Интересные размышления в ТГ-канале Два града иг. Виталия Уткина о церковном либерализме:

Церковный либерализм. Каково содержание этого достаточно распространенного понятия? 
Выражения «либеральное духовенство», «наши батюшки-либералы» можно часто встретить и в дореволюционной публицистике. 
Конечно, так называемое церковно-освободительное движение, борьба за обновление Церкви, получившие у ее оппонентов после 1905 года название «обновленчество», опирались, в первую очередь, на стремление белого духовенства к полной экономической и административной независимости и от государственной власти, и от своего церковного начальства. «Соборность», позднее – «строй собороправства» в массе духовного сословия воспринимались как церковная республика. Именно так, политически. Богословские построения типа рассуждений Н.П. Аксакова были, скорее, исключением.
Мы видим в предреволюционной истории вековую опору на немецкое протестантское богословие, морализацию традиции, отрыв нравственных императивов под флагом «евангелизации» от собственно традиционной церковности, борьбу против остатков крепостной зависимости (да-да) приходского духовенства от власти, против «государственной барщины» в виде разных несвойственных священнику обязанностей. 
Все это сближало движение за церковное обновление со светским освободительным движением, переводило духовенство в стан революции. Наши духовные школы, периодика обслуживали, по сути, большое революционно-освободительное движение, обслуживали светский либерализм, переводя его как бы на церковный, а на самом деле – по сути, протестантский язык. Дружили и сотрудничали с либералами.
Требование выборности епископата, несменяемости приходского священника, полного контроля настоятеля над финансами прихода – вот как бы несущая конструкция дореволюционного церковно-освободительного движения. 
Церковные либералы? И все же – нет. Потому что классический либерализм ставит в центр всего человека в том виде, в каком он существует сейчас, со всей его греховностью. Любой как бы «либеральный» священник опирается на то, что выше и его самого, и его круга – на Бога. Говорит как бы от лица Божия. Предлагает императивы, которые, пусть и не принадлежат непрерывной православной традиции непосредственно, именуются просто, вообще «евангельскими», «христианскими», но отсылают к тому, что выше человека. Тому, что, точнее Кто ставит человеку задание. 
Например, один из законоучителей знаменитого Смольного института в Петербурге, яркий деятель раннего обновленчества иерей Иоанн Егоров после революции дошел не только до снятия иконостаса, но и до выноса престола на середину храма. Однако такое попрание церковной традиции, церковное бесчувствие не делало его классическим либералом. 
И для него, и для его коллеги по Смольному институту, другого заметного деятеля раннего обновленчества, иерея Константина Аггева характерен яркий профетизм – они вдохновенно пророчествовали, даже не столько в смысле предсказания грядущих судеб мира, сколько в плане претензии на говорение от лица Евангелия, то есть Христа. Такой профетизм, конечно, отнюдь не либерален.
Нет ничего нового под луной. Поэтому я не согласен с оценками тех, кто называет, например, иерея Павла Островского либералом. Всё гораздо сложнее. А как сложнее? Об этом поговорим в другой раз.

https://t.me/vitaliy_utkin_ig_dva_grada/12