Таблица лидеров

Слова церковных песнопений, тропарей, канонов могут наполнить душу блаженством, не совсем еще погрязшую в житейском море. Но чтобы пение церковное производило должное впечатление, необходимо вникать в смысл этих песен, и тогда не оторвешься от них, а если многие бесчувственно стоят в церкви, позевывают, и только ждут, когда окончится служба, то это потому что не понимают они смысла церковных песнопений. Особенно трогают душу старинные церковные напевы… Но для спасения жизни нужно петь Господу не голосом, а самой жизнью своей. Теперь даже в церковь проникают театральные напевы и мелодии, вытесняя старинное пение, а между тем это последнее часто бывает высоко художественным, но его не понимают. Как-то я был у обедни в одном монастыре и в первый раз слушал там так называемое столбовое пение. Херувимская, Милость Мира и др. произвели на меня сильное впечатление. Народу было мало, я стоял в уголке и плакал, как ребенок. После обедни я зашел к Игумену и рассказал ему о своем впечатлении. — А вы, верно, никогда не слышали столбового пения? – спросил меня Игумен. — Нет, – отвечаю, – даже названия не знал. — А что такое столбовой дворянин? — Ну, это значит имеющий древний род. — Так и столбовое пение – это древнее пение, мы заимствовали его от отцов, а те – от греков. Теперь оно редко где встречается, забывают его, много появилось новых напевов – Алябьева, Львова и других. Правда, и из новых есть необычайно талантливые: Турчанинов, например. Его напевы известны не только в России, но и за границей, даже в Америке, и то оценили его по достоинству. Недавно регент спрашивает меня: — Благословите запричастный спеть «Воскресения день». — Бог благословит, – отвечаю, – это и нужно. — Только новым напевом. — Каким же? Пропойте хотя бы на один голос. – Он пропел. — Ну, – говорю, – такой напев может вызвать только слезы уныния, а совсем не радостное настроение. Нет, уж пойте по-старинному. – Так и спели. В Св. Писании жизнь во Христе называется пением. «Крепость моя и пение мое Господь и бысть ми во спасение» (Пс. 117, 14), «Воспою Господеви в животе моем» (Пс. 103, 34; 145, 2). Из бесед прп. Варсонофия Оптинского

Господь наш Иисус Христос начертал во Святом Евангелии десять ступений "Заповедей Блаженства" (Мф. 5, 3-12), которые возводят душу к Богу. Вот они: 1 - нищета духа, 2 - плач, 3 - кротость, 4 - алчба и жажда правды, 5 - милосердие, 6 - чистота сердца, 7 - мир душевный, 8 - поношение за правду, 9 - страдание за верность Христу, 10 - вечная радость и блаженство. Эта духовная лестница, начертанная нам Спасителем. По этой лестнице мы должны идти, начиная со смирения и кончая страданием за Господа. Есть и другие лестницы у святых отцов с большим числом ступеней (преподобный Иоанн Лествичник - 33 ступени) и меньшим числом ( преподобный Антоний Великий - 4 ступени). Но это совсем не значит, что если меньше ступеней, то скорее войдешь в Царство Божие. Совсем и не так. А это значит только то, что святые отцы, приняв в основу "лествицу" Спасителя (Заповеди Блаженств), шли к совершенству несколько особыми (индивидуальными) путями, в зависимости от их склада характеров, учености, взгляда на вопрос спасения. Они не отвергали и "лествицы" другие и не говорили, что "вот только моя "лествица" правильная, а ваша неправильная" - совсем нет. Но они, принимая во внимание другие "лествицы", сами шли таким путем, какой им особо указал Бог. Таким образом, помимо "лествицы" Спасителя есть "лествицы" святых отцов. Вот они: 1) лествица преп. Антония Великого Лествица преп. Антония Великого построена всего из четырех ступеней: 1 - страх Божий, 2 - покаянный плач, 3 - мужество, 4 - любовь. Преп. Антоний говорит: "Если кто пожелает стяжать любовь Божию, тому сначала должно возыметь страх Божий. Страх же родит плач, плач родит мужество. Когда все созреет в душе, то Бог дает любовь и привлекает душу к Себе". 2) лествица из Добротолюбия Она распределена на пять ступеней: 1 - вера, 2 - страх, 3 - упование, 4 - бесстрастие, 5 - любовь. Верующее сердце и знающее Господа непременно возымеет к Нему должный священный страх. Страх не рабский или наемнический, а страх сына, боящегося оскорбить своего отца, которого он бесконечно, нежно любит. Святой страх же, в свою очередь, рождает упование (надежду). Упование на Господа, как на Отца всех людей, Который все, абсолютно все может сделать, и нет для Него ничего невозможного И как хорошо тогда человеку уповать на Бога, с Которым ему возможно победить все страсти, победить всех врагов спасения; отсюда является четвертая ступень - бесстрастие. Бесстрастие - победа над своими страстями, пороками, дурными привычками. Это состояние "покоя", тишина, страсти убиты или хотя приглушены. Зло молчит. И вот здесь, на этом вспаханном поле бесстрастия, когда все терния греховные подрезаны с корнем и высохли, рождается дивный и святой плод любви. Это состояние счастья, пламенения духа и сердца к Богу. Постоянной думы о Нем, постоянной святой мечты - быть к Нему ближе, сделать Ему приятное, соединиться с Ним навсегда. Любовь как венец украшения, вершина всех подвигов, вершина счастья для человеческого сердца. Со святой любовью каждый час, минута, мгновение жизни - радостная пасха, начало, середина вечной жизни, реальное ощущение невыразимого вечного ликования о Боге. 3) лествица Аввы Филимона Эта лествица состоит из семи ступеней: 1 - безмолвие, 2 - подвиг, 3 - плач, 4 - страх, 5 - смирение, 6 - прозрение, 7 - любовь. Их непосредственная связь: безмолвие рождает подвиг, подвиг рождает плач, плач по Боге и о грехах рождает страх, страх пред Всемогущим Богом рождает смирение, смирение истинное производит прозрение, прозрение растит любовь. 4) лествица преп. Максима Исповедника Спасительная лествица преподобного Максима Исповедника состоит из восьми ступеней, возводящих к Богу: 1 - вера, 2 - страх Божий, 3 - воздержание 4 - терпение, 5 - великодушие, 6 - упование, 7 - бесстрастие, 8 - любовь. 5) лествица преп. Иоанна Лествичника Эта лествица самая многоступенчатая. В ней насчитывается до 33-х ступеней, по числу лет земной жизни Спасителя. Преп. Иоанн Лествичник в основание своей лествицы полагает "отречение от мира". Это самый твердый камень, на который упирается лествица, на котором она стоит. Вершина Лествицы - любовь. Любовью Лествица достигает в смое небо. Она подводит человека к Престолу Божию - Богу Любви. *** Теперь вот для нас имеется целый ряд лествиц, ведущих от земли на небо. Пусть каждый выбирает себе какую угодно. И пусть не говорит, что небо для него далеко, что туда трудно взобраться. Патриарху Иакову, когда он видел во сне лествицу, простирающуюся от земли на небо, было сказано: "Не бойся, Я Бог Авраамов, Бог Исааков, Бог Иаковль" - не Бог мертвых, но живых! Эта виденная им лествица означала Матерь Божию; Она нашу грешную землю связала с небом. И вот теперь нам проложен путь "от земли на небо". "Радуйся, Лествице, юже Иаков виде..." Однажды рано утром Глинские старцы видели, как душа преп. Серафима поднималась "по лествице" от земли на небо. Эта "лествица" была вся осияна дивным светом. Она представляла как бы дивную реку, уносящую батюшку Серафима все выше и выше. Старцы Глинские (игумен Филарет и другие), видя это, ужасались и трепетали от радости. Так, восходя по этой "световой" лествице, душа батюшки Серафима возносилась в Горний Иерусалим жить с Богом в вечной радости и блаженстве. О, какая радость ждет истинного христианина! Какой светлый путь от земли на небо! Архимандрит Тихон (Агриков). Осанна. Рассуждения человека, ревнующего о славе Божией.

Насаждение старчества в Русской Церкви, связанное с подвигом Оптиной пустыни, было деланием многотрудным и скорбным по человеческому разумению, одновременно же и действием непостижимого Промысла Божия, уcтрояющего именно в скорбных обстоятельствах силу и крепость старческого делания. Скорбен был путь самого восстановителя старчества преподобного Паисия Величковского, но одновременно и славен был путь его, обретшего жемчужину спасения, и весел он был, по слову составленной ему службы, так как обрел сокровище и источник присного и чистого радования – духовного рассуждения в Боге и духовного руководства людей на эти присноживотные источники духа. Полна скорбей, непомерных и тяжких, была жизнь Паисиевых учеников, вернувшихся на родину и принесших с собой спасительное учение старчества. Стоит вникнуть в жизнеописание схимонахов Феодора и Клеопы, чтобы понять, с какою враждебностью и непониманием было принято их якобы новоe, но по существу старое святоотеческое учение об откровении помыслов, о насаждении светлого духовного мудрования во Христе. Надо понять горькие страдания блаженного старца Феодора, скончавшегося в далеком Александро-Свирском монастыре. Переселяясь из одной обители в другую после возвращения из Молдавии, отец Феодор встретил в Чолнском монастыре отца Леонида, который стал его присным учеником и с которым они вместе терпели великие скорби на Валааме, когда доходило до угроз выслать отца Феодора из обители. Всюду непонимаемый, осуждаемый и часто тяжко болевший, отец Феодор светло почил о Господе в пяток Светлой седмицы, восклицая: «Слава Богу, слава Богу - и я вижу наконец берег житейского моря». Последователь его, старец Леонид, в схиме – иеросхимонах Лев был тем человеком, который смог утвердить истину старческого делания. Могучая, великая в своей убежденности и смиренномудрии душа старца Льва пронесла сквозь всю свою земную жизнь страдания за ближних и исповедание старчества. Душа эта своими страданиями по существу начала делание старчества в Оптиной, утвердила, укрепила, создала самую основу его. Невозможно спокойно читать те строки из жития старца Леонида и его учеников и учениц, которые повествуют, как они были уничижаемы духовным начальством, изгоняемы, переселяемы, преследуемы и даже обвиняемы в ереси. И в этих-то горьких скорбях, в разумном и смиренном терпении выковалась та крепость старческого делания, которая стала силой и основанием, радостью и гордостью Русской Церкви. Вот страницы жития присноблаженного старца Льва, рассказывающие, как по указанию духовной власти его переводили из скита в монастырь, из одной келлии в другую. «Бывало, когда объявят ему, что велено перевести его в другое помещение, – читаем мы в житии, – старец возьмет на руки икону Владимирской Божией Матери, громко запоет: “Достойно есть...”, – и пойдет в новую келлию. Поставив икону и помолившись, тут же сядет, ни о чем не заботясь, и как будто ничего не бывало, продолжает свое дело: плетет пояски и принимает братию. Между тем приближенные его ученики вслед за старцем понесут кто книги, кто другие его келейные вещи: так он очень просто водворялся в новом своем жилище. Когда старцу Льву, уже престарелому и больному, было предписано посещать богослужения в монастыре, это тоже выливалось в народное торжество, – так чтил его простой российский люд. «Народ ждал его появления, – читаем мы ниже, – и при его выходе многие повергались на землю, целовали края его одежды, а иные громко выражали свое сострадание к нему. Между двух стен народа отец Леонид проходил не менее получаса малое расстояние от кельи до церкви, шутя отгоняя палкой слишком теснившихся к нему; все старались ухватить его руку и принять благословение. У правого клироса, где становился старец, собиралась огромная толпа народа. Старец скончался, заранее предчувствуя свой переход в иной мир; и в предсмертных страданиях он был таким же непреклонным, требовательным к себе и смиренномудрым. Любовь духовных детей, священноиноков, поддерживала и укрепляла его. Много раз по его просьбе был пропет канон на исход души. Сильно страдая, старец не мог вкушать пищи, и только Хлеб Небесный укреплял его. Последние две недели умирающий причащался почти каждый день. Умирая в тяжких телесных страданиях, старец испытывал великую духовную радость и все время благодарил Бога. Из книги «Старчество на Руси» монахини Игнатии (Пузик), доктора биологических наук, профессора с мировым именем, большую часть своей жизни потрудившейся в науке, будучи тайной монахиней