Перейти к публикации

О_К (fakel)

Пользователи
 Просмотреть профиль  Активность

  • Публикации

    1 184

  • Зарегистрирован

  • Посещение

  • Дней в лидерах

    1

Записи блога, опубликованные пользователем О_К (fakel)

  1. О_К (fakel)
    http://www.pravoslavie.ru/jurnal/53679.htm?utm_source=twitterfeed&utm_medium=twitter
    Слушатели и исполнители
     
     
     

    Дней десять назад пришла в храм женщина. В страхе, в тревоге… Она одна живет в доме, и брат после смерти матери хочет этот дом отнять любыми путями… У брата есть свое жилье, и он ни в чем не нуждается, но дело даже не в этом… Проблема в том, что он ведет себя не по-людски. Когда мама умирала и попросила его приехать из города (а это в каких-нибудь 10 километрах от села), он не приехал и еще добавил, что «всех уже давно похоронил». Ну, не знаю, что именно у них в семье произошло, почему сложились такие странные отношения. Могу только сказать, что такое на самом деле бывает, и я наслушался подобных историй и насмотрелся на их последствия более чем достаточно. Словом, мама умерла, так и не повидавшись с сыном. Но и на похороны он не приехал, сославшись на то, что «есть другие дела»… Страшно, конечно, что тут еще скажешь…
     
    Это вообще отдельная тема – как человек впадает в озлобленность и доходит в своем ожесточении до каких-то совершенно невозможных, адских пределов. Впрочем… и это имеет отношение к теме статьи, к духовной беспечности… Но, возвращусь к этому брату несчастному, пораженному ненавистью. Он не удовлетворился демонстрацией презрения к близким, но еще и спилил крест на могиле матери. Чем он руководствовался, я не знаю, но, со слов его сестры, это именно не догадки, а проверенный факт. И вот теперь он яростно требует отдать ему часть дома с участком. Женщина, может быть, тоже не права, не желая делиться, но поди ты ей это объясни вот так, сразу… если она едва переступила порог храма… Говорит: боюсь вообще с ним какие-то дела иметь… Сарай уже спалил… ножом размахивал, угрожал…
    И женщина попросила, чтобы я освятил ей дом. Чтобы защититься от брата… Ох, что тут скажешь… Трудно начинать каждый раз с начала, но что поделаешь… И я ей стал говорить о Боге, о вере, о христианском призвании… о необходимости перемены жизни и о том, что мы своим неверием, непослушанием, нежеланием исполнять Его заповеди сами препятствуем Господу устроять нашу жизнь…
    Словом, на следующий день дом я этой женщине освятил, и потом мы еще долго говорили с ней об исповеди и причастии, о том, чтобы она подготовилась к ближайшим выходным. И она с решимостью согласилась подготовиться и прийти…
    Не пришла. Ни в субботу, ни в воскресенье, ни через неделю. Где она теперь?.. Что с ней?.. Одному Богу известно, но я твердо знаю одно: если в ней осталась хоть крупица решимости и веры и желания исполнить то, к чему призывает Господь, с чего Он начал Свою проповедь, говоря: «Покайтесь!»… если она не оставила без внимания слов Господа о том, что непременным условием жизни духовной есть таинство причастия… если все это осталось в ее сердце… если она только по каким-то объективным обстоятельствам не смогла прийти – то я верю твердо, что Господь эту женщину не оставит и ничего с ней страшного не случится.
    А если «тревога улеглась» после освящения дома… и подумалось: ладно уж… как-нибудь все устроится… и не обязательно это – поститься, и молиться, и каяться… Вот если допустила она такие мысли в сердце – то беда! Беда, даже если ничего «страшного» в ее жизни не случится, потому что самое страшное, что может быть, – это забвение Бога, разлука с Ним, на которую люди сами себя обрекают – собственной беспечностью, легкомыслием и мнением, что как-нибудь все устроится само по себе.
    Не устроится! Потому что диавол ходит, как лев рыкающий, ища кого поглотить, и «само собой» – это именно так, как он это замышляет. И путей исполнения этого «само собой» у него ох как много… И спешить ему особо некуда, и он, как зверь дикий, выслеживает, высматривает добычу иногда годами, чтобы в нужный момент напасть и погубить наверняка… Если бы мы только это понимали и помнили! Как много бед нам удалось бы избежать! Скольких ужасных и необъяснимых событий!
    Вот так: поговорили, пообщались… главами покивали, повздыхали и… разошлись. И что? Остается только «психологический эффект» от такой беседы, чувство успокоенности, может быть ложной, но то, что нужно сделать, на чем настаивает священник – и это, как правило, самые необходимые действия, – почему-то откладывается на неопределенное «потом». Почему-то именно это – то, что требует приложения усилий, хоть небольших, оставляется втуне как что-то второстепенное и неважное.
    И ведь это не единичный случай. А еще, бывает, слышишь в ответ на просьбу подготовиться к исповеди, к причастию горькие и страшные слова: «Ну, исповедуюсь я, причащусь – и что?.. Что изменится?!» То есть нет веры в реальность присутствия Божиего в нашей жизни, нет веры в Его помощь, которая во многом зависит от нашего Ему послушания. Как и сказал Сам Господь: «Что вы зовете Меня: Господи, Господи! – и не делаете того, что Я говорю?» (Лк. 6: 46). Какие простые и ясные слова! Доверься Господу… не полагайся на свой ум, на свое бессмысленное «авось», начни делать то, о чем Господь просит, и познаешь Его силу, сам убедишься в Его благости и любви…
    Да, одних внешних, механических действий мало. И не этого ждет от нас Господь. Но все-таки именно в делах, в поступках, в образе жизни проявляется – должна проявляться – вера.
    Апостол Иаков сказал: «Будьте же исполнители слова, а не слышатели только, обманывающие самих себя» (Иак. 1: 22).
    И речь идет даже не о послушании священнику, не о послушании какому-то человеку, а о послушании Самому Богу, Который через Свою Церковь многое открыл людям о цели их жизни и о средствах достижения этой цели, а священник только транслирует эти очевидные, но, увы, многим неизвестные истины.
    Человек живет беспечно, открывается всем ветрам, и эти ветра, как правило, дуют не из райских обителей, а из глубин преисподних. И вот, человек, не противясь этим ветрам, не ограждая себя призыванием помощи Божией, правой верой и жизнью, согласной с этой верой, – очень легко на этом «сквозняке» простужается. И начинается то, о чем мы говорим. Какие-то безумные видения, мрачные состояния, с попытками суицида или, наоборот, необъяснимая агрессия, девиантное поведение и так далее.
    Вообще одержимости всякого рода стали в наше время столь распространенным явлением, что об этом, конечно, надо сказать несколько слов. Одержимость – это духовная болезнь, проявляющая себя часто как психическая, но в основе своей имеющая не соматические расстройства, а именно беспечность и легкомыслие, пренебрежение элементарными правилами духовной безопасности.
    Но если вовремя принять духовные меры, оградить душу от влияния этих губительных ветров, открыть доступ к чистому воздуху (а святые отцы говорят, что благодать для души – это то же, что воздух для тела), то, как правило, человек совершенно приходит в себя и возвращается к полноценной, здоровой жизни, только уже к жизни преображенной духовным опытом, к жизни, обретшей полноту христианского смысла.
    Слава Богу, примеров такого исцеления много.
    Года три назад, зимой, во время службы кто-то подошел ко мне и попросил доверительно:
    – Батюшка, там это… родители просят, чтобы священник побеседовал с их дочкой.
    Помню, я как-то не мог сообразить, почему девочку нельзя привести в храм, а мне нужно непременно отрываться от исповедников и куда-то идти. Но я вышел, побрел за своим провожатым за церковную ограду и вот – увидел машину, а рядом с ней расстроенных мужчину и женщину.
    Познакомились. Женщина стала рассказывать о своей дочери – девушке 17 лет.
    – Понимаете, – сетовала она, – нормальная была девчонка, послушная, добрая, и вдруг в один день точно подменили ее. Стала грубить, ругаться матом, убегать из дома, постоянно угрожает покончить собой… Батюшка, что делать?! Я ничего понять не могу… Словно в нее бес вселился.
    – А где она сейчас?
    – Да вон, – махнула рукой женщина, – узнала, что сейчас священник придет, и убежала.
    В отдалении подчеркнуто развязно разговаривала с группой молодежи, что-то выкрикивая и смеясь, та самая девушка.
    Мама стала ее звать. Та огрызнулась довольно грубо, но все-таки подошла.
    – Пойдем в храм, – попросила мама.
    И тут доченька разразилась такой площадной сапожницкой бранью, что у меня, что называется, «уши завяли». Впрочем, я не удивился уже. По виду ее, по какому-то блуждающему взгляду, по неестественной взвинченности было понятно, что девушка, мягко говоря, не в себе. Причем есть какие-то едва уловимые, но явные черты одержимости – это вам любой священник скажет. Разные бывают случаи, но есть и вполне с первого, что называется, взгляда очевидные. Вот такой это был случай.
    Словом, поговорить с дочкой никак не представлялось возможным. И пока она сидела, забившись в машине и выкрикивая время от времени нарочито громко и хамовито: «Ма, поехали! Ну… Поехали уже!... Слышь…» – мама растерянно рассказывала свою нехитрую историю безбожной жизни.
    Папа рядом молчал потерянно и сурово. Вообще мужчинам как-то труднее объясняться в подобных обстоятельствах, и за них это обычно делают жены.
    Я высказал предположение, что происходящее с дочкой – это духовная болезнь, одержимость, скорее всего следствие безбожной, вольной жизни самой девочки и отсутствие религиозной жизни в семье. Посоветовал серьезно задуматься о своей вере…
    С тем мы и расстались.
    Но вот что важно. Эта мама стала звонить время от времени, задавать какие-то вопросы о вере, о жизни христианской… начала с мужем ходить в храм. Они молились усердно за своих детей, каялись за прежнюю безбожную жизнь… исповедовались, причащались… и дочку уговорили прийти… Один раз, и другой, и третий… В разные храмы, к разным священникам. Я ее тоже исповедовал пару раз, и хотя в первый раз она с трудом понимала, что происходит и о чем надо говорить, но со временем ее исповедь стала вполне осмысленной и по осознанию грехов, и по стремлению исправиться…
    Несколько недель назад мама этой девочки звонила и с радостью рассказывала, что девочка ее совершенно исправилась, стала приветливой, ласковой, поступила в университет и учится хорошо…
    Но главное – семья эта стала другой. Они теперь на собственном опыте – и не умом только, но сердцем – поняли, что без Божией помощи ничего невозможно доброго сделать в жизни, невозможно построить саму жизнь. И это, я думаю, самое ценное их приобретение.
    Это только один пример из чреды других отрадных примеров того, как сугубая молитва, исповедь, причастие содействуют перемене ума человека и приводят его к действительно доброй и радостной жизни.
    Все мы «опасно ходим». Но по милости Божией у каждого из нас еще есть время осознать свое действительное положение и начать что-то менять в своей жизни в лучшую сторону. Тем более это важно, если мы хотим помочь и кому-то из своих близких. А без перемены собственного ума, собственной жизни это попросту невозможно.
    И можно с уверенностью сказать, что не только для «скорбящих и озлобленных», не только для одержимых какими-то прелестными состояниями или тяжкими страстями, но и для всякого вообще человека именно соблюдение простых и добрых правил христианской, православной жизни необходимо для обретения осмысленной и радостной полноты жизни.
    Храни нас, Господи, беспечных и неразумных!


    Священник Димитрий Шишкин

     
     
     


    21 мая 2012 года

  4. О_К (fakel)
    http://www.pravmir.ru/kak-sohranit-lubov/
    Семья, скреплённая огородом, или как сохранить любовь?
     
    28 мая, 2012 • Протоиерей Алексий Уминский
    Счастливый брак, где ты?
    Неформатная матушка
    Тимур Кизяков: Семья. Без полутонов.
    Семья как школа любви, или как жить с верующей женой?
    Нескучный брак
    Замуж за протестанта?
    Твердый фундамент: подготовка к браку
    Алёна и Елена
    Супругам сейчас недостает жертвенности: беседа с писателем Василием Ирзабековым
    Семья – это таинство рая

     
    Главная тема • Протоиерей Алексий Уминский • Семья • Церковь
    Теги: Бог Троица • брак • Любовь • малая церковь • Семья • Церковь
     

     
     
     
    Лекция протоиерея Алексия Уминского в молодежном клубе «Донской», существующем при Донском монастыре, Московском финансово-юридическом университете (МФЮА) и клубе «Живой уголок», посвящена проблемам современной семьи.
    Меня пригласили рассказать о том, что такое семья в христианском, церковном понимании. Действительно, есть о чем поговорить, потому что само понятие семьи разрушается, девальвируется, очень многие вещи, которые называют семьей, носят подменный характер.
    Сущность семьи
     
    В чем сущность семьи? Когда мы открываем Священное писание, первая страница Библии рассказывает о том, как Господь творил мир. И эти творческие акты заканчиваются такими словами: «И увидел Бог, что это хорошо». Так происходит творение растений, рыб и птиц, небесных светил.
    На шестой день Господь творит человека. Акт творения человека отличается способом от того, как Господь творит иной мир живой и неживой природы. Сказано: Господь взял персть, то есть прах земной, и вдохнул в него дух Своей жизни. И стал человек живою душою. Господь вдыхает в новосозданного человека Самого себя.
    Далее написано, что Бог сотворил человека по образу и подобию Своему. Мужчину и женщину. Но об акте творения женщины говорится чуть позже и тоже особенным образом. Человек, который несет в себе все дальнейшее человечество, каждого из нас в своих недрах, несет в себе также образ и подобие Божие.

    Протоиерей Алексий Уминский. Фото Анны Гальпериной
    Вот что такое образ и подобие? Это надо осознать. Мы смотрим на икону и говорим: это образ Божий. И человека мы называем — образ Божий. Образ — это отображение. Это то, как Бог себя запечатлел, отобразил в ином существе.
    Причем о Боге мы столько лет, сколько существует человечество, почти ничего не знаем. Часто святые отцы пытаются говорить о Боге в отрицательных категориях. Такое богословие называется апофатическим, то есть отрицательным.
    Мы можем больше сказать о том, чем Бог не является, нежели о том, чем Бог является, поскольку Он невидим, непостижим, никаким образом непредставим. Бог абсолютен, и что бы мы ни сказали о нем положительного, это всегда будет нашим небольшим опытом и всегда будет недостаточно, чтобы что-то сказать о Боге.
    Вот скажешь, что Бог – это свет. И ошибешься. Потому что мы знаем свет материальный, как свет софитов на нашей встрече. Священное Писание говорит, что Бог есть Свет. Но каков этот Свет, выразить до конца человеческими словами невозможно.
    Бог – это жизнь. Но мы знаем жизнь только в категориях ее ограниченности, ограниченности той же самой смертью. А в Боге нет смерти. Поэтому, когда мы говорим, что Бог — есть жизнь, то ограничиваем Бога своим маленьким жизненным опытом. Даже если это опыт духовный, даже если это опыт верующего человека. И поэтому о Боге мы почти ничего не знаем.
    И, тем ни менее, знаем о Нем нечто очень важное. Именно потому, что Он себя в каждом из нас отобразил. Все, что является сущностным, настоящим и истинным, это Его. Потому что Он сущий: « Я есть Тот, кто Есть». Поэтому все, что есть в этом мире по отношению к Сущему, к «существительному», будет всегда «прилагательным».
    Он сущий, и это сущее в нас – свобода, любовь, жизнь, творчество, мыслительный процесс, чувственный процесс (а Бог — это чувственное «существо», у Него есть чувства) – это слабое, совсем неверное, но отображение нашего знания о Нем. Все эти вещи в нас самих раскрываются совсем по-другому, по-настоящему глубоко, и через них мы можем познать Бога. Ведь если мы — Его отображение, это нам дается.
    Поэтому божественные качества, которые в Боге абсолютны – вечны в каждом человеке, но они даны нам как потенция, возможность развития. Например, слово «талант», которое мы так часто употребляем, тоже таит в себе намек на развитие: «не закапывать свой талант в землю».
    А вот слово «подобие» — это образ поведения, образ подражательный. Человек может стать похожим на Бога. Поэтому людей, которые стали похожи на Бога, у нас в Церкви принято называть преподобными, то есть очень похожим на Бога.
    Это некое задание, которое дается человеку — чтобы он сумел самого себя и отображение в себе истинного, неведомого, непостижимого Бога таким образом раскрыть и очистить, чтобы это сделало его самого очень похожим на Бога. Что, собственно говоря, и было дано Адаму в раю как предназначение человека.
    Бог ограничивает Себя, когда дает человеку свободу, в седьмой день, день своего покоя – дает ему быть главным творцом на земле. Он дает Адаму задание: взращивать рай, нарекать имена животным, плодиться и размножаться,
    Он дает ему первую заповедь — не вкушать от древа познания добра и зла. Через эту заповедь Он тоже подвигает человека к познанию добра. Не зла, а только добра, ведь познание добра открыто человеку вне древа: Бог — добро. Узнавая Бога, общаясь с Богом, человек познает добро. Поэтому даже эта тайна — познания добра – для человека раскрывается.
    Нехорошо человеку быть одному
     
    Что же происходит дальше? Мы видим, что Бог смотрит на Адама и говорит: «Нехорошо человеку быть одному». Вот, все было хорошо: творение мира было прекрасным. И растения, и дерева, сеющие семя по роду своему. И птицы, наполняющие небеса, и рыбы, наполняющие воды, и светила — вселенную. Все было хорошо.
    И вдруг — раз тебе! — «нехорошо быть человеку одному». Почему? Потому, что это одиночество не дает развиться потенциалу образа Божьего в нем.
    Когда мы рассуждаем о тайне Пресвятой Троицы (а что о ней рассуждать, она как была тайной, так ей и останется), мы не можем постичь, что такое Пресвятая Троица. Представить себе это никаким образом нельзя. Конечно, какие-то образы, аналогии дают нам святые отцы.
    Бог есть Любовь — а это сказано самим Христом в Его беседе с учениками и первосвященнической молитве, которая описана в 17 главе Евангелия от Иоанна. Сын говорит Отцу: «Все Мое — Твое, и любовью, которой Ты возлюбил Меня, Я возлюбил их. Да будут совершенны во имя Твое. Я открыл Имя Твое на земле». Ведь имя Божие — тайна. Имя Бога открывается нам через личность Иисуса Христа. Бога не видел никто и никогда, Он явил себя через Сына.
    Григорий Богослов рассуждает так (я достаточно буду цитировать): если Бог есть Любовь (а мы веруем во единого Бога), если Бог есть единица, то эта любовь неминуемо будет направлена на самого себя. И тогда мы сможем сказать только одно: что Бог есть не любовь, а эгоизм. Потому что любовь, направленная на самого себя, никому не достается. И только когда Бог – Троица, мы можем понять, что Бог есть Любовь.
    Три Лица единого Божества соединены Любовью. Рублевская Троица символическим образом это показывает: любовь, единение лиц открывается перед нами. Григорий Богослов говорит: «Вот это есть Любовь, которой становится Отец по отношению к Сыну».
    Отец по отношению к Сыну — это Любовь. Сын по отношению к Отцу — это Любовь. Духа же Сятого, исходящего от Отца, называют Утешитель. Это его ипостасное качество: утешать, нести Любовь.
    Каждое лицо Пресвятой Троицы ипостасно говорит о Любви. Ипостась Отца, ипостась Сына, ипостась Утешителя-Духа – каждая говорит именно о Любви. Это является единством Любви и передается как образ Святой Троицы человеку.
    «Нехорошо быть человеку одному», – говорит Господь. «Создадим ему помощника». И вот что происходит. Бог наводит на Адама глубокий сон и берет одно из ребер.
    Мне понравилось, как об этом говорит митрополит Антоний Сурожский: Слово «ребро» по-французски означает также «сторона, часть, берег». Человек разворачивается двумя частями, человек становится открытым, развернутым, разверзнутым. Он себя открывает, как Любовь себя открывает, через рану. У человека образуется другая часть.
    Адам, видя эту другую, но свою часть, сказал: «Кость от кости моей, плоть от плоти». Потом это в своей песне замечательно переиначил Окуджава: «Поверьте, эта дама из моего ребра, и без меня она уже не может». Это было первое признание в любви, которое звучит со страниц Библии: «Ты и я — мы одно», «да будет двое плоть едина».
    Едины, но при этом разные. Адам без своей второй части неполон. И Ева без него неполна. Каждый из них без другого — недостаточен теперь, не человек до конца. Один без другого — что-то недостающее. Одного без другого до конца быть не может. И соединение их вместе делает двух опять единым существом, единым организмом.
    Любовь, семья, Церковь
     
    Именно это соединение и являет нам первую семью, а также являет нам первую Церковь. Потому что человечество создается в лице первой семьи как первоЦерковь. Сейчас все время говорят: «Семья — малая Церковь».
    Прежде всего Церковь создается как семья, а уже потом семья как Церковь. Об этом сегодня многие и многие забыли. Церковь – это прежде всего семья. В первородном смысле этого слова — когда люди соединяются. Потому что друг без друга они неполноценны.
    Таким образом, через Адама и Еву, все человечество, несмотря на грехопадение, перспективно развивается: все люди разные, и один в другом нуждается. У всех людей разные способности: есть богатые, есть бедные. Есть умные, есть дураки. Есть здоровые, есть больные. Есть способные, есть — нет. И только вместе эти разные люди могут быть единым человечеством, которое есть Церковь как семья. Адам без Евы не человек.
    И мы друг без друга — не человечество. И Церковь, по сути своей, это осуществление этой человеческой семьи в двух прекрасных людях, которых мы называем Адам и Ева. И Церковь существует именно ради того, чтобы всех разных людей соединить в единое человечество.
    Как это можно сделать? Только Любовью. По слову Алексея Степановича Хомякова, замечательного русского богослова, славянофила, «Церковь — это организм любви».
    Сегодня мы живем в довольно сложной обстановке. У многих людей, читающих слова «Бог есть Любовь», сердце трепещет. Но если сегодня сказать «Церковь есть Любовь» — как это будет воспринято? А ведь это тождественные вещи! Церковь замыслена как Любовь. И прежде всего как семья, которая соединена только любовью, только самоотдачей, только глубочайшим проникновением. И семья может существовать только так.

    Фото: Batilda, photosight.ru
    Сущность брака не исчерпывается продолжением рода
     
    О семье очень много говорится. О том, что православные семьи должны быть многодетными. Но сущность брака не исчерпывается продолжением рода. Тогда чем же тогда христианский брак отличается от брака языческих племен, которые населяют, например, Танзанию, или от понимания брака в исламе, в иудаизме?
    Сущность брака в человеческом обществе, христианского брака в том числе, за много столетий, к сожалению, утратила свое онтологическое значение и перешла прежде всего в социально-бытовую категорию. Брак в первую очередь стал инструментом жизневоспроизводства, а не организмом любви. И утратил свою мистическую, онтологическую, богоподражательную сущность.
    Поэтому когда с миром стали твориться всевозможные катаклизмы — экономические, социальные — все! брака не существует. Потому что он был привязан к этим вполне земным категориям: продолжение рода, социум, культура, экономика и так далее. А двадцатый век – это век мировых катастроф, революций, сексуальных в том числе.
    И вдруг от брака ничего не остается, и люди думают: а зачем нужен этот брак, который включает в себя эти вещи, но лишен глубокого мистического смысла? И люди этого мистического чувства ищут: спрашивают, если мы любим друг друга, зачем нам штамп в паспорте, зачем нам социальные вещи, которые брак не держат?
    Все-таки интуитивно человек в браке ищет настоящего, глубокого: то, что соединяет людей, чтобы они, один раз встретившись на земле, никогда уже не разлучались. Ведь любовь сильнее смерти.
    «Сильна, как смерть, любовь», — говорит нам Священное Писание Ветхого Завета. А Новый Завет утверждает, что любовь сильнее смерти. Христос воскрес, «смертию смерть поправ».
    Зацепиться за ценности
     
    Что такое брак сегодня? Кто эти люди, которые встречают и начинают любить друг друга? И каким образом сделать так, чтобы эта любовь, как свойство брака, божественное свойство человека и Церкви — не потерялась?
    Как не просто сохранить, а приумножить это свойство?
    Самая сложная задача современной Церкви, как и вообще во все времена – явить этому миру, что Церковь есть Любовь. И исповедовать это.
    Сегодня это особенно актуально, потому что Церковь начинает затрагивать те самые явления, которые в свое время стали разрушительны для любви.
    Как только Церковь, будучи организмом любви, начинает цепляться руками и ногами не за Христа, а пытается утвердить себя в рамках сцепки с государственной властью, — тогда, едва власть начинают трясти, начинают трясти и Церковь. Как только власть начинают критиковать, так Церковь подвергается нападкам.
    И тогда, то, что произошло с социальным браком, происходит и с социальным институтом — Церковью. И Церковь в глазах людей выглядит прежде всего как социальный институт.
    Без сомнения, надо кормить голодных, одевать бездомных, посещать больницы, заниматься катехизацией… Но все-таки сущность Церкви не в этом.
    И мы все время говорим о том, что Евангелие – это не этический трактат, что самое главное – это не то, как Христос учит правильно поступать, что Священное Писание христианства – это не философия, не этическое учение. Что в христианстве (сошлюсь на того же Хомякова) самая главное наше сокровище, наша ценность – это Сам Господь Иисус Христос. И больше ничего.
    И вот когда в Церкви для всех – это правило, все знают, что в Церкви для нас главное Господь Иисус Христос и наши личные с Ним взаимоотношения, тогда всё потихонечку становится на места. Тогда Церковь становится семьёй.
    Когда один без другого не может, когда один в другом нуждается, когда один другого ищет, когда один другого спасает. Когда всё стоит на таких отношениях. И тогда всё встаёт на свои места. Если Царство Небесное взыскуется таким образом, то всё остальное прилагается – и социальное, и другое.
    Семья, скреплённая огородом
     
    То же самое происходит и в семье. Если семья не испытывает потребности во Христе, если семья не испытывает потребности в постоянном источнике любви, её трудно сохранить.
    Человеческая любовь – как вода. Она – хорошая вещь, необходимая для жизни. Но ведь Христос претворяет её в вино на браке в Кане Галилейской. Христос дает иную сущность этому простому и естественному. Он наполняет брак совсем иным содержанием. Вино – это совершенно удивительным образом преображенное вещество.
    Виноградные ягоды — поспевшие, собранные, пережатые, забродившие и преображённые в вино, которое совсем иного качества, чем вода. Но это вино имеет ещё и способность по действию Духа Святого становиться истинной Кровью Христовой, которая делает нас совершенно другим человечеством.
    Так вот любовь, которая даётся каждому из нас, как потенция, как свойство, как Божественная сила, — может оскудевать. Любой огонь, если в него не подкладывать дрова, обязательно затухнет когда-нибудь. Любая любовь, над которой не трудятся, будет тухнуть, превращаться в иную категорию. И тогда брак будет держаться какими-то другими вещами.
    Любовь будет продолжать себя в детях, потому что там она остаётся. Тогда брак будет скрепляться либо детьми, либо общей площадью, либо огородом и дачей, куда надо ездить, либо какими-то постоянно делаемыми ремонтами и покупками в магазинах мебели. Потому что ведь что-то должно быть общее. Или он будет распадаться, распадаться, распадаться: супругов ничто не будет держать.
    Все человечество – потенциальная Церковь. И когда мы говорим о вечной жизни, про спасение, о пришествии Христа в мир во Второе Его пришествие, когда читаем молитву «Отче наш» каждый день, мы говорим о человечестве именно как о Церкви. Потому, что в Царствии Небесном осуществившееся человечество – это Церковь Божия и Его семья.
    «Я назову их, — говорит Бог в Ветхом Завете, — сынами и дочерями». И мы уже сейчас постоянно называем Бога своим Отцом. Потому, что Иисус Христос поставил нас вместе с Собой на одну ступенечку по отношению к Богу. Он называет Бога Отцом и нас научил так Ему молиться, называть Его своим Отцом.
    Церковь мыслится как семья, мы — только как дети, а не как рабы, не как наёмники. И поэтому если каждый из нас не научится любить, через семью и через Церковь, не будет ни семьи, ни Церкви.
    Вопросы
     
    Вопрос: Любви надо просить у Бога?
    - Мы всегда просим у Бога любви. Прежде всего. Самый главный дар, который мы просим у Бога — дар любви.
    Обычно что человек просит у Бога? То, что мы желаем друг другу на 8-е Марта и на Новый год: успехов в труде, счастья в личной жизни и крепкого здоровья. Вот эти три вещи исчерпывают все наши прошения к Богу.
    Но суть в том, что мы прежде всего просим у Бога любви. Молитва Ефрема Сирина, по-моему, открывает полностью всё, что человек может попросить у Бога настоящего. А молитва «Отче наш» только об этом и говорит. Если мы внимательно каждое слово этой молитвы прочувствуем, то увидим, что каждое слово в неё вопиет к любви.
    Мы говорим «Отче». Ну кто может сказать своему отцу слово «отец» без любви? Тогда зачем так говорить? «Наш» — это значит наш, значим, мы и друг друга обязались уже любить. Два только слова – «Отче наш» — уже говорят о той заповеди Господней, которую Христос оставил как самую главную: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя».
    Уже два первых слова из молитвы «Отче наш» обязывают нас любить и просить Бога о любви. Дальше я не буду объяснять, думаю, каждый задумается о тех словах, что значит «Да святится имя Твое», что значит «Да будет воля Твоя», что значит «И остави нам долги наши, якоже и мы оставляем должником нашим».
    В каждом прошении – полнота любви. Потому, что без любви это неисполнимо и вообще неприложимо. Всё остальное – прилагательные. А вот это – существительное.
    Вопрос: А всё-таки «Иже еси на Небесех» — тоже о любви?
    - Тот, Который на Небе. Как небо – со всех сторон одинаково, так и Бог со всех сторон окружает и покрывает Собой, Своей отеческой любовью всё человечество. Людей в любом конце Земли, любой национальности, любой культуры, любого возраста.
    Вопрос: А почему противопоставление «и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго»?
    - Лукавый – это значит зло. Здесь нет противопоставления. Смысл «а также избавь нас…»
    Вопрос: В семье муж выпивает, жена молится о том, чтобы он избавился от этой привычки, а он при этом никаких усилий не предпринимает. Я слышала мнение, что молиться в таком случае бесполезно, пока человек сам не решит измениться.
    - Молитвы никогда не бесполезны. Это прежде всего надо понять. Но Бог спасает нас не без нас. И потому молясь Богу о спасении наших ближних, мы, тем самым, несём на себе крест любви. И Господь по этим молитвам каким-нибудь образом обязательно воздействует на человека.
    Когда Бог награждает человека вот этим Своим образом, когда бесконечный, всесильный и всемогущий Господь даёт быть всемогущим, всесильным и свободным человеку, Он так или иначе обязан Своё всемогущество ограничивать, как бы это странно ни звучало.
    Два свободных человека, два друга, предположим, встречаются вместе. Один говорит: «Хочу пивка выпить». А другой говорит: «А я бы хотел в кино сходить». И вот пока один ради другого не поступится своей свободой, никакой дружбы не будет.
    Семья живёт таким же образом. Постоянными уступками, жертвованием своей свободой ради другого.
    Если Господь даёт свободу человеку, Он, всемогущий и всесвободный, должен Свою свободу ограничить, чтобы мы были свободными, чтобы мы состоялись как люди, с полнотой свободы: идти к Богу, не идти к Богу, любить, не любить. Без свободы всё это не имеет никакого смысла. Если Божественная свобода не будет ограничена, то у нас никакой свободы не будет.
    Я всё время не перестаю удивляться, когда читаю третью главу Книги Бытия о том, как совершается грехопадение. Как всё происходит на глазах Бога – всемогущего, всесильного, вселюбящего. И вот на Его глазах происходит то, что никак не соответствует Его воле, что является видимым предательством Его любви.
    И только после того, как всё уже совершилось, Божественная Любовь начинает говорить очень тихим ласковым голосом: «Где ты, Адам?» Как будто Он не видит! Как будто Он не знает, где Адам, спрятавшийся в кустах! Адам отвечает: «Услышал тебя, Господи, испугался и спрятался, потому что я наг». «Кто тебе сказал, что ты наг? Уж не ел ли ты плода с того древа, с которого Я запретил тебе есть?»
    Это же каждый из нас в детстве! К нам подходят родители, которые уже знают заранее, что мы натворили, и просто хотят, чтобы мы признались и сказали: «Папочка, прости, это я сделал!»
    Вот как Господь поступает, как пытается вернуть Адама Себе — лаской, любовью. А Адам – отрицает: «Жена, которую Ты мне дал, дала мне плод…» Жена показывает на змея…
    Понимаете, то же самое происходит. Мы молимся. Господь действует. И молитвы не бесполезны. Уставать в молитве нельзя. Бывают, конечно, такие моменты, о которых святитель Дмитрий Ростовский в одном из своих поучений говорил, что один плачет, а другой скачет.
    Да, бывает, что человек, несмотря ни на что, на какие-то знаки и слёзы близких, их любовь — отрицает эту любовь, разрушает, отвергает её. И тогда другой человек вправе сказать: «В твоём зле я участвовать не буду. Ты достаточно разрушил вокруг себя самого дорогого, я тебе разрушить больше не дам и сделаю свой выбор». Но это только самый крайний случай. А так – надо идти до конца. В молитве, в надежде.
    Вопрос: Но разве не может Господь вмешаться и воздействовать на грешника?
    - Через нас Он вмешивается. Мы можем дать Ему такую возможность. Хотя и Сам Бог ищет человека: через обстоятельства жизни, через страшные испытания, через какие-то вещи всё равно ведёт человека.
    Вопрос: Но всё равно это должен быть поступок самого человека?
    - Конечно! Человек должен хоть что-то попытаться. В Евангелии есть образ четверых людей, несущих расслабленного ко Христу. Так вот, расслабленный хотя бы мог сказать: «Отнесите меня ко Христу». Хотя бы так.
    А у этих четверых были основания поступить, как поступали многие. В Капернауме Христос находился в доме хорошего человека, который открыл свои двери для всех незнакомых людей. Люди набились к нему в дом, как сельди в бочку, пройти невозможно, уже и вокруг дома стоят. И вот эти четверо хороших друзей, которые действительно хотят помочь расслабленному, несут его.
    И вдруг – дальше идти некуда. Что мы обычно делаем в таком случае? Говорим: «Ты видел, мы сделали всё, что могли. Прости, ну, не получилось». Но они же не остановились. Они на крышу пролезли, разобрали её, и – спустили больного. Вот – любовь. Она идёт до конца.
    Вопрос: Сколько Адам с Евой были в Раю? Есть версия, что три часа.
    - Счастливые, как известно, часов не наблюдают.
    Когда мы говорим о неком библейской времени, здесь всё должно быть очень условно. И описания событий – мифологические, то есть – очень образные.
    В одном приходе меня попросили провести беседу. И там было два очень умных прихожанина. Один – биолог, другой – физик. Они мне стали говорить: «Батюшка, ну как же так! Мы же уже всё знаем, что 60 миллиардов лет существует наша Земля, и так далее. Но как же так получается, что динозавры, — они же были хищниками, значит, зло существовало ещё до грехопадения?» «А почему, — говорю, — до грехопадения?»
    Проблема в том, что мы знаем Библию по иллюстрациям: вот Адам и Ева, а там – дерево со змеюкой какой-то. Потом они в кожаных одеждах, и Ангел с мечом их прогоняет. Как будто всё было так, как нарисовано на картинках.
    Как было – мы не можем этого знать. Может быть, процесс самого грехопадения и разрушения, мировой катастрофы тоже происходил миллионы лет? Когда мы читаем в Библии нереальные сроки человеческой жизни – один прожил 900 лет, другой – столько-то, третий – столько-то – всё равно это не сопоставимо с нынешними понятиями. Мы не знаем, каким было библейское время.
    Когда мы встречаем еврейское слово, которое обозначает «день», мы же не можем сказать, что это 24 часа, сутки. Даже по простой причине: Солнце и Луна не были созданы до 4 дня Творения. Чем тогда мерить «день»?
    Грехопадение, как страшный ад, разрушило всю связь времён, разрушило отношения между человеком и природой. Мы не можем сопоставить, происходило это в миллиарды лет или не в миллиарды.
    Библия говорит нам о сущности вещей, а не о каких-то параметрах. Мне вот совершенно всё равно, что было до того, в моей теперешней жизни это роли не играет: миллиарды лет, миллионы или всего 7 с половиной тысяч лет. С сегодняшним моим днём, с моим отношением к Богу, к людям это никак не связано. Пусть учёные этим занимаются, если им интересно. Мне – нет.
    Вопрос: Очень сложно понять, что мир развивается по доброй воле, но с другой стороны, есть сценарий, известно, чем всё закончится…
    - Никакого сценария нет. Как будет происходить «окончание времён» – никто не знает.
    Мы – люди последнего времени (последнего по отношению к предыдущему), утратившие чувство семьи, чувство любви, чувство Церкви, ждём антихриста.
    Когда христиане прежних веков молились на Литургии о том, чтобы Царствие Божие поскорее пришло, они ждали пришествия Христа. Да и сама молитва «Отче наш» говорит нам: «да приидет Царствие Твое»… Сегодня акцент сместился на антихриста. На тревогу, ужас и так далее. Спрятаться куда-нибудь в погребочек.
    Если мы ждём Христа, тогда мы не боимся антихриста.
    Читайте также:
    Счастливый брак, где ты?
    Практические советы для готовящихся к браку
    Слово на венчании


  5. О_К (fakel)
    http://www.pravmir.ru/farisej-kak-geroj-nashego-vremeni/
    Фарисей как герой нашего времени
     
    29 мая, 2012 • Марина Журинская
    No Related Post

     
    Мониторинг СМИ
     
     

     
     
    Источник: Журнал "Фома"
     
     
    Практически почти вся эта глава состоит из эпизодов, построенных по модели: Спаситель творит благо — фарисеи идут в атаку. Иногда они идут в атаку даже сами по себе, не дожидаясь повода.

    Вот один из моих любимых сюжетов, отображенный в свое время немецким художником: Христос с учениками идет по полю, и они, проголодавшись, срывают колосья и едят зерно. Помню, мы в детстве тоже это делали. Но: суббота, а сорвать колос и отшелушить зерно — это работа. Поэтому фарисеи против. А что люди голодают — так пусть. Логика до боли знакомая. Но Христос напоминает, как проголодавшийся Давид со спутниками вошел в дом Божий, и ели они хлебы предложения — жертвенную пищу, которую можно есть только священникам. И конца света не произошло.
    Слова Спасителя заставляют вспомнить фрагмент из воспоминаний духовной дочери отца Алексия Мечева, муж которой был профессором и набожностью не отличался. Она любила жаловаться батюшке на мужа, а тот ей говорил, что Ваня хороший, и регулярно передавал ему привет. А однажды просфору послал. Дама решила, что тут-то муж и проникнется. А он уже обедал, когда она просфору принесла (еще хорошо, что прислуга была, а сейчас ведь и этого нет, и благочестивицы считают, что лучший способ привлечения к вере — это забросить дом и заморить мужа голодом). Да и ел он мясной суп, невзирая на пост. За просфору поблагодарил и тут же ее с супом съел. Жена света не взвидела и при ближайшей возможности обличила мужа перед батюшкой. А тот как закричит: «Вот ты и постись, раз ты такая набожная, а мы с Ваней будем просфоры с мясным супом кушать!». И это при том, что, наверное, к тому времени уже давно забыл вкус мяса. Между прочим, «Ваня» со временем стал священником, но скорее всего по молитвам отца Алексия, исполненным любви, а не благодаря женской пропаганде и агитации.
    Но ведь вот в чем дело: она была хорошей, верующий женщиной и несомненно сподобилась рая. Да ведь и про фарисеев сказано, что какую-то долю оправдания они получают. Господь устроил мир не как черно-белую схематическую иллюстрацию к уставу внутренней службы, а посложнее. И поинтереснее. Но что-то подсказывает, что Он не очень хочет фарисейства. Да и Сам неоднократно говорил.
    И тут же, напомнив про Давида, Христос переходит к тому, что ведь и священники в храме в субботу нарушают субботу, однако невиновны. Следующие Его слова исполнены смысла и несут радость всякому верному: «Здесь Тот, Кто больше храма; если бы вы знали, что значит: милости хочу, а не жертвы, то не осудили бы невиновных, ибо Сын Человеческий есть господин и субботы». Слова про милость и жертву — из пророка Осии, так что наверняка слышали и читали неоднократно, но слышать и читать — еще не значит знать; такова слабость человеческая. Если бы все мы знали, что говорится и делается на литургии (на которой присутствовали сотни и тысячи раз), то как хорошо было бы нам жить — и как хорошо было бы жить с нами! Но еще важнее, пожалуй, слова про «господина субботы», про Того, Кто больше храма. Веками ждали, дождались — и выясняется, что это фарисеям в сущности не нужно, что как-то по-старому привычнее: можно учить народ соблюдать множество мелких требований и не очень напрягаться, не меняться самим и не менять жизнь. А для самооправдания изобретаются всяческие придирки…
    Ах, как это знакомо, как современно. С тем еще уточнением, что люди, палец о палец не ударяющие, все свои силы направляют в два русла: отстаивают незыблемость положения дел — да так, что скажи им, что из-за отсутствия ремонтных работ полгорода провалилось, они и здесь найдут положительный аспект. А попробуй сказать, что нужно что-то делать — вот тут-то и начнется оживление: а вы уверены, что делать — это лучше, чем не делать? а кто будет делать? а у него достаточная квалификация? а он справится? а хуже не будет? а вдруг все-таки будет? а вот мы экспертизу проведем… Вот это и есть фарисейство.
    Кстати об экспертизе: в ХХ уже веке в Канаде небольшая православная община, лишенная крова над головой, попросила некого пастора пускать их в здание хоть раз в месяц. Пастор важно сказал, что ему необходимо убедиться в том, что просители — христиане, а не язычники. С историей Церкви у него было плохо, поэтому он затребовал документацию. Собрали для него книжки о Православии, и он удалился проводить экспертизу. Провел — и пришел к выводу, что язычники, поэтому пускать не следует. И не возразишь: истина в последней инстанции.
    Вот мы привыкли, что фарисеи — это когда было. А оно есть. И судя по всему, еще будет.
    А дальше — серия провокаций: в синагоге Христа спрашивают, считает ли Он возможным исцелять в субботу (там был сухорукий). В ответ Господь сказал: «Кто из вас, имея одну овцу, если она в субботу упадет в яму, не возьмет ее и не вытащит? Сколько же лучше человек овцы! Итак можно в субботы делать добро». И исцелил сухорукого.
    Тут фарисеи отправились на оперативку, чтобы решить, как погубить Христа, но Он узнал об этом их плане и ускользнул. За Ним последовало множество народа, и Он всех исцелил, но запретил о Себе говорить, по пророчеству Исайи (Ис 42: 1-4).
    Когда к Христу привели бесноватого слепого и немого, Он исцелил его. Взволнованные люди подумали, что наверное это и есть Мессия, сын Давидов. Но тут же фарисеи постановили, что не иначе как силой князя бесовского был изгнан бес. Происки коварного зарубежа, короче. Логика и правда Иисуса просто поражают: «Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся в себе, не устоит. И если сатана сатану изгоняет, то он разделился сам с собою: как же устоит царство его? И если Я силою веельзевула изгоняю бесов, то сыновья ваши чьею силою изгоняют? Посему они будут вам судьями. Если же Я Духом Божьим изгоняю бесов, то конечно достигло до нас Царствие Божие. Итак, как может кто войти в дом сильного и расхитить вещи его, если прежде не свяжет сильного? и тогда расхитит дом его».
    Кто не со Мною, тот против Меня, и кто не собирает со Мною, тот расточает».
    Да, мы как-то мало об этом задумываемся, но если мы просто не участвуем в том, как Христос собирает (а собирает Он прежде всего людей, чтобы объединялись в добре), то мы расточаем, — расточаем мир и добро, расточаем человечество, расточаем, короче говоря, дело Христово. А уж если мы вносим в мир разделение (а мы его вносим: те спасутся, эти не спасутся, эти антинародные, этих на войну погнать, чтоб поубивали — что, нет войны? начнем, дело нехитрое, — этих вообще растереть об асфальт, этих в тюрьму, этих в тайгу и тундру… лепота, одним словом), то, называя вещи своими именами, мы действуем против Христа. А говоря языком богословия, препятствуем теозису, обожению мира.
    А Господь продолжает свои речи: «Всякий грех и хула простится человекам, а хула на Духа не простится человекам; если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если же кто скажет на Духа Святаго, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем». Да и апостол и евангелист Иоанн Богослов говорил, что есть грех к смерти, и за таких грешников и молиться не стоит. Посмотрев этот текст с параллельными местами, можно догадаться, что речь идет о хуле на Духа. Что же такое хула на Духа, каждый должен понять сам (решают же граждане сами, за кого можно молиться, а за кого нельзя, причем без малейших обоснований, а просто «ящетаю»). Но полезно запомнить, что Господь прощает хулу на Себя. А у нас как-то так выходит, что оскорбление людей приравнивают к непростимым грехам, а о Духе вовсе и не думается. И опять-таки фарисеи — большие мастера по держанию и не пущанию, по разделению и опрометчивым решениям о том, прощать или нет.
    А вот и явная апелляция к здравомыслию: «Или признайте дерево хорошим, и плод его хорошим; или признайте дерево худым и плод его худым, ибо дерево познается по плоду». Так вот, непонятно, как можно объявлять себя верующим и при этом хулить то, о чем Господь сказал, что это хорошо? А уже встречается хула на дар свободы, причем исходящая от священнослужителя. Ему что, никто так и не сказал, что свобода от Бога, если уж сам не понимает?
    Развивая этот тезис, Христос прибегает к словам скорее энергичным, нежели всепрощающим: «Порождения ехиднины! (в одном из новых переводов — «гадючьи дети!») как вы можете говорить доброе, будучи злы? Ибо от избытка сердца говорят уста. Добрый человек из доброго сокровища выносит доброе, а злой человек из злого сокровища выносит злое». А вот мы видим всяких проповедников: яростных, суровых, важных, да и высокомерных тоже. Вот только добрые редко встречаются…
    А вот и дальше: «За всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься». С этим у всех плохо. Но почему-то считается, что если человек в сане сказал что-то, не подумав («всю зарплату нужно отдавать на церковь»), то он пошутил и все должны скромно и почтительно хихикать. А за ним, естественно, и миряне: «Ой, ну мало ли что я сказал, ну, бывает, ну, забудем…» — потом выясняется, что человек искренне считает, что принес извинения.
    И вот с извинениями-то у нас уж совсем плохо. Не умеют православные извиняться. Почти поголовно. Горе одно. Хорошо хоть, в прощеное воскресенье не принято уточнять, за что прощения просим, но все же просим. А довелось слышать от батюшки: «простите, что не привел вас к спасению». Это как следует понимать?.. Если учесть, что некая игуменья, запретив послушнице операцию, отчего та и умерла, постригла ее в реанимации, а после похорон сказала: «Еще одну душеньку в рай проводила», то эта фраза наводит на размышления.
    И тут фарисеи выступают со своим коронным номером: требуют знамения. Дальнейшие события показывают. что знамение им нужно в основном для того, чтобы раскритиковать его в пух и прах, но дело даже не в этом. И Христос отвечает им с такой глубиной постижения, что эти Его слова нам следовало бы принять с глубиной, хотя бы сходной: «Род лукавый и прелюбодейный ищет знамения; и знамение не дастся ему, кроме знамения Иона пророка». Отметим, что «прелюбодейный» здесь отнюдь не означает половой распущенности, это — древняя сквозная библейская метафора отпадения от Бога и даже «просто» неверности Ему. А ведь мы назовем прелюбодеем того, кто изменил жене, но не того, кто прибег к экстрасенсам и прорицателям, меж тем как этот и есть настоящий прелюбодей.
    Знамение Ионы пророка — это призыв к покаянию, и дальше развивается эта тема: «Как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи. Ниневитяне восстанут на суд с родом сим и осудят его, ибо они покаялись от проповеди Иониной; и вот, здесь больше Ионы. Царица южная восстанет на суд с родом сим и осудит его, ибо она приходила от пределов земли послушать мудрости Соломоновой; и вот, здесь больше Соломона». А ведь на наших глазах люди, у которых глаза разбегаются от разных учений, как на дешевой распродаже, тоже могут получить укор от язычников, которых Иисус тем самым признал более праведными, нежели уклонившиеся от учения «верные» — вот где корень проповеди апостола Павла! — а уж верные-то… Кстати сказать, у верных появился стопроцентно действенный способ отфутболивать неверных с их неудобными вопросами: «Это наша Церковь, вы здесь не при чем, идите отсюда…» — при этом уже начинает беззвучно звучать продолжение: «…пока целы». Ай-яй-яй, как стыдно-то. Но распространяется со скоростью лесного пожара — грубость, озлобление, разделение.
    А между тем — вот оно, наиважнейшее о покаянии: «Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находит; тогда говорит: возвращусь в дом мой, откуда я вышел. И, придя, находит его незанятым, выметенным и убранным; тогда идет и берет с собою семь других, злейших себя, и, войдя, живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого. Так будет и с этим злым родом». Да, покаялись фарисеи (и мы тоже), очистились от греха. А дальше что? Исполняемся любовью к людям? Приобретаем друзей богатством неправедным? Всем, кого обидели, воздаем вчетверо? Короче, где плоды покаяния? Только гордость за прибранное помещение. Вот очень простая аналогия. На моих глазах в громадных коммуналках всехние дети играли в коридорах; бывало, что и на велосипедах ездили. Ну, конечно, и во дворах ошивались — со всеми вытекающими последствиями. А потом пошли отдельные крольчатники с циклеванными полами и рижской светлой мебелью. И детям там места уже не было. И уличное воспитание возобладало. И было последнее хуже первого.
    Кто будет спорить, что грязь — это плохо, а чистота — хорошо? Но ведь чистота нужна не сама по себе, а для чего-то. И скорее всего для людей, из которых дети в некотором смысле главные.
    Завершение главы тоже заставляет думать. Вот Иисус говорит в доме, а Его Мать и братья стоят вне дома и не могут войти. Об этом Ему сообщают. Казалось бы, в чем проблема? Всем расступиться, посторониться, лишние — вон, родные Учителя с почетом вводятся в дом. Все ведь близко, ни мигалок не нужно, ни оцепления… А Он на это говорит: «Кто матерь Моя? и кто братья Мои?» — и указывает на учеников: «Вот матерь Моя и братья Мои; ибо кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь».
    Зачастую на основании этого фрагмента пытаются отрицать почитание Богородицы. И совершенно зря. Здесь Христос разрушает стереотип главенства рода над прочими видами человеческих отношений. Он же говорил, что родных любят и добро им делают и язычники и что все дело в том, чтобы делать добро не по зову крови (слышала: «он мой родственник и тем самым уж точно хороший человек»), а исходя из того, кто в этом больше нуждается. Точно ли все мы всегда владеем этой мудростью Христовой? Ну, а о том, что негоже оказывать кому-то почет за счет утеснения, причиняемого другим людям, в христианской стране и говорить-то даже неудобно.
    Равно как и о том, что для того, чтобы считаться христианами, нужно знать Благую Весть и все, что здесь говорится о Христе. Неудобно-то неудобно, а ведь приходится…
    Марина Журинская


  6. О_К (fakel)
    Синодальный отдел по социальному служению переиздал «Справочник бездомного»
     
    29 мая, 2012 • Новостная служба
    No Related Post

     
    Новости
     
     

     



     
    29 мая. ПРАВМИР. Карманный справочник с данными служб помощи бездомным издан Отделом по благотворительности и социальному служению тиражом 11 тысяч экземпляров.
    «Мы стремились сделать справочник как можно более простым в обращении и понятным, – комментирует один из его составителей Илья Кусков, руководитель направления помощи бездомным Отделе по благотворительности. – Например, бездомный голоден и ищет, где поесть. Он открывает раздел, который так и называется, – «Где поесть».
    По словам И. Кускова, на страницах издания бездомный узнает, где находятся бесплатные столовые; куда, по каким дням и во сколько приезжают кормить бездомных группы добровольцев, в каких московских храмах организовано питание для бездомных», сообщает Диакония.ru.
    Всего в «Справочнике бездомного» семь разделов: «Где поесть», «Где помыться», «Где лечиться», «Где одеться», «Приюты», «Общежития». В разделе «Социальная помощь» указаны организации, помогающие восстановить документы, устроиться в приют, больницу, найти родственников, купить билеты до дома и найти работу. Адреса и телефоны организаций обновлены и актуализированы к 1 апреля 2012 года. Также в брошюре рассказывается, как бездомному оформить полис медицинского страхования и как поступить в центр социальной адаптации.
    Справочник можно получить бесплатно в Отделе по благотворительности и социальному служению по адресу: Москва, ул. Николоямская, д. 57, стр. 7. Телефон для справок: (495) 912-22-89. Приходы, в которых организована помощь бездомным, могут получить для распространения до 100 экземпляров брошюры. Также справочник можно скачать с официального сайта Отдела по благотворительности.

    http://www.pravmir.ru/sinodalnyj-otdel-po-socialnomu-sluzheniyu-pereizdal-spravochnik-bezdomnogo/
  7. О_К (fakel)
    http://www.pravmir.ru/tolko-by-ne-ujti-otsyuda/
    Только бы не уйти отсюда…
     
    31 мая, 2012
    No Related Post

     
    Мониторинг СМИ
     
     

     
     
    Источник: Взгляд-Инфо
     
     
    Если бы мне месяц назад сказали, что я напишу эти строки, я бы не поверила. Вроде не было никаких внешних причин. Тех, которые обычно приводят людей в храм. Тяжкой болезни, смерти близкого, потери чего-то ценного… Просто сестра подарила сыну книжку «Несвятые святые». А прочитала я. Как и большинство тех, кто с ней познакомился, то складываясь пополам от смеха, то заливаясь слезами. После того как была перевернута последняя страница, осталось на душе светлое чувство, что прикоснулась к чему-то хорошему. А еще священников бояться перестала.
    «А потом он где-то потерялся…»
     
    Я родилась в семье атеистов. И жила некрещеной до 21 года. Мне было лет 10–12, когда моя мама и ее сестра решили, что девочку нужно окрестить. Мне об этой идее сообщили так, словно речь шла о покупке нового платья. Я ничего не поняла, но спорить не стала. Надо так надо. Мама с тетушкой отловили в парке при храме священника, изложили свою просьбу. Тот с высоты своего огромного роста строго посмотрел на меня и произнес: «Трижды ты будешь просить меня окрестить тебя, и трижды я буду тебе отказывать, проверяя крепость твоего желания. Проси!»
    Я попятилась, спряталась за маму и рта не открыла.
    Мы вернулись домой и больше об этом конфузе не вспоминали, но священнослужителей я с тех пор всегда обходила стороной.
    Выросла, вышла замуж, ждала первенца. Как и всем, было страшно. Мама сказала: надо бы покреститься, и я пошла в церковь. Ничего о таинстве не запомнила. Ни одна струна моей души не дрогнула. Едва пришла домой, крестик сняла и положила в шкатулку. А потом он где-то потерялся.
    Как у всех, в моей жизни были несчастья, потери, испытания. Но я со всем этим как-то справлялась. Однажды, когда было очень больно, ощутила в себе какой-то внутренний стержень, который позволил понять, что я сильнее, чем думала. Хотя в глубине души всегда искала чего-то. Я называла это внутренней гармонией. Высшим счастьем мне казалось быть в согласии с собой. И вот этого состояния никак не могла достичь. Металась то в фен-шуй, то в йогу, то в Баха с Коэльо. Что-то было созвучно, на какое-то время помогало, но потом с трудом выстроенная гармония рассыпалась.
    …Еще одна книга, появившаяся в моем доме, – «Опыт построения исповеди» архимандрита Иоанна (Крестьянкина). Ее тоже подарила сестра – на этот раз уже на мой день рождения.
    Всех не родишь?
     
    Не знаю почему, но я начала читать. И к тому моменту, когда тоненькая книжечка закончилась, увидела всю свою жизнь глазами Бога. Увидела и ужаснулась. Не то что бы я испугалась Страшного Суда, но осознала, что я вовсе не тот неплохой человек, каким себе представлялась.
    Прочитывала главы, посвященные каждой заповеди, и сокрушалась: все были нарушены! Когда добралась до «не убий», вздохнула было с облегчением: «Ну хоть тут тебе амнистия вышла». Я же точно знала, что никого не убивала! Следующий абзац – строчки заплясали и расплылись. Как я могла это забыть! У меня должно было быть три ребенка! Если бы тогда, в 1996-м, я не проявила малодушия! Как бы я ни уговаривала себя, что были медицинские риски, что троих нам было не прокормить, – это все бесполезные оправдания перед тяжестью осознания: я – убийца!
    Помню, то решение далось тяжело. Сколько слез было выплакано… Но фраза подруги: «Да, жалко, но все так делают. Всех ведь не родишь», – все решила. Я никогда не рассматривала аборт с точки зрения греха, только как медицинский или социальный вопрос. И понимаю, что если бы у меня было сформировано понятие греха, я бы ни за что этого не сделала.
    Пишу в большей степени для того, чтобы дать шанс моему горькому и запоздалому осознанию быть увиденным еще кем-то. Всегда считала, что детям нельзя навязывать религиозное образование и особенно церковный этикет – это насилие. К вере человек должен приходить самостоятельно. Пожалуй, я до сих пор так считаю, но! Закон Божий ребенок знать должен. Десять заповедей необходимо вложить в маленькую голову как можно раньше! Чтобы к моменту, когда он будет принимать подобные решения, он размышлял не только над медицинским и социальным аспектами, но и отдавал себе отчет в том, что с последствиями его выбора ему придется жить всю оставшуюся жизнь. И духовное воспитание гораздо важнее, чем приучить ребенка мыть руки перед едой и чистить зубы перед сном.
    «Это были слезы стыда»
     
    Возможно, я слишком впечатлительная. Допускаю, что перемены во мне могут раздражать и пугать окружающих. Но не могу игнорировать то, что произошло.
    Неделю я рыдала. Везде: на работе и дома, в фитнес-центре и транспорте, на улице и в магазине. Это не были слезы отчаяния. Но были слезы стыда. Я вдруг увидела, как Господь был добр ко мне, и какой сама была неблагодарной. «Ну чего тебе не было дано, чего ты действительно хотела?» – спрашивала я себя и понимала, что было дано все и даже больше. Как же могла я злиться на близких, быть недовольной какими-то мелочами, роптать на свою долю? Почему не радовалась каждому дню, ведь у меня есть все, чтобы чувствовать себя счастливой?
    Есть натуры цельные, четко знающие, чего они хотят, и двигающиеся к намеченному рубежу, не замечая преград. Такой я казалась окружающим. Мне удавалось хорошо играть эту роль. Но на самом деле была другой: ранимой, неуверенной, сомневающейся, боязливой.
    А вдруг завтра будет хуже? Муж разлюбит, с работы выгонят. Я так боялась потерять место, что угодила в больницу. Так боялась за детей, что довела одного из них до психиатра. Когда доходит истинный смысл фразы «Все в руках Господа», наступает удивительная тишина в душе. Сейчас понимаю, что всегда искала именно это состояние.
    С трудом проталкивая слова сквозь сжатое спазмами рыдания горло, рассказываю священнику о том, что произошло.
    – Что со мной такое?
    А в ответ слышу:
    – Божья благодать. Никогда не знаешь, когда наступит этот момент.
    – Но чем заслужила? Ведь трудно представить человека, который был бы столь далек от Церкви.
    – Это происходит потому, что Господь никогда не перестает трудиться над нашей душой.
    В эти дни я поняла, что всегда верила в Бога, и ощутила, что Бог поверил в меня…
    Поменять «место жительства»
     
    Первое, что сделала, попросила прощения у сына. За то, что отвернулась от него, когда он впервые принял самостоятельное решение. Оно шло вразрез с моими представлениями о том, что для него хорошо, и я его не приняла. Этот разлад между нами стал настолько невыносим для моего ребенка, что он потерял интерес к жизни. Этот шаг – такой, казалось бы, простой – имел потрясающие по своей силе последствия. Верю, все будет хорошо. И знаю: не надо переживать за детей. За них нужно молиться.
    Почему так мало по-настоящему счастливых людей? Спроси любого: ты счастлив? Кто скажет «да»? Я слышала такое признание только от верующих. Остальным для счастья вечно чего-то не хватает.
    Мы живем, терзаемые страхами, ревностью, злобой, желаниями, завистью. Вы не заметили? Мы уже в аду! Созданном не внешними обстоятельствами – тут может быть все благополучно, а внутренним миром. Хотя у каждого есть возможность поменять место жительства еще на этом свете.
    Чтобы разобраться с демонами, терзающими нашу душу, мы читаем умные книжки, пьем пачками антидепрессанты, учимся на курсах НЛП, проводим годы в кабинете психоаналитиков. Но все эти демоны, рвущие нас на части, рождены нашими же греховными поступками, словами и помыслами. А разве психолог может отпустить грехи?
    Никогда не думала, что приду на исповедь. Как же можно говорить священнику о том, о чем себе сказать стыдно и страшно?
    Но к тому моменту, когда оказываешься перед Евангелием и крестом, никаких других мыслей, кроме одной: «Только бы не уйти отсюда с этим грузом на душе» – не остается. Ты исповедуешься не священнику, ты исповедуешься Господу. А Он и так все знает о тебе и ждет только одного – искреннего покаяния.
    Мой первый сознательный визит в церковь дался тяжело. Отстояв службу, ждала вместе с остальными исповеди в полном смятении. Хотелось убежать, но ноги словно приросли к полу. От дикого внутреннего напряжения разболелась голова. Казалось, еще минута – лопнет. И тут появилась знакомая девушка. Увидев мое состояние, нашла у кого-то таблетку обезболивающего. Не помогло. Тогда она повела меня на елеопомазание. И вот чудо – боль отпустила, и я все-таки дождалась своей очереди.
    Там было очень много молодых людей. Это стало для меня открытием. Что ищет молодежь в Церкви? Наверное, того же, что и я, – гармонии, спокойствия, утешения. А еще, наверное, ощущения принадлежности к общине. Как бы мы ни строили из себя независимых всезнаек, человек – существо коллективное. Не может он долго в одиночестве.
    На следующий день я причастилась. Муж, встретив после службы, сказал: «У тебя глаза сияют».
    Я понимаю, что нахожусь в самом начале пути и что путь этот непрост. Но, видимо, другого для меня нет. Ведь я после долгих странствий вернулась домой…
    Мария Александрова


  8. О_К (fakel)
    http://www.pravmir.ru/troitskaya-subbota-smert-temna/
    Троицкая родительская суббота: Смерть темна, но…
     
    1 июня, 2012 • Ольга Шульчева-Джарман
    Радоница: Умереть – это ненормально
    Праздник благодарности
    Подготовка к причастию: канонические нормы и практика Поместных Православных Церквей
    Должны ли монахини возжигать светильники, или снова о ритуальной нечистоте
    Мужики
    Христос посреди нас (из цикла бесед о Евхаристии)
    Подготовка к причастию: каждому духовнику надо искать свой ответ
    Первые диакониссы, свидетельницы Воскресения
    Пасха навсегда
    Радоница: Невозможное человекам возможно Богу!

     
    Главная тема • Молитва • Поминовение усопших
    Теги: Воскресение Христово • Поминовение усопших • причастие • причащение
     

     
     
     
    …Мертвым можно обещать рай, но ничто не заменит им жизни.
    Нельзя дать им того, чего у них уже никогда не может быть.
    Тщетно родственники-язычники приносили молитвы и жертвы, устраивали поминальные трапезы – еще древние знали, что жертва ненадолго оживит душу мертвеца, ему будет легче. Так! пускай хоть легче – с безнадежностью принято смиряться.
    Пребывание в смерти невыносимо для человека, но его не избегнуть. Что еще можно для них сделать? Какую помощь подать? Да и может ли помочь обреченный обреченному?
    Человек ищет помощи себе — и не может найти – смерть не имеет выхода. Ушедшему туда можно как-то «помогать», но избавить его от страданий мнимости, недочеловечности, уже нельзя.
    Он – отогнут от земли живых, он — вне тех, с кем еще недавно был. Родственники его скоро станут такими же, как и он, и никто уже не принесет кровавой жертвы, веря, что кровь дает пусть жалкую, но каплю жизни тому, кто ушел в Аид – место, где ничего не видно, и откуда не видно ничего. Никто не возлиет вино и мед на могилу в надежде, что умерший может вспомнить, что значит – быть живым…
    Забытые мертвецы сотен и сотен тысячелетий…
    +++
    Удивительный мир открывается в песнопениях Октоиха и Триодей, посвященных тайне смерти. Собственно, таких песнопений два рода – посвященные мученикам и молящие об усопших-уснувших христианах.
    Здесь нет той древней ереси, с которой боролся Апостол языков – о том, что воскресение уже совершилось, но речь о той тайне, что выражена в словах преподобного Ефрема Сирина – «они ждут возлюбленных тел своих» «у ограды рая».
    «Невозможно жить без жизни, а бытие жизни происходит от общения с Богом; общение же с Богом состоит в познании (или в иной рукописи — видении) Бога и в наслаждении Его благостью…» — пишет богослов и мученик Ириней, епископ Лионский.
    Здесь стоит слово «общение»,– то же греческое слово, которое употребляется для Причастия Тайны Хлеба и Вина, и рядом стоят слова о сладости. Постоянная игра слов созвучных, различающихся только на одну букву греческих слов в византийской поэзии – пища и сладость – вовсе не игра, а отражение глубин опыта, простирающегося далеко назад в эпоху мучеников – и далеко вперед, до самого эсхатона, чаяние которого и свершение которого так ярко и сжато проживали свидетели-мученики Древней Церкви.
    «Тебе, Спасе, молимся: Твоего сладкого причастия преставльшихся сподоби».
    Пища – древнейший архетип, образ жизни. Рай – «сад Эдем», «рай сладости», сладкой пищи, «рай пищный».
    Но с пищей связывается и травма, нанесенная Адамом себе и созданному Богом миру, с пищей связывается общение с божеством – как в языческих культах, культах древних, так и с Богом Живым в религии Израиля – «они видели Бога, и ели, и пили» (Исх.24:11).
    Только мертвые не едят, мертвые не вкушают, мертвые лишены сладости Богообщения.
    Кто исповедует Тебя во аде? – задает риторический вопрос псалмопевец. Там не поют Богу. Не мертвые восхвалят Тебя, не нисходящие во ад – но мы, живые. «Пою Богу моему, пока я жив!» Как долго продлится это «пока» — не важно: даже Мафусаилов век короток, если за ним следует расставание с Богом Живым навсегда.
    Во вне-израильском мире напрасно люди, приносящие жертвы-возлияния в память мертвых, возливают трижды на могилу вино, воду и мед… Увы! Мертвые не вкусят сладости меда, и крепость вина не воздвигнет их. «Сласти, поднесенные к сомкнутым устам, то же, что снеди, поставленные на могиле» (Сирах, 30:18).
    Грустный, знающий мир людей мудрец книги Притчей говорит: «Не будь мудрецом в глазах твоих; бойся Господа и удаляйся от зла: это будет здравием для тела твоего и питанием для костей твоих». (Прит.3,7-8). Притчи во много комментируют Тору, они — размышление над ее страницами, опытом богообщения со Святым Израилевым. Единение с Богом, осуществляемое в Законе – вот пища жизни. Но закон «ничего не довел до совершенства»…
    Видеть свет – свет Лица Твоего – тоже синоним жизни, как и пища. Благословение времен Исхода, сохранившееся в нашей утрени – «Да воссияет на нас свет лица Твоего».
    В отдаленных от библейского мира местах этот архетип тоже присутствует. Видеть дневной свет у Софокла означает – «жить». Но Феб-Солнце не дарует видеть свой свет сходящим в безвидность Аида…
    Смерть – темна. Это – преисподний ров, темнота, смертная сень, долина смертной тени, куда уходят все, становясь в своем бессолнечном бессилии, безжизнности подобно «воде, вылитой на землю».
    Но, несмотря ни на что –«я верую видеть благая Господня на земле живых. Мужайся, и да крепится сердце твое!»
    Смерть — не навсегда, предчувствуют пророки. «Я во плоти моей узнаю Бога! Я узрю Его сам!» (Иов 19,25-27) — восклицает вопреки всякой очевидности истерзанный тлением Иов, отчаянно споря с кем-то безличным и безликим.
    Память о Пенуэле – «Лице Бога», которого видел Иаков, и сохранилась душа его, жизнь его — не покидает печальных изгнанников рая. Ангел лица Его посещает их, дает им залог будущей тайны – тогда, когда, наконец, Моисей увидит Бога лицом к Лицу на скале Фаворе при свидетеле Илии, и сохранится душа его, и будет он жить.
    Слава Божия, являемая «многочастно и многообразно» в ветхие времена, когда исполнится срок, засияет так нестерпимо, что ослепит и повергнет на землю фарисея Саула, и он восстанет Павлом-апостолом.
    Да, — оживут мертвецы твои, восстанут мертвые тела – да, веруем, они воскреснут, в воскресение, в последний день — а пока поколение за поколением вкушают горечь распада.
    Смерть тоже можно вкушать, она – смертельная и неотвратимая пища, которая проникает в чрево и кости, отравляя и убивая. Есть те, которые, однако, не вкусят смерти – и увидят Царствие Божие, пришедшее в силе.

    Фото: nikitas, photosight.ru
    А Жизнь вкусит смерть. Бог упал, а человек восстал – о, дивное чудо! Он причастился тлению, вкусил смерти – а мы вкушаем Жизнь, щедро и непрактично раздаваемую всем даром. Где человеческая мудрость Притч? «Сын мой! если ты поручился за ближнего твоего и дал руку твою за другого, ты опутал себя словами уст твоих, пойман словами уст твоих» (Притч. 6:1-2). Остановись, Сын Божий, не поручайся за ближнего Твоего – это смертельно опасно! Господи, будь милостив к Себе! (Мф. 16:22)
    Но безумие Божие – мудрее человеков. Он знает, что не видя Лица Божия, «человек перестает существовать». И Он не восхотел более «человека зрети мучима». Он ничего не ставил выше нас. И вложено древо креста в хлеб Его, и истреблен Он от живущих (Иер11:19).
    Он отверг, выбросил как сор премудрость премудрых – и поплатился. Всем здравомыслящим людям известно, что мертвецы не имеют более надежды.
    Мертвецом стал и Сын Человеческий, Сила и Премудрость Божия – та, которую мудрые века сего называют «юродством». Та, которая премудрее их и слабее (1Кор.1:25) в Своей открытой, бескорыстной отдаче Себя – до конца, до тайны Креста и гроба.
    Иисус Христос, Истинный Человек, Истинный Бог, принял в Себя эту забытость и боль небытия. Он желанием возжелел быть с теми, число которых равно числу песка морского, числу звезд на небе – с теми, которые были и которых уже нет. С потерянными для Бога мертвецами земли. Он разделил с ними землю забвения и смертной тени.
    Христос – Иной, чем все, что случалось в мире до Него.
    …Мертвым можно обещать рай, но ничто не заменит им жизни…
    Тебе, Спасе, молимся: Твоего сладкого причастия преставльшихся сподоби.
    Но – ведь они, мертвецы, не могут вкушать, они не могут видеть свет, они не могут причащаться?! Если Он сподобит их этого причастия — значит, они станут ж и в ы м и ?!
    Где же они живут? В райских кущах?
    Нет – на Земле Живых.
    И здесь удивительно вот что – об усопших в песнопениях Восточной Церкви звучит мольба, чтобы они получили свет, жизнь, покой, пищу, иными словами, чтобы они стали ж и в ы м и. Мученики же – имеют все это, они — живы. Они не вкусили смерти из-за тесного единения со Христом. Умершие могут быть живыми, а могут – не быть. Мы молим о жизни для них.
    Ты, Христе, все для меня: и младость, и сила,
    И родная земля: в Тебе упокоиться жажду.
    (свт. Григорий Богослов)
    Эта жизнь-общение неописуема и несказанна, ибо не похожа на то, что привычно для обитателя этого мира, но, тем не менее, это — реальная жизнь и гораздо, без сомнения, более реальная, чем наша. Жизнь истинная, единственная жизнь, которая может называться жизнью в полном смысле этого слова. Более того, это – единственная жизнь, достойная человека, достойная наименования жизни человеческой.
    Это не «дух, не имеющий плоти и костей» (Лк.24:39), это – та адамантовая реальность, которая порой слишком тверда для наших глаз, привыкших к сумраку полужизни, неизбежно обреченной на угасание. Апостол Павел называет эту реальность «непоколебимое царство» ( Евр.12:28).
    По сщмч. Иринею Лионскому, «видеть свет – значит быть в Нем и быть причастным Его животворному великолепию. Поэтому видящие Бога сопричастны жизни». Человек, не видящий Бога – перестает существовать, не существует… Являя свет лица Своего человеку, Бог оживляет его; подавая «сладкое свое причастие» – общение, «как друг беседует с другом своим» — Он оживляет его – и человек перестает быть мертвым.
    Британский мыслитель К.С. Льюис использует глубокий образ, описывая в своей книге «Расторжение брака», как невоскресшим людям режет ноги истинно живая трава в Царстве Небесном, как боятся они полноты жизни. Воистину – прав страдалец-христианин Евгений – иеромонах Серафим (Роуз), сказавший как-то: «человек достоин ада и не менее, если он не достоин небес».
    Подобный образный ряд мы находим и в византийской гимнографии, в которой языком греческой поэзии плетется кружево библейской мысли.
    В гимнографии нет подробного описания красот рая – подобно тому, как мы не находим в Библии описаний красоты зданий и людей. Есть описания, как были построены здания, и что те или иные люди были красивы, но нигде нет их описания.
    В гимнографических текстах есть лишь апофатические описания, отрицательные. Особенно это видно при чтении текстов на греческом языке – по приставке «а»: невечерний свет, негиблющее брашно, нестареемая жизнь.
    Даже определения, когда они есть – не дают прямого описания (нет ни райских кущ, ни пресловутых сковородок). Они говорят о некоей красоте, их катафатика, положительное описание, возводит ум тоже к апофатике, высшему богословию, не связывающему Божественную реальность ни с чем земным и знакомым.
    Этот «свет» – не свет земного солнца или звезд, как и «дивная скиния» – не из шкур животных и тканей. Какие они – неизвестно, но здесь важно именно указание на их принципиальную инаковость, не-земную нетленность, бессмертие, причастность к «нестареемой и присно (вечно) сущей жизни». Это изображение принципиально неизобразимого, некая словесная икона, где символы не изобразительные, а словесные.
    Скиния, пища, воды оставления и свет – неизвестны нам, так же, как неузнаваем Христос Воскресший. Это образы исцеленного мира: «нам возсия сущим во тьме и сени смертней правды незаходимое Солнце».
    Райские состояния описываются как получения пищи, сладости, света, мира, потоков вод, покоя.
    «Идеже пища есть тайная, идеже сияет свет лица Твоего, яже от нас преставльшиеся в вере благодатию всели, славить благочестно твою благостыню».
    Христос – Иной, чем все, что случалось в мире до Него.
    Он творит новые дела – вопреки всякой безнадежности. Он дает мертвым человеческую жизнь. Вместо той, что вытекла из них по капле, как вода – непрочной жизни сынов человеческих, сынов земли, сынов Адама – Он дает им – без остатка – всю Свою жизнь Сына Человеческого.
    Они снова живут, они становятся людьми, они видят свет и вкушают пищу, они пьют от источника и поют песнь Богу. Их жизнь становится воистину живой, полной, неимоверно полной и густой, как зрелый мед из сот, а не жалким подобием полуживого, пусть и блаженного посмертия, когда просто все утихло и не болит. Они – снова люди, и ничто более не мешает этому. Они – человеки с Сыном человеческим, они — сыны Божии с Сыном Божиим, они – навсегда в Нем и с Ним.
    Бог же не есть Бог мертвых, но Бог живых, ибо у Него все живы (Лк.20:38). По священномученику Иринею, «слава Божия есть живущий человек, а жизнь человека есть видение Бога». «В раю всюду видим будет Спаситель», — пишет он.
    В лоне Церкви нам дано заранее отведать хлеба «восьмого дня», — вторит ему современный богослов Христос Яннарас.
    О, это невозможно…- и поэтому во Христе исполнимо. В Нем не исполняется ожидаемое и возможное. Он – Бог, и единственное достойное Его – исполнять невозможное. Умирать за подданных, принимать бичевания за рабов, делать врагов – друзьями и беседовать с ними бесконечно…
    «Я живу, и вы живы будете» (Ин.14:19).
    «Я слышал о Тебе слухом уха – ныне же глаза мои видят Тебя» (Иов 42:5).
    Христос – Иной, чем все, что случалось в мире до Него.
    «Ты — нам брашно и питие,
    Ты -нам Кормчий и паруса,
    Ты — нам пение и оплот,
    Возвращенье к земле живых.»
    Ты — их брашно и питие,
    Ты — роса им и горный ключ,
    Ты — их риз нетканая ткань,
    Ты — их глаз негаснущий свет,
    Ты — им Кормчий и паруса,
    Ты — простор им и крепкий кров,
    Ты их кости не позабыл,
    Ты их души не сокрушил,
    Ты — их пение и оплот,
    Возвращенье к земле живых,
    Ты — их чаянье и печать,
    Ты — им брат, и сестра, и мать.
    Читайте также:
    Усопшим нужна наша молитва: о родительской субботе
    Живая связь
    К Родительской субботе: Мысли о себе самом


  9. О_К (fakel)
    Общество
    Дом нетерпимости
     
    30 июля, 2012 • Георгий Михайлович Гупало
    Два мира Крымска (+ ФОТО)
    Церковь и Крымск: что происходит?
    Крымск глазами очевидца — архимандрит Трифон (Плотников)
    Москва — Крымск — как собирают помощь (ФОТОрепортаж)
    Наводнение в Крымске: Кто защитит человека?
    Крымск: Об оповещении мы не слышали
    Благотворительные организации могут стать иностранными агентами?
    Жасмины и детские слезы
    Как распознать фальшивую благотворительность в сети
    Протоиерей Алексий Уминский: Бог несправедлив? (+Видео)

     
    Главная тема • Жизнь Церкви • Наши современники • Общество
    Теги: Епископ Василий (Родзянко) • Милосердие • Серафим Роуз • уважение
     

     
     
     
    Вера не по разуму = нетерпимость к инакомыслию
    В последнее время в связи с выступлением печально известной панк-группы, а может, и по совокупности обстоятельств, обстановка в социальных сетях и личных беседах накалилась до предела. Одни православные христиане обрушивают страшные обвинения на головы других, развешивают ярлыки, с легкостью выносят приговоры в духе 1937 года и даже отправляют в ад оппонентов, с мнением которых не согласны.
    Мы, конечно, помним слова Христа: «Кто же скажет брату своему: “рака”, подлежит синедриону; а кто скажет: “безумный”, подлежит геенне огненной» (Мф. 5:22), но в пылу споров мы почему-то эти слова забываем напрочь.
    Почему мы так поступаем? Почему одной из особенностей – не скажу всех, но многих – современных православных стало неумение воспринимать другую, отличную от своей, точку зрения? Почему замечательное русское слово «терпимость» прочно закрепилось лишь в словосочетании «дом терпимости» и получило негативную окраску? Не пора ли нам вернуть этому слову первоначальный смысл?
    Когда-то давно судьба подарила мне радость знакомства с Владыкой Василием (Родзянко). Я навсегда запомню наши встречи, его мудрость, тихость, мирность, его воспитание, культуру, любовь к людям. Это был святой человек. Он очень любил Феодоровский Государев собор, что в Царском Селе, и, если была возможность посетить его, то всегда приезжал.
    В один из таких приездов (было это в начале 90-х) произошла маленькая история, сильно повлиявшая на мое мировоззрение. Во время литургии я иподиаконствовал, а по ее окончании, во время крестного хода, почти «архиерействовал».
    Многие, наверное, знают, что у Владыки были больные ноги. Во время любой, даже самой долгой и утомительной службы он почти никогда не садился, всегда стоял, как стойкий оловянный солдатик, превозмогая боль. Так было и в тот день. Но когда начался крестный ход, ему стало совсем тяжело идти, и он попросил меня «составить ему компанию». Я взял его под руку – и так вместе мы пошли вокруг собора. В первый и единственный раз в жизни ходил с Владыкой крестным ходом «под ручку»…
    И вот во время одного из переходов к нам подбежала какая-то женщина и протянула Владыке тоненькую брошюрку под названием «С царем в Тобольске». Написал книжку некий Панкратов – комиссар Временного правительства, этапировавший Царскую семью в Тобольск.
    Панкратов был петроградским рабочим, выскочившим наверх на популистских лозунгах, – так же, как у нас в перестройку выскочили некоторые депутаты. Брошюрку он написал грязную: Царь – дряблый недоумок, Императрица – еще большая дура, дети – неучи, в которых ему пришлось вдалбливать азы географии, математики и литературы… Обычная пропагандистская дрянь.
    Брошюру несколько раз издали в 20-е годы, когда Советам надо было «полностью развенчать культ царя», а в 90-е 100-тысячным тиражом ее «шлепнуло» (очень точное слово, если вспомнить еще одно его значение, популярное в 20-40-е годы) издательство МГУ. Сделали они это, скорее всего, не подумав. Просто царская тема была актуальна, вот и решили, что можно подзаработать. На обложку поместили фотографию Царской семьи. Все мирно и благостно. Многие купились, не разобравшись в качестве самой книги.
    Владыка почитал Царскую семью и всегда с особым чувством молился за нее (до канонизации) – видимо, считал, что на его семье есть грязное пятно участия в свержении Императора. Я никогда об этом с ним не говорил, но когда смотрел, как он молится перед изображениями Государя (даже перед памятником, установленным рядом с Феодоровским собором), у меня всегда возникало такое чувство…
    Владыка много знал о Царской семье, прочитал множество книг и мемуаров и, конечно, не мог не знать об этих воспоминаниях Панкратова. Тем не менее, он принял дар с любовью, поклонился и так трогательно поблагодарил женщину, что она, бедняжка, расплакалась.
    Когда женщина отошла, и мы продолжили путь, я попросил Владыку отдать книгу мне, ибо счел не совсем уместным совершать крестный ход с такой «святыней» в руках. Владыка с отеческой улыбкой отдал книжку.

    Епископ Василий (Родзянко)
    После окончания крестного хода, когда все разоблачались, а Владыка сел передохнуть в алтаре, он спросил меня:
    – Георгий, где же мой подарок?
    – Да стоит ли, Владыко, его в руки брать? Может, лучше сразу в печку?
    – Как же такое возможно – книжку в печку?
    – Но ведь это грязная пропагандистская брошюрка. Ладно бы еще старое издание, а тут…
    – Георгий, так нельзя. Ведь это наша история. Он (Панкратов) так думал, так тогда думали многие. Их взгляды, их убеждения крайне важны для сохранения нашей истории, для понимания всей сложности того мира.
    Я стоял обалдевший. Владыка, который так почитал Царскую семью, заступается за какого-то негодяя, оклеветавшего Царя?.. Конечно, я поднес ему книгу. Владыка со столь же благодарным взором принял ее у меня и так проникновенно посмотрел, по-старчески… В его взгляде было столько любви и того светлого чувства, которое можно выразить только несколькими словами: «Какие же вы еще дети…»
    Мне, советскому человеку, воспитанному в черно-белом мире, в мире, расколотом на две враждующие системы, в мире, в котором есть только добро у нас и зло вокруг нас, такой ответ Владыки был непонятен.
    Уточню: я никогда не был коммунистом, симпатий к Советской власти не испытывал, в идеологической войне не участвовал, но от рождения был пропитан совковым взглядом на мир, который не допускал разномыслия. И даже став умеренным монархистом, понимающим, что монархия — не идеальный строй, но, наверное, ближе всего подходит к русской ментальности, я оставался в душе советским человеком.
    Для меня все, что не вписывалось в мой мир, подлежало уничтожению. Или виртуально, или физически. Хорошая, правильная идея у книжки – пропагандирую ее, плохая – борюсь с ней. Куда девать мерзкую и грязную панкратовскую блевотину? В мусорник, в печь!
    Что, на мой тогдашний взгляд, должен был сделать почитавший и любивший Царскую семью русский епископ? Решительно меня поддержать. А он меня остановил и заставил задуматься «о бренности всего сущего». Собственным примером научил понимать, что нужно слушать и уважать в том числе и тех, кто не разделяет наши взгляды.
    Особенно тех, кто не разделяет.
    Чуть позже мы еще раз касались этой темы. И я в корне поменял свое отношение к инакомыслию. Вернее, я меняю его и сейчас. Скорее всего, буду менять и до конца дней своих. Но, мне кажется, что двигаюсь в том направлении, которое задал покойный Владыка.

    Иеромонах Серафим (Роуз)
    Год спустя произошла другая история. Приехал друг и крестник о. Серафима Роуза. Настоящий американец, принявший Православие около 50 лет от роду под воздействием слов и, главное, жизни о. Серафима. Он был баптистским пастором, а потом стал православным священником и быстро обрусел.
    Он отпустил окладистую бороду, которая слегка диссонировала с его голливудской улыбкой, всегда во время путешествий носил рясу с крестом, демонстрируя свою принадлежность к Православию, скупил книги всех великих русских авторов и всячески пытался постичь тайну русской души. Собственно, и в Россию он приехал, как на свою новую духовную Родину.
    Я, показывая ему достопримечательности Санкт-Петербурга и находясь в Петропавловской крепости в Великокняжеской усыпальнице, решил рассказать о позорном поведении Великого князя Кирилла Владимировича до и после революции. Возможно, иногда сгущал краски для красоты описания. Переводчик выслушал и что-то кратко сказал отцу.
    – Я не расслышал, что ты сказал ему… и почему так мало? Я ведь столько наговорил!
    – Я сказал отцу, что ты плохо относишься к Великому князю, – с улыбкой произнес переводчик. – Я же не знаю отношения отца к нему. Может, у него есть друзья или чада из родственников Великого князя, может, он к князю относится иначе, и это может огорчить нашего гостя.
    Отец в это время стоял рядом и улыбался. Было видно, что он понял, о чем мы говорим. Конечно, это была незаконная цензура переводчика, и я считал, что он поступил нечестно, скрыв мои слова. Но я также понимал, что поступок его был продиктован только одним желанием: не причинить боль священнику, не ранить его сердце моими подчас резкими словами и оценками, желанием сохранить мир в его душе и в нашей общей беседе.
    Две короткие истории. Такие разные – и в чем-то схожие. Они показали мне пример того, как надо слушать собеседника. Даже когда считаешь себя полностью правым. Нужно уважать оппонента и бережно, с любовью, относиться к его взглядам. Нужно любить свою историю такой, какая она есть, со всеми ее успехами и недостатками, победами и поражениями, грязными и лучезарными страницами и даже со всем тем дерьмом, которое оставили нам наши предки.
    Нужно любить человека, кем бы он ни был, какие бы политические, религиозные, культурологические и прочие пропасти вас не разделяли. Потому что только любовь может сделать человека лучше и только с любовью надо смотреть на жизнь и подвиги (иногда слово подвиги надо брать в кавычки) того или иного исторического персонажа. Только любовь позволит понять поступки и даже преступления этого человека. А это важно, чтобы найти верный путь для своей жизни.
    Когда-то в России в хороших монастырях монахи и послушники встречали всех приходящих низким поясным поклоном. Кланялись в пол, доставая пальцами земли. Неважно, кто входил в монастырь. Это мог быть беглый каторжник, убийца, насильник, вор и проходимец, это мог быть мусульманин, атеист или поклонник танцев на амвоне, это мог быть нищий человек, думающий о том, как украсть у соседа, или богатый, уже сделавший нищими десятки людей.
    Совсем не важно, кто входил в монастырские ворота. Важно то, что он пришел в монастырь, важно, что у него есть потребность в визите. И еще важно, что пришел Человек, образ Божий, венец Его Творения.
    Однажды мне попались воспоминания одного из оптинских насельников о последнем визите в Пустынь Льва Толстого. Это произошло уже после отлучения писателя от Церкви. (Формально отлучения не было, но позиции всех сторон конфликта были более чем определившиеся). Два послушника бежали сломя голову через кусты вдоль скитской дорожки – только для того, чтобы увидеть великого писателя.
    Они не бросали в него камни или словесные обвинения, а с восхищением смотрели на гениального писателя, имевшего невероятную популярность в России. Никто не отвернулся от него и в Оптинском Скиту. Болезнь старца помешала быстро принять Толстого, но его не прогнали палкой от ворот, требуя незамедлительного покаяния прежде прощения.
    Тогда в Оптиной точно понимали разницу между Человеком и грехами его. Грех осуждался, а Человека любили. Потому даже направили делегацию на станцию Остапово, чтобы исповедовать и проводить в последний путь писателя, открыто выступившего против всей Церкви, боровшегося с ней, жестко обличавшего церковную власть.
    В Оптиной не стали ждать покаяния Толстого, а поехали со слабой надеждой подарить мир его мятущейся душе, чтобы покинула она земное тело в мире с Миром.
    Так было. И как бы хотелось, чтобы так было сейчас.
    Чтобы Церковь не превращалась в «Дом нетерпимости», где царствует грех, мы должны больше говорить о терпимости к инакомыслию. Только так мы сможем не множить зло вокруг себя, а наоборот, продемонстрируем миру нашу любовь и милосердие. Вот еще одно замечательное слово, значение которого не все мы понимаем. Это ведь не только добрые дела, но прежде всего милость сердца, способного полюбить даже страшного грешника и терпимо отнестись к его заблуждениям.
    И еще. Когда мы выносим свой вердикт тому или иному человеку, живому или почившему, мы часто не задумываемся, что у этого человека есть родные, друзья, единомышленники, любящие его люди. И своим вердиктом мы можем огорчить всех этих людей, сделать им больно.
    А ведь так часто мы не знаем всех обстоятельств, побудивших человека к тому или иному поступку или словам. Мы легко навешиваем ярлыки и расставляем всех по ранжиру, но не задумываемся, что не всегда большой мир, царствующий в душе каждого человека, может вместить наша несовершенная душа. Наши оценки могут быть совсем не объективными.
    Отсюда вывод. Давайте подходить к людям с тактом, с любовью, с уважением. Даже к тем, кого считаем своими противниками. Помните, что иной раз лучше промолчать, чем своими словами преумножить зло вокруг и посеять ссору. Хорошо бы не превратить нашу Церковь в «Дом нетерпимости». Не ко греху – к Человеку.
    Читайте также:
    Ecce homo
    Толерантность — толерантность
    Как научиться не осуждать?


  10. О_К (fakel)
    http://www.pravoslavie.ru/put/54007.htm?utm_source=twitterfeed&utm_medium=twitter
    Отец Сергий – монах почаевский
     
     
    Схииеромонах Сергий (Соломка) был одним из старейших насельников Почаевской лавры. Накануне Троицы из Почаева пришла печальная весть: 1 июня отец Сергий отошел ко Господу.
    В Киеве
     
    Почаевская братия. 1970-е годы
    Мы познакомились с отцом Сергием, когда он, постриженик Почаевской лавры, проживал в Киеве при храмовом комплексе архистратига Михаила в память о жертвах Чернобыля, куда он переехал из Почаева «по болезни» и где вскоре снискал всеобщую любовь прихожан. Эта разлука с любимой обителью длилась 10 лет.
     
    Мы не видели отца Сергия праздно сидящим. Он или книгу старую облекал в новую обложку, или сапоги чинил, или окно конопатил, «зиму упреждая». Но больше молился или читал. Кроме Евангелия, он не разлучался с еще одной книгой – «Лествицей» Иоанна Лествичника. Тогда же он подружился и с книгой архимандрита Софрония (Сахарова; † 1993) «Старец Силуан», которую он изучал с карандашом в руке, подчеркивая непонятные слова ученого автора, вроде «экклесиология», «онтология», «трансформация» и др. В храме, кроме чтения синодиков и поминальных записок, он еще подпевал тенорком на нижнем, «бабушкином», клиросе. В летнее время уединялся за строительным забором, за кучей щебенки. Сидя под смолянистой сосной, он, как сам выражался, «выгревал косточки на зиму», тянул четки, склонившись над Псалтирью и своей «амбарной книгой», где у него хранились имена сотен рабов Божиих, о которых он непрестанно молился и в келье, и на службах.
    Мы пробовали было вывезти его на природу, на дачу или предлагали даже на море съездить, но он возражал: «Море и всякие там курорты – не для православных. У православных не бывает отпусков. А мне без храма никак нельзя. Мы хоть и никудышные монахи, но поле брани покидать нельзя. А вдруг Командир придет в полунощи, а мы – на море?»
    «Батюшка, а вот бы в Иерусалим съездить! Помолитесь…» – говорили его прихожанки. «В Иерусалим? Денег много? Вон у вас лавра под боком Печерская. 150 угодников Божиих почивает. В мире такого не сыщешь! Вот вам и Иерусалим, и Афон! В Киеве уже 4 миллиона населения, а многие и в лавре-то никогда не бывали. Когда-то паломники там ходили, как волны морские; пешком шли за сотни верст и Бога благодарили… А вам, родненьким, Иерусалим подавай…» Сам отец Сергий раз в неделю отправлялся с левого берега Днепра, где молился, на правый – на автобусе, через Днепр, – к подножию лавры и шел пешком наверх к пещерам, чтоб поклониться угодникам Божиим.
    Рассказывать о себе отец Сергий не любил. Но, как все пожилые люди, иногда «скатывался» в прошлое, и тогда из глубины десятилетий всплывала история Церкви второй половины ХХ века.
    Послевоенный Почаев
    Он родился в западно-украинском селе Надворнянского уезда под Станиславом (ныне Ивано-Франковск) в семье глубоко верующих крестьян. Когда началась война и советские войска со временем стали оттеснять гитлеровцев к западной границе, Василий Соломка (мирское имя батюшки) был призван в пехоту Красной Армии. Он вспоминал, что их, «желторотых», выдав им по винтовке, кинули сразу в атаку. «А стрелял враг так, что пули сыпались как град, – вспоминал отец Сергий. – Срезанные выстрелами листья осыпались, будто кто-то деревья трусил, и мои друзья падали один за одним. А я молитву творил Божией Матери вслух и вопиял к Ней, приговаривая: “Пощади, Владычица, пощади! А я Тебе обет даю: уйду в Почаев!” И так я прошел не одну атаку, и даже пуля меня ни разу не царапнула. Так хранила Пресвятая Богородица меня, грешного…»
    Вернувшись с фронта в родную деревню, Василий Соломка принялся просить родителей отпустить его в лавру послушником. Но они противились: кто им, уже постаревшим, помогать будет? Василий все же настоял на своем, рассказал, как хранила его на фронтах Богородица и как он Ей молился. Поняли старики, что сын призывается к монашеству, и со слезами благословили его.
    У него не было ничего, кроме самого необходимого для монаха – нескольких одежд, книг да икон. В семинарии не учился, академией для него стали многолетние богослужения и усердное чтение святых отцов. Да еще советы старшей братии, среди которых были и современники Иоанна Кронштадтского, и будущие преподобные – Кукша Одесский и Амфилохий Почаевский, ныне прославленные, и другие духоносные старцы.
    С ревностью и любовью принялся молодой послушник за исполнение монастырских послушаний. Был и скотный двор, и полевые работы, и ремонт разрушенных монастырских зданий. Вскоре состоялся иноческий постриг. Инок-фронтовик после трудов и богослужений еще подвизался в келье, спал урывками, не раздеваясь. Матрацем многие десятилетия служил ему овчинный полушубок, брошенный на койку, и лишь на старости, уже в Киеве, он позволил себе «оборудовать» постель.
    Затухали пожарища войны, залечивала раны и пострадавшая Почаевская лавра. Казалось, монашеская жизнь налаживается и обитель заживет ритмичной монастырской жизнью. Но после смерти Сталина и развенчания его культа новый советский лидер Н.С. Хрущев, помня о «либерализме» Сталина по отношению к Церкви в военные годы и его «семинарское прошлое», решил исправить эти «религиозные изъяны». Церковь и светлый путь к коммунизму с космическими спутниками и первым полетом в космос человека были несовместимы. Ее, Церковь, следовало уничтожить.
    Хрущевские гонения
    Эту полосу воинствующего атеизма в светских средствах массовой информации обходят стороной. Говорят о сталинских репрессиях, ГУЛАГе, Соловках, голодоморе. А о том, что в не очень далеких 1960-х Церковь подвергалась жесточайшим гонениям, современное поколение вообще ничего не знает. История Почаевской лавры – красноречивая иллюстрация этого безбожного периода.
    В 1958 году, в день Святой Троицы, во время богослужения Троицкий собор снаружи внезапно трижды озарился дивным, подобно блеску молнии, светом, озарившим мозаичные изображения на стенах храма, которые тут же обновились. Четко проступили лики святых, ранее почти неразличимые, нимбы над главами Царицы Небесной и Младенца засияли золотом. Милиция стала разгонять толпы людей, собравшихся увидеть чудо и прославить Господа.
    Ровно через год, в 1959 году, в этот же день у иконы Богородицы прозрел слепорожденный мужчина. Почувствовав резкую боль в глазах, он вскрикнул и от неожиданности взмахнул руками, разбив сразу три лампады, висевшие пред иконой. Он видел и стал со слезами рассказывать об этом окружающим. И снова милиция ликвидировала «театр, устроенный монахами»: исцеленный раб Божий был выдворен за пределы Почаева. Но чудеса, во множестве происходившие в этот период, не останавливали безбожников.
    В том же 1959 году властями был принят «План мероприятий по прекращению паломничества к так называемым “святым местам”». Закрыта гостиница для паломников у подножия лавры: там разместили музей атеизма, куда до 1988 года привозили группы туристов прежде посещения ими Почаевской лавры.
    В Почаевской лавре было отключено отопление и подача воды, закрыты мастерские и свечной цех, отобраны хозяйственные помещения. Одновременно монахов лишали прописки, так что к 1962 году из проживавших в лавре 180 человек прописку имели лишь 23. По ночам к обители приезжали крытые грузовики. Монахов насильно сажали в них, вывозили за много километров и отпускали, пригрозив расправой и тюрьмой. Доходило до того, что милиция использовала пожарные шланги, заливая кельи и закрывшихся там иноков.
    В письме Н.С. Хрущеву и генеральному прокурору СССР Р.А. Руденко от братии лавры есть следующие строки: «За истекшие годы гонений в лавре не было ни одного агитатора, который сумел бы научно и обоснованно доказать, что Бога нет. “Доказывают” угрозами, насилием, высылкой, расправой и тюрьмами». За «нарушение паспортного режима» были привлечены к уголовной ответственности многие почаевские монахи: проживавший в лавре более полувека игумен Вячеслав (Пассаман), иеромонахи Амвросий (Довгань), Валериан (Попович), Дионисий (Комонюк), иеродиаконы Апеллий (Станкевич), Антоний (Коростелов), Андрей (Щур) и другие. Среди прочих и иеромонах Сергий (Соломка) был приговорен к двум годам лишения свободы.
    Из заключения иноки возвращались в лавру: не желали расставаться с родной обителью. Отец Сергий вспоминал, как прятались они на лаврских чердаках, спали в ящиках зимой, тайно посещали богослужения. Почаевские иноки ездили в Москву в Совет по делам религий и через знакомых хлопотали там о возращении прописки для изгнанной братии, писали обращения к мировой общественности, которые передавали в Москве корреспондентам зарубежных радиостанций. Риск был неописуемый: за такую «деятельность» иноков могли упрятать в застенки на многие годы.
    Однако «сберегла Богородица», говорил отец Сергий.
    В ноябре 1963 года председатель КГБ В. Семичастный вынужден был доложить в ЦК КПСС о том, что жалобами почаевской братии занимаются такие международные организации, как Всемирный Совет Церквей и ООН. Иноки обращались, между прочим, и к английской королеве, на радиостанции Би-Би-Си и «Голос Америки». Знаменитое письмо почаевских монахов всколыхнуло Запад. В марте 1964 года на митинге в Париже французский писатель, Нобелевский лауреат Франсуа Мориак заявил: «Когда в Москве распинают Христа, мы слышим Его стон в Париже». Был направлен протест Хрущеву, создан Международный комитет информации об антирелигиозных гонениях в СССР. Репутации Советского Союза был нанесен значительный ущерб. Гонения были прекращены, а главный их идеолог Н.С. Хрущев, обещавший к 1980 году «показать последнего попа», 14 октября 1964 года, в праздник Покрова Божией Матери, был бесславно смещен с поста генсека. И в который раз подтвердились слова Христа: «Созижду Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16: 18).
    На послушании эконома
    Когда годы испытаний остались позади и отцу Сергию были возвращены его права как насельника Почаевской лавры, он уже был опытным и закаленным иеромонахом. Братия уважительно относилась к нему, и на лаврском соборе отец Сергий был избран на ответственную должность эконома.
     
    Почаевская лавра
    Почаевская лавра – это ансамбль уникальных церквей, великая мировая святыня. Здесь в 1240 году, когда на Киевскую Русь двинулось нашествие Батыя, на горе в огненном столпе явилась Пречистая Богородица, свидетельствуя, что Сама будет покровительствовать верным чадам Русских земель. С той поры Почаевская обитель стала вторым Афоном, оплотом Православия на границе с агрессивным католическим Западом, великой православной святыней. Величественный и уникальный Успенский собор с пещерным храмом преподобного Иова, с хранящимися в нем чудотворным Почаевским образом Божией Матери, источником из цельбоносной стопы Богородицы с драгоценным киотом, чудотворными нетленными мощами преподобного Иова, другими святынями, Троицкий собор, монашеские корпуса, святой источник, лаврская колокольня… Все это требовало ухода, ремонтных и реставрационных работ, которые многие годы если и проводились, то под строжайшим контролем атеистической власти.
     
    Новый эконом лавры иеромонах Сергий с наместником «дерзают» ремонтировать купола и крыши, меняют полы, обновляют братские кельи, лаврскую трапезную, возрождают закрытые мастерские. Особой инициативой эконома отца Сергия стала его идея высадить вокруг лавры вечнозеленое кольцо из редких хвойных пород, «дабы уставшая братия и
    многочисленные паломники дышали целебным воздухом и могли отдохнуть в тени аллей от подвижницких трудов».
    Недавно в разговоре с одним из старых насельников лавры я поинтересовался этим фактом и услышал рассказ о том, как «маленький Сергий» (отец Сергий был небольшого роста) по ночам «таскал шланги с водой», поливая молодые хвойные саженцы. Он ездил за ними по всей Украине, добывал в питомниках, где-то в Закарпатье, в ботанических садах. Сам лично нарисовал план зеленых лаврских насаждений и составил карту, скрепленную архиерейской подписью и печатью. Сейчас, если вы посетите святую обитель, увидите у подножия лавры и на ее склонах высокие яхонтовые хвойные аллеи, огромным кольцом опоясывающие древнюю обитель Пресвятой Богородицы.
    Была еще одна «немощь» у почаевского эконома – любовь к лошадям. Он так же ездил «по всему свету» в поисках хороших породистых гужевых помощников. «Лошадь, – говорил отец Сергий, – преданное и умное животное, умнее собаки. Бог дал ее в помощь людям как кормильца, труженика и защитника». Братия, зная о лошадиной «слабости» эконома, шутя называла его «конокрадом».
    Во времена перестройки отец Сергий был в числе инициаторов возрождения типографского дела в обители. Ездил в Москву за первым печатным оборудованием.
    Он, по воспоминаниям братии, отличался любвеобильностью, ласковостью, никогда не раздражался и не повышал голоса. Монашеские обеты ставил превыше всего. В келье его, кроме немногих книг и старых подрясников и рясы для богослужений, ничего не было.
    Однако враг не дремал: бывшему экзарху РПЦ в Украине митрополиту Филарету была прислана докладная от «компетентных лиц» с просьбой убрать слишком инициативного и неудобного почаевского эконома. Отцу Сергию «велено было» переехать в Одесский мужской монастырь. Иеромонах… выказал непослушание будущему раскольнику, за что на несколько лет был запрещен в служении.
    Последняя встреча
    65 лет (!) монашества – это целая эпоха. И один Господь знает, сколько молитв, воздыханий, трудов и пота было пролито иноком ради Господа!
    В последний раз мы встретились с отцом Сергием уже в Почаеве в июле 2010 года. Он жил в Свято-Духовом скиту, расположенном на горе в нескольких километрах от обители. Здесь было тихо и благодатно. Древняя надвратная церковь пропустила нас на территорию. У привратника мы узнали, что отец Сергий жив, «но уже слаб ногами», и, «если будет благословение», нас пустят к нему в келью.
    Мы вошли в маленькую келью монашеского корпуса, разделенную ситцевой занавеской, за которой жил отец Георгий, ухаживающий за батюшкой. Батюшка полулежал на высоких подушках в ряске.
    Он улыбнулся и благословил.
    – Узнаете нас, батюшка? – спросили мы.
    – Узнаю, узнаю, – тихо проговорил он. – Помню, помню и молюсь о вас.
    И стал перечислять всех, кого знал в Киеве. Позвал келейника и попросил напоить нас чаем.
    Мы спросили батюшку о его самочувствии. Он помолчал, а потом с неизменной улыбкой «пошутил»:
    – Я уже мертвый наполовину…
    Мы еще о чем-то говорили, снова брали благословение. Было грустно и радостно: сподобил Господь увидеть старца.
    – Мы еще приедем и увидимся, отец Сергий!
    – Бог знает, Бог знает, – тихо ответил он на прощанье.


    Сергей Герук

     
     
     


    4 июня 2012 года

  12. О_К (fakel)
    http://www.pravmir.ru/v-shvejcarii-otkazalis-ot-konstitucionnoj-zashhity-simvolov-xristianstva/
     
    В Швейцарии отказались от конституционной защиты символов христианства
     
    14 июня, 2012
    No Related Post

     
    Новости
     
     

     
     
    Парламентарии Швейцарии отказались внести Конституцию страны статью, которая бы гарантировала неприкосновенность христианских символов, сообщает Интерфакс-религия.
    Оба парламентария, выступающие за принятие закона о защите христианской символики, принадлежат к крайне правой Народной партии Швейцарии. Эта партия инициировала проведение референдума, в ходе которого граждане проголосовали против строительства минаретов. Сейчас она добивается запрета на ношение паранджи в общественных местах.
    Оппоненты крайне правых, в первую очередь, социал-демократы, считают, что нельзя одновременно вводить ограничения на символы других религий и в тоже время брать под защиту Конституции символы христианской веры.
    Перед тем, как вопрос об обеспечении конституционной защиты христианской символики был поставлен на голосование в Сенате, в швейцарской прессе прошла бурная дискуссия противников и сторонников этой инициативы.
    Противники, в том числе социал-демократ Ханс Штёкли, полагают, что после принятия такого закона в стране якобы может разразиться борьба культур. Ранее группа швейцарских адвокатов, выходцев из мусульманских стран, выступила с предложением сменить национальный флаг Швейцарии, так как белый крест ассоциируется у них с крестовыми походами.
    У сторонников идеи обеспечить защиту христианской символики есть два основных аргумента. Так, например, парламентарий Штефан Энглер считает, что в Швейцарии имеет место враждебность по отношению к распятиям, против христианской символики совершаются акты вандализма. Ш.Энглер также выразил обеспокоенность тем, что после возможного исключения христианских символов из общественных мест исчезнет сама христианская религия и основанная на ней западноевропейская культура.
    Для депутата Иды Гланцман, которая и выступила с парламентской инициативой, крест является, в первую очередь, не религиозным символом, а знаком швейцарских традиций, которые нельзя вычеркнуть из культурного наследия страны.


  13. О_К (fakel)
    http://www.pravmir.ru/a-gde-zhe-psixbolnye/
     
    Священник и врач: готовность № 1
     
    19 декабря, 2011 • Ирина Ахундова
    Дочка
    6 историй про аборт
    Мы еще живы
    А.Кондрашов vs С. Худиев: об эволюции, абортах и демократии
    10 самых тревожных позиций нового закона «Об основах охраны здоровья граждан в РФ»
    Жила-была семья. Разговор с опытным папой
    Не клонись-ка ты, головушка…
    Дар страдания, дар медицины, дар смысла. Интервью с Жаном-Клодом Ларше
    Педофилы – люди больные или развращенные?
    Валерий Драганов: «Защита зачатых детей не менее важна, чем защита детей родившихся»

     
    Mедицина • Аборты. Планирование семьи • Скорби и болезни
    Теги: Аборт • аборты • болезни • больница • психиатрия • психические болезни • социальное служение
     

     
     
    Руководитель отдела по социальному служению Белгородской и Старооскольской епархии иерей Михаил Сердюк по собственному опыту знает, как трудно вести разговор с женщиной, решившейся на убийство своего еще не рожденного ребенка. И потому он убежден: о грехе аборта надо обязательно говорить с молодежью, воспитывая в ней отвращение к этому преступлению. Об этом и других направлениях служения белгородских священников – беседа с отцом Михаилом.
    Крещение в кювезе
     
    – Отец Михаил, вы настоятель больничного храма блаженной Матроны Московской в Белгороде. И вот уже год возглавляете епархиальный отдел по социальному служению. Насколько тесны связи Церкви с лечебными учреждениями Белгородчины?
    – В епархии налажено очень хорошее взаимодействие с Департаментом здравоохранения и социальной политики Белгородской области. В Белгороде уже давно все лечебные учреждения окормляются священниками. В нашей епархии есть опыт создания храмов, которые одновременно являются и приходскими, и больничными; раньше они располагались в каком-нибудь корпусе больницы. В сентябре 2007 года был освящен храм во имя святой блаженной Ксении Петербургской при Центральной районной больнице г. Губкин, в 2010 году был построен и освящен храм в честь иконы Божией Матери «Всецарица» на территории Белгородского областного онкологического диспансера.
    Храм во имя святой блаженной Матроны Московской, в котором я служу настоятелем, находится при Белгородской областной клинической больнице святителя Иоасафа Белгородского (она рассчитана на 1200 пациентов), и действует уже семь лет. У нас в храме три главные святыни – это иконы с частицами мощей безмездного врача преподобного Агапита Киево-Печерского, святителя Иоасафа Белгородского и икона блаженной Матроны Московской, написанная по просьбе нашего владыки в Москве, в Покровском монастыре, и подаренная нашему храму в день его открытия в 2004 году.
    Во всех этих медицинских учреждениях молитвенные комнаты существовали задолго до открытия храмов – 10 и более лет. Я пять лет настоятельствую в храме святой блаженной Матроны Московской при областной больнице, сейчас у нас служит второй батюшка – отец Григорий, так как много послушаний: за нашим храмом закреплена областная психоневрологическая больница, областной противотуберкулезный диспансер и городской роддом № 1.

    По образованию я психолог и проходил последипломную специализацию по медицинской психологии в Психоневрологическом институте им Бехтерева, в епархии отвечаю и за взаимодействие епархиальных структур с органами здравоохранения.
    Храм наш небольшой, построен в византийском стиле, расположен прямо у центрального входа в больницу. Все, кто приходит сюда, знают, что есть храм, где можно помолиться о своих заболевших родственниках, пригласить священника в палату. Кроме того, сестры милосердия Марфо-Мариинского сестричества регулярно обходят больных в палатах и готовят их к Таинствам Исповеди и Причастия, а на следующий день я причащаю по 25-30 человек в палатах, на что уходит в среднем 2,5-3 часа.
    В нашем областном Перинатальном центре и в двух городских роддомах также есть молитвенные комнаты и священнослужители, которые занимаются окормлением рожениц. Я сам регулярно посещаю городские роддома, провожу беседы с роженицами: отвечаю на вопросы, рассказываю им о Боге, Церкви, Таинстве крещения, о том, как вести себя в храме…
    Говорю и о грехе аборта. Хотя женщины пришли в роддом рожать, но часто они, родив ребеночка, потом отказываются от рождения второго, третьего. Чтобы этого не происходило, я вот и занимаюсь, можно сказать, профилактической работой по предотвращению абортов среди рожениц. После таких бесед служу краткий молебен, благословляю присутствующих, а потом специально уже приезжаю, чтобы принять исповедь и причастить желающих; в среднем каждый раз бывает от 15 до 25 человек.

    Такие беседы проходят раз в две недели, иногда раз в 12 дней, то есть, по мере того как в роддом приходят рожать другие женщины. Беседы эти очень важны, ведь многие боятся идти в храм, где ни разу не были, боятся часто, кстати, из-за наших «проблемных бабушек», которые не всегда корректно поучают, как вести себя в храме, одергивают.
    Небольшое родильное отделение есть еще в 1-й городской больнице. Там немного рожениц, но зато есть и батюшка, и больничный храм во имя святителя Луки Крымского, расположенный в небольшой комнате, которую нам отдали под храм лет 11 назад. И в храме этом есть икона с частицей мощей святителя Луки, которая была написана в Симферополе и очень почитается верующими.
    – В Белгороде реализуется всероссийская программа «Святость материнства», проводимая Фондом Святого Всехвального апостола Андрея Первозванного. Расскажите, пожалуйста, о ней.
    – Если говорить о программе «Святость материнства», то самая интенсивная работа у нас идет в областном Перинатальном центре, где существует очень мощное реанимационное отделение для новорожденных с тяжелой патологией или недоношенных. Сюда привозят детишек, оказывающихся на грани жизни и смерти, со всей Белгородской области.
    Кстати, благодаря тому, что на Белгородчине есть такой центр, у нас очень маленькая смертность среди детей по сравнению с другими регионами. Здесь проходят и роды с патологией.
    В Перинатальном центре едва ли не десять лет работает отец Сергий. В обязательном порядке он посещает рожениц, проводит беседы с ними, благословляет на роды, исповедует и причащает. При желании родителей он также совершает крещение детей прямо в реанимационном отделении, в кювезах, где лежат эти детишки.
    Кювез – это такой ковчег, в котором поддерживается определенная температура и где ребенок часто бывает подключен к аппарату искусственного дыхания. Мы открываем окошечки в кювезе, и совершаем крещение младенца «Страха ради смертного» через окропление, совершаем миропомазание полным чином. У нас стерильные поручи, специальный подрясник и епитрахиль. Но для полного воцерковления мальчика нужно в алтарь занести, это мы потом совершаем, если он по милости Божией выживает. Ну, и сразу мы поминаем этих детей о здравии на ближайшем богослужении. В год мы крестим около 400 детей.
    Крещение очень важно для вечной жизни. Говорится ясно: «Кто не родится от воды и Духа, тот не войдет в Царство Небесное». Когда детки после крещения выживают, конечно, их родные начинают воцерковляться, потому что они понимают: эта помощь была от Бога.
    Взаимодействие
     
    – А врачи в больницах верующие?
    – Конечно. Говорят, что расцвет больницы начался после того, как храм появился. В больнице становится все лучше и лучше.
    У нас однажды была интересная ситуация в областном Перинатальном центре. Меня благословили принять одного мирянина, который со своей семьей приехал из Москвы передать пять икон Божией Матери «Помощница в родах» – по одной в каждый роддом и женские консультации. Заместитель главврача решил провести гостя по всем 16 родильным залам. И даритель увидел, что в каждом родильном зале уже висит икона. Когда главврач приезжает на работу, то в 7.30 в понедельник и пятницу он первым делом заходит в храм и ставит свечку.

    Проектов, которые по благословению нашего владыки архиепископа Белгородского и Старооскольского Иоанна совершаются совместно с Департаментом здравоохранения при участии священнослужителей, очень много.
    Конечно, ведется работа и по снижению количества абортов. Причем не мы предлагаем проекты, а нам звонят. Вот в городе Губкине, например, есть противоабортная комиссия, которую возглавляет заведующая женской консультацией. Сейчас законодательством введены семь дней тишины, но и до этого комиссия сама своей властью устанавливала срок «тишины»: если ты хочешь сделать аборт, пойди побеседуй с заведующим отделением, с психологом, со священником – отцом Георгием Кравцовым.
    Эта работа очень тяжелая. Знаю по своему опыту, как трудно говорить с женщиной, решившейся сделать аборт. Поэтому приоритетным считаю взаимодействие не только с департаментом здравоохранения, но и с департаментом образования и молодежной политики.
    – То есть вести профилактическую работу в вузах, колледжах, школах?
    – Да. Так в Белгородском университете (БелГУ) в нынешнем учебном году мы планируем проводить регулярные беседы на всех первых курсах всех факультетов. И впредь делать это будем ежегодно.
    Мы разрабатываем презентацию и передвижную выставку, которая достаточно впечатляет. Стабильную просветительско-профилактическую работу я хочу наладить и в других вузах. После 10-20 минутной беседы со священником мы будем показывать фильм, например, «Безмолвный крик» или ему подобные. Таких фильмов много сейчас, и они оказывают сильное воздействие.
    Но для молодых людей важно и один на один со священником поговорить, задать вопросы. Поэтому будут и лекции, и индивидуальные беседы.
    – А есть ли взаимопонимание с ректором БелГУ, с ректорами других вузов, с директорами школ?
    – Взаимодействие со школами, колледжами, средними учебными заведениями налажено. С директорами школ вообще нет никаких проблем. У нас все школы закреплены за храмами или, наоборот, храмы – за школами.
    Бывает, что директор просит и школу освятить. Вот в одной из школ я перед педсоветом провел молебен на освящение школы и молебен на начало всякого доброго дела. Собрался весь педагогический коллектив – 90 человек. Потом мы обошли все кабинеты и окропили их.
    – Очень хорошее начинание. А вот в московских школах ситуация совсем иная. В ту школу, где училась моя дочь, за все годы ее учебы ни разу не пришел ни один батюшка.
    – В Белгороде за каждой школой закреплен священник, но времени для проведения систематических занятий с учениками часто не хватает. Поэтому мы стремимся больше работать с преподавательским составом, так как педагоги сами часто не воцерковлены. И это я считаю основным направлением в работе со школами.
    Семинаристы в психбольнице
     
    – Батюшка, вы ведь медик по образованию. Расскажите немного о себе.
    – Я сын врача-хирурга, по специальности – медицинский психолог и занимался этим профессионально. В свое время окончил факультет психологии БелГУ, а потом в течение трех месяцев специализировался в очень известном в России психоневрологическом институте им. Бехтерева в Санкт-Петербурге. Там занимаются в том числе и повышением квалификации кадров. Я учился на кафедре клинической психологии, которую тогда возглавлял профессор Вассерман. То есть я должен был работать психологом в психиатрической больнице.
    Постепенно пришел к вере. В 25 лет крестился. В зрелом возрасте окончил семинарию, принял сан священника, и так получилось, что остался при больнице, в которой 9 лет работал мой отец. Кстати, светская специальность пригодилась – я сейчас преподаю пастырскую психиатрию в Духовной семинарии, рассказываю будущим пастырям о психических заболеваниях, и наши семинаристы обязательно проходят социальную практику в больницах города, в том числе и в психоневрологической больнице, которую я окормляю.

    Областная психоневрологическая больница – самое крупное учреждение в этой области – рассчитана на 515 мест. В психоневрологической больнице есть молитвенная комната, налажено хорошее взаимодействие с персоналом. В больнице действуют два «пограничных» отделения (по 60 коек), в которых лечатся люди, страдающие какими-то неясными соматическими заболеваниями, люди, у которых только начинается психическое заболевание, больные депрессией. Нет необходимости лечить этих людей в «остром» отделении, и они сами приходят в молитвенную комнату, которая очень удачно расположена возле приемного отделения на первом этаже. Вся больница соединяется переходами, по которым больные приходят из разных отделений. По размеру комната – как одна четвертая часть храма. У нас там тесно, но еженедельно причастников бывает от 20 до 35 человек.
    – А как часто Вы их причащаете?
    – Раз в неделю я с сестрами милосердия приезжаю в больницу. Работник молитвенной комнаты накануне раздает методички для тех, кто никогда не исповедовался, чтобы им проще было подготовиться к Таинствам.
    «Пограничные» отделения открыты, и люди приходят сами. А вот «острые» отделения работают в закрытом режиме. Это три мужских отделения по 60 коек и два женских отделения по 75 коек. Все отделения мы обходим по очереди. Сегодня второе отделение, завтра третье, четвертое и т.д.
    В каждом отделении есть верующие медсестры, сестры-хозяйки, которые обходят палаты и приглашают больных на исповедь и причастие. Тут нельзя давить. Должно быть тактичное взаимодействие, потому что если у больного сейчас острая фаза, лишние впечатления могут ему повредить.
    Кроме того, есть достаточно крупное детское отделение – сейчас там лечатся 30 детей. Дети, как правило, находятся в отделении долго, поэтому причащаем их обычно один раз в два месяца, а навещаем регулярно, общаемся, угощаем сладостями, организуем концерты воскресной школы в больнице.
    «А где же психбольные?»
     
    – Существует стереотип, что психически больной человек опасен для окружающих.
    – Если взять статистику совершенных преступлений против личности, то выяснится, что абсолютное их большинство совершили психически здоровые люди. Это именно стереотип, который, к сожалению, достаточно распространен.
    Главврач нашей больницы Марина Борисовна водила по мужскому отделению каких-то проверяющих (не врачей), а они потом спрашивают: «Ну, а где же психбольные?» Они думали, что пациенты сидят за решеткой и бьются головой о стену.
    – Какова тогда специфика психиатрической больницы?
    – Если, например, в храм «Всецарица» при Белгородском онкодиспансере пациенты свободно могут прийти, то психиатрическая больница – это закрытое, специфическое учреждение. Нужны согласования с заведующим отделением. Мне самому трудно совершать Таинство Причастия внутри отделения. Я прихожу кого-то одного исповедовать, а меня сразу обступает толпа. Поэтому оптимальный вариант – обходить все отделения и приглашать больных на причастие в молитвенную комнату.

    Хочу сказать, что стереотипы о чем-либо происходят от незнания. Вот вы знаете, где в вашем городе психбольница? Нет. И мой знакомый батюшка, который всю жизнь живет в Белгороде, тоже не знал.
    Люди верующие и немного знакомые с православной аскетикой часто думают, что психическое заболевание – это обязательно беснование. Да нет. Любое заболевание (воспаление легких, онкология, психическое заболевание и т.д.) – это следствие грехопадения наших прародителей, повреждения нашей природы.
    Люди живут в своем ограниченном мире. А есть целые сообщества людей, которые объединены какой-то одной бедой, но друг с другом почти не пересекаются, – люди, больные раком, наркоманы и их родственники, психически больные и их окружение… А мы, священники, пересекаемся со всеми сообществами, и нужно быть готовым каждому прийти на помощь, причем помощь должна быть грамотной.
    Чем болел Гоголь
     
    – Какая помощь здесь нужна?
    – Психическое заболевание – не редкость, особенно в наше неспокойное время. Исполняющий обязанности директора государственного научного центра социальной и судебной психиатрии профессор Зураб Кекелидзе говорит, что к 2020 году депрессия выйдет на второе место по распространенности и нарушению трудоспособности. Когда у человека депрессия – у него упадок сил, слабость, бессонница, плохое настроение, он не может работать.
    Нельзя упрощать ситуацию и называть все это унынием. Это именно заболевание, которое охватывает весь организм (даже есть изменения на уровне биохимии крови). То есть человека нужно исповедовать и причащать, но нужно и лечить медицинскими средствами.
    В руководстве по пастырскому богословию как раз приводится пример Николая Васильевича Гоголя, который заболел психическим заболеванием. Диагноз поставить сейчас трудно, но, скорее всего у него был маниакально-депрессивный психоз, который протекал преимущественно в форме депрессии. Его духовник, не разобравшись в ситуации, ругал его за уныние, назначал епитимии и писатель в конечном итоге умер от истощения, отказавшись принимать пищу, то есть умер от психического заболевания, не получив понимания и помощи.
    У меня есть знакомый невоцерковленный врач, который крестился в зрелом возрасте. Он работает в этой больнице уже лет 18 и рассказывал мне интересные случаи из своей практики. Бывает, что больной вообще не разговаривает. Полный аутизм, никакого контакта. Он лежит на боку и смотрит в стенку, его кормят с ложки, и он ест, так как знает, что иначе будут кормить через зонд, а это не очень приятно.
    И вдруг такой больной, который уже давно, можно сказать, был списан со счетов, начинает разговаривать, ходить по отделению, просит у всех прощения – у врачей, у больных, у медицинского персонала. Хотя ему просить прощения в общем-то не за что. За 10 лет, что он лежал в больнице, его могли обидеть, а он никого не обижал. Проходит два-три дня, и он умирает.
    Это свидетельство врача, который совершенно далек от Церкви. Он убедился, что внутри человека происходит духовная жизнь. Болезнь – это стена между внешним агрессивным миром и тонкой душою. Когда человек не может адаптироваться к этому миру, то возникает такая вот стена – в виде психического заболевания.

    Митрополит Антоний Сурожский, врач по образованию, пишет, как во Франции одного его знакомого иконописца пытались лечить духовными средствами – причащали, кропили святой водой, служили молебны. Затем его госпитализировали, и он находился в больнице, а фактически никакого лечения на тот момент не было. Через год спонтанно наступило выздоровление. Его выписали, и он начал писать иконы лучше, чем до заболевания. То есть, не смотря на внешние проявления болезни, внутри шло его духовное развитие.
    Мой одноклассник по школе Володя заболел ядерной формой шизофрении. По медицинским канонам он давно должен был перестать разговаривать, даже элементарно обслуживать себя. Я водил его в храм, просил батюшек исповедовать, причастить (сам я тогда еще не был священником), возил на святой источник. Как-то во время обострения болезни вывезли его на природу, жарили шашлыки. Он кругами ходил вокруг нас, не разговаривал, озирался. Есть не стал. А где-то года через полтора у него началась ремиссия, и он мне рассказывает: «Помнишь, как мы выезжали на пруд? Как хорошо там было!» А я удивляюсь. Не похоже было, что ему было хорошо.
    Так что психическая болезнь – штука сложная, и без духовного окормления не обойтись. Поэтому в Белгородской области психоневрологические больницы и интернаты опекаются епархией. А, например, молитвенная комната в Грайворонской психбольнице отремонтирована и оборудована самими больными под руководством священника.
    Единственная проблема в психоневрологической больнице – это проблема с помещением, так как здания преимущественно старые и тесные. У нас в Белгородской психбольнице рядом с приемным отделением находился маленький кабинетик дежурного врача. Сейчас это помещение отдали под молитвенную комнату. Дежурные врачи вынуждены ходить отдыхать в свои отделения. Они пошли на неудобство для себя, чтобы в больнице было духовное окормление.
    Кстати, и молитвенную комнату, и все здание больницы после капитального ремонта в 2010 году освящал наш Владыка, архиепископ Белгородский и Старооскольский Иоанн.


  14. О_К (fakel)
    Иисусова молитва. Послушание. Женские монастыри. Восточная медицина
     
    14 июня, 2012
    No Related Post

     
    Мониторинг СМИ
     
     

     
    Источник: Издательский дом "Святая Гора"
     
     
    Святая Гора продолжает публиковать цикл интервью с современными афонскими старцами. Сегодня мы публикуем очередную часть беседы с одним из самых известных афонских богословов, насельником монастыря Григориат иеромонахом Лукой.
    - Отец Лука, расскажите нам ещё об Иисусовой молитве.
    - Эта тема очень важна и актуальна. Монахи нашей обители часто затрагивают ее в беседах с паломниками.
    О каждой нашей жизненной проблеме мы должны рассказывать Господу. Беседовать о том, что нас беспокоит, со Христом. И делать это надо через молитву. «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, подскажи как мне поступить? Просвети меня. Даруй Свою Благодать». «Господи Иисусе Христе, просвети моего коллегу (мою жену, моего сына, мою маму, моего начальника и т.д.)» «Господи Иисусе Христе, помоги этому больному». И так далее…
    Это очень действенный путь к творению «умной молитвы» в миру. Наш ум всегда и в любой ситуации должен быть обращен ко Господу. Будем во всех жизненных обстоятельствах просить у Христа благословения, Благодати и Божественного просвещения.
    Мне вспомнились замечательные слова Святителя Григория Паламы, обращенные к христианам, подвизающимся в миру. Он подчеркивает, что если они будут благоговейно внимать словам Божественной Литургии и других церковных служб они близки к тому, чтобы достигнуть бесстрастия. То есть то, к чему монах стремиться всю свою жизнь, миряне могут добиться таким простым способом: регулярно посещая богослужение и глубоко погружаясь и переживая слова церковной молитвы. Тем более если и в остальное время будут стремиться мыслями и делами быть со Христом.
    Очень препятствует в этом телевизор и другие подобные ему развлечения, отвлекающие и рассеивающие ум. Если миряне смогут их ограничить – творение непрестанной молитвы станет для них еще более доступным и достижимым делом.
    - Расскажите о послушании. Какие ошибки могут сопутствовать реализации этой добродетели?
    - Если говорить о монашеском послушании – здесь все просто. Святые отцы высказались по этому вопросу ясно и недвусмысленно. Послушание инока своему старцу должно быть полным. А в общежительных монастырях старец – это игумен обители.
    Если монах задумывается, размышляет, сомневается над тем, что сказал ему старец – такое послушание является ущербным. Если же ради Христа, ради любви ко Господу не будет сомневаться, а окажет послушание – Бог его не оставит.
    Послушание монаха – это великое таинство: чем больше ты оказываешь послушание своему старцу – тем больше освобождаешься от своих страстей.
    Однажды будучи новоначальным монахом я спросил своего старца: «как же я буду избавляться от своих страстей?». На что он ответил мне: «через послушание». Сейчас, по прошествии многих лет, я убедился в справедливости этих слов. Оказывая послушание человек не замыкается на своей воле, не следует своему «я», препятствуя тем самым получению Божественной благодати. Он открывает себя для Бога и для Его Воли. Смиряясь, очищается от страстей.
    Жизнь инока имеет разные этапы. Поначалу оказывать послушание будет легче, но по прошествии лет монаху станет казаться, что он повзрослел и приобрел опыт, тут-то и необходима осторожность: сходить с пути послушания нельзя.

    Кавсокаливья
    У нас в обители был один монах который вплоть до своей кончины (в 92 года) оказывал удивительно простое и беспрекословное послушание игумену. Вот настоящий пример для подражания!
    Может ли быть вред от послушания? Для монаха, который любит Христа – нет. Если даже он сделает что-нибудь неправильно – Господь исправит эту ошибку.
    В книге «Афонские подвижники XIX столетия» есть рассказ о болгарском послушнике, который отправился в Кавсокаливский скит Афона. На корабле он дал обет, что поступит в послушание первому монаху, которого встретит на Святой Горе. Монах который стал его духовником не был ни добродетельным ни благочестивым, он изнурял своего кроткого ученика тяжелыми работами, истязал его и не давал заснуть. Через послушание своему жестокому старцу благочестивый юноша достиг святости. Когда обрели его мощи, они благоухали, а голова его мироточила.
    - Как быть иноку в следующих ситуациях: если игумен побуждает его к продолжению образования (пусть даже и в духовном учебном заведении) после пострига, или если молодого иеромонаха направляют в женский монастырь в качестве духовника?
    - И то и другое является серьезной проблемой. В таких случаях можно обратиться за советом к опытному старцу.
    Здесь, на Святой Горе Афон, в соответствии с многовековой традицией принято следующее правило: любые знания полученные до пострига только приветствуются, но учеба монаха после принятия пострига не благословляется. Нет ничего более ценного и высшего чем путь иноческой жизни.
    Второй упомянутый вами случай еще более серьезный. Из древних Патериков хорошо видно, сколь осторожны были отцы при выборе священников, направляемых в женские обители. Еще в монастырях преподобного Пахомия предпочтение отдавалось пожилым и опытным иеромонахам, да и те отбирались с большой осторожностью.
    Служение молодых священнослужителей в женских обителях не только неправильно, но и недопустимо.
    - Мне вспомнились слова афонского святого равноапостольного Космы Этолийского: «если случится тебе встретить на узкой дороге с одной стороны женщину, а с другой диавола, пройди с той стороны, где диавол, а не женщина. Ведь лишь только сотворишь крестное знамение, так диавол убежит, а женщина не убежит от этого. И как трудно овце пастись с волками и не пострадать от них, или хворосту лежать с углями и не сгореть, так и монаху оказаться с женщинами, а монахине – с мужчинами без вреда невозможно»[1].
    - Так и есть. Надо быть осторожными. Предположим монах учится в Духовной академии в большом городе. Даже если он не подвергнется самой страшной опасности, те сцены и образы, которые посредством глаз будут входить в его ум и сердце, принесут ему огромный духовный вред. Мы не должны потерять исихастский характер православного монашества[2]. Будем молиться, чтобы Господь просветил священноначалие нашей Святой Церкви и оно в полной мере следовало Священным Канонам, не ставя под угрозу спасение монахов и монахинь.
    - Допустимо ли лечение средствами альтернативной медицины (гомеопатия, иглоукалывание и т.д.)?
    - На этот вопрос существует вполне однозначный ответ. Непонятно, почему до сих пор у кого-то есть сомнения относительно допустимости подобного лечения. Оно совершенно неприемлемо.
    Даже если взглянуть на проблему через призму медицины, мы не сможем, опираясь на известные данные о физиологии человека, объяснить благодаря чему происходит излечение в иглоукалывании, гомеопатии и других практиках альтернативной медицины.
    Но у этой проблемы есть и другая сторона. Нельзя забывать о философии, которая скрывается за альтернативным лечением, в основе которой лежат восточные религии и учения. Например, иглоукалывание это часть китайской философии: воздействие на активные точки организма призвано разблокировать и наладить правильное течение жизненной энергии. Тоже самое и гомеопатия: она основывается на психосоматическом учении, описанном в философии индуизма.
    Не думаю, что православные люди могут основываться на подобных началах.
    Сноски
    [1] http://www.agionoros.ru/docs/59.html
    [2] Подробнее об этом в первой и второй части беседы с отцом Лукой: http://www.agionoros.ru/docs/251.html http://www.agionoros.ru/docs/253.html


  15. О_К (fakel)
    http://www.pravmir.ru/zhizn-a-ne-pryatki-o-detyax-kotorym-vernuli-leto/
     
    Жизнь, а не прятки. О детях, которым вернули лето
     
    15 июня, 2012
    No Related Post

     
    Мониторинг СМИ
     
     

     
    Источник: Журнал "Фома"
     
     
    Седьмой год подряд при Владимирском храме в селе Давыдово Ярославской области организуется летний лагерь для детей с инвалидностью. Аутизм, синдром Дауна, ДЦП — дети с такими диагнозами и их родители нашли здесь не просто место для отдыха, но и настоящих друзей, среди которых они не чувствуют себя чужими и выкинутыми на обочину жизни.

    Началось все почти случайно. В Подольске есть активное православное общество инвалидов, и весной 2006 года там задались вопросом: куда летом вывезти детей? Кто-то сказал, что есть в селе Давыдово недавно рукоположенный батюшка, да к тому же музыкант. Спросили разрешения и…
    — Это Господь постучался в двери, — говорит иерей Владимир Климзо, настоятель храма в честь Владимирской иконы Божией Матери в Давыдове. — Если бы кто сказал незадолго до этого, что я буду заниматься душепопечением детей с диагнозом «аутизм», «синдром Дауна», превращать наше село в прибежище для них и их семей — я бы не поверил, ведь началось все спонтанно. Меня просто спросили люди, можно ли им приехать и пожить. И тогда я сказал — нужно! — рассказывает отец Владимир.
    В первую же смену работы лагеря «давыдовские» очень остро почувствовали значение этого служения для православной общины, в которой тоже собрались непростые люди со своими несчастьями и проблемами. С тех пор каждый год в село стала приезжать не только эта группа, но и многие другие семьи с «особыми» детьми. Потянулись и волонтеры-педагоги, психологи, фольклористы.
    «Особые» дети
     

    При взгляде на улыбчивого, подвижного Влада не скажешь, что он неречевой аутист. В Давыдове он счастлив и не чувствует себя «особым»
    Давыдовские «особые» дети все разные и сложные. У двенадцатилетниего Влада самая серьезная форма аутизма — синдром Канера. До года мальчик развивался как все, разве что был слишком спокойным и нетребовательным. После третьего цикла обязательных прививок развитие Влада изменилось. Он перестал говорить и «слышать» других, замкнулся в себе, стал жить словно в параллельном мире. Появилась гиперактивность, мальчик все время находится в движении, может бесконечно повторять набор одних и тех же действий. Он не говорит, но интеллект его хорошо развит. После долгих скитаний по больницам мама с сыном перебрались из Алтайского края в Москву, а вскоре «пришли» к давыдовской общине. Мама Влада — протестантка, Православие ее не смущает и не мешает ей, а наоборот, она «находит здесь необыкновенное спокойствие и гармонию для сына».
    Есть в Давыдове и очень непростые в поведении дети. С такими ребятами круглосуточно находятся волонтеры — они живут в одной палатке, вместе ходят на трапезу и на послушания.
    С аутистом Андреем Морозовым целую смену работает молодой парень, студент Ярославского пединститута Илья Саранди. Он родом из городка Тутаев Ярославской области, приехал в Давыдово на практику.
    — Конечно, я испугался, когда впервые увидел, как Андрей раскачивается и кричит на службе в церкви. Но прошло время, мы притерлись друг к другу. Я больше не пугаюсь поведения Андрея, не чураюсь его, а он научился меня слушаться, — рассказывает Илья. — Теперь я точно знаю одно — после увиденного и испытанного здесь жаловаться на свою жизнь я больше не буду.
    «Особое» место
     
    Каждый день в восемь утра дежурный звонит в маленький колокол недалеко от мальчишеской военной палатки. Завтрак в две смены, молитва. После завтрака и до обеда — работа на ферме, вязка березовых веников на корм овцам, заготовка дров — дел хватает и волонтерам, и «особым» насельникам давыдовской общины.

    В детском саду волонтеры-взрослые могут спокойно оставить днем своих детей. Здесь с ними постоянно занимаются воспитатель и нянечка, по расписанию приходят педагоги по рисованию, рукоделию, народным песням и играм
    Большинство из них по возрасту давно уже не дети, но назвать их «взрослыми» вряд ли когда-нибудь станет возможным. И в 50 лет они будут детьми — простодушными, нелепыми, странными, неумелыми. Или даже — порой агрессивными, неудобными для общества, неприятными окружающим.
    Это понимают и прекрасно осознают в Давыдове все. Священник Владимир Климзо, волонтеры, мамы детей-инвалидов, сами ребята. А еще здесь отлично понимают, что пока мало где в России для таких детей созданы столь комфортные условия, как в Давыдове. Комфортные не в бытовом плане: вагончики и палатки, умывальники на улице — санатория никто не обещал. Зато нет косых взглядов прохожих, высоких бордюров и лестниц, здесь есть комфорт душевный. И духовный.
    «Особые» тут перестают быть «особыми», или, по крайней мере, забывают на время об этом своем статусе. После обеда детьми продолжают заниматься волонтеры: в Давыдово приезжают профессиональные психологи, специалисты по канис- и иппотерапии*, фольклористы. Музыка звучит в селе почти все время: распевается клирос, волонтеры вместе с подопечными готовят концерт, бывает, что и сам батюшка (в прошлом — гитарный мастер) возьмет инструмент и подыграет для спектакля, или Настя Климзо, дочка отца Владимира, сядет за рояль.
    Вообще про удивительно простое и гармоничное устройство жизни в давыдовском летнем лагере можно много писать. Наверное, потому что тут редко задерживаются случайные люди и потому, что организаторский талант отца Владимира дает возможность раскрыться каждому, кто приезжает в общину.
    Мамы «особых» детей признаются, что отдыхают здесь, хотя не сидят ни секунды, сложив руки. В прошлом году по задумке устроителей смены родители старались держаться в стороне от детей — чтобы избавить их от излишней опеки. Трудно «оторваться» от ребенка, которому так или иначе посвящена каждая минута жизни. Но эксперимент можно посчитать удавшимся — ни мамы, ни сами дети не подозревали, насколько самостоятельными они могут быть.
    Общий дом
     
    За одну смену в летнем лагере собирается примерно 70 гостей. Из них 20 — дети с инвалидностью. Остальные — родители и волонтеры.

    Отец Владимир Климзо по рождению москвич, учился в мединституте, где познакомился со своей будущей женой. Когда начали рождаться дети, институт бросил, стал зарабатывать на жизнь ремеслом гитарного мастера и другими способами. В Давыдово он приехал с семьей более десяти лет назад, чтобы жить в селе. Он много путешествовал в свое время и, в конце концов, захотел покинуть город и жить на природе. Сначала фермерствовал, потом вместе с друзьями собрал приходскую общину и начал восстанавливать храм Владимирской иконы Божией Матери.
    В прошлом году отец Владимир собрал в трапезной насельников лагеря и общины. Состоялся серьезный и тяжелый разговор о том, «что будет с ними, когда нас не станет».
    Вытирая слезы, мамы слушали может быть жесткие, но необходимые слова отца Владимира:
    — Все мы прекрасно понимаем, что в обычном обществе ваши дети никому кроме вас, родителей, не будут нужны, когда придет время уйти… Так же мы трезво оцениваем ограниченные возможности детей. Они никогда не станут полноценными членами общества и не заработают себе на жизнь.
    Единственный выход для детей-инвалидов — это круглогодичное поселение. Поселение, в котором станет возможной жизнь без насмешек, без горечи, жизнь в радости, в труде и молитве. Эта идея давно вынашивается отцом Владимиром. Постоянно идет поиск средств, подаются заявки на гранты. Мамы «особых» детей верят — в скором времени и зимой, и осенью, и весной можно будет приехать и жить, а не страдать или прятаться, как в большом городе. И не только мамы — трудно позабыть глаза ребят, где нет ни страха, ни испуга, а есть радость и надежда.

    Десять лет назад давыдовский храм находился в плачевном состоянии — в годы советской власти здесь был клуб и склад зерна. Стены проломлены, крыша провалена, купола сброшены. За время восстановления община очень сплотилась, сформировался клирос. «Мы строим храм, а храм строит нас», — любит повторять отец Владимир. Когда храм был восстановлен, Владимир Климзо принял сан священника

    Давыдовская община и обе смены летнего лагеря кормятся с собственной фермы. Два года назад она досталась общине в полузаброшенном состоянии. Сейчас коровы вычищены, откормлены, в порядок приведены загоны, строятся новая аппаратная и коптильня. На ферме содержатся 17 дойных коров, бык, 3 нетели и 4 телочки, 10 свиней, 25 овец и 3 лошади

    Поход «в ночное» на лошадях для многих «особых» ребят стал первым опытом выхода «в свет» без родителей

    К детям с синдромом Дауна — особое, трепетное отношение в лагере. Все знают, насколько они чувствительны и ранимы, знают, что они боятся громких криков, проявлений агрессии




    Ближайшая смена откроется в Давыдове в начале июня, а следующая — в июле
    В общине ждут звонков от потенциальных волонтеров. Волонтером может стать любой человек, независимо от пола, возраста и опыта работы. Для детей волонтеров есть приходской детский сад. Подробнее об устройстве лагеря и возможной помощи общине можно прочитать на сайте davydovo-hram.ruКоординатор: Мария Федотова, davydovo_web@mail.ru, тел. 8-920-109-00-30. Для помощи давыдовской общине: Московский Патриархат Русской Православной Церкви Местная религиозная организация приход Владимирского храма села Давыдово Борисоглебского муниципального округа Ярославской области Ярославской епархии Русской Православной Церкви.ИНН 7614004296/ КПП 761401001;ОГРН 1037602801741;р/с № 40703810977110009226 в Переславском ОСБ 7443 г. Переславль-Залесский, Северного банка Сбербанка России, г. Ярославль; БИК 047888670;корр. сч. №30101810500000000670; Почтовый адрес: 152 193 Ярославская обл., Борисоглебский МО, с. Давыдово, Владимирский храм, Тел./факс: 8 (48539) 44-119; 8-903-646-49-45.
    *Канистерапия — лечение и реабилитация при помощи собак, а иппотерапия — при помощи лошадей. — Ред.
    Текст и фото Екатерины Соловьевой


  16. О_К (fakel)

    Раздай всё ?

    Автор: О_К (fakel),

    http://www.pravmir.ru/razdaj-vse/
     
    Раздай все?
     
    15 июня, 2012 • Виталий Каплан
    No Related Post

     
    Виталий Каплан • Главная тема • Толкования
     
     

     
     
    Все мы помним известный евангельский отрывок:
    «Иисус сказал ему: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною» (Мф. 19:21).
    Вот это самое «раздай всё» является для нас идеалом христианской жизни. Мы примеряем его к себе, понимаем, что нам до него как до луны и огорчаемся, прямо как тот юноша, о котором идёт речь в этом отрывке:
    «Услышав слово сие, юноша отошел с печалью, потому что у него было большое имение».

    Но, по-моему, мотивация такого огорчения бывает порой совсем иной, чем у евангельского юноши. А именно: «раздай всё» воспринимается как идеал этический, то есть относящийся к сфере межчеловеческих отношений. Людям кажется, что именно в этом и заключается высшая справедливость. Мол, нехорошо это, когда у меня есть велосипед, а у Васи нет. Стыдно мне перед Васей и перед своей совестью. Надо, чтобы у меня тоже велосипеда не было, тогда на душе станет легко.
    Заметьте – в этой мотивации ни слова о Христе. Здесь только о земном, только о социальном. И ещё здесь очень многое напутано. То есть тут намешаны и идея социальной справедливости, и идеал всеобщего равенства, и обычное человеческое милосердие, которое для христианина необходимо (но всё же недостаточно) – вспомним послание апостола Иакова:
    «Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь из вас скажет им: «идите с миром, грейтесь и питайтесь«, но не даст им потребного для тела: что пользы?» (Иак. 2:15-16).
    Но тут возникает очевидное противоречие: чтобы давать, нужно иметь. Тот, кто всё раздал, тот уже никому и ничего не может дать «потребного для тела».
    Иными словами, нельзя этот евангельский идеал применять к сфере межчеловеческих отношений. В том, что касается ближних и дальних, Евангелие не призывает всё раздать, а призывает к золотой середине. Что у человека есть имущество – то нисколько не грех. Грех – это когда он прикипает душой к своему имуществу (о чём прямо говорит Господь в Евангелии от Марка, где пересказывается тот же эпизод: «Ученики ужаснулись от слов Его. Но Иисус опять говорит им в ответ: дети! как трудно надеющимся на богатство войти в Царствие Божие!» (Мк. 10:24).
    Единственно, зачем нужно «раздать всё» – чтобы это «всё» не мешало следовать за Христом, чтобы не путалось под ногами. Именно такова была, к примеру, мотивация Алёши Карамазова из «Братьев Карамазовых»: «Алеша и сказал себе: «Не могу я отдать вместо «всего» два рубля, а вместо «иди за мной» ходить лишь к обедне»». Не о том он думал, как ублажить всех нуждающихся, и уж тем более не о том, как он выглядит в глазах менее обеспеченных людей. Всецелое служение Христу – вот что им руководило.
    Но чтобы бросить всё и следовать за Христом – Христа нужно видеть. Либо непосредственно, как тот богатый юноша из Евангелия, либо в сердце своём, на каком-то глубоком мистическом уровне, как многие подвижники и прошлого, и современности. Если встреча со Христом уже произошла – тогда да, тогда надо всё бросить и следовать за Ним. Однако очень часто никакой такой встречи нет, а есть только желание этой встречи, есть умственные построения. Впрочем, не обязательно чисто умственные – человек может и сердцем ощутить благодать Божию, может внезапно осознать и принять истинность Евангелия (как это происходит с большинством тех, кто во взрослом возрасте принимает решение креститься). Однако это ещё не встреча со Христом, как светлеющий под утро горизонт на востоке – ещё не взошедшее солнце.
    Но бывает, что люди путают – и решают, что уже пора раздавать всё имение своё и следовать за Тем, о Ком они только-только прочитали в книгах. Сколько можно рассказать историй о пылких неофитах, которые чуть ли не на другой день после крещения ехали в монастырь, мечтая принять постриг! Чаще всего эти истории кончались грустно – люди неготовы были не то что к монашескому подвигу, но и к самой обычной жизни православного христианина.
    Мне кажется – иногда причиной таких ошибок становилось неправильное понимание евангельского призыва «раздать имение». Люди, воспитанные советской пропагандой, с детского сада впитавшие представление о необходимости всеобщего равенства и о внешней причине всякого социального зла, проецировали эти свои стереотипы на духовную жизнь христианина. Вместо того, чтобы по мере сил и возможностей помогать нуждающимся, они желали избавиться от стыда перед нуждающимися, а средством избавления от стыда считали «раздачу всего». Умом, может, и понимали, что «улицу не натопишь», что такой раздачей ничьих проблем принципиально не решить, но сердце требовало радикализма. Только вот происходил их радикализм не от Христа. Советское это было, слишком советское.
    Мораль очевидна: в духовной жизни не надо делать резких движений. Не пытайся немедленно стать совершенным, не прыгай через все ступеньки лестницы. Для начала просто стань добрым христианином, а там, дальше, если Господь явится тебе и призовёт к совершенству – тогда и раздавай, и следуй. Но не раньше.


  17. О_К (fakel)
    http://www.pravmir.ru/starec-amvrosij-optinskij-nikogda-ne-spor-o-vere/
    Старец Амвросий Оптинский: Никогда не спорь о вере
     
    15 июня, 2012 • Евгений Поселянин
    В деле потрудись, в молитве не ленись!
    Не я ли, Господи?
    Интернет как путь в Царствие Небесное
    Свет мира
    Советы преподобных старцев Оптинских
    Преподобный Амвросий Оптинский: всех поражала его любовь к Богу и людям
    Зачем христианину молчание?
    Псевдоблагочестие в семье
    Отчего человек бывает плох? Оттого, что забывает, что над ним Бог
    Оборванная исповедь

     
    Беседы о главном • Главная тема • Праведники • Проза
    Теги: Амвросий Оптинский • издательство "Никея" • книга • Оптина пустынь • поучения • Проза
     

     
     
     
    Издательство «Никея» переиздало дореволюционный труд известного духовного писателя XIX века Евгения Поселянина. «Старец Амвросий. праведник нашего времени» — это уникальный портрет старца Амвросия Оптинского, сделанный его современником.

    Преподобный Оптинский старец Амвросий
    Эпоха, в которую я познакомился с о. Амвросием, была самой счастливой порой моей жизни. Это было переходное время от отрочества к юности, на которую он бросил какой-то тихий, мягкий отсвет.
    Я увидел его в первый раз в лето между гимназией и университетом; он умер, когда я был на последнем курсе. Я не сознавал за эти четыре года общения с ним, как много он для меня значил, и только, бывая у него, наслаждался всей душой тем обаянием, которое шло от него на всякого человека, приближавшегося к нему.
    И лишь тогда, когда его не стало, я понял, чем он был для меня и какое пустое, незаполнимое место в моей жизни оставляет его уход. Моя встреча с ним была случайностью — говоря мирским языком, была незаслуженной милостью Божьей — говоря языком веры.
    Я не только не стремился к нему, когда в первый раз услыхал о нем, но даже отнесся к нему с непонятной враждой и озлоблением.
    Я совершенно не был подготовлен к такой встрече и не имел ни малейшего понятия о том явлении, какое представляет собой старчество. С ранних лет меня влекло к себе христианство, и те немногие святые, о которых я с детства знал, возбуждали во мне самое искреннее восхищение, особенно же преподобный Сергий и митрополит Филипп. И чем дороже были мне такие люди русского прошлого, тем горячее мне хотелось видеть воплощение таких типов в современной жизни.
    В Москве, где я тогда жил, ходили слухи о независимом характере и прямоте тогдашнего митрополита
    Иоанникия, и это мне чрезвычайно нравилось. А кроме того, я видел, как он не жалел себя для службы и как любил простой народ, и так как говорили о его строгой жизни, — все это заставляло меня относиться с особым чувством, близким к восторгу, к этому человеку, и я любил бывать на его величественных богослужениях, во все время их сознавая, что предо мной настоящий архиерей Божий.
    Точно так же инстинктивно хотелось мне видеть и настоящего монаха, который бы проводил жизнь в действительных подвигах, который ими бы дошел до такой степени, чтоб быть «во плоти ангелом», небесным человеком, чтоб в нем сияли великие дары благодати, чтоб он был живым доказательством того потустороннего мира, который мы принимаем на веру, чтоб он любил народ и чтоб народ знал его, ходил к нему и получал от него все нужное для души.
    Мне хотелось, чтоб этот монах жил в бедной деревянной келье, в лесу, а не в каменных палатах богатой обители. Мне всей душой хотелось найти такого инока, Божьего человека. Уже тогда идея монашества была мне очень дорога. Мне очень не нравились оказываемые монахам знаки внешнего внимания, например целование рук.
    И именно с этой стороны я и возмутился против о. Амвросия, когда в первый раз услышал о нем. Тот человек, который рассказывал об Оптиной, упомянул, что перед тамошними старцами обыкновенно становятся на колени, и вот эта именно подробность и возмутила меня. Чувство прямой враждебности и озлобления с той минуты поселилось во мне к дальнему старцу оптинскому и жило вплоть до той минуты, когда я его наяву увидел.
    Я гостил в деревне у своей тетки, когда один ее родственник, человек с очень разнообразными интересами, которого я не считал серьезным и основательным, уговорил ее отправиться в Оптину, как бы пикником.
    Его оптинские впечатления, передаваемые им вперемешку со столичными сплетнями и веселыми анекдотами из его нескончаемых заграничных путешествий, не могли возбудить во мне интереса к этому монастырю.
    От него-то я услыхал в первый раз имя старца. Он же уверял, что старец этот прозорливый, т. е. знает разные тайны, о которых никто ему не говорил, он также рассказывал, что к нему ходит очень много народа, что его весьма уважают и даже становятся перед ним на колени. Тогда мне казалось, что старец этот — какой-нибудь ловкий лицемер с репутацией, раздутой богомолками, и, хоть некоторые вещи в словах рассказчика, которому я вообще мало верил, как-то помимо моей воли интересовали меня, я старался не поддаваться тому влечению и уверял себя, что, конечно, не найду в нем ничего особенного.
    Мы собрались ехать в Оптину не ради старца и не ради Оптиной. Она была лишь конечным пунктом интересной и оригинальной самой по себе поездки. Мы приехали в Оптину в ночь на 15 июля. Я помню досель все подробности этого путешествия: остановки на постоялых дворах, ночи в езде, предрассветный холод, всю неизъяснимую прелесть этих дней, проведенных среди природы, и постоянно сменяющихся пейзажей.
    Помню, как остановились мы у перевоза через Жиздру, на берегу которой расположена Оптина; как ямщик звал паром, как откликался монах-перевозчик, и послышался тихий плеск воды под приближавшимся паромом, а Оптина в лучах луны на темном фоне соснового бора таинственна была там, за рекой, на высоком берегу, точно стремясь в небо своими высокими, большими башнями, высокой белой колокольней, белыми вратами и белыми стенами. Мы прожили в Оптиной несколько дней, не видя старца, хотя и ходили к скиту, чтоб посетить его как монастырскую достопримечательность.
    В эти дни сама Оптина произвела на меня сильное впечатление. Это было что-то совершенно незнакомое мне раньше. Тут действительно был подвиг. Монахи были все на молитве и на тяжелых послушаниях. Все они непременно в полном составе присутствовали на всех продолжительных богослужениях.
    Не было не только какого-нибудь величания, гордой походки, все, наоборот, имели тихий, смиренный вид, при встречах между собой и с мирянами ласково кланялись; и главное — я невольно почувствовал во всех, от седовласых, еле передвигающих ноги старцев до самых молодых послушников, глубокое религиозное убеждение, искреннее усердие к своему монашескому званию и постоянное сознание того, что они находятся перед очами Божьими.
    Раз весь монастырь был таков, и неведомый старец представился нам теперь иным. Но меня раздражало, как это он нас не принимает, между тем как настоятель монастыря не раз посылал к нему сказать о нас. Уже назначен был день нашего выезда, настал канун этого дня, а мы все еще не видали старца.
    Но вечером я с моим троюродным братом, который совершенно не интересовался религией и обыкновенно подсмеивался над моим интересом к духовным предметам, побывал в домике старца, и опять безуспешно. Зашли к жившему в скиту очень интересному человеку, происходившему из старинной помещичьей семьи и обладавшему большими способностями к живописи. Этот седовласый старец с выразительным лицом удивительно глубоко и блестяще говорил о внутренней жизни и христианстве.
    Мы находились около его утопавшего в ветвях яблонь домика, как заметили движение по скитским дорожкам, и он сказал нам, что о. Амвросий вышел из своей кельи и, что теперь самый удобный случай подойти к нему.
    Не знаю, переживал ли я когда-нибудь такое чувство напряженного внимания, как то, с которым подходил я к старцу. Шедшие около него монахи — я не заметил, вероятно, келейники — усиленно указывали ему на нас.
    Передо мной был очень-очень старый человек, опиравшийся на палку с концом, загнутым крючком, в ватном толстом подряснике, в теплой мягкой суконной камилавке.
    Я сразу почувствовал в нем что-то необыкновенное, но держал себя, так сказать, в руках и внушал себе: «Пусть все думают, что ты замечательный человек. Для меня это все равно, и я сам хочу рассмотреть, что в тебе есть. Ты для меня еще никто».
    С этим сложным чувством какого-то удивления перед ним и этой строгой рассудительности стоял я перед старцем. И как я понял в тот же день, он прекрасно чувствовал мое настроение. Он молча благословил нас обоих, ничего нам не сказал, ни о чем нас не спросил и прошел дальше, как будто мы были какое-нибудь пустое пространство. Я тихо пошел за ним.
    К нему приблизился высокий, здоровый простолюдин и сказал ему:
    — Я, батюшка, рабочий. На заработки в Одессу собрался. Благословите туда ехать.
    О. Амвросий мгновенно ему отвечал:
    — Нет, в Одессу не езди.
    — Батюшка, — настаивал тот, — там заработки хороши и всегда руки требуются. Там у меня знакомые.
    — Не езди в Одессу, — твердо повторил старец, — а поезжай в Воронеж или Киев.
    Потом он удалился с этим человеком от большой дорожки на боковую тропинку, беседуя о чем-то наедине. Я был поражен… Как он это знает? Отчего он так быстро и прямо решает? Старец пошел дальше, я следовал близ него. К нему подходили еще люди, и он всякому отвечал. Недалеко от его домика ждала его кучка крестьян, имевших вид настоящих пахарей, вовсе не тронутых городским лоском.
    — Мы костромские мужики, — сказал ему один из них. — Прослышали, что у тебя ножки болят, так вот тебе мягонькие лапотки и принесли. И они подали старцу какие-то тонкие валеные сапоги. Я не забуду ласковой улыбки и выражения благодарности, которые осветили в ту минуту лицо старца. И в ту же минуту как бы спала перед моими глазами завеса, мешавшая мне видеть старца.
    Разом в моем мозгу пронеслись какие-то давние мечты — лесной скит, светлый старый ласковый монах, в ореоле святости, народ, идущий к нему со всех концов… Ведь я этого так желал! А тут был приютившийся в старом суровом бору скит, маленькие белые домики под вековыми соснами, этот старец с тихими словами, видящий что-то невидимое нам, и народ со всем простодушием своей теплой к нему любви и безграничного к нему доверия. «Так это сбылось! — прожгла мой мозг счастливая мысль. — Все это тут!»
    И радостный, счастливый, обновленный, я стоял, любуясь на старца. А вокруг был ясный ласковый вечер русского лета, и старые сосны вели меж собой серьезный разговор, безмолвные свидетели этой новой минуты человеческого счастья, пережитого уже здесь столькими людьми нескольких поколений, а о. Амвросий тихо улыбался костромским мужикам с их мягонькими лапотками.
    В совершенно ином настроении, чем в первый раз, подошел я теперь опять к старцу. Душа моя была полна какой-то детской доверчивости к нему и радости, и я точно говорил сам в себе: «Ну, теперь смотри на меня; вот я весь, как есть, перед тобой. Хочешь — заметь меня и посмотри, сколько во мне дурного. А не заметишь, значит, я недостоин, чтоб ты смотрел на меня». Старец взошел на крылечко и, опираясь рукой на перильца, обернулся лицом к нам. Я стоял против него, впившись в него глазами, но ничего не говорил ему. Он приветливо спросил у моего троюродного брата, где он учится, и сказал ему, чтобы он продолжал свои занятия. Затем он спросил у меня:
    — Веруешь ли в Бога, во Святую Троицу?
    — Кажется, верую, — отвечал я, — кажется, могу сказать, что верую.
    Тогда он прибавил:
    — Никогда ни с кем не спорь о вере. Не надо. Потому что никому ничего не докажешь, а сам только расстроишься. Не спорь.
    Евгений Поселянин. «Старец Амвросий. праведник нашего времени»
    Издательство «Никея».
    Переиздание дореволюционного труда известного духовного писателя XIX века Евгения Поселянина. Уникальный портрет старца Амвросия Оптинского, сделанный его современником.
    Подготовка книги была долгой и непростой: вручную перенабивали текст с дореволюционного издания (как ни странно, эта замечательная книга после 1917 года не переиздавалась), редактировали с учетом норм современного русского языка, подбирали и разыскивали редкие и неизвестные фотографии о. Амвросия, Оптиной Пустыни и окрестностей.
    Теперь уже ясно: дело того стоило. Недаром старец Амвросий отговорил еще молодого Евгения Поселянина идти в монашество и благословил заниматься писательством «на благо народа».
    Читайте также:
    Преподобный Амвросий Оптинский: всех поражала его любовь к Богу и людям
     
    В деле потрудись, в молитве не ленись!
     
    Жить — не тужить!
     
    Не унывай!
     
    Отчего человек бывает плох? Оттого, что забывает, что над ним Бог
     
    Скорби и искушения. Поучения преподобного Амвросия Оптинского


  18. О_К (fakel)
    Сон сердца, или религия без Бога
     
    20 июня, 2012 • Иеродиакон Савва (Гамалий)
    No Related Post

     
    Мониторинг СМИ
     
     

     
     
    Источник: Журнал "Отрок"
     
     
    У людей всегда масса вопросов к священнику. В этом убеждают постоянно издаваемые сборники ответов разных отцов. Об этом свидетельствует количество православных сайтов с разделом «Вопрос священнику». Сложно себе представить, например, раздел «вопрос пожарному» или «вопрос военному». Пожалуй, популярность «вопроса священнику» может сравниться лишь с «вопросом врачу». Казалось бы, нужно радоваться такому интересу к слову священнослужителя. Однако когда мне довелось погрузиться в массу задаваемых вопросов, меня ожидало разочарование и удивление.
    «Можно ли кормящей матери посетить кладбище?»; «Можно ли носить крест и амулет одновременно?»; «У меня порвалась верёвочка, на которой висел крестик. Что это значит?»; «Во время венчания тётя выдернула полотенце из-под ног. Что это значит?»; «Можно ли ставить свечу за упокой во время венчания?»; «На какой день после смерти можно открывать зеркала?»; «Я читаю 17-ю кафизму для отработки грехов рода, а сестра моя говорит, что её читают на смерть, скажите, кто прав?» — вот лишь некоторые из вопросов, на которые довелось отвечать.
    Об этом в своё время с грустью писал отец Александр Шмеман: «…Подобных вопросов я слышу десятки, сотни. И почти никогда вопросов по существу. Всегда вот такие: „можно?“, „нельзя?“; я готов думать, что все эти люди просто никогда не слышали о христианстве и что их религия к христианству не имеет отношения. И никто никогда им этого не говорит».
    Действительно, складывается впечатление, что множество из тех, кто задаёт вопросы, кто считает себя христианами, меньше всего ищут в христианстве Христа. Кажется порой, что они будто вообще забывают о существовании Бога. Со временем мне стало ясно, что за всеми этими вопросами стоит один и тот же типаж религиозной жизни. Принадлежащему к этому типу человеку Церковь и духовная жизнь представляется чем-то вроде сложного механизма, в котором для достижения счастья, богатства и здоровья нужно вовремя нажать правильные кнопки и запустить правильные процессы, но ни в коем случае нельзя ошибиться, иначе можно накликать беду. Такие люди смотрят на священника как непосвящённые — на пилота, который, сидя в кабине самолета, верно считывает показания приборов и вовремя жмёт на нужные рычаги. Или как на сталкера, который отлично знает все ловушки в «зоне» и точно приведёт в комнату, где исполняются желания — и где можно заполучить всё те же деньги, счастье, здоровье. Такие люди даже верят в загробную жизнь, но лишь для того, чтобы поинтересоваться, какая молитва за умерших самая сильная. Опытные из них следят, чтобы их свечи не передавали через левое плечо; зевая, обязательно крестят рот и любому могут посоветовать самое сильное средство от всех проблем — семь сорокоустов в семи монастырях, и ни одним монастырём меньше. В их представлении нет места для священника как предстоятеля общины и духовного наставника, задача которого, среди прочего, — помочь выстроить личные отношения с Богом. Сама возможность личных отношений с Богом остаётся вне поля их интересов. Молитва для них — не общение с Богом, а заклинание, запускающее в действие механизм, который непременно должен привести к нужному результату. Счастье, покой, урожай — не дар милостивого Бога, а плод правильно организованного процесса. Несчастье, болезнь, утрата — не попущение и одновременно посещение Господне, а результат ошибки в прошлом, причём не греха против правды Божией, а именно ошибки по неведению: не вовремя вынули полотенце из-под ног, неправильно надел крестик и т.п.
    Такое восприятие религии — «потусторонние» манипуляции без желания общаться с Богом — является попросту магическим. Этот религиозный тип почему-то ускользнул из вида матери Марии (Скобцовой), когда она писала своё не лишённое некоторой наблюдательности эссе о типах религиозной жизни. Можно было бы предположить, на этом основании, что раньше такого типа не было и его вызвала к жизни укоренившаяся за время коммунистического режима религиозная безграмотность. Однако история и даже литература говорят об обратном: этот типаж очень древний. Историки религии могут рассказать об огромном разнообразии магических культов у людей древности или, скажем, у американских индейцев. А Иван Гончаров повествует о дореволюционной русской деревне Обломовке, где «Ощупью жили бедные предки наши… Смерть у них приключалась от вынесенного перед тем из дома покойника головой, а не ногами из ворот, пожар — от того, что собака выла три ночи под окном», а барин с барыней могли подолгу и смачно рассуждать — к чему б это кончик носа зачесался? Гончаров ещё и метко подсказывает, что большая часть примет и суеверий у нас связана с тремя событиями: рождение, свадьба, похороны. И череда вопросов священнику свидетельствует, что со времён Гончарова, да и с более ранних времён, ничего не изменилось.
    Ещё кто-то может сказать, что магическое сознание вместе со всеми этими чудовищными суевериями порождается сном разума, недостатком образованности, отказом от разумной жизни. На самом деле людей с магическим мышлением хватает и среди академиков. Показательна история, произошедшая с Нильсом Бором. К нему пришёл корреспондент взять интервью. Заметив подкову над дверью, журналист спросил: «Неужели Вы, нобелевский лауреат, проникший в строение атомов, верите, что подкова приносит удачу?» — Бор ответил: «Я, конечно же, не верю, но, Вы понимаете, подкова приносит тебе удачу независимо от того, веришь ли ты в это». Образование и учёность — лишь зыбкая корка, под которой шевелится первобытный хаос магических суеверий. Думаю, если бы в книге У. Голдинга «Повелитель мух» на необитаемый остров вместо группы детей попала группа преподавателей университета, то и среди них многие трепетали бы перед Чудищем и, готовясь к охоте, танцевали бы с копьями вокруг костра, поражая воображаемую дичь.
    Человек с магическим мировоззрением верит в потусторонний мир, в тесную связь видимого и невидимого, в загробную жизнь — но, по большому счёту, не верит в Господа Вседержителя. Магизм — это религия без Бога, это религия, которая подверглась тлению. Это не сон разума, а сон сердца, результат атрофии того органа, которым общаются с Богом лицом к лицу. Это такой же результат действия греха в человеке, как болезни и страсти. Человек с магическим мировоззрением заслуживает не порицания, а сострадания, как и любой другой грешник.
    О таком человеке нужно молиться, и с таким человеком следует говорить — говорить о главном, а не о второстепенном. Вера — от слышания (Рим. 10, 17): невозможно открыть двери своего сердца Тому, о Ком ты ничего не знаешь. А потому человеку необходимо, как воздух, слышать о том, что религия подобна не бездушному механизму, а семейным отношениям. Что все мы — дети Всемогущего Небесного Отца, Который любит нас и хочет с нами общаться — слышать нас, помогать нам, воспитывать и готовить нас к вечности.
    И если всё это так, то какое значение могут иметь полотенца, зеркала, верёвочки? Какая молитва тогда может быть сильнее, кроме искренней? И что может быть лучше, чем пребывать в кругу своей семьи, вместе с Источником неложной любви, нашим Небесным Отцом?
    Иеродиакон Савва (Гамалий)


  21. О_К (fakel)
    http://www.pravmir.ru/patriarx-kirill-i-zhiteli-krymska-video/
     
    Патриарх Кирилл и жители Крымска (ВИДЕО)
     
    25 июля, 2012 • Новостная служба
    Мы сохраним память о том, что произошло…
    Патриарх Кирилл: «Я проехал по улицам Крымска…»
    Диакон Александр Волков: Главной задачей Патриарха в Крымске стала совместная молитва с пострадавшими
    Патриарх в Крымске (+ фото)
    Крымск: между деятельным добром и разобщенностью (+ ФОТО)
    Два мира Крымска (+ ФОТО)
    У преподобного (ФОТО)
    Крымск: Работа волонтеров завершается — священник Филипп Ильяшенко
    После Крымска. Рассказ священников (АУДИО + ВИДЕО)
    Крымск: Результаты работы видны, но ее объем огромен

     
    Видео • Общество
    Теги: Крымск • Святейший Патриарх Кирилл
     

     
     
     
    23 июля, по окончании богослужений в храме Архангела Михаила в Крымске, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл в сопровождении руководителя направления по оказанию помощи в чрезвычайных ситуациях Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению Полины Юферевой ознакомился с работой церковного штаба по оказанию помощи пострадавшим от наводнения, который организован на территории храма.
    Жители Крымска тепло приветствовали Святейшего Патриарха в своих домах, выражая благодарность за поддержку и неожиданное посещение. В ходе беседы с крымчанами Святейший Патриарх Кирилл выразил надежду, что местные власти окажут всестороннюю необходимую помощь пострадавшим от стихийного бедствия, их дома в самое ближайшее время будут восстановлены и они вернутся к нормальному образу жизни.
    Видео: Патриархия.ru





  22. О_К (fakel)

    Молебен о дожде .

    Автор: О_К (fakel),

    http://www.pravmir.ru/moleben-o-dozhde/
     
    Молебен о дожде
     
    27 июля, 2012 • Священник Сергий Круглов
    Иеросхимонах Валентин (Гуревич): О пустоте, несчастии и иссякающей молитве (+Видео)
    Трудные места богослужения: Бойтеся Господа вси святии Его!
    Утешение монаха. Интервью с наместником Валаамского монастыря
    Владимир Лучанинов: Азы православного христианства
    Павел Бусалаев: Быть иконописцем – лучшая возможность для художника в этом мире (+ФОТО)
    Трудные места богослужения: Выну хвала во устех моих
    Трудные места богослужения: Откровение язычникам, слава людям
    Митрополит Антоний Сурожский: Как научиться молиться (+ Видео)
    Святой праведный Иоанн Кронштадтский: 10 цитат
    Пост: 10 полезных и 10 вредных вещей

     
    Беседы о главном • Главная тема • Священник Сергий Круглов
    Теги: Молитва
     

     
     
     
    После холодной весны лето в Минусинске выдалось засушливое. По окончании Литургии прихожане (многие из которых держат огороды) попросили отслужить молебен о дожде.
    «Воздуха растворение повелением Твоим изменяяй Господи, вольный дождь с теплотою солнечною даруй земли…»
    Молебный чин, поемый в бездождие, некраток: в нем и псалмы, и канон, и чтение Апостола и Евангелия, и ектении с прошениями, и целых семь молитв… Трудный, усердный, слёзный чин, настоящая мольба, стон, выпрашивание у Творца милости к грешникам, пощады к погибающим от жажды и глада, мольба о капле милосердной влаги на иссушенную землю.
    «О еже не помянути беззаконий и неправд людей Своих, и отвратити от нас весь гнев Свой праведно движимый на ны, и не уморити нас гладом и жаждою, Господу помолимся…»
    «О еже во гневе Своем не погубити людей Своих, и скотов, но повелети облакам свыше одождити и к плодоношению оросити землю, Господу помолимся…»
    «О еже милостивно призрети на вопль, плач, стенания, и умиленныя молитвы старых и юных, младенцев же и всех людей Своих, и не погубити нас гладом грех ради наших, но пощадити от смерти души наша, и препитати нас в гладе, Господу помолимся…»
    Дьякон возглашал ектению, клирос пел : «Господи, помилуй», люди истово крестились и кланялись… А я чем дальше, тем острее почему-то чувствовал неловкость, диссонанс какой-то. В чем же дело? Прекрасный молебный чин, точные, исполненные веры и покаяния слова молитв, доведенные до совершенства веками употребления их православными людьми…
    Нет, не в самом молебном чине, не в самом по себе совершаемом нами в храме действе дело. Здесь как раз всё – слова, их порядок, облачения, свечи, кадило – было на месте и правильно.
    Диссонанс, который я чувствовал, не имел ничего общего и с критическим настроением протестантского характера, вот мол всё просим да просим, всё унижаемся, и всё – о потребе дня сего, о бытовом и мелком, почти по-язычески, ведь просить Бога, дескать, надо только о духовном и великом…
    Отнюдь нет. У кого и просить нам, как не у Бога – заповедь «не верь, не бойся, не проси» рождена как раз духом богоборческим, гордым и несмиренным, в глубинах ада. И просить лучше всего в простоте – о том, о чем есть сиюминутная нужда, как просят в простоте своей дети, нет дождя – значит, о дожде…
    Об этом когда-то хорошо сказал Клайв Льюис в одном из «Писем к Малькольму»: «Если человек не обращается к Богу в малых нуждах, он не будет знать, как это делается, когда придет беда. Кто не научился просить о детских вещах, не будет готов просить о крупных. Высокоумие нам не к лицу. Мне кажется, от небольших молитв нас подчас удерживает ощущение не Божьего, а своего величия».
    Так в чем же дело, думал я? И вот что пришло в голову: все мы читали в книгах о дореволюционной жизни, да и наши старики не раз рассказывали, как такие же молебны совершали, выходя всем миром крестным ходом на иссушенные поля, несли иконы, хоругви, и батюшки всегда брали с собой зонты – не сомневались, что ответ последует тут же.

    Фото: AlCir, photosight
    А после нашего молебна, пожалуй, дождя-то никакого и не будет, и будет это, понял я, в чем-то справедливо… И не в правильности совершения чина, повторюсь, дело.
    Дело не в том, что нет у нас веры – есть, у кого послабее, у кого поуверенней. Дело в том, что есть у нас разрыв, несоответствие, почти шизофреническое, между верой и усвоенным из катехизиса о Боге и Церкви – и повседневной житейской жизнью.
    Я смотрел на людей, и такое простое, совсем не богословское и не возвышенное, видел: да ведь никто из здесь стоящих не погибает вовсе, ни от глада, ни от жажды. Ладно, нет дождя – да как-то не особо и страдаем, у каждого есть водопровод.
    Кто-то просто привык из года в год сажать огород и делает это именно по привычке, не представляя, чем занять себя, если не сажать, ибо «прадедами так положено и лежи оно так во веки», а те же самые огурцы и помидоры круглый год есть в магазинах, привезенные со всех концов страны, выращенные китайцами (каково их качество – вопрос другой, да ведь качества сейчас вообще нигде не осталось, и земля, и человек вырождаются, деградируют, износилась природа, больны и вода и почва и воздух…)
    Кому-то просто лень ежедневно этот огород поливать, вот и просит дождя. У кого-то вообще огорода нет, просто некомфортно себя чувствует, может, кондиционер в квартире забарахлил… Поем «потщися, погибаем» — а у самих просто камешек в ботинок попал.
    «Не сокрушиши нас узами глада…» К слову сказать, кто сейчас погибает-то в Минусинске без хлеба? Дети, о которых говорится в молитве? Может, в где-то Африке и погибают, фотографиями иссушенных маленьких страдальцев со вздутыми пузиками, умирающих сотнями в странах третьего мира, всегда полон интернет – а наши-то дети скорее погибнут без чипсов, жвачки и фанты, да без этого самого интернета, чем без каши или овощей.
    Где они, массовые крестные ходы селян-колхозников, посыпающих пеплом голову и разрывающих вретища, библейски взывающих к Небесам о прощении всенародных грехов и об урожае, когда и самих колхозов почти не осталось в окрестностях, поля зарастают бурьяном, сельское хозяйство далеко не является у нас, так скажем, приоритетным направлением, немногочисленные селяне, растящие коров и свиней и разводящие пчел – по большей части сезонные горожане среднего достатка, занимающиеся фермерством скорее «для души» и не благодаря, а вопреки «заботе» властей, молодежи,остающейся в сёлах крестьянствовать, днем с огнем не видать, а насельники иных вымирающих деревень если и стали бы просить о пролитии чего-то с неба, то не воды, а спирта-технаря?..
    Вот если бы в Минусинске пошел мор не на поля и огороды, а на магазины, пивные точки, или например банки, которых в городке, как ни странно, много – вот тут бы мы еще, может, и узрели покаянную, как рече молодежь, «движуху» и многоголосые вопли бы услышали, но оные заведения как раз благоденствуют и , невзирая на засуху, плодятся и размножаются…
    Ладно, батюшка, стоп. Хорош изливать желчь… О наших житейских болячках всё равно сто лет говори – не переговоришь. Да и никто из нас не достоин, в общем-то, гневного обличения – скорее жалости… Но осознать, что и общество в целом, и мы с вами давным-давно и во многом приноровилось обходиться без Бога, попросту даже, в быту своем, не напрямую зависим от Божьих и природных законов, что уклад наш – совсем не тот, что был во время составления чина молебна о дожде, и что в своей повседневной жизни мы, при всей своей воцерковленности, нередко живем как без-божники, детдомовцы, не знавшие Отца и уклада родительского дома, не имеющие ни настоящего к Богу почтения, ни страха Божия и любви, нам надо, как бы ни было тошно это осознание.

    Священник Сергий Круглов
    Необходимо понять: предстать перед Богом, принести ему себя таким, каков ты есть на самом деле, не пряча от него свои уродства и не выпячивая достоинства, не стилизуя себя под православные штампы, а отдать себя Ему во всей своей реальной немощи, во всей своей пусть слабой, но уж какая наличествует, вере, довериться телом, душой и потрохами своими: «Господи! Вот я!» — именно этого Он и ждет от нас.
    Искренности прежде, чем «как-положенности». Конечно, это тяжело. Но это и есть подвиг, прежде всего подвиг познания самого себя, подвиг прилагания усилий и волеизъявления к очухиванию от тягучего сна своих привычек, автоматических нажитостей, правд, похотений и иллюзий. Без этого подвига не только вечная жизнь, но и эта, земная, невозможны.
    Потому, вознося в храме древние слова молитв, мы все-таки должны научиться говорить с Богом и своими словами – из глубины нашего сердца и, что не менее важно, из трезвого осмысления нашей реальной жизни со всеми ее данностями.
    И покаяние, вовсе не раболепное лицемерное самоуничижение «по уставу», но приятие осознания неправоты нашего собственного сердечного устроения и нашей жизни, то, что называется переменой ума и переменой сердца, здесь первостепенно:
    «Кое бо добро сотворихом, да и прошения получим? Ибо Твоея ради безмерныя благости от небытия нас в бытие привед, образом Твоим почел еси, и тварь всю нам покорил еси.
    Но мы толико облагодетельствовани бывше, якоже врази представихомся, и Твои, Благодетелю, заповеди презрехом, и житие порочно и мысль скверну и нечисту стяжахом. И не точию Твою любовь отвергохом, но и якоже зверие друг на друга носимся, и плоти друг друга снедаем лихоимственными образы, и неправедным произволением нашим.
    Како убо достойни есмы Твоих благодетельств восприяти? Ты бо Праведен, мы неправедни; Ты любиши, мы враждуем; Ты Милосерд, мы немилосердны; Ты Благодетель, мы хищницы. Кое общение к Тебе имамы, да и Твоих благих приобщимся? Исповедуем правду Твою, познаваем осуждение наше, проповедуем благодеяния Твоя, тьмам смертей повинни есмы…»
    И это покаяние совершенно необходимо в первую очередь нам, тем, кто считает себя христианами, крепко, казалось бы, утвержденными в нашей необратимой воцерковленности. Необходимо во всем, просим ли мы о дожде на нашу грядку или о стяжании Царства, о земном или о вечном.
    Читайте также:
    Иеросхимонах Валентин (Гуревич): О пустоте, несчастии и иссякающей молитве
    Митрополит Антоний Сурожский: Как научиться молиться
    Последняя молитва Великого поста


  23. О_К (fakel)
    http://www.pravmir.ru/arximandrit-luka-anich-mucheniki-poluchayut-ot-boga-takoj-mir-chto-stradanie-za-xrista-dlya-nix-eto-radost/
    Архимандрит Лука (Анич): «Мученики получают от Бога такой мир, что страдание за Христа для них — это радость»
     
    28 июля, 2012
    Мученики из лагеря смерти Ясеновац — сербской Голгофы
    Елисавета — дважды святая
    Преподобноисповедник Георгий (Лавров): Жизнь — чтобы больше света и теплоты давать людям
    Священномученик Петр Лебедев: ненапрасная жертва
    Святой
    Священник Александр Колесников: умереть за Христа
    Опыт новомучеников: Добро должно быть с кулаками или Как защищать веру?
    Что нам делать, чтобы лучше жить?
    Патриарх Сербский Павел: Защищаться должны, но не как нелюди
    Письмо в редакцию: Почему я не православный?

     
    Главная тема • Жизнь Церкви • Личный опыт веры • Наши современники • Новомученики
    Теги: Новомученики • опыт новомучеников • Сербия • Сербская Православная Церковь • Ясеновац
     

     
     
     
    Беседа с архимандритом Лукой (Анич)


    - Хочется поговорить с Вами о мученике Харитоне, Вы ведь его знали…

    Архимандрит Лука (Анич)
    - Все мы знали о. Харитона, как и многих других монахов Рашко-Призренской епархии. Недавно о нем вышла книга. Единственное, что я могу рассказать об о. Харитоне — это о его мученической кончине и о том, как я с ним познакомился. Во время косовской войны о. Харитон был монахом в г. Призрене на Косово.
    Он пытался охранить людей от жестокости албанцев, спрятать их, спасти от смерти. Албанцы узнали об этом и схватили его, и следующих лет семь-восемь, не помню точно, мы ничего о его судьбе не знали. В конце концов, специалисты Международного контингента нашли его тело, и мы похоронили о. Харитона в монастыре Црна Река.
    О. Харитон недолго был монахом, он принял монашество всего за год до мученичества. Но со мной произошло одно событие, о котором я хочу рассказать.


    Со мной случилось что-то, чего я тогда не понял и к чему готов не был. Это произошло на хиротонии владыки Захумско-Герцеговинского Григория в г. Требинье. После хиротонии был прием, трапеза. Для нас, игуменов больших монастырей, отвели место во главе стола. Но один из игуменов почему-то не пришел, и на его место случайно посадили о. Харитона, для которого не нашлось другого места. Его посадили между игуменами, а ведь он всего год как стал монахом. Однако, как только он сел рядом со мной, от него распространилось такое ощущение мира, что я был просто изумлен.

    «Как это возможно, — думал я, — чтобы всего только за год монашеской жизни человек приобрел такой мир». Это был полный мир, который переходит и на других и который вдохновляет. Помню, что его руки были покрыты какими-то мелкими царапинами. Он выглядел так, что создавалось ощущение, будто он был монахом 30-40 лет. Я чувствовал себя перед ним малым ребенком, как перед старшим братом, который за собой имеет десятилетия монашеской жизни, прошел все ее тяготы и искушения и сподобился мира. Такой мир я уже чувствовал рядом с некоторыми людьми, великими подвижниками, и тот же мир распространялся от о. Харитона. Я был потрясен. Мы с ним даже и не разговаривали особо во время той трапезы, таким миром сиял он. Через несколько дней о. Харитон мученически погиб.

    - Готовится ли канонизация о. Харитона?
    - Народ уже молится о. Харитону, как святому, составлена одна песня, напоминающая тропарь: «И когда душа моя в море бед тонет, помоги мне, помоги мне, святой Харитоне». Я говорил с некоторыми епископами. «Ты можешь молиться ему, как святому. Он святой, он принял мученическую смерть за то, что хотел защитить других», — сказали мне они. Полный и всеобъемлющий мир, исходящий от него, был таким, что очевидно: он достиг вершин духовной жизни и был готов окончить свой земной путь.

    - В Сербской Православной Церкви, как и в Русской, много новомучеников…
    - Да, много людей, принявших смерть. Кто из них мученик? Мученики и те, кто погиб во время бомбежек (1999 г.): маленькая Милица Ракич, которую осколок бомбы рассек пополам, чей лик уже пишут в церквях, как фреску. Пишут и священника Миливоя из Варварина. Когда после праздничной Литургии на праздник Пятидесятницы прямо на улице взорвался «Томагавк» и ранил одну девочку, Санью, он в свои 70 лет бросился помогать ей, и следующая ракета убила его. Их мы определенно можем считать святыми.

    Канонизация этих людей: маленькой Милицы, солдата Саши, который был первой жертвой бомбежек («Томагавк» убил его на входе в казарму в Даниловграде), детей из исправительного дома для малолетних преступников, — всех без исключения погибших под бомбами НАТО, произойдет. Всего под бомбами погибло около 2500 человек, и все они в каком-то смысле мученики. Когда произойдет их прославление, трудно сказать.
    Церковь канонизировала мучеников Второй мировой войны, принявших смерть в сербских землях. Примерно 700 000 человек заколото в страшных концлагерях Ясеновац, Стара Градишка и других, и они канонизированы, как святые. На днях прославлены 40 детей и 2 священника, которых турки заживо сожгли еще в XIX веке.
    Ожидается канонизация мучеников из Превлаки в Черногории. Мощи этих мучеников благоухают сильнее, я думаю, чем мощи всех других мучеников Православной Церкви. Они приняли мученичество еще в XVI веке, и в сознании Церкви они — святые, но случилось так, что не было фактической канонизации. Это непременно произойдет, но Церковь не спешит, мы ждем, когда Архиерейский собор объявит их мучениками.
    Мы помним и новомученицу Яглинку времен Второй мировой войны. Немецкие солдаты подожгли дом, куда согнали всю ее семью, кроме нее самой — ее солдаты держали для забавы. Чтобы спасти свою девственность, она вырвалась из их рук и бросилась в огонь. Церковь считает ее новомученицей, как и одну девушку из Крушевца, которая, чтобы защитить свою девственность от разбойников, спрыгнула с 11 этажа. Они еще не канонизированы, но считаются мучениками, которые страдали за свою веру. Но больше всего, после Второй мировой войны, мучеников, погибших под бомбами НАТО, на Косово и в других сербских землях.

    - Есть такое высказывание: «Кровью новомучеников спасемся». Это значит, что новомученики молятся за народ, и народ за их молитвы спасается, так?
    - Это так. Нас спасает молитва новомучеников. Сербский народ проходил через невыносимые испытания. Например, в Первой мировой войне погиб каждый третий мужчина, во Второй мировой войне погибло больше миллиона человек. Это огромные потери для народа, чья численность тогда составляла около 6 миллионов. Так что единственное, на что мы надеемся, — это молитвы новомучеников.
    Мы часто употребляем термин «Небесная Сербия», подразумевая под ним именно новомучеников, пострадавших за свою веру. Мы надеемся, что сейчас они молятся за нас, в этот тяжелый для нашего народа период. Надеемся, что они помогут нам обелиться их кровью и стать христианами, как завещали святой князь Лазарь и мученики косовские, еще в XIV веке пострадавшие за Христа. Им было предложено принять ислам, перейти на сторону турок и сохранить жизнь или погибнуть, но сохранить веру и сподобиться Царствия Небесного.
    - Похож ли жизненный путь новомучеников Русской Церкви и Сербской?
    - Вероятно. Мне очень понравилось большое почитание новомучеников, которое присутствует в Беларуси. В одном месте я видел портреты всех священномучеников, пострадавших за веру. Это замечательно, это настоящая память Церкви и этому нужно учить детей. Еще, проезжая по автостраде, я заметил возле нее кресты, там, где были убиты люди. Знаете, так может поступать только народ, который понимает важность новомучеников. В Европе и Америке сегодня этого не делают. Они забывают, для них мертвый человек — мертв навсегда, а для нас новомученик — не умерший человек, а человек, более живой, чем все мы, живые.

    Иеромонах Василий Нассара
    Например, 2-3 месяца назад в Сирии был убит иеромонах Василий. Об этом не говорят, между тем этот человек пострадал за веру, и в сознании Церкви он должен быть новомучеником, как и о. Даниил Сысоев, также отдавший жизнь за веру. Но ежедневная канитель нашей жизни захватывает нас и не позволяет нам запомнить важные моменты в истории, которые служат указателями на пути в Царствие Небесное.
    - Странно, что все это происходит в так называемом цивилизованном мире. Наверное, сейчас идет война на каком-то другом уровне?
    Есть один интересный рассказ индуса по имени Сундар Синг. Он давно умер. Этот человек пришел к христианству чудесным образом. Он не был православным, тогда в Индии вообще не было православных. Но он нашел тайных христиан в Тибете и вступил в их общину. Он рассказывал о том, как буддисты схватили одного христианина и осудили на смерть.
    Его привязали к дереву, намазали медом и пустили пчел, шершней и ос. Если вы отречетесь от веры, то вас не убьют, но если вы веру сохраните — вас ждет неминуемая смерть. Много народу собралось посмотреть на казнь. Тогда мученик сказал им: «Вы сегодня пришли посмотреть, как умирает христианин. Вы этого не увидите. Вы увидите, как умирает смерть». Это настоящий христианский мученик.

    - Что движет таким человеком?
    Мы кое-что забываем. Когда речь идет о новомучениках и вообще о мучениках, мы думаем только о мучениях, о том, как они страдали. Но мы забываем о том, что Бог в тот момент дает им такую благодать, которая делает их полностью готовыми к мученичеству. Как, например, о. Харитон, носивший в себе такой мир, что, действительно, он был готов к Царствию Небесному. Бог дает мученикам благодать почувствовать Царствие Небесное еще здесь, и муки им в радость, их муки — не только то, что мы видим.
    Есть одна история времен Второй мировой войны, когда в Ясеновце была резня сербских заключенных. Между усташескими палачами даже организовалось соревнование, кто заколет больше сербов за одну ночь. Один заколол в ту ночь 1800 сербов, а другой 1200. Один из них после сошел с ума и в припадке безумия рассказал о содеянном. Он рассказал, что в той резне дошел до человека по имени Вукашин из села Клепцы.
    Палач предложил ему отречься от Православия и спасти жизнь. Вукашин отказался, и палач отсек ему ухо. Затем опять предложил отречение — снова отказ, палач отсек ему другое ухо, затем нос, выколол глаза… Но, рассказывал палач в припадке безумия, тот человек, Вукашин, распространял вокруг себя неизмеримый мир и только повторял: «Дитя мое, делай свое дело». Мученики получают от Бога такой мир, что страдание за Христа для них — это радость. Внешний, физический человек страдает, но внутренний человек радуется, обновляется и встречается со Христом.

    - Но ведь мучителей и их детей ожидает наказание Божие, почему люди не думают об этом?
    - Знаете, в тот момент, когда мученик принимает венец, не так уж и важно наказать убийцу. В первую очередь, сами мученики совсем не желают того. Святой архидьякон Стефан в момент своего мученичества сказал: «Боже, не сочти им за грех, прости им, ибо не ведают, что творят». Сам Господь на Кресте сказал: «Прости им, ибо не ведают, что творят».

    Прекрасно говорит об этом святой владыка Николай (Велимирович) в одной церковно-народной песне о том, как Пресвятая Богородица, стоя под Крестом, спросила у Господа, болят ли его раны. А он ответил: «Все Мои раны болят, но больше того болею Я за судьбу тех, кто внизу, тех, кто Меня мучил. То, что они сделали, отведет их в ад, и об том Я болею, ибо не хочу лишать их Царства, хочу спасти, хочу, чтобы Бог простил им». Так что, если говорить о наказании, оно, конечно, существует, но мученики не думают об этом, а просто радуются Лицу Господнему.
    Во время Второй мировой войны немецкие солдаты расстреливали людей, и когда вывели на расстрел учителя с учениками, как потом запечатлел поэт, учитель не просил отпустить его, он сказал: «Стреляйте! Я и сейчас провожу урок, урок не этого мира, но Царствия Небесного».


    Беседовал Димитрий Артюх
    Перевод с сербского Ирины Стойичевич
    Текст подготовила ин. Иоанна (Панкова)



    Сайт Свято-Елисаветинского монастыря, г. Минск


    Читайте также:
    Мученики из лагеря смерти Ясеновац — сербской Голгофы
    Сербский священник из Бирмингема: Сколько нам пришлось пережить!
    Патриарх Сербский Павел: Защищаться должны, но не как нелюди

×
×
  • Создать...