Перейти к публикации

Tampy

Пользователи
 Просмотреть профиль  Активность

  • Публикации

    1 141

  • Зарегистрирован

  • Посещение

  • Дней в лидерах

    25

Записи блога, опубликованные пользователем Tampy

  1. Tampy
    «Будь готова к тому, что 80 % твоей работы — скучная, тягостная рутина», — в студенческие годы я услышала такое предупреждение от отца. Когда стала работать, обнаружила, что масса моих друзей и знакомых ходят в офис, как на каторгу. «Не мое, не то, не интересно, но что делать — работать-то надо»!
    С точки зрения христианина, нужно смириться с нелюбимой работой, с тем, что тебя сюда поставил Господь? Или отчаянно искать что-то «свое»? Как не впасть в уныние от своей «нереализованности»?  О проблемах, связанных с нелюбимой работой, говорим с протоиереем Максимом Первозванским, главным редактором журнала «Наследник», выпускником МИФИ, до принятия сана работавшим в НИИ приборостроения.
    Борьба с помыслами — не только для монахов
     
    — Отец Максим, к Вам как  пастырю с какими вопросами по работе приходят люди?
    — Вопросы очень разные, как правило, они зависят от того, как человек воспринимает свою работу. Думаю, можно говорить о двух основных положительных типах этого восприятия: есть люди — и они, наверное, самые счастливые, хотя у них тоже бывают свои проблемы и вопросы, — которые относятся к своей трудовой деятельности как к служению, и есть другие, которые относятся к ней как к призванию.
     
    — В чем принципиальное отличие?
    — Служение — это когда ты даже можешь не воспринимать свою работу как любимую, но ты видишь ее великую цель, видишь, ради чего ты ее делаешь, и это тебя вдохновляет. Примерно так делались наши великие стройки XX века: человеку могло очень не нравиться «под старою телегою» вместе с рабочими лежать, поднимать целину, но то, что «через четыре года здесь будет город-сад», его очень вдохновляло. То есть не столь важно, что ты делаешь, главное — для чего, в конечном счете.
    Есть пограничный вариант: когда человек работает для обеспечения семьи. Это тоже служение — служение своим близким, чье благополучие в определенной степени зависит от тебя и твоего усердия.
     
    — А призвание?..
    — Призвание значит, что человек в значительной степени реализуется в своей работе, каждый день для него как праздник, он увлечен самим процессом.
    Это варианты положительного отношения. А бывает, человек по-настоящему не любит свою работу, его просто «тошнит» от одной мысли, что туда надо идти. Но по тем или иным причинам он это «ярмо» на себе тащит... Но большинство людей — где-то посерединке находятся между этими моделями отношения.
     
    — Тем не менее этому самому большинству в той или иной степени присуще недовольство. Почему?
    — Насколько мне подсказывает мой опыт, в конечном счете все определяет не сама работа, а отношение, которое у нас к ней вырабатывается. Точно так же, в конечном счете, не красота жены и даже не качества ее характера определяют наличие любви мужа к ней, а его отношение к браку, отношение к своей супруге.
    Разумеется, к каждому случаю надо подходить индивидуально, но чаще, если ты недоволен своим местом, необходимо точечно и нереволюционно привносить положительные моменты именно в свое отношение к работе.
     
    — Похоже на какое-то самопрограммирование или самообман...
    — Напротив! Почему человек должен принимать свои негативные мысли о работе за истину в последней инстанции?
    Многие отчего-то считают, что техника внутренней работы, духовной работы, которая описана у святых отцов (из более поздних, например, у Никодима Святогорца в книге «Невидимая брань»), управление своими помыслами, мыслями и чувствами — это только для монахов. На самом деле любой человек должен очень внимательно относиться к своему внутреннему миру, к своим мыслям и чувствам, к помыслам.
     
    Часто негативное отношение к своему начальнику в конце концов переносится и на всю работу, а с работы — на всю жизнь, начинается такое глобальное саможаление. Вот, скажем, идешь с работы и думаешь: «Что за ерундой я все-таки занимаюсь?», или, что сплошь и рядом бывает: «Как же я устал, бедный!» Если ты эту мысль будешь смаковать, позволишь себе ее развить, то назавтра сил не будет вообще идти на работу. И если это продолжается месяцами и годами, то очень быстро ты превратишься в абсолютно безвольное, неспособное к труду существо.
    Если же эти мысли ты отогнал Иисусовой молитвой — «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного!» — если не позволил себе их «думать», не позволил им себя разрушать, а наоборот, сконцентрировал свое внимание на том, что положительного сегодня произошло в твоей жизни, то многое изменится.
    Даже если у тебя просто нет сил молиться, нужно, по крайней мере, постараться перевести мысли на что-то другое, не позволить этому «паровому катку» проехаться по твоей душе. Далеко не каждый помысл нужно «на грудь принимать», можно и в окопе скрыться — пусть он пролетит над головой, не обращай на него внимания.
     
    Мечты о призвании
     
    — Существует понятие «призвание». Все ищут дело, которое им будет приятно делать, и многие страдают, его не находя. А свое нынешнее положение воспринимают как временные тяготы. Выходит, так и жить, отгоняя навязчивые помыслы, терпеть, пока не найдешь «свое»?
    — Тут мне видится две принципиальные ошибки. Во-первых, все наши несчастья — и на работе в том числе — оттого, что мы все время хотим чего-то большего, при этом чаще всего совершенно не соответствуя этому большему: профессионально, интеллектуально. Ну не призывает тебя Господь, не твое это!..
    И во-вторых, современные люди, в том числе православные, совершают очень распространенную ошибку. Они относятся к нынешней работе как к некоему необходимому, неизбежному злу.
     
    — И человек опять-таки начинает мечтать о чем-то большем...
    — Да. «Вот, я когда-нибудь священником стану / в космос полечу», и, как правило, ничего для этого не делает. Я это очень четко понял на примере одного моего знакомого. Он окончил институт, светский, и собирался стать священником. В армию духовник его идти не благословил, так что он пошел в аспирантуру, которая давала ему отсрочку от армии. Нормальный вариант — почему бы не окончить аспирантуру, если есть такая возможность? Но мой знакомый к учебе там относился как к какому-то жуткому, тяжкому, ненужному периоду своей жизни! Мол, вот сейчас два года пройдут, этот период у меня закончится и я, наконец, смогу заняться делом.
     
    Это принципиально неверное отношение! Тебе не нравится твое дело, но пока нет возможности уйти — по организационным ли, по финансовым ли причинам — надо стараться на любой работе научиться максимально возможному. Делай карьеру или учись изо всех сил — не для того, чтобы продвинуться вверх по карьерной лестнице, а просто чтобы максимально использовать те обстоятельства, в которые ты сейчас Богом поставлен. Нужно делать то, что ты должен делать сейчас. Осваивай новое, добивайся совершенства в том, чем занимаешься!
     
    — Вы можете привести пример?
    — Мне хочется похвастаться своей собственной женой, привести ее в пример в этом отношении. Первые 15 лет совместной жизни мы постоянно переезжали, у нас не было собственного жилья. И больше чем на три года на одном месте не задерживались. Но она каждый раз — даже если мы на год переезжали — обустраивала все так, как будто мы будем жить здесь всегда! Это, на мой взгляд, очень правильно.
     
    Неизвестно, будет ли у тебя когда-нибудь «своя» работа, на которой ты будешь счастлив, будешь на 100?% реализован. Надо вкладываться полностью в то, что Господь тебе дает сейчас. Относиться к тому, что тебе Господь сегодня дает, как к главному призванию.
     
    — Есть люди, которые, придя к вере, стремятся всю свою жизнь — в том числе профессиональную — кардинально поменять. У кого-то появляется желание уйти с «мирской» работы, у кого-то — даже стать священником. Как Вы на это смотрите?
    — Это состояние неофита, когда человек все на свете начинает по-новому оценивать, резко, бескомпромиссно,  — вовсе не плохое. Нельзя потихонечку, меняясь, незаметно стать христианином. Всегда требуется какой-то слом. Даже если в детстве ты был крещен, серьезная, глубокая вера требует переоценки всей жизни, переосмысления своего собственного пути, отказа от старых привычек, может быть, даже от каких-то знакомств. Другое дело, когда человек в неофитстве застревает...
    Серьезно менять свою жизнь, конечно, можно, но лучше, когда человек идет на это, уже утвердившись в своей вере. По-моему, практически любая работа может быть освящена, переоценена, по-христиански переосмыслена. У меня был знакомый, который, уверовав, ушел из физики на несколько лет... а потом вернулся. Он понял, что по-прежнему может заниматься физикой, но уже по-новому относясь к жизни и к той же работе.
     
    Попытка — не пытка?
     
    — Отец Максим, Вы по первой специальности — физик, работали в НИИ. Это было ваше призвание? Тяжело ли было отказаться от него ради священства?
    — Это была любимая работа. У меня, кстати, была и рабочая специальность, и не могу сказать, что я когда-нибудь унывал на работе. Я думаю, мне дано определенное свойство, в чем точно моей заслуги нет: я умею к тому, что мне дается, относиться с радостью. Правда. Я с удовольствием занимался физикой и достаточно большие успехи делал в данной области. Когда встал перед необходимостью оставить эту профессию, абсолютно не жалел об этом и не вспоминал с тоской.
     
    Я очень хорошо помню момент, когда один из этапов предзащиты диссертации я проходил, зная, что завтра принесу заявление об уходе, что на защиту уже не пойду. И я все равно проходил предзащиту! Потому что все равно еще день, но я — здесь. И это мне очень много дало. Я защищал свою работу, выслушивал замечания, участвовал в дискуссии...
    Мне кажется, очень важно умение жить сегодняшним днем.
     
    — Это означает, что не надо искать, не надо пробовать? Это и есть смирение?
    — Ровно об этом у меня недавно была беседа с одной женщиной. Она уже в том возрасте, когда, кажется, еще чуть-чуть, и замуж уже не выйдешь — за сорок. И она говорит: «Я открываю Евангелие и читаю: “Стучитесь и отворят вам, просите и дано будет вам”. И с другой стороны мне говорят: “Смирись!” Как же быть — я не понимаю? То ли я должна надеяться, я ведь очень хочу замуж, хочу детей. То ли я должна смириться с тем, что этого никогда не будет». Я ответил: «Почему обязательно так ставить вопрос? Вы смиритесь не с тем, что этого не будет никогда, смиритесь с тем, что этого нет сейчас. Но надейтесь».
     
    То, что смириться со своей нынешней работой нужно — это факт. И получать от нее по максимуму то, что можешь,: деньги — так деньги, опыт — так опыт. Но это не означает, что надо опустить руки — можно оставаться там, где ты есть, на работе нелюбимой, при этом предпринимая какие-то шаги, чтобы найти любимую.
     
    — Попытка — не пытка? А как же тогда быть, скажем, если человек пробует раз, пробует два, пробует три раза — и ничего не получается. Не означает ли это, что всякие попытки надо оставить?
    — Вообще волю Божью так и ищут — пробуя. Понятно, что не просто пробуя, а пробуя с молитвой. И если что-то не получается, это можно рассматривать как ответ. Хотя сама форма — то, как «не получается» — имеет свои нюансы. Может быть, это не просто ответ «Не делай», может, это испытание, требующее от тебя проявить упорство, волю, постоянство.
    Это не так просто понять. Здесь за человека никто этого почувствовать не способен. При этом он может советоваться со своим духовником, вместе анализировать ситуацию, просить его молиться, чтобы принять верное решение.
     
    Но вообще-то «дергаться» вполне допустимо: «Господи, можно я попробую?» И пробуешь! Разместил резюме. Два месяца прошло — ни одного звонка. Это не значит, что нужно махнуть рукой: «А, ничего не получается!» Это значит, что нужно что-то менять — в другое место попроситься, резюме по-другому написать и так далее.
     
    — Лично Вам приходилось терпеть неудачи?
    — Конечно! В свое время, еще до того, как стать физиком, я получил рабочую специальность «токарь». Мне было страшно интересно. Меня поставили к сверлильному станку: сверлишь дырочки в заготовке, получается стружечка, и надо сверлом большего диаметра фасочку с заготовки снять, чтобы стружка отлетела. И я делал больше 1000 штук за смену. Это ужасно! Целый день как робот: чик, снял, чик, снял — в корзинку. Одна фасочка стоила 0,8 копейки, 10 штук сделал — 8 копеек заработал. Так что я там две недели простоял и попросился на что-то другое. И, знаете, мне доверили что-то более серьезное! Правда, когда я в третий раз сломал резец, меня вернули обратно на фасочку. Потом я уже работал по другой специальности. Но если б не попробовал — так бы и стоял на фасочках и ничего б нового не узнал.
     
    Так что я считаю, что надо пробовать, совершенствоваться! Ни у кого нет особого желания тебя тормозить.
     
    — Даже работая на конвейере?
    — Даже в самой однообразной работе есть свои плюсы. Я, например, сейчас понимаю, что если б я тогда, будучи токарем, умел молиться, эти мои фасочки были бы как четочки. Очень монашеское занятие!
     
    — Вопрос престижности работы, престижности компании, в которой трудишься, достоин того, чтобы ему уделять внимание?
    — Вопрос престижа в обществе — очень тонкий. Он специально формируется. Название «менеджер» вроде бы такое престижное, но за ним ничего особенного не стоит, кроме офисной работы. И зарплаты тоже очень разные. Есть четыре профессии, представители которых, по статистике, наиболее счастливы в работе, потому что она для них напрямую связана со служением. Это врачи, учителя, военные и священники. Престижной в современном понимании ни одну из этих профессий, как вы догадываетесь, назвать нельзя. Вот и делайте выводы...
     
    Хобби
     
    — Ситуация, когда человек смиряется с неинтересной работой и, в качестве компенсации, ищет себе интерес вне трудовой деятельности, — нормальный?
    — Абсолютно. Неслучайно XX век с его массовым производством и человеком-винтиком, стоящим на конвейере, и породил такую штуку, как хобби. Скажем, если ты делаешь что-то исключительно головой, то очень полезно что-то делать руками! Сейчас весна — можно делать скворечники.
     
    Я недавно себе сделал книжный шкаф. Сейчас дверку приставляю. Для меня это было крайне важно. У меня была жуткая депрессия: ничего не хочу, никого не могу видеть, молиться не могу. Я поехал на строительный рынок, увидел там циркулярную пилу, которая стоила всего две тысячи. В итоге я «страшные» деньги потратил и купил себе аж три электроприбора: пилу, лобзик и фуганок (электрический рубанок). Давно мечтал! Целую неделю я строгал эти доски, мы с женой обсуждали, творчески придумывали, как и что сделать — и это наши отношения еще укрепило. Замечательно! В результате я пришел в себя.
     
    — Значит, если ты на своей сугубо умственной работе не получаешь выхода каким-то своим способностям, остается желание что-то поделать руками — занимайся после работы тем, что эту потребность  удовлетворяет?
    — Совершенно верно! Или наоборот. Если тебе не хватает на работе какой-то пищи для ума, для воображения, выхода творческим способностям — можно найти что-то вне работы, что будет компенсировать этот недостаток. И это занятие может, кстати, стать как бы второй работой — у меня так во вторую работу превратилось издание журнала «Наследник», которое вначале я воспринимал как хобби.
     
    Попытаться взять вторую работу — тоже вариант. Получить второе высшее образование, освоить новую профессию — еще один.
    У нас ведь сейчас существует четкое разделение: работа — отдых. Надо пытаться эту разорванность, фрагментарность жизни как-то восполнять: чего-то не хватает тебе — занимайся, ищи.
     
    — Понятие «самореализация» — тоже продукт последних лет двадцати?
    — Нет, оно было и раньше, как и само стремление самореализоваться. Другое дело, что при этом не говорилось об «обязательной карьере». Что это такое? Если говорить евангельским языком, это попытка те таланты, которые тебе даны, полностью реализовать, не закопать. Это нормально. Вопрос в том, ради чего ты это делаешь?
     
    — Если ради себя?..
    — Вот это неправильно. Есть принципиальный момент: когда ты делаешь что-то только ради себя, скорей всего, ты ту самую душу, которую хочешь сберечь, погубишь.
     
    — Но ведь даже само слово «самореализация» предполагает самосовершенствование. То есть ты совершенствуешься сам, ради себя, чтобы стать лучше.
    — А ради чего становиться лучше? Зачем быть лучше? Не может быть  здесь самоцели. Это промежуточная цель. Утверждение «Я хочу быть умным», «Я хочу быть богатым» подразумевает вопрос: для чего? Почему ты хочешь быть начальником? Зачем ты хочешь разбираться в том или ином вопросе?
     
    — Точно так же можно задать вопрос: зачем, почему ты хочешь стать святым? Зачем тебе духовное совершенствование?
    — Да, правильно, почему? Давайте будем отвечать на этот вопрос. Святость — это не цель, это состояние. Зачем ты хочешь быть добрым, милосердным? Для того чтоб приблизиться к Богу. Я хочу любить, жить ради людей, ради Христа. В этом варианте — и деньги, и опыт, и самореализация тебе для этого же нужны.
     
    — Неужели обязательно каждый раз формулировать цель?
    — Желательно. Чаще всего мы ее интуитивно понимаем. Но на каком-то этапе цель все-таки надо формулировать, хотя для христианина не должна быть целью «самореализация для самореализации».
     
    Мы живем сейчас в эпоху, когда стало модно употреблять такие слова как «проект». «Жизнь как проект». Но ведь мы не просто механически формируем свою жизнь, как конструктор. Человек и его жизнь — это не механизм, но организм, который развивается. И когда человек себе жестко ставит цели и жестко к ним идет, невзирая ни на что, это зачастую приводит к плохим результатам.
    Слова Христа «не вы Меня избрали, а Я вас избрал» относятся не только к апостольству, на мой взгляд. Они относятся вообще к деятельности человека. Нужно лишь постараться понять эту волю Божию о себе, и научиться видеть ее не только в радостных моментах своей трудовой биографии.
     
    Источник
     
    Источник: Нелюбимая работа - крест или вызов?
  2. Tampy
    Алексей Федорович ПРЯШНИКОВ
     
    С Алешей я встретился в первый свой приезд в Оптину Пустынь. Меня благословили пожить в монастырской гостинице, расположенной в "лазаретной башне".
    Этой гостиницей, всеми ее делами заправлял хрупкий юноша лет шестнадцати, проворный, быстрый на ногу и находчивый.
    Порою я недоумевал: когда он спит, сколько? Меня тревожили его худоба, бледность лица. Ведь так и надорваться можно. А он все делал как-то быстро, весело.
    Во второй раз я встретил его через несколько лет тоже в Оптиной, около Казанского храма. Он был неузнаваем. Рослый, мужественный, широкий в плечах солдатской формы. Он или не он? С журналистской настырностью подхожу: "Это ты или не ты?" Он сдержанно, со знакомой насмешливой улыбкой отвечает: "Я". Это был уже не Алеша, а Алексей. Мы отошли в сторонку, уселись на скамейку около храма, и я попросил его рассказать об армейской службе. Откровенно.
    - После монастыря служить в армии, конечно, намного легче. Потому что в монастыре привыкаешь к самостоятельности. Не мама и папа за тобой ухаживают, а ты уже как бы сам себе хозяин. Соблюдаешь распорядок дня, выполняешь порученную работу. А многие ребята, которые пришли из дома, не привыкли ни к распорядку, ни к аккуратности, а тут - раз - сразу надо подчиняться распорядку.
    В монастыре и психика устойчивее становится. Одно только тяжело: в монастыре привыкаешь жить по законам православным, а в армии совсем другие законы. Монастырь и армия - это антиподы. Если в монастырь из мира все добро стекается, то в армию - наоборот. Я не хочу чернить нашу армию, но, тем не менее, надо же правде в глаза смотреть. И человек волей-неволей попадает в эту систему, крутится, варится в ней. Проблем много. Вот ты привык к тому, чтобы люди хорошо к тебе относились, ты им доверяешь, ждешь от них взаимопомощи, любви, дружбы, поддержки, понимания. А тут вдруг попадаешь в совершенно другой мир. Все тебя грызут, эгоизм сплошной. Если мне не надо, значит, и никому не нужно.
    - Как же ты преодолевал все это?
    - Я советовался с оптинскими батюшками: как быть? Они говорили: по шаблону не действуй, а помолившись, с рассуждением в каждой ситуации. Шаблона в армии нет. То одна ситуация возникает, то другая, и поступать везде по-разному надо. К тому же есть еще свой внутренний неписаный армейский закон: молодой солдат, как дембель, никогда не будет жить. И везде надо поступать с рассуждением. Ну и характер надо закалять. Стараться не трусить, в руки себя брать, просто запрещать себе бояться. Большое дело в армии - аккуратность. Аккуратного человека в армии всегда будут уважать. И старшина будет любить, и начальство, и самому будет проще. Ну и повеселей в армии надо быть, грустить, главное, не надо.
    - Алексей, а со смирением как все это соотносится?
    - Смирение - это же не значит, в какую-то позу встать, "старичком" ходить, бегать перед всеми на задних лапках, нет. Одна мера монаху, иная мирянину, и другая - праведность солдата. У него свои добродетели: хорошее отношение к делу, аккуратность, исполнительность, смелость, прямодушие.
    - Начальство как к верующим солдатам относится?
    - Больше требований предъявляет, но и доверяет. Знает, что верующий не соврет, не убежит, не напьется. Недавно стоял я в наряде с одним молодым лейтенантом, который попал к нам после военного училища. Он говорит, те полгода, что служит, к верующим претензий никаких не имеет. На его взгляд, это самые хорошие солдаты. Замполит тоже сказал: в самые ответственные моменты мы за православных солдат не беспокоимся. На увольнения мы ездим в Оптину Пустынь. На отдаленные объекты в основном верующих посылают. Они не напьются, не ударятся в "самоходы".
    А вообще, в службе верующих и неверующих особой разницы нет. Кто что заслуживает - тот то и получает.
    - А были случаи, когда тебе, первогоднику, "врезали"?
    - Ну, конечно, как всем, было.
    - И как ты к этому относился? Зло-то остается после этого?
    - Когда справедливо, оно не остается. А когда несправедливо, хочешь, не хочешь, оно останется. Но тут вот что. Тех ребят, которые относились ко мне строго, я вспоминаю с благодарностью. Чисто, искренне и без всякой показухи. Вам говорю и родителям, когда в отпуск ездил после года службы. Потому что они всему меня научили. А если с тобой, как в детском садике, будут сюсюкать, то ты за два года не научишься ни стрелять, ни сапоги чистить.
    - А ребята, с которыми ты служишь, тянутся к вере?
    - По-разному. От воспитания многое зависит. Когда приходит молодой призыв, их спрашивают: кто из некрещеных желает креститься? Договариваемся с Оптиной, и в один день их крестят, а на следующий причащают. По 20-30 человек. Но в основном все крещеными приходят. Русские в части все крещеные.
    - Не было ли у тебя резкого духовного кризиса? Большого переживания?
    - Да нет. Парнишка у нас один был хороший, Пашей звали. Он уже уволился, пришел к нам в первый день и сказал: "Старайтесь быть повеселей, к сердцу ничего близко не берите". Мы так и старались служить. Ну, так потихонечку время и идет. Домой хочется, но это не кризис, а обычное желание - всем домой хочется. Первые полгода было тяжело, да. Все непривычно, постоянно одна казарма, видишь только одни и те же стены, одни и те же пейзажи - это давит поначалу. Сами же солдаты как говорят: первый месяц самый тяжелый, после трех месяцев более-менее терпимо, а через полгода полностью привыкаешь - живешь и ни о чем не думаешь. Сначала считал чуть ли не каждый день. Прошло двадцать, сорок шесть дней службы. А прослужил месяцев пять и считать забыл. Где-то в мае я потерял счет времени и уже только в октябре очнулся - одиннадцать месяцев прослужил. Сейчас вот знаю: примерно месяц-полтора осталось, а сколько дней - не знаю.
    - Какие планы у тебя после армии?
    - Вернуться в монастырь, пожить здесь годик и потом что-то решить. Когда ты не был на гражданке два года, что-то конкретное предпринять сложно. Выходишь на "свободу" - и то хочется, и другое. К тому же всегда к старцу за благословением ходишь: "Как, батюшка, быть?" Советуешься со старшими, с опытными людьми, на этом основании уже строишь свое мнение.
    И конечно, возникает такой вопрос: жениться или принять монашеский постриг? Если в мир уходить, то надо в семинарию поступать.
    - До армии я тебя видел, извини, таким слабаком...
    - В армии даже тот, кто не хочет крепчать, волей-неволей возмужает. Каждое утро зарядка, пробежка три с половиной километра. Два года бегаешь. У нас в части один из лучших спортивных залов: тренажеры, теннис... Делать нечего, вернулся с работы, пошел в зал, позанимался. И режим.
    - Скажи, теперь ты иначе воспринимаешь мир, чем до армии?
    - Безусловно. Во-первых, разбиваются розовые очки - юношеские, детские представления. Ты начинаешь понимать, что в жизни все не так просто. И всю жизнь мама и папа деньги тебе давать не будут, надо самому трудиться. Надо преодолеть и ту грань, когда тебе начинает казаться, что в мире царят только грубость и зло. Худо, когда некоторые парни, сняв розовые очки, надевают черные и на весь мир начинают смотреть злобными глазами. Словом, в армии взрослеешь, начинаешь трезво смотреть на жизнь. В армии ты становишься более жизнеспособным и независимым, более приспособленным к жизни. На моих глазах ребята, которые пришли в армию детишками, вышли взрослыми и крепкими, уже с конкретными взглядами, настоящими людьми. Прямо на удивление - и радостно смотреть на них. Но некоторые хуже становятся. Это как везде. Дети пошли в школу: один лучше стал, другой - хуже. Также и в армии.
    Многое зависит от своего внутреннего содержания.
    - А что бы ты посоветовал своему младшему брату, который призывается в армию?
    - Вопрос интересный. Я сам об этом думал. Во-первых, я однозначно посоветую ему идти в армию, то есть не "косить". Потому что на своём опыте вижу: в армии можно получить для себя очень большую пользу.
    И еще скажу ему: "Ничего, главное, не бойся, будь смелым. Близко к сердцу ничего не принимай. Будь веселей. Все течет, все изменяется, все проходит - время все лечит". "Ничего, Алексей, - говорили мне батюшки, которые сами прошли армию, - в первые месяцы одни искушения, в последние будут другие. И никогда не унывай". И еще в армии твердо помнить надо, что за каждое свое действие, слово ты будешь отвечать. Это не на гражданке. Потому думать надо.
    - Расскажи, пожалуйста, о своей семье.
    - У мамы и папы высшее образование. Отец закончил Тимирязевскую академию. Короче, семья интеллигентная. И родители работают хорошо.
    - Как ты пришел в Оптину Пустынь?
    - Об этом коротко не расскажешь. У святых отцов читал, что процесс "отхода" от мира проследить в человеке сложно. Но однажды начинаешь понимать, что мирское - не для тебя. Я всегда был общительный, много друзей, второй взрослый спортивный разряд по лыжам. Проблем не было ни с девчонками, ни с ребятами. В школе старостой класса был, учился хорошо. Материально семья хорошо обеспечена. А вот чувствовал, что нужна какая-то другая жизнь. Не просто оригинальная, не секта, не кришнаиты, а хотел настоящий смысл в жизни найти. Полностью реализовать себя, как один батюшка сказал... Живешь в миру и чувствуешь, что мир тебя, как пасту из тюбика, выдавливает, что тебе в жизни необходимо другое. Приходишь в монастырь и находишь то, что искал.
    У меня бабушка верующая была. С детства водила в храм. А по-настоящему верующим я стал где-то в 9-10-м классах. В храм стал ходить постоянно. Узнал от ребят, от паломников, что есть Оптина Пустынь. В десятом классе в зимние каникулы, на Новый год, приехал в Оптину первый раз. Пожил неделю - понравилось. Потом, до поступления в монастырь, еще раз пять приезжал. Я много и других монастырей объездил: был в Почаеве, Киеве, Боровске... Мне монашеская жизнь понравилась, попросил благословения у старца. Он сказал: "Да, иди в Оптину Пустынь". А через старца и Господь Свою волю являет.
  3. Tampy
    Насколько приятно Богу смирение в человеке, настолько неприятен Ему порок, противоположный смирению, — гордость, самая страшная душевная болезнь человечества, необычайно трудная для излечения.
     
    Бог гордым противится, а смиренным дает благодать.
    Иак. 4, 6
     
    Гордость — это семя сатаны, это самый глубокий из корней греха, бич человечества, оторвавший людей от Бога и погрузивший мир в неисчислимые беды и страдания и породивший безумие безбожия и самообожения.
     
    Как пишет прп. Антоний Великий: «Все грехи мерзки пред Богом, но всех мерзостнее — гордость сердца».
     
    О губительном действии гордости так пишет и схиархимандрит Софроний:
    «Враг пал гордостью. Гордость — начало греха, в ней заключены все виды зла: тщеславие, славолюбие, властолюбие, холодность, жестокость, безразличие к страданиям ближнего, мечтательность ума; усиленное действие воображения, демоническое выражение глаз, демонический характер всего облика; мрачность, тоска, отчаяние, ненависть, зависть, приниженность; у многих срыв в плотскую похоть, томительное внутреннее беспокойство, боязнь смерти или, наоборот, искание покончить жизнь и, наконец, что нередко, — сумасшествие.
     
    Это все признаки демонической духовности, но доколе они не проявляются ярко, для многих остаются незамеченными».
     
    Благо тем, кто может понять и прочувствовать это. Как говорил о. Иоанн С: «Когда придет тебе в голову безрассудная мысль — сосчитать какие-либо добрые дела свои, тотчас же поправься в этой ошибке и скорее считай свои грехи, свои непрерывные бесчисленные оскорбления Всеблагого и Праведного Владыки и найдешь, что их у тебя — как песка морского, а добродетелей сравнительно с ними все равно что нет».
     
    Надо вспомнить, что прп. Марк Фраческий был задержан на мытарствах на один час за то, что, умирая, вспомнил свои добрые дела и подвиги.
     
    Господь хочет, чтобы избранные Им были совершенно чужды гордости.
     
    «Вместе с тем гордость нелегко распознать в себе, — пишет старец Силуан, — но гордого Господь оставляет помучиться своим бессилием до тех пор, пока не смирится».
     
    Для этого, как говорит прп. Антоний Великий, «Господь так ведет нас внутренне, что скрывает от нас наше добро, чтобы удержать в смиренных о себе чувствах».
     
    Вместе с тем Своим избранным Он посылает испытания, чтобы искоренить у них следы гордости.
     
    Так был испытан тот же Симеон Столпник: сатана в виде светлого ангела приблизился к его столпу на огненной колеснице и сказал: «Симеон, Господь послал меня к тебе, чтобы я взял тебя, подобно Илии, на небо, ибо ты достиг такой чести за святость жития твоего, и пришел уже час принять тебе венец похвалы от руки Господней...»
     
    Не распознал святой сразу вражеского прельщения и сказал: «Господи, меня ли грешника хочешь взять нанебо?» И поднял Симеон правую ногу, чтобы ступить на колесницу, но вместе с тем осенил себя крестным знамением. Исчез от последнего сатана вместе с колесницею, а прп. Симеон казнил себя потом в течение года, стоя на одной и той же ноге, которую поднял.
     
    Господь иногда попускает для Своих рабов искушение хульными мыслями, если видит их впадающими в гордость.
     
    Даже падения и такие тяжкие грехи, как например пьянство, попускаются Господом (отнимающим в этих случаях защищающую людей благодать), лишь бы избавить людей от самого тяжелого порока — гордости.
     
    Оптинские старцы говорили поэтому, что «лучше смиренный грешник, чем гордый праведник» (т. е. лучше быть смиренным при видимости некоторого несовершенства, чем иметь гордость при внешнем наличии добрых дел или подвигов, совершаемых по тщеславию).
     
    Полнота нищеты духовной нужна всем христианам и даже великим подвижникам. И в тех случаях, когда подвижники, достигшие уже полноты совершенства и имевшие дары чудотворения, теряли эту нищету духовную и в них зарождалась гордость, то с нею они теряли и осенявшую их благодать. От этого они затем иногда впадали в величайшие грехи.
     
    Характерным примером этого является житие св. Иакова Постника (память 4 марта). Святой жил в пустыне с юношества 50 лет и был уже прославлен тем, что совершал многие исцеления и изгонял бесов. Но когда Бог усмотрел в его сердце превозношение, то отступил от него Своею благодатью. Тогда по козням лукавого он впал в тяжкие грехи.
     
    Однако диавол не смог до конца возобладать Иаковом и привести его в отчаяние: святой заключил себя на остаток дней своих в мрачную, наполненную костями пещеру. Через десять лет новых подвигов Господь не только простил Иакову его тяжкие грехи, но и вернул ему и все дары чудотворения.
     
    И всегда, когда христианин увидит себя впавшим в грех, который был ранее чужд ему, то он должен, по мнению св. отцов, искать причиной тому впадение в гордость.
     
    Характерным признаком гордости является наличие в человеке мнительности, осуждения других, трудность просить прощения и в особенности неспособность сносить обличения, вразумления, обиды и досаждения. О последнем так пишет прп. Симеон Новый Богослов: «Кто, будучи бесчестим или досаждаем, сильно болеет от этого сердцем, о том человеке ведомо да будет, что он носит древнего змия (гордость) в недрах своих. Если он станет молча переносить обиды, то сделает змия этого немощным и расслабленным. А если будет противоречить с гордостию и говорить с дерзостию, то придаст силы змию излить яд в сердце его и немилосердно пожирать внутренности его».
     
    Как зарождается и как развивается в человеке гордость, об этом так говорит архимандрит Борис К.:
     
    «Прп. авва Дорофей говорит, что начальная стадия гордости заключается в том, что человек начинает закрывать глаза на свои недостатки. У каждого из нас есть какие-нибудь недостатки. Мы бесконечно виноваты не только перед Богом, но и друг перед другом.
     
    Человек начинает как бы умалять свою вину или отрицать, а свои способности и добродетели начинает переоценивать, и таким путем в своих глазах возрастает. А ближнего начинает осуждать, а потом презирать и гнушаться им...
     
    Если человек закоснеет в таком состоянии гордости, то гордость переходит в более высокую стадию, и человек начинает свои способности и добродетели приписывать себе. Он начинает думать, что Бог ему не нужен, что он своими силами может устроить свою жизнь и может приобрести все для него нужное.
     
    Эти мысли подобны тем, которые зародились у того ангела, который стал диаволом. Человек, который заразился этими мыслями, перестает молиться. Если он и молится, то неискренно, без сокрушенного сердца. Если человек думает, что он не зависит от Бога, то это уже признак безумия...»
     
    Итак, отсутствие нищеты духовной и смирения ведет к порокам самомнения и гордости. При наличии последних человек крайне переоценивает свои знания, опыт, способности и душевные качества и не считает более нужным учиться у других и быть в послушании у старца или духовного отца.
     
    Одним из тяжелых последствий наличия гордости является «прелесть», т.е. всецелое подчинение человека внушениям лукавого духа. Многочисленные рассказы об этом имеются в житиях святых и подвижников благочестия.
     
    Как распознать в себе гордость? На этот вопрос так отвечает архиепископ Иаков Нижегородский: «Чтобы познать, ощутить ее, замечай, как ты себя будешь чувствовать, когда окружающие тебя сделают что-либо не по-твоему, вопреки твоей воле. Если в тебе рождается прежде не мысль кротко исправить ошибку, другими допущенную, а неудовольствие и гневливость, то знай, что ты горд, и горд глубоко. Если и малейшие неуспехи в твоих делах тебя опечаливают и наводят скуку и тягость, так что и мысль о Промысле Божием, участвующем в делах наших, тебя не веселит, то знай, что ты горд, и горд глубоко. Если ты горяч к собственным нуждам и холоден к нуждам других, то знай, что ты горд, и горд глубоко. Если при виде неблагополучия других, хотя бы то врагов твоих, тебе весело, а при виде неожиданного счастья ближних твоих грустно, то знай, что ты горд, и горд глубоко. Если для тебя оскорбительны и скромные замечания о твоих недостатках, а похвалы о небывалых в тебе достоинствах для тебя приятны, восхитительны, то знай, что ты горд, и горд глубоко».
     
    Вот совет архиепископа Арсения, как бороться с гордостью: «У тебя не должно быть сознания, что ты преуспел. Трудись, борись со грехом и больше ничего, а за твои подвиги Господь даст тебе блаженное состояние духа, когда ты будешь чувствовать мир, отраду в душе, а не сознание того, что ты преуспел».
    Н.Е.Пестов. СОВРЕМЕННАЯ ПРАКТИКА ПРАВОСЛАВНОГО БЛАГОЧЕСТИЯ. Том первый
    Глава 28. ОТСУТСТВИЕ СМИРЕНИЯ – ГОРДОСТЬ
  5. Tampy

    Пастырь �добрый...

    Автор: Tampy,

    В этом году исполняется 200 лет со дня рождения преподобного Амвросия Оптинского. Он был причислен к лику святых первым из Оптинских старцев на Поместном Соборе Русской Православной Церкви 6–9 июня 1988 г.: «Старец Амвросий канонизирован за святость жизни и явленные ею добродетели: смирения, заботы о ближних, прозорливости и чудотворения. Основанием также является непрекращающееся почитание его народом церковным, который чтит своего старца как великого подвижника, имеющего большое дерзновение перед Богом».
     
    Обет
    Во время учебы в Тамбовской духовной семинарии будущий старец, Александр Михайлович Гренков, по собственному признанию, не помышлял о монашестве: «В монастырь я не думал никогда идти; впрочем, другие — я и не знаю почему — предрекали мне, что я буду в монастыре». В конце учебы с Александром произошло событие, определившее во многом всю его дальнейшую жизнь. На последнем курсе семинарии он тяжело заболел: «Надежды на выздоровление было очень мало. Почти все отчаялись в моем выздоровлении; мало надеялся на него и сам я. Послали за духовником. Он долго не ехал. Я сказал: «Прощай, Божий свет!» И тут же дал обещание Господу, что если Он меня воздвигнет здравым от одра болезни, то я непременно пойду в монастырь», – рассказывал старец. Александр остался жив, но в течение четырех лет откладывал выполнение обета. Это было для него временем тяжелой внутренней борьбы.
    Летом 1839 г. Александр отправился к известному тогда старцу Илариону Троекуровскому, который дал ему решительный совет: «Иди в Оптину и будешь опытен. Ты там нужен». Из Троекурова Александр поехал в Троице-Сергиеву Лавру и там, помолившись у раки с мощами Преподобного Сергия Радонежского, ощутил отеческое благословение великого подвижника на подвиг служения Богу. Вопрос с принятием монашества был решен. Оставив все мирские дела (Александр был учителем в Липецком духовном училище), 8 октября 1839 г. он прибыл в Оптину пустынь.
     
    Благословенная Оптина и Иоанно-Предтеченский скит
    В 1840 г. Александр Михайлович Гренков был зачислен в братию монастыря. Уже тогда Оптина пустынь была известна своим старчеством, которое ввел старец Леонид (в схиме Лев), преемник основателя старчества в России Паисия Величковского. Александр вручил себя духовному руководству старца Леонида и некоторое время был его келейником и чтецом. Старец Лев занимался духовным воспитанием молодого послушника, очищая его сердце от страстей и смиряя заслуженными и незаслуженными выговорами.
    Александр проходил послушание в монастырской пекарне: варил дрожжи, пек просфоры, хлеб. В ноябре 1840 г. послушник Александр был переведен в Иоанно-Предтеченский скит, в котором прожил затем около 50 лет. Перед своей кончиной старец Лев передал духовное руководство над Александром старцу Макарию. Жизнь рядом со старцем, беседы, наставления имели очень большое влияние на Александра и подготавливали его к будущему старческому служению. Он стал келейником старца Макария. В 1842 г. был пострижен в мантию с именем Амвросий (в честь святителя Амвросия Медиоланского). В 1843 г. его рукоположили в иеродиаконы, а через три года – в иеромонахи. Но с первых дней монашества здоровье Амвросия пошатнулось. Мучительная болезнь навсегда лишила его возможности совершать Божественную Литургию в качестве иеромонаха. В 1846 г. он занемог так серьезно, что келейно был пострижен в схиму с сохранением имени Амвросий. Никто не верил в его выздоровление, но через год преподобный Амвросий пошел на поправку. Он с великим терпением переносил скорби и говорил: «Бог не требует от больного подвигов телесных, а только терпения со смирением и благодарения». В дальнейшем приступы болезни периодически повторялись, угрожая жизни подвижника. Это положение способствовало его духовному укреплению, он, можно сказать, привык находиться на грани жизни и смерти, что освободило его от всяких земных привязанностей и заставило жить одной надеждой и упованием на помощь и милость Божию.
     
    Путь старчества
    В 1860 г. ко Господу отошел старец Макарий. При жизни он некоторых из своих духовных детей и почитателей посылал к отцу Амвросию, и после смерти преподобного Макария паства стала прибегать к его близкому помощнику и ученику. Батюшку Амвросия не сразу признали старцем, но с каждым днем количество духовных детей и приходящих к нему за благословением и назиданием увеличивалось.
    Старец жил в самой скромной обстановке. В его келии, или, как ее называли в народе, «хибарке», было только самое необходимое: несколько икон и кровать с холщовым тюфяком. День старца начинался в четыре часа утра с молитвы. Читал часы: третий, шестой с изобразительными и канон с Акафистом Спасителю или Божией Матери. Затем старец начинал принимать посетителей. Он принимал их с утра до вечера, даже во время обеда не переставая отвечать на вопросы приходящих. Слова преподобного Амвросия всегда принимались с верой и были законом. Благословение старца было великим счастьем и утешением для верующих. Часто он выходил на общее благословение: все сидящие вставали со своих мест, из-за двери появлялся батюшка Амвросий в белом подряснике и меховом кафтанчике, молился перед иконой Богородицы «Достойно есть» и, благословляя всех, медленно проходил между людей. Из толпы раздавалось множество вопросов, старец всех внимательно выслушивал и давал мудрые духовные советы, простым языком излагая евангельские истины.
    Многих людей батюшка Амвросий убедил признать православную веру и стать христианами. К старцу привозили множество болящих такими недугами, перед которыми врачи были бессильны. Преподобный Амвросий никогда не читал над ними специальных молитв, а сразу отправлял на поклонение к мощам святых угодников и к чудотворным иконам. Иногда он благословлял принимать лекарственные травы или воду, и больные начинали выздоравливать. Так сила молитвы великого старца творила чудеса.
    Годы старчества преподобного Амвросия (1860–1891) были временем расцвета и величия Оптиной пустыни. Двери его хибарки были открыты для всех: и для простого народа, приходившего к батюшке за несколько тысяч верст, и для богатых. В глазах старца не имели абсолютно никакого значения ни звание человека, ни его материальное положение. Главной была бессмертная человеческая душа, которую он всеми силами старался направить на истинный путь и спасти. Всякий приходящий находил у старца утешение в скорбях, ободрение и духовную поддержку. Свойственное ему в миру чувство юмора, способность поднять и подбодрить дух окружающих не исчезли после многих лет монашеской жизни. Легкость, веселость, открытость его характера сохранились, но уже преображенные той огромной духовной работой, которая была совершена старцем над собственной душой.
    В числе многих добродетелей старца особенно привлекала людей его прозорливость. Сохранилось множество свидетельств об этом даровании старца. У батюшки всегда было много народу. И вот одна молодая женщина, которую уговорили приехать к старцу, была очень раздражена тем, что ее заставляют ждать. Вдруг дверь широко отворилась, и преподобный Амвросий с ясным лицом появляется на пороге и громко восклицает: «Кто здесь нетерпеливые, пойдите ко мне». Он повел молодую женщину к себе. После беседы с батюшкой она стала часто приезжать в Оптину к отцу Амвросию.
     
    Блаженная кончина
    В последние годы жизни старца, по его благословению, недалеко от Оптиной пустыни была устроена женская Шамординская обитель. Именно здесь он отошел ко Господу в 1891 г. Его болезнь усилилась, он лишился слуха и голоса и испытывал такие страдания, каких не было у него за всю жизнь. Перед кончиной у батюшки было удивительно светлое и чистое лицо. 10/23 октября он, три раза перекрестившись, отошел в мир иной. Погребение старца Амвросия было назначено на 15/28 октября, накануне гроб с его телом перенесли из Шамордина в Оптину пустынь. Чин отпевания был совершен во Введенском соборе. На погребение съехалось около 8 тыс. человек. 15 октября тело старца было предано земле с юго-восточной стороны Введенского собора, рядом с его учителем иеросхимонахом Макарием. После кончины преподобного Амвросия начали совершаться чудеса по молитвам к нему. Часовня над его могилой стала местом паломничества со всех концов России. В 1988 г. старец был причислен к лику святых, а в 1998 г. были обретены его святые мощи. В наши дни поток верующих, притекающих в Оптину пустынь под покров великого старца, не прекращается. Своими молитвами и заступничеством перед Богом батюшка Амвросий продолжает заботиться о нас и поныне.

  10. Tampy

    Покаяния отверзи ми двери..

    Автор: Tampy,

    «Покаяния отверзи ми двери» – это
    одно из самых ярких и в то же время
    самых важных песнопений периода
    пения Постной Триоди. Это
    единственное песнопение, которое
    объединяет период подготовки к
    Великому Посту и сам Пост. Оно
    появляется с началом пения Постной
    Триоди в Неделю о мытаре и
    фарисее. Мы слышим его на каждой
    воскресной всенощной (вечернее
    богослужение в субботу вечером)
    вплоть до пятого воскресения
    Великого поста, посвященного
    преподобной Марии Египетской.
    Таким образом, мы встречаемся с
    ним 9 раз в течение примерно двух
    месяцев. По положению на
    Богослужении и по важности
    «Покаяния отверзи» можно было бы
    сравнить с торжественно
    поднимаемым знаменем, которое
    сопровождает войска не только во
    время самой брани, но и
    непосредственно перед сражением на
    марше к полю боя.
    Обиходного гласового распева, с
    канонархом. Исполнители неизвестны.
    Каким образом текст «Покаяния отверзи»
    вплетается в ткань Богослужения? Подобно
    знаменосцу, идущему рядом с полководцем,
    «Покаяния отверзи» располагается в самом
    торжественном и величественном месте
    службы – после чтения Евангелия. Само
    Евангельское чтение – это вершина,
    кульминация воскресного Богослужения.
    Мы слушаем один из одиннадцати
    Евангельских отрывков, которые прямо
    свидетельствуют о Воскресении Христа.
    Посредством этого мы соприкасаемся с
    самым драгоценным, что есть у нас в
    Церкви. Горение сердец апостолов,
    переживших личную встречу с воскресшим
    Иисусом, зажигает и наши сердца. Таким
    образом мы сами становимся живыми
    свидетелями Воскресения Христова. Мы уже
    не просто верим, а знаем на собственном
    опыте, что «Христос воскресе из мертвых
    смертию смерть поправ, и сущим во гробех
    живот даровав», как поется в пасхальном
    тропаре. И эта поистине пасхальная радость
    выливается во всенародной песни по
    Евангелии, начинающейся словами:
    «Воскресение Христово видевше…» и
    заканчивающейся «…смертию смерть
    разруши», перекликаясь с пасхальным
    тропарем.
    Знаменного распева в гармонизации
    архиепископа Ионафана (Елецких),
    исполняет хор Новокузнецкого
    Православного духовного училища.
    Протестанты на этом поставили бы
    большую жирную точку, т. к. Христос
    совершил дело нашего Спасения, а нам
    остается только радоваться по этому
    поводу. Получается, что для нас никаких
    дел кроме веселья не осталось. Однако,
    наша православная Церковь установила
    здесь читать покаянный 50-й псалом,
    который, казалось бы, совершенно не
    вписывается в общий радостный настрой.
    Это не оплошность составителей службы,
    не ошибка. Не слова псалма вступают в
    конфликт с пасхальной радостью, а
    греховное состояние нашей души. Как
    говорит преподобный Андрей Критский в
    своем Великом каноне: «Омрачих душевную
    красоту страстей сластьми». Поэтому уже
    как лекарство от этого состояния Церковь
    дает нам великие слова Псалмопевца:
    «Помилуй мя Боже по велицей милости
    Твоей…» Этот урок покаяния, соединенный с
    пасхальной радостью, преподается
    Церковью не только в преддверии и в
    течение Великого поста. В каждое
    воскресение она напоминает нам, что
    обращаться к Богу с дерзновенной просьбой
    «Воздаждь ми радость спасения Твоего»
    можно только после того, как искренне
    восплачешь о своих грехах.
    Обиход болгарского распева, исполняет
    хор под управлением Игоря Сахно.
    В обычные воскресные дни сразу после
    прочтения 50-го псалма поются 4 коротких
    стихиры:
    Слава Отцу и Сыну и Святому Духу:
    Молитвами апостолов,
    Милостиве, очисти множества согрешений
    наших.
    И ныне и присно и во веки веков, аминь:
    Молитвами Богородицы,
    Милостиве, очисти множества согрешений
    наших.
    Помилуй мя, Боже, по велицей милости
    Твоей
    и по множеству щедрот Твоих очисти
    беззаконие мое.
    Воскрес Иисус от гроба, якоже прорече,
    даде нам живот вечный и велию милость.
    П. Г. Чеснокова, исполняет хор
    «Православные певчие».
    Смысл стихир прозрачен и ясен: принося
    покаяние, мы не должны зацикливаться
    только на себе, на своем «я». Полнота
    покаяния возможна только в контексте всей
    Церкви. Поэтому Церковь учит нас, прося о
    прощении грехов, прибегать к молитвам
    Богородицы и святых. Затем, в повторении
    первого стиха псалма, звучит напоминание
    – помилование и очищение беззаконий
    достигается не по каким-то нашим
    заслугам, молитвенному труду или
    постовому усердию, а исключительно «по
    велицей милости» Божией и «по множеству
    щедрот» Его. И, лишь пройдя сквозь
    очищение покаянием, мы можем снова
    обратиться к уже ничем незамутненной
    радости Воскресения, в которой нам даны
    Христом и жизнь вечная, и «велия
    милость».
    П. Г. Чеснокова (в переложении для
    смешанного хора), исполняет хор храма
    Владимирской иконы Божией Матери
    (неизвестного города).
    В те воскресные дни, когда тема покаяния
    становится особенно важной – четыре
    подготовительных к Великому Посту и пять
    во время самого Поста – Церковь оставляет
    без изменения лишь одну из этих четырех
    стихир. Три других заменяются на более
    подробные тексты. Они образуют единое,
    целостное молитвенное прошение-плач и
    поэтическое произведение, известное нам
    по его первым (после запева) словам как
    «Покаяния отверзи ми двери».
    Слава Отцу и Сыну и Святому Духу:
    Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче,
    утренюет бо дух мой ко храму святому
    Твоему,
    храм носяй телесный весь осквернен;
    но яко Щедр очисти благоутробною Твоею
    милостию.
    И ныне и присно и во веки веков, аминь:
    На спасения стези настави мя, Богородице,
    студными бо окалях душу грехми
    и в лености все житие мое иждих;
    но Твоими молитвами избави мя от всякия
    нечистоты.
    Помилуй мя, Боже, по велицей милости
    Твоей
    и по множеству щедрот Твоих очисти
    беззаконие мое!
    Множества содеянных мною лютых
    помышляя окаянный,
    трепещу страшнаго дне суднаго,
    но надеяся на милость благоутробия Твоего,
    яко Давид вопию Ти:
    помилуй мя, Боже, по велицей Твоей
    милости.
    Артемия Веделя, исполняет хор
    московского Сретенского монастыря.
    Важность этого текста дополнительно
    подчеркивается разными выразительными
    средствами. Например, в некоторых храмах
    на время пения «Покаяния отверзи»
    выключают свет, люди зажигают свечи и
    становятся на колени. Конечно же,
    наиболее важным и ярким из этих средств
    является музыка. Как в большинстве
    традиционных монастырских напевов, так и
    в авторских композициях цикл стихир
    «Покаяния отверзи» трактуется как единое,
    монолитное произведение с совершенно
    особым неповторимым музыкальным
    колоритом. Музыка, однако, может быть и
    чрезмерно выразительным средством,
    отвлекая молящихся от смысла текста и
    превращая их в концертную аудиторию.
    Например, еще не так давно во многих
    храмах «Покаяния отверзи»
    безальтернативно исполнялось на музыку
    композитора XVIII века Артемия Веделя. Его
    композиция очень яркая и
    запоминающаяся. Она гарантированно
    выделяется на фоне любых других
    произведений, которые исполняются
    церковным хором во время всенощного
    бдения. Однако минусом «Покаяния
    отверзи» А. Веделя является избыточность
    театральных эффектов. Музыка оказывается
    перенасыщенной гипертрофированными
    образами, которые отправляют слушателя в
    своего рода эмоциональный нокаут. По
    окончании богослужения большинство
    людей признается, что они были
    потрясены, но никто не скажет при этом,
    что его потрясла глубина смысла текста. В
    «Покаяния отверзи» Веделя текст
    оказывается за кадром, от него остаются
    лишь яркие обрывки вроде басового
    фортиссимо «окаянный трррррепещу!» или
    финального сольного стенания у сопрано
    «помилуй, помилуй!». В последние годы
    спектр музыкальных решений при
    исполнении «Покаяния отверзи» стал
    гораздо более богатым. Во многих храмах
    исполняются композиции Дмитрия
    Бортнянского, Павла Чеснокова, других
    выдающихся церковных композиторов, или
    стихиры поются на один из монастырских
    распевов. Эти достаточно разные в
    музыкальном отношении произведения
    часто объединяет одно достоинство:
    бережное отношение к тексту стихир.
    Музыкальные темы не затмевают собой
    текста, эмоциональный фон выдержан
    более ровно.
    Артемия Веделя (первые две стихиры),
    исполняет Ф. И. Шаляпин в
    сопровождении неизвестного хора.
    Текст же стихир заслуживает очень
    внимательного и вдумчивого прочтения и
    осмысления. «Покаяния отверзи ми двери,
    Жизнодавче». Слова об открывании дверей
    сразу вызывают в памяти образ ключа
    Давидова, о котором идет речь у пророка
    Исаии: «И ключ дома Давидова возложу на
    рамена его; отворит он, и никто не запрет;
    запрет он, и никто не отворит. И укреплю
    его как гвоздь в твердом месте; и будет он
    как седалище славы для дома отца
    своего.» (Ис 22:22-23) Те же слова
    произносит апостол Иоанн в Апокалипсисе:
    «…так говорит Святый, Истинный,
    имеющий ключ Давидов, Который отворяет
    – и никто не затворит, затворяет – и никто
    не отворит» (Откр 3:7). А смысл их
    раскрывается в Евангелии от Матфея, где
    Христос говорит апостолу Петру: «Я говорю
    тебе: ты – Петр (от греч. «петрос» – камень,
    прим. Ю и Е. П.), и на сем камне Я создам
    Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее; и
    дам тебе ключи Царства Небесного: и что
    свяжешь на земле, то будет связано на
    небесах, и что разрешишь на земле, то
    будет разрешено на небесах.» (Мф 16:18-19)
    Получается, что обращаясь именно этими
    словами к Богу, мы тем самым признаем,
    что двери покаяния для нас открываются в
    апостольской Церкви. То же подверждает и
    вторая срока стихиры: «утренюет бо дух
    мой ко храму святому Твоему». Это почти
    дословная цитата из пророка Исаии: «От
    нощи утреннюет дух мой к Тебе, Боже» (Ис
    26:9), однако вместо «к Тебе, Боже» стоит
    «ко храму святому Твоему», т. е. автор
    стихиры подчеркивает, что, с одной
    стороны, прийти к Богу можно только через
    храм Божий и, с другой стороны, дорога к
    храму нас неизбежно приведет к Самому
    Богу.
    Т. А. Лаптевой, исполняет хор Свято-
    Никольской Любятовской церкви г. Пскова
    под упр. автора.
    Теперь надо подробно остановиться на
    глаголе «утренневать», у которого нет
    аналогов в современном русском языке.
    Речь идет о совершенно особенном времени
    границы между ночью и утром. «Сторож!
    Сколько ночи? Сторож! Сколько ночи?
    Сторож отвечает: приближается утро, но
    еще ночь.» (Ис 21:11-12) Стражник заступил
    на последнюю стражу, по названию эта
    стража «утренняя», но время еще ночное.
    Очень точно этот момент времени
    охарактеризован у А. Майкова в
    стихотворении «Рассвет»: «Вот полосой
    зеленоватой уж обозначился восток…» Это
    то время, в которое раньше как раз и
    совершалась (а в некоторых монастырях и в
    наши дни совершается) эта часть
    всенощного бдения, утреня. Однако надо
    вcпомнить, что слово «утренневать» – это
    глагол, поэтому обозначает действие.
    Действие это четко не определено: пророк
    Исаия «утреннюет» – молится, стражник
    «утреннюет» – стоит на страже, жены-
    мироносицы «утреннюют» – спешат с
    ароматами ко гробу Иисуса, – но
    обязательно предполагает бодрость духа и
    сознательную активность. Хорошо могут
    понять это состояние те, кому когда-то
    приходилось ходить в крупном городе на
    раннюю воскресную литургию: чтобы
    добраться вовремя, надо проснуться за
    несколько часов до службы, в 4-5 часов
    утра, силой воли выдернуть свое еще
    совершенно непослушное и полусонное
    тело из теплой кровати. И вот ты уже на
    пути к храму – глаза еще слипаются, ноги
    заплетаются, но дух уже «утреннюет ко
    храму святому»! Образно же это слово
    выражает наше стремление к свету из тьмы
    и поэтому точно соответствует состоянию
    покаяния. Мы еще погружены в пучину
    греха, но уже устремлены выбраться из нее,
    как восклицает Псалмопевец: «Готово
    сердце мое, Боже, готово сердце мое!
    Воспою и пою во славе моей. Восстани,
    слава моя, восстани псалтирю и гусли:
    восстану рано.» (Пс 56:8-9)
    Тимура Шагиахметова, исполняет хор
    храма Спаса Нерукотворенного г. Казани
    под упр. автора.
    Следующая строка стихиры дает еще одно
    объяснение того, почему пока еще
    утреннюет в нас только дух, и почему нам
    так важно обратиться ко храму святому
    Божиему: «храм носяй телесный весь
    осквернен». Каждому из нас от рождения
    дан Богом особый храм, по словам апостола
    Павла: «Не знаете ли, что тела ваши суть
    храм живущего в вас Святаго Духа, Которого
    имеете вы от Бога, и вы не свои? Ибо вы
    куплены [дорогОю] ценою. Посему
    прославляйте Бога и в телах ваших и в
    душах ваших, которые суть Божии.» (1 Кор
    6:19-20) Нам кажется, что мы хорошо
    заботимся об этом телесном храме: моем
    его, украшаем красивой одеждой, укрепляем
    спортивными упражнениями, ведем к врачу
    при малейшей хвори. Но можем ли мы
    сказать, что во всем этом мы прославляем
    Бога? Действительно ли наше тело –
    достойный храм Духа? Нет, скорее наши
    тела подобны «окрашенным гробам»,
    которые «снаружи кажутся красивыми, а
    внутри полны костей мертвых и всякой
    нечистоты» (Мф 23:27). Что бы мы ни
    делали сами, мы только больше и больше
    оскверняем храм своего тела. Как говорит
    преподобный Андрей Критский: «Внешним
    прилежно благоукрашением единем
    попекохся, внутреннюю презрев
    богообразную скинию».
    Со смиренным трепетом нам остается
    только воскликнуть Богу: «но яко Щедр
    очисти благоутробною Твоею милостию».
    Вместе с предыдущими словами о храме эта
    слезная просьба о милости, конечно же,
    напоминает нам молитву мытаря, духом
    которой проникнута вся эта стихира.
    Хотя на первый взгляд кажется что первая
    стихира по содержанию не имеет ничего
    общего со стихирой «Молитвами
    апостолов…», которая стоит на этом месте в
    обычный воскресный день, на самом деле
    ее смысл не только тесно связан с
    личностями отдельных апостолов Петра,
    Павла и Иоанна, но содержит прямое
    указание на то, что путь к спасению лежит
    через апостольcкую Церковь.
    Вторая стихира этого цикла стоит на месте
    стихиры «Молитвами Богородицы…», и
    обращение к Богородице в ней сохраняется.
    Она начинается словами «На спасения стези
    настави мя, Богородице…» Тема «стезей»
    продолжает здесь начатую в предыдущей
    стихире тему стремления ко храму, т.к.
    чтобы прийти к чему-то, дойти, добраться
    куда-то, надо знать правильный путь. Эта
    же тема близка к теме «утренневания». На
    каждой утрене, в том числе и незадолго до
    пения «Покаяния отверзи…», в
    Шестопсалмии читаются такие слова:
    «Слышану сотвори мне заутра милость
    Твою, яко на Тя уповах; скажи мне, Господи,
    путь, в оньже пойду, яко к Тебе взях душу
    мою» (Пс 142:8). И действительно, утром,
    когда человек делает только первый шаг –
    естественно молиться о пути. Почему мы
    обращаемся в этой стихире именно к
    Богородице? В своей земной жизни Она
    была такой же как каждый из нас. В Ней не
    было ничего сверхъестественного. И в то
    же время Она никогда не грешила.
    Богородица всегда выбирала правильный
    жизненный путь. Поэтому именно Она и
    может помочь нам в выборе «стезей»,
    ведущих к Спасению.
    В предыдущей стихире мы говорили о том,
    что наш «храм <…> телесный весь
    осквернен», а как же душа? Следующая
    строка второй стихиры как раз говорит о
    состоянии нашей души: «Студными бо
    окалях душу грехми…» («Потому что
    постыдными грехами, как грязью, я измазал
    свою душу…» – перевод наш, Ю и Е. П.).
    Почему здесь речь идет о стыде? Стыд, в
    общем-то чувство хорошее, но не тогда,
    когда оно мешает нашему покаянию. В чине
    исповедания священник говорит
    кающемуся: «…не усрамися, ниже убойся, да
    не скрыеши что от мене <…> аще ли что
    скрыеши от мене, сугуб грех имаши.» Есть
    очень много грехов, о которых нам не
    просто стыдно сказать на исповеди, но даже
    стыдно о них вспомнить. Часто бывает, что
    мы пытаемся забыть о них или говорим:
    «Время вылечит». Но именно такое
    отношение залепляет нашу душу грехом,
    как пятнами подсыхающей зловонной
    грязи. Забытый, нераскаянный грех тянет
    сильнее, поэтому Церковь неслучайно
    называет его «сугубым», т.е. удвоенным.
    Третья строка стихиры: «…и в лености все
    житие мое иждих,..» – вместе со словом
    «окалях» из второй строки прямо
    указывают нам на связь стихиры с притчей
    о блудном сыне. «Окалять» означает
    измазать калом – навозом, жидкой грязью.
    И сразу вспоминаются слова из покаянного
    канона: «Якоже бо свиния лежит в калу,
    тако и аз греху служу.» Мы помним, что
    блудный сын закончил свою «карьеру»
    служения греху в «стране далече» именно
    среди свиней. А начиналось все так
    прекрасно… Как блудный сын получил от
    своего отца богатство, так и мы получаем
    от Бога жизнь. И как блудный сын
    растранжирил богатство отца, так и мы
    «иждиваем», тратим впустую нашу жизнь.
    Мы не делаем ничего полезного; в первую
    очередь из-за нашей лености. Леность –
    это, казалось бы, самый мирный,
    незаметный, распространенный грех.
    Именно этим он и опасен. Среди грехов,
    которые мы забываем исповедовать,
    леность занимает одно из первых мест. На
    исповеди мы прежде всего говорим о том,
    что мы сделали плохого. И гораздо реже мы
    говорим о периодах нашей жизни, когда мы
    не сделали ничего – ни плохого, ни
    хорошего. Таким образом леность
    опутывает нашу душу, как сорная трава
    душит своими корнями благодатные
    всходы.
    Выход из этого бедственного положения
    наших души и тела есть только один. Как в
    первой стихире мы взывали об очищении к
    Щедрому Богу, так в последней строке
    второй стихиры мы молим Богородицу: «но
    Твоими молитвами избави мя от всякия
    нечистоты.»
    После этого, как и в любое другое
    воскресение, звучит никак не измененный
    первый стих 50-го псалма: «Помилуй мя
    Боже по велицей милости Твоей…» Но
    после двух первых стихир его слова звучат
    особенно ярко и пронзительно.
    Четвертая же стихира, стоящая на месте
    «Воскрес Иисус от гроба», намеренно по
    смыслу не несет прямого пасхального
    содержания, а возвращает нас снова к теме
    покаяния. В первых стихирах, как и в
    первые воскресения подготовки к Великому
    Посту, мы вспоминали о Евангельских
    притчах о мытаре и фарисее и о блудном
    сыне. Теперь время для темы третьего
    подготовительного к Посту воскресения и
    это уже не притча, а ужасающая
    реальность. Как бы нам хотелось, чтобы
    наше духовное состояние непосредственно
    привело нас к светлой радости Воскресения
    Христова! Однако логика неумолима и связь
    возникает с другим неизбежным событием:
    «Множества содеянных мною лютых
    помышляя окаянный, трепещу страшнаго
    дне суднаго…» Слово «лютый» – т. е.
    свирепый, жестокий, которое автор
    стихиры использовал для обозначения
    наших грехов, не случайно, оно связано со
    словами пророка Исаии о Страшном Суде:
    «Вот, приходит день Господа лютый, с
    гневом и пылающею яростью, чтобы
    сделать землю пустынею и истребить с нее
    грешников ее.» (Ис 13:9) Закон причинно-
    следственной связи: «лютые» деяния влекут
    за собой «лютые» последствия. В нашей
    мирской жизни мы часто ищем
    справедливости. Мы любим говорить о
    чьем-то успехе: «По справедливости-то он,
    конечно, этого недостоин!» Или сетуем о
    чьих-то проступках: «Справедливо ему бы
    было за такие дела в тюрьму сесть!» Так
    вот, по справедливости за наши «лютые»
    дела участь у нас одна – услышать в
    будущий судный день страшные слова
    Господа: «Идите от Меня, проклятые, в
    огонь вечный, уготованный диаволу и
    ангелам его!» (Мф 25:41). И, сознавая это,
    мы можем только в отчаянии трепетать и
    «надеяться на милость благоутробия»
    Божия, подражая в покаянии царю Давиду и
    вновь и вновь ища ощищения в его
    спасительных словах «Помилуй мя, Боже,
    по велицей Твоей милости!», к которым нас
    возвращают заключительные строки
    стихиры.
  12. Tampy

    Понравилось..

    Автор: Tampy,

    Однажды слепой человек сидел на ступеньках
    одного здания со шляпой возле его ног и
    табличкой «Я слепой, пожалуйста
    помогите!».
    Один человек проходил мимо и остановился.
    Он увидел инвалида, у которого было всего
    лишь несколько монет в его шляпе.
    Он бросил ему пару монет и без его
    разрешения написал новые слова на табличке.
    Он оставил ее слепому человеку и ушел.
    Днем он вернулся и увидел, что шляпа полна
    монет и денег. Слепой узнал его по шагам и
    спросил не он ли был тот человек, что
    переписал табличку. Он также хотел узнать,
    что именно он написал.
    Тот ответил: «Ничего такого, что было бы
    неправдой. Я просто написал ее немного по-
    другому».
    Он улыбнулся и ушел. Новая надпись на
    табличке была такая:
    «Сейчас весна, но я не могу ее увидеть»
  15. Tampy

    Пост по Типикону

    Автор: Tampy,

    otets_gennadiy Ко мне как к священнику, часто обращаются с вопросом, как поститься. Как ни удивительно, вопрос не такой простой, потому что, с одной стороны, есть строгие указания церковного устава, выработанные святыми отцами. С другой стороны есть наши немощи, а также - веяния времени. А решать, как применять эти правила в реальной жизни должен ты - простой приходской священник. Но чтобы принять решение, для начала нужно знать сами эти правила, как священнику, так и мирянам.
     
     
    Уставщица нашего клироса Екатерина Ковина по моему благословению собрала и обобщила все положения Типикона относительно практики поста. Получилось небольшое исследование, которое я решил выставить в своем блоге.
    Сразу предупреждаю и прошу не пугаться той строгости, которая зафиксирована в церковном уставе. Эта публикация сделана не столько как призыв к исполнению, сколько для осознания, насколько мы отклонились от того, что раньше считалось нормой, и чрез это стяжать хотя бы одну, но главную добродетель: смирение в нашем немощном посте.
     
    Вступление
    Пост имеет важное значение в духовной жизни христианина. Первой заповедью, данной Богом сотворенному им человеку раю, была заповедь о посте. «Поелику мы не постились, то изринуты из рая! Потому будем поститься, чтобы снова взойти в рай» - говорит святитель Василий Великий. Сам Господь Иисус Христос благословил постное делание своих учеников, сказав: «Приидут же дние, егда отымется от них Жених, и тогда постятся» (Мф. 9, 15). О важном значении поста в духовной жизни говорили многие святые отцы. «Душа ничем так не смиряется, как если кто будет воздержным в пище», - свидетельствовал авва Пимен. А преподобный Иоанн Лествичник посвятил посту особую ступень своей духовной «Лествицы», где отмечал, что «начальник бесов есть падший денница, а глава страстей есть объядение».
     
    Конечно, православный пост никогда не рассматривался как самоцель. Он, по мысли святых отцов, есть средство для истинной духовной жизни, подспорье в борьбе со страстями и в пути к Богообщению. «Воздержание нужно для того, чтобы по усмирении плоти постом, легче вступить в брань с прочими страстями», - наставлял авва Серапион. Пост телесный всегда должен сопрягаться с духовным самоограничением прежде всего в страстях, греховных желаниях, похотях. «Телесный пост есть, когда чрево постится от пищи и пития; душевный пост есть, когда душа воздерживается от злых помыслов, дел и слов… Полезен нам пост телесный, но пост душевный неотменно нужен, так что и телесный без него – ничто», – писал святитель Тихон Задонский.
     
    Однако важность телесного воздержания признавалась всеми подвижниками от преподобных из древних монашеских патериков до старцев ХХ века.
     
    При этом, Православная Церковь в течение веков выработала достаточно четкие правила и рекомендации в отношении порядка и качества пищи, необходимой для успешного прохождения подвига телесного воздержания. Эти установления обозначены в Типиконе и Триоди. При этом ограничивается с одной стороны количество трапез в день, с другой стороны – время первого вкушения пищи, и, наконец, качество пищи. В отдельных случаях четко оговаривается весь объем и состав трапезы.
     
    Следует отметить, что православный устав не разделяется на монашеский и мирской и обязателен для выполнения всем верным чадам Православной Церкви. Освобождаются от телесного поста только чревоносящие и кормящие женщины, дети, и серьезно больные.
     
    Однако, следует учитывать, что устав формировался все же в монастырях и преимущественно для монашеского общежития. Причем, ориентировался на страны с жарким климатом. Еще святитель Иоанн Златоуст, находясь в ссылке на дальнем севере Римской Империи, отмечал, что для основанных им северных монастырей требуется корректировать устав о посте с учетом более сурового климата и тяжелого физического труда, который приходится нести братии.
     
    Родиной современного Церковного богослужебного и дисциплинарного устава является Палестинские монастыри, в первую очередь обитель Саввы Освященного близ Иерусалима; также, как правило, в Типиконе отражается традиция Св. Горы Афон. Часто эти две традиции приводятся параллельно как равно возможные и приемлемые.
     
    Возможно, современному цивилизованному человеку требования православного устава покажутся непосильными, однако даже само знание о том, что считалось обычным и нормальным для благочестивого христианина в прежние времена, позволит нам если не подражать древним делателям, то хотя бы трезво оценивать собственную меру воздержания и аскетического подвига и таким образом стяжевать смирение.
     
     
    Общие положения православного устава о трапезе
    Православный Устав не предполагает более 2-х трапез в день. Первая трапеза обыкновенно совершается после Божественной Литургии, т.е. около полудня, а вторая – после вечерни, т.е. вечером. Если же положена только одна трапеза, то она обычно предлагается в 9-й час по Византийскому времени.
     
    На Византийском принципе времяисчисления основаны все временные указания Типикона. Этот принцип привязывал часы к восходу и заходу солнца. В настоящее время он продолжает действовать на Св. Горе Афон. Согласно Византийским часам время от восхода до заката делилось на 4 стражи дня, и также время от заката до восхода на 4 стражи ночи. Каждая стража состояла из 3 часов. Соответственно, 1-й час дня начинался с восходом солнца, а 12-й час дня заканчивался с закатом. Существует традиция примерного перевода этой системы на современные часы, когда 1-й час дня по Типикону соответствует 6 часам утра в нашем понимании, а 1-й час ночи – нашим 6 часам вечера (18.00). Этой общепринятой традиции будем придерживаться и мы, указывая примерное время, когда положено совершать трапезу по Типикону.
    В отношении качества пищи можно выделить следующие типы трапезы (приводятся в порядке возрастания строгости поста):
    Разрешение «на вся» или «на трапезе братии утешение велие». Отсутствие ограничений (сохраняется только невкушение мяса монашествующими во всех случаях)
    Воздержание только от мяса, все прочие продукты дозволяются (такое бывает для мирян только на сырной седмице – т.е. маслянице)
    Воздержание от мяса, яиц и молочных продуктов, но разрешается рыба (и, естественно, горячая растительная пища, растительное масло, вино)
    Воздержание от мяса, яиц, молока и рыбы. Дозволяется горячая растительная пища – «варение» (т.е. прошедшая тепловую обработку – вареная, печеная и т.п.) с растительным маслом и вино.
    Воздержание также от растительного масла и вина. Дозволяется горячая пища без масла.
    Сухоядение. Дозволяется «хлеб и вода и сим подобная» (глава 35), т.е сырые, сушеные или моченые овощи, фрукты (в Типиконе предлагаются, например: изюм, маслины, орехи (глава 36), смоквы, т.е. инжир) – «едино коеждо на кийждо день» (глава 36), т.е. каждый раз что-либо одно из этого.
    Полное воздержание от пищи и пития – то, что в Типиконе собственно и именуется словом «пост».
    Естественно, что менее строгое установление разрешает все, что возможно при более строгом посте. То есть например, если по уставу положена рыба, то конечно можно вкушать и растительное масло, а если разрешаются молочные продукты, то можно вкушать и рыбу.
    Вино в византийской традиции употреблялось повсеместно, преимущественно разведенное горячей водой, и считалось естественной составляющей обычной трапезы. Этим объясняется довольно частое разрешение на употребление вина в уставе о трапезе. Естественно, речь идет только о натуральном виноградном вине без добавления спирта или сахара. Мера вина оговаривается весьма четко: от 1 до 3 красовуль* (т.е. чаш). Также устав отмечает, что «похвала монаху, еже не пити вина» (глава 35), т.е. что воздержание от вина даже в те дни, когда оно уставом разрешается, весьма похвально.
     
    Порядок трапезы, особенно в Рождественский и Петров посты, тесно связан с разрядом, т.е. степенью праздников. С точки зрения правил поста имеют значение следующие три разряда церковных праздников: I – бденные,
    II – полиелейные и со славословием, III – малые.
     
    В Типиконе общий порядок Трапезы описан в главе 35. Дополнения же и уточнения по поводу трапезы в праздничные дни и в посты приводятся в главах: 32,33,34,36, а также в самом месяцеслове (глава 48), где делаются указания относительно Рождественского Поста и приводится порядок трапезы в конкретные праздники. Также указания о трапезе есть в главах 49 и 50 – «О Четыредесятнице» и «О Пятидесятнице» и 51 «Начало Поста святых славных и всехвальных Апостол (Петра и Павла)». Мы постараемся согласовать все эти указания в общую систему.
     
    Порядок трапезы вне длительных постов.
    В непостное время и в непостные дни, т.е. кроме среды, пятка (а в монастырях к постным дням относится также и понедельник), положено вкушать дважды в день без ограничения в качестве пищи.
    В Воскресные дни и в Господские двунадесятые праздники на обед полагается три перемены блюда, на ужин – два. В остальные непостные дни – на обед два блюда, на ужин – одно.
    Блюда на обед и ужин полагается вкушать одинаковые. Готовить специально для вечерней трапезы Типикон не разрешает. Однако вкушать вечернюю трапезу полагается в теплом виде.
    Вино полагается на трапезе только в Воскресные и праздничные дни. В другие, даже непостные дни его употребление без особой нужды или немощи возбраняется.
    В среду и пяток (в монастырях к ним приравнен и понедельник) – один раз в день «в 9-й час» (около 15.00). По 69-му правилу Святых апостолов, на которое ссылается Типикон, пост среды и пятницы во весь год приравнен к Великому посту. Это означает, что положено вкушать один раз в день сухоядение, «кроме немощи и праздника» (глава 33).
    За нарушение этого поста, как и Великого поста, мирянин подвергается отлучению от Причастия на время, священник же извергается из сана.
    В Праздники пост среды и пятницы послабляется следующим образом:
    Если на среду или пятницу (в монастыре – и на понедельник) выпадет праздник Рождества Христова или Богоявления, то пост отменяется, вкушается две трапезы без ограничения качества пищи.
    Если на эти же дни выпадают двунадесятые Богородичные праздники (Рождество Богородицы, Успение, Сретение) или великие свв. Апп. Петра и Павла, Рождества Иоанна Предтечи, Покрова, бденных святых, то поставляется две трапезы в день и разрешается вкушение рыбы. Пост на молочную и мясную пищу сохраняется.
    Если на постные дни выпадает средний праздник (полиелейные и со славословием), то совершается две трапезы, причем на первую положено сухоядение, а вечером – вареная пища с елеем.
    В малые праздники, выпавшие на среду или пятницу (в монастыре – и понедельник) Типикон назначает вкушать одну трапезу в 9-й час (15.00), но разрешает, «егда беда душевная не зрится», вкушать вареную пищу без елея или даже с елеем (глава 36).
     
    В периоды продолжительных постов послабления в двунадесятые и великие праздники оговаривается особо, а именно:
    В Праздники Преображения, Введения и Входа Господня в Иерусалим (которые всегда приходятся на время поста) в любой день недели разрешаем на рыбу, вино и елей, поставляя две трапезы (глава 33). Т.е. устав такой же, как в великие праздники, выпавшие на среду или пятницу.
    В Праздники Воздвижения Креста и Усекновения главы Иоанна Предтечи (великие, но постные праздники) положено вкушать два раза, разрешая на вино и елей, но без рыбы.
    В Благовещение, которое почти всегда приходится на Великий Пост, устав о трапезе зависит не только от дня седмицы, но и от того, на какую часть Великого Поста оно придется. Об этом празднике мы скажем в следующей главе.
    Трапеза во время Поста
     
    Православная Церковь установила четыре продолжительных Поста – по одному на каждое время года. Каждый из них готовит христианина к одному из важнейших Церковных Праздников, и каждый имеет различное посвящение. Самый древний, самый продолжительный, самый строгий и самый важный Пост – Великий. Он является подготовкой ко встрече Страстной Седмицы и Пасхи Христовой. Великий Пост предлагается нам весной и по свидетельству Церковного Предания, зафиксированного в Богослужении, сам есть «весна духовная» ко обновлению наших духовных чувств и благочестивых мыслей. Длится Великий Пост 49 дней. В Типиконе он именуется «Святая Четыредесятница», и самим названием подчеркивается особая благодать этих дней. Наименование «Четыредесятница» от церковно-славянского числительного «четыредесять», т.е. «сорок» - не случайно. Собственно Великий Пост длится ровно 40 дней, поскольку из общего числа 49 исключаются двунадесятые праздники Благовещения и Входа Господня в Иерусалим, в которые пост послабляется и на языке Типикона уже не может именоваться постом в строгом смысле, а также 6 дней Страстной Седмицы, которые образуют особый Богослужебный и аскетический цикл – Пост Страстной Седмицы.
     
    Второй Господский Пост – зимний, Рождественский. Он также продолжителен – длится 40 дней, и является подготовкой ко второму по значимости Евангельскому событию после Воскресения Христова – Рождеству.
     
    Третий Пост – осенний, Успенский. Посвящен Божией Матери и готовит нас к главному Богородичному празднику – празднику Успения. Он самый краткий, длится всего 14 дней, но по строгости приравнен к Великому Посту.
     
    Четвертый Пост – летний, Петровский. Это – апостольский пост, который посвящен трудам и подвигу святых Апостолов, донесших до нас и до всех народов Свет веры Христовой. Завершается он Праздником святых Апостолов Петра и Павла. Исторически он предназначался для тех, кто нарушил или по каким-то причинам не смог выдержать Великий Пост. А позднее распространился на всех христиан. Длина этого Поста в разные годы различна, потому что зависит от Пасхи. Начинается он в понедельник после Недели Всех святых, а завершается 29 июня/12 июля. Соответственно продолжительность его варьируется от 11 до 42 дней.
     
    В разные Посты устав о трапезе различается, поэтому скажем о каждом Посте особо.
     
    Великий Пост.
    Великий Пост начинается на Сырной седмице (Маслянице). Устав предполагает с Сырного (мясопустного) понедельника воздержание от мяса, прочая же пища вся дозволяется. Причем эта седмица – сплошная. Это означает, что молочные продукты и яйца можно употреблять также в среду и пятницу.
    В отношении количества трапез во все дни, кроме среды и пятка положено две трапезы. В среду и пяток положена одна трапеза вечером «в 9-й час» (глава 35), т.е. около 15.00.
    В Неделю сыропустную (Прощеное Воскресение) совершается заговенье. Положено две трапезы и «по вечерни же в трапезе бывает утешение братии» (лист 407, стр. 823)
     
    Первая седмица Великого Поста по Уставу самая строгая в отношении трапезы.
    Устав предлагает два варианта поста на этой седмице – основной (палестинский) и афонский.
    Первый чин предполагает следующий порядок трапезы:
    Понедельник и вторник – полное воздержание от пищи и пития. («Не прияхом бо творити преждеосвященныя, даже до среды, за еже поститися по преданию всему братству». Лист 415, стр. 839)
    В среду одна трапеза после Вечерни и Литургии Преждеосвященных Даров. «Ядим сухоядение: пием и сок с медом» (лист 423, стр.853).
    В четверг – полное воздержание от пищи и пития. «В четверток же тоя седмицы трапезы не поставляем, но пребываем постящеся даже до пятка» (лист 423об, стр. 854)
    В пятницу однажды в день вкушается вареная пища без масла. «Ядим варение с сливами без елеа и армеа*. Произволяющие же ядят сухоядение, якоже и в среду» (лист 424об, стр. 856). Также Типикон указывает на традицию монастыря св. Саввы Освященного вкушать в сей день ради памяти св.Феодора Тирона вино и елей. Однако эта традиция обозначается как отвергнутая: «но не творим сего ныне за честность дне» (Там же).
     
    В специальной главе Типикона, посвященной Великому Посту (глава 32), приводится первый чин (Палестинского монастыря св.Саввы Освященного), но чуть подробнее относительно первых трех дней. А именно, для тех, кто не может выдержать полное воздержание от пищи и пития в течение двух первых дней Великого Поста, а также для пожилых возрастом, разрешается «хлеб и квас» во вторник после вечерни (т.е. после 9-го часом дня по Византийскому времяисчислению, что примерно соответствует с 14.00 до 15.00). В среду на трапезе благословляется «хлеб тепл и от снедей овощных теплых, дается же и укроп* (т.е. горячий настой или отвар трав или ягод, фруктов) с медом».
    Второй чин Афонский предполагает следующее:
     
    Во вторник, среду и четверг – вкушать один раз в день, вечером по одной литре* хлеба, можно с солью, и воду. «Святыя же Горы устав в первый день отнюдь не повелевает ясти. Во вторник же, в среду и четверток ясти подобает по единой литре* хлеба и воду, и ино ничтоже, разве соли требуя с хлебом» (лист 415, стр. 839)
    В пятницу – отдельного указания нет, следовательно так же, как предписывает палестинский устав (см.выше)
    В субботу Первой седмицы количество трапез в Типиконе специально не оговорено. Указания даются только для одной трапезы, вторая не упоминается. Однако общий строй Богослужения назначает первую трапезу днем, после Литургии, что предполагает наличие вечерней трапезы. Отсутствие особых указаний означает, что действует ранее сформулированный общий принцип, а именно, что вторая трапеза во всем подобна первой. Такой принцип «действия по умолчанию» в принципе характерен для Типикона.
    В отношении качества пищи в субботу Первой седмицы разрешена вареная пища с растительным маслом и вином. Рекомендуются на трапезе вареные бобовые, оливки и маслины «ядим боб обваренный с маслинами белыми и черными, и варение* (т.е.вареная горячая пища) с елеем. Вина же испиваем по красовулю*» (лист 425об, стр. 858).
     
    В Неделю первую Великого Поста, т.е. в Воскресный день, устав определенно назначает две трапезы с вареной горячей пищей, растительным маслом и вином – по две чаши. Это же правило действует для всех остальных Воскресных дней Великого Поста.
     
    В прочих седмицах Типикон (глава 32) предписывает в будние дни (с понедельника по пятницу) воздерживаться от пищи и пития до вечера, что означает вкушение пищи в 9-й час дня, т.е. около 15.00, и вкушать один раз в день сухоядение. В субботние и Воскресные дни вкушать вареную пищу с растительным маслом и вином дважды в день. (Хотя относительно количества трапез в субботу прямо не говориться, но весь строй Богослужения субботних дней, как и дней воскресных, предполагает первую трапезу после Литургии днем, а значит, положена и вечерняя трапеза. Когда Типикон предписывает одну трапезу в день, она совершается после вечерни в 9-й час).
     
    Рыба в Великий Пост разрешается только дважды – в Праздники Благовещения и Входа Господня в Иерусалим (Вербное Воскресение).
     
    В Праздник Обретения главы св.Иоанна Предтечи, случившийся в Великий Пост, положена одна трапеза после вечерни, но на ней предлагается два блюда горячей вареной пищи с елеем и вином. Если же выпадает на среду или пятницу, то два блюда вареной пищи без елея; вино же дозволяется.
     
    В предпраздненство Благовещения (накануне праздника), если оно приходится до Лазаревой субботы, разрешается вареная пища с вином и елеем. Если же на Страстную седмицу, то пост не послабляется. Трапеза полагается одна.
     
    В сам Праздник Благовещения, если он не приходится на субботу или воскресенье, также положена одна трапеза, но дозволяется вкушение рыбы. Однако в случае, если Благовещение выпадает на Страстную седмицу, рыба уже не вкушается. В Великий Понедельник, Вторник, Среду и Четверток, если случиться Благовещение, дозволяется вино и елей (трапеза полагается одна). Если же Благовещение выпадает на Великий Пяток, разрешается только вино.
     
    В четверг пятой седмицы Великого Поста (Стояние преп.Марии Египетской) положена одна трапеза в 9-й час (около 15.00) – вареная пища с елеем и вином «труда ради бденнаго» (стр. 882). Некоторые уставы разрешают только вино, а елей не допускается (там же)
     
    В пятницу той же седмицы (перед праздником Похвалы Пресвятой Богородицы) разрешается вино «Труда ради бденного, хотящего быти» (стр. 883). Трапеза же полагается одна в 9-й час.
     
    Устав Святой Горы Афон разрешает два блюда на трапезе и вкушение вина и елея не только на праздник Обретения главы св.Иоанна Предтечи (причем безотносительно дня недели), но также на память 40 мчч. Севастийских, В Крестопоклонную среду (на преполовение Поста), в четверг и пятницу пятой седмицы (на Стояние преп.Марии Египетской и на Похвалу Богородицы).
     
    В Лазареву субботу помимо вареной пищи с елеем и вином разрешается рыбная икра «аще имамы», т.е. если есть возможность, по три онгии* (т.е. по 100 гр.)
     
    В Праздник Входа Господня в Иерусалим (Вербное Воскресение) «на трапезе утешение» - полагается рыба. Как и в прочие воскресные дни, положено две трапезы, естественно сохраняется разрешение на вино и елей.
     
    На Страстной седмице Типикон в первые три дня, т.е. в Понедельник, Вторник и Среду предписывает сухоядение, при этом указывает: «якоже в 1-ю седмицу святаго сего Поста, сице и в сия дни, в великий Понедельник, во Вторник и в Среду поститися подобает» (Глава 49, стр.902).
     
    Здесь очевидно противоречие, т.к. для Первой седмицы предписывалось полное воздержание в первые два дня, а в среду разрешались «снеди овощные теплые», т.е. вареная пища. Также не совсем логично особо подчеркивать строгость этих дней, тогда как все будние дни Великого Поста Типикон в другой главе назначал таковое же сухоядение (глава 35). Попробуем разъяснить это противоречие.
     
    С одной стороны, в Типиконе нередко повторяется информация в разных местах с незначительными вариациями, так что, возможно, это именно такой случай. Но с другой стороны, можно предположить, что в данном случае мы имеем дело с фиксацией разных уставов, что также характерно для Типикона. Один из них более строгий, предписывает сухоядение в течение будних дней всего Поста. Другой предполагает сухоядение только в понедельник, среду и пятницу, подобно прочим Постам, а во вторник и четверг предполагал все же вареную пищу, хотя и единожды в день и без елея. Т.е. подобно Успенскому посту, что косвенно и подтверждается фразой в Типиконе, которая приравнивает Успенский Пост к Великому.
     
    В Великий Четверг пища вкушается после вечерни, соединенной с Литургией св.Василия Великого, т.е. один раз в день, вечером. Начало Вечерни Типикон назначает в 8-й час дня (т.е. с 14.00), соответственно окончание ее будет в десятом часу, т.е. около 15.30-16.00 часов.
     
    Относительно качества пищи в Великий Четверг Типикон приводит три чина:
     
    По обычному (Палестинскому) последованию положено одно блюдо, но разрешается вкушение вареной пищи с растительным маслом.
     
    По Студийскому уставу «ясти едино варение, и сочиво, и обварен боб, пием же и вино» (стр.912), т.е. предполагается одно вареное блюдо, но дополненное сочивом* (любая каша) и бобовыми; о елее в этом уставе умалчивается, т.е. по-видимому, он не положен.
     
    По уставу Святой Горы Афон положено два вареных блюда с елеем и вином.
     
    В Великий Пяток предписывается полный пост, т.е.е полное воздержание от пищи и пития. «Аще кто будет многонемощен или престарелся», т.е. весьма стар возрастом, и не может выдержать полный пост, «дается ему хлеб и вода по захождении солнца» (стр.920).
     
    В Великую Субботу «во 2-й час нощи», т.е. около 19.00, полагается единственная трапеза. «Дает братии по единому укруху хлеба, в пол литры* хлебы и по 6 смоквей или фиников и по единей мерней чаши вина. А идеже вина несть, испивают братия квас от меда или от жита». Приводится также студийский устав, предписыающий то же самое: «тако ясти ничтоже ино, но хлеб и овощи и мало вин» (стр.929)
     
     
    Нарушившим Великий Пост хотя бы вкушением рыбы, кроме положенных двух Праздников, Типикон возбраняет Причастие в Святую Пасху и предписывает еще две недели покаяния (глава 32).
     
    Пост свв. Апостолов:
     
    Типикон приводит два чина, близких, но не тождественных. Согласно первому (глава 34):
     
    В понедельник, среду и пятницу положена одна трапеза в 9-й час (15.00), сухоядение.
     
    Во вторник и четверг положена вареная пища с елеем и вином. Относительно количества трапез прямо не говориться, но по общей логике текста (из противопоставления понедельнику, среде и пятнице) можно заключить о вкушении двух трапез. Это же подтверждается и тем, что в следующей главе, посвященной Успенскому посту, необходимость поститься до 9-го часа дня (т.е. до 15.00) и соответственно вкушать однажды в день во все дни недели оговаривается специально.
     
    В субботу и воскресный день разрешается рыба. Относительно количества трапез прямо не говориться, однако пост как полное воздержание в субботние и воскресные дни Типикон прямо запрещает, поэтому очевидно, что положено две трапезы – днем и вечером (например, см. о сочельнике Рождества Христова и Богоявления: «в субботу или неделю пост не бывает» (стр. 351, глава 48, декабря 25)).
     
    Если же при этом в понедельник, вторник или четверг будет память полиелейного святого или святого «со славословием» (праздник средний), то в эти дни разрешается рыба. В понедельник к тому же поставляется две трапезы в день, подобно вторнику или четвергу.
     
    Если память такого святого (средний праздник) выпадет на среду или пятницу, то разрешается только вкушения вина и елея. Трапеза при этом поставляется одна в день.
     
    Если же в среду или пятницу будет память бденного святого или престольный праздник, то разрешается рыба. Относительно количества трапез Типикон опять умалчивает, но по общей логике одна трапеза при разрешении на рыбу оговаривалась особо, поэтому логично предположить, что в такие праздники положено вкушать две трапезы в день.
     
    Другой чин (глава 35 и 51 частично) предполагает следующее:
     
    Во вторник и четверг вкушать один раз в день вареную пищу без елея одно блюдо около 15.00 часов. Также на трапезе поставляется «ино сухоядение», т.е. сырые и моченые овощи и фрукты.
     
    В понедельник, среду и пятницу положено сухоядение «хлеб и воду и сим подобная», однажды в день.
     
    В субботу и воскресенье – две трапезы вареной пищи с елеем и рыбой. По два блюда.
     
    Относительно послабления поста в праздники второй чин не дает особых, отличных от приведенных выше указаний.
     
    Таким образом, между двумя чинами всего несколько различий. Первый предполагает вкушение во вторник и четверг две трапезы с елеем и вином, а второй благословляет вкушать единожды в день и без елея, если только не случится праздник. Все остальные положения двух чинов Петрова поста схожи.
     
    Успенский Пост
     
    В будние дни, кроме субботы и воскресения, положена одна трапеза в 9-й час (15.00). В понедельник, среду и пятницу – сухоядение, во вторник и четверг – вареная пища без растительного масла. В субботу и воскресение – две трапезы с растительным маслом и вином. Рыба разрешается только на Преображение.
     
    Рождественский Пост.
     
    Согласно Типикону его устав во всем подобен уставу о посте свв. Апп. Петра и Павла.
     
    При совершении т.н. «аллилуйной службы», т.е. службы сугубо постной, подобной Великопостному чину, когда не положено совершение Литургии, полагается вкушать в 9-й час сухоядение (глава 48, ноября 14). В первый день как Рождественского, так и Петрова поста, если только он не приходится на субботу или воскресенье, совершение такой службы рекомендуется обязательно. В другие дни этих постов, когда совершается память малых святых, выбор оставляется за настоятелем.
     
    Типикон назначает праздничными днями, когда совершается полиелейный или бденный праздник и положено две трапезы, вино и елей следующие числа: 16, 25 и 30 ноября, и 4, 5, 6, 9, 17, 20 декабря по ст. стилю. К этим дням присоединяют также праздники в честь русских святых.
     
    С началом Предпразднества Рождества, т.е. с 21 декабря по старому стилю разрешение на рыбу отменяется даже для субботник и воскресных дней.
     
    В сочельники Рождества и Богоявления положен пост, т.е. воздержание от пищи и пития до вечера. Пища положена вареная с елеем один раз в день после вечерни, т.е. не ранее 9-го часа (15.00).
     
    Если же эти дни приходятся на субботу и Воскресение, чтобы не было поста как полного воздержания в субботний или воскресный день, полагается после Литургии св.Иоанна Златоустаго, совершаемой в 6-й час (до 12.00), вкусить «по уломку хлеба и вина вкушаем мало» (глава 48, декабря 25, стр. 352). После вечерни «ядим совершенно, рыбы же не ядим, но с древяномаслием (т.е. с растительным маслом), и сочиво обварено или кутию с медом; испиваем же и вина, в неимущих же странах пием пиво (питье домашнего приготовления – квас, домашнее вино, пиво и т.п.)»
     
    Трапеза в Пятидесятницу
     
    В Светлую Седмицу «разрешаем: монаси на сыр и яица и рыбы, мирстии же на вся» (глава 32, стр. 86)
     
    В течение Пятидесятницы, т.е. от Недели Антипасхи до Троицы в понедельник, среду и пятницу положено две трапезы: первая – сухоядение, вторая – «совершеннее ясти» (глава 32), т.е. вареная пища с елеем. Некоторые же разрешают и на рыбу (глава 33). Безусловно рыба положена в Праздники Преполовения Пятидесятницы и Отдания Пасхи.
     
    От Троицы до Недели Всех святых – разрешение на вся, включая среду и пятницу.
     
     
    Заключение
     
    Завершая обзор устава о посте, изложенного в Типиконе, хочется подчеркнуть, что он сформировался на основе живого опыта многовековой аскетической жизни наших предков и считался исполнимым для каждого среднего человека. В житиях преподобных отцев нередко описываются дивные и превосходящие человеческое разумение подвиги поста. Одни святые отцы не вкушали весь Великий Пост, другие, постились до 9-го часа ежедневно и вкушали пищу 1 раз в день не досыта, а третьи во всю жизнь не вкушали не только молока, но даже рыбу, а елей поставляли на стол – лишь раз в год, на Пасху. Примеры подобного постничества можно встретить даже в жизнеописаниях афонских старцев 19-20 вв. Посему представляется весьма полезным сознавать свою немощь в постническом подвиге, сравнивая общепринятые сегодня обычаи православного постнического делания и рекомендации Церковного устава. А также, с благословения духовных отцев, разнообразить личный постнический подвиг, принимая для себя за правило хотя бы то или иное отдельное требование устава на определенный период времени – к примеру, на ныне начавшийся Рождественский пост.
     
    ПРИЛОЖЕНИЕ
     
    Некоторые старинные наименования пищи и старинные меры,употребляемые в Типиконе
    армей – соленья и квашенья, т.е. заготовленная впрок пища.
    варение – горячая пища, прошедшая тепловую обработку, т.е. вареная, печеная и т.п.
    елей – растительное масло (исторически – оливковое)
    красовуля (чаша) – мера жидкости, равная примерно полфунта, т.е. около 200 гр.
    литра – мера веса, равная 340 гр.
    онгия – мера веса, равная 1/12-я фунта или 8 золотников, т.е. 34 гр.
    сочиво – отварные злаки, т.е. каша; как правило, сладкая, с добавлением орехов, сухофруктов (кураги, изюма и т.п.), меда. Традиционно изготавливается из зерен пшеницы
    сухоядение – вкушение невареной пищи, как то: хлеба, орехов, сухофруктов, сырых овощей и фруктов, маслин и т.п.
    укроп – отвар или настой трав, фруктов, ягод
     
    Источник: http://otets-gennadi....com/51160.html
  16. Tampy

    ПОСТИЖЕНИЕ ВОЛИ БОЖИЕЙ

    Автор: Tampy,

    Н.Е.Пестов. СОВРЕМЕННАЯ ПРАКТИКА ПРАВОСЛАВНОГО БЛАГОЧЕСТИЯ. Том первый
    Глава 19. ПОСТИЖЕНИЕ ВОЛИ БОЖИЕЙ

    Испытывайте, что благоугодно Богу.
    Еф. 5, 10


     
    В практике жизни могут встретиться случаи, когда христианин будет лишен руководства или временно разлучен со своим духовным отцом или руководителем.
    Вместе с тем и при наличии духовного отца не всегда явится возможность спросить его, как надо поступить в отдельных случаях, требующих быстрого решения.
    Да и кроме того, в жизни встречаются постоянно незначительные вопросы, с которыми не всегда возможно или удобно обратиться к духовному отцу, считаясь с ограниченным временем у последнего.
    Вместе с тем надо учитывать, что для мирян не существует таких удобных условий для послушания,какие имеются у иноков. Игумения Арсения пишет поэтому так: «Затворник видит волю Божию в свете слова Божия. Послушник — в воле своего духовного руководителя. Мирской человек — в обстоятельствах жизни».
    Как в таких случаях поступить христианину, чтобы избежать своеволия и познавать волю Божию для того или иного случая?
    Очевидно, что прежде всего всякое решение должно быть сделано при полном спокойствии духа. Святые отцы советуют, чтобы никогда не принимать никакого решения во время душевного смущения.
    Игумения Арсения пишет: «Когда мы духом смущены, то не можем правильно и здраво рассуждать, а тем менее можем чистою совестью и сердцем мирным познать волю Божию. И сердце и дух смущены, и Солнце Правды закрыто от взора души».
    Затем надо руководиться следующими положениями.
    Во-первых, надо сообразоваться с заповедями Божиими.
    Во-вторых, в более затруднительных случаях сообразоваться с тем, как в подобных случаях поступали святые, подвижники благочестия или известные нам люди, преуспевшие духовно. Вот почему мы должны хорошо знать жития святых и подвижников благочестия.
    Как говорят старцы (см. предыдущую главу), показателем воли Божией являются и внешние признаки, т. е. как бы само собой складывающееся направление наших дел.
    «Случайностей нет в жизни, но каждое обстоятельство имеет высший духовный смысл, ведет к познанию Бога, т. е. воли Божией», — говорит игумения Арсения.
    И если христианин молится о том, чтобы Господь Сам вел его по Своей воле, Сам выбирал для него путь во всех делах, больших и малых, и искренне не хочет своеволия, то он может быть спокоен и во всех тех случаях, когда прошение молитвы его не исполнилось и дело совершилось не так, как он просил и как бы он хотел.
    Бывают, однако, случаи и такие, когда внешних признаков решения дела не будет и надо решать по внутреннему чувству.
    Для такого случая прпп. Варсонофий Великий и Иоанн дают такие указания:
    «Когда не можешь спросить своего старца, то надо трижды помолиться о всяком деле. При этом, если имеешь свободное время, помолись три раза в течение трех дней. Если же случится крайняя надобность, как во время предания Спасителя, то прими в образец, что Он отходил трижды от молитвы, и, молясь, трижды произносил одни и те же слова (Мф. 26, 44).
    После окончания молитв смотри, куда преклонилось сердце хотя на волос, так и поступи, ибо извещение бывает заметно и всячески понятно сердцу.
    Если же после третьей молитвы не получишь извещения, то знай, что ты сам виноват в том; и если не познаешь своего согрешения, укори себя, и Бог помилует тебя».
    Те же старцы утверждают вместе с тем, что при усиленной молитве Господь всегда дает сердцу ясность о Своей воле для всякого дела. Они говорят: «Когда тебе кажется, что какое-нибудь дело будет по Богу, а противоположный помысел сопротивляется ему, то помолись Богу. Если в то время, когда мы молимся, сердце наше утверждается в благом и уверенность в его благости возрастает, а не умаляется, то этим мы познаем, что дело это угодно Богу, хотя бы оставался и противоположный помысел. Ибо благое непременно сопровождается скорбью от зависти диавольской, однако при молитве уверенность в благом умножается».
    Отсюда поведение христианина, хотящего быть в полном послушании воле Божией, будет таково: надо усердно помолиться о всяком деле, а потом поступать в зависимости от того, как сложится дело вне зависимости от воли христианина (т. е. по воле Господней). Такмногие дела будут отпадать, а другие возникать без воли и желания христианина.
    Тем, кто привык наблюдать за своим внутренним состоянием и узнавать сопребывание с собою Духа Святого Божия, тем волю Господню можно узнавать и по состоянию его сердца.
    Об этом так говорит прп. Серафим Саровский: «Сердце христианское, приняв что-либо Божественное, не требует стороннего убеждения в том, что это от Господа, но самым тем действием убеждается, что восприятие его небесное, ибо ощущает в себе плоды Духа Святого: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, веру, кротость, воздержание».
    Когда человек делает что-либо не так, как угодно Господу, то Дух Святой покидает человека. Тогда человек теряет покой и мир души, и пробуждается какое-то беспокойство, томление духа и теряется ощущение радости.
    Поэтому все решения можно принимать (как уже говорилось выше) лишь при полном спокойствии духа, с миром на сердце, при проверке решения временем, с промежуточными молитвами.
    В тех же случаях, когда воля Господня неясна, а дело важное, то надо подождать с решением, пока на душе христианина не будет вполне ясного сознания, как должно поступить, имея одну цель — познание, «что есть воля Божия благая, угодная и совершенная» (Рим. 12, 2).
    Во всех житейских делах лучше подчинить свою волю кому-нибудь из ближних, достаточно практичному и знающему в данной отрасли дел, и во всех случаях руководствоваться его указаниями и решениями. Так, например, все мелкие хозяйственные дела в семье должна решать преимущественно жена, а муж и дети слушаться ее. А все дела важные и духовные или имеющие большое значение для семьи должен решать преимущественно муж как глава семьи (Еф. 5, 23).
    Здесь, однако, могут быть и исключения в зависимости от индивидуальных качеств супругов.
    Общим же правилом для всякого христианина остается приучить себя не доверять себе, и когда только можно, надо предпочитать волю ближнего своей собственной. Так, например, я делаю что-то, а ближний просит ему помочь или исполнить его поручение; надо немедленно оставить свое дело и исполнить волю ближнего. Ближний выбирает одно время для выполнения какого-либо общего дела, а мне было бы удобнее другое: надо выбирать время, предлагаемое ближним. И ко всем указаниям, советам и предложениям ближних надо относиться с полным вниманием, думая, что через них нами руководит Сам Бог.
    Когда мы не хотим послушаться близких, то это чаще всего бывает в тех случаях, когда мы не хотим пожертвовать своими интересами, не хотим проявить терпение, снисходительность, великодушие и уступчивость.
    При искании Божией воли через ближних христианину не надо проявлять маловерия.
    Прп. Варсонофий Великий дает для такого случая следующее указание: «Надо вопрошать того, к кому имеешь веру, и знаешь, что он может понести помыслы, и веруешь ему, как Богу, а вопрошать другого о том же помысле есть дело неверия и пытливости. Если веришь, что Бог говорил через святого Своего, то к чему здесь испытание, или какая надобность искушать Бога, вопрошая другого о том же самом?»
    Нужно думать, что ни один из христиан не обманется в своем уповании получать указания от Бога для своей жизни, если только он решится от всего сердца исполнять только волю Божию.
    Господь Всемогущ — у Него бесконечное число путей сделать понятной нам Его волю, хотя бы мы и были недостойны для непосредственных откровений; лишь бы мы только искали Его волю, ненавидя свою. Он говорит нам через уста наших старцев и духовных отцов. При отсутствии их Господь учит нас устами окружающих нас людей, обстоятельствами жизни и т. д., о чем уже подробно говорилось выше.
    И если христианин горячо ищет Божией воли, то всегда ее узнает по ряду признаков, открываемых его сердцу.
    Вместе с тем нам надо помнить, что, по словам схиархимандрита Софрония, «всякий христианин, стоящий перед необходимостью найти решение, согласное с волей Божией, внутренне отказывается от всех своих познаний, предвзятых мыслей, желаний, планов и, свободный от всего "своего" внимательно в сердце молится Богу, и первое, что родится в душе после этой молитвы, принимает как указание свыше».
    Как советует старец Парфений Киевский: «Никогда не должно скоро последовать своему помыслу, хотя бы он и благ являлся, но испытать его временем. Ибо враг во все наше доброе всевает свои плевелы. И нам крайне опасно последовать своим мыслям и рассуждению в деле спасения. Наш ум — ограниченное око плоти, которое может видеть и распределять только дела внешние и вещественные».
    При затруднительных случаях, когда нельзя откладывать решение и невозможно спросить указаний духовного отца, старец Анатолий из Оптиной пустыни давал и такой совет своим духовным детям:
    «Если нет старца и не у кого спросить, то можно после усердной молитвы открыть святое Евангелие или Псалтирь и прочесть первое попавшееся на глаза место.
    Однако это применять можно не часто и только в действительно очень нужных случаях.
    Возможность испрашивать Божью волю этим путем подтверждается и следующим случаем из истории Церкви.
    В одном семействе перед началом одного дела испрашивали волю Божию открытием Нового Завета после молитвы.
    Три раза получался отрицательный ответ. Не доверяя ему, пошли за решением к блаженному Николаю Читинскому (жил в первой половине 20-го столетия), не говоря ему о том, что им открывалось. Прозорливый блаженный ответил: «Три раза Господь вам указывал, что не надо начинать этого дела. Зачем же вы в четвертый раз пришли испытывать Его волю?»
    Познавая волю Господню и творя только ее, христианин приобретает наибольшее количество «талантов» на выданные ему от Господа (Мф. 25, 20), а доброе семя слова Божия принесет в его душе наибольший, «сторичный» урожай (Мф. 13, 23).
    Как пишет схиархимандрит Софроний: «Искание воли Божией есть самое важное дело нашей жизни, так как, попадая на путь ее, человек включается в вечную Божественную жизнь».
  18. Tampy
    Правило веры и образ кротости.
    Во имя отца и Сына и Святаго Духа!
    С праздником дорогие братья и сестры! Все мы с вами слышали такое выражение, что вера есть дар Божий. Но вере, если человек ее приобрел, мы можем своими делами и поступками помочь и от веры тоже можем человека отвратить нашими делами и поступками. Потому что спасение в этом мире осуществляется как промыслом Божиим о нас, так и делами рук и ног человеческих. И получается так, что когда мы празднуем день памяти какого-то святого, прежде всего мы повторяем его жизнь. Мы повторяем память того, что он в своей жизни сделал и как он сделал. Однажды преподобного Паисия Святогорца спросили: Батюшка, вот Царство Небесное, а как это будет? Преподобный Паисий задумался и сказал, что в Священном Писании есть указание, что Господь говорит, что в дому Отца Моего обителей много, Я иду уготовать эти обители для вас. Если было бы не так, то Я бы вам сказал.
    И вот, сказал преподобный Паисий одному из своих чад: «Я думаю так, что у одного человека после смерти, когда попадет он в Царствие Небесное, будет чашка радости, а у другого будет тарелка радости, а у третьего человека будет целое озеро радости. А у некоторых людей будет целое море радости». Но почему, спросили у преподобного Паисия? « Все зависит от того, думаю я, – сказал он, – как этот человек жил и как относился к другим людям».
    Празднуя день памяти преподобного Николая святителя Мирликийского, мы, прежде всего, отдаем себе отчет, что, в общем-то, это наш святой. Ну, действительно, вот святитель Николай, любого спросите, все знают его. Все его знают, и многие люди считают его именно русским святым, хотя он был грек. И получается так, что важна не национальность, а важно то, как человек относится к другому человеку.
    В 1921-м году, когда нашу страну постигла Гражданская война, когда многие люди уходили в рассеяние, произошел такой случай в китайском Харбине. Русские люди, уезжая на восток, на запад, везли с собой и нашу русскую культуру, везли с собой православие, везли с собой иконы, везли с собой образ православной жизни. Открывали храмы там, где, в общем-то, православия и не было. И вот однажды люди на Харбинском вокзале были свидетелями такого случая.
    Раньше на каждом вокзале была большая икона. Вот как есть храмовая икона, как есть до-машняя икона, есть икона на входе в храм, так и на вокзале была своя икона. На всех вокзалах раньше такое было. А в Харбине русские эмигранты сделали такой иконой икону святителя Николая. Была написана большая икона, сделали ей киот, чтобы она не пылилась. И когда русские люди приезжали или уезжали из Харбина, все они, естественно, крестились на образ святителя Николая, и потом каждый занимался своим делом. И на этом Харбинском вокзале добывал себе на жизнь и пропитание один китайский старик.
    Вот что значит жить в нашем мире? Это значит, что нужно постоянно работать. Это значит, что утром нужно встать и пойти на работу, потом прийти с работы. И так зачастую каждый день. Мало бывает у нас праздников, мало выходных, мало бывает отпусков. Почему? Потому что нужно зарабатывать деньги как у нас в России, так и в тогдашнем Китае, так и во Франции все естественно должны были работать, и все как-то работали.
    И вот этот старик занимался тем, что был чем-то вреде Мак Дональдса на вокзале. Мы все знаем, что есть быстрая еда. И у китайцев тоже она есть. Есть у них такие лепешки, которые они пекут и добавляют туда начинку вроде наших пирожков. Начинка может быть самая разная: и картошка, и рис, и бобы, и рыба и мясо, если богатые люди. А чаще всего эти лепешки с картошкой или рисом, очень похожие на наши пирожки. И цена им пол юаня. И этих пол юаней, сколько он продаст, столько и наберется. А юань на старые царские деньги где-то было 10 копеек.
    И представьте себе, сколько нужно было набрать этому старику на жизнь, чтобы заплатить за свой дом, за землю, за лодку, которую он использовал в своем деле, потому что приходилось ему добираться до вокзала через реку, приток Амура. Река была достаточно широкая, а деревня его находилась на другой стороне. Ему приходилось каждый день ездить туда и обратно. Дома ему готовили еду, он переправлял ее на лодке, сидел на вокзале и торговал. А потом с тем, что наторговал, с тем, что осталось, переправлялся на лодке обратно в свою деревню. И он всегда смотрел на русских эмигрантов, которые крестилось на икону святителя Николая. И как всякий любознательный человек и человек небогатый, как-то по-своему он верил, что Господь есть, свой, его Господь. Он поклонялся своим китайским богам, интересовался другими религиями, потому что вокруг него были люди разных национальностей. Он никого старался не осуждать, и понимал, что всем людям жить, в общем-то, тяжело. И каждый занимается в этой жизни своим делом. И он занимался, пока с ним не случилось несчастье.
    А несчастье случилось так. Работать-то нужно, выходить на работу надо. Сломалось у него весло. А представьте себе, как переплавляться через реку, да еще в плохую погоду, да еще полноводную реку с одним веслом? Но делать нечего, зарабатывать на жизнь надо. И вот он решился: погрузил все свои продукты в лодку и поплыл в Харбин с одним веслом, пытаясь переправиться через эту реку. Но погода была очень плохая, и стал просто тонуть. Лодку стали захлестывать волны, и так как он не умел плавать, он понимал, что оказавшись на середине реки, тем не менее вот это последний день его жизни.
    И естественно, что делает человек в таких случаях? Он начинает молиться. Сначала он начал молиться своим богам, тем, которым приносил жертвы, тем, в которых верил. Он молился естественно по-китайски, потому что это был единственный язык, который он знал. И тогда, когда все было перепробовано, когда все молитвы, которые он знал, были сказаны, когда он обратился ко всем богам, которые он знал, и когда он уже захлебывался, а больше уже никаких богов не осталось, он сказал по-китайски: «Старик, который на вокзале, помоги мне».
    И произошло чудо. Этот человек, правда, без своей лодки, но живой, оказался вот на этом берегу, на берегу, где был этот вокзал. И первое, что он сделал, поняв что не утонул, он побежал на вокзал и с криком упал на колени перед иконой святителя Николая. Он молился на китайском языке, что-то говорил иконе, а люди не могли его понять. И уже потом, когда он чуть-чуть пришел в себя, он рассказал об этом случае.
    Оказывается, неважно какой человек, оказывается неважно какой он национальности. Оказывается неважно, крещеный ли этот человек или не крещеный, но дела милосердия, дела любви Божией к другому человеку, которые мы с вами проявляем в этой жизни: простое подаяние, простое доброе слово, когда мы не можем помочь ничем материально, может человека к вере привести. И есть удостоверения священников, которые там в Харбине в храме служили, что этот старик пришел к православной вере, крестился. И милостью Господней, когда Господь явил такое чудо, он спасся в Царство Божие.
    Но если каждый из нас с вами уподобится святителю Николаю и, выйдя из этого храма, сделает хотя бы одно доброе дело, и сделает это доброе дело не раздумывая, кто перед нами – православный или не православный, крещеный или не крещеный, конечно же этот мир станет лучше. Ведь самая простая проповедь Христа, самое простое дело, когда мы с вами укрепляемся в вере – это не только когда мы говорим и учим человека, как надо жить и как не надо жить. А самая простая проповедь, как было замечено, когда многие жители Таджикистана поехали после известных событий в Москву, была явлена в нашем храме. Может быть, это было и в других храмах, а в нашем храме она была явлена вот таким образом.
    Сидело здесь семейство таджиков в национальной одежде. Люди приехали от нужды. Вид-но было, что это никакие не пьяницы, но видно было, что они приехали действительно от боль-шой нужды. Это были действительно беженцы. Сидел старик в тюбетейке и в халате, рядом сидела с ним его жена и с ними четверо детей.
    Все они пришли на территорию храма. Так как они были не крещеные, и не православные, с ними надо было что-то делать. А дело в том, что этот старик даже по-русски говорил плохо. Тогда некоторые люди подошли в нашу трапезную, взяли самое простое: пакет молока и батон хлеба. И вот этот человек подошел к старику и сказал ему одно простое русское слово: «На!» Старик посмотрел на этого человека, перекрестился, потому что он тоже здесь сидел целый день и видел, как люди крестятся, хотя он и не был православным, и ответил ему простыми русскими словами: «Спаси Господи».
    И вот это было на моей памяти самой простой проповедью Христа. И может быть, вот этим этот человек уподобился святителю Николаю, который так просто даже за малое моление сразу же помогает всем, просящим у него помощи. Также и мы с вами должны уподобляться святителю Николаю, когда человек просит у нас помощи.
    Конечно, помощь должна быть разумная. Одно дело помочь бабушке, которой нечего есть, а другое дело подать деньги тому пьянице, который не хочет работать и стоит у ворот нашего храма. Мы все должны иметь рассуждение. Но все-таки больше людей нуждающихся, нуждающихся в нашем добром слове, в нашей помощи. И дело в том, что мы не должны бояться помогать людям: поможем ли мы одному или поможем мы другому. Достоин ли он помощи или нет. Господь всегда нам подскажет кому подать, что подать и как подать. И даже если не будет у нас с вами того, что можно подать материально, всегда у нас у нас с вами может быть доброе слово для другого человека. А может быть, что и доброго слова бывает недостаточно. Вот упал человек на улице и видно, что он не пьяный. А видно, что он упал, что прихватило его сердце, или стало ему плохо по каким-то другим причинам. И вот приезжает скорая помощь, и мы проходим мимо этого человека, которому делают укол. Как мы можем ему помочь? А очень просто. Мы можем сказать про себя: «Господи, помяни милосердием и человеколюбием этого человека, имя которого Ты, Господи, ведаешь. Помоги ему спастись во Царствии Твоем, прости ему всякое согрешение его вольное или невольное. Будь милостив к нему в этой тяжелой жизненной ситуации. И этой молитвой мы оказываем помощь этому человеку. И этой молитвой мы тоже уподобляемся святителю Николаю, который приходит к нам на помощь сразу же, как только мы скажем ему: «Святитель Николай, нам помогай».
    Аминь.
    и/м О. (Проповедь вв день памяти свт.Николая, 2013г.)
  19. Tampy

    Преодоление уныния

    Автор: Tampy,

    Наша квартирка в старом городе – сыроватая, с печным отоплением, панцирными кроватями, общей водопроводной колонкой во дворе и уборной в дальнем его закутке – внешне не была образчиком благополучия. Купала нас мама в корыте, предварительно нагрев воду в выварке, в ней же она кипятила белье, которое стирала потом вручную… Но годы той скудной жизни вспоминаются как самые светлые, счастливые в жизни. И не только мной, а значит дело не только в моей детской беззаботной радости…
    Баба Тоня, пережившая все «прелести» гражданской войны, коллективизации, оккупации, разрухи и голода, приезжая к нам из села, всякий раз с неподдельным умилением и радостью говорила: «Как же хорошо вы живете!»
     

    ***


    Это просто беда нашего времени: при очевидном изобилии и разнообразии еды, одежды и «товаров народного потребления» – словом, всего, что должно по идее облегчать нашу жизнь, – все больше людей впадают в тягчайшее, безвыходное (как им кажется) уныние.
    Конечно, бывают случаи исключительные, когда человек пережил горькую потерю или вошел в «полосу» бед, скорбей и напастей и душа его, отягощенная невыносимым (как кажется) грузом обстоятельств, впадает в тягчайшее уныние.
    Но ведь существует множество других примеров, когда «объективные» внешние обстоятельства не имеют к происходящему в душе человека прямого отношения. То есть человеку именно кажется, что обстоятельства его невыносимы, в то время как при ближайшем рассмотрении они вполне сносны и даже при ином расположении сердца могут служить причиной благодарности, счастья и радости.
    Удивительно, насколько мы подчас не умеем ценить то, что имеем!
    Кажется, немалую роль в нынешней эпидемии уныния сыграл насаждаемый повсеместно дух гедонизма, наслаждения, стремления к обладанию, упоению всеми земными благами. Причем именно не удовлетворение тем, что приходит естественным образом при разумной и доброй организации жизни, а жадное, болезненное стремление к какому-то «среднестатистическому» счастью, стремление к такому уровню материальной жизни, который почему-то кем-то когда-то был признан «золотым стандартом». И как-то мы постепенно усвоили мысль, что без этого «стандарта» жизнь не может считаться ни счастливой, ни состоявшейся.
    Говорят, у американцев самое жестокое оскорбление – это назвать человека «неудачником», то есть тем, кто не сумел достичь в жизни этого самого «стандарта». И у нас уже принято стало оценивать человека по его социальному статусу, по степени материального преуспеяния.
    Но ведь раньше ничего подобного не было, по крайней мере у нас и в широком употреблении. И никогда у русского народа не считалось оскорблением назвать кого-то или даже назваться самому неудачником. И мы даже знаем множество веселых, неунывающих и сметливых таких «неудачников», которые странствуют по страницам нашей классической, да и современной русской литературы и горя не знают.
    И это примечательно. Понятие счастья, радости, довольства у нас как-то никогда не увязывалось прямо с достижением материальных благ, а все больше с духовным расположением, с радостной благостью, настроенной все приключающиеся напасти переносить благодушно и стойко.
    Очевидно, корни такого отношения кроются в православной вере. Помните, как у апостола Павла: «Я научился быть довольным тем, что у меня есть». К слову, апостол вовсе не настаивает на внешней нищете как непременном условии благочестия и продолжает так: «Умею жить и в скудости, умею жить и в изобилии; научился всему и во всем, насыщаться и терпеть голод, быть в обилии и в недостатке. Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе» (Флп. 4: 11–13).
    Удивительный отрывок! То есть дело даже не в том, нищий ты или богатый, нуждаешься в чем или нет, а в том, чтобы во всех обстоятельствах оставаться христианином, быть благодарным за то, что есть, и не впадать, с одной стороны, в уныние, а с другой – в надменное самодовольство.
    Примечательно, что самый частый, по крайней мере – в приватной беседе высказываемый, аргумент такого уныния – это пустота. Непонимание и нечувствование смысла жизни. То есть и «завал» житейский бывает причиной уныния, но все же именно не внешние обстоятельства большей частью, а нежелание их терпеть, непонимание, для чего и зачем «это все», становится причиной уныния.
    Нас слишком долго приучали к безверию. Но, кажется, сама благодать хранила наш народ и в самые тягостные периоды истории давала ему духовные, нравственные силы для преодоления бед и напастей.
    Может быть, это было связано с тем, что народ наш после революции терпел в известном смысле насилие над собой, хотя по рвению сердца, по нетерпению и утрате веры сам стал причиной такого тяжкого рабства. Но все же, как кажется, в большинстве своем народ очень скоро опомнился от своего «кровавого разгула» и больше новую власть терпел, чем радовался ей, воздыхая о своих согрешениях и сетуя, что переусердствовал, «перевернув жизнь».
    Может быть, за эту «подневольность» Дух Божий не оставлял наш народ.
    Но сейчас…
    Сейчас дело иное. Множество, именно множество, если не большинство, людей добровольно, с самозабвением бросилось у нас в погоню за земным счастьем. И «золотой стандарт» стал в полном смысле нашим золотым тельцом. Теперь достижение карьерных высот, внешнего благополучия, достатка и комфорта стало у нас главным мерилом состояния жизни. И вот это по-настоящему опасно, потому что свидетельствует о повсеместном духовном оскудении.
    Думается, что это «добровольное рабство» как раз и лишает нас благодати Духа Святого – именно потому, что не вызвано никаким внешним принуждением или насилием.
    А без благодати Божией жить человек не может! Жизнь его тогда ограничивается плотскими и душевными потребностями и погоней за их удовлетворением. Но даже удовлетворение этих потребностей не доставляет отраду душе, не насыщает ее, а, напротив, истощает, потому что ничто не может заменить человеку общения с Богом в Духе Святом.
    В русском языке есть подзабытое ныне или в лучшем случае узко понимаемое слово – целомудрие.
    Обычно под целомудрием понимается половое воздержание, телесная и душевная чистота. Но слово это глубже по своему значению. Достаточно вслушаться в него, чтобы понять, что речь идет о какой-то сокровенной, особенной мудрости, и мудрость эта связана с целостностью.
    Надо понимать, слово это говорит о том, что высшая человеческая мудрость заключается в разумном единстве жизни: телесной, душевной и духовной, соединяющей человека с Богом. Об этой целостности, об этом единстве с Богом должен человек заботиться более всего остального, и эта целостность составляет смысл и содержание, полноту человеческой жизни.
    Отсюда главная причина абсолютного большинства «безвыходных» уныний – беспечность о духовной жизни и наступившая вследствие этой продолжительной беспечности пустота.
    Здесь никакими самоуговорами и убеждениями не поможешь. Здесь именно нужно сознательно обратиться к свету, распахнуть закрытую наглухо «форточку души», чтобы свежий воздух благодати наполнил жизнь утраченным смыслом и содержанием.
    И первое, что нужно сделать человеку, пребывающему в унынии, – это от всего сердца, от всей души со слезами раскаяния попросить у Бога прощения за то, что так долго пренебрегал Его призывом, думал прожить «по-своему», сам по себе. Чем и обрек себя на тьму, духоту и жестокую тоску с унынием. Это на самом деле великий грех, совсем не малый! И следствие этого греха, как видим, тоже не шуточное…
    Невозможно обмануть Бога, «спрятавшись» от Него за своим неверием, потому что только Бог и есть наша жизнь в ее подлинном, высшем смысле.
    Нужно, обязательно нужно принести свое покаяние в храм и излить на исповеди, а потом приобщиться тела и крови Христовой, которыми в безумной дерзости своей, может быть, так долго пренебрегал. И с этого дня все силы души, все внимание и усердие обратить к Богу, к исканию Его правды, которая открывается в Церкви: и в Священном Писании, и в опыте жизни святых отцов, и в возможности общей и частной сердечной молитвы…
    Без этого не может быть действительного и полного исцеления от тоски и уныния!
    Но не всегда благодатные перемены происходят с человеком сразу. А случается, что и верующие люди, посещающие храм и участвующие в таинствах, впадают в уныние.
    Здесь, может быть, дело в том, что от человека в делании добра требуется настойчивость и усердие. Требуется понуждение себя и терпение. А терпение проявляется, конечно, не тогда, когда человеку легко и радостно, а тогда, когда трудно и физически, и душевно. Словом, благодать Божия, желая духовного преуспеяния и возрастания человека, иногда оставляет его на время, чтобы человек мог проявить свою веру в терпеливом и усердном делании добра даже в обстоятельствах душевной пустоты и стеснения. Именно такие сознательные, порою крайние усилия в духовном делании необходимы, потому что служат проявлением доброй человеческой воли не благодаря, а вопреки обстоятельствам.
    Потому и говорит святой Иоанн Златоуст, что главное средство от тоски и уныния – это благодарность Богу. Пусть даже с усилием и усилием крайним, но сознательно приносимая благодарность и есть действительное выражение нашей веры, и без этого выражения никакой духовной жизни нет и быть не может.
    Еще в этой связи святые отцы говорят о решимости. О твердом намерении переносить все находящие испытания терпеливо и с всецелым упованием на Бога, на Его милость, которая и жесточайшие испытания обращает в неизреченные блага при нашем согласии и доверии. Это нам очень важно понять и помнить! Бог желает нам такой исключительной радости, что если бы мы могли хоть в малой степени почувствовать ее, то, по слову многих отцов, согласились бы в этой земной жизни претерпеть самые жестокие мучения.
    И притом все наши скорби и несчастья зачастую только кажутся нам такими по сравнению с навязанным нам представлением о «золотом стандарте» счастья. А на деле все наши беды и напасти всего лишь нетрудные и нетягостные «трудности», по неизреченной милости Божией с великим снисхождением предоставляемые нам для спасения, которое без трудов и скорбей и терпения никак не возможно.
    И наоборот – внутренняя расслабленность, вялость, вечное ожидание «преференций» от жизни, постоянное недовольство и мучительные мечты о комфорте и достатке парализуют волю, делают человека склонным к меланхолии и унынию.
    Дело зачастую совсем не в трудностях, а в отношении к жизни, в решимости переносить скорби и испытания, во внутренней собранности. Вот чему нам нужно учиться самим и чему учить детей, чтобы они выросли действительно добрыми людьми, крепкими душой и телом.
    Чехов с присущей ему меткостью когда-то сказал: «Перемена жизни к лучшему, сытость, праздность развивают в русском человеке самомнение самое наглое». От этого самомнения, от сластолюбия человек становится расслабленным, вялым, утрачивает терпение – важнейшее качество полноценной жизни. И именно от недостатка терпения рождается и зреет в душе человека уныние.
    Мы становимся заложниками своей расслабленности. Комфорт и сытость не приносят счастья. Это не значит, что нужно непременно спать на голой земле, одеваться в рубище и довольствоваться хлебом с водой. Но это значит, что нужно с благодарностью принимать то, что посылает Господь, искать возможность для приложения сил – и не для своей только выгоды, но во славу Божию, на пользу людям.
    И самое главное, что нам нужно иметь, – это твердое упование на милость Божию и такую же твердую решимость ради Него переносить находящие искушения. А дух уныния нужно гнать от себя с гневом, как некую мерзость, приражающуюся к душе, но власти над ней не имеющую. И слова благодарности, сказанные пусть даже через силу в самую трудную минуту, даже вопреки смущенному чувству и разуму, – это самые ценные, золотые слова. Потому что эти слова – выражение подлинной свободы, доверия Богу, любящему нас больше, чем мы можем себе представить.


    Священник Димитрий Шишкин


    22 февраля 2012г.


  20. Tampy

    Преп. Анатолий Зерцалов

    Автор: Tampy,

    Как-то к оптинскому иеросхимонаху Анатолию (Зерцалову) пришла женщина и попросила у него благословения жить одной, чтобы без помех поститься, молиться и спать на голых досках. Старец сказал ей:
    — Ты знаешь, лукавый не ест, не пьет и не спит, а все в бездне живет, потому что у него нет смирения. Покоряйся во всем воле Божией — вот тебе и подвиг; смиряйся перед всеми, укоряй себя во всем, неси с благодарением болезни и скорби — это выше всяких подвигов!
    Другой своей духовной дочери, попросившей у него благословение на приобретение Евангелия и Псалтири, преподобный Анатолий посоветовал:
    Купить купи, но, главное, неленостно исполняй послушание, смиряйся и все терпи. Это будет выше поста и молитвы.
  21. Tampy
    Преподобный Алексий, иеросхимонах Зосимовой Пустыни (в миру Фёдор Алексеевич Соловьёв) родился 17 января 1846 года в Москве в многодетной семье протоиерея Алексея Петровича Соловьёва, настоятеля храма во имя преподобного Симеона Столпника, что за Яузой. Личность отца и его образ жизни были основой нравственного и духовного становления великого старца.
    Мальчика при крещении нарекли в честь великомученика Феодора Тирона (память 17 февраля). Крёстным отцом был его дядя, протоиерей М.Д. Глаголев, а крёстной матерью — бабушка Анна Андреевна. Начальной грамоте он учился у своего будущего тестя, диакона соседнего храма отца Павла Смирнова. Когда малыша везли на санках к учителю, ему давали с собой бутылочку с чаем и конфетку. Чай Федя выпивал сам, а конфетку всегда отдавал Аннушке, маленькой дочке отца Павла, на которой потом, по воле Божией, и женился.
    С малых лет мальчик отличался серьёзностью, не шалил, уклонялся от весёлого общества и шумных развлечений, был очень привязан к отцу, заботился о нём. Дети в спорах часто обращались к нему, чтобы он их рассудил. Фёдор любил музыку и, научившись играть на рояле, исполнял церковные песнопения и пел в хоре. Самыми любимыми песнопениями у него были ирмосы канона «Яко по суху пешешествовав Израиль» и он всегда плакал от умиления, слушая их.
    В 1866 году Фёдор Соловьёв завершил семинарское образование по первому разряду, вторым в списке выпускников. После Семинарии Фёдор не пошёл в Духовную Академию, потому что не чувствовал в себе особого призвания к богословской науке. Он хотел служить Господу в скромном звании приходского диакона в кругу «домашней церкви».
    В 1867 году друзья детства Фёдор Алексеевич и Анна Павловна (дочь друга их семьи — священника храма во имя святого Климента на Варварке) повенчались. После рукоположения в диакона митрополит Московский Филарет (Дроздов, память 19 ноября) назначил отца Феодора в храм Святителя Николая в Толмачах, которому он покровительствовал.
    В 1870 году родился сын Михаил. Но на пятом году супружества Анна, простудившись, заболела скоротечной чахоткой и в 1872 году скончалась. Когда отпевали Анну Павловну, у отца Феодора не было сил служить. Он стоял рядом с гробом, неотрывно смотрел на любимое лицо, и слезы катились по его щекам.
    В мае 1895 года Феодор Алексеевич Соловьёв после 28-летнего служения покинул Николо-Толмачёвский приход, а в июне 1895 года отец Феодор был рукоположен в пресвитера и определён в штат Кремлёвского Успенского собора — главного собора России, хранящего великие святыни: Владимирскую чудотворную икону Божией Матери, мощи Святителей-чудотворцев: митрополитов Петра, Ионы, Филиппа и Гермогена.
    Отец Феодор служил, как всегда, благоговейно, истово и не спеша, часто внеочерёдно, за других. После литургии охотно служил заказанные молебны и панихиды. Если служил другой клирик, он молился в алтаре, в нише. Утром, войдя в собор, отец Феодор первым делом подходил к образу Владимирской иконы Божией Матери и молился, затем шёл в алтарь. После литургии он с радостью служил молебны перед великой иконой, а вечером, покидая собор и, по своему обычаю, обходя с молитвой и поклонами все святыни, обязательно задерживался перед любимым образом Владимирской, прося Богородицу о помощи и заступничестве.
    Отец Феодор пользовался в соборе всеобщей любовью и уважением. Уже через два года по принятии им священнического сана он был единогласно избран духовником соборного причта, а ещё через год, незадолго до ухода в монастырь, стал протопресвитером. После того, как его сын окончил Московское техническое училище и женился на дочери богатого лесопромышленника Мотова, путь в монастырь для батюшки, давно тяготившимся мирской суетой, был открыт. И в октябре 1898 года протопресвитер Феодор Соловьёв ушёл из Успенского Собора, прослужив в нём 3 года и 4 месяца, и поступил в Смоленскую Зосимову Пустынь, находящуюся к северу от Москвы на железнодорожной станции Арсаки.
    30 ноября 1898 года отец Феодор был пострижен игуменом Зосимовой Пустыни отцом Германом (Гомзиным, ( 1923 г.) —учредившим в обители старческое окормление и позднее ставшим духовником преподобномученицы Великой Княгини Елисаветы Феодоровны в иеромонаха с именем Алексий, в честь Святителя Алексия, митрополита Московского. День его Ангела празднуется 12 февраля. Это был и день их венчания с женой.
    Отец Герман, принимая в свою обитель протопресвитера Успенского собора, всеми уважаемого отца Феодора, очень опасался, что у того могли появиться ростки гордости и самомнения. И он начал смирять отца Алексия. Первыми послушаниями его были клиросное пение и совершение богослужений. Обращались с ним сурово, ставили во время службы ниже братии, облачения давали самые плохие. Правда, его определили духовником и освободили от тяжёлых физических работ. Регентом хора тогда был иеромонах Нафанаил, бывший артист оперы, окончивший консерваторию и Синодальное училище, хороший музыкант, но нервный и беспокойный человек. Отец Алексий стал петь на клирос по-соборному. Отец Нафанаил прервал его и резким тоном стал выговаривать: «Это не Успенский собор, вы не забывайтесь, здесь реветь нельзя». «У меня был хороший голос, — рассказывал отец Алексий об этом случае, — и мне хотелось его показать, но я должен был слушаться своего духовного сына, который был моим наставником в этом деле». Отец Алексий стал смиренно, от всей души просить прощения у отца Нафанаила. Тот долгие годы вспоминал это смирение с умилением. Размолвки с отцом Нафанаилом повторялись и доставляли отцу Алексию истинное мучение. После одной такой размолвки отец Алексий был настолько неспокоен духом, что ночью пришёл будить отца Нафанаила, чтобы просить у него прощения.
    Даже став духовником отца Алексия, отец Герман исповедовал его до конца жизни. Он скоро узнал высокие душевные качества инока, его искреннее смирение и богатый опыт священнослужителя, понял его светлую душу. Настороженность сменилась уважением, а затем и большой любовью. Отец Алексий отвечал ему взаимностью. Увеличивалось и число исповедников у отца Алексия, его духовными детьми стали многие молодые монахи. Через несколько лет его духовным сыном стал и сам отец игумен Герман. Клиросное послушание ему отменили и поручили учить молодых монахов Закону Божию.
    В 1906 году, Великим постом, постоянно осаждаемый исповедниками, он стал изнемогать, здоровье его пошатнулось, и он тяжко захворал воспалением лёгких. Положение было настолько серьёзно, что доктор Мамонов, лечивший его, открыто говорил, что отец Алексий может умереть. То помещение, где он жил, было сырым и холодным, и его перенесли в игуменские покои. Когда его переносили, ударили в колокол к Богослужению... Вся братия плакала. В Великий Четверг отца Алексия соборовали. После соборования, когда иноки подходили по очереди прощаться батюшкой, он тихо сказал одному: «Молись, я надеюсь на Бога, ради ваших святых молитв Господь дарует мне здоровье». После этого отец Алексий стал поправляться.
    Летом 1906 года отец Алексий перебрался жить в небольшую избушку. Мало-помалу главным делом батюшки в монастыре стало старчество и духовничество. 17 февраля 1906 года скончался преподобный Варнава из Гефсиманского скита, и сразу же многие из его духовных чад обратились за помощью и поддержкой к отцу Алексию.
    Время пребывания отца Алексия в полузатворе (1908-1916 гг.) было хотя и особенно трудно, но вместе с тем и многоплодно. К нему, как к свету, стремились отовсюду люди: архиереи, государственные деятели, священнослужители, монахи, военные, врачи, чиновники, учителя, профессора и студенты, рабочие и крестьяне.
    Среди духовных детей старца к этому времени были и такие известные деятели Русской Православной Церкви, как преподобномученица Великая княгиня Елисавета Феодоровна, матушка Фамарь, которая, по благословению отца Алексия, в 1908 году основала ставший скоро известным Серафиме-Знаменский скит под Москвой. Зосимову пустынь часто посещали и члены известного в те годы в Москве религиозно-философского кружка, основанного в начале века М. А. Новосёловым (впоследствии священномученик епископ Марк, память 4 января).
    Отец Алексий привлекал всех этих людей как праведник, молитвенник, нежный целитель душ, прозорливец и замечательный духовник, чуждый корысти и гордости, лицеприятия и человекоугодия.
    Иногда отцу Алексий приходилось принимать народ почти безвыходно по многу часов. Можно было удивляться, как его больное сердце выдерживало это огромное напряжение. Конечно, то было чудо — в немощи совершалась сила Божия. Со временем пришлось ввести специальные билеты для исповедников: 110 билетов на два дня. Отец Иннокентий их раздавал. Когда на исповедь пускали выборочно, батюшка был недоволен. «Я, — скажет, — не на лицо, а на человека должен смотреть».
    Глубина смирения отца Алексия была так велика, что при всякой своей ошибке сознавал её, каялся и просил прощения. Так, он упал в ноги отцу Макарию за то, что не досмотрел самовар. Всероссийская скорбь начавшейся войны 1914 года глубоко поразила открытое всем скорбям любящее сердце отца Алексия.
    В июне 1915 года старец серьёзно заболел: у него был сильный сердечный приступ. Болел он долго и тяжело. Только в конце августа старец почувствовал себя лучше и снова стал принимать посетителей.
    15 июля 1917 года в Троице-Сергиевой Лавре открылся предсоборный монашеский съезд Московской иерархии. По личной просьбе Святителя Тихона старец Алексий принимал в нём участие и был избран членом Всероссийского Поместного Собора. В августе старец прибыл в Москву и был помещён в митрополичьи покои Чудова монастыря, где его с любовью принял его духовный сын — молодой наместник архимандрит Серафим (Звездинский, будущий священномученик). На следующий день, 15 августа, состоялось торжественное открытие Всероссийского Поместного Собора в храме Христа Спасителя.
    После тех серьёзных событий, которые произошли в России в конце октября 1917 года, было решено безотлагательно восстановить на Руси Патриаршество. Избрание Патриарха было назначено на воскресенье 5 ноября в храме Христа Спасителя. 30 октября были избраны три кандидата в Патриархи: архиепископ Харьковский и Ахтырский Антоний (он получил в качестве кандидата наибольшее число голосов), архиепископ Новгородский и Старорусский Арсений и митрополит Московский Тихон. Избрание Патриарха должно было решиться жребием. Вынуть жребий поручили старцу-затворнику Зосимовой пустыни иеромонаху Алексию.
    По окончании Божественной Литургии после совершения особого молебна митрополит Владимир на глазах у всех молящихся распечатал ковчежец и открыл его. Старец Алексий, во время молебна стоявший в мантии перед чудотворной иконой Божией Матери и горячо молившийся о том, чтобы достойно исполнить волю Божию, принял благословение митрополита, трижды осенил себя крестным знамением и вынул из ковчежца один из трёх жребиев, в котором было имя митрополита Тихона.
    21 ноября (4 декабря н. ст.), в праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы, в Успенском соборе Кремля состоялась торжественная интронизация Святейшего Патриарха Тихона. 28 февраля 1919 года иеромонах Алексий был пострижен в схиму. Имя у него осталось то же, но день Ангела стал праздноваться не 12 февраля, а 17 марта — в день святого праведного Алексия, человека Божия.
    В октябре 1919 года от сыпного тифа скончался сын старца—Михаил Фёдорович. Батюшка очень просил, чтобы его отпустили на похороны, но ему как затворнику сделать этого не разрешили, о чём старец весьма скорбел.
    В январе 1923 года мирно почил отец игумен Герман. Сразу же на следующий день после погребения игумена Смоленской Зосимовой пустыни из Александрова приехала комиссия для выполнения большевицкого декрета о ликвидации всех монастырей и уездов. Началось жестокое уничтожение мирной обители. Официально уездные власти закрыли пустынь 8 мая 1923 года. Первым делом выгнали всех её насельников, предварительно изъяв у них серебряные ризы с личных икон и другие ценные вещи. Все они разъехались кто куда. Отец Алексий со своим келейником отцом Макарием отправился в Сергиев Посад. Два дня пожив в гостинице, они нашли приют в маленьком домике духовной дочери старца Веры Верховцевой, которая покидала Сергиев Посад, чтобы поселиться в Сарове, где ещё продолжалась монашеская жизнь.
    До 1925 года старец Алексий ещё немного ходил по комнаткам, несколько раз добирался до храма. После он больше сидел в кресле, а потом уже полулежал на кровати. Старец из последних сил старался вычитывать все дневные службы, исключая литургию, которую он в келье никогда не совершал, так как не имел антиминса. Когда он уже не мог стоять, то вычитывал службы сидя. Однажды, когда отец Алексий лежал от недомогания в постели, его приехал навестить Патриарх Тихон. Батюшка был глубоко тронут вниманием Святейшего и чувствовал себя крайне неловко, оттого что встречал его и беседовал лёжа. Он несколько раз пытался встать, но Святейший снова укладывал его на кровать. После 1927 года отец Алексий уже только лежал, с трудом поднимая голову, и шевелил пальцами правой руки. Принимал только своих близких духовных чад и монахов, и то не всех. Есть свидетельства о существовании завещания старца Алексея — поминать предержащия власти и не отходить от митрополита Сергия.
    Почил старец Алексий 19 сентября (2 октября н. ст.) 1928 года в Сергиевом Посаде. Чин отпевания в Петро-Павловском храме был совершён архиепископом Бийским Иннокентием (Соколовым) с многочисленным сонмом клириков и иерархов. Погребён был старец в Сергиевом Посаде на Кокуевском кладбище у алтаря (позже, по закрытии кладбища, прах перенесён на новое городское кладбище).
    Причислен к лику святых Русской Православной Церкви для общецерковного почитания на Юбилейном Архиерейском Соборе в августе 2000 года.
  22. Tampy
    Преподобный Виталий, инок монастыря преподобного Серида, пришел в Александрию при святителе Иоанне МилостивомЖитие.. Святитель Иоанн МилостивыйИкона. Иоанн МилостивыйМолитвыХрамы (память 12 ноября), Патриархе Александрийском (609 - 620).
    Иоанн Милостивый
    Иоанн Милостивый
     
    Святой, достигнув старости (ему было 60 лет), дерзнул взять на себя необычайный подвиг: он записал к себе в помянник всех блудниц Александрии и начал усердно молиться о них. Преподобный трудился с утра до вечера и зарабатывал каждый день 12 медных монет. Вечером святой покупал себе один боб, который съедал не ранее заката солнца. Остальные деньги он отдавал одной из блудниц, к которой приходил на ночь и говорил: "Умоляю тебя, за эти деньги соблюди себя в чистоте эту ночь, не греши ни с кем". Затем преподобный запирался с блудницей в ее комнате, и пока блудница спала, старец всю ночь молился, читая псалмы, а утром тихо уходил от нее. И так он делал каждый день, посещая по очереди всех блудниц, причем брал с них клятву, что они сохранят в тайне цель его посещений. Жители Александрии, не зная правды, возмущались поведением инока, всячески оскорбляли его, а он покорно терпел все насмешки и только просил не осуждать других.
     
    Святые молитвы преподобного Виталия спасли многих падших женщин. Одни из них ушли в монастыри, другие вышли замуж, третьи начали честно трудиться. Но рассказать о причине своего исправления и тем снять обвинения с преподобного Виталия они боялись - их связывала клятва, взятая святым. Когда одна из женщин нарушила ее и стала оправдывать монаха, она впала в беснование. Александрийцы после этого не сомневались в греховности преподобного.
    Святые Константин Елена и Агафия
    Святые Константин Елена и Агафия
     
    Некоторые клирики, соблазнившиеся поведением монаха, донесли на него святому Патриарху Иоанну Милостивому. Но он не поверил доносчикам и сказал: "Перестаньте осуждать, особенно иноков. Разве не знаете, что произошло на Первом Никейском Соборе? Некоторые из епископов и клириков принесли друг на друга письменные доносы блаженной памяти царю Константину ВеликомуЖитие.. Святой равноапостольный царь КонстантинИкона. Император Константин ВеликийМолитвыХрамы. Он повелел принести зажженную свечу и, даже не прочитав писаний, сжег их и сказал: "Если бы я собственными глазами увидел согрешающего епископа, или священника, или инока, то покрыл бы такого своей одеждой, чтобы никто не видел его греха"". Так мудрый святитель пристыдил клеветников.
     
    Преподобный Виталий продолжал свой трудный подвиг: являясь перед людьми грешником и блудником, он приводил заблудших к покаянию.
     
    Однажды, выходя из блудилища, преподобный встретил шедшего туда юношу - блудника, который с бранью ударил его по щеке и закричал, что монах позорит Имя Христа. Преподобный ответил ему: "Поверь мне, что за меня, смиренного, и ты получишь такой удар по щеке, что вся Александрия сбежится на твой крик".
     
    Спустя некоторое время преподобный Виталий поселился в небольшой келлии и в ней ночью скончался. В тот же час перед юношей, ударившим старца, появился страшный бес, ударил его по щеке и закричал: "Вот тебе удар от монаха Виталия". Юноша начал бесноваться. Он в исступлении катался по земле, рвал на себе одежду и кричал так громко, что собрал множество народа.
     
    Когда через несколько часов юноша пришел в себя, то побежал к келлии преподобного, взывая: "Помилуй меня, раб Божий, что я согрешил против тебя". У дверей келлии он окончательно пришел в себя и рассказал собравшимся о своей встрече с преподобным Виталием. Затем юноша постучал в дверь келлии, но не получил ответа. Когда дверь взломали, то увидели, что преподобный преставился к Богу, стоя на коленях перед иконой. В руках у него был свиток со словами: "Мужи александрийские, не осуждайте прежде времени, пока не придет Господь, Праведный Судия".
     
    В это время пришла бесноватая женщина, наказанная преподобным за нарушение тайны его подвига. Прикоснувшись к телу святого, она исцелилась и рассказала народу обо всем, случившемся с нею.
     
    Когда о смерти преподобного Виталия узнали спасенные им женщины, они собрались и рассказали о добродетелях и милости святого.
     
    Святитель Иоанн Милостивый радовался, что не поверил клеветникам и не осудил праведника. Затем при стечении покаявшихся женщин, обращенных преподобным Виталием, святой Патриарх торжественно пронес его останки через весь город и предал их честному погребению. С тех пор многие александрийцы положили себе завет не осуждать никого.
  23. Tampy

    Притча «Пчела и муха»

    Автор: Tampy,

    Если спросить муху, есть ли здесь в
    окрестностях цветы, то она ответит:
    - Не знаю. А вот навоза вон в той канаве
    полным-полно.
    И муха начнёт по порядку перечислять все
    помойки, на которых она побывала.
    А если спросить пчелу:
    - Не видела ли ты здесь в окрестностях какие-
    нибудь нечистоты? – то она ответит:
    - Нечистоты? Нет, не видела нигде. Здесь так
    много благоуханных цветов!
    Муха на самом цветущем лугу найдёт нечистое
    место и сядет на него, а пчела в болоте отыщет
    цветок лотоса и соберёт с него нектар.
    Так ведь и люди: на той же поляне, живя в том
    же мире и даже городе, одни находят много
    нечистот, много грязи, и жизнь проводят
    соответственно. А другие - как пчела, даже
    среди разврата и несправедливости находят
    чистое и святое, собирая нектар.
  24. Tampy

    Притча про улитку.

    Автор: Tampy,

    В один холодный, ветреный день запоздалой весны улитка начала взбираться по вишневому дереву.
     
    Воробьи на соседнем дереве от души потешались, глядя на неё. Затем один из них подлетел к ней и спросил:
     
    — Эй, ты, разве не видишь — на этом дереве нет вишен?
     
    Не прерывая своего пути, малютка ответила:
     
    — Будут, когда я туда доберусь.
×
×
  • Создать...