Таблица лидеров

Предисловие К путешествию в Сербию мы почти не готовились, т.к. ехали к друзьям в небольшой городок Лазаревац, находящийся в 60 км от Белграда, которые и обещали позаботиться о нашем досуге. Кратко о друзьях: до приезда в страну мы были знакомы только со Сладжаной, которая зимой приезжала в Россию и была у нас в гостях. Но заочно мы знали, что она замужем, и еще у нее есть родители и младшая сестра Милена, которая тоже недавно вышла замуж. До последнего момента мы не знали, сможем ли все-таки посетить Сербию, поскольку весной там произошло серьезное наводнение, нанесшее ущерб многим тысячам жителей. Но к концу июня все, слава Богу, более или менее нормализовалось и мы улетели в Грецию, имея на руках билеты из Афин до Белграда и из Белграда в Москву. К концу нашего пребывания в Элладе неожиданно пришло сообщение от Сладжи, что она плохо себя чувствует и не сможет не только встретить нас в аэропорту, но даже и показать нам страну. Это нас, конечно, огорчило и обескуражило, потому что мы, как уже было сказано выше, совсем не были подготовлены к самостоятельному путешествию. Вторник В аэропорту Белграда нас встречал 70-летний Сладжин папа – Миодраг (мы его звали дедо Мишо) и его знакомый Драган, который был за рулем автомобиля. Прямо из аэропорта мы направились в самый главный храм Сербии – Собор святого Саввы в Белграде. Это – величественное красивое здание огромных размеров. Однако внутри храм весь в лесах – сейчас там идет широкомасштабная реставрация. Рядом с этим Собором стоит небольшой храм свт. Николая Чудотворца, в котором преимущественно совершаются богослужения. Там находится могила патриарха Сербского Варнавы, который так много потрудился для русского зарубежья в начале 20 века. Его сербы очень любят и почитают за святого, как и недавно преставившегося патриарха Павла. Настоятелем этих двух храмов является прот. Радивой Панич – духовник Сладжаны и Милены. После посещения храмов мы пошли знакомиться с о. Радивоем. Помимо нас в приемной ожидало аудиенции с ним еще несколько человек, и пока мы беседовали (минут от силы 10), в кабинет неоднократно заходили разные люди. К сожалению, о. Радивой, как и большинство сербов, не знают русский язык, и потому в основном они общались с дедом Мишей относительно каких-то личных карт, а с нами он перебросился лишь несколькими фразами общего характера. Затем мы заехали в монастырь Раковицу, где покоятся патриархи Сербские Димитрий и Павел. И ближе к вечеру, наконец, добрались до города Лазаревца. Нас встретили Сладжана и ее мама Любинка. Какие же все-таки сербы синтементальные! Пожалуй, за всю жизнь меня не обнимало и не целовало столько незнакомых людей, сколько за 2 недели в Сербии: я не успевала опомниться, как уже оказывалась в объятиях у кого-то, кто сквозь слезы говорил о безмерной любви к России, к русским и ко мне в частности . Любинка была из их числа – очень милая и добрая женщина, которая всеми силами старалась сделать наше пребывание в их доме приятным и желанным. И ей это в полной мере удалось. Чего стоит один айвар (национальное сербское блюдо)! Принимали нас и правда как родных дочек – они так нас и называли: наши русские дочки/сестры. Сладжана и ее муж Жарко дали нам в пользование свою однокомнатную квартиру, а сами временно переехали к родителям. Кстати, тогда мы и узнали причину, по которой Сладжа не могла нас никуда сопровождать – они ждут прибавления. Среда В среду мы с дедом Мишей и Драганом отправились на экскурсию по разным монастырям. Мы побывали в Раванице, в монастыре святой Петки (Параскевы) и еще близлежащих обителях, а к вечеру приехали в знаменитую Жичу, но, к сожалению, опоздали на полчаса – монастырь уже был закрыт. В общей сложности мы провели в дороге около 11 часов. Надо сказать, что это был самый тяжелый день за все наше пребывание в Сербии. Телефон дедо Миши разрывался от постоянных звонков – и всем звонившим он с радостью сообщал, что к нему в гости приехали две русские, с которыми он ездит по монастырям. Потом мы поняли, что звонили ему преимущественно в связи с намечавшейся поездкой в Косово, поскольку они вместе с о. Радивоем и были главными ее организаторами. Хотя дедо Мишо и почти не знал русского, а мы почти не знали сербского, нам удалось войти с ним в самый близкий контакт. И действительно он более чем соответствовал своей роли любящего нас сербского папы. Четверг Планы на следующий день были не ясны. С Драганам мы ехать больше не хотели, а других кандидатов в водители не намечалось. Тогда мы решили попробовать арендовать машину и так же, как и в Греции покататься по интересующим нас местам. Однако не тут-то было: в Лазаревце уже полгода как закрылось renta car. Вместе с дедом Мишей мы отправились на работу к Сладже обсуждать дальнейшие действия. Только стоило нам прийти к ней в офис, как за полчаса там побывали наверное все сотрудники, которые приходили познакомиться с русскими, и искренне вникали в наши насущные проблемы. Решено было звонить в Белград и пытаться там найти машину, но, к великому удивлению, все машины уже были арендованы, и нам сказали, что это надо было делать весьма заранее. К счастью, Сладжана нашла для нас добровольца, который согласился на следующий день съездить с нами в Лелич – на Родину свт. Николая Сербского. Ну а этот день мы решили не тратить напрасно и отправились вдвоем гулять по Белграду. Первым делом мы поехали в знаменитый Калемегдан - парк рядом с Белградской крепостью в старой части Белграда, один из старейших парков Европы. Крепость расположена на вершине холма на высоте 125 метров над уровнем моря при слиянии рек Дунай и Сава. Внутри крепости имеется военный музей, где выставлены многочисленные оружия различных времен. После этого мы немного прогулялись по городу и решили снова съездить в Собор святого Саввы. В Соборе было довольно пустынно, а вот в храме свт. Николая как раз начался полиелей и о. Радивой помазывал прихожан. Удивительно, но даже в очереди на помазание с нами заговорила одна женщина, которая поняла, что мы русские, и все повторилось по уже известному сценарию: объятия, слезы радости и воспевание России. Нам бы поучиться у сербов такой любви к святой Руси! Отец Радивой узнал нас и очень обрадовался и удивился, что мы самостоятельно доехали до Белграда. Обратно в Лазаревац мы возвращались уже к вечеру. Дорога домой была очень веселой, поскольку мы не нашли иного занятия, как выискивать в сербском языке смешные слова, а их, на мой взгляд, там оооочень много. Чего только стоит одна подкашуля!!! (это всего-навсего, майка) или кишобран (зонтик). А еще я долго не могла понять, почему они все время говорят: поласата (кто у них там поласатый?!). Оказалось, что это – полчаса (пола сата). Пятница Пятничное путешествие запомнилось как самое радостное и светлое. Утром за нами заехали дедо Мишо и Мишко – двоюродный брат Сладжи, чтобы отправиться в Вальево. Сперва мы поехали в далекий монастырь – Пустынь. Он находится в каких-то совершенно непроходимых дебрях в горах – машина проезжала там с большим трудом, и живет там 2,5 монаха. Но до чего же там тихо и мирно! Пожалуй, в таких местах и живут настоящие монахи-созерцатели. После этого мы посетили монастырь Йованья, где немного перекусили и пообщались с местными насельниками (дедо Мишо знают везде). А затем отправились в монастырь Лелич, где покоятся мощи свт. Николая Сербского (Велимировича). К сожалению, мощи были закрыты, но мы все равно с радостью приложились к ним и решили спеть тропарь и величание этому великому святому современности. И только мы окончили свое пение, как в храм вошел священник и специально для нас открыл мощи святителя. Действительно, это было Божиим чудом, т.к. по правилам мощи открывают только лишь во время воскресной Литургии. Недалеко от монастыря находится деревня, где провел свое детство свт. Николай, и даже сохранился дом, в котором он жил. Мишко, как и дедо Мишо, не владели русским, и потому мы напрягали все свои способности по разгадыванию сербских слов, чтобы понять, о чем они нам рассказывают. Когда же сами инициировали общение, то использовали электронный русско-сербский словарь, который был закачан в Настин телефон. Мы никак не могли вспомнить, когда празднуется память свт. Николая и решили спросить об этом у наших спутников. Найдя в телефоне слово «число» (број), мы задали интересующий нас вопрос. Однако почему-то оба Миши смотрели на нас с недоумением и молчали. Только спустя какое-то время мы узнали, что оказывается сербское слово «број» используется в значении «номер», а не в значении «дата». Получается, что мы спрашивали, какой номер (телефона?) у свт. Николая. Конечно, это было более чем странно… Далее мы заехали в монастырь Челие, где находятся мощи еще одного не менее великого современного сербского святителя – Иустина (Поповича). Ну а вечером, даже точнее ночью, нам предстояло грандиозное путешествие в Косово. Суббота. Теперь пришло время рассказать о том, что за разговор состоялся между дедо Мишей и о. Радивоем в первый день нашего приезда. Оказывается, на сегодняшний день в Косово введен визовый режим для 89 стран, включая Россию. Чтобы попасть на территорию Косово, необходимо заранее оформить визу в Генеральном консульстве Республики Косово в Стамбуле! При этом после подтверждения времени приема в консульстве заявитель должен лично явиться для подачи документов. Документы, отправленные по почте, не принимаются. В общем, мы ни при каких обстоятельствах не могли поехать в Косово, но у о. Радивоя был другой план, которым он сам был очень доволен. Сладжана выпросила у своей сестры Милены, а также у знакомой Сузаны их личные карты (сербские внутренние паспорта), по которым мы, выдав себя за сербов, и должны были поехать в многострадальные Косово и Метохию. К 12 часам ночи мы подошли к условленному месту сбора, где нас уже ждал целый автобус, рассчитанный на 50 человек. Из знакомых с нами ехали дедо Мишо и Жарко. Получив ценные указания от о. Радивоя и отрапортовав ему на чистом сербском свои новые фамилии, имена и места жительства, мы двинулись в путь. На протяжении всего путешествия о. Радивой в шутку называл нас именно так – Милена и Сузана. Спать, конечно, в автобусе было практически невозможно из-за неудобства сидений. К границе мы прибыли около 4:30 утра. Албанские пограничники сперва осмотрели предъявленные им списки сербских паломников, а потом вошли в автобус и стали проверять документы. Слава Богу, наша авантюра не была раскрыта и мы мирно отправились в путь. Первым объектом посещения был монастырь Баньска, где о. Радивой и еще один ехавший с нами священник о. Владимир намеревались отслужить Литургию. Сербы любят абсолютно все русское, в том числе и пение. Надо сказать, что сербское пение меня вовсе не вдохновило – некоторое подобие византийского, но без исона и очень однообразное. В общем, Жарко и дедо Мишо попросили о. Радивоя, чтобы мы с Настей пели. Поскольку единственный храм монастыря находится на реставрации, то служба совершалась в крошечной комнате, приспособленной под алтарь, а народ столпился в узком коридорчике перед этой комнатой. Каково же было наше удивление и даже ужас, когда о. Радивой после совершения проскомидии завел нас в эту комнату, служащую алтарем, и поставил слева от престола – справа был монашеский клирос (только после Литургии мы поняли, что пел там игумен монастыря Даниил с несколькими братьями). В общем, нам было поручено спеть Херувимскую, Отче наш и причастен. Конечно, это был интересный опыт – буквально в метре от нас совершалось священнодействие, которое в России мы никогда не видели и видеть не могли. Перекусив после Литургии мы отправили еще в ряд уцелевших монастырей. Самое большое впечатление оставили Высокие Дечаны, где небольшую экскурсию для нас провел насельник о. Петр (http://www.pravoslavie.ru/put/72193.htm). А также Печка Патриаршая – единственный в Сербии ставропигиальный монастырь, до 18 века бывший патриаршей резиденцией. Там и похоронены сербские патриархи тех времен. В этом монастыре, как и в греческом Караискаки, растет любимая мною шелковица, но только там она еще была полузеленая, а сестры нас угощали крепким сербским кофе. О. Радивой с удовольствием рассказывал насельникам всех монастырей, как ему удалось перевезти нас через границу, чему все искренне удивлялись и чем очень восторгались. Налюбовавшись красивейшей косовской природой, мы отправились в обратный путь, который, к счастью, прошел без неприятных сюрпризов. Интересно, что и здесь наши сербские сопутешественники то и дело старались нас чем-то угостить или иным образом оказать знаки внимания и расположения. Однажды я услышала, как одна женщина, говоря с кем-то по телефону, радостно сообщала, что в ее автобусе едут двое русских. К тому времени меня это уже не так сильно удивляло, но это чувство, когда тебя так любят и чтят совершенно незнакомые люди в массовом количестве, конечно, посетило меня впервые. Сперва оно кажется приятным, но довольно скоро устаешь от постоянного пристального к себе внимания. Воскресенье Приехав глубокой ночью в Лазаревац, утром мы должны были ехать к Литургии в Нови Сад к Милене в гости. Отвезти нас туда должен был Александр, который тоже был в Косово. Александр приехал за нами в 6:45 и мы, еле живые, отправились на Литургию на знаменитую Фрушку Гору (сербский Афон), где сосредоточились около 15 монастырей. На службе мы были в женском монастыре Гргетег. Сразу после Литургии Александр отвез нас к младшей сестре Сладжаны Милене и ее мужу Николе. В отличие от Сладжаны, Милена не знала русского языка, но зато Никола, проходивший обучение в Штатах, прекрасно владел английским, и был нашей палочкой-выручалочкой. Устроив нам прекрасный обед (так, как готовит Милена, наверное, не готовит никто из моих знакомых!), они повезли нас на экскурсию по Фрушке Горе: мы побывали еще в 3 монастырях: Новом Хопово (где хранятся мощи мч. Федора Тирона), Великой Ремете и Крушедоле. В Великой Ремете Милена познакомила нас с отцом настоятелем – Стефаном. А монах, несший послушание в продавнице (церковной лавке), узнав, что мы из России, буквально задарил нас подарками, доставая все новые и новые, и не уставая повторять: «и это, и это вам – вы же русские». В конце поездки мы заехали в Сремские Карловцы – месте, где в начале 20 века начинала свое существование РПЦЗ. Сейчас там красуется большой храм, духовная семинария и старейшая в Сербии гимназия. Понедельник – Пятница В понедельник мы отправились в Черногорию. Везти нас согласился друг Жарко – Любиши. Это, конечно, было очень веселое путешествие, поскольку Любиши не мог и 5 минут продержаться, чтобы не пошутить. Конечно, много он рассказал интересного и из истории Сербии, описал сегодняшнюю ситуацию в стране. Говорил Любиши на приличном английском. Меня удивляло, что сербы, так любящие Россию, не знают русского… По дороге в Черногорию мы заехали в монастырь Студеницу, где остались на ночь, в Градац – монастырь, основанный царицей Еленой Анжуйской, а также в Джорджове Ступове, находящийся под защитой ЮНЕСКО, и увидели самую древнюю в Сербии церковь апп. Петра и Павла в Крагуеваце (8 век) и знаменитую фреску арх. Михаила в Милешево. В Черногории мы, наконец, отдохнули – только ходили на море и высыпались. В нашем распоряжении был огромный 5-комнатный дом с кухней и 2 ванными комнатами, а также рыбки, 2 кошки и черный добрый лабрадор. К сожалению, ежедневно шли дожди, но мы были рады и тому, что хоть немного отошли от нашего спринт-путешествия. Суббота На Литургии в день святых апостолов Петра и Павла мы были в местном храме. Меня удивляло, что в Сербии клирос поет на церковно-славянском, а все возгласы и чтения – на сербском. Кроме того, служат они с открытыми царскими вратами, а Евангелие дьякон читает лицом к народу. После праздничного завтрака я задала все эти вопросы Сладже. Оказалось, что Сербия в этом отношении переживает кризис, грозящий расколом. Почивший патриарх Павел был против этих нововведений, но вновь пришедший патриарх Ириней напротив их одобрил. Однако несколько уважаемых епископов не подчинились этому распоряжению и продолжают служить по-старому (на церковно-славянском с закрытыми вратами и т.д.), но большинство все-же перешли на новый вариант служения. Простой народ, так любящий патриарха Павла, очень скорбит по этому поводу, и называет это новое течение прозападным. Последний ужин в семействе Недельковичей был очень волнительным и немного грустным: мы так привязались к нашим сербским друзьям, что совсем не хотелось от них уезжать. Но ничего не поделаешь: вечером Жарко отвез нас в аэропорт, взяв обещание возвращаться снова. *** Первое время в Москве так странно было слышать русскую речь, а главное, что я так привыкла к новому звучанию своего имени с ударением на первый слог, что даже обычное его произношение уже воспринималось совсем необычно

Благословение на путешествие в Иерусалим Гоголь получил в начале 1842 года от преосвя­щенного Иннокентия, епископа Харьковского. За полторы недели до отъезда за границу, в день своих именин 9 мая 1842 года, Нико­лай Васильевич писал старому приятелю еще с нежинской поры Александру Данилевскому: «Это будет мое последнее и, может быть, самое продолжительное удаление из отечества: возврат мой возмо­жен только через Иерусалим». Паломничество к Гробу Господню осуществилось только в 1848 году, хотя стремление в Святую Землю Гоголь хранил все эти годы. О своем намерении отправиться к Святым местам он публично объявил в пре­дисловии к «Выбранным местам из переписки с друзьями», прося при этом прощения у своих соотече­ственников, испрашивая молитв у всех в России — «начиная от святи­телей» и кончая теми, «которые не веруют вовсе в молитву», и, в свою очередь, обещая молиться о всех у Гроба Господня. На это паломничество Гоголь смотрел как на важнейшее из со­бытий своей жизни. Там, в Святой Земле, он надеялся найти духов­ную опору для своих писаний. «Путешествие мое не есть простое поклонение, — писал он Надежде Николаевне Шереметевой в ноя­бре 1846 года. — Много, много мне нужно будет там обдумать у Гроба Самого Господа, от Него испросить благословение на все, в самой той земле, где ходили Его небесные стопы». Гоголь просит всех мо­литься о приготовлении к этому путешествию и о благополучном завершении его. Он даже состав­ляет и рассылает молитву о себе: «Боже, соделай безопасным путь его...» Чудо В ноябре 1847 года Гоголь приехал в Неаполь, чтобы отсюда отпра­виться в Иерусалим. Протоиерей Тарасий Серединский, настоятель храма Рождества Христова при Русской миссии в Неаполе, вспо­минает, что зимой 1847–1848 гг. он исповедовал и приобщал Гоголя Святых Тайн, а перед отъездом в Иерусалим служил по его просьбе благодарственный молебен. В январе 1848 года Гоголь поки­дает Италию и отправляется на пароходе «Капри» по Средиземно­му морю на остров Мальта. Здесь он пробыл пять дней в ожидании парохода на Смирну. Один из тра­диционных морских маршрутов на Святую Землю проходил через остров Корфу (греческое назва­ние — Керкира) и Смирну. С островом Корфу и пребываю­щими там нетленными мощами Святителя Спиридона Трими­фунтского связан один из загадоч­ных эпизодов биографии Гоголя. В монастыре Оптина Пустынь, ко­торый трижды посетил писатель, сохранилось предание, переска­занное преподобным Амвросием: «С IV века и доныне Греческая Церковь хвалится целокупными мощами угодника Божия свято­го Спиридона Тримифунтского, которые не только нетленны, но в продолжение пятнадцати веков сохранили мягкость. Николай Ва­сильевич Гоголь, бывши в Оптиной Пустыни, передавал издателю жития и писем затворника За­донского Георгия (отцу Порфирию Григорову), что он сам видел мощи святого Спиридона и был свидетелем чуда от оных. При нем мощи обносились около города, как это ежегодно совершается 12 декабря с большим торжеством. Все бывшие тут прикладывались к мощам, а один английский путешественник не хотел оказать им должного почтения, говоря, что спина угодника будто бы про­резана и тело набальзамировано, потом, однако, решился подойти, и мощи сами обратились к нему спиною. Англичанин в ужасе пал на землю пред святыней. Этому были свидетелями многие зрите­ли, в том числе и Гоголь, на кото­рого сильно подействовал этот случай». Еще одна версия Это недатированное письмо пре­подобного Амвросия Оптинского, известное под названием «О почи­тании святых мощей», имеет ши­рокое хождение в паломнической литературе и не раз привлекало внимание биографов Гоголя. Не­давно было опубликовано письмо другого Оптинского старца — пре­подобного Макария — к духовной дочери Анне Ивановне Воейковой (от 26 января 1849 года), в котором также идет речь о пребывании Гоголя на Корфу и о чуде у мощей святителя Спиридона: «Кста­ти о св. мощах идет речь, скажу вам сообщенное мне в письме от Нат<альи> Петр<овны> (Кире­евской. — В.В.), а им пересказывал Гоголь, бывший в прошлом году в Корфу; там есть мощи св. Спири­дона Тримифунтскаго. На откры­тии английский путешественник, бывши там, желал видеть мощи св. Спиридона без покрова, что и было исполнено. Англичанин осматри­вал св. мощи (которые, как говорит Гоголь, сохранились совершенно невредимыми и представляют вид недавно умершего человека), начал рассуждать о том, что это св. мощи набальзамированы и что это особенно известный род баль­замирования, употребляющийся еще въ Египте, и состоит в том, что мертвому вырезывают кусок из спины, — чрез отверстие выни­мают внутренность и наполняют тело ароматическими веществами. Когда он это говорил и монахи его слушали, может быть, иные и начи­нали сомневаться, тогда, св. мощи вдруг сами собою повернулись в раке, и переворотились к нему спиною! Это так поразило англи­чанина, что он тут же с ума сошел, а весь город ни о чем не говорил как об этом происшествии, когда Гоголь туда приехал». Из письма преподобного Ма­кария Оптинского следует, что Гоголь был не свидетелем чуда, а лишь слышал о нем от других горожан и потом рассказал об этом Наталии Петровне Киреевской. К сожалению, письмо, на которое ссылается старец Макарий, не обнаружено. … Дальнейший путь на Святую Землю Гоголь продолжил вместе с членами Русской Духовной Миссии в Иеру­салиме, которая прибыла в Смирну из Константинополя 25 января 1848 года. 30 января пароход с миссией бросил якорь у пристани Бейрута. «Эти частички обе справедливость» Отсюда Гоголь в сопровождении своего школьного товарища Кон­стантина Базили, русского генераль­ного консула в Сирии и Палестине, через Сидон, древний Тир и Акру отправился в Иерусалим. 16 февра­ля 1848 года путешественники при­были в Святой Город. В записной книжке Гоголя появляется запись: «Николай Гоголь — в Св. Граде». Из паломничества к Гробу Господню Гоголь привез на роди­ну свидетельство о подлинности реликвий, которыми благословил его наместник Иерусалимского патриаршего престола митрополит Мелетий: «1848. Февраля 23: во Граде Иерусалим, ради усердия, которое показывал к живоносному Гробу Господню и на прочих святых местах духовный сын наш Николай Васильевич, в том и благословляю ему маленькой части камушка от Гроба Господня и часть дерева от двери Храма Воскресения, которая сгорела во время пожара 1808 сен­тября 30-го дня; эти частички обе справедливость». Как память о путешествии Гоголя к Святым Местам в Васильевке хранились также кипарисовый посох, подаренный им сестре Ольге Васильевне, с которым она не расставалась всю жизнь, сердоликовые крестики, перламутровые иконки-ящички с изображением Благовещения, цветы из Палестины, освящен­ное иерусалимское мыло, кото­рым омывают Гроб Спасителя в ночь перед Пасхой, и другие реликвии. Григорий Петрович Данилев­ский, автор популярных истори­ческих романов, лично знавший Гоголя и совершивший в мае 1852 года поездку на родину писателя, рассказывает в своих воспомина­ниях, что местные крестьяне не хотели верить, что Гоголь умер, и среди них родилось сказание о том, что похоронен в гробе кто-то другой, а барин их будто бы уехал в Иерусалим и там молится за них. В этом сказании есть глубокая духовная правда: Гоголь действи­тельно переселился в Горний Иерусалим и там из своего чудно­го, но таинственного и неведомого нам далека, у Престола Господня, молится за всю Русскую Землю, чтобы непоколебимо стояла она в Православной вере и чтобы боль­ше было в ней правды и любви. Из журнала «Православный Паломник» №3 за март 2014 г.