иерм. Виталий

Всем известный лежебока по имени Мурз, или, если хотите, Мурзик, пришел по обычаю к окну, расположенному над крышей крыльца братского корпуса, издавая характерные для этого периода времени звуки, чем и привлек мое внимание. Сухой корм, который был выдан через это же окно, своим безразличным взглядом он проигнорировал, как бы давая понять, ну что ты мне тут положил. Пришлось пойти на уступки и выжать из очередного пакетика то, что предпочитает эта важная персона. Насытившись, Мурзик там же, где и ел, повалился набок и, вылизывая свою немного выгоревшую на солнышке и приобретшую каштановый расцветок шерсть, стал приводить себя в порядок. Надо, думаю, его заснять, давненько его не снимал. Как я ни пытался привлечь его внимание, но он совершенно игнорировал издаваемые мною звуки. Тогда я вспомнил, на что он реагирует. Взяв и прислонив к фотоаппарату целлофановый пакет, я стал потихоньку им шуршать, таким образом и привлек внимание Мурза. Не вставая со своего места, он лишь повернул свою немного осунувшуюся морду, чтобы утолить любопытство, в мою сторону - и в этот самый момент я и успел сделать два кадра. Один кадр из-за промаха фокусировки оказался не резким, который я сразу удалил, а на другом он успел высунуть свой язык, который последнее время у него часто торчит изо рта. Мол вот тебе, что понапрасну меня беспокоишь. Вернув голову в исходное положение, Мурз еще немного полизал свою шерсть и предался глубокому сну на весеннем пригревающем солнышке.

«Бадан зацвел»

«Счастливая мама»