Рукоделие в монастыре

[Olqa 13 242]

В коллекции Художественно-педагогического музея игрушки РАО (ХПМИ) в Сергиевом Посаде хранятся пять лоскутных мячиков из Хотькова. Три красивых мячика с украшением поступили в собрание в 1919 году и помечены в инвентарной книге как изделия монахинь Хотьковского монастыря. Два других – попроще, без нарядной отделки – были сделаны в сергиевской артели “Единение”, основанной в Посаде в 1919 году. Где же на самом деле шили столь необычные лоскутные мячики? И зачем монахиням-затворницам мирские занятия? Неужели в монастыре бывает такое послушание – делать игрушки? Для ответа на эти вопросы понадобился не один год…
Всему миру, можно сказать, известны были хотьковские шитые “мягкие” игрушки, а также всякое художественное вышиванье – вещи для светского обихода-украшательства и для церковного. Мастерством шитой игрушки и высокой золотошёлковой вышивкой именит был Хотьковский девичий монастырь. Здесь было истинное гнездо художества женского. Художницы, монахини и белицы, в большинстве местные уроженки, творческой своей радостью питали высокую монастырскую технику…”, – читаем в дневниках Б.В.Шергина, впервые опубликованных в 1978 году. Известный русский писатель многие годы жил в Хотькове и знал местную старину; будучи еще и художником, интересовался народным искусством и игрушкой.

Рукодельная хотьковская игрушка вошла и в мемуары. “…Мне хочется вспомнить Хотьково, в котором мы жили летом в 1924-1925 годах… Я немного помню Хотьковский монастырь. В Хотьково бывали по определенным дням большие ярмарки, и монахини подрабатывали тем, что шили и продавали маленьких тряпочных куколок. Мы их называли куклятами. Куколки, вероятно, были дешёвые, нам их покупали сразу по несколько штук, и мы их очень любили”, – это воспоминания жены писателя Даниила Андреева Аллы Андреевой из книги “Плаванье к небесному Кремлю”.

Оказалось, в хотьковской округе монастырские игрушки имели большое распространение. Во всех ближних деревнях удалось найти памятливых старожилов. Правда, технологии монастырского лоскутного мячика никто не знал – её пришлось восстанавливать личным опытным путем. Зато местные старики и богомольные в душе старушки помнили, как рукодельничали прежние монашки. Стегали одеяла по заказам, шили церковную одежду, а из остатков материи делали игрушки. Собирали лоскут и у местных портних, шили маленьких тряпичных зайчиков и белок с глазами-бусинками, набивали их опилками. Но больше всего мастерили мячики-погремушки.
Сшитые из выпуклых подушечек, набитых сухим мхом, они выглядели гранёными мозаичными шарами. А внутри гремят камушки, замурованные в бересту. Сверху “гремучие” мячики украшены цветной фольгой, витой канителью, вышитыми крестиками -получались красивейшие игрушки. Готовый товар сдавали скупщикам из Сергиева Посада, продавали на местных покровских ярмарках, на торговой площади в монастырских лавках вместе с предметами православного обряда: иконками, образками, крестиками, ладанками, цветами. Монашки ходили и по деревням, как офени, разносили мячики в корзинках, предлагая купить недорогую игрушку – забаву.

Василий Васильевич Прохоров (1908 г.р.) из Комякино хорошо помнил монастырь: “Я и последнюю игуменью Варсо-нофию не раз видел. Держала порядок. Монашки в монастыре были работящие. У них были и коровы и лошади, рабочие и выездные. На монастырском поле был идеальный порядок. Пример для всех хозяев. У них была связь с населением. Жители могли купить у них теленка, ягнят на племя. Игрушек делали много. Из Посада приезжали скупщики и забирали у них товар. А какие красивые мячики делали монашки! Продавали их на ярмарках у Южных ворот и в большой застекленной лавке. Она стояла сразу за колодцем, у боковых ворот. Там и продавали игрушки вместе с иконками, крестиками. Этим благоразумно привлекали в церковь детей. Мудро делали..."

Клавдия Егоровна Андреева (1898 пр.), коренная жительница деревни Мутовки, говорила, причитая: “Зажилась я, поганка, какая давность в голове держится. Так и вижу, как через поле зелёное идут к нам монашки в чёрной монашеской одежде, несут корзинки. А там игрушки, зайчики, белки, а всё больше мячики. И продавали их по деревне. Купят родители, подбросишь его, а он гремит. Прыгаешь, сама не своя от радости…”

 

Действительно, хотьковские мячики -гремушки отличаются рукодельной выдумкой и мастерством, служат оригинальным образцом совершенства традиционного искусства русского лоскутного шитья. И родились они не на пустом месте, а на благодатной почве церковной художественной культуры.

 

Около трёх веков, а возможно, и более, насчитывает традиция местного монастырского рукоделья. “Прежде заведения общежития с прошедшего века монахини и белицы стали заниматься прядением тонких ниток и вязанием кружев, чем и содержали себя. Рассказывают, что Петр Великий во время посещения Хотькова монастыря, увидев многое число инокинь, приказал им во время, свободное от молитвы, заниматься женскими рукоделиями и обещал выписать из Голландии мастериц, что и исполнил… Когда началось общежитие, тогда стали усовершенствоваться эти рукоделия и приходить в лучший вид и доброту…

 

В золотошвейном деревянном доме вышивают золотом по карте, плетут золотом, делают золотые кресты и звездицы для риз, шьют ризы и другие церковные одежды; занимающихся сим двенадцать с ученицами; в общежительном корпусе отделывают иконы фольгою и бисерами, оклеивают картины, делают картонные и стеклянные коробочки, цветы и восковые фрукты, вышивают ладанки, ткут пояса с молитвами, шьют мячики, вяжут тамбуром, вышивают гладью и шьют по канве… Всеми этими рукоделиями занимаются до пятидесяти послушниц, и каждое рукоделие производится в особенной комнате под смотрением старших, опытных в рукоделии, монахинь”, – повествует церковная летопись Хотькова девичьего монастыря 1870 года.

Шитые шелками по глазету пелены и нарядные покровцы украшены бусами, блёстками, цветными стёклами, раковинами…Обрезками такой же фольги, остатками среброзолочёной канители, кусочками той же синели наряжают и красивые лоскутные мячики. Сразу понятно, что шили их из бережливости и бережности к тканям и дорогим отделкам. Грех пропадать всякому, даже малому добру, если можно ещё и ребенка обрадовать.

начала 20-х годов 20 в. в монастыре происходили страшные события. Старожилы помнят, “как церковное кладбище всё разорили, разрыли могилы родителей Преподобного Сергия, надругались над их прахом. Вся округа знала, когда ночью приехали за церковным добром. Монашки били тревогу, звонили в колокола, созывали народ на помощь. Только разве тут поможешь…”. “Помним, как монашки ночью звонили в колокола, били тревогу, когда приехали к ним разорять монастырь. Мы слышали, да боялись все, сидели по домам, никто не спал. Некоторые мужики побежали да вернулись. Что сделаешь? Беда пришла…” – рассказывала Алексахина Прасковья Алексеевна (1901 г.р.) из деревни Комякино. Корякова Прасковья Ивановна (1899 г.р.) родом из Житникова вспоминает: “Когда в 1928 году в монастырь заселили нас, рабочих с Горбуновки, 3-4 монашки продолжали жить в монастыре. Они-то и шили зайчиков и мячики. Потом и их выселили”. Опустела обитель…

Однако традиция монастырского женского рукоделия с этим не исчезла. Она, как эхо, отозвалась за стенами монастыря в артельной мягкой игрушке 20 века. Первое такое объединение, “Хотьковская женская трудовая артель кустарных изделий”, было организовано в 1920 году. Артель находилась близ монастыря в Бобыльской слободке в бывшей торговой лавке. Состояли в артели и монашки, только жили уже по квартирам, а работали отдельно, в монастыре, в подвальном помещении Южных ворот. По-прежнему стегали одеяла, готовили на экспорт вышитые платки, полотенца, покрывала и также шили лоскутные мячики-гремушки. Терпеливые рукодельницы были бескорыстными наставницами молодых неопытных артельщиц.

 

“Для нас монашки были лучшими мастерами, руководили нашей работой, обучали шить мягкие игрушки. Помню, как учила меня добрая монашка Евдокия Калинкина, как сидели мы за длинными столами, набивали опилками зайцев, белочек, медведей, собачек, кукол. А наряды им шили портнихи. Делали и маленькие мячики на резинке, – их очень любили дети. А гремотушки шили только монашки. Совсем девчонками работали -мне было 12 лет. Многие бегали тогда в артель пешком из соседних деревень, я ходила из Морозова”, – вспоминала Анна Васильевна Голубева, (1914 г.р.), старейшая хотьковская игрушечница.

 

Николай Николаевич Широков (1914 г.р.) из деревни Быково тоже помнит, “как в 1927-1928 годах монашки шили в артели мячи-погремушки, шили и зайцев, белок и куклы с тояпичными туловищами и головками. Лица раскрашивали, а одевали кукол портнихи. Набивали игрушки опилками. Я им сам опилки возил. Столярничал тогда и резал, огилок было много и отдавал их на гожее дело. А потом артель закрыли и перевели в Морозово.

В деревне Морозово близ Хотькова ещё недавно стояло на бугре деревянное здание бывшей артели “Мягкая игрушка”. Здесь в 30-е – 50-е годы 20 в. работало большинство местных женщин. В редком доме не занимались игрушкой, были и целые династии игрушечников.

 

“Когда в 1934 году хотьковскую артель перевели к нам в Морозово, тут уже многие умели хорошо работать, – рассказывали морозовские игрушечницы Макуева Татьяна Павловна (1905 г.р.) и Макуева Татьяна Ивановна (1913 г.р.) – Сначала сидели по домам, а в 1940 году перешли в новое, специально отстроенное помещение – уже для всех. Человек сто работало в артели. Были и хотьковские надомники, а пришлые из деревень Филимоново, Варавино, Иванково, Кобылино, Рязанцы жили по квартирам. Кто только не работал! И малолетние, и старики. Набивщиками были молоденькие, девочки совсем.

Бывало, ткнутся в корыто деревянное с опилками и спят. Всех артель спасала. Ведь в войну-то паёк получали – по 400 грамм хлеба. Не везде его заработаешь. Шили рукавицы, гимнастерки, телогрейки, ватные брюки – на фронт. А потом снова стали игрушки делать, ёлочные украшения из ваты, набивали медведей плюшевых – от 15 до 50 см, из крашеной байки кроили лис и кошек. Головки зверям лепили в формах из бумаги и обтягивали тканью, носы нашивали из сатина, вышивали усы, глазки ставили стеклянные, выбирали, кому что идёт.

 

Тряпичные набивные фигурки животных и зверей делали как полновесные объёмные скульптурки. Текстильная пластика отвечала педагогическим требованиям сходства с натурой и правдоподобия: медведь непременно коричневый, заяц обязательно белый, лиса только рыжая… Однако, при всех идеологических ограничениях, производственной бедности и скудости материалов, авторы-игрушечники умудрялись создавать в мягкой анималистике живые художественные образы. Кроме того, это были экологически чистые, как теперь говорят, здоровьесберегающие игрушки.

Шили и тряпичные мячики – как без них! Конечно, не такие красивые, как монастырские погремушки, а тоже хорошие. Ткани давали бедные, а с отделкой и того хуже. Шили мячики только в два цвета: из синих и жёлтых, красных и синих клиньев, полосатые, как арбузы. И они тогда были в радость реб

ятишкам!”

 

 

[inna d 4 850]

Спаси Господи, Оля, и печально и радостно одновременно.

[Olqa 13 242]

1 час назад, inna d сказал:

печально и радостно одновременно.

Согласна, Инна! Лет 10-ть назад видела на Рождественской ярмарке игрушки, сшитые по выкройкам хотьковских монахинь. Их дело живёт, ведь как трепетно относились к воспитанию детей через игрушки. Привлекали в храм. Не искажали суть. Сейчас у деток пальчики большое количество времени  тычут в смартфоны и компьютеры. Сила нажатия никакая. Мышцы не развиты. Любая детская ручная поделка дается трудно. Нет усидчивости. Но стремятся! 

Вот и хочется собрать коллекцию примеров ручного труда во славу Божию.)