Слава Богу!

 

Славу Богу! - за испытания,

за спасительные чудеса -

дали время на покаяние

мне продлившие жизнь Небеса.

 

Славу Богу ! - уходят волнения,

не пугает угроза затвора ...

Не мешали б грехи и сомнения

подниматься по тропам Фавора.

 

Слава Богу, что Им направляется

лодка в море - судьба моя.

В бурных волнах не долго маяться -

бухта рядом сигналит маяк.

 

Завершится земное плавание,

дней отпущенных не вернуть.

Славу Богу! - за тихие гавани,

за шторма и счастливый путь.

 

В час ошибок, обид, неудачи

знаю: Небо к смиренью зовет.

Хотя сердце болит и плачет,

я твержу: " Слава Богу за все!"

 

 

 

Сердечное горение

 

 

Обычно называют одним словом

огонь печи, вулкана, звезд, лучины...

Он может быть естественным, зажженным,

пылающим, закрытым, обнаженным,

все в ярости сжигающим до тла.

И опасаться его есть причины -

так много на земле творит он зла...

Любовь, горению спокойному подобная,

несет тепло заботы, счастья свет -

отзывчивая, чуткая, беззлобная

поймет, утешит, добрый даст совет.

Как Божий дар, приходит светозарная

любовь незамутненная, святая.

Затмение, греховное, коварное,

в ее лучах весенних быстро тает.

Преображаются естественные чувства -

в духовное бессмертие врастают.

 

Учусь свою любовь распределять

между святыней, ближним и собой:

любить Христа сильней, чем сына мать,

и с обездоленным суровою судьбой,

каким бы он ничтожным ни был,

делить по-братски дар земли и Неба,

не становясь бесчувственной судьей.

 

Уже туманятся и быстро блекнут зори

 

Александру Прищепову

 

 

С натужным рокотом аэродрома

и в озареньи золотисто-алом

нависло небо мрачно и устало

холодной тяжестью над крышей дома.

И молния его бичом стегала...

В осенний рыхлый отзвук поздних гроз

тоскливые вторгались стоны-скрипы

разгульным ветром сгорбленных берез

и отголосок грома, влажный, хриплый.

 

Скрываются от непогоды птицы

в густых сосновых кронах с ароматом

от слез израненной коры шероховатой -

янтарных бусинок смолы живицы.

Дождь разбавляет ее привкус горьковатый...

Уже туманятся и быстро блекнут зори.

Тьме предпочтенье отдают часы,

от светового отдаляясь моря, -

к зиме склоняются природные весы.

 

И в неуютной беспризорности ночи,

без звезд и без луны в разоре,

извивам беспросветной грусти вторя,

неведомая музыка звучит.

Мне нравятся мелодии в миноре...

Свершает память свой заветный круг,

вспорхнув, как бабочка из тьмы личины.

В далекий тихий вслушиваясь звук,

парит между отрадой и кручиной.

 

На северо-восток

 

 

Жизнь беззащитна, не имея тыла -

на сквозняках недолог ее срок.

Русь, понимая это, уходила

с семи ветров на северо-восток .

Там глушь и топь держали оборону,

лес останавливал монголов конный строй.

Народ желанный обретал покой,

за хвойно-лиственную скрывшись крону.

И, несмотря на северные стыни,

теплее с Богом становилась связь.

С днепровских берегов унес святыни

Андрей - боголюбивый русский князь.

И Божий Лик - нерукотворный Спас

стал на Руси святой иконой- знаменем...

Страну Господь хранил, карал и пас,

и к жертвенному приучал призванию.

В водовороте судеб, вплавь и вброд,

через этапы взлетов и падений,

сквозь муки жесткого самостеснения

провел Спаситель новый Свой народ.

В огне страданий закалялся дух,

чтоб мир, удерживая, отводить от бездны -

так свое стадо бережет пастух,

так Бог спас Землю Своей жертвой Крестной...

Народ наш стал державным, сильным , славным,

хоть часто голодал, был беден, наг...

Земное бытие считал не главным,

и скорби в нем - залогом вечных благ.

 

Жажда радости

 

 

Живым орнаментом из виноградных лоз

себя украсил городок Сихарь.

На склонах гор пасли овец и коз.

Дорога узкая, как дьяконский орарь,

вела к колодезю - наследию Иакова.

И на рассвете полем маковым

пылали горы по краям долины.

Блестели всюду сизые оливы...

Здесь возвестил о вечной Жизни слово

Христос в Своей беседе у колодца.

Охотно в город пригласили инородца,

чтоб Благовестье повторил Он снова.

И Откровение казалось самарянам

правдивым, притягательным, но странным.

 

"...всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять,

а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода , которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную."

( из Евангелия от Иоанна, глава 4.стих 13-14)

 

К живой воде прильнуть мы не спешим -

влекут мечты, мирские наваждения.

Нам не хватает веры, сил души,

решимости для восходящего движения.

Нас небеса все чаще ждут напрасно -

мы к водам мира увлеченно, страстно

(к его соблазнам) припадаем жадно.

К высокому ослабевает жажда...

Земных желаний ищем исполнения,

не чуя близости последнего мгновения...

Подстерегает жизнь безжалостный итог,

когда в душе - тоска, и веры - нет.

Печали топят в суетном, в вине...

Но что-то вечное в нас говорит: "Не то!"

 

 

 

После оттепели

 

 

Бегут тяжелых облаков стада.

Скрывают землю снежные заносы.

Причудливые ледяные косы

плетет под крышей талая вода.

В лесу февральском неуютно пусто.

Недалеко от дома вьются птицы -

Здесь от полудня до зарницы

их кормят и питательно, и вкусно.

Рассказам нашим можете не верить,

мы сами были б обмануться рады,

но бродят по ночам вблизи ограды,

след оставляя на снегу, лесные звери...

Вдали от суеты живем в глуши мы,

где связи вечного с земным - несокрушимы.

 

 

Красная ягода и снегопад

 

 

 

Завешивая пеленой пространство окон,

два дня не прерывался снегопад-

летели хлопья вниз густым потоком.

И вдоль дороги цепью баррикад

вздымались небывалые сугробы...

Но вскоре золотом небесной пробы

заполыхал на стылых стеклах блик.

К теплу весны предвосхищая сдвиг,

лучи сочились через облака,

и быстро таяла по солнышку тоска.

 

С сосулек в форме длинной бороды

стекали капли ледяной воды.

Кружились рядом резвые синицы

и успевали налету напиться...

Багровое вкрапляя в белизну,

похожая на снеговик калина

голодных птиц прервать полет манила.

Но, видно, ждать придется ей весну.

К замерзшим гроздьям не спустилась стая -

вернется в марте, когда сок растает.

 

Как часто вызывают изумление

повадки птиц, блеск молний, снегопад,

сиянье радуги, цветущий в мае сад,

и сердца ликование весеннее.