Первая Пасха в возрожденной Оптиной Пустыни
Рассказывают ли о славном прошлом монастыря, судят ли о нынешних его делах, пророчествуют ли о его будущем – во всем и всюду, тайно или явно, присутствует это слово. Оно – символ, знак, указывающий направление текущего времени; оно как нельзя точнее определяет суть сегодняшних устремлений, в которых сливается временное и вечное, соприкасаются планы человеческие и судьбы Божии.
Воистину Оптина пустынь «рождается свыше», рождается милостью Божией и дерзновенными молитвами преподобных отцов Оптинских. Но жизнь она обретает не бессловесным младенцем, а четверодневным Лазарем, воплощая собой тот единственный смысл, который ставит рядом возрождение и воскресение.
«Воскресение Христово совершилось, а потому вера наша истинна», – говорит апостол Павел. Соотнося его слова с судьбой Оптиной пустыни, можно сказать, что величие и слава Оптиной истинны, поскольку положено начало ее возрождению.
Вновь обретающие жизнь по-новому ощущают ее полноту.
Наверное, поэтому Оптиной пустынью по-особому осознавались события святой Четыредесятницы и Страстной седмицы, наверное, поэтому для нее стала необыкновенной радость встречи Христова Воскресения.
С ношей строительства шел монастырь по пути, отмеченному церковным календарем, и постигал его духовные тайны, и как бы в благодарность воспоминаемые даты оживотворяли монастырские будни, уничижая временные скорби и утверждая непреходящую надежду.
Незаметно истощилась Постная Триодь, весна вступила в свои права, и через распахнувшиеся врата Вербного воскресения вошла в жизнь монастыря Страстная седмица. Каждый шаг навстречу Пасхе стал осязаем. Четко размерен и освящен церковными песнопениями путь, приближающий нас к святому празднику. «Чертог Твой вижду Спасе мой, украшенный…»; чуть вперед – и «Вечери Твоея тайныя днесь…»
Вот уже полон храм участников Святой Трапезы, вот растекается по земле четвертковый огонь, вот гробовая тишина сковывает землю, все замирает, и только голос Спасителя разрывает безмолвие Великой Пятницы: «Не рыдай Мене, Мати… восстану бо и прославлюся…»
Введенский собор приготовился встречать Спасителя новым иконостасом Никольского предела. Еще вчера храм сотрясался от громких разговоров и стука молотков, как бы всем своим существом вспоминая часы распятия Христа, а ныне сияющий крест иконостаса торжественно возвещает победу жизни над смертью.
Последние приготовления, последние предосторожности.
Не торопясь, заблаговременно стекается народ в храм к вечеру. Пестрая толпа наполняет монастырь. Здесь и козельчане, и москвичи, постоянные прихожане и незнакомые люди, дети, старики, шумная молодежь.
За час до полуночи колокол зовет всех на службу. В храме шумно и тесновато: толпа у свечного ящика, очереди к исповедующим иеромонахам, группы новичков любопытно разглядывают иконы. Всюду нетерпение. Наконец возглас священника возвещает о начале полунощницы. Еще тонет в громких разговорах волнующаяся речь чтеца, ненавязчиво призывая всех к тишине, но вот хор начинает канон Великой Субботы и первым же ирмосом, словно волною морскою, захлестывает празднословящих и накрывает их своим напевом, лишает их последней дерзости и силы. Всё в едином порыве устремляется навстречу пасхальной утрени. Небольшая суета возникает, когда из алтаря выносят запрестольную икону и крест для крестного хода, но и эта суета быстро сменяется молчаливым и сосредоточенным возжиганием свечей. Ожидание и предощущение радости сковывает все члены людей, и только глаза, оставшись подвижными, устремляются к Царским вратам. И вот тихое алтарное пение как бы неимоверным усилием отодвигает завесу, Царские врата распахиваются, и поток света и звука устремляется из алтаря в храм, из храма в ночную тьму и властно растекается по всей земле. Отец наместник с клиром, блистанием праздничных одежд умножая пасхальное сияние, следуя по проложенному пути, выходят из церкви.
И кажется, что за этим шествием, как за кометой, тянется сверкающий шлейф. Крестный ход огненным кольцом опоясывает храм и замирает только пред его затворенными дверями. И словно срывается с уст возглас: «Да воскреснет Бог и расточатся врази Его!» Что за великие и таинственные слова! Как трепещет и ликует душа, слыша их! Какой огненной благодати они преисполнены в пасхальную ночь! Они необъятны, как небо, и близки, как дыхание. В них долгое ожидание, преображенное в мгновение встречи, житейские невзгоды, поглощенные вечностью жизни, вековые томления немощной человеческой души, исчезнувшие в радости обладания истиной. Ночь расступается пред светом этих слов, время бежит от лица их. Кажется, что храм сотрясается, его двери растворяются сами, не сдержав могучего потока людского ликования, нахлынувшего на них. Эхо пустого храма подхватывает пасхальный тропарь, но вскоре, сторонясь многолюдства, прячется в куполе храма и исчезает в его белых сводах. Храм становится подобен переполненной заздравной чаше. «Придите, пиво пием новое…» Брачный пир уготован Самим Христом, приглашение звучит из уст Самого Бога. Уже не пасхальная служба идет в церкви, а пасхальный пир. «Христос воскресе! – Воистину воскресе!» – звенят возгласы, и вино радости и веселья брызжет через край, обновляя души для вечной жизни.
Сердце как никогда понимает, что все, получаемое нами от Бога, получено даром. Наши несовершенные приношения затмеваются щедростью Божией и становятся невидны, как не виден огонь при ослепительном сиянии солнца.
Как описать пасхальную ночь? Как выразить словами ее величие, славу, красоту? Только переписав от начал до конца чин пасхальной службы, можно сделать это. Никакие другие слова для этого не годны. Как передать на бумаге пасхальное мгновение? Что сказать, чтобы оно стало понятным и ощутимым? Можно только в недоумении развести руками и указать на празднично украшенную церковь: «Придите и насладитеся…»
Сегодня Оптина пустынь возрождается и первенствует: здесь вновь все совершается впервые. Первая Четыредесятница, первая Пасха. Но близко к алтарям лежат могилы старцев, слишком часто в обветшалых монастырских постройках видна отцовская мудрость и заботливость. Поэтому приходится говорить: «Впервые», – и добавлять: «После долгого перерыва».
Восстанавливается связь времен, восстанавливается Оптина пустынь, восстанавливается правда. Глава же всему – восставший из Гроба Христос. «Восстану бо и прославлюся!»
Оптина пустынь. Пасха 1989 г. И.Росляков
4 комментария
Рекомендованные комментарии
Join the conversation
You can post now and register later. If you have an account, sign in now to post with your account.
Note: Your post will require moderator approval before it will be visible.