжил за границей, расцвел и потом вернулся в Россию. Мусульманство – тоже отдельная тема. Мусульманство не было и не есть привязано исключительно к России. А с православием не так. А русское православие тем и отличается и от иудаизма, и от мусульманства, что оно коренится именно здесь. И поэтому все 90-е годы шли попытки уничтожения русского православия уже другим путем, через внедрение сюда чуждых сект и религий псевдохристианских или реально христианских. Активное привнесение.
    Ведь де-факто мы сейчас являемся с вами свидетелями очередного "крестового похода" против русской души, русской веры. Только в отличие от времени крестоносцев… Напомню, что часть этого похода это было противостояние с Александром Невским, если кто-то забыл, то напомню, что когда псы-рыцари, когда тевтонцы шли на земли наших предков (я имею в виду не себя – еврея, а Россию), то здесь надо очень четко учитывать, что тогда была Папская булла, объявлявшая это крестовым походом. Так вот, тогда Александр Невский отстоял Русь и отстоял русскую веру. И сейчас же происходит то же самое. Идет тяжелейший, массированный, мощнейший крестовый поход против сути русского человека, русской веры.
    При этом как ни странно ощущение русского понимания бога, ощущение веры во многом в России, хотя и в отраженном виде, существовало в образовании. Интеллигентные люди несли этот свет, яркий пример – отец Александр Мень, который, кстати тоже был евреем по национальности, он, унаследовал религиозное чувство благодаря русской литературе: Достоевскому и даже богоборцу Толстому, не говоря уже о Лескове. Но тут приходят Фурсенко сотоварищи и уничтожают вот эту традицию. Поэтому и образование ушло, и рухнул один из столпов русской ментальности. Поэтому я считаю, что все это неслучайно, да, ряд людей просто искренне распространяют ложь и клевещут или пытаются свои, крайне наивные представления о вере о Боге, о сути учения распространить на весь мир, потому что у нас победило описанное у Достоевского «тварь я дрожащая или право имею». Поэтому когда Марат Гельман спрашивает у меня в твиттере: «И что это получается, что им нельзя спорить, дискутировать с Патриархом? Кому «им»? Тварям дрожащим? Да до всего в жизни надо дойти, надо просто соответствовать. Исповедоваться, конечно, можно, просить совета можно, а вот дискутировать подразумевает, что ты равен, хотя бы в интеллектуальном плане. Иначе нет дискуссии. Может ли пятилетний ребенок дискутировать с академиком? Дискуссии не получится, ответов не поймет. Беседовать может, а дискуссии не будет.
    Не на Патриарха идет удар, и не агнцы небесные предъявляют ему претензии. Но заметьте, как грамотно действовали с позиции PR. Пытались приклеить ему все подряд, пытались приклеить табачные акцизы – а не он этим занимался, он как раз с этим бороться. Пытались приклеить к нему блуд, и то не угадали: вот не блудник он, сестры… Нет на нем блуда, хотя все эти намеки… Пытаются приклеить: «А фамилия у него Гундяев!». Не, ну у вас-то конечно у всех благозвучные светские фамилии, вам-то не страшно, главное, нашли, в чем обвинить человека… «А вот квартира у него – Пентхауз!». Серьезно? Это Пентхауз? Ну-ну, Видели бы вы эту настройку и то состояние, в которое ее привели. Грязь, грязь, грязь. Ссылки, ссылки, ссылки. Можно сказать всегда: «ну я-то что, вот же ссылки». И тут же фраза: «Ну дыма-то без огня не бывает». Еще как бываает...
     
    Полная версия передачи - на сайте ВестиFM


  19. иером. Даниил
    Но надобно знать, что те, которые прежде имели Духа Святого, для того, чтобы и сами жили невинно, и для других были полезны проповедью, открыто получили Его после воскресения Господня для того, чтобы могли быть полезными не для немногих, а для многих. Поэтому и при этом самом даровании Духа говорится: имже отпустите грехи, отпустятся им, и имже держите, держатся. Можно видеть, что эти ученики призваны к таким тягостям смирения, к какой должны быть доведены великой славе. Вот они не только безопасны за самих себя, но и получают власть отпущения чужой виновности, делаются участниками во власти Верховного Судии, чтобы, вместо Бога, вязать грехи некоторым, а некоторым разрешать. Так, так надлежало быть возлюбленным от Бога тем, которые решились на такое смирение для Бога. Вот те, которые боятся праведного Судии - Бога, делаются судьями душ; и осуждают или оправдывают других те, которые боялись сами быть осужденными.
     
    Ныне их место в Церкви вполне занимают Епископы. Власть вязать или разрешать получают те, которые получают степень правления. Велика честь, но велика и тяжесть этой чести. Потому что немилосердо, чтобы судьей жизни других был тот, кто не умеет управлять своей жизнью. А часто случается, что место Судии занимает тот, у кого жизнь не согласуется с местом. И часто делается, что он или осуждает не заслуживших осуждения, или разрешает других, будучи сам связан. Часто в разрешении и вязании подчиненных он следует движениям своей воли, а не достаточным причинам, отчего происходит то, что самой этой власти - вязать и решить - лишается тот, кто употребляет ее по своим прихотям, а не сообразуясь с нравами подчиненных. Поэтому справедливо через Пророка говорится: еже избити души, имже не подобаше умрети, и оживити души, имже не подобаше жити (Иез.13:19). Потому что тот убивает не долженствующего умереть, кто осуждает праведного. И силится оживить не имеющего жизни тот, кто старается освободить виновного от наказания.
     
    Итак, надобно обсуживать вины и тогда употреблять власть вязать и решить. Надобно смотреть, какая вина предшествовала, или на то, какое после вины последовало покаяние, для того, чтобы мнение Пастыря разрешало тех, которых Всемогущий Бог посещает благодатью сокрушения. Ибо разрешение внешнего судии бывает истинным тогда, когда согласуется с мыслью внутреннего Судии. Это хорошо выражает под образом то воскресение четверодневного мертвеца, которое именно показывает, что умершего прежде Господь вызвал и оживил, говоря: Лазаре, гряди вон (Ин.11:43); а после уже тот, кто вышел живым, разрешен учениками, как написано: изыде умерый, обязан рукама и ногама укроем; глагола им Иисус: разрешите его и оставите ити (Ин.11:45). Вот ученики живого уже разрешают того, кого Учитель воскресил из мертвых. Ибо если бы ученики разрешили Лазаря мертвого, то открыли бы более зловония, нежели силы. Из этого размышления должно видеть, что мы пастырской властью должны разрешать тех, о которых знаем, что их оживотворяет Виновник наш восставляющею благодатью. Это оживотворение, прежде действия оправдания, познается уже в самом исповедании греха. Почему и этому самому умершему Лазарю отнюдь не говорится: оживи, но: гряди вон. Потому что всякий грешник, когда скрывает виновность свою внутри совести, тогда скрывается внутрь, кроется в своих потаенных местах. Но мертвый выходит вон, когда грешник добровольно исповедует грехи свои. Итак, Лазарю говорится: гряди вон. Ясно как бы так говорилось каждому, умершему во грехе: "Для чего ты скрываешь виновность свою в совести? Выходи уже вон через исповедание ты, который через запирательство скрываешься внутри себя". Итак, гряди вон, мертвый, т.е. грешник, исповедуй виновность свою. - Но выходящего вон разрешают ученики, дабы Пастыри Церкви отклоняли заслуженное наказание от того, кто не устыдился исповедать соделанное им. Это кратко я сказал о порядке разрешения для того, чтобы Пастыри Церкви с великой разборчивостью старались или разрешать, или вязать. Но справедливо ли или несправедливо Пастырь наложит запрещение, несмотря на это мнение Пастыря должно быть страшно для стада, дабы подчиненный, хотя бы, быть может, и несправедливо был связан, не заслуживал по другой вине самого мнения о своей связанности. Итак, Пастырь должен страшиться как разрешать, так и вязать без разбора. А подчиненный Пастырю должен страшиться быть связанным, хотя бы и несправедливо; не должен безрассудно порицать суд своего Пастыря, дабы для него, хотя бы он и несправедливо был связан, в самой гордости безрассудного порицания не было той виновности, которой доселе не было.
     
    Свт. Григорий Двоеслов
  20. иером. Даниил
    <iframe width="425" height="349" src="http://www.youtube.com/embed/lGqUn5KQ9kE" frameborder="0" allowfullscreen></iframe>
    В Требник нужно вписать новый чин: "О еже святити барабаны церковныя"

    Справка:

    Неканоническое православие появилось в Гане в 1925 году. Тогда «православную кафолическую церковь» организовал харизматичный африканец Бреси-Андо, но он сам и его последователи смутно понимали смысл термина «православие» и пытались найти истинную Церковь. В 1972 году Готфрид Мантей, один из служителей церкви и руководителей молодёжной паствы, ознакомился с книгой Тимоти Уэра «Православная церковь», что укрепило его в религиозных поисках.

    Двумя годами позднее Бреси-Андо и Мантей познакомились лично с представителями мирового православия, а 15 января 1978 года Архиепископ Ириней, управляющий архидиоцезом Западной Африки (Александрийская православная церковь), совершил свой первый визит к верующим Ганы. К сентябрю 1978 года неканоническая организация была принята в общение с престолом Александрии. Сейчас в этой стране идёт активная миссионерская работа, проживают тысячи православных христиан из числа местных жителей, которых окормляют 23 священника. Сейчас на территории страны действует Ганская епархия.

    В будущем в Гане ожидается открытие православной семинарии.
  21. иером. Даниил
    Все ли сказали святые отцы?
     
    «Отцы все уже сказали». Эту фундаментальную мысль я слышу часто и читаю часто. Эту мысль исповедуют многие: и простецы, и архиереи. Все сказано, мол, теперь дело только за исполнением. Трудно подкопаться. И нужно ли подкапываться? Нужно. А почему? А потому, что мысль эта не работает. Мысль эта ложная.
     
    Если действительно все (!) уже сказано, то дело только за исполнением. Почему же жизнь горбата? Не исполняем, видать, однажды сказанного или не поняли вовсе того, что сказано, а так только, щеки раздуваем. Неужели мы – умирающие от голода люди, сидящие на мешках с хлебом? А ведь это – точный образ тех, кому все сказано, но кто живет в нравственной грязи.
     
    В том, что жизнь крива, никто ведь не сомневается. И если есть универсальные ответы, на все времена однажды данные, значит мы – злодеи. Мы знаем рецепт, но удерживаем его в тайне плюс сами им не пользуемся. Кто себя под такой молот подставит? Ни один, даже самый великий хранитель старины. Значит, не все сказали отцы, а из того, что сказали, не все мы поняли. Может, мы вообще неправильно пользуемся их наследием, если вообще – пользуемся.
     
    Про отцов любят говорить те, кто отцов близко не читал, кто ни Григория Богослова, ни Василия Великого не изучал ночами. В лучшем случае – пользовался куцыми цитатниками, где все – сплошь отрывки, невесть кем надерганные и воедино собранные. От этой хвори нужно избавляться. Это непозволительно. Хочешь ссылаться на отцов – читай отцов. Прочти пять-шесть томов Златоуста и тогда говори: «Златоуст сказал…» Спросят тебя: «Где сказал?» – а ты ответишь вопрошающему: «Во втором слове об Анне». И все ясно. Человек знает тему. Его слушать можно. С ним спорить полезно. Иначе нельзя болтать: «отцы, отцы». Книги отцов – говорил один греческий святой недавних времен – достойны такого же почитания, как и мощи их. Лобзать нетленные тела мы умеем. Впору поучиться читать отцов не по цитатникам, а по фундаментально изданным трудам, с комментариями да со справочным материалом.
     
    Теперь еще одно попробуем уяснить. Есть область догматическая. Там действительно многое сказано раз и – навеки. Но эти слова о Троице, о единосущии тоже нужно внимательно читать и понимать. Эти слова – толкование Символа веры. Учение отцов Церкви всегда не возникает само по себе, но мотивируется возникновением ересей. И учителя Церкви реагируют на проблему, изъясняя ее в максимально доступных терминах. Не понимать исторического контекста тех или иных церковных движений мысли – значит не понимать самих догматов и правил, возникших в жару борьбы по защите воплотившейся Истины. Опять вывод жесток: не цитировать нужно, а понимать и пользоваться. Причем пользоваться: иногда – готовой богословской формулой, вроде «единосущный», а иногда – самим методом, способом подхода к решению вопроса.
     
    Отцы IV века научили в разговоре о Троице различать «сущность» и «личность». Палама стал говорить о различии «сущности» и «энергий» много столетий спустя. Это – догматы Православия. Умеете читать – читайте. Начали читать и ощутили, что мозг кипит, – отставьте книгу в сторону и поймите, что вы – не богослов. Определите себе меру. Это очень важная способность, говорящая о мудрости человека. Но теперь не ссылайтесь легко на «отцов», чтение текстов которых укладывает вас спать через пять минут.
     
    И вот теперь напомним, что догматическая область – это то, о чем можно говорить: «Отцы сказали». А вот область повседневной морали, поведения, отношения к разным видам греха, к «этосу», короче, отцы не могли определить навеки. Совсем не одно и то же жить в христианской или мусульманской стране. Совсем не одно и то же – быть в храме раз в три месяца при том, что храм – через квартал, и быть в храме так же часто (редко) при том, что он – за 500 километров. Приноровиться к жизни, понять ее нюансы, отслоить второстепенное от главного – это вечные вопросы человека. И никто, живший в V веке, не может описать в деталях мой модус поведения в XXI веке, как бы свят он ни был. Я, например, не могу апеллировать к императору. Нет у меня императора. Я должен быть осторожен, высказываясь о тысячах вещей, напрочь отсутствовавших в жизни Василия Великого. Стоит ли мне искать буквальных ответов у Василия? Нет. Мне стоит искать метод, способ подхода к решению проблемы, но такое поведение требует ума и творчества. Есть ли у нас ум и способность к живому творчеству, а не эпигонству?
     
    Мы приближаемся к творческому выводу.
     
    Отцы очень многое сказали. Все (!) сказать они не могли и не имели права! Все, что они сказали, нужно изучить, а применять – только приноравливаясь к условиям.
     
    Нужно расслоить, разъединить в сознании область догматики и область религиозного этоса. В первой области отцы – учители. Во второй – указатели образа мышления, и не больше.
     
    Учить отцов по тощим и кем-то подобранным цитатникам можно только в пещерные времена, то есть – не сегодня. Хочешь на отцов ссылаться – читай отцов. Читай прилежно, с маркером в руках, с записной книжкой для занесения цитат, с обдумыванием. Не умеешь вот так, творчески читать – учись. Не способен учиться – прошу тебя: перестань на отцов ссылаться, поскольку ты «подшиваешь» их святые имена к своему дешевому бреду чаще, чем тебе кажется.
     
    Это вообще наша историческая задача – учиться! Умственные же лентяи и пустосвяты – самые опасные наши внутренние враги. Книги отцов стоят на множестве полок, исполняя горькое пророчество о том, что Православие будет однажды помещено в книжки и водворено на полки. Так потянитесь же, лентяи и бездари, к своим книжным полкам и вместо просмотра футбола и сериалов прочтите на ночь хоть десять страниц из Златоуста или Василия. Тогда и пафос уменьшится, и серьезность подхода к жизни увеличится. Тогда фраза «Отцы сказали» либо перестанет вылетать из празднословных уст, либо обретет благородную значимость.
     
    Протоиерей Андрей Ткачев
  22. иером. Даниил
    ... Если вы пишете, то много читаете, потому что написанное - это тоже новость, поскольку вы должны привносить нечто новое, а не повторять уже обнародованное и заезженное. Если вы готовитесь к проповеди, выступлению, беседам, дискуссиям с верующими и неверующими, то тоже много читаете. А если не пишете и не готовитесь, то и в чтении нет необходимости. Вот старшее поколение архиереев - пишущее, у каждого изданы книги, библиотеки собрали такие, что глаза разбегаются. Это люди мудрости и мысли, очень дисциплинированного самообразования. А вот у нового поколения, как правило, не то что книги, ни одной статьи отыскать невозможно. Что вообще-то нонсенс. И пишущий священник - тоже редкость.


     
    - Но Церковь - не "Союз писателей".
     

    - Конечно. Но владение письменной речью - первый признак образованности, культуры, интеллекта. У такого человека и проповедь, и выступление, и беседа совершенно другого уровня. Вот мы, так называемая православная общественность, уже почти четверть века пишем о Церкви, о ее непреходящем значении, огромном духовном наследии. А когда с конкретным олицетворением всего этого - с нашим священником - встречаешься, слушаешь его, то не знаешь, что и думать. У меня есть знакомая, известная писательница, у нее издано книг 30 или 40, поэтических, прозаических, детских, она со своей подругой-профессоршей, тоже старушкой, решила посетить службы в разных храмах Киева. Потом у меня спрашивает: а почему так много сельских батюшек в наших храмах? Она полагала, что раз священник плохо говорит, не может связать слова с мыслями, невразумителен, то он непременно приехал в столицу из глухомани и еще не отесался. Хотя это многоученые и вполне продвинутые священники. По этой же причине у нас много противников того, чтобы священники преподавали в школах. Я говорил об этом с двумя министрами образования - с нынешним и из предыдущего правительства. У них хорошее отношение к нашей Церкви и знают о ней не меньше нашего. Они рассказывали, что пробовали экспериментировать, привлекая священников к преподаванию, и пришли к выводу: пока уровень образованности священнослужителей не приблизиться к учительскому, в школы пускать их не стоит. ...


     
    http://www.interfax-religion.ru/?act=interview&div=367
  23. иером. Даниил
    «Изменился разум мой! утратилась в нем самостоятельность, которую доставляла ему вера; явилось в нем колебание. Он соделался хладным к слову Божию; не находит в нем того спасительного, просветительного назидания, которое находил прежде, которым питался и услаждался, которым не мог насытиться по причине преизобильного насыщения. Такое насыщение возбуждает ненасытную алчбу и неутолимую жажду Божией правды. Предо мною — Писание Святое. Оно соделалось чуждым мне. Ищу в нем питания, укрепления, утешения: не нахожу их. Закрылось оно, всесвятое слово Божие, закрылось от меня непроницаемым покрывалом: моею греховностию.»
     
    «Как в зеркале тихих, прозрачных вод отражается синее, чистое небо с светилами его, так в душе, благоустроенной миром Божиим, отражается слово Божие с соответствующими этому слову чудными ощущениями. Слово Божие — свет: свет — и ощущения, возбуждаемые словом Божиим. Изгладились во мне следы такого состояния: оно не существует для меня — представляется несуществовавшим никогда. »
     
    Святитель Игнатий (Брянчанинов)
  24. иером. Даниил
    Нам следует сначала покорением плоти доказать свою свободу. Ибо кто кем побежден, тот тому и раб (2 Пет 2, 19). Всякий, делающий грех, есть раб греха (Ин 8, 34). И когда начальник подвижничества после испытания найдет нас не замаранными никаким бесчестием гнусной похоти и не сочтет нас рабами плоти, неблагородными и недостойными олимпийской борьбы с пороками, тогда мы можем вступить в борьбу с нашими сверстниками, т.е. с похотью плоти и возмущениями души. Ибо невозможно сытому чреву вступить в борьбу внутреннего человека, нельзя сражаться с сильнейшими тому, кто побежден в более легком сражении.
     
    Итак, сперва нам следует подавить страсть чревоугодия. И ум до того должен быть утончен не только постом, но и бдением, и чтением, и частым сокрушением сердца о том, в чем сознает себя прельщенным или побежденным, то сокрушаясь от страха пороков, то воспламеняясь желанием совершенства и непорочности, пока, занятый такой заботою и размышлениями, не осознает, что принятие пищи допущено не столько для удовольствия, сколько послужило в тягость ему, и будет считать ее необходимой потребностью тела, а не души. Занятые таким упражнением ума и сокрушением, мы подавим сладострастие плоти, усиливающееся от разгорячения пищею и вредного жала ее; и таким образом печь нашего тела, которая разжигается вавилонским царем (т.е. дьяволом), постоянно доставляющим нам поводы к грехам и порокам, сжигающим нас наподобие нефти и смолы, мы можем погасить обилием слез и сердечным плачем, пока жар плотской похоти совершенно не будет погашен благодатью Божией, веющей в сердцах наших духом росы своей. Итак, это — наше первое состязание, наш первый опыт, как на олимпийских сражениях, — желанием совершенства истребить страсть объедения и чревоугодия. Для этого не только излишнее пожелание пищи надо подавить ради добродетелей, но и самую необходимую для природы пишу, как противную целомудрию, нужно принимать не без скорби сердечной. И течение нашей жизни должно быть установлено таким образом, чтобы ни в какое время не отвлекаться от духовных занятий, разве только когда слабость тела побуждает снизойти к необходимой заботе о нем. И когда подчиняемся этой необходимости, то, удовлетворяя больше потребности жизни, нежели вожделению души, мы должны спешить оставить ее, как отвлекающую нас от спасительных занятий. Ибо мы не можем презреть удовольствия пищи, если ум, предавшись божественному созерцанию, не будет услаждаться любовью к добродетелям и красотою небесных предметов. И таким образом всякий будет презирать все настоящее, как скоропреходящее, когда непрерывно будет устремлять взор ума к непоколебимому и вечному, еще будучи в теле, будет созерцать блаженство будущей жизни.
     
    Прп. Иоанн Кассиан Римлянин. Писания
  25. иером. Даниил
    "... Ходи ты теперь в сем настроении, под влиянием цер­ковных порядков,—что получишь? Получишь то, что дух благоговеинства проникнет всего тебя и вселится в тебя. А отсюда что выйдет? — Вый­дет то, что ты никакой многости в церковном замечать не станешь; ибо дух благоговеинства, пребывая в тебе неотходно, все объединять будет, и у тебя во внимании будет не многое, а одно. Выйдет также, что ты ни в каком последовании церковном не будешь замечать длительности; потому что никакое последование церковное не может быть столько длительно, чтоб сравниться в сем отношении с духом благоговеинства, или превысить его, когда он неотходен и непрерывно действен. Выйдет еще и то, что ты не будешь замечать связи себя церковною законностию, ибо тогда у тебя все будет идти извнутрь, из серд­ца,— и ты будешь сам себе закон, или ста­нешь таким лицом, которому закон не лежит. — Припомни теперь укор нам: вы облепили себя церковною внешностию (разумеется — законнос­тию),— и смотри, есть ли какая от этого беда. Внешнее тут только внешняя оболочка неизбеж­ная, а что составляет существо действования, то все внутренно, духовно, все идет пред лицем Бога, в глубине сердца. Ходящий в сем внешнем, ходит внутренно, оживляет и укрепляет дух и живет духом.

    После этого, сам видишь, что если иногда в совершающем церковные последования и в уча­ствующих в них церковность обращается в одну форму, то вина тому не в церковных порядках, а в нас. Это наша оплошность, а не неизбежная принадлежность церковности. Таковы мы, что са­мые назидательные и возбудительные порядки своим невниманием обращаем в бездейственные формы. То, что вчера так благотворно действова­ло на нас, ныне уже действует слабее, через день будет еще слабее действовать,— и так далее, пока действие сие не дойдет до нуля. И останет­ся тогда одна форма. Так бывает и с церковностию, — так и она обращается в форму, не будучи сама в себе одною формою. Это, однако ж, подает повод отступникам и некоторым сочувствующим им умникам кричать: формализм! формализм!
    Бестолковый крик! Церковность сама в себе не есть одна форма, и в исполнителях ее, не во всех она обращается в форму. Что же кричать-то? — Ведь нельзя же, потому одному, что иные внешнюю церковность по своей оплошности об­ращают в безжизненную форму, отменить ее? Ибо без нее нам быть нельзя. Не следует и изме­нять ее или заменять новою; ибо, какие порядки ни введи вместо их, мы и их обратим в одну форму. А что следует? Следует поставить нам самим себе законом — так пользоваться церковностию, чтобы она не обращалась у нас в форму: ибо сама по себе она не есть одна форма, — и в исполнителях не во всех бывает такою. Вместо затевания об изменениях и отменах пусть всякий позаботится стать в ряд разумных исполнителей, и делу конец. И для этого не многое требуется. Что искренняя ревность о богоугождении требу­ется, об этом и говорить нечего: ибо она корень всей благочестной жизни. К ней надобно придать только нехитрый и несложный прием: всякий раз приступать к церковному действованию, как в первый раз, совсем забывая,— или цены никакой тому не давая,— что совершали то когда-либо, или совершали несколько раз,— то есть присту­пать с тем же вниманием и благоговеинством, каким обыкновенно полна бывает душа, в первый раз приступая к священному делу. Такое прави­ло дают святые отцы. И оно оправдывается по­всюдными опытами. Спроси у благоговейников,— и они подтвердят тебе это. Спроси у тех, кои ниспадали в формализм и опять поднялись из него и востекли к живому духу благоговеинства, — и они то же скажут.

    Спросить только можно: чего ради и после того, как развивается уже духовная жизнь, не бросают законности церковной? — Ответим глав­ное: того ради, что духовная жизнь всегда требу­ет оживления; церковная же наша законность вся преисполнена духовными стихиями; потому ходящий в ней всегда вдыхает в себя духов­ное — оживляющее. Как дыхание телесное осве­жает и оживляет весь организм, так и хождение в церковных порядках освежает и оживляет весь состав духовной жизни. Как кровоточивая, кос­нувшись края ризы Господа, привлекла целитель­ную себе от Него силу, так всякий, деющий. что-либо церковное или участвующий в том, прием­лет приток духовных стихий в оживление своего духа. Внешний чин Церкви есть риза Господа, самая же Церковь — тело Его.

    Спросить еще иной может: если Церковь властна переменять свое внешнее, то чего ради не переменяет? Того ради, что ей дано переменять не потому только, что она властна это делать, или не для того только, чтоб дать упражнение сей власти своей; но в таком случае, если какое-либо действие, уставом ее определяемое, перестало быть потребным, перестало назидать и питать дух.— И это не по капризу некиих лиц — модников, но удостоверившись, что действительно так есть и что перемена или отмена всеми желательна в видах польз духовных, а не каких-либо удобств внешних. Если же в Церкви все назидательно, требуется и удовлетворяет потребности, а не из­лишество составляет, то для чего отменять или переменять? Она и не отменяет и не переменяет.

    Из всего сказанного выходит: так, стало быть, не шевелись и не затевай новизн, а живи как все жили и теперь живут по-церковному, усердно исполняя все уставы Церкви. Так делая, несом­ненно Богу угодишь и спасешься. А модничать станешь,— Бога прогневишь и душу свою сгу­бишь".

    Свт. Феофан Затворник "Письма о разных предметах веры и жизни"
×
×
  • Создать...