Поиск по сайту
Результаты поиска по тегам 'монах почаевский'.
Найдено 1 результат
-
http://www.pravoslavie.ru/put/54007.htm?utm_source=twitterfeed&utm_medium=twitter Отец Сергий – монах почаевский Схииеромонах Сергий (Соломка) был одним из старейших насельников Почаевской лавры. Накануне Троицы из Почаева пришла печальная весть: 1 июня отец Сергий отошел ко Господу. В Киеве Почаевская братия. 1970-е годы Мы познакомились с отцом Сергием, когда он, постриженик Почаевской лавры, проживал в Киеве при храмовом комплексе архистратига Михаила в память о жертвах Чернобыля, куда он переехал из Почаева «по болезни» и где вскоре снискал всеобщую любовь прихожан. Эта разлука с любимой обителью длилась 10 лет. Мы не видели отца Сергия праздно сидящим. Он или книгу старую облекал в новую обложку, или сапоги чинил, или окно конопатил, «зиму упреждая». Но больше молился или читал. Кроме Евангелия, он не разлучался с еще одной книгой – «Лествицей» Иоанна Лествичника. Тогда же он подружился и с книгой архимандрита Софрония (Сахарова; † 1993) «Старец Силуан», которую он изучал с карандашом в руке, подчеркивая непонятные слова ученого автора, вроде «экклесиология», «онтология», «трансформация» и др. В храме, кроме чтения синодиков и поминальных записок, он еще подпевал тенорком на нижнем, «бабушкином», клиросе. В летнее время уединялся за строительным забором, за кучей щебенки. Сидя под смолянистой сосной, он, как сам выражался, «выгревал косточки на зиму», тянул четки, склонившись над Псалтирью и своей «амбарной книгой», где у него хранились имена сотен рабов Божиих, о которых он непрестанно молился и в келье, и на службах. Мы пробовали было вывезти его на природу, на дачу или предлагали даже на море съездить, но он возражал: «Море и всякие там курорты – не для православных. У православных не бывает отпусков. А мне без храма никак нельзя. Мы хоть и никудышные монахи, но поле брани покидать нельзя. А вдруг Командир придет в полунощи, а мы – на море?» «Батюшка, а вот бы в Иерусалим съездить! Помолитесь…» – говорили его прихожанки. «В Иерусалим? Денег много? Вон у вас лавра под боком Печерская. 150 угодников Божиих почивает. В мире такого не сыщешь! Вот вам и Иерусалим, и Афон! В Киеве уже 4 миллиона населения, а многие и в лавре-то никогда не бывали. Когда-то паломники там ходили, как волны морские; пешком шли за сотни верст и Бога благодарили… А вам, родненьким, Иерусалим подавай…» Сам отец Сергий раз в неделю отправлялся с левого берега Днепра, где молился, на правый – на автобусе, через Днепр, – к подножию лавры и шел пешком наверх к пещерам, чтоб поклониться угодникам Божиим. Рассказывать о себе отец Сергий не любил. Но, как все пожилые люди, иногда «скатывался» в прошлое, и тогда из глубины десятилетий всплывала история Церкви второй половины ХХ века. Послевоенный Почаев Он родился в западно-украинском селе Надворнянского уезда под Станиславом (ныне Ивано-Франковск) в семье глубоко верующих крестьян. Когда началась война и советские войска со временем стали оттеснять гитлеровцев к западной границе, Василий Соломка (мирское имя батюшки) был призван в пехоту Красной Армии. Он вспоминал, что их, «желторотых», выдав им по винтовке, кинули сразу в атаку. «А стрелял враг так, что пули сыпались как град, – вспоминал отец Сергий. – Срезанные выстрелами листья осыпались, будто кто-то деревья трусил, и мои друзья падали один за одним. А я молитву творил Божией Матери вслух и вопиял к Ней, приговаривая: “Пощади, Владычица, пощади! А я Тебе обет даю: уйду в Почаев!” И так я прошел не одну атаку, и даже пуля меня ни разу не царапнула. Так хранила Пресвятая Богородица меня, грешного…» Вернувшись с фронта в родную деревню, Василий Соломка принялся просить родителей отпустить его в лавру послушником. Но они противились: кто им, уже постаревшим, помогать будет? Василий все же настоял на своем, рассказал, как хранила его на фронтах Богородица и как он Ей молился. Поняли старики, что сын призывается к монашеству, и со слезами благословили его. У него не было ничего, кроме самого необходимого для монаха – нескольких одежд, книг да икон. В семинарии не учился, академией для него стали многолетние богослужения и усердное чтение святых отцов. Да еще советы старшей братии, среди которых были и современники Иоанна Кронштадтского, и будущие преподобные – Кукша Одесский и Амфилохий Почаевский, ныне прославленные, и другие духоносные старцы. С ревностью и любовью принялся молодой послушник за исполнение монастырских послушаний. Был и скотный двор, и полевые работы, и ремонт разрушенных монастырских зданий. Вскоре состоялся иноческий постриг. Инок-фронтовик после трудов и богослужений еще подвизался в келье, спал урывками, не раздеваясь. Матрацем многие десятилетия служил ему овчинный полушубок, брошенный на койку, и лишь на старости, уже в Киеве, он позволил себе «оборудовать» постель. Затухали пожарища войны, залечивала раны и пострадавшая Почаевская лавра. Казалось, монашеская жизнь налаживается и обитель заживет ритмичной монастырской жизнью. Но после смерти Сталина и развенчания его культа новый советский лидер Н.С. Хрущев, помня о «либерализме» Сталина по отношению к Церкви в военные годы и его «семинарское прошлое», решил исправить эти «религиозные изъяны». Церковь и светлый путь к коммунизму с космическими спутниками и первым полетом в космос человека были несовместимы. Ее, Церковь, следовало уничтожить. Хрущевские гонения Эту полосу воинствующего атеизма в светских средствах массовой информации обходят стороной. Говорят о сталинских репрессиях, ГУЛАГе, Соловках, голодоморе. А о том, что в не очень далеких 1960-х Церковь подвергалась жесточайшим гонениям, современное поколение вообще ничего не знает. История Почаевской лавры – красноречивая иллюстрация этого безбожного периода. В 1958 году, в день Святой Троицы, во время богослужения Троицкий собор снаружи внезапно трижды озарился дивным, подобно блеску молнии, светом, озарившим мозаичные изображения на стенах храма, которые тут же обновились. Четко проступили лики святых, ранее почти неразличимые, нимбы над главами Царицы Небесной и Младенца засияли золотом. Милиция стала разгонять толпы людей, собравшихся увидеть чудо и прославить Господа. Ровно через год, в 1959 году, в этот же день у иконы Богородицы прозрел слепорожденный мужчина. Почувствовав резкую боль в глазах, он вскрикнул и от неожиданности взмахнул руками, разбив сразу три лампады, висевшие пред иконой. Он видел и стал со слезами рассказывать об этом окружающим. И снова милиция ликвидировала «театр, устроенный монахами»: исцеленный раб Божий был выдворен за пределы Почаева. Но чудеса, во множестве происходившие в этот период, не останавливали безбожников. В том же 1959 году властями был принят «План мероприятий по прекращению паломничества к так называемым “святым местам”». Закрыта гостиница для паломников у подножия лавры: там разместили музей атеизма, куда до 1988 года привозили группы туристов прежде посещения ими Почаевской лавры. В Почаевской лавре было отключено отопление и подача воды, закрыты мастерские и свечной цех, отобраны хозяйственные помещения. Одновременно монахов лишали прописки, так что к 1962 году из проживавших в лавре 180 человек прописку имели лишь 23. По ночам к обители приезжали крытые грузовики. Монахов насильно сажали в них, вывозили за много километров и отпускали, пригрозив расправой и тюрьмой. Доходило до того, что милиция использовала пожарные шланги, заливая кельи и закрывшихся там иноков. В письме Н.С. Хрущеву и генеральному прокурору СССР Р.А. Руденко от братии лавры есть следующие строки: «За истекшие годы гонений в лавре не было ни одного агитатора, который сумел бы научно и обоснованно доказать, что Бога нет. “Доказывают” угрозами, насилием, высылкой, расправой и тюрьмами». За «нарушение паспортного режима» были привлечены к уголовной ответственности многие почаевские монахи: проживавший в лавре более полувека игумен Вячеслав (Пассаман), иеромонахи Амвросий (Довгань), Валериан (Попович), Дионисий (Комонюк), иеродиаконы Апеллий (Станкевич), Антоний (Коростелов), Андрей (Щур) и другие. Среди прочих и иеромонах Сергий (Соломка) был приговорен к двум годам лишения свободы. Из заключения иноки возвращались в лавру: не желали расставаться с родной обителью. Отец Сергий вспоминал, как прятались они на лаврских чердаках, спали в ящиках зимой, тайно посещали богослужения. Почаевские иноки ездили в Москву в Совет по делам религий и через знакомых хлопотали там о возращении прописки для изгнанной братии, писали обращения к мировой общественности, которые передавали в Москве корреспондентам зарубежных радиостанций. Риск был неописуемый: за такую «деятельность» иноков могли упрятать в застенки на многие годы. Однако «сберегла Богородица», говорил отец Сергий. В ноябре 1963 года председатель КГБ В. Семичастный вынужден был доложить в ЦК КПСС о том, что жалобами почаевской братии занимаются такие международные организации, как Всемирный Совет Церквей и ООН. Иноки обращались, между прочим, и к английской королеве, на радиостанции Би-Би-Си и «Голос Америки». Знаменитое письмо почаевских монахов всколыхнуло Запад. В марте 1964 года на митинге в Париже французский писатель, Нобелевский лауреат Франсуа Мориак заявил: «Когда в Москве распинают Христа, мы слышим Его стон в Париже». Был направлен протест Хрущеву, создан Международный комитет информации об антирелигиозных гонениях в СССР. Репутации Советского Союза был нанесен значительный ущерб. Гонения были прекращены, а главный их идеолог Н.С. Хрущев, обещавший к 1980 году «показать последнего попа», 14 октября 1964 года, в праздник Покрова Божией Матери, был бесславно смещен с поста генсека. И в который раз подтвердились слова Христа: «Созижду Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16: 18). На послушании эконома Когда годы испытаний остались позади и отцу Сергию были возвращены его права как насельника Почаевской лавры, он уже был опытным и закаленным иеромонахом. Братия уважительно относилась к нему, и на лаврском соборе отец Сергий был избран на ответственную должность эконома. Почаевская лавра Почаевская лавра – это ансамбль уникальных церквей, великая мировая святыня. Здесь в 1240 году, когда на Киевскую Русь двинулось нашествие Батыя, на горе в огненном столпе явилась Пречистая Богородица, свидетельствуя, что Сама будет покровительствовать верным чадам Русских земель. С той поры Почаевская обитель стала вторым Афоном, оплотом Православия на границе с агрессивным католическим Западом, великой православной святыней. Величественный и уникальный Успенский собор с пещерным храмом преподобного Иова, с хранящимися в нем чудотворным Почаевским образом Божией Матери, источником из цельбоносной стопы Богородицы с драгоценным киотом, чудотворными нетленными мощами преподобного Иова, другими святынями, Троицкий собор, монашеские корпуса, святой источник, лаврская колокольня… Все это требовало ухода, ремонтных и реставрационных работ, которые многие годы если и проводились, то под строжайшим контролем атеистической власти. Новый эконом лавры иеромонах Сергий с наместником «дерзают» ремонтировать купола и крыши, меняют полы, обновляют братские кельи, лаврскую трапезную, возрождают закрытые мастерские. Особой инициативой эконома отца Сергия стала его идея высадить вокруг лавры вечнозеленое кольцо из редких хвойных пород, «дабы уставшая братия и многочисленные паломники дышали целебным воздухом и могли отдохнуть в тени аллей от подвижницких трудов». Недавно в разговоре с одним из старых насельников лавры я поинтересовался этим фактом и услышал рассказ о том, как «маленький Сергий» (отец Сергий был небольшого роста) по ночам «таскал шланги с водой», поливая молодые хвойные саженцы. Он ездил за ними по всей Украине, добывал в питомниках, где-то в Закарпатье, в ботанических садах. Сам лично нарисовал план зеленых лаврских насаждений и составил карту, скрепленную архиерейской подписью и печатью. Сейчас, если вы посетите святую обитель, увидите у подножия лавры и на ее склонах высокие яхонтовые хвойные аллеи, огромным кольцом опоясывающие древнюю обитель Пресвятой Богородицы. Была еще одна «немощь» у почаевского эконома – любовь к лошадям. Он так же ездил «по всему свету» в поисках хороших породистых гужевых помощников. «Лошадь, – говорил отец Сергий, – преданное и умное животное, умнее собаки. Бог дал ее в помощь людям как кормильца, труженика и защитника». Братия, зная о лошадиной «слабости» эконома, шутя называла его «конокрадом». Во времена перестройки отец Сергий был в числе инициаторов возрождения типографского дела в обители. Ездил в Москву за первым печатным оборудованием. Он, по воспоминаниям братии, отличался любвеобильностью, ласковостью, никогда не раздражался и не повышал голоса. Монашеские обеты ставил превыше всего. В келье его, кроме немногих книг и старых подрясников и рясы для богослужений, ничего не было. Однако враг не дремал: бывшему экзарху РПЦ в Украине митрополиту Филарету была прислана докладная от «компетентных лиц» с просьбой убрать слишком инициативного и неудобного почаевского эконома. Отцу Сергию «велено было» переехать в Одесский мужской монастырь. Иеромонах… выказал непослушание будущему раскольнику, за что на несколько лет был запрещен в служении. Последняя встреча 65 лет (!) монашества – это целая эпоха. И один Господь знает, сколько молитв, воздыханий, трудов и пота было пролито иноком ради Господа! В последний раз мы встретились с отцом Сергием уже в Почаеве в июле 2010 года. Он жил в Свято-Духовом скиту, расположенном на горе в нескольких километрах от обители. Здесь было тихо и благодатно. Древняя надвратная церковь пропустила нас на территорию. У привратника мы узнали, что отец Сергий жив, «но уже слаб ногами», и, «если будет благословение», нас пустят к нему в келью. Мы вошли в маленькую келью монашеского корпуса, разделенную ситцевой занавеской, за которой жил отец Георгий, ухаживающий за батюшкой. Батюшка полулежал на высоких подушках в ряске. Он улыбнулся и благословил. – Узнаете нас, батюшка? – спросили мы. – Узнаю, узнаю, – тихо проговорил он. – Помню, помню и молюсь о вас. И стал перечислять всех, кого знал в Киеве. Позвал келейника и попросил напоить нас чаем. Мы спросили батюшку о его самочувствии. Он помолчал, а потом с неизменной улыбкой «пошутил»: – Я уже мертвый наполовину… Мы еще о чем-то говорили, снова брали благословение. Было грустно и радостно: сподобил Господь увидеть старца. – Мы еще приедем и увидимся, отец Сергий! – Бог знает, Бог знает, – тихо ответил он на прощанье. Сергей Герук 4 июня 2012 года
