Апрель

“Никто не может служить двум господам...” Продолжая излагать Свои истины в Нагорной проповеди, Иисус Христос сказал: “Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне” (Матф.6:24). Как нужно понимать эти слова? Этими словами Иисус Христос дал ответ на очень актуальный вопрос, который тревожил евреев в те давние времена и заботит многих людей в наши дни. Суть этого вопроса состоит в следующем. Можно ли одновременно собирать сокровища земные и небесные? Можно ли попасть в Царство Небесное, добиться жизни вечной, и одновременно не расставаться со своими излюбленными грехами, не покидая своего пристрастия к роскоши и богатству, к земным удовольствиям и наслаждениям? Иными словами можно ли сочетать совершение добрых дел с греховными? Для ответа на этот вопрос Иисус Христос использует аллегорию, основанную на противопоставлении, сказав, что “никто не может служить двум господам”. Иисус Христос этими словами говорит о существовании двух противоположных миров, Добра и зла, Святости и порока, Правды и лжи, Света и тьмы, и о существовании двух господ, царствующих в этих двух противоположных мирах. Бог является воплощением Разума, Света и Правды. “Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни” (Иоанн.8:12). “Велик Господь наш и велика крепость [Его], и разум Его неизмерим” (Пс.146:5). “Правда Его пребывает вовек” (Пс.110:3). Противостоящий Богу злой дух царствует в мире зла и тьмы, является отцом лжи, греха и порока. “Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи” (Иоанн.8:44). Поскольку эти два мира по своей сущности, по своей философско-нравственной направленности противоположны друг другу, то и господа каждого из этих миров диаметрально отличаются друг от друга. Развивая Свою аллегорию дальше, Иисус Христос берет пример из обыденной жизни, ставя человека на место слуги перед двумя господами. Спаситель мира это делает потому, что смысл жизни человека как раз и состоит в том, чтобы сделать правильный выбор в отношении того, какому господину служить, кому всю свою жизнь поклоняться, Богу или отцу греха (добру или злу). От того, какой выбор сделает человек и будет зависеть вся его дальнейшая жизнь. Если человек пойдет по жизни путем добродетели, то он будет находиться с Богом и иметь благоденствие. Так как только Бог является источником всякого добра. “Будет Господь с добрым” (2Пар.19:11). Если пойдет по жизни путем греха, то будет служить духу зла, за что будет страдать (так как зло приносит всем только зло) и будет наказан. “Воздаст Господь делающему злое по злобе его!” (2Цар.3:39). Расположенная наискось планка на православном кресте, находящаяся у ног Иисуса Христа, также иносказательно дает ответ на этот вопрос, символически указывая на два жизненных пути, на два образа жизни, на двух господ. Правый, приподнятый вверх, конец планки указывает путь человека на небо в рай, куда попадает человек за благочестивый образ жизни, за служение Господу Богу. Левый, опущенный вниз, конец планки указывает на путь человека в ад за грешный образ жизни, за служение сатане, господину тьмы и греха. В Своих словах Иисус Христос с категорической ясностью утверждает, что никто из людей не может служить двум господам. То есть никто из людей не может сразу пребывать в двух противоположных мирах, света и тьмы, святости и греха, в которых повелевают эти господа. Иными словами никто из людей не может одновременно быть добрым и злым, правдивым и лживым, праведником и грешником. Потому что нельзя быть одновременно преданным Богу и сатане. Дальше Иисус Христос, поясняя, почему нельзя служить двум господам, говорит о том, что человек-слуга “или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом не радеть”. То есть в этих словах Иисус Христос говорит о том, что невозможно одновременно любить добро и зло и одновременно служить праведности и греху. Потому что если человек в чем-то согрешил, то он уже не праведник, и если, наряду с добром, в чем-то сотворил зло, то он уже не творящий только добро. А соприкосновение с миром зла отдаляет человека от мира добродетели и затягивает его в трясину греха. Так как, то, что приемлет Бог, не приемлет противостоящий Ему злой дух. Как Абсолютный Свет лишен тьмы, так и человек чист перед Богом лишь тогда, когда лишен всякого, даже небольшого греха. Так и душа человека, запятнанная даже малым грехом, уже не чиста. А станет чистой лишь после искупления этого греха. В разбираемых словах Иисус Христос, говоря о том, почему нельзя служить двум господам одновременно, убедительно поясняет Свою мысль тем аргументом, что человек “одному станет усердствовать, а о другом не радеть”. Эти слова нужно понимать в том смысле, что, служа добру или злу, человек постепенно испытывает на себе влияние того мира, которому служит. Мир Добра облагораживающе будет воздействовать на человека, и отдалять его от греха. Мир зла будет развивать в человеке греховные наклонности, и отдалять от добрых дел и Бога. Человек, побежденный грехом, будет заботиться лишь о достижении земных благ (например, будет стремиться к приобретению власти, денег, роскоши, удовольствий), то есть о собирании сокровищ земных и будет не радеть о собирании сокровищ небесных. Постепенно занятие, связанное с накоплением земных благ и удовольствий превратится у такого человека в ненасытную страсть стяжательства и вытеснит из сознания человека мысль о Боге. Такой человек со временем будет ненавидеть всё, что мешает ему копить земные богатства и его душа будет безучастна к добродетелям, так как главной целью его жизни станет служение “маммоне”. В дальнейших своих словах Иисус Христос категорически заявляет “Не можете служить Богу и маммоне”. Слово “маммона” сирийского или халдейского происхождения (по другому варианту арамейского) и обозначает богатство, приобретенное неправедным путем. У восточных народов маммоной назывался языческий бог богатства (лукавый злой дух), покровительствующий стяжательству и накопительству. В Своих словах Иисус Христос о маммоне говорит как о злом духе, от служения которому предостерегаются люди. Такое предостережение вызвано тем, что человек, любящий богатство и надеющийся на него, привязывается к богатству и ошибочно считает, что только богатство может помочь ему приобрести счастье в жизни. Иисус Христос разоблачает это ложное убеждение, указывая на то, что помимо земных сокровищ, есть сокровища небесные, которые выше любых земных богатств. “Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут” (Матф.6:19-20). Слова Иисуса Христа о том, что нельзя служить Богу и маммоне, нужно понимать в том смысле, что также, как не может раздвоиться сердце человека, так и невозможно одновременно служить Богу (делать добрые богоугодные дела) и маммоне (приобретать богатство неправедное, достигнутое нечестным путем). А служение Богу со стороны такого человека будет неискренним и лицемерным, потому что человек, искренне преданный Богу, отказывается от совершения злых дел и не допускает в своей жизни греха, в данном случае выраженного в виде приобретения богатств неправедных. На то, что под маммоной понимается богатство неправедное, указывает тот факт, что маммона является языческим божеством, то есть злым духом, понукающим человека к стяжательству любой ценой. А приобретение богатства нечестным путем, то есть служение маммоне и порицается Иисусом Христом, проповедующим честную жизнь и служение добру, что выражается в соблюдении Закона Божьего. И если маммона говорит человеку - грабь и воруй, любой ценой приобретай богатства неправедные. То Бог говорит человеку - не укради, проявляй любовь и сострадание к ближнему своему. Если маммона говорит человеку - береги свои сокровища, люби их и никому их не давай. То Бог говорит человеку - поделись с ближним, подавай милостыню нищим, так как смысл жизни не в накопительстве, а в использовании богатств для добрых дел. Применяя земные богатства для творения добра, человек собирает себе сокровища небесные, которые выше и ценнее сокровищ земных. Поэтому Иисус Христос и предлагает человеку отказаться от соблазнов и грехов окружающего мира (то есть всего мирского) и служить Богу. “Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо всё, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего. И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек” (1Иоан.2:15-17). Итоги анализа разбираемых слов Спасителя Подводя итог анализу разбираемых слов Иисуса Христа, можно сказать о том, что в этих словах говорится о двух типах людей, о христианине, самоотрекающемся от греха во имя служения Богу, и о человеке, самоудовлетворяющемся ради своих похотей и прихотей, служащему противостоящей Богу злой силе, в том числе и маммоне. Истинный христианин способен на терпение, самоотречение, самопожертвование и любовь к ближнему, отказывается от греховных желаний во имя служения Богу. Это первый тип человека, самоотрекающегося от греха - истинного христианина. Человек, служащий удовлетворению своих низменных страстей, одержимый стремлением к наживе и богатству, собирающий неправедно земные сокровища, представляет собой второй тип человека, самообрекающего себя на грех. Согласно словам Иисуса Христа, между этими типами людей нет промежуточной категории, так как ни один из этих двух типов людей не может занимать нейтрального положения. Так как кто любит Бога, тот ненавидит зло и не совершает греха. “Любящие Господа, ненавидьте зло!” (Пс.96:10). А тот, кто одержим удовлетворением греховных страстей, разрешает свою душу оккупировать сатане, и занимаясь собиранием земных сокровищ, отдаляется от Бога. Потому что служа ложью и неправдой врагу всякой правды, нельзя в то же время самому оставаться правдивым. Нельзя одновременно совершать грех и доброе дело, и при этом оставаться безгрешным. Самоотрекающийся тип человека представляет собой истинных христиан, которые свою волю подчинили Воле Божьей, которые свое тело предоставили Богу и своими поступками исполняют дело Божье. В таких людях живет Сам Иисус Христос, учение Которого служит для блага мира через последователей Христа. Такие люди, живя в духе и истине Христовой, своими способностями и жизнью служат торжеству идеалов учения Христова. Люди второго типа, самообрекающие себя на грех, находятся под властью противостоящей Богу злой, разрушительной силы и служат ей. Своими лицемерными поступками они могут быть похожи внешне на людей, служащих Богу - совершать подачу милости, долго молиться в храме и вне его, чтобы их хвалили за это и тешили их гордыню. Но при внимательном рассмотрении выяснится, что эти действия они делают внешне и не искренне, без веры в сердце своем. По своей сути эти люди являются лицемерами. “Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что поедаете домы вдов и лицемерно долго молитесь: за то примете тем большее осуждение” (Матф.23:14). “Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даете десятину с мяты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру” (Матф.23:23). Лицемеры - “вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония” (Матф.23:28). Поэтому лицемерный человек, внешне похож на христианина, но на самом деле представляет собой все тот же второй тип людей, занимающихся неискренним, лицемерным служением Богу. Лицемерный тип человека, ставшего на сторону служения злу, выполняет нужную для врага рода человеческого греховную функцию. Суть этой функции состоит в том, что лицемерный, человек, всё ещё делая для видимости добрые дела, продолжает общаться с приверженцами учения Христова, а также с людьми, ищущими свой путь в жизни и стремящимися понять в чем смысл, суть и предназначение жизни человека. Лицемерным совершением добрых дел, двуличный человек отвлекает сердца последователей Христовых от учения Спасителя, искушая их своими лицемерно-добрыми поступками, своим лицемерным служением Богу. Таким не искренним совершением добра, двуличный человек отвращает от истины тех людей, которые ещё не стали в своей жизни на истинный путь, указанный Спасителем, и ещё не стойки в своих жизненных воззрениях. И используя это, лицемер улавливает их в сети греха. Таким образом лицемерного человека, можно охарактеризовать как приманку для соблазнов и греха, и назвать сетями сатаны. Потому что такой человек своим двурушничеством подает дурной пример окружающим, особенно нестойким в вере Христовой людям и толкает ближних своих в пропасть погибели. Однако тип лицемерного человека и сам постепенно подвергается костенению в грехе и удаляется от совершения даже видимых, внешне добрых поступков и становится закостенелым грешником, не думающим о спасении своей души. И ему со временем становится противной даже мысль о совершении добра. Поэтому лицемерное служение Богу является опасным делом, так как такое служение из двуличного человека в конечном счете делает приверженца злу, собирателя сокровищ земных, забывшего о спасении своей души. Если же лицемерный человек, попав под благотворное влияние Божьих истин, одумается, станет размышлять о мире с позиций Божественной философии, осудит свой греховный образ жизни и покается в своих заблуждениях, то у него появится возможность вернуться в лоно Божье. Бог, как воплощение Святости, не приемлет даже малейшего греха. Но как Отец наш Небесный, принимает к Себе человека раскаявшегося в своем грехе и на деле искупившего этот грех и исправившего допущение греха дальнейшими праведными поступками. Именно о выборе правильного пути в жизни и говорит Иисус Христос людям, предостерегая их от служения злу, пытаясь защитить их от заблуждений и целенаправляя на добро, потому что служение маммоне представляет собой шаг ко греху и уход с пути добродетели. http://azbyka.ru/hristianstvo/bibliya/novyi_zavet/nagornaya_propoved_00-all.shtml

Святые отцы о зле Святитель Василий Великий: Зло не живая и одушевленная сущность, но состояние души, противоположное добродетели, происходящее в беспечных вследствие отпадения от добра. Поэтому не доискивайся зла вовне, не представляй себе, что есть какая-то первородная злая природа, но каждый да признает себя самого виновником собственного злонравия. Святитель Афанасий Великий: Зло не от Бога и не в Боге, его не было в начале и нет у него какой-либо сущности, но люди сами, с утратою представления о добре, по своему произволу стали примышлять и воображать не сущее. Святитель Григорий Богослов: Веруй, что зло не имеет ни особой сущности, ни царства, что оно не безначально, не самобытно, не сотворено Богом, но есть наше дело, и дело лукавое, и произошло в нас от нашего нерадения, а не от Творца. Есть зло по отношению к нашему восприятию и по самой природе. Зло по природе зависит от нас самих: несправедливость, невежество, лень, зависть, убийства, отравы, обманы и тому подобные пороки, которые оскверняют душу, сотворенную по образу Создавшего ее, помрачают ее красоту. Злом называем мы и то, что для нас тягостно и неприятно, как, например, болезнь и язвы телесные, недостаток в необходимом, бесславие, потерю имения, лишение родных, что благой Господь посылает для нашей пользы. Богатство отнимает Он у тех, кто плохо им пользуется, подвергаясь другим порокам. Болезни посылает тем, для кого полезнее иметь узы, чем беспрепятственно стремиться к греху. Смерть приходит, когда кончится срок жизни, от начала назначенный каждому по праведному суду Бога, Который предвидит, что для каждого полезно. Голод, засуха и чрезмерные дожди - это общие бедствия для городов и народов, наказывающие за чрезмерное развращение. Как врач благодетельствует несмотря на то, что причиняет боль телу, потому что борется с болезнью, а не с больным, так и Бог благ, когда частными наказаниями устраивает спасение в целом. Святитель Иоанн Златоуст: Многие, по своим ошибочным мнениям, считают вредом (и злом) для нашего достоинства разное: одни - бедность, другие - болезнь, или потерю имения, или злословие, или смерть, и непрестанно об этом сокрушаются и плачут. Но никто не плачет о живущих нечестиво и, что всего хуже, часто даже называют их счастливыми, а это бывает причиной всех зол. Святитель Феофан Затворник: "Извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимства, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство" (Мк. 7, 21-22). Тут перечислены ходячие грехи, но и все другие, большие и малые, исходят из сердца, и вид, в каком они исходят, есть помышление злое. Первое семя зла - приходит на мысль сделать то и то. Отчего и как приходит? Часть этих помыслов можно объяснить известными законами сочетаний и сцеплений идей и образов, но только часть. Другая значительнейшая часть происходит от непроизвольного раздражения страстей. Когда страсть живет в сердце, то не может не потребовать удовлетворения. Это требование обнаруживается позывом на то и другое; с позывом же соединен предмет тот или другой. Отсюда мысль: "а, вот что надо сделать!" Тут происходит то же, что, например, при голоде: почувствовавший голод чувствует позыв на пищу; с позывом приходит на мысль и самая пища; отсюда решение - достать то или это и съесть. Третья, может быть, еще большая часть исходит от нечистых сил. Ими переполнен воздух, и они стаями шныряют около людей, и всякий по роду своему рассеивает вокруг себя воздействие на людей, с которыми соприкасается. Злое летит от них, как искры от раскаленного железа. Где готовность принять ее, там искра внедряется, а с нею и мысль о злом деле. Этим, а не чем-либо другим можно объяснить неизвестно почему зарождающиеся злые помышления среди занятий, решительно не сродных с ними. Но эта разность причин не делает различия в том, как поступать со злыми помышлениями. Закон один: пришло злое помышление - отбрось, и делу конец. Не отбросишь в первую минуту, во вторую труднее будет, в третью еще труднее; а тут и не заметишь, как родится сочувствие, желание, и решение, и средства явятся... Вот грех и под руками. Первое противление злым помышлениям - трезвение и бодрствование с молитвою. Святитель Игнатий (Брянчанинов): Зло, будучи недостатком добра, может относиться только к ограниченным разумным тварям, в которых добро ограничено... Бог - бесконечен, и добро Его бесконечно. Преподобный Пимен Великий: Зло не уничтожает зла. Но если кто делает тебе зло, тому ты делай добро, чтобы добрым делом уничтожить злобу. Святитель Иоанн Златоуст: Если кто-нибудь станет тебе строить козни и делать зло, будь выше этих стрел, потому что не переносить зло, а делать зло - вот что действительно значит страдать от зла. Божие Домостроительство таково, что чем нам вредят, то самое служит к нашей пользе. Ты потерпел какое-нибудь зло? Но если захочешь, оно вовсе не будет злом. Возблагодари Бога, и зло обратится в добро. Авва Зосима: Бесы боятся, если увидят, что кто-нибудь, будучи подвергаем оскорблению, бесчестию, ущербам, всяким другим неприятностям, скорбит не о том, что подвергся этому, но о том, что не перенес этого мужественно, ибо понимают, что он вступил на истинный путь и имеет твердое желание ходить по заповедям Божиим. Преподобный Антоний Великий: Будь мудр: молчанием загради уста клевещущих на тебя. Не оскорбись, если кто будет говорить худо о тебе - это действие нечистых духов, старающихся устраивать препятствия человеку к получению духовного разума. Преподобный авва Исаия: Ум, если не стяжает здравие и не сделается чуждым злобы, не может сделаться зрителем Божественного Света. Зло, подобно стене, стоит перед умом и делает душу . Кто страшится геенны, тот да извергает из сердца все виды злобы, чтобы не пало на него от Господа грозное определение отвержения! Брат! Внимай сердцу твоему, бодрствуй над ним, потому что неимоверная злоба врагов соединена с неимоверным коварством... Преподобный Исидор Пелусиот: Законодатель обоих заветов один. Но Закон иудеям, как необузданным, запрещал только дела. А Евангелие, преподавая нам учение, как умудренным, преграждает и самые мысли, от которых рождаются действия, как источник зла, не только наказывая строго грехи совершенные, но и полагая надежные преграды их свершению... Господь говорит: "Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому" (Мф. 5, 38-40). Закон мерою наказания полагает равенство страдания, позволив обиженным делать столько же зла, сколько сами потерпели, чтобы предотвратить злое дело опасением потерпеть то же самое... А Евангелие кротостью страждущего препятствует пороку простираться далее... (Отмщение) было не прекращением прежних дурных дел, но вызовом новых, более ужасных, когда один раздражался и делал зло вновь, а другой усиливался отомстить за старое и не знал никакого предела во зле. Отмщение служило не концом, но началом больших бед, когда обидчик и мститель впадали в непримиримый раздор, и что было премудрого в законе, что законодатель установил к предотвращению грехопадения, то принуждали сделаться поводом ко греху. Столько породилось зла, что Евангелие, угашая его, как огонь, в начале, остановило это нарастание зла. Святитель Феофан Затворник: "А Я говорю вам: не противься злому" (Мф. 5, 39), иначе - отдай себя в жертву своенравию и злобе людской. Но так и жить нельзя? Не беспокойся. Кто эту заповедь дал, Тот же есть и Промыслитель и Попечитель наш. Когда с полной верой, от всей души пожелаешь так жить, чтобы не противиться никакому злу, то Господь сам устроит для тебя образ жизни, не только сносный, но и счастливый. К тому же на деле бывает так, что противление больше раздражает противника и побуждает его изобретать новые неприятности, а уступка обезоруживает его и смиряет. От того бывает, что претерпи только первые натиски злобы - люди сжалятся и оставят тебя в покое. А противление и месть разжигают злобу, которая от одного лица переходит на семью, а потом из поколения в поколение. Святитель Тихон Задонский: Истинный враг наш - диавол, который и людей учит, чтобы нас гнали. И потому по большей части он является причиной озлобления нашего, а не люди. Он нас через людей гонит и озлобляет, и его надо ненавидеть, а людям соболезновать, что его слушают. Разбойникам, убийцам, блудникам, мытарям и всяким грешникам кающимся отворяются двери Божия милосердия, а злобным - закрываются, ибо нет в них истинного покаяния, без которого нет доступа к престолу благодати. Злоба есть великий грех, который ими обладает и недействительным делает их покаяние. Ибо покаяние не истинное, но притворное, ложное, и не иное что, как прельщение или умягчение грызущей совести, если кающийся от греха чистосердечно отстать не хочет. Злоба такова, что если кто ее в самом начале не пресечет, то она безмерно усиливается, как огонь, нашедший сухие материалы, говорит Златоуст. Мерзкий и достойный смеха грех есть злоба. Прочие грехи или некую корысть, или сладость согрешающему доставляют. Вор крадет, чтобы душу насытить, блудник блудодействует, чтобы плоти угодить; злобный без этого всего злобится. Он грешит и мучится, беззаконнует и терзается, мстит и отмщение терпит. Так злобному самая злоба его есть наказание и бич. Если бы можно было посмотреть в сердце злобного человека, то не иное что явилось бы там, как адское мучение. Потому бывает, что злобные люди темнеют и иссыхают: злоба, как яд, съедает плоть их. Святитель Игнатий (Брянчанинов): Господь воспретил мщение, которое было установлено Моисеевым Законом и которым за зло воздавалось равным злом. Оружие, данное Господом против зла,- смирение. Глава и князь царства тьмы, составленного из падших духов,- падший херувим, он - начало, источник, полнота зла. Святитель Василий Великий: Диавол пал по собственному своему произволению, потому что он имел свободную жизнь и ему дана была власть или пребывать с Богом, или удаляться от Благого. Гавриил - Ангел и всегда предстоит Богу. Сатана - ангел и совершенно ниспал из собственного своего чина. И первого сохранило в горних произволение, и последнего низринула свобода воли. И первый мог стать отступником, и последний мог не отпасть. Но одного спасла ненасыщаемая любовь к Богу, а другого сделало отверженным удаление от Бога. И это отчуждение от Бога есть зло. Преподобный Иоанн Дамаскин: Из ангельских сил начальник надземного мира, которому Бог поручил хранение земли, не был создан злым по естеству, но был благ и создан для блага и не имел в себе от Создателя ни малейшего следа зла. Но он не вынес озарения и чести, которую даровал ему Создатель, а по свободному произволению обратился от естественного к противоестественному и вознесся против Бога, Творца своего, пожелал восстать против Него и первым, отступив от блага, впал во зло. Творец создал его светом и благом, но он по свободной воле сделался тьмою. Им отторгнуто, ему последовало и с ним ниспало бесчисленное множество подчиненных ему ангелов. Таким образом, они, имея одинаковое с ангелами естество, сделались злыми по произволению, самовольно уклонившись от блага к злу. Святитель Григорий Нисский: Разумному естеству была дарована свобода и соединена с силой, изобретающей вожделенное, чтобы имела место произвольность. Добро не было чем-то вынужденным, но вменялось в заслугу свободной воле. И поскольку это свободное движение позволяет осуществлять свою волю, нашелся некто (Денница - высший ангел), во зло употребивший свободу и, по выражению апостола, сделавшийся "изобретательным на зло" (Рим. 1, 30). Он-то, поскольку и сам сотворен Богом, нам брат, а поскольку самовластно отказался от причастности к добру, открыл вход злу и, став отцом лжи, поставил себя в ряду наших врагов во всем, в чем только наша свобода желает добра. Поэтому и для прочих возник повод к утрате благ, что и случилось потом с природой человеческой. Святитель Григорий Богослов: Самый первый светоносец, превознесшись высоко,- когда, отличенный преимущественной славой, возмечтал о царственной чести великого Бога,- погубил свою светозарность, с бесчестием ниспал сюда и, захотев быть богом, весь стал тьмою. Так он за превозношение низринут со своего небесного круга. Святитель Иоанн Златоуст: Если же кто скажет: почему Бог не уничтожил древнего искусства, то (ответим, что) и здесь Он поступил так, заботясь о нас... Если бы лукавый овладевал нами насильно, то этот вопрос имел бы некоторую основательность. Но так как он не имеет такой силы, а только старается склонить нас (между тем как мы можем и не склоняться), то зачем устранять повод к заслугам и отвергать средство к достижению венцов? Бог для того оставил диавола, чтобы те, которые были им уже побеждены, низложили его самого. Преподобный Антоний Великий: Демоны тоже не в таком состоянии созданы, из-за которого называются демонами. Ибо Бог не сотворил ничего злого. Добрыми созданы и они, но, ниспав от небесной мудрости и обитая около земли, прельстили язычников привидениями; нам же, христианам, завидуя, препятствуют нашему восхождению на Небеса, чтобы мы не взошли туда, откуда они ниспали. Поэтому нужно и молиться много, и подвизаться, чтобы, приняв от Духа дар "различения духов" (1 Кор. 12, 10), можно было узнать... как каждого из них можно низлагать и изгонять. Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин: Такое множество злых духов наполняет этот воздух, который разливается между небом и землей и в котором они летают в беспокойстве и непраздно, что Провидение Божие для пользы скрыло и удалило их от взоров человеческих. Иначе от боязни нападения или страха перед личинами, в которые они по своей воле, когда захотят, преобразуются и превращаются, люди поражались бы невыносимым ужасом до изнеможения, будучи не в состоянии видеть их телесными очами, и ежедневно становились бы злее, развращаемые их постоянными примерами и подражанием. Между людьми и нечистыми воздушными властями существовало бы некоторое вредное взаимодействие и гибельный союз. Те преступления, которые совершаются ныне между людьми, скрываются или ограждаются стеной, или расстоянием, или стыдливостью. А если бы люди постоянно видели их, то возбуждались бы к большему безрассудству, неистовству страстей, потому что не было бы промежутка времени, в который видели бы их удерживающимися от этих злодеяний, поскольку ни усталость, ни занятия домашними делами, ни забота о ежедневном пропитании не удерживают их, как иногда заставляют нас даже невольно удерживаться от дурных намерений. Филарет, митрополит Московский: Прежде видимой и разумной твари, то есть человека. Бог сотворил невидимую тварь духов, которые называются Ангелами. Один из этих светлых духов, с некоторыми подчиненными ему духами, имел дерзость выйти из послушания всеблагой воле Бога, Творца своего, и так лишился дарованного ему света и блаженства, и сделался злым духом. Они настолько укоренились во зле, что стали совершенно неспособны полюбить добро и раскаяться в грехе.

Оптимизм - благодатное состояние от посещения Оптиной пустыни. Обитатель- насельник обители. Трудник - паломник с трудным характером или судьбой. Постник - дежурный на посту.

Духовная брань Святой Иоанн Лествичник говорит, что не открываемые духовному отцу помыслы в дела происходят (ст. 26, отд. 21) и что, напротив, открываемые язвы в горшая не простираются, но паче врачуются. Из собственного опыта видим, что человек крайне немощен и бессилен в духовной борьбе без помощи Божией. В борьбе этой, <как> говорит преподобный Марк Подвижник, мы имеем одного помощника, таинственного, в нас сокровенного со времени крещения — Христа, Который непобедим. Он будет споборствовать нам в сей борьбе, если будем не только призывать Его на помощь, но исполнять, по силе своей, Его животворные заповеди. Повергай себя в руце превеликого Его милосердия. Также непрестанно прибегай и к Заступнице нашей Владычице Приснодеве Марии, поя почасту церковную песнь: не имамы иныя помощи, не имамы иныя надежды, разве Тебе, Владычице, Ты нам помози, на Тебе надеемся и Тобою хвалимся, Твои бо есмы раби да не постыдимся. ...Презирай устрашения вражии, будто бы он силен тебя вринуть в такую напасть, что ты будто бы отвергнешься Распятого Господа. Все эти плетения вражии, если бы и было попущено ему, могут кончиться какими-либо нелепыми мнениями и несправедливыми толками от человека. Но ты наперед помни псаломское слово: «уготовихся и не ему тихая...» (Пс. 118, 60). Смущение и недоумение до малодушия и отчаяния. Причина всему этому горделивость твоя и неразумие твое, и неведение духовной брани. — Враг всегда так делает: где человеку может быть духовная польза чрез отношение духовное, тут он старается сделать препятствие, внушая неразумеющему скверные помыслы и тому подобные движения, и делает все это по злобной зависти своей к пользе человеческой. Тебе следовало разумевать кознь вражию и покаянно объяснять это смирением, а иногда презирать, стремясь к предлежащему делу, а ты смущаешься до малодушия, утешая тем врага. Умужествись о Господе. ...Не следует... в чем-либо исполнять волю врагов душевных, смущающих тебя всякими внушениями и предположениями, которым ты доверяешь на том основании, что это тебе кажется. Вся стужающая тебя мысленная брань или путаница происходит от этого доверия вражеским внушениям, которым ты приписываешь какоето значение или вероятие или которые ты хочешь уловить, вместо того чтобы презирать их, призывая противу них помощь Божию. Главная же причина мысленной твоей брани — великое твое высокоумие, которое во всем проглядывает. ...Мысленными разбойниками окрадается тот, кто принимает злые внушения, смешивая с ними свою волю; внушения этих мысленных татей всегда беспорядочны и несообразны с делом, по слову Евангелия: не входяй дверьми во двор, но прелазя инуде, той тать есть и разбойник... Тать не приходит, разве да украдет и убиет и погубит (Ин. 10, 1, 10). Святой Авва Дорофей, объясняя козни диавола, пишет: он не столько неискусен в делании зла и знает, что человек не хочет согрешить, и потому не внушает ему какие-либо явные грехи и не говорит ему: иди сотвори блуд или пойди украдь, но находит в нас одно мнимо-благое пожелание или одно самооправдание и тем, под видом доброго, вредит. Так он благовидными внушениями извлек N. из обители и тебя смущает тем же образом, и вообще путает тебя пожеланиями своей воли. Ты пишешь, что враги душевные воздвигли на тебя такую брань, что мешают тебе обычно совершать внутреннюю молитву, производя около тебя шум и гул, как бы пляску целого хоровода, почему и спрашиваешь меня скудоумного, что тебе делать и как поступить в таком случае? Надобно подражать угодникам Божиим, как они поступали в подобных случаях. Читаем в житии Арсения Великого, что он иногда, восставая от внутренней молитвы, гласно молился с воздетыми руками: «Господи Боже мой! Не остави мене, яко ничтоже благо сотворих пред Тобою николиже: но помози и сподоби положити начало!» В краткой сей молитве угодника Божия выражается, во-первых, великое смирение, и самоукорение, и самоуничижение. Во-вторых, показывается, что угодник Божий не без причины так молился, а видно за строгую жизнь борим был помыслами возношения от мысленных врагов, которые никого не оставляют в покое, а всех борют, чем кого могут. Особенно нам немощным потребно следить за помыслами возношения, которые для нас в брани духовной вреднее всего, как объясняет это преподобный Марк Подвижник: «Аще быхом о смиренномудрии прилежали, то не быхом требовали наказания: вся бо злая и лютая, случающаяся нам, за возношение наше случаются. Аще бо апостолу, да не превознесется, аггел сатанин попущен бысть, да ему пакости деет; кольми паче нам превознесшимся сам сатана попущен будет попирати ны, дондеже смиримся»... ...По сим свидетельствам угодников Божиих, поверяя наше смирение, или недостаток оного, или примечая окрадение возношением, искренно и со смиренномудрием да повторяем пред Господом означенную молитву блаженного Арсения, восставая на оную, когда беспокоимы будем от досаждающих нам мысленных врагов наших. Если же когда и сия молитва совершенно не будет успокоивать нас, то да подражаем и в другом действии блаженному Арсению. Он иногда посаждал около себя учеников своих, жалуясь на брань вражию. Можешь и ты иногда посаждать около себя сестру П., в случае нужды. Пусть сидит около тебя с молитвою или стоя да прочитывает сколько-нибудь из Евангелия. Нет ли, или не кроются ли в душе твоей какие-либо затаенные немощи, ради которых враги доселе крепятся и надоедают тебе до изнеможения? Если и не можешь ничего такого отыскать, то все-таки молись со смирением Богу псаломскими словами: грехопадения кто разумеет? От тайных моих очисти мя, и от чуждих пощади рабу Твою (Пс. 18, 13). У всех святых отцев единогласный ответ и совет в подобных случаях: во всяком искушении победа — смирение, самоукорение и терпение, разумеется, при испрашивании помощи свыше. Молись о сем и Царице Небесной, и всем угодникам Божиим, к каким ты имеешь особенную веру, чтобы помогли тебе избавиться от прелести бесовской. Прежде всего рассмотри душевное расположение, мирна ли ты со всеми, не осуждаешь ли кого. Не высокоумие ли это, что, получив некоторое временное успокоение от брани, ты поверила, что это хранение ума. Святой Иоанн Лествичник говорит: «Елико отстоят востоцы от запад, толико хранение ума выше хранения помыслов, и несравненно труднее онаго». А мы с тобою и помыслов своих не умеем хранить как должно; то откуда же возьмется у нас хранение ума? Твое спокойствие было не хранение ума, а явная подсада вражия. Брань со страстями Как же быть тем, которых как бы невольно тревожат и беспокоят нелюбовь и злоба, зависть и ненависть или смущает неверие? Прежде всего должно обратить внимание на причины сих страстей и против этих причин употребить приличное духовное врачевство. Причина неверия — любление земной славы, как свидетельствует Сам Господь во Святом Евангелии: «како можете веровати, славу друг от друга приемлюще, славы же от Единого Бога не ищете» (Ин. 5, 44). А зависть, и злоба, и ненависть происходят от гордости и от неимения любви к ближним. Врачевство же против сих страстей: во-первых, смиренное и искреннее сознание своей немощи пред Богом и духовным отцом; во-вторых, евангельское понуждение не действовать по влечению сих страстей, а делать противное им; третье врачевство — искать во всем только славы Божией и от Бога; четвертое врачевство — смиренное испрашивание помощи Божией... не сомневаясь, а веруя, что невозможное у людей — возможно от Бога. Пятое врачевство — самоукорение, т. е. во всяком неприятном и скорбном случае или обстоятельстве должно возлагать вину на себя, а не на других, что мы не умели поступить как следует и от этого вышла такая неприятность и такая скорбь, которой и достойны мы, попущением Божиим, за наше нерадение, за наше возношение и за грехи наши прежние и новые. Описываешь брань, какую испытываешь в течение полугода, и недоумеваешь, за что попущена тебе такая сильная брань. Спрашиваешь: не прогневала ли теперь опять чем-либо Бога, смертно чем согрешила? Теперь хотя бы и не согрешила, а надо потерпеть и за старые грехи. Мария Египетская в пустыне 17 лет боролась со страстями, как со зверьми. — Говоришь: может быть, это общий путь людей, много согрешивших. Действительно, путь это общий, но на этом общем пути каждый человек испытывает больше или меньше, то или другое, по своему устроению и своим чувствам. Скажу тебе пример. В сырую, холодную погоду по одной и той же дороге идут несколько человек. Здоровый озябнет, да и только. У кого же послабее здоровье, тот простудится, схватит насморк, разболится голова. А человек болезненный и совсем разболится от того, что для здорового проходит безвредно. Так разумей и о том, о чем ты спрашиваешь: такая брань, какую ты описываешь (например, что ты испытываешь, стоя в церкви), это признак глубокой немощи. Облегчается эта брань смирением, а усиливается от высокоумия и гордости. В письме... ты опять спрашиваешь, за что попущена тебе сильная брань, за грехи или ко очищению и т. д. и т. д. То есть ты делаешь разные извороты: нельзя ли эту брань принять так, чтобы не нужно было мысленно смириться. Между тем все это попускается, между прочим, именно к смирению возносительного нашего мудрования; сказать проще и короче, за гордость и за грехи. Как же быть тем, которые немоществуют недоброжелательством к ближним, завистью и осуждением и презорством? Таким следует позаботиться о исправлении своего нрава. А исправление это требует: во-первых, смиренного и искреннего сознания и раскаяния пред Богом и духовным отцом; а во-вторых, евангельского понуждения удерживать язык свой и помысл от порицания других... а в-третьих, исправление это требует усердной и смиренной молитвы, словами акафиста: «Господи! исцелил еси сребролюбивую душу Закхея мытаря, исцели и мою окаянную душу от недоброжелательства и зависти, осуждения и памятозлобия». Молитву Иисусову произноси и против блудных искушений, а в гневных искушениях молись за того, на кого скорбишь. Спаси, Господи, и помилуй такую-то и ее святыми молитвами помози мне окаянной и грешной. Святой Лествичник говорит, что для вступивших в монастырь первая и главная прелесть вражия есть самочиние, самоверие и самоуправство. Каждая из вас да прилагает это к себе, оставляя всех прочих действовать, как им угодно и как благоизволяют, каждый сам о себе даст ответ Богу. Далее святой Лествичник выставляет три главных страсти, борющие находящихся в повиновении: чревоугодие, гнев и похоть плотская. Последние приемлют силу от первой, похоть возгорается от чревоугодия и покоя телесного, а гнев за чревоугодие и за покой телесный. Весь же этот злой собор рождается и происходит от самолюбия и горделивого расположения души. Посему Господь и повелевает во Евангелии отвергнуться себя и смириться. Понуждением себя и смирением привлекают милость и помощь Божию, с которыми человек силен бывает уклоняться от зла и творить благое. Если по примеру древних подвижников не можем мы поститься, то со смирением и самоукорением да понуждаемся хоть к умеренному и благовременному воздержанию в пище и питии. Подобным образом да поступаем касательно сна и бесед и прочего. Вообще, да помним слова Апостола: «аще живем духом, духом и да ходим. Не бываем тщеславии, друг друга раздражающе, друг другу завидяще» (Гал. 5, 25—26). Зависть вреднее всего. Святой Исаак Сирин пишет, <что> обретый зависть, обрете с нею диавола. Кто допустит диавола к душе своей, то какого он смущения, мятежа и крамолы не наделает? Да избавит нас Господь от сей пагубной страсти, также и от осуждения других, которое делает нас лицемерами пред Богом. ...Пишешь, что долго не приходило тебе в голову и не было желания просить Царицу Небесную о заступлении в твоих бранях, и тебе кажется, что просить о избавлении от борьбы значит отказаться от креста монашеского... Сколько раз было тебе писано, чтобы в твоей брани молитвенно обращалась ко Господу, просила Его помощи всесильной и заступления Пресвятой Владычицы нашей Богородицы, а ты пишешь, что не было желания просить Царицу Небесную. Тебе говорят, чтобы просила о помощи Божией, а ты толкуешь об избавлении от борьбы. Не избавления от борьбы проси у Господа, а помощи и мужественного терпения. Взывай ко Господу и Матери Божией с смирением, с глубоким сознанием своей немощи, гнилого своего устроения, оставив высокоумные помыслы о мнимой своей любви к Богу, тогда силен Господь помочь тебе и подать тебе облегчение по мере твоего смирения. Выражено желание и вместе недоумение, почему Господь как бы не слышит молитв твоих касательно очищения от страстей. На твое недоумение представлю тебе пример. Огородник весною сперва совершенно очищает землю от всякой дурной травы, потом уже в чистую землю сажает растения; но дурная трава опять проникает, и огородник должен почти целое лето осторожно пропалывать и очищать растения от дурной травы несколько раз, пока укрепятся совершенно огородные растения. Тело наше создано из той же земли, и сколько человек ни старается очищать себя от страстей, страсти опять проникают, как дурная трава. Опять обратимся к огороду, который если плохо огражден, то козы и свиньи повреждают растение. А птицы могут летать и чрез ограду. Огородник должен за всем этим следить и сохранять растение. А христианин должен сохранять плоды духовные от мысленных птиц, которые преобразуются иногда и в других животных. Праотцу нашему сказано: «в поте лица твоего снеси хлеб твой, дондеже возвратшиися в землю, от неяже взят ecи» (Быт. 3, 19). Искушения Свобода существ разумных всегда испытывалась и доселе испытывается, пока утвердится в добре. Потому что без испытания добро твердо не бывает. Всякий христианин чем-либо да испытывается: один бедностью, другой болезнью, третий разными нехорошими помыслами, четвертый каким-либо бедствием или уничижением, а иной разными недоумениями. И этим испытывается твердость веры, и надежды, и любви Божией, то есть к чему человек более склоняется, к чему более прилепляется, горе ли стремится, или еще пригвожден к земному, чтобы человек-христианин чрез подобные испытания сам видел, в каком он находится положении и расположении, и невольно смирялся. Потому что без смирения все дела наши суетны, как единогласно утверждают и богоносные отцы. ...Не помню, чтобы я кого-либо видел без недоумения и недоразумения, потому что всех враг искушает и не хочет никого оставить в покое. Преподобный Макарий Египетский пишет, что Господь попускает лукавому врагу искушать христиан, чтобы не предавались нерадению, а старались жить внимательно и осторожно. Во-вторых, чтобы чрез искушения смирялись и не высокоумствовали, чему, без борения и искушения вражеского, люди легко подвергаются. В-третьих, люди чрез искушения делаются более опытными и искусными и более твердыми. А прежде всего попускает Господь искушения, чтобы отделить боголюбивых от миролюбивых, сластолюбивых от воздержных и целомудренных, смиренномудренных от горделивых и самолюбивых, как сказано в Евангелии: «не приидох воврещи мир на землю, но меч» (Мф. 10, 34). ...Где бы ты ни жила, нигде нельзя прожить без искушений, или чрез бесов, или чрез людей, или от собственных привычек, или от не укрощенного еще самолюбия. Не без причины сказано во Святом Евангелии: «нудится Царствие Небесное, и нуждницы восхищают оное» (Ср.: Мф. 11, 12) и паки: «в терпении вашем стяжите души ваша» (Лк. 21, 19), и: «претерпевый до конца, той спасен будет» (Мф. 10, 22). А знаю, что в N. есть тебе что потерпеть... Будь благоразумна и старайся понести резкие и неуместные выходки, и получишь пользу душевную и духовную. В таких случаях поминай: «человек неискушен — неискусен» и паки: «яко злато в горниле искуси их, и яко всеплодие жертвенное прият я». Бесовские же искушения проявляются в разных смущениях и недоумениях, но все должно препобеждать верою и упованием и благой надеждою. В Евангелии читаем, как Господь говорил апостолу Петру, что сатана просит, дабы сеял вас, яко пшеницу. А когда пшеницу просевают в решете, то бросают из края в край или вертят кругом, так что пшеница сама уже кружится в решете несколько времени. Если бы врагу допущено было искушать всех по его желанию, то он всех бы перекружил. Но Премудрый и Всеблагий Господь попущает врагу искушать каждого только по мере сил, а не выше сил. Врагу же удобно искушать тебя, во-первых, потому, что ты не хочешь признавать его искушения, а во-вторых, находит он удобство и в твоем взгляде на вещи. Когда усердно молишься, то так и смотри, что искушение будет. Это и со всеми случается. Против других суждений имей и содержи в памяти Евангельское слово: «аще дело сие от человек, то разорится, аще ли же от Бога, разориться не может» (Ср.: Деян. 5, 38—39). Сама видишь, что дело общины не разоряется, а, хотя с трудом и разными препятствиями, мало-помалу устрояется, подтверждая святоотеческое слово: «всякому доброму делу или предшествует, или последует скорбное искушение». Как христианин в частности не может избежать и пребыть без искушения и испытаний, так бывает и с монастырскими обителями, не только с новыми, но и со старыми. Человеку дана от Бога свобода, и разум, и закон откровения, и свобода эта испытывается, как человек ее употребит. Свобода и ангелов испытывалась... Ежели на небе бывших испытывалась свобода, то кольми паче испытывается свобода и произволение на земле живущих. ...Пишешь о расстроенном положении N. Что делать? Она неправа тем, что слишком заботится о внешнем. Но когда человек находится в искушении, надо потерпеть ему, как и самой тебе внушает благой помысл. ...Из города Ливен приезжающие к нам часто повторяют слово, значение которого я не совсем ясно понимаю: «толкач муку покажет». Должно быть, когда толкут человека-христианина, то и покажется, какая в нем мука, первой руки, или второй, или третьей. И святой Иаков, брат Божий, пишет, что человек неискушен неискусен. В паремиях преподобным читается: «якоже злато в горниле искуси их» (Прем. 3, 6). Искушения неприятны, а полезны; да и податься от них некуда, по сказанному: «в мире скорбни будете» (Ин. 16, 33). Значит, в целом мире бесскорбного места не найдешь; везде к одному заключению придешь, что потерпеть нужно. Если когда-либо, то особенно теперь, тебе нужно поучаться в Евангельском слове Господнем: «будите мудри яко змия, и цели яко голубие» (Мф. 10, 16). По смыслу божественных толковников, мудрость змеи состоит в том, когда наносят удары телу ее, она всячески старается укрывать главу свою. Так и всякий христианин, при нанесении ему скорбных ударов со стороны, должен блюсти главу свою духовную, т. е. веру и в Господа и в Его евангельское учение, которое возвещает всем хотящим спастися тесный и прискорбный путь. Но теснота эта и прискорбие скоропреходящи, а воздаяние за них в будущей жизни нескончаемо и райским наслаждением, и необъяснимою радостью, по сказанному: «ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящим Его» (1 Кор. 2, 9). — Все это непрестанно должно обносить в уме, и в сердце, и в памяти, чтобы быть в состоянии мудрую борьбу со страстями и неприятностями совне растворять незлобием голубиным, повторяя себе те же слова, какие изрек на подобные случаи Искупитель наш и Избавитель к Богу Отцу: «остави им грех сей, не ведят бо, что творят» (Ср.: Лк. 2, 34). Искус вещь хорошая и самая полезная. Бывших во искусе и Апостол похваляет, глаголя: «искушени быша, скитающеся, лишени, скорбяще, озлоблени» (Ср.: Евр. 11, 37). В заключение прибавляет: «ихже не бе достоин весь мир» (Евр. 11, 38). Если и такие не избегли скорбных искушений, ради пользы их душевной, то нам немощным никак не следует отрекаться и избегать душеполезных искусов. Мужайся о Господе, и да крепится сердце твое в постигшем искушении обитель вашу. Читаем в псалмах: «мир мног любящым закон Твой, и несть им соблазна» (Пс. 118, 165). Знаю, что ты от всего сердца любишь закон Божий. Поэтому крепись и мужайся против случившегося соблазна в обители. Правда, что нелегко понести подобный соблазн, как говорит о сем и святой апостол Павел: «кто соблазняется, и аз не разжизаюся» (2 Кор. 11, 29). Хотя и трудно переносить подобные обстоятельства, но малодушествовать ни в каком случае не следует... А я слышу, что ты настолько предалась и предаешься безмерной печали, что несколько уже дней совсем не употребляешь пищи, так что и желудок твой стал ссыхаться. Это неблагоразумно и несогласно с волею Божиею предаваться такой вышемерной печали, когда имеем апостольскую заповедь радоваться в различных искушениях (Ср.: Иак. 1, 2,), как пишет святой Иаков, брат Божий. То же самое сказано и у апостола Павла: «всегда радуйтесь, непрестанно молитесь, о всем благодарите» (1Фес. 5, 16—18). Сия бо есть воля Божия. И нам следует придерживаться воли Божией, а противное отвергать и не предаваться оному. Ангел покаяния святому Ерму говорил, что печаль оскорбляет Духа Святаго и неприлична рабам Божиим, то есть печаль неуместная или вышемерная. А ты уже пресытилась печалью, пора и отложить оную и взяться за благонадежие. И простой опыт свидетельствует, что после сильной бури в море бывает велия тишина. Будем мы надеяться и ожидать подобного. Ты давно все желала скорбей, и попрания, и уничижения от людей в отдаленном известном месте, куда тебя помысл не перестает тянуть разными изветами. Но вместо этого тебе попущено терпеть досаждения и искушения от бесов в том самом месте, где живешь. Думаю, что тебе случилось это потому, что действовала ты вопреки сказанного в молитве Господней, в которой, во-первых, молимся так: «да будет воля Твоя», а потом в конце: «не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго». Не знаю, понимала ли ты смысл этих слов? Святой Исаак Сирин в 5-м Слове объясняет их так. Видимые скорби от людей, от обстоятельств и от болезней тела должно терпеть и переносить со смирением и благодарением, покоряясь всесвятой воле Божией. О душевных же искушениях должно молиться Господу, «чтобы не подвергнуться оным». Помолимся, говорит сей святой, не внити во искушение о вере. Помолимся не внити во мнении ума твоего, во искушения с бесом хулы и гордыни. Помолимся не внити по попущению Божию в явное искушение диаволово, злых ради помышлений, яже помыслил еси во уме твоем, их же ради и попущен еси (в сие искушение). Помолися не отступити от тебе Ангелу целомудрия твоего, да не будеши ратован горящею бранию греха, и отлучатися от него (т. е. от Ангела). Помолися не внити во искушение раздражения на кого-либо или во искушение двоедушия и сомнения, ими же душа возводится к великому затруднению. Искушения же (скорбные) телесные вседушне подъяти уготовляйся и всеми удесы твоими пройди сквозь тех, и очи твои слез исполни, да не отступит храняй тя Ангел от тебя. Кроме бо искушений сих Промысл Божий не зрится, и еже к Богу дерзновение невозможно есть стяжати, и премудрости духа невозможно есть научитися, и божественному вожделению в душе твоей утвердитися невозможно есть. И еще сей святой прибавляет, глаголя: «и паки помолимся не внити во искушение явное диаволово за кичение твое, но за еже любити тебе Бога, да сила Его споспешествует тебе, и тобою победит враги Своя, да искусится любы твоя к Богу, и прославится сила Его в терпении твоем...». ...При полном здоровье, особенно молодым, какая и какая пустошь не приходит в голову. Враг, чтобы выманить их из монастыря, обещает им почти все царство земное, и всякие блага, и всякие удовольствия, и то, чего и написать неудобно. А на самом деле, если послушают, награждает противным. Святитель Димитрий Ростовский пишет, что мир обещает злато, а дарует блато.

Святые отцы о борьбе с грехом Преп. Антоний Великий: "Зло прилепляется к нашему естеству, как ржавчина к меди или грязь к телу. Но, как не медник произвел ржавчину и не родители - грязь на своих детях, так и не Бог произвел зло. Он вложил в человека совесть и разум, чтобы он избегал зла, зная, что оно вредно для него и ведет к мучениям. Следи же за собой внимательно: увидев какого счастливца в силе и богатстве, ни под каким видом не хвали его. Но тотчас представь перед собою смерть, и ты никогда не пожелаешь ничего худого". Макарий Великий: "Человек по своей природе изменчив. Поэтому как тот, кто упал в глубину порока и порабощен грехами, может обратиться к добру, так и тот, кто запечатлен Духом Святым и наполнен небесными дарованиями, свободен вернуться ко злу. Некоторые, вкусившие Божией благодати и ставшие причастниками Святого Духа, когда теряют осторожность и бдительность, духовно гаснут и становятся хуже, чем они были раньше. Это случается не потому, что Бог меняется или благодать Духа угасает, а потому, что сами люди теряют благодать и поэтому совращаются и впадают во множество зол". Преп. Исаак Сирин: "Когда человек, помня о прежних грехах, наказывает себя, тогда Бог с благоволением взирает на него. Бог радуется, что за уклонение от Его пути человек сам возложил на себя наказание, - это служит признаком искренности покаяния. И чем более грешник принуждает себя, тем больше умножается к нему благоволение Божие". Авва Дорофей: "Если у кого-нибудь хоть одна страсть обратится в навык, то она будет мучить его. Иногда человек совершает множество добрых дел, но один злой навык может превозмочь их все. Например, если у орла хоть один коготок запутается в сетке, то он весь попадет в неволю. Так и душа по причине одной страсти может попасть в руки врага. Потому не допускайте, чтобы хоть одна страсть обратилась в навык, но молитесь Богу день и ночь, чтобы не впасть в искушение. Если же и окажемся побежденными по своей немощи, то понудим себя тотчас же встать, начнем плакать перед благостью Божией, будем снова бодрствовать и подвизаться. И Бог, видя наше доброе устремление, смирение и сокрушение сердечное, подаст нам руку помощи и сотворит с нами по Своей милости". Прав. Иоанн Кронштадтский: "Всю жизнь следи за своим сердцем и присматривайся, что препятствует его соединению с Богом. Это да будет для тебя наука наук, и ты при помощи Божией навыкнешь быстро замечать, что отдаляет тебя от Бога, а что приближает к Нему. Лукавый очень старается стать между нашим сердцем и Богом. Именно он отдаляет нас от Бога разными страстями: похотью плоти, похотью очей и гордостью житейской". "Наука наук - побеждать действующие в нас страсти. Великая мудрость, например, ни на кого не сердиться и ни о ком не мыслить зла, хотя бы кто и причинил нам зло. Мудрость - презирать корысть и любить нестяжание, презирать лакомства и довольствоваться простой пищей, вкушаемой умеренно. Мудрость - никому не льстить, но всегда безбоязненно говорить правду; мудрость - не прельщаться красотой лица, но уважать во всяком человеке красоту образа Божия. Мудрость - любить врагов и не мстить им ни делом, ни словом, ни мыслью. Мудрость - не собирать себе богатства, но подавать милостыню бедным, чтобы приобрести сокровище на Небе. Увы! Мы чуть ли не изучили все науки, а удаляться греха вовсе не научились и, таким образом, часто оказываемся совершенными невеждами в нравственной науке. И выходит, что истинно мудрые были святые, ученики истинного Учителя-Христа, а мы так называемые ученые - невежды, и, часто, чем ученее, тем больше невежды, потому что не познали самого главного, а порабощаемся различными страстями". Старец Никон: "Если каждое слово, дело и помышление кладет на нас печать, то и надо принять все меры к сохранению себя от всего вредного. И епископ Игнатий Брянчанинов, и святые отцы пишут, что очень часто, почти всегда мы не чувствуем вреда для себя от вредного дела непосредственно после этого вредного дела; этот вред сказывается через некоторое время. Получается плод от принятого в себя зла, который дает себя почувствовать различными своими проявлениями. Это может каждый видеть на себе, пожиная горький плод своих ошибок и увлечений. Не видит и не чувствует только тот, кто вообще не внимает себе и не рассматривает себя, свое душевное и сердечное состояние при свете Святого Евангелия и отеческих писаний, иначе говоря - проводит рассеянную жизнь. Часто вредное дело не кажется вредным. Это вражье обольщение. Не следует доверять себе, своему сердцу и рассуждению. В решении вопроса, что вредно и что не вредно, надо руководствоваться указаниями Евангельского Писания и уставами Церкви Православной и святых отцов, а также советами духовного отца или старцев, которые от опыта своего и духовной жизни могут дать назидание".

Воля Божия Т.! Воля Божия о нас та, чтобы мы, живя на земле, научились познавать Бога и с радостью и желанием следовать воле Божией - единственной спасительной и наполняющей жизнь истинным содержанием. А человек может делать любую работу - от самой ничтожной до самой великой - и спасаться этим или погибать. Будешь жить для Бога, ради Бога и во славу Божию - вот и спасение, вот и истинный, а не эфемерный смысл жизни. И если бы была воля Божия быть тебе женой и материю, то ты бы ею давно стала. Но сейчас, в 47 лет, твоя тоска о минувшем не более, чем искушение. Доктор, доктор! Оглянись вокруг! Твоим больным не надо ничего передавать от твоего внутреннего содержания - они этого не поймут. Им нужны твоя любовь, твой профессионализм, и все это в Боге, в молитве о них. О каком еще невозделанном клочке своей души ты говоришь? Все у нас на месте, все Богом благословлено, а с искушениями уже давно пришла пора бороться, распознавать их и искоренять. Тебе и С. и М. Божие благословение на все доброе. Дорогой отец Д.! Хорошо бы в ответе правящего Владыки услышать Вам для себя волю Божию и продолжать спокойно служить на своем приходе. Ведь это совсем не значит, что ответ от Господа окончательный. Просто надо продолжать молиться и ждать, когда Господь позовет Вас к служению в сане священническом. Я Вам так пишу потому, что сам всегда имел такую установку в жизни: "ничего не просить и ни от чего не отказываться". Принял в свое время и сан, как естественный ход событий в жизни (было с детства устремление к Церкви), принял как от Бога и отстранение на 7 лет от служения, и был возвращен к служению по воле Божией ранее определенного срока. "Все Им, все от Него, все к Нему" - так и живем. И вот теперь к концу жизненного пути свидетельствую я, что лучшего и вернейшего пути нет, как жить по воле Божией. А волю Божию нам так ясно являют обстоятельства жизни. Вы в настоящий момент получили ее через архиерея. Бытового вопроса касаться не буду. Это Вы сами со своей супругой решите, как Вам лучше для семьи вашей. Не забывайте, что оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут в плоть едину. Хорошо, когда и в душу едину. Умудри Вас Бог! Дорогая Т.! Сейчас твоим монастырем является ради телесной немощи родной дом, и мамочка твоя - тебе игуменья. Лучшей игуменьи сейчас я тебе не желаю, а будущее в руце Божией. Неси, детка, без ропота только свою болезнь, и это такой подвиг, который не всякий человек может понести. Сейчас монастыри все рабочие, а нам с тобой это не подходит. И пока никаких обетов даже дома на себя не бери. Учись молиться и справляться с духом уныния. И с тебя этого довольно. А молитву перед чтением Св. Евангелия читай и все делай по мере своих сил. Ведь не человек для правила, а правило для человека. И духом обращаться к святым за помощью хорошо - это тебя Ангел Хранитель учит. Помни, детка, что самое ценное - научиться себя предавать всецело воле Божией. Умудри тебя Бог и укрепи чадо Божие! Уважаемый N! Отчего же не делать заявок на осуществление своих благих, по нашему разумению, намерений? Но человек полагает, а располагает Господь.Помолитесь усердно. Если Ваше стремление не во вред Вам и Вашей семье, то Господь благословит его осуществление. Но не требуйте, а смиренно просите, допуская в мыслях и сердце, что Вы можете ошибаться, и потому готовьтесь принять волю Божию даже, если она и будет отказом Вашему желанию. Умудри Вас Бог. Дорогой отец Т.! С нашей стороны нужно и важно иметь внутреннее духовное устремление к желанию исполнять в жизни волю Божию. И поверьте, искренность наших чувств Господь приимет и оправдает. Он, помимо нашего понимания и осмысливания, поведёт по жизни нашу утлую лодчонку Своей твердой рукой. Мне 91 год, и я теперь свидетельствую и себе, и другим, что Господь знает наше сокровенное, а по вере нашей и стремлению к истине правит нашу жизнь, часто врачуя и исправляя то, что по неведению и непониманию может препятствовать исполнению воли Божией в нашей жизни. Я сдавал семинарские экзамены вообще без учебы, будучи уже в сане, а перед рукоположением был экзаменуем представительной комиссией при Московском епархиальном управлении. Дорогой отец Т., я в то время не был связан таким множеством титулов, как Вы теперь, но живое рвение к служению ходатайствовало обо мне пред Богом и людьми как о духовнике, и в то послевоенное время это было очень ответственно, серьезно и, скажу, опасно. Я отдавался служению этому. В Академии учился экстерном. И за полгода до её окончания, когда была уже и дипломная работа написана, Господь переводит меня на другое послушание - в заключение, к новой пастве и новому руководству. Помышлял ли я о таком проявлении воли Божией? Конечно, нет. А к чему Вам это говорю? Предайтесь и Вы истинно воле Божией душей, не планируя сам, не регламентируя своих возможностей сам. Сейчас, слава Богу, есть Владыка, выполняйте его благословение, не обдумывая сегодня, во что оно выльется завтра. Главное - есть ему доверие, ибо он прошел школу от послушника до архиерея. А если и его планы вдруг сойдут к человеческим только желаниям, то, поверьте, Господь вмешается решительно и самовластно, и Правда Божия восторжествует. Буди, Господи, буди. 3 апреля 2001 года Дорогая о Господе Е.! Какое же искушение захлестнуло тебя! Ты пишешь о своей вере, а мыслишь о жизни вполне как человек неверующий. Если бы была воля Божия быть тебе женой и матерью, всё давно бы осуществилось. А ты обдумываешь поступки богоборческие: ведь ребёнок, зачатый и рождённый во грехе, рождается на муки, и мамочке своей он воздаст за её грех своею жизнью. Вот и выбирайте. Оставь-ка лучше пустые греховные мечтания и молись Богу с решимостью принять Его волю как самый лучший для тебя вариант. Да покайся в сочувствии греховным помыслам. Просить об исполнении своего хотения создания семьи христианской можно, но осуществление его - предоставить воле Божией, и ей повиноваться. Раба Божия Т. Выбор Вами сделан 21 год назад. А теперь, когда через Вас в Вашу семью входит Господь, Вы, которая призвана сохранять семью, устремляетесь на её разорение. Венчание ведь - это Божие благословение и на Ваших детях, уже рожденных. Вас смущает враг. И за мужа, если он по Вашей вине уйдет в блуд, отвечать пред Богом будете Вы, и не замолить Вам будет этой вины. Потрудитесь в семье своей, вымаливая своих близких. Надо много терпения в этом деле благом. А карточки берите, Вас ещё не спрашивают о вере Вашей и не принуждают отрекаться от Бога. Дорогой о. И., батюшка, ну как же Вы не слышите воли Божией о Вас, изреченной Главой Церкви. "Значит, придется остаться здесь!" И это тем более ценно, что произнесено было без всяких обсуждений с той или другой заинтересованной стороны. И правильно Вы в тот момент подумали, что вопрос решен. А дальше, дальше самость и своеволие начали свою подпольную работу. А Святейший повторно подтверждает то, что сказал по наитию: "лучше Вам остаться здесь". Он не требует, не убеждает, он ждет добровольного послушания воле Божией. А дальше еще предупреждение и воззвание к рассуждению - это болезнь, постигшая Вас. И владыка не связывает Вашей свободы, но ждет добровольного решения ("не говорите о конкретных сроках", подумайте). Добровольного дателя любит Бог. Так-то, дорогой мой о. И. Для Вас наступило время экзамена, чему научились Вы за время своего монашества, и научились ли? А моего благословения не будет. Вы сами должны услышать волю Божию и с радостью подклонить главу свою под послушание. Вам всё и исчерпывающе сказал Святейший. Дорогая о Господе Л.! Молимся о Вас, чтобы утишил Господь смятение души Вашей, вдохнул в умиренное сердце решимость идти вослед Господа, повинуясь Его Святой воле. А для этого надо по-детски просить Его устроить жизнь Вашу. Даже и не выстаивая перед иконами, носить в сердце постоянное желание, чтобы Сам Господь управил путь Ваш: быть у нас близь Святой обители, быть рядом с Т-ой. Какая бы поддержка была Вам обеим, и, если есть хоть капля такого желания, Господь устроит всё. И мы будем молиться Господу и угоднику Его Святителю Спиридону Тримифунтскому, чтобы Ваш переезд был безболезнен для близких и для Вас. И так устроит Господь, что и денежки найдутся, и сил хватит. Божие благословение Вам и наши самые искренние пожелания, чтобы всё устроилось во благо души Вашей. Храни Вас Господь! Дорогая о Господе Л.! А ведь Ваша влюблённость - искушение для Вас. Такие неравные браки и раньше, при более здоровой нравственности, никому счастья не приносили, а уж ныне это и совсем идти на верную гибель и невыносимые страдания. Да и каноны церковные надо бы знать - ведь возможная разница в возрасте ± 5 лет, больше недопустимо. Так что оставьте свою влюблённость как ненужное Вам искушение. А молиться об устройстве можно, но больше полагаться на волю Божию о себе, чем на свои желания. Умудри Вас Бог. Помолимся о Вас, чтобы отошли от Вас печаль и уныние. Ведь и дома можно и надо жить по-Божьи. Дорогая о Господе Г! Получил Ваше письмо. Просьбу о молитве за Вас и за погибшего сына выполним. А Вам да будет утешением то, что у Бога нет мертвых, у Него все живы, а значит впереди у Вас еще встреча с любимым сыном. Но, чтобы она была радостной, надо, чтобы и он, и Вы оказались в милости Божией. Слава Богу, что свидетельство от людей о К. самое хорошее, а вот надо еще, чтобы и Церковь свидетельствовала о нем, что он был с Богом, жил в Боге. Если в этом будет недостаток, то Ваш родительский долг - восполнить его молитвой за сына. Молитва, милостыня, обращение к Богу и дела ради Бога, а не слезы и ропот помогут Н. Поэтому вспоминайте об этом чаще. А вопрос - почему и отчего не решается на земле, ведь Бог ни с кем не советуется и отчета никому не дает. Одно несомненно, что все, что Он делает,- благо для нас, одно благо, одна любовь. Иногда, сохраняя душу от повреждения, Господь переселяет ее в мир иной, не попустив оскверниться от мира. Дорогая Г. Н, не отягчайте душу сына своей безутешной скорбью. Предайте себя и сына воле Божией, и радость Божия изгонит вражий мрак скорби, вошедшей в Ваш дом. Божие благословение Вам. Дорогой В.! Очень я утешен твоим письмом. И теперь уж и я утешу тебя тем, что засвидетельствую тебе, что болезнь попущена тебе во очищение и спасение. Поставь себе сейчас задачу - учиться безропотно и беспопечительно предавать себя воле Божией. Приими и периоды болезненной тяготы и краткие утешения от Бога с сознанием, что все это милость Божия тебе и во благо тебе. И тогда грех отступит, ты станешь для него недоступен. Укрепи тебя Господь и умудри трудиться во спасение души своей. Божие благословение тебе. Дорогая о Господе Т.! О болезни мамы я узнал сразу и молился о ней и молюсь, чтобы воздвиг её Господь с одра болезни. Вопрос о прекращении ею трудовой деятельности надо бы ставить уже давно и не только по причине болезни, но возраст требует уже другого ритма жизни, другой её наполненности. Ранее я об этом не говорил, так как предполагал, что все вы и она в том числе - врачи, и сами понимаете всё и другим советуете право. Так что, дорогая Т. М., надо выполнять предписания возраста, они даются нам свыше, и противящийся им противится Божию о нас определению. Я по себе знаю, как трудно входить в эту новую, полную всяческих ограничений жизнь. Но я же и свидетельствую, что, чем скорее мы это поймем, смиренно подклоним главу возрастающим немощам, тем лучше и для нас, и для окружающих. Всему определено своё время. Да и Господь смиренным дает благодать. Приказным порядком это сделать невозможно, добровольного дателя любит Господь. А я вот Вам скажу о моих ограничениях, которые уже вошли в мою жизнь: 1.Посещение служб сократилось до минимума. Даже и на большие праздники я уже часто не имею возможности быть в храме, молюсь дома. 2.Прием людей прекратился вообще, отвечаю на вопросы письменно, не входя в личные контакты. Но я не скажу, что жизнь моя опустела. Молитва и моления в уединении обретают новое качество. Думаю, что и М. Е. пришла пора привыкать к молитвенной тишине и уединению. А кто возьмет на себя труд быть при ней, помогая в житейских нуждах,- это решите на месте и, конечно, с её согласия. Божие благословение вам всем. А я, всю жизнь прожив в народной молве, сейчас благодарю Бога, что хоть в последний час жизни Он даровал мне сладость уединения и молитвы неразвлекательной. Молюсь, чтобы и М. Е. сама с радостью и желанием вошла в этот новый образ жизни - преддверие тишины Вечности в радости богообщения. 12 октября 2000 года. Дорогая В. В.! Имя Владыки Серафима уже прославлено Богом предстательством того, ради кого он столько потрудился. А я бы сказал, что и Вам по родственному преемству хорошо бы войти в труд дедушки малой лептой своих усилий. И как преподобный Серафим поклонился священномученику Серафиму, так желаю и Вам получить мзду любви от своего великого пред Богом родственника. Время коротко, и труды Ваши нужны даже не столько ему, сколько нам, и живущим с нами, и тем, кто будет жить после нас. Дедушка-то уже во свете неприступном, а малый свет вашей любви к нему не привлечет ли в сгущающуюся тьму земной жизни нашей лучи присносущего Божественного света. Думаю, что Божие благословение уже пребывает на Ваших благих намерениях молитвами дедушки Вашего. А я лишь с радостью присоединю и свои молитвы к его всемощному предстательству о Вас. С удовольствием читаю присланное Вами. И так хотелось бы, чтобы всё, что осталось от трудов митрополита Серафима, получило через Вас вторую жизнь для пользы тех, кто входит сейчас в церковь. Умудри и вдохнови Вас Господь и дай силы ходить в воле Божией. Благодарю Вас за добрую память, за всё присланное; и еще прошу прощения за некоторую задержку с ответом, прошу великодушия и снисхождения к моей немощи. Молитвенную память о Вас буду хранить на всяк день.

Преподобный Ефрем Сирин Слово на пришествие Господне, на скончание мира и на пришествие антихристово По слав. пер. Ч.I. Сл.106. Я, наималейший, грешный, исполненный проступков, Ефрем, в состоянии ли буду выговорить, что выше сил моих? Но поелику Спаситель по благоутробию Своему и некнижных научил премудрости, а чрез них повсюду озарил верных; то и мой язык соделает. Он без недостатка ясным к пользе и назиданию как меня самого, который говорю, так и всех слушателей. Но с болезнию начну речь, и с воздыханиями буду говорить о скончании настоящего мира и о том бесстыднейшем и ужасном змие, который приведет в смятение всю поднебесную, и в сердца человеческие вложит боязнь, малодушие и страшное неверие, и произведет чудеса, знамения и страхования, яко же прельстити, аще возможно, и избранныя (Мф.24:24), всех обмануть ложными знамениями и признаками чудес им совершаемых. Ибо попущением Святого Бога получит он власть обольщать мир; потому что исполнилось нечестие мира, и повсюду совершаются всякого рода ужасы. Посему-то Пречистый Владыка за нечестие людей попустил, чтобы мир был искушен духом льсти, потому что так восхотели человеки - отступить от Бога и возлюбить лукавого. Велик подвиг, братия, в те времена, особливо для верных, когда самим змием с великою властию совершаемы будут знамения и чудеса, когда в страшных призраках покажет он себя подобным Богу, будет летать по воздуху, и все бесы, подобно Ангелам, вознесутся пред мучителем. Ибо с крепостию возопиет, изменяя свой вид и безмерно устрашая всех людей. Кто тогда, братия, окажется огражденным, непоколебимым, имеющим в душе верный знак - святое пришествие Единородного Сына, Бога нашего, как скоро увидит сию неизреченную скорбь, отовсюду приходящую на всякую душу; потому что совершенно ни откуда нет у ней ни на земле, ни на море никакого утешения, ни покоя; - как скоро увидит, что весь мир в смятении, что каждый бежит укрыться в горах, и одни умирают от голода, другие истаивают, как воск, от жажды, и нет милующего; - как скоро увидит, что всякое лице проливает слезы и с сильным желанием спрашивает: "есть ли где на земле слово Божие?" и слышит в ответ: "нигде". Кто перенесет дни сии, кто стерпит невыносимую скорбь, как скоро увидит смешение народов, которые от концов земли идут увидеть мучителя, и многие поклоняются мучителю, с трепетом взывая: "ты - наш спаситель"? Море мятется, земля иссыхает, небеса не дождят, растения увядают, и все живущие на востоке земли от великого страха бегут на запад, а также живущие на западе солнца с трепетом бегут на восток. Бесстыдный же, прияв тогда власть, пошлет бесов во все концы смело проповедовать: "великий царь явился во славе, идите и видите его". У кого же будет такая адамантовая душа, чтобы мужественно перенести ему все сии соблазны? Где, как сказал я, такой человек, которого бы ублажали все Ангелы? А я, христолюбивые и совершенные братия, прихожу в ужас при одном воспоминании о змие, помышляя в себе о той скорби, какая постигнет людей в сии времена, помышляя о том, сколько жестоким к человеческому роду окажется сей скверный змий, и еще более злобы будет иметь на святых, которые могут преодолеть его мечтательные чудеса. Ибо много найдется тогда людей благоугодивших Богу, которым в горах и в местах пустынных можно будет спастись многими молитвами и невыносимым плачем. Ибо Святый Бог, видя их несказанные слезы и искреннюю веру, умилосердится над ними, как нежный отец и соблюдет их там, где они укроются; между тем как всескверный змий не перестанет отыскивать святых и на земле и на море, рассуждая, что уже воцарился он на земле, и все ему подчинены. И не сознавая своей немощи и той гордыни, от которой пал, замыслит несчастный воспротивиться в тот страшный час, когда Господь придет с небес. Впрочем, приведет в смятение землю, устрашит всех ложными чародейными знамениями. В то время, когда придет змий, не будет покоя на земле, будут же великая скорбь, смятение, замешательство, смерти и глады во всех концах. Ибо сам Господь наш Божественными устами изрек, что таковая скорбь не бысть от начала создания (Мк.13:19). Как же мы грешные изобразим сию чрезмерную, даже несказанную скорбь, когда так наименовал ее Бог? Да остановит каждый со вниманием ум свой на святых речениях Господа и Спасителя, как Он, по Своему благоутробию, ради чрезмерной нужды и скорби, желает сократить дни скорби, увещевая нас и говоря: молитеся, да не будет бегство ваше в зиме, ни в субботу (Мф.24:20); и еще: бдите на всяко время, непрестанно молящеся, да сподобитеся убежати скорби и стати пред Богом (Лк.21:36); потому, что время близко. И все мы подвержены сему бедствию, но не верим. Будем же непрестанно просить в слезах и молитвах, день и ночь припадая к Богу, чтобы спастись нам грешным. У кого есть слезы и сокрушение, да просит Господа, чтобы избавиться нам от скорби, какая придет на землю, чтобы вовсе не видеть сего зверя и не слышать страхований его. Ибо будут по местом глади и труси(Мф.24:7), и различные смерти на земле. Мужественная нужна будет душа, которая бы могла сохранить жизнь свою среди соблазнов. Ибо, если человек окажется хотя несколько беспечным, то легко подвергается нападениям и будет пленен знамениями змия лукавого и хитрого. И таковой не найдет себе пощады на суде; там откроется, что добровольно поверил он мучителю. Много молитв и слез нужно нам, возлюбленные, чтобы кто-либо из нас оказался твердым в искушениях; потому что много будет мечтаний, совершаемых зверем. Он сам богоборец, и всех хочет погубить. Ибо такой способ употребит мучитель, что все должны будут носить на себе печать зверя, когда во время свое, то есть, при исполнении времен, придет он обольстить всех знамениями; и в таком только случае можно им будет покупать себе снеди и все потребное; и поставит надзирателей исполнять его повеления. Заметьте, братия мои, чрезмерную злокозненность зверя и ухищрения его лукавства, каким образом начинает он с чрева, чтобы человек, когда приведен будет в крайность недостатком пищи, вынужден был принять печать его, то есть, злочестивые начертания, не на каком-либо члене тела, но на правой руке, а также на челе, чтобы человеку не было уже возможности правою рукою напечатлеть крестное знамение и также на челе назнаменовать святое имя Господне или славный и честный крест Христа и Спасителя нашего. Ибо знает несчастный, что напечатленный крест Господень разрушает всю силу его; и потому кладет свою печать на правую руку человеку, потому что она запечатлевает крестом все члены наши; а подобно и чело, как свещник, носит на высоте светильник света - знамение Спасителя нашего. Посему, братия мои, страшный предложит подвиг всем христолюбивым людям, чтобы до часа смертного не приходить в боязнь и не оставаться в бездействии, когда змий будет начертывать печать свою вместо креста Спасителева. Ибо для того, без сомнения, употребляет таковой способ, чтобы имя Господа и Спасителя даже и не именуемо было в то время; делает же сие бессильный, боясь и трепеща святой силы Спасителя нашего. Ибо если кто не будет запечатлен печатию зверя, то не пленится и мечтательными его знамениями. Притом и Господь не отступает от таковых, но просвещает и привлекает их к Себе. По всей точности должны мы, братия, уразумевать неприязненные мечтательные знамения врага. Господь же наш в тишине придет ко всем нам, отразит ради нас ухищрения зверя. В чистоте соблюдая неуклонную веру Христову, соделаем шаткою силу мучителя. Приобретем непреложный и твердый рассудок, и отступит от нас бессильный, не имея возможности что-либо сделать нам. Умоляю вас, братия, я, малейший из вас, не будем ленивыми, христолюбцы, но станем паче возмогать силою крестною. Неотвратимый подвиг при дверях. Восприимем все щит веры. Будьте же готовы, как верные рабы, не принимающее иного. Ибо злочестивый и жестокий тать придет прежде, в свое время, с намерением окрасть, закласть и погубить избранное стадо истинного Пастыря. Постараемся узнать, о други, в каком виде придет на землю бесстыдный змий. Поелику Спаситель, вознамерившись спасти род человеческий, родился от Девы и в образе человеческом попрал врага святою силою Божества Своего; то и он умыслил восприять образ Его пришествия и прельстить нас. Господь наш на светоносных облаках, подобно страшной молнии, приидет на землю: но не так придет враг; потому что он отступник. Действительно, от оскверненной девы родится его орудие: но сие не значит, что он воплотится; придет же всескверный, как тать, в таком образе, чтобы прельстить всех, придет смиренный, кроткий, ненавистник, как скажет о себе, неправды, отвращающийся идолов, предпочитающий благочестие, добрый, нищелюбивый, в высокой степени благообразный, постоянный, ко всем ласковый; уважающий особенно народ иудейский, потому что иудеи будут ожидать его пришествия. А при всем этом, с великою властию совершит он знамения, чудеса и страхования; и примет хитрые меры всем угодить, чтобы в скором времени полюбил его народ. Не будет брать даров, говорить гневно, показывать пасмурного вида, но благочинною наружностию станет обольщать мир, пока не воцарится. Поэтому, когда многие сословия и народы увидят такие добродетели и силы, все вдруг возымеют одну мысль, и с великою радостно провозгласят его царем, говоря друг другу: "найдется ли еще человек столько добрый и правдивый?" И скоро утвердится царство его, и в гневе поразит он трех великих царей. Потом вознесется сердцем и изрыгнет горечь свою этот змий, смятет вселенную, подвигнет концы ее, всех притеснит и станет осквернять души, не благоговение уже в себе показывая, но при всяком случае поступая, как человек суровый, жестокий, гневливый, раздражительный, стремительный, беспорядочный, страшный, отвратительный, ненавистный, мерзкий, лютый, губительный, бесстыдный, который старается весь род человеческий вринуть в пучину нечестия. Многочисленные произведет он знамения, но ложно, а не действительно. И в присутствии многолюдной толпы, которая будет восхвалять его за мечтательные чудеса, издаст он крепкий глас, от которого поколеблется место, где собраны предстоящие ему толпы, и скажет: "все народы, познайте мою силу и власть!" В виду зрителей будет переставлять горы и вызывать острова из моря, но все это обманом и мечтательно, а не действительно; впрочем, прельстит мир, обманет взоры всех; многие поверят и прославят его, как крепкого Бога. Тогда сильно восплачет и воздохнет всякая душа; тогда все увидят, что несказанная скорбь гнетет их день и ночь, и нигде не найдут пищи, чтобы утолить голод. Ибо жестокие надзиратели будут поставлены на место, и кто только имеет у себя на челе или на правой руке печать мучителя, тому позволено будет купить немного пищи, какая найдется. Тогда младенцы будут умирать на лоне матерей, умрет и матерь над своим детищем, умрет также и отец с женою и детьми среди торжища, и некому похоронить и положить их во гроб. От множества трупов, поверженных на улицах, везде зловоние, сильно поражающее живых. С болезнию и воздыханиями скажет всякий поутру: "когда наступит вечер, чтобы иметь нам отдых?" Когда настигнет вечер, с самыми горькими слезами будут говорить сами в себе: "скоро ли рассвет, чтобы избежать нам постигшей скорби?" Но некуда бежать или скрыться, потому что все в смятении, и море и суша. Посему-то сказал нам Господь: бодрствуйте, неотступно молясь о том, чтоб избежать скорби. Зловоние на море, зловоние на суше; глады, землетрясения; смущение на море, смущение на суше; страхования на море, страхования на суше. Множество золота и сребра и шелковые одежды не принесут никому пользы во время сей скорби, но все люди будут называть блаженными мертвецов, преданных погребению прежде, нежели пришла на землю эта великая скорбь. И золото и серебро рассыпаны на улицах, и никто до них не касается, потому что все омерзело. Но все поспешают бежать и скрыться, и негде им укрыться от скорби; напротив того, при голоде, скорби и страхе, будут угрызать плотоядные звери и пресмыкающиеся. Страх внутри, извне трепет; день и ночь трупы на улицах. Зловоние на стогнах, зловоние в домах; голод и жажда на стогнах, голод и жажда в домах; глас рыдания на стогнах, глас рыдания в домах; шум на стогнах, шум в домах. С рыданием встречаются все друг с другом, - отец с сыном, и сын с отцом, и матерь с дочерью. Друзья на улицах, обнимаясь с друзьями, кончают жизнь; братья, обнимаясь с братьями, умирают. Увядает красота лица у всякой плоти, и вид у людей как у мертвецов. Омерзела и ненавистною стала красота женская. Увянут всякая плоть и вожделение человеческое. Все же поверившие лютому зверю и принявшие на себя печать его, злочестивое начертание оскверненного, приступят к нему вдруг, и с болезнию скажут: "дай нам есть и пить, потому что все мы истаиваем томимые голодом, и отгони от нас ядоносных зверей". И этот бедный, не имея к тому средств, с великою жестокостию даст ответ, говоря: "откуда, люди, дам вам есть и пить? Небо не хочет дать земле дождя, и земля также вовсе не дает ни жатвы, ни плодов". Народы слыша это восплачут и прольют слезы, не имея утешения в скорби; напротив того, другая неизреченная скорбь приложится к их скорби, а именно, что так поспешно поверили мучителю. Ибо он бедный не в силах помочь себе самому, как же окажет милость им? В те дни великая будет нужда от многой скорби, причиненной змием, от страха и землетрясения и шума морского, от голода и жажды и угрызения зверей. И все принявшие печать антихристову и поклонявшиеся антихристу, как благому Богу, не будут иметь никакой части в царстве Христовом, но вместе с змием будут ввержены в геенну. Блажен, кто окажется всецело святым и верным, у кого сердце несомненно предано Богу; потому что бесстрашно отринет он все предложения змия, пренебрегая и истязаниями и мечтаниями его: Но прежде нежели будет сие, Господь, по милосердию Своему, пошлет Илию Фесвитянина и Еноха, чтобы они возвестили человеческому роду богочестие, дерзновенно проповедали всем благоведение, научили не верить мучителю из страха, вопия и говоря: "это лесть, о человеки! никто да не верит ей нисколько, никто да не повинуется богоборцу; никто из вас да не приходит в страх; потому что он скоро будет приведен в бездействие. Вот, святый Господь идет с неба судить всех поверивших знамениям его". Впрочем, немногие тогда захотят послушать и поверить сей проповеди Пророков. Спаситель же делает сие, чтобы показать неизреченное Свое человеколюбие; потому что и в это время не оставляет род человеческий без проповеди, да будут все безответными на суде. Многие из святых, какие только найдутся тогда, в пришествие оскверненного, реками будут проливать слезы к святому Богу, чтобы избавиться им от змия, с великою поспешностию побегут в пустыни, и со страхом будут укрываться в горах и пещерах, и посыплют землю и пепел на главы свои, в великом смирении молясь день и ночь. И будет им сие даровано от святого Бога; благодать Его отведет их в определенные для сего места, и спасутся, укрываясь в пропастях и пещерах, не видя знамений и страхований антихристовых; потому что имеющим ведение без труда сделается известным пришествие антихриста. А кто имеет ум на дела житейские и любит земное, тому не будет сие ясно; ибо привязанный всегда к делам житейским, хотя и услышит, не будет верить и погнушается тем, кто говорит. А святые укрепятся; потому что отринули всякое попечение о сей жизни. Восплачут тогда вся земля и море, восплачет воздух, а вместе восплачут дикие звери и птицы небесные; восплачут горы и холмы и дерева на равнинах; восплачут и светила небесные о роде человеческом; потому что все уклонились от святого Бога и поверили лести, приняв на себя, вместо Животворящего Спасителева креста, начертание скверного и богоборного. Восплачут земля и море, потому что в устах человеческих прекратится вдруг глас псалма и молитвы; восплачут великим плачем все церкви Христовы, потому что не будет священнослужения и приношения. По исполнении же трех с половиною лет власти и действий нечистого, и когда исполнятся все соблазны всей земли, придет, наконец, по сказанному, Господь, подобно молнии блещущей с неба, приидет святый, пречистый, страшный и славный Бог наш, с несравненною славою, в предшествии Его славе чинов ангельских и архангельских; все же они - пламень огненный; и река в страшном клокотании полная огня, Херувимы с поникшими долу очами и Серафимы летающие и закрывающие лица и ноги крылами огненными и с трепетом взывающие: "возстаньте почившие, се пришел Жених!" Отверзутся же гробы, и во мгновение ока пробудятся все колена и воззрят на святую лепоту Жениха; и тьмы тем и тысящи тысящ Ангелов и Архангелов, безчисленные воинства, возрадуются великою радостию; святые и праведные и все не принявшие печати змия и нечестивца возвеселятся. Мучитель со всеми демонами связанный Ангелами, также все принявшие печать его, все нечестивые и грешники, связанные будут приведены пред судилище. И Царь даст на них приговор вечного осуждения в огнь неугасимый. Все же не принявшие печати антихристовой и все скрывавшееся в пещерах возвеселятся с Женихом в вечном и небесном чертоге со всеми святыми в безпредельные века веков. Аминь. Святой Ефрем Сирин. Творения. Т.2. Репринтное издание. - М.: Издательский отдел Московского Патриархата, 1993, сс. 250-260. // Творения иже во святых Отца нашего Ефрема Сирина. Писания духовно-нравственные. - Сергиев Посад. Типография Св.-Тр. Сергиевой Лавры, 1907.

Св. Василий Великий О том, что Бог не виновник зла Много видов учения, какие чрез священного псалмопевца Давида показал нам действовавший в нем Дух. Иногда пророк, описывая собственные свои страдания и мужество, с каким переносил он встречавшееся с ним в жизни, в примере своем оставляет нам самое полное учение о терпении. Например, когда говорит: Господи, что ся умножиша стужающии ми (Псал. 3, 1.)? А иногда изображает он Божию благость и скорость помощи, какую подает Бог истинно взыскавшим Его; и тогда говорить: внегда призвати ми, услыша мя Бог правды моея (Псал. 4, 2), выражаясь равносильно с другим пророком который сказал: еще глаголющу ти, речет: се приидох (Ис. 58, 9), то есть, не успел я окончить призывание, как слух Божий внял уже конец призывания. Еще, принося молитвы и моления к Богу, научает нас, каким образом живущие во грехах должны умилостивлять Бога. Господи, да не яростию Твоею обличиши мене, ниже гневом Твоим накажеши мене (Пс. 6, 2). А в двенадцатом псалме показывает какую-то продолжительность искушения словами: доколе, Господи, забудеши мя до конца (2 ст.)? И в продолжение всего псалма учит нас не терять бодрости в скорбях, но ожидать Божией благости, и знать, что Бог по особенному домостроительству предает нас скорбям, по мере веры каждого посылая и меру испытаний. Поэтому, сказав: доколе, Господи, забудеши мя до конца? и: доколе отвращаеши лице Твое отмене?, тотчас переходить к зломыслию людей безбожных, которые, едва встретят хотя малое огорчение в жизни, не перенося затруднительности обстоятельств тотчас начинают колебаться в мыслях: имеет ли Бог попечение о здешнем мире, назирает ли за делами каждого, воздает ли каждому должное? Потом когда видят что неприятное их положение все еще продолжается, утверждают в себе лукавое мнение, и решительно говорят в сердце своем, что нет Бога. Рече безумен в сердце своем: несть Бог (Пс. 13, 1). А кто вложил себе это в ум тот уже без осторожности вдается во всякий грех. Ибо ежели нет назирающего, нет воздающего каждому по достоинству того, что сделано в жизни, то воспрепятствует ли что притеснять нищего, убивать сирот умерщвлять вдову и пришельца, отваживаться на всякое нечестное дело, осквернять себя нечистыми и мерзкими страстями, всякими скотскими вожделениями? Посему, как следствие мысли, что нет Бога, пророк присовокупил: растлеша и омерзишася в начинаниих. Ибо невозможно совратиться с правого пути тому, кто не болезнует в душе забвением Бога. Почему язычники преданы в неискусен ум и творят неподобная (Рим. 1, 28)? Не потому ли, что сказали:несть Бог? Почему они впали в страсти безчестия, и жены их измениша естественную подобу в презъестественную, и мужи на мужех студ содевают (26, 27.)? Не потому ли, что измениша славу нетленнаго Бога в подобие скотов, и четвероног и гад (23)? Поэтому, как действительно лишенный ума и смысла, безумен тот, кто говорить: несть Бог.Но близок к нему и ни мало не уступает ему в безсмыслии и тот, кто говорить, что Бог - виновник зла. Я полагаю, что грех их равно тяжек; потому что оба равным образом отрицают Бога благого, один говоря, что Бога нет, а другой утверждая, что Он не благ. Ибо, если Бог - виновник зла, то очевидно не благ. А поэтому в том и другом случае отрицается Бог. От чего же, говорят болезни? От чего безвременная смерть? От чего истребление городов, кораблекрушения, войны, голодные времена? Это есть зло, продолжают, и, между тем все это - Божие произведение. Поэтому кого же иного, кроме Бога, признаешь виновником происходящего? Итак, поелику коснулись мы сего часто повторяемого вопроса, то, возводя слово к какому-нибудь всеми принятому началу и тщательнее разобрав предложенный предмет, попытаемся сделать на него внятное и несбивчивое объяснение. Предварительно должны мы утвердить в мыслях своих одно следующее: поелику мы творения благого Бога и состоим во власти Того, Кто устрояет все до нас касающееся, и важное и маловажное, то не можем ничего потерпеть без воли Божией, и если что терпим, оно не вредно, или не таково, чтоб можно было примыслить что либо лучшее. Ибо, хотя смерть от Бога, однако же, без сомнения, смерть не зло; разве кто назовет злом смерть грешника, потому что для него перехождение отсюда бывает началом мучений во аде. Но опять не Бог причина зол во аде, а мы сами, потому что началом и корнем греха - от нас зависящее, наша свобода. Удержавшись от зла, могли бы мы не терпеть ничего бедственного. Но поелику уловлены сластолюбием в грех; то можем ли представить какое благовидное доказательство, что мы не сами для себя сделались виновниками горестей? Поэтому иное зло только в нашем ощущении, а иное зло в собственной своей природе. Зло само в себе зависит от нас, таковы: неправда, распутство, неразумие, робость, зависть, убийства, отравы, лживые дела, и все однородные с сими недостатки, которые, оскверняя душу, созданную по образу Сотворшаго, обыкновенно помрачают ея красоту. Еще злом называем, что для нас трудно и болезненно для ощущения: телесную болезнь, телесные раны, недостаток необходимого, безславие, ущерб имения, потерю родных. Между тем каждое из сих бедствий мудрый и благий Владыка посылает нам к нашей же пользе. Богатство отнимает у тех которые употребляют его худо, и тем сокрушает орудие их неправды. Болезнь насылает тем, кому полезнее иметь связанные члены, нежели безпрепятственно устремляться на грех. Смерть насылается на тех которые достигли предала жизни, какой от начала положен в праведном суде Бога, издалека предусмотревшего, что полезно для каждого из нас. А голод, засухи, дожди - суть общие какие-то язвы для целых городов и народов которыми наказывается зло, преступившее меру. Посему, как врач, хотя производить в теле труды и страдания, однако же благодетелен, потому что борется с болезнию, а не с больным; так благ и Бог, Который частными наказаниями устрояет спасение целого. Ты не ставишь в вину врачу, что он иное в теле режет, другое прижигает, а другое совершенно отнимает; напротив того, даешь ему деньги, называешь его спасителем; потому что остановил болезнь в небольшой части тела, пока страдание не разлилось во всем теле. А когда видишь, что от землетрясения обрушился на жителей город, или, что на море с людьми разбился корабль, не боишься подвигнуть хульный язык на истинного Врача и Спасителя. Но тебе надлежало разуметь, что в болезнях умеренных и излечимых люди получают пользу от одного об них попечения, а когда оказывается, что страдание не уступает врачебным средствам, тогда необходимым делается отделение поврежденного, чтоб болезнь, распространясь на соприкосновенные с ним места, не перешла в главные члены. Посему как в резании и прижигании не виновен врач, а виновна болезнь, так и истребления городов, имея началом чрезмерность грехов, освобождают Бога от всякой укоризны. Но говорят: Если Бог не виновен во зле, то почему же сказано: Аз устроивый свет и сотворивый тму, творяй мир и зиждяй злая (Ис. 45, 7.)? И еще говорится: снидоша злая от Господа на врата Иерусалимля (Мих. 1, 12). И: несть зло во граде, еже Господь не сотвори (Ам. 3, 6). И в великой песни Моисеевой сказано: видите, видите, яко Аз есмь, и несть Бог, разве Мене: Аз убию, и жити сотворю, поражу, и Аз исцелю ю (Втор. 32, 39). Но для разумеющего смысл Писания ни одно из сих мест не заключает в себе обвинения Богу, что Он виновник и творец зла. Ибо Сказавший: Аз устроивый свет и, творяй тму, объявляет чрез сие, что Он Создатель твари, а не творец зла. Творцем же и Художником того, что в твари кажется противоположным наименовал Он Себя, чтобы ты не подумал будто бы иный есть виновник света, и иный - виновник тьмы, и чтобы ты не стал искать иного создателя огня, инаго - воды, инаго - воздуха, инаго - земли; потому что стихии сии, по противным своим качествам, представляются несколько одна другой противоборствующими; как и действительно случилось с некоторыми, - отчего совратились они в многобожие. Творит же мир и зиждет злая. Особенно творит мир в тебе, когда добрым учением умиротворяет ум твой, и умиряет страсти, возстающие на душу. Зиждет злая, то есть, преобразует зло и ведет к лучшему, чтоб оно, перестав быть злом приняло в себя свойство добра. Сердце чисто созижди во мне, Боже (Пс. 50, 12). Не вновь сотвори, но обнови обветшание от греха. И: да оба созиждет во единого нового человека (Еф. 2, 12). Да созиждет не в том смысле, чтоб произвести из небытия, но в том чтоб преобразовать существующее. И: аще кто во Христе, нова тварь (2 Кор. 5, 17). И еще Моисей говорит: не сам ли сей отец твой стяжа тя, и сотвори тя, и созда тя (Втор. 32, 6.)? Здесь слово:создание, поставленное после слова: сотворение, ясным образом дает нам разуметь о себе, что оно весьма часто употребляется в значении улучшения. Посему Творяй миртворит мир чрез созидание зла, то есть, чрез преобразование и приведение зла в лучшее. Сверх того, если под словом "мир" будешь разуметь освобождение от войн, а злом назовешь трудности, сопровождающие воюющих, дальние походы, труды, бдения, безпокойства, пролив пота, раны, убийства, взятие городов, порабощения, отведение в плен, жалкий вид пленных и вообще все скорбные последствия войн, то утверждаю, что сие бывает по праведному суду Божию; Бог в войнах насылает казни на достойных наказания. Или тебе хотелось бы, чтоб Содом не был сожжен после беззаконных его дел? Чтоб Иерусалим не был разрушен и храм опустошен после ужасного неистовства иудеев против Господа? Но как же иначе справедливо было совершиться сему, как не руками Римлян, которым предали Господа нашего враги жизни своей иудеи? Поэтому иногда справедливость требует чтобы зло, порождаемое войною, насылаемо было на достойных того. И слова: Аз убию и жити сотворю, принимай, если угодно, в первом представляющемся тебе смысли. Ибо людей простых назидает и страх. Поражу, и Аз исцелю. И это полезно даже в буквальном значении слов, потому что поражение внушает страх, а исцеление побуждает к любви. Но тебе можно найти в сказанном и высший смысл: Аз убию - грех, и жити сотворю - правдою. Ибо в какой мере внешний наш человек тлеет , в такой внутренний обновляется (2 Кор. 4, 16). Посему разумей не так что одного убивает, а другого жити творит, но что одного и того же оживотворяет тем самым, чем убиваёт и исправляет, тем, чем поражает согласно с Притчею, которая говорит: ты побиеши его жезлом, душу же его избавиши от смерти (Притч. 23, 14). Поэтому поражается плоть, чтоб исцелилась душа, умерщвляются грехи, чтоб жила правда. А слова: снидоша злая от Господа на врата Иерусалимля, сами в себе заключают объяснение. Какие злая? Шум колесниц и конников (Мих. 1, 13). Когда же слышишь: несть зло во граде, еже Господь не сотвори, слово "зло" понимай так, что Писание разумеет под оным бедствия, посылаемые на грешников к исправлению прегрешений. Ибо сказано: озлобих тя, и гладом заморих, да благо тебе сотворю (Втор. 8, 3), остановив неправду прежде, нежели разлилась она до безмерности, как поток удерживаемый какою ни есть твердою плотиною и преградою. Поэтому болезни в городах и народах, сухость в воздухе, безплодие земли, и бедствия встречающиеся с каждым в жизни, пресекают возрастание греха. И всякое зло такого рода посылается от Бога, чтоб предотвратить порождение истинных зол. Ибо и телесные страдания в внешние бедствия измышлены к обузданию греха. Итак Бог истребляет зло, а не от Бога зло. И врач истребляет болезнь, а не влагает ее в тело. Разрушения же городов, землетрясения, наводнения, гибель воинств, кораблекрушения, всякое истребление многих людей, случающееся от земли, или моря, или воздуха, или огня, или какой бы то ни было причины, бывают для того, чтоб уцеломудрить оставшихся; потому что Бог всенародные пороки уцеломудривает всенародными казнями. Посему в собственном смысли зло, то есть, грех - это зло, наиболее достойное сего наименования, зависит от нашего произволения; потому что в нашей воле - или удержаться от порока, или быть порочным. А из прочих зол иные как подвиги, бывают нужны к показанию мужества, например Иову лишение детей, истребление всего богатства в одно мгновение времени и поражение гнойными струпами; а иныя посылаются, как врачевство от грехов, например, Давиду домашний позор служит наказанием за беззаконное вожделение. И еще знаем страшные казни другого рода, насылаемые праведным судом Божиим чтоб поползновенных на грех соделать целомудренными. Например Дафан и Авирон были пожраны землею в разверстыя под ними бездны и пропасти. Ибо здесь таковым родом наказания не сами они приводились к исправление (возможно ли это для сошедших во ад), но примером своим сделали целомудренными прочих. Так и Фараон потоплен был со всем войском. Так истреблены и прежние жители Палестины. Посему, хотя Апостол называете таковых в одном месте сосудами гнева совершенными в погибель (Рим. 9, 22), однако же не должны мы думать, что устроение фараона было чем-нибудь худо (в таком случай вина справедливо падала бы на устроившего), а напротив того, когда слышишь о сосудах разумей, что каждый из нас сотворен на что-нибудь полезное. И как в большом дом один сосуд золотой, другой серебряный, иной глиняный, и иной деревянный, а произвол каждого из нас имеет сходство с веществами сосудов. Человек чистый по нравственности и нековарный - есть сосуд золотой, а низший его по достоинству - сосуд серебряный, мудрствующий же земное и годный к сокрушению - сосуд глиняный, а удобно оскверняющийся грехом и делающийся пищею для вечного огня - сосуд деревянный. Так и сосудом гнева бывает тот, кто в себя как в сосуд вместил все внушения диавола, а по происшедшему в нем от порчи зловонию не может быть взят на какое-нибудь употребление, но достоин одного истребления и погибели. Поелику же надобно было его сокрушить, то разумный и мудрый Домостроитель души устроил, чтоб он соделался знаменитым и для всех известным, а чрез сие, когда сам по чрезмерной порочности стал неисцелен своим бедствием, принес пользу другим. Ожесточил же его Бог Своим долготерпением и замедлением в наказании, дав усилиться его греху, чтоб открылась на нем правда суда Божия, когда лукавство его возросло до крайнего предела. Почему, начав с меньших язв и непрестанно умножая в усиливая казни, не смягчил его упорства, но нашел что он и Божие долготерпение презирает и насылаемые на него бедствия переносит, как нечто привычное. Даже и после этого не предал его смерти, пока он сам себя не потопил в киченни сердца своего, отважившись идти путем праведных, и, возмечтав что Чермное море, как для народа Божия, так и для него будет проходимо. Итак, наученный сему Богом, получив понятие о раздельных видах зла, зная, что такое - зло действительное, именно, грех которого конец - погибель, и что такое - зло мнимое, болезненное для ощущения, но имеющее силу добра, как, например, злострадания, насылаемые к обузданию греха, которых плоды - вечное спасение души, перестань огорчаться распоряжениями Божия домостроительства, и вообще не почитай Бога виновным в существовании зла, и не представляй себе, будто бы зло имеет особенную свою самостоятельность. Ибо лукавство не самостоятельно, подобно какому-нибудь животному, и сущности его не должны мы представлять себе чем-то получившим самостоятельность. Зло - есть лишение добра. Сотворен глаз; а слепота произошла от потери глаз. Поэтому, если бы глаз по природе своей не подлежал порче, не имела бы места слепота. Так и зло не само по себе осуществляется, но следует за повреждениями души. Оно не есть нерожденно, как говорят нечестивые, которые благому естеству делают равночестным естество лукавое, признавая то и другое безначальным и высшим рождения; оно не есть и рождение, потому что, если все от Бога, то как злу быть от Благаго? Безобразное не от прекрасного, порок не от добродетели. Прочти историю мироздания, и найдешь, что там вся добра, идобра зело (Быт. 1, 31). Поэтому зло не сотворено вместе с тварями, которые добры. Но и умная тварь, происшедшая от Создателя, не с примесью лукавства приведена в бытие. Ибо если телесные твари не имели в себе присозданнаго зла, то умным тварям, которыя столько отличны чистотою и святынею, как иметь общую с злом самостоятельность? Однако же зло есть, и действие показывает, что его много разлито в целом мире. Поэтому говорят: "откуда же зло, если оно и не безначально, и не сотворено?" Доискивающихся чего либо подобнаго спросим: откуда болезни, откуда телесныя повреждения? Болезнь не что либо нерожденное, она и не создание Божие. Напротив того, животные сотворены с таким устройством, какое им прилично по естеству, и введены в жизнь с совершенными членами, бывают же больны, уклонившись от того, что им естественно, ибо лишаются здоровья или от худого корма, или от другой какой болезнетворной причины. Следственно Бог сотворил тело, а не болезнь. Поэтому же Бог сотворил душу, а не грех. Повредилась же душа, уклонившись от того, что ей естественно. А что было для нее преимущественным благом? Пребывание с Богом и единение с Ним посредством любви. Отпав от Него, она стала страдать различными и многовидными недугами. Почему же в ней есть общая приемлемость зла? По причине свободного стремления, всего более приличного разумной природе. Не будучи связана никакою необходимости, получив от Творца жизнь свободную, как сотворенная по образу Божию, она разумеет доброе, умеет им наслаждаться, одарена свободой и силой, пребывая в созерцании прекрасного и в наслаждении умопредставляемым соблюдать жизнь, какая ей естественна; но имеет также свободу и уклониться иногда от прекрасного. А сие бывает с нею, когда пресытившись блаженным наслаждением, и как бы в отягчении какою-то дремотою, ниспав с высоты горнего, входит в общение с плотию для гнусных наслаждений сластолюбием. Гор'е был некогда Адам не местопребыванием, но произволением; гор'е он был, как скоро получил душу, воззрел на небо, восхитился видимым, возлюбил Благодетеля, Который даровал ему наслаждение вечною жизнию, поставил его среди утех рая, дал ему начальство по подобию Ангелов, соделал его подобожителем Архангелов и слышателем Божественного гласа. При всем том находясь под защитою Бога и наслаждаясь Его благами, скоро пресытился он всем, и как бы возгордясь своим пресыщением, умной красоте предпочел показавшееся приятным для плотских очей, и выше духовных наслаждений поставил наполнение чрева. Вскоре стал он вне рая, вне оной блаженной жизни, соделавшись злым не по необходимости, но по безрассудству. Поэтому он, как согрешил по причине худаго произволения, так умер по причине греха. Оброцы бо греха, смерть (Рим. 6, 23). В какой мере удалился от жизни, в такой приблизился к смерти, потому что Бог - жизнь, а лишение жизни - смерть. Поэтому Адам сам себе уготовал смерть чрез удаление от Бога, по написанному: яко се удаляющии себе от Тебе, погибнут (Псал. 72, 27). Так не Бог сотворил смерть, но мы сами навлекли ее на себя лукавым соизволением. Бог не воспрепятствовал нашему разрушению по причинам, объясненным выше, чтоб самого недуга не сохранить в нас бессмертным, как и горшечник такого глиняного сосуда, который течет, не захотел бы положить в огонь, пока переделкою не будет исправлен находящийся в нем недостаток. Но говорят: "Почему в самом устройстве не дано нам безгрешности, так что нельзя было бы согрешить, хотя бы и хотели?" Потому же, почему и ты не тогда признаешь служителей исправными, когда держишь их связанными, но когда видишь, что добровольно выполняют перед тобою свои обязанности. Поэтому и Богу угодно не вынужденное, но совершаемое добродетельно. Добродетель же происходит от произволения, а не от необходимости, а произволение зависит от того, что в нас, и что в нас, то свободно. Посему, кто порицает Творца, что не устроил нас по естеству безгрешными, тот не иное что делает, как предпочитает природе разумной неразумную, природе, одаренной произволением и самодеятельностию - неподвижную и не имеющую никаких стремлений. Сие сказано в виде отступления, однако ж по необходимости, чтоб ты, впав в глубину помыслов при утрате вожделеваемаго тобою, не утратил вместе и Бога. Посему перестанем поправлять Премудрого. Перестанем доискиваться того, что было бы лучше Им сотворенного. Хотя сокрыты от нас причины частных Его распоряжений, однако же утвердим в душах своих следующее положение: от Благого не бывает никакого зла. К сему вопросу, по связи понятий, привходит другой и о диаволе. "Откуда диавол, если зло не от Бога"? Что скажем на сие? То, что и на сей вопрос достаточно нам того же рассуждения, какое представлено о лукавстве в человеке. Ибо почему лукав человек? По собственному своему произволению. Почему зол диавол? По той же причине, потому что и он имел свободную жизнь, и ему дана была власть, или пребывать с Богом, или удалиться от Благого. Гавриил - Ангел, и всегда предстоит Богу. Сатана - ангел, и совершенно ниспал из собственного своего чина. И первого соблюло в горних произволение, и последнего низринула свобода воли. И первый мог стать отступником, и последний мог не отпасть. Но одного спасла ненасытимая любовь к Богу, а другого сделало отверженным удаление от Бога. И это, отчуждение от Бога, есть зло. Небольшое обращение глаза производит, что мы или на стороне солнца, или на стороне тени своего тела. И там просвещение готово тому, кто взирает прямо; необходимо же омрачение тому, кто отвращаете взор к тени. Так диавол лукав, имея лукавство от произволения, а не природа его противоположна добру. Поэтому "Отчего у него брань с нами?" От того, что, став вместилищем всякого порока, принял в себя и болезнь зависти, и позавидовал нашей чести. Для него несносна была наша беспечальная жизнь в раю. Коварством же и хитростями обманув человека, и, употребив средством к обману то самое вожделение, какое имел человек уподобляться Богу, показал он древо, и обещал что чрез вкушение сего плода человек станет подобен Богу. Ибо сказал:аще снесте, будете яко бози, ведяще доброе и лукавое (Быт. 3, 5). Поэтому не создан он быть нашим врагом, но завистию приведен с нами во вражду. Ибо, видя, что сам низринут из Ангелов, не мог равнодушно смотреть, как земнородный чрез преуспеяние возвышается до ангельского достоинства. А поелику стал он врагом, Бог соблюл в нас противление ему, когда, относя угрозу к нему самому, сказал зверю, который служил ему орудием: вражду положу между тобою и между семенем тоя (Быт. 3, 15). Ибо действительно вредны сближения с пороком, потому что у сближающихся такой закон дружбы составляется обыкновенно в следствие их сходства. Поэтому справедливо сказанное: тлят обычаи благи беседы злы (1 Кор. 15, 33). Как в странах нездоровых понемногу вдыхаемый воздух неприметно зарождает в жителях болезнь, так знакомство с людьми негодными вносить в душу великое зло, хотя вред в настоящее время и неприметен для ощущения. Посему-то непримирима вражда со змием. Если же орудие достойно такой ненависти, то не тем ли паче должны мы враждовать на действовавшего орудием? Но говорят: "Для чего было в раю дерево, с помощию которого диавол мог успеть в злоумышлении против нас? Ибо если бы не было у него обманчивой приманки, то как бы ввел нас в смерть чрез преслушание?" Оно было для того, что нужна была заповедь для испытания нашего послушания. Для того было растение, приносившее красивые плоды, чтоб мы, в уклонении от приятного, показав превосходство воздержания, по праву удостоились венцов за терпение. За вкушением же последовало не только преслушание заповеди, но и познание наготы. Ибо сказано: ядоста, и отверзошася очи их и разумеша, яко нази быша(Быт. 3, 6. 7). А наготы знать не надлежало, чтоб ум человека, придумывая себе одежды и защиту от наготы, не развлекался заботою о восполнении недостающего, и чтоб вообще попечением о плоти не был он отвлекаем от внимательного устремления к Богу. Но почему не устроено ему одежд тотчас по сотворении? Потому что не были приличны ни естественные, ни искусственные одежды. Одежды естественные свойственны бессловесным, таковы: перья, волосы, и грубая кожа, способная защищать от холода и переносить зной. И в этом одно животное ни мало не преимуществует пред другим, потому что во всех природа одинакового достоинства. А человеку прилично было, по мере любви к Богу, получать отличные дарования благ. Упражнения же в искусствах произвели бы недосуг, чего наипаче надлежало избегать, как вредного для человека. Посему и Господь, снова призывая нас к райской жизни, истребляет в душах наших заботу, говоря: не пецытеся душею вашею, что ясте, ни телом вашим, во что облечетеся (Матф. 6, 25). Поэтому не прилично было человеку иметь как естественные, так и искусственные покровы. Напротив того, если бы показал свою доблесть, для него приуготовлены были иные покровы, которые бы, по Божией благодати, процвели на человеке, и стали осиявать его какими-то светлыми оболочками, подобными ангельским, превосходящими пестроту цветов, светлость и лучезарность звезд. По сей-то причине человеку не вдруг даны одежды, потому что они назначались ему в награду добродетели; но злость диавола не дозволила человеку получить их. Итак диавол стал нашим противоборником вследствие падения, до которого доведены мы древле его злостию. И по Господню домостроительству у нас с ним борьба, чтоб преобороли его послушанием и восторжествовали над противником. О если бы он не сделался диаволом, но пребыл в том чине, в каком в начале поставил его Чиноначальник! Но поелику стал он отступником, врагом Бога, и врагом человеков, сотворенных по образу Божию (по той же причине он человеконенавистник, по какой и богоборец; он ненавидит нас как тварей Владыки, ненавидит и как Божия подобия), то мудрый и благопромыслительный Домостроитель дел человеческих, воспользовался его лукавством к обучению душ наших, как и врач употребляет яд ехидны в составе спасительнаго врачевства. "Кто был диавол? Какой его чин? Какое достоинство? И кратко сказать: почему называется он сатаною?" Он - сатана, потому что противоборствует добру. Ибо таково значение еврейского слова, как знаем из книги Царств. Ибо сказано: воздвиже Господь на Соломона противника (satan), Адера, царя сирскаго (3 Цар. 11, 14). Диаволом же назван по тому, что бывает нашим и содейственником и обвинителем в грехе, радуется нашей погибели, и позорит нас нашими делами. А природа его бесплотна, по словам Апостола, сказавшего:несть наша брань к крови и плоти, но к духовом злобы. И достоинство его начальственное. Ибо сказано: к началам, и ко властем, и к миродержителем тмы сея(Еф. 6, 12). Место же начальствования в воздухе, как говорит тот же Апостол: по князю власти воздушныя, духа, иже ныне действуете в сынах противления (Еф. 2, 2). Поэтому называется и князем Мира, потому что начальство его в странах надземных. Так и Господь говорить: ныне суд есть миру сему: ныне князь Мира сего изгнан будет вон" (Иоан. 12, 31). И еще: грядет князь Мира сего, и во Мне не обретет ничесоже (Иоан. 14, 30). Когда же говорится о воинстве диавола, что это духи злобы в поднебесных (Еф. 6, 12), то надобно знать, что Писанию обычно называть небом воздух, например: птицы небесные(Матф. 6, 26), и: восходят до небес (Псал. 106, 26), то есть, высоко поднимаются в воздух. Поэтому и Господь видел сатану, яко молнию, с небесе спадша (Лук. 10, 18), то есть, свергнутого с собственного своего начальства, поверженнаго долу, чтоб попирали его, возложившие упование на Христа. Ибо Он дал ученикам Своим власть наступати на змию и на скорпию, и на всю силу вражию (19). Поелику же лукавое его мучительство свергнуто, и надземные места очищены спасительным страданием Умиротворившего яже на земли, и яже на небеси (Кол. 1, 16), то нам проповедуется уже Царствие Божие. Так Иоанн говорит: приближися Царствие Небесное (Матф. 3, 2), и Господь повсюду проповедует "Евангелие Царствия" (Матф. 4, 23), и еще прежде возглашают Ангелы: слава в вышних Богу, и на земли мир (Лук. 2, 14), и веселящиеся о вшествии Господа нашего во Иерусалим восклицают: мир на небеси и слава в вышних (Лук. 19, 38). И вообще тысячи есть победных гласов свидетельствующих о конечном низложении врага, почему нам не остается никакой борьбы и никакого подвига в горних, никто не противится и не отклоняет нас от блаженной жизни, но беспечально можем простираться вперед, чтоб навсегда наслаждаться древом жизни, которого приобщиться воспрепятствовало нам в начале коварство змия, потому что пристави Бог пламенное оружие хранити путь древа жизни (Быт. 3, 24). И сей-то путь совершив невозбранно, да внидем в наслаждение красотами, о Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава во веки! Аминь.

Святитель Григорий Палама Омилия II 1. В Неделю притчи Господни о Мытаре и Фарисее Беседы (омилии) святителя Григория Паламы. Часть 1. — М.: Паломник, 1993 Беседы (омилии) святителя Григория Паламы. Пер. с греч. Архимандрита Амвросия (Погодина). — Издание Братства преп. Иова Почаевского. Монреаль, 1965. С. 21-30. Изобретателен на зло духовный князь зла и искусен сразу же в начале, отчаянием и маловерием, ниспровергнуть тех людей, которые уже вложили в душу основания добродетели; силен же равным образом и на полпути напасть беспечностью и нерадением, на тех, которые уже воздвигли стены дома добродетели; но даже и самого того, кто уже поставил и самую кровлю добрых дел (дома своей добродетели), силен он низвергнуть, путем гордости и безрассудства. Но мужайтесь! Не приходите в ужас! Потому что, тот, кто бдителен, более искусен в удержании добра. И добродетель обладает гораздо большей силой в парировании со злом, обогащаясь средствами свыше и споборничеством со стороны Того, Кто силен во всем и, по благости, влагает силы во всех любителей добродетели, дабы не только она пребыла незыблимой пред лицом снаряженных, разновидных и злостных ухищрений супостата, но и павших в глубину зла, пробудила и подняла, и с легкостью, путем покаяния и смирения, привела к Богу. Примером же сему является настоящая притча. Ибо и Мытарь оный, будучи мытарем и пребывая, можно сказать, в бездне зла, — вследствие единого слова, и то — краткого, стал общником добродетельно живущих, облегчается и возносится и становится выше всякой греховности и причисляется к лику праведников, будучи оправдан Самим неподкупным Судиею. Если же и Фарисей, по причине слова осуждается, то это потому, что он — и фарисей, и высокого мнения о себе, но не по истине он праведен; кроме того, не мало дерзок в словах, среди которых было не мало такого, что вызывало Бога на гнев. Почему же смирение возносит на высоту праведности, а гордость низводит на дно греховности? — Потому что, мнящий о себе высоко, и то — пред лицом Бога, справедливо бывает оставлен Богом: поскольку он и не считает, что нуждается в Его помощи. Считающий же себя за ничто, и потому взирающий на милость свыше, справедливо вызывает к себе Божие сострадание и получает от Него помощь и благодать. Ибо говорится: «Господь гордым противится, смиренным же дает благодать» (Притч.3:34). И являя это чрез притчу, Господь говорить: «Человека два внидоста (ориг. «взошли, поднялись») в Церковь помолиться: един фарисей, а другий мытарь» (Лк.18:10). Желая ясно представить пользу, проистекавшую от смирения, а также и вред, проистекающий от гордости, Он разделил на две категории всех в храм приходящих, лучше же сказать —восходящих в него. Ибо таковыми являются те, которые приходят в храм Божий ради молитвы, а таково именно — свойство молитвы: она возвышает человека от земли на небо и восходя выше всего наднебесного, всякого имени и высоты и достоинства, представляет его Самому, сущему над всем, Богу. Был же и оный древний храм лежащим на холме, на возвышенности города, на вершине, где некогда во время мора в Иерусалиме, Давид, видя смертоносного Ангела, извлекшего меч на город, возшедши, учредил на том месте жертвенник Господу и принес на нем жертву Богу, и остановил мор: и это было в знак спасительного и духовного восшествия, вследствие молитвы, и благодаря ей — умилостивления; если же пожелаешь, то также и в образ сей нашей священной Церкви, воистину покоящейся на высоте, сущей неким ангельским и сверхмирным местом, где приносится бескровная и великая и воистину благоприятная Богу Жертва за умилостивление о всем мире и за уничтожение смерти и преизбыток бессмертной жизни. Посему-то Он не сказал: «человека два пришли в церковь», но сказал: — «взошли в церковь». Но и теперь есть такие, которые, приходя в священную церковь, однако не восходят, но, правильнее будет сказать, — понижают представляющую небо Церковь; это — те, которые приходят в храм ради встречи и разговоров друг с другом, и товары выставляют и заказывают: ибо они — подобны друг другу; потому что, одни — товары, а другие слова выставляя, обмениваются друг с другом (одни — словами, другие — товарами); и как одних, некогда Господь решительно изгнал из оного храма, говоря им: «Храм Мой, храм молитвы наречется: вы же сотвористе его вертеп разбойником» (Мф.21:3), — так и других Он отверг сим выражением, показывая, что это — не восходящие в церковь, хотя бы и ежедневно приходили. Фарисей же и Мытарь взошли в церковь, потому что у обоих у них была одна цель: помолиться, хотя Фарисей, после того, как взошел, однако свел себя вниз по той причине, что извратил направление свое; итак, цель восхождения у обоих была тождественна, но направление (в молитвенном устроении) было взаимно-противоположное. Ибо один взошел сокрушенным и смирившимся, научившись у Псалмопевца-Пророка, что сердце сокрушенное и смиренное Бог не уничижит: поскольку и сам о себе, конечно, по опыту зная, Пророк говорит: «Смирихся, и спасе мя Господь» (Пс.114:5). И что говорю — пророк, — когда Бог Пророков, ради нас ставший тем, что — мы, смирил Себя, почему Бог Его и превознес, как говорит Апостол (Фил.2:8)! А фарисей взошел весьма надмеваясь и кичась и выставляя себя праведником, и то — пред лицом Бога, перед Которым вся наша праведность не больше драных рубищ; так поступал Фарисей, ибо он не послушал, говорящего: «Нечист пред Богом всяк высокосердый» (Притч.16:5); и — «Господь гордым противится» (Притч.3:34); и — «Горе, иже мудри в себе самих, и пред собою разумни» (Ис.5:21). Не только же нрав и направление, будучи различными, разделяли их, но — и самая форма молитвы: ибо и она также была двояка. Потому что молитва есть дело не только прошения, но и благодарения: так, один молящийся входит в церковь Божию, славя и благодаря Бога за те блага, который восприял от Него; а другой — вымаливает себе то, что еще не получил и в чем у него особенно недостаток в данное время; к этому же относится и прошение об отпущении грехов. Что же касается обещания Богу с нашей стороны того, что приносится Ему по благочестию, то это называется не «молитвой», а — «обетом«; и это явил тот, кто говорит: «Помолитеся и воздадите Господеви Богу нашему» (Пс.75:12); а также вещающий: «Благо тебе еже не обещаватися, нежели обещавшуся тебе, не отдати» (Еккл.5:4). Но обе формы, молитвы встречаются и с двойным видом опасности, предостерегающей неосмотрительных: так вера и сокрушение, при наличии отстранения от зла, делают молитву об оставлении грехов и прощении истинно достигающей своей цели; а отчаяние и огрубелость — делают ее бездейственной. Благодарение же за те блага, которые восприняты от Бога, делает благоприятным Ему смирение и отсутствие дерзости в отношении тех, которые не имеют того; а надменность в благодарении, как будто бы благодаря своему тщанию и знанию оно пришло, и осуждение тех, которые сего не имеют, — делают благодарение неугодным Богу. Недугуя и в том и в другом, Фарисей сам собою и собственными словами осуждается; ибо взойдя в храм, благодаря, а не вымаливая, он к благодарению Бога безумно и бедственно примешал надменность и осуждение. Ибо говорится: «Став сей, сице в себе моляшеся: Боже хвалу Тебе воздаю, яко несмь якоже прочии человецы, хищницы, неправедницы, прелюбодее». В том положении, которое занял Фарисей, сказывается не рабская покорность, а безрассудная гордыня, состояние противоположное состоянию того, который, по смирению, не дерзал даже глаз поднять на небо. Действительно Фарисей «в себе моляшеся», ибо он не поднялся к Богу, хотя не остался незамеченным Сидящим на Херувимах и призирающим глубины бездн. Такова была его молитва: говоря — «Благодарю Тебя», — он не прибавил, — «за то, что без всяких заслуг с моей стороны, Ты, смилостивившись, даровал мне, немощному для борьбы, свободу от ловушек лукавого; ибо большой подвиг необходим душе, удержанной западнями супостата и впавшей в сети греховности, чтобы возмочь чрез покаяние освободиться. Поэтому лучшим Промыслом относительно нас управляются дела, и часто мало или даже и совсем не заботясь, мы пребываем с Богом выше многих и великих злоключений, сострадательно облегченные Им по причине нашей немощи; и нам подобает быть благодарными за этот дар и смиренными пред лицом Даровавшего, а не надмеваться. Фарисей же — «Благодарю Тебя, — говорит, — Боже, — не за то, что я воспринял от Тебя помощь, но за то, что я не таков, как прочие люди; как будто бы по природе сам и благодаря своей силе он обладает тем качеством, что не был хищником, прелюбодеем и неправедником, если только правда — он не был таковым: ибо он не себе внимал, так что можно было бы поверить, что он — праведен, на основании того, что он сам о себе говорит, но, так выходит, что он смотрел на других, а не на себя, и всех, — о, безумие! — презирая, он считал, что единственный на свете праведник и целомудренный, это — он; «Яко несмь», говорит он, «якоже прочии человецы, хищницы, неправедницы, прелюбодее, или якоже сей мытарь». Какое безумие! — мог бы тебе кто-нибудь сказать: если, за исключением тебя, все люди грабители и обидчики, то где же тогда место для жертвы, терпящей хищничество и ущерб? Что же означает выражение «сей мытарь» и это особое упоминание о нем? Будучи одним из общего числа и вместе с прочими принадлежа к, приведенному тобою обществу, разве и он уже тем самым, так сказать, не подлежит общему осуждению? Или же ему долженствовало двойное осуждение по той причине, что он попался на твои фарисейские глаза, хотя и далеко был позади? Кроме того, в том, что он явно является мытарем, ты видишь в нем беззаконника, но откуда тебе известно, что он и прелюбодей? Разве на том основании, что он нанес неправду другим, тебе разрешается безответственно наносить неправду ему? Это — нельзя, нельзя! Но он, вот, нося в смирении души твое гордое порицание и принося Богу вместе с осуждением себя моление, справедливо получит от Него аннулирование осуждения за те неправды, которые совершил; а ты, гордо обвиняющий его и всех людей и из всех только себя оправдывающий, справедливо будешь осужден. «Яко несмь, якоже прочии человецы, хищницы, неправедницы, прелюбодее». Эти слова показывают пренебрежение Фарисея и в отношении Бога, и в отношении всех людей. Кроме того, они свидетельствуют о ложной направленности его мировоззрения: ибо и всех людей вообще он открыто презирает, и свое воздержание от зла приписывает не Божией силе, а — своей личной. Если же он и выражает благодарность, однако сразу же сквозь это, он всех людей, за исключением себя, признает разнузданными и обидчиками и грабителями, как будто бы никого, кроме него, Бог не удостоил проявлять добродетель. Но если все люди таковы (как их изображаете Фарисей), то, следовательно, имущество Фарисея должно было подвергнуться расхищению со стороны всех людей, такого рода. Но это представляется не так; ибо он сам прибавляет, что: «Пощуся двакраты в субботу, десятину даю всего елико притяжу». Он не говорит, что отдал десятую часть того имущества, которое раньше приобрел, но говорит — «которое приобретаю», этим показывая прибавление и рост своего имущества; значит, он обладал тем, что раньше приобрел и к этому прибавлял без ущерба то, что мог; так как же тогда, все люди, кроме него, грабили и похищали?! Так зло само себя позорит и само себя предает! Так всегда к безрассудству примешивается ложь! Итак, давание десятины он привел в свидетельство избытка своей праведности: ибо как мог бы быть хищником чужого тот, кто дает десятую часть своего имущества? Пост же он приводит в показание своего воздержания: ибо пост является матерью целомудрия. Итак, пусть будет так: ты являешься целомудренным и праведным; если же желаешь, и мудрым, и благоразумным, и мужественным, и если и еще каким обладаешь добрым качеством; и если, действительно, ты обладаешь этим благодаря самому себе, а не от Бога имеешь, то к чему ложь облекаешь в образ молитвы, и восходишь в храм и за не за что приносишь свое благодарение? Если же ты обладаешь этими качествами, потому что воспринял их от Бога, то не для того ты их принял, чтобы хвалиться ими, но для того, чтобы служить в назидание другим в славу Даровавшего. Да, тебе подобало радоваться, воистину, со смирением, а также благодарить Даровавшего за те дарования, которые ты воспринял: ибо не столько ради себя, светильник воспринимает свет, сколько ради смотрящих. Говоря же о субботе, Фарисей имеет в виду не седьмой день недели, но седмицу всех дней, из которых два постясь, он надмевается, не зная, что добродетель это — дело людей, но гордость — свойство бесов; посему, так поступая, он делает добродетели бесполезными, и гордыня, сопряженная с добродетелями, сводит их на нет, даже если бы они и были истинными, а тем более — если они фальшивы. Но довольно о Фарисее. «Мытарь же издалеча стоя, не хотяше ни очию возвести на небо: но бияше перси своя, глаголя: Боже, милостив буди мне грешнику». Видите, какое смирение, вера и самопорицание? Видите ли, как с молитвой сего Мытаря сочеталось крайнее смирение помыслов и чувств, вместе же и — сокрушение сердца? Так, восшед в церковь, моля об отпущении своих согрешений, он привел с собою прекрасных посредников к Богу: веру, которая не постыждает, самопорицание, освобождающее от осуждения (на суде Божием), сокрушение сердца, не подлежащее уничижению, и возносящее смирение. С молитвой же прекрасно сшествовало и терпение. Ибо говорится: Мытарь тот «стоя вдали»; не сказал Христос — «став», как говорится относительно Фарисея, но говорится — «стоя», — тем самым являя стояние в течение длительного времени, также как и длительность молитвы и слов умилостивления: ибо ничего иного не прибавляя и не измышляя, он внимал только себе и Богу, повторяя вновь и вновь только это кратчайшее моление, что является наиполезнейшим видом молитвы. Итак, стоя вдали, Мытарь не дерзал даже глаз поднять на небо. Само стояние его обозначало и терпение и покорность, и не только — жалкого раба, но и — состояние осужденного. Представляет же этим и освобожденную от грехов душу, но далекую от Бога, ибо не стяжала она еще к Нему дерзновения, приобретаемого добрыми деяниями. Ожидается же, что душа сия приблизится к Богу, так как оставила она грехи свои и имеет доброе предрасположение. И вот, стоя т.обр. вдали, Мытарь не желал даже глаз поднять на небо, являя и поведением своим и видом осуждение себя и самопорицание: ибо считал себя недостойным ни неба, ни земного храма. Посему он стоял в притворе, не дерзал даже на небо взирать, а тем более, куда больше, — поднять глаза к Богу небес. Но от сильного сокрушения, ударяя себя в грудь и представив себя достойным здесь ударов, глубоко скорбя и воссылая стенания, и свесив голову, как бы осужденный, он называл себя грешником и с верою добивался милости, говоря: «Боже, милостив буди мне грешнику». Он поступал так, потому что верил говорящему: «Рех, исповем на мя беззаконие мое Господеви: и Ты оставил еси нечестие сердца моего» (Пс.31:5). Чем же закончилось дело? — «Сниде сей оправдан», говорит Господь, «паче онаго. Яко всяк возносяйся, смирится: смиряяй же себе, вознесется». Как диавол есть воплощенная гордыня, и гордость является его злой стихией, — почему, примешиваясь, она и одерживает верх и сводит на нет всякую человеческую добродетель, — так и (напротив) смирение пред Богом есть добродетель добрых Ангелов, и она одерживает верх над всякой человеческой греховностью, приключившейся споткнувшемуся: ибо смирение является колесницей восшествия к Богу, подобно оным облакам, которые имеют поднять вверх к, Богу тех, кто будет пребывать с Богом в нескончаемые веки, как пророчествует Апостол: «Яко восхищени будем на облацех в сретение Господне на воздусе: и тако всегда с Господем будем» (1Сол.4:17). Ибо смирение, соединенное с покаянием, является подобным некоему облаку: оно и источники слез из очей изводит, и выделяет достойных от недостойных, и возвышает и Богу представляет туне [2] оправданных в силу благорасположенности намерения. Итак, Мытарь, раньше злостно присваивавший себе чужое имущество, затем оставивший порок и не оправдывавший себя, был оправдан; а Фарисей, не удерживающий себе имущества, принадлежащего другим, но сам себя выставлявшей праведником, был осужден. Но чему же, тогда, подвергнутся те, которые не удерживаются от похищения чужого имущества и пытаются, при этом, оправдать себя? — И мы не станем говорить о таковых, поскольку и Господь ничего не сказал о людях такого рода, как, возможно, о не могущих быть вразумленными словами. Бывает же, что когда мы, молясь, смиряем себя, то и мы, в равной степени, рассчитываем получить оправдание, как оный Мытарь; но дело обстоит иначе: ибо необходимо заметить, что даже после того, как Мытарь поднялся от состояния греховности, он был в лицо презираем Фарисеем, и сам он, презирая себя, осуждал, не только не противовещая Фарисею, но и вместе с ним выступая против себя. Таким образом, когда и ты, оставив греховный навык, не будешь противоречить презирающим тебя за грехи и поносящим, но вместе с ними осудишь себя, признав себя, действительно достойным сего, и в сокрушении, путем молитвы притечешь к единой милости Божией, то знай, что ты — спасен, хотя бы и был мытарем. Ибо многие называют себя грешниками и говорят так и в действительности таковы; но сердце-то испытывается бесчестием. (Что же касается того, что) хотя великий Павел далек от фарисейской надменности, однако пишет к говорящим на языках в Коринфе: «Благодарю Бога моего, паче всех вас языки глаголя» (1Кор.14:18), то он, говорящий в ином месте, что он — «всем попрание» (1Кор.4:13), пишет это для того, чтобы привести в должный порядок тех, которые кичились над теми, кто не обладал этим даром. Итак, как Павел, хотя писал это, однако был далек от фарисейской надменности, так и, напротив, можно говорить и слова оного Мытаря и смирять себя по его примеру, и, однако, не стать оправданным, как он был оправдан: ибо мытаревым словам долженствует быть присуще также и обращение от зла, и расположение в душе, и сокрушение и выдержка его. Так и Давид показал, что тот, кто считает себя повинным пред Богом и покается, должен понести справедливое и выносимое оскорбление и бесчестие в отношении себя со стороны других. Ибо, после того, как совершил грех, он, слыша оскорбления со стороны Семея, сказал желающим отомстить за него: «Оставите его и тако да проклинает, яко Господь рече ему проклинати Давида» (2Цар.16:10), говоря этим, что за допущение им греха, он имеет от Бога заповедь поносить его; хотя в то время Давид боролся со страшной и великой бедой, поскольку как раз тогда Авессалом восстал против него. И, вот, с нестерпимой скорбью поневоле оставляя Иерусалим, затем убегая, он прибыл к подножью Елеонской горы, и нашел прибавление в огорчении: Семея, бросающего на него камни и нещадно проклинающего, и бесстыдно поносящего и называющего его кровопийцею и беззаконником, как бы приводя в порицание пред очи царя его тяжкое преступление, которое он совершил в отношении Вирсавии и Урии. И не раз, и не два прокляв и бросив камнями и словами более острыми, чем камни, он прекратил это делать, но — шел, говорится, царь и все люди его с ним, а Семей шел по окраине горы, со стороны его, злословя и бросая камнями с боку и обсыпая царя пылью. Царь не имел недостатка в желающих заступиться за него. Так, Авесса воевода, не будучи в силах снести это, сказал Давиду: «Почто проклинает пес умерший сей господина моего царя? Ныне пойду, и отъиму главу его» (9). Но царь удержал его и слуг своих, говоря им: «Оставите его … негли призрит Господь на смирение мое, и возвратит ми благая вместо клятвы его» (12). То, что совершилось тогда и исполнилось на деле, это же, как явствует и чрез эту притчу о Мытаре и Фарисее, действительно всегда совершается. Так что истинно считающий себя повинным вечной муке, не перенесет ли доблестно не только бесчестие, но и — убыток и болезнь, и всякую, так сказать, превратность и бедствие? Явивший же такое терпение, будучи как бы должником и повинным, он, чрез более легкое и временное и прекращающееся осуждение, освобождается от воистину оного тяжкого и нестерпимого мучения; ибо на основании этих устремляющихся ныне бедствий, воспринимается начало получения Божественной благостыни, как бы долженствующей за терпение. Поэтому-то один из учительно наказуемых Богом, сказал: «Я снесу наказание Господне: ибо я согрешил пред Ним». Да будем и мы учительно наказуемы Богом (в нынешней жизни) с милостью, но не с гневом и яростью (в будущем веке); не будем впадать в малодушие от Божиего наказания, но, как говорит Псалмопевец, будем до конца исправлять себя, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому подобает всякая слава, честь и поклонение, со безначальным Его Отцом и Пресвятым и Благим и Животворящим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Важно понять,что,путь к Богу может начаться,только из глубины своей внутренней преисподней,в которой в реальности видны все ужасы нашего падения и разложения.Конечно,человек видящий,свою греховность и глубину падения,понимает,что не возможно находясь в таком положении,говорить о наличии любви к Богу, любовь имела бы иные проявления.Поэтому душа грешника,находясь во смирении,принимает все с великой радостью и благодарностью,как не достойная ничего,ужасаясь своей не верности и восхищаясь совершенством Божьей любви....

«Откровенные рассказы странника» и учение о молитве святителя Игнатия (Брянчанинова) 30 декабря 2008 г. Адриан (Пашин), игумен Опираясь на наследие святителя Игнатия Кавказского, заслуженный профессор Московской духовной академии Алексей Ильич Осипов размышляет о вопросах духовных практик в восточной и западной христианских традициях, а также месте "Откровенных рассказов странника" в духовной жизни христианина. Иеромонах Адриан (Пашин): Алексей Ильич, недавно вышла Ваша брошюра, посвященная Иисусовой молитве. Что Вас побудило коснуться этой, казалось бы, сугубо монашеской темы? Алексей Ильич Осипов: Дело в том, что я получил приглашение выступить с докладом в Италии, в известном монастыре Бозе, где проводятся ежегодные конференции на различные темы. На нее приглашают представителей разных Церквей, не только Католической, но и Православных, и даже протестантских. Это было в сентябре 2004 года. Тема конференции тогда была посвящена молитве, и, по-моему, даже молитве Иисусовой, хотя точно уже не помню. Как возникла тема доклада? К нам в Академию лет двадцать назад приезжал ректор одного из Понтификальных институтов в Риме, и он, выступая в Актовом зале, сказал, в частности, что сейчас католическое монашество очень заинтересовалось практикой индуистской медитации и книгой «Откровенные рассказы странника», в которой излагается своеобразное учение о молитве Иисусовой. Вот я и решил написать доклад на тему: «Учение о молитве Иисусовой святителя Игнатия (Брянчанинова) и в "Откровенных рассказах странника"», полагая, что эта тема будет интересна для католиков, да и для меня самого, поскольку я читал эти «Рассказы», когда мне было лет 16-17, и тогда они произвели на меня очень вдохновляющее впечатление. Помню, я день или два пытался заниматься молитвой Иисусовой по методу странника — на большее меня не хватило, и к счастью, как я понял это, когда занялся своим докладом. С ним я выступил на конференции. Православные заинтересовались, католическая аудитория приняла его молча. Но один из известных (имя не буду называть) питерских светских ученых (не богослов), постоянный участник всех конференций в Бузе, выразил неудовольствие моим сообщением. Доклад был переведен на итальянский язык и опубликован в Италии и в России. Такова его предыстория. Иером. Адриан: Выходит, что книга неизвестного автора «Откровенные рассказы странника», довольно популярная у нас в России, известна и за рубежом? А.И. Осипов: За рубежом не просто известна, но, как говорил этот ректор, в католических монастырях сейчас на эту книгу обращено очень большое внимание. Ее читают, ее изучают — ей руководствуются. Иером. Адриан: Как Вы думаете, почему у католиков такая заинтересованность в этой книге? А.И. Осипов: Дело вот в чем. Во-первых. Странник с поразительной скоростью — в течение всего нескольких недель, ну, немногих месяцев — достиг непрестанной молитвы Иисусовой и особых душевно-телесных состояний, в то время как, по учению святых Отцов, пишет святитель Игнатий, «на переход этот нужны многие годы». Странник сообщает, что когда старец вначале дал ему по три тысячи молитв, то уже через два дня ему «сделалось легко и желательно». Старец после этого приказал делать по шесть тысяч, а через десять дней уже — по двенадцать. И он «с легкостью окончил двенадцать тысяч молитв в ранний вечер», и «недели через три... я начал чувствовать... что как-то насладительно кипело в сердце... и я прелагался в восторг». С подобной же молниеносностью — менее чем через неделю (!) — того же достиг и слепой, начавший действовать по указанному странником способу. «Дней через пять он начал чувствовать сильную теплоту и... по временам он начал видеть свет... иногда представлялось ему, когда он входил в сердце, что как бы сильный пламень зажженной свечи вспыхивал сладостно внутри сердца и выбрасываясь через горло наружу, освещал его; и он при сем пламени мог видеть даже и отдаленные вещи». Такой легкий и быстрый путь, по сравнению с суровым и многолетним святоотеческим подвигом борьбы со страстями, естественно, очень соблазнителен для всех тех, кто ищет как бы «без труда вынуть рыбку из пруда». Вторая и не менее побудительная причина заинтересованности в этой книге — тщеславие, гордость, которые сразу влекут человека к достижению высоких состояний, без прохождения предварительных ступеней духовного пути. Эти страсти превращают аскета в мечтателя с вполне закономерными, и, не редко, страшными последствиями для жизни. О характере таких устремлений католических аскетов очень решительно высказывается святитель Игнатий: «Они тотчас влекутся и влекут читателей своих к высотам недоступным для новоначального, заносятся и заносят. Разгоряченная, часто исступ­ленная мечтательность заменяет у них все духовное, о котором они не имеют никакого понятия. Эта мечтательность признана ими благодатью. "От плод познаете их" (Мф. 7:16), сказал Спаситель. Известно всем, какими преступлениями, какими потоками крови, каким поведением, решительно противохристианским, выразили западные фанатики свой уродливый образ мыслей, свое уродливое чувство сердечное». Таковы скрытые пружины интереса к «Рассказам». Иером. Адриан: Вы считаете, что такой быстрый путь опасен? А.И. Осипов: В данном случае я ни в коем случае не хочу говорить от себя, потому что не имею в этом никакого опыта. Мое понимание основывается на теоретическом изучении святых Отцов-аскетов и, прежде всего, творений святителя Игнатия (Брянчанинова). Почему я обратился именно к его творениям? Как известно, о нем, как о истинном учителе, глубоко понимающем духовную жизнь и изложившем в своих творениях ее святоотеческий путь, говорили и писали не просто положительно, а я бы сказал, с восхищением все Оптинские старцы и многие другие русские подвижники благочестия. Приведу их высказывания. Преп. Макарий Оптинский называл его «великим умом». Преп. Варсонофий Оптинский писал: «Когда я читаю егосочинения, я удивляюсь прямо ангельскому уму, его дивно глубокому разумению Священного Писания. Я как-то особенно рсполагаюсь к его сочинениям, они как-то особенно располагают к себе мое сердце, мое разумение, просвещая его истинно евангельским светом». «Пятый том сочинений епископа Игнатия заключает в себе учение святых отцов применительно к современному монашеству и научает, как должно читать писания святых отцов. Очень глубоко смотрел епископ Игнатий и даже, пожалуй, глубже в этом отношении епископа Феофана. Слово его властно действует на душу, ибо исходит из опыта». Ту же самую мысль через полвека высказывает игумен Никон (Воробьев): «Как я благодарен ему за его писания! Не понять и не оценить его —значит, ничего не понимать в духовной жизни. Смею сказать, что сочинения епископа Феофана (да простит мне святый владыка) — работы школьника по сравнению с трудами профессора — творениями епископа Игнатия (Брянчанинова)». Преп. Никон (Беляев) Оптинский называл творения святителя Игнатия: «азбукой духовной жизни» — настолько высоко ценил их. И все другие Оптинские старцы рекомендуют изучать творения именно святителя Игнатия, в частности, его учение о молитве, как истинное руководство в духовной жизни. О святителе Игнатии находим замечательные слова у игумении Арсении (Себряковой): «Читала с большим удовольствием, с душевным утешением и назиданием. Дороги слова самого Владыки». На него ссылается и его советы предлагает своим чадам в качестве наиболее авторитетных для нашего времени схиигумен Иоанн Валаамский. (В связи с этим в скобках хочется заметить, что церковный проповедник, писатель, который в своих трудах, говоря о духовной жизни, не обращается к творениям святителя Игнатия, явно свидетельствует о себе, какого он духа. Хотя и обращение к ним совсем еще не является показателем духовности писателя.) Так вот, учитывая этот сонм бесспорных духовных свидетелей, я и решил сопоставить учение о молитве Иисусовой «Откровенных рассказов странника» с учением святителя Игнатия. Иером. Адриан: В занятиях молитвой Иисусовой необходимо руководство, без которого, как Вы пишете, можно впасть в прелесть. Но как же быть сейчас, когда, по словам святителя Игнатия (и Вы согласны с этим), такое сильное оскудение духовного наставничества, духовничества? Как же все-таки научиться молиться правильно? А.И. Осипов: Прежде всего, напомню ещё раз, что и об осторожности в отношении практических занятий молитвой Иисусовой говорю не от себя. Известно, что Оптинские старцы так советовали ревностным «не по разуму», потому что, как писал преподобный Исаак Сирин: «Всякую вещь красит мера. Без меры обращается во вред и почитаемое прекрасным». И здесь люди, которые не понимают, какие необходимы условия для занятия молитвой Иисусовой и которые исходят из неправильной цели ее совершения, впадают, как правило, в самомнение, прелесть, гордыню. Эту мысль проводит и святитель Игнатий. Каково должно быть отношение к молитве Иисусовой в наше время? Смотря для кого. Одно дело для ставших на путь монашеской жизни, и другое — для тех, кто вращается в суете мирской жизни. Что касается духоносных наставников, то под ними святитель Игнатий подразумевал тех, которые приобрели непрестанную благодатную молитву Иисусову, достигли бесстрастия и получили от Бога редкий дар видения души человека. Такие наставники действительно могли указать на те скрытые страсти и их причины, которые человек в себе не видел. Но говоря о своем времени святитель Игнатий произнес крайне обидные слова для видящих себя духовными отцами: «Богодухновенных наставников нет у нас!». И сказал не просто, а с восклицательным знаком. А он прекрасно знал состояние современного ему монашества. Однако за неимением богодухновенных наставников святитель Игнатий предлагает очень важные советы ищущим духовной жизни. Первый — руководствоваться писаниями и опытом преимущественно тех древних отцов и русских подвижников, которые давали советы людям, находящимся на таком же духовном уровне, как и современный христианин. К этим писаниям, конечно же, в первую очередь необходимо добавить творения самого святителя Игнатия, поскольку он подвизался и писал в эпоху, духовно очень подобную современной, и потому для нашего времени он является лучшим духовным наставником. Второй — следует советоваться с теми людьми, которые единодуховны нам, которые искренне ищут духовной жизни, изучают и знают творения святых отцов и, что очень важно, имеют дар рассуждения. В отношении последнего условия (рассуждения) свтятитель Игнатий предупреждает, что были даже святые, которые достигали высоких духовных состояний, но, не имея дара рассуждения, предлагали иногда такие советы, которые серьезно повреждали душу человека. Святитель Игнатий приводит в связи с этим мысли преподобных Макария Великого и Исаака Сирина. Он писал: «Святой Макарий Великий говорил, что ...встречаются души, соделавшиеся причастниками Божественной благодати... вместе с тем, по недостатку деятельной опытности, пребывающие как бы в детстве, в состоянии очень неудовлетворительном ... которое требуется истинным подвижничеством». «В монастырях употребляется о таких старцах изречение: "свят, но не искусен", и наблюдается осторожность в советовании с ними... чтобы не вверяться поспешно и легкомысленно наставлениям таких старцев». Св. Исаак Сирин говорит даже, что такой старец «недостоин называться святым». Вот с какой внимательностью, оказывается, нужно подходить к выбору тех, с кем можно советоваться. Поэтому в наше время, кто хочет научиться молиться и жить правильно, непреле'стно, должен тщательнейшим образом изучать творения святителя Игнатия, прекрасно знавшего и учение Отцов, и опытно прошедшего путь молитвы. Но, конечно, если удастся найти человека, знающего, понимающего и разумного, то советоваться и с ним. Но советоваться так, как советуются с друзьями, а не как с руководителем «православной» тоталитарной секты, требующим беспрекословного себе послушания. О полном послушании в силу отсутствия сейчас богодухновенных наставников едва ли может идти речь даже в монастырях, а в миру такого и никогда не было, кроме разве отношений между лжедуховниками и лжепослушниками, особенно же лжепослушницами. Правда, нужно отличать послушание в вопросах административных (по должности), которое полезно и для духовной жизни, от послушания духовного, которое святитель Игнатий называет великим иноческим деланием. Он писал: «Напрасно Ваше желание — находиться в полном послушании у опытного наставника. Этот подвиг не дан нашему времени. Его нет не только посреди мира христианского, нет даже в монастырях». «И многие думали проходить послушание, а на самом деле оказалось, что они исполняли свои прихоти, были увлечены разгорячением. Счастлив тот, кто в старости своей успеет уронить слезу покаяния на увлечения юности своей. О слепых вождях и водимых ими сказал Господь: Слепец же слепца аще водит, оба в яму впадетася (Мф. 15, 14)». Иером. Адриан: Однако Вам могут возразить, что и во время святителя Игнатия (Брянчанинова) были Оптинские старцы и сейчас довольно много почитаемых в народе духовников и старцев, у которых многие люди стремятся найти духовное руководство, полностью отдать свою волю в их руки. Неужели сейчас простым людям нельзя поступать таким образом? А.И. Осипов: По учению святых Отцов, в этом вопросе нужно быть в высшей степени осторожным. Об этом предупреждают все святые, начиная с древности, с цветущих времен подвижничества. Прп. Иоанн Кассиан Римлянин в V веке, например, писал: «Полезно открывать свои помыслы отцам, но не каким попало, а старцам духовным, имеющим рассуждение, старцам не по телесному возрасту и сединам. Многие, увлекшись наружным видом старости и высказав свои помышления, вместо врачевства получили вред». А посмотрите, как сильно говорит об этом преп. Иоанн Лествичник (VI в.): «Когда мы... желаем... вверить спасение наше иному, то еще прежде вступления нашего на сей путь, если мы имеем сколько-нибудь проницательности и рассуждения, должны рассматривать, испытывать и, так сказать, искусить сего кормчего, чтобы не попасть нам вместо кормчего на простого гребца, вместо врача на больного, вместо бесстрастного на человека обладаемого страстями, вместо пристани в пучину, и таким образом не найти готовой погибели» (Лествица. Сл. 4, гл. 6). Святитель Феофан (Говоров) предупреждал: «При определении их [духовников] должно употреблять великую осмотрительность и строгое рассуждение, чтобы вместо пользы не нанести вред, вместо созидания разорение». Но как предсказывали древние Отцы и постоянно повторяли более поздние, в Церкви идет процесс оскудения тех наставников, которые видят душу человека, которые достигают того, что преподобный Серафим Саровский называл стяжанием Духа Божия. Таковых, как видим, по словам святителя Игнатия, в его время уже не стало. Если теперь вернуться к Оптинским старцам, то и они полностью соглашались с ним в этом вопросе, о чем свидетельствуют как те высокие оценки, которые Оптинские старцы давали учению святителя Игнатия, так и их духовное руководство. Никто из них не указывал на другого, на своего предшественника или духовного отца: «А вот отец Макарий или отец Амвросий, или отец Варсонофий, или... разве не богодухновенные наставники»? Ибо они хорошо понимали смысл слов апостола Павла: «Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится в славе» (1 Кор. 15, 41). Так что, хотя и говорим о духовных и даже святых людях, тем не менее, понимаем, что и духовный от духовного разнится в славе. Искание духовных людей вполне естественно и понятно. Но когда это искание превращается в мифотворчество, когда старцев создают не редко из очень сомнительных священнослужителей, или когда некоторые духовники начинают изображать из себя старцев, тогда происходит беда. О них святитель Игнатий сказал очень сильно и точно: «Те старцы, которые принимают на себя роль [старца]... (употребим это неприятное слово)... в сущности, не что иное, как душепагубное актерство и печальнейшая комедия. Старцы, которые принимают на себя роль древних святых Старцев, не имея их духовных дарований, да ведают, что самое их намерение, самые мысли и понятия их о великом иноческом делании — послушании, суть ложные, что самый их образ мыслей, их разум, их знание суть самообольщение и бесовская прелесть...». К сожалению, народ это плохо понимает. Ему подавай старца, конечно, прозорливого, чудотворца, целителя, и на кого укажут к тому без рассуждения, как овцы бегут. Отсюда и происходят многие бедствия как духовного, так даже и бытового характера. Я встречался с некоторыми людьми, которые, поверив лжестарцу, потерпели полную жизненную катастрофу. Старец, пользуясь своей моральной властью, буквально приказывает, извините, «благословляет» приходящим совершать такие решительные шаги, которые губят их и тело, и душу. «Благословляет» переезжать, бросать хорошие должности, ввергая семью в нищету, приводя к распаду семейных отношений. «Благословляет» продать квартиру, имущество и поступить в монастырь, а когда через год из монастыря ее отчисляют, старец вместо помощи говорит ей: нужно было иметь голову на плечах, теперь иди, куда хочешь. Знаю семью, в которой старец «благословил» матери, имеющей молодых дочерей и сына, определить всех в монастыри. Сын стал иеромонахом, а затем через 3 года женился. Подобное же произошло с дочерьми, только одна их четырех осталась монахиней, прочие, пожив в монастыре, повыходили замуж. Почему говорю об этом? Прежде всего, чтобы показать, до какой степени безрассудной доверчивости простых верующих и духовной слепоты и моральной нечувствительности самих «старцев» можно дойти: видя катастрофические последствия этих благословений, продолжать верить им и давать их. Ведь ясно, что прозорливый не мог благословлять на поступок, ведущий к снятию сана и лишению монашества. А если не прозорливый, и продолжает толкать на подобные поступки, то каков же нравственный уровень (или психическое состояние) этого «старца»?! На этот-то серьезный вопрос и отвечает святитель Игнатий: «Тщеславие и самомнение любят учить и наставлять. Они не заботятся о достоинстве своего совета! Они не помышляют, что могут нанести ближнему неисцельную язву нелепым советом, который принимается неопытным новоначальным с безотчетливой доверчивостью, с плотским и кровяным разгорячением! Им нужен успех, какого бы ни был качества этот успех, какое бы ни было его начало! Им нужно произвести впечатление на новоначального и нравственно подчинить его себе! Им нужна похвала человеческая! Им нужно прослыть святыми, разумными, прозорливыми старцами, учителями! Им нужно напитать свое ненасытное тщеславие, свою гордыню!» Это и есть то, что Отцы называли прелестью. А прелесть есть заблуждение, которое приводит и к психическому расстройству человека. Так что в наше время к отношениям со старцами нужно подходить с огромной осторожностью, следуя мудрому правилу, заповеданному нашими великими святителями — Игнатием и Феофаном: жить по совету, а не по послушанию. Святитель Игнатий призывает послушать прп. Нила Сорского, жившего в 15-м веке и уже заповедавшего: «Ныне, по причине совершенного оскудения духоносных наставников, подвижник молитвы вынужден исключительно руководствоваться Священным Писанием и писаниями Отцов». А «преподобный Пимен Великий повелел немедленно разлучаться со старцем, совместное жительство с которым оказывается душевредным». В противном случае, «вера в человека, — говорит святителя Игнатий, — приводит к исступленному фанатизму». Совет, пишет святитель Игнатий, не несет в себе обязанности исполнять его. Если видишь в совете что-то странное, непонятное, противоречивое, то имеешь полное нравственное право обратиться к другому человеку, не согласиться, обратиться к святым отцам. И если духовник действительно разумный и смиренный, то он даже поблагодарит свое чадо за то, что тот поступил правильно, не послушав его. «Никак, — пишет святитель Игнатий, —не будь послушен на зло, если бы и случилось тебе потерпеть за нечеловекоугодие и твердость твои некоторую скорбь. Советуйся с добродетельными и разумными отцами и братиями; но усваивай себе советы их с крайней осторожностью и осмотрительностью. Не увлекайся советом по первоначальному действию его на тебя!». Наше время — это жизнь по совету, а не по послушанию. В связи с этим святитель Игнатий отвечает на самый распространенный контраргумент: «Возразят: вера послушника может заменить недостаточность старца. Неправда: вера в истину спасает, вера в ложь и в бесовскую прелесть губит, по учению Апостола» (2 Сол. 2, 10-12). Христос сказал ученикам: «Я уже не называю вас рабами... Я назвал вас друзьями» (Ин. 15, 15). А друзьям можно ли приказывать? Наверное, нет. Иером. Адриан: Еще один вопрос. Почему некоторые связывают Иисусову молитву с какими-то другими практиками, например индуистскими и буддистскими мантрами, медитациями? Многие люди не понимают, в чем разница между такими аскетическими практиками и умной Иисусовой молитвой, молитвой христианской. А.И. Осипов: Если обратить внимание на самое существенное, то медитации, о которых говорите — это размышления, внутренние рассуждения. Они не сопряжены с тем, что является главным условием молитвы —покаянием. Покаяние — это моление. Моление о чем? О своей греховности, о своей недостаточности, о своей неспособности жить так, как говорит Евангелие. Молитва же, как пишет святитель Игнатий, должна совершаться со вниманием, благоговением и сокрушением сердца. В медитациях это не требуется. Медитация, повторяю, — это сосредоточенное размышление по самым различным вопросам: богословским, бытовым, духовно-нравственным, и каким угодно. Есть в христианской практике очень важное и необходимое делание — богомыслие. Однако и оно отличается от названных медитаций тем, что богомыслие — это такое размышление по вопросам христианской веры и жизни, которое сопряжено со смирением, с правильной молитвой, с благоговейным внутренним подчинением своего возможного понимания вопроса воле Божией. Вот главное, что отличает молитву и богомыслие от медитации. Второе. Обращаясь к мантрам, мы входим в сферу иного учения, решительно, если хотите, отличного от христианского, точнее, от православного. Мантры, будучи чем-то внешне похожими на молитву, точнее на молитвенные заклинания, имеют совершенно другой характер. Они сопряжены с верой в действенность самих произносимых слов, часто, безотносительно к пониманию их смысла. Это находим в индуистской практике, например, в мантра-джапа, призывающая человека как можно больше, чаще, быстрее произносить имя божие, которое само по себе очищает человека, приводит его в состояние самадхи. Мантры, если хотите, являются одним из элементов магии и употребляются при языческих тайнодействиях. Подобную же идею пропагандировали наши имябожники. Однако не имя Божие само по себе освящает. Имя Божие — то же, что икона, оно является той связью, через которую мы обращаемся в молитвах к Первообразу. И очищение человека совершается не самим Именем, а правильной молитвой с произнесением имени Божия, как учили святые Отцы. Когда же молитва повторяется механически, как можно больше и скорее, тогда, как писал святитель Игнатий (Брянчанинов), это уже «не молитва. Она мертва! Она — бесполезное, душевредное, оскорбительное для Бога пустословие». И сейчас наблюдается тенденция к «мантрийскому» пониманию молитвы. Появляются книги, рекомендующие начинать молитву Иисусову Господи Иисусе Христе, помилуй мя, с огромного числа (сразу 14400 м-в!), и произносить ее быстро-быстро: 3600 молитв в час, то есть молитву в секунду («его язык, как моторчик, непрерывно повторял односложную Иисусову молитву»). Эта практика находится в полном противоречии со святоотеческим опытом, который призывает творить любую молитву, в том числе и Иисусову, неспешно, с вниманием к словам молитвы, благоговением и чувством покаяния. Иером. Адриан: На Западе существует мнение, что запрет использовать воображение при молитве, который существует в Православии, на Востоке, вызван только большей эмоциональностью восточных людей. А вот на Западе, якобы для менее эмоциональных людей, такое воображение не опасно. А.И. Осипов: Это самооправдание. Посмотрите на испанцев, португальцев, итальянцев — это такие горячие люди, что только держись! А разве не в Италии впервые в истории христианства появились стигматы, не у Франциска ли Ассизского? Дело совсем не в эмоциональности. Причина, по которой католичеством так горячо защищается возможность и даже необходимость воображения в молитве совсем другая. И психология, и йога, и опыт католических аскетов убедительно свидетельствуют, что развитие воображение и постоянное сосредоточение внимания на каких-то мысленных картинах является одним из эффективных способов легкого достижения человеком состояний особой экзальтированности. Так, например, сострадание (сompassio) Христу — подвиг того же Франциска — заключалось в мысленном представлении и попытки сопереживания страданиям Христа и Его любви ко всему миру, страданиям и переживаниям Богоматери и других святых. В этом мечтательном представлении себе картин любви, страданий и проч. очень сильно возбуждаются нервы и психика, распаляется воображение, в результате чего начинают возникать галлюцинации, бесовские явления. У таких аскетов необычайно возрастает мнение о своей благодатности, близости Христу и святым. Эти состояния принимается западными аскетами за состояния благодатные. Но в этом явлении нет ни Бога, ни благодати. Святитель Игнатий пишет: «Святые Отцыстрого воспрещают употребление способности воображения, повелевают содержать ум вполне безвидным, незапечатленным никакою печатью вещественного». «Ум во время молитвы должно иметь и со всею тщательностью сохра­нять безвидным, отвергая все образы, рисующиеся в способности воображения... Образы, если их допустит ум в молитве, соделаются непроницаемой завесою, стеною между умом и Богом». Напротив, «падшие духи, — предупреждает он, — стараются возбудить в нас действие воображения». «Кровь и нервы, — писал он, — приводятся в движение многими страстями: и гневом, и сребролюбием, и сластолюбием, и тщеславием. Последние две чрезвычайно разгорячают кровь в подвижниках, незаконно подвизающихся, соделывают их исступленными фанатиками». Святитель Игнатий рассказывает об одном петербургском чиновнике, впавшем в прелесть и пытавшемся покончить с собой: «Оказалось, что чинов­ник употреблял образ молитвы, описанный святым Симеоном, разгорячил воображение и кровь, при чем человек делается очень способным к усиленному посту и бдению... Чиновник видел свет телесными очами; благоухание и сладость, которые он ощущал, были так же чувственные». «Оживить чувства, кровь и воображение старались западные; в этом успевали скоро, скоро достигали состояния прелести и исступления, которое ими названо святостью. В этой стране все их видения. Восточные и все чада Вселенской Церкви идут к святыне и чистоте путем совершенно противоположным вышеприведенному: умерщвлением чувств, крови, воображения и даже "своих мнений"». Главной причиной беды западных аскетов является то, что они прекратили руководствоваться Отцами-подвижниками древней Церкви и стали жить по собственному разумению, прокручивая в своем воображении «кино» и поклоняясь его картинкам. Борьбу со страстями они подменили фантазиями любви к Христу. Приведу маленький пассаж из книги великой католической святой — учителя Церкви Терезы из Лизье (XIX в.) «Повесть об одной душе», чтобы было понятно, о чем идет речь: «Это было лобзание любви. Я чувствовала себя любимой и говорила: «Я люблю Тебя и вверяю Тебе себя навеки». Не было ни прошений, ни борьбы, ни жертв; уже давно Иисус и маленькая бедная Тереза, взглянув друг на друга, поняли все... Этот день принес не обмен взглядами, а слияние, когда больше не было двух, и Тереза исчезла, словно капля воды, потерявшаяся в океанских глубинах». Эта «любовь» не требует комментариев. Забыв открытые величайшими святыми Церкви законы строгой последовательности в духовной жизни, католические аскеты сразу устремились к достижению высших благодатных состояний. Об этом с горечью писал святитель Игнатий: «Тщеславие стремится преждевременно к духовным состояниям, к которым человек еще неспособен по нечистоте своей, за недостижением истины — сочиняет себе мечты. А сладострастие, присоединяя свое действие к действию тщеславия, производит в сердце обольстительные, ложные утешения, наслаждения и упоения. Такое состояние есть состояние самообольщения. Все, незаконно подвизающиеся, находятся в этом состоянии. Оно развивается в них больше или меньше, смотря по тому, сколько они усиливают свои подвиги. Из этого состояния написано западными писателями множество книг». Но «где разгорячение — там нет истины, оттуда не может произойти ничего доброго, ничего полезного: тут кипит кровь, тут дымится и строит воздушные замки лжеименный разум». Такие плачевные результаты и видим. Посмотрите, что говорит Анжела блаженная (+1309), что Катарина Сиенская (XIV в.), что Тереза Великая (XVI в.), что пишет последний учитель Церкви Тереза Маленькая (скончавшаяся двадцати трех лет!) о своих отношениях с Христом. У всех одно и то же — роман с воображаемым Христом. И это рассматривается Католической церковью как великое достижение! Такая «духовность» очень заразительна, ибо она соответствует вкусам «ветхого человека», его исканию духовных сладостей, его тщеславию, гордости. К сожалению, по этому легкому пути пошел и странник «Рассказов», увлекая за собой неопытных и ищущих духовных наслаждений христиан. В этом отношении очень показателен следующий его совет: «Отыщи воображением место сердца под левым сосцем (подчеркнуто нами — А.О.) и там установись вниманием». А святитель Игнатий предупреждает: «Старающийся привести в движение и разгорячить нижнюю часть сердца приводит в движение силу вожделения...». Потому, в частности, святитель Феофан писал: «В книгу— рассказы — не смотрите. Там есть советы, не пригожие для вас, которые могут повесть к прелести». Иером. Адриан: Большое спасибо, Алексей Ильич, за интервью, за рассказ о Вашей брошюре. Наш портал «Богослов.Ru» желает Вам помощи Божией в Ваших преподавательских и богословских трудах. Ждем новых Ваших книг. Беседовал иеромонах Адриан (Пашин)

Архиепископ Иоанн Сан-Францисский (Шаховской) ПСИХОЛОГИЯ ОБИДЫ Все мы знаем, что такое обида потому, что обижали и обижались. Сами того не сознавая, всякий обижающий и всякий обижающийся ранят себя, так как лишают себя солнца любви. Обидчик ранит, не только свою душу, но и тело: злые эмоции рождают в человеке болезненное напряжение тела, что отражается на его физическом обмене веществ и нарушает жизнь. Обидчик обижает, прежде всего, себя. Но и обижающийся поступает неразумно, сам себя ранит. Надо себя закрывать светлым щитом от обид, не обращать на них внимания. А что еще выше, это противопоставить обиде - любовь, кротость, великодушие. "Научитесь от Меня", - сказал Христос Спаситель, - "ибо Я кроток и смирен сердцем. И найдете покой душам вашим" (Мф. XI, 29). Вот простая дорога к счастью, о котором часто думает человек, не зная путей к нему. Обида может быть бессознательной. Нанесение обиды идет от гордости, желающей унизить человека, от мстительности, злобы. Обижают люди и от алчности, зависти, тщеславия, эгоизма и - просто от душевной нечуткости и нравственной невнимательности. Предприниматель (индивидуальный или коллективный, как государство, партия) обижает людей наиболее беззастенчиво, эксплуатируя их не только экономически, но и нравствено. Эксплуатация есть многоликая форма несправедливости. История человечества полна этим грехом, до наших времен. Но сейчас не феодальные бароны и не только денежные мешки эксплуатируют бедняков, - сами эти бывшие бедняки, ставшие администраторами, партийцами, представителями пролетариата", жестоко эксплуатируют бедняков (колхозных крестьян, рабочих), прикрывая, однако, эту эксплуатацию очень лестными для себя, но пустыми словами. Эксплуатация ближнего может и не быть выражением каких-либо лично-неприязненных чувств; она бывает нравственным бесчувствием, исканием выгоды личной, партийной, государственной. Высокими мотивами пытаются оправдывать эксплуатацию - материальную и духовную - в наши дни. Целью революции для блага всех, оправдываются великие обиды людям. Гуманными фразами оперируют бездушные планировщики, не видящие живого человека. Смертельно обиден для человека и человечества утилитарный материалистический подход к бессмертной человеческой душе. Но чувства справедливости и сострадания могут рождаться и в материалисте, вопреки его материалистической теории. Как человек, материалист может быть нравственно-чутким. И бывает, что сердце верующего в Бога (вопреки духу этой веры) наполняется алчностью, бессердечностью. Как у материалиста "неверие" может быть лишь на кончике его языка, так и "вера в Бога" бывает иногда лишь на кончике языка у верующего человека. (Вера в Бога - не теоретическая декларация). В наши дни люди обижают даже веру в Бога (принуждая писать великое святое Имя Бог с маленькой буквы). Но Бога человек еще "менее может "обидеть", чем созвездие Ориона или Лебедя. Неверующие наносят обиду только своей жизни. Человека обижает человек своей злой (или недостаточно доброй) волей. И все эти бесчисленные "молекулярные" в мире обиды, все наше личное и общее зло, рождают в мире те черные грозовые тучи конфликтов, войн и душегубства, от которых содрогается человечество. И может быть истреблено. Раньше в истории, во имя веры в Бога, цари и вожди народов обижали неверующих людей (или не так верующих, как они сами). Теперь, в целом ряде стран, неверующие обижают верующих. Сказано человеку: "Знаешь заповеди: не прелюбодействуй; не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй; не обижай (Мк. X)". Но если обида случилась, ей надо противопоставить не обидчивость. В преодоление зла, входит и преодоление обидчивости. Мы люди так легко друг друга обижаем И еще легче - обижаемся. Даже, если нас никто не обижает, мы и тогда обижаемся. Нам иногда хочется почувствовать себя "обиженными" и в этом проявляется дурная человеческая инфантильность. Ребенок иногда хочет зарыдать не потому, что его обидела мать, а потому, что ему вдруг сладко захотелось почувствовать себя (и, главное, показать себя!) обиженным. Это незрелость души. "Активный эгоист" обижает, "пассивный" обижается. Обиды активных и обидчивость пассивных эгоистов очень мешают жизни. И выход из этих состояний только один - к свободе духа - никого не обижать и ни на кого не обижаться.

http://www.pravklin.ru/publ/opasnost_prelesti_v_dukhovnoj_zhizni/8-1-0-819 Опасность прелести в духовной жизни Святитель Игнатий (Брянчанинов) Если смиренномудрие и любовь, простота и благость не будут в нас тесно соединены с молитвой, то сама молитва, лучше же сказать - личина молитвы, весьма мало может принести нам пользы. И это утверждаем не об одной молитве, но и о всяком подвиге и труде: девстве, или посте, или бдении, или псалмопении, или служении, или о каком бы то ни было делании, совершаемом ради добродетели. Если не увидим в себе плодов любви, мира, радости, кротости, присовокуплю еще, смиренномудрия, простоты, искренности, веры, сколько должно, великодушия, дружелюбия, то трудились мы без пользы, потому что для того и предприемлем труды, чтобы воспользоваться плодами; а когда не оказывается в нас плодов любви, тогда, без сомнения, делание напрасно. Поэтому таковые ничем не отличаются от пяти юродивых дев, которые за то, что здесь еще не имели в сердцах духовного елея, то есть духовной действенности исчисленных выше добродетелей, названы юродивыми и жалким образом оставлены вне царского брачного чертога, ничем не воспользовавшись от подвига девства. Как при возделывании виноградника все попечение и весь труд прилагаются в надежде плодов; если плода не бывает, напрасным оказывается делание; так, если не увидим в себе, по действию Духа, плодов любви: мира, радости, всего прочего, перечисленного апостолом (см. Гал. 5, 22), и не сможем признать их в себе со всей несомненностью и по духовному чувству, то излишним окажется подвиг девства, молитвы, псалмопения, поста и бдения. Ибо эти труды и подвиги душевные и телесные должны совершаться, как мы сказали, в надежде духовных плодов; а плодоношение добродетелей есть духовное наслаждение нерастленным удовольствием, неизреченно производимое Духом в сердцах верных и смиренных. Поэтому труды и подвиги должны быть почитаемы, каковыми они и являются, трудами и подвигами, а плоды - плодами. Но если кто, по скудости ведения, делание свое и подвиг почтет плодами Духа, то оказывается, что он явно обольщается, сам себя обманывая, таким своим мнением лишая себя подлинно великих плодов Духа. Истинное начало молитвы есть сердечная теплота, попаляющая страсти, вселяющая в сердце отраду и радость непоколебимой любовью и утверждающая сердце несомненным удостоверением. Все, приходящее в душу, говорят отцы, чувственное или духовное, коль скоро сомневается в нем сердце, не принимая его, не от Бога есть, но послано от врага. Когда также увидишь ум свой вовне или в высоту увлекаемым от некоей невидимой силы, не верь этому и не попускай уму быть увлекаемым, но тотчас понудь его на его дело. Что от Бога, то само собой приходит, говорит святой Исаак, тогда как ты и времени того не знаешь. Хотя враг внутрь чресл и покушается призрачно представлять духовное, одно предлагая вместо другого, вместо теплоты наводя нестройное жжение, вместо веселия возбуждая радость бессловесную и сладость мокротную, и успевает укрывать себя за этими прельщениями от неопытных, но время, опыт и чувство обычно обнаруживают его перед теми, которым небезызвестны его злые козни. Гортань брашна различает, - говорит Писание (Иов 34, 3). Так и вкус духовный все ясно показывает, как оно есть, не подвергаясь прельщению. Причина мыслей вот какая! Слышали вы пустые речи, о них осталась память. Враг берет эти черты памяти и плетет из них сеть пред очами ума вашего, чтобы запутать его. Сходите тогда в сердце, отвратив очи от призрачных образов вражеских, и взывайте ко Господу. Для преуспеяния в молитве и для избежания прелести необходимо самоотвержение, научающее искать в молитве только внимания. Тогда подвиг молитвенный упростится и облегчится; облегчатся и искушения, которые, однако, всегда сопутствуют подвигу. Если же кто-то преждевременно стремится к раскрытию в себе действий сердечной молитвы, "тому, - говорит прп. Нил Сорский, согласно с прочими святыми отцами, - попускаются тяжкие, превыше сил, искушения от бесов". Такому стремлению служат основанием неосознаваемые превозношение и высокоумие, представляющиеся усердием. Некоторые утверждают, что от упражнения Иисусовой молитвой всегда, или почти всегда, последует прелесть, и запрещают заниматься этой молитвой. В усвоении себе такой мысли и в таком запрещении заключается страшное богохульство, заключается достойная сожаления прелесть. Господь наш Иисус Христос есть единственный источник нашего спасения, единственное средство нашего спасения; человеческое имя Его заимствовало от Божества Его неограниченную, всесвятую силу спасать нас. Как же эта сила, действующая во спасение, эта единственная сила, дарующая спасение, может извратиться и действовать в погибель? Это чуждо смысла! Это - нелепость горестная, богохульная, душепагубная! Усвоившие себе такой образ мыслей точно находятся в бесовской прелести, обмануты лжеименным разумом, исшедшим из сатаны. Рассмотри все Священное Писание и увидишь, что в нем повсюду возвеличено и прославлено имя Господне, превознесена сила Его, спасительная для человеков. Рассмотри писания отцов: увидишь, что все они, без исключения, советуют и заповедуют упражнение молитвой Иисусовой, называют ее оружием, которого нет крепче ни на небе, ни на земле, называют ее богоданным, неотъемлемым наследием, одним из окончательных и высших завещаний Богочеловека, утешением любвеобильным и сладчайшим, залогом достоверным. Наконец, обратись к законоположению Православной Восточной Церкви и увидишь, что она для всех неграмотных чад своих - и монахов, и мирян - установила заменять псалмопение и молитвословие, на келейном правиле, молитвой Иисусовой. Что же значит перед единогласным свидетельством Священного Писания и всех святых отцов, перед законоположением Вселенской Церкви о молитве Иисусовой противоречащее учение некоторых слепцов, прославленных и прославляемых подобными им слепцами? Сумасшествие от молитвы Иисусовой может произойти тогда, когда, творя эту молитву, не отстают от каких-либо грехов и привычек грешных, которые осуждает совесть. При этом внутри происходит глубокий разлад, прогоняющий всякую мирность сердца… Отсюда помутиться может голова, и понятия прийти в смятение и запутанность. Умная молитва, говорят, спасет, но умная молитва сама имеет крайнюю нужду в руководстве, пока она есть самоделательная или трудовая. В это-то время делания умной молитвы, не направляемого искусной рукой, большей частью и сбиваются с пути. Но прелесть, понятная для многих в ее явных последствиях, должна быть изучаема, постигаема в самом ее начале: в мысли ложной, служащей основанием всех заблуждений и бедственных душевных состояний. В ложной мысли ума уже существует все здание прелести, как в зерне существует то растение, которое должно произойти из него после насаждения его в землю. Великое орудие имеет на врагов тот, кто в молитве держит плач сокрушенный, чтобы не впасть в самомнение от радости, подаваемой молитвой. Хранящий эту радость-печаль избегнет всякого вреда. Настоящая, непрелестная молитва - та, в которой теплота с молитвой Иисусовой влагает огонь в землю сердца нашего и попаляет страсти, как терние. Она веселием и миром осеняет душу и приходит не от десныя или шуия страны, ни даже свыше, но прозябает в сердце, как источник воды от Животворящего Духа. Эту одну возлюби и возревнуй стяжать в сердце твоем, храни ум всегда немечтательным. С ней не бойся ничего, ибо Тот, Кто сказал: Дерзайте, Аз есмь, не бойтеся! - Сам с нами. Кто, настроившись так, живет праведно и непорочно, чужд человекоугодия и высокомерия, тот устоит и не потерпит никакого вреда, хотя бы весь бесовский полк поднялся против него и навел на него бесчисленные искушения... Не прельщайся внутренними сладостями: без креста они непрочны и опасны. Считай каждого человека лучшим себя. Без этой мысли, если бы кто и чудо сотворил, далек от Бога. Свт. Игнатий (Брянчанинов) Из сборника "И чудесами он обольщает живущих на земле…". Клин, "Христианская жизнь", 2008

СВЯТИТЕЛЬ ИГНАТИЙ (БРЯНЧАНИНОВ) ОБ ОПАСНОСТИ МНИМОДУХОВНЫХ СОСТОЯНИЙ Свт. Игнатий (Брянчанинов), клеймо. Работа Алексея Козлова Духовный мир являет собой неизмеримую глубину пред теми, кто вступает в него. На нашем пути к Богу имеется множество препятствий, не распознав которые с самого начала, можно направить свою душу в иную сторону и вместо богообщения достичь прелести – самообольщения, бесовского обмана. И значит, необходимо заранее знать, какие ошибки нас могут поджидать при прохождении духовного пути. В этом отношении творения святителя Игнатия (Брянчанинова) являются прекрасным руководством, которое убережет христианина от вероятных преткновений, обнаружит подводные камни, скрывающиеся на нашем личном пути к Богу. Вообще в аскетической традиции началом всех зол и началом самообольщения единогласно признается принятая ложная мысль, доверие всем помыслам и ощущениям, рождающимся в нашем испорченном естестве. Святитель Игнатий разъясняет это, опираясь на антропологию: «Ум наш имеет способность мышления и способность воображения; посредством первой он усваивает понятия о предметах, посредством второй усваивает себе образы предметов. Диавол, основываясь на первой способности, старается сообщить нам греховные помыслы, а основываясь на второй способности, старается запечатлеть соблазнительными изображениями»[1]. Итак, мир падших духов, хотя и невидим, реально воздействует на нас чрез приносимые нам помыслы, образы и сердечные ощущения. И очень часто падшие ангелы вкладывают в нас помыслы, мечтания и ощущения таким образом, что мы воспринимаем их как собственные. Будучи же приняты и усвоены душой, вражьи внушения постепенно лишают человека духовной свободы, оставляя душу без подлинного богообщения (и значит, напрасно думать, что можно быть христианином и не обращать внимания на то, что происходит внутри нас). «Греховные и суетные помыслы, мечтания и ощущения, – учит святитель, – тогда могут несомненно повредить нам, когда мы не боремся с ними, когда услаждаемся ими и насаждаем их в себя. От произвольного содружества с грехом и от произвольного общения с духами отверженными зарождаются и укрепляются страсти, может вкрасться в душу неприметным образом прелесть»[2]. В учении святителя Игнатия можно заметить такую последовательность воздействия на нас греховных обольщений. Вначале грех, прелесть укореняются в образе мыслей человека, извращают его, а затем распространяются и на сердечные ощущения. Впрочем, внимательный христианин может с самого начала распознать приносимые врагом помыслы и ощущения, поскольку с собой они всегда приносят смущение, недоумение или же высокоумие, тщеславную радость, самодовольство, мнимовысокие разумения. Эти внушения всегда отвлекают от внимательной молитвы, лишают душу покаяния[3]. Легкомысленное отношение к помыслам и чувствам способно привести к серьезным ошибкам и связанным с ними глубоким проблемам в личной духовной жизни. Первая серьезная ошибка, которая может случиться, например, с молящимся человеком, есть доверие своему воображению. Конечно, нашему уму, как постоянно находящемуся среди предметов видимого мира, свойственно воображение. Предметы внешнего мира, все предлежащее телесному чувству зрения запечатлевается в уме посредством образов. И когда мы думаем о чем-либо земном, вспоминаем что-либо из когда-то увиденного нами, в уме естественно возникают образы. Но в том-то все и дело, что в жизни духовной, когда мы душой устремляемся в область нематериальную, в мир духовный, действие воображения бывает крайне опасным. «Самый опасный неправильный образ молитвы, – пишет святитель, – заключается в том, когда молящийся сочиняет силою воображения своего мечты или картины, заимствуя их по видимому из Священного Писания, в сущности же из своего собственного состояния, из своего падения, из своей греховности, из своего самообольщения; этими картинами льстит своему самомнению, своему тщеславию, своему высокоумию, своей гордости, обманывает себя. Очевидно, что все сочиняемое мечтательностию нашей падшей природы, извращенной падением природы, не существует на самом деле – есть вымысел и ложь, столько свойственные, столько возлюбленные падшему ангелу. Мечтатель с первого шагу вступает в область лжи, в область сатаны, подчиняется произвольно влиянию сатаны»[4]. Итак, воображаемые и принимаемые в уме образы Спасителя, Божией Матери, ангелов, святых, всего, что относится к миру духовному, не есть на самом деле принадлежность духовного мира, а лишь наша субъективная мечта и иллюзия, не истина, а только личина истины. Более того, эти образы, впечатления становятся стеной между нашей душой и подлинным духовным миром, препятствуя уму молитвенно восходить к Богу. Святитель поясняет, что сочиняемые изображения мира невидимого делают ум как бы вещественным, низводя его от истинного и духовного к лживому и вещественному. При этом сердце оказывается неспособным к покаянию, поскольку оно начинает услаждаться образами мнимодуховного мира. Если же человек укосневает в таком состоянии, «то являющиеся ему образы получают чрезвычайную живость и привлекательность. Сердце при явлении их начинает разгорячаться и наслаждаться беззаконно, или, по определению Священного Писания, прелюбодействовать (см.: Пс. 72: 27). Ум признает такое состояние благодатным, божественным: тогда – близок переход к явной прелести бесовской, при которой человек теряет самовластие, делается игралищем и посмешищем лукавого духа»[5]. В пример подобной прелести святой угодник приводит «духовные упражнения» Игнатия Лойолы, учредителя католического ордена иезуитов. Лойола, по собственному признанию, мог только захотеть и употребить некоторое усилие, как его взору тут же являлись ад или рай[6]. Святитель Игнатий (Брянчанинов) утверждает, что «истинным святым Божиим видения даруются единственно по благоволению Божию и действием Божиим, а не по воле человека и не по его собственному усилию, – даруются неожиданно, весьма редко, при случаях особенной нужды, по дивному смотрению Божию, а не как бы случилось»[7]. К сожалению, в духовной жизни не бывает безобидных оплошностей: неправильному действию ума всегда сопутствует действие падших ангелов, которые и сообщают человеческому воображению особую красочность. Такой вид самообмана, если человек в нем закосневает, может завершиться умалишением, крайним повреждением души, поскольку с самого же начала воображательная молитва не возводит человека к Богу, а погружает его в призраки, лжеобразы истины. Другой ошибкой, малоприметной, но, пожалуй, самой опасной, является, по выражению святителя, мнение сердца. Нашему сердцу свойственно чувствовать, ощущать, и если, допустим, чувства сердца в молитве примут неправильный порядок и строй, то это повлечет за собой гибель души. Подобная ошибка возникает тогда, когда человек стремится к высоким духовным ощущениям, намеренно настраивается и ищет в сердце ощущений святых, благодатных, божественных. Стремление насладиться этими чувствами когда-нибудь легко произведет в душе мнение, что благодатные ощущения уже достигнуты. Под видом благодатного чувства является тончайшее тщеславие, которое несет сердцу кажущееся утешение в наслаждении самим собой. Здесь действует наслаждение именно самим собой, поскольку мнимодуховное чувство создано самим неочищенным сердцем. Отсюда неправильное действие сердца и называется мнением, что «одержимый этою прелестию мнит о себе, сочинил о себе “мнение”, что он имеет многие добродетели и достоинства, даже что обилует дарами Святаго Духа. Мнение составляется из ложных понятий и ложных ощущений; по этому свойству своему оно вполне принадлежит к области отца и представителя лжи – диавола. Молящийся, стремясь раскрыть в сердце ощущения нового человека и не имея на это никакой возможности, заменяет их ощущениями своего сочинения, поддельными, к которым не замедляет присоединиться действие падших духов»[8]. Святитель Игнатий постоянно акцентирует внимание на том, что в нашем состоянии падения и удаленности от Бога единственно дозволенным сердцу чувством и должно быть чувство нашей падшести, то есть чувство покаяния, печали о грехах. Ошибочно отнимать «у сердца заповеданное ему Самим Богом, существенно и логически необходимое для сердца чувство покаяния и усиливаться раскрыть в сердце, в противность порядку, в противность установлению Божию, те чувствования, которые сами собою должны явиться в нем по очищении покаянием, но совершенно в ином характере»[9]. Да, сердце создано для чувств духовных, для того, чтобы быть обителью Бога, иметь к Нему непрестанную любовь. Но пока в нашем сердце живет грех, пока нашего сердца касаются хотя бы малейшие нечистые чувства, оно, как знакомое лишь с плотскими и душевными ощущениями, не имеет никакого понятия о чувствах духовных, благодатных. Поэтому «сердце, усиливаясь вкусить божественную сладость и другие божественные ощущения и не находя их в себе, сочиняет их из себя, ими льстит себе, обольщает, обманывает, губит себя, входя в область лжи, в общение с бесами»[10]. Зная окружающую действительность, святитель Игнатий свидетельствует: «Зараженные прелестию “мнения” встречаются очень часто. Всякий, не имеющий сокрушенного духа, признающий за собою какие бы то ни было достоинства и заслуги, всякий, не держащийся неуклонно учения Православной Церкви, но рассуждающий о каком-либо догмате или предании произвольно, по своему усмотрению или по учению инославному, находится в этой прелести»[11]. Поэтому святитель особенно много предостерегал от ложного действия сердца – мнения – как более распространенного и менее приметного. Этот вид прелести может обойтись без действия воображения, мнение «довольствуется сочинением поддельных благодатных ощущений и состояний, из которых рождается ложное, превратное понятие о всем вообще духовном подвиге»[12]. Мнение выражает себя в том, что человек, часто незаметно для самого себя, уверен в своем духовном достоинстве, мечтает о присутствии в себе добродетелей. Просто в человеке живет ложное ощущение себя добродетельным. «Насыщение самим собою и наслаждение своим мнимодуховным состоянием обличают гордость сердца»[13]. И наиболее удивительно, наиболее пагубно бывает то, что одержимый гордостью порой даже мнит себя смиренным, «ложное смирение видит себя смиренным: смешно и жалостно утешается этим обманчивым, душепагубным зрелищем»[14]. Мнение часто выражает себя в чувстве мнимодуховной любви к Богу. Нам дана заповедь о любви к Богу, к достижению ее направлена жизнь христианина. Но любовь есть венец, вершина всех добродетелей, она достигается после долгого пути очищения сердца покаянием, и Бога можно любить только сердцем очищенным, готовым к освящению Божественной благодатью. «Ощущение любви, которое приписывает себе грешник, не престающий утопать во грехах, которое приписывает он себе неестественно и гордо, есть не что иное, как одна обманчивая, принужденная игра чувств, безотчетливое создание мечтатель­ности и самомнения»[15]. Поэтому святитель Игнатий предостерегает от усилия при своих молитвах и богомыслии искусственно развивать в себе особое чувство любви – нам никогда не достичь этого, покуда мы еще плотские или душевные, любовь – достояние святых, она – дар Божий, является не от наших усилий. «Напротив того, та любовь, которая принадлежит к числу наших естественных свойств, находится в греховном повреждении, объемлющем весь род человеческий, все существо каждого человека, все свойства каждого человека»[16]. «Единый истинный признак достижения любви, данный нам Самим Святым Духом, есть явное присутствие в нас Святаго Духа. Тот, кто не соделался храмом Святаго Духа, да не льстит себе, да не обманывает себя: он не может быть обителию любви, он чужд ее»[17]. Это значит, что недопустимо разгорячать в себе пламя вещественной любви к Богу, приводить в движение нервы, сочинять восторги. По наблюдению святителя Игнатия, многие, в особенности же подвижники католические, приняв естественную любовь за божественную, развили ее до состояния исступления и приняли это состояние за действие благодати и святости. Подвижник, подверженный мнению, «постоянно сочиняет мнимодуховные состояния, тесное дружество со Иисусом, внутреннюю беседу с Ним, таинственные откровения, гласы, наслаждения, зиждет на них ложное понятие о себе и о христианском подвиге, зиждет вообще ложный образ мыслей и ложное настроение сердца, приходит то в упоение собою, то в разгорячение и восторженность»[18]. В этой связи святитель Игнатий подвергает строгой критике распространенную в его время в обществе латинскую книгу Фомы Кемпийского «О подражании Христу» именно за предложенное в ней мнение, будто бы истина может вещать в нас и наставлять нас сама собою, каким-то неопределенным и неясным действием. Здесь есть гордое нежелание признать, что мы глубоко повреждены грехом, что в нас нет истины. Истина тогда лишь будет вещать внутри человека, когда он после долгого пути очищения соделается обителью Духа Святого. До наступления же этого состояния всякое внутреннее вещание, тем более неясное, неопределенное, есть лишь действие утонченных тщеславия и сладострастия, сообщающих человеку наслаждение самим собой, и действие невидимого обольстителя[19]. «Ложь, хотя бы и облеклась в личину добра, познается по производимому ею смущению, мраку, неопределительности, переменчивости, развлечению, мечтательности; или же она только обольщает сердце – льстиво приносит ему довольство, упитательство собою, какое-то неясное, мутное наслаждение. И это наслаждение обольщенного сердца похоже на притворную тишину, которою прикрыта поверхность глубокого, темного омута – жилища чудовищ… Обольстительное наслаждение питается самомнением, которое рождается от тонко действующего тщеславия, ослепляющего ум и сердце»[20]. Святитель Игнатий видел особую вредоносность мнения в том, что мечтающий о себе как о достигшем духовных достоинств и благодатных даров тем самым полностью закрыл себе доступ к стяжанию действительных добродетелей и благодати Божией. Прельщенный считает, что уже все приобрел, он уже услаждается своим состоянием, чего ему еще искать? «Мнение не допускает быть мнимому»[21], – приводит святитель слова преподобного Симеона Нового Богослова. «“Мнение” состоит в присвоении себе достоинств, данных Богом, и в сочинении для себя достоинств несуществующих. Оно соединено с надеждою на себя, с хладным, поверхностным исповеданием Искупителя. Бог прославляется для прославления себя, как был прославлен фарисеем (см.: Лк. 18: 11). Одержимые “мнением” по большей части преданы сладострастию, несмотря на то, что приписывают себе возвышеннейшие духовные состояния, беспримерные в правильном православном подвижничестве; не многие из них воздерживаются от грубого порабощения сладострастию, воздерживаются единственно по преобладанию в них греха из грехов – гордости»[22]. Есть еще одна ошибка, о которой имеют представление очень немногие. Святитель Игнатий обращает внимание на то, как некоторые, ощутив расположение к духовной жизни, доброделанию, молитве, безрассудно предаются этому со всей ревностью и разгорячением, тогда как это, по выражению святителя, наиболее плотские и кровяные разгорячение и ревность. Речь идет о так называемой ревности не по разуму, которая производит в душе человека свои определенные чувства. Как усиленные умственные занятия, так и чрезмерно усиленная молитва способна производить телесный жар, разгорячение. Разгорячает кровь и совершение поклонов ради числа, вообще телесный подвиг, если все усердие обращено только к нему. Разгоряченная кровь производит внутри тела вещественное тепло, которое почти всегда представляется человеку приятным, утешительным, сладостным. Такое разгорячение возбуждает к деятельности ревностной, но беспокойной, которому непременно сопутствует тайное превозношение. «Всякое разгоряченное чувство, – пишет святитель, – кровяное! Не сочти его усердием, ревностию по благочестию, любовию к Богу и ближним. Нет, это движение души, произведенное в ней нервами, кровию. А кровь приводится в движение душевными страстями, которые – орудия и цепи миродержца, его скипетр, держава. Храни себя в глубоком мире и отвергай все нарушающее мир как неправильное, хотя бы оно имело наружность правильную и праведную»[23]. Дело в том, что все греховные страсти, согласно учению святителя, оказывают определенное влияние и действие на кровь, а посредством страстей на кровь действуют падшие духи. И гнев, и блудное разжение, и печаль, и уныние, и сребролюбие, и прочие страсти, каждая по-своему, действуют на кровь, создают тем самым определенное греховное состояние внутри человека[24]. В особенности же тонко действует страсть тщеславия, являющаяся всегда с потерей сердцем духа покаяния, с потерей сознания своей глубокой падшести. «Тщеславие почти всегда действует вместе с утонченным сладострастием и доставляет человеку самое тонкое греховное наслаждение. Яд этого наслаждения так тонок, что многие признают наслаждение тщеславием и сладострастием за утешение совести, даже за действие Божественной благодати. Обольщаемый этим наслаждением подвижник мало-помалу приходит в состояние самообольщения; признавая самообольщение состоянием благодатным, он постепенно поступает в полную власть падшего ангела, постоянно принимающего вид ангела светлого»[25]. Тщеславный замысел достичь каких-то особых, благодатных дарований (с потерей покаяния) произведет определенное движение крови, которое представится как тепло Божественной благодати. Святитель предлагает такой совет: «Должно держать себя в состоянии ровности, тишины, спокойствия, нищеты духа, удаляясь тщательно от всех состояний, производимых разгорячением крови и нерв. Не ударяй себя ни в грудь, ни в голову для исторжения слез: такие слезы – от потрясения нервов, кровяные, не просвещающие ума, не смягчающие сердца. Ожидай с покорностью слез от Бога. Какой-то святый, невидимый перст, какой-то тончайший помысл смирения коснется сердца – и придет слеза тихая, слеза чистая, изменит душу, не изменит лица; от нее не покраснеют глаза – кроткое спокойствие пролиется в выражение лица, соделает его ангелоподобным»[26]. Поэтому в молитве важно всячески остерегаться душевных порывов, возбуждения нервов, которые произведут лишь состояние плотского разгорячения, внесут в душу темноту и неясность. Это состояние, хотя и может дать вещественное тепло сердцу, но не несет сердцу познания истины, а потому не может сообщить душе мира помыслов. «Разнообразные движения крови непременно сопряжены с рассеянностью, мечтательностью, обильным нашествием помыслов и ласкательствующих самолюбию картин… Замечай при появлении обильных, вне обыкновенного порядка, помыслов и мечтаний то состояние, в которое придет тогда кровь твоя, и научишься понимать ее греховное движение и охраняться от него»[27]. Упомянем и еще одну возможную ошибку, может быть, и не так распространенную в среде православных христиан, но все же вполне реальную. Это желание достичь духовных видений и излишнее доверие всему чувственно являемому из мира невидимого. Само ожидание каких-либо явлений из мира невидимого, равно как и попытка удостоить себя какого-либо духовного дара, есть уже самообольщение. «Если в тебе кроется ожидание благодати, – говорит святитель, – остерегись: ты в опасном положении! Такое ожидание свидетельствует о скрытном удостоении себя, а удостоение свидетельствует о таящемся самомнении, в котором гордость. За гордостью удобно последует, к ней удобно прилепляется прелесть»[28]. Всегда важно помнить, что нам, во грехе родившимся и во грехе живущим, не свойственно общение со святыми ангелами – по состоянию своих душ мы куда как ближе к ангелам падшим, и поэтому чувственно являться нам могут прежде всего они. Все видения, “откровения” со стороны падших ангелов льстят самолюбию, тешат любопытство и тщеславие, приносят с собой высокоумие, самомнение, нечистую радость[29]. Если Святой Дух, как Бог, действует самовластно, внезапно и незримо изменяет ум и сердце смирившегося человека, просвещает их истиной, то падший дух, под каким бы видом он ни явился, всегда действует как именно обольститель, пытается заручиться согласием человека на предлагаемую прелесть. Действие это так описывает святитель Игнатий: «Прелесть, когда приступает к человеку, мыслию ли, или мечтанием, или тонким мнением, или каким явлением, зримым чувственными очами, или гласом из поднебесной, слышимым чувственными ушами, – приступает всегда не как неограниченная властительница, но как обольстительница, ищущая в человеке согласия, от согласия его приемлющая власть над ним. Всегда действие ее, внутри ли оно, или снаружи человека, есть действие извне; человек может отвергнуть его. Всегда встречается прелесть первоначально некоторым сомнением сердца; не сомневаются о ней те, которыми она решительно возобладала. Никогда не соединяет прелесть рассеченного грехом человека, не останавливает движений крови, не наставляет подвижника на покаяние, не умаляет его пред ним самим; напротив того, возбуждает в нем мечтательность, приводит в движение кровь, приносит ему какое-то безвкусное, ядовитое наслаждение, тонко льстит ему, внушает самомнение, устанавливает в душе идол “я”»[30]. При этом сердце иногда лишь через значительное время распознает являвшееся ему обольщение. Святитель Игнатий рекомендовал ко всем чувственным видениям сохранять равнодушие. Нам ни к чему видения чувственные, доколе наши ум и сердце не приучились долгим временем и опытом к отличию добра от зла. Для нас большее значение имеют видения и ощущения духовные, невещественные, являющиеся в просвещении ума и сердца истиной Евангелия, видения, из которых важнейшее есть зрение глубины падения человека и таинства искупления человека Богом. Хочется надеяться, что все многообразные соблазны и невидимые искушения минуют христиан, искренне желающих достичь в своей духовной жизни обителей Небесного Царства! Валерий Духанин, преподаватель Николо-Угрешской духовной семинарии 27 ноября 2009 года [1] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Слово о смерти // Игнатий (Брянчанинов), святитель. Творения. Т. 3. М., 1997. С. 58–59. Так описывает это преподобный Исаак Сирин: «Враг знает, что победа человека, и поражение его, и сокровище, и защита его, и все у подвижника заключается в помысле его и совершается в краткое мгновение, только бы помыслу подвигнуться с места, и с оной высоты снизойти на землю, и произволением на одно мгновение показать свое согласие, как и случилось это со многими из святых при мечтательном представлении красоты женской» (Исаак Сирин, преподобный. Слова подвижнические. М., 1993. С. 329–330). [2] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетические опыты. Т. 1 // Игнатий (Брянчанинов), святитель. Творения. Т. 1. М., 1996. С. 291. О том, что вражьи помыслы кажутся нам нашими собственными, прекрасно изъясняет преподобный Макарий Великий: «Прившедший грех, как разумная некая сила и сущность сатаны, посеял всякое зло: он тайно действует на внутреннего человека и на ум и борется с ним помыслами; люди же не знают, что делают сие, побуждаемые чуждою некою силою, напротив того, думают, что это естественно и что делают сие по собственному своему рассуждению» (Макарий Великий, преподобный. Духовные беседы. Издание Троице-Сергиевой лавры, 1994. С. 135; см. также с. 92, 464–465). [3] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Приношение современному монашеству // Игнатий (Брянчанинов), святитель. Творения. Т. 5. М., 1998. С. 298; Он же. Аскетические опыты. Т. 1. С. 213, 231–232; Он же. Слово о смерти. С. 49. Уместно привести здесь следующие слова преподобного Исаака Сирина: «Смущение, если только возможно, прилично будет назвать колесницею диавола, потому что сатана имеет всегда обычай, подобно ездоку, восседать на ум, брать с собою кучу страстей, с ними входить в несчастную душу и погружать ее в смущение» (Исаак Сирин, преподобный. Слова подвижнические. С. 136–137). Как замечает преподобный Григорий Синаит, «бесовские действа суть: надмение, высокоумие, устрашение и всякое зло» (Григорий Синаит, преподобный. Наставление безмолвствующим // Добротолюбие. Издание Троице-Сергиевой лавры, 1993. Т. 5. С. 227). «Все приходящее в душу, говорят отцы, чувственное ли то или духовное, коль скоро сомневается в нем сердце, не приемля его, не от Бога есть, но послано от врага» (Григорий Синаит, преподобный. О молитве и безмолвии // Добротолюбие. Т. 5. С. 233). Подобно же учат святые Иоанн Лествичник (Лествица. СПб., 1996. С. 206–207) и Паисий Величковский (Крины сельные. Одесса, 1910. С. 71). [4] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетические опыты. Т. 1. С. 234. [5] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетические опыты. Т. 2 // Игнатий (Брянчанинов), святитель. Творения. Т. 2. М., 1996. С. 165. Преподобный Антоний Великий предупреждает, что, если кто говорит, что видит Господа, как видели Его и апостолы, тот находится в прелести (см.: Антоний Великий, преподобный. Наставления / Добротолюбие. Т. 1. С. 41). Прекрасно рассуждает об этом преподобный Нил Синайский: «Берегись сетей вражеских: ибо бывает, что, когда молишься чисто и безмятежно, вдруг предстанет тебе какой-либо образ странный и чуждый. Это враги делают для того, чтобы ввести тебя в самомнение, внушив мысль, что тут Божество (явилось тебе), а далее и для того, чтобы ты подумал, будто подобно этому внезапно явившемуся тебе, и Божество количественно (занимает место, протяженно, имеет части), тогда как Божество ни количества, ни вида не имеет» (Нил Синайский, преподобный. Слово о молитве // Добротолюбие. Т. 2. С. 215). Об этом же см.: Григорий Синаит, преподобный. Наставление безмолвствующим. О безмолвии и молитве // Добротолюбие. Т. 5. С. 224, 233). Преподобный Нил Синайский объясняет, каким образом совершается это бесовское обольщение: «Когда ум начнет наконец чисто и бесстрастно молиться, тогда демоны наступают на него уже не от шуиих, а от десных: представляют явление будто славы Божией и какое-либо образное представление, чувству приятное, так что ему покажется, будто он совершенно достиг уже цели молитвы. Это, как сказал один знающий дело муж (Евагрий), бывает от страсти тщеславия и от бесовского прикосновения к известному месту мозга и от потрясения (или воспаления) в нем жил. Думаю, что демон, касаясь сказанного места, как хочет, превращает свет, который около ума; от этого тщеславие подвигается на помысл, понуждающий ум легкомысленно присвоять себе божественное и существенное ведение. Так как его не тревожат плотские нечистые страсти, а он чисто предстоит в молитве, то ему никак не думается, чтобы тут было какое-либо вражеское действие, – и он уверяется, что есть точно божественное явление, тогда как оно произошло от демона, который, крайнюю употребляя хитрость, чрез мозг, как мы сказали, изменяет сопряженный с умом свет и его самого образует (ему самому дает образ или то и то заставляет воображать)» (Там же. С. 216). [6] Учение Игнатия Лойолы рассмотрено, например, в книге: Лодыженский М.В. Мистическая трилогия: Свет Незримый. Православное братство в честь Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня, 1998. С. 220–230. [7] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетические опыты. Т. 1. С. 244. [8] Там же. С. 247–248; см. также: Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетическая проповедь // Игнатий (Брянчанинов), святитель. Творения. Т. 4. М., 1997. С. 70. [9] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетические опыты. Т. 1. С. 247. Так, согласно святому Марку Подвижнику, кто говорит, что не имеет нужды в покаянии, тот считает себя праведным, и значит, чрез это мнение о своей праведности соединилось со страстями самомнения и кичливости (Марк Подвжник, святой. Наставления // Добротолюбие. Т. 1. С. 501). Преподобный Макарий Великий замечает, что если даже кто имеет благодать Святаго Духа, но успокаивается этим и удовлетворяется самим собой, тот потеряет все (Макарий Великий, преподобный. Духовные беседы. С. 80, 129, 205). [10] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетические опыты. Т. 1. С. 245. [11] Там же. С. 249. [12] Там же. С. 250. [13] Там же. С. 537. «Все грехи мерзостны пред Богом, но мерзостнее всех гордость сердца», – учит преподобный Антоний Великий (Отечник, составленный святителем Игнатием (Брянчаниновым). Подворье русского на Афоне Пантелеимонова монастыря, 1996. С. 8). Святой Максим Исповедник определяет страсть гордости как непризнание Божией помощи и человеческой немощи, отсюда «гордость есть божественного и человеческого знания лишение» (Максим Исповедник, преподобный. Умозрительные и деятельные главы // Добротолюбие. Т. 3. С. 279). [14] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетические опыты. Т. 1. С. 537. Прекрасно в этом отношении учит святой Исаак Сирин: «Совершенно смиренномудр тот, кто не имеет нужды мудрованием своим изобретать способы быть смиренномудрым, но во всем этом совершенно и естественно имеет смирение без труда; и хотя приял он в себя некое дарование великое и превышающее всю тварь и природу, но на себя смотрит как на грешника, на человека, ничего не значащего и презренного в собственных своих глазах» (Исаак Сирин, преподобный. Слова подвижнические. С. 236). [15] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетические опыты. Т. 2. С. 57. [16] Там же. С. 52. [17] Там же. С. 55. Таково же учение в этом вопросе и блаженного Диадоха Фотикийского. Он выражается дословно близко святителю Игнатию: «Любви духовной никто не может стяжать, если не просветится Святым Духом, во всей полноте ощутительно. Ибо если ум не приимет от Божественного света совершенного богоподобия, то хотя он все другие добродетели возыметь может, но совершенной любви остается еще не причастным; потому что только тогда, как человек совершенно уподобится Божией добродетели (говорю о вместимом для человека подобии Богу), носит он и подобие Божественной любви» (Диадох Фотикийский, блаженный. Подвижническое слово // Добротолюбие. Т. 3. С. 63). Также, согласно святым Исааку Сирину и Максиму Исповеднику, Божественная любовь возникает в душе при победе над страстями (Исаак Сирин, преподобный. Слова подвижнические. С. 258; Максим Исповедник, преподобный. Сотницы о любви // Добротолюбие. Т. 3. С. 164). [18] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетические опыты. Т. 1. С. 251. [19] Там же. Т. 1. С. 119–122, 251; Т. 2. С. 124–125; Приношение современному монашеству. С. 69. [20] Собрание писем святителя Игнатия, епископа Кавказского / Сост. игумен Марк (Лозинский). М.; СПб., 1995. С. 358. [21] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетические опыты. Т. 1. С. 248. Собственные слова преподобного Симеона Нового Богослова таковы: «Как страшно мнение о себе и думать: “Я что-нибудь значу!” Довольно подумать: “Я имею”, – чтобы лишиться сего» (Симеон Новый Богослов. Двенадцать слов. Сергиев Посад, 1911. С. 494). В этой связи выразительны слова преподобного Макария Великого: «Горе той душе, которая не сознает язв своих и по причине великой и безмерной порочности не думает, что имеет какой-либо порок; ее не посещает и не врачует добрый Врач; потому что и не заботится она о язвах своих, почитая себя невредимою и здравою» (Макарий Великий, преподобный. Духовные беседы. С. 430). [22] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетические опыты. Т. 1. С. 253. [23] Собрание писем святителя Игнатия, епископа Кавказского. С. 230. [24] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетические опыты. Т. 2. С. 213–214. [25] Там же. С. 215. [26] Собрание писем святителя Игнатия, епископа Кавказского. С. 286. [27] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Приношение современному монашеству. С. 269. [28] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетические опыты. Т. 2. С. 321. [29] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Слово о смерти. С. 18. Касательно всего этого особенно выразительно учение преподобного Антония Великого, который претерпел в пустыне лютейшую брань со стороны падших духов. «Великое их множество в окружающем нас воздухе, и они недалеко от нас», – замечает относительно невидимых врагов великий наставник иночества (Афанасий Великий, святитель. Житие преподобного отца нашего Антония // Афанасий Великий, святитель. Творения: В 4-х т. Т. 3. М., 1994. С. 197). Святой Антоний учит, что всякого христианина, преуспевающего в духовной жизни, демоны вначале искушают чрез лукавые помыслы. Если подвижник окажется тверд, тогда нападают на него посредством мечтательных привидений. Затем принимают не себя вид прорицателей, дабы подвижник поверил им, как будто предсказывающим правду. Если же подвижник окажется духовно тверд и в этом случае, «то приводят уже с собою князя своего» (Там же. С. 198–199). «Посему, когда демоны приходят к вам ночью, хотят возвестить будущее или говорят: “Мы – ангелы”, не внимайте им, потому что лгут. Если будут они хвалить ваше подвижничество и ублажать вас, не слушайте их и нимало не сближайтесь с ними, лучше же себя и дом свой запечатлейте крестом и помолитесь» (Там же. С. 207). Также преподобный Иоанн Лествичник замечает, что бесы способны легко принимать вид ангелов света или святых, причем сначала они могут явиться во сне, и если мы примем их, тогда являются и наяву (Иоанн Лествичник, преподобный. Лествица. С. 32). Интересны и слова блаженного Диадоха Фотикийского, что при видимом явлении «не пребывают они (бесы) в одном и том же образе и вида своего не показывают долго не смятенным; потому что тем, чего нет в их произволении, но что заимствуют из своей только лживости, долго довольствоваться они не могут. При этом они много говорят и обещают великого, а еще больше угрозами стращают, принимая на себя нередко вид воинов; иногда припевают душе и что-нибудь льстивое с шумным криком» (Диадох Фотикийский, блаженный. Подвижническое слово // Добротолюбие. Т. 3. С. 27). [30] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетические опыты. Т. 2. С. 319.

Святая скорбь «И сказал Давид: доколе дитя было живо, я постился и плакал, ибо думал: кто знает, не помилует ли меня Господь, и дитя останется живо? а теперь оно умерло, зачем же мне поститься? Разве я могу возвратить его? Я пойду к нему, а оно не возвратится ко мне» (2 Цар. 12, 22, 23) В этом трогательном случае из жизни Давида, в его скорби проявилась благодать Божия, освящающая ее. Когда скорбь можно назвать святою? Когда мы в ней видим любовь Божию и уверены в благом намерении Его о нас. Много бывает горя на свете, кто его не испытал? Но одна скорбь убивает душу, другая вносит в нее жизнь, бодрость и мир. Так и в нас скорбь будет действовать различно, смотря по тому, постигаем мы или не постигаем всю святость любви Божьей и благое намерение, с которым Он послал нам эту скорбь. Для нас недостаточно только скорбеть. Будем молиться, чтобы Господь освятил нашу скорбь. Неосвященная, она будет для нас проклятием, а не благословением; а скорбь святая приближает к Богу, сближает с людьми, одухотворяет сердце, ведет к непорочной жизни и бросает новый свет на будущее, озаряя его видением славы. Скорбь Давида, смиряя и смягчая его сердце, приблизила его к Господу. Он не мог бежать от Бога и поспешил к Нему как к единой надежде, единому прибежищу. Нам кажется подчас, что не было никогда скорби, подобной нашей и что мы покинуты Богом и людьми. Но мы, как Давид, должны в этой скорби найти Самого Бога. Он явится нам в ней, освятит ее, укроет нас, и под сенью крыл Его мы будем в безопасности. История Давида рисует нам сначала картину полного отчаяния, когда он заперся в своей печали и не мог видеть никого. Но из этого испытания он выходит обновленный, с сердцем, открытым для своих ближних. Его горе заставило его понять чужую скорбь. Так и наша скорбь не должна удалять нас от наших братьев, но сближать с ними. Мы им можем послужить и через нее. Вся жизнь переменилась для Давида. Сама печаль получила для него новое значение и открыла ему блаженство в будущем, о котором он не подозревал. «Я пойду к нему, а оно не возвратится ко мне». В этих словах слышится радостная надежда, твердое упование, заменившее горечь сожаления о прошлом. Принеси свою ношу и себя самого к Богу Давида, и Он спасет и поддержит тебя! Жив Господь, простивший кающегося Давида! Он может благословить и нашу скорбь. Он есть «Бог всякого утешения», положись на Него! Молись, чтобы Он освятил твою печаль, молись со смирением, с любовью и упованием, и Он скажет тебе: «Блаженны плачущие, ибо они утешатся» (Мф. 5, 4)

Святитель Иоанн Златоуст: Любовь есть основание всякой добродетели …"Заповедь новую даю вам" (ст.34). Так как они, слыша эти слова, естественно могли придти в смущение, как люди, которые будут лишены всякой помощи, то Он утешает их, ограждая любовью – этим корнем и утверждением всех благ. Он как бы так говорил: вы скорбите о том, что Я отхожу? Но если вы будете любить друг друга, то вы будете еще сильнее. Почему же Он не так сказал? Потому что сказал то, что было для них гораздо полезнее: "По тому узнают все, что вы Мои ученики". Этим Он уже показал вместе и то, что лик их не разрушится, как скоро Он даровал им и отличительный признак. Это Он сказал уже тогда, когда предатель был отделен от них. Как же Он называет эту заповедь новою, когда она была и в ветхом завете? Он сделал ее новою по самому образу; поэтому присовокупил: "как Я возлюбил вас". Я, говорит, не долг вам отдал за предшествовавшие ваши заслуги, а Сам начал (любить вас). Так и вы должны благотворить своим друзьям, хотя бы и ничем не были обязаны им. Таким образом, умалчивая о чудесах, которые они имели совершить, Он отличительным признаком их поставляет любовь. Почему же так? Потому что она-то в особенности означает святых людей, так как она есть основание всякой добродетели. Ею по преимуществу все мы и спасаемся. Она-то, говорит, и означает ученика. Тогда все похвалят вас, когда увидят, что вы подражаете моей любви. Что же? Не гораздо ли лучше показывают это чудеса? Нет. "Многие скажут: Господи! не Твоим ли именем бесов изгоняли?" (Матф.7, 22). И опять, когда апостолы радовались, что им повинуются бесы, сказал: "не радуйтесь, что духи вам повинуются, но радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах" (Лук.10, 20). Правда, чудеса привели (ко Христу) вселенную, но это потому, что им предшествовала любовь. Если бы не было любви, не было бы и чудес. Она тотчас сделала апостолов людьми добрыми и прекрасными, так что у всех было одно сердце и одна душа. А если бы они были несогласны между собою, то погибло бы все. Но не к ним одним это сказано, а и ко всем имеющим уверовать в Него. Ведь и теперь не другое что соблазняет язычников, а именно то, что нет любви. Но они, скажешь, упрекают нас и в том, что не бывает чудес? Да, но не столько. В чем же апостолы показали любовь? Видишь, что Петр и Иоанн неразлучны друг с другом и вместе входят в храм? Видишь, что Павел также одушевлен любовью к ним, – и ужели еще сомневаешься? Если они стяжали другие добродетели, то тем более имелилюбовь, которая есть мать добра: она произрастает от души добродетельной, а где порок, там увядает это растение. Когда, сказано, умножится беззаконие, "во многих охладеет любовь" (Матф.24, 12). Да и язычников не столько обращают чудеса, сколько жизнь; жизни же ничто так не благоустрояет, как любовь. Тех, которые совершали знамения, язычники часто называли и обманщиками; но чистой жизни они не могут укорить. Поэтому, доколе проповедь не была еще распространена, – чудеса по справедливости были предметом удивления, а теперь нужно возбудить удивление жизнью. Действительно, ничто столько не соблазняет, как порок; да и справедливо. Ведь, кода язычник увидит, что тот, кому заповедано любить и врагов, лихоимствует, грабит, побуждает к вражде и обращается с одноплеменниками, как с дикими зверями, – он назовет наши слова пустыми бреднями. Когда увидит, что (христианин) трепещет смерти, – как примет слова о бессмертии? Когда увидит, что мы властолюбивы и раболепствуем другим страстям, – то еще больше будет привержен к своему учению, не думая о нас ничего великого. Мы, истинно мы, виновны в том, что язычники остаются в заблуждении. Свое учение они давно уже осудили и на наше смотрят с уважением; но жизнь наша их удерживает от обращения. На словах любомудрствовать легко, многие и из них это делали; но они требуют доказательства от дел. Пусть, скажешь, они подумают о наших древних мужах? Но они совсем не верят, а хотят видеть людей, живущих теперь. Покажи нам, говорят, веру от дел твоих; а дел нет. Напротив, они видят, что мы хуже зверей терзаем ближнего своего, и потому называют нас язвою вселенной. Вот что удерживает язычников и не дозволяет им присоединиться к нам. Поэтому мы будем наказаны и за них, – не только за то, что творим зло, но и за то, что чрез нас хулится имя Божие. Доколе мы будем привязаны к богатству, роскоши и другим страстям? Отстанем наконец от них. Послушай, что говорит пророк о некоторых безумцах: "будем есть и пить, ибо завтра умрем!" (Ис.22, 13). О нынешних же людях и этого нельзя сказать. Теперь многие присвояют себе достояние всех, за что и порицает их пророк, говоря: "как будто вы одни поселены на земле" (Ис.5, 8)? Потому-то я боюсь, чтобы не случилось чего-либо худого и чтобы нам не привлечь на себя никакого наказания Божия. А чтобы этого не было, будем упражняться во всякой добродетели, чтобы достигнуть и будущих благ, по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, чрез Которого и с Которым Отцу со Святым Духом слава ныне, и присно, и во веки веков. Аминь. (Святого отца нашего Иоанна Златоуста архиепископа Константинопольского Толкование на Евангелие от Иоанна. Из Беседы 72)

Любовь Божественная Нет человека, который бы не хотел, чтобы его любили. Любовь нам нужна как воздух, как благоприятная среда, в которой мы можем всесторонне развиваться, творить, совершенствоваться. Бог, в Которого мы верим, и Которому мы верим, — есть Бог любви. Бог создал мир от преизбытка Своей Любви, чтобы Его творение смогло разделить с Ним радость бытия. Связь творения с Творцом составляет самую глубинную основу существования мира. Святые отцы сравнивали божественную Любовь с доверху наполненной чашей. Божественная Любовь не помещается в этой чаше, начинает переливаться через край. Избыток божественной Любви — причина сотворения нашего мира. Божественная любовь — одно из основополагающих и важнейших понятий христианства. Оно неразрывно связано с принципом свободы. Бог-Творец — создавший вселенную, создал всё сущее в ней свободным, то есть имеющим право определять свою волю. Свобода — это благодать, дар Бога-Творца каждому своему творению, имеющему право существовать независимо от Творца, и в то же время — соединяясь с Ним. Эта форма соединения (со-творения) и называется Божественной Любовью. Божественная любовь — это стремление к тому чтобы быть (существовать) не для личного блага но для блага другого, и поэтому Божественная любовь неотделима от свободы, так как в свободном выборе и проявляется акт Божественной Любви. диакон Андрей Кураев: «Самую глубокую формулу любви можно почерпнуть из Евангелия: Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин. 15, 13). Такой любви к людям не открывает ни один богословский образ во внеевангельском мире. И мы спрашиваем Бога Евангелия: “Как Ты любишь людей?” И Он отвечает: “До Моей смерти…” Его любовь не только создала мир. Его любовь не только подарила людям свободу. Его любовь не только дала нам Закон. Его любовь не только даровала нам пророков и мудрость. Его любовь не только приняла человеческий лик. Он не казался — Он стал человеком. “Всю тебя, земля родная, в рабском виде Царь Небесный исходил, благословляя” (Ф. Тютчев). И Его любовь к нам пошла до конца, до предельной точки, до полной отдачи Себя, до полного отказа от Себя, до жертвы и смерти. Этот Бог — есть Любовь; Он не просто любит, Он есть Любовь. Он не просто имеет любовь, не просто проявляется в любви: Он есть Любовь». Христос Яннарас: Священное Писание удостоверяет, что "Бог есть любовь" (1Ин.4,16). Речь не идет о том, что Бог "обладает" любовью, что любовь является неким качеством, атрибутом Бога, но о том, что Бог - сама любовь, что образ Божественного бытия есть любовь. Божественная Троица представляет Собой в то же время жизненную Монаду, ибо триипостасная жизнь не сводится к задаче выживания, к задаче удержать собственное бытие, но динамично осуществляется как любовь, как нерасторжимое единство любви. Каждое из Лиц Троицы живет не для Себя Самого" но отдает Себя другим Ипостасям, так что все Три сопребывают в любви друг с другом. Жизнь Божественных Лиц есть взаимопроникновение (perichoresis), так что жизнь одного становится жизнью другого. Таким образом, бытие Бога осуществляется как со-бытие, как любовь, в которой собственное существование личности отождествляется с самоотдачей. преподобный Силуан Афонский: Никто не может знать от себя, что есть любовь Божия, если Дух Божий не научит; но в Церкви нашей любовь Божия познана Духом Святым, и потому мы говорим о ней. иерей Александр Пикалев: «Любовь Бога это не сюсюканье, на заигрывание с человечеством, не потакание его слабостям. Любовь Бога направлена к одной цели - избавить человека от власти греха и даровать ему жизнь вечную. И иногда эта любовь подобна любви хирурга к своему пациенту, который режет по живому, чтобы избавить больного от смерти». кинокритик Лев Карахан: «Божественную любовь иногда уподобляют эдакой хипповой неге на лужайке. Насколько я понимаю, Божественная любовь – очень требовательна, очень строга. Это любовь, которая может быть по отношению к тебе даже жестокой – с твоей точки зрения. Но ведь это промысл Божий – замысел, который ты не в состоянии оценить адекватно, не видя ситуацию в целом и рассуждая лишь со своей колокольни. Колокольни, на которой уже давно не звонили колокола». Клайв Льюис: «В наши дни под благостью Божией мы понимаем прежде всего Его любовь к нам, и в этом мы отчасти правы. Но под любовью почти все мы понимаем желание, что бы мы были счастливы любой ценой. Нам нужен, в сущности, не Отец, а небесный дедушка, добродушный старичок, который бы радовался, что «молодёжь веселится», и создал мир лишь для того, чтобы нас побаловать. Хотя, даже сейчас мало кто из отцов скажет: Пускай будет мерзавцем, лишь бы ему хорошо жилось». Наши чувства появляются и исчезают, Божья любовь неизменна. Она не становится меньше из-за наших грехов или нашего безразличия и потому не слабеет, когда хочет излечить нас от греха, чего бы это нам не стоило и чего не стоило бы Богу». Н. Лосский: «Любовь Бога к человеку так велика, что она не может принуждать, ибо нет любви без уважения. Божественная воля будет всегда покоряться блужданиям, уклонениям, даже бунтам воли человеческой, чтобы привести ее к свободному согласию. Таков Божественный Промысл, и классический образ педагога покажется весьма слабым каждому, кто почувствовал в Боге просящего подаяния любви нищего, ждущего у дверей души и никогда не дерзающего их взломать».

ЕВАНГЕЛИЕ О ПОКАЯВШЕМСЯ ЗАКХЕЕ Лк., 94 зач., 19:1-10. Кто хочет увидеть Христа, духом должен подняться высоко над природой, ибо Христос выше природы. Высокую гору легче увидеть с холма, чем с равнины. Закхей был мал ростом, но, объятый желанием видеть Христа, влез на высокое дерево. Кто хочет встретиться со Христом, должен очиститься, ибо встречается со Святым Святых. Закхей был запачкан сребролюбием и жестокосердием, но, встретив Христа, поспешил очиститься покаянием и делами милосердия. Покаяние есть оставление всех путей распутства, которыми ходили ноги человека, его мысли и желания, и обращение на новый путь, путь Христов. Но как покаяться грешному человеку, когда он в сердце своем еще не встретился с Богом и не устыдился себя? Прежде чем малорослый Закхей увидел Христа очами, он встретился с ним в сердце своем и устыдился всех путей своих. Покаяние есть боль от самообмана, которым грешный человек долго себя убаюкивал, долго-предолго, а именно – до того момента, пока не почувствовал боль от самообмана. Но сама эта боль ведет к отчаянию и самоубийству, если с нею не связан стыд и страх Божий. Лишь тогда эта боль от самообмана не гибельна, но целительна. Блаженный Августин сперва ощутил гибельную боль от самообмана, которая убила бы и душу его, и тело, если бы ее быстро не догнали стыд и страх Божий. Покаяние есть неожиданное видение своей проказы и вопль о лекарстве и враче. Когда темноволосый человек долго не смотрит на себя в зеркало, затем неожиданно встанет перед ним – а он весь седой! Так и не покаявшийся грешник долго думает и утверждает, что его душа здорова и безгрешна, пока однажды у него неожиданно не прорежется духовное зрение и он не увидит, что душа его вся в проказе. Но как увидеть свою душевную проказу, не смотря в зеркало? Христос является тем зеркалом, в котором каждый видит себя таким, каков он есть. Сие единственное зеркало и дано человечеству, чтобы все люди смотрели в него и видели, каковы они. Ибо во Христе как в наичистейшем зеркале каждый видит себя больным и уродливым, и еще видит свой прекрасный первоначальный образ, каким он был и каким опять должен бы стать. И грешный Закхей, снаружи здоровый и видный, узнав о Господе нашем Иисусе Христе, обнаружил в самом себе страшного прокаженного и страшную боль, для которой не было врача на земле, кроме Иисуса. Покаяние есть начало лечения от своеволия, начало покорения себя Божией воле. Живя по своей воле, человек быстро скатывается от своего царского достоинства в хлев для скота и в звериную нору. Никогда ни один человек на земле не мог поступать по своей воле и остаться человеком. Имя человека не означает самоволия; имя человека, истинного человека означает полную покорность высшей воле, прозорливой и непогрешимой воле Божией. В домах безумия и плача обитают своевольные, в домах тьмы кромешной и скрежета зубов. Их тело есть тьма и скрежет зубов; их душа есть плач и скрежет зубов Самоволие распахивает врата для червя неумирающего, который точит грешнику и душу, и тело. Покаяние есть обнаружение в себе червя. Увы мне, когда во мне успело наплодиться столько червей! Увы мне, кто освободит меня от такого множества отвратительных червей, обитающих во мне! Так вопиет ужаснувшийся грешник, когда у него откроются очи и он увидит то, что живет в нем. Сегодняшнее Евангельское чтение описывает одного из покаявшихся грешников, малого ростом Закхея, который поднялся на высоту, чтобы увидеть Христа Высочайшего; который покаянием очистился, чтобы встретить Христа Пречистого; и который исцелился от душевной проказы сребролюбия и жестокосердия силою Христа Всесильного. Многих грешников обратил Господь к покаянию, многих потерявшихся нашел и спас; многих заблудившихся позвал и возвратил на путь истинный. Но Провидению было угодно, чтобы в Евангелии были записаны только несколько примеров покаяния, те из них, что типичны и поучительны для всех человеческих поколений. Пример апостола Петра показывает повторившееся из-за страха от людей падение и повторившееся из-за любви Божией покаяние. Пример женщины-грешницы показывает проказу блуда и исцеление от сей проказы. Пример Закхея показывает проказу сребролюбия и исцеление от этой проказы. Пример покаявшегося на кресте разбойника показывает могущество и спасительность покаяния самых закоренелых преступников даже в час смертный. Все это обнадеживающие примеры покаяния, ведущего к жизни. Все это образцы покаяния, показанные нам, чтобы мы могли выбрать путь и способ своего собственного спасения, соответствующий нашему греховному состоянию. Но есть и покаяние гибельное и смертоносное, безнадежное и самоубийственное. Таковым было покаяние Иуды-предателя. Согрешил я, предав Кровь неповинную, – сказал он, вышел, пошел и удавился (Мф.27:4-5). Подобное покаяние, приводящее к отчаянию и самоубийству, есть не христианское благословенное покаяние, но сатанинская злоба на себя, на мир и жизнь; сатанинское гнушение собою, миром и жизнью. Остановимся, однако, сегодня на дивном примере спасительного покаяния малорослого Закхея, о котором и рассказывается в сегодняшнем Евангелии. Во время оно Иисус вошел в Иерихон и проходил через него. И вот, некто, именем Закхей, начальник мытарей и человек богатый, искал видеть Иисуса, кто Он, но не мог за народом, потому что мал был ростом, и, забежав вперед, влез на смоковницу, чтобы увидеть Его, потому что Ему надлежало проходить мимо нее. Сие было в то время, когда Господь сотворил в Иерихоне другое чудо, а именно, когда Он возвратил зрение слепому Вартимею. Ибо и то, что сотворил Господь с Закхеем, есть чудо, едва ли меньшее, чем исцеление слепого. Вартимею Он отверз очи телесные, а этому Закхею – духовные. Вартимею он излечил от слепоты очей, а Закхея – от слепоты души. Вартимею Он распахнул окна, чтобы тот видел чудеса Божии в материальном мире, а Закхею распахнул окно на чудеса Божии в небесном, духовном мире. Чудом над Закхеем истолковывается чудо над Вартимеем. Обретение зрения телесного должно послужить обретению зрения духовного. Каждое чудо, сотворенное Господом нашим Иисусом Христом, имело прежде всего духовную цель, состоящую главным образом в том, чтобы даровать духовное зрение ослепленному человечеству, да увидит оно присутствие Божие, могущество Божие и милосердие Божие. Эта цель достигнута частично, например, при исцелении десяти прокаженных; ибо лишь один из них, исцелившись телесно, исцелился и душою и возвратился, чтобы поблагодарить Господа (Лк.17:12-20). Но в случае со слепым Вартимеем, как и в большинстве других, сия цель достигнута полностью. Прозрев по слову Господа очами телесными, Вартимей тотчас прозрел и духом своим, ибо тотчас познал присутствие Божие, всемогущество Божие и милосердие Божие – и он тотчас прозрел и пошел за Ним, славя Бога(Лк.18:43). И прозрел не только слепой Вартимей, но, видя сотворенное Господом над слепым Вартимеем чудо, прозрели духом и многие другие; ибо сказано: и весь народ, видя это, воздал хвалу Богу. Вероятно, чудо сие повлияло и на мытаря Закхея, раскрыв ему очи духовные. Несомненно также, что он должен был и прежде много слышать о дивных делах и дивной личности Господа нашего Иисуса Христа, раз в нем зародилось настолько непреодолимое желание видеть Его, что для его осуществления Закхею пришлось проталкиваться вперед сквозь толпу людей, которые были выше его ростом, да еще и влезать на дерево. Мытари считались людьми весьма грешными и нечистыми, так как, взимая с народа государственный налог, они при этом немилосердно занимались вымогательством в свою пользу. Потому мытари приравнивались к язычникам (Мф.18:17). И если столь скверной репутацией пользовались мытари вообще, то какая же репутация была у одного из их начальников? А одним из таких пресловутых начальников мытарей был и этот малорослый Закхей. Он был начальник мытарей и был человек богатый, то есть его презирали и ему завидовали. Презрение и зависть всегда суть две близко расположенные стены, между коими протискивается в жизни сей душа богатого грешника. Но в грешнике Закхее пробудился человек Закхей, который восстал против грешника в себе и изо всех сил устремился вперед и ввысь, чтобы увидеть Христа, чтобы увидеть Человека без греха, чтобы увидеть свой незапятнанный, пречистый прообраз. Итак, человек Закхей влез на высокую, ветвистую и корявую смоковницу возле дороги, по которой надлежало проходить Господу. Иисус, когда пришел на это место, взглянув, увидел его и сказал ему: Закхей! сойди скорее, ибо сегодня надобно Мне быть у тебя в доме. И он поспешно сошел и принял Его с радостью. Из этих слов явствует, что не Закхей первым узрел Господа, но Господь Закхея. Спаситель, взглянув, увидел его и позвал. Своим духовным зрением Господь видел Закхея и намного раньше, а Своими телесными очами увидел его, когда пришел на это место. И хотя малорослый Закхей выбрался из людской массы и влез на смоковницу, все же Господь заметил его с земли и из толпы народа прежде, чем он Господа с высоты дерева. О, сколь проницателен Господь Бог наш! Он видит нас даже тогда, когда мы о сем и не догадываемся. В то время как мы ищем Его, предпринимая все возможные усилия чтобы найти Его и увидеть, Он стоит рядом с нами и смотрит на нас. Он всегда видит нас раньше чем мы его. Если бы мы устремили на Него свой мысленный взор, Его ища, лишь Его возжелав, тогда Он явился бы нам и позвал бы нас по имени, чтобы и мы сошли с высоких и опасных скал плотского мудрования и спустились в сердце свое – спустились молитвенным умом в сердце свое – в истинный дом свой. Тогда Господь сказал бы и каждому из нас: сегодня надобно Мне быть у тебя в доме. Ибо когда ум человеческий сойдет в сердце и, в сердце омывшись слезами, потянется к Богу Живому, тогда сердце становится местом сретения Бога с человеком. Это есть внутренний, или духовный смысл сего события. И он поспешно сошел и принял Его с радостью. Как не поспешить на глас, оживляющий мертвых и запрещающий ветрам, исцеляющий бесноватых и слезами растворяющий окаменевшие сердца грешников? Как не принять Того, Кого он желал хотя бы издалека украдкой увидеть? И как не испытывать радости несказанной, видя Его в своем доме, в который не решалась ступить ничья нога, кроме ног отпетых грешников? Но так Господь милует, когда милует. Так Господь одаривает, когда одаривает. Отчаявшимся рыбакам так переполняет сеть, что она прорывается, тысячи голодных людей в пустынном месте насыщает так обильно, что остается множество корзин кусков; больным, просящим о помощи, дарует здравие не только телесное, но и духовное; грешникам и грешницам прощает не отдельные грехи, оставляя на них другие, но все прощает им. Повсюду царственные жесты, царская милость и царская щедрость даров! Так и в этом случае: Закхей хочет только увидеть Его, а Он не просто дает ему Себя увидеть, но спешит первый обратиться к Закхею, да еще и входит под кров его дома. Так поступает Господь. А вот как поступают обычные грешные люди, самодовольные и самозванные «праведники»: И все, видя то, начали роптать, и говорили, что Он зашел к грешному человеку. О, невыразимое несчастье человеческое – язык, опережающий ум! Озлобленные душою и расслабленные умом, люди сии кричат, насмехаются и ропщут, прежде чем поразмыслить о намерении Господа нашего Иисуса Христа и о возможной перемене в сердце грешного Закхея. По их коротеньким мыслям, Господь наш Иисус Христос заходит в дом Закхея из-за незнания о грехах этого человека. Так близоруко судили и фарисеи, когда Господь позволил женщине-грешнице омыть Ему ноги – если бы Он был пророк, то знал бы, кто и какая женщина прикасается к Нему, ибо она грешница (Лк.7:39). Так судили и так судят и сегодня все те люди, которые мыслят плотским разумом и оценивают других по внешности, не зная глубины ни милосердия Божия, ни сердца человеческого. Христос не раз говорил, что пришел в мир сей ради грешников, и более всего – ради самых больших грешников. И как врач спешит посетить не здоровых, а больных, так и Господь спешил посетить не здоровых правдой, но больных грехом. В Евангелии не говорится, что Господь в данном случае зашел в дом какого-нибудь иерихонского праведника, однако Он поспешил свернуть в дом грешного Закхея. Не так ли поступает и всякий разумный врач, входя в больницу? Не спешит ли он сперва к койкам самых тяжелых больных? Вся земля представляет собою огромную больницу, переполненную больными зараженными грехом. Все люди суть больные в сравнении со здравием Христовым; все немощны в сравнении со всемогуществом Христовым; все уродливы в сравнении с Христовой красотою. Но среди людей есть больные более и менее тяжело есть более и менее немощные, более и менее уродливые. Первые называются праведниками, вторые – грешниками. И Небесный Врач, сойдя на землю не для того, чтобы развлекаться, но чтобы срочно лечить и спасать зачумленных, в первую очередь спешил на помощь к наиболее тяжко болящим. Потому Он ел и пил с грешниками; потому Он позволял грешницам плакать у Его ног; и потому Он вошел под кров грешного Закхея. Но, впрочем, этот Закхей в момент, когда встретился со Христом, был далеко не самым зачумленным человеком в Иерихоне. Его сердце внезапно переменилось, и в тот момент он воистину стал намного более здоровым, сильным и красивым праведником, чем все эти ропотники и насмешники. Ибо он покаялся во всех грехах своих, и сердце его внезапно изменилось. А что сердце его изменилось, показывает последовавшее: Закхей же, став, сказал Господу: Господи! половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел, воздам вчетверо. Кто этого от него потребовал? Никто. Кто обвинил его в похищении чужого? Никто. Само присутствие пречистого и безгрешного Господа Закхей ощутил как обвинение себе, и само сие присутствие, без слов, исповеди и объяснений, подвигло его на такой шаг. Покаянное сердце без слов понимает Бога. Покаявшемуся Бог быстро открывает, что надо делать дальше. Стоит только человеку сердечно покаяться в своем грехе, Бог тут же Своею силой побуждает его сотворить плоды покаяния. Еще святой Иоанн Предтеча показал людям целую методику истинного покаяния. Сначала он призвал людей к покаянию: покайтесь. И сразу вслед за этим: сотворите же достойный плод покаяния (Мф.3:2-8)! И вот грешник, ускоренно изучивший сию методику и применивший ее! Лишь услышав о Господе нашем Иисусе Христе, Закхей восстал против себя самого, увидев Его, он искренне возгнушался своей греховности; а теперь, когда Преблагий Врач оказал ему такое внимание и вошел в его дом, он приносит плоды покаяния. Он знает свою главную болезнь и вот, сразу применяет и главное лекарство от этой болезни. Болезнь Закхея есть сребролюбие; лекарство от нее есть милосердие. Еще в древности было сказано: Кто любит серебро, тот не насытится серебром (Еккл.5:9). Закхей любил серебро и провел всю прошедшую жизнь, накапливая его всеми способами, большею частью греховными. Сие есть болезнь, невозвратно влекущая человека в пропасть. Сие есть огонь, тем больше разгорающийся, чем больше умножается богатство. Не существует суммы денег, которая могла бы насытить сребролюбца. Как огонь не может сказать: «Не подкладывайте в меня больше дров, хватит с меня!» – так и страсть сребролюбия не может выговорить слова: «Хватит!» От этой страсти человек не может спастись сам, своими силами. Ее может угасить лишь присутствие Божие, вселяющее в сердце человеческое стыд и страх, а кроме стыда и страха – еще и познание того, что больше серебра и золота. Вне присутствия Христова Закхей прожил бы свой греховный век, как и все другие мытари, умер бы презираемым и проклинаемым – и был бы забыт. Его имя никогда не вписалось бы в Евангелие на земле и в Книгу Живых на небесах. Но присутствие Бога Живаго оживило его душу, до того умерщвленную страстью сребролюбия, и сделало его новым человеком, возрожденным и воскресшим из мертвых. Сие есть бессмертный урок всем людям, научающий, что никто из смертных не может спастись от своей греховной болезни без помощи Господа нашего Иисуса Христа. Но взгляните, каким способом Закхей исповедует свой грех. Он не говорит: «Господи, я человек грешный!» и не говорит: «Моя болезнь – сребролюбие!» Нет, но, принося плоды покаяния, он самим этим исповедует и свой грех, и свою болезнь. Половину имения моего я отдам нищим. Не является ли сие ясным исповеданием своей страсти любостяжания? И, если кого чем обидел, воздам вчетверо. И сие не является ли ясным исповеданием того, что его богатство приобретено греховными путями? Он не сказал перед этим Господу: «Я согрешил и каюсь!» Он молча исповедался в этом Господу в сердце своем, и Господь молча принял его исповедь и его покаяние. Для Господа важнее, чтобы человек сердцем, а не языком признал и исповедал свою болезнь и возопил о помощи. Ибо язык может и солгать, а сердце не лжет. Взгляните теперь, как Закхей искупает свой грех и какие усилия он со своей стороны предпринимает, чтобы выйти на свет из тени, отбрасываемой окаянной страстью сребролюбия! Он сразу обещает половину своего имения отдать нищим – он, всякой полученной монетой любовавшийся и прятавший ее подальше от людских глаз; он, никогда не знавший блаженства давать! Но и это еще не все. Он изо всех сил старается поправить и загладить причиненные людям обиды и предлагает воздать вчетверо всякому, у кого взял что-либо неправедно. Закон Моисея намного мягче поступает с грешниками, чем сей Закхей поступил сам с собою. В законе Моисеевом говорится: если мужчина или женщина сделает какой-либо грех против человека, и чрез это сделает преступление против Господа, и виновна будет душа та, то пусть исповедаются во грехе своем, который они сделали, и возвратят сполна то, в чем виновны, и прибавят к тому пятую часть и отдадут тому, против кого согрешили (Чис.5:6-7). Так предписывалось поступать тем, кто исповедался во грехе своем. Закхей, исповедуясь во грехе своем, таким образом, должен бы был по закону возвратить каждому, обиженному им, столько, сколько отнял, и сверх того еще пятую часть от этой суммы. Но Закхей относится к себе суровее, чем закон; он хочет применить к себе то положение закона, которое касалось воров и мошенников, не исповедующихся во своих грехах, а пойманных на месте преступления; он хочет тем, кого обидел, воздать вчетверо (Исх.22:10). Так, всякий, кто истинно покается, становится милосердным к другим и немилосердным к себе самому. Иисус сказал ему: ныне пришло спасение дому сему, потому что и он сын Авраама. Таков был ответ Господа нашего Иисуса Христа малорослому Закхею на его сердечное покаяние, на его духовную радость и на показанные плоды покаяния. Следующие же и заключительные слова:ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее – были ответом Христа близоруким мудрецам и ропотникам, которые пеняли Господу на то, что Он зашел в дом к грешному человеку. Пока шли по улице к дому Закхея; пока они ворчали и возмущались этим непристойным посещением, Спаситель молчал и ждал. Чего Он ждал? Ждал, чтобы полностью открылись и сердца нечеловеколюбивых ворчунов, и сердце покаявшегося Закхея; попустил демону их злобы достигнуть вершины ликования, чтобы яснее и очевиднее для всех было его поражение. Такова тактика Божией победы. Бог никогда не спешит при первой встрече со злом показать его слабость и Свою силу, но ждет, пока оно не вознесется в своей надменности до облаков, чтобы тогда уничтожить зло одним лишь дыханием уст Своих. Зло так ничтожно в сравнении с силой Божией, что если бы Бог не попускал злу расти, сколько оно может расти, чтобы потом вмешаться Своею силой, люди никогда бы не осознали величия силы Божией. Предоставив на Голгофе свободу и адским, и земным силам, Всемогущий сразу же за этим показал и аду, и земле неслыханную силу Свою чрез Воскресение. Тот же метод использует Господь и в сем случае с Закхеем. Он спокойно идет в дом Закхея; крикуны кричат, ропотники ропщут, насмешники насмехаются, но Он молчит и идет. Он заходит в дом Закхея; самозванные «праведники» остаются за порогом принадлежащего грешнику дома из страха, как бы не замараться; и снова еще громче продолжают кричать крикуны, роптать ропотники и насмехаться насмешники. Так триумф злобы достигает своей крайней точки. Все кричащие, ропщущие и насмехающиеся уже убеждены, что они абсолютно правы, а Христос не прав; что они хорошо знают грешника Закхея, а Христос его не знает; что они твердо следуют закону, а Христос нарушил закон, переступив порог дома грешника; что они не позволяют себя обмануть, а Христос обманулся! Отсюда – логичное для них заключение, что Христос не является истинным учителем, пророком или Мессией; ибо если бы Он был всем этим или хотя бы чем-то из того, то знал бы, кто такой Закхей, и не вошел бы под его кров. И значит: «Мы, иерихонцы, сегодня поймали Иисуса Христа в западню, и мы теперь спасем мир от великого самообмана, будто Он Мессия и Сын Божий!» Вот их триумф. Вот их победа. Вот возвышение зла до облаков. А в то самое время Закхей растет, становясь все более добрым и более новым человеком. И Господь, меньше смотря на лицемерную и злобную толпу, чем на обновление Закхеева сердца, спокойно стоит и ждет, пока все не свершится, а тогда придет и Ему время сказать. И когда злоба возносится до облаков, когда спадает вся твердая плесень со старого сердца грешника, тогда Закхей отверзает уста и произносит пред всеми слова, для всех, кроме Христа, неожиданные:половину имения моего я отдам нищим. Не гром ли это, внезапно разогнавший надменную тучу? Почему теперь вы внезапно умолкли, иерихонцы? Почему вы больше не кричите, не ропщете и не насмехаетесь? Отчего слова застряли у вас в горле? Кто обманулся: Христос или вы? Кто лучше знал Закхея: вы или Христос? Кто теперь больший праведник: вы или Закхей? Сколь милостив и кроток Господь! Как незлобивый агнец, и на сей раз стоит Он среди людей, озлобленных невидимыми волками. И как Он спокоен и уверен в Своей победе, сейчас, как и всегда! Как спокойно Он ждет Своего часа! А когда Его время приходит, Он сначала обращается к больному, ради которого и свернул с дороги в его дом: ныне пришло спасение дому сему. Этими словами Небесный Врач дает больному справку о том, что тот выздоровел и готов по выписке из больницы присоединиться к здоровым людям. Слепота спала с его души, как и с очей Вартимея, и теперь он может свободно идти по пути правды и милосердия. Но, чтобы сия справка была понятнее и всем, стоящим вокруг, Господь также добавляет: потому что и он сын Авраама. Настоящий сын Авраама, в духе и истине, а не только по имени и по крови, как другие, своим происхождением от Авраама лишь по имени и по крови хвалившиеся! Авраам был человеколюбив, страннолюбив, нестяжателен, кроток и исполнен страха Божия, веры и радости о Духе Святом. Вот таким и стал малорослый Закхей. Авраам за свои высокие добродетели удостоился стать духовным родоначальником всех праведников. Потому-то и Закхей через покаяние становится его истинным потомком, его сыном по духу. Господь объявляет об этом, Закхею на утешение, а его обвинителям для размышления. И еще Он объявляет последним: ибо Сын Человеческий, пришел взыскать и спасти погибшее. То есть: взыскать именно тех грешников, которых никто не ищет, а все отталкивают, и спасти именно тех, которых и мир, и они сами считают погибшими. Ибо Великий Подвигоположник сошел с небес ради того, чтобы спасать не столько слегка простуженных, сколько прокаженных и слепых, бесноватых и расслабленных и чтобы воскрешать мертвых, сущих во гробах. В другом месте Господь говорит:Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию (Мф.9:13; 1Тим.1:15). О братия, знаете ли вы, что слово сие относится и к нам? Знаете ли вы, что и мы являемся грешниками, ради коих Господь Подвигоположник сошел на землю? Неизреченная любовь к нам свела Его с небес на землю, взыскивать погибшее и спасать грешных. О, взгляните на маленького Закхея, которого его желание видеть Господа сделало великим. Се, и ныне Христос приближается к нам, как некогда к Закхею, окруженный массами народа, неисчислимыми массами и праведников, и ропотников. Вся история человеческая, состоящая из двухтысячелетнего гула за Ним и вокруг Него, склоняется над нами. Разве вы не слышите гомона и гула? Это все прошлое мчится навстречу вам и рядом с вами. А в центре многомиллионной толпы шагает смиренный Господь и Спаситель. Поспешите, взберитесь на высоту, чтобы увидеть Господа. Все остальное, бывшее и существующее, не так достойно взгляда. Поднимитесь над грязною дорогой, которою вы до сих пор брели, влезьте на высокое дерево: Он непременно будет проходить мимо. О, преблажен тот, кого позовет сладчайший глас, сладостью которого и ангелы упиваются! Воистину, покаяние есть первая ступень лествицы, ведущей в Царство Божие. Никто и никогда не мог ступить на вторую ступень, не шагнув сначала на эту первую. В пустоте жизни сей покаяние есть первый и единственно верный стук в небесную дверь. Вы можете сколько угодно стучать кулаками в стены какого-нибудь дома: никто вас не услышит и никто не откроет. Но стучите в дверь, и вам ее отворят. Покаяние есть стук не в стену, но в истинную дверь, ведущую к свету и ко спасению. Кто искренне покаялся и пожелал войти в дом Отца своего Небесного, тот уже постучал в единственные врата, чрез которые можно войти в дом сей. Сребролюбие ослепляет, лишь Христос дает зрение слепым. Сребролюбие делает человека одиноким и оковывает его цепями рабства; Христос выводит одинокого из его одиночества и вводит в собрание ангелов, и расковывает раба, и делает его свободным. И всем покаявшимся, поднявшимся, чтобы Его увидеть, Он являет себя; а кому Он явится, для того открываются и делаются явными все тайны Неба и земли и все несчетные и непреходящие сокровища, которые Бог от сотворения мира приготовил любящим Его. Господу и Спасу нашему Иисусу Христу о сем подобает честь и слава, со Отцем и Святым Духом – Троице Единосущной и Нераздельной, ныне и присно, во все времена и во веки веков. Аминь. Святитель Николай (Велимирович)

Добротолюбие для мирян ИСТИННЫЙ МОНАХ Преп. Максим Исповедник – Отрекшийся от вещей мирских, жены, имения и проч., соделал монахом человека внешнего, а еще не внутреннего; отрешившийся же от страстных помыслов соделал таковым и внутреннего человека, т.е. ум внешнего человека легко сделать монахом, если только захотеть, но немал подвиг сделать монахом внутреннего человека. – Монах есть тот, кто ум свой отдалил от чувственных вещей, – и воздержанием, любовью, псалмопением и молитвою непрестанно приседит Богу. Никто да не обольстит тебя, смиренный монах, таковою мыслью, будто тебе можно спастись, работая сластолюбию и тщеславию. – Три главнейших нравственных состояния бывает у монахов: 1-е – когда кто ни в чем не грешит делом; 2-е – когда кто не дает замедлять в душе страстным помыслам; 3-е – когда кто бесстрастно взирает в мыслях на образы жен и обидящих. – Успехи мирских людей суть падения в монахах, а успехи монахов суть падения в мирских людях. Успехи мирян состоят в богатстве, славе, силе, утехах, в благоплотии, многочадстве и тому подобных вещах, в которые вступя, монах погибает. Успехи же монаха суть: нестяжание, бесславие, бессилие, воздержание, злострадание, лишения и сим подобное, чему невольно подвергшись, миролюбец почитает то великим несчастьем и часто близок бывает в опасности накинуть петлю на шею, а некоторые и делали так. Преп. Феодор Едесский – Подобает убо монаху быть безвещну, бесстрастну, чужду всякого греховного похотения, несладкоястливу, не винопийце, не мешкотну, не лениву, не сребролюбиву, не сластолюбиву, не славолюбиву, ибо кто от всего такого не отрешится, тот не сможет исправно вести эту ангельскую жизнь; для тех же, кои так именно поступают, она есть иго благое и бремя легкое, так как в таком случае Божественная надежда все делает для них легким. – Отрекшись от житейских забот и восприяв иноческий подвиг, не возжелай богатства для раз даяния бедным, ибо и это есть одно из прельщений лукавого, ведущее к тщеславию, чтобы ввергать ум в много делие хлопотливое. Пусть только хлеб имеешь ты и воду и одними ими можешь стяжать мзду странноприимства. Пусть даже и их не имея, с одним благим расположением примешь странника и дашь ему слово утешения и таким образом можешь заслужить мзду странноприимства. Имеешь пример сему в бедной вдове, о которой Господь засвидетельствовал в Евангелии, что она своими двумя лептами в силу благого произволения своего превзошла подаяния богатых. Преп. Никита Стифат – Быть монахом не то есть, чтобы быть вне людей и мира, но то, чтобы, отрекшись от себя, быть вне пожеланий плоти и уйти в пустыню страстей (в бесстрастие). Если великому авве Арсению и сказано: бегай людей и спасешься, то сказано в этом именно смысле. Ибо видим, что он и после того, как убежал из мира, водворялся среди людей, проходил по населенным местам и живал с учениками. Но при этом, старательно соблюдая внутреннее бегство, при чувственном общении, никакому вреду не подвергался он от сопребывания с людьми. Это же и другой некто из великих воззвал: бегайте, братия, и указал на уста, когда спросили его: от чего бегать? Преп. Иоанн Лествичник – Свет монахов суть Ангелы, монахи же свет для всех человеков; и потому да подвизаются они быть благим примером во всем, никому ни в чемже дающе претыкание (2 Кор. 6, 3) ни делом ни словом. – Жизнь монашеская, в отношении дел, слов, помышлений и движений должна быть проводима в чувстве сердца. Если же не так, то она не будет монашеская, не говорю уже ангельская. Преп. Антоний Великий – Сильно прогонять разленение и возбуждать энергию может следующее видение, о котором рассказывает сам св. Антоний: «Молил я Бога показать мне, какой покров окружает и защищает монаха? И видел я монаха, окруженного огненными лампадами, и множество Ангелов блюли его, как зеницу ока, ограждая мечами своими. Тогда я вздохнул и сказал: “Вот что дано монаху! И несмотря, однако, на то, диавол одолевает его и он падает”. И пришел ко мне голос от милосердного Господа и сказал: “Никого не может низложить диавол; он не имеет более никакой силы после того, как Я, восприяв человеческое естество, сокрушил его власть. Но человек сам от себя падает, когда предается нерадению и поблажает своим похотям и страстям”. Я спросил: “Всякому ли монаху дается такой покров?” И мне было показано множество иноков, огражденных такою защитою. Тогда я воззвал: “Блажен род человеческий, и особенно воинство иноков, что имеет Господа столь милосердного и человеколюбивого!”». – В другой раз св. Антоний открыл своим ученикам, как от умаления ревности расслабеет монашество и померкнет слава его. Некоторые ученики его, видя бесчисленое множество иноков в пустыне, украшенных такими добродетелями и с таким жаром ревнующих о преуспеянии во святом житии отшельническом, спросили авву Антония: «Отче! долго ли пребудет этот жар ревности и эта любовь к уединению, нищете, смирению, воздержанию и всем прочим добродетелям, к которым ныне так усердно прилежит все это множество монахов?» Человек Божий с воздыханием и слезами ответил: «Придет время, возлюбленные дети мои, когда монахи оставят пустыни и потекут вместо них в богатые города, где, вместо этих пустынных пещер и тесных келлий, возвигнут гордые здания, могущие спорить с палатами царей; вместо нищеты возрастет любовь к собранию богатств, смирение заменится гордостью; многие будут гордиться знанием, но гордым, чуждым добрых дел, соответствующих знанию; любовь охладеет; вместо воздержания умножится чревоугодие, и очень многие из них будут заботиться о роскошных яствах, не меньше самих мирян, от которых монахи ничем другим отличаться не будут, как монашеским одеянием, и, не смотря на то, что будут жить среди мира, будут называть себя уединенниками. При том будут они величаться, говоря: я Павлов... я – Аполлосов (1 Кор. 1,12), как бы вся сила их монашества состояла в достоинстве их предшественников: они будут величаться отцами своими, как иудеи – отцом своим Авраамом, но будут в то время и такие, которые окажутся гораздо лучше и совершеннее нас; ибо блажен тот,кто мог погрешить – и не погрешил, сделать зло – и не сделал; (Сир. 31, 11), нежели тот, кто влеком был к добру массою стремящихся к тому ревнителей. Почему Ной, Авраам и Лот, которые вели ревностную жизнь среди злых людей, справедливо так много прославляются в Писании».

Святые отцы о благодати Преподобный Макарий Египетский: Хотя младенец ничего не в силах делать, или не может на своих ногах идти к матери, однако же он, ища матери, движется, кричит, плачет. И матерь сжаливается над ним; она рада, что дитя с усилием и воплем ищет ее. И поелику младенец не может идти к ней; то сама матерь, преодолеваемая любовию к младенцу, за долгое его искание, подходит к нему и с великою нежностью берет, ласкает и кормит его. Тоже делает и человеколюбивый Бог с душою, которая приходит и взыскует Его. Но гораздо еще более, побуждаемый свойственною Ему любовию и собственною Своею благостью, прилепляется Он к разумению души, и, по Апостольскому слову, делается с нею един Дух (1 Кор. 6, 7). Ибо когда душа прилепляется ко Господу, и Господь, милуя и любя ее, приходит и прилепляется к ней, и разумение ее непрестанно уже пребывает в благодати Господней, тогда душа и Господь делаются единый дух, единое срастворение, единый ум. Поелику же сопротивная сила только побуждает, а не принуждает; то и благодать Божия побуждает, по причине свободы и трезвенности естества. Если теперь человек, побуждаемый сатаной, будет делать зло; то не сатана осуждается вместо его, но терпит истязание и наказание сам человек, как по собственной воле подчинившийся пороку. Подобным образом, если человек обратится к добру, и Божия благодать превозможет: то благодать не себе приписывает доброе, но воздает за оное человеку, и прославляет его; потому что человек сам для себя виновник добра (такова природа его); и приходящая к нему благодать нимало не связывает его воли принуждающею силою, и не делает его неизменным в добре, хотя бы он хотел, или не хотел того. Напротив того, и присущая в человеке Божия сила дает место свободе, чтобы обнаружилась воля человека, уважает ли, или не уважает он душу, согласуется ли, или не согласуется с благодатью. Божественная благодать, которая в одно мгновение может очистить человека и сделать совершенным, начинает посещать душу постепенно, чтобы испытать человеческое произволение. Вот мудрые пять дев, трезвясь, поспешив к необычайному для своего естества, взяв елей в сосуды сердца своего, то есть подаваемую свыше благодать Духа, возмогли войти с Женихом в небесный чертог. Другие же юродивые девы, оставшиеся при собственном своем естестве, не трезвились, не постарались, пока были еще во плоти, взять в сосуды свои елей радости (Псал. 44, 8), но по нерадению, недеятельности, беспечности, неведению или и по самомнению о своей праведности, предались как бы сну; и за сие не допущены в чертог царства, как немогшие благоугодить небесному Жениху. Удерживаясь мирскими узами и земною какою-нибудь любовию, не посвятили они небесному Жениху всей любви своей и приверженности, и не принесли с собою елея. А души, взыскавшие необычайного для естества, - святыни Духа, всею своею любовию привязаны ко Господу, с Ним ходят, от всего отвращаясь, к Нему устремляют молитвы и помышления; за что и сподобились они приять елей небесной благодати; и после сего могут течение свое продолжать непреткновенно, во всем вполне благоугождая духовному Жениху. Души же, оставшиеся в естестве своем, по земле пресмыкаются помыслом, о земле помышляют, и ум их на земле имеет жительство свое. Сами о себе думают они, что принадлежат Жениху, и украшены плотскими оправданиями; но, не прияв елея радости, не возродились они Духом свыше. Пять умственных душевных чувств, если приимут в себя благодать свыше и святыню Духа, действительно бывают мудрыми девами, свыше приявшими в себя благодатную мудрость. А если остаются они при одном своем естестве, то делаются юродивыми и оказываются чадами мира; потому что не совлеклись духа мира, хотя сами о себе, по некоторым вероятностям и по наружности, думают, что они - невесты Жениховы. Как души, всецело прилепившиеся ко Господу, в Нем пребывают помыслом, к Нему возносят молитвы, с Ним ходят, и вожделеют любви Господней; так наоборот, души, предавшиеся любви к миру и восхотевшие иметь жительство свое на земле, там ходят, там пребывают мыслию, там живет их ум. А потому, несклонны они к доброму мудрствованию духа, как к чему-то необычайному для нашей природы, разумею же под сим небесную благодать, которой необходимо - войти в состав и в единение с естеством нашим, чтобы могли мы вступить с Господом в небесный чертог царства и улучить вечное спасение. Если не явятся свыше небесные облака и благодатные дожди, ни в чем не будет иметь успеха трудящийся земледелец. Правда, что благодать непрестанно сопребывает, укореняется и действует как закваска в человеке с юного возраста, и сие, сопребывающее в человеке, делается чем-то как бы естественным и неотделимым, как бы единою с ним сущностью; однако же, как ей угодно, различно видоизменяет она свои действия в человеке к его пользе. Иногда огнь сей возгорается и воспламеняется сильнее, а иногда как бы слабее и тише, в иные времена свет сей возжигается и сияет более, иногда же умаляется и меркнет; и светильник сей, всегда горя и светя, иногда делается яснее, более возгорается от упоения Божией любовью, а в другое время издает сияние свое бережливо, и соприсущий в человеке свет бывает слабее. Если царь, говорит он, положит свое сокровище у какого-нибудь нищего; то принявший на сохранение не считает сего сокровища своею собственностью, но везде признается в своей нищете, не смея расточать чуждаго сокровища; потому что всегда рассуждает сам с собою: это сокровище не только у меня чужое, но еще положено ко мне сильным царем, и он, когда захочет, возьмет его у меня. Так и имеющие благодать Божию должны о себе думать. Если они превознесутся, и станут надмеваться сердца их, то Господь отъемлет у них благодать Свою, и остаются они такими, какими были до приятия благодати от Господа. Ибо бывает время, когда благодать сильнее воспламеняет, утешает и упокоевает человека; и бывает время, когда она умаляется и меркнет, как сама она домостроительствует сие на пользу человеку. «Ибо действия благодати не неявны; и грех не может произвести оных, хотя бы и принял на себя личину добра. Если, по слову Апостола, сатана и умеет преображаться «во Ангела светла» (2 Кор.11,14), чтобы обольщать; то, хотя бы представлял и светлые видения, не возможет, как сказано, произвести доброго действия; что и служит точным его признаком. Не может он произвести ни любви к Богу или ближнему, ни кротости, ни смирения, ни радости, ни мира, ни благоустройства помыслов, ни ненависти к миру, ни духовного упокоения, ни вожделения небесных плодов, ни усмирить страсти и сластолюбие; все сие явным образом бывает произведением благодати. Ибо сказано: «плод духовный есть любы, радость, мир» и проч. (Гал. 5, 22). Всего же скорее сатана способен и силен внушить кичение и высокоумие. Итак, по действенности да распознается воссиявший в душе твоей духовный свет, от Бога ли он, или от сатаны. Впрочем и самой душе, если она имеет здравую рассудительность, по духовному чувству скоро делается явственным сие различие. Как уксус с вином на вид одинаковы, но гортань чувством вкуса различает свойство того и другого: так и душа по самому духовному ощущению и действенности может различать дарования Духа и мечтания чуждого». Святитель Иоанн Златоуст: Убедим себя, что, хотя бы мы тысячи раз употребляли старание, мы никогда не сможем творить добрых дел, если не будем пользоваться помощью свыше. Благодать изливается на всех... но те, которые не хотят воспользоваться этим даром, по справедливости должны самим себе приписывать вину за такое ослепление. Благодать готова и ищет, кто бы принял ее с усердием. Святитель Ириней Лионский: Как сухая земля, не получая влаги, не приносит плода, так и мы, бывшие прежде иссохшим деревом, никогда не могли бы приносить плодов жизни без благодатного дождя свыше... Потому нам необходима роса Божия, чтобы мы не сгорели и не сделались бесплодными. Преподобный Симеон Новый Богослов: Как человек, не имеющий души, мертв для мира сего, так и тот, кто не имеет благодати Святого Духа, мертв для Бога; и никак невозможно, чтобы он имел жительство на Небесах. Как наше человеческое естество выходит на свет мира при частным проклятию Адамову, так оно выходит и на свет Царства Божиего (из купели Крещения) причастным благословению Иисуса Христа. И если оно не приобщится к Божественному естеству Христову, если не примет благодати Святого Духа, не может ни подумать, ни сделать что-либо достойное Царствия Божия, не может исполнить ни одной заповеди, данной нам Христом (чтобы быть сынами Царствия), потому что Христос совершает все во всех, призывающих Его святое Имя. Для того Бог стал человеком, чтобы снизошел в него, как в Бога, Дух Святой, пребывающий в Том, от Кого не отлучался. И чтобы потом через единение с Ним Божество соединялось с каждым человеком, общающимся с Ним и сочетающим воедино, то есть в волю Божию, все помышления и желания свои. Это и есть воскресение души при жизни. Преподобный Исидор Пелусиот: Почему благодать Божия нисходит не на всех? Сначала она испытывает произволение, а потом нисходит. Ибо хотя это и благодать, но изливается она, соизмеряясь с возможностями приемлющих, истекает в зависимости от вместительности представленного сосуда веры. Преподобный Ефрем Сирин: Божественная благодать открыта всем, чтобы каждый наслаждался, сколько хочет: "кто жаждет, иди ко Мне и пей" (Ин. 7, 37). "По мере веры и благодать обитает в душе". Святитель Григорий Нисский: Говорят: "Почему не на всех простирается действие благодати? Некоторые просветились ею, но много остается и не просвещенных. Разве Бог не хотел или не мог облагодетельствовать всех равно щедро?" И то, и другое неверно: Бог не может не хотеть или не быть в силах делать добро... Но Имеющий власть над вселенной, по преизбытку оказанной нам чести, многое оставил и в нашей власти, и над этим каждый единственный господин. Мы призваны не к рабству, а к свободе воли. Поэтому справедливо возложить эти обвинения на тех, кто не пришел к вере, а не на Призывающего к ней. Святитель Тихон Задонский: Без благодати душа подобна иссохшей земле. Святой праведный Иоанн Кронштадтский: Что значит тяжкий сон лености и окамененное нечувствие сердца во время молитвы или при составлении проповеди, при преподавании Закона Божия? Значит оставление нас благодатью Божией, по премудрым и благим намерениям Божиим, для укрепления нашего сердца к свободным собственным духовным деланиям. Иногда благодать носит нас как детей или водит и поддерживает нас как бы за руку, тогда полдела нам делать дела добродетели, а иногда оставляет нас одних нашей немощи, чтобы мы не ленились, а трудились и духом заслуживали дарование благодати: вот в это-то время мы должны, как свободные существа, добровольно показать свое исправление и свое усердие к Богу. Роптать на Бога, на лишение нас благодати было бы безумие, ибо Господь когда хочет, тогда и берет благодать Свою от нас, падших и недостойных. Надо в это время научиться терпению и благословлять Господа: Господь дал благодать Свою, Господь и взял; как угодно было Господу, так и сделалось; да будет имя Господне благословенно! (Иов. 1, 21). Преподобный Макарий Оптинский: «…сколь опасно отлагать время покаяния и дело попечения о своём спасении. Св. Иоанн Лествичник пишет: (ст. 3) «как скоро почувствуешь в себе ко благочестию пламя, то скоро беги, ибо не знаешь, когда оно погаснет и когда во тьме тебя оставит». Когда ты ощущаешь в себе таковое пламя, то знай, что это было звание Божие, ибо благия мысли всеваются в сердца наша от Бога, и кто оные презирает, сам презрен будет от Бога, понеже, по слову Божию: «недостойны творите сами себе вечному животу» (Деян. 13, 46)». Опыт православных подвижников побуждает их со всей силой призывать христиан к смиренному сознанию своей немощи для действия спасающей благодати Божией. Выразительны в этом случае наставления преп. Симеона Нового Богослова: "Если у тебя появится мысль, внушенная дьяволом, что спасение твое совершается не силой Бога твоего, но твоей мудростью и твоей собственной силой, - если согласится душа на такое внушение, благодать отходит от нее. Подвиг против такой сильной и тягчайшей брани, возникающей в душе, предстоит душе до последнего нашего дыхания. Душа должна вместе с блаженным апостолом Павлом взывать всегласно вслух ангелов и людей: не я, но благодать Божия, которая со мной. И апостолы, и пророки, и мученики, и иерархи, и преподобные, и праведные - все исповедали такую благодать Святого Духа, и ради такого исповедания с помощью ее подвизались добрым подвигом и течение свое совершили". "Носящий имя христианина, - читаем у того же святого отца, - если он не носит в сердце убеждение, что благодать Божия, за веру подаваемая, есть милость Божия... если не с той целью подвизается он, чтобы или получить благодать Божию в первый раз через крещение или, или если имел и она отошла от него по причине его греха, возвратить ее опять через покаяние, исповедь и самоуничиженное житие, а подавая милостыню, постясь, совершая бдения, молитвы и прочее, думает, что совершает славные добродетели и ценные сами по себе добрые дела: по тщетно он утруждает и измождает себя". Свят. Серафим (Соболев): «По учению преподобного Иоанна Кассиана, надо различать два вида благодати: благодать внешняго промышления, через которую Господь действует во всем мире или непосредственно, или посредством ангелов, людей и даже видимой природы; и благодать, как внутреннюю божественную силу... Она действовала в жизни первых людей в раю и была источником их истинного ведения, святости и блаженства. После же падения наших прародителей она оставила их, и потребно было Спасителю воплотиться, пострадать, умереть и воскреснуть, чтобы сия благодать опять была дарована людям. Эта милость Божия и излилась на нас, когда, по обетованию Христа, Дух Святый в Своей многообразной благодати сошел на апостолов, как истина (1 Ин. 5, 6; Ин. 5, 26; 16, 13), как сила (Деян. 1, 8) и как утешение (Ин. 14, 16, 26; 15, 26; 16, 7), или божественная радость. С тех пор благодать Св. Духа стала подаваться верующим в Церкви через таинства Крещения и Миропомазания для возрождения. Как возрождающая божественная сила, она стала царствовать внутри нашего существа, в самом сердце человека. До появления этой благодати, как учит великий из св. отцов блаженный Диадох, в сердце царствовал грех, а благодать действовала совне. А после явления благодати грех действует на человека совне, а благодать — в сердце. В этом, между прочим, состоит различие между Ветхим и Новым Заветом. Конечно, по существу мы никогда не определим, что такое благодать Божия. Св. Макарий Великий учит, что как Бог непостижим в Своем существе, так не может быть познана в своей сущности и благодать Св. Духа, ибо она есть неотделимая от Бога Его божественная сила".

Святитель Кирилл, Архиепископ Иерусалимский. Поучения огласительные и тайноводственные. Слово на Сретение Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа, и на Симеона Богоприимца 1. Радуйся зело, дщи Сионя (Зах. 9, 9):проповедуй радость, дщи Иерусалимля:ликуйте людие града Божия (Пс. 47, 2): взыграйте врата и стены Сиона, и вся земля:возопийте горы (Ис. 44, 23), и холми в восторгах взыграйте (Пс. 113, 6): реки восплещите руками (Пс. 97, 8), и людие Сион обыдите (Пс. 47, 13), видя в нем пришествие Бога. Да соединят свой ныне глас небесные жители с земными, и да воспоет горний с дольным Иерусалимом: ибо здесь Христос Небесный и земный пребывает. Окрест Небесного, умные Силы ликуйте: земного, земнородные со Ангелами воспойте. 2. Ибо ныне явися Бог богов в Сионе (Пс. 83, 8): ныне преславная глаголашася о тебе, граде Божий (Пс. 86, 3) Иерусалиме граде Царя великаго (Пс. 47, 3). Отверзи (Пс. 23, 7) врата Тому, Кто всем отверз врата небесные, и отворил всем райские двери Тому, Кто отверз врата гробные (Мф. 27, 12) на Кресте (вися), кто сокрушил адовы (Пс. 106, 16; Иов 38, 17) вереи вечные и заключил преславно девические двери. Ныне Тот, кто древле с Моисеем беседовал на горе Синайской Боголепно (Исх. 20, 1), исполняет закон, под законом бывая (Гал. 4, 4) раболепно. Ныне Бог от Фемана (Авв. 3, 3) в Сион приходит: ныне Жених Небесный, с Богоматерним чертогом, во храме является. Дщери Иерусалима (Песн. 3, 11), изыдите в сретение Ему. Светильники светло свету истинному возожгите: ризы душевные Жениху Христу (Мф. 25, 6) благоукрасите. 3. С Cиoном людие языков, светильники нося, изыдем во сретение: внидем во храм, купно со Храмом, Который есть Бог и Христос. Со Ангелами воскликнем песнь Ангельскую: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф, исполнь небо и земля славы Его (Ис. 6, 3): полны концы мира благости Его, исполнена вся тварь хвалы Его: исполнено все человечество снисхождения Его. Небесная, земная и преисподняя, полны суть благоутробия Его: полны милости Его, полны щедрот, полны даров, полны благодеяний Его.

Да,человек принимает или не приемлет благодать,а принять ее можно только в покаянии,видении своих грехов,сокрушении духа и смирении.Благодать вступая во взаимодействие с волей к ней изъявленной ведет человека и укрепляет его в трудах и преодолении,через которые открывается еще больше возможностей для вхождения благодати Божией в соединение с душой человека...

БЛАГОДАТЬ Без благодати душа мертва... Как человек, не имеющий души, мертв для мира сего, так и тот, кто не имеет благодати Святого Духа, мертв для Бога; и никак невозможно, чтобы он имел жительство на Небесах. Преподобный Симеон Новый Богослов . Как тело без души мертво и ничего не может делать, так и душа без небесной души - Божественного Духа мертва для Царствия, и без Духа Святого не может совершить ничего, угодного Богу. Преподобный Макарий Египетский. Как дикая маслина, если не будет привита, остается бесплодной и как бесплодное дерево посекают и бросают в огонь, так и человек, пока не будет привит верой к Духу, продолжает быть тем, чем был прежде. Будучи плотью и кровью, он не может наследовать Царствия Божия, как говорит апостол (1 Кор. 15, 50) . Как сухая земля, не получая влаги, не приносит плода, так и мы, бывшие прежде иссохшим деревом, никогда не могли бы приносить плодов жизни без благодатного дождя свыше... Потому нам необходима роса Божия, чтобы мы не сгорели и не сделались бесплодными. Святитель Ириней Лионский . Если не явятся свыше небесные облака и благодатные дожди, ни в чем не будет иметь успеха трудящийся земледелец. Преподобный Макарий Египетский . Убедим себя, что, хотя бы мы тысячи раз употребляли старание, мы никогда не сможем творить добрых дел, если не будем пользоваться помощью свыше. Святитель Иоанн Златоуст . Без благодати душа подобна иссохшей земле . Душа живет, пока Бог пребывает в ней Своею благодатью . Как мертвое тело не движется, не чувствует и не способно к действиям, так душа, лишившаяся благодати Божией, духовно не движется, не чувствует и не способна к действиям. Но как тело оживает, начинает действовать, так грешник, когда силой и благодатью Божией оживет, начинает иметь духовное движение, духовно чувствовать, духовно действовать. Что чувственный свет нашим глазам, то душе нашей Божия благодать. Когда свет сияет, человек все хорошо видит, видит путь, неровности его, опасности и бережется их, и отличает белое от черного, и одну вещь от другой. Так, когда Божия благодать просвещает душу, душа все хорошо познает и видит: видит чудные-Божии дела. Промысл и судьбы Его, распознает добро и зло, добродетель и порок, видит душевную пользу и ищет ее, видит вред и уклоняется от него . Без благодати Божией ничего благоугодного человек не может сотворить. "Бог производит в вас и хотение и действие по Своему благоволению" (Флп. 2, 13),-говорит апостол. И Христос говорит: "Без Меня не можете делать ничего" (Ин. 15, 5). В духовных делах человек без помощи Божией благодати-как иссохшая ветвь, которая не приносит никакого плода, Богу, творящему в нас и желание и исполнение добра, подобает всякая хвала и слава, а человеку - стыд и смирение, потому что не только делать, но и хотеть без Бога ничего доброго не может . Грешить и угождать плоти так же удобно, как плыть по течению реки. Но против греха стоять, умерщвлять и побеждать его нам самим так же неудобно, как плыть против течения без гребцов или паруса. Непременно надо плывущему против быстрины речной иметь или гребцов, или парус с попутным ветром. Так, хотящему стоять против греха, подвизаться и побеждать его, и благочестиво жить во Христе Иисусе, нужна сила Духа Святого, помогающая, укрепляющая и поощряющая. Потому что от природы всякий человек стремится к угождению своей плоти и воле, самолюбию и всякому греху. И противиться этой склонности и победить ее самому человеку невозможно. Святитель Тихон Задонский . Иисус Христос предлагал нам возможность сделаться совершенными, как совершен Отец Небесный. Но эта возможность заключается не в нашей собственной силе, а в силе Духа Святого, ходатайствующего о нас воздыханиями неизглаголанными (Рим. 8, 26) в силе Божественной благодати, без которой разум и воля, составляющие все величие человека и долженствующие возвышать его во славу Бога Живого, не имеют ни малейшего достоинства. Естественный разум со всеми своими силами так уклонился от надлежащей и единой па потребу цели, что почти по рвению противится истине, покоряется же неправде (Рим. 2, 8). Совесть своим неблаговременным молчанием способствует только умножению беззаконий и усугублению невежества. Воля в естественном человеке, долженствующая быть источником всех благих желаний, является исходищем зол. Со времени падения явились в человеке, как три составные части, три похоти, противоборствующие Божественной воле: "похоть плоти, похоть очей и гордость житейская" (1 Ин. 2, 16), которые с продолжением времени так усилились в нем, что он в духовном своем состоянии сделался плотью, враждующей против Бога... Гордость житейская, это сатанинское семя, не дает места действию благодати. Малое и ничтожное творение человек, упоенный гордостью, при самом падении не сознает себя падшим , питаясь суетной надеждой рано или поздно возвратить потерянное блаженство, доходит до такого самозабвения, что мечтает взойти на небо и выше звезд небесных утвердить престол своего благополучия, не обращая внимания на то, что под ногами его уже разверзлась бездна. Итак, все, что Троичным советом Предвечного дано человеку в отличие от прочих тварей, в короткое время разрушено и уничтожено тройственной силой похотения, обитающего в нас доныне. И если бы, по ходатайству Иисуса Христа, благодать Божественная, "всегда немощное врачующая и оскудевающее восполняющая", своей всемогущей силой не способствовала нам в немощах и не очищала беззаконий наших, то Дух Божий не пребывал бы уже в людях, "потому что они плоть" (Быт. 6, 3). Поэтому все наше утешение и все упование о спасении заключается в содействии нам всемогущей благодати Божией. Она-то и есть надежнейший руководитель, ведущий нас к живому и вечному. Только ее святым огнем попаляется в нас все нечистое и скверное и возжигается свет разума и благочестия, свет славы Божией, сиявшей некогда как полдень, в душе человека, созданного по образу Божию. Арсений, митрополит Киевский "Благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа" "И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины" (Ин. 1, 14). "И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать, ибо закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа" (Ин. 1, 16-17). "И вас, мертвых по преступлениям и грехам вашим, в которых вы некогда жили, по обычаю мира сего, по воле князя, господствующего в воздухе, духа, действующего ныне в сынах противления, между которыми и мы все жили некогда по нашим плотским похотям, исполняя желания плоти и помыслов, и были по природе чадами гнева, как и прочие, Бог, богатый милостью, по Своей великой любви, которою возлюбил нас, и нас, мертвых по преступлениям, оживотворил со Христом, благодатью вы спасены, и воскресил с Ним, и посадил на небесах во Христе Иисусе, дабы явить в грядущих веках преизобильное богатство благодати Своей в благости к нам во Христе Иисусе. Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар" (Еф. 2, 1-8). ...Как наше человеческое естество выходит на свет мира при частным проклятию Адамову, так оно выходит и на свет Царства Божиего (из купели Крещения) причастным благословению Иисуса Христа. И если оно не приобщится к Божественному естеству Христову, если не примет благодати Святого Духа, не может ни подумать, ни сделать что-либо достойное Царствия Божия, не может исполнить ни одной заповеди, данной нам Христом (чтобы быть сынами Царствия), потому что Христос совершает все во всех, призывающих Его святое Имя. Для того Бог стал человеком, чтобы снизошел в него, как в Бога, Дух Святой, пребывающий в Том, от Кого не отлучался. И чтобы потом через единение с Ним Божество соединялось с каждым человеком, общающимся с Ним и сочетающим воедино, то есть в волю Божию, все помышления и желания свои. Это и есть воскресение души при жизни. Преподобный Симеон Новый Богослов . Спаситель видел, что человеческая природа изнемогает под бременем (духовной) борьбы и уклоняется от нее по слабости. Поэтому Он восполняет недостаток ее силой Духа, чтобы утешить душу, удрученную нашей немощью. Он как бы уздой укрепляет ее Божественной благодатью, чтобы восприняв от благодати то, чего не имела по природе, (душа) вышла на борьбу (за бессмертие), пробужденная силой Духа. Святитель Иоанн Златоуст . Хочет ли кто познать Бога из творения или уразуметь из божественных писаний, без премудрости Его он ничего не может узнать или услышать о Нем. И правильно призывающий Бога призывает через Сына, и приходящий к Нему истинно через Христа приходит. А прийти к Сыну невозможно без Духа: ибо Дух и оживляет и освящает все. Святитель Григорий Чудотворец. Как совершенно здоровый глаз не может видеть без света, так и человек, даже совершенно оправданный, не может праведно жить без помощи свыше Вечного Света правды. Блаженный Августин . Господь не только пришел возвестить о лете Господнем благоприятном (Лк. 4, 19), но и принес его. Где же оно? В душах верующих. Земля никогда не будет превращена в рай, пока существует настоящий порядок вещей; но она остается и будет поприщем приготовления к райской жизни. Начатки ее прорастают в душе; возможность к этому в благодати Божией. Благодать же принес Господь наш Иисус Христос, принес, следовательно, для душ лето благоприятное. Кто слушает Господа и исполняет все заповеданное Им, тот получает благодать и силою ее наслаждается в себе летом благоприятным. Это совершается во всех, искренне верующих и действующих по вере. Мысленно не наполнишь душу этой приятностью; надо действовать, и приятность вселится сама собою. Внешнего покоя может не быть никакого, а один внутренний, но он неотъемлем от Христа. Впрочем, всегда бывает так, что коль скоро водворится внутренний покой, внешние беспокойства не тяготят и не огорчают. Стало быть, здесь лето благоприятное только снаружи оно кажется холодной зимой. Епископ Феофан Затворник. Всеобщность благодати Благодать изливается на всех... но те, которые не хотят воспользоваться этим даром, по справедливости должны самим себе приписывать вину за такое ослепление. Благодать готова и ищет, кто бы принял ее с усердием . Как солнечные лучи светят каждый день и не истощаются, и свет их не уменьшается от излияния на многие предметы, так и сила Духа нисколько не уменьшается от множества приемлющих ее. Благодать не истощается и не оскудевает. Этот источник струится беспрестанно, и от полноты его мы можем исцелить и души, и тела наши. Благодать подобна источнику, состояние же приступающих к ней является сосудом, определяющим меру, в какой каждый ее вмещает. Святитель Иоанн Златоуст . Говорит божественный апостол: "Вы - Тело Христово, а порознь члены" (1 Кор. 12, 27) и еще: "Одно тело и один дух" (Еф. 4, 4). Но как тело без духа мертво и бесчувственно, так и умертвивший себя страстями и пренебрежением к заповедям после Крещения, бывает бездействен, потому что его не просвещает Святой Дух и благодать Христова. Хотя он имеет Духа по вере и возрождению, но Дух в нем бездействен и недвижим из-за его душевного омертвения. Душа у нас одна, а членов у тела много, но душа все их хранит, животворит и приводит в действие все члены. Однако животворит она те члены, которые способны принимать жизнь, те же, которые по какой-либо причине омертвели, хотя и содержит, но безжизненными и бесчувственными. Так и Дух Христов, пребывая во всех его членах Христовых, движет и животворит те из них, которые могут быть причастны жизни, но не те, которые не способны к ней. Таким образом, всякий верный, хотя по вере и причастен усыновлению духовному, может оказаться непросвещенным из-за нерадения или неверия, лишаясь света и жизни Иисусовой. И всякий верный, хотя, как член Хрис-тов, имеет Духа Христова, может остаться бездейственным, как неспособный к причастию благодати. Святитель Григорий Синаит. Дух Святой пребывает во всех. Но собственную Свою силу Он обнаруживает в тех, кто чист от страстей, а не в тех, у кого душа омрачена греховной нечистотой. Кроме же чистоты им нужно сохранять духовное равновесие. Ибо чист не тот, кто только не нарушает целомудрия, но тот, кто мудрование плоти подчинил духу. Как не на всякой поверхности видно отражение лица, а только на гладких и прозрачных, так и действие Духа отражается не во всякой душе, а только в душах, не имеющих в себе ничего непокорного, развращенного. Снег блестит, но не отражает тех, кто на него смотрит, потому что шероховат; молоко бело, но не имеет отражений, а на гладкой поверхности воды отчетлив даже темный образ. Так и неровность жизни неспособна к восприятию Божия действия. Святитель Василий Великий . Как источник не мешает желающему черпать из него, так и сокровище благодати никому не возбраняет стать его причастником. Божественная благодать открыта всем, чтобы каждый наслаждался, сколько хочет: "кто жаждет, иди ко Мне и пей" (Ин. 7, 37). Преподобный Ефрем Сирин . Благодать предваряющая и просвещающая Успех проповеди зависел не от апостолов, но от предшествующей им благодати. Хотя их дело было ходить и проповедовать, но убеждение производил Сам Бог, действующий в апостолах. Так и апостол Лука сказал, что "Господь отверз сердце" их (Деян. 16, 14) . Благодать Всесвятого Духа не только преподает людям нравственное и догматическое учение, но и прямо учит их тому, как они должны воспевать Творца. Святитель Иоанн Златоуст . Ангел сказал Корнилию сотнику, язычнику по природе: "Молитвы твои и милостыни твои пришли на память пред Богом" (Деян. 10, 4). Если милостыни Корнилия пришли на память пред Богом, то есть приняты в благоволение Божие, то они должны быть чистые, потому что нечистое не может приблизиться к Богу. Но есть ли чистое человеколюбие вне пределов чистой веры? Нет. Из слов Ангела видно, что молитвы Корнилия восходили к Богу прежде его милостыни, а молитвы восходят к Богу не иначе как предводимые верой. Искреннее желание творить волю Божию сделалось в его душе вместилищем предваряющей благодати Божией. И она помогла посеять в нем зерно веры, сперва нераскрытое, погребенное в естественном неведении. А чтобы оно раскрылось и проросло, послан был потом Ангел и наконец апостол Петр. Что проповедь апостола, как солнечный луч, упала на готовое уже, хотя закрытое, зерно веры в душе Корнилия, это можно заметить из того, как быстро раскрылась его вера и как высоко возросла в немногие часы. Она достигла причастия Святого Духа прежде Крещения водою. Филарет, митрополит Московский. Благодать Божия и свобода человека Говорят: "Почему не на всех простирается действие благодати? Некоторые просветились ею, но много остается и не просвещенных. Разве Бог не хотел или не мог облагодетельствовать всех равно щедро?" И то, и другое неверно: Бог не может не хотеть или не быть в силах делать добро... Но Имеющий власть над вселенной, по преизбытку оказанной нам чести, многое оставил и в нашей власти, и над этим каждый единственный господин. Мы призваны не к рабству, а к свободе воли. Поэтому справедливо возложить эти обвинения на тех, кто не пришел к вере, а не на Призывающего к ней. Святитель Григорий Нисский . Почему благодать Божия нисходит не на всех? Сначала она испытывает произволение, а потом нисходит. Ибо хотя это и благодать, но изливается она, соизмеряясь с возможностями приемлющих, истекает в зависимости от вместительности представленного сосуда веры. Преподобный Исидор Пелусиот . Божественная благодать не дается тем, кто не имеет благого произволения . Кто сам желает и старается приобрести дары благодати, тому и Бог все дарует. А в ком нет этого желания и старания, тому не принесет пользы даже то, что он имеет, и Бог не сообщает ему даров Своих. Это не значит, что Бог отнимает у него, но что не удостаивает его Своих даров. Когда благодать бывает с нами? Когда мы не оскорбляем этого благодеяния, не пренебрегаем этим даром. Кто же, оскорбляя благодать, может сохранить ее и не лишиться ее? Бог даровал тебе отпущение грехов, как же пребудет с тобою благое настроение или действие Духа, если ты не удержишь его добрыми делами? Причина всех благ в том, чтобы всегда пребывала с нами благодать Духа. Она ведет нас ко всему доброму, а когда удаляется от нас, мы остаемся покинутыми и погибаем. Не будем удалять ее! От нас зависит, останется она при нас или нет. Остаётся она, когда мы заботимся о небесном; удаляется, когда погружаемся в житейское. Когда действует рука Божия, невозможна безуспешность в чем бы то ни было, или, вернее, невозможно не дойти даже до блеска и славы, только бы при этом было и должное стремление с нашей стороны. Божия благодать сделала бы нас тверже алмаза и совершенно непобедимыми, если бы мы пожелали. От благодати и то, чтобы стоять твердо и не колебаться. Но когда слышишь о благодати, не думай, что будет отвергнута награда за произволение. ...Душа, преданная миру, не может иметь Духа. Много нужно усердия с нашей стороны, чтобы Он оставался с нами, устраивал наши дела и сохранял нас... Святитель Иоанн Златоуст. По мере веры и благодать обитает в душе. Преподобный Ефрем Сирин. Божественная благодать, которая в одно мгновение может очистить человека и сделать совершенным, начинает посещать душу постепенно, чтобы испытать человеческое произволение. Преподобный Макарий Египетский . Есть люди, которые так высоко ценят свои заслуги, что все приписывают самим себе, а не Тому, Кто их сотворил и умудрил, не Подателю благ. Слово Божие учит их, что нужна Божия помощь даже для того, чтобы пожелать добра, тем более само избрание должного есть нечто божественное, дар Божиего человеколюбия. Ибо дело спасения зависит как от нас, так и от Бога. Святитель Григорий Богослов . Взаимодействие благодати и подвига человека, желающего стяжать ее Если кто скажет, что благодать Божия, которою оправдываются во Иисусе Христе, Господе нашем, действительна только к отпущению уже содеянных грехов, а не подает сверх того помощи, чтобы не были соделаны иные грехи, такому да будет анафема. Потому что благодать Божия не только дает знание, что надо творить, но еще и вдыхает в нас любовь, чтобы мы могли исполнить то, что познаем. Если кто скажет, что та же благодать Божия о Иисусе Христе, Господе нашем, помогает нам только в том, чтобы не согрешать, поскольку она открывает и являет нам познание грехов, чтобы мы знали, чего должно искать и от чего уклоняться, но что не подается нам любовь и сила к совершению того, что мы познали как должное, такому да будет анафема. Ибо... то и другое есть дар Божий: и знание о том, что подобает творить, и любовь к добру, которое подобает творить. Если кто скажет, что благодать оправдания нам дана ради того, чтобы возможное к исполнению и при свободном произволении мы удобнее исполняли с помощью благодати так, будто и не приняв благодати Божией, мы, хотя бы и с неудобством, все же могли исполнить Божественные заповеди, такому да будет анафема. Ибо о плодах заповедей не сказал Господь: "Без Меня неудобно будет сотворить", но сказал: "Без Меня не можете делать ничего" (Ин. 15, 5). Правила Карфагенского собора . Высшего для нас блага, то есть благодати Христовой, может духовно сподобиться душа через святое Крещение. Ибо, как только происходит Крещение, тотчас вселяется в нее Христос. Но так как большая часть (людей) не знают принимаемой таким образом благодати, особенно из тех, которые крещены детьми, то мало-помалу со временем происходит в них изменение. В иных совсем гаснет благодать Божия, в других остается хоть искра ее, которая по великой милости Божией иногда опять возгорается при содействии веры, пастырского наставления и руководства. В тех, кто после обличения и наставления возродятся к вере и упованию спасения, благодать в короткое время опять возгорается и дает ощущать себя в духе. Затем, если кто с радостью приложит к этому смиренномудрие и милость (смиренномудрие потому что такая милость не от нас, но от Бога, милость потому, что получивший милость должен и сам быть милостивым), в нем возгорается великое пламя, которое освещает даже и всех соприкасающихся с ним во Христе Иисусе, Господе нашем. Итак, если христианин желает теперь облечься благодатной силою о Христе Иисусе для избавления от греха и исполнения всякой воли Божией, пусть покается, понесет труды покаяния в посте, молитвах и других подвигах и приступит с верой к строителям благодати Христовой, которые через возложение рук (разрешительное от грехов действие в таинстве Покаяния) разрешат его от всех грехов и дадут ему опять воспринять силу Божию на всякое добро. Укрепившись этой силой, он сможет далее жить, как подобает христианину, и живя так, знать и исповедать, что "благодатию Божиею есмь то, что есмь" (1 Кор. 15, 10), чтобы и опять не лишиться этой благодати и не остаться нагим и беспомощным. Ибо благодать Божия удаляется от христианина не по причине только греха, но и по причине непризнания ее, если кто не признает, что от нее имеет все, что имеет. Это показывает и апостол, когда говорит: что Бог "хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины" (1 Тим. 2, 4). Потому что истина есть не что другое, как благодать Христова для того, чтобы даровать ее нам, и пришел Христос, распялся и умер . Бедным сделался Христос, чтобы тебя обогатить или чтобы передать тебе необходимую часть от богатства благодати Своей. Для того принял Он плоть, чтобы ты мог сделаться причастником Божества Его. Итак, когда ты, достойно приуготовившись, приемлешь благодать Его, тогда говорится, что тобою принят Христос. Поэтому когда ты алчешь и жаждешь по любви ко Христу Господу, тогда Он твою алчбу и жажду приемлет как пищу и питие для Себя Самого. Ибо так и подобными этому делами ты очищаешь свою душу и освобождаешь себя от тления и скверны страстей. Но Бог, воспринявший тебя и присвоивший Себе все твое, то есть все человеческое, всякое добро, какое делаешь ты для себя самого, считает сделанным для Него, как если бы Он сам вкушал от плода его. В этом смысле слова Его к тем, кто милует бедных, в отношении к тебе могут быть переложены так: поскольку сотворил ты бедной душе своей, Мне сотворил. Иначе какими делами угодили Богу удалявшиеся в горы и жившие в пещерах? Никакими, кроме дел покаяния, веры и любви. Оставя весь мир, они последовали Христу и, приняв Его в себя, упокоили, насыщали и напояли Его в себе покаянием и слезами... Те же, кто не делают ни того, ни другого (то есть не облекаются во Христа ни через Крещение, ни потом через Покаяние), те хотя бы всех нагих в мире одели, что полезного для себя сделали бы, когда самих себя оставляют обнаженными от божественной благодати? Преподобный Симеон Новый Богослов . Как же можно привлечь к себе благодать? Делая угодное Богу, во всем повинуясь Ему. Благодать Духа не может излиться на неблагодарного и находящегося во вражде . Благодать Духа ниспосылается в обилии там, где соединяются целомудрие, честность и другие добродетели. Святитель Иоанн Златоуст. Духовное действие Божией благодати в душе совершается Его премудростью и по таинственному усмотрению, если человек с великим терпением подвизается в продолжение долгих лет . ...Ожидающему принять от Бога семя благодати надлежит сперва очистить землю сердца, чтобы павшее на нее семя Духа принесло совершенные и обильные плоды. Благодать требует, чтобы причащающаяся ее душа была благоговейна и благомысленна, чтила благодать и показывала в себе достойные ее плоды. Некоторые в такой мере упокоеваются благодатью Божией, в какой могут владеть собой и не уступать победы над собою живущему в них греху. Преподобный Макарий Египетский . Блажен человек, всегда старающийся уготовить благодати чистое сердце, чтобы, придя, она нашла благоухание добродетелей и святыню души и обитала в нем во век века. Когда благодать встречает в сердцах наших нечистые помыслы, она тотчас отступает, не находя себе входа, чтобы вселиться и обитать в нас... И разве только светоносной своей сладостью производит впечатление на сердце, чтобы ощутил человек, что благодать посещала его, но не нашла себе входа; чтобы таким образом усладившись озарением благодати, взыскал он ее. Обязанность человека - призвать благодать, чтобы она, придя, просветила его. Обязанность человека - очистив себя, добиваться, чтобы благодать обитала в нем и помогала ему. Блаженны мы, грешники, потому что сама благодать приходит нам на помощь. Если принесем одну каплю слез, она смоет и уничтожит все наши грехи. Многие по вере именовались сынами благодати, но немногие делаются наследниками ее из-за своего нерадения. Многие желают стать сынами благодати, но надо не только желать этого, надо трудиться. Благодать имеет не много наследников, с которыми вместе может радоваться. Если (люди) живут беспорядочно, она терпит, если нечестиво отвращается, впрочем не заключая своего недра, чтобы мы не умерли. Если она милостива даже к оскорбляющим ее, то почему мы не поймем, что на любящих ее она изливается во всей полноте? Преподобный Ефрем Сирин . Как же ты желаешь и молишь Бога сподобить тебя какой-либо духовной благодати без труда и скорби?. Господь не всякому дарует божественную духовную благодать, а только тем, кто в труде, в самоизнурении, с пролитием пота просит ее день и ночь. Преподобный Нил Синайский . Чем более познается Христос, тем большая Его благодать ощущается в сердце верного. Благодать Божию в душу верующего приносит таинство. Познаем же, христианин, нашу нищету и богатство Божией благодати и смиримся пред Господом нашим, да подаст нам Свою благодать; "Потому что Бог гордым противится, а смиренным дает благодать" (1 Пет. 5, 5). Смиренное сердце, освобожденное и от любви к миру, и от плотских прихотей, способно к восприятию Божией благодати, как пустой сосуд удобен для принятия воды. Вода всегда течет с гор: и Божия благодать снисходит с небесных гор в освобожденное и уничиженное сердце. Святитель Тихон Задонский . Самый сильный пламень гаснет, когда не встречает нужной ему пищи сгораемого вещества. Напротив, и слабая искра разгорается в сильный пламень, когда ей дают горючее вещество. Подобному закону подчинено и угасание или возгорание в нас благодатного огня, того благодатного дара, который каждому из нас дарован Господом. При обильной пище дар Божий разгорается, при недостатке ее благодатный дух угасает. Потому для его возгревания мы должны обильно питать его. Какою же пищей? Род ее определяется самым существом и свойствами даров Духа Святого, живущих в нас. Нам дарован от Господа дух премудрости и разума и мы будем давать этому духу нужную пищу, если будем обогащать себя познаниями в учении Христовом. Знания эти будут постоянно возбуждать, поддерживать и питать возвышенную умственную деятельность нашего духа, а через нее и деятельность благодатной силы, и таким образом соединять благодать и нашу свободу для совместной непрерывной деятельности. Для того чтобы благодать Божия спасительно действовала в нас, мы должны быть окружены и благоприятным нравственным, духовным воздухом. Обстоятельства, среди которых жили святые апостолы перед сошествием и после сошествия на них Духа Святого, ясно показывают нам этот нравственный воздух. "Все они единодушно пребывали в молитве и молении" (Деян. 1, 14). "И каждый день единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца, хваля Бога" (Деян. 2, 46, 47). Молитвенным же настроением, усердными молитвами, благоговейными размышлениями и собеседованиями, чистотою помыслов и желаний должны и все мы возгревать живущие в нас дары Божии. Павел, архиепископ Казанский. При истинном духовном подвиге благодать Божия, насажденная в нас святым Крещением, начинает исцелять нас... от слепоты духа посредством умиления . Лишь свергнет человек с себя, как оковы, власть тела, благодать, как бы стесняемая до тех пор плотью, развивается обширно и величественно. Она служит залогом и свидетельством для избранника Божия. Если же по небрежению и рассеянности впустишь в себя грех... то благодать отступит от тебя, оставит тебя одиноким, обнаженным. Тогда скорбь... сурово наступит на тебя, сотрет тебя печалью, унынием, отчаянием, как содержащего дар Божий без должного благоговения. Поспеши искоренить и решительным покаянием возвратить сердцу чистоту, а чистотой дар терпения, потому что он, как дар Духа Святого, почивает в одних чистых. Получив свыше дар терпения, внимательно бодрствуй, чтобы сохранить, удержать при себе благодать Божию. Не то грех неприметно вкрадется в душу или тело и отгонит от нас благодать Божию. Епископ Игнатий (Брянчанинов) .

ПЛАЧ ПОКАЯННЫЙ Святителя Тихона Задонского Глаголы моя внуши, Господи, разумей зва­ние мое. Вонми гласу моления моего, Царю мой и Боже мой, яко к Тебе помолюся, Госпо­ди. Заутра услыши глас мой, заутра предстану Ти, и узриши мя. (Пс 5:2-4.) Припев: Помилуй мя, Боже, помилуй мя. Господи, да не яростию Твоею обличиши мене, ниже гневом Твоим накажеши мене. Помилуй мя, Господи, яко немощен есмь, ис­цели мя, Господи, яко смятошася кости моя. И душа моя смятеся зело; и Ты, Господи, до­коле? Обратися, Господи, избави душу мою; спаси мя ради милости Твоея. Яко несть в смерти поминаяй Тебе; во аде же кто исповестся Тебе? (Пс.6:2-6.) Воскресни, Господи, Боже мой, да возне­сется рука Твоя, не забуди убогих Твоих до конца (Пс.9:33.) Ты, Господи, сохраниши ны и соблюдеши ны от рода сего и во век (Пс.11:8). Призри, услыши мя, Господи, Боже мой, просвети очи мои, да не когда усну в смерть, да не когда речет враг мой: укрепихся на него. Стужающии ми возрадуются, аще подвижуся. Аз же на милость Твою уповах. Возрадуется сердце мое о спасении Твоем, воспою Господеви, благодеявшему мне, и пою имени Гос­пода Вышняго (Пс.12:4-7). Соверши стопы моя во стезях Твоих, да не подвижутся стопы моя (Пс.16:5). Удиви милости Твоя, спасаяй уповающыя на Тя от противящихся деснице Твоей. Сохра­ни мя, Господи, яко зеницу ока, в крове крилу Твоею покрыеши мя, от лица нечестивых, острастших мя. Врази мои душу мою одержаша, тук свой затвориша, уста их глаголаша горды­ню. Изгонящии мя ныне обыдоша мя, очи свои возложиша уклонити на землю. Объяша мя, яко лев готов на лов, и яко скимен, обитаяй в тайных. Воскресни, Господи, предвари я, и запни им, избави душу мою от нечестиваго, оружие Твое от враг руки Твоея (Пс.16:7-13). Грехопадения кто разумеет? От тайных моих очисти мя, и от чуждих пощади раба Твоего (Пс.18:13). Ты же во Святем живеши, хвало Израилева. На Тя уповаша отцы наши, уповаша и избавил еси я. К Тебе воззваша, и спасошася, на Тя уповаша, и не постыдешася (Пс.21:4-6). Да не отступиши от мене, яко скорбь близ, яко несть помогаяй ми (Пс.21:12). Господи, не удали помощь Твою от мене, на заступление мое вонми. Избави от оружия душу мою, и из руки песии единородную мою. Спаси мя от уст Львовых и от рог едино-рожь смирение мое (Пс.21:20-22). Помяни щедроты Твоя, Господи, и милос­ти Твоя, яко от века суть. Грех юности моея и неведения моего не помяни, по милости Тво­ей помяни мя Ты, ради благости Твоея, Госпо­ди (Пс.24:6-7). Скорби сердца моего умножишася, от нужд моих изведи мя. Виждь смирение мое и труд мой, и остави вся грехи моя. Виждь вра­га моя, яко умнбжишася (Пс.24:17-19). Сохрани душу мою, и избави мя, да не постыжуся, яко уповах на Тя (Пс.24:20). Услыши, Господи, глас мой, имже воззвах: помилуй мя и услыши мя. Тебе рече сердце мое: Господа взыщу. Взыска Тебе лице мое, лица Твоего, Господи, взыщу. Не отврати лица Твоего от мене и не уклонися гневом от раба Твоего; помощник мой буди, не отрини мене, и не остави мене, Боже, Спасителю мой. Яко отец мой и мати моя остависта мя, Господь же восприят мя. Законоположи ми, Господи, в пути Твоем, и настави мя на стезю правую враг моих ради. Не предаждь мене в душы стужающих ми: яко воссташа на мя свидетеле неправеднии, и солга неправда себе. Верую видети благая Господня на земли живых. По­терпи Господа, мужайся, и да крепится сердце твое, и потерпи Господа (Пс.26:7-14). На Тя, Господи, уповах, да не постыжуся во век: правдою Твоею избави мя и изми мя. При­клони ко мне ухо Твое, ускори изъяти мя: буди ми в Бога Защитителя и в дом прибежища, еже спасти мя. Яко держава моя и прибежище мое еси Ты, и имене Твоего ради наставиши мя и препитаеши мя. Изведеши мя от сети сея, юже скрыша ми: яко Ты еси Защититель мой, Гос­поди. В руце Твои предложу дух мой: избавил мя еси, Господи Боже истины. Возненавидел еси хранящыя суеты вотще; аз же на Господа уповах. Возрадуюся и возвеселюся о милости Твоей, яко призрел еси на смирение мое, спасл еси от нужд душу мою (Пс.30:1-8). К Тебе, Господи, воззову, Боже мой, да не премолчиши от мене, да не когда премолчиши от мене, и уподоблюся низходящым в ров. Услыши, Господи, глас моления моего, внегда молити ми ся к Тебе, внегда воздети ми руце мои к храму святому Твоему. Не привлецы ме­не со грешники и с делающими неправду не погуби мене, глаголющими мир с ближними своими, злая же в сердцах своих (Пс.27:1-3). Просвети лице Твое на раба Твоего, спаси мя милостию Твоею. Господи, да не постыжуся, яко призвах Тя (Пс.30:17-18). Ты еси прибежище мое от скорби, обдержащия мя: радосте моя, избави мя от обышедших мя (Пс.31:7). Яко беззакония моя превзыдоша главу мою, яко бремя тяжкое отяготеша на мне. Возсмердеша и согниша раны моя от лица безумия моего. Пострадах и слякохся до кон­ца, весь день сетуя хождах (Пс.37:5-7). Господи, пред Тобою все желание мое, и воздыхание мое от Тебе не утаися. Сердце мое смятеся, остави мя сила моя, и свет очию мо­ею, и той несть со мною (Пс.37:10-11). Не остави мене, Господи Боже мой, не от­ступи от мене. Вонмй в помощь мою, Господи спасения моего (Пс 37:22). Одержаша мя злая, имже несть числа, постигоша мя беззакония моя, и не возмогох зрети, умножишася паче влас главы моея, и сердце мое остави мя. Благоволи, Господи, избавити мя: Господи, во еже помощи ми вонми. Да постыдятся и посрамятся вкупе ищущии душу мою изъяти ю, да возвратятся вспять и постыдятся хотящий ми злая. Да приимут абие студ свой глаголющии ми: бла-гоже, благоже. Да возрадуются и возвеселятся о Тебе вси ищущии Тебе, Господи, и да рекут выну: да возвеличится Господь, любящии спасение Твое. Аз же нищ есмь и убог, Господь попечется о мне. Помощник мой и Защититель мой еси Ты, Боже мой, не закосни (Пс.39:13-18). Услыши ны, Боже, Спасителю наш, упо­вание всех концев земли, и сущих в мори да­лече (Пс.64:6). Боже, ущедри ны и благослови ны, просве­ти лице Твое на ны и помилуй ны (Пс.66:2). Спаси, мя, Боже, яко внидоша воды до ду­ши моея. Углебох в тимении глубины, и несть постояния. Приидох во глубины морския, и буря потопи мя (Пс.68:2-3). Услыши мя, Господи, яко блага милость Твоя: по множеству щедрот Твоих призри на мя. Не отврати лица Твоего от отрока Твоего, яко скорблю, скоро услыши мя. Вонми души моей, и избави ю (Пс.68:17-19). Не отвержи мене во время старости: вне-гда оскудевати крепости моей, не остави ме­не. Яко реша врази мои мне, и стрегущии ду­шу мою совещаша вкупе, глаголюще: Бог ос­тавил есть его, пожените и имите его, яко несть избавляяй. Боже мой, не удалися от ме­не, Боже мой, в помощь мою вонми. Да по­стыдятся и исчезнут оклеветающии душу мою, да облекутся в студ и срам ищущии злая мне (Пс.70:9-13). Что бо ми есть на небеси? И от Тебе что восхотех на земли? Исчезе сердце мое и плоть моя, Боже сердца моего, и часть моя, Боже, во век (Пс.72:25-26). Да не возвратится смиренный посрамлен, нищ и убог восхвалита имя Твое. Востани, Бо­же, суди прю Твою, помяни поношение Твое, еже от безумнаго весь день. Не забуди гласа молитвенник Твоих, гордыня ненавидящих Тя взыде выну (Пс.73:21-23). Не помяни наших беззаконий первых: скоро да предварят ны щедроты Твоя, Госпо­ди, яко обнищахом зело. Помози нам, Боже, Спасителю наш, славы ради имени Твоего, Господи, избави ны, и очисти грехи наша имене ради Твоего (Пс.78:8-9). Воздвигни силу Твою и прииди во еже спасти нас. Боже, обрати ны и просвети лице Твое, и спасемся (Пс.79:3-4). Благоволил еси, Господи, землю Твою, возвратил еси плен Иаковль, оставил еси без­закония людей Твоих, покрыл еси вся грехи их. Укротил еси весь гнев Твой, возвратился еси от гнева ярости Твоея. Возврати нас, Боже спасений наших, и отврати ярость Твою от нас. Еда во веки прогневаешися на ны? Или простреши гнев Твой от рода в род? Боже, Ты, обращься, оживиши ны, и людие Твои возве­селятся о Тебе. Яви нам, Господи, милость Твою, и спасение Твое даждь нам. Услышу, что речет о мне Господь Бог: яко речет мир на люди Своя и на преподобныя Своя, и на об-ращающыя сердца к Нему (Пс.84:2-9). Господи Боже спасения моего, во дни воззвах и в нощи пред Тобою: да внидет пред Тя молитва моя, приклони ухо Твое к молению моему. Яко исполнися зол душа моя, и живот мой аду приближися (Пс.87:2-3). Приклони, Господи, ухо Твое, и услыши мя, яко нищ и убог есмь аз (Пс.85:1). Кто весть державу гнева Твоего, и от стра­ха Твоего ярость Твою исчести? Десницу Твою тако скажи ми, и окованныя сердцем в мудро­сти. Обратися, Господи, доколе? И умолен бу­ди на рабы Твоя (Пс.89:11-13). Господи, услыши молитву мою, и вопль мой к Тебе да приидет. Не отврати лица Твое­го от мене; воньже аще день скорблю, при­клони ко мне ухо Твое; воньже аще день при­зову Тя, скоро услыши мя. Яко исчезоша яко дым дние мои, и кости моя яко сушило сосхошася (Пс.101:2-4). Открый очи мои, и уразумею чудеса от за­кона Твоего. Пришлец аз есмь на земли, не скрый от мене заповеди Твоя (Пс.118:18-19). Воздрема душа моя от уныния, утверди мя в словесех Твоих. Путь неправды отстави от мене, и законом Твоим помилуй мя (Пс.118:28-29). Путь оправданий Твоих вразуми ми, и поглумлюся в чудесех Твоих (Пс.118:27). Вразуми мя, и испытаю закон Твой, и со­храню и всем сердцем моим. Настави мя на стезю заповедей Твоих, яко тую восхотех. Приклони сердце мое во свидения Твоя, а не в лихоимство. Отврати очи мои, еже не видети суеты, в пути Твоем живи мя. Постави рабу Твоему слово Твое в страх Твой. И да приидет на мя милость Твоя, Господи, спасение Твое по словеси Твоему (Пс.118:34-37, 41). Помолихся лицу Твоему всем сердцем мо­им: помилуй мя по словеси Твоему. Милости Твоея, Господи, исполнь земля, оправданием Твоим научи мя (Пс.118:58, 64). Благости и наказанию, и разуму научи мя, яко заповедем Твоим веровах (Пс.118:66). Благ еси Ты, Господи, и благостию Твоею научи мя оправданием Твоим (Пс.118:68). Руце Твои сотвористе мя, и создасте мя: вразуми мя, и научуся заповедем Твоим (Пс.118:73). Буди же милость Твоя да утешит мя по словеси Твоему рабу Твоему. Да приидут мне щедроты Твоя, и жив буду, яко закон Твой по­учение мое есть (Пс.118:76-77). Буди сердце мое непорочно во оправданиих Твоих, яко да не постыжуся (Пс.118:80). Твой есмь аз, спаси мя, яко оправданий Твоих взысках (Пс.118:94). Заступи мя по словеси Твоему, и жив буду, и не посрами мене от чаяния моего; помози ми, и спасуся, и поучуся во оправданиях Тво­их выну (Пс.118:116-117). Призри на мя и помилуй мя, по суду лю­бящих имя Твое. Стопы моя направи по сло­веси Твоему, и да не обладает мною всякое беззаконие. Избави мя от клеветы человеческия, и сохраню заповеди Твоя. Лице Твое про­свети на раба Твоего и научи мя оправданием Твоим (Пс.118:132-135). Воззвах всем сердцем моим, услыши мя, Господи, оправдания Твоя взыщу. Воззвах Ти, спаси мя, и сохраню свидения Твоя. Глас мой услыши, Господи, по милости Твоей, по судь­бе Твоей живи мя (Пс.118:145-146, 149). Да приближится моление мое пред Тя, Господи, по словеси Твоему вразуми мя. Да внидет прошение мое пред Тя, Господи, по словеси Твоему избави мя. Отрыгнут устне мои пение, егда научиши мя оправданием Твоим. Провещает язык мой словеса Твоя, яко вся заповеди Твоя правда. Да будет рука Твоя еже спасти мя, яко заповеди Твоя изволих. Возжелах спасение Твое, Господи, и закон Твой поучение мое есть. Жива будет душа моя, и восхвалит Тя, и судьбы Твоя помогут мне. Заблудих, яко овча погибшее: взыщи раба Твоего, яко заповедей Твоих не забых (Пс.118:169-176). К Тебе возведох очи мои, живущему на не­беси (Пс.122:1). Возврати, Господи, пленение наше, яко потоки югом (Пс.125:4). Из глубины воззвах к Тебе, Господи, Гос­поди, услыши глас мой. Да будут уши Твои внемлюще гласу моления моего. Аще беззако­ния назриши, Господи, Господи, кто постоит? Яко у Тебе очищение есть (Пс.129:1-3). Помяни, Господи, Давида, и всю кротость его (Пс.131:1). Господи, воззвах к Тебе, услыши мя: вон-ми гласу моления моего, внегда воззвати ми к Тебе. Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою, воздеяние руку моею, жертва ве­черняя. Положи, Господи, хранение устом моим, и дверь ограждения о устнах моих. Не уклони сердце мое в словеса лукавствия, непщевати вины о гресех, с человеки делающими беззаконие (Пс.140:1-4). Сохрани мя от сети, юже составиша ми, и от соблазн делающих беззаконие (Пс.140:9). Гласом моим ко Господу воззвах, гласом моим ко Господу помолихся. Пролию пред Ним моление мое, печаль мою пред Ним воз­вещу (Пс.141:2-3). Господи, услыши молитву мою, внуши моление мое во истине Твоей, услыши мя в правде Твоей, и не вниди в суд с рабом Твоим, яко не оправдится пред Тобою всяк живый. Яко погна враг душу мою, смирил есть в зем­лю живот мой, посадил мя есть в тёмных, яко мертвыя века. И уны во мне дух мой, во мне смятеся сердце мое. Помянух дни древния, поучихся во всех делех Твоих, в творениих ру­ку Твоею поучахся. Воздех к Тебе руце мои, душа моя, яко земля безводная Тебе. Скоро услыши мя, Господи, исчезе дух мой; не от­врати лица Твоего от мене, и уподоблюся низходящым в ров. Слышану сотвори мне заутра милость Твою, яко на Тя уповах. Скажи мне, Господи, путь, воньже пойду, яко к Тебе взях душу мою. Изми мя от враг моих, Господи, к Тебе прибегох. Научи мя творити волю Твою, яко Ты еси Бог мой. Дух Твой Благий наставит мя на землю праву. Имене Твоего ради, Госпо­ди, живиши мя; правдою Твоею изведеши от печали душу мою. И милостию Твоею потре-биши враги моя, и погубиши вся стужающыя души моей; яко аз раб Твой есмь (Пс. 142). Услыши, Господи, очисти, Господи, вонми, Господи, и сотвори, и не закосни Тебе ра­ди (Дан.9:19).