ЕстЬ ли возможностЬ в наши дни спастисЬ через социалЬное служение?

[Romashka 1 250]

ХотелосЬ бы затронутЬ такой вопрос,который стал с недавних пор меня терзатЬ.

 

Сейчас в Церкви широко пропагандируется социалЬное служение.Но ведЬ подобный род занятий подразумевает отречение от себя,несение немощей ближнего.Оправдано ли такое усиленное внимание этому вопросу в наши дни?ни естЬ ли это подмена настоящему делу спасения? Когда сейчас все немощны,повсюду повсеместное оскудение наставничества,когда поруганная вера требует усилий на восстановление духовности,привлечение благодати Божией...по силам ли ноша?

[Апрель 9 365]

Вот есть материал с сайта Милосердие.ру, может что прояснит:

 

Милосердие и спасение: нужно ли одно для другого?

Состоявшийся в Марфо-Мариинской обители богословский семинар о социальном служении комментирует Юрий БЕЛАНОВСКИЙ, сотрудник Патриаршего центра духовного развития молодежи при Свято-Даниловом монастыре, один их координаторов волонтерского сообщества «Даниловцы»:

 

-- Вполне возможно, я ошибаюсь, и поэтому сначала без каких-либо комментариев изложу содержание прошедшей встречи. А после для желающих предложу свои размышления о богословии и социальной работе.

 

Круглый стол начался со вступительного слова преподавателя кафедры социальный работы ПСТГУ диакона Олега Вышинского, для которого наиболее важные вопросы звучат так: «Как связано церковное социальное служение с внутренним духовным деланием?» Или иначе: «Как социальное служение способствует спасению людей в частности и в общей миссии Церкви?»

 

 

Основные мысли выступления о. Олега следующие. Инославные христиане много преуспели в делах милосердия, их опыт обсуждается и используется профессионалами, но богословская сторона вопроса не обсуждается. При этом важно богословски осмыслить опыт инославных и в некотором роде «профильтровать» его.

 

Для православных центральная тема учения о спасении – «обожение». Путь к обожению очерчен «заповедями блаженства» (Мф.5:3-12) (Лк.6:20-23). Доброделание (дела милосердие, социальное служение) - важно, но это не главное. "Чистые сердцем" в заповедях блаженства - выше, следовательно, служение - вторично. Делами милосердия православный христианин очищает сердце для лицезрения Бога. При таком взгляде есть опасность формального понимания дела, где люди, которым служат, будут восприниматься как «средство».

 

Католики, в свою очередь, на Тридентском соборе (середина XVI века) утвердили учение о «тварной благодати», которая является «причиной спасения». Католики отвергли понимание спасения как «обожения» и ввели понятие «оправдание». Для «латинян» обетование Христа Спасителя о «чистым сердцем», которые Бога узрят - метафора, а «обожение» - несбыточная мечта. Таким образом, нарушилась иерархия «заповедей блаженства» и дела милосердия стали на первое место. Поэтому католики преуспевают в социальной деятельности.

 

Протестанты, а вернее кальвинисты, учат о «предопределении» и чтобы отвлечься от этой унылой теории, они «уходят» в «кипучую деятельность». У кальвинистов ценится труд, профессионализм. Мера вещей - практический успех. В такой системе не может быть религиозной мотивации.

 

Дьякон Олег сделал оговорку, что доктрины, конечно, не определяют жизнь. Не определяют они и социальную деятельность. Во всех указанных выше случаях дела милосердия – проявление любви. Но, так или иначе, даже милосердие ставится в зависимость от доктрин.

 

Для понимания позиции о. Олега важна его реплика о реабилитационных программах. Поскольку, по его мнению, реабилитационные программы «строятся на антропологии», а она разная у христианских конфессий, то инославные методы лечения наркозависимых, к примеру, православным не стоит использовать.

 

На выступление о.Олега откликнулся ректор ПСТГУ протоиерей Владимир Воробьев. По его мнению, «сотериология» - ясное богословское учение, в основе которого лежит догмат о богочеловечестве Господа Иисуса Христа, о спасении во Христе. Поэтому социальное служение трудно соотнести с сотериологией. Корректнее говорить о богословских основах церковного социального служения, и не соотносить жестко эту тему с «учением о спасении», поскольку среди прочего есть опасность подумать, что спасение достигается через служение людям.

 

В Евангелии много сказано о милосердии и служении ближним. Есть очень ясная притча о Страшном суде, откуда мы знаем, что Господь принимает милосердных. Это тоже своего рода сотериология и она одинакова у христиан вне зависимости от конфессий.

 

Непопулярность темы милосердия и социального служения в наши дни определяется не сотериологией, а тем, что в Советском Союзе христиан успешно отучали много от чего, в том числе и от дел милосердия. В итоге, восприняв «советскую модель» церковной жизни, многие думают, что социальное служение чуждо Православию. Но это не так.

 

По мнению о. Владимира, не стоит в этой теме противопоставлять христианские конфессии, не стоит искать глубокие богословские корни в различии организации социального служения в православии, католицизме и протестантизме. Лучше все силы отдать на то, чтобы всеми силами нашу современную православную жизнь наполнить делами милосердия.

 

Декан миссионерского факультета ПСТГУ протоиерей Николай Соколов, отметил, что ему также не близко противопоставление христианских конфессий в этой теме. Неразвитость социального служения сегодня обусловлена общей отстраненностью от добра. Что же касается Церкви в советские годы, то она не была чужда милосердия. Тогда было служение, не разделенное конфессиями. Очень важен и дорог опыт тех, кто служил арестованным за веру, кто объезжал «лагеря», собирал для заключенных вещи и посылки, хлопотал ха них. Тот опыт «советского» христианского служения возможно развить.

 

Заведующий кафедрой практического богословия ПСТГУ протоиерей Павел Ходзинский в своей краткой реплике напомнил о том, что общие богословские обоснования церковного социального служения были сделаны священномучеником Сергием (до монашества Митрофаном) Серебрянским, духовником Марфо-Мариинской обители милосердия.

 

Заместитель декана Богословского факультета ПСТГУ протоиерей Николай Емельянов, отметив, что он нисколько не специалист в теме социального служения, сразу перешел к критике вступительного слова. Он указал на яркость и смелость выступления диакона Олега и подробно остановился на ошибочности многих тезисов.

 

Наиболее важные вопросы для о. Николая таковы: Каково место социального служения в жизни Церкви? Что такое социальное служение как церковный институт? Социальная деятельность является церковной, когда имеет источником своим церковь и целью – церковность. Важным и даже определяющим для о. Николая является церковное благословение на добрые дела. Для частных лиц - благословение священника. Без такового трудно говорить о церковности.

 

Причина неразвитости социальной темы в РПЦ – это коммунистический режим прошлого столетия, а не «сотериология», считает о. Николай. Масштабы дел милосердия в РПЦ «до революции» были, на его взгляд, несопоставимы с христианскими делами в Европе, они на порядок больше.

 

Социальное служение -- не столько тема богословия, сколько тема христианской нравственности. Не стоит противопоставлять конфессии. Тем более не стоит для противопоставления использовать заповеди блаженства, которые предложены в Евангелии отнюдь не по значимости и иерархии. Эти заповеди не представляют собой однозначную «лестницу».

 

Если говорить о католиках, то у них есть изданная официальная позиция о социальном учении. Доступны и решения Второго Ватиканского собора (1962-1965 годы). Не стоит о католиках сегодня говорить в категориях Тридентского собора, уверен о. Николай.

 

Современных протестантов слишком много. О них никак нельзя говорить «оптом» и тем более на примере кальвинистов. Вообще надо понимать, что для современных западных христиан существенна проблема идентичности. Для многих не ясно, что значит быть протестантом. И в этом контексте социальное служение в некотором роде помогает эту идентичность определить.

 

Когда мы говорим о том, чтобы разработать какую-то тему для ее практической реализации, то следует учитывать, что для создания рабочей системы, разработчики должны быть те, кто ее же и будет потом реализовывать. Просто подготовить отстраненные богословские обоснования – не имеет смысла. Разве что подготовить очень общее положения, но они не будут отвечать на практические вопросы.

 

Во время последующей дискуссии заведующая кафедрой социальной работы Татьяна Зальцман своей репликой поставила важный практический вопрос: почему католики и протестанты собирают на дела милосердия миллионы и привлекают миллионы людей, а православные в России на порядки меньше?

 

Председатель Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению епископ Смоленский и Вяземский Пантелеимон завершил круглый стол своим кратким выступлением. Он напомнил собравшимся, что в поучениях преподобного аввы Дорофея есть ясная и важная мысль, что не только служащий помогает больному, но не меньше, а может и больше больной помогает служащему. Владыка упомянул, что разделяет мнение о. Иоанна (Крестьянкина), что задача служения милосердия - помочь больному полюбить собственную болезнь. Епископ Пантелеимон так же напомнил, что заповедь Божья двояка: служить Богу и ближнему. Евхаристия – обязательное для христиан служение Богу. Так же и служение ближним в той или иной мере обязательно.

«Закон тяготения» и «котёнок»

 

 

Для меня тема Круглого стола и тезисы вступительного слова не стали неожиданностью. Уж слишком это популярный подход. Помню, как пару лет назад на весьма представительном собрании в присутствии митрополитов и епископов один священник доказывал, что нельзя допустить скатывания Православия в «протестантщину», - так он именовал социальное служение. О некоторых аспектах современного понимания церковной социальной работы я как-то писал. Не буду повторятся, остановлюсь на богословской и педагогической стороне.

 

Я думаю, в Русской Церкви не так много христиан, интересующихся темой социальной работы, а среди них уж совсем не много интересующихся богословием. Мне представляется, что этот сугубо «узкий» по теме Круглый стол может прозвучать, как разговор «марсиан» на «марсианские» темы. Соотнесение «сотериологии», - а одно это понятие требует многих страниц для разъяснения, - и «социального служения» напоминает мне меткий образ, предложенный Г.К.Честертоном в рассуждении о тайне рождения Богомладенца Иисуса Христа. По его мнению, эта тайна для всего античного мира все равно, что соединение таких разных понятий, как «закон тяготения» и «котенок».

 

Становление церковной жизни в первые постсоветские 10-15 лет определили две темы - «сотериология» и «аскетика». Много этому содействовали изданные и ставшие популярными книги патриарха Сергия (Страгородского) и святителя Игнатия (Брянчанинова). Это надо ясно понимать. Но понимать надо так же и то, что темы эти, так и не войдя в жизнь людей, благодаря своей «книжности» и личной позиции указанных авторов стали некоей «православной идеологией», основополагающим камнем постсоветской православной идентичности, стали поводом и мерой православного превозношения над «инославными». Дело не в самой сотериологии или аскетике, а том, как они были поняты и приняты воцерковившемся советским народом.

 

Богословие для многих является не столько осмыслением нашей личной христианской веры и жизни, сколько набором «истин», определяющих нашу «истинность» и отгораживающих нас от «иных». Православие стало формой отказа от современного мира, стало способом ухода от проблем, оно стало стеной, защищающей от мира. В сознании многих православных христиан получается странная картина: то, что соответствует «букве» богословия – православное, церковное; то, что не соответствует – либо мирское, либо «еретическое». При этом под «богословием» понимается все, что угодно, начиная от разрозненных канонических определений и догматов и заканчивая разрозненными же высказываниями Святых отцов.

 

Я не отрицаю богословского осмысления затронутой темы, я лишь хочу сказать, что трудно было найти более схоластическую, идеологизированную плоскость этого обсуждения, чем плоскость «сотериологии».

 

Для меня было очень важно услышать мнения уважаемых опытных и авторитетных пастырей, по сути отказавшихся препарировать «социальную работу» на «прокрустовом ложе» «сотериологии» и «аскетики» и не давших ясных и однозначных «богословских основ» затронутой теме. Не могу говорить за выступавших, но думаю, что в своей практике они видят и знают ценность «добрых дел» самих по себе и знают, сколь трудно таковые дела даются в наши дни. К сожалению, столь мудрый и адекватный взгляд достаточно редок для современного русского Православия.

 

О социальном богословии

 

 

О каких же богословских основаниях может идти речь? Только о тех, что могут лечь в основу такой педагогики, что сможет воспитать, подготовить христиан к доброделанию, к служению ближним. Это и есть критерий «подходящести» оснований. И в этом смысле, опять же, ни «сотериология», ни «аскетика» с их главным, будучи верным по сути тезисом о глубоком поражении всего человека и приматом духовного внутреннего делания по борьбе со страстями (выраженном в известном выражении «стяжи дух мирен и тысячи вокруг тебя спасутся»), не работают педагогически в развитии христианского служения.

 

Есть близкие к нашей теме рассуждения современного христианского философа Александра Филоненко, который отмечает, что в рамках православного богословия XX в. можно выделить два направления. Первое – это «неопатристический» синтез (В. Лосский, о. Иоанн Мейендорф, о. Георгий Флоровский), который на данный момент занимает ведущие позиции. Условно говоря, это направление богословской мысли выводит на первый план аскетическую традицию, но не дает этики. Тема социального служения в этом течении не представлена. На фоне акцентирования аскетики обретает вторичный статус «литургика» и, как следствие, активная ответственная, в том числе социальная позиция христиан.

 

Второе направление условно можно назвать «евхаристическим богословием», где основное внимание обращено к «литургической экклезиологии», а не к «аскетике» (о. Николай Афанасьев, митр. Антоний Сурожский, о. Александр Шмеман). В этом направлении раскрыты такие доступные, жизненные, способные лечь в основу педагогики понятия как «евхаристическое собрание», «община», «народ Божий», «служение мирян», и граничащие с темой служения понятия «личной веры», «религиозной встречи», «личного общения», «благодарения». Именно в таком богословии есть место христианскому социальному служению и доброделание предстает нам, как регулярное и церковное служение ближним и окружающему миру, как Божьему творению.

 

В рамках такого подхода и в ситуации, когда прошлое фактически «обнулилось», а сегодняшний день определяется во многом открытыми границами и Интернетом, вполне возможно осмыслить христианское служение по новому, вне контекста сложившихся дореволюционных и советских стереотипов. Любое служение, а тем более служение ближним происходит не от знания «теории спасения» или понимания «духовной лествицы добродетелей», а от «преизбытка сердца» и имеет своей основой веру в человека, доверие, а так же полноту и даже преизбыток любви к ближнему и Богу. Господь говорит, что хочет от людей милости, а не жертвы. Служение становится наиболее глубоким и плодотворным, если оно - милостивый дар, а не истощающее и порой даже испепеляющее понуждение себя ради «теории». Никакой «сотериологией» и даже констатацией заповедей и цитатами отцов самими по себе ничего хорошего не достигнуть. Нужно настоящее воспитание, нужен живой пример и личной и общинной жизни, нужен опыт совместного доброделания.

 

 

Юрий БЕЛАНОВСКИЙ

[user_1077 881]

а настоящие дело спасения,на Ваш взгляд в чем заключается? Мне кажется, что так сказать "пропаганда" нужна для того,чтобы разбудить наши души, призвать их для помощи ближним. К примеру ранее не было никаких специальных служб, статей и других способов просто потому,что помощь ближнему оказывалась без давления,всегда и каждый считал это своим долгом.

Что касается самой помощи,то я бы сказала,что помогающий получает больше чем тот,кому помогают.Мы учимся смирению, любви, терпению,состраданию и т.д.,тем качествам, которые так необходимы в делах личного спасения.

Если говорить о технической стороне, то,конечно,это не должно быть не по силам.Тут у каждого своя мера.Ни в коем случае нельзя забывать о близких и оставлять заботу о них, но согласитесь, что времени на это все равно есть почти у каждого.

 

Очень советую послушать вебинары с еп.Пантелеймоном- председателем Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению, духовника Свято-Димитриевского училища сестёр милосердия. http://diaconia.ru/webinars/archive/

[Romashka 1 250]

а настоящие дело спасения,на Ваш взгляд в чем заключается? Мне кажется, что так сказать "пропаганда" нужна для того,чтобы разбудить наши души, призвать их для помощи ближним. ..

 

на мой взгляд, в таком суждении мы ни чем не отличаемся от протестантов...

[user_1077 881]

отвечу цитатами уважаемых священников (из той статьи, которую разместил Некто)

 

«Важно наполнить нашу церковную жизнь милосердием» – заключил о. Владимир. Прот. Николай Соколов поддержал эту точку зрения: «Милосердный самарянин в Евангелии – кто он? Католик? Протестант? Бог есть Любовь, и Он объединяет всех. Не нужно разделять милосердие по конфессиональному признаку. Мы – одна большая христианская семья». Прот. Павел Хондзинский привел точку зрения прп. Максима Грека (кстати, судьба этого святого кон. XV – первой половины XVI вв. как нельзя лучше вписывается в тематику дискуссии: византийский гуманист, последователь итальянского проповедника католического обновления Джироламо Савонаролы, затем афонский монах и «справщик» русских богослужебных книг): католикам трудно будет спастись, если они не отступят от своих догматических заблуждений, а нам – если мы не научимся у католиков милосердию

[mlsha 856]

ХотелосЬ бы затронутЬ такой вопрос,который стал с недавних пор меня терзатЬ.Сейчас в Церкви широко пропагандируется социалЬное служение.Но ведЬ подобный род занятий подразумевает отречение от себя,несение немощей ближнего.Оправдано ли такое усиленное внимание этому вопросу в наши дни?ни естЬ ли это подмена настоящему делу спасения? Когда сейчас все немощны,повсюду повсеместное оскудение наставничества,когда поруганная вера требует усилий на восстановление духовности,привлечение благодати Божией...по силам ли ноша?

ох, если я Вас правильно понял, то

Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих.

но при этом:

Если видишь, говорят они, кого утопающего в реке, не подавай ему руки своей, чтобы он не увлек тебя за собой, и таким образом и ты не утонул бы вместе с ним; но подай ему жезл свой и тогда если возможешь извлечь его - хорошо, если же нет, то оставь в руках его жезл свой и ты спасешься».

и задача каждого найти этот баланс в своём случае, а уже если кто сподобится найти себе проводника в это деле так и ещё лучше...

[Гость гостья]

нисколько не умаляя значение социального служения православной церкви в современном мире, к вопросу - не воспрепятсвует ли это спасению? - полезно слово святителя (копия отсюда, а также из сборника "Чтение на каждый день Великого поста.- М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2009., с.16-20)

 

свт.Феофан Затворник "Не полагайся на свою праведность!"

 

Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче! – Такую умиленную молитвенную песнь влагает нам в уста Святая Церковь. Будем учиться и внимать урокам матери своей! Так притчею о мытаре и фарисее говорится каждому из нас: «Не полагайся на свою праведность, подобно фарисею, но всю надежду своего спасения возлагай на беспредельную милость Божию, вопия, подобно мытарю: Боже, милостив буди мне грешному. Ибо вот фарисей, кажется, и доброго был поведения, а не был оправдан пред Богом».

 

Непостижимо для нас, как так: творение добрых дел, или праведность, – для нас обязательны как необходимое условие спасения, а между тем мы не можем основывать на них сей надежды своей; но сколько бы ни было у нас правых дел, все их должны счесть недостаточными и для восполнения их прибегать к другим средствам. Непостижимо сие для нас; но так есть. Христианин в чувстве сердца своего должен носить глубокое убеждение в своем непотребстве при всей праведности или всем обилии добрых дел, о которых, однако ж, должен ревновать неусыпно. Так спасались все, которые спаслись и оставили нам в своем примере указание возможности таких чувств и побуждение к возгреванию их в себе самих. Посмотрите на покаянные молитвы, кои суть излияние душ святых Божиих, прославленных Церковью. Как они там осуждают себя пред Господом!.. А между тем все окружавшие их почитали их чистыми и непорочными пред Богом!.. Думаете ли, что тут была неискренность? Нет! Это был искренний вопль души к Богу! И следовательно, есть возможность в глубине души сознавать себя непотребным, несмотря на всю видимую чистоту души или исправность и честность поведения. Да и как быть иначе? Положите себе в мысли, что Бог требует от нас праведности полной, или добродетели всеобъемлющей, и что только такая праведность и такая добродетель могут быть положены в основание нашего спасения и питать нас благонадежностию. Посмотрите же, чего сие требует!

 

Полная праведность, или всеобъемлющая добродетель, слагается из следующих трех частей:

 

Из добрых дел, видимо для всех телом совершаемых в свое время и в своем месте. Это вот что: просит кто милостыни, подай ему. Причинил кто обиду, прости ему. Пришел враг, накорми, напитай его. Сел за стол, вкушай пищу по уставу и воздержно. Настало время молитвы, молись благоговейно и как велено... Идешь на должность, трудись усердно, и так далее, и так далее. Всякая минута, всякое место имеют свои добрые дела, которые непременно должен исполнять всякий вступающий в них. В сем отношении вся жизнь человека должна быть непрерывною цепью добрых дел с той минуты, как он приходит в сознание в сем мире, и до той, как выйдет из него. Стань же теперь здесь, опирающийся на свою праведность, и скажи: так ли живешь ты, чтоб всегда творил добро и никогда не опускал дела, обязательного для тебя, и не допускал дела полудоброго или даже совсем недоброго? Если так, опирайся на свою праведность; а если нет, ищи другой опоры для своего спасения!

 

Другую часть, входящую в состав полной праведности, составляют добрые чувства и расположения, скрывающиеся под видимо совершаемыми делами. Это суть любовь, мир, терпение, кротость, милосердие, воздержание, смирение, благоговение, отрешение от всего и прочее, и прочее. Добрые дела, видимо совершаемые, чтоб быть добрыми истинно и служить ко спасению, должны быть непременно выражением какого-либо из внутренних добрых чувств; так что коль скоро в основе их нет доброго чувства, которым они должны быть воодушевлены, то они негодны и богопротивны... Так, все видимые дела благочестия: поклоны, молитвословия, хождение в храм и прочее — тогда только будут истинно добрыми делами, когда служат выражением внутреннего благочестия или благоговейного к Богу обращения нашего ума и сердца, а без сего последнего они ничто. То же должно сказать и о всех делах милосердия, что они тогда только и суть истинно добры, когда служат выражением искренней ко всем братской любви во славу Божию, а не каким-нибудь приспособлением к другим, желанием выказаться или, как ныне часто говорят, желанием обнаружить гуманность; это — язычество в христианской одежде. То же надо сказать и о всех других внешних делах, — что истинная цена их определяется внутренним расположением... Ибо иначе можно, например, телом быть в храме, а душою — в блудилище, языком снисходительно извинять, а в сердце осуждать, положением тела показывать почтительность, а внутри питать презрение, глазами не смотреть будто на лица, а в душе распаляться похотью и прочее, и прочее. Итак, приди сюда, хотящий основать свое спасение на своем добром поведении, и скажи: не проскальзывало ли когда под видимыми добрыми делами твоими неправых чувств, оскверняющих их? Если не проскальзывало (но кто может сказать сие?), то успокаивайся на своей праведности; а если проскальзывало, как это всякий должен признать, то смирись и ищи другой основы своему благонадежию во спасении.

 

Третью часть полной праведности составляет крепкая, как смерть, ревность о славе Божией, воодушевленная пламенною любовию к Богу и воодушевляющая все добрые чувства сердца и все добрые дела видимые.

 

Когда в сердце есть добрые расположения, можно бы, кажется, и успокаиваться насчет своей участи. Но вот что, братие, возьмите во внимание. Мы созданы Богом, созданы по образу и подобию Божию, созданы для того, чтоб славилось нами имя Божие во вселенной, или для того, чтоб всех себя всецело посвятили мы Богу. А между тем вот что может быть! Иной сердоболен и сердолюбие свое обнаруживает делами, но и помышления не имеет о Боге, при всех делах и чувствах сердобольных. Сердолюбие такого не помянется пред Богом, ибо оно не от Него принято как заповедь, и не Ему посвящено как служение и жертва. Иной кроток и безгневен и сие расположение обнаруживает делами, не позволяя себе увлекаться чувствами раздора и мщения; но при этом он следует какому-то инстинктивному расположению к уступчивости, образуемому сознанием бессилия и робостью, а не заповеди Господа, Который говорит: прости! Мне отмщение — Я воздам! (Рим. 12, 19). Кротость такого не имеет цены пред Богом. Иной воздержен, и крайне воздержен: мало спит, почти не ест и не пьет, редко видят его вне дома, он всегда у себя и за делом; но не Богу он посвящает свои труды, а или корысти, или пустой славе человеческой.

 

Воздержанности и трудолюбия такого не признает Господь достойными награды. Так и во всем прочем! Недостаточно иметь добрые чувства и расположения (кои могут быть и естественные), надобно еще, чтоб они возглавлены были одним коренным расположением — ревностию о славе Божией, ею были проникнуты и служили ее выражением. Коль скоро сего нет, или нет в должной степени и мере, вся доброта наша ни во что не вменится пред лицом Господа, Который скажет некогда: отойдите от Меня, не знаю вас!.. (Мф 23; 25, 12). Не знаю вас потому, что вы в продолжение жизни своей не давали Мне знать о себе посвящением Мне ваших добрых чувств и дел!

 

Итак, прииди, чающий себе спасения от праведности, и скажи, всегда ли, в должной ли мере была в тебе ревность о славе Божией, и всегда ли она одна воодушевляла твои добрые чувства и дела? Если так (а это кто может сказать?), то успокаивайся на своей праведности, а если нет, ищи другого способа к оправданию себя пред Богом и другого основания спасению своему!

 

Итак, может, кто хочет, основывать надежду спасения своего и на праведности, только уж пусть делает так, чтоб сия праведность была совершенная, полная и всесторонняя... То есть чтоб вся жизнь его была непрерывною цепью добрых дел, без перерыва и опущений, чтоб под сими делами скрывались всегда добрые чувства и расположения, которых они должны быть только видимыми выражениями, и чтоб все сии чувства и расположения были воодушевлены одною ревностью о славе Божией или были жертвою Богу... Потому у кого есть все это, тот приди, стань дерзновенно пред лицом Господа и скажи Ему, если смеешь и если позволит то совесть твоя: я не таков, как прочие люди. А если нет чего-нибудь — умолкни и не смей очес возвести на небо; и отверзни уста своя, из глубины души взывая мытаревым гласом: Боже, милостив буди мне, грешному... Аминь.

Святитель Феофан Затворник

[Гость гостья]

Сейчас в Церкви широко пропагандируется социалЬное служение. ... Оправдано ли такое усиленное внимание этому вопросу в наши дни?

Действительно в СССР благотворительность вообще, а тем более силами РПЦ была под запретом; исключения (сбор средств голодающим во 1920-1930-е при расстрелах священников и мирян даже, сбор средств в пользу армии, на танки и т.д. в 1940-е во время Великой Отечественной войны; взносы в "Фонд мира" ) только подтверждают тогдашнее правило. Несколько поколений прихожан выросло и сформировало свой уклад жизни без социального служения в большом масштабе (не считая личной помощи нуждающимся знакомым). А ведь нуждающихся во всех смыслах сейчас очень много (и это только одна из причин такого служения). Требуется убедить прихожан прежде всего смелее участвовать в таком служении. Поэтому и уделяется сейчас этому усиленное внимание иерархов и православных СМИ. Вот в Греции, думается, такой "пропаганды" не ведется Церковью, там работа такая вовсю ведется, наверное, со своими особенностями.

[user_1077 881]

и нельзя также забывать слова Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа «Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: придите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне» (Матф.25:34-36)

[Nadegda 2 748]

Однажды к храму подошел малыш:«Чуть больше счастья!» - вывел на снегу,«О, Боженька, пожалуйста, услышь, -Шептал - Спаси и сохрани слугу!..»Шел мимо человек, остановился,«Что значит счастье?» - мальчика спросил...«Ботинок новый ⍍Этот прохудился⍍Чтоб на столе кусочек хлеба был...Здоровья матери,Игрушек младшим детям...»Прохожий улыбнулся и исчез.А на крыльце в ту ночь перед рассветом,Стоял горшочек - чудо из чудес -Горшок был полон золота до края.Никто теперь в семье не голодал,Все жили счастливо с тех пор, не унывая,Достаток никогда не убывал...Малыш тот вырос, возмужал, и как-то ночьюУ храма, проходя под Рождество,Увидел тоже самое воочию,Что с ним давно самим произошло...«Чуть больше счастья!» - выводил ребенокРукой на свежевыпавшем снегу,Прося у Бога из оставшихся силенок,Смотря с мольбою в белую пургу...Что было дальше стало вам понятно!?Горшок с деньгами - на пороге у дверей!Ведь помогать другим всегда приятно,Спасая, сохранять в себе людей!