Наши неверующие ближние

[Татиана. 1 983]

Как общаться с неверующими родственниками?

Самый лучший закон, правило для общения с ними - не надо их обличать и ругать. Вера - это дар Божий, а они его не имеют. Их просто надо жалеть и молиться, чтобы и их Господь оделил сим даром. Господь говорит: "Никто не может придти ко Мне, если не привлечет его Отец, пославший Меня" (Ин. 6, 44). Ну, человек и рад бы уверовать, но никак не может - гордыня ли мешает, высокое ли мнение о себе, о своих мирских знаниях или положение в обществе... Может, внутренне прогнил этот человек, с совестью у него не все в порядке, или не доходит через закрытые духовные очи и уши слово Божие. Много всяких причин тому. Но помните, что в это время надо с ними ласковыми быть, быть для них примером истинного православного христианина, кому стоит подражать. Не надо раздражаться, ругать их, обличать. Надо только молиться. "Просите, и дано будет вам..." (Мф. 7, 7).

 

Многие мудрые христианки своим мужьям не говорят: "Ты должен делать то-то и то-то". Они приходят домой и рассказывают: "Вот, батюшка проповедь говорил, я запомнила такой интересный пример..." Один пример расскажут, второй, третий; смотришь, через некоторое время это семя Божественного Слова прорастает в душе. Человек идет в церковь, кается, венчается, молится.

 

Очень много всяких вариантов есть, но самое главное - это ваш личный пример.

 

У одного язычника трудился христианин. Язычник этот, не знавший Истинного Бога, принимая его на работу, сказал: "Я беру тебя с условием: ни слова не говори о Христе". Тот ему смиренно ответил: "Поверь, не скажу". Проработал христианин в саду два года, вдруг приходит к нему хозяин и падает в ноги: "Сделай так, чтобы и я стал таким, как ты!" Вот так. Личным примером можно убедить в существовании Христа, да еще без единого слова.

[Татиана. 1 983]

…Нужно ждать, когда Сам Господь посетит этого человека. Наши неверующие ближние

Как совместить нашу духовную жизнь с теми, самыми нашими дорогими людьми, которые пока еще не пришли в храм, для которых посещение нами храма или молитва представляются либо данью моде либо фанатизмом. Как сохранить с ними мир? Как одновременно вести христианскую жизнь и не сердить близких? Об этом мы попросили рассказать о. Димитрия Туркина.

 

Отец Димитрий, человек приходит в храм к Богу, открывает для себя христианскую жизнь и испытывает чувство большой радости, которой хочется поделиться с окружающими. Стремясь рассказать всем о вере, мы редко приносим пользу...

 

? Да, не пользу мы приносим, а нередко вред. Истинная радость не может причинить вреда. Радость, о которой вы говорите, - это пока только эмоции, которые переживает новообращенный христианин, но еще не истинная радость о Господе Иисусе Христе. Такой человек считает вполне духовными свои душевные переживания, и среди них ? далеко не свободное от страсти тщеславия чувство большой радости о своем новом состоянии. Можно назвать страстью, наверное, и стремление всех выровнять по своему образцу. Если этого стремления не замечать за своими словами и делами, то можно действительно много вреда принести людям.

 

? Нужно ли говорить близким людям о вере, о Боге и как это делать, чтобы не вызвать раздражения у людей?

 

? Говорить с еще не верующими близкими людьми о Боге просто потому, что «от избытка сердца глаголют уста», может быть, и оправданно, но мало полезно для главной цели - их обращения к вере. Дело в том, что слово становится действенной побудительной силой только в устах личности, обладающей авторитетом у конкретных людей и в конкретных вопросах.

 

Поэтому в самой постановке вопроса заключается не совсем подходящее для достижения основной цели средство: «говорить». Опыт показывает, что говорить-то как раз нужно поменьше. Нужно действовать согласно той новой реальности, которую человек ощущает как член Церкви Христовой. Эта новая реальность в первую очередь подразумевает покаяние. Покаяние не как эмоции, а как реальный труд над своей душой, с задачей ? измениться. Напомним, что греческий вариант слова «покаяние» буквально означает «перемена». То есть покаяние значит: я каюсь, и, cледовательно, изменяюсь. Мы сегодня все в духовном смысле «непричесанные»: гневливые, страстные, где-то злобные даже. И вдруг происходит обращение к вере и человек меняет эту свою «непричесанность» на духовное благообразие. Если он реально изменяется в лучшую сторону на глазах близких людей, то едва ли что-нибудь иное сможет вызвать более сильную реакцию, чем вид этой перемены.

 

Не это ли самое главное, в отличие от тех слов, которые мы всегда готовы проповедовать? По-настоящему силы в наших словах еще нет: сила слова возникает вместе с опытом. И у новоначального христианина нет такого опыта. Поэтому если человек больше озаботится переменой в составе своей души и она реально совершится и принесет плоды, то именно эти явления в отношении к окружающим и будут красноречивее любых слов.

 

? С коллегами по работе тоже хочется хотя бы затронуть тему веры. Ведь люди могут заинтересоваться!

 

? Нужно стараться различать деятельный интерес, праздное любопытство и лукавое совопросничество.

 

Вы должны понимать, что если при обсуждении духовных предметов возникает недобрая реакция, к примеру, произносится богохульство, то лучше удалиться от такого разговора или переменить тему, удержав свое миссионерское рвение, ибо сказано, «не бросайте жемчуга вашего перед свиньями» (Мф. 7, 6).

 

Если же вы видите заинтересованного слушателя, который, возможно, применит ваши слова к действию, можно и нужно говорить.

 

Но, во-первых, лучше делать это не в рабочее время, т.е. буквально не во время труда; для этого есть перерывы в работе.

 

Во-вторых, нужно стараться представить возможную реакцию на ваши слова, и поэтому не только самому говорить, но и слушать человека, «вслушиваться» в него, чтобы по-настоящему понять, что ему нужно. И, конечно, речь не идет о том, чтобы слушать последователей ложных учений, но если человек ошибается просто по заблуждению, то нужно попытаться понять, чего он ищет: истину или самооправдание. Всякий сеятель должен понимать, в какую почву он бросает семя, чтобы делать это не без пользы.

 

? Батюшка, о чем лучше всего говорить с человеком, если он готов слушать и слышать?

 

? Начинать надо с простого. Это общий принцип всякого обучения ? от простого к сложному. Можно начать говорить в православном контексте о понятиях материального и духовного, небесного и земного, плотского и душевного. В согласии со своим миросозерцанием идти дальше, говорить о Боге, о творении, об ангелах, о душе человека, о нечистых духах. В общем, во всем ? своя постепенность. Словом, нет никаких запретных тем, кроме того, что мы не знаем сами, не пережили своим опытом, или, может быть, каких-то высоких тайн, к открытию которых не готово сердце слушающего. И не нужно со всеми бездумно делиться самым сокровенным: какие вы испытываете чувства при посещении храма, какую благодать вы ощущали от причастия или от прикосновения к какой-либо святыне. В лучшем случае вас просто не поймут, в худшем - вы можете вызвать недоумение или даже соблазн.

 

? Людям интересны жития святых, имена которых они носят. Даже неверующие этим интересуются...

 

? Не только в честь которых они названы, любые жития святых могут быть полезны для новоначальных. Но здесь все очень индивидуально, зависит от уровня образования, духовной настроенности, даже духовной даровитости человека. Не каждый готов принять за истинные события из жизни святых, особенно это касается чудес, совершаемых ими, или сверхъестественного терпения мучеников. Поэтому при подборе духовной литературы надо руководствоваться знанием о духовном состоянии человека.

 

- Батюшка, бывает, что ближние очень благостно относятся к перемене, происходящей с домашним, и на этом останавливаются. Им нравится, какой у них православный человек в семье, они положительно относятся к православию, но духовной жизни нет...

 

- Тут нужно терпение, нужно ждать, когда Сам Господь посетит эту рабу Божию или раба Божия, о которых мы так печемся. Потому что в духовной жизни не может быть одной схемы на всех, общего инструмента или «приемчика», который можно было бы применить: вот сейчас мы - раз, подковырнем немножко, и человек сдвинется с места и пойдет в храм. Обращение может быть очень неожиданным. Митрополит Антоний Сурожский рассказывал, как к нему после богослужения подошел человек и говорит: «Я зашел случайно: мне нужно было передать одну вещь. И я что-то почувствовал. Объясните мне, почему мне стало вдруг так неспокойно. Мне это мешает. Верните мне прежнее мое состояние. Я понимаю, что это, наверное, на меня подействовал запах ладана, сами богослужебные песнопения. И, вероятней всего, это меня как-то эмоционально возбудило. Откройте мне храм, когда службы не будет, я вот посижу там, подумаю, наверно, все пройдет». Так он и сделал. И мало того, что он не переменил своего настроения, оно еще более утвердилось, укрепилось в нем. Впоследствии он перешел в Православную церковь и потом даже стал священником. С одной стороны, человек вроде бы противился этому новому чувству, но он был честным перед собой, перед той новой духовной реальностью, которая его посетила. И его обращение было естественно. То же самое надо стараться наблюдать в своих ближних. Если там каменная стена, то зачем в нее биться головой? Но чтобы правильно это оценить, нужен опыт, а если его нет, то не нужно торопиться быть миссионерами.

 

? Бывает, пожилые люди говорят, что они свое отжили, им каяться поздно, без Бога 80 лет жили и дальше проживут. И близким страшно, что человек может умереть без исповеди и Причастия.

 

? Конечно страшно, безусловно. Но тут есть своя чисто человеческая «премудрость»: переживания, которые мы испытываем, мы не проверяем правдой Божьей. То есть мы реально хотим нашим близким спасения. А чего хочет Бог? Разве Он не хочет им спасения? Почему Он, Всемогущий, не создает такие условия, чтобы они обратились?

 

Может быть, Он уже их создал, все необходимое сделал. Нашим ближним только остается сделать последний шаг. Может быть, они в детстве ходили в храм и причащались и уже залог благодати имеют. А сейчас им нужен последний поступок. Может быть, они испытали за свою жизнь столько скорбей, что обрели настоящую житейскую мудрость, уже не нуждаются в очищении и перемене своих чувств к ближним, они всех любят, уважают. Может быть, им нужно испытать последнюю какую-нибудь скорбь, при которой их желание просто добродетельно жить здесь, на земле, переменится на желание быть с Богом всегда, непрестанно: и здесь, и в будущем веке. Может быть, нужна будет какая-то последняя немощь, какая-то последняя боль, которая их к этому подвигнет.

 

Такое же иногда случается. Священник это наблюдает в людях, которые причащаются незадолго до кончины. И среди них есть те, которые это делают, может быть, впервые после долгого-долгого перерыва. Надеяться на свое немощное слово, что оно будет иметь больший вес, нежели та сила Божия, которая подействует на человека, наивно. Но быть рядом с близким, сочувствовать ему, утешать, помогать по-житейски и предложить участие и помощь Церкви ? необходимо.

 

? Что делать, если домашние говорят, что Бог у них в душе и в храм им ходить не нужно?

 

? Вопрос касается не только наших ближних, которых мы хотим обратить во что бы то ни стало в свою веру. Допустим, пришел человек в храм, поставил свечку. Вот рядом стоит священник. Отчего бы не спросить: «Батюшка, а нужно ходить в храм-то? Я вот свечу поставил и мне хорошо».

 

Как убедить человека в том, что нужно ходить в храм? Да и что значит: ходить в храм?

 

На самом деле нужно даже не просто стоять на службе и слушать молитвословия, а нужно быть деятельным участником богослужения. Только деятельность во время богослужения у прихожан больше внутренняя. И не только в храме, но и на всяком месте и во всякое время жизни человека происходит некое действие, в котором участвует, в первую очередь, таинственно и невидимо ? Бог, а во-вторых, явно и видимо ? человек.

Храм ? это как школа, в которой мы проходим обучение следованию воле Божией. Здесь все построено по Его воле ? таинства, богослужения, церковная живопись, песнопения, все в них соответствует канонам, установленным Духом Святым через святых отцов Церкви. Но нам-то большую часть жизни приходится жить вне храма и даже порой вдали от храма. Но и там должна быть та же гармония, то же соответствие канонам и то же благоговение, что и в храме. В миру, конечно, нет Евхаристии, но Бог-то везде Один и Тот же. Поэтому, когда мы хотим, чтобы пришел человек в храм и здесь принес свои молитвословия, свое покаяние, насытился благодатью, Святыми Дарами, мы должны, прежде всего, подумать о том, чтобы человек возжаждал богообщения не только в храме, но и вне храма. Чтобы он почувствовал, что он страдает без этого. А в храме это имеется в избытке, здесь для него как бы источник, как ключ живой святой воды. Доказать необходимость этого никак нельзя.

 

Но можно рядом с близким человеком проводить молитвенную жизнь, в нравственном смысле являть собой добрый пример, смириться перед ним, терпеть его недостатки. Во всяком случае, не себе казаться, а реально быть лучше него, сделаться лучше по-евангельски, т.е. стяжать добродетели, о которых вы знаете из Священного писания.

 

Человеку свойственно подражать. И в первую очередь ? подражать хорошему. Когда человек станет подражать лучшему в вас, то он неизбежно потянется к той церковности, которая есть в вас. Если она реальна, а не случайна; как иногда бывает: привели человека «за ручку» еще в детстве в храм и он по привычке туда ходит. Только ваша истинная церковность сможет подействовать на ближнего, когда пропитает вас насквозь, все ваши дела и поступки.

 

? Как объяснить человеку, в чем состоит церковная жизнь?

 

? Если человек готов к этому, то можно объяснить уже по канонам и правилам церкви.

 

В первую очередь, церковь (храм), есть место встречи христиан с Богом. По преимуществу, это место, где совершаются таинства ? крещения, Евхаристии, покаяния, венчания и прочих таинств. Нигде в ином месте вы их не увидите. Поэтому кто лишает себя церковного общения, тот лишает себя таинств Божиих. Нужно постараться объяснить отличие между внешним видом - обрядом и внутренним содержанием ? таинством и то, что в таинстве совершается великая тайна Божия, когда Сам Бог входит в жизнь человека.

 

Если человек захочет, возжаждет этого, то это и откроется ему. Вы можете приоткрыть эту завесу тайны своими словами, как вы ее понимаете. Но большее все равно совершится тогда, когда человек сам придет в храм.

 

Во-вторых, объясните, что церковной жизни не может быть без исполнения заповедей Божиих, правил Церкви (регулярного посещения храма, домашней молитвы, соблюдения поста и т.д.), без проведения нравственной жизни и делания добрых дел.

 

? А если человека в свое время каким-то образом прогнали из храма? Как говорил один известный московский батюшка, «лучшее средство антирелигиозной пропаганды - это грехи верующих людей». Как поступить в случае, если человек, из опыта, получил негативное представление о верующих?

 

? Плохо, если человека обидели в церкви, но еще более печально, когда человек сам ищет отрицательные моменты в жизни церкви, оправдывая свое нежелание принять Церковь такой, какая она есть, и не судить ее. Если человек уже настроен на эту отрицательную волну, то все, что бывает неблагообразного в церковной жизни или грешного в церковных людях, все для него - «лыко в строку». Как такое отношение к церкви победить? Кажется, нужна сама благодать Божия, чтобы пришла и осенила человека.

 

Всегда можно определить: человека просто обидели и он не может переступить через эту обиду сам или же он уже злокачественно поврежден грехом осуждения, и тогда едва ли возможно ему помочь.

 

Если человека просто обидели ? утешьте его. И, поверьте мне, искреннее сердце всегда на утешение отзовется. Если это произойдет, постарайтесь подружиться с ним. И потом постепенно откройте, что ваши добрые качества неотъемлемы от церковной жизни, без Церкви вы были бы совершенно другим. Тогда вернете и ему радость церковной жизни.

 

? Человек новообращенный часто допускает по отношению к окружающим несдержанность. Например, если домашние в другой комнате смотрят телевизор громко, человек хлопает дверью и говорит: "Все вы тут нечестивцы!" ? и так далее.

 

? Вежливому человеку должно быть понятно, что если в такой ситуации хлопать дверьми, то молитва ваша едва ли будет услышана. Можно действовать и по-другому: выйти и дверочку тихонько прикрыть. Зачем ей хлопать-то? "Папочка, мамочка, простите меня грешного, мне хочется тишины немножко. Можно я прикрою дверь?" Если нет возможности уйти самому ? уйдите в молитву. Когда человеку некуда уйти, даже на кухню, можно молиться в той же комнате, где работает телевизор, хотя это крайне трудно. Мы не можем от ближних потребовать, чтобы они жили по-другому. Пока они сами не поймут необходимость перемен, ваши требования не принесут пользы ни им ни вам. Пускай вы не так долго помолились, важно, что вы при этой молитве никого не искусили, никого не обидели. Если вы молитесь с немирным духом, то от этой молитвы вам будет только хуже. Так что лучше уж две-три молитвы произнести Господу в чистоте сердечной, нежели прочитать акафист, на всех озлобясь.

 

Митрополит Антоний Сурожский вспоминал: «Я постился до полусмерти, молился до того, что дома сводил всех с ума, и т.д. Обыкновенно так и бывает, что все в доме делаются святыми, как только кто-нибудь захочет карабкаться на небо, потому что все должны терпеть, смиряться, всё выносить от "подвижника". Помню, как-то я молился у себя в комнате в самом возвышенном духовном настроении, и бабушка отворила дверь и сказала: "Морковку чистить!" Я вскочил на ноги, сказал: "Бабушка, ты разве не видишь, что я молился?" Она ответила: "Я думала, что молиться - это значит быть в общении с Богом и учиться любить. Вот морковка и нож"».

 

? Где можно уступать ближнему в посещении храма?

 

? Все зависит от вашего положения. Если вы уже взрослый человек, надо заключить с ними какой-то разумный договор. Например, ходить только на ранние воскресные Литургии и проводить оставшийся день с близкими или чередовать посещение ранних и поздних Литургий.

 

Бывают случаи более сложные, когда человек, например, не хочет понимать вас или вы находитесь в полной зависимости от родителей. Тут нужно все отступления делать разумно, чтобы не терять общения с церковью. Главное, чтоб сердце ваше было мирно, что является очень важным элементом духовной жизни. То, что происходит в немирном состоянии духа, накладывает отпечаток на все наши дела, в том числе и на молитву, и на попытку исповедаться, покаяться, примириться с людьми, с Богом. Раздражение накапливается как снежный ком. Вроде бы и делаем все правильно, а этот немирный дух все оскверняет своими нечистыми помыслами осуждения, раздражения, гнева, обиды.

 

? А как быть с постом?

 

? Если сами не занимаетесь приготовлением пищи, то, конечно, вы зависимы от того человека, который готовит, и нуждаетесь в этом смысле в его понимании. В таком случае все тоже может быть устроено по договоренности.

 

А можно научиться самому готовить и радовать всю семью вкусной постной пищей. Если уж говорить о кулинарных подходах, то очень хорошим способом является, например, готовить всегда постные супы. У нас дома все супы постные, никогда не готовятся на мясном бульоне. Приготовил его в понедельник ? и можно два-три дня есть не задумываясь. Во вторник сметану положил, а в среду - без нее.

 

Разумный компромисс всегда можно найти. Если, например, взять благословение у священника на какой-то выход из положения, хотя не абсолютно свободный от нарушения всей строгости правила, но не катастрофический, когда полностью оставляется пост, то можно постепенно самому привыкнуть и других приучить к своему постному меню.

 

? А если отец препятствует тому, чтобы водить детей в храм? Часто даже бабушки и дедушки могут говорить: "Там же инфекция!"...

 

- Случай сложный. Может, не самый частый, но достаточно трудный для осмысления... То есть, если вы оказались в супружестве с не просто атеистом, но активным богоборцем, то тут, как говорится, надо просто опустить руки и молиться в глубине сердца. А если какая-то надежда есть на перемены в будущем и возможность компромисса, то надо в рамках этого компромисса и действовать. Возможна договоренность: сегодня мы пойдем в храм, завтра мы с тобой. Если категорически не разрешает причащать ? значит, пока не причащать.

 

Нужно всегда спрашивать себя: "А что будет, если я...?" То есть мысленно представлять себе, каковые вас ждут последствия, если вы будете действовать вопреки очевидному неприятию вашей веры. Конечно, можно сказать словами апостола, что нужно в первую очередь Бога слушать, а не человека. Но хорошо бы еще знать эту волю Божию. Если вы сейчас своими активными действиями, как вам кажется по ревности Божией, вдруг отторгнете от себя близкого человека, супруга, который во всех отношениях, кроме принятия вашей веры, готов с вами жить в согласии, то не торопитесь ли вы? Не предвосхищаете ли вы волю Божию? Может быть, летом в храме на даче тайно ребятишек причастить. Если они в таком возрасте, когда способны эту тайну сохранить.

 

Простите, но мы должны помнить, что живем в такой стране, которая 70 лет была отринута от веры. Когда крестили тайно, и причащали, и венчали тайно. И было это в среде верующих людей, которые боялись больше Бога, нежели человека. Но за это тогда могли и расстрелять.

 

Если вы хотите сохранить дорогую для вас семью, надо найти такой компромисс, который может вас всех привести ко спасению. Значит, его нужно искать, может быть, выстрадать, но не вопреки вашей вере.

 

? И, наверно, то же самое относится к такой ситуации, когда жена воцерковляется и начинает ходить в храм. Получается, в субботу ее нет полдня дома ? на всенощной. И в воскресенье она приходит уже поздно.

 

? Вот такое бывает часто. И, кроме того, у нее еще посты, воздержание в супружеской жизни. Тут нужна разумная договоренность. Тогда вы договариваетесь, что, кроме мужа и семьи, у вас есть церковь, без которой вы не можете, но вы делите свободное время между близкими людьми и Богом. В разумных пропорциях, если вообще можно так ставить вопрос.

 

? Если человек старается жить по-христиански, в любви к ближним, смиряться, а сталкивается с тем, что коллеги начинают сердиться, когда человек не участвует в праздных разговорах, осуждениях и пересудах. Или люди живут, не соблюдая нравственных законов в отношении к работе, берут взятки и т.д. Как в таком случае поступить православному человеку?

 

? Могут быть крайние случаи. Например, у вас на работе все устроено не просто в отсутствии добродетели, а на грехе: карьеризм, взятки, подсиживание, коварство, подлость, обман, сплетни и т.д. Такую работу можно и нужно без сожаления оставить. Но бывает и так, что все прогнило, а человек стремится приносить пользу и на таком месте. Да и духовник благословляет держаться этого места работы, чтобы быть хотя бы лучиком света в «темном царстве».

 

Но у всего должна быть мера. Например, ваши сотрудники далеки от благочестия, но когда вы пытаетесь взывать к их совести, они смеются над вами. Могут даже пойти к начальнику и сказать: "Да вообще не нужна нам, мягко говоря, такая притворщица". Что вы тут можете сделать?

 

Если вы - начальник, а подчиненные вам люди на таких позициях находятся и вы попытаетесь их вразумить, наставить на путь истинный, то и это нужно делать не во что бы то ни стало, а до определенной степени. Попробуйте. Никто вам руки не связывает. Но вы должны наблюдать: есть ли плоды ваших усилий. Если они имеют место ? слава Богу. Хоть одного человека исправить, и то хорошо. А если вы действуете разумно, но при этом «бьетесь как рыба об лед» и толку никакого, то совесть ваша пускай будет спокойна.

 

? Батюшка, вопрос о форме одежды, о макияже. Есть компании, где dress-code (стиль одежды, внешний вид) обязателен: каждый должен быть одет определенным образом, женщины накрашены и т.д.

 

? Вы прошли собеседование в некой фирме. Хорошо бы первым делом узнать, что от вас потребуется, какие уступки. Об этом должно посоветоваться с духовником. На самом первом этапе вы должны понять, ради каких прибытков вы готовы идти на компромиссы, и на какие компромиссы. Может быть, от вас потребуется то, что вам уже не присуще: придется радикально менять сложившийся внешний образ. И это может оказаться болезненным, в том числе и для вашей души. Губы принципиально, конечно, лучше не красить. Так же, как и ногти. Все остальное, по немощи, можно обсудить с батюшкой. Лучше же вообще не искажать свой образ, данный Богом.

 

? Некоторые православные начинают носить черную одежду, похожую на монашескую....

 

? Это очень крайнее состояние. Оно достаточно редко встречается среди молодого поколения. Скорее, бывает такое легкомысленное отношение: ничего страшного, что я в джинсах в храм зашла или в юбке короткой; ну подумаешь, я накрасила глаза, губы, ногти... потом, может быть, и тело «украсила» наколками. Ведь главное, что в сердце - Бог. Такое легкомыслие встречается чаще, чем ревность о благочестии.

 

Если говорить об одежде, единственно принципиальная вещь - она не должна быть соблазном ни в одну ни в другую сторону. Ни своей открытостью (особенно в храме), ни, тем более, непристойностью. Не должна соблазнять и излишним аскетизмом, который будет на фоне других не то чтобы слишком заметен, но просто не соответствовать реальному положению человека в семье и в обществе.

 

? Как общаться с неверующими друзьями? Можно ли?

 

? Я считаю, что можно, да и нужно общаться. Проблема в том, на какой основе происходит это общение. Какую ценность вы считаете самой главной в своей жизни? Когда вы входите в церковную жизнь, то удаляетесь от круга интересов мирских приятелей. Но дружба с ними для вас еще существует и вы не можете ее бросить. И все же постепенное расхождение с прежними друзьями неизбежно.

 

Если у друзей такая тема: куда пойти в свободное время? Может, на природу ? шашлык поесть, выпить водочки?.. Или в кино, на дискотеку?.. Задача стоит ? погулять, повеселиться. Но человек через церковную жизнь очень меняется. Ну нельзя же продолжать ходить с дискотеки на богослужение или обратно, это будет какое-то раздвоение сознания. Естественно, что вы расстаетесь с обществом, которое находит для себя смысл жизни в развлечении.

 

При этом конфликты, ссоры, взаимные оскорбления не являются неизбежными. Это иногда происходит, если ваше мировоззрение воспринимают в штыки. Но важно другое: вы не должны конфликтовать. Вы сами не имеете права ставить себя таким образом, что с вами приходится конфликтовать. Вы должны быть для своих друзей светом Христовым. «Вы ? свет миру, ? говорит Христос, ? вы соль земли».

 

? Солнышки, как отец Алексий Мечев говорил.

 

? Да, солнышки. Если же вы конфликтуете ? значит, вы не соль и не свет. Но это уже от вас зависит, а не от друзей.

 

Другое дело если происходит не столько конфликт, сколько просто отдаление, когда нет общих тем, интересов. Вот это явление, как часть процесса воцерковления, надо принять как объективное и неизбежное, как необходимую скорбь. И с ним нужно печально смириться, потому что нельзя и не нужно всех переделывать под свое новое состояние.

 

? Получается, что когда родственники собираются по большим церковным праздникам на кладбище выпить, то можно с ними ехать?

 

? И тут какая-то мера должна быть. Водку там не пить, а постоять и помолиться. Они свое действо совершают, а вы стойте и молитесь мысленно. Если возможно, пропойте песнопения заупокойной литии.

 

Компромисс позволителен там, где он не искажает правду Божию. А там, где происходящее входит в противоречие с заповедями Божьими, с благочестием, церковными правилами, там вы должны быть, конечно, бескомпромиссны, но действовать, опять-таки, не в конфликте с людьми, а согласно заповеди любви к ближним. Даже отдаляясь от их жизни, нужно оставлять их в своем сердце, любящем и молящемся за них. Аминь.

[Татиана. 1 983]

Враги человеку – домашние его?

 

Могут ли дети учить и наставлять своих родителей, да еще в таком важном и деликатном вопросе, как вера в Бога и отношение к религии? Казалось бы, ответ очевиден и прекрасно выражен в известной всем формуле - «Яйца курицу не учат». Но это если дети еще маленькие. А вот как быть взрослым детям, которые выросли в неверующих семьях, и потом, уже в зрелом возрасте самостоятельно пришли к вере?

 

К сожалению, об этом народная мудрость не говорит ничего, поскольку в традиционном обществе сокровище веры передавалось из поколения в поколение, как самый драгоценный капитал. Единство веры у детей и родителей было естественным следствием такой традиции, поэтому пословиц и поговорок, описывающих религиозные противоречия внутри семьи, русский народ как-то не придумал - не с чего вроде было.

 

Зато после революции 1917 года такие противоречия стали в России одним из самых ярких проявлений национальной трагедии. Молодые люди вступали тогда в «Союз воинствующих безбожников», в дни церковных праздников устраивали шутовские «крестные ходы», срывали со стен родительских домов иконы, ломали кресты на деревенских кладбищах, где покоились их прадеды, и разоряли храмы, в которых их самих когда-то крестили. Верующим родителям они безапелляционно заявляли, что никакого Бога нет и никогда не было, человек произошел от обезьяны, весь мир просто потихоньку взял и возник сам по себе, а они (папа с мамой) ничего об этом не знали только потому, что зловредные попы держали народ в темноте и невежестве.

 

Спустя восемь десятилетий времена государственного атеизма в России закончились, Церковь перестала быть гонимой, в храмы потянулись люди. И снова переломная эпоха провела в обществе разделительную черту между поколениями. Только на этот раз все повторяется с точностью до наоборот: теперь уже неверующие родители ругают Церковь и священников, запрещают своим сыновьям и дочерям ставить в доме иконы, а их веру в Бога воспринимают как симптом психического заболевания. Конечно, есть и такие семьи, в которых подобные конфликты протекают менее жестко или вовсе отсутствуют. Но все же очень многие молодые люди, приходя в Церковь, сталкивались и продолжают сталкиваться с этой проблемой. И как же тяжело бывает на сердце, когда видишь, что между тобой и самыми дорогими и близкими для тебя людьми вдруг выросла глухая стена непонимания, и ни пробить тебе ее, ни объехать...

 

О попытках преодолеть эту отчужденность, о своих удачах и поражениях на этом непростом пути, наверное, могут рассказать почти все верующие дети неверующих родителей.

 

Вот четыре такие истории, рассказанные нашими современниками.

 

«Где был твой Бог?» Олег, учитель географии в средней школе, 28 лет

 

Мама вырастила меня одна. Так уж получилось, что отца своего я и не видел ни разу, а бабушек и дедушек у нас тоже не было. Мама работала рядовым инженером на небольшом машиностроительном заводике, выпускавшем пылесосы, стиральные машины и еще какую-то бытовую дребедень. Зарабатывала немного, но других промышленных предприятий в нашем маленьком поселке просто не было, и она брала сверхурочную работу на дом. Или за небольшие деньги помогала студентам-заочникам готовить курсовые и дипломные проекты. Я до сих пор помню, как часто по вечерам мама подолгу сидела над разложенными на столе огромными листами бумаги, которые она называла загадочным словом «ватман», и сосредоточенно вычерчивала на них что-то при помощи здоровенной линейки с не менее загадочным названием - «рейсшина». Мы всегда с ней дружили и во всем друг друга понимали. Да и как могло быть иначе, ведь это именно она возила меня летом к морю, она учила меня плавать и кататься на велосипеде, показывала, как завязывать на ботинках шнурки не на узел, а - бантиком... Даже гвозди забивать учила меня она. Я всегда мог рассказать ей свою самую страшную тайну или проблему, я смело делился с ней любыми своими планами и знал - мама все поймет, а если надо - поможет.

 

Но когда я уверовал в Бога и пришел в Церковь, наше взаимопонимание вдруг резко оборвалось. Я тогда еще учился на четвертом курсе областного педуниверситета, но домой ездил каждую неделю, благо езды до нашего поселка - всего два часа на автобусе. В один из приездов мама увидала у меня на шее крест, увидала иконы Спасителя и Божьей Матери, которые я достал из сумки и поставил в своей комнате на тумбочку у кровати. И как-то сразу то ли напряглась, то ли растерялась - даже не знаю, как это назвать. Нет, я, конечно, и раньше рассказывал ей, что познакомился с ребятами из православного братства, рассказывал, какой замечательный у нас батюшка, как мы все вместе ездили в паломническую поездку на Валаам... Тогда она слушала мои восторженные рассказы с интересом, и, наверное, считала все это лишь какой-то разновидностью туризма с этнографическим уклоном. Но когда я начал дома читать молитвенное правило, класть поклоны и ходить в храм на богослужения, мама стала смотреть на меня испуганно, как если бы в доме вместо меня появился кто-то чужой. Нет, она не ругала меня, не спорила и не пыталась разубедить. Просто сразу отстранилась от всего, что стало для меня очень важным, от всего, что было связано с верой и с Церковью. Никогда не забуду, как однажды я попытался рассказать ей о Христе, о покаянии и о том, как это важно - поверить в Бога, в Его любовь. Мама выслушала меня, а потом сказала каким-то незнакомым, больным голосом: «Где же Он был, твой Бог, куда же Он смотрел-то, когда... - она вдруг оборвала фразу, но после все же закончила, как бы через силу: - И зачем, тогда Он нужен, даже если Он есть на свете?»

 

И заплакала. Она, сгорбившись, сидела на табуретке, маленькая и несчастная, словно обиженная девочка. И тихо плакала. А я стоял возле нее столбом, молчал, как дурак, и впервые в жизни не понимал, чем ее утешить. Просить прощения - вроде бы не за что, ничего плохого я ведь не сделал. Что же тогда? Я не знал. Просто стоял рядом и молча гладил ее по седеющей голове, а она все плакала и плакала, и не говорила ни слова...

 

С тех пор я никогда больше не пробовал беседовать с ней о вере. И молиться стараюсь так, чтобы мама этого не видела. Я не знаю, что за горе случилась с ней когда-то, какая обида ледяной занозой до сих пор терзает ее сердце так сильно, что даже Бога она винит в этой беде. Я не знаю... Но мучить разговорами, которые причиняют ей боль - не хочу. Просто молюсь за нее, как умею, и надеюсь, что Господь меня когда-нибудь услышит.

 

«Мы всегда желали тебе только добра» Светлана, студентка, 19 лет

 

После крещения я сразу же сказала родителям, чтобы теперь называли меня Фотинией, по крещальному имени, и что на «Свету» я больше не отзываюсь. Мама особо не возражала, а вот папа жестоко обиделся, потому что назвал меня в честь своей горячо любимой сестры. Ну, я ему и объяснила, что имя человеку дается при крещении не в честь родственников, а в память святого, который будет небесным покровителем этого человека, что для меня это - мученица Фотиния и ничего обидного для тети Светы тут нет. В общем, все ему рассказала как надо, но он все равно надулся и не разговаривал со мной несколько дней. Потом, правда, успокоился - мама уговорила не спорить. Я ведь у них дочка единственная, любимая. Если что считаю необходимым - обязательно своего добиваюсь, всегда так было. Сказала в восьмом классе, что мне нужна собака, и уже через месяц у нас в квартире появился сеттер, миляга Анзор. Хотя сначала тоже крику было: «Никаких собак в доме! Только через мой труп!» А просто я секрет знаю - капля по капле и камень долбит. Также два года назад папа у меня не хотел спортом заниматься. Я тогда ему сказала: «Пап, ну что это такое - тебе всего сорок пять, а у тебя уже живот как барабан. Давай-ка себя в порядок приводи». Он тогда тоже пыхтел, ругался, говорил, что живот солидности придает. А кончилось все тем, что пошли мы с ним в магазин, купили ему хорошие кроссовки и теперь бегаем вместе по утрам, причем мы с Анзором угнаться за папой не можем. Короче, интенсифицировать процесс в нужном направлении я еще в школе научилась.

 

Но вот с духовной жизнью пока ничего не выходит. Сколько я ни объясняю родителям, что им нужно креститься, что спастись можно лишь в Церкви; сколько не говорю, что пока они некрещеные, им даже повенчаться нельзя - бесполезно все. Уперлись не на шутку, никогда еще такого не было. Мама говорит: «У тебя раньше на стенах в комнате висели портреты твоих волосатиков любимых -Леннона, Кобэйна и прочих - мы с отцом ни слова тебе не говорили против. Теперь ты вместо них иконы повесила - мы тоже ничего против не имеем. Молись, постись, если это тебе нужно. Но нас с отцом оставь, пожалуйста, в покое со своей религией, у нас возраст уже не тот, чтобы жизнь ломать на новый лад. Только не забывай, дочка, что мы, хоть и неверующие, всегда стремились дать тебе самое лучшее и только добра тебе желали и желаем». И тут я возьми, и ляпни: «Добро неверующего человека - великолепное зло». В результате еще неделю не разговаривали, теперь они уже оба обиделись. А ведь это не моя мысль, так было написано в книге одного кавказского старца очень высокой духовной жизни. Но тут, правда, как оказалось, я накосячила здорово. Когда своему духовнику рассказала об этом, он посмотрел на меня, как на душевнобольную и велел немедленно бежать домой и просить у родителей прощения. Потому что добро по православному учению - всегда добро, кто бы его ни делал. Ну, что ж, ошибки я признавать умею, раз не права, значит не права. Побежала домой, как батюшка велел, и стала прощения просить. Родители подулись немножко, но простили. Ведь любимая дочка-то, единственная же...

 

Короче, не представляю пока, как их воцерковить. Летом по воскресеньям они - строго на дачу, да еще на меня обижаются, что я не с ними еду, а в храм бегу. Что с ними делать - ума не приложу. «Священную войну» объявлять не хочется, жалко их... Да и батюшка говорит: «Потерпи, за руку к вере никто никого еще не приводил. Бог Сам человеку веру дает, когда видит, что он готов ее принять».

 

Я все понимаю и не спорю. Но иногда мне почему-то очень грустно становится и страшно за родителей. Ведь случись с ними чего, я даже записки об упокоении за них подать не смогу, за некрещеных...

 

«Хорошо ли тебе с твоим боженькой?» Татьяна, 28 лет

 

Отца своего я не помню, о нем в семье никогда не говорили, и даже фотографии его я не видела. Мама всю жизнь проработала в школе, преподавала историю. К вере я пришла самостоятельно. Сперва, в одиннадцатом классе, была потрепанная, почти рассыпающаяся книжечка - Новый Завет дореволюционного издания, которую я с большим трудом, под честное слово выпросила на три дня у подруги. Манил дух какой-то новой, неизвестной еще свободы, предчувствие чего-то очень важного и хорошего тихой радостью входило в душу. Я интуитивно понимала тогда, что вся мировая культура несет в себе отблеск этой невзрачной с виду книги. И мне хотелось наконец понять - на что же намекали в своих произведениях все кумиры моей юности, от Достоевского до Гребенщикова. С первой стипендии купила в букинистическом магазине Библию с иллюстрациями Доре. Мне очень нравилось погружаться в эти странные, не всегда понятные, но завораживающие своей древней красотой и мудростью слова. Потом наступил момент, когда я сказала себе: пора! Я пришла в церковь и крестилась. В тот год крещение было в моде. Вместе со мной у купели стояли пять или шесть человек. Никого из них я никогда больше в храме не встречала. А у меня сразу появилось ощущение, будто я наконец вернулась домой после долгого странствия.

 

Но вскоре в нашей семье началась война. Мама, воспитанная в духе воинствующего атеизма и сама всю жизнь боровшаяся с «пережитками религиозного мракобесия» и «оболваниванием людей», восприняла мое обращение к вере как личное оскорбление. Это было очень обидно, я совершенно растерялась, плакала, советовалась с духовником. Батюшка утешал меня, как мог, обещал молиться за нас с мамой, но предупредил, что будет тяжело, и посоветовал вооружиться терпением. Однажды мне удалось уговорить маму своими глазами посмотреть на то, что она всю жизнь заочно обвиняла, имея об этом очень смутное представление. Мы пришли на службу вместе. Ни смысла, ни красоты богослужения она увидеть не сумела. Зато хорошо разглядела бездельников-попов, выпрашивающих у «боженьки» «великия и богатыя милости», затоптанный пол, на котором стоят на коленях какие-то толстые старухи, духоту и общую бессмысленность происходящего. С тех пор мама еще больше укрепилась в мысли, что ее дочь или сошла с ума, или просто издевается над ней. Она решила бороться за меня, а когда поняла, что никакие рациональные аргументы не действуют, попыталась очистить свой дом от всего, что считала дурманом и злом. Твердо потребовала убрать из квартиры все иконы, а однажды, когда я была в институте, собрала их в пакет и понесла на помойку. Я столкнулась с ней у лифта. После этого случая, мне пришлось врезать замок в дверь своей комнаты. Денег на то, чтобы разъехаться или хотя бы снять жилье, у меня не было. Жизнь постепенно превратилась в кошмар. Особенно обстановка накалялась во время постов. Скандалы в доме уже не прекращались, а однажды мама объявила, что с сумасшедшими ей обсуждать нечего, и пока у меня в голове затемнения, она не будет со мной разговаривать. Бойкот продолжался три недели, все знакомые и сотрудники мамы знали, что «церковники отняли у нее дочь и настраивают ее против родной матери». Мои неверующие знакомые знали, что если к телефону подойдет мама, их ждет долгий обстоятельный разговор о моем дурном поведении, с обязательной просьбой повлиять на меня в конце. Верующие - слышали лишь короткие гудки в трубке.

 

Окончилось это противостояние, только когда я вышла замуж за юношу из нашего прихода. Мише я давно нравилась, а ситуация в моем доме заставила его действовать решительнее, и он сделал мне предложение.

 

На венчание мама не пошла, из ЗАГСа на трамвае отправилась домой. Мы с Мишей поселились отдельно, сняли комнату в коммуналке - как говорится, уж лучше хлеб с водой, чем пирог с бедой. Но мама не успокоилась. Каждая наша встреча по-прежнему кончалась скандалом и слезами, а Мишу она иррационально ненавидела настолько, что ни разу не обратилась к нему по имени.

 

Три года назад мама приватизировала квартиру на мое имя, привела в порядок все бумаги и через месяц после этого покончила с собой, приняв смертельную дозу снотворного. На похоронах все были подавлены, жалели меня, но одна из подруг матери все же не утерпела и спросила - хорошо ли мне теперь с моим «добрым боженькой»?

 

Весь этот ужас я не могу забыть до сих пор.

 

Скоро у нас с мужем родится ребенок. Но вряд ли мы расскажем ему когда-нибудь, как умерла его бабушка.

 

«На колени ни перед кем не встану» Алексей, учащийся семинарии, алтарник одного из московских храмов, 24 года

 

Наши отношения с родителями после моего прихода в Церковь напоминали договор о взаимном ненападении. Отец, когда узнал, что я хочу поступать в духовную семинарию, сказал мне прямо: «Знаешь, сынок, ты уже взрослый человек, сам решаешь, как тебе жить и кому кланяться. Только меня, пожалуйста, в свои увлечения не впутывай. Не мое это, не могу я спокойно видеть, как людей на колени ставят, пускай даже и перед Богом. И сам никогда не встану, не так меня воспитали. Всю жизнь ни перед кем не гнулся и теперь не собираюсь на старости лет, и давай закончим на этом».

 

Отец у меня офицер, подполковник милиции в отставке. Всю жизнь в уголовном розыске, начинал после школы милиции простым оперуполномоченным, на пенсию вышел замначальником РОВД. Человек прямой и принципиальный, иногда даже слишком. Взяток не брал, на потеху всему району ездил на стареньком «Запорожце» и за все годы службы ни разу не ударил подследственного, да и подчиненным не разрешал устав нарушать, говорил, что «колоть» надо не кулаками, а на «доказах». Его и на пенсию-то «ушли» из-за этой его принципиальности сразу же, как только возраст подошел. Спорить с ним - напрасный труд, если уж чего сказал, значит, так и будет. Но тут я все же рискнул возражать: «Пап, - говорю, - ты прости, конечно, но ведь всем нам помирать когда-то придется. Неужели никогда не думал - как оно там будет? А если, вправду все это есть - и рай, и ад, и Страшный Суд? Нужно же хотя бы учитывать такую возможность, это же не шутки».

 

Отец посмотрел на меня внимательно, улыбнулся и сказал: «Сынок, я всегда, всю свою жизнь старался жить честно. И про смерть мне напоминать не надо, я о ней всегда помнил - работа такая была, сам знаешь... Если и будет там Суд, готов ответить за все. А на колени все равно ни перед кем не встану. Унизительно это и неправильно. Нельзя человека унижать, вот и весь тебе мой сказ».

 

С матерью все проще, она и свечки меня иногда просит поставить в храме за покойных наших бабушку и тетю Милу, и записки подает, но - тайком все. Не хочет отца расстраивать.

 

Вот так и живем. Мы с женой часто ходим к ним в гости, иногда они у нас бывают. О религии стараемся не говорить, но в пост мама всегда старается для нас что-нибудь вкусненькое приготовить из постных продуктов. А когда мы с женой читаем молитвы перед трапезой, отец тихонько выходит на балкон, типа - покурить. Он уже смирился с тем, что сын у него - будущий священник. Но принцип есть принцип. Хотя, быть может, и не в принципе тут дело.

 

Прошлой зимой мама сильно заболела и легла на операцию. Папа очень переживал за нее, места себе не находил. Я тогда предложил отцу вместе помолиться о том, чтобы у мамы там все прошло благополучно. Он как-то растерянно помолчал, подумал, а потом говорит: «Нет, извини, сын - не могу. Не выйдет. Если бы я верующий был... А так - нечестно получится. Прости, но не могу, ты уж сам как-нибудь...» И ушел на балкон, курить.

 

Слава Богу, мама выздоровела, все тогда хорошо окончилось, и все у нас идет по-прежнему. Хотя, в церковь мои родители теперь иногда все же заходят. Дело в том, что у нас с женой четыре месяца назад дочка родилась. Умница и красавица. Дед с бабкой на нее ну прямо надышаться не могут, вот я и придумал хитрый ход, вернее, оно само как-то так сложилось. Я ведь алтарником служу, а жена моя поет на клиросе в нашем храме, и когда мы на службе, то с девочкой дома мои родители сидят. Но уж если нужно ребенка причастить, тут им не отвертеться - приходится самим собираться, брать девочку и идти в храм. Мама идет с радостью, а отец, хоть и хмурится и ворчит, но маму одну с внучкой в церковь отпускать боится. Правда, в храм заходит редко, все больше во дворе прогуливается с коляской. Но мне и это - в радость. Ведь еще полгода назад даже представить моего отца внутри церковной ограды было невозможно. А тут - пожалуйста! У сына не вышло, а внучка - привела.

 

«Главный спрос - с христиан»

Комментарий священника Игоря Фомина

 

К глубокому сожалению, такие конфликты в семье вовсе не редкость и не исключение. Любой приходской батюшка может рассказать немало подобных историй. Поэтому мне бы очень не хотелось анализировать поведение именно этих людей, давать оценку именно их словам и поступкам, поскольку все это - довольно типичные ситуации для нашего времени. И, наверное, неправильно было бы просто взять и сказать - кто прав здесь, а кто виноват. Я считаю, что все эти, и другие, подобные им печальные истории являются закономерным следствием тех беспрецедентных, чудовищных гонений, которым подверглась наша Церковь в XX веке. Мы просто не всегда отдаем себе отчет, что нашим родителям пришлось вынести, какой урон их духовной жизни был нанесен тогда. Ведь несколько десятилетий подряд с самого раннего детства им вбивали в головы стандартный набор атеистических идей - что Бога нет, что попы - обманщики и дармоеды, что Церковь - оплот мракобесия и невежества. Их поколение целенаправленно калечили, вытравляли из их душ малейшие проявления религиозности, сочувствия святыне. Стоит ли теперь удивляться, что многие из них не могут найти в себе силы вот так, сразу - взять и прийти к вере...

 

Скажу еще об одной печальной реалии тех, страшных времен. Восемьдесят лет Церковь у нас в стране планомерно уничтожалась государством, убиты были даже не десятки, а сотни тысяч священников, разрушались храмы, закрывались монастыри... Потом убивать священников перестали. Но стоило какому-нибудь добросовестному батюшке начать рассказывать людям о Христе, о спасении, о сути христианства, как его тут же отправляли в такую глухомань, где проповедовать он мог только медведям. Человеку с высшим образованием поступить в семинарию и стать священником было в советское время практически невозможно.

 

И когда в конце восьмидесятых гонения наконец прекратились и в храмы хлынуло огромное количество людей, ищущих Бога, наше многострадальное духовенство оказалось просто не готово к этому. Неудивительно, поэтому, что воцерковление новообращенных христиан часто проходило с искажениями, без осознания того, что главное в Православии - изменение своего сердца, а не внешнего вида и образа жизни. Мы все очень быстро усвоили, что нужно поститься, носить длинные юбки и бороды, вычитывать акафисты и молитвенные правила... А вот сердце осталось прежним. Знаете, есть такая замечательная пословица - если в твоем сердце живет Христос, не забудь сообщить об этом своему лицу. Я посоветовал бы всем верующим детям: не спешите тащить своих неверующих родителей в храм, не пугайте их адом и вечными мучениями. Давайте сначала подумаем - что же написано на наших лицах и живет ли в наших сердцах Христос? Ведь христианство не доказуется, а показуется. Нашей жизнью, поступками, нашим отношением к ближнему. А молитва, пост - это все дела, которые Сам Господь повелел совершать втайне от других людей. Меня часто спрашивают: «Батюшка, мы приглашены в гости, но сейчас ведь пост. Что нам можно есть?» Я отвечаю: «Все, что вам положат на тарелку. Попоститесь более строго потом, когда никто этого не увидит, а уж если пришли в гости - не смейте оскорблять отказом людей, которые от всей души желают порадовать вас своим угощением».

 

 

Так вот, беда в том, что, придя в Церковь, мы все эти сокровенные благочестивые дела - пост, молитву - сразу же вынесли наружу, напоказ. И это очень отталкивает людей.

 

Я попробую объяснить это, если можно так выразиться - математическим способом. Предположим, у неверующего мужа жена уверовала и пришла в Церковь. У нее

 

отношение к вере имеет, условно говоря, потенциал «+10». А муж, отрицательно относится к религии, его потенциал «-1», то есть, он недалеко ушел в своем неверии, и

скорее это отрицание направлено не против Бога, а против жены, которая стала вдруг жить какой-то непонятной ему жизнью и тем самым отдалилась от него. И вот жена, со своим потенциалом «+10», набрасывается на нестрашный го и начинает буквально душить его своей верой: «Ты должен поститься, пойдем скорей в храм, тебе необходимо срочно креститься, мы живем невенчанные, а это грех...» И дальше роявления своей религиозности в семье - к нулю. Тогда «-1» у мужа, помноженное на этот ноль, в результате тоже окажется равно нулю. Муж станет вместе с женой в исходную точку, от которой он сможет свободно двигаться к Богу или от Бога. И вот здесь жена уже сможет помочь ему сделать выбор, потому что теперь они находятся в равном положении, теперь она не подтягивает его на свой уровень, а предлагает идти к Богу вместе, рядом.

 

Если поменять в этой схеме мужа и жену на детей и родителей, то принцип, думаю, останется тот же самый.

 

Я ни в коем случае не обвиняю в описанных конфликтах верующих детей. Эти проблемы, а порой и трагедии - наша общая большая беда. По одну сторону здесь оказались пожилые люди, искалеченные антирелигиозной пропагандой, по другую - их дети, которые в силу своей неопытности, незнания элементарных основ духовной жизни просто не поняли, что менять нужно в первую очередь себя, а не окружающих, что христианство не сводится к внешним своим формам, напротив - формальное христианство может вызвать одну лишь неприязнь. Ну кто здесь виноват... Всех жаль.

 

И все же хотелось бы сказать, что конфликт между верующими детьми и неверующими родителями - это прежде всего конфликт между христианами и нехристианами. А в этом случае спрос в первую очередь - с христиан. И никакое религиозное обоснование наших поступков не добавит им праведности, если мы огорчаем ими своих близких. Тем более - родителей, которые нас вырастили, которые любят нас и очень переживают, что вера может разлучить нас с ними. Ведь если возникают у них такие мысли, значит, мы сами где-то дали повод к подобным опасениям, значит, не получилось у нас поделиться с ними своей радостью о Господе, быть может, потому, что и у самих нас этой радости - не так уж много.

 

Да, в Евангелии есть слова Христа: «...Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку домашние его» (Мф 10:35,36). Эти слова могут смутить своей категоричностью. Но речь здесь идет исключительно об отношении к Богу, о том, что неверующие родители могут враждебно отнестись к вере своих детей. А вот детей от исполнения заповеди о почитании родителей эти слова Христа нисколько не освобождают. Заповедь не предполагает различия между верующими родителями и неверующими. Никто ведь в здравом уме не станет утверждать, что, к примеру, заповедь «не укради» распространяется лишь на единоверцев. И если родители после нашего прихода в Церковь, вдруг стали врагами нашей веры, нам остается лишь следовать словам Господа: «...любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Мф 5:44). Другого выхода из этой ситуации для христианина просто нет. Отношения же подчиненности и уважения к родителям мы должны сохранять до тех пор, пока они сами не станут в старости и немощи своей подобны детям. Вот тогда мы не только сможем, но уже обязаны будем руководить ими и заботиться о них. И очень жаль, что далеко не у каждого потом хватает на это душевных сил.

[Ника 1 837]

Мне всегда это странным казалось: как можно, любя ребенка, заботясь о его здоровье, радости, благополучии не разделить до конца его внутренней жизни, интересов, устремлений? Ведь в этом настоящая любовь и есть - принять его до конца, а если тебе что-то чуждо и непонятно, потерпеть и год, и два, и больше... Но принять его, постараться понять, что дорого ребенку, и по возможности разделить его святыню. Не утратить взаимопонимания и душевного тепла, сохранить любовь взаимную. И детям к родителям тоже.

 

Я где-то читала пример, имеющий отношение просто к мирской жизни, когда единственная дочка у утонченной мамы (которая с детства водила чадо в консерваторию, на выставки и проч.) связалась "с компанией", стала демонстративно пить пиво и покрасила волосы в салатовый цвет. Мама ужаснулась и... покрасилась тоже, купила пива и пошла в дочкину компанию "тусоваться". Через некоторое время дочкины сверстники изъявили желание посетить выставку, а вскоре и обрели естественный цвет волос. Девочка осознала все и прошлых опытов не повторяла. Мамина любовь ее вывела.

[Татиана. 1 983]

Полезно ли начинающему христианину учить ближних делам веры

 

На почве той же недуховной ревности, тщеславного разгорячения, самомнения часто возрастает страсть к учительствованию. Стало обычным в наше время каждому наставлять и нравоучать ближнего, хотя очень часто учителями становятся те, кто сам еще не сделал даже нескольких шагов в христианскую жизнь, а только заглянул в нее через приоткрытую дверь. Как часто теперь бывает, что человек, проведший всю жизнь в неверии и грехах, после того, как покаялся и несколько переменил образ жизни, несколько раз сходил в церковь или пробыл несколько дней в монастыре, узнал некоторые законы и воззрения христианские, ознакомился с некоторыми правилами и порядками церковными, - как тут же начинает учить, обличать своих близких - друзей, родственников, упрекать их в неверии, в нецерковности, даже обвинять их в служении сатане и т. п.

 

Часто наблюдаются такие случаи, что новообратившийся, только что оставивший греховную жизнь человек, начавший тут же учить, обличать, исправлять близких, усиленно обращать их к вере, спасать их души, - сам вскоре претыкается, падает и возвращается к прежней греховной жизни; а те, кого он обличал, видя его в таком жалком состоянии, приписывают самому христианству бесполезность и немощность, сами еще более отвращаются от Церкви, от Бога.

 

Большинство из нас - как только прочитает что-либо поучительное или подметит какую-либо интересную мысль, рассуждение из духовных книг - сразу же спешит преподнести это ближнему в науку, вразумить его, торопится дать совет применить то или иное правило из отцов, хотя сами мы еще не пользовались этими правилами и не собираемся пользоваться.

 

Как часто теперь уверовавшие не живут верой, а только уразумевают отдельные моменты христианской науки, перетолковывают их, сообщают ближнему, сами так и не воспользовавшись этим богатством. Как теперь распространено такое явление: вся религиозная жизнь у человека и начинается и заканчивается только в голове, не доходя до сердца; входят религиозные познания через слух, через разум, вращаются в уме, пересматриваются, переосмысливаются, часто переделываются на свой лад и тут же через язык выносятся наружу, выдаются окружающим как бы нечто взятое из действительного духовного опыта, из самой жизни. Но такое знание, не испытанное, не выстраданное деятельной жизнью, борьбой, - пустое. Человек, поучающий не из духовного опыта, а из книжного знания, по слову Исаака Сирианина (ел. 1), подобен художнику, который, обещая воду жаждущему, пишет ее красками на стене. Беда еще и в том, что преждевременно посвятивший себя учительствованию остается сам без плода, увлечение это становится сильным препятствием к тому, чтоб заниматься собой, видеть себя, свои немощи, искать собственного уврачевания.

 

Опять же: в основе такого неправильного учительствования лежат тщеславие, самомнение, самоцен, гордость ума. Так же могут действовать склонность к праздности, стремление уклониться от тяжкого труда внутренней борьбы с собой и подменить эту работу легким - вразумлять других. Весь мир всегда был болен и сейчас болен этой страстью. Все мало-мальски выдающиеся умом личности всегда стремились учить и обращать всех к своим измышлениям; все философы, религиозные мыслители, ересеначальники старались усиленно распространять свои ереси; каждая религиозная секта желает всех, кого можно, вовлечь в свои сети. Значит, может быть множество безблагодатных стимулов, позывов к тому, чтоб проповедовать и вовлекать других в свою веру. Поэтому-то мы и не должны доверять этим нашим внутренним "ревностным" порывам - обращать всех на путь истинный, как это совершали благодатию Божией свв. апостолы и свв. отцы - светильники Церкви. Очень может быть, что это злые страсти, таящиеся в нас, подъущают нас перенести заботы о спасении своей души на заботы о спасении других, и, таким образом, они получают возможность иметь вольное пребывание в нашем сердце, и, спасая других, мы можем погибать. Не мнози учители бывайте, братие моя, ведяще, яко большее осуждение приимем, -говорит апостол Иаков (Иак. 3, 1читать дальше

[Татиана. 1 983]

Убеждать не надо. Надо помогать

«Отчего мы всех близких хотим заставить ходить в церковь, молиться, причащаться? От неверия, потому что мы забываем, что Бог хочет того же. Мы забываем, что Бог каждому человеку желает спастись и о каждом заботится. Нам кажется… что от нас, от наших усилий что-то зависит, и мы начинаем убеждать, рассказывать, объяснять, и делаем только хуже, потому что привлечь к Царствию Небесному можно лишь Духом Святым… Мы нарушаем драгоценный дар, который дан человеку,— дар свободы. Своими претензиями, тем, что хотим всех переделать по своему образу и подобию, а не по образу Божию, мы претендуем на свободу других, и стараемся всех заставить мыслить так, как мыслим сами, а это невозможно. Человеку можно открыть истину, если он о ней спрашивает, если он хочет ее узнать, мы же постоянно навязываем. В этом акте нет никакого смирения, а раз нет смирения, значит, нет благодати Святого Духа. А без благодати результата не будет никакого; вернее, будет, но противоположный».

 

Прошу прощения за длинную цитату — она из давней проповеди протоиерея Димитрия Смирнова. Проповедь задела меня потому, что я не раз и не два задавала себе вопрос — мучительный, как все наивные вопросы,— почему у меня не получается переубедить — его, ее, их?.. Почему я никак не могу разобрать завалы банальных заблуждений и привести своего заплутавшего ближнего туда, куда надо, а именно — в православный храм? Почему ближний упрямится? Почему он мне не верит? И на что он, глупый, обижается?!

 

За вопросами следовал целый список «диагнозов», иначе говоря, претензий к этим самым упорствующим ближним: гордость; самоуверенность; страх расстаться с мнимой свободой; нечистая совесть и бессознательное сопротивление раскаянию; инертность, пассивность, безволие; наконец, просто лень.

 

Тормоза у меня, впрочем, срабатывали: я не могла не видеть, что мои упорствующие в большинстве своем не глупее и, как минимум, не хуже меня. А как максимум, заметно получше.

 

Постепенно я поняла: искреннее, казалось бы, желание привести своего ближнего в Православие — это очень коварная вещь на самом деле. Оно очень легко вводит нас в соблазн осуждения, а заодно — высокомерия и самодовольства. Рассуждая о том, почему один человек в Церковь приходит, а другой нет, увлекаясь этими рассуждениями, мы и не замечаем, как поскальзываемся. Однажды мне в голову пришла мысль, показавшаяся замечательной: «Если человек действительно ищет истину, если он по-настоящему честен с самим собой, он, пусть не сразу, пусть после каких-то поисков, но все равно придет к Православию». Но следом за этой мыслью пришел и отрезвляющий вопрос: что же это получается? Я, значит, сама с собою честна, а вон тот человек, ныне уже покойный, в Церковь так и не пришедший,— был нечестен? Вправе ли мы вообще об этом судить?

 

Это на самом деле загадка: почему один человек становится верующим и четко определяет свое вероисповедание, другой выбирает «просвещенный» агнос­тицизм, а третий заявляет, что Бога, во-первых, нет, а во-вторых, если и есть, что из этого?.. Это расхождение наших дорог не обусловлено никакими различиями в характерах, моральных кодексах или интеллектуальных уровнях. Перед тайной нужно смириться. Смириться и перестать мучить себя бесконечными «Почему?..» Господь ведает, почему и отчего.

 

Это с одной стороны. С другой — вера ведь не версия. Если мы христиане — значит, мы исповедуем веру, а не используем в своих духовных интересах версию, чисто субъективно выбранную нами из многих иных: «Вот это мне, пожалуй, по душе». От нас ведь хотят именно этого — чтоб мы, как говорится, не претендовали на истину в конечной инстанции: «Ходите, пожалуйста, в свою православную церковь, но не думайте, что те, кто ходит не в нее, неправы». При этом предполагается, что истины как бы и нет, во всяком случае, она никому не известна, потому никто не должен претендовать на обладание ею. «Единственное, на чем можно и нужно настаивать, говорят обычно в таких дискуссиях,— на том, что все возможные мировоззрения, кроме, разумеется, деструктивных и социально опасных, имеют равное право на существование»

 

Право — как в юридическом смысле, так и в моральном — они действительно имеют, и Церковь никогда на это право не покушалась. Но из этого не следует, что мы не должны, во-первых, воспринимать свою веру как веру истинную (иначе ведь невозможно!), во-вторых, защищать ее от ложных суждений и толкований, в-третьих, рассказывать о ней другим — то есть быть ее миссионерами. Если мы не можем или не считаем себя вправе это делать, тогда мы подобны соли, потерявшей силу (см.: Мф. 5, 13). Просто здесь нужно видеть золотую середину, иначе говоря — выработать норму поведения.

 

«Так, а ты в церкви-то бываешь? Когда в последний раз исповедовался? Ни разу?! Ну, слушай, так не пойдет!..» — это агрессия, это попытка схватить человека за руку и затащить в храм силой (довольно распространенная в подобных случаях фраза «Никак его не затащу!»).

 

Но если мы слышим от ближнего что-то вроде: «Бог должен быть в душе, зачем все эти обряды?» — мы должны уметь ответить. Тактично, не атакуя, не унижая — но твердо и уверенно, чтоб человек почувствовал доверие к нашим словам и интерес к ним. И, разумеется, кратко, потому, что долгая речь — насилие над вниманием собеседника. Иногда вполне достаточно произнести: «Да, когда-то я и сам(а) так думал(а)». Заодно вспомнишь, что сам такой был, и остынешь.

 

Конечно, я знаю все это чисто теоретически, а практически вести себя в подобных ситуациях почти не умею. Научиться трудно. Почему? Не потому ли, что в нас мало любви? «Учить людей нельзя, их надо кормить физически и душевно» — так писал великий христианин безбожной эпохи Сергей Фудель. А мы ведь не тем озабочены, чтоб человека поддержать, чтоб ему помочь, а тем, чтоб его поправить. Чтоб он не портил нам погоды и не причинял душевного дискомфорта. Мы видим ошибки и заблуждения ближних, но не видим тех бед, тех болезней, симптомами которых эти ошибки на деле являются. Человек говорит, что не доверяет «этим попам»,— мы возмущаемся его несправедливостью и не думаем о том, что человек этот с неких пор вообще никому не доверяет. Он боится доверять, он уже заранее вооружается недоверием — против всех и вся, и особенно — против тех, кому ему очень хотелось бы довериться на самом деле. Попробуйте-ка вылечить его от этой болезни! Это куда сложнее, чем возмущаться его неправотой и обрушивать на него гневные контрдоводы.

 

Любовь обучать не надо, она изначально все, что ей нужно, умеет. А мы неумелы от нелюбви, от эгоцентричности. Как говорит (см. начало) отец Димитрий, по своему образу хотим всех переделать, а не по образу Божию.

 

Нам бы успокоиться. Перестать нервничать из-за чужого упрямства и неразумия. Потому что эта нервозность — от того, чему посвящена процитированная в начале проповедь, а именно от маловерия. Сами мало верим, а хотим, чтоб от нашей веры, как от огня, загорались другие… А вообще-то ведь нужно, чтоб загорались.

 

Моя ссылка

[Гость Владимир]

Да очень просто, не навязывать им ничего, а делать свое дело, ничего не делать напоказ, постился? - постись дальше, молился? - молись дальше, ходил в храм? - продолжай ходить и дальше и твори благостыню, а про себя в молитве поминай своих родственников, и Господь услышит твои молитвы. Вот что сказал батюшка Серафим Саровский: "Спаси себя сам и тысячи спасутся вокруг тебя". Вот и все.

[Татиана. 1 983]

1. Нужно ли стараться доказывать своим неверующим родственникам, далеким от Церкви, существование Бога?

 

Многовековой опыт православного христианства, в отличие от исторического опыта христианства западного, свидетельствует о том, что в вопросах веры лучше не доказывать, а показывать. Неверующим родным и близким нужно приводить свидетельства, которые в совокупности своей являют, что такое Церковь, что такое богопочитание, Кому мы верим и Кому мы служим. Эти свидетельства могут быть в основе наших рассказов не только об иконописи или истории Древней Церкви, но и о русской истории с очевидным действием в ней Промысла Божия, которого не видит только слепец, о богословских трудах тех людей, которые умеют говорить и с неверующими, как приснопамятный митрополит Антоний Сурожский, как современные миссионеры и публицисты — дьякон Андрей Кураев или проф. А.И. Осипов. Из недавней истории можно вспомнить книги протоиерея Валентина Свенцицкого и святителя Филарета Московского и многих, многих других. Поэтому лучше всего близкому тебе человеку сказать: «прииди и виждь», посмотри, что бывает, если люди верят, каковы плоды их культуры, какие книги они пишут, какие храмы строят, какое сообщество создают, какой у них уровень глубины по отношению к своей совести, к самому себе, к другому человеку, то есть посмотри на следствия этой веры и думай дальше, выводы делать тебе. Но предлагая человеку те или иные свидетельства, надо не продиктовывать ему некие выводы, а оставлять его у порога, который он может перешагнуть только сам. Подведите его к нему и молитесь, чтобы он принял правильное решение. Но свидетельства эти, не абстрактные, а очень конкретные и всякий раз применимые к данной ситуации, должны приводиться не ради того, чтобы мы могли самооправдаться в своей вере, покрасоваться богословскими знаниями и диалектически-риторическими навыками, умением то или иное положение обосновать то или иное защитить. Надо идти от непосредственной любви и жалости к тому человеку, с которым ты сейчас говоришь. Тогда предлагаемые нами свидетельства будут доходчивыми.Родные и близкие

[Татиана. 1 983]

Воцерковление наших семей

Сегодня часто происходит так, что в Церковь приходит только один член семьи, а его родные не только сами не желают воцерковляться, но и восстают на него за излишнее усердие. Как в таком случае христианину сохранить мир в семье, не поступаясь верностью Богу и Церкви? Ответить на этот вопрос мы попросили священника Игоря ФИЛИНА:

 

- Господь сказал: Я - меч разделяющий и враги человеку домашние его. Поэтому христианин должен быть готов к тому, что неверующая семья на него восстанет. Другое дело, он должен сделать все, чтобы этого не произошло. И тут от человека требуется особая мудрость. Например, жалуется женщина, что муж не разрешает ей ходить в церковь. Оказывается, четыре дня в неделю она целиком проводит в храме. Семья брошена, обеда нет, дома не убрано. Надо сказать, что муж имеет полное право возмущаться.

 

Другой пример. Просят меня бесплатно покрестить ребенка из православной семьи. Если люди бедствуют, Таинство нужно совершать безплатно. Начинаю входить в их обстоятельства и выясняется, что денег в семье нет потому, что папа не работает. Вместо этого он все молится, по святым местам ездит. И я говорю: «Вот когда папа приступит к своим прямым обязанностям, начнет работать, тогда и будем крестить. А так пускай он ходит и кается, что у него ребенок некрещеный». Ведь семейные обязанности - к мужу, жене, детям, родителей - они нам также даны Богом. И, если, придя к вере, человек считает, что теперь он может все оставить, всем пренебречь, и только служить Богу, то пусть спросит себя: а готов ли он все оставить и оказаться на улице - голым, нищим, одиноким? Если да, готов отдать Господу всего себя, без остатка, и при этом психически здоров - то тогда, быть может, Господь и примет его жертву, как принимает жертву святых, юродивых, а попечение о его семье возьмет на Себя. Но, конечно, если человек оставит семью, то ему придется понести скорби много большие, чем он нес бы в семье на протяжении жизни. В другом случае его поведение незаконно. Апостол сказал: Где тебя вера застала, там и стой.

 

Поэтому иногда «излишнее усердие» в духовной жизни - это просто очередная попытка эгоистичной, леностной души уклониться от исполнения своих прямых обязанностей - но теперь уже под религиозным предлогом.

 

Нередко поношения со стороны ближних усугубляются неразумным поведением самого новообращенного, потому что он все доводит до абсурда. Вместо того, чтобы посещать храм регулярно, он с утра до ночи чуть ли не каждый день в церкви простаивает, вместо поста перестает есть, начинает небрежно относиться к домашним, к работе. И это вызывает справедливое возмущение ближних. Как сказал один отец: «У меня была нормальная дочь, а теперь она стала психически ненормальной, религиозной фанатичкой». Слава Богу, эти слова я услышал не от самого папы, а от его дочери, уже осознавшей, что она, действительно, вела себя неразумно.

 

Если же новообращенный старается проявлять мудрость, и в семье царит некоторое согласие, то его стремление воцерковить своих сродников не останется тщетным. Только надо быть очень терпеливым, бережно подходить к другой душе, понимая, что, быть может, воцерковление это произойдет через несколько лет, а, может, накануне твоей смерти или даже после нее - как Господь управит.

 

Что тут можно посоветовать? Нужно постараться начать со сродниками молиться. Найти такой образ молитвы - небольшой и понятный, который был бы приемлем для всех домочадцев. А затем уже, по потребности, можно продолжить одному свое молитвословие. Нужно начать читать домашним Священное Писание с православным толкованием. И, конечно, перестраивать свои семейные отношения в духе любви.

 

Чтобы вразумить свою семью, христианин должен сам являться для нее живым примером благочестия, трудолюбия, самоотречения. Мне известен случай, когда неверующая жена по прошествии двух лет воцерковленной жизни своего мужа сказала: «Да, мне верующий муж нравится больше, чем неверующий». Когда домочадцы видят, что человек меняется, становится терпимее, добрее, начинает брать на себя больше трудов по семейному устроению, то постепенно начинает меняться и их отношение к Церкви.

 

Моя ссылка

 

 

 

 

 

[Татиана. 1 983]

Не проклинайте мужей!

 

автор: Протоиерей Василий Ермаков

 

Когда случилась трагедия на подводной лодке «Курск», я вам сказал: «Причина трагедии такова: видимо, кто-то из жен, провожая мужей в поход, проклял их!»

 

И вот сегодня ко мне приехала оттуда жена начальника штаба дивизии, капитана первого ранга Багрянцева Владимира Тихоновича, и мы её спросили. Да, так оно и было: вслед отплывающим в море своим мужьям они бросали жестокие слова…

 

Жены эти, конечно, далеко отстоят от Бога. Им надоело ожидать, когда вернутся их мужья - они задумали разводы. И представьте чувства этих военных моряков - матроса, капитана, старшины – что ожидает их после похода?

 

Придешь домой из трудного похода – дверь закрыта. Потом тебя встречает злобное выражение, крик: зачем, мол, пришел, вот тебе бумага на развод, и прочие, и прочие удары жестокого женского сердца в сердце мужа. И он, находясь на службе, исполняя долг защиты Родины, занимаясь сложной стрельбой, думает эту свою тяжелую думу – и рука-то уже по-другому идет… Может быть, что-то не то нажали, не туда направили, и лодка-то и разорвалась…

 

И эта картина повторяется каждый раз, когда женщины отправляют нас, своих мужей, с проклятьем. Это было и тогда, когда потонул теплоход «Тарасов», и когда ряд других катастроф имел место – много я имею свидетельств подобных трагедий…

 

Забываем мы о том, как сильно слово, сказанное в гневе, с желанием возмездия, чтобы человек был уничтожен: всё по этому слову и совершается. Я вам уже не раз говорил, все время учу и напоминаю о том, что ваше женское слово – оно сразу до Бога доходит. Сразу! Хорошие, молитвенные слова – тоже, и особенно – молитвенные. Но мы не чувствуем, не хотим понять, как Бог нам помогает за наши молитвы, особенно когда мы молимся в скорбях за детей, когда мы переносим их страдания…

 

Молитесь – Господь всё вам воздаст. Пусть не сразу, но всё получите, что вы хотите, к чему стремитесь, что ищете в жизни. Так неужели нельзя остепениться, неужели нельзя удержать в себе раздражение? Ведь это человек любимый – вспомните, что вы все вышли замуж по любви, и вы любили друг друга. Но как наступило время житейского недостатка - то квартиры не давали им нигде, то не платили зарплаты, то ряд других неурядиц возникал - так сразу: ты виноват! А где-то пожалеть, утешить, приласкать, сказать: “Да ладно, всё придет в своё время” – этого нет…

 

 

Я за вами много, почти 50 лет смотрю, и знаю, откуда идут корни этого зла - женского неверия и жестокости. Это происходит, когда женщина теряет веру, когда жена теряет любовь, которую надо сохранить - любовь не плотскую, а одухотворённую! Да, величайшим подвигом в семье является забота - о муже, о детях, о доме. И вы можете этот подвиг совершить - в ваших силах всё есть!

 

Но вы не хотите и не желаете, это вам не надо. А нужны оправдания: мол, вы не знали что он такой дурной, хотя раньше казался умным человеком. Ну, а чем же он виноват-то? Пока ходил в женихах – был хороший, а наступило время испытаний – стал плохим.

 

Чем плохой? Да ничем. Всё – то же самое, но жена смотрит по сторонам: посмотри, как живут соседи, у них всё есть. Ах, какая машина, какая дача, как она одевается, где они пропадают-гуляют, и прочее, и прочее. А зачем это надо? В одно мгновенье это может рухнуть, в одно мгновенье уничтожится…

А потом начинают плакать: “Ах, мои милые, ах, мои дорогие, как же вы там мучились…», рвать на себе волосы… Кончились ахи, кончились вздохи. Вы получили то, что, не желая, не отдавая себе отчета, сами на себя навлекли. Получили так, как заслужили. Вот ясный пример ответа на то, что бывает с человеком, когда он, забыв Бога, несет своё зло и ожесточение в этот мир.

 

Если будут молиться – Бог им поможет. Нет – ещё будут крутиться. Ведь они пошли по всем этим экстрасенсам, по всем колдунам, веря в их пустые обещания и платя денежки за это бесовское дело. А в Церковь пришли только четыре человека…

 

Сегодня мне сказали, что завтра снова придет сюда жена Багрянцева. Что стали немного подтягиваться к храму Божьему и другие – уже около двадцати человек были ещё где-то там на Севере, в маленькой часовне, вместе с ними. Слава Богу, начинают понимать основное: что не надо жить со взглядом на эту пыль - на кажущееся житейское благополучие, важно думать о своей семье. А в семье требуется вера - вера жены очень крепкая, подкрепляемая молитвою и надеждой на помощь Божию. Именно жена должна быть стержнем духовной жизни и теми часами, по которому живет семья. Этот маятник жизни, который ходит в ней – очень многое от него и зависит.

 

Но, к сожалению, выпархивает она за погонами - ах, какие они красивые, когда заканчивают морское училище: погоны блестят, рубахи белые, кортик сбоку, фуражка… – ух! Поневоле хочется броситься за таким. Но вот бросилась, и уже надо, засучив рукава, и посуду мыть, и всяким другим хозяйством заниматься, а там детишки-ребятишки пошли. И начинается: а вот я не думала, что всё так будет… И бросают на произвол судьбы мужей. Тут поневоле и запьёшь - я по-мужицки говорю, - поневоле начнешь спотыкаться, ведь дома никто не ждет.

 

 

Но чтобы жить нормально, надо понимать, что мужу военному, особенно пограничнику, когда он приходит домой, нужно дать отдых обоснованный – и моральный, и духовный. Но на это надо иметь беспредельную любовь к мужу и к его подвигу. Потому всегда и прославляются жены христианские, которые делят все невзгоды походной жизни своих мужей. Эти жены – то, что надо…

 

Но теперь вы, молодые мамы, чаще всего детей-то, дочерей своих не готовите к тяжелой жизни. Спокойно отпускаете их в дискотеку в эту, да в платьице покороче, и в пятнадцать, даже в тринадцать лет – уже курит вовсю эта дочь, или – смотреть страшно – идет полупьяная. Ну что, ну куда она годится-то - бросить её на улицу, а потом обижается, что в двадцать лет – уже «на пенсии»…

 

Ну, куда это? Но ведь они сами искали всё это, сами к этому стремились, не слушая, не желая понять стариков – повидавших, прошедших, понимающих всё грязное, трагическое прошлое время. Мы всё видели. Потому и предупреждаем, говорим постоянно: «Ребята, ну не лезьте, не воруйте, не курите, не бросайтесь в эти компании…» Но всё равно бросаются, а потом плачут, а потом обижаются, почему жизнь такая…

 

Вот еще свежий пример. Шел к машине человек, всего 36 лет, и умер. А чего он умер-то - наверное, разболтался? Да, разболтался водитель, и собирался на развод подать. Ну и подал – вот привезли в катафалке. Не пожелаем такого никому, и напомним, что вас нельзя трогать, вас нельзя унижать, с вами нельзя, как с какой-то тряпкой, обращаться, нельзя! Есть великая сила - Бог всегда за вас, Бог вас хранит, защищает, и будет защищать, только вы-то станьте ближе к Богу. Трудно? – Трудно! А утешение – в Боге, в молитве, в радости и благополучии.

Вот к чему я говорю вам о том, чтобы вы, христианки мои, прихожане, в твердости веры стояли. Вы должны иметь крепкую веру и демонстрировать беспредельную любовь. Но любовь не к улице, не к зависти, что кто-то лучше одет, а любовь к вере, к молитве, к сострадающим.

 

Я вам не случайно напомнил трагедию «Курска» – слово жены исполнилось. Слово матери исполняется, и жены также, если она будет молиться. Если бы с 1943 года не молились моя мама и сестра, я бы здесь не стоял. Я практически ощущал приток силы Божьей по их молитвам: «Заступи и сохрани!»

 

Так и сегодня. Время очень трудное у нас, очень жестокое, очень циничное. Все нас расшатывают, все мешают идти к вере. Но это самое главное – веровать, молиться, воспитывать детей – чтоб они знали школу, Церковь, дом и мать! Трудно, да, трудно это, но нужно и по рукам давать. И вы их не балуйте. Не так себя ведут, не слушают вас – сажайте на хлеб, на воду. Это ничего. Не хотите? Заработайте сами. А не так, чтобы: “Батя, получше нет ничего?”. Что есть – то и надевай. Не хочешь – иди, работай. Чтобы потом с вас время не спрашивало: “Почему так всё получается?” Чтобы вам, на вас не тыкали: “Мать, ты виновата, что я такая выросла”. А разве тебе не говорили?…

 

И меньше внимания на мир – на мир окружающего соблазна и невежества. Это не наше. Наше вот – храм Божий, молитва. И Господь, поймите меня правильно, Господь всё дарует нам – всё, что надо для жизни, для радости, для утешения, и особенно будущим матерям и мужьям. Идти – твёрдо, но с Богом, с молитвою. Не слушая, не прося совета у друзей, у приятелей. И не бросая семью, ища всевозможных развлечений. А то будет поздно, поздно плакать.

 

Вот чем мне хотелось бы с вами поделиться - своим предчувствием, ощущением, что зря наша лодка не погибла бы. Зря бы и Останкинская башня не сгорела. Это тоже для России урок - особенно для тех, кто там работает...

 

Помните, Бог везде с нами, и «ляпать» ничего не надо – в спину, в адрес своих близких, родных, особенно мужей. Трудно? Да, трудно всем. Но надо терпеливо переносить испытание, которое есть у каждого из нас. Все мы несем грех жизни, и только в вере отмаливаем его - молимся, просим, чтобы Господь даровал нам терпеливо все перенести.

 

Так держать, и других научить - бестолковых, которые этого не понимают: «Как ты живешь? – Очень просто: верю, да и молюсь. И не ругаю мужа. А детей – учу вере…» Аминь.

[Татиана. 1 983]

Любить всех?.. Легко любить человечество. А ты попробуй полюби соседа.

Ох уж эти ближние... Ну как их полюбить: всех и сразу? Или по очереди? Начать с тех, кто поумней да покрасивей? Или с тех, с кем удобно вместе добираться на работу? И где ее взять, любовь к людям? Ведь сердцу не прикажешь. Или прикажешь?

 

Не нужно ждать от человека, что он будет одинаков со всеми людьми. Если человек ведет себя одинаково с друзьями и врагами, родственниками и соседями, знакомыми и незнакомыми, то мы имеем дело с психом или роботом. Такой человек неадекватен, не умеет подстраиваться под ситуацию, не делает «поправку на ветер».

 

Не стоит грызть себя за то, что при виде одного знакомого сердце радостно бьется, и ты бежишь в его объятия, а при виде другого возникает такое чувство, будто раскусил улитку и хочется спрятаться в ближайшую подворотню. А где, спрошу я вас, было бы место для подвига? Где бы нам тогда и напрягаться, и трудиться над собой, и прятать свои эмоции, свернутые в трубочку, в задний карман подштанников? Свое неровное отношение к пестрому миру нужно воспринимать как часть того букета, который неповторимо красив и не поддается стандартизации.

 

Есть заповедь о почитании отца и матери. Заповедь не оговаривает нравственные качества отца и матери, ты должен их чтить независимо от того, алкаши они или трезвые трудяги. Зная всю сложность нравственной жизни, Господь потому и не сказал «люби отца и мать», а сказал «чти», повелевая тем самым делать над собой благое насилие в случае, если отец и мать любви недостойны.

 

Так же и в отношениях с другим людьми. Кому честь - честь, кому страх - страх. Иных должен бояться, потому что они начальники, но ты любишь и слушаешься их без труда, ибо они располагают к себе. А иных должен любить в силу кровных связей или еще почему-то, но мучаешь себя этой заказной любовью, потому что пребывание под одной крышей с этими людьми вызывает у тебя аллергию.

 

И так всю жизнь. Конечно, если будешь любить Родившего, будешь любить и рожденных от Него. Только настоящая любовь к Богу позволяет относиться к людям ровно и правильно. Поскольку мы хромаем в исполнении первой и главной заповеди, то и мучаемся от неровных отношений, от симпатий и антипатий и разрываемся на части стремлениями своего неочищенного и неразумного сердца.

 

Переведем вопрос в практическую плоскость. Вас ожидает рабочий день, а соседа по рабочему столу вы на дух не переносите. Что делать? Уходите на работу как на войну, зная, что вам предстоит схватка. Наспех выпив чаю и садясь в метро или троллейбус, молитесь о том, чтобы Бог дал вам силы и разум вести себя правильно и ровно. «Научи меня прямо и разумно действовать с каждым из ближних моих, никого не осуждая и не огорчая», - так молились оптинские старцы, так молись и ты. Святой Амвросий Оптинский говорил, что если нет любви, то через силу нужно делать дела любви, и Бог, видя твои труды, подарит тебе любовь.

 

Например, у твоего ненавистного соседа развязались шнурки или выправилась из штанов рубашка. Дело любви - не дать ему быть посмешищем для коллектива, а тихо подсказать, что исправить в одежде. Или у него (нее) упала на пол папка с документами. Помоги поднять, согнись, корона не свалится. Так делами любви, сделанными через силу, ты можешь размягчить сердце бывшего недруга и привлечь к себе Божию любовь. Дай денег, подвези, поздравь с днем рождения, заступись, если можешь и если есть нужда. И все это - через силу, по долгу, с неким насилием над своим строптивым и нелюбящим сердцем. Только на этом пути тебе может открыться опыт внутреннего примирения с теми, с кем ты внутренне же враждовал.

 

Другое дело, если кто-то ищет твоей особой приязни, хочет открыть тебе сердце и ждет того же от тебя. Если ты не чувствуешь в этом человеке сотаинника и бережного хранителя твоих секретов, то не спеши вступать в дружескую близость. Живущих с тобой в мире пусть будут тысячи, - говорил Серафим Саровский, - но тайну свою открывай из тысячи одному. Человек всегда был ненадежен, а сегодняшний человек тем паче может не сохранить твою тайну, грубо повести себя с тем, что для тебя нежно и дорого. Чтобы не увеличивать раны, лучше искать некую дистанцию в общении с окружающими людьми - конечно, без презрения и высокомерия.

 

Если же люди ждут от тебя особого участия в их жизни, сострадания, совета, а ты вовсе не находишь в себе способности им помочь - устранись. Устранись мягко, стараясь никого не оскорбить даже взглядом, потому что далеко не каждый может выслушивать чужую тайну и не испортиться от этого. Знай свою меру.

 

Хорошо бы быть таким, как воздух - всегда нужным и всегда незаметным. Никому не навязываться, ни из кого не высасывать кровь и вместе с тем приходить вовремя туда, где ты как раз в это время нужен. Это великий талант.

 

Преподобный Антоний Великий сказал: от ближнего жизнь и от ближнего - смерть. Великий Бог мерой Своего отношения к тебе избирает меру твоего отношения к окружающим людям. Поскольку терпит и любит, и благотворит нам Бог, и мы должны учиться терпеть, любить и благодетельствовать. Помоги нам, Господи.

 

Протоиерей Андрей Ткачев

[Блик 155]

Всё-таки решил поместить здесь.

http://www.pravmir.ru/programma-poslednee-slovo-deti-vo-grexe/

[Татиана. 1 983]

«Враги человеку — домашние его»

 

Господь зовёт: «Приидите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Мф.11,28), но не все на этот зов откликаются. Но если уж вы откликнулись — Отец Небесный по несказанной милости Своей даёт вам начальную благодать. Зачем, почему? Потому, что невоцерковлённый человек понятия не имеет о Боге и Его безграничной Любви, не знает, как хорошо быть со Господом. Значит, человеку надо это показать. Сами мы в это время мало меняемся, но нам легко и радостно молиться и исповедоваться, очищаясь от накопившихся грехов, легко поститься, в храм мы летим, как на крыльях, и службы отстаиваем, не замечая бега времени. И конечно, у нас возникает желание поделиться этими чудными переживаниями со всем миром. Увы, в лучшем случае мы сталкиваемся с непониманием. А если начинаем настаивать — и это главная ошибка всех новоначальных, — то напарываемся на протест и возмущение. Порой те, на кого мы давим, даже доходят до хулы на непонятного им Бога. Неудивительно: ведь мы вмешиваемся в их личную устоявшуюся жизнь, требуя перемен, а заповеди, как кажется нецерковным людям, отнимают у них свободу. Многие отвечают: «Не буду я в храм ходить. У меня Бог в душе». К сожалению, нет у них Бога в душе, — есть собственное представление о Боге. Это называется человекобожие, то есть на место Бога они ставят самих себя. А уж с самим-то собой человек всегда договорится, к самому себе всегда будет снисходителен.

Почему так происходит? А вот представьте, что вы приехали в чужую страну, языка которой не знаете. Вы зовёте переводчика, верно? Но ведь духовная жизнь — материя гораздо более сложная, и невозможно объяснить её суть, не зная её законов и языка. Человек должен сам всё прочувствовать, пережить. А это возможно только с Божией помощью, а не нашими нудными наставлениями.

Не тащите родственников в храм силком — невольник не богомольник. Действуйте по слову Прп.Серафима Саровского: «Спасись сам, и спасутся тысячи вокруг тебя». Конечно, вокруг нас с вами тысячи не спасутся, но самым близким мы помочь в состоянии. Главное — помните, что ещё недавно сами были такими же немощными, помните, какие вас преследовали искушения. А искушения усиливаются во сто крат, когда вы пытаетесь воцерковить ближних, ибо в силу вступают особые привязанности — кровные, телесные.

Сказано: «Оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью» (Мф.19,5). Но единой должна быть не только телесная, но и духовная плоть. Увы, духовная связь нынче в семьях утеряна. Жена, забыв Богом ей определённое предназначение помощницы мужа, мнит себя главой дома. А бес — он тут как тут — ещё нашептывает на ушко лукаво: «Зачем слушаться мужа? Ты умнее его, зарабатываешь больше, тебе и главенствовать». А мужья с радостью перекладывают на женские плечи все заботы: воспитание детей, быт, распределение семейного бюджета, принятие важных решений. Но вот что я вам скажу: пока мужчина не станет главой семьи на деле, а не только по названию, — толку не будет. Мужчина должен нести ответственность за жену, детей, стариков родителей и достаток в доме.

Женщины в силу своего более чувствительного сердца и открытой натуры воцерковляются раньше мужей и помогают им прийти в храм. Но не торопите события, помните слова Христа: «Не вливают также вина молодого в мехи ветхие; а иначе прорываются мехи, и вино вытекает, и мехи пропадают» (Мф.9,17). Это как заплату из крепкого материала пришивать к обветшавшему платью — дыра только ещё больше станет. Кто-то возразит: бывает ведь, что человек мгновенно преображается и вдруг загорается пламенной любовью ко Господу. Бывает. Но на то была воля Господня, а не ваша. А мужчина сопротивляется по вполне понятным причинам: он видит, что жена в чём-то превзошла его, и ему неприятно, что она ещё и воспитывать его берётся, в храм ходить заставляет. Мужу кажется, что, сопротивляясь, он отстаивает свою самостоятельность, своё мужское я. Жёны, будьте мудрее: не ломитесь в закрытые ворота, а обойдите — вход-то с другой стороны. Мож-

но просто предложить: «Давайте сегодня перед трапезой помолимся». Общая молитва дорогого стоит, ибо сказано: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф.18,20). Следующий шажок — совместное чтение главок Евангелия. Потом предложите в воскресенье вместе в храм сходить… Такое совместное делание сплачивает семью, сглаживает конфликты — после молитвы не хочется ругаться, душа требует всех простить и любить. И молитесь о ближних непрестанно, а не по настроению. Даже краткое воздыхание не пропадёт даром. И кто знает, от каких бедствий Господь отвёл нас по такой вот краткой молитве.

Теперь о детях… Бедные дети! Бедные, потому что мама с папой не любят их, — да, не любят, потому что не наказывают. Что же это такое?! Не успело дитя народиться — ему вся семья поклоняется, как маленькому идолу, прыгают пред ним на задних лапках. А потом получается, как сказано в книге пророка Михея: «Сын позорит отца, дочь восстаёт против матери, невестка — против свекрови своей; враги человеку — домашние его» (Мих.7,5—6). Мы сначала всеми силами развращаем детей вседозволенностью, безнаказанностью, а потом удивляемся: как же так, мы их так любили, а они… Да, трудно собирать горшки, когда они поколочены.

Мир лежит во зле и втягивает в свой порочный круг наших детей. Как этому противостоять нашими хлипкими силами? Первое: не отчаиваться и молиться. Второе: ребёнок должен быть уверен, что всегда может прийти к вам со своей проблемой, бедой — и получит помощь и искреннее сочувствие. Не отталкивайте его, если он оступился, — выслушайте. И помните: нельзя запугивать детей исповедью. Знавал я мам, которые, если ребёнок набедокурит, стращают: «Вот пойдёшь на исповедь, батюшка тебя отругает, упьёшься стыдом». Помилуйте, исповедь не бич карающий, а способ очищения от скверны, возможность осознать ошибку и стараться больше её не повторять. Тем более не надо колоть глаза содеянным после исповеди. Мы предъявляем к детям требования, как будто они святые, давим немилосердно, опережая духовное развитие, а потом удивляемся, что они отходят от Церкви. А причина в нас: не смогли дать детям правильного душевного воспитания.

Ап.Павел говорил: «Сеется тело душевное, восстает тело духовное… Но не духовное прежде, а душевное, потом духовное» (1Кор.15,43—44,46). Ведь не будете вы новорождённому младенцу давать твёрдую пищу, верно? Сначала дитя вкушает материнское молоко, потом — кашку и так далее. Так и в деле воспитания: сначала взрастите в своём ребёнке здоровое душевное начало, потом можно будет думать и о духовном. А иначе ничего хорошего не получится — знавал я людей, которые даже умом повредились. Почему? Потому что Дух Святый дышит в Таинствах. И получается, что Дух-то Господь дал, а основы у человека нет, душа не готова, — то есть человек получил то, что не готов был воспринять.

Хочу предостеречь и от другой крайности. Некоторые рассуждают так: «Мы ребёнку всё позволяем. Пусть хоть на голове ходит. В воскресенье сводим его в храм, причастим, и Господь Сам всё управит». Не перекладывайте на Господа свои родительские обязанности. Хотите, чтобы чадо было послушным? С детства воспитывайте его в наказании и учении Господнем — сорную траву легче исторгать, когда она молодая. Да, быть строгим родителем — неблагодарная миссия: дети тянутся к тем, кто их балует. Вот и случается: один шлёпает, другой конфетку суёт. Что же вы делаете? Прекратите рвать детей на части, не приучайте к лицемерию! Дети любят маму и папу не за красоту или силу, а именно за то, что те знают, что можно, а чего нельзя. Возмужав, ребёнок оценит вашу разумную, полную истинной любви строгость.

Но что значит взрастить душевное? Прежде всего, дитя должно нести ответственность за свои поступки, должно заботиться о младших братиках и сестрёнках, о старенькой бабушке, о собаке или кошке. Только надо, чтобы он сам это делал, а не из-под палки, чтобы помощь ближним была ему в радость. И только потом уже на добротную душевную основу можно наложить хорошее духовное воспитание. Ведь если человек имеет понятие об ответственности, благодарности, уважении к старшим — это остаётся на всю жизнь. Если он привык во всём уповать на Господа, в трудных житейских ситуациях прибегать к молитве, жить по заповедям Божиим — никакие соблазны не свернут его с пути истины.

 

О.Валериан ЖИРЯКОВ, настоятель храма иконы Божией Матери «Взыскание Погибших»

[Гость Гость]

муж не хочет венчаться............наотрез сказал.а я не могу уже жить так во грехе,без помощи Божией.В доме пустота нет той благодати и помощи Божией.

[Татиана. 1 983]

Дорогой гость,не надо так унывать.Научитесь быть настоящей христианкой.молитесь Господу что бы освятил ваш брак таинством церкви,если будет воля Божия.

К сожалению,многие венчающие потом,время спустя подают прошение о церковном разводе.Не торопите события.

[Marina499 405]

Всему свое время, насильно ни к вере, ни соответственно к венчанию никого нельзя привести. И возможно ваш напор,деталей-то мы не знаем, и вызвал его такой резкий ответ. Да, венчание это особая благодать для семьи, но этого ДВОЕ должны хотеть и быть готовы. Ваш муж СЕЙЧАС не готов, но кто знает, что будет завтра. Молитва матери и жены, особая молитва и как известно из различных примеров, можно многое вымолить. Так что, как выше написала Татиана - молитесь,терпите и ждите.

 

Вы пишите:"...а я не могу уже жить так во грехе,без помощи Божией...На все воля Божия, надо смиряться с тем,что есть. И какой же грех может быть, если вы расписаны.Официальная регистрация в ЗАГСе признается нашей РПЦ как состоявшийся брак и никакого греха здесь нет.

Помощи Божией Вам!

[Алла Ник. 221]

муж не хочет венчаться............наотрез сказал.а я не могу уже жить так во грехе,без помощи Божией.В доме пустота нет той благодати и помощи Божией.

Если брак зарегистрирован, то вы живете не в грехе.

[Nadegda 2 748]

Я раньше приходила с Храма и делилась со своими близкими самым сокровенным,а они потом смеялись надо мной.Теперь я молчу,если спросят то отвечу.Только когда им плохо они вспоминают о Боге и зовут меня.Сегодня бабушка мужа собиралась умирать,здоровье у нее неважное,ей 83 года.Ели ее успокоила,уложила в постель и стала молиться,она уснула.Сейчас с ней все хорошо.Раньше пыталась с ней разговаривать о вере,но она непонимает.Слава Богу она причастилась 3 месяца назад,но больше нехочет,говорит грехи опять выдумывать неохота.Батюшка сказал молитесь за родных и Господь поможет.Молюсь и верю что и они прийдут к Богу!

[Татиана. 1 983]

Как себя вести, если в семье попадается неверующий человек?

 

 

 

- Для того, чтобы с ближним наладить контакт и иметь доброе христианское общение, в первую очередь надо наладить контакт с Богом, потому что Бог-это источник жизни, источник энергии, источник любви. Для того, чтобы наладить связь с Богом мы должны придти к Богу. А чтобы придти к Богу, надо иметь крепкую веру и очистить душу от грязи. А чтобы очистить от грязи, надо вспомнить от юности все плохие дела, которые мы делали, и слова, и мысли, и в этом покаяться. Совесть-это Божественный голос в нашей душе, она нам подсказывает, в чем надо каяться. Конечно, демон будет говорить, чтобы мы не открывали грехов, а то что о нас священник подумает? Это наша гордыня, не дает человеку примириться с Богом. И вот, когда мы наладим связь с Богом, покаемся во всех грехах, примиримся с Ним, тогда будет уже примирение и с ближним. Скажем так, образно - чем мы ближе к Богу, тем мы ближе друг к другу, особенно это касается супругов, чем дальше человек от Бога - тем дальше друг от друга. Поэтому как бы ни любили молодые люди друг друга и хотя бы имели все блага земные, но с Богом не имели контакта, то есть прервана любовь, а Бог - это источник любви, то любовь эта молодая быстро кончается, а на плоти далеко не уедешь. Быстро все приедается, становится на душе погано, и тогда начинаем выяснять отношения, обвинять друг друга - конечно, не себя, а другого, кто виноват в этом. А порой начинаем обвинять и Бога - почему так у меня получилось, куда Бог смотрит, почему кругом войны, грабежи, насилия, дети погибают невинные? Обвиняем Бога. А виноваты мы во всем сами.

[Татиана. 1 983]

[Polinna 48]

Не проклинайте мужей!

 

автор: Протоиерей Василий Ермаков

 

Неоднозначная статья. В разводе чаще всего виноваты оба супруга, не только жена, но и муж должен сохранять любовь в семье. А проклятье не срабатывает автоматически. Не думаю, что "Курск" погиб из-за того, что какая-то супруга в сердцах прокляла своего мужа.

[Татиана. 1 983]

Вопрос: Отец моего мужа ушел из семьи. С тех пор мать против общения отца с сыном. Муж продолжает общаться с отцом, но когда свекровь узнала об этом, прокляла всю нашу семью. Мы молимся о ее здравии, об избавлении ее души от злобы и ненависти, но душевного покоя нет. Посоветуйте, как избавиться от материнского проклятия. Говорят, что оно самое сильное.

 

Отвечает Иеромонах Иов (Гумеров):

Проклятие – лишение благословения и осуждение на бедствия. Власть эта принадлежит исключительно Богу. Однако еще в древнейшие библейские времена Господь дал особую духовную власть некоторым праведником благословлять или проклинать. Такая власть была у патриархов, а затем у пророков.

 

Родителям Господь дал особую духовную и нравственную власть над детьми. По мнению святителя Иоанна Златоуста, она предполагается самим происхождением детей. «Власть родителей над детьми имеет свое начало от самой природы. Такая честь им есть награда за болезни рождения» (Восемь слов на книгу Бытия. Слово IV). Основанием этой власти является также сугубая ответственность родителей за воспитание детей. Их отношения должны строиться по образу наших отношений с Богом. Цель нашей духовной жизни – быть достойными того высочайшего звания, о котором говорит святой апостол Павел: «Посему ты уже не раб, но сын; а если сын, то и наследник Божий через Иисуса Христа»(Гал. 4: 7). Мы, люди Нового Завета, «приняли Духа усыновления, Которым взываем: “Авва, Отче!”» (Рим. 8: 15). Слово «авва» арамейского языка соответствует нашему «папа» – доверительному обращению детей к отцу.

 

 

На этой родительской власти, правильно применяемой, основано духовно-нравственное воспитание детей. Без этой власти родители не могут выполнить свои обязанности перед детьми. Архимандрит Кирилл (Павлов) в слове «О почитании родителей» говорит: «Известно немало историй, подтверждающих реальную силу власти родителей над детьми. Множество есть таких примеров, когда родительское благословение низводило благодать на души своих детей. И наоборот, проклятие родительское подвергало ужасным страданиям, мучениям детей непокорных. Блаженный Августин, епископ Иппонийский, рассказывает один случай. Некогда в одном из городов его епархии такому проклятию подверглось целое семейство. Мать девятерых сыновей, старушка, однажды была сильно огорчена своим старшим сыном, который не только устно ее оскорбил, но и дерзнул нанести ей побои. Оскорбленная, огорченная таким поступком старшего сына, мать скорбела и на прочих своих сыновей: почему они не удержали его и не помогли, не защитили ее, когда он наносил ей удар? И вот в порыве такого негодования, гнева она всех их без разбора прокляла. И суд Божий, суд неизбежный совершился. Старший сын в тот же день был поражен параличом. Руки его, а затем и все члены тела стали дрожать. Он пришел в полное изнеможение, не мог даже ходить. Такая же участь постигла и всех остальных сыновей в течение одного только года. Так что они, не вынося стыда, не терпя позора от своих сограждан, ушли из этого города и где-то скитались по всей Римской империи. Вот наглядный пример, очевидный пример, как в скорости суд Божий совершается над дерзкими непочтительными детьми. Этот пример убеждает нас еще и в том, что грешат и матери, которые вот так дерзают произносить столь безрассудные проклятия на своих детей. И вдвойне грешат дети, которые вынуждают своих родителей на такие крайние поступки – проклятия».

 

Имея немало примеров исполнившихся проклятий, нельзя думать, что власть родителей над детьми абсолютна, и тем более недопустимо приписывать словам отца или матери магическую силу. Как неразумное благословение, так и родительское проклятие, противоречащее Божественной правде, Господь не исполняет. В Священном Писании сказано: «Как воробей вспорхнет, как ласточка улетит, так незаслуженное проклятие не сбудется» (Притч. 26: 2). Псалмопевец также обращается ко Господу: «Они проклинают, а Ты благослови» (Пс. 108: 28). Родительское недоброе слово не составляет исключения из этой истины.

 

Многие родители, к сожалению, находятся в неверии и слепоте. Другие, хотя и считают себя верующими, но имеют поврежденную духовность. Для детей было бы великим бедствием, если бы проклятия, содержащие зложелательство, достигали своей цели. Если дети не живут в грехе, исполняют заповеди, важнейшая среди которых – «почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле» (Исх. 20: 12), милосердный и всеблагой Бог не только не исполнит худого слова таких родителей, но и защитит детей.

 

Господь наш Иисус Христос принес в этот мир благословение. Своей крестной смертью Он победил проклятие. «Итак нет ныне никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе живут не по плоти, но по духу» (Рим. 8: 1). Поэтому новозаветное Священное Писание запрещает проклинать: «Благословляйте гонителей ваших; благословляйте, а не проклинайте» (Рим. 12: 14). Проклинающий совершает тяжелый грех. «Кто благословляет своего врага, благословляет себя самого, и кто проклинает его, проклинает себя, и кто молится за врага, молится за себя, а не за него» (святитель Иоанн Златоуст).

 

Если все же отец или мать в злобе, гневе и слепоте проклянут кого-то из детей, то надо, прежде всего, усиленно молиться о мире как великой драгоценности и родителях, чтобы они имели дух мирный. Молитва примиряет людей. Человек, на которого произнесено проклятие, должен очень внимательно испытать свою духовную и внешнюю жизнь: не было ли причины для такого искушения, которую человек мог не увидеть по нечуткости и невниманию. «Берегитесь, христиане, оскорблять родителей своих, дабы не испытать на себе карающую руку Божию. После Бога нет у нас больших благодетелей, как родители наши. Страшно быть неблагодарным к ним! Притом знай: каков ты к своим родителям будешь, таковы и дети твои к тебе будут, по слову Христову: в нюже меру мерите, возмерится вам! (Мф. 7: 2)» (святитель Тихон Задонский). Нередко бывает, что человек считает себя правым, но в беседе с ним убеждаешься, что в поведении его правота была внешняя, формальная. В отношениях не было ни любви, ни истинно христианского смирения. Без этого невозможно выполнить заповедь «почитай отца твоего и мать твою». В Священном Писании не сказано: «хорошего отца» или «хорошую мать». Заповедь не предполагает от детей послушания, противоречащего их христианской совести, но запрещает в отношении их злобу, неприязнь и даже просто равнодушие. Подпавший под родительское проклятие также должен, не откладывая, подготовиться и приступить к полной исповеди. Исполнив все это (почитая родителей, молясь за них, очищаясь регулярно от грехов, живя в благодатном опыте Церкви), человек должен освободиться от всякой боязни и спокойно совершать свой спасительный путь.

 

«Делом и словом почитай отца твоего и мать, чтобы пришло на тебя благословение от них, ибо благословение отца утверждает домы детей» (Сир. 3:8-16)

 

[Татиана. 1 983]

Можно ли дружить с неверующими ?

• МЫ И МИР ВОКРУГ НАС
  
• КАМЕШЕК, О КОТОРЫЙ СПОТКНУТСЯ
  
• ДЛЯ ЧИСТЫХ ВСЕ ЧИСТО
  
• Н.Пестов. ОБ ОТНОШЕНИИ К ОКРУЖАЮЩИМ
  
• ОНИ ВСЕ ЗНАЮТ
  
• О НАСТОЯЩИХ ХРИСТИАНАХ
  
• РАССКАЗ МИТРОПОЛИТА АНТОНИЯ (БЛЮМА)
  
• ИМ ТАК МНОГО НУЖНО ОБЪЯСНЯТЬ...
  
• ДРУЖБА - НЕ ТОЛЬКО ТВОЕ ЖЕЛАНИЕ
  
• Н.Пестов. "СЛУЧАЙНЫЕ ВСТРЕЧИ"
  
• ТЫ В ОТВЕТЕ ЗА ТЕХ, КОГО ПРИРУЧИЛ
  
• ТАК С КЕМ ЖЕ ДРУЖИТЬ?
  
• о. Александр Ельчанинов. ИЗ "ЗАПИСЕЙ"
  
• НЕ БРОСАЙТЕ ИХ
  
• МНЕ ХОЧЕТСЯ ОБРАТИТЬСЯ ОТДЕЛЬНО К ОЛЬГЕ
  
• ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ
  
• ВСЕ ЛЮДИ - ЧАДА ОТЦА НЕБЕСНОГО
  
• СВЯТЫЕ ОТЦЫ ОБ ОТНОШЕНИИ К БЛИЖНЕМУ
  

[Татиана. 1 983]

Сказала в сердцах соседке: «Хоть бы ты ногу сломала». И она через несколько дней сломала ногу. Что мне теперь делать? И действительно ли она сломала ногу из-за моих слов?

 

Независимо от того, почему Ваша соседка сломала ногу, Вам за свои слова придется отвечать. Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься (Мф. 12, 36-37). Со словом надобно обращаться особенно осторожно. Слово живет не те мгновения, пока его произносят, пока мы слышим звук, оно живет вечно, и оно неуничтожимо. И, самое главное, оно имеет творческую силу, оно способно преображать действительность. О языке сказано, что им мы благословляем Бога и Отца, и им проклинаем человеков (Иак. 3, 9). Ваше нечаянное пожелание – типичное проклятие.

Старец Паисий Святогорец рассказывает поучительную историю о некой женщине. Она часто ругалась со своим мужем, и однажды, провожая его на базар, также в сердцах пожелала ему смерти. Скорее всего, это была просто форма брани. Но муж ее во время этой поездки действительно умер, и она осталась вдовой.

Расскажу вам другой случай. Муж и жена ехали на машине, и за превышение скорости их остановил сотрудник ГИБДД. Думая избежать неприятностей, они сказали в свое оправдание, что у мужа плохо с сердцем и ему необходимо срочно попасть в больницу. Инспектор, конечно, не стал их задерживать и даже предложил вызвать скорую помощь. От неотложки супруги отказались, и поехали дальше. Позже они неоднократно рассказывали эту историю, казавшуюся им забавной. Однако через некоторое время у мужа появились серьезные проблемы с сердцем, и ему даже пришлось пережить операцию.

Еще история. Некий работник, получив у начальника разрешение на пятидневный отпуск, решил увеличить свои каникулы еще на пять дней. Он попросил заместителя по прошествии законного срока отвечать всем, что он-де заболел и будет позже. И что же? Пять дней этот человек отдыхал в свое удовольствие, а на шестой – заболел. И очень серьезно.

Это Вам для примера, какую силу воплощения имеет произнесенное слово. А далее, вспомните, что слова покаяния, произнесенные от сердца, в Таинстве Исповеди, могут преобразить человека, разорвать его связь с грехом, исцелить. Но покаяние это не просто осознание и сообщение на исповеди о своем грехе, не только признание в сердце вины, а еще и действие – изменение своей жизни. Надо меняться. Смирять сердце, причем перед всеми. И пусть в любых обстоятельствах дерзкие слова не исходят из уст ваших (Суд. 2, 3).

«Славянка» №18, ноябрь-декабрь 2008 г.

[Татиана. 1 983]

Начальники и подчиненные

В отношении правителей и начальников Святое Писание дает совершенно ясные указания отношения к ним христианина. Апостол Павел пишет: «Всякая душа да будет покорна высшим властям; ибо нет власти не от Бога, существующие же власти от Бога установлены. Посему противящиеся власти противятся Божию установлению; а противящиеся сами навлекут на себя осуждение... Ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро... И потому надобно повиноваться не только из страха наказания, но и по совести. Для сего вы и подати платите: ибо они Божий служители, сим самым постоянно занятые. Итак, отдавайте всякому должное: кому подать, подать; кому оброк, оброк; кому страх, страх; кому честь, честь. Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви, ибо любящий другого исполнил закон» (Рим. 13,1-8).

 

Как пишет старец Силуан: «Кто носит в себе хотя бы малую благодать, тот с радостью подчиняется всякому начальству. Он знает, что Бог управляет и небом, и землею, и преисподнею, и им самим, и его делами, и всем, что есть в мире, и потому всегда бывает покоен».

Святой апостол Павел сам показывает пример полного уважения и мудрого отношения ко всем начальникам, с которыми он встречался. Вспомним его защитительную речь перед правителем-римлянином Феликсом, исполненную почтительности (Деян. 24,10-21). Любовное — с открытым сердцем отношение апостола Павла ко всякому человеку, вне зависимости от верования, национальности и положения открывало апостолу сердца для проповеди, которая и была так успешна у него. Он пленял сердца язычников, включая и многих из начальствующих. Например, обращение проконсула Сергия Павла (Деян. 13,7-12).

 

Впрочем, в отношении к власть имущим у христиан не должно быть раболепства или согласия с ними при творении ими неправды. И здесь святые отцы призывают христиан, откинув страх, встать на борьбу за попранную правду, считая, что Бог сильнее всех властей.

Как пишет преподобный Антоний Великий: «Начальники и владыки имеют власть над телом только, а не над душой, и всегда содержи это в мысли своей. Поэтому, когда они приказывают, например, убить или другое что сделать неуместное, неправедное и душевредное, не должно их слушать, хотя бы они мучили тело. Бог создал душу свободною и самовластною, и она вольна поступать как хочет — хорошо или худо».

 

В тех случаях, когда христианин сам является начальником и имеет подчиненных, у него может возникнуть опасность — ради каких-либо житейских или служебных «интересов» забывать о человеке и жестоко, без сердца, поступать с подчиненными. Старец Силуан говорит, что «начальник должен любить своих подчиненных, как мать любит своих детей, а если кто непослушлив, то должен за него усердно молиться Богу: Господи, вразуми раба Своего: Ты любишь его», — и тогда молитва твоя принесет ему пользу, и сам ты познаешь, как хорошо молиться за подчиненных. Хорошего начальника все будут любить, потому что все люди любят, когда с ними ласково обращаются. Опыт показал, что не надо плохо мыслить о человеке, потому что за это уходит благодать Святого Духа от души».

У всякого начальника (или учителя) могут, однако, встретиться случаи, когда надо проявить свою власть, оберегая других подчиненных (или учеников) от соблазна, порчи или дурного влияния от какого-либо из подчиненных (или от ученика). В этом случае надо проявить твердость, и, если не помогают увещевания, то удалить приносящего вред. Как пишет старец Алексей Мечев: «Общее благо выше частного».