OptinaRU

Москва, 10 ноября. Выступая на межрегиональном семинаре-совещании «Актуальные вопросы государственно-конфессиональных отношений» в Иркутске с докладом «Образование как приоритетная сфера церковно-государственного партнерства», Председатель Синодального информационного отдела Московского Патриархата В.Р. Легойда отметил, что основной вызов системе образования заключается в ее способности передавать знание, а не информацию. «Необходимо подчеркнуть, что знание в традиционной модели является мировоззренческой категорией. Построение мировоззрения, а, значит, и целостной личности — невозможно без получения определенного знания», — заявил В.Р. Легойда. «Информация же не является мировоззренческой категорией. Для передачи информации не нужны учителя и ученики, достаточно качественного источника и адекватного получателя», — отметил он. По словам представителя Церкви, вызывает тревогу коммерциализация образования. «Опасны попытки превратить образовательные отношения в процесс передачи информация за деньги», — подчеркнул В. Р. Легойда. По мнению Председателя Синодального информационного отдела, образование, понимаемое как совокупность обучения и воспитания, является безальтернативным средством созидания единого народа. В.Р. Легойда напомнил, что исторически мировоззренческие основы российского образования опираются на православную традицию, а Русская Православная Церковь внесла огромный вклад в развитие народного образования. Председатель СИНФО привел слова профессора М.П. Погодина, писавшего, что «всякая новая епархия делалась, так сказать, новым учебным округом, новый монастырь – гимназией, новая церковь — народным училищем». В заключение представитель Церкви подчеркнул, что церковно-государственное взаимодействие в сфере образования должно развиваться не только в рамках модуля Основы религиозных культур и светской этики, но и предполагать сотрудничество по превращению образования в эффективный процесс передачи знания и ценностей.

Москва, 10 ноября. Председатель Синодального информационного отдела Московского Патриархата В.Р. Легойда в эфире радио «Вера» заявил, что многоконфессиональный характер российского общества не может иметь своим базисом дежурную политкорректность, опирающуюся исключительно на равенство верующих перед законом. «Понятно, что люди разных религий, также как люди разных профессий, разного пола должны быть равны в правовом поле», — подчеркнул В.Р. Легойда. «Если ты разбил окно — не важно: православный, мусульманин ты, или буддист, или атеист ‑ нужно ответить перед законом одинаково», — добавил он. Вместе с тем, по мнению председателя СИНФО, равенство всех верующих и неверующих перед законом не может означать полного уравнивания законодательного статуса всех религиозных общин. Он напомнил, что в российском законодательстве говорится о четырех традиционных религиях и признается особая роль Православия. Абсурдность исторического уравнивания несравнимых по своему масштабу явлений, по словам В.Р.Легойды, очевидна. «Нельзя с позиций политкорректного человека говорить, что у нас многоконфессиональная страна, поэтому на Федора Михайловича Достоевского влияло не только православие, но и буддизм. Не влиял буддизм на Достоевского — это же факт, и он не обидный ни для кого», — подчеркнул В.Р. Легойда. «Странно, следуя дежурной политкорректности, распространять принцип равенства перед законом из правового поля на все остальное», — заключил В.Р. Легойда.

... много ли таких семейств в отечестве нашем, где и доныне не считают за стыд учить детей с самого начала Псалтирь Давида? Вы молчите, – так я скажу, что их слишком мало. Зато француза или немца в редком дворянском доме не встретишь. А что напечатано церковной печатью, не дозволяется иногда детям брать и в руки – боясь, что испортят выговор французский и будут говорить дурно. Но Павел наш был воспитан не по моде, а по правилам христианской нравственности, и был слишком счастлив; не читавши никогда сочинений Вольтера, Фоблаза и русского развратника Боркова, которых едва ли знал по слуху; имен сих я никогда от него и не слыхал, следовательно, будучи чист душою и от колыбели до могилы девственник – в полном смысле этого слова, – мог чистым сердцем возносить молитвы к чистому Богу, и душа его не могла обуреваться порочными помыслами и воспоминаниями скверными. Он не знал их, он далек был от всего порочного и близок был к одному благочестию. Судьба меня из шумного света, перебросив в стены монастырские, сроднила душою с Павлом, он узнал меня, а я постиг его. Часто рассказывал мне все, что случалось с ним от юности, требовал от меня той же откровенности, но я, видя его чистую душу, боялся возмутить рассказами совершенно для него новыми и непонятными для простого и доброго сердца; молчал ему о том, что поколебало б его, и он иногда бывал за мою недоверчивость в негодовании; но я считал лучше переносить оное, нежели напоить его ядом тяжких рассказов, которые, ежели начать описывать, то потребны стопы бумаги... Много ли найдется молодежи всех состояний, сохранивших себя в девстве посреди соблазнов мира? Много ли? – спрашиваю вас, воспитанников моды – насчитаете в богатых гостиных? Не вы ли полуфранцузским языком защищаете свои наглости; но Павел был не таков; по рождению – дворянин, по духу – христианин, и со словом «атеист» был незнаком... Павел пешком, с котомкой за плечами, опираясь на палку, едва тащится от усталости, но дух его парит в обитель давно желанную. Вечерело, когда Павел доходил до знакомого нам соснового бора, окружающего Пустынь, повернул направо в чащу леса, и, не зная дороги, блуждал в лесу по различным направлениям; вдруг слышит благовест в большой колокол монастырский – звон сей созывал братию Оптиной Пустыни и верных христиан на всенощное бдение в храм Казанской Божией Матери, на канун ее торжества. Павел перекрестился, поблагодарил Бога, так чудесно показавшего ему дорогу в обитель, и пошел на гул колокола. Подходит к Пустыне. Высокая колокольня указала путь святых врат монастырских, и Павел с молитвою и радостным сердцем забыл усталость, идет прямо в храм Казанской Богоматери. Едва переступил он за порог дверей церковных, как видит брата своего Ермогена с книгою в руках, идущего, как нарочно, к нему навстречу, за ним чинно по обеим сторонам с правого и левого клиросов тянулись певчие. Павел недоумевал, но вдруг лития началась, канонарх, брат его, громко воскликнул: «яко воистину древняго кивота пречестнее». Певчие повторили сии слова стройными напевом. Павел был в восхищении, его пленила огромностью своею церковь Казанской Богоматери и стройный голос поющих. «Я думал, – говорил он, – что нахожусь на небе и в лике Ангелов, слушаю похвальную песнь Преблагословенной Богородице». Отслушав всенощную, кончившуюся в полночь, Павел отправляется на монастырскую гостиницу для ночлега. Заметить надобно, что у Павла дорогою от жара и пыли разболелся глаз сильнее прежнего, и в тот день, когда пришел в монастырь, болел сильно, и он стоял в церкви с завязанным глазом. Здесь сбылись слова Спасителя: аще забудет жена исчадие чрева своего, но Аз не забуду тебе (Ис. 49, 15). Сотворилось чудо, Павел проснулся утром здрав, Пресвятая Богородица исцелила его. Утром на Казанскую Павел повидался с братом Ермогеном и гостил около двух недель, осматривая обитель. Наконец, со слезами на глазах вместе с братом своим Семеном поклонились до лица земли отцу Строителю (прп. Моисей (Путилов) - настоятель монастыря с 1826 года до своей кончины в 1862 году) и просят его включить их в число братства Богоспасаемой Обители. Строитель ответствует словами рекшего: грядущаго ко Мне не изжену (Ин. 6, 37), принимает их в обитель. Монах Порфирий (Григоров) Из книги «Подвижники благочестия Оптиной Пустыни». Жизнеописание монаха Павла (Трунова)