Перейти к публикации

OptinaRU

Модераторы
 Просмотреть профиль  Активность

  • Публикации

    3 316

  • Зарегистрирован

  • Посещение

  • Дней в лидерах

    277

Записи блога, опубликованные пользователем OptinaRU

  1. OptinaRU
    Сейчас я пришел от всенощной и заканчиваю это письмо… Господи, какое счастье! Какие чудные глаголы вещаются нам в храме! Мир и тишина. Дух святыни явственно чувствуется в храме. Кончается служба Божия, все идут в дома свои. Выхожу из храма и я. Ночь чудная! Легкий морозец. Луна серебряным светом обливает наш тихий уголок. Иду на могилки почивших старцев, поклоняюсь им, прошу их молитвенной помощи, а им прошу у Господа вечного блаженства на небе. Могилки эти много вещают нашему уму и сердцу – от этих холодных надгробий веет теплом. Пред мысленными взорами встают образы почивших исполинов духа.
     
    Эти дни я неоднократно вспоминал батюшку Варсонофия. Мне вспоминались его слова, его наставление, данное мне однажды, а может быть, и не однажды. Он говорил мне: «Апостол завещает: «Испытывайте себя – в вере ли вы?» – и продолжал: «Течение скончах, веру соблюдох, а теперь мне уже готовится венец». Да, великое дело – сохранить веру. Поэтому я и вам говорю, испытывайте себя, в вере ли вы? Если сохраните веру – можно иметь благонадежие о своей участи».
    Когда все это говорил мне почивший старец, а говорил он хорошо, с воодушевлением, насколько помнится, вечером, при тихом свете лампы в его дорогой, уютной старческой келлии, я почувствовал, что он говорит что-то дивное, высокое, духовное. Ум и сердце с жадностью схватывали его слова…
     
    Я и прежде слышал это апостольское изречение, но не производило оно на меня такого действия, такого впечатления. Мне казалось, что особенного – сохранить веру? Я верую, и верую по-православному. Никаких сомнений у меня нет. Но тут я почувствовал – не скажу, что понял, а именно почувствовал , что в изречении этом заключается что-то великое, – несмотря на все искушения, на все переживания житейские, на все соблазны, сохранить в сердце своем огнь святой веры неугасимым, и неугасимым даже до смерти, ибо сказано: «течение скончах».
    …Ведь надо знать и то, что веру соблюсти может тот, кто горячо и искренно верит, кому Бог дороже всего. А это, последнее, может быть только у того, кто хранит себя от всякого греха, кто хранит свою нравственность. О Господи! Сохрани меня в вере благодатию Твоею!..
     
    Оптина Пустынь, 15/28 ноября 1922 года
    (из письма прп. Никона Оптинского матери)
  2. OptinaRU

    Истинное утешение - в вере

    Автор: OptinaRU,

    По учению нашей Церкви, вера есть основание всех благих, как в здешней жизни, так и для приобретения блага в будущей бесконечной вечности. Господь научил нас: «Иже веру имет и крестится, спасен будет, а неверуяй уже осужден есть» (Мк. 16, 16). Читая Символ веры, мы исповедуем, что веруем и в воскресение мертвых, и в жизнь вечную, будущую... Кто не верует в жизнь вечную, то и во всем не может быть верен и никогда не имеет спокойствия; вера же и в великих бедах, скорбях и болезнях подает больным утешение; вера утверждает нас в Промысле Божием, что без воли Его и влас главы нашея не погибнет и что всякие скорби и болезни попускается нам иметь по недоведомым нам судьбам Божиим, к пользе нашей, чего мы не можем постигать разумом, но токмо верою утверждаемся...  
    Помните это и прибегайте к сокровищам веры и всем сердцем отвергайте разум, наводящий сомнение касательно будущей жизни. Учение Спасителя и святых Апостолов утверждает нас в несомнении воскресения мертвых и жизни будущего века. Очень жаль вас, что вы не имеете человека, укрепляющего вас в несомненной вере, но паче еще, может быть, находитесь с такими, кои противоречат вере; как же вы утвердитесь в ней? И как предадитесь воле Божией, когда не имеете лучшего упования, кроме сей жизни? Страдает тело, страдает и душа; а если бы душа была укреплена верою, то и тело могло бы получить укрепление при спокойствии духа; смущенный же дух имеет влияние и на телесный состав и болезнь умножает.
     
    Наступать на аспида и василиска и попирать льва и змия дана власть верующим, т. е. на диавола и его силу, и побеждать страсти и грехи всем дана власть, но также верующим; а вера имеет много степеней. Достигшие совершенства оной и мертвыя воскрешают и прочее. Но мы, сознавая свою немощь, должны, во всяком случае, искать помощи Божией, а не надеяться на себя, будто можем что сделать.
     
    Вера имеет силу даровать успокоение; за веру и Авраам похваляется; по стольких обетованиях о семени его повелевает Господь принести Исаака в жертву Ему — каково это было отеческому сердцу, и имея только одного сына! Но вера превозмогла любовь к сыну покорностию воле Божией, а какой конец, — всем ведомо. Да даст Господь найти успокоение в вере и покорности воле Божией.
     
    Из писем прп. Макария Оптинского
  3. OptinaRU
    Молитвенное освящение монастырской трапезы достигает завершения своего в «чине о панагии». Церковное предание этому чину усвояет прямо апостольскую древность. Это предание помещается в Псалтири следованной вслед за изложением чина, но оно входит составною частью и в то повествование об успении Пресвятой Богородицы, которое дается Четьи-Минеями. По этому преданию, когда апостолы, после сошествия на них Святого Духа и до от­правления на проповедь в разные страны, жили вместе, то обычно за обедом они оставляли за столом незанятое место для Христа, полагая там возглавие с укрухом хлеба. По окончании обеда и после благодарственной молитвы они этот укрух подымали со словами: «Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе. Слава Отцу и Сыну и Святому Духу. Велико имя Святыя Троицы. Господи Иисусе Христе, помогай нам» (заменяя два последние возгласа в пасхальные дни «Христос воскресе»). Этот обряд совершали апостолы и после разлучения друг с другом — каждый отдельно. Собранные чудесно к преставлению Божией Матери и совершивши погребение Ее, они на третий день сидели вместе за трапезой. Когда после обеда они, возвышая по обычаю укрух хлеба в память Христа, произнесли: «Велико имя...», то увидели на воздухе Пресвятую Богородицу, окруженную Ангелами и обещающую пребыть с ними всегда; невольно апостолы тогда воскликнули вместо«Господи Иисусе Христе помогай нам» — «Пресвятая Богородице, помогай нам». Отправившись после этого ко гробу Богоматери и открывши его, апостолы не нашли там пречистого тела Ее и уверились, что Она вознесена на небо к Божественному Сыну Своему.
    <iframe title="YouTube video player" width="480" height="390" src="http://www.youtube.com/embed/sMcoSAjQ5hg" frameborder="0" allowfullscreen></iframe>
    Молитвенное благословение трапезы христианская Церковь могла перенять от ветхозаветной — еврейской. Какой вид оно имело в последней, можно отчасти судить по обрядам позднего иудейства (обряд вообще устойчив): за обычным обедом, в составе, впрочем, не менее 3 человек, глава семьи или самое почетное лицо читает формулу благословения над хлебом, режет и раздает куски сотрапезникам; часть хлеба остается до окончания трапезы, как символ присутствия Божия; так же благословляется и вино, причем чаша приподнимается над столом; над каждым отдельным блюдом читаются благословения. Христианские агапы, особенно когда они не соединялись с евхаристией, без сомнения, дали начало многим обрядам чина о панагии.
     
    С возникновением монастырей трапеза в них сразу получила особенно молитвенную обстановку и рассматривалась как краткая церковная служба. В Пахомиевских монастырях эта служба состояла из псалма и молитвы, иногда из нескольких псалмов и молитв.
    Сущность чина о панагии заключается в том, что из храма по окончании литургии износится всей братией со священными песнями просфора, из которой на литургии была вынута частица в честь Богородицы, в монастырскую трапезу, там ее полагают на особом блюде и по окончании трапезы с прославлением Св. Троицы и молитвою Пресв. Богородице просфору возвышают (поднимают) над иконами и вкушают от нее. Смысл чина, очевидно, — живо представить присутствие за трапезой Самого Бога и Пресв. Богородицы. На такое знаменование чина указывает и предание о возникновении его, помещенное в Псалтири следованной. По Симеону Солунскому, «часть хлеба мы каждодневно приносим сущему в Троице Единому Богу нашему о имени Богородицы, потому что посредством Ее Божественного рождения мы познали Св. Троицу и потому что Она родила нам Хлеб животный». Ближайшая цель чина — настолько тесно соединить трапезу с только что окончившейся литургией, чтобы та и другая явились одним богослужением и первая сообщила свою благодать второй. Благодаря чину о панагии, действительно, монастырский обед превращается в настоящее богослужение типа изобразительных и повечерия с кондаком и за-достойником вместо канона (на Пасху и с целою песнью канона).
     
    «Панагия» (παναγ?α — «Всесвятая»), или «Пресвятая» — наименование, прилагаемое обычно к Богоматери, но в чине о панагии или, как он полнее называется, «о возвышении панагии» это название прилагается к просфоре, из которой на литургии изъята была частица в честь Пресв. Богородицы. Эта просфора является поэтому наиболее священной после той, из которой изъят Агнец и которая, как самая священная, вкушается не в трапезе по принятии пищи, как панагия, а в самом храме до какой-либо пищи (антидор).
  4. OptinaRU
    В одном монастыре жил инок именем Феодот. Был он из малороссов, неграмотный, уже старец лет семидесяти. По послушанию колол дрова, носил воду, разводил очаг. Повар монастырский отличался вспыльчивым характером, часто, рассердившись, бил о. Феодота чем попало: кочергой, ухватом, метлой. Никогда никто не видел, чтобы о. Феодот рассердился на повара или сказал ему обидное слово. Иногда кто-нибудь из братии участливо подойдет к нему: «Больно тебе, отец Феодот?» — «Ничего, по горбу попало», — ответит он, и его старческое лицо осветится детской улыбкой.
     
    Однажды один иеромонах этой обители заснул на молитве и видел сон: видел он обширный сад, наполненный деревьями необыкновенной красоты, деревья были покрыты плодами, испускающими тонкое благоухание. «Кто обладатель этого чудесного сада?» — подумал иеромонах и вдруг видит о. Феодота.
     
    — Отец Феодот, как ты здесь? — воскликнул он.
     
    — Господь дал мне сие — это моя дача. Как сделается на душе тяжело, я ухожу сюда и утешаюсь.
     
    — А можешь ты мне дать райских плодов?
     
    — Отчего же, с удовольствием, протяни мне твою мантию. — Иеромонах протянул, а о. Феодот насыпал в нее множество чудных плодов. В это время иеромонах увидел своего покойного отца, бывшего священником.
     
    — Тятенька, тятенька, и ты тут! — радостно воскликнул он и протянул к нему руки; конец мантии выпал из рук, а с ним и плоды упали на землю, и иеромонах проснулся. Было утро. Иеромонах подошел к окну своей кельи и услышал крик:
     
    — Ах ты, негодяй! — кричал повар. — Опять мало воды принес, надо чтобы все ушаты были наполнены. А ты и не заглянул во все, скотина! — ругаясь, повар тузил о. Феодота кочергой, сколько у него сил хватало. Иеромонах вышел.
     
    — Оставь его, — обратился он к повару. — Отец Феодот, пойдем ко мне пить чай. Тот пошел.
     
    — Где ты сейчас был? — спросил его иеромонах.
     
    — Да заснул немного в поварне и по старческой памяти позабыл воды принести в достаточном количестве, чем и навлек на себя справедливое неудовольствие отца повара.
     
    — Нет, отец Феодот, не скрывай от меня. Где ты сейчас был?
     
    — Где я был? — отвечал о. Феодот. — Там же, где и ты. Господь по неизреченной Своей милости уготовил мне сию обитель.
     
    — А что было бы, если бы я не уронил плодов? — спросил иеромонах.
     
    — Тогда они остались бы у тебя, и ты, проснувшись, нашел бы их в мантии, но только я тогда оставил бы монастырь, — отвечал о. Феодот.
     
    Вскоре после этого о. Феодот скончался и навсегда переселился в уготованную ему обитель.
    Да сподобит и нас Господь вселиться во святые Его дворы со всеми благоугодившими Ему!
     
    Из бесед прп. Варсонофия Оптинского
  5. OptinaRU
    Вы, хотя учились внешним наукам: вере в Бога и закону Его, но надобно учиться и в училище веры, не на одной теории основанном, а на испытании проходимом... Каждому из нас предлежит испытание веры, но не всем в одно время и не в одних и тех же вещах... Мало того, чтобы только знать, но нужно и опытом пройти, когда того нужда потребует; который кормчий искусным считается: тот ли, который всегда только в погоду управлял кораблем, или тот, который многие шумы и волнения в плавании претерпел? Конечно, испытавший неудобство и трудность! Много можно иметь сему примеров и в других делах, как-то: воине, лекаре, художнике и прочих, искусом прошедших свое звание, кольми паче в христианине вера познавается от искушений. Итак, что бы с нами ни последовало, надобно покоряться воле Божией с детскою покорностию, хотя и нельзя не ощущать скорби. 
    Вера и любовь Божии противными искушаются, т. е. будут разного рода искушения и скорби на сем пути, без коих не только невозможно спастись, но и в вере утвердиться. Премудрый Сирах пишет: чадо! аще приступаеши работати Господеви, уготови душу твою во искушение, управи сердце твое и потерпи (Сир. 2, 1—2); а в Евангелии и в Посланиях Апостольских везде учат нас о терпении.
     
    Бог выше меры не пошлет искушения, и когда посылает оное, то точно на пользу душ наших сие творит. А мы, часто сего не разумея, малодушествуем и думаем, что когда бы сего не было, то могли бы больше благоугождать Богу; но сим обольщаемся ложно. Ибо когда мы, делая что благо, думаем, что благоугождаем, то обольщаемся сим мнением и паче Бога прогневляем; а случается, что, при всех наших усилиях благоугодить Богу, отъемлются от нас силы по вышеписанной причине, или болезнию посещает нас Господь, или попускает умножаться немощам нашим душевным, да не будем надеющеся на ся, но на Бога; а это очень часто случается, что мы недугуем или мнением о своих исправлениях, или нерадением. Сии две противоположенности хотя и обе вредны, но из последней скорей можно изыти, пришед в чувство, и, сокрушаясь о грехах своих и смиряя себя, удостоиться милости Божией; а обольщенный своим мнением помрачается и ослепляется душевными очами и не скоро может обратиться к смирению и покаянию.
     
    Из писем прп. Макария Оптинского
  6. OptinaRU
    Если заглянешь в свое сердце, то увидишь настоящий толкучий рынок: сколько перебывает в нем различных помыслов, и наиболее пустых. Посему гораздо полезнее зреть нам свои согрешения, а не других. Между тем, посудите Вы сами, можно ли без труда и многих огорчений взойти в Царство Небесное? И если все святые несли свои кресты, да и Сам Спаситель наш был распят на кресте, то и мы должны взирая на них распинать плоть свою со страстьми и похотьми; а иначе, лежачи и покоясь, по всему как бы не свалиться в преисподнюю.  
    Что делать, возлюбленный брате мой, если и праведные претерпевали в жизни сей многия скорби, а мы с Вами люди не безгрешные, и кольми паче должны терпеть всякия неприятности; и терпеть не с огорчением, как делают малодушные, но с радостию; как и св. ап. Иаков, брат Божий, советует, говоря: «Всяку радость имейте, братия моя, егда во искушения впадаете различна; ведяще, яко искушение соделывает терпение, терпение же человека делает совершенным!» (Иак. 1. 2). Ибо не столько мы можем приобрести себе пользы от молитвы своей, или от спокойной жизни, сколько от различных потрясений душевных и телесных! И так как сказано, что многими скорбьми подобает нам внити в Царствие Божие, то Господь Бог, глубиною мудрости Своея, человеколюбно и посылает на нас различныя огорчения, чтоб чрез оныя нас спасти.
     
    После сего скажу Вам и о себе, что я в жизни своей не много видел неприятностей от людей, не потому чтоб я был исправен, а по милости Божией ко мне; но вместо того я почти всю жизнь свою провел в различных болезнях телесных, ибо каких болезней я не перенес, как и теперь тяжко страдаю я от болезни в ногах 22 года, и никакия средства не облегчают мне боли, и все это должен терпеть я до смерти, ибо тако угодно Богу. Посему всякому человеку от Бога дан свой крест, которой и должен он несть; но мой крест, как болезнь тела, легче Вашего, ибо Вы страдаете душевно.
     
    Из писем прп. Антония Оптинского
  7. OptinaRU
    Однажды маленький Коля, будучи тяжелобольным, умирал, и врачи уже не надеялись его спасти; тело мальчика начало холодеть, а подносимое к его губам зеркальце безжалостно свидетельствовало о непоправимом... И только мать продолжала слезно молиться, растирая тельце, не отступая от святителя Николая, молитвенно прося его вернуть мальчика к жизни. И Господь, по молитвам матери и святого угодника Своего, вернул его к жизни. Но к жизни не простой — к служению Богу.
     
    В монастырь Николай и его младший брат Иван поступили несколько необычным порядком. В то время, как Иван рвался туда, сильно тяготясь пребыванием в миру (в 17 лет), не желая и думать о семейной жизни, влекомый в монастырь по юношескому максимализму, Николай сделал этот шаг более спокойно, как бы не по своему желанию, но ведомый Господом, легко последуя Его святой воле. Он даже на вид как бы и не принимал участия в этом выборе, предоставив его Господу. Нужно отметить, что и сам монастырь не был выбран самочинно, а выпал по жребию: братья разрезали на полоски список Российских монастырей, вырванный из справочника, и, помолившись, вытянули Оптину, о существовании которой до того времени ничего не знали. Затем владыка Трифон (Туркестанов), сам некогда подвизавшийся в этой святой обители, благословил их попробовать пожить в Оптинском монастыре.
     
    Когда Николая уже приняли в скит, разговор его со старцем Варсонофием был таков: «...Батюшка начал говорить о принятии нас. Иванушка только этого и ждал. А что же мне?
     
    — Как вы, Николай Митрофанович?
    — Я не знаю, батюшка, как вы скажете, есть ли смысл поступать мне в скит или подождать до времени, ибо вы прежде говорили, что придет время.
    — Конечно, есть. Поступайте.
    — Хорошо».
     
    И уже через год (!), 30 января 1909 года, старец впервые назвал его, 20-летнего юношу, своим сотаинником!
     
    24 мая 1915 года инок Николай был пострижен в мантию с наречением имени Никон, а 3 ноября 1917 года рукоположен в сан иеромонаха.
     
    На долю преподобного Никона выпало перенести закрытие Оптинского скита и самого монастыря, постепенное изгнание оттуда всей братии, два ареста и, наконец, ссылку на далекий Север (3 года и 5 месяцев, а вместе с тюремными заключениями — 4 года и 4 месяца). Он разделил судьбу страны, судьбу своего народа, горячо любимого им, истинным сыном Православной Церкви.
     
    Подвиг старчества он принял на себя тоже за послушание, как это и было заведено в Оптине. Архимандрит Исаакий II, последний настоятель обители, вынужденно покидая ее, сказал: «Отец Никон! Мы уходим, а ты останься. Благословляю тебе служить и принимать на исповедь».
     
    Вторично его арестовали 1/14 апреля 1927 года, в день памяти преподобного Варсонофия Оптинского, и сослали в Архангельскую область. Три года провел преподобный Никон в лагере «Кемперпункт“. В ссылке он вел обширную переписку как с чадами, так и с некоторыми оптинскими отцами. Чад он всячески утешал, поддерживал и укреплял духовно, ни минуты не поддаваясь ни унынию, ни духовному расслаблению, грозившим в нелегких условиях ссылки. Вот строки из его писем духовным чадам, написанные из тюрьмы и из ссылки:
     
    “Христос посреде нас! Волею Божиею нам, чада мои, должно разлучиться. Так судил Господь. Покорно и смиренно примем эту волю Божию. Если кто желает, чтобы постигшая нас скорбь была ему на пользу, тот должен винить в ней самого себя, и больше никого. Каждый должен думать, что страдает за свои грехи. Так думающий и смиренно терпящий получит милость Божию. Кто будет винить кого-либо другого, и потому немирствовать немирствовать на него, тот выкажет этим свое неверие Богу, и сам до себя не будет допускать милости Божией. Пусть совесть каждого скажет ему самому, есть у него грехи или нет. Если есть, то пусть только себя и винит, и молчит, не осуждая и не укоряя других. Таков закон духовный. Любовь к Господу, и в Господе ко мне грешному, выразите общею любовию и миром между собою...»
     
    3/16 августа 1930 года преподобного Никона «переместили» из Архангельска в город Пинегу. Больной, он долго скитался в поисках жилья, пока не договорился с жительницей села Воспола. Кроме высокой платы, она требовала, чтобы батюшка, как батрак, выполнял все тяжелые физические работы. После кровоизлияния в венах ноги, сопровождавшегося повышением температуры до 40 градусов, состояние здоровья преподобного Никона ухудшалось с каждым днем, к тому же он недоедал. Однажды от непосильного труда он не смог встать. И тогда хозяйка стала гнать его из дому. Отец Петр (Драчев), тоже ссыльный оптинец, перевез умирающего к себе в соседнюю деревню и там ухаживал за ним. Физические страдания не омрачили духа верного раба Божия; погруженный в молитву, он сиял неземной радостью и светом.
     
    В последние месяцы своей болезни он почти ежедневно причащался Святых Христовых Таин. В самый день его блаженной кончины он причастился, прослушал канон на исход души. Лицо почившего было необыкновенно белое, светлое, улыбающееся чему-то радостно.
     
    Скончался преподобный Никон Оптинский исповедник 25 июня /8 июля 1931 года от туберкулеза легких и сподобившись мирной христианской кончины.
     
    Преподобноисповедниче наш отче Никоне, моли Бога о нас.
     
    Из книги «Оптинский патерик»
  8. OptinaRU
    Люди, по свойствам души своей уподобившиеся Богу, называются преподобными. Раньше их жизнеописаниями интересовались, теперь эти книги основательно забыты, к великому нашему несчастью. Преподобный – это человек, исполнивший заповеди. "Будите убо вы совершени, якоже Отец ваш Небесный совершен есть" (Мф. 5, 48). Преподобные очистили душу свою, и освятили ее так, что она по всем свойствам стала подобна Богу. Понятие о подобии предметов мы встречаем и в математике. Один треугольник маленький, другой – большой, но по свойствам своим этот маленький совсем похож или подобен большому, подобен, но не равен. И в природе мы часто наталкиваемся на случаи подобия предметов.
     
    Фарисеи и книжники осуждали Христа за то, что Он Себя называл Богом – "равен Ся творя Богу" (Ин. 5, 18). Господь в ответ на их порицание не сказал: "Я единосущный Отцу Бог", но возразил им: "Несть ли писано в законе вашем: Аз рех: бози есте (Пс. 81, 6)?" (Ин. 10, 34). Это относилось к израильтянам. Фарисеи ничего не могли ответить на это и замолчали. Но каким образом человек уподобляется Богу, как можно применить к нему это название? У древних греков были боги, олицетворявшие собой разные свойства людей, как хорошие, так и порочные, но здесь не про таких богов говорится. Конечно, быть такими же, как Господь, не только из людей, но и из ангелов никто не может, но уподобляться Богу должен каждый человек, если хочет достигнуть Царствия Небесного. Святых, подражавших в высшей степени Богу, так и называют преподобными, но каким образом они похожи на Бога? Поясним это примером. Если взять несколько капелек воды, то хотя они будут малы, но по своим свойствам напоминают то озеро или реку, из которой они взяты. Так и святые заимствуют от Господа Его свойства: благость, любовь, милосердие – и тем уподобляются Господу.
     
    Из бесед прп. Варсонофия Оптинского
  9. OptinaRU
    Архимандрит Агапит, подробно описывая жизнь
    старца Амвросия в Иоанно-Предтеченском Скиту, его крайнюю болезненность при ежедневных многих трудах по духовному окормлению монашествующих и мирян, упоминает о том, что он соблюдал при чаепитии установленное обычаем число выпитых чашек: три, и не более. «В Оптинском Скиту, — пишет он, — вследствие старческого предания, установился обычай для всех скитских пить чай утром и вечером не более как по три чашки. Старец Амвросий строго держался этого правила. Но вот иногда за диктованием письма он забудет, сколько выпил чашек, а, может быть, только покажет вид, что забыл. Спросит у подходящего келейника: "Сколько я выпил?" Ответит: "Три". — "Врешь — две", — заспорит старец с келейником. "Ну, тогда я еще налью", — скажет келейник. "Ну, бери, ну тебя совсем", — заключит старец! Между тем все он делал и говорил с нравственною целью, чтобы и ученики его, глядя на пример своего учителя, старались строго соблюдать старческие уставы, не презирая их за кажущуюся малость»
    Соблюдал и старец Макарий этот обычай о трех чашках. Вот Приходит к нему как-то рясофорный монах Петр (Иванов), человек уже пожилой, и просит разрешить ему пить чаю по четыре чашки - трех не хватало. «Нет, нет, — сказал старец. — По три, по три пей». Но, подумав, прибавил: «А ты как будешь наливать в чашку чай-то, возьми да и перелей несколько на блюдце». К возрасту и болезненности монаха снизошел, но счет чашек все-таки нарушить не позволил. «Верный в малом и во многом будет верен»... Другой монах пришел к старцу показать чашку, которую приобрел, — она была больше средней. И спросил — можно ли таких чашек пить ему чаю по три. «Нет, нет, — сказал старец. — Таких только две!» Удивительное число «три». Этот обычай не только к чаю относился.
     
    В Иоанно-Предтеченском Скиту, весьма небольшом по величине, но похожем на очень густо заросший сад, между келлиями росло четыреста яблонь, пятьдесят груш, множество вишенных и сливовых деревьев. Братии же в нем бывало в среднем человек до тридцати. Наступала осень, все созревало... Что же — ешь не хочу? Нет. Яблок-то не жалко было, но и здесь надо было установить строгую меру. Для воспитания воли. Старцы разрешали монаху съесть за день яблок только три штуки. Не более. А нарушения поневоле обнаруживались на ежедневном откровении помыслов. Иеромонах Савватий рассказывал, что, будучи послушником, нарушил этот обычай. «В один день очень усилился у меня аппетит на яблоки, и я, конечно, не вдруг, а вперемежку, даже и незаметно для себя, кушал яблоко за яблоком, даже и сверх положенного, и к концу дня оказалось, что я съел в день 13 яблок вместо трех-то. А вечером каждого дня необходимо было идти к старцу на откровение помыслов и, тем паче, дел. Думаю, что мне теперь делать? Как показаться к старцу и что говорить? Прихожу, становлюсь по обычаю пред старцем на колена и начинаю говорить не прямо, а издалека: "Простите, батюшка, я ныне много яблок поел". Старец: "А сколько же ты съел? Пять?" Отвечаю: "Больше". — "Шесть?" — "Больше". Не дождавшись конца этому "больше", старец как начал рукою по голове стукать! Стук!.. Стук!.. Тем и завершилось мое откровение».
     
    Келейник иеромонаха Климента (Зедергольма) о. Тимон был мастер на все руки — знал хорошо даже часовое дело: он чинил и стенные, и карманные часы... Мог вытачивать и вырезать из дерева разные поделки. Однажды очень искусно сделал палку-посох для старца Амвросия и принес ему в подарок. Тот взял посох, похвалил работу и, увидев довольную физиономию мастера, нагнул его и, как рассказывал о. Тимон, — «так-то славно приударил меня по спине новым костылем-то дважды». Это было за тщеславие. О. Тимон это вполне понял, но наказание счел неполным. Не разгибаясь, он попросил: «Еще в третий!» Батюшка и на третий раз не поскупился. Вот и награда монашеская. Три удара.
     
    А вот случай посерьезнее. Иеромонах Палладий, бывший в Скиту чередным служащим, регентом и летописцем, не жаловался на здоровье. Он был бодрый, но весьма тучный человек. О нем говорили: «В отце Палладии сколько толстоты, столько же и простоты». Все его любили. Но вот в марте 1888 года старец Амвросий шлет к нему своего келейника с повелением немедленно постригаться в схиму и собороваться. О. Палладий, помня, что это делается с людьми, можно сказать, умирающими, удивился: «Что ТО? Я здоров». Вскоре старец повторяет свой приказ. О. Палладий снова не внял ему. А о. Амвросий и в третий раз шлет гонца: скорее, скорее! постригаться и собороваться!.. Тут уж о. Палладий одумался, но все же, не поняв причин срочности этого дела, начал готовиться — не спеша. И вот что произошло. Пока там шили схиму, его парализовало. Он слег, лишившись речи и движения, едва успели его пособоровать и причастить Св. Христовых Тайн, как он скончался. Так и не постригли его в схиму. А послушайся он с первого раза — может быть, он и не умер бы на этот раз. Что такое схима? Как сказал старец Варсонофий: «Схима — это край: или смерть, или выздоровление». Случалось, схима поднимала монахов со смертного одра: например, старца Варсонофия, а позднее, в 1921 году, старца Анатолия (Потапова). Двух призывов прозорливого старца не услышал о. Палладий, да и третий — в пол-уха...
     

    Из книги "Оптинские были"



  10. OptinaRU
    Вы недоумеваете, как там поступать, если бы начались разговоры, особенно о Церкви; и желали бы знать наше о сем грешное мнение. Поэтому, среди недосугов и недугов, нахожу опять нужным писать к вам вскоре, и объяснить, как я о сем думаю… Если бы по какому-нибудь случаю, паче же по смотрению Божию, начались разговоры о Церкви, особенно же о предложении каких-либо перемен в ней, или нововведений, тогда должно говорить истину, по соображению, как требует того Истина, Которой именует Себя Сын Божий, Господь наш Иисус Христос, глаголя во Евангелии (Ин. 14: 6): Аз есмь путь и истина и живот. Держась этой истины, можете сказать не обинуясь: «Судьбы Церкви земной воинствующей и Небесной торжествующей объявлены в Откровении Иоанна Богослова. Обо всем, что говорится в этом Откровении, говорить я не могу, потому что не понимаю всего таинственного смысла, там содержащегося. А что понимаю, то скажу».
     
    Тут можете потребовать Новый Завет, и прочтите подлинником 18-й и 19-й стихи 22-й главы Откровения: Сосвидетельствую бо всякому слышащему словеса пророчества книги сея: аще кто приложит к сим, наложит Бог на него язв написанных в книге сей: и аще кто отъимет от словес книги пророчествия сего, отъимет Бог часть его от книги животныя, и от града святаго, и написанных в книзе сей. Что Дух Святый через истинных рабов Своих и служителей, угодников Божиих, постановил и узаконил в Церкви, то изменять людям обыкновенным невозможно и страшно, потому что страшно впасти в руки Бога жива. Ежедневно в церкви повторяются Богодухновенные слова Псалмопевца: Не уклони сердце мое в словеса лукавствия, непщевати вины о гресех (Пс. 140: 4).
     
    Если грешны мы и немощны, то должно себя за таких и признавать, а не искать извинения и самооправдания в каких-либо недозволенных послаблениях. Господь, в Откровении Иоанна Богослова, во 2-й главе, говорит к семи Асийским церквам, обличает прямо и строго, что Он ненавидит и не терпит в Церкви дел Николаитских, то есть каких-либо благовидных послаблений, носящих печать язычества. Впрочем, об этом великом и важном предмете должно быть осторожным, и умерять свои убеждения опасением, как бы в чем-нибудь и нам не согрешить, особенно неуместным обвинением других.
     
    …Доказательств ваших о Вселенской Церкви, кажется, не поймут и не примут, тем более, что в откровении к семи Асийским церквам, ни одна из них за другую не упрекается, а упрекается только каждая, за собственные недостатки. Действительно, хорошо и полезно вселенское единение Церкви, но это возможно только при внешних условиях; не говорю уже - при духовном согласии и единомыслии. Прибавляю еще. Положим, что у кого-либо мать не так хороша, как бабушка, и он более преклоняется уважать и почитать бабушку за ее достоинства, нежели матерь свою. Но если это рассмотрите поближе и повнимательнее, тогда окажется, что бабушку он должен почитать по собственному сознательному долгу; но и матерью не должен пренебрегать, а обязан почитать, по заповеди Божией, глаголющей: Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет, и да долголетен будеши на земли (Исх. 20: 12).
     
    На исполнение заповедей Божиих должно понуждать себя и вопреки нехотению, так как в Евангелии сказано: Царство Небесное нудится и нуждницы восхищают е (Мф. 11: 12).Сокращенно скажу: прежде, нежели начнете свои доказательства о Церкви, должно поверить свои мнения и убеждения со словом Божиим и с учением православных и духовных отцов Церкви; а на что не найдете такого свидетельства, о том полезнее умолчать. Иное есть, что нам кажется по нашему умозаключению; и иное есть самая истина, непреложная, подтверждаемая Священным Писанием.
     
    Из писем прп. Амвросия Оптинского
  11. OptinaRU
    Тишина моря предвещает иногда сильное волнение оного; также и после тихой и приятной погоды надобно ожидать бури, дождя, грома и молнии; и наоборот: равно и в нашем душевном устроении это бывает, и испытываем нередко сами на себе.
     
    Что и с тобою случилось: ты была мирна, спокойна, занималась духовным чтением и проч., но благодать Божия приуготовила тебе испытание и обличение твоего устроения. Читавши отеческие книги, ты питала свою душу и ум теоретически; и была спокойна. Но спокойствие оное было не надежно — не от вне, а от внутрь лежащих в тебе страстей: самолюбия и прочих. Явилось обличение, ты смутилась; отчего же? — Явно, оттого, что прежде никто тебя не трогал.
     
    Перейди от теории к практике и научайся, как поступать при возмущении страстей и как приобретать терпение. И что ж надобно терпеть? То ли, когда мы бываем поносимы и укоряемы по вине нашей, или то, когда невинно нас поносят и уничижают? Кажется, в этом-то и состоит терпение: когда мы невинно страждем; да и Бог это знает, но посылает. — Не сомневаюсь, что ты веруешь сему.
     
    Опять же, когда страсть ярости и гнева подвигнулась в тебе, то она не от них вложена, а они тебе только показали ее, смотрением Божиим, дабы постаралась об исцелении ее самоукорением, и смирением, и любовью.
     
    Но как можно любить оскорбляющих: они нам злодеи? Господь знал это, а приказал: Любите враги ваша, добро творите ненавидящим вас, и молитеся за творящих вам напасть, и изгонящыя вы (Мф. 5, 44) и: Аще бо любите любящих вас, кая вам благодать есть, не и язычницы ли такожде творят (Мф. 5, 46, 47). Вот как спасительно нам сие заповедание: оно отъемлет от нас всякое оправдание и дает средство к излечению наших душевных болезней.
     
    Итак, случай этот, мало потрясши тебя, показал тебе твое устроение; и паки мир водворился в тебе. Хотя и остались следы болезни в телесном твоем составе, но и в этом не вини других, а усматривай промысл Божий, пославший тебе и сие за малодушие твое. Благодари Бога о всем, а Он силен и телу твоему даровать здравие и душе спокойствие.
     
    Я написал тебе то, что ты и сама знаешь, но только напомнил; — иногда при возмущении страстей возмущается и душевное око и помрачается духовный разум.

    5-го октября 1854 года.



    Из писем прп. Макария Оптинского
  12. OptinaRU
    Святой апостол Павел в Послании к Ефесянам пишет: Бывайте убо подражателие Богу, якоже чада возлюбленная (Еф. 5: 1).
     
    Истинные христиане могут подражать Богу особенно исполнением следующих трех Евангельских заповедей:
     
    1. Господь глаголет во Евангелии: Будите убо милосерди, якоже и Отец ваш Небесный милосерд есть... Яко солнце Свое сияет на злыя и благия и дождит на праведныя и на неправедныя (Лк. 6: 36; Мф. 5: 45).
     
    Заповедь эта, во-первых, означает, что человек должен быть сострадательным к ближним касательно подавания милостыни, не различая достойных от недостойных. А во-вторых, требует от нас и снисхождения к ближайшим, и прощения им всяких недостатков, обид и досаждений.
     
    2. Святой апостол Петр пишет: Яко чада послушания, не преобразующеся первыми неведения вашего похотении, но по звавшему вы Святому, и сами святи во всем житии будите. Зане писано есть: святи будите, яко Аз свят есмь (1 Пет. 1: 14-16).
     
    Эта заповедь означает, что человек должен хранить целомудрие и чистоту телесную и душевную не только относительно блудной страсти, но и относительно других страстей, потому что и зависть и ненависть и злопамятство также составляют нечистоту души.
     
    3. Сказано в Евангелии от Матфея: Будите убо вы совершени, якоже Отец ваш Небесный совершен есть (Мф. 5: 48).
     
    Совершенство христианское, по слову святого Исаака Сирина, состоит в глубине смирения. Фарисей, как сам о себе свидетельствует, не был подвержен никакому пороку, но за то, что вознесся, осудил и уничижил мытаря, не только потерял все, но и отвержен был Богом. По этой-то причине Господь говорит: егда сотворите вся повеленная вам, глаголите, яко раби неключими есмы: яко, еже должни бехом сотворити, сотворихом (Лк. 17: 10).
     
    Как бы кто-либо из христиан не был тверд и точен в исполнении христианских своих обязанностей, это исполнение его и духовное делание, по слову святых отцов, может уподобляться только малой купели, или самомалейшему озерцу; заповеди же Божии подобны великому морю, как и святой пророк Давид говорит: широка заповедь Твоя зело (Пс. 118: 96).
     
    Перед этой-то широтой невольно смирялись и великие святые, называя себя землей и пеплом, и считая себя хуже всякой твари. Или, как выразился мудрейший из апостолов, святой Павел: задняя убо забывая, в предняя же простираяся, со усердием гоню, к почести вышняго звания Божия о Христе Иисусе. Елицы убо совершении, сие да мудрствуим (Флп. 3: 13-15).
     
    Из писем прп. Амвросия Оптинского
  13. OptinaRU
    Спустя три дня отец Ам­вросий сказал мне:
    — Брат Феодор, иди к стар­цу отцу Макарию — он пойдет с тобой к отцу игумену Мои­сею» для определения тебя в обитель.
    Когда мы со старцем пришли в игуменские покои, отец Макарий ввел меня из прихожей в зал, а сам пошел в ка­бинет или спальню к отцу Моисею, и спустя минут два­дцать они вышли оба в залу. Тут в первый раз увидел я ве­ликого игумена. Поклонился я ему в ноги и принял благо­словение.
     
    И отец Макарий сказал ему:
    — Вот, батюшка отец игумен, я привел вам нового под­вижника Феодора; он желает поступить в монастырь для испытания себя в иноческой жизни, благословите его при­нять.
    — Благословен Господь, посылая к нам рабов Своих, — ответил отец игумен.
    — А паспорт-то у тебя есть? — спро­сил он меня. Я подал паспорт.
    — А деньги есть у тебя?
     
    У меня сохранились мои два золотые и еще несколько серебряной мелочи. Я отдал деньги, и он при мне положил их в ящик стола, стоящего в зале, и потом звонком вызвал молодого келейника и сказал:
    — Беги в рухольную и спроси у рухольного [1], чтобы он дал тебе на его рост свитку и пояс ременный. Стремглав побежал келейник. Пока он бегал в рухоль­ную, отец Моисей кратко объяснил мне монастырское чи­ноположение Оптиной, обязанности истинного послуш­ника и объявил мне, что принимает меня в число братства, и благословил мне дать келью в среднем этаже башни, что у ворот близ булочной лавки, окном на реку Жиздру.
     
    Быстро возвратился из рухольной келейник и принес мне послушническое одеяние. Надо было видеть, из чего состояло это одеяние! Свитка из сурового мухояра[2], поно­шенная, с несколькими заплатами, а пояс — простой бе­лый, корявый, с железной петлей для затяжки, точно черес­седельник для рабочей лошади.
     
    Отец игумен взял в руки свитку, поглядел, показал мне.
     
    — Ведь вот, брат Феодор, какая одежда-то у нас! — ска­зал он как бы с сожалением. — Плоховата, вишь, одежда-то!
    — Так что ж, батюшка? — отвечал я. — Ведь преподоб­ный-то Феодосии Печерский, когда бежал от матери, такие же носил, а не шелковые...
    — А ты разве знаешь житие преподобного?
    — Читал в Патерике.
    — Ну хорошо — так скидай сюртучок-то свой да в под­ражание преподобному и носи эту свитку.
     
    И сказавши это, отец игумен благословил и меня, и свит­ку. Оба старца помогали мне снимать сюртучок, помогли надеть и свитку; а когда меня нужно было опоясать, отец игумен взял в руки ремень, посмотрел на него и, показывая мне его, опять как бы соболезнуя, промолвил:
     
    — Вишь и пояс-то дали какой корявый!
     
    И оба, вместе с отцом Макарием, подпоясав меня, за­стегнули как должно.
     
    Я поклонился отцу игумену в ноги, и оба старца меня благословили.
     
    — Ну, теперь спасайся о Господе, — сказал мне отец игу­мен, — молись усерднее, старайся подражать жизни святых отец, будь образцом и для нас, немощных. А что тебе будет нужно, приходи ко мне и говори все небоязненно, а мы по силе возможности будем утешать и тебя, как ты утешил нас своим приходом к нам в обитель, из любви к Богу оставив своих родителей и вся, яже в мире. Господь да укрепит тебя! Иди с миром, а утром я назначу тебе послушание.
     
    Со слезами бросился я к ногам старцев, облобызал их в восторге радости, что меня приняли в обитель, и, поцело­вав затем благословляющие их руки, пошел за келейником и водворился в назначенной мне келье.
     
    Так совершилось мое первое вступление в великую Оптину пустынь.
    ___________________________________
     
    [1] Рухольный — брат, отвечающий в монастыре за рухольную (рухлядную) — место, где хранятся и чинятся одежда и обувь насельников монастыря
    [2] Мухояр (устар.)— старинная бумажная ткань с примесью шерсти или шелка.
     
     
    Из книги «Записки игумена Феодосия»
  14. OptinaRU
    Одной знакомой на вопрос, как Христа возлюбить, старец Нектарий сказал: «Взять урок у Самого Христа: «да любите друг друга, яко же Аз возлюбих вы» (Ин. 13, 34). Прежде всего надо стараться ближнего возлюбить, а с ближнего любовь перейдетъ на Христа. Но ближнего надо возлюбить искренно, а не с рассчетом, — тогда только можетъ быть успех».
     
    Указаний, как жить, Дедушка не делает совсем. Я думаю оттого, чтобы не налагать ярма и чтобы вопрошающие не потерпели ответственности за неисполнение того, что он велел. Дедушка говорил, что «раньше благодарили Господа, а теперешнее поколение перестало благодарить Господа, и вот оскудение во всем»…
     
    Дедушка советует, если кому удастся сделать что-либо доброе, или подать милостыню, говорить: Твоим благословением, Господи, совершилъ я это. «Не можете творити без Мене ничесоже» (Ин. 15, 5).
     
    Насчет забытого греха Дедушка говорил, что можно его сказать после причащения, когда опять встретишься с духовником.
     
    Еще Дедушка говорил, что очень хорошо, если Господь долго не слушает молитвы. Нужно только продолжать молиться и не унывать: «Молитва, это — капитал: чем дольше лежит капитал, тем больше процентов приносит. Господь посылает Свою милость тогда, когда это Ему благоугодно; тогда, когда нам полезно принять. Если нам что-либо крайне необходимо, тогда следует два-три раза помолиться, и за исполнение просьбы надо благодарить Бога. Иногда через год Господь исполняет прошение. Пример брать надо с Иоакима и Анны. Они всю жизнь молились и не унывали, а все надеялись, и какое послал Господь им утешение!»
     
    Старец еще сказал: «Наши самые тяжелые скорби подобны укусам насекомых, по сравнению со скорбями будущего века».
     
    Дедушка написал, что хорошее общение житейское можно иметь с неверующими, только молитвенного общения нельзя с ними иметь, и споров о религии нельзя заводить, чтобы Имя Божие в споре не оскорблялось.
     
    Часто читаю изъ «Шестого часа» молитву: «Яко не имамы дерзновения за премногия грехи наша», т. к. думаю, что в этом и корень наших печалей. Дедушка при всяких неудачах велел говорить: «Господи, верю, что терплю должное и получаю то, что я заслужил, но Ты, Господи, по милосердию Твоему, прости и помилуй меня», и так советует повторять несколько раз, пока не почувствуешь мир в душе.
     
    Из писем духовной дочери старца Нектария, монахини Нектарии (Концевич)
  15. OptinaRU
    В настоящее время не только среди мирян, но и среди молодого духовенства начинает распространяться такое убеждение: вечные муки несовместимы с беспредельным милосердием Божиим, следовательно, муки не вечны. Такое заблуждение происходит от непонимания дела. Вечные муки и вечное блаженство не есть что-нибудь только извне приходящее, но есть, прежде всего, внутри самого человека. "Царствие Божие внутрь вас есть" (Лк. 17, 21). Какие чувства насадит в себе человек при жизни, с тем и отойдет в жизнь вечную. Больное тело мучается на земле, и чем сильнее болезнь, тем больше мучения. Так и душа, зараженная различными болезнями, начинает жестоко мучиться при переходе в вечную жизнь. Неизлечимая телесная болезнь кончается смертью, но как может окончиться душевная болезнь, когда для души нет смерти? Злоба, гнев, раздражительность, блуд и другие душевные недуги – это такие гадины, которые ползут за человеком и в вечную жизнь. Отсюда цель жизни и заключается в том, чтобы здесь на земле раздавить этих гадов, чтобы очистить вполне свою душу и перед смертью сказать со Спасителем нашим: "Грядет бо сего мира князь, и во мне не имать ничесоже" (Ин. 14, 30). Душа грешная, не очищенная покаянием, не может быть в сообществе святых. Если бы и поместили ее в рай, то ей самой нестерпимо бы было там оставаться, и она стремилась бы уйти оттуда.
     
    Действительно, каково немилосердной быть среди милостивых, блудной среди целомудренных, злобной среди любвеобильных и т.д.? 
    Один бедный учитель попал однажды на великосветский обед. Посадили его между генералами. Плохо он себя чувствовал; и с ножом и с вилкой не так обращался, как его высокие соседи; подвязал салфетку, – видит – нехорошо, другие соседи не подвязывают; положил на колени, а она предательски на пол скатилась, пришлось нагибаться и поднимать с полу. Блюд было много, учитель от некоторых отказывался, так как не знал как к ним приступить. Весь обед сидел он как на иголках и только мечтал, когда-то он кончится. Все же остальные вели себя как дома, все блюда отведали, весело разговаривали, смеялись. Наконец, обед кончается; после десерта несут последнее блюдо: маленькие стаканчики, наполненные какой-то беловатой жидкостью, поставленные в большие стеклянные чашки. Подали сначала генералу, сидевшему рядом с учителем, тот взял и поставил рядом с собою. Учителю очень хотелось пить, взял он стаканчик и выпил залпом. Не особенно вкусно показалось – вода теплая с мятой. Но каково было смущение бедного учителя, когда он увидел, что все стали полоскать водою рот, и никто эту воду не стал пить. Вконец смущенный, встал он из-за стола и в глубине души дал клятвенное обещание никогда не бывать на великосветских обедах.
     
    Если уж на земле так неприятно быть не в своем обществе, то тем более на небе.
     
    Из бесед с преподобным Варсонофием, старцем Оптинским
     
    Фреска из фотоальбома "Казанский храм. Фрески Страшного Суда"
  16. OptinaRU
    В Оптину Пустынь поступил в 1832 году. Проводя не только дни, но и почти все ночи без сна, он в церкви всегда почти боролся со сном, особенно под старость.
     
    Бдительность его была неимоверна: если кому из братии нужно было встать в самую глухую пору ночи, то обращались к отцу Карпу, и в час, в два, в три ли кто попросит разбудить его, – ложись и спи спокойно: в назначенный срок отец Карп тихо творит уже молитву и не отойдет пока не разбудит.
     
    Постоянное самовнимание и понуждение себя на все благое были отличительными чертами отца Карпа. Самоукорение как бы срослось с ним. Нравом он был кроток и молчалив; в обращении с братиею ласков, приветлив и любовен.
     
    Еще покойный старец отец Леонид любил его и говаривал о нем: «Карп слеп, но видит свет», разумеется тот свет, который и зрячим недоступен.
     
    Слепотою своею он не только не тяготился, но и дорожил ею как средством ко своему спасению, и с любовию нес этот крест, возложенный на него Господом.
     
    Валаамский игумен Варлаам, живший в оптинском скиту на покое, однажды, испытывая его, сказал: «Отец Карп! не хочешь ли поехать в Москву? там есть искусные доктора; они бы сделали тебе операцию, и ты бы стал видеть». Отец Карп испугался этого предложения. «Что вы, что вы, батюшка, – отвечал он, – я этого вовсе не хочу, я спасаюсь своею слепотой».
     
    Архимандрит Леонид (Кавелин)
    Фрагмент жизнеописания Схимонаха Карпа (Алексеева)
    из книги «Подвижники благочестия Оптиной Пустыни»
  17. OptinaRU
    Недалеко от знаменитой Ларнаки на Кипре располагается уединенный монастырь св. Георгия, в котором находится храм в честь преподобных Оптинских старцев, которые особо почитаются на острове.
    <img src=http://www.optina.ru//photos/blog/IMG_2806.jpg width=400 title="Вход в подземный храм Оптинских старцев" hspace=10 vspace=10 align=left>Паломники, которые приезжают в солнечный и гостеприимный Кипр, обязательно посещают храм святого Лазаря, друга Христова, расположенный в Ларнаке (древнем Китионе). Пройдя сквозь шумные лавочки уличных торговцев, входишь в тихую прохладу древнего храма. Церковь, выполненная в византийском стиле, построена в конце IX века на самой гробнице святого, который согласно традиции, был первым епископом Китийским. Известно, что после чудесного воскрешения Лазарь прожил еще около 30 лет и скончался в возрасте 60 лет примерно в 63 году н. э. Считается, что в 45 году апостолы Павел и Варнава рукоположили его в сан епископа, и 18 лет святой Лазарь был пастырем христианской общины города.
    <img src=http://www.optina.ru//photos/blog/IMG_2787.jpg width=400 title="Вход в монастырь" hspace=10 vspace=10 align=right>Всего лишь в 10 километрах к северу от Ларнаки расположен уединенный монастырь святого Георгия у Черной Горы (Мавровуни). Название монастыря происходит от Черного холма, на котором стоит обитель. Святой Георгий очень почитается на Кипре, где несколько монастырей посвящены этому святому. В Мавровуни киприоты построили новый «подземный» храм в честь преподобных оптинских старцев, так почитаемых в России. И именно в этот монастырь и лежит наш путь, – в обитель, которая вплотную граничит с оккупированной территорией и является оплотом православия в этих землях.
    Эта трагическая страница истории в жизни острова до сих пор остается незаживающей раной в сердце всех киприотов. При подъезде к пограничной территории появляются необычные дорожные знаки – «фотографировать и снимать запрещается». Об этом постоянно напоминает и экскурсовод, добавляя, что объективы фотокамер являются прекрасной мишенью. На вышках дежурят автоматчики. На возвышающихся холмах с оккупированной стороны во многих местах нарисованы гигантские турецкие флаги, видные в ясную погоду за много километров и постоянно напоминающие, «кто здесь хозяин». Долгое время въезд на оккупированную территорию был практически запрещен, сейчас, пройдя необходимые таможенные формальности, можно пересечь границу, которая разделяет остров на две части. Хочется традиционно написать, что ничего не напоминает о давно прошедшей войне. Однако это будет неверно.
    <img src=http://www.optina.ru//photos/blog/IMG_2789.jpg width=400 title="В монастырском дворике" hspace=10 vspace=10 align=left>С тех пор, как рухнула берлинская стена, столица Кипра остается последней разделенной столицей мира. Это город Никосия (Nicosia), который лежит в глубине острова в плодородной долине Месаория, между двумя горными грядами – Троодос и Кирения. Разделенная на две части, Никосия является одновременно столицей Республики Кипр и центром турецкого Северного Кипра. Греки-киприоты называют свою столицу Лефкосия (Lefcosia). По-турецки Никосия называется Лефкоша. Здесь расположены резиденции президента Республики Кипр и архиепископа, парламент страны, министерства, офисы крупных компаний.
    Рассказывают, что многие беженцы, покинувшие свои дома, теперь живут в новых типовых зданиях. Однако новые дома расположены так близко от границы, что люди могут видеть свои старые, ветшающие от времени дома, расположенные на нейтральной полосе. И это они наблюдают каждый день, начиная с 1974 года.
    Еще один символ той войны расположен на севере Кипра недалеко от древнего города Фамагусты. Это квартал Вароша, город-призрак, оставленный греками во время войны и заминированный до сего времени. Опасаясь жестокой расправы, киприоты бежали на юг острова. С высоты средневековой башни в Фамагусте хорошо просматриваются пустые улицы и строения квартала, словно застывшие в немом крике с августовского дня 1974 года.
    <img src=http://www.optina.ru//photos/blog/IMG_2816.jpg width=400 title="Внутренний вид храма" hspace=10 vspace=10 align=right>Оплотом государственности и внутреннего духа киприотов являются монастыри и храмы, которые стали возрождаться после тех трагических событий. С 1994 года началось восстановление обители св. Георгия у Черной горы. 16 апреля 1996 года, на Пасху, в монастыре начались регулярные богослужения и восстановилась монашеская жизнь.
    Это святое место, известное еще с IX века. Здесь в это время был знаменитый храм. В монастырском дворике и сейчас можно увидеть капитель прекрасной мраморной колонны. Святой Неофит Затворник, выдающий ученый, церковный писатель, в 1134 году в одном из своих сочинений упоминает о неком слепом монахе, который после своего исцеления отправился на Черную гору, чтобы поселиться у храма святого Георгия.
    Русский монах и путешественник по святым местам Василий Григорович-Барский зиму 1735–1736 года провел в Ларнаке, и тогда же посетил и монастырь св. Георгия. Он писал, что братство в монастыре небольшое. Монахи выращивали маслины, шелковичного червя и занимались скотоводством.
    Упадок монастыря был связан с национально-освободительной борьбой киприотов против турецкого владычества, в ходе которой большие потери понесли как мирные жители, так и монахи.
    <img src=http://www.optina.ru//photos/blog/IMG_2809.jpg width=250 title="Внутренний вид храма" hspace=10 vspace=10 align=left>В 1814 году одесскими греками было создано тайное общество «Филики этерия», которое поставило задачу объединения всех христиан Турецкой империи и освобождения их от турецкого владычества. К 1820 году «Филики этерия» объединила многие греческие диаспоры, проживавшие в Греции, Турции, Египте, Франции, Италии, Германии и России. Военные действия возглавил русский полководец князь Александр Ипсиланти. Он обратился к своему войску с торжественной речью, где, напомнив о славных деяниях древних эллинов, открыто призвал к вооруженной борьбе против турецкого ига. Призыв Ипсиланти быстро разнесся по всей Греции. Не понадобилось ни общего сигнала, ни согласования действий. Истосковавшийся по свободе греческий народ немедленно взялся за оружие. Турки жестоко подавили мятеж. Мученическую смерть принял константинопольский патриарх Григорий V. На предложение отречься от веры он ответил: «Напрасно трудитесь, христианский патриарх умирает христианином». Патриарх был арестован и в тот же день повешен на воротах патриархии. В итоге этой войны в соответствии с Адрианопольским мирным договором Турция признала автономию Греции, и с 1830 года Греция является независимым государством.
    <img src=http://www.optina.ru//photos/blog/IMG_2820.jpg width=250 title="В монастырском дворике" hspace=10 vspace=10 align=right>Как и в других землях, турки жестоко расправились с киприотами. 9 июля 1821 года они убили вождей народа, главу Кипрской церкви, многих архиереев, игуменов, монахов и мирян. Именно в это трудное для страны время монастырь пришел в упадок. К концу XIX века от монастыря сохранилась лишь маленькая церквушка, построенная около 1720 года, и несколько полуразрушенных зданий. Начавшееся возрождение монастыря словно возродило и окружающее место, которое теперь является оазисом пальм и тростниковых зарослей.
    Духовная жизнь в обители укореняется там, где есть опытный руководитель. Так случилось и в монастыре святого Георгия на Кипре. Игумен Симеон, который возглавляет обитель, – духовный наставник, вокруг которого сформировалось монашеское братство, а также мирские прихожане, большую часть которых составляют молодые люди. Отец Симеон является также профессиональным реставратором и иконописцем. В алтаре храма святого Маманта в соседней деревне Трулли он нашел старую икону в очень плохом состоянии. Сохранились лишь некоторые ее фрагменты, а также несколько букв, из которых складывалось слово «Черногорец». Отец Симеон отреставрировал икону великомученика Георгия и заказал в Афинах для нее серебряный оклад с небольшим окошечком. На Кипре существует традиция делать в окладе иконы небольшое отверстие, чтобы можно было приложиться непосредственно к самой иконе.
    Однако не эта необычная икона, и даже не небольшой ковчежец с мощами вмч. Георгия привлекает в эту обитель русских паломников. Дело в том, что за старым небольшим храмом предполагается воздвигнуть новую величественную церковь. Пока еще сложно представить ее размеры. Но весной 2006 года, на Пасху, здесь освятили нижний храм в честь преподобных Оптинских старцев. В храм ведут крутые ступени. После знойного летнего дня попадаешь в прохладный подземный храм. Взгляд, уже привыкший к византийской иконографии, встречает в этом храме русские иконы «Всех оптинских старцев» и «Спорительницы хлебов», привезенные из духовного центра России – из далекой Оптины.
    <img src=http://www.optina.ru//photos/blog/IMG_2821.jpg width=400 title="В книжной лавочке монастыря" hspace=10 vspace=10 align=left>Связь с российской землей чувствуется в монастыре особенно остро. В книжной лавке, которая является одной из самых богатых на Кипре, представлен почти весь Достоевский, многие жизнеописания и творения русских святых, и конечно, отдельная полка посвящена Оптиной Пустыни. Кстати, иконы для будущего большого собора пишет русский иконописец.
    Как рассказывают в монастыре, отец Симеон когда-то прочитал роман Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы» и был поражен художественным образом старца Зосимы, написанным с преп. Амвросия. Именно с этого времени и возникла невидимая духовная связь монастыря с Россией, откуда и привезли иконы для нового храма. Греки-киприоты с большой любовью чтут память Оптинских старцев, хорошо знают их жития и в октябре собираются из разных уголков острова на праздничное богослужение, которое совершается на греческом языке (вся служба переведена на греческий язык!).
    Это не единственный храм, посвященный русским святым на солнечном острове, в котором, как и в России, возносятся к ним ежедневные молитвы. На Кипре есть скит преп.Сергия Радонежского, скит преп.Серафима Саровского, храм в честь иконы Божией Матери Семистрельной (еще не освященный), начинается строительство собора св. Луки Войно-Ясенецкого.
    Монастырь Мавровуни, где особо почитают память оптинских старцев и который находится на пограничной территории, над которым и днем и ночью нависает вышка с автоматчиком, несет свое духовное служение под покровом великих русских святых.
     
    В сокращении статья опубликована в журнале «Православный паломник» (2010. № 9 (64)–10 (65). С. 10–13).
  18. OptinaRU
    Поехать в Петроград в начале января 1917 года, как я хотел, мне не удалось, ибо в деревне я повредил себе колено и должен был задержаться в Москве. Я воспользовался невольным сидением в Москве дома, чтобы закончить эти воспоминания. Но я не хочу положить пера, не рассказавши последнее впечатление, которым закончился для меня 1916 год.
     
    Перед тем чтобы поехать в Васильевское, мы решили с моим старшим сыном Костею съездить в Оптину пустынь. Я давно уже об этом подумывал, а Костя заинтересовался рассказами незадолго до того побывавшего в Оптиной своего приятеля Миши Олсуфьева. В нашем распоряжении было всего два дня, ибо мы хотели к сочельнику приехать в Васильевское. Эти два дня, проведенные в Оптиной пустыни, оставили, однако, на нас обоих неизгладимое впечатление.
     
    Мы покинули Москву в тяжелом настроении. Только что пришло известие об убийстве Распутина. В вагоне на всех станциях было только и разговора, что про это событие. Толпа набрасывалась на газеты. Все выражали радость, что уничтожен человек, с именем которого связано было представление обо всем грязном и тяжелом, что делалось наверху и отравляло ядом русскую жизнь. Можно было понять чувство общего удовлетворения, когда такого человека не стало, но я как-то не мог радоваться. Кто бы ни был Распутин, мне казалось, что не в нем корень зла, а только его проявление. Не мог я сочувствовать и факту убийства. Мне казалось, что это первая, но не последняя кровь, ведущая к разрешению кризиса, а путь таких разрешений мучительных вопросов, того тупика, в который действительно как будто шла русская жизнь, казался мне предвещающим много тяжелого.
     
    Кошмарное настроение постепенно сгущалось в России, охватывая людей без различия партий, не только левых, но и самых заядлых правых. Все чувствовали, что дальше так идти не может, что внутреннее положение, усиливая существующую разруху, должно привести нас либо к национальной катастрофе, либо к государственному или, вернее сказать, к дворцовому перевороту. Об этом говорили все. Было неприятно даже собираться с друзьями, потому что в сущности все разговоры сводились неизменно к одному и тому же, а вместе с тем никто из нас не чувствовал в себе моральную силу и оправдание стать заговорщиком. При практическом бессилии особенно сильно являлся запрос на нравственное углубление и укрепление. С такими чувствами я поехал в Оптину пустынь.
     
    И прежде всего, попав в обитель, я почувствовал такой мир и покой, которые не могли не подействовать на самую смятенную мятущуюся душу. Здесь, у порога монастырских ворот, утихали земные тревоги. Вокруг этих храмов и келий поколения молитвенников создали атмосферу духовного сосредоточения.
     
    Утром после обедни я пошел к старцу отцу Анатолию. Он жил в небольшом белом домике с колоннами и с мезонином. Поднявшись на крыльцо с несколькими ступенями, я отворил наружную дверь и вошел в сени, в которых сидело на скамьях вокруг стен довольно много посетителей. Некоторые за недостатком места стояли. Тут были люди всякого звания, горожане и крестьяне, странники, монахи и монашенки, но всего больше было баб и мужиков. Были и дальние и близкие. Все они ожидали выхода старца, некоторые по нескольку часов.
     
    В комнате царило молчание, изредка прерываемое каким-нибудь коротким разговором полушепотом. Какие лица, какие глаза! Мне особенно запал в голову один крестьянин с красивым благообразным лицом, большой русой бородой и глубоким сосредоточенным взглядом из- под нависших бровей. Видно было, что у него большая забота на сердце, которую он нес старцу. Рядом с ним сидел офицер, должно быть с фронта. Напротив поместился молодой странник с длинными волосами, он глодал краюху черного хлеба. У дверей стояла женщина с городским обликом, должно быть одна из постоянных посетительниц, знающая местные обычаи и распорядки. С ней были дети, в том числе крошечный гимназист, должно быть приготовительного класса. «В прошлом году мне отец Варнава всякий раз давал яблочко», - сказал он мечтательно. «Ведь ты был тогда еще маленький», - наставительно заметила мать. «Я теперь и не ожидаю», - с достоинством возразил гимназист, хотя чувствовалось, что очень и очень не отказался бы от яблока.
     
    Дверь скрипнула и растворилась. Вышел келейник отец Варнава, с удивительно кротким лицом и голосом. Увидав меня, он подошел, справился, откуда и кто я такой. Потом пошел доложить старцу и через минуту попросил меня войти. Я прошел небольшую залу и вошел в маленькую комнату. Только успел я увидать старца и хотел поклониться ему, как он обратился к образам и стал молиться, как бы приглашая меня начать с этого. Потом поклонился мне, показал на кресло и сам сел, и тут я разглядел его. Он был маленький, сгорбленный старичок с седоватой бородой, мелкими чертами лица, весь в морщинах, миниатюрный и какой-то потусторонний. Когда он заговорил со мною добрым старческим голосом, я не сразу понял его. Говорил он быстро и шамкая. Все, что он говорил, было совершенно просто и обыкновенно, но помимо слов, которые я от него слышал, нечто гораздо более значительное исходило от его личности. Он предложил мне исповедоваться, читая вслух написанное славянскими буквами исповедание грехов. Поразило меня, что хотя та же исповедь читалась всеми, он внимательно вслушивался в каждое слово и как будто соображал.
     
    У него, должно быть, в высшей степени развит был тот внутренний духовный слух, который в деланной и неделанной интонации улавливал настоящие помыслы сердца. В то же время он быстро перебирал груду печатных листков, откладывая некоторые в сторону. По окончании исповеди он дал их мне. Это были листки различного назидательного содержания и, конечно, не одинаковой ценности, но был один, который он потом нарочно отыскал и передал Косте, чтобы мне сообщить. В нем была рассказана исповедь одного странника, и я изумился, прочитав этот листок, он так отвечал тому настроению, которое я сам испытывал, но не вполне сознал во время исповеди, что как будто старец своим прозрением понял, что именно его нужно мне дать. Старец благословил меня образочком.
     
    Днем у него побывал мой сын Костя, потом, на следующий день, уже приобщившись, мы снова зашли к нему, и он принял каждого из нас отдельно и с каждым поговорил. Мне радостно было видеть, каким просветленным и глубоко умиленным выходил от него Костя. На меня второе посещение оставило впечатление еще большее, чем первое. Передать разговор старца невозможно, и он мог бы показаться обыкновенным, неинтересным. Непередаваемо было обаяние его личности, свет, которым он светился. Сначала глаза его казались маленькими, но по мере разговора, по мере сердечного умиления, которое от него передавалось, они как будто вырастали и казались огромными; в его взгляде чувствовалось горение, которое воспринималось. Он проникал в душу и говорил с ней неслышным, но немолчным языком, и я чувствовал то, что очень редко испытывал во сне, общаясь с умершими, когда происходит неизреченное общение и единение душ. Пусть кто-нибудь [тогда], когда уж меня не будет в живых, прочитав эти строки, не примет их за преувеличение, плод повышенной фантазии. Я пишу, стараясь добросовестно вспомнить, осознать и передать испытанное мною, но чувствую, что не могу сделать этого как следует, а потому могу, конечно, погрешить, хотя и не намеренно.
     
    Только не хотел бы я чем-нибудь затемнить ясный лучезарный образ старца с его великим, кротким и любящим духом, живое олицетворение завета апостольского, который в свое время моя мать написала на заголовном листе Нового Завета, который мне подарила: «Радуйтесь всегда в Господе; и еще говорю: радуйтесь. Кротость ваша да будет известна всем человекам. Господь близко»...
     
    Особую прелесть старца представляла его духовная любовная веселость. Это то настроение, которое вдохновило Достоевского, когда он создавал старца Зосиму в «Братьях Карамазовых». Виды христианского настроения и христианского делания многообразны. В Оптиной пустыни от одного старца к другому передалась и сохранилась как живое и святое предание радость кроткого, любящего духа, и она ощущается как великая сила.
     
    Те монахи, с которыми нам пришлось иметь дело - отец Мартимиан, заведовавший монастырской гостиницей, где мы остановились по указанию направившей меня к нему племянницы моей С. Ф. Самариной; келейник отца Анатолия - отец Варнава; монах, торговавший в книжной монастырской лавке, - все они как будто отражали на себе то же любовное доброе настроение, коего живой родник был в келье старца.
     
    Церковное богослужение в Оптиной пустыни было не так хорошо, как можно было бы ожидать. Война коснулась и монастыря, и около 150 послушников были призваны на военную службу, вследствие чего пение и церковная служба не могли исправляться с прежним благолепием. Лучше, более внятно, служили в скиту, в моленной. Скит стоял в сосновом лесу. Мы были там ночью. Полная луна освещала высокие сосны, покрытые инеем. Белый снег блестел на дороге и полянах. Вдали, в конце дороги, белела ограда скита. Протяжный колокол призывал в полночь к заутрене.
     
    Все вместе создавало непередаваемую поэзию, высоко настроенную и глубоко народную. А днем, когда я возвращался в свою уютную светелку, видел, как на паперти монастырского храма старый сгорбленный монах с седой бородой сыпал зерна, и со всех сторон слетались голуби, вея, как нимб, вокруг него. Где тут война, где политика и смятение! Мир и покой, но покой не праздный, а насыщенный молитвой и горением духа, - вот последний и яркий образ тревожного, тяжелого 1916 года, на котором я кончаю, ибо перед чем же и умолкнуть, как не перед этим прообразом умиротворения всего земного, вечного покоя и Божией тишины.
     

    25 января 1917 г.



    Воспоминания князя Г. Н. Трубецкого
    Из книги «Оптина Пустынь в воспоминаниях очевидцев»
  19. OptinaRU
    Если решились мы для спасения души своей идти путем благочестия, то да не забываем апостольских слов: вси же хотящие благочестно жити... гоними будут (2 Тим. 3: 12), если не по-древнему, различными муками, то по-новому, различным поношением. Но чтобы мы в этом не малодушествовали, Сам Господь подкрепляет и утешает нас, глаголя во Евангелии: Блажени будете, егда поносят вам... и рекут всяк зол глагол на вы лжуще, Мене ради: радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех (Мф. 5: 11-12).
     
    Если же еще, по немощи нашей, не можем при поношении радоваться, то, по крайней мере, да не скорбим паче меры. Если же от слабости нервов не можем побороть и одолеть скорбных и оскорбляющих мыслей, то всячески да соблюдаем себя от ропота. Если же и до сего доходило дело, то да познаем немощь нашу, и да смирим себя пред Богом и людьми, и покаемся. Познание своей немощи и смирение — тверже всякой иной добродетели.
     
    Святой апостол Павел пишет о себе так: За премногая откровения да не превозношуся, дадеся ми пакостник плоти (2 Кор. 12: 7). Александр ковач много ран телесных нанес апостолу Павлу, возмутив против него целый город язычествующий. Как и чем объяснить то, что возлюбленный наперсник Христов, Иоанн Богослов, обязанный проповедовать Евангелие, вместо того принужден был неподобной женщиной топить городскую баню, и нес эту тяготу в продолжение шести лет. Но за такое притеснение апостола Господь сотворил такое чудо, что весь город обратился к христианской вере, чего проповедью, может быть, нельзя бы было сделать в продолжение десяти лет и более.
     
    Зная и памятуя это, и мы да преклоняем выю нашу, когда возлагается на нас тягота скорбных обстоятельств, или поношения, или какого стеснения, имея надежду, что впоследствии выйдет что-либо полезное для тех, о ком поручено нам заботиться в духовном и внешнем отношении. Дивны дела Господни и неисследимы пути Его. Не напрасно и не вотще взывал святой Давид ко Господу: По множеству болезней в сердце моем, утешения Твоя возвеселиша душу мою (Пс. 93: 19). Да веруем и да надеемся мы, что за понесенные скорби силен Господь утешить и нас, каждого в свое время и по устроению каждого. Преподобный Петр Дамаскин пишет: «Великий дар Божий открывается и в том, что Господь ищет спасения нашего и устрояет оное всеми способами».
     
    Из писем прп. Амвросия Оптинского
  20. OptinaRU
    О поминовении на проскомидии справедливо вам говорит духовная особа, что не должно поминать явно грешников, пребывающих в нераскаянии, в заблуждении и расколах; по толкованию учителей церковных — через соединение частиц, вынутых за их имена, с Божественною Кровию, — не очищение, но высшее осуждение для них бывает. О грешниках же, но кающихся и полагающих начало, можно и молиться, и подавать на проскомидию, также поминать на молитве и обращении их можно, как и Церковь молит о соединении всех, однако ж, дабы с такою раз­борчивостью не подпасть бы вам фарисейскому мудрованию, подавайте на проскомидию о ближних ваших, известных вам; а о прочих молися вообще, и в мысли стараясь считать всех святыми (впрочем, не подражая делам их худым), окажите любовь свою каждому делами при случающихся обстоятельствах. Это будет надежнее, а то и в том и в другом случае опасно, избежать фарисейского мудрования и о себе мнения. 
    (прп. Лев Оптинский)
  21. OptinaRU
    Константин Николаевич Леонтьев (1831-1891) нашел покой и умиротворение у ног старца Амвросия, как раньше у ног старца Макария их нашел другой оптинец – Иван Васильевич Киреевский.
     
    Это были совершенно различные люди: Киреевский был воплощением кротости и внутренней гармонии, Леонтьев, наоборот, при личной глубокой доброте, был с молодых лет обуреваем многими страстями, на борьбу с которыми ушла вся его зрелая жизнь. Началом этому послужило чудо исцеления его от холеры в Салониках. Он тогда же хотел принять монашество, но афонские старцы о.Иероним и о.Макарий не согласились его постричь, находя это преждевременным.
     
    Медик, дипломат, философ, литератор и под конец – монах, Константин Николаевич был человеком исключительной глубины и блеска ума, и, как о нем выразился Бердяев, «К.Леонтьев был необычайно свободный ум, один из самых свободных русских умов, ничем не связанный, совершенно независимый». Между тем он при жизни не встретил в русском обществе ни признания, ни понимания. <…>
     
    По образованию он был медик и прикладывал специально патологические наблюдения и наблюдательность в явлениях мировой жизни, и прежде всего, будучи эстетом, он понимал все явления пошлости и измельчания, как симптомы конца и увядания культуры.<…>
     
    Леонтьев был человеком строго православным, исповедуя византийское, филаретовское, оптинское православие.<…>
     
    Держась православного учения, Леонтьев отвергал хилиазм как церковную ересь. Между тем вера в Царствие Божие на земле, основанная на мечтательной любви к всечеловечеству, стала после пушкинской речи Достоевского общим модным верованием. Леонтьев назвал эту восторженную любовь «розовым христианством». Этого ему до сих пор не могут простить. Ему приписывают, будто он вообще отвергал любовь к Богу и основывался в деле спасения, руководствуясь лишь животным страхом перед адскими мучениями.<…>
     
    Не признанный никем, кроме нескольких ближайших друзей, измученный и больной, Леонтьев нашел душевный покой, поселившись в Оптиной Пустыни в усадьбе, построенной бывшим учеником старца Льва и составившим его жизнеописание архиепископом Ювеналием. Годы жизни в Оптиной Пустыни были самыми мирными и покойными в его жизни и даже плодотворными в смысле его писаний. Здесь его духовником и руководителем был о. Климент Зедергольм, сын пастора, магистр греческой словесности. После его кончины Леонтьев составил о нем прекрасную монографию. Лишившись друга и духовника, он стал непосредственным духовным сыном старца Амвросия. В 1891 году старец Амвросий постриг его в монашество с именем Климент и отправил на жительство в Троице-Сергиеву Лавру <…>.
     
    Прощаясь с о.Климентом, старец Амвросий сказал ему: «Мы скоро увидимся». Старец скончался 10 октября 1891 года, а 12 ноября того же года последовал за ним его постриженик о.Климент.
     
    Из книги И.М. Концевича "Оптина Пустынь и ее время"
     

  22. OptinaRU

    Кончина мира

    Автор: OptinaRU,

    Святой Варсонофий Великий, современник аввы Дорофея, говорил, что еще в VI веке Господь назначил Страшный Суд, но трое встали на молитву – один в Коринфе (прп. Илия), другой в Риме (Иоанн) и некто в Иерусалиме (по великому смирению своему прп. Варсонофий скрыл свое имя) – и Господь пощадил мир. Как раз в это время явился Магомет, совративший многих в свое лжеучение. С.А. Нилус написал книгу о кончине мира. Она очень быстро идет. Уже все издание распродано, и приступают к новому. Дело издания этой книги поручено двум купцам. Один из них имеет огромное богатство – он поставляет зелень не только в России, но и за границей. Недавно они были у меня. 
    — Ну, – спрашиваю, – как идет книга?
     
    — Книга-то идет хорошо, только от ее чтения приходим мы в полное уныние.
     
    — Как? – говорю, – вы, верующие люди, и вдруг унываете? Пусть неверы унывают, а вам нет туда пути.
     
    — Как же не унывать, Батюшка, если последнее время, то и торговать не хочется и ничего заводить, все равно всему конец.
     
    — Да что с вами, ну, если бы даже кончина была, как вы думаете, если ученик отлично подготовился, нужно ему бояться экзамена?
     
    — Чего ему бояться, если хорошо знает предмет?
     
    — Ну, так и вам нечего бояться Страшного Суда. Ведь вы в Бога веруете?
     
    — Конечно, веруем.
     
    — И любите Его, и Он вам дороже всех?
     
    — Истинно, дороже всех.
     
    — Так и не страшитесь. Господь не отринет вас. А о времени пришествия Господня никто не знает, ни ангелы Божии, ни Сын, токмо Отец.
     
    (Из бесед с преподобным Варсонофием Оптинским)
  23. OptinaRU
    Веками утвержденный опыт показывает, что крестное знамение имеет великую силу на все действия человека, во все продолжение его жизни. Поэтому необходимо позаботиться вкоренить в детях обычай почаще ограждать себя крестным знамением, и особенно перед приятием пищи и пития, ложась спать и вставая, перед выездом, перед выходом и перед входом куда-либо, чтобы дети полагали крестное знамение не небрежно, а с точностию, начиная с чела до персей, и на оба плеча, чтобы крест выходил правильный…
     
    Ограждение себя крестным знамением многих спасало от великих бед и опасностей. Любил один лишнее выпить. В таком виде он где-то заблудился, и ему представилось, что кто-то подходит к нему, наливает из графина в стакан водки и предлагает выпить. Но тот заблудившийся предварительно, по своей привычке, осенил себя крестным знамением, и вдруг все исчезло, а вдали послышался лай собаки. Пришедши в себя, он увидел, что забрел в какое-то болото и находится в весьма опасном месте, и если бы не лай собаки, не выбраться бы ему оттуда.
     
    … Крестное знамение должно на себе полагать или с именем Святой Троицы, произнося: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа», или с именем Единого от Троицы, нас ради вочеловечшагося и волею распеншагося, говоря: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго».
     
    Из писем прп. Амвросия Оптинского
  24. OptinaRU
    В настоящее время мы имеем благодатную возможность узнать историю общецерковно прославленных святых мучеников и исповедников Оптиной Пустыни, пострадавших в годы гонений. Мученичество и исповедничество – особый дар, и не все могут его вместить. Для этого требуется высокий подвиг христианского самоотвержения и апостольского мужества духа. Исповедничество и мученичество за имя Христово – это венец святой подвижнической жизни христианина, его веры и любви ко Господу, его смирения, кротости и долготерпения.
     
    Несмотря на крайне тяжелое свое положение, страдальцы Христовы не ожесточались против гонителей, не возмущались, не проклинали их, а желали им познания истины и спасения. Во все времена подвиг мучеников как древних, так и новых, крепость их веры и мужество укрепляют верных, особенно во время гонений. С апостольских времен христиане бережно хранят память о страданиях и дне кончины святых мучеников. Их имена и истории их мученичества тщательно записывали для памяти потомства.
     
    Сегодня многим христианам кажется непонятным, почему мучители не задают новомученикам и исповедникам классического вопроса: «Как ты веришь?»; они формально, что называется «под протокол», не принуждают их отрекаться от Христа. Обвинение, выдвинутое против них, внешне выглядит исключительно политическим – занимался ли контрреволюционной, антисоветской деятельностью или нет? Только непонимание истинной цели, которую ставили безбожники в отношении Церкви Христовой, рождает такое безразличие к подвигу новомучеников. По замыслу богоборцев Русская Православная Церковь должна была быть не только запрещена, но и беспощадно уничтожена любыми средствами на всем пространстве нашего Отечества.
     
    Страшные социальные и общественные потрясения и бедствия постигли многие христианские государства в ХХ веке. Годы внешнего относительного благополучия и духовное безразличие ослабили нравственную чистоту, угасили во многих наших соотечественниках духовный огонь веры. Многие думали, что мир будет долгим и забыли о духовном бодрствовании. Такое расслабление печально дало себя знать, когда внезапно разразилось гонение. Как бы не видя перед своими глазами страдания мучеников, не слыша многих слов Господа, многократно предостерегавшего своих учеников быть всегда готовыми к испытаниям, наши соотечественники за немногим исключением не могли и помыслить, что массовые страдания за веру могут повториться в век расцвета «культуры, свобод и цивилизации».
     
    И как жаль, что ныне живущие христиане поверхностно охватывают своей душой подвиги новых мучеников и исповедников, почти не усваивают их себе, как необходимое условие деятельного восхождения к небесным обителям. Теперь для нас особенно близким должен стать подвиг новомучеников и исповедников Российских. Поревнуем их великому подвигу стояния за веру Христову, их самоотверженному исповеданию веры во Христа. Преклонимся и мы перед нашими сродниками – новомучениками и исповедниками Российскими, во времена лютых гонений с твердостью и непреклонностью исповедавших имя Христово, почтим их память и помолимся им, чтобы они утвердили нас быть мужественными в исповедании веры, чтобы Господь их ходатайством помиловал всех нас.
     
    Протоиерей Максим Максимов
     
    ***
    Из жития прпмч. Серафима Оптинского
     
    Преподобномученик Серафим (Гущин) родился 22 декабря 1872 года в селе Нагулино Балахнинского уезда Нижегородской губернии в семье мелкого волжского судовладельца Григория Гущина и в крещении был наречен Стефаном. Получив начальное образование у частного учителя, Степан в 1888 году устроился конторщиком на железную дорогу в Нижнем Новгороде. В 1893 году он был призван в армию и служил в звании унтер-офицера. По окончании срока службы он вернулся на прежнее место работы – в железнодорожную контору в Нижнем Новгороде.
     
    В 1908 году Степан Григорьевич оставил мирскую службу и поступил трудником в Оптину Пустынь. 29 октября 1911 года он был определен в число братии послушником. 24 мая 1915 года послушник Стефан был пострижен в монашество с именем Серафим и некоторое время проходил послушание синодичного.
     
    Наступило время гонений на Русскую Православную Церковь от безбожных властей и началось постепенное закрытие Оптиной и аресты среди ее насельников. В 1921 году монах Серафим был рукоположен во иеродиакона и стал служить вместе с иеромонахом Никоном (Беляевым) в Казанском храме, оставленном властями монахам для богослужений. В 1923 году ради сохранения обители и монашеского образа жизни из монахов и послушников была организована артель, но властями была оспорена законность религиозно-трудовой формы существования при советской власти, и в том же году артель была закрыта, а ее имущество передано музею, при котором было разрешено остаться лишь небольшому числу братии. Настоятель Оптиной Пустыни архимандрит Исаакий (Бобраков) благословил здесь остаться служить иеромонаху Никону и иеродиакону Серафиму. В июне 1924 года храм был закрыт, и братия перебралась жить в Козельск, где еще оставался для богослужений городской собор. В 1924 году иеродиакон Серафим был рукоположен во иеромонаха и стал служить в храме в городе Лихвине Черепетского района, а с 1 января 1937 года в храме Покрова Божией Матери в селе Покровском Перемышльского района Калужской области.
     
    Наступил последний период жизни смиренного монаха, переходившего из храма в храм по мере их закрытия и уничтожения. За два десятилетия гонений путь христианского спасения стал твердым и определенным: невозможность что-либо изменить во внешней жизни сосредотачивала человека на церковном служении и спасении души.
    Иеромонах Серафим был арестован в день 20-летия годовщины захвата власти безбожниками и начала одного из самых жестоких гонений на Православную Церковь – 7 ноября 1937 и заключен в одну из тюрем в Черепетском районе.
     
    Были допрошены дежурные свидетели – жители Перемышльского района и села Покровского. Один их них показал, будто отец Серафим в преддверии всесоюзной переписи, в которой был поставлен вопрос и о вере, говорил, что это делается для того, чтобы узнать, сколько в России осталось верующих и закрыть оставшиеся церкви, и он говорил жителям, чтобы они не писались неверующими. Другой свидетель показал, будто отец Серафим ему рассказал, что его вызывал к себе председатель сельсовета и спросил, за кого он будет голосовать, на что он ответил: неужели же он будет голосовать против религии, которую коммунисты притесняют.
     
    Иеромонах Серафим был допрошен сразу же после ареста, 7 ноября.
     
    – В июле 1937 года вы высказывали террористические настроения против коммунистов. Признаете это? – спросил его начальник Перемышльского районного отдела НКВД.
    – Я этого не признаю, так как с моей стороны террористических высказываний против коммунистов не только в июле месяце, но и в другое время не было, – ответил иеромонах Серафим.
    – А клевету на советскую власть, которую вы возводили, вы признаете?
    – С моей стороны клеветы на советскую власть никогда не возводилось, поэтому я не могу признать этих обвинений.
    – В августе 1937 года вы вели контрреволюционную агитацию против предстоящих выборов в Верховный Совет. Дайте показания по этому вопросу.
    – Я контрреволюционной агитации против предстоящих выборов в Верховный Совет в августе не вел. В разговоре по этому вопросу я только сказал, что мне это безразлично, так как я выбирать не собираюсь и обойдутся без меня.
    – Вы говорите неправду, так как по этому же вопросу в сентябре сего года вы призывали население голосовать против коммунистов и в то же время наводили клевету на советскую власть. Требуем от вас сказать правду и не обманывать следствие.
    – Я решительно утверждаю, что с моей стороны контрреволюционной агитации против предстоящих выборов не велось. Население голосовать против коммунистов я не призывал и на советскую власть не клеветал.
     
    11 ноября 1937 года материалы следствия были рассмотрены начальником Перемышльского районного отдела НКВД и переданы на решение тройки НКВД. 19 ноября 1937 года тройка НКВД приговорила отца Серафима к расстрелу. Иеромонах Серафим (Гущин) был расстрелян в тот же день, что и управляющий Калужской епархией архиепископ Августин (Беляев) и архимандрит Оптиной Пустыни Иоанникий (Дмитриев) – 23 ноября 1937 года и, так же как и они, погребен в общей безвестной могиле.
     
     
    Из собрания игумена Дамаскина (Орловского)
     
    Жития новомучеников и исповедников Оптиной Пустыни
  25. OptinaRU
    Преподобный Антоний имел великий дар утешения болящих. Сам всю жизнь несший с терпением тяжкие недуги, он понимал других, и если кто, болея, унывал или даже отчаивался, он спешил ободрить его, указать ему смысл посланных Господом страданий, утешить. И, конечно, с сердечным участием молился о них, испрашивая им у Господа облегчения или выздоровления. Он много писал таким людям, бывало, и навещал. И его молитва, его слово действовали на человека страдающего, как живительная роса на поникнувшую от жара траву. Это была любовь к ближнему, исполнение великой заповеди Божией. Из многих случаев и писем — вот одно, писанное примерно в 1853 году. Оно адресовано к одной женщине, матери молодой монахини, подвизавшейся в Шамордине, — и мать, и дочь были духовными чадами о. Антония.
     
    «Многоболезненное и безотрадное состояние здравия вашего приводит и мое сердце в соболезнование о вас, почему по долгу любви и сострадания моего я ежедневно молил и молю Господа Бога, чтоб даровал вам христианское терпение в болезни вашей и облегчение. Но если доселе продолжается болезнь, то это не потому, будто бы не слышит Бог молитвы молящихся к Нему, но потому некоторых оставляет Он без исцеления, чтоб лучше и более облагодетельствовать человека страждущего, дабы чрез временное страдание освободить человека грешного не точию от вечных мучений за грехи, и соделать наследником Небесного Царствия... 
    Если посмотреть на человека здорового и посмотреть на человека долговременно страждущего и рассмотреть состояние души одного и другого, то кого из них назвать блаженным или окаянным — здорового или страждущего? Например, вы в болезни своей сколько раз приносили раскаяние в грехах своих пред Господом Богом и пред духовным отцом и приобщались Святых Тайн? Между тем здоровому человеку некогда и подумать о грехах, а если случится поговеть однажды в год, то не столько из усердия, сколько из приличия, чтоб сказать: "И я нынче говела". А исповедь бывает такая, — больше немая, т. е. ничего, кажется, нет на душе. Вы в болезни своей сколько из глубины души испустили пред Богом тяжких воздыханий, которые все видит и слышит Господь. Но у здоровых совсем бывает не то; если же и они когда вздыхают, то больше о том, когда долго не видят кого, когда давно не имеют весточки о чем. Вы в болезни своей нередко орошали лице свое слезами, а здоровые люди вместо слез сколько каждый день потратят мыла на лице свое, чтоб было чисто, а об душе ни слова. Вы в болезни своей очи свои часто с молитвою обращаете к образу Христа Спасителя и к Пречистой Его Матери, а здоровые дамы или девы вместо образа раз по сту в день посмотрят на себя в зеркало, а помолиться хорошенько или перекреститься как должно — некогда. А посему вы ныне в болезненном состоянии своем блаженнее всех здоровых, окружающих вас; а к сему еще и вечное блаженство на небеси приготовлено для вас от Господа Бога, о чем во страдании своем радуетеся вы и веселитеся, и от всея души благодарите ми- лосердаго Бога, что у Него для страждущих приготовлено великое множество милости и утешения, которые в свое время получите вы за молитвы Богородицы».
     
    Может, и не все так делала эта страждущая, как пишет ей о. Антоний, но он, зная ее душевные качества, знал и то, что она может так вот мужественно вести себя в болезни. Вот он и пишет ей все это, исподволь наставляя и поучая ее.
     
    Из книги "Оптинские были"
×
×
  • Создать...