Преддверие веры

Религиозная вера дает широкое мировоззрение не одними лишь соображениями нашего разума. Ведь приходится признать, что достижения как обыденного нашего опыта, так и опыта научного и, соответственно этому, вся область достижений разума имеет границы, за которыми находится неизвестное. Открывать новое и новое для себя в природе, хотя бы и такое, что раньше человеку и не снилось, — вот область поисков разума. И все- таки это не больше того, как открывать уже готовое, в природе данное. Такие открытия совершает наука.

Однако установить первую причину жизни, объяснить, что есть жизнь, сказать, имеются ли объективные цели в жизни мира, объяснить происхождение самого разума — все это выходит за пределы научного опыта, а значит, и за пределы области разума. Эти вопросы предлагаются разуму, но он на них отказывается отвечать, так как это значило бы сойти со своих методических рельс в науке, уйти в гадания, предположения. Разум отвечает на эти вопросы от имени науки: ignoramus, не знаю. Разум по своей природе агностик.

Но разум еще не весь человек. Разум только орудие у человека, не им самим придуманное, а от природы его данное ему так же, как руки и ноги. От имени науки разум может сказать о том или о другом вопросе: это меня не касается. Но его душа скажет: а меня то как раз наиболее всего касается. Вопросы вечности существуют и требуют ответа. Человек нуждается в полном мировоззрении, охватывающем всю его личную жизнь, ее смысл, ее цель, — а это неразрывно связано со смыслом, с целью жизни всего мира.

По какой-то врожденной причине людей влечет к высшему служению, к самоотверженной деятельности, и каждый признает, что чем благороднее человек, тем сильнее это влечение; человечество ставит памятники тем, кто, пренебрегая личным счастьем, отдавал свою жизнь на служение обществу или умирал за высокую идею. Откуда это влечение ввысь? Откуда тяготение к чистому, высокому, жертвенному, идеальному? Откуда наше преклонение перед чужим самопожертвованием?

При одной мысли об этих частных фактах у человека расширяется кругозор. Он видит в себе и в других качества, не оправдываемые эгоистическими, земными интересами жизни, в таких свойствах, как отвращение от лжи, кротости, неосуждение других, воздержании от чувственных вожделений, от борьбы за земные блага. И тогда у человека рождается сознание, что именно такие качества дают ему наибольший душевный мир, и мало того — они выводят его за пределы этого будничного земного бытия, он входит в мир, расширяющийся до беспредельности, притом в область света и некую высшую область бытия.

Приглядываясь к людям вокруг себя, такой человек видит, что он не одинок. В разных местах, далеко и близко, но сердцем почувствует или заметит он подобных ему людей. Сердце сердцу весть подает. Зрение его души обострилось, стало более духовным. Духовное зрение представляет собой соединение разума с чувством и волей в направлении к чистому, высокому и святому, к молитве, к обращению с братьями по духу.

Когда при свете этого духовного зрения взор человека опускается вниз, он видит суету и мелочность, а часто пустоту и ничтожность земных привязанностей и утех. Взор поднимается ввысь — и душа открывается для веры: "Готово сердце мое, Боже, готово сердце мое. Воспою и пою во славе моей. Восстань слава моя, воспрянь псалтирь и гусли, я встану рано" (Пс. 56 и 107). "Сердце мое говорит от Тебя: ищите лица Моего, и я буду искать лица Твоего, Господи" (Пс. 26:8).

Найдена дорога для веры, готовы условия для широкого религиозного мировоззрения.

Источник:

Михаил Помазанский. Христианская жизнь.