OptinaRU

Перед самой Пасхой Ферапонт стал раздавать свои вещи. Удивительно было, что он отдал и свои инструменты, которыми вырезал кресты. А одному брату он сказал: — Как хорошо здесь, на этой святой Оптинской земле! Мне почему-то хочется, чтобы эта Пасха была вечной и не кончалась никогда, чтобы радость ее непрестанно пребывала в сердце. Ферапонт вздохнул, посмотрел на небо, и, слегка улыбнувшись, сказал: — Христос Воскресе! «И от его слов стало так легко и радостно на сердце, – вспоминал брат, – будто это были слова не человека, а Ангела». На Пасхальной службе Ферапонт стоял у поминального канона, склонив голову. Кто-то передал ему свечку. Он зажег ее, но почему-то сразу не поставил, а некоторое время продолжал держать в руке. Поставив свечу, он перекрестился и пошел на исповедь. «Плотию уснув...», – пел братский хор. Закончился канон утрени, и священники в ярко-красных облачениях неспешно стали входить в алтарь. Казалось, что это усталые воины возвращаются домой после тяжелого сражения. Они несут с собою радостную весть о победе, а вместе с ней и память о тех, кто не вернулся с поля битвы. Многие вспоминают, что эта Пасхальная служба была какой-то необыкновенной. Возникало чувство, что должно произойти что-то очень важное. Ферапонт причастился, но в алтарь не пошел, а смиренно направился в конец храма, где взял у дежурного антидор и запивку. Потом встал у иконы Оптинских старцев, склонил голову и погрузился в молитву. «Лицо его было исполнено умиления, – вспоминала одна пожилая монахиня, – и вид у него был такой благодатный-благодатный!» Пасхальная служба окончилась. Все направились в трапезную разговляться, а Ферапонт задержался. Ему хотелось побыть здесь подольше, чтобы продлить это удивительное, удивительное, ни с чем не сравнимое торжество, эту неописуемую Пасхальную радость души. Вдруг в храм вошел Трофим. Он сделал знак, и Ферапонт поспешил вслед за ним на колокольню... Колокольный звон разбудил предрассветную тишину. Это иноки Ферапонт и Трофим возвещали миру великую радость: Христос Воскресе из мертвых! «Инок Ферапонт был виртуозным звонарем, – вспоминают братия. – Он очень чутко чувствовал ритм и звонил легко, без какого-либо напряжения». — Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас грешных, – взывал он умиленным сердцем под Пасхальный перезвон. В этот момент меч сатаниста длиною в шестьдесят сантиметров с выгравированным на нем числом 666 пронзил сердце благоговейного инока. Ферапонт упал. Лицо его, обращенное на восток, застыло в безмолвном спокойствии. – Он всегда стремился к тому, чтобы хранить в душе своей мир, который приял от Сладчайшего Иисуса, с ним и вошел он в вечную радость Воскресшего Христа. Из книги «Жизнеописание Оптинских новомученников»

Причастившись Святых Христовых Тайн, инок Трофим вместе с другими монахами отправился разговляться. — Хочешь, чудо покажу? - спросил он сидевшего с ним за одним столом брата. — Хочу, - с интересом ответил тот. Трофим достал из кармана яйцо. — Вот видишь, с прошлого года яичко, - сказал он, - целый год пролежало у меня в келье. Простое давно бы протухло, а это освященное, пасхальное - свежее. Трофим разбил скорлупу и дал понюхать соседу. Яйцо действительно оказалось свежим. Трофим перекрестился и съел половинку, а вторую отдал брату. Сразу же после трапезы, в начале шестого утра, вся монастырская братия отправилась отдыхать. Инок Трофим забежал в храм, нашел там Ферапонта. Тот уже поджидал его. Они переглянулись и, без слов поняв друг друга, поспешили на колокольню. Грянул Пасхальный звон. По всей Оптинской земле были слышны его праздничные переливы. Инок Трофим стоял спиной к Ферапонту и не видел его, а лишь слышал ритмичный звон колоколов. Во время звона души их всегда сливались как бы воедино. Вдруг он почувствовал, что Ферапонта нет рядом, и в то же самое мгновение ощутил сильный удар острого предмета в спину. — Боже наш, помилуй нас! - воскликул Трофим и, из последних сил ударив еще несколько раз в большой кампан, бездыханным упал на деревянный помост. Колокол долго и протяжно гудел и, наконец, как бы застыв от ужаса, затих, как затихли два смиренных инока, проливших мученическую кровь. Вслед за ними этим же мечом недалеко от скитской башни был убит и иеромонах Василий. Угасли три свечи, три еще не убелившихся сединою старости монаха, но не угасла Пасхальная радость, возвещающая победу Христа. Не прекратился колокольный звон, снова крестообразно прорезавший Оптинскую тишину в то Пасхальное утро, утверждавший: «Христос Воскресе!» Из книги «Жизнеописание Оптинских новомученников»

Эту ночь Игорь провел без сна. Он размышлял о своей жизни и готовился к исповеди, записывая вспомнившиеся ему в эти минуты грехи. На глазах невольно появились слезы. Это были слезы радости обретенного покаяния и благодарности Богу за Его великое милосердие. И вот теперь здесь, во время Пасхального богослужения, Игорь увидел духовными очами ту великую победу Христа над диаволом, то великое мужество, данное христианам, которое побуждает их сражаться с врагом спасения рода человеческого и побеждать. Побеждать не только подвигами, но и покаянием. Ибо человеку свойственно падать. И воин, сражаясь на поле брани, бывает побежден и сильно ранен. Но если он, даже и будучи многократно побеждаем, не отчаивается, а снова и снова вступает в бой, то увенчивается победой благодаря неотступности и мужеству. В духовной же брани покаяние чудесным образом залечивает раны и укрепляет душу, а также подает ей благодатную силу с радостью претерпевать все находящие скорби и побеждать козни врага. «Не унывать призваны мы, христиане православные, - скажет позже в одной из проповедей иеромонах Василий, - но смотреть и видеть Господа, Который идет впереди нас с вами и попирает Своими пречистыми стопами все те скорби, которые враг для нас уготовал. Эти скорби уже попраны Христом, они побеждены Им, и для нас уже есть возможность приобщиться к той победе, к той радости и к тому веселию, которое нам даровано Воскресением Христовым». ...После службы все разговлялись за праздничным столом. Игорь ликовал как ребенок. Многие прихожане, которые еще не были знакомы с ним, приметили этого веселого, плечистого парня. «Из поста надобно выходить аккуратно, - шутил Игорь, - положите-ка мне еще парочку котлеток!». Его безобидные шутки были исполнены детской веселости. Именно здесь, за восемь лет до мученической кончины, кто-то впервые спросил Игоря о его самом заветном желании, на что он, не задумываясь, ответил: «Хорошо бы умереть на Пасху, под колокольный звон». И Господь услышал его желание и сподобил Своего избранника Великого Торжества и Вечной Пасхальной радости. Но сколь трудный и тернистый путь предстояло ему еще пройти, неся свой нелегкий крест на Оптинскую голгофу! Пусть под вечер бываю я грустен Все гляжу и гляжу за забор, На далекую Оптину Пустынь, На высокий Введенский собор. Из книги «Жизнеописание Оптинских новомученников»

Москва, 22 апреля. Председатель Синодального информационного отдела Московского Патриархата Владимир Легойда заявил о том, что Интернет, как и любая другая сфера культуры, нуждается в ясном разграничении добра и зла. «Культуру нередко определяют как систему табу. Этот подход верен и для Интернета. Предвижу возможные возражения: "Вот, вы хотите и здесь вводить запреты". Но давайте разберемся, почему культура — система табу? На чем основано табуирование того или иного феномена в культурном пространстве? На понимании добра и зла, на отделении того, что хорошо, от того, что плохо», — заявил В.Р. Легойда в понедельник на Международном форуме безопасного Интернета «ФБИ-2014», организованного Лигой безопасного Интернета. «Система табу вырастает из системы ценностей, из представлений о добре и зле. Зло табуируется, а добро поощряется. Если мы хотим, чтобы пространство Интернета было полноценно включено в культурное поле, а не исключено из него, чтобы Интернет имел положительное содержание, а не отрицательное, тогда мы должны прислушаться к такому культурологическому подходу», — добавил он. В.Р. Легойда отметил, что часто дискуссии о регулировании Интернета сводятся к борьбе двух крайних точек зрения, одна из которых подразумевает полную, ничем не ограниченную свободу, а другая столь же всеобъемлющую регуляцию. «Бессмысленно дискутировать о том, сидят ли наши дети в Интернете. Ответ очевиден. Наверное, не самый разумный способ пытаться их туда не пускать или вообще Интернет выключить. Вопрос в том, станет ли Интернет возможностью для коммуникации отцов и детей, или нас там просто не будет», — добавил представитель Церкви. «Ответ мне видится в том, чтобы дети увидели и там мир взрослых, и вступили с взрослыми в коммуникацию. Очень важно, чтобы и здесь Церковь выступала в качестве участника этого процесса, потому что если говорить о содержании, то Церковь — естественный источник положительного контента», — заключил Владимир Легойда. Лига безопасного Интернета — крупнейшая в России организация, созданная для противодействия распространению опасного контента во всемирной сети путем саморегуляции профессионального сообщества, участников Интернет-рынка и рядовых пользователей, во избежание введения цензуры.

Как и 70% россиян, считаю себя православной, но как праздновать Пасху - не знаю. В. Панова, Клин Рассказывает глава Синодального информационного отдела Русской православной церкви Владимир Легойда. - Христос воскрес не для 10% воцерковленных и не для 70%, делающих первые шаги в вере. Он воскрес для всех, и поэтому восставшего из мертвых и победившего смерть Спасителя мира надлежит встречать всем вместе. Открыть врата нашего сердца так широко, как мы можем, для того, чтобы принять благую весть о Воскресении, призванную преобразить весь мир и нас с вами. Существуют общеизвестные народные традиции встречи Пасхи. Важно, чтобы праздничные угощения были все-таки дополнением, а не заменой главного - духовной радости о победе Спасителя над нашим рабством греху. И еще очень важно в светлые пасхальные дни поделиться радостью о Воскресшем Христе с теми, кто находится в тяжелой жизненной ситуации, кто не сможет - по тем или иным причинам - пойти в храм. Пусть с нашей помощью эти люди ощутят великую радость: Христос воскрес! - Пасха - главный христианский праздник, а почему? - В центре христианства: Христос, Его воскресение. Это значит - победа над смертью, над злом и страданием. Апостол Павел говорит: "Если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша" (1 Кор. 15, 14) Что может быть важнее? Христианство - не этическая система, не свод правил. Христос - не просто добрый учитель, Который говорил, что надо всех любить, а Его взяли и убили. Бог Сам стал одним из нас, чтобы по Его примеру и с Его помощью могли избавиться от главного рабства человеческой жизни: зависимости от греха, то есть от всего того подлого и злого, что живет в каждом из нас, чему мы стараемся сопротивляться, но все же часто проигрываем. Пасха - это наша уверенность в том, что Христос победил смерть и поднял человека с колен рабства греху, даровав ему жизнь вечную. - Что принято дарить в Пасху? - Христос подарил нам вечную жизнь, купленную дорогой ценой Его крестной смерти и воскресения. Подарок в день Пасхи - это отвержения себя ради блага ближнего. Не нужно по случаю дня Пасхи разрабатывать каталог рекомендованных подарков. Может быть, слова раскаяния, прощения или примирения будут не менее ценны, чем какая-то, пусть даже самая дорогая, вещь. - Могут ли христосоваться мужчина и женщина, если они не родственники? Это прилично? - Традиция пасхального целования существует в христианской общине с древних пор. На Руси этот обычай был очень широко распространен. Например, российский император Николай II в день Пасхи христосовался с простыми солдатами. Это было символом того, что перед Богом все равны: и царь, и его рядовой подданный. Конечно, отказ от троекратного целования - это не предательство православной веры. Если мужчина или женщина чувствует, что пасхальное лобызание может вызвать какие-то иные, нежелательные движения сердца, а не только радость о празднике, то можно от такого христосования и отказаться. - Пасха длится 40 дней. Что нужно делать в эти дни? - Делать в эти дни желательно только добрые дела, как и во все остальные дни года. Но хочется верить, что памятование о Воскресшем Спасителе остановит нас от недостойных поступков, которые никак не сочетаются со стремлением жить по Евангелию. Отдание праздника Пасхи в богослужебной традиции совершается перед Вознесением, которое празднуется на 40-й день после Воскресения Христова. Но радость о Воскресшем Спасителе - надежде нашего воскресения мы призваны хранить всю свою жизнь. Например, чтимый нашим народом преподобный Серафим Саровский всегда приветствовал приходящих к нему пасхальными словами: "Христос воскресе, радость моя!" Автор: Юлия Тутина «Аргументы и факты» (печатная версия)

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ СТАТЬИ ВЛАДИСЛАВА МАЛЬЦЕВА "ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ В ОЖИДАНИИ "ОТКРЫТОЙ" ЦЕРКВИ" Некоторым российским интеллигентам свойственно периодически искать прогресс или регресс в жизни Русской Православной Церкви. Чаще всего такие поиски приводят к неутешительным для ищущих результатам. Что тут делать? Можно посочувствовать. А можно и предложить другое направление для поисков. Ведь вряд ли стоит оценивать Церковь в категориях "прогресса-регресса" - ложно выбранный оценочный ряд, как сказали бы в академической среде. Да и о критериях "прогресса" хорошо бы договориться. Чего бы кто ни ожидал от Церкви, она по своей природе призвана удовлетворять только ожиданиям своего Создателя - Христа. Попытка измениться, подстроиться под чьи-либо еще предпочтения для Церкви значит только одно - самоликвидацию. Обвиняем ли мы пожарного в том, что он оставляет дружеский разговор, чтобы поехать тушить загоревшееся здание? Таково и церковное служение, не оставляющее, когда идет речь о спасении души, места для "солидаризации" с общественно-политическими построениями практически любого толка. Было бы странно пытаться делать из Церкви судью по общественно-политическим спорам, заставлять ее поставить в центр своего внимания сугубо мирские вопросы. Характерна евангельская история, когда к Спасителю подошел некто и попросил помочь в важном вопросе разделения наследства с братом. Христос ответил: "Кто поставил Меня судить или делить вас?" (Лк. 12:14). Нельзя думать о мелочах, когда речь идет о спасении человечества. И поэтому Церковь призвана взирать на все sub specie aeternitatis (с точки зрения вечности), "жить в своем ритме, а не в режиме Twitter", как однажды сказал Святейший Патриарх Кирилл. Это не значит, что Церковь не может или не должна давать нравственных оценок, в том числе и политическим действиям. Может, порой и должна. Но тогда и только тогда, когда этого, повторяю, требует внутренняя логика церковной жизни (читай: Евангелие), а не по внешней необходимости непременно отнестись к резонансной теме, что, как правило, требует принятия одной из двух точек зрения - спорящих сторон. Попытка фарисеев уловить Христа - платить ли дань кесарю - и ответ Спасителя: "Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу " (Мк. 12:17) - нередко вполне сознательно сегодня игнорируется "неубиваемым" аргументом: "Мы о другом. Мы о том, что имеет нравственное измерение" и пр. Но помилуйте, разве для искушавших Христа фарисеев затронутая тема не имела нравственного и даже, я бы сказал, сугубо религиозного измерения? Церковь существовала в разные времена и при разных политических режимах, никогда напрямую не ассоциируя себя ни с одним из них. Рабовладельцы, можно предположить, не меньше некоторых поклонников современных общественно-политических учений хотели, чтобы Церковь благословила рабство и ввела его в плоть и кровь церковной жизни. Но этого не произошло, под церковными сводами у общей Чаши рабы и господа были равны. При этом Церковь лишь терпела этот институт. Но не была готова, памятуя слова апостола Павла, благословить рабов на неповиновение и убийство своих господ. Вместе с тем, конечно, отрицать роль христианства в том, что рабство ушло в прошлое, тоже наивно. Просто отмена рабства, равно как и равноправие разных социальных групп, равенство мужчин и женщин перед законом и т.д., никогда не являлась целью христианской жизни, но всегда неизбежно становилась ее следствием. Разумеется, не стоит идеализировать историю христианства. В ней есть немало случаев, когда церковная иерархия не была готова обличать грех, присутствующий при любом общественно-политическом устройстве. Но до сих пор этот грех в ткань церковной жизни не входил. Времена меняются, и теперь наиболее зависимые от государства и государственной идеологии протестантские общины благословляют гей браки и рукополагают в священники открытых гомосексуалистов. Общественно-политические дискуссии о российской действительности постоянно создают искушение приписать Русской Православной Церкви поддержку тех или иных политических позиций. Модернизация, которая была упомянута в ряде выступлений Патриарха Кирилла, для некоторых стала сигналом о поддержке Церковью либерального тренда. Но в 2009 году Патриарх ведь говорил, что, когда страна пытается модернизировать свою экономику, социальную сферу и общественную жизнь, модернизацию необходимо проводить так, чтобы "она не поколебала базисных ценностей, опираясь на которые мы остаемся народом с собственной духовной культурой, со своей исторической памятью и верой". Церковь "за" преображение человеческой души, "за" изменения в мире и обществе, которое было и остается несовершенным. Церковному сознанию глубоко чуждо "головокружение от собственных успехов". В этом смысле она всегда за "модернизацию", если цель изменений - не избавление от моральных ограничений. Если консерватизм ассоциируется с закоснением в коррупции, безынициативностью и бездельем, то Церковь называет это моральным кризисом и никак иначе. Это Церковь по своей природе не может поддерживать, так как осуждает любой грех. Однако общественные несовершенства некоторые апологеты либерализма объясняют существованием моральных ограничений, а с этим Церковь никогда не согласится. Что, в России будет меньше уровень коррупции, если разрешить гей-парады, у нас будет лучше здравоохранение, если разрешить эвтаназию, или решится проблема деградации семейных ценностей, если ввести сексуальное просвещение? Может быть, вместо того чтобы искать место Церкви в современных общественно-политических раскладах, думающим людям лучше поискать себя в Церкви? В храмах также не хватает образованных и деятельных людей, которые своим рвением, своей помощью и советом священникам могли бы превратить церковные общины в сплоченные верой, братским общением и взаимопомощью островки подлинного гражданского общества. Церковь ждала и ждет интеллигенцию. Попытка измениться, подстроиться под чьи-либо еще предпочтения для Церкви значит только одно – самоликвидацию Темы интеллигенции в Церкви и Церкви без интеллигенции относятся к числу самых злободневных. Автор: Владимир Романович Легойда – председатель Синодального информационного отдела Московского Патриархата Независимая газета

Истинно так: искушения, посылаемые нам от Бога, точно суть полезны. Из оных мы познаем свою немощь, и можем судить здраво и о ближних, и видим сколь наша вера есть мала, ибо тогда только благодушествуем, когда получаем благое, а когда оные отъемлются, падаем духом. Вы пребываете не чувствительны, и к молитве холодны, и леностию преодолеваемы. Но, слава Богу, и о сем, что, по крайней мере, сознаете свои немощи и ничтожество. А посему и должны о себе смиренномудрствовать и посмирней мечтать... А где смирение, там неподалеку и спасение! Вы пишете о своем желании получить в церкви отраду и утешение, но, пришедши домой, остаетесь без всякой отрады, – нам удивительно ваше малодушие. Разве вы не помните, что отрада от Господа даруется нам, иногда не ощущающим, по Его святой и неизреченной благодати, всегда туне, а не по заслугам нашим и мнимым желаниям! Итак, ежели мы смирим себя по заповеданию Самого Спасителя и советованию святых отец, тогда Великодаровитый и Премилосердый Господь всячески нас утешит, и облегчит бремя наших тягостей. Вы сами довольно знаете, что на всякое искушение – смирение, самоукорение и терпения победа. Познайте свою немощь и недостаточность к покорности воле Божией и к исполнению святых Его заповедей. От какового познания приобрящете себе смирение и увидите помощь Божию. Человеколюбивый Господь мало того, что прощает наши бесчисленные грехопадения, но еще приемлет истинно кающихся, для сего-то Он, пришед на землю, стал призывать грешников, дабы никто из нас не отчаявался о своем спасении. Из писем прп. Льва Оптинского