Добрый человек на жизненном пути - не проявление ли это милости Божией?

[Лариса Larissa 329]

Когда мы не можем по каким- либо причинам подарить ближнему понимание, участие, сострадание и другие проявления любви, здесь с нами, несовершенными, все понятно. Не достигли еще пока нужного душевного устроения.

 

А вот когда вдруг добрый человек в трудную минуту нам поможет, ведь это и есть проявление милости Божией?

 

Мы ведь такого человека на всю жизнь запомним и до последнего издыхания благодарны ему будем. Нет, конечно, никакой нашей заслуги в том, чтобы любить тех, кто нас любит, но ведь так мы и понимаем милость Божию к нам, грешным?

 

Как вы думаете?

[Елена г.Тула 692]

А вот когда вдруг добрый человек в трудную минуту нам поможет, ведь это и есть проявление милости Божией?

Как вы думаете?

Лариса, с вами полностью согласна, в трудную минуту получить помощь от человека это и есть проявление милости к нам.

Все начинается с любви...

Твердят:

"Вначале

было

слово..."

А я провозглашаю снова:

Все начинается

с любви!..

 

Все начинается с любви:

и озаренье,

и работа,

глаза цветов,

глаза ребенка --

все начинается с любви.

 

Все начинается с любви,

С любви!

Я это точно знаю.

Все,

даже ненависть --

родная

и вечная

сестра любви.

 

Все начинается с любви:

мечта и страх,

вино и порох.

Трагедия,

тоска

и подвиг --

все начинается с любви...

 

Весна шепнет тебе:

"Живи..."

И ты от шепота качнешься.

И выпрямишься.

И начнешься.

Все начинается с любви!

[Лариса Larissa 329]

Лариса, с вами полностью согласна, в трудную минуту получить помощь от человека это и есть проявление милости к нам.

Все начинается с любви!

Прекрасные стихи, Елена, и Вы ими очень точно передали как раз то, на чем в этой теме мне и хотелось сделать акцент.

 

На начале.

 

Апостола Павла 1-е послание к коринфянам, 13 главу я воспринимаю как сердце всего Евангелия. Когда читаешь эти проникновенные, очищающие слова о любви, приобщаешься к какому-то Божественному созвучию сфер, единству, начинаешь ощущать эту тонкую материю Божественной любви, которая и есть основа мироздания...

 

А вот эти строки, которыми заканчивается глава:

Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое.

Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда по­знáю, подобно как я познан.

А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше.

 

Есть, наверное, много их толкований, я их понимаю так, что младенец приходит в этот мир благодаря любви и посредством любви, мы говорим, что дитя - это дар Божий. И младенец познает этот мир, подобно тому, как и он познан. Если любящие родители приняли его с любовью, с радостью и восхищением узнают его, какой он? пристально наблюдают за малейшими в нем переменами, т.е. познают его в любви, то и младенец, познает этот мир, подобно тому, как и он познан - через любовь, т.е. в истинном его свете, лицом к лицу.

 

А потом, когда мы оставляем это непосредственное и чистое восприятие мира через любовь, начинаем смотреть на мир, как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, видя уже не только любовь ближних, но и многие человеческие грехи, с которыми мы не просто столкнулись, но узнали их, т.е. усвоили, пропустили через себя, и смотрим на других людей с т.зр. их немощей, которые мы всегда так легко усматриваем!

 

Но одно только то, что мы узнаем чужие грехи, уже говорит о том, что они есть и в нас. И чем больше грехов мы усматриваем в окружающих, тем грязнее мы сами. И чем чище человек, тем больше он обращен к светлой стороне ближнего своего. Недаром сятые отцы говорят, что нужно к ближним свои относиться так, будто они все Ангелы.

 

Поэтому, мне кажется, когда у нас в жизни бывают очень сложные периоды, когда нам, как глоток воздуха, нужен глоток любви, наше сердце раскрыто, и мы тогда в полной мере можем воспринять от ближнего своего не его грех, а его любовь к нам. Мы становимся особенно чувствительны к окружающим, и вдруг безошибочно познаем любовь того доброго человека, которого Господь ставит на нашем пути в это время.

 

Но можем и не узнать. Это как те два разбойника, один из которых узнал, что рядом с ним сам Господь на кресте, а другой - нет.

[Елена г.Тула 692]

Но можем и не узнать. Это как те два разбойника, один из которых узнал, что рядом с ним сам Господь на кресте, а другой - нет.

Лариса, а мне почему то сейчас вспомнилась сказка «Снежная королева» , если сердце зло то все недостатки других бросаются в глаза и мир кажется злым и жестоким. Недаром говорится «каждый судит других по себе».

И только любовь к ближнему, добро способно изменить многое.

«— Сильнее, чем она есть, я не могу ее сделать. Не видишь разве, как велика ее сила? Не видишь, что ей служат и люди и звери? Ведь она босая обошла полсвета! Не у нас занимать ей силу, ее сила в ее сердце, в том, что она невинный милый ребенок.»

[Лариса Larissa 329]

«— Сильнее, чем она есть, я не могу ее сделать. Не видишь разве, как велика ее сила? Не видишь, что ей служат и люди и звери? Ведь она босая обошла полсвета! Не у нас занимать ей силу, ее сила в ее сердце, в том, что она невинный милый ребенок.»

 

Очень красиво! Как в сказке! Но ведь это и на самом деле так?

 

И в жизни ведь так тоже так бывает?

[Елена г.Тула 692]

Просто иногда куда-то бежим, спешим, боимся остановится, а то вдруг не успеем. Только не успеваем вовремя порой остановится и помочь друг другу неважно чем словом, делом или просто улыбнутся.

Как только помысел возник,

Отправь его в души тайник.

Пусть там побудет он немного

И лишь потом пускай в дорогу.

Пусть обрастет он здравым смыслом

И станет радостным и чистым.

Но если злобой ослеплен,

Пусть не войдет он в сердца дом.

У добрых помыслов дорога

Вас приведет на встречу с Богом,

А злые помыслы, о, братья,

Лишат вас Божьей Благодати.

Всё в добром помысле твоем:

[ОльгаЕвг 132]

Леночка г.Тула, опять порадовала стишком ! Опять простой, понятный, душевный.

[Елена г.Тула 692]

стих написал Генрих Акулов

[Лариса Larissa 329]

Просто иногда куда-то бежим, спешим, боимся остановится, а то вдруг не успеем. Только не успеваем вовремя порой остановится и помочь друг другу неважно чем словом, делом или просто улыбнутся.

 

Сегодня прочитала проповедь "Ноги твои не на Содомской уже земле" - удивительно как перекликается с этим стихом. Мне из проповеди вот что понравилось:

 

«Христианином гораздо труднее быть, чем казаться…»

 

…Братии одного монастыря пришёл помысл, что они превосходят в добродетели других, потому что больше упражняются в молитве. И когда они об этом спросили опытного старца, то он, помолившись, сказал: «Не говорите мне – сколько чёток вы протянули, и сколько молитв прочитали!… Скажите мне: в состоянии ли понять современного уставшего человека? В состоянии ли вы утешить озлобленного? Можете ли помочь человеку освободиться от дьявольских сетей, в которых он запутался? Можете ли вы обогреть человека любовью? В состоянии ли вы пожертвовать хоть чем-нибудь ради ближнего?»

 

Любить – это самое трудное! И если мы будем идти по пустыне нашей жизни с ненапоенными благодатью сердцами, то мы не найдём дороги! Мир сомнёт, скомкает, исковеркает нас. Старец Паисий замечательно говорит: «Хотим мы или не хотим – мы должны стать лучше!»

[Елена г.Тула 692]

Лариса, я сегодня то же прочитала эту замечательную проповедь.

".......В состоянии ли вы утешить озлобленного? Можете ли помочь человеку освободиться от дьявольских сетей, в которых он запутался? Можете ли вы обогреть человека любовью? В состоянии ли вы пожертвовать хоть чем-нибудь ради ближнего?»

И если каждый задумается над этими вопросами, честно для себя ответит на них не лукавя перед своей совестью, замедлит свой бег, то тогда наверное "зрение" наше улучшится. Не будем мы так скупы на поступки, слова, дела.

[Иулиания 6 270]

Через одного такого человека я пришла к Богу. Ну разве не милость свыше! Он пришел и ушел из моей жизни, но исполнил свою замечательную миссию.

[Лариса Larissa 329]

Через одного такого человека я пришла к Богу. Ну разве не милость свыше! Он пришел и ушел из моей жизни, но исполнил свою замечательную миссию.

Вот это-то меня, Юля, больше всего и поражает! Совершенно незнакомый человек может приблизиться совсем ненадолго, но воспоминание об этой встрече - на всю жизнь.

 

Лет, уже больше 20-ти однако! назад, в конце перестройки, когда на прилавках была только морская капуста, к нам стала приходить гуманитарная помощь из Европы. Наше чувство юмора нас не подвело, и тут же выражение "гуманитарная помощь" - стало именем нарицательным - огромнейшей и богатейшей в мире России в посылках провизию шлют! Шутка юмора была в этом такая ... ошарашенная какая-то.

 

Я тогда была студенткой, у меня уже была дочь, поэтому тоже попала в списки профкома, который эту гуманитарную помощь распределял. Пришла я ее получать в небольшую комнату, заваленную коробками, и оказалось, что каждую посылку делят пополам. Меня распределили в пару с очень маленькой, худенькой бабушкой, она пришла, похоже, что с правнуком, лет 4-х. По-видимому, их вид так разжалобил суровую профкомшу, что только по одной ей ведомым приметам, она выбрала для нас самую лучшую посылку. И чем больше оттуда извлекалось разных пачек и упаковочек, тем больше я изумлялась - там было все! Полный набор продуктов для человека, который собрался пожить с недельку в глухом лесу, например. От круп, сахара, фасоли до кофе, чая, конфет и даже! грецких орехов. Увидев эти орехи, которых у меня всегда было полно в запасе (опять мама прислала!), я выпалила: "Орехи мне не нужны!". Профкомша тут же отреагировала: "А бабушка тоже колбасу хочет!" Неправильно понятая, я очень смутилась : "Нет-нет, колбасу я тоже не люблю!", кладу свою долю харчей в сумку, и вдруг профкомша дает мне какую-то продолговатую коробочку, раза в два больше чернильной авторучки. "А это тогда вам, сама не знаю, что здесь!"

Выхожу, с любопытством открываю коробочку - гаванская сигара! Вот это да!

И такая тут вдруг волна тепла меня охватила от этой ненужной мне сигары, когда вдруг до меня дошло, с какой любовью люди собирали эту посылку! Как для самих себя, о каждой мелочи позаботились, и даже свою любимую сигару кто-то положил! Тут уж только курильщик курильщика понять может, такая у них взаимовыручка в трудную минуту ))))))))

 

И помню я до сих пор эту посылку, а сама почему-то только год назад, когда у сына в гимназии для детского дома вещи собирали, положила туда и крупы, и сахар, и мармелад... Почему вот только в первый раз за эти двадцать лет?

[Лариса Larissa 329]

И если каждый задумается над этими вопросами, честно для себя ответит на них не лукавя перед своей совестью, замедлить свой бег, то тогда наверное "зрение" наше улучшится. Не будем мы так скупы на поступки, слова, дела.

Да, Лена, вот так задумаешься - и не от жадности вроде, и не от черствости, правда, может и нужно-то иной раз совсем немного - просто остановиться ненадолго? Или остановить эту непрерывную суету внутри себя?

[Liubov 1 316]

.... разместить это интервью в теме Житейское - Добрый человек на жизненном пути - не милость ли это Божия? Дело в том, что мы там начали обсуждать последнюю проповедь "Твои ноги не на Содомской земле уже", и в ней есть ссылка на слова того же старца, что и в интервью с Мамоновым, в самом начале, про то, что мы перекатываемся из прошлого в будущее. Не знаю, правда, принято ли перебрасывать материал из темы в тему, но уж больно хорошо Петр говорит! Да и он сам человек добрый, может еще кому встреча с ним пригодится!)))))))))))))

 

Лариса, разместила , только не нашла 3ч. Храни всех Господь.

 

Пётр Никола́евич Мамо́нов (род. 14 апреля 1951 года в Москве) — советский и российский музыкант, актёр, шоумен. Известен по музыкальной группе «Звуки Му», кинофильмам и спектаклям. Окончил Московский государственный университет печати.

 

Петро Мамонов. "Дураков нет" ч.1-7

Петро Мамонов. "Дураков нет" ч.2-7

Петро Мамонов. "Дураков нет" ч.4-7

Петро Мамонов. "Дураков нет" ч.5-7

Петро Мамонов. "Дураков нет" ч.6-7

Петро Мамонов. "Дураков нет" ч.7-7

[Гость Гость]

«ИБО ДОБРОТОЙ МИР ДЕРЖИТСЯ НА ПЛАВУ…»

ВИДЕОРОЛИК

 

http://www.pravoslav...u/smi/50458.htm

[Татиана. 1 983]

Священник Артемий Владимиров

Учебник жизни

Спешите делать добро!

 

Врезалась в мою память одна встреча, о которой я обязательно хочу вам рассказать. Еще совсем молодым батюшкой мне пришлось посетить дом престарелых, каких в столице немало. Поднявшись на нужный мне этаж, я шел по коридору, разыскивая тяжелобольную лежачую пожилую женщину, которая хотела причаститься Святых Христовых Тайн. Она была еще в сознании и, со слезами поисповедовавшись, приняла Святые Дары. Лицо ее просветлело, и кроткая христианка откинулась на подушку с видимым облегчением. Она веровала, что Сам Господь посетил ее. Дробно крестясь, причастница повторяла: "Слава Тебе, Господи!" Такой я ее и оставил, утешив словами о милости к нам Создателя.

Но уйти сразу из обители печали у меня не получилось. Просто невозможно было проходить мимо комнат, из глубины которых на священника глядели обитательницы дома престарелых, кто с пониманием и уважением, кто с детской радостью и выраженным желанием тотчас исповедаться и причаститься, а кто с внутренним холодом и даже отчуждением (хотя таких было немного). Беседуя с бабушками (по возрасту приходился им правнуком) и расспрашивая их о прожитом, я осознавал, как непостижима человеческая судьба, находящаяся единственно в руках Божиих. А еще меня поражало душевное богатство сердец, которые открывались на исповеди. Поймал тогда себя на мысли, что, пожалуй, ныне не встретишь у молодежи подобной боязни греха, отвращения от всякого неправедного, нехорошего поступка. "Да, были люди в наше время, не то, что нынешнее племя: богатыри - не вы!"

 

Великий это дар - быть священником и иметь возможность вот так беседовать с людьми, которые, перебирая веха за вехой свою многотрудную жизнь, обращаются не к тебе, но ко Господу, стоящему рядом с тобой, недостойным Его служителем! И только через часа полтора, испытывая внутреннее удовлетворение и радость от сознания важности выполненного дела, наконец собрал свой священнический чемоданчик и намеревался уже направиться к лифту. (Вот я и приблизился к главному в моем рассказе.) Навстречу мне по коридору катилась небольшая тележка, на которой обычно развозят по палатам еду. Было как раз обеденное время. Тележку подталкивала очень пожилая женщина, как мне показалось, лет восьмидесяти, а может быть, и более того. Передвигалась она неспешно и с великим трудом, то и дело останавливаясь, тяжело и прерывисто дыша. Судя по халатику, впрочем опрятному и чистенькому, я понял, что это одна из насельниц дома престарелых. Небольшого росточка, средней полноты, какая-то вся кругленькая, она напоминала бы девочку, если бы не совершенно седые волосы. Лицо ее было очень светло. Мы поздоровались. Я успел заметить выражение кротости, спокойствия и деловитости одновременно. Старческую немощь выдавало мелкое дрожание головы и рук. "А вы не желали бы поисповедоваться и причаститься?" - сразу спросил я, почувствовав в ней православную добрую душу. - "Ах, очень бы желала, но мне некогда - я должна покормить моих". - "А кто это ваши?" - "Да лежачие, их здесь шестеро, а еще две этажом ниже", - отвечала она совершенно спокойно и кротко. "Что же, их и покормить некому?" - продолжаю с удивлением. "Кому же кормить, милый батюшка, персонал поставит тарелку да уйдет, а они, бедненькие, и руки выпростать из-под одеяла не могут без сторонней помощи. Я и вызвалась их обедом кормить. Вот какую мне карету доверили", - сказала она с мягкой и приятной улыбкой, указывая на тележку с тарелками. "Как вы сами-то себя чувствуете?" - "Слава Тебе, Господи, вот только задыхаюсь немного; что-то последние две недели совсем тяжко: метр-полтора провезу обеды - и уже отдохнуть надо, иначе ножки не пойдут. Вы уж простите, батюшка, меня ждут они. Дай вам Бог здоровья, спасибо, что не забываете нас грешных, уж в следующий раз обязательно надо причаститься".

Почувствовав, какая передо мной душа, я не мог отпустить ее без животворящей Святыни. Прямо в коридоре, благо, кроме, нас там никого и не было, прочитав кратко молитвы, исповедал Божиего человека (к сожалению, имени уже не вспомнить) и преподал Святые Тайны. Поклонившись, она двинулась с тележкой дальше, унося Христа в своем сердце.

Возвращаясь домой, я благодарил Бога, что Он сподобил меня встречи с сокровенной Своей рабой. В простоте и чистоте христианской совести она ежедневно свершала подвиг, вовсе не задумываясь о великости дела, на себя подъятого. Гордости и тщеславия у нее вовсе не было. В словах праведницы я не заметил ни намека на осуждение порядков в заведении, бессердечности сестер и тому подобного, просящееся на уста всякому обывателю. И делала она все с молитвой, полагаясь только на помощь Божию, у Христа прося сил на свое добровольное послушание - питать тех, кто лежал в этой безлюдной пустыне, ожидая смерти. Очевидно было, что Господь продлевал дни жизни рабы Своей, забывшей и себя, и свои собственные недомогания ради желания подкрепить пищей силы тех, кого она называла "своими". "Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас. Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих". "По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою". Теперь понимаю, почему я обратил на нее внимание. Душа пастыря сразу признала ученицу Христа Бога, имя которому - Любовь. Жива ли она еще, эта маленькая старушка? Убежден, что жива. Любовь сильнее смерти. У Бога мертвых нет - у Него все живы. "Аз есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет". "Я - хлеб живый, сшедший с небес: ядущий хлеб сей будет жить вовек".

Многие многого ищут в этой земной и скоротечной жизни. Одних манит слава и человеческое признание, других - деньги и власть над людьми, третьи упоены собственной телесной красотой и питают ею ненасытимую гордость своего сердца. Но хотим мы этого или нет, дни земной жизни очень скоро иссякнут, словно вода, пробежавшая меж пальцев. Как исчезает воспоминание о стаявшем снеге и как не задерживается в ушах шум опавших листьев, унесенных осенним ветром, так душа, приближающаяся к исходу, не найдет ни опоры, ни утешенья в том, что было и что прошло. Страшно, други мои, предстать пред лицем Вечности с пустотой в сердце, когда все земные приманки и удовольствия окажутся зияющей темной ямой, влекущей в свои бездонные недра душу, подавившую в себе при жизни на земле жажду правды и голос святого состраданья! За что зацепиться тогда, где найти точку опоры? "И кто напоит одного из малых сих только чашею холодной воды, во имя ученика, истинно говорю вам, не потеряет награды своей".

Дела любви, свершаемые во имя Господа Иисуса Христа, и составляют подлинную пищу души, уже здесь, прежде кончины, даруя ей благодать Божию. Когда мы будем умирать, единственно о чем пожалеем, так это о том, что мало любили, не были столь щедры на милость, как подсказывала нам совесть. Посему, дорогие, у нас просто нет времени искушаться гордыней или унынием! Сейчас осталось время только на молитву и дела Христова милосердия.

Не будем мечтать о том, чего нет, но возблагодарим Господа за то, что есть у нас. А имеется немало: нам даровано Богом умножать в этом мире любовь, черпая силы у Источника любви - Христа Спасителя. И не о великих делах подобает думать, а о самых маленьких и, с первого взгляда, незначительных. Единая улыбка, добрый приветливый взор, малое слово ободрения и утешения - уже дело пред Господом! Удержись от раздражения, побори леность, послужи близкому человеку, не ответь холодным отказом на его просьбу, но исполни ее, сказав в ответ на благодарность: "Слава Богу". Здание спасения души строится из маленьких кирпичиков делания добра во имя Христа. Что для цветка солнечный свет, а для рыбы - вода, то для нас сострадание и дела милости. У англичан есть такая пословица: "Charity begins at home". По-русски: "Милосердие начинается дома". Иногда мы ищем добрых дел на стороне, проявляем сердечность и участливость к тем, кого видим в первый раз. И это неплохо. Но лакмусовой бумажкой, по которой можно тотчас определить качественность свершаемого добра, служит наше отношение к домашним. Как трудно, оказывается, постоянно творить добро тем, кто живет с нами бок о бок!

Научись жить дома так, чтобы ни у кого из домашних не возникало ни огорчения, ни обиды на тебя. Вот это добро! Будь для них как мягкий воск, на котором отпечатлеваются все их разумные веления, просьбы и желания. Вот это добро! Будь как солнышко, чтобы каждого согреть, умягчить, ободрить, окрылить. Вот это добро! Почувствовав вкус к свершению маленького добра, мы мало-помалу начнем забывать о своем плохом настроении, о личных нестроениях, станем проще и чище, спокойнее и радостнее. И быть может, тогда Господь укажет нам поприще, подвизаясь на котором, мы сподобимся полноты вселения в нас истинного Солнца правды и любви, Христа.

"Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцом Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам. ...Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим". Пока час еще не пробил, время отпущено, произволение не связано, поле деятельности перед нами, помощь свыше готова - поспешим к поприщу покаяния и деланию добра. Нынешний день дарован нам. Будет ли завтрашний? Об этом знает только Бог.

 

[Лариса Larissa 329]

"Жизнь с чистого листа" - фильм, в котором собрано несколько реальных историй, и в каждой из них - выход к новой жизни через

 

http://www.youtube.com/watch?v=-9bCQgMo0F8&feature=player_embedded

[Лариса Larissa 329]

Спешите делать добро!

Я свяжу тебе жизнь

Из пушистых мохеровых ниток.

Я свяжу тебе жизнь,

Не солгу ни единой петли.

Я свяжу тебе жизнь,

Где узором по полю молитвы —

Пожелания счастья

В лучах настоящей любви

Я свяжу тебе жизнь

Из веселой меланжевой пряжи.

Я свяжу тебе жизнь

И потом от души подарю.

Где я нитки беру?

Никому никогда не признаюсь:

Чтоб связать тебе жизнь

Я тайком распускаю свою.

 

Автор стиха мне неизвествен.

[Татиана. 1 983]

Слова «Спешите делать добро» принадлежат старшему врачу московских тюремных больниц Фридриху Иосифу (Федору Петровичу) Гаазу (1780–1853). Взяты они из его книги «Appel aux femmes» («Призыв к женщинам»), написанной по-французски и вышедшей уже после его смерти. Сам доктор Гааз неутомимо следовал этому принципу до конца жизни. «Предавшись заботе об участи арестантов с неиссякающей любовью и неустанной энергией, Гааз оставил постепенно свою врачебную практику, роздал свои средства и, совершенно забывая себя, отдал все свое время и все свои силы на служение “несчастным”, сходясь во взгляде на них с воззрением простого русского человека» (А.Ф. Кони). Он организовал тюремную больницу и школы для детей арестованных. В течение последних 20 лет он проходил несколько верст по Владимирскому тракту с каждой группой арестантов, оказывая им помощь и утешая. Затем он переписывался с ними, посылал религиозно-нравственную литературу.

Читать полностьюhttp://www.pravoslavie.ru/answers/42106.htm

[Елена г.Тула 692]

ЛЮБОВЬ ВСЕПОБЕЖДАЮЩАЯ

Слово, произнесенное 30 ноября 1966 г. в храме святителя Николая, что в Хамовниках (Москва)

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Старец афонский Силуан писал: "Сердце рвется сказать; ум недоумеет, как сказать; слезы не дают сказать, как нас много любит Господь". И то же чувство овладевает человеком, когда он переживает и человеческую, братскую любовь — любовь, которая основана на Христе. Иоанн Златоустый говорит: не бывайте ни в чем должны друг другу, кроме как в одном — в любви, потому что любви не отплатишь; на любовь можно только отозваться благодарностью и ответной любовью.

Мне кажется, что мы друг друга полюбили с первой встречи нашей в этом храме. Так бывает. Сербы называют встречу радостью, потому что всякая встреча от Бога, потому что всякая встреча — это мгновение, когда люди оказываются лицом к лицу иногда на очень короткое мгновение, а вместе с тем и навсегда, ибо, раз встретившись сердцем, верой, любовью, общей надеждой, под сенью общего креста, под сиянием общего грядущего победного воскресения, уже расстаться нельзя, расстояния земли людей не разлучают. Мы все это знаем: жизнь далеко разводит близких, родных, а сердца остаются соединенные неразлучно такою любовью, которая только на небе может расцвести полной радостью и воссиять полной своей славой.

Все мы молимся о том же: молимся, чтобы радость пришла на землю; слышим из десятилетия в десятилетие слова Исайи, которые он сказал именем Господним: "Утешайте, утешайте народ Мой!". Бог знает, какая скорбь настигла наш современный мир везде, — скорбь охладевающей любви, скорбь разъединенных семейств, скорбь войн, скорбь ненависти, многие, многие скорби. Он это знает, и вместе с тем Он зовет нас не только не унывать, но надеяться еще ярче, еще пламеннее. Вспомните Его слова в Евангелии: когда вы услышите обо всем, о чем Я говорил (а говорил Он о приближении страшного конца Иерусалима), когда вы услышите о войнах, о слухах брани, и о голоде, и о бедах — восклонитесь, то есть поднимите голову, потому что спасение близко... И это спасение все ближе и ближе. И это спасение выражается двояко: когда постепенно обнищание наше становится по-человечески все безнадежнее, то все шире и шире, все глубже раскрывается перед нами возможность познать Царствие Небесное.

Помните первую заповедь блаженства: Блаженны нищие.,. Не всякий нищий блажен. Блажен не просто обездоленный, потому что от обездоленности нищенства духовного не обретешь; обездоленный, который только жаждет доли потерянной, в Царствие Божие не входит; а блажен тот, кто познал, что ничего у него нет; даже то, что кажется его собственностью— не его. Жизнь, тело, ум, сердце и все, чем богата наша жизнь: любовь людей, солидарность людей, братство, жалость, милосердие — столько можно было бы еще назвать таких богатств,— все это от Бога. И если почувствовать совершенную нашу нищету, почувствовать, что ничего у нас нет, тогда вдруг хлынет в сердце такая несказанная радость: хотя нет этого у меня, хотя оно не мое, но — Господь дает! Все, что мое, было бы вне Господа, а все, что не мое, — это ведь дар Божией ласки и любви и человеческой ласки и любви! И только тогда, когда мы чувствуем, что ничто не наше, можем мы сказать с апостолом: Мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем, потому что это Царствие Божие внутри нас: радость, что мы Богом любимы и что любовью Божией другие возбуждаются к тому, чтобы любить, чтобы жалеть; и не только те, кто так легко возбуждается, но и те, которые трудно приходят в сознание о любви и о милосердии.

 

В Литургии святого Василия Великого есть такие слова: "Благих благими сохрани, а злых благими сотвори Твоею благостию". И вот мы живем в мире, где есть добрые и злые. Дай Бог, чтобы мы были среди добрых, среди Христовых, среди тех, которым Господь сказал: Как Меня послал Отец, так и Я вас посылаю... Можно прибавить из другого места евангельского: как овец среди волков. Войти в мир кротостью, любовью, беззащитностью, готовностью все отдать, чтобы другой обогатился надеждой, чтобы поверил он в любовь, — вот к чему мы призваны. Сила Божия в немощи совершается , а сила человеческая всегда может разбиться о большую силу. Только простота голубиная, только любовь неодолимы ничем, но лишь настоящая , любовь, о которой говорил апостол Павел: не пристрастная, не та любовь, которой мы выбираем любимых и откидываем нежеланных, а та любовь, которая, как солнце Божие, светит и на добрых и на злых, потому что хочет добра злым, желает и им стать детьми Царствия Божия, а не погибнуть во тьме кромешной.

За границей, в церквах моего управления, мы молимся: "Устроивый мир во славу Твою и в радость его несончаемую, сотвори, да и противящиеся Твоему слову обратятся и вместе со всеми верными истинною верою и любовию Тебя прославят". Молимся, в той же ектенье: "Якоже некогда гонителя Твоего Савла апостолом Твоим Павлом дивно соделал еси, Господи, сице и ныне, во дни скорби нашея, сотвори, да и ненавидящие нас и творящие и желающие нам злая познали истину Твою и любовь Твою". Только такая молитва, только такая установка может победить зло, ненависть, противление. Христос нам сказал, что Отец мог бы двенадцать легионов ангелов Ему в защиту послать, но Он не послал... И Христос не молил об этом, а отдал Себя, отдал до конца, неограниченно, чтобы сделали с Ним, что только захотят. Никто Моей жизни у Меня не отнимает, говорит Он,— Я ее отдаю... И что? На Кресте, потому что Он принял это страдание, потому что не поколебалась любовь, Он смог перед Богом и Отцом последним вырванным смертью криком сказать: Прости им, Отче, они не знают, что творят!.. Прости...

Собор в городе Ковентри был разрушен во время налетов немецкой авиацией; и из развалин построен на площади престол, из обломков железа — крест и надпись: "Прости им, Отче!" Так могут сказать люди обыкновенной веры, потому что эта вера была испытана огнем и железом, и в этом страдании они поняли, что ненавистью не искоренишь ненависти, что гнев человеческий правды Божией не творит, а любовь покрывает множество грехов и побеждает все, все без остатка.

И вот — будем любить. Окружавшие первохристиан люди удивлялись, говорили: "Что это за люди, как они друг друга любят!" Станем таким обществом, где люди так друг друга любят, что всякий вне стоящий посмотрит и скажет: "Как я беден! Какой я сирота вне этого общества! О если бы мне только в него войти! Если бы только и меня обняла эта ласка и любовь! Если бы только мне стать Христовым!". Так ранняя Церковь покорила мир. Так Христос покоряет каждую отдельную душу. Верующие растут в любви, неверующие к ней просыпаются. Любовь была для меня откровением неизвестного тогда мне Божьего Царствия и Христовой Церкви. Я встретил человека и не мог понять: чтo это за человек, почему у него на всех хватает любви? Почему он нас любит — не из-за того, что мы хороши или дружелюбны к нему, а несмотря ни на что? Откуда это?.. Тогда я этого не понимал, а когда впервые прочел Евангелие, я понял, откуда эта любовь, которая предваряет, идет навстречу, принимает удар, угнетение, все — и радуется, потому что когда мы делаемся жертвой, подобно Христу, мы получаем божественную власть простить именем Господним и благословить во спасение тех, которые силятся сломать нас... Какая это сила, какая это радость!

Когда вы приходите на архиерейскую службу, вы видите в ней славу, а ведь смотрите: входит архиерей, с него снимают его одежду, а он вспоминает слова, Христом сказанные Петру: Придет время, иной тебя препояшет и поведет, куда ты не захочешь; когда был молод, сам препоясывался и куда хотел — ходил, а теперь, во Христе, и тебя совлекут твоих риз, как в ночь бесправного суда, и оденут в препряду, и поведут... Видим мы митру и забываем, что только потому она ставится на престоле, что она изображает собой терновый венец, в котором мы видим венец славы Господней. Дается жезл и кажется, что это жезл силы и власти, а это жезл странников бездомных, у которых нет прибежища, нет дома, нет защиты, перед которыми весь мир раскрыт, потому что он — Божий, потому что в весь этот мир ведено идти, как смертникам, говорит апостол Павел: умирай каждый день, чтобы каждый день кто-то душой ожил... И омофор, который ложится на наши плечи, который раньше, в древности, делался из белой шерсти, изображает заблудшую овцу, за которой пастырь должен пойти куда угодно. А мы знаем, куда Христос напоследок пошел за последними потерянными овцами: сошествие во ад. Во ад надо идти искать овцу... И все это в славе, и в радости, и в надежде, и в вере воскресения, и в чуде этой нашей простой человеческой любви, которая вырастает в меру Божьего Царствия.

Как это дивно, какая радость нам дана! Будем ее хранить в единстве раньше всего, потому что единству нашему дается любовь. Где рознь — нет любви, где разделение — нет любви, а просто попрание Креста и Слова. А где люди преодолеют рознь во имя Христово, останутся друг с другом неразлучными во имя Христово, несмотря на то, что не всегда нам легко друг с другом, там победа будет Христу и Духу, тогда наша жизнь будет сокрыта со Христом в Боге. Будем любить, держаться единства, не дадим себя разорвать ничем, и явим миру, что значит, когда Бог в сердцах человеческих победит, и останется только любовь, ничто другое! Аминь.

 

[Лариса Larissa 329]

Вот это проповедь! Полнее и глубже не найти, автор вот только кто, похоже, сербский священник?

[Елена г.Тула 692]

Вот это проповедь! Полнее и глубже не найти, автор вот только кто, похоже, сербский священник?

Митрополит Сурожский Антоний

Простите что сразу не написала. http://www.mitras.ru/lubov/lub_vse_66.htm

[Елена г.Тула 692]

О молчаливом сердце

 

 

Жили-были братья: Рот, Ухо, Нос и Глаз, а Голова была их старшим братом. Как-то Рот стал спрашивать у остальных, как они представляют жизнь, которая их окружает? Ухо сказало: «Жизнь – множество самых разных звуков, гармоничных и прекрасных, по этому для меня она – удивительная симфония!»

 

Нос поднял свой кончик кверху и с важностью произнес: «Никаких звуков вообще нет! Что такое звуки, если я их не чувствую? Вот запахи – это я ощущаю, они такие ароматные и чудесные и им конца нет, полагаю, что жизнь – это океан разнообразных запахов!»

 

Глаз решил вступить в разговор: «Простите, но я удивляюсь, глядя на вас! Ничего такого, о чем говорили уважаемые Ухо и Нос, быть не может! Жизнь – это радуга необыкновенных цветов и красок, словно огромная и красочная картина!» Рот слушал их рассуждения широко раскрывшись от внимания, а потом сказал: «А мне совсем ничего неизвестно из того, о чем вы все говорили! По-моему, жизнь – это то, от чего слюнки текут! Ее можно жевать и глотать и мне она как раз по зубам! Жизнь – это большое и вкусное блюдо – вот что это такое!»

 

В это время вмешалась Голова: «Ну-ка, спорщики, не мешайте мне как следует все обдумать! Мне кажется, что жизнь – это разнообразные мысли, которые живут у меня внутри. Их так много, что мне приходится все время, без всякой остановки, думать и думать! Поэтому, я очень устаю от этого. И другого я ничего, кроме своих мыслей, не знаю! Впрочем, лучше спросить у Сердца. Я думаю, что оно знает, что такое – жизнь!»

 

Они все вместе обратились к Сердцу, но Сердце молчало – ему некогда было говорить! Ведь оно постоянно работало, чтобы жили Голова, Рот, Ухо, Нос и Глаз.

 

Головой можно узнать, что такое Бог, но познать Самого Бога можно только сердцем:

 

Бога можно познать просто –

Главное, чтоб сердце было нужного роста.

 

 

 

Монах Симеон Афонский

[Гость KBasil]

Бог вездесущ. Чего ещё для счастья надо?

[Татиана. 1 983]

Моя святость

 

 

Быть святым легко. И не стоит саркастично улыбаться. Спросите, как? Да очень просто! Вот, например, я — очень милосердная, сострадательная, чувствительная к чужому горю и лёгкая на подъём для помощи ближнему...

Недавно ко мне на вокзале подошла бабуля. Пальтишко на ней старенькое, изношенное, платочек тонюсенький и ветхий. Едва доковыляв до меня, она ни о чём не просила — просто перекрестилась и молчала. Не верю я, что это была одна из тех попрошаек, о которых сейчас вещает телевидение. Конечно, мне стало её безумно жаль, на глазах заблестели слёзы, в носу защипало. Подумать только, наверное, она была очевидцем Первой мировой. И вот этот некогда столп Отечества стоял передо мной столпом нищеты и старости.

Миленькая бабушка, разве что-то жалко мне для Вас? Уж мне ли не знать, что культура поколений определяется уровнем жизни стариков. Как же обидно мне за Вас! Я лезу в карман, думаю о том, что сейчас награжу бабушку достойной купюрой (хотя это ничтожно мало в сравнении с моим долгом перед ней). И тут... О, ужас! Сумка-то в машине осталась — а в карманах пусто! Пожала я плечами: дескать, нет ничего. Бабушка без тени осуждения отошла к очередному «милостивому жертвователю».

А я осталась стоять... Святость была рядом. Протяни руку — и станешь святым. А я — да, святая, но в душе. Ведь я же готова была... а сумка эта, будь она неладна, всё мне испортила!

Или вот вчера, в сберкассе. Стоя в очереди, увидела мамашу с ребёночком грудным на руках. Служащие в лютый январский мороз впустили беднягу погреться на скамеечке. Вид голодный, загнанный, младенец плачет. Мать выуживает из сумки бутылку с какой-то смесью и суёт её ребёнку. Я стою чуть не плача. План дальнейших действий быстро созревает в голове. Сейчас оплачу счета и сразу же подойду к ней. Скажу, чтобы она ждала меня, а сама — пулей домой. Отдам ей все, все детские вещи, что остались, даже новые! Разве стоит тут считать такие мелочи, когда людям, возможно, грозит голодно-холодная смерть? А ещё возьму дома молоко, хлеб, что там ещё такого есть. О, да жила бы я одна — точно впустила бы их к себе хотя бы помыться и погреться.

Я упоённо внимала своим благотворительным помыслам, думая, что ещё — и ещё, и ещё — могу ей отдать. Тем временем малыш, дососав жидкость из бутылки, умиротворённо уснул, и мать со своими пожитками тихо покинула помещение. «Эй, куда же вы?!» — так и хотелось закричать. Но не кричать же! Я даже с места не сдвинулась, потому что как раз моя очередь — а я уже столько выстояла. Не уходить же сейчас. Ах, как жаль, что вы ушли — мать и малыш! Ведь я же собиралась вам так помочь!

Святая — только тихо, шёпотом, чтобы не кричать, почти неслышно...

А сегодня, спускаясь в переход метро, я увидела бомжа-алкоголика (такие сразу отличаются своим колоритным видом на фоне других). Помня свой прокол с бабушкой на вокзале, я сунула руку в сумку. Так, кошелёк на месте, сейчас дам ему пару гривен. Думаете, нельзя давать на водку? Я не согласна. Зимой это для них единственный способ выжить. Есть-то им нечего и жить негде. Так что для них это не угощение, а лекарство. Но в кошельке только крупные купюры. С такой милостыней он умрёт от передоза, нужно разменять. А он смотрит так... Есть во взгляде этих несчастных что-то такое... Иду, разбиваю деньги, зажимаю в кулаке банкноту. Прямо направляюсь в угол прохода. Но... нет. Его нет! Как и не было. Да что же такое! Наверное, свалил поскорее обменивать собранную мелочь на бутылку! Вот так. А сердце купалось в лучах милости и сострадания...

Святая. Только с опозданием. Не вовремя...

Список моих добрых дел можно продолжить до бесконечности. Я могу не спать ночь, проехав мимо раздавленного кота, и пить валериану, увидев на дороге аварию. Я очень мечтаю о том, как навещу в больнице страждущих, а в тюрьмах заключённых. Мне хочется помочь детдомовским сиротам, может, взять кого-то к себе, стать донором для больных детей...

Ну не виновата же я, что из моих родных (слава Богу!) никто не болен, не сидит в тюрьме, не нищенствует! На донора я не тяну по своим анализам, и воспитать достойно сироту вряд ли смогу... Но душа всё равно просит добрых дел. И я постоянно умиляюсь от своего сердоболия и сострадания к ближнему. Сколько раз я вступалась за обиженных, сколько раз помогала нищим, сколько раз просто была рядом, когда это нужно, сколько раз я смирялась перед обидчиками, тайно повторяя про себя слова молитв.

Сколько раз... сколько раз... только в глубине души, шёпотом, в мыслях, постфактум, понарошку, в снах, в песнях...

Быть святым просто. Вот только что-то не припомню я, чтобы у святой блаженной Ксении или преподобного Серафима Саровского случалось подобное — ну, там, деньги закончились или нищий в ожидании испарился, или больных не хватало для служения. Наверное, святость и состоит в том, чтобы полюбить ближнего, образ и подобие Божие, так сильно, чтобы всё всегда было не в мыслях, а на деле.

Ведь милосердие так и останется пустым звуком, если пребудет только в мыслях. Таким же пустым и бутафорным, как и моя святость.

otrok-ua.ru