Перейти к публикации

Светлана З

Пользователи
  • Публикации

    27
  • Зарегистрирован

  • Посещение

  • Дней в лидерах

    3

Все публикации пользователя Светлана З

  1. Светлана З

    "Самое спасительное послушание"

    Оленька, читала и плакала от радости за Вас. Умничка, правильно всё и про послушание и про несмирение человеческое, мешающее радоваться.
  2. Александр! Благодарю Вас за отклик! Это очень важно для меня.
  3. Светлана З

    Чудесное возвращение в лоно церкви

    Замечательное признание! Помоги Вам, Господи! Но есть претензии к администратору сайта: в тексте очень много описок и орфографических ошибок. Их следует избегать, потому что текст из-за этого не всеми воспринимается.
  4. Переложение Великого канона Андрея Критского Понедельник. 1-й день Великого поста. Песнь первая Я не знаю, с чего начать Плакаться к Тебе, Господи! На устах моих - скверны печать В сердце –грехов грозди. Как Адам первозданный был слаб, Так душа моя пред Тобою Сиротливо обнажена, Неприкрыта Твоей любовью. Кайся, кайся душа моя, Что была уподоблена Еве. Ева чувственная, Ева мысленная, Уязвленная змием с древа. Из Едема душу мою Ты изгнал за животность слова. Господи! Тебя я молю! Не казни за грехи сурово! Возьми бремя моих грехов, Присносущная Свята Троица! Даруй слез животворный поток, Чтоб душа моя успокоилась. Богородица, помоги! Покаянье мое прими! Песнь вторая Небо, слушай печаль мою! И земля, мои вопли слушай! Милосердный Господи, я молю, И Тебе исповедаю душу! Согрешил паче всех человек, Но прошу Твоей щедрости, Спасе! Любострастен стремлений век, Я в страстях своих безобразен. Обступила меня буря зла, Утлый челн мой уносит в море. Господи, не попомни зла, Как Петру, помоги мне в горе! Облеченный в одежды змия, Что соткал он лживым советом, Я стыжусь говорить свое имя, От Тебя ожидая ответа. Осрамленный, смотрю на сад, Домом бывший мне и потерянный. Господи, не прошусь назад! Каюсь во всем, что сделано. Возьми бремя моих грехов, Присносущная Свята Троица! Даруй слез животворный поток, Чтоб душа моя успокоилась. Богородица, помоги! Покаянье мое прими! Песнь третья Господи, утверди меня На незыблемости помышления. Камнем заповедей храня От содомского попаления. На горе спасайся, душа, Уподобясь оному Лоту. Бегай тления, согреша, Задавая себе работу. Пастырь добрый, Спасе Христе! Взыщи агнца во мне заблудшего, Не остави меня в беде! Исповедаю Тебе душу я. Согрешил я как человек. Ты, мой Господи, милосерден, Умоляю, умерь свой гнев, Оправданья прошу усердно. Возьми бремя моих грехов, Присносущная Свята Троица! Даруй слез животворный поток, Чтоб душа моя успокоилась. Богородица, помоги! Покаянье мое прими! Песнь четвертая - Приближается мой конец! – Так душа моя горько плачет. Время жизни течет, как цвет. Судия при дверех маячит. Так воспрянь же, душа моя Вспоминай все свои деянья, Помышления не тая, Приготавливай оправданья. Судия, Избавитель мой, Пощади, от грехов избави! Я взыскую жизни иной В свете Божием, в Твоей Славе! Восхожденья душе даруй! Дай же лестницу прямо в небо. Зренье слезным потоком струй Обнови, и подай мне хлеба! Даруй мне двух жен сочетать, Как тому патриарху, сразу: Лию – дел многочадную мать, И Рахиль – многотрудный разум. Нераздельное существом, Божество Единое Троица, Песнь великую вопием! Прославляем Тя, Богородице! Песнь пятая Пробуждающий от мрака ночи, Господи Человеколюбче! Просвети мои слепые очи, Творить волю Твою научи! Глубока была ночь греха, А на самом дне ее я лежу. Как Рувим, на ложе отца взалкав Беззакония матерь-лжу. Исповедаюсь Тебе, мой Царь! Как Иосифа братья, предал Целомудрия плод, и дрожу, предав, И прошу, чтоб Ты милость подал! Глянь, душа моя: праведная душа Поработала в образ Господень. А теперь посмотри, как стекает ржа С тебя, душа, в преисподнюю. Попусти же, Господи, для меня В ров, как Иосиф, быть брошенным. Даруй очистительного огня, Семя зла попалить проросшее. Нераздельное существом, Божество Единое Троица, Песнь великую вопием! Прославляем Тя, Богородице! Песнь шестая Возопила к Богу душа моя, И услышал меня Господь. Милосердный, меня Он не обвинял, А помог врага побороть. Плачу, Господи, из глубин Воздыхания приношу Чистоту убеленных Тобой седин И очистить душу прошу. Уклонилась она от своих путей, Яко Дафан и Авирон. В руке Твоей милость к душе моей, А в другой – суровый закон. Душа моя, рассвирепев, как юна, Уподобилась в гневе Ефрему. Но рукой патриарха снята вина, Чтоб изъять потомство от тлена. Нераздельная Троице Единице – Сын, Отец и Божественный Дух, Благословенная Богородица, Помогите не пасть в аду! Кондак Восстань ото сна, душа моя, Конец приближается, слышишь? Восстанешь – Христос пощадит, напоя Истиной душу нищую. Песнь седьмая Господи, пред Тобой согрешил, Не соблюдал заповедное! Но не выдай, не дай до конца душе Быть погубленной вражьей скверной. Тайну сердца открою Тебе, Судии моему: видь смирение, Видь и скорбь, и душу мою в борьбе, Молящую Тебя о спасении. Как Саул погубил отца своего, Скотской похотью унижая, Так и ты, душа, не делай того, Что во льве осла обнажает. Как Давид копьем убийства пленен, Так и ты самохотна стремлением. Беги беззакония и блюди закон, Не лукавствуя нерадением. Нераздельная Троице Единице – Сын, Отец и Божественный Дух, Благословенная Богородица, Помогите не пасть в аду! Песнь восьмая Небесные воинства воспоют Славу Тебе, Господи! Херувимы и серафимы гудут, Светят славу луна и звезды. Спасе, ум согрешивший мой Воздвигни ко обращению! Каюсь Тебе, соблазнился тьмой, Гордыня ввергла в смятение. Колесница добродетелей Илию Вознесла от земного тлена. Так и я подвигаю душу мою Восходить из ночного плена. Елиссей за подвиги благодать Сугубую принял от Бога. Ты, душа моя, не смогла принять: Невоздержанна и убога. Соманитид праведным угодил, Не призрела ты в доме странника. Алчности тебя ждет крокодил, Изрыгнешься чертога праведного. Гиезиеву сребролюбию Подражала, копя на старость. Бегай теперь геенского огня, Пока не упадешь от усталости. Воспеваю Безначальну Отцу, Сыну Собезначальному – помилуй! Багряницу Еммануилееву Богородицу Почитаю Христородивой. Песнь девятая Нетленен бессеменного зачатья плод Матери безмужней Богоневесты. Величает Его православный народ, Празднует праздник Рождественский. Ум поблекнет, занедужит дух, Тело болезнью ослабится, Слабое слово не тронет слух, Что с тобою, душа, станется? Знаешь ты Моисеево бытие О праведных и неправедных. Почему со вторых ты пример берешь, А путь первых тебе не завиден? Оковы закона ослабил Христос, Но ты к писанью небрежная. Плачь, душа, не жалея слез, Исцеленья прося безутешно. Вот нового писанья плоды: Ревнуй праведным, грешных бегай. Молись, говей, соблюдай посты, И отпразднуешь с духом победу. Но помни, душа, слова Христа, Призывающего к покаянию! Взыскуй христианского естества, Восходя из греховной ямины. Христос в младенчестве спас волхвов, Младенцы сделались мученики. Но не взревновали души вдов. Горе им и тебе, разлучнице! Сорок дней в пустыне постился Бог, Человечеству показывая: Отразится враг от твоих ног, Если лень одолеешь и праздность. Нераздельная Троице Единице – Сын, Отец и Божественный Дух, Благословенная Богородица, Помогите не пасть в аду! Святой отец Андрей, пастырь Критский! Взываю, настал твой моления час. Избавиться прегрешений плотских Моли Бога о нас! Вторник. 2-й день Великого поста. Песнь первая Бог мой, Помощник и покровитель, Сделался мне Спаситель. Я прославлю Его, вознесу Его! Славу Господу возносите! Убийство Каиново превзойдя, Сделался убийцей совести своей, Душу унизив, плоть возведя, Вооруженный лукавством дней. С Авелем в богоугодных делах Я не сравнялся. Не приносил я Чистую жертву. Жизнь моя – прах. Глиною тело судьба замесила. Господи, я открываю Тебе Раны душевные, язвы телесные. Колокол сердца гудит до небес, Душа вопиет из клоаки телесной. Если и согрешил я, Отец, Знаю, что Ты, как отец, поспешаешь Блудного сына в стадо овец Снова вернуть, вместе с ним сострадая. Возьми бремя моих грехов, Присносущная Свята Троица! Даруй слез животворный поток, Чтоб душа моя успокоилась. Богородица, помоги! Покаянье мое прими! Песнь вторая Небо, слушай печаль мою! И земля, мои вопли слушай! Вонми, Боже, тебя молю, Я Тебе исповедаю душу! Грех мне кожаные одежды сшил, Сняв с меня Богом сотканную одежду. Одеяньем стыда сам себя обличил В страстной, чувственной жизни грешной. Жизнь в любви к вещам предпочтя, И стяжания предпочтя нестяжанию. Пребываю под тяжким бременем я И Тобою теперь осуждаем. Лишь о внешнем усердно заботился я, В небреженьи оставив богообразную скинию. Где теперь первообраза красота моя? Господи, взываю, спаси меня! Согрешил я и как блудница взываю к Тебе! Как миро прими мои слезы, Спаситель! Смилуйся", – как мытарь, взываю к Тебе! Смилуйся надо мною, Спаситель! Нераздельное существом, Божество Единое Троица, Песнь великую вопием! Прославляем Тя, Богородице! Песнь третья Господи, утверди меня На незыблемости помышления. Камнем заповедей храня От содомского попаления. При Ное блудодействовавшим подражал я, И унаследовал в потопе греха погружение. Хаму, отца оскорбителю, подражая, Срамоты ближнего не прикрыл я, бездельник. Беги, душа, греха, как пожара Лот, Убегай от Содома и Гоморры, Не вкушай безрассудных желаний плод, А иначе горе тебе, горе! Помилуй, Господи, помилуй меня! Когда придешь с Ангелами Твоими! Вынь меня из греховного огня! Господи, воспеваю Твое имя! Нераздельное существом, Божество Единое Троица, Песнь великую вопием! Прославляем Тя, Богородице! Песнь четвертая Услышал пророк о пришествии Твоем, Господи, и убоялся, Что Ты хочешь от Девы родиться и нам Явиться в пещере, в яслях. Бодрствуй же, душа моя, Совершенствуйся, как великий из патриархов, Дабы обогатиться умом, Бога зря, И преодолеть неприступность мрака. Двенадцать патриархов тайно, душа моя, Для тебя утвердили лестницу деятельного восхождения, Детей как ступени, а свои шаги – как подъем По ним расположив… А ты ленишься. Исаву презренному уподобилась, Отдала соблазнителю красоты первородство, И отеческой молитвы лишилась, и двояко подпала соблазну, юродствуя. Об Иове на гноище услышав, потом В мужестве ему не поревновала. Не имела твердой воли во всем, Что узнала, что видела, что испытала, Кто на троне был – теперь обнажен, Кто детьми был богат – стал бездетным, Кто имел гарем – остался без жен. Возгордившаяся душа, где теперь ты? Нераздельное существом, Божество Единое Троица, Песнь великую вопием! Прославляем Тя, Богородице! Песнь пятая Пробуждающий от мрака ночи, Господи Человеколюбче! Просвети мои слепые очи, Творить волю Твою научи! О Моисее в ковчежце ты слышала, душа, По воде носимом волнами речными. О повивальных бабках знала, несчастная душа, Которые убивали младенцев мужского семени. Греховному разуму удар нанеся, как Моисей, Ты, несчастная душа, не убила его деяния. Как ты заселишь пустыню страстей Тщедушными ростками своего покаяния? Моисей поселился в пустыне, и ты Подражай, душа, его терпению, Чтобы присутствовать в терновом кусте, В неопалимой купине Богоявления. Моисеев жезл, душа, изобрази, Ударивший море и глубину разъявший. Знамением Креста божественного теперь и ты Можешь великое совершить также. Аарон приносил Богу чистый огонь, Но Офни и Финеес принесли жизнь нечистую, Выбирай же, душа, для себя закон! Господи, милость Твою взыскую я! Нераздельное существом, Божество Единое Троица, Песнь великую вопием! Прославляем Тя, Богородице! Песнь шестая Возопила к Богу душа моя, И услышал меня Господь. Милосердный, меня он не обвинял, А помог врага побороть. Волны, Спаситель, грехов моих, Как в Красном море, покрыли меня, Как некогда египтян и всадников их. Господи, Человеколюбец, спаси мя! Страстями пресыщение предпочла ты, душа, Божественной насыщающей манне. Колодцы хананейских помыслов предпочла Камню с жилою струй богословия. Свиное мясо небесной пище предпочла, Как некогда безрассудный народ в пустыне. За эти не богоугодные дела Бог вычеркнет твой род из Книги жизни. Наглая душа, выполняй закон, Обозришь обетованную землю И будет край семенем твоим заселен, Если Богу своему ты внемлешь! Нераздельная Троице Единице – Сын, Отец и Божественный Дух, Благословенная Богородица, Помогите не пасть в аду! Кондак Восстань ото сна, душа моя, Конец приближается, слышишь? Восстанешь – Христос пощадит, напоя Истиной душу нищую. Песнь седьмая Господи, пред Тобой согрешил, Не соблюдал заповедное! Но не выдай, не дай до конца душе Быть погубленной вражьей скверной. Когда везли на колеснице чертог, Оза, его коснувшийся дерзостно, Гнева Божьего избежать не смог. А ты, душа, ищи Божьей милости. Помни Авессалома, обесчестившего ложе отца, Не склоняйся на советы Ахитофела. Будь богопослушливая отца, Не покорствуй стремлениям тела. Помни Соломона, ревнителя мудрости, Ставшего распутных жен любителем. Ты, душа, подражала ему в уме Сладострастьем своим губительным. Ровоаму поревновала ты, душа, Не послушавшему советников отца своего, И мятежнику Иеровоаму оставь подражать. Взывай же к Богу о прощении грехов. Возми бремя моих грехов, Присносущная Свята Троица! Даруй слез животворный поток, Чтоб душа моя успокоилась. Богородица, помоги! Покаянье мое прими! Песнь восьмая Небесные воинства воспоют Славу Тебе, Господи! Херувимы и серафимы гудут, Светят славу луна и звезды. Ты Озии, душа, поревновав, Его проказу носишь в себе вдвойне, Недолжное мысление и делание и оставь И прибегни скорее к покаянию. О ниневитянах слышала ты, душа, Каявшихся Богу в рубище и пепле, Ты оказалась упорнее, согреша. Проси же слез, а не то ослепнешь. Подражай Иеремии, искавшем слез, Из рва к Сиону граду взывавшему. Пастырь наш Иисус Христос Простирает милосердия руку павшим. Иона в Фарсис от греха бежал, По пророчеству, ревностью пламенея. А ты, обрюзглая моя душа, Нянчишься с собой и себя жалеешь. Даниил заградил пасти зверей во рву; Отроки угасили верою огнь горящий. Бегай же, душа моя, мерзких грехов, Прах и тлен с тобою творящих. Воспеваю Безначальну Отцу, Сыну Собезначальному – помилуй! Багряницу Еммануилееву Богородицу Почитаю Христородивой. Песнь девятая Нетленен бессеменного зачатья плод Матери безмужней Богоневесты. Величает Его православный народ, Празднует праздник Рождественский. Христос искушаем Диаволом был Камнями, превращаемыми в хлебы, На гору узреть весь мир Его возводил… Но Христос чрез распятье ушел на небо. Благодати Предтеча крестил народ, Но ты этим людям не подражала. Христос на свадьбе благословляя род, Воду в вино превратил, а тебе все мало. Расслабленного укрепил Христос, Юношу умершего воздвиг для матери. Очистись душа, не жалей слез, И примет Отец в объятия. Кровоточивую исцелил прикосновением к краю одежды, прокаженных очистил, слепых просветил, Глухих и горбатых спрямил, Чтоб спаслась ты, душа моя грешная! Нераздельная Троице Единице – Сын, Отец и Божественный Дух, Благословенная Богородица, Помогите не пасть в аду! Святой отец Андрей, пастырь Критский! Взываю, настал твой моления час. Избавиться прегрешений плотских Моли Бога о нас! Среда. 3-й день Великого поста. Песнь первая Бог мой, Помощник и покровитель, Сделался мне Спаситель. Я прославлю Его, вознесу Его! Славу Господу возносите! С юности заповедями пренебрегал, Жизнь проводя в страстях и беспечности. Поэтому, Господи, к Тебе взалкал: Хотя при кончине спаси от вечности. Поверженного пред вратами Твоими, Не низринь меня в ад кромешный. Даруй мне оставление прегрешений, Прости, что я был невоздержен. В блуде богатство свое расточив, Чуждый плодов благочестия. Но, чувствуя голод, спешу молить: - Господи, умилосердися! Помыслами попался я в сеть Разбойникам. Изранен и уязвлен. Но Господи, приди и спаси, Исцели от вражьих препон. Священник мимо прошел и левит, Видя меня в беде, оставил. Но Ты, воссиявший от Марии, вонми И с души грехов сними камень! Даруй мне, Мария, светозарную благодать, Ниспосланную тебе свыше, Чтобы мог я мрака страстей избежать И Господом был услышан. Возьми бремя моих грехов, Присносущная Свята Троица! Даруй слез животворный поток, Чтоб душа моя успокоилась. Богородица, помоги! Покаянье мое прими! Песнь вторая Небо, слушай печаль мою! И земля, мои вопли слушай! Вонми, Боже, тебя молю, Я Тебе исповедаю душу! От невоздержания, как Давид, Пал я и осквернился. Ни слез, ни покаяния у меня нет! Боже, даруй мне эту милость! И лежу обнаженным теперь: Погубил я первозданную красоту. Господи! Не затвори же дверь, Отверзи и дай припасть ко Христу! Внемли, Спаситель, стенаниям души моей, Прими слезы моих очей, Желающий всем спасения Кающегося прими меня! Ирмос: Смотрите же и видьте, Я – Ваш Бог, Манну ниспославший и воду источивший Из камня в пустыне, где нет дорог – Одним Словом всё это сотворивший. Каину и Ламеху подобна душа моя, Тело окаменившая злодеяньями, Ум убив безрассудством, в себя, Грешная, сама кидаешь же камень! Не уподобилась ты Сифу, Еносу или Еноху, Как Ной, переселение духовное не прошла. В жизни моей нет праведности и вздоха. Что же ты, душа моя, сделала? Ты открыла бездны Божьего гнева, потопив, Как землю, всю плоть свою грешную. Ковчег спасения унес прилив, А ты не спаслась, безутешная. Возьми бремя моих грехов, Присносущная Свята Троица! Даруй слез животворный поток, Чтоб душа моя успокоилась. Богородица, помоги! Покаянье мое прими! Песнь третья[/i Господи, утверди меня На незыблемости помышления. Камнем заповедей храня От содомского попаления. Симова благословения не наследовала ты, Душа, и не получила, подобно Иафету, Владения на земле - отпущения грехов Послушайся же совета: От земли греха – Харран – удались В землю наследованную Авраамом. Подражай его решимости и молись, Чтоб ты праведности взалкала. Ангелов под дубом Маврийским угостив, Патриарх на старости получил обещанное. Так и ты жертву Господу приноси, Как Исаака, на сожжение принесшего. Ты слышала, душа моя, что Измаил Был изгнан, как рожденный рабыней, Беги сладострастия, как могил, В которых твое умертвляют имя. Возьми бремя моих грехов, Присносущная Свята Троица! Даруй слез животворный поток, Чтоб душа моя успокоилась. Богородица, помоги! Покаянье мое прими! Песнь четвертая Услышал пророк о пришествии Твоем, Господи, и убоялся, Что Ты хочешь от Девы родиться и нам Явиться в пещере, в яслях. Тело мое осквернено, дух грязен, Весь я покрыт струпами, Но Ты, Христе, как врач, мой Спасе, Обели чище снега преступника. Тело и Кровь свою в жертву принес Господи, Ты при распятии; Кровь - чтобы омыть меня струями слез, Тело - чтоб воссоздать меня. Дух, Христе, Ты предал, чтобы меня Привести к Твоему Отцу. Добровольно распятый, всех нас любя, Уподобился Божьему Агнцу. Будет мне омовением Кровь из ребр Твоих И питием, оставляющим сонм грехов, Слово, напояя, родило стих, Освобождая от рабских оков. Боже, в живоносном ребре Твоем Церковь приобрела себе причастную Чашу, Из которой проистек двойной поток Оставления грехов наших. А ты душа моя, лишена Брачного чертога, брака, и вечери; Без елея светильник как человек без сна Связанный и вон изверженный. Нераздельное существом, Божество Единое Троица, Песнь великую вопием! Прославляем Тя, Богородице! Песнь пятая Пробуждающий от мрака ночи, Господи Человеколюбче! Просвети мои слепые очи, Творить волю Твою научи! Жестокий нравом по упорству я Стал как фараон, без имени. По душе и телу Ианний и Иамврий я, И по уму погряз, но помоги мне. Загрязнил я свой ум, но омой меня В купели слез моих, молю Тебя жарко! И убели, как снег, одежду плоти моей, Не остави чернеть огарком! Превзошел я грехами других людей, Потому что грешил осознанно. Пощади, Господи, пощади, Умоляю Тебя слезно я. Ради меня, будучи Богом, Ты принял человеческий образ, Исцелял прокаженных, убогих, Увидь моего покаяния слезы! Нераздельное существом, Божество Единое Троица, Песнь великую вопием! Прославляем Тя, Богородице! Песнь шестая Возопила к Богу душа моя, И услышал меня Господь. Милосердный, меня Он не обвинял, А помог врага побороть. Восстань, душа, и страсть побеждай, Как Иисус Амалика и гаваонитян. Обольстительные помыслы отсекай, А иначе «Азъ мне – Азъ воздамъ»! Душа, тебе Господь повелел Перейти, как ковчег переплыл Иордан, Текущее время в промежутке стрел И достигнешь земли обетован- ной. Подобно тому, как Петра Ты спас, Спаситель, спаси и меня от чудовища, Протяни мне руку Свою сейчас, И выведи из греховных сугробищ! Тихое пристанище Владыка, - в Тебе! Избавь от глубин греха и отчаяния. Прими участие в моей судьбе, Даруй мне оправдание! Нераздельная Троице Единице – Сын, Отец и Божественный Дух, Благословенная Богородица, Помогите не пасть в аду! Кондак Восстань ото сна, душа моя, Конец приближается, слышишь? Восстанешь – Христос пощадит, напоя Истиной душу нищую. Песнь седьмая Господи, пред Тобой согрешил, Не соблюдал заповедное! Но не выдай, не дай до конца душе Быть погубленной вражьей скверной. Преступленья Манассии в себя вместив, Ты душа, поклонялась идолам. Господи Милосердый, спаси! Погибаю в неравной битве. В мерзостях Ахаву подражав, Сделалась ты сосудом страстей, Заключилось небо для тебя, душа, Голод бы ниспослан стране твоей. Но ты, душа, вдове подражай, Сараффии, вдове сарептской, Душу пророка Илии напитай И твоя душа прославится. Помятуй, душа, как Илия попалил Гнусных пророков служителей Иезавели, Ты, душа, избегай подражания им И крепись в воздержании и черном теле. Нераздельная Троице Единице – Сын, Отец и Божественный Дух, Благословенная Богородица, Помогите не пасть в аду! Песнь восьмая Небесные воинства воспоют Славу Тебе, Господи! Херувимы и серафимы гудут, Светят славу луна и звезды. Правосудный Спаситель, избавь меня От справедливого наказания, Которому суд подвергнет меня; Дай мне добродетель и покаяние. Как разбойник взываю к Тебе, Как Петр, горько плачу, к Тебе, Спаситель! Как мытарь, издаю вопль до небес, Как у блудницы; рыдание мое прими Ты! Спасе, исцели гниение моей души; Приложи мне пластырь Твоего спасения! Дела покаяния, душа, покажи: Елей, вино - слезы умиления. Подражая Хананейской жене, Вопию, касаясь ризы, заразная: Помилуй, Сыне Давидов, мене! И плачу, как Марфа с Марией над Лазарем. Воспеваю Безначальну Отцу, Сыну Собезначальному – помилуй! Багряницу Еммануилееву Богородицу Почитаю Христородивой. Песнь девятая Нетленен бессеменного зачатья плод Матери безмужней Богоневесты. Величает Его православный народ, Празднует праздник Рождественский. Врачуя болезни Словом, Твой Сын Благовествовал нищим, исцелял увечных, И прикосновением руки возвратил Вышедшую из тела душу Иаировой дочери. Мытарь спасся и блудница спаслась, А гордый фарисей подвергся осуждению, Первые взывали: "Боже, помилуй нас!"; А последний: "Боже, дай мне!" Закхей был мытарь, однако спасся; И блудница спаслась, разрешенная Имущим. И Симон фарисей в соблазнах раскаялся, Спеши, душа, и ты подражать им. Сосуд с миром возьми и иди Отирать волосами ноги Спасителя! Кайся и более не блуди, Беги от рук соблазнительных. Ты знаешь, душа моя, прокляты города Содом и Гоморра, Христос которым Благовестил Евангелие; они дождались Суда, Которого и ты за грехи дождешься скоро. По отчаянию душа моя, не окажись, Хуже хананеянки, слышавшей о вере. Моли Сына Давидова тебя спасти Как дочь хананеянки, Христу доверившейся. Нераздельная Троице Единице – Сын, Отец и Божественный Дух, Благословенная Богородица, Помогите не пасть в аду! Святой отец Андрей, пастырь Критский! Взываю, настал твой моления час. Избавиться прегрешений плотских Моли Бога о нас! Четверг. 4-й день Великого поста. Песнь первая Бог мой, Помощник и покровитель, Сделался мне Спаситель. Я прославлю Его, вознесу Его! Славу Господу возносите! Агнец Божий, взявший грехи, Тяжкое бремя сними с меня Милосердный, мне помоги, Даруй слез умиления семя. К Тебе припадаю, Иисус, согрешил Я пред Тобою, умилосердись! Груз грехов моих невыносим, Сними их и даруй надежду! Всесильный Спаситель, избавь меня От справедливого наказания, Которому суд подвергнет меня; Дай мне добродетель и покаяние. Каюсь Создателю моему, согрешил Я пред Тобою, умилосердись! Груз грехов моих невыносим, Сними их и даруй надежду! В блуде богатство свое расточив, Чуждый плодов благочестия. Но, чувствуя голод, спешу молить: Господи, умилосердися! Мать Мария, моли Бога о нас. Покорившись перед заповедями Христа, Оставив удовольствия, ты Ему предалась, И Церковью воспевается твоя чистота. Возьми бремя моих грехов, Присносущная Свята Троица! Даруй слез животворный поток, Чтоб душа моя успокоилась. Богородица, помоги! Покаянье мое прими! Песнь вторая Небо, слушай печаль мою! И земля, мои вопли слушай! Вонми, Боже, тебя молю, Я Тебе исповедаю душу! Смотрите же и видьте, Я – Ваш Бог, Манну ниспославший и воду источивший Из камня в пустыне, где нет дорог – Одним Словом всё это сотворивший. - Мужа убил я, - сказал Ламех, - И юношу – ранив себя. Рыдаю, Господи! Сотворил я грех! Что теперь делать, не знаю. Умудрилась, душа, ты устроить столп И воздвигнуть твердыню вожделеньями, Но Творец обуздал резвость твоих стоп И поверг на землю твои построения. Каину и Ламеху подобна душа моя, Тело окаменившая злодеяньями, Ум убив безрассудством, в себя, Грешная, сама же кидаешь камень! Господь некогда пролил дождем огонь, Попалив содомлян неистовое беззаконие; Ты же, душа, разожгла геенский огонь, В котором сама же горишь и стонешь. Господи, душу мою и тело Пронзили страстные стрелы врага, Раны, язвы и струпы мои возопели. Господи, освободи от греха! Утопая в бездне зла, ты простерла, Мария, Руки свои к Милосердному Богу, Он, всячески ища твоего обращения, Подал тебе, как Петру, Божественную руку. Возьми бремя моих грехов, Присносущная Свята Троица! Даруй слез животворный поток, Чтоб душа моя успокоилась. Богородица, помоги! Покаянье мое прими! Песнь третья Господи, утверди меня На незыблемости помышления. Камнем заповедей храня От содомского попаления. Душа, Агари египтянке уподобилась ты, И родила нового Измаила. Знала о лестнице Якова до небес высоты, Почему же по пути сему не всходила? Подражай, душа, священнику и царю Одинокому Мелхиседеку, Образу жизни Христа в миру, Благочестивому человеку. Воздыхай же, несчастная душа, Прежде чем кончится торжество жизни, И с раскаянием своим поспешай, К брачному чертогу от века болезней. Не сделайся столпом соляным, Обратившись назад, как вор. Да устрашит тебя пример содомлян; Спасайся на гору в Сигор. Не отвергни, Владыко, моления Грешников, воспевающих Тебя, Но умилосердись и даруй прощение Душам плачущим, как дитя. Возьми бремя моих грехов, Присносущная Свята Троица! Даруй слез животворный поток, Чтоб душа моя успокоилась. Богородица, помоги! Покаянье мое прими! Песнь четвертая Услышал пророк о пришествии Твоем, Господи, и убоялся, Что Ты хочешь от Девы родиться и нам Явиться в пещере, в яслях. Господи, время жизни моей Кратко и исполнено пороков и огорчений, Но прими меня в покаянии дней, Иисусе, не лиши спасения! Человек, облеченный царским венцом И багряницей, много имевший и праведный, Изобиловавший богатством, потерял всё, Будучи Богом оставленный. Если он, будучи безукоризненным более всех, Не избежал козней и сетей обольстителя, То что сделаешь ты, полюбившая грех, Если что-нибудь неожиданное постигнет тебя? Господи, высокомерен я на словах, Дерзок в сердце, но не осуди меня с фарисеем, Даруй мне смирение мытаря и страх, Смилуйся, Господи Милосердный! Знаю, Господи, я согрешил, Плоти сосуд преисполнен виною. Истуканом я сделал себя, исказив Душу страстьми, но смилуйся надо мною. Утопая в глубине великих пороков, Мария Не погрязла в ней, но высоко поднялась, Изумив ангельскую природу, впервые Добродетелью человеческою спаслась. Нераздельное существом, Божество Единое Троица, Песнь великую вопием! Прославляем Тя, Богородице! Песнь пятая Пробуждающий от мрака ночи, Господи Человеколюбче! Просвети мои слепые очи, Творить волю Твою научи! Скорченной жене, душа, подражай, Приди, припади к ногам Иисуса, Чтобы Он исправил тебя и ты могла Ходить по стезям Господним без искуса. Источи из пречистых ребр Своих, Владыко, чистые струи потока жизни. Чтобы я, как самарянка, испив, Из источника любви насытился. Силоамом да будут мне слезы мои, Владыко Господи, дай мне совет, Чтобы и очи сердца мне омыть И умственно созерцать Твой Предвечный Свет. Нераздельное существом, Божество Единое Троица, Песнь великую вопием! Прославляем Тя, Богородице! Песнь шестая Возопила к Богу душа моя, И услышал меня Господь. Милосердный, меня Он не обвинял, А помог врага побороть. Я - та драхма с царским изображением, С древности у Тебя, Спаситель, потерянная, Но, поищи и найди Свой образ, Предтечу Своего, засветив светильник. Восстань, душа, и страсть побеждай, Как Иисус Амалика и гаваонитян. Обольстительные помыслы отсекай, А иначе «Азъ мне – Азъ воздамъ»! Ты, Мария, чтоб угасить пламень страстей, Пылая душой, проливала потоки слез, Даруй же преизобилие их душе моей, Чтобы и она спаслась. Возвышеннейшим образом жизни на земле, Ты, Марие, приобрела небесное бесстрастие. Поэтому ходатайствуй, чтобы воспевающие тебя Избавились по твоим молитвам от страстности. Нераздельная Троице Единице – Сын, Отец и Божественный Дух, Благословенная Богородица, Помогите не пасть в аду! Кондак Восстань ото сна, душа моя, Конец приближается, слышишь? Восстанешь – Христос пощадит, напоя Истиной душу нищую. Песнь седьмая Господи, пред Тобой согрешил, Не соблюдал заповедное! Но не выдай, не дай до конца душе Быть погубленной вражьей скверной. Дни мои прошли как сновидение Подобно Езекии, я плачу на ложе моем без утех, Чтобы продлились годы жизни моей; Но какой Исаия посетит тебя, душа, если не Бог всех? Владыка, припадаю к Тебе и приношу со слезами Слова мои: согрешил я, как никто другой; Но умилосердись над Своим созданием И восстанови меня милостивой рукой. Спаситель, затмил я образ Твой. Вся красота помрачилась во мне, И светильник погас от страстей; Но возврати, как поет Давид, веселие. Ты, Пречистая Богоматерь, обуздала страстей неистовство и посрамила обольстителя; даруй же ныне помощь хотя бы малую в скорби и мне, рабу, твоему восхвалителю. Преподобная Матерь, моли Христа О рабах твоих, чтобы Господом Даровано было мирное несение креста И души спокойствие. Нераздельная Троице Единице – Сын, Отец и Божественный Дух, Благословенная Богородица, Помогите не пасть в аду! Песнь восьмая Небесные воинства воспоют Славу Тебе, Господи! Херувимы и серафимы гудут, Светят славу луна и звезды. Как миро на голову, слезы изливая, Как ищущая милости блудница, к Тебе взываю. Спаситель, приношу моление И прошу о получении мне прощения. Хотя никто не согрешил пред Тобою, как я, Но, Милосердный Спаситель, приими меня, Кающегося со страхом и с любовью взывающего: Я согрешил пред Тобою, помилуй кающегося. Если и согрешил я, Отец, Знаю, что Ты, как отец, поспешаешь Блудного сына в стадо овец Снова вернуть, вместе с ним сострадая. Когда воссядешь, Ты, Милосердный, И откроешь величие Свое, Судии О, ужас, печь будет гореть до неба, И все - трепетать пред неумолимым судом Твоим. Матерь незаходимаго Света – Христа, Просветив тебя, освободила от мрака страстей; Поэтому, приняв благодать Духа, Просвети, Мария, прославляющих тебя детей. Увидев Богоматерь, святой Зосима удивился, Ибо он увидел во плоти Ангела, И весь изумлением преисполнился, Воспевая веру христианскую. Воспеваю Безначальну Отцу, Сыну Собезначальному – помилуй! Багряницу Еммануилееву Богородицу Почитаю Христородивой. Песнь девятая Нетленен бессеменного зачатья плод Матери безмужней Богоневесты. Величает Его православный народ, Празднует праздник Рождественский. Спаси и помилуй мя, Сын Давидов, Два разбойника висели на кресте, Один поносил тебя, другой исповедал. Как второго, спаси мя, Христе! Тварь содрогалась, земля колебалась, Горы и камни летели от ужаса, Видя, как плоть Твоя пригвождалась И света завеса рушилась. Не требуй от меня Достойных покаяния плодов, Единый Спаситель, ибо сила моя истощилась; Даруй мне сокрушенное сердце и духовную нищету, Чтобы я принес их Тебе, как благоприятную милость Знающий меня, мой Судия, Когда опять придешь Ты с Ангелами, Обрати Свой милостивый взор на меня, И помилуй мя, окаянного. Всех удивила необычайною жизнью своею: Чины ангельские, и человеческие сонмы, И превзошедши природу духовно; ты, Мария, Перешла Иордан, шествуя стопами, как бесплотная. Преподобная матерь, Склони Творца на милость, Чтобы нам от огорчений избавиться. Чтобы, избавившись от искушений, мы молились И прославляли Господа, нашего Пастыря. Святой отец Андрей, пастырь Критский! Взываю, настал твой моления час. Избавиться прегрешений плотских Моли Бога о нас! Нераздельное существом, Божество Единое Троица, Песнь великую вопием! Прославляем Тя, Богородице! Нераздельная Троице Единице – Сын, Отец и Божественный Дух, Благословенная Богородица, Помогите не пасть в аду! Возми бремя моих грехов, Присносущная Свята Троица! Даруй слез животворный поток, Чтоб душа моя успокоилась. Богородица, помоги! Покаянье мое прими!
  5. ЗАПРЕТНЫЙ ПЛОД Я к яблокам, лежащим на столе, Тебя ревную, будто это Ева Их сорвала в Эдеме с ветви древа, Где поселился Змий во зле. Ты не на них смотрел, а на меня, А яблоки, лежащие на блюде, Уже звенели солнечно Иуде, Его со Змием навсегда родня. А я с тебя свой не сводила взгляд, - Поверь, любимый, так мне было легче Не вспоминать о голове Предтечи, О том, как дочью Ирода под вечер, Проникшей тайно в заповедный сад, Глава, как яблоко, рукою страстной Была со древа жизни снесена На пристань к Иисусовому счастью. ...Так каждая рождается весна, И на деревьях яблонь лепестками Цветёт любовь и дарит миру плоть Запретными плодами, но я знаю, Что ты силён грехи все побороть.
  6. *** Коленнопреклонные службы: Читают Великий канон. Терпи, человече недужный. Ведь жизнь на земле – это сон. Потерпится здесь – там полегче Придется болящей душе. Терпи, видишь Ангел на плечи Крыла опускает уже.
  7. Вере в доброту посвящается Был вечер сегодня добрым и доброю будет ночь, когда, извиваясь коброй, и покоробив образ жизни, как бестолочь последняя, из последних не выбиваясь сил, придёт и спросит последнего, как будто ищет посредника, который невыносим... Был вечер сегодня... Будет такой же и завтра там, где люди ещё, как люди, живут и не ждут прелюдий к поступкам своим и словам. А здесь, где зари оттенки понятны лишь фонарям, а от других, как от стенки, отскочет и по ступенькам скатится боль января... Здесь происходит чудо, Но здесь уже не живут, Не варят, не моют посуду, Не мёрзнут, не ждут, не будут Домашний ценить уют, Который теперь не важен. Здесь просто другой отсчёт: Всё, что на словах - в бумажный, Сверкающе-белый, отважный Сложено самолёт, Отправленный в небо мыслью О том, что есть где-то добро: Он облаком добрым зависнет, Кому-то символом жизни Явится и - не умрёт, А будет вечером добрым, А станет птицей живой. И распоследняя кобра Вспомнит подобье и образ И доброю станет собой.
  8. Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром, ибо видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред лицем всех народов, свет к просвещению язычников и славу народа Твоего Израиля (Лк.2:29-32) » Белым-белым белило мелом Серый день закрывая напрочь До последней крапинки беглой, До прощальной слезинки на ночь... Татиана... Подруга... Мама... Комья мёрзлой глины по гробу. Мы когда-нибудь будем сами Похороненными в сугробах... А на небе светило солнце Желтоглазо-невыносимо... Белым снегом на дно колодца Падал век на колени сыном. Таня, Танечка, Татиана... Отпевает тебя священник. День сегодня белый и странный, День всей жизни твоей последний... А судьба была к тебе разной: Помнишь, солнца жару и вьюги? Как семьёй собирались в праздники, Как работали рьяно в будни. Как в войну ты верила: будет Время мирное и победа. Как в девичестве путь был труден У Татьянушки Подобедовой. В доме - мачеха, в сердце - вера: В род из рода жить без позора. Мама-родина Белозерье Голубила глаза озёрами. А потом была ты невестой, И женою верною стала. В сердце радости женской тесно, В доме разом всё заблистало. Через год в купели священной Сына рожденного крестили. ...Он тебя печальною тенью Провожал до самой могилы. Белым-белым запорошило Белый свет и землю, и солнце. Бог с тобою встретился, милая, Татиана, Божия родственница...
  9. СРЕТЕНЬЕ Мы сегодня встречаемся с Богом! Это светлое чувство в груди В срок, когда так душа продрогла, Вдруг узнать, что ждет впереди. Вдруг узнать, что в снегах промозглых, В царстве льдов и бездушных вьюг Можно видеть на небе звезды, Может встретиться верный Друг. Вдруг узнать, что еще есть силы Равнодушие одолеть, Что любовь - это Божьи крылья, Не дающие умереть.
  10. День Ангела Я ли это, Господи, стояла сегодня в храме Пред Тобою, как на ладони, вся Твоя до последней капли кровоточащей раны, Молящаяся, чтобы источник Твой не иссяк? Я ли это была, или моё отраженье, Тень моя в ослепительно белом платке На стене у лавки падала на колени Бумагой, скомканною в Твоей руке? И так тихо было в душе, как будто Не пели на клиросе и не бубнили чтецы. И уже не помню, каким было время суток, Да и были ли вообще тогда другие часы, Кроме второго, третьего и шестого, Провозглашаемых в начале молитв. И звучало одно только Божье Слово, И лишь Ангелы осязаемы были...
  11. Танюше (послушнице) Лицо-то монастырское, А мысли непотребные, И всё-то она прыскает, И всё-то она бегает, А надо бы молитвенно Ей опускать глаза. Голодная ли, сытая ль, А всё одно: нельзя. — Нельзя смеяться громко, Мечтать и думать - грех. Бедняжечка-девчонка! Моли спасти нас всех!
  12. Крещенье на Важезере И горели свечи во храме, И заснежило в Богоявленье. И звенела высь топорами Плотников, ваявших Крещенье. А еще был голубь в купели, Белый-белый голубь Господень Почему-то не на неделе, А совсем случайно - сегодня. И слова небесного света Написались перышком белым. Я бы не поверила в это, Если б не стояла в приделе.
  13. ******* По асфальту... ещё бы этот асфальт увидеть Под заносами зимними времени одинокого... Я бреду, или хочу лететь, чтоб в обитель Попасть не соколом быстрым, так серым волком... И по-прежнему... ещё бы вспомнить ориентиры... Так давно не была тут, с тех самых времён падения... Степь безбрежная, небо - как звёздные дыры, Жизнь исчезла куда-то, и я оказалась вне времени. По-мо-ги... Впрочем, что я шепчу? Это бред полнейший, Это вброд по сугробам километр к километру Прибавлять по шажкам, умаляя в себе ту женщину, Осмелевшую так, что плевала на жизнь против ветра... По колено увязла в своих же грехах весёлых, Год почти нет пути, и не Богом он был заказан. Перед Ним я всегда (как ни стыдно) душою и телом голая, А положено всем наряжаться на праздник. Вот и вход... Как в пещеру... ныряю в сугроб последний Перед храмом выросший этой зимою лютой. Ты прости меня, Господи... большего и не смею Попросить у Тебя Милосердого почему-то...
  14. Чиновники и монахи Говорят, что чиновникам Петра I было далеко до монахов в торговле и управлении... *** Всем чиновникам на свете До монахов далеко. - У чиновников в комплекте: Дом, сберкнижка, жёны, дети... Справа - черти, слева - черти. У монахов: только ветер, Бог и крыша облаков.
  15. Рождественская сказка Опять скребутся крысы по углам, Трезвеет ум от святочных реалий: Под полом крысы с горем пополам Отыщут то, что здесь мы потеряли. Ещё бы, если многое дано, Да мало взято с радостью в придачу... Но мир холодный с каждым днём родной: О нём, а не о крысах сердце плачет. И по ночам старается сверчок Переиграть на скрипке крысий скрежет. Он мал ещё, но верит горячо, Что звуки ночью не одни и те же И что почует ухом Рождество Родившийся в яслях святой младенец. Ну а пока я слушаю его, Сверчка, конечно, а куда он денется?
  16. Рождество (11 сказка из рождественских историй о Некте и Дадакте) - С Рождеством! - сказала Бася, открывая дверь домика своих соседей кролов. - Ага! - сказал Дадакт. - И тебя, - ответил Нект. - А я принесла вам гостинцы от вашей дальней родственницы: вкусные пирожки с капустой. Их доставила одна из мысей Дальнего леса, которая вчера гостила у меня. - Спасибо, - поблагодарил Дадакт, потому что он был самым вежливым кролом в лесу. - Хочу пирожка, - проговорил Нект. - Нект, а почему ты лежишь? - спросила Бася. - Он накувыркался вчера в снегу до насморка, - пробурчал Дадакт, доставая из ящика чашки и аккуратно расставляя их на столе возле окна. - Ой, Нектик, ты заболел! Вот почему ты так медленно отвечаешь! - смышлёная Бася сочувственно смотрела на Некта. - И совсем не поэтому, просто в горле першит, - пробормотал Нект. - И ты не будешь пить с нами чай? - спросила Бася. - Будет он, будет, - Дадакт достал из шкафчика мелкую плетеную корзинку, развернул осторожно пирожки, уложенные в листья одуванчиков, которые только их тётушка умудрялась сохранять свежими до весны. - Дадакт, какой ты, оказывается, аккуратный и заботливый, - похвалила его Бася, видя, как крол нежно разворачивает листки и красиво располагает пирожки в корзинке. - Я никогда не видела, чтобы ты занимался хозяйством. Даже думала, что ты или не умеешь или не хочешь это делать. - Это потому что Некту нравится всё делать самому, - ответил Дадакт, - а сегодня у него ослабли лапки, вот я и занимаюсь этим, - Дадакт пододвинул к кушетке, на которой лежал Нект, небольшую скамеечку, потом поставил на неё глиняную чашечку с заваренными чашеножками от ягод морошки. - А пирожок? - спросил Нект. - Сейчас, - ответил Дадакт: бережно подхватив корзинку с пирожками, он уже возвращался к Некту, - не капризничай. - Дадакт терпеливо дожидался, пока Нект выберет себе пирожок, вернулся к столу, поставил плетенку и опять направился к Некту. Бася смотрела во все глаза за Дадактом, словно не узнавала его. А Дадакт наклонился над Нектом и поправил заботливо траву, на которой тот лежал, чтобы Некту ниоткуда не дуло. - Дадакт, - удивлённо сказала Бася. - Что? - спросил Дадакт, усаживаясь за стол напротив неё. - Ты сегодня какой-то особенный. - Особенный в чём? - поинтересовался Дадакт. - Я не знала, что так относишься к Некту. Мне казалось, что ты просто терпишь его, а ты... - Бася замолчала, подбирая слова. - А что я? Ничего я. Конечно, терплю всякие его выходки, - пробормотал Дадакт, - иногда Нект бывает просто несносен. - Я о другом, - перебила его Бася, - я думала, что это Некту ты нужен, а он тебе не очень-то. Дадакт посмотрел внимательно на Басю, потом на Некта и на его мордочке засветилась улыбка. - Ну что ты, Бася, мы оба нужны друг другу, - послышалось от кушетки. Нект жевал пирожок, поэтому было не совсем понятно, «нужны» или «важны» - Жил бы я с ним в одном домике, если бы мне не было никакого дела до Некта, - пробормотал Дадакт, - по-моему, все эти разговоры совершенно бесполезны. Давайте лучше пить чай с пирожками. И все дружно принялись праздновать Рождество, с наступлением которого проявляется любовь во всех сердцах на свете. На этом рождественские истории о Некте и Дадакте заканчиваются, но есть ещё святочные истории про кролов, и пасхальные истории, только о них, дружок,ты узнаешь из других книжек.
  17. Звезда (10 сказка из рождественских историй о Некте и Дадакте) Обычно кролы гуляли по утрам, а по вечерам они пили чай вместе с мысей Басей, которая жила по-соседству. Но этот вечер был особенным, потому что именно сегодня на небе должна была появиться рождественская звезда. С этой звездой у каждого народца, населяющего лес, было связано то или иное событие. А объединял всех необычный свет, который озарял всё вокруг неземным сиянием. Нект и Дадакт поджидали звезду, сидя на своём крылечке и разговаривали. Они ещё ни разу не видели рождественской звезды, потому что родились осенью. Но они слышали о чудесном свете от других кролов. - И что в нём такого не такого? - недоумевал Дадакт. - Увидим, - утешал его Нект. - Теперь-то увидим, - отвечал Дадакт, - если, конечно, звезда никакая не выдумка. Стемнело. Кролы беседовали и не замечали, что над их домом всходила звезда. Сначала она висела прямо над крышей, бледная, как колечки дыма из печной трубы, затем стала подниматься всё выше и выше. И чем выше она поднималась, тем светлее становилось вокруг. - Начинается! - первым почувствовал изменение Нект, как и положено синоптику. Кролы следили за звездой, затаив дыхание. Он нее исходил какой-то тихий, добрый свет, которым заливало снег на полянке перед домом. - Похоже на озеро, - задумчиво заметил Дадакт. - Да, такое снежное озеро, - подтвердил Нект. Его неудержимо потянуло нырнуть в снег необычного цвета, и он кубарем скатился с крыльца. - Нект, - тревожно сказал Дадакт, - я тебя не вижу. - Да тут я, - весело отозвался Нект. Но Дадакт видел только, как на полянке кружится облачко снежной пыли изумрудного цвета, которое сбивалось изнутри кем-то невидимым. - А я тебя вижу, Дадакт! И у тебя зелёная шёрстка, совсем, как снег сейчас, - прокричал из облака Нект. - Дадакт посмотрел на свои лапки: они отливали светло-зелёным оттенком. Тогда он выдернул волосинку на спине и стал разглядывать её. Она тоже светилась изумрудным цветом. - А у меня цвет изменился? - спросил Нект. - Я тебя совсем не вижу, - Дадакт задумчиво разглядывал волосинку. Нект носился снежным облаком, Дадакт сидел на крыльце, а звезда поднималась всё выше и выше. И вдруг Нект прыгнул на крыльцо, отряхиваясь от снега. Дадакт даже зажмурился от летящих со шкурки друга весёлых искорок снега, похожих одновременно на крохотных голубей и звёздочек. - Так какого цвета у меня шкурка? - спросил Нект, и сам разочарованно ответил, взглянув на свою грудку: - бе-ла-я! но... как же?! Кролы посмотрели в небо, но звезда поднялась высоко и уже была не отличима от других звезд. Перед Нектом и Дадактом темнел лес, а снег отливал обычным бледно-пепельным светом, разве что изредка посверкивая изумрудными огоньками. - Странно это, - разочарованно протянул Нект, - почему ты меня не видел, а твоя шкурка была изумрудного цвета? Пора было спать, и кролы отправились в домик, где Дадакт незаметно от Некта бережно положил в свою шкатулку изумрудный волосок, который был зажат у него в лапке.
  18. Следы (9 сказка из рождественских историй о Некте и Дадакте) Этим январским утром Дадакт удивился, что Нект не пристаёт к нему, как обычно. - Нект, ты чем занимаешься? - спросил он. Но Нект ничего не ответил.- Эй, Нект, ты что, заснул? - Дадакт поднялся с лежанки и посмотрел в сторону окна, где обычно любил сидеть Нект, но Некта там не оказалось. Некта вообще не было в домике. Дадакт оделся и выбрался на крыльцо. Некта нигде не было видно. - Нект! - прокричал Дадакт. В лесу что-то гулко ухнуло в ответ, словно что-то тяжелое упало. И Дадакту стало страшновато. - Тише... - раздался шёпот Некта. Дадакт огляделся, но Некта не увидел. - Ты где? - спросил он. - Иди по моим следам, - последовал тихий ответ. Дадакт посмотрел на снег возле крыльца, но следов не нашел. - Их нет, - шёпотом пробормотал Дадакт. - Ну и куда они, по-твоему, девались? - прошептал Нект, - Кто их мог забрать? Вот кому нужны следы крола? - Но их нет, - ответил изумлённый Дадакт, потому что метели не было, а следы не могли исчезнуть сами по себе. - Иди тихонько в сторону больших елей, только очень осторожно, - был ответ Некта. Дадакт медленно стал двигаться к опушке леса, где росли огромные, похожие на ракеты, высоченные ели. - И чем ты тут занимаешься? - спросил он у Некта, который сидел верхом на сугробе, задрав вверх мордочку. - Смотри, они танцуют! - прошептал восторженно Нект. - Кто танцует? - Ели! Видишь, верхние лапки подпрыгивают, средние лапы покачиваются из стороны в стороны, а нижние тяжелые лапы позванивают хрусталинками-льдинками, - с изумлением выдохнул Нект. Дадакт посмотрел на ели, потом на Некта, опять на ели и опять на Некта и начал громко смеяться и вдруг исчез. Нект подобрался поближе к тому месту, где он пропал, и увидел глубокую яму в снегу. Но Дадакта там не было. - Ого, - подумал Нект, - вот это самое настоящее бесследное происшествие! - Дадакт, - тихонько позвал он, - ты тут? - Не знаю, где я, - послышалось откуда-то из-под снега. - Ой, - ойкнул Нект, потому что сугроб, на котором он сидел, зашевелился, и оттуда выбрался весь в снегу Дадакт. - Странно, почему я провалился, а ты даже не оставил следов? - спросил Дадакт, уставившись на Некта. - Я услышал лесную музыку, - объяснил Нект, - и старался подобраться как можно ближе, чтобы не спугнуть лес. Кролы посидели немного, а вдруг музыка появится, и ели опять затанцуют, но всё было тихо. И тогда Нект и Дадакт отправились домой. А сорока, которая наблюдала за происходящим с соседней берёзы, полетела сообщать всем жителям леса о волшебных следах кролов, которые исчезают под Рождество.
  19. Крылатое небо (8 сказка из рождественских историй о Некте и Дадакте) - Всю ночь шёл снег, - сказал Нект, который уже успел выглянуть с утра пораньше в окно, - и наш домик занесло по самую крышу. - Значит, сегодня прогулка отменяется? - недовольно проговорил Дадакт. Он не любил гулять, но ему не нравилось, когда он не мог делать то, что хотел. - Почему же? - удивился Нект, - мы можем вылезти через дымоход. - Вот ещё, - хмыкнул Дадакт, - это невозможно. - Возможно! - радостно воскликнул Нект, - ты забыл, что кролы раньше умели летать. Мы были белыми крылатыми существами, пока однажды в нашем роду не появился первый серый детеныш. - Помню, - Дадакту не нравилось вспоминать эту историю, потому что его серая шкурка напоминала другим кролам о том, что именно из-за неё они перестали летать. - И потом, нам же надо как-то отгрести снег от двери, иначе мы можем просидеть взаперти до весны. - Бася вечером придет и увидит, что мы завалены, - Дадакту не хотелось никуда лезть. - А вдруг Басин домик тоже завалило? - задумался Нект. - Кто тогда придет и спасет нас? Дадакт выглянул в окно, но там не было ничего, кроме стены снега, и это ему очень не понравилось. - Хорошо, кролы умели летать, но ведь это было раньше, - сказал он Некту, - и как ты можешь использовать это умение сейчас? Нект задумался. Он сидел молча целых две минуты. Потом Нект посмотрел на Дадакта, на себя, опять на Дадакта и на себя, и предположил: - А вдруг в одном из нас летучесть сохранилась? - И в ком из нас, по-твоему, это есть? - Дадакту не хотелось ничего знать об этой грустной истории, но нужно же что-то сказать. - В тебе! - радостно выпалил Нект. - Во мне? - Дадакт чуть со стула не упал. - Нект, ты слишком долго думал, вот и передумал лишнее. - Дадакт! Ты помнишь формулу полёта? Её знают все кролы, - проворчал Дадакт, - неужели её можно забыть? - Тогда попробуй её произнести сейчас, - предложил Нект. - И что будет? - поинтересовался Дадакт. - А вдруг ты полетишь? - предположил Нект. Дадакт нехотя стал произносить слова, с которых начинался полёт, и почувствовал, что его уши затрепетали, а лапки оторвались от пола. - Ой! - сказал он, и тут же ощутил под ногами пол, потому что разорвал формулу. - Чего ты ойкаешь? - Ничего, - Дадакт помотал головой, - мне показалось. - Жаль, что формула не сработала, - огорчился Нект. - А теперь ты попробуй, - предложил Дадакт. Нект произнёс формулу, но как он ни подпрыгивал, ничего не получалось. Кролы позавтракали, и Нект опять уселся перед окном, обдумывая случившееся. А Дадакт улёгся на кушетку возле печки и чуть ли не заснул сам, дожидаясь, пока утихомирится Нект. Нект сначала что-то бормотал себе под нос, а потом Дадакт услышал мерный сап. - Ну вот, теперь можно попробовать, - решил Дадакт. Он оделся потеплее и произнес формулу полета, встав возле камина. Сначала ему было страшно, потому что в трубе дымохода было темно, а потом он ахнул, увидев с крыши блистающую всеми драгоценными каменьями окрестность возле их домика. Сам домик превратился в сугроб, но Дадакту было радостно. Он спустился на полянку перед входом и лапками стал быстро-быстро отгребать снег. Он был пушистым и сыпучим, и скоро Дадакт распахнул дверь. Когда он захлопнул её, то Нект вздрогнул и открыл глаза. - Ты собрался выходить? - спросил он у Дадакта. - Я уже вернулся, - ответил Дадакт, потому что он не любил говорить неправду. - А как ты вышел? - поинтересовался Нект. - Просто, взял и вышел, - ответил невозмутимо Дадакт, - так мы пойдём к Басе, а вдруг её домик тоже занесло? - И правда! - Вскочил Нект. Через несколько минут кролы направлялись к своей подружке Басе. Нект размышлял по дороге, что, наверное, у кого-то из кролов осталась крылатость, и он откопал всех кролов. А Дадакт ничего не говорил в ответ на это, предпочитая покой. Он шёл и изредка поглядывал на небо, представляя, как оно красиво, когда заполнено белыми крыльями.
  20. Синоптик (7 сказка из рождественских историй о Некте и Дадакте) Проснувшись поздним утром в канун нового года, Нект выглянул в окно и увидел чистое голубое небо. - Дадакт, сегодня будет хороший день, потому что на небе нет ни облачка, - обратился он к своему приятелю. - Удивительное дело - эта замечательная погода, - проворчал Дадакт, - её всегда почему-то можно определить только с утра. Если бы я жил в городе, я бы ни за что не хотел работать синоптиком, потому что это самая странная профессия. - А я бы хотел быть определителем погоды, - мечтательно произнёс Нект, - тогда можно было всё время смотреть в небо. - И чего ты потерял в этом небе? – Дадакт, не дожидаясь ответа, отправился к умывальнику, чтобы как следует умыться, потому что тогда его рожица становилась просто обворожительной. - Я там нашёл, - послышался голос Некта. - Где? Что? – Дадакт фыркал, брызгая водой в разные стороны. - В небе, - ответил Нект, - там много чего есть. - И что там есть? – продолжал разговор Дадакт, предвкушая завтрак из экзотических корешков розового порея, который рос только в их лесу, но его нужно было собирать ранней весной, отчего он был более ценен. - В небе есть свой мир, - Нект следил в окошко за небом и видел, что на голубом фоне появились тоненькие, еле заметные белые чёрточки. – Они всё время двигаются. - Кто там двигается? – Заинтересовался Дадакт. - Птицы, - ответил Нект. - Но там нет никаких птиц, - возразил Дадакт, который уже уткнулся во второе окно. - Сейчас ещё нет, но скоро будут, - вздохнул Нект. - Вот ты так просто смотришь в небо и знаешь это, ну, про птиц? – недоверчиво спросил Дадакт. - Что знаю? – удивился Нект. - Про птиц, что они будут? - переспросил нетерпеливо Дадакт. - Так уже часть их, смотри же, - Нект показал в сторону белых черточек, - она уже есть. И ты сам можешь дорисовать птиц. - Это всё ерунда, - разочарованно протянул Дадакт, - очередная твоя выдумка. - Разве можно придумать то, что есть? - удивился Нект. - Ты всё можешь, приятель, - хмыкнул Дадакт. - По-твоему, это я придумал наш мир? – продолжал Нект. - Не… - Дадакт отвернулся от Некта и уставился в окно. – Ой, Нект, смотри! Нект тоже посмотрел в своё окно и увидел небо, разрисованное белыми птицами облаков. - Ты опять угадал, Нект. – Дадакт потрясённо смотрел на приятеля. - Что ты, Дадакт, это и есть синоптик, когда видишь то, что есть. Только оно появляется по частям, - улыбнулся Нект. И друзья отправились завтракать.
  21. Провал (6 сказка из рождественских историй о Некте и Дадакте) - Сегодня замечательная погода, снег блестит, как карамельки, - сказал Нект, разбудив утром Дадакта. - И куда мы пойдём? - спросил Дадакт. - Давай прогуляемся до дальней рощи, где растут высокие клены. - предложил Нект. - А разве там есть чем поживиться? - удивился Дадакт. - Откуда я знаю. - Нект вздохнул. - Так мы не договаривались, – расстроился Дадакт. - А с кем мы не договаривались и как?– спросил Нект. - Нект, ты иногда задаешь такие вопросы на такие ответы, на которые уже не отвечают, потому что всё и так понятно, а ты ещё умудряешься к ним вопросы задавать, - пробурчал Дадакт. - Дадактик, ну, вот ты окончательно меня запутал во всех этих вопросах-ответах. Давай лучше пойдём гулять, – предложил ещё раз Нект. - В дальнюю рощу, где растут высокие клены, у которых кисленькая кора и вязкий сладкий сок? - стал вспоминать Дадакт. - Да, да, в дальнюю рощу, где под самыми высокими кленами растут вечно-зеленые трубочки, похожие на бамбук. В них можно свистеть, как в свисток, - подхватил Нект. - А ещё они так аппетитно хрумкают и очень похожи по вкусу на сухарики, - продолжил мечтательно Дадакт. – Решено! Сегодня у нас поход в дальнюю рощу. Только после завтрака. В поход кролы всегда брали с собой корзинку и веревку. Это было спасательное снаряжение всех кролов с тех самых пор, когда их предок был спасен чудесным образом из древнего разлома именно благодаря этим двум замечательным предметам. Кролы весело прыгали по освещённому солнцем лесу. Снег блестел и переливался множеством красочных огоньков. Нект забегал вперёд, возвращался к Дадакту и опять упрыгивал вперед, а Дадакт торжественно нёс корзинку с веревкой. И вдруг… Нект только услышал «ах», а когда обернулся, то Дадакта уже нигде не было. Нект удивлённо посмотрел по сторонам и тихонько стал возвращаться назад: а вдруг Дадакта украли и его нужно спасать? Но Дадакта нигде не было. Нект вглядывался в следы на снегу и пытался разобраться, где его следы, а где - Дадакта. Но их было трудно отличить, потому что лапки у кролов – больших и маленьких, худых и кругленьких – были совершенно одинаковые. Нект осмотрел всё вокруг и даже на всякий случай задрал мордочку в небо и, как следует, оглядел его: а вдруг Дадакта похитили инопланетяне? - И что теперь делать? - вздохнул расстроенный Нект, - Так не бывает, чтобы друг неожиданно и бесследно пропал. Нект уселся на пеньке возле невысокой сосны: он не мог идти на прогулку без друга и не мог возвращаться без него домой. Некту было грустно-грустно, а ещё он изо всех сил старался не думать, как быть без Дадакта, потому что без Дадакта он просто не сможет жить. Нект продолжал не думать об этом, но неожиданно для самого себя начал рыдать: - Дадактик, не бросай меня! Дадактик, где ты? - Я тут, - откуда-то раздался тихий голос Дадакта. Нект подумал, что это ему показалось, и он заревел ещё громче. И ещё громче кто-то повторил голосом Дадакта: - Я тут. И тогда Нект перестал реветь и пошёл в ту сторону, откуда ему послышался голос. Он шёл, шёл, шел и оказался перед провалом в снегу, на дне которого серела шубка его самого лучшего на всём свете друга Дадакта. - Как же хорошо, что я тебя тут нашёл! - обрадовался Нект. - Ничего тут хорошего в этом провале нет, - проворчал Дадакт, - тем более, что снаряжение всё со мной. - Не волнуйся, Дадакт, я тебя сейчас спасу! Нект продолжал радоваться, - Сейчас я подтащу к провалу ветку подлиннее, опущу её к тебе, а ты привяжешь к ней веревку, а другой конец закрепи на корзинке, прыгай в неё, а я тебя вытяну. Когда Дадакт оказался на поверхности, конечно, ни о каком дальнейшем походе не было и речи. Дадакт поцарапал ухо, которое щипало морозцем, и кролы поспешили домой. - Знаешь, пусть это будет не провальный поход, а спасательная экспедиция, предложил вечером Нект за чашкой чая. - А ты, как всегда, у нас герой, - огорчился Дадакт. - Что ты! Это ты герой: упал в провал и даже не заплакал. А я… а я… - Нект вспомнил, как испугался, что Дадакт бесследно исчез, и… опять начал хлюпать носом, - а я никуда не падал, но расплакался самым непристойным для кролов образом. И знаешь, Дадакт, обещай, что ты больше никогда не будешь пропадать так бесследно, потому что моё кролочье сердце может этого просто не выдержать, - попросил друга Нект. - Я же не пропал, а упал, - улыбнулся Дадакт, - ну, куда я от тебя денусь? - А куда ты хочешь еще деваться? – встревожился Нект. - Ой, Нект, ну, это же тот самый безответный вопрос, - расхохотался Дадакт. Нект улыбнулся в ответ, а затем тоже начал хохотать вместе с другом, потому что даже если ему хочется всегда-всегда разговаривать с Дадактом, иногда нужно и помолчать.
  22. Выдумка (5 сказка из рождественских историй о Некте и Дадакте) - Это будет завтра, - сказал Нект, выглянув утром в окно. - Что будет? Что завтра? Почему ты всегда говоришь какими-то непонятными словами? - спросил озадаченный Дадакт, высунув нос из-под пушистой синей меховой накидки. - Пока не знаю, но нужно готовиться, - невозмутимо ответил Нект, - вытряхнем половички, поставим в вазочку засушенные листья клена. - К нам придут гости? - обрадовался Дадакт. Он любил гостей, потому что тогда Нект доставал самые вкусные вкуснятины, которые находились в шкафчике над камином. - Откуда я знаю? - Нект вздохнул и оглядел комнату. - А может, не надо половички трясти, а? – спросил с надеждой Дадакт, который не любил уборку в доме. - Я сам потрясу, а ты их скатай, ладно? А пока я уберу на столе... – сказал Нект. Дадакту ничего не оставалось делать, как скручивать половички, но скоро он втянулся в работу, тем более что Нект весело распевал радостную утреннюю песенку о том, что в доме все кувырком, потому что гостей мы ждем. Весь день кролы вычищали свой домик, даже полы вымыли как следует, и к вечеру всё блистало и сияло. - А знаешь, Нект, - сказал Дадакт другу, - оказывается, у нас очень мило. Вот только твои загадки и выдумки… я уже устал от них. А вдруг и это самое, что должно быть, по-твоему, завтра – всего лишь очередная твоя выдумка? - А как бы тебе хотелось? Чтобы это случилось завтра или чтобы этого не было? – спросил Нект. - Но ты же сказал, что это будет завтра, - Дадакт даже растерялся от такой наглости Некта. - Разве тогда тебе не все равно, выдумка это или нет? Ведь, главное, чтобы это произошло, - добродушно ответил Нект. – А теперь пойдем спать. И кролы отправились спать, предвкушая завтрашний день и то, что он принесет.
  23. Где живет настроение (4 сказка из рождественских историй о Некте и Дадакте) - Знаешь, Нект, сегодня я, пожалуй, не пойду на прогулку, - задумчиво сказал Дадакт, лежа на уютном диванчике. - Дадакт, прогулки очень полезны для растущего организма, тем более, что у тебя животик стал расти, - ответил Нект, подбрасывая дрова в печку, на которой стоял зеленый закопченный чайник. – Вот сейчас попьем свежего цветочного чаю и пойдем прокладывать новые следы по чистому снегу. - Нет, не сегодня, - пробормотал Дадакт и перевернулся на другой бок, уткнувшись в спинку диванчика, - я, пожалуй, еще один сон посмотрю. - А ты не заболел? – поинтересовался Нект. Он налил чай в чашки и поставил их на низенький столик возле диванчика, а сам полез в шкафчик над камином, где еще оставалось варенье из клевера. - Нет, вряд ли, просто у меня сегодня нет настроения для прогулок, у меня сегодня лежачее настроение, - пробормотал невозмутимо Дадакт и покрепче закрыл глаза. Нект покопался в шкафчике, нашел баночку с любимыми корешками Дадакта, которые тот хранил, как зеницу ока, потому что растение, дающее такой корешок, растет долго и попадается в лесу редко. Дадакт называл его ласково корешком радости, а Нект – корнем мудрости, потому что знал: у Дадакта уже при виде этого корешка улучшается настроение. Но Дадакт даже не повернулся, когда Нект предложил ему волшебный корешок. - Плохи дела, - подумал Нект и, усевшись у окошка, стал думать дальше. Он думал о Дадакте, который заболел, наверное, оттого, что они вчера кувыркались в снегу. Он думал о ежедневных прогулках, которые теперь перестанут быть ежедневными, пока не выздоровеет Дадакт. Он думал о Басе, которая, из-за болезни Дадакта, перестанет приходить к ним в гости по вечерам. Он думал о вечерах, которые станут длинными-предлинными. От всех этих мыслей у Некта опустились уши до самого пола, а настроение стало куда-то улетучиваться. Нект схватил стоящий в углу сачок и начал выхватывать им из углов комнаты кусочки пространства, внимательно оглядывая их на случай, нет ли там настроения. - Что ты делаешь? – спросил Дадакт, не поворачиваясь, но спиной своей показывая недовольство, - перестань шуметь, ты мешаешь мне. - Мешаю что? – спросил Нект. - Мешаешь просто, - процедил Дадакт. - Мешать можно только то, что варится, или же тому, кто делает что-то. Ты не делаешь ничего, - стал объяснять Нект, но Дадакт чихнул, потом ещё, а потом ещё, и Нект замолчал. - Нет, ты мешаешь, просто всё утро мешаешь мне и моему настроению, - пробормотал отчихавшийся наконец Дадакт. - А у меня настроение куда-то улетучилось, поэтому я взял сачок, чтобы поймать его раньше, чем оно покинет эту комнату, - вздохнул Нект, - я не хотел мешать твоему настроению. Ты подержи его, пожалуйста, покрепче, пока я не поймаю своё. - Нект, так не бывает, - возмутился Дадакт, - как это можно, подержать настроение? И за что я его, по-твоему, должен держать? - Но, раз у тебя оно есть, значит, ты можешь его как-то удержать, - объяснил Нект. - Вчера у меня было настроение слушать рассказы Баси о ее путешествиях в Дальний лес, а сегодня у меня лежачее настроение, это я знаю, - возмущенный Дадакт сел на диване и сверкающими от возмущения глазами сверлил Некта, - но вот как оно меняется и куда уходит, а уж тем более, как его удержать, я совершенно понятия не имею. - Где же живет настроение? – задумался Нект, опершись на сачок, - в комнате его нет, потому что я бы его тут же почувствовал, может быть, оно живёт в лесу? Помнишь, когда мы выходим на прогулку, ты чаще всего недоволен всем, а когда возвращаемся, то у тебя чаще всего появляется прекрасное настроение. - Ну, что ж, пойдём в лес, раз уж ты умудрился с самого утра потерять своё настроение, - проворчал Дадакт, который уже жевал корешок радости и совсем забыл про своё лежачее настроение. - А как же твоё здоровье? – вежливо поинтересовался Нект. - Я же тебе говорил, что здоров, - дожевав корешок, ответил Дадакт. - Но ведь ты только что чихал, - напомнил Дадакту Нект. - Это, наверное, твоё улетучивающееся настроение пощекотало мой нос, - объяснил свой чих Дадакт. И друзья отправились на прогулку искать настроение Некта, которое стало появляться уже на пороге их домика, и с каждым шагом всё улучшалось и улучшалось. Но, т-ш-ш-ш-ш! Иначе Дадакт опять повернёт домой, и мы так и не узнаем, где же живёт настроение.
  24. Рождественское небо (3 сказка из рождественских историй о Некте и Дадакте) - Дадакт, я чувствую, что скоро пойдет снег, - сказал ранним декабрьским утром Нект, сидящий у окна. - Чем это ты чувствуешь? - спросил недовольно Дадакт, потому что он не любил, когда его будят, а Нект именно это сейчас и сделал. - Глазами, - спокойно ответил Нект и посмотрел на Дадакта. - Не, глазами можно только видеть, - рассмеялся Дадакт. Нект ну просто так рассмешил его, что всё недовольство куда-то разом подевалось. - А я чувствую глазами, - грустно сказал Нект, - потому что снега ведь пока нет. - Нект, ты опять выдумал что-то невообразимое, - Дадакт грыз корешок одуванчика, чтобы укрепить зубы, а заодно и почистить их. - Чувствуют внутри, а видят снаружи. - А вот я чувствую снаружи, а внутри я ничего не чувствую, - ответил Нект, который даже прислушался к себе, опустив голову и прижав к груди длинное ухо. - Внутри тепло и никакого снега нет. А снаружи вот-вот появится. - Сейчас пойдем на прогулку и выясним, где ты там увидел снег, - проворчал Дадакт, вычищая свою шкурку. Дадакт не любил выходить из дома, не приведя себя в порядок. - Я же тебе говорю, что я его ещё не видел, а просто чувствую, - терпеливо объяснял другу Нект. - Вот увидим, - повторил Дадакт и выпрыгнул из домика. Нект выскочил вслед за ним. - Всю прогулку Дадакт ворчал на Некта и называл его фантазером, выдумщиком и недостойным рода кролов, а Нект молчал и совсем-совсем был не похож на обычного Некта. Он все время к чему-то прислушивался и приглядывался. И только раз за всю прогулку он обрадовался и даже подпрыгнул, увидев маленькую птичку с серо-красной грудкой: - Дадакт, смотри, снегирь! Я же тебе говорил! - Воскликнул радостно крол. Но Дадакт взглянул на Некта с удивлением и тот сразу же замолчал. Вечером в домик кролов заглянула Бася и удивилась тому, что Нект такой тихий. - Ты не заболел? - Спросила у него мыся. - Тише, - почему-то шёпотом пробормотал Нект, - я чувствую. - Что ты чувствуешь? - поинтересовалась Бася. Но Нект не успел ответить, как Дадакт сердито произнес: - Он с утра чувствует невесть что. - Не невесть, а снег, - ещё тише проговорил Нект и отвернулся к окну. На следующее утро кролы проснулись от ослепительного света, который попадал в домик через окно. Они бросились к окошку и увидели белоснежную равнину. - Ура! Ура! Снег! - Хором завопили кролы. Они быстренько собрались, даже Дадакт не стал слишком долго вычесывать свою серую шкурку, и уже кувыркались в мягком пушистом первом снеге. - А как ты почувствовал снег? - спросил Дадакт у Некта, когда они вернулись домой и уже сидели за столом, попивая чай с орешками. - Я увидел вчера утром Рождественское небо, - ответил Нект, тихонько вздохнув. - Рождественское небо? Но ведь таким оно бывает только на Рождество? - удивился Дадакт. - Да, да, конечно же, на Рождество... - Нект помолчал и потом добавил: - и перед первым снегом. А ещё воздух начинал твердеть и звук в нём звенел, а ещё прилетел снегирь. И я всё это видел, поэтому и говорил, что чувствую снег глазами. - Нект, смотри, пожалуйста, почаще в небо, ладно? - попросил Дадакт друга, - вдруг ты ещё что-нибудь очень важное почувствуешь... глазами.
  25. На озере (2 сказка из рождественских историй о Некте и Дадакте) Нект и Дадакт, несмотря на то, что были очень разные, любили гулять вместе. В это декабрьское бесснежное утро они решили отправиться на берег лесного озера, которое находилось в двух часах от их дома. На берегу этого озера рос можжевельник, ветками которого кролы любили лакомиться. Нект любил гулять далеко, а Дадакт предпочитал прогулки недалеко от дома, поэтому на озеро они ходили не очень часто. Когда Нект и Дадакт очутились на берегу озера, то Дадакт сразу же начал хрумкать веточку за веточкой любимый можжевельник, а Нект бросился к воде, которую очень любил пить холодной — прямо из огромной чашки озера. - Ого-го! - воскликнул Нект. Дадакт посмотрел в его сторону и удивился. Перед глазами кролов простирался остров, которого они тут никогда не видели. - Да! Вот это красота! - восхищался Нект. - Вот ещё, - хмыкнул Дадакт, но на всякий случай повнимательнее посмотрел на странную полосу земли, которая взялась ниоткуда в десяти метрах от берега. Камни и трава, и всё. - Ничего такого красивого нет, - повторил недоумевающе Дадакт. Но Нект и не собирался с ним спорить. Он уже искал подходящее средство для переправы. - Ты чего это задумал? - заволновался Дадакт. Вода была холодная, и ему совершенно не хотелось мочить лапки, тем более что он не видел никакого резона отправляться в плавание непонятно куда. - Пойдем лучше домой, пригласим в гости Басю и попьём все вместе чаю с вареньем и орешками, - стал он уговаривать Некта. - Конечно, мы пойдём домой! Мы обязательно вернёмся домой! - Воскликнул радостно Нект, потому что увидел подходящую палку. Она была достаточно широкая, чтобы на ней уместились два крола, и достаточно длинная, чтобы не крутилась на воде. - Хоп-хоп! Мы с Дадактом мореплаватели! - завопил Нект и, столкнув палку в воду, запрыгнул на неё. - Иди же скорее сюда, - позвал он друга. - Нет, Нект, нет. Как можно оправляться в какое-то дурацкое зимнее плавание, тем более, что этого острова, может, и в природе не существует, - упрямился Дадакт, - а вдруг мы проплывём всё озеро, а никакого острова и нет? - Ой, как интересно! Да! Вот как здорово было бы! Представляешь, Дадакт, если этого острова нет, то мы бы с тобой открыли несуществующий остров! - Нект подпрыгивал на палке, а по воде от неё в разные стороны расходились красивые ровные круги, которые завораживали Дадакта. - Ну вот как я могу представить себе то, чего нет? - настороженно проговорил Дадакт. - Нет, знаешь, я лучше подожду тебя здесь, на берегу. А ещё лучше пойти вместе домой, - начал он опять уговаривать друга, но Нект хохотал и подпрыгивал, а круги всё расходились по воде так, что в глазах Дадакта зарябило. - О, Нект, - Дадакт вдруг испугался чего-то, - а вдруг пока мы плывём по воде, ударит мороз и озеро покроется льдом? Мы же тогда так и останемся там... - Дадакт попятился от берега. - Ой, смешно как, ой, животик мой бедный! - хохотал во всю прыть Нект, - если вода превратится в лёд, то только палка в него вмёрзнет, а мы с тобой спокойненько по твёрдому льду, как по земле, допрыгаем до берега. - Хм, и впрямь, - хмыкнул Дадакт. Вода уже не пугала его, а наоборот, всё сильней привораживала, и крол, сам даже не понимая, как это произошло, оказался на палке рядом с другом. Он смотрел и смотрел на разбегающиеся по воду круги, а Нект греб лапками и говорил о том, что вот как было бы здорово, если бы пока они плавали по озеру, в лес пришла бы настоящая зима с пушистым снегом и звенящим воздухом. И когда палка уткнулась в камни острова, Дадакт даже вздрогнул. Он совсем не ожидал, что этот остров - никакая не выдумка Некта. Нект и Дадакт выпрыгнули на остров, и Нект предусмотрительно затянул палку на камни. Кролы осмотрелись: это был странный кусок суши, очень похожий на лесную полянку. Нект с силой вдохнул в себя воздух и прислушался. - Да, да, я так и знал! Именно этот запах почудился мне на берегу, - восторженно прокричал он, - Дадакт! Тут растёт наша любимая травка вика! О, да ещё и с колосками. Дадакту очень нравились семечки вики, но он не признавался в этом Некту. Он во многом не признавался и не знал, что Нект и так обо всём догадывается. Дадакт приблизился к Некту и увидел тоненькие колоски вики, от которой шёл самый волнительный на свете запах. - Знаешь, Нект, пусть я пока тут останусь, спасибо тебе, что ты уговорил меня плыть, - пробормотал Дадакт и начал быстренько жевать колоски один за другим. А Нект носился по островку и пел свою любимую песню про рассветы над озером и про жемчужину зимнего солнца, несущего свет, свет и только свет.
×
×
  • Создать...