Басни, афоризмы и притчи

[Гость Крылышкин]

Волк на псарне

 

 

Волк ночью, думая залезть в овчарню,

 

Попал на псарню.

 

Поднялся вдруг весь псарный двор -

 

Почуя серого так близко забияку,

 

Псы залились в хлевах и рвутся вон на драку;

 

Псари кричат: "Ахти, ребята, вор!"

 

И вмиг ворота на запор;

 

В минуту псарня стала адом.

 

Бегут: иной с дубьем,

 

Иной с ружьем.

 

"Огня! - кричат, - огня!" Пришли с огнем.

 

Мой Волк сидит, прижавшись в угол задом,

 

Зубами щелкая и ощетиня шерсть,

 

Глазами, кажется, хотел бы всех он сесть;

 

Но, видя то, что тут не перед стадом,

 

И что приходит наконец

 

Ему рассчесться за овец, -

 

Пустился мой хитрец

 

В переговоры

 

И начал так: "Друзья! К чему весь этот шум?

 

Я, ваш старинный сват и кум,

 

Пришел мириться к вам, совсем не ради ссоры;

 

Забудем прошлое, уставим общий лад!

 

А я не только впредь не трону здешних стад,

 

Но сам за них с другими грызться рад

 

И волчьей клятвой утверждаю,

 

Что я..." - "Послушай-ка, сосед, -

 

Тут ловчий перервал в ответ, -

 

 

 

Ты сер, а я, приятель, сед,

 

И волчью вашу я давно натуру знаю;

 

А потому обычай мой:

 

 

 

С волками иначе не делать мировой,

 

Как снявши шкуру с них долой".

 

И тут же выпустил на Волка гончих стаю.

 

 

Крылов Иван Андреевич

[Гость Крылышкин]

Басни Крылова Ивана Андреевича

 

 

'Безбожник'

 

 

Был в древности народ, к стыду земных племен,

 

Который до того в сердцах ожесточился,

 

Что противу богов вооружился.

 

Мятежные толпы, за тысячью знамен,

 

Кто с луком, кто с пращой, шумя, несутся в поле.

 

Зачинщики, из удалых голов,

 

Чтобы поджечь в народе буйства боле,

 

Кричат, что суд небес и строг и бестолков;

 

Что боги или спят, иль правят безрассудно;

 

Что проучить пора их без чинов;

 

Что, впрочем, с ближних гор каменьями нетрудно

 

На небо дошвырнуть в богов

 

И заметать Олимп стрелами.

 

Смутяся дерзостью безумцев и хулами,

 

К Зевесу весь Олимп с мольбою приступил,

 

Чтобы беду он отвратил;

 

И даже весь совет богов тех мыслей был,

 

Что, к убеждению бунтующих, не худо

 

Явить хоть небольшое чудо:

 

Или потоп, иль с трусом гром,

 

Или хоть каменным ударить в них дождем.

 

"Пождем, -

 

Юпитер рек, - а если не смирятся

 

И в буйстве прекоснят, бессмертных не боясь,

 

Они от дел своих казнятся".

 

Тут с шумом в воздухе взвилась

 

Тьма камней, туча стрел от войск богомятежных,

 

Но с тысячью смертей, и злых, и неизбежных,

 

На собственные их обрушились главы.

 

 

 

Плоды неверия ужасны таковы;

 

И ведайте, народы, вы,

 

Что мнимых мудрецов кощунства толки смелы,

 

Чем против божества вооружают вас,

 

Погибельный ваш приближают час,

 

И обратятся все в громовые вам стрелы.

 

 

 

 

Крестьянин и Работник

 

 

Когда у нас беда над головой,

 

То рады мы тому молиться,

 

Кто вздумает за нас вступиться;

 

Но только с плеч беда долой,

 

То избавителю от нас же часто худо:

 

Все взапуски его цен_я_т,

 

И если он у нас не виноват,

 

Так это чудо!

 

 

 

Старик Крестьянин с Батраком

 

Шел под вечер леском

 

Домой, в деревню, с сенокосу,

 

И повстречали вдруг медведя носом к носу.

 

Крестьянин ахнуть не успел,

 

Как на него медведь насел.

 

Подмял Крестьянина, ворочает, ломает,

 

И, где б его почать, лишь место выбирает:

 

Конец приходит старику.

 

"Степанушка, родной, не выдай, милой!" -

 

 

 

Из-под медведя он взмолился Батраку.

 

Вот новый Геркулес, со всей собравшись силой.

 

Что только было в нем,

 

Отнес полчерепа медведю топором

 

И брюхо проколол ему железной вилой.

 

Медведь взревел и замертво упал:

 

Медведь мой издыхает.

 

Прошла беда; Крестьянин встал,

 

И он же Батрака ругает.

 

Опешил бедный мой Степан.

 

"Помилуй, - говорит, - за что?" - "За что, болванн!

 

Чему обрадовался сдуру?

 

Знай колет: всю испортил шкуру!"

 

 

 

Парнас

 

 

Когда из Греции вон выгнали богов

 

И по мирянам их делить поместья стали,

 

Кому-то и Парнас тогда отмежевали;

 

Хозяин новый стал пасти на нем Ослов,

 

Ослы, не знаю как-то знали,

 

Что прежде Музы тут живали,

 

И говорят: "Недаром нас

 

Пригнали на Парнас:

 

Знать, Музы свету надоели,

 

И хочет он, чтоб мы здесь пели".

 

"Смотрите же, - кричит один, - не унывай!

 

Я затяну, а вы не отставай!

 

Друзья, робеть не надо!

 

Прославим наше стадо

 

И громче девяти сестер

 

Подымем музыку и свой составим хор!

 

А чтобы нашего не сбили с толку братства,

 

То заведем такой порядок мы у нас:

 

Коль нет в чьем голосе ослиного приятства,

 

Не принимать тех на Парнас".

 

Одобрили Ослы ослово

 

Красно-хитро-сплетенно слово:

 

И новый хор певцов такую дичь занес,

 

Как будто тронулся обоз,

 

В котором тысяча немазаных колес.

 

Но чем окончилось разно-красиво пенье?

 

Хозяин, потеряв терпенье,

 

Их всех загнал с Парнаса в хлев.

 

 

 

Мне хочется, невеждам не во гнев,

 

Весьма старинное напомнить мненье:

 

Что если голова пуста,

 

То голове ума не придадут места.