Сегодня я расскажу вам историю любви человека и зверя. Ее рассказала мне очень старая и очень мудрая женщина. Она родилась в молодом советском государстве, в Отечественную войну рыла окопы под Москвой, потом, окончив курсы, служила санитаркой на одном из фронтов. Вернувшись после войны в родной колхоз, работала агрономом. Вот тут-то я и начну свой рассказ, назвав главную героиню Любовью...

Однажды Люба пришла в Правление, а по дороге заметила, привязанного у столба, красивого жеребца. В конторе она спросила у председателя:

- Это чей же такой красавец?

- Уже ничей, - буркнул председатель, черканув закарючку на какой-то бумажке.

- Да как же так? - удивилась Люба.

- А так! Совершенно это бесполезная скотина - телегу с молочными флягами перевернул? Перевернул! Почтальоншу Маньку так понес под горку, что она еле спрыгнуть успела. Хорошо еще письмы все не порастеряла. А конюха чуть копытом не зашиб! Ух, зараза! - председатель погрозил кулаком в сторону окна. - И это только за энтот месяц! Все! К вечеру машина придет. Отдам его на живодерню.

- Да ты что! Жалко такого на живодерню... А ты его на племя! Ох, и красавец...

Люба, стоя у окошка, не сводила глаз с лошади. Тот фыркал, недобро поглядавая на проходящих мимо людей.

- Ага! На племя! Ты с ним нянькаться будешь? НорОвистый он больно. Да и на племя у меня Уран есть. - Ильич перегнулся через стол. - На живодерню!

Люба села на краешек председательского стола. Все знали, что Ильич в молодости был на девок падкий, и благодаря такой простенькой хитрости у него можно было выпросить почти всё.

- А ты отдай его мне...

- Ты с ума сошла!? У меня тут агрономов не дивизия! Нет!

- Ильич, миленький, ну отдай! - взмолилась Люба. - Ну мочи нет пешком ходить! До дальнего участка двадцать килОметров. На лошадке-то всё быстрей обернусь. Отдай, Бога ради!

- Глупая ты, Любка. Куда ты на ём ехать собралась? До ближайшего оврага?

- Ну отдай! Другого-то все равно нет...

- Нет. - усмехнулся Ильич. - Ну смотри, если он тебя вместе с возком в крапиву кувырнёт, даже не вздумай пищать. Его Серым звать! - крикнул он вслед убегающей агрономше.

Люба подошла к Серому. Конь изогнул шею и недобро скосил глаза на девушку. Искры блеснули в огромных черных зрачках. Люба протянула ему кусочек хлеба:

- Серый... Серый. Кушай!

Серый недоверчиво понюхал предложенное лакомство. Взял. Люба погладила его. На сером, мышиного цвета, крутом боку виднелись, свежие и не очень, рубцы. Люба поняла - били его. И нещадно! Никто не мог справиться со своенравным жеребцом, вот и драли его, что есть мочи, а лошадиная душа сопротивлялась насилию изо всех сил.

Любке до слез стало жалко животное:

- Хороший мой. Серый! Ну прости ты их, нехристей. Прости...

И Серый опустил ей голову на плечо.

С тех пор Любаня и Серый не расставались. Он, конечно, хулиганил, испытывал Любкино терпение. Было такое, что и в крапиву скидывал... Но Люба никогда ни разу не ударила лошадь! Когда она приходила на колхозный выгон, Серый издали слышал ее, бежал стремглав к хозяйке. Он знал - у нее всегда есть что-нибудь вкусненькое. Лошадиная нежность мешалась в Сером с вредным характером, но Люба не сдавалась. И терпение и любовь ее были вознаграждены - однажды Серый спас ей жизнь...

Как-то раз, зимой, Люба отправилась по какой-то надобности в соседнюю деревню, да с делами припозднилась. Домой собралась уже под вечер. Пока выехала, совсем стемнело. Светила Луна и замечательно освещала дорогу. Вдруг поднялся ветер, небо заволокло тучами, а колею замело в считанные минуты. Куда ехать? Темень, хоть глаз коли! И холодно ужасно. Паника охватила агрономшу, когда Серый встал. "Но! Но! Пошел!" - а он стоит, как вкопанный, и голову опустил низко. Слезла Люба с санок, подошла к лошади:

- Серый, ну что ж ты. Пойдем, пойдем... - и взяла его под уздцы, но никакая сила не могла сдвинуть Серого с места, уперся и всё.

Обняла его Люба, ткнулась лбом в упругую шею и заплакала:

- Ну что же ты, глупенький!? Мы ж тут згинем с тобой! Ну пойдем домой, подалуйста!

Все бесполезно...

Села она обратно в сани, закуталась с головой в тулуп. Вот ведь судьба - войну прошла, под пулями парней с поля боя вытаскивала. И ни одной царапины! А тут... Замерзнуть в двух верстах от родной деревни!

Отчаилась девушка.

Вдруг санки тронулись. Серый шел сквозь метель в темноту, натужно вытянув шею. Люба очнулась. "Выручайте, святые угодники!" - крикнула она в непроглядное небо, но только вой ветра отозвался ей. Сунула она голову в тулуп. Сидит, дрожит.

Тут санки встали. Спрыгнула Люба в снег, прошла вперед. А Серый стоит, упершись лбом в ворота родной канюшни...

Много лет Любашка и Серый были неразлучны, но характера своего противного жеребец больше никогда не показывал...