Или вот, взглянул я в полдень на раскрывшиеся цветы, на зрелые плоды и рой пчелок, которые вились вокруг них, взглянул и подумал, что все творения на этом свете существуют не только ради себя, но и ради других. Солнце светит не для того, чтобы просто светить, но чтобы пробудить к жизни бесчисленные творения природы, дать всем увидеть безбрежье невыразимой красоты, наполнить радостью сердца и лица осветить улыбкой. Цветы расцветают не для того, чтобы наслаждаться собственным существованием, но для того, чтобы другим творениям усладить жизнь. Плоды зреют не только для того, чтобы дать семена, из которых произрастут новые плоды, но чтобы и пчелам был нектар для меда.

Эту мыслью я смело и радостно поделюсь с каждым, но при том условии, что она даже тени не бросит на следующую мою мысль, которая будет о ложной дружбе.

У меня есть друг, мы часто встречаемся и беседуем. Несмотря на дружеские отношения я чувствую его превосходство над собой: он умнее меня, у него более ровный характер, его положение в обществе гораздо завиднее моего. «Сколько же это будет продолжаться? – думаю я. – Все могло бы оказаться иначе. Если бы не было этого человека, в тени которого я вынужден идти по жизни, и меня бы ценили так же, как сейчас ценят его – и мой ум, и мой характер, и у меня было бы такое же положение в обществе, как у него». Это первая половина моей мысли. Другая – о том, как сделать так, чтобы мой друг перестал быть мне препятствием на жизненном пути. И эта мысль занимает меня полностью.

С этой мыслью я вхожу в дом моего друга, жму ему руку и улыбаюсь. С этой мыслью я глажу по головке его детишек, но их ангельской душе не находится созвучия в моей. Мы прогуливаемся. Я иду рядом и обдумываю статейку в газету (конечно анонимную), в которой мне хотелось бы показать всем, что у моего друга довольно ограниченный ум, что коварный характер, что свое положение он не заслужил, а получил благодаря злоупотреблениями. Я иду рядом с другом, и мой язык говорит ему что угодно, только не то, что у меня в голове.

Или, в другой раз, мы стоим в вечерних сумерках на берегу бурной реки. «Как прекрасна природа в своей первозданности!» – восхищается мой друг. «Я соглашаюсь с ним, но мысли мои далеко от того, что произносит мой язык. Моя мысль видит в бурной реке не красоту природы, но смерть друга.

«Столкну-ка я его в реку и не дам подплыть к берегу, пока не захлебнется. Тогда я больше не буду жить в его тени. Тогда я возвышусь над ним». С такой мыслью я поглядываю на бурлящий поток… С такой мыслью протягиваю руку другу и как ни в чем не бывало улыбаюсь ему всякий раз, когда мы встречаемся взглядами.

Страшная мысль.Но она стала бы гораздо страшнее, если бы я увидел ее в зеркале. Если бы я вдруг оказался с этой мыслью перед волшебным зеркалом, в котором отражаются мысли, я стал бы гнушаться себя, как убийцы. А если бы перед тем зеркалом я оказался вместе с своим другом и его детьми?! Мой друг, которому я так искренне пожимаю руку, увидел бы, как я мысленно сталкиваю его с берега в бурную реку. Дети, которых я так часто глажу по головке, увидели бы, как я убиваю их отца. Друг побледнел бы, а дети с криками попытались бы защитить отца. А я? Я бы почувствовал, что недостоин не только своего друга, но недостоин права жить, что мне остается или убить себя, или до основания очистить свои мысли и возвыситься.

О, если бы существовало такое зеркало! Ничто не могло бы внушить мне такой страх перед грехом, как оно. Я бы посмотрел в зеркало и увидел всю подлость свою. Зеркало меня заставило бы либо уничтожить себя, либо исправить. Я бы не стал убивать себя, я, разумеется, принялся бы исправлять себя.

Может, есть среди вас, братья мои, такие, кто разговаривает и смеется со своим другом и в то же время прячет за словами и смехом подлость, сплетню или интригу? Пусть такой человек примет мою исповедь, как свою, и примет на себя часть моего стыда за подобные грязные и варварские мысли...