(из книги «Восхождение к Радости»-

http://vsurikov.ru/clicks/clicks.php?uri=2019/2019ri-voshogdenie.htm )

                                                Верю в Солнце Завета,

                                                   Вижу зори  вдали.

                                                   Жду вселенского света

                                                 От весенней земли.

                                                                   Александр Блок

 

 

                    + + +

Зыбь  размытых  линий

В  призрачной  тени.

Лес  закован  в  иней,

На  ветру   звенит.

 

Зимняя  картина –

Царство  серебра,

Белая  равнина,

Неба  синева.

 

Светятся  над  полем

В  семь  цветов  круги –

Солнцу  ореолом

Две   слились  дуги.

 

Вспышками  сверкает

Искрометный   снег,

Лыжи  распознают

Заметенный   след.

 

Напрямик  по  речке –

Не  подвел  бы   лед!

Лишь замрет  сердечко,

Когда  лыжи -  влет.

 

Стражами  пустыни

Снежные   холмы.

И  в  морозной   стыни

Только  Бог  и  мы.

 

                        + + +

Земля в холодно-белые цвета

Еще по-зимнему  была  одета.

Но  дни  свои  февраль  перелистал,

И хлынули  на  снег потоки света...

Тревожно, отстраненно-одиноко,

Звучал  сквозь  озаренный  воздух звон

Колоколов  обители  далекой.

Как  иней,  серебристой  поволокой

По  белизне  земли  стелился  он

И  гнал  долой  ее  ленивый сон.

Звук обволакивал  волной  леса

И, разогнавшись  по  струне  ствола,

Взмывал   на  светлый   небосклон,

С высот  соскальзывал   назад

И зависал, звеня, на  ветках  крон...

Вдали грачей чернела  полоса -

Забытого  тепла  примета.

В  лучи  вплетая птичьи  голоса,

Играла  солнечными бликами  весна,

И благовест  встречал  невесту  света.    

 

                       +  +  +

Весна дурманит голову цветением,

Пылает жаром сердце в летний час,

Печалит осени туманное затмение,

И усыпляет зимний сумрак нас...

Пройдет весны  пьянящее веселие,

Дни  зноя  промелькнут мгновенно,

Придет осенняя прохлада им на смену.

О  вечности зимой напомнят ели.

 

Сегодня в мире мрачная пора:

На  землю душ грех падает, как снег...

И от  поблекших лепестков Добра -

Лишь  тонкий  ароматный  след...

В  дни  затяжные беспросветной  стыни

Молитва, книги и работа  рук,

Как брошенный для тонущего круг,

Спасают от печали  и унынья.

                    

 

                    +  +  +

Мне поймать бы сетями стихов

гул глубинной земной тревоги,

ввысь небес сострадательный зов,

всполох счастья на мрачной дороге.

 

И в озерах земных чудес

уловить  бы на удочку-строчку

миг, когда облекается лес

в красоту златотканной сорочки.

 

Ловит память моя дятла стук,

тайны, спрятанные в дупло -

время детства, когда паук

был единственным в мире злом.

 

Вспоминаю, как мертвая верба

расцвела за иконным  стеклом,

как, ненужной казавшись, вера

в лодке жизни служила веслом.

 

Уловить бы небес аромат,

что изысканней  белых лилий,

и загадочных звуков  лад,

ход судьбы из причудливых  линий.

 

Уплывают  прожитые  годы

в незабвенное давнее,  прежнее...

Зачерпну  их  ладонью, как  воды

вдохновенные, звонкие,  вешние.

 

 

                    +  +  +

                                  

От   мелководной суеты бурливо-пенной,

из  русла узкого   стремятся строки

к волне  высокой, светлой,  духовейной  -

в  бездонности  Небес ее истоки.

 

Вольемся ль  в вечные блаженные глубины

земным ручьем с водой нечистой,  талой

мы -   с нравом   далеко не голубиным,

с любовью к Богу запоздалой?..

 

 

                  +  +  +

Мне бы стать виноградной лозой,

кроткой иволгой с мягким пухом,

смоляной ароматной слезой,

домом с теплым и радостным  духом.

 

И березку обвить бы, как хмель,

чтобы ей не грустить одинокой...

Изливаясь на ствольную бель,

ночь проплакать с ней сладостным соком.

 

Расцвести  бы подсолнухом в поле

и гореть лепестками огня.

А была бы  на  то Божья воля, -

пусть малиновкой звали б  меня.

 

В  стае  птах  малых - робких, певучих -

свои крылья  латала бы летом,..

сохраняя лесные  созвучия

вместе  с  липой, ольхой,  бересклетом.

 

Как доверие   туч  получить? -

чтоб в ненастье лазурным окном

выпускать золотые лучи,

плоть земли  согревая  теплом.

 

Мне  из  сизой бы хвои сосновой

стать  лекарством  в  аптеках  целителей...

Жизнь настроить  на  быт  суровый -

на высокий лад, как в обители.

 

Покаянье,  молитва с надеждой,..

и душа  станет снова  чиста.

В обновленной  и  светлой  одежде

перед вечностью   мне  бы  встать.

 

И,  хоть  изредка,  в  облачной  гуще

приплывать  бы  в  родные  края,

видеть яблони  ветки цветущие.

Кто  их гладит  теперь  без  меня?

 

 

                       +   +    +

В  час летний благодатный облака,

как витражи венецианского   стекла,

рассеивают алый луч закатный.

Все громче птах концерт  бесплатный

звучит в  честь запоздалого тепла.

Багровое мерцание  зарницы

преображает отсветом листву,

в свой тон окрашивает  тени, блузы, лица...

Чуть розовеют перья  налету

у серокрылой  длиннохвостой птицы,

и старой яблони корявый ствол,

и длинный деревянный стол.

Как  часто вечерами слышит он

рулады дивные  и  скромный шелест слов

в беседах наших о друзьях, родне,

о все еще блуждающей  стране

среди  чужих  обманчивых огней.

Об   истине, не зараженной тленьем...

Как распознать  ее  в  тумане  мутных дней.

Узнав - как научиться  жить по ней?

 

 

                     +   +   +

С натужным рокотом аэродрома

и в озаренье   золотисто-алом

нависло  небо мрачно  и устало 

холодной   тяжестью  над  крышей дома.

И  молния  его  бичом  стегала...

В осенний рыхлый отзвук поздних  гроз

тоскливые вторгались  стоны-скрипы 

разгульным  ветром сгорбленных  берез

и отголосок  грома, влажный, хриплый.

 

Скрываются от  непогоды   птицы

в густых   сосновых кронах  с  ароматом

от слез израненной   коры  шероховатой  -

янтарных бусинок смолы живицы.

Дождь разбавляет  ее  привкус  горьковатый...

Уже туманятся и быстро блекнут зори.

Тьме предпочтенье отдают часы,

от светового отдаляясь   моря, -

к  зиме  склоняются природные весы.

 

И в неуютной беспризорности  ночи,

без звезд и  без  луны в  разоре,

извивам  беспросветной  грусти  вторя,

неведомая   музыка  звучит.

Мне   нравятся  мелодии  в миноре...

Свершает  память  свой  заветный  круг,

вспорхнув, как  бабочка  из   тьмы  личины.

В далекий  тихий  вслушиваясь звук,

парит  между  отрадой  и  кручиной.

                    

 

                   +  +  +

С  утра    небосвод  загрустил –

Угасло  сиянье  лазури,

И  ветер  сподручником  бури

Загривок  травы  теребил

И  кроны  понурого  леса.

В  нем  золото  листьев-подвесок

Тускнело  без  жизненных  сил...

Мелькнув,  растворилась  тропа –

Исчезла   в  чащобе,  как  в  пасти.

К  земле  подступало  ненастье  -

Зимы   узнавалась    стопа…

Стелился  над  садом   туман

Дымами   прокОпченных  труб,

И  воздух,  густея,  стал  груб,

Волной  разливая    дурман.

Вдруг  ветер  трепать  перестал

Развешенные полотенца.

И  светлой  улыбкой   младенца

Сверкнула   вдали   береста…

 

                     +  +  +

Покой  и мудрость  обретает   осень…

Вплетает  в  краски   звонкой  пестроты

Скупую  монотонность  сосен

И    грустный  ритм  кружащейся  листвы.

 

Лес     пламенеет  всполохом  костра,

И  запах  прелых  трав  густой  и  резкий…

Засохший  лист  березы  между  рам…

Оса, застывшая    как  брошь, на  занавеске.

 

У  поздней  осени  серьезный  нрав –

В  нем  зрелых  размышлений дух,

Освобождая   от  земных  забав,

Настраивает к вечности  наш  слух…