Таблица лидеров

Когда я ехал по Сибири к Муллину, смотрел в окно вагона и думал, что вот так к востоку начинаются неведомые страны: Китай, Корея – страны, чуждые нам, со своими обычаями, со своими нравами. Прежде эти страны коснели во тьме язычества, теперь просвещаются светом Христовым. В столице Японии Токио, где раньше поклонялись дракону, возвышается великолепный собор. А потом от этих неведомых стран мысль неслась дальше, в страну, где блаженствуют небожители, где нет ни печали, ни воздыханий. О ней хочется говорить, туда вознестись мыслью от земли. <img src=http://www.optina.ru/photos/albums/28491.jpg width=500 hspace=10 vspace=10 align=left>Земля – это место изгнания, ссылка. За уголовные преступления людей осуждают на каторгу, кого на двенадцать лет, кого на пятнадцать, а кого и навсегда, до смерти. Вот и мы провинились перед Господом, и осуждены на изгнание, на каторгу. Но так бесконечно любвеобилен Господь, что даже в этом месте изгнания оставил Он нам много красот, много отрады и утешения, которые особенно понимаются натурами, обладающими т.н. художественной чуткостью. Эти красоты здешнего мира только намек на красоту, которой был преисполнен мир первозданный, каким его видели Адам и Ева. Та красота была нарушена грехом первых людей. Представьте себе чудную статую великого мастера, и вдруг ее хватили обухом – что от нее останется? Осколки. Мы можем подобрать их, отыскать шею, часть лица, руки; признаки красоты сохраняются и в этих отдельных осколках, но уже не получить нам прежней гармонии, прежней цельности, красоты еще не разрушенной статуи. Так и грехопадение первых людей разрушило красоту Божьего мира, и остались нам только осколки ее, по которым мы можем судить, как прекрасно все было раньше, до грехопадения. Но придет время всемирной катастрофы, весь мир запылает в огне. Загорится земля, и солнце, и луна – все сгорит, все исчезнет, и восстанет новый мир, гораздо прекраснее того, который видели первые люди. И настанет тогда вечная радость, полная блаженства во Христе. По этой-то блаженной жизни и тоскует теперь на земле человеческая душа. Есть предание, что раньше, чем человеку родиться в мир, душа его видит те небесные красоты, и, вселившись в тело земного человека, продолжает тосковать по этим красотам. Так Лермонтов объяснил присущую многим людям непонятную тоску. Он говорит, что за красотой земной душе снился лучший, прекраснейший мир иной. И эта тоска по Боге – удел большинства людей. Так называемые неверы сами по себе верят и, не желая в этом признаваться, тоскуют о Боге. Только у немногих несчастных так уж загрязнилась душа, так осуетилась она, что потеряла способность стремиться к небу, тосковать о нем. Остальные ищут. А ищущие Христа обретают Его по неложному Евангельскому слову: "Ищите, и обрящете, толцыте, и отверзется вам" (Мф. 7, 7). "В дому Отца Моего обители многи суть" (Ин. 14, 2). И заметьте, что здесь Господь говорит не только о небесных, но и о земных обителях. И не только о внутренних, но и о внешних. Каждую душу Господь ставит в такое положение, окружает такой обстановкой, которая наиболее способствует ее преуспеянию. Это и есть внешняя обитель. Когда душа исполняется мира, покоя и радости – это внутренняя обитель, которую готовит Господь любящим и ищущим Его. (Из бесед с преподобным Варсонофием Оптинским)

Святой Варсонофий Великий, современник аввы Дорофея, говорил, что еще в VI веке Господь назначил Страшный Суд, но трое встали на молитву – один в Коринфе (прп. Илия), другой в Риме (Иоанн) и некто в Иерусалиме (по великому смирению своему прп. Варсонофий скрыл свое имя) – и Господь пощадил мир. Как раз в это время явился Магомет, совративший многих в свое лжеучение. С.А. Нилус написал книгу о кончине мира. Она очень быстро идет. Уже все издание распродано, и приступают к новому. Дело издания этой книги поручено двум купцам. Один из них имеет огромное богатство – он поставляет зелень не только в России, но и за границей. Недавно они были у меня. — Ну, – спрашиваю, – как идет книга? — Книга-то идет хорошо, только от ее чтения приходим мы в полное уныние. — Как? – говорю, – вы, верующие люди, и вдруг унываете? Пусть неверы унывают, а вам нет туда пути. — Как же не унывать, Батюшка, если последнее время, то и торговать не хочется и ничего заводить, все равно всему конец. — Да что с вами, ну, если бы даже кончина была, как вы думаете, если ученик отлично подготовился, нужно ему бояться экзамена? — Чего ему бояться, если хорошо знает предмет? — Ну, так и вам нечего бояться Страшного Суда. Ведь вы в Бога веруете? — Конечно, веруем. — И любите Его, и Он вам дороже всех? — Истинно, дороже всех. — Так и не страшитесь. Господь не отринет вас. А о времени пришествия Господня никто не знает, ни ангелы Божии, ни Сын, токмо Отец. (Из бесед с преподобным Варсонофием Оптинским)

Прочитав в теме "О истории" про годы государственного безбожия. Вспомнилась история о том, как меня крестили. Был 1983 год, мне было 3,5 года, но я помню этот день как сейчас. Разбудили меня очень рано. Родители, родные готовились к какому-то празднику. Накрывали стол, дедушка одел костюм. Все были радостные! Я была в предвкушении, в то время вкусненькое можно было покушать только по праздникам. И наконец, бабушка сказала, что меня сегодня будут крестить, только это секрет и никому говорить нельзя. Я так обрадовалась, потому-что у всех в семье были крестики, которые они одевали по ночам и выходным, а у меня нет. Мы поехали в другой город на автобусе, к нам подошла знакомая женщина, я думала мамина подруга, так как видела ее раньше. Автобус был полон людьми, но стояла тишина. И женщина меня спрашивает: "Куда это ты, такая красивая едешь?" А я ей на весь автобус:"В церковь - креститься!!! ". И так громко, что все обернулись на нас. На следующей остановке мы вышли, и мама долго ругала меня за то, что я сказала. Пришлось ждать другой автобус... Я не могла понять, как это? У нас такая радость, такой праздник, почему нельзя говорить? Тем более знакомой тёте? На следующее утро мама сняла с меня крестик и положила в сервизный чайник. Я поняла, что это праздник был только для нас, и больше никому не говорила об этом. Только спустя годы я узнала, что это была мамина начальница в КП, и мама с папой могли запросто вылететь с работы за мое высказывание, а то и хуже... Но... женщина никому ничего не сказала. Как хорошо, что сегодня мы свободны...