Новая работа художника Владимира Киреева написана в дар преподавателю кафедры библеистики прот. Александру Тимофееву, одному из наших батюшек.
https://t.me/KafedraBiblicalMDA/366
https://t.me/vladimir_n_kireev/366
Судя по Африке, скажу, что одна особенность характеризует современную греческую церковь.
Я бы назвал это так - см. заголовок.
Они там вовсе не исповедуются.
Да-да, у них выбраны специальные священники, очень опытные духовники, которым доверено исповедовать прихожан. В каждой епархии есть один или два, к которому можно записаться раз в год на "приём".
Но мы же все понимаем, что это профанация.
Если можно спокойно причащаться без обязательной исповеди, то кто же пойдет исповедоваться?
Ясно, что никто.
А тут ещё ехать надо куда-то, билеты покупать...
Да ну...
Из ТГ о. Александра Авдюгина:
Никто не мнит себя злодеем,
Никто, из сущих на земле!
И оправдания сумеем
Всегда легко найти себе.
Пороки утешенье смыло,
Чисты мы, праведны вполне...
Какую подлость не скостила
Моя больная совесть мне!
(с)
Толкования на Гал. 6:1
Свт. Иоанн Златоуст
https://bible.optina.ru/new:gal:06:01
Братия! если и впадет человек в какое согрешение, вы, духовные, исправляйте такового в духе кротости, наблюдая каждый за собою, чтобы не быть искушенным
Так как (галаты), под предлогом обличения, мстили другим за свои страсти и обольщали себя тем, что они делают это для исправления грехов других, между тем как на самом деле желали утвердить свое любоначалие, то (апостол) говорит: «Братия! Если и впадет человек в некое прегрешение». Не сказал – «если сделает», но – «если впадет», т. е., «если будет увлечен».
«Вы, духовные, исправляйте такового». Не сказал опять – «наказывайте», или «осуждайте», но – «исправляйте». И даже на этом не останавливается, но, желая показать, что им нужно быть крайне снисходительными к вовлеченным в грех, прибавил: «в духе кротости». Не сказал просто – «кротостью», но – «в духе кротости», показывая тем, что это угодно и Духу, и что способность исправлять кротостью согрешающих есть дар духовный.
Затем, чтобы исправляющий другого не возгордился, он устрашает и его опасностью подобного падения, говоря: «наблюдая каждый за собою, чтобы не быть искушенным». Как богатые подают бедным милостыню, чтобы, если и им самим придется впасть в бедность, получить тоже от других, так должно поступать и нам. Поэтому он представляет и необходимую причину, говоря: «наблюдая каждый за собою, чтобы не быть искушенным». При этом он еще и защищает согрешающего, во-первых, словами: «если и впадет», которыми указывает на великую немощь души, во-вторых, словами: «чтобы не быть искушенным», обвиняя более искушение демонское, нежели нерадение души.
Беседы на Послание к Галатам.
Интересные размышления в ТГ-канале Два града иг. Виталия Уткина о церковном либерализме:
Церковный либерализм. Каково содержание этого достаточно распространенного понятия?
Выражения «либеральное духовенство», «наши батюшки-либералы» можно часто встретить и в дореволюционной публицистике.
Конечно, так называемое церковно-освободительное движение, борьба за обновление Церкви, получившие у ее оппонентов после 1905 года название «обновленчество», опирались, в первую очередь, на стремление белого духовенства к полной экономической и административной независимости и от государственной власти, и от своего церковного начальства. «Соборность», позднее – «строй собороправства» в массе духовного сословия воспринимались как церковная республика. Именно так, политически. Богословские построения типа рассуждений Н.П. Аксакова были, скорее, исключением.
Мы видим в предреволюционной истории вековую опору на немецкое протестантское богословие, морализацию традиции, отрыв нравственных императивов под флагом «евангелизации» от собственно традиционной церковности, борьбу против остатков крепостной зависимости (да-да) приходского духовенства от власти, против «государственной барщины» в виде разных несвойственных священнику обязанностей.
Все это сближало движение за церковное обновление со светским освободительным движением, переводило духовенство в стан революции. Наши духовные школы, периодика обслуживали, по сути, большое революционно-освободительное движение, обслуживали светский либерализм, переводя его как бы на церковный, а на самом деле – по сути, протестантский язык. Дружили и сотрудничали с либералами.
Требование выборности епископата, несменяемости приходского священника, полного контроля настоятеля над финансами прихода – вот как бы несущая конструкция дореволюционного церковно-освободительного движения.
Церковные либералы? И все же – нет. Потому что классический либерализм ставит в центр всего человека в том виде, в каком он существует сейчас, со всей его греховностью. Любой как бы «либеральный» священник опирается на то, что выше и его самого, и его круга – на Бога. Говорит как бы от лица Божия. Предлагает императивы, которые, пусть и не принадлежат непрерывной православной традиции непосредственно, именуются просто, вообще «евангельскими», «христианскими», но отсылают к тому, что выше человека. Тому, что, точнее Кто ставит человеку задание.
Например, один из законоучителей знаменитого Смольного института в Петербурге, яркий деятель раннего обновленчества иерей Иоанн Егоров после революции дошел не только до снятия иконостаса, но и до выноса престола на середину храма. Однако такое попрание церковной традиции, церковное бесчувствие не делало его классическим либералом.
И для него, и для его коллеги по Смольному институту, другого заметного деятеля раннего обновленчества, иерея Константина Аггева характерен яркий профетизм – они вдохновенно пророчествовали, даже не столько в смысле предсказания грядущих судеб мира, сколько в плане претензии на говорение от лица Евангелия, то есть Христа. Такой профетизм, конечно, отнюдь не либерален.
Нет ничего нового под луной. Поэтому я не согласен с оценками тех, кто называет, например, иерея Павла Островского либералом. Всё гораздо сложнее. А как сложнее? Об этом поговорим в другой раз.
https://t.me/vitaliy_utkin_ig_dva_grada/12