И всё же, в чём смысл человеческой жизни?

[Апрель 9 365]

Православное понимание смысла жизни

 

Проблема смысла жизни — это проблема искомого идеала или истины.

Её пониманием определяется цель, направление и характер всей деятельности человека. Однако само решение вопроса, если говорить по существу, обусловлено экзистенциально-личностной установкой человека: его свободой, его духовным и нравственным состоянием.

 

На исторической арене три основные силы претендуют на решение этого вопроса: религия, философия и наука. Кратко их ответы можно было бы выразить следующим образом.

Религия, под которой подразумеваем такую законченную систему верований, где идеи Бога и вечной жизни являются центральными, — видит смысл жизни в единении с Богом.

Философия, в конечном счёте — в рациональном постижении истины.

Наука — в максимальном познании мира.

Естественно, что каждый из этих ответов требует широкой интерпретации.

В чём особенность православного понимания этого вопроса?

Оно видит смысл жизни в вечной жизни в Боге, именуемой иначе спасением. Это означает, во-первых, убеждение в том, что Бог есть, и что Он является не только источником бытия, но и самим бытием, в Котором лишь возможно благо бытия всего существующего, возможно полноценное постижение Истины и познание тварного мира в его существе. Во-вторых, — это предполагает понимание, что настоящая (земная) жизнь является не самодовлеющей ценностью, но необходимым условием, преходящей формой бытия личности для достижения ею совершенной жизни в Боге. Христианскому сознанию поэтому противоестественен атеистический призыв: «Верь, человек, тебя ожидает вечная смерть!» — поскольку в нём не остаётся для смысла самого главного — жизни, в которой лишь и может быть и осуществляется смысл.

Существо христианской веры можно выразить двумя словами: «ХРИСТОС ВОСКРЕС!»,- так как в них заключена вся бесконечная и одновременно вполне конкретная перспектива жизни. Её смысл — в уподоблении Христу и единении с Ним, иначе — обожении, теосисе. Что это значит? Если ответить кратко, это есть совершенство в кенотической (греч. — самоумаление, жертвенное смирение) любви, составляющей само существо Бога, ибо «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге и Бог в нем» (1Ин. 4;16).

Апостол Павел несколько подробнее пишет об этом состоянии в своём послании к Галатам, когда перечисляет плоды действия Бога в человека. Он характеризует его как любовь, радость, мир, долготерпение, милосердие, кротость, воздержание (Гал. 5;22-23). В другом послании он описывает это состояние следующими словами: «Не видел того глаз, и не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1Кор. 2;9).

Апостол, как видим, пишет о том, что человек, духовно очистившийся, исцелённый от страстей, т. е. духовно здравый, пребывает в глубокой радости, любви и мире души — говоря на современном языке — в счастье, но не мимолётном, случайном, вызванном действием нервов и психики, а ставшим свойством души «нового» человека, и потому неотъемлемым, вечным. Следует однако заметить, что не это состояние само по себе является целью и смыслом жизни человека по христианскому учению. Оно есть лишь одно из следствий достижения цели — спасения, обожения, единения с Богом, в котором личность человека достигает полноты своего раскрытия, богоподобия.

Но совершенство в любви это не только нравственное и эмоциональное благо человека. Любовь в не меньшей степени является и совершенным «инструментом» познания Истины и тварного мира. Не случайно те, которых Церковь в силу их особой духовной чистоты именует преподобными, называли духовную жизнь истинной философией, искусством из искусств, наукой из наук. Они потому её так именовали, что правильная аскеза, восстанавливая единство души с Богом, открывает человеку и ведение Истины, и созерцание Её нетленной Красоты, и познание существа всех творений. Опыт Церкви со всей очевидностью свидетельствует, что духовное совершенство человека, к которому призывает Евангелие — не фантазия разгоряченных мечтателей, но реальность, факт, бесконечное, практически, число раз проверенный в истории жизни мира, и доныне предлагаемый ищущему человеку в качестве единственно разумной цели бытия.

Естественно, такой смысл жизни неприемлем миром языческим, существо которого первый Богослов Церкви выразил в следующих словах: «…всё, что в мире: похоть плоти (жажда наслаждений: чувственных, эстетических, интеллектуальных), похоть очей (жажда богатства) и гордость житейская (искание власти, славы), не есть от Отца, но от мира сего» (1Ин.,2;16). Психологической базой мира является «синдром страуса» — отказ видеть единственно бесспорную и неминуемую реальность этой жизни — смерть. Поэтому все силы человека и бросает он на приобретение указанных «благ». И хотя вполне очевидно, как безжалостно отнимаются все они от простого прикосновения смерти, тем не менее для мира идеал, выходящий за пределы интересов этой жизни, ИДЕАЛ, распятый в этой жизни, есть, по выражению апостола Павла, соблазн и безумие (1Кор. 1;23).

Христианский смысл жизни, заключающийся в приобретении личностью ещё здесь, на земле, богоподобных духовных ценностей и вере в реальное воскресение тела для бесконечной жизни в Боге становится, таким образом, в непримиримое противоречие с идеалом т. н. атеистического гуманизма.

Было бы чрезвычайно интересно и важно проанализировать те духовные истоки, из которых происходит отрицание христианского идеала. Нет сомнения, что эти истоки чисто духовного, а не рационального порядка. В этом убеждают хотя бы следующие соображения.

Первое. Каждая правильная теория должна по меньшей мере удовлетворять двум основным требованиям: иметь факты, её подтверждающие, и быть верифицируемой (само собой разумеется, что она должна быть непротиворечивой). Что христианство удовлетворяет этим условиям — очевидно, и что атеизм не имеет (и не может иметь в принципе) ни фактов, подтверждающих небытие Бога, ни ответа на главный для него вопрос: «Что должен сделать человек, чтобы убедиться в небытии Бога?» — не менее очевидно. Точнее, атеизм должен признать своё полное согласие с религией в том, что для человека, ищущего смысл жизни, есть только один путь найти (или не найти) его — религиозный.

Второе. Христианство предлагает человеку идеал, большего или равного которому не знала ни одна религия мира — чистая, бескорыстная любовь. Эта любовь, по образу Христа, является высшим состоянием блага (если использовать терминологию Платона), счастья (по терминологии мира), блаженства духовного человека, и одновременно средством истинного познания Бога и всего тварного бытия. Что этот идеал совершенной любви достижим реально, а не плод чьих-либо фантазий, об этом достаточно красноречиво говорит история Церкви, жизнь её святых. Почему же в таком случае, он не только отрицается миром, но и часто с ожесточением, огнём и мечём, «вычищается» из сознания человеческого? Само это ожесточение разве не является показателем истинного источника отрицания миром христианского идеала жизни?

Третье — широко известное т. н. «пари Паскаля». Действительно, признание Христа, не отнимая ничего полезного и разумного у человека в этой жизни, в то же время даёт ему полную надежду на благобытие в вечности, если Христос есть Бог и Спаситель. Напротив, отвержение Его как идеала и смысла жизни, ничем не обогащая земного существования человека, лишает его всего в вечности, если Бог есть. Следовательно, быть христианином — «выгодно», отвергать же христианский смысл жизни неразумно. Но в таком случае, почему же этот смысл отвергается?

Отвергается христианство, конечно, не в силу каких-то его принципиальных противоречий человеческой природе и жизни. Причина совсем в другом. Оно отвергается из-за его полной противоположности целям и характеру жизни языческого мира.

Для мира наслаждения, богатство и слава являются существом жизни, для христианства же — это страсти, неминуемо влекущие за собой страдания, разочарования и неизбежную телесную и духовную смерть. Для язычества смысл жизни — земные блага, для христианства же — блага духовные: любовь, мир души, радость, чистота совести, великодушие, то есть то, чем человек может владеть вечно. Наконец, для язычества сама святость христианская невыносима, она для него как укор совести в душе нераскаянной, как звон колокольный, напоминающей о вечной правде. Кстати, не случайно революция 1917-го года в России с такой ненавистью сбрасывала и уничтожала колокола…

 

Алексей Ильич Осипов.

[Апрель 9 365]

Алексей Ильич Осипов

Православный человек — самый счастливый

 

— Поясните слова Евангелия от Луки: «Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником» (Лк. 14:26)?

— Эти слова, на первый взгляд, вызывают недоумение, но на самом деле речь идет о совсем простых вещах. Вы помните, что Христос говорил: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14:6). К примеру, человек уверовал в Бога, увидел, что именно Православие является истинным мировоззрением, оно дает возможность отказаться от всего бывшего в нем дурного. Он видит в христианстве смысл жизни, истинный путь. А отец ему говорит: «Да брось ты всю эту ерунду. Это все чушь! Марксизм-ленинизм — вот где истинная жизнь». Как реагировать на это? Вот в этом выражении «возненавидит отца и мать» речь идет не о злобе к родителям. Отец злится на его взгляды, чему сын должен отдать предпочтение? Должен ли он отречься от своих убеждений ради добрых отношений с отцом и матерью? Или, напротив, предпочесть свое убеждение, хотя бы этому противились родители? Человек должен сделать выбор. Презрения достоин тот, для кого мировоззрение — ничто, пусть даже ради своих родителей.

Вот вам хороший пример, аристократ Брянчанинов, любимец императора и императрицы, блестящий талант. Он был человеком огромнейшей культуры, красавцем, умницей, первым учеником окончил военно-инженерное училище, знал немецкий, английский, французский, древнегреческий, латинский языки. Его карьера предполагала быть вертикальной. Но он начитался разных книг и заявил, что уйдет в монастырь. Отец был категорически против, пробовал повлиять, у них были серьезные разговоры. И когда сын все-таки ушел в монастырь, отец отрекся от него. Святитель Игнатий не испытывал ненависти к отцу или матери, но выбор свой сделал.

Так что в приведенных словах речь идет не о злобе или ненависти. Когда меня ставят перед выбором, я должен предпочесть вечное любому временному.

— Почему в Православии считается, что для Бога дороже тот христианин, который в течение жизни добился прогресса в духовном развитии, а не тот, кто соблюдал все заповеди Божии?

— Нет такой альтернативы — кто дороже. Если соблюдающий заповеди Божии не придет к состоянию разбойника, распятого рядом с Христом, который сказал: «Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!» (Лк. 23:42), тот — негодный человек. Христианином является тот, кому нужен Христос. Христос есть Спаситель. А кому нужен Спаситель? Тому, кто увидит себя совсем не таким, каким он должен быть, и что он совсем не ту жизнь вел. И более того, он никак не может даже справиться с тем, что он зеленеет от злобы и зависти, когда награждают его лучшего друга. Люди, совершающие крупные, внешне очевидные грехи, легче чувствуют себя грешниками. А кто крупных нарушений не делает, думает так: «Я всюду поступаю хорошо. В семье нормально, на работе — нормально, ко всему я отношусь честно. Кто я? Лучший в мире, и никакого Христа-Спасителя мне не нужно, спасать меня не от чего. Мне нужен другой — антихристос, который наградит меня».

Великие святые, которые исполняли заповеди Божии, сознавая свою греховность, приходили к такому же состоянию, как распятый разбойник. Макарий Великий, которого называли живым богом за великую любовь к согрешающим людям, произнес такие слова (мы их произносим каждое утро в молитвенном правиле): «Боже, очисти мя грешного, яко николиже (никогда же) сотворих (сотворил) благое пред Тобою». Вот это сознание, причем — не от ума, не от лицемерия тем более. Чем ближе человек к Богу, к свету, тем больше он видит на своей душе всякого мусора. Вот почему истинные святые в своем душевном самосознании уподоблялись кающемуся разбойнику.

— Приведите хотя бы один аргумент в святости Православия.

— Я могу перечислять до бесконечности, но если меня просят об одном, то привожу исторический аргумент, как самый простой. Он кроется в истории происхождения, распространения и сохранения христианства в этом мире. Далее можно привести целую группу вероучительных аргументов, они касаются всех специфических христианских истин. Сюда входят вопросы о Боге, например, учение о Боге-Троице, о Боге-Любви, о Боговоплощении, о спасении и Спасителе и целый ряд других. И духовно-нравственные аргументы: что нужно сделать, чтобы спастись. Что необходимо для спасения человека, с точки зрения любой религии? Это всем известно, — исполнение заповедей: чем больше исполняются заповеди, чем больше трудов, тем больше духовное возрастание, а значит, приближение к святости.

Что говорит Христианство? Вместо ответа приведу пример. В пустыне один старец посылает своего ученика: «За несколько километров отсюда есть женский монастырь. Сходи туда, узнай, какая великая праведница скончалась там, я видел столп огня, восходящий от земли на небо». Ученик идет в монастырь и спрашивает, ему отвечают: «Милостью Божией все живы и здоровы». Ученик в недоумении: «Старец не мог ошибиться, что ж я ему скажу?» Наконец одна монахиня говорит: «Да неужели, уж не та ли…», — и со смехом называет известную блудницу, которая прибежала из города: «Ее Бог не допустил в нашу святую обитель, и она умерла за стеной. Не о ней же говорит старец?» Оказалось — именно о ней. Она — единственная, кто скончался в эту ночь. Бросила свою постыдную жизнь и вся в слезах бежала в монастырь, чтобы окончить дни свои в покаянии. Только добежала до стен монастыря, но, как столп огня, взошла на небо к Престолу Божию.

Для любой религии это безумие, все восстанут против. А христианство учит именно так, и это не заимствовано из какой-нибудь религии или философии.

Я привел только один аргумент, который показывает, что Православие — это поистине Божественное учение, которое открывает нам, что спасается человек не количеством дел, а искренностью осознания своей греховности, покаянием и жаждой спасения. Ведь первым в рай вошел раскаявшийся разбойник.

— Поясните слово «соборность».

— Слово «соборность» переведено нашими первыми учителями славянскими с греческого. Есть разные интерпретации этимологии этого слова, я приведу самую привлекательную. Думаю, что это слово произошло от «kafolos» — «целостный, неделимый».

Приведу простой пример: телегу или машину можно разобрать на части, а живой организм разобрать нельзя, он целостный. Так вот, когда мы говорим о соборности Церкви, первое, что мы имеем в виду, что она — целостный организм. Это исходная точка. Понятие соборности включает в себя еще целый ряд сторон, одной из которых, весьма важной для практической жизни Церкви, является советование, то есть совместное решение церковных задач. Церковь неслучайно уподобляют кораблю, и если о состоянии этого корабля будут заботиться только капитан и офицеры, то недолго корабль продержится на плаву. Каждый, кто увидел дыру в борту, немедленно должен принимать меры для спасения, потому что мы все с вами в этом корабле.

Неслучайно один из епископов Церкви в древности говорил, что каждый человек несет ответственность за дела Церкви: и простой мирянин, и высший иерарх. То есть все вопросы мы должны обсуждать совместно, по любви. Этот принцип соборного устроения Церкви очень хорошо выразил Алексей Степанович Хомяков: «Единство в свободе по закону любви».

— Как Вы относитесь к высказыванию «православный человек не может быть счастливым на земле»?

— Впервые слышу такое высказывание и ничего не понимаю. Именно православный человек и есть самый счастливый человек.

[Ерёмин Андрей 4 737]

Каждый человек определяет для себя смысл своей жизни самостоятельно. Это его личное право добровольного выбора, данное ему Богом. Раз Бог сотворил нас по образу и подобию Своему, таки Он и дал нам право выбирать зачем нам жить. Большинство людей к сожалению живут без всякого смысла потому как смысл жизни для обеспечения самой жизни и смыслом то её называть каламбурно. Они просто едят и пьют, работают и отдыхают, ругаются и веселятся, о смерти знают, но предпочитают о ней не думать, а того кто тему смерти поднимает считают чёрными пессимистами. Многие к более великому сожалению смысл и цель жизни определяют как накопительство, обогащение, превосходство, их девиз - "Если ты такой умный, то почему же тогда такой бедный?" Вот так вот - ум рублями у них измеряется. Или - "хочешь жить - умей вертеться" - это уж совсем конкретно от лукавого - без суеты плотского удовлетворения и жизни по ихнему даже нет... Для православного христианина цель жизни - Царство Небесное, смысл - добротворение и побеждение зла любовью, поиск Бога и очищение, я бы даже сказал - отдраивание и выбеливание своей души Его властью и силой. Нужно выбор правильный для себя сделать и жить.

[Елена г.Тула 692]

Меня поместили с одним иеромонахом, студентом Казанской духовной академии о.А., в скиту.

 

Как-то, выходя на литургию, мы забыли взять ключ от дверей и захлопнули за собой дверь: она механически заперлась; и чтобы ее отворить, нужен был особый винтовой ключ, чтобы вытянуть запор. Что делать? Не разбивать же стекла в окне?

- А мы попросим о. эконома, - говорю я, - нет ли у него подходящего другого ключа?

После литургии рассказали эконому, о. Макарию, о нашей оплошности. Он был человек молчаливый и даже немного суровый, да в экономы в монастыре и нельзя выбирать мягкого и любезного: слишком расточал бы добро обительское.

Ничего не сказав, он взял связку ключей и пошел к нашему жилищу. Но оказалось, что сердечко подобранного им схожего ключа было меньше, чем горлышко нашего замка. Тогда он поднял с полу тоненькую хворостинку, отломил от нее кусок, приложил к сердечку ключа и стал вертеть… Но сколько он ни трудился, было напрасно. Ключ беспомощно кружился, не вытягивая запора.

- Батюшка! – говорю я ему, - вы, видно, слишком тоненькую вложили хворостинку? Возьмите потолще, тогда туже будет!

Он чуточку помолчал, а потом ответил:

- Нет! Это не от этого… А от того, что я без молитвы начал.

И тут же истово перекрестился, произнеся молитву Иисусову.

- Господи, Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй мя, грешного!

Начал снова крутить с той же хворостинкою; и замок сразу отперся. После я и на своем и на чужом опыте много раз проверял, что употребление имени Божия творит чудеса даже в мелочах; и не только сам пользовался и пользуюсь им доселе, но и других, где можно, тому же учу.

 

Из книги митр. Вениамина (Федченкова) «Записки архиерея»

Было время, я, ликуя,

Шел на разные дела.

Говорил я: "Все могу я!

Предо мной падет скала!"

Я трудился, рвеньем полный.

Строил дом, пахал поля,

Но мой дом размыли волны,

Не дала плодов земля.

И тогда, с душой смущенной,

Я людей на помощь звал,

Но... в работе обновленной

Их совет не помогал.

Безутешный и унылый,

Я упал на берегу...

"Беден я, во мне нет силы

Ничего я не могу!..

До Меня достигло слово:

"Я к тебе так близок был

С силой, помощью готовой...

Обо Мне ты позабыл.

Встань, возьми Меня за руку,

Много-много силы в ней!

И твой труд, рассеяв муку,

Я свершу рукой Своей".

И пошел на зов я, смело

Взялся за руку Христа,

С Ним пошел на то же дело,

На бесплодные места.

И, о чудо! Зреет колос,

Вырос дом на берегу...

И воспел мой громкий голос:

"Все я с Господом могу!"

[Кот Васька 3]

Жить не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать и всем моё почтнение .