volk

Латинские отцы говорят так: «Ora et labora», т.е. «молись и трудись». Труд не противопоказан молитве, напротив труд наш должен быть «омолитвен», преображен. Вот распорядок трудников, проживающих в ските Оптиной Пустыни. 5:00 Подъем 5:30 Молебен у мощей преп. Амвросия, утренние молитвы — Казанский храм 6:00 Исповедь — Владимирский храм 7:00 Ранняя Божественная Литургия — Казанский храм 08:15 — 8:25 Причастие или 08:15 — 8:25 Завтрак 8:50 Развод на послушания — Скит, Ясеневский домик 09:00 — 12:00 Послушания 12:00 — 12:40 Чай 13:00 — 13:15 Обед 14:00 — 16:00 Послушания 16:00 — 16:40 Чай 17:00 — Вечернее богослужение — Казанский храм По окончанию богослужения (ближе к 21) — ужин 21:30 Вечернее правило, храм архистратига Михаила 23:00 Отбой Присутствие на службе утром и вечером обязательно, на таинствах — нет (обычно причащаются в воскресенье, когда и завтрак соответственно не предусмотрен). Во время вечерней службы исполняется еще одно послушание — чтение синодика с именами во здравие и за упокой. Покидать скит после возвращения с ужина и до 5 утра не благославляется. Поэтому для участия в ежедневном Крестном ходе надо просто не возвращаться с ужина в скит и приходить туда уже после Крестного хода. Нельзя звонить непосредственно из скита по мобильному телефону и использовать электрические розетки. В воскресенье выходной, в субботу послушания только до обеда. Баня только в пятницу и субботу. Длительные отлучки (к примеру, на источники, в Шамордино или в Козельск) — только по благословению. В Великий пост всем положено поститься в обязательном порядке. Это вроде бы самый жесткий режим для трудников в монастырях европейской части России. Скажем, на Валааме или на Соловках можно три первых дня жить без послушаний, в Оптиной это невозможно... Тех, кто приезжает в Оптину "перекантоваться", то есть участвует в послушаниях, но вместо богослужений уезжает в Козельск, вычисляют очень быстро и выселяют.

Обычно в Оптиной будили в 5 утра банальным зажиганием света в келье. Но в первый день поста будильник (это такой послушник) прокричал, что, дескать, пора вставать, а света не будет. Мои соседи радостно загудели: "Вот это да — поздравили с началом поста!". В ските, гостинице и монастыре не было ни огонька, кроме отсвета свечей в окнах Казанского храма. А на горизонте буднично горел электрическими огонями Козельск. Свет в монастыре появился примерно через пару часов, так что полунощницу и утреню провели при свечах. Никаких светильников не потребовалось гасить для Шестопсалмия. Я думаю, это был отличный подарок братии — от вышних, разумеется... Мы не должны стараться заметить, что Бог с нами делает. Но в Оптиной Его знаки настолько заметны и часты, что не замечать не получится. К примеру, проходишь с утра послушание на колке дров. Тебе вручают современный колун с оранжевым пластиковым топорищем длиной примерно 80 см. И говорят, что это рукоять много больше чем деревянная "не любит", если ею попадать по бревну вместо лезвия. Ты рубишь первый час и мысленно замечаешь, что, дескать, какой я молодец — ни разу не попал рукоятью. И следующий удар получается именно ею. Урок понятен, но его приходится повторять несколько раз на дню — сначала с колуном, а после обеда — при забрасывании дров за поленницу до потолка хранилища. Всякий раз, как только возникали хвастливые мысли, что-то получалось не так. Бог отвечал на них с отличной реакцией. Похвалы в Оптиной полагаются только Ему. А не в мою смену был дан Божественный урок для целой бригады. Складывать поленницу из сильно разноразмерных дров — это в большей мере умственная работа. И вот нашелся человек, который с точки зрения бригадира преуспел в этом лучше других. И более одного раза на дню хвалил его за прочность поленницы. Тот отнекивался, но Бог всё же решил показать, что все заслуги в мире принадлежат исключительно ему: самая удачно сложенная поленница февраля сразу после очередной похвалы рухнула. Для того, чтобы истинно каяться и меняться, необходимо учиться глядеть на себя со стороны. Но как не удается нам услышать истинное звучание собственного голоса, так не получается в полной мере осознать себя вне своей самовлюбленности, пристрастности. Поэтому Бог обеспечивает обратную связь с помощью испытаний и знаков. Например, ты спрашиваешь себя " А надо ли мне покаяться в сребролюбии?". Выходишь за скитские ворота и сразу можешь получить ответ, потому что там уже стоит женщина и собирает милостыню (что для Оптины — редчайшая картина, которую можно увидеть только по субботам, когда вместе с паломниками приезжает и десант цыган-попрошаек). А если ты делаешь милосердное дело не реактивно, а инициативно, то после входишь в каптерку, подскальзываешься на линолиуме валенками без калош и садишься на задницу, опершись рукой позади себя. При этом попадаешь меховой руковицей аккурат в ведро с водой, что стоит за спиной. Так профилактически, чтоб не возгордиться, тебя сажают в лужу, причем по случаю холодного времени года, в щадящем варианте, так что сушить приходится только рукавицу. Вот это уже знаки. Но щадящие знаки посылаются мне. Другим не всегда так везет. Во дворе паломнической гостиницы мы встретили иеромонаха, который рассказывал, как Бог отучил его от фарисейства. Он как-то по молодости лет отказался работать на своей основной работе в субботу, потому что есть заповедь, дескать. Пришел домой и захотелось ему заточить топор. Только он поднес лезвие к электроточилу, как искра-камешек угодила ему прямо в глаз. Потребовалась операция даже. Самое интересное, впрочем, не это, а получение даров Божьих. Бог складывает несколько обстоятельств, чтобы можно было получить его дар. Но последнее действие, а также предварительная и благодарственная молитва зависят от тебя. Так было, к примеру, с нашей поездкой в Шамордино. По шоссе от Оптиной это всего 12 км, но общественного транспорта туда нет. Перед моим последним воскресеньем в скиту ко мне в келью будто специально подселили мужика, имеющего автомобиль, дальше было еще несколько сцеплений обстоятельств для выработки плана поездки, получения благословения на нее и т.д. Но всё это происходило на фоне сладостного чувства, что подарки здесь выдает известно Кто... Я думал, что Шамордино — мне последний подарок, так как следующий день был днем отъезда. Но, оказалось, что нет. Случилась история более похожая на русскую народную сказку, чем на христианскую притчу. Как-то еще в первую неделю моей жизни в скиту я вышел на работу и встретил бабушку, которая попросила меня донести до подсобного хозяйства сумку варенья, которое ей передали из скита. Мне это оказалось по дороге к месту работы. И вот в последний час перед отъездом я ношусь по привычным местам, где просфору купить, где просто поклониться. Захожу на минуточку и в часовню на месте погребения убиенных оптинских монахов. А при входе сидит та самая старушка, которая вместо "здравствуй" говорит мне: "Как здоровье у тебя?". И тащит меня к их мощам (лежащим под спудом), на которых стоят лампады. Откуда-то у нее оказывается кисточка, которой она меня мажет маслом из всех трех лампад. А это традиция оптинская, очень старинная — еще оптинские старцы XIX века исцеляли маслом лампады одной Богородичной иконы (да и по сноске смотрите подобную историю). Ну, а я даже растрогался от такого поворота. Ведь тут, как в сказке: помоги кому-нибудь лукошко через дремучий лес донести, а этот кто-нибудь тебе тоже потом пригодится... А было в нашей жизни немало интересных деталей. К примеру, при входе в скит или любую келью вместо "Разрешите войти" требовалось изрекать "Господи, помилуй". Зачем так, никто не объяснял. У Варсанофия есть рассказ, слышанный им из первых уст, что однажды некие субъекты требовали себя впустить в келью. На просьбу сначала помолиться куда-то запропали. А когда утром отшельник вышел, то на снегу следов не было. Но где и с кем это точно было, не говорили (наверное, имели ввиду вот этот случай). А вот Варсонофий Оптинский описывает, что в годы расцвета скита, бесы время от времени шастали там в чувственном виде, причем дважды им удалось подделать внешность местных братьев. В нынешние времена о подобном сведений нет. В последние двадцать лет Оптину пасут сатанисты, покупают в окрестностях Козельска какие-то дачи: на их счету шесть убийств в монастыре и окрестностях. Но условный входной возглас "Господи, помилуй" остается. Надеюсь, что это поминание получается не всуе. Ведь это главная цель приезда в Оптину, как ни крути. Когда приезжаешь в пустынь, то обнаруживаешь, что у тебя нет никаких зависимостей: не хочется выйти в Интернет, посмотреть бокс, раскрыть газету, увидеть фильм. Правда, и осуществить из подобных желаний возможно не все. Как-то я захотел сделать газетные стельки и убедился, что в Оптиной нет газет, никаких, ни у монахов, ни у мирян... А главный урок Оптиной: как раз практическое применение принципа "молись и трудись". Постоянно нужны всего четыре молитвы: перед началом нового дела, по окончании работы, перед трапезой, после трапезы. В результате Господь дает в два раза больше сил, чем без призывания Его помощи, хватает шестичасового сна, нет утомления, по сравнению с теми, кто без дарованья делает, а на срок давности консервов никто не обращает внимания. Особые молитвы: перед вкушением святой воды и перед купанием в святом источнике. Превентивные молитвы: против зависти и против гордости, когда замечаешь, что в душе поднимается что-то такое. И уже с таким арсеналом можно жить - не тужить. Здесь чуть подробнее

Сретение в Оптине — вслушайтесь! — мягкое созвучие, которое волнует стихотворца, как, впрочем, и созвучие названия "Оптина Пустынь". Но оно стало в итоге названием не стиха, а цикла заметок. И вот почему. Сретение Господне канонически продолжается 8 дней: с 15 по 22 февраля. Но поскольку церковный день начинается с вечера, то Сретение реально празднуют с 17 часов 14 февраля. И эта первая вечеря — самая торжественная. Так что в светских понятиях этот праздник продолжается 9 дней. И все они наложились на 14 дней моего пребывания в Оптине. Сретение в Оптине, в среду справляем мы — в дни поворотные к весне от зимы. На самом деле Сретение — день поворотный от Ветхого Завета к Новому. Но Пресвятой Богородице было угодно сделать его предвесенним, теплым. Двадцати-тридцатиградусные морозы понедельника-вторника снизились в среду до минус 2. Свежий мягкий снег с нежностью покрыл округу. Голуби, участвующие в исходном сюжете Сретения, расселись огромной стаей над фреской святых ворот монастыря. На ней изображено введение Богородицы в Иерусалимский Храм (это же Свято-Введенская Оптина Пустынь) — вероятно, более близкого к празднику сюжета у голубей просто не нашлось под крылом. А вот ангелы поприветствовали праздник (он на самом деле соединяет в себе черты Богородичного и Господского праздника) неожиданным образом. И то, что неожиданно для меня, для читателя этих заметок будет тем более неслыханным. Лучше поясню. По свидетельству книги Иова, в то мгновение, когда были сотворены звезды, "восхвалили Господа гласом великим все Ангелы Божьи". Эти прекраснейшие гимны воспеваются и до ныне бесплотными хорами. Ликование этих духов при сотворении именно звезд не случайно, ибо эти существа таинственно управляют небесными светильниками. Вифлеемская звезда была ангелом. А "Апокалипсис" даже знает ангела, "стоящего на Солнце". И вот в конце облачного снежного дня Сретения я вышел после вечернего правила из храма архангела Михаила на скитский двор и застыл в изумлении. В ясном небе горели созвездия, какие бывают разве что в горах. Прямо передо мной стоял красавец Орион, над головой — Кассиопея, за спиной — Большая Медведица. Но Ковш, ладно, а вот такого красивого Ориона я, пожалуй, прежде и не наблюдал. Было, к примеру, ясно видно, что Бетельгейзе именно красная звезда... До пояса Ориона иногда поднимались дымы кочегарки скита, которые сдувало далее так, что они смешивались с туманностями Млечного пути... С 14 по 22 февраля в центре Казанского храма была выставлена Сретенская икона, к которой я каждый вечер подходил для поцелуя. Она была украшена по периметру белыми розами и белыми лилиями — то есть чуть ли не самыми влаголюбивыми цветами, не уживающимися друг с другом в одной вазе, однако прекрасно чувствующими себя в одном окладе. В течение девяти дней они оставалась свежими и пахучими, так что их можно было бы продавать в цветочном ларьке. Поскольку сама икона была без стекла, их вряд ли даже спрыскивали из пульверизатора. Что это? Обыденное чудо? Благодать Пресвятой Девы? Кажется, никто кроме меня не обращал на это внимания. Священники были одеты в голубое. В праздники, посвященные Божьей Матери, служба совершается в облачениях голубого цвета, потому что Пресвятая Богородица, будучи избранным сосудом благодати Святого Духа, являет собой небесную чистоту и непорочность.

Оставив за спиною фейсбуковое глумилище и городские блудилища, бросив чайные клубы и концерты фламенко, оставив семью, в феврале я уехал в Оптину Пустынь. Уехал безо всякого даннословия, сказав жене, что поживу, как пойдет, но, скорее всего, до начала поста. Так и вышло в итоге: в Оптине я пробыл две недели с 13 по 27 февраля 2012. Зачем уехал? Там такое не спрашивают. Хотя, можно, конечно, и дать какой-то ответ. Чтобы отдыхать от крамолы и дерзословия Интернета, от тарабарских наречий, на которых разговаривают в Москве жестоковыйные племена, от злосмрадия вокзалов и телеканалов, от записных шутников и кощунников, от памятозлобия знакомых; чтобы работать невозносительно на послушаниях (мне доставались только те, что на свежем воздухе); наслаждаться лепотой, которая восстановлена на месте запустения, девствовать, утреневать и вечерять в Казанском храме, слушать там сладкогласие хора, вдыхать курение из кадильницы и славить Зиждителя. Но на самом деле зачем туда едут — загадка и Промысел. Оптина Пустынь так расположена, что заскочить туда по дороге куда-то не получается. В нее надо приезжать специально. И если человек приехал, то его туда что-то привело. И это "что-то" и есть Промысел. Взять для примера наш Иоанно-Предтеченский скит. Места ограничены, но всегда, если не считать Пасхи, приезжает столько народа, что для них найдется ночлег. У вахты скита старший брат, выполняющий обязанности гостинника, пересчитал нас — получилось шестеро. Потом запросил количество свободных мест — ему ответили, что 8. И так было всегда, пока я там был. Светолитие икон можно найти по всей России, но чтобы приехать в Оптину нужен какой-то толчок — не только незримая помощь Путеводительницы, но и видимое сцепление обстоятельств, характерное знакомство, услышанная фраза. А поскольку приезд не случаен, то пребывание воздает сторицею. Облом ждет лишь тех, кто приехал конкретно с целью искать себе духовного отца. Это бывает редко. А единственный известный мне случай такого обретения был, когда юноша нашел духовника в лице иеромонаха, с которым приятельствовали его родители. Остальным нужно смириться, что "один у вас Учитель – Христос, все же вы братья; ... и не называйтесь наставниками, ибо один у вас Наставник – Христос". Одному нуждавшемуся в совете старца Нектария человеку схимонахиня Мария (Головина), современница еще старца Амвросия, сказала в утешение: «Что, не повидал старца?.. В свое время, Господь даст, и повидаешь. Потерпи, у нас здесь сам воздух проповедует. Поживи, отдохни, и мысленные твои очи сами откроются, и многое для тебя станет ясным и понятным». Эти слова как будто обращены и к нам, приезжающим в Оптину Пустынь. Некоторые трудники как-то устраиваются жить в башне монастыря. Но зато в скиту Оптиной Пустыни живешь прямо рядом со святынями. Через 40 дней после кончины прп. Макария старец Амвросий перешел на жительство в корпус вблизи скитской ограды, с правой стороны от колокольни святых ворот. На западной стороне этого корпуса была сделана пристройка, называемая "хибаркою". Тридцать лет (до отъезда в Шамордино) прожил здесь прп. Амвросий, самоотверженно служа ближним. При нем были келейники: о. Михаил и будущий прп. Иосиф. Последний из оптинских старцев отец Нектарий в 1913 году также селился в этой хибарке старца Амвросия у скитских ворот. Потом тут жили светские люди, но некоторые из бревен сохранились еще от Амвросия. И вот представьте, выходишь в 5.15 утра из подъезда, а в десяти метрах от тебя хибарка, в которой Амвросия Оптинского навестила Пресвятая Богородица. Тому был и свидетель — келейник Амвросия, тоже ослепленный светом и слышавший, что Амвросий с кем-то разговаривает. А в 8.50 возвращаешься в скит на развод перед работой в Ясеневский домик, где проживал послушником будущий святитель Игнатий (Брянчанинов). Кстати, из-за желудочных болезней, из-за того, что ему не подходила пища в скиту, Брянчанинов не смог там жить, не стал в итоге оптинским персонажем... В обители проживают около ста насельников. Но в нашем скиту — лишь 13 из них. Однако скит — особое место, где постоянно проходят ночные богослужения. Именно из скита были все 14 оптинских старцев. В одной из книг Худиева, написанной им в соавторстве, есть интересный абзац, принадлежащий как раз соавторше его. О том, доверять ли духовникам, которые говорят, что полное мгновенное покаяние невозможно, что человеку следует покаяться одновременно не больше чем в трех каких-то грехах, зато их-то надо увидеть перед лицом Божьим как следует, во всех подробностях: и источники их, и проявления, и, наверное, связь с другими какими-то грехами? Но это же результат "наблюдений за живой природой" — практически так всегда и получается. Значит, другие грехи в себе должно пока терпеть временно, в надежде на милость Божью, которая даст увидеть себя в дальнейших подробностях в благоприятное время. Стремление сразу во всем покаяться и уйти чистеньким, скорее похвально, но неосуществимо, и в этом — отсутствие терпения и недоверие к долготерпеливости Божьей. Но что если сжать этот процесс до предела? Где естественным пределом считать одну или две исповеди в день, на каждой из которых удается покаяться приблизительно в трех грехах? Получается интересно. За две недели я исповедовался 17 раз, 11 раз причащался, 8 раз был помазан елеем. Трижды искупался в святом источнике Пафнутия Боровского Чудотворца. Просфоры и святая вода — почти ежедневно. В монастырской бане тоже был трижды, если что. Поскольку грех воспринимается изнутри, как "короста", которая мешает любви и общению с Богом, то постепенное ее истончение дано в ощущениях. Первые пять дней вообще ничего не чувствуешь, на шестой день чуть-чуть начинает пробиваться умиление, на одиннадцатый день оно прорывается, и далее несколько дней живешь в сладости даров Божьих.