Таблица лидеров

В конце июля Оптину Пустынь посетил архимандрид Давид из монастыря Св. Давида, расположенного на греческом острове Эвиа. Отец Давид любезно согласился рассказать нам об истории монастыря, о старце Якове, рядом с которым прожил около двух лет, поделился своими впечатлениями о России и Оптиной Пустыни. – Св. Давид, небесный покровитель нашего монастыря, жил в 17 веке. Когда вокруг подвижника собралась небольшая братия, то возникла необходимость в создании обители. Средств на тот момент не было на возведение келий и храма, не было денег даже на покупку богослужебных сосудов и облачений. Поэтому преподобный решил поехать в Россию для сбора средств на благоустройство и строительство обители. Поездка была удачной, и Св. Давиду удалось собрать достаточное количество денег для начала строительства. Но ехать обратно, имея при себе такую большую сумму, святой не решился, по всей видимости, опасаясь лихих людей. И он поступил следующим образом: срубив дерево, он выдолбил в нем сердцевину и спрятал туда все деньги и пожертвованные предметы богослужения и облачения, а дерево пустил по одной из российских рек, моля Бога о том, чтобы оно приплыло к острову Эвиа к моменту его прибытия. Когда Святой Давид вернулся на остров, то увидел, как несколько крестьян о чем-то спорят. Подойдя ближе, он увидел, что спорят они из-за того, кому достанется прибитое к берегу дерево. Это и было то самое дерево, в котором он спрятал все пожертвованные на строительство монастыря деньги. – Не спорьте. Это мое, - сказал преподобный, - лучше помогите мне отнести его в горы. Что они и сделали. С этого времени начинается история нашего монастыря. Кстати, у нас до сих пор хранятся кадило и епитрахиль, которые приплыли к нам из России. Так что, как видите, существует связь между нашим монастырем и Россией, и когда у меня появилась возможность посетить вашу землю, я сразу же ей воспользовался. Святой Давид является моим небесным покровителем, и мне интересно своими глазами увидеть страну и святые места, в которых он бывал и молился. – Отец Давид, расскажите немного о себе. Когда Вы пришли в монастырь, и почему решили стать монахом? – Первый раз я приехал в монастырь Св. Давида в 1989 году. На мое решение остаться и принять монашество повлияло, конечно же, знакомство с герондой Яковом. До приезда я почти ничего не знал о нем и не имел личного опыта общения со старцем. С первых же минут я почувствовал, какую сильную любовь имеет отец Яков к людям. Мне было на тот момент двадцать лет, и у меня было много вопросов, на которые хотелось получить ответы. И еще очень важно то, что отец Яков принимал проблемы и заботы людей в свое сердце, и это произвело на меня неизгладимое впечатление. Это был человек, который не сказал ни одного плохого слова о других людях, и неважно, насколько плохой и испорченный человек приходил к нему, в каждом он находил что-то хорошее, находил слова любви для абсолютно любого человека. Позже я был свидетелем многих и многих чудес, которые творил Господь через старца. Он всегда заранее знал имена всех приходящих к нему, знал, что они сделали и что собирались делать. Нас, молодых монахов, это просто поражало, и мы спрашивали его: «Отец Яков, как ты узнал имя человека, которого никогда раньше в жизни не видел?» «Мне просто опять повезло, и я угадал», - отвечал он. Он знал все, что происходит в мире, и мог видеть, что делают его духовные чада, находясь на другом конце земли. А когда они приезжали к нему, он говорил: в этот день ты сделал так и так, или с тобой случилось вот это. Много больных людей исцелялось по его молитвам, из одержимых он изгонял бесов. Я видел это своими собственными глазами много, много раз. Конечно же, жизнь рядом с таким человеком полностью изменила мои представления о мире. Я приехал в монастырь, не имея намерений остаться в нем и стать монахом, но через три месяца во мне созрело твердое решение о дальнейшем пути. А через шесть месяцев отец Яков, будучи нашим игуменом, постриг меня в монашество с именем Давид. На тот момент в нашем монастыре было восемь человек братии, из них двое имели священнический сан, отец Яков и отец Кирилл. Больное сердце не позволяло отцу Якову совершать литургию чаще одного раза в неделю. Как правило, он служил по воскресеньям, в остальные дни отец Кирилл. Он служил литургию каждый день, одновременно с этим нес послушание повара и пекаря. После смерти старца Якова, братия, кинув жребий, избрала отца Кирилла игуменом. Я вспоминаю это блаженное время, как жизнь в раю. – Какие советы и наставления давал отец Яков монахам и мирянам? Как жить христианину в современном мире? – Как можно чаще бывать на литургии. А монахам советовал причащаться Святых Христовых Таин не реже одного раза в неделю. Как можно больше молиться. Но особенно отец Яков указывал на то, что христианину следует вести себя очень осторожно. Стараться не делать никому ничего плохого. Современному человеку, говорил он, очень сложно искренне от всего сердца покаяться, сердце человека окаменело, и глубокое покаяние встречается все реже и реже. Поэтому осторожность в словах, делах, мыслях он ставил на первое место, особенно если это может кого-либо оскорбить, задеть. Жизнь проводить следует очень внимательную, наставлял нас он, много ли современных людей способно на такое глубокое и искреннее покаяние, о котором читаешь в «Лествице» или у Аввы Дорофея. Он даже ставил внимательность прежде молитвы. И каждый день напоминал нам о терпении. Когда мы, молодые монахи, спрашивали его, сколько же нам терпеть, геронда говорил, что терпеть нам надо еще три дня и после смерти. Мы недоумеваливали, почему, - Мы уже умерли, зачем нам еще терпеть? «И после смерти дьявол будет пытаться заполучить вашу душу, поэтому терпеливым и благоразумным надо оставаться еще три дня и в гробу», - отвечал отец Яков. Он много говорил нам и о важности поста, но выше всего ставил любовь к ближнему. Если нет любви, то вы никто, и все остальное неважно. Любовь и кротость были его отличительными чертами. Он никогда не насиловал волю и свободу другого человека. Если монах, например, начинал спорить и не соглашаться, отец Яков говорил ему: «Конечно же, делай, как ты хочешь, ты же свободный человек, а потом приходи и расскажешь мне, что у тебя получилось». В таких случаях он никогда не сердился, не повышал голоса, не настаивал. Мне вспоминается следующий случай. У нас в монастыре, жили в клетке две лесные птицы и, однажды одна из них умерла. Монах, который ухаживал за ними, решил, что одна птица в клетке не выживет и тоже умрет, поэтому выпустил ее в лес, никому об этом не сказав. Пару дней спустя, когда отец Яков гуляя по лесу, присел отдохнуть, ему на колени вдруг села наша птица. Он принес ее обратно в монастырь, показал монаху и сказал: «Мне кажется, что это наша птица. А может я ошибся?» Таков был его способ указывать нам на наши ошибки. Он никогда не повышал голоса и никогда не сердился. Если монах, например, делал что-то не так, старец не говорил об этом сразу, а лишь по прошествии нескольких дней. Когда вся братия собиралась вместе, он по ходу беседы говорил, что так вот делать неправильно, а в этом случае лучше было поступить вот так, никогда при этом, не называя имен. Он окружал нас такой любовью и заботой, которую трудно передать словами, ее можно только пережить и прочувствовать самому. Отец Яков очень много молился, Исусовой молитвой, читал Псалтирь. И нам заповедовал то же. Он говорил, что святые наши старшие товарищи, и в любых трудностях и в любых обстоятельствах следует взывать к ним о помощи. Ко Св. Давиду, покровителю нашего монастыря, он обращался особенно часто. Дети говорили, что много раз слышали, как Св. Давид разговаривает с отцом Яковом, когда тот молился перед иконой святого в храме. Проходя мимо его кельи, я не раз слышал, как старец с кем-то разговаривает, а когда спрашивал, с кем он вчера разговаривал в своей келье, геронда отвечал мне: «Ты же знаешь, что я старый человек и уже совсем выжил из ума, вот и болтаю сам с собой». Но, как я понял позже, беседовал он со святыми. Он говорил, что Св. Давид и Иоанн Русский, мощи которого находятся недалеко от нашего монастыря, являются друзьями на Небе. Однажды старец сильно заболел и молился Св. Давиду об исцелении. Святой сказал ему: «Пригласи к себе отца Иоанна». Через некоторое время в монастырь пришел старый человек в подряснике и прошел в келию старца. Когда мы спросили, кто это был, геронда ответил, что Иоанн Русский приходил исцелить его. Мы тогда не поверили. Отошел ко Господу блаженный старец в день празднования Введения в Храм Пресвятой Богородицы. Незадолго до смерти он стал говорить братии, что скоро собирается в путешествие и уже не вернется. Мы не могли понять, куда он собрался ехать, будучи уже таким больным. С каждым монахом нашего монастыря он побеседовал перед своим концом, каждому оставил душеполезный совет и наставление, и каждому предсказал, что случится в его жизни. В последнюю ночь он беседовал со мной и предсказал многие события моего будущего. Все предсказания старца относительно моей жизни сбылись. Я к тому времени бросил университет, полностью посвятив себя монашеской жизни. Геронда сказал, что я все-таки закончу учебу. Мне трудно было даже представить, как я смогу это сделать, но после его смерти обстоятельства сложились так, что мне представилась возможность сдать выпускные экзамены. Он предсказал, что я со временем буду иеродьяконом у отца Кирилла, а впоследствии и священником. Также, я вижу, как сбываются на моих глазах пророчества отца Якова, касающиеся всего мира в целом. Он предсказывал очень тяжелые времена для Греции, что мы видим, сейчас и происходит. Говорил о сложных испытаниях для Греческой церкви и нашей обители, просил нас много молиться ко Господу о ниспослании нам силы и мужества пережить грядущие искушения. За месяц до начала войны в Ираке отец Яков увидел в своей келье Иоанна Русского, который сказал ему, что будет большая война. Отец Яков просил его сделать так, чтобы войны не случилось, но Св. Иоанн сказал, что этого избежать нельзя, так как люди стали очень плохими, и это должно случиться. – Какие у Вас впечатления от пребывания в России и в Оптиной пустыни? – Мне как священнику очень нравится единообразие, которое есть в церковном богослужении в России. Во всех храмах службы почти не отличаются друг от друга. Везде положено, например, священнику класть одинаковое количество поклонов на «херувимской», так и происходит во всех храмах. Мне поэтому очень легко было включиться в богослужение, понятно, что и как будет происходить в следующий момент. Это очень хорошо. В Греции такого нет. Каждый священник служит, как хочет, и приезжая послужить в другой храм никогда не знаешь, как здесь служат, что и как будут делать. На мой взгляд, в Греции этого единообразия явно не хватает. В Скиту, в котором мне посчастливилось прожить несколько дней, я увидел настоящую монашескую жизнь. Конечно, в самом монастыре из-за многолюдства монаху бывает сложно сосредоточиться на своей внутренней жизни. Такая же проблема существует и в греческих монастырях. Но людям, нравится нам это или нет, необходимы места, где они могут провести несколько дней в отрыве от мира, спокойно и сосредоточенно помолиться, исповедаться и причаститься. Где это сделать, если не в таких местах, как Оптина Пустынь. Старец Яков говорил, что хотел бы жить в горах один в пещере и каждую минуту своей жизни посвятить молитве, но Господь привел его сюда, и каждый день он должен говорить с людьми, которым необходим совет, наставление и утешение. Много раз я видел его в конце дня лежащим на кровати, словно мертвым от усталости. Такое место как Скит дает возможность монаху более сосредоточенно помолиться, набраться сил, чтобы помогать нуждающимся людям. А то, что тысячи людей и в России, и в Греции имеют острую необходимость в духовном окормлении и помощи неоспоримый факт, с которым нам необходимо считаться. Ближе всего моему сердцу старцы Амвросий, Макарий и Нектарий. Так, икона старца Макария есть у меня в келье и в моей мастерской, я также как и он, занимаюсь переплетами книг, он мой небесный защитник и помощник на этом поприще. Горонда Яков был близок к ним по духу. Есть разные виды старческого служения: кто-то помогает молитвой, кто-то помогает людям словом, отдавая им всю свою любовь без остатка. Я очень люблю и почитаю русских святых и очень благодарен предоставленной мне возможности пожить и помолиться в оптинском скиту, в котором подвизались великие русские подвижники. Мне бы хотелось посетить Дивеево, Санаксарский монастырь, Троице-Сергиеву Лавру, так что моя поездка по российской земле только начинается.

Перевод одной из бесед митрополита Афанасия Лимассольского. Перевод с болгарского выполнил диакон Георгий Максимов. Когда человек хочет изменить себя, он допускает одну ошибку, которую в прошлом совершали даже в богословских кругах и воскресных школах, проповедуя морализм. Иными словами, когда кто-то приближается к Церкви, такие христиане говорят ему: «Смотри, не делай плохих вещей, не ходи в плохие места, не говори плохих слов», – и занимаются именно этим. Однако весь этот морализм болен, это некое антинравственное, неправославное понимание, пуританство, пиетизм, которые ориентируются только на видимый результат. Отцы Церкви не занимались такими вещами, а смотрели в суть. Когда какой-то человек со многими проблемами приходил к ним, они не начинали ему говорить только о внешних вещах, – и о них, конечно, не забывали, – но главным образом они говорили о связи с Богом. Поэтому в Евангелии Христос говорит, что первая и наиглавнейшая Божия заповедь не «не укради» или «не прелюбодействуй» – это в последнюю очередь, – а связь с Богом, которая выражается в словах «возлюби Господа». Если ты любишь Бога, имеешь здоровую и живую любовь к Нему, то всё прочее приходит само собой. А в противном случае ты можешь делать все другие вещи без того, чтобы иметь и углублять отношения с Богом. И тогда ты станешь хорошим человеком, даже замечательным человеком, но не тем, кто имеет связь с Богом. Поэтому современные христиане, даже моего возраста, удивляются и не понимают основных вещей в Церкви. Они говорят: «Разве не достаточно того, что я все это выполнил? Чего ещё ты хочешь?» Они не могут понять, например, монашество, и говорят: «Зачем становиться монахом? Разве ты не можешь попасть в рай, подвизаясь в миру?» Конечно, можно попасть в рай и так. Но мы становимся монахами не потому, что только так можно спастись. Наши отношения с Богом – это вопрос любви. Это не вопрос долга – ходить в церковь, исполнять заповеди и быть хорошим человеком. Как влюблённый без всякого рационального рассуждения берёт гитару и идёт к дому любимой, и поёт там всю ночь, чтобы выразить свою любовь. Раньше так делали, сейчас не знаю, как делают, может быть, отправляют е-мейл... Связь с Богом – это связь любви, безграничной любви. Она не умещается в схемы или программы, это пламя, которое разгорается в человеке и воспламеняет его. Оно не зависит от внешних вещей, даже не оглядывается на них. А те, кто смотрит на внешние вещи, также поступают и в семейных отношениях, и разрушают свои семьи, потому что говорят: «Разве я не хороший муж? Разве не даю тебе денег? Разве не отправляю тебя в путешествия каждое лето? Разве не езжу с тобой на выходные? Разве не прихожу каждый день с работы прямо домой? Я не связываюсь с другими женщинами, не оскорбляю и не бью тебя». Иными словами, есть некий список, исполняя который я оказываюсь хорошим. И когда они видят, что в какой-то момент их дом рушится, что один бывает пренебрегаем другим, или их половина имеет связь с кем-то ещё, они сокрушаются и спрашивают: «Почему?» Они не понимают, что все эти вещи не являются каким-то универсальным рецептом. Не бывает так, что, выполняя какой-то список ограничений и предписаний, ты становишься хорошим. Ты можешь выполнить всё и остаться бесполезным. Как фарисей, исполнивший всё, написанное в Законе, был отвергнут Богом, а мытарь, не исполнивший ничего из написанного в Законе, был принят Богом. Следовательно, вопрос заключается в том, каким человек предстоит пред Богом, и есть ли та живая связь, которая превозмогает Закон и внешние вещи. Некоторые могут сказать: «Если ты желаешь верить в Бога, то должен делать это и это». И мы слышали нечто такое, от чего волосы встают дыбом, особенно адресуемое молодёжи: «Чтобы быть церковным человеком, Божьим человеком, хорошим человеком, нужно каждую неделю ходить в храм, не совершать нехорошего, не делать того и этого, причащаться три-четыре раза в год и четыре раза исповедоваться». И на этом всё заканчивается. Но это ошибка. Необходимо найти связь нашего бытия с Богом, и чтобы это была живая связь, как тогда, когда ты любишь другого человека, и любишь без схем, предписаний и рецептов. Как связь между тобой и другим человеком – живая, так происходит и в отношениях с Богом. Только таким образом вы подлинно можете почувствовать ту полноту, о которой говорит Евангелие. Поэтому мы сказали ранее, что надо глядеть не только на внешнее, а проникать глубже, чтобы видеть причину нашей внутренней пустоты и того, что происходит с нами. Почему у нас есть потребность в других вещах? – Потому что нет живой связи с Богом. Когда мы постигаем причины, то понемногу приходим в смирение, потому как если бы мы действительно сильно любили Бога, то не имели бы нужды заливать горе вином. Когда человек знает это, он постепенно привыкает смотреть на вещи правильно и начинает исцеляться от той проблемы, которая его мучает. Не знаю, не утомили ли вас вещи, о которых я говорю. Но я верю, что это касается самого главного и намного важнее того, что часто слушают церковные люди, например, о глобализации или клонировании. Конечно, и об этом надо знать мнение Церкви, но вы об этом слышите каждый день и знаете лучше меня. От епископа же и от Церкви нужно слушать о том, что вы не можете услышать в другом месте. Сразу после слов «Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся» (Мф. 5, 6), Христос возводит нас на следующую ступень, говоря: «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут» (Мф. 5, 7). Когда мы говорим «милостивый» или «милосердный», то вспоминается милостыня. Подходит некто с протянутой рукой, и ты даёшь ему монету или купюру, – это, конечно, милостыня; так же как и участие в различных социальных делах, и в заботе о нуждающихся. Все это хорошо и необходимо для поддержания общественной жизни. Однако здесь Христос говорит не только об этом, Он не останавливается на внешних вещах – в Его словах есть особенная глубина. Когда мы слышим слово «милостивый», наш ум возводится к Самому Богу. Как мы говорим в Церкви: «ибо Ты милостивый и человеколюбивый Бог», «помилуй мя по велицей Твоей милости». «Милостивый» – это эпитет Бога. Итак, человек милостив в подражание милостивому Богу. У преподобного Исаака Сирина есть прекрасные слова: «Что такое милостивое сердце? Это сердце, скорбящее о всём творении, о всех людях, о птицах, о зверях, о демонах и о всякой твари, так что, когда человек видит их, или вспоминает о них, из его глаз текут слёзы». Почему так? Потому что таков Бог. Бог любит всех без исключения – это основная истина Церкви; нет ни малейшей перемены в любви Бога к Своему творению. Как Он любит нас, так любит и демонов. Ибо если Бог кого-то любит меньше, а кого-то больше, то это означало бы, что Он имеет меру в любви, имеет изменения в Себе и не является совершенным. Но дело в том, что как раз мы не равны в своей любви к Богу. Дьявол вообще не любит Бога, а Пресвятая Богородица всецело любит Его. Из нас же кто-то любит Его на десять процентов, кто-то на двадцать, кто-то на сто, и поэтому в наших отношениях с Богом есть различная мера – в зависимости от человека, а не от Бога. Это главное, что нам нужно знать, чтобы не возводить на Бога обвинения, будто «Он других любит много, а меня мало». Поэтому, когда мы знаем, каков наш Первообраз – Бог, тогда можем понять и человека. А также узнаем, что в конечном счёте не можем любить одних больше, а других меньше, также как и то, что мы не должны быть грубы в отношении, например, преступников или людей, оказавшихся в затруднительном положении. Не можем в душе питать дурное расположение. Ты должен чувствовать любовь ко всем без исключения. Рассмотрим, есть ли в нас эта мера совершенной любви? – Нет. Мы стоим ниже, всякий в свою меру. Хорошо бы, если бы мы были великими святыми. Тогда у нас была бы совершенная любовь. Наша любовь мала, но мы говорим о совершенной, чтобы видеть, к чему нужно стремиться. Совершенство – это когда ты относишься к человеку с абсолютной любовью. Любовь не означает довольствование собственными желаниями, не означает, что я поглупел, не понимаю, что происходит вокруг, и вижу всё в розовом свете. Божий человек – не дурак и не безумец. Что в действительности происходит? Просто из души человека изгоняются страсти и он видит вещи как они есть, видит зло, видит лукавство, прекрасно понимает их, но уже не руководствуется страстями в отношении других людей, и может исправлять нечто мирным, бесстрастным образом, потому что обладает абсолютной любовью. Это очень важно, потому что если у нас нет такой любви, то, сталкиваясь каждый день с проявлениями человеческой злобы, мелочности, недостатков, мы начинаем относиться плохо к людям, даже если не хотим этого. Таково человеческое несовершенство. Если у тебя нет великодушного отношения к таким вещам, то ты попадёшь в ту мельницу, где и сам будешь молоть, и тебя перемелют, и не сможешь вынести ни одной жизненной трудности, даже со стороны самого любимого тобою лица. Если мы не имеем милостивого сердца, тогда попадаем в эту мельницу, которая перемелет нас жерновами тягот, разочарований, огорчений, потому что сердце наше не научилось тому духовному благородству, которое рождается от сострадания ко всякому человеку. Потому что только когда почувствуешь другого человека, сможешь его понять. До такой степени должно быть чувствительно твоё сердце, чтобы оно ощущало мысли и движения других людей. А как ты можешь понять их, если сердце твоё черство? Когда сердце окаменело от страстей, греха и корыстолюбия, ты не поймёшь ничего из этого или сделаешь ещё хуже: можешь убить другого и смеяться над этим. Есть люди, которые радуются, когда мучают других, а есть люди, которые скорбят, если просто услышали или подумали что-то плохое. Я говорю сейчас о простоте и чувствительности сердца, которые возникают от духовной работы человека и не имеют ничего общего с депрессией или чем-то болезненным. Эта скорбь – не депрессия, не какая-то безнадёжность, а осознание окружающих нас событий такими, как они есть. Обретение милостивого сердца начинается с простых вещей: с того, каким образом ты говоришь с другим человеком, с каким расположением помогаешь ему, даже протягивая купюру. Почему Христос призвал нас быть милостивыми? Для того ли, чтобы бедных сделать богатыми или богатых бедными? Конечно, не для этого, а для того, чтобы мы общались с другим человеком. Причина милостыни, согласно Евангелию, лежит не в социальной, а в духовной сфере – научиться общаться со своим братом, сострадать ему в его бедах, научиться лишать себя чего-то ради другого, наконец, умереть, чтобы другие жили. Как и Христос умер, чтобы жили мы. Перевод с болгарского диакона Георгия Максимова

Все полезно нам предавать суду Божию и во всем располагаться на всеблагий Промысл Божий. В Православной Церкви есть мудрое слово: человек предполагает, а Бог располагает. Мы предполагаем так, а Господь да устроит о нас полезное, якоже угодно будет Его всесвятой и всеблагой воле. Только в настоящем положении, для успокоения нашего, крепко да держимся утешительного псаломского слова: открый ко Господу путь твой и уповай на Него, и Той сотворит. И изведет яко свет правду твою и судьбу твою якоже полудне. Повинися Господеви и умоли Его. Не ревнуй спеющему в пути своем, человеку творящему законопреступление (Пс. 36, 5-7). Многие дела человеческие бывают так: думаем и предполагаем одно, а выходит другое. Только в одном ошибки не бывает – если стремится человек к исполнению воли Божией во всяком предложенном деле, то хотя бы видимого успеха в этом деле не получил, Всеблагий Господь доброе намерение вменяет ему в самое дело. Если, по слову преподобного Исаака Сирина, и совершенство совершенных несовершенно, то тем более дела обыкновенных людей лишены совершенства, а совершаются со многими ошибками и недосмотрами. Впрочем, ни в коем случае унывать и паче меры печалиться и скорбеть не должно, а надеяться и уповать, что благодать Божия, оскудевающее восполняющая, и всесильная Божия помощь сильны все привести к полезному концу. – Не вотще Господь глаголет в Святом Евангелии: без Мене не можете творити ничесоже (Ин. 15, 5) и паки: невозможная от человек, возможна вся от Бога (Лк. 18, 27). Из писем прп. Амвросия Оптинского