Грех чревоугодия (смертный, воспринимаемый как безобидный, а почему?)

[ALEXANDR 2 726]

А каким способом Вы обычно отсекаете бесовские прилоги тщеславия?Может ли этот способ подойти и к прилогам чревоугодия?

В тщеславии я не слышу прилогов. ... Я как бы уже внутри тщеславия. Могу только волить себя выныривать.

[Ерёмин Андрей 4 738]

Искоренить грех чревоугодия не получится, это не табакокурение, ест пищу любой человек даже святой,а вот держать чревоугодие в рамках допустимого нужно, но самое интересное как это сделать,на мой взгляд для этого надо определить эти рамки и отсекать прилоги бесовские по нарушению этих установлений.

Чревоугодие - это грех угождения чреву, это сластолюбие в еде отсутствие тормозов в насыщении пищей. Чревоугодие и умеренное потребление пищи совершенно разные вещи. Если святой потребляет пищу это не значит, что он угождает чреву и страдает этим грехом. Как Вы думаете Иисусу Христу или Богородице не получилось искоренить в себе грех чревоугодия? Да конечно же не получилось, потому,что его у Них и не было вовсе, как и у многих святых. Нет такого личного греха, который нельзя было бы победить с помощью помощи Божьей, но искоренить грех совсем из сердца нельзя - мелкие корешки его всё равно останутся глубоко в нашем сердце и при благоприятных условиях вновь могут прорасти, и тогда опять придётся побеждать (пропалывать как сорняки). Но вот другое дело, что если греха такого не было у человека, то он может и не проявится вовсе и тогда не нужно ему побеждать его и искоренять нечего - нет корней.

[Ерёмин Андрей 4 738]

В тщеславии я не слышу прилогов. ... Я как бы уже внутри тщеславия. Могу только волить себя выныривать.

А в тщеславии наверное ни кто прилогов не обнаруживает. Святитель Лука говорил, что гордость и тщеславие это самые тонкие и коварные грехи, совершенно отличные по воздействию от всех других, они незаметно обрушиваются на всех - и на мирян и на монахов.

[Aндpeй 22]

А в тщеславии наверное ни кто прилогов не обнаруживает. Святитель Лука говорил, что гордость и тщеславие это самые тонкие и коварные грехи, совершенно отличные по воздействию от всех других, они незаметно обрушиваются на всех - и на мирян и на монахов.

 

Значит я какой то высокий делатель, потому что постоянно слышу прилоги

"молодец, хорошее сообщение написал, да не просто а на форуме самой Оптиной Пустыни"

[ALEXANDR 2 726]

Значит я какой то высокий делатель, потому что постоянно слышу прилоги"молодец, хорошее сообщение написал, да не просто а на форуме самой Оптиной Пустыни"

Я думал это прелесть.

[Ерёмин Андрей 4 738]

Значит я какой то высокий делатель, потому что постоянно слышу прилоги"молодец, хорошее сообщение написал, да не просто а на форуме самой Оптиной Пустыни"

Разве это прелоги? Что же тогда сам грех тщеславия, если это считать ещё прилогами?

[Ерёмин Андрей 4 738]

Я думал это прелесть.

Прелесть, это следующий этап - умиление написанным и восхищение, что это именно я написал.

[Ерёмин Андрей 4 738]

Разве это прелоги? Что же тогда сам грех тщеславия, если это считать ещё прилогами?

P.S. Сказал сам себе - "Молодец", всё - это уже грех тщеславия.

[ALEXANDR 2 726]

P.S. Сказал сам себе - "Молодец", всё - это уже грех тщеславия.

Может в этом случае мы видим гордыню? А тщеславие: показал другим и сказал сам себе - "Вот как у меня" или "Вот какой я" и при этом без любви к тем кому показал.

[Ерёмин Андрей 4 738]

Может в этом случае мы видим гордыню? А тщеславие: показал другим и сказал сам себе - "Вот как у меня" или "Вот какой я" и при этом без любви к тем кому показал.

"Вот какой я" кто? Договаривайте фразу до конца.

[ALEXANDR 2 726]

"Вот какой я" кто? Договаривайте фразу до конца.

Андрей, простите. "я" это я. Ну например когда одежда дорогая или побрикушки. Или в храме когда изображаем что все в молитве.

[Ерёмин Андрей 4 738]

Андрей, простите. "я" это я. Ну например когда одежда дорогая или побрикушки. Или в храме когда изображаем что все в молитве.

Не прощаю - не за что. Не понял про побрякушки... Я имел ввиду - "Вот какой я... молодец." - вот и всё - уже тщеславие.

[Лариса Larissa 329]

Может в этом случае мы видим гордыню? А тщеславие: показал другим и сказал сам себе - "Вот как у меня" или "Вот какой я" и при этом без любви к тем кому показал.

 

Вот поговорка даже такая есть - на других посмотреть и себя показать - в ней вроде положительный смысл? Т.е. показать себя это нормально - а вот показывая, как бы видеть себя со стороны и тащиться втихую от такого приятного зрелища - это уже прелесть чистейшей воды, в ее эталонном виде.

 

Побрякушки, как я понимаю, дорогие или стильные вещи - телефоны, часы, авторучки, брелки.... да-а... вертишь что-нибудь в руках...

Это к тщеславию - уловить себя на этом легче.

 

Так и с едой будет - есть это нормально, а вот вариации всякие на тему - когда к вполне естественным чувствам привмешивается страсть - тут-то и впадаешь в грех. И притом, совершенно незаметно поначалу - ведь ничего плохого никому вроде и не делаешь...

 

А в чревоугодии тщеславие проскальзывает всякими изысками - кухнями разными, совсем даже и без лишнего веса, даже может и совсем наоборот, фитнес-коктейлями и "здоровым" питанием - Я ем только свежую, низкокалорийную, вегетарианскую, правильную и проч. еду, которая меня и выделяет из толпы, это типа побрякушек, самолюбование + удовольствие от изысканного процесса.

 

А вот гордыню, мне кажется, сложнее гораздо уловить. Там может самолюбования и не быть вовсе, это по-другому как-то совсем...

 

Чревоугодие однозначно со всем этим переплетено - здесь эксплуатируется естественное чувство удовлетворения от насыщения, признак страсти - когда это сращивается с чувством довольства, самодовольства, так и попадаешь в порочный круг восстановления "гармонии" с самой собой и, таким образом, с окружающим миром, примиряешься, так сказать...

 

То, что и происходит во время каких-нибудь напряженных ситуаций, появилось это выражение "заедать стресс"...

И психолог мне как-то профессионально вполне советовал - и не отказывайте себе ни в чем вкусном - захотелось мороженое - съешьте, побалуйте себя, с вашим здоровьем от этого ничего серьезного не произойдет (очень сильно не растолстеете в смысле)... Зеленый коридор - проходите.

 

Коварный грех и многоплановый, одним словом, поэтому наверное, и смертный - исподтишка и со всех сторон съедает...

 

Для меня очень серьезная проблема.

 

Я курить, например, бросила, но там гораздо легче отвращение почувствовать - и запах, и вкус - противоестественно все.

 

А вот к мармеладу-шоколаду поди-ка ты отвращение почувствуй - он ведь такой сла-адкий!

 

Как почувствовать отвращение к тому, что сладко, вкусно и ублажающе действует, если уже, как Андрей Еремин говорит, корень пророс?

[Aндpeй 22]

P.S. Сказал сам себе - "Молодец", всё - это уже грех тщеславия.

 

Святые отцы учат что это не я сам себе говорю молодец, а бесы это мне говорят, моя же задача этого молодца отвергнуть и не рассуждать, почему молодец а почему не молодец.

[Aндpeй 22]

Может в этом случае мы видим гордыню? А тщеславие: показал другим и сказал сам себе - "Вот как у меня" или "Вот какой я" и при этом без любви к тем кому показал.

 

На мой взгляд это не принципиально, гордость или тщеславие, всё равно надо отвергать,

только вот технологию отвергания стоит проработать получше.

[Aндpeй 22]

Не прощаю - не за что. Не понял про побрякушки... Я имел ввиду - "Вот какой я... молодец." - вот и всё - уже тщеславие.

 

Вы принципиально ошибаетесь, даже если принял помысел от бесов и стал с ним рассуждать своим умом,

это ещё не грех, на стадии рассуждения можно противопоставить бесовскому помыслу благой помысел,

что "я грешник, мало что знаю а что написал скорее ведёт к соблазну чем к спасению".

[Aндpeй 22]

Как почувствовать отвращение к тому, что сладко, вкусно и ублажающе действует, если уже, как Андрей Еремин говорит, корень пророс?

 

Есть такой монашеский приём, постоянно держать в келии какую-нибудь вкусняшку, и постоянно боротся с желанием её съесть, а если съел то рассказать об этом на исповеди духовнику,

нам мирским конечно сложне, священник на исповеди конечно не поймёт чего это каятся в том что конфетку съел,

но вообще сам способ хороший и полезный в борьбе с чревоугодием, можно например конфетку с собой целый день носить в кармане, вот поборешься целый день отвращение само сабой появляется.

[Ерёмин Андрей 4 738]

Вы принципиально ошибаетесь, даже если принял помысел от бесов и стал с ним рассуждать своим умом,это ещё не грех, на стадии рассуждения можно противопоставить бесовскому помыслу благой помысел,что "я грешник, мало что знаю а что написал скорее ведёт к соблазну чем к спасению".

Может быть и ошибаюсь. Только мне кажется какой уж там ещё помысел и какие рассуждения, когда речь то идёт о том, что я уже грудь колесом вперёд выпятил, голову задрал и шагаю уверенно, и твёрдо знаю - Я МОЛОДЕЦ! Понимаете? Речь же тут не идёт о том, что я задумываюсь и рассуждаю: - "А молодец ли я?", а бесёнок меня в бок рожиком тычет: - "Да молодец же, молодец! Посмотри какое сотворил! Молочина!!!" И вот я думаю принять мне такое мнение или всё же отвергнуть. Нет, я его уже принял и я чётко уверен, что я молодец и горжусь собою и доволен по уши. И если уж такое стойкое мнение и самооценка не являются, по Вашему, ещё грехом, а только лишь прилоги, тогда мы наверное вообще все безгрешны. Пнимаете, действие то уже свершилось, я уже себя возомнил молодцом, всё, если даже после и отвег эти мысли, то всё равно бегом каиться - грех был.

[Ерёмин Андрей 4 738]

Есть такой монашеский приём, постоянно держать в келии какую-нибудь вкусняшку, и постоянно боротся с желанием её съесть, а если съел то рассказать об этом на исповеди духовнику, нам мирским конечно сложне, священник на исповеди конечно не поймёт чего это каятся в том что конфетку съел,но вообще сам способ хороший и полезный в борьбе с чревоугодием, можно например конфетку с собой целый день носить в кармане, вот поборешься целый день отвращение само сабой появляется.

Это хороший приём и очень даже понятный в миру. Только конфету вкусную в кармане таскать не нужно - вкусные конфеты в карманах безобразия учиняют. Лет пять назад смотрел по телевизору интервью с одним актёром, он как раз про этот приём рассказывал, только немного в иной интерпретации. Если стал увлекаться спиртным, то купи бутылку хорошей водки, открой её, выпей или вылей одну рюмку, а остальное закрой и поставь в холодильник не виду, и дай себе зарок - что бы ни случилось, ни при каких обстоятельствах эту бутылку не пить. Пей из любых других бутылок сколько хочешь, а эту - не трогай. И если не выдержишь, выпьешь, то всё - ты алкаш, нужно серьёзно лечится. Вот такой вот "проверочный соблазн".

[О_К (fakel) 1 360]

http://azbyka.ru/dic...odija-all.shtml

 

Страсть чревоугодия и борьба с ней

 

прот. Сергий Филимонов

Содержание книги «Борьба со страстями»

 

• Из проповедей протоиерея Сергия Филимонова: страсть чревоугодия и борьба с ней
  
  • В современном мире царит культ чревоугодия
    
  • Страсть чревоугодия борет человека
    

  [*]Пост

  • О мере поста
    
  • Болезнь и пост
    
  • Пост полезен для физического здоровья
    
  • Святоотеческие правила
    
  • Мера воздержания определяется совестью
    
  • Господь прокормит верующих при любых внешних обстояниях
    
  • Страсть гортанобесия
    

  [*]Пища — дар Божий

  • Нет пищи чистой и нечистой
    
  • Полезной делает пищу не ее состав, а благодать Божия
    
  • Молитва перед трапезой низводит на пищу благословение Божие
    
  • Если забыл помолиться перед едой
    
  • Вкушать со смирением и самоукорением
    

  [*]Борьба со страстью чревоугодия на основе святоотеческого учения

  [*]Влияние чревоугодия на состояние ума

  [*]Святоотеческое учение о влиянии количества и качества пищи на состояние души

  [*]Винопитие и его роль в чревоугодии

  [*]Чревоугодие и молитва

  • Состояние чрева также непосредственно связано с качеством молитвы
    

  [*]Прикрытое чревоугодие

  [*]Воздержанию должно обучаться

  [*]Правильное воздержание с разсуждением

  [*]Как найти меру воздержания

  [*]Основные святоотеческие правила излечения от страсти чревоугодия

 

 

Из проповедей протоиерея Сергия Филимонова: страсть чревоугодия и борьба с ней

 

 

Пост

 

О мере поста

Необходимо иметь в виду, что христианин, живущий в миру, обремененный семьей и работой, не в состоянии придерживаться тех правил поста, которые рекомендованы монахам. Чтобы восстановить свои физические силы при тяжелой работе, мирянин в зависимости от ситуации вынужден есть чаще и больше, чем рекомендуют святые отцы.

Священнослужитель, к которому обращается прихожанин, пытается найти меру поста или меру пропитания человека в непостовое время согласно его психическому, физическому и душевному состоянию. При этом учитывает, где человек работает, какая у него интенсивность умственной нагрузки, учится ли он, или выполняет какие-то тяжелые работы на производстве, или путешествует, или болеет.

Устав Святой Церкви регламентирует менять меру питания в зависимости от обстоятельств жизни, здоровья и местности, где пребывает человек, для того, чтобы он мог и выполнять свои светские обязанности и быть по-настоящему церковным человеком. Вы сами подумайте, какой толк от человека, который будет в немощи приползать в храм, не в состоянии класть поклоны и творить молитвы, а к концу службы падать от слабости? Богу нужно не изнеможение человека, а чтобы он, разумно пользуясь тем телом, которое ему дано, своим физическим составом, мог нести подвиг молитвы, мог нести подвиг коленопреклонения и поста.

Поэтому мы с вами должны искать свою меру воздержания, подходить к мере рассуждением. Удобнее всего это достигается, когда есть духовник. В отсутствие же духовника священнослужитель, входя в рассуждение о каждом, кто обратился к нему, благословляет, какая мера должна быть соблюдена.

Святоотеческие правила

Какие же есть святоотеческие правила о том, как не впасть в страсть чревоугодия? Прежде всего, должно принимать пищу по мере надобности, не впадая в пресыщение. Если человек чувствует, что у него возникает пресыщение, это первые предпосылки к развитию страсти чревоугодия.

Второе, что советуют святые отцы, — это переставать вкушать пищу тогда, когда еще хочется есть, чтобы немного, чутьчуть оставаться голодным. Не всегда это удается соблюсти, особенно работающему человеку, ибо ему нужно восстановить свои силы, да и определенные физиологические механизмы препятствуют этому. Но тем не менее преподобный и богоносный отец наш Серафим Саровский говорил так: не вкушай пищу досыта, оставь место Духу Святому. И кто может, должен придерживаться этого правила.

Третье — то, что мера воздержания в еде должна быть определена судом собственной совести. Вкушайте пищи столько, сколько нужно для поддержания здоровья тела, а не сколько требует желание насыщения. Эта мера еды должна быть в какой-то момент для каждого человека установлена. Разумеется, не окончательно установлена. Она меняется в зависимости от возраста, от нагрузки, от работы; она меняется при переезде в другую местность, после родов, во время и после болезни и при разных прочих обстоятельствах. Подчеркну еще раз, что трафарета в Церкви нет, есть законы изменения.

Мера воздержания определяется совестью

Мы с вами упомянули, что согласно закону изменений мера воздержания должна постоянно сверяться с судом совести и благословением духовника. А что это значит: суд своей совести?

У каждого человека в душе есть орган Божий. Через сердце Господь каждому подсказывает: сейчас ты поступаешь правильно, а сейчас неправильно. И если человек приучен слушаться своей совести, то когда он пресыщается, переедает, у него на душе становится от этого нехорошо, возникает смущение, и сердце как бы подсказывает: ты нехорошо поступил. Именно эта мера суда совести и важна; сообразоваться с ней гораздо важнее, чем обивать пороги церквей, опрашивать священнослужителей, листать многие книги, пытаясь найти свою меру. Ее подскажет совесть.

Люди разные, и мера у всех разная. Необходимо понимать, что в одной болезни пост нельзя соблюдать категорически, нельзя поститься также и беременным, и кормящим грудью, а в другой болезни человек должен непременно соблюдать пост, эта болезнь и подается человеку за то, что он прежде не постится. И хочет он или не хочет, но он вынужден соблюдать пост — он изнеможен, у него плохой аппетит, и ничего, кроме воды и сухарей, он есть не в состоянии. Не хотел соблюдать пост добровольно, и Господь таким вот образом его благословил. Поэтому ко всему надо подходить с рассуждением. Один человек метр пятьдесят ростом, другой метр девяносто. Даже в армии полагалась двойная норма пайка тем, кто ростом выше метра девяноста. Я не говорю, что она всегда выдавалась, вы знаете, что обстоятельства бывают разные, но тем не менее старались все-таки и в армии, где лишний кусок хлеба на счету, людям за метр девяносто давать двойную норму.

Приведу здесь пример из жизнеописания аввы Досифея, ученика аввы Дорофея. Когда авва Досифей пришел в ученичество к авве Дорофею, он был человеком большой телесной крепости и мог сразу же, за один присест съесть несколько, выражаясь нашим языком, буханок хлеба. Это была его норма. Он мог насытиться, лишь съев несколько килограммов хлеба. И вот смотрите, какова была мудрость аввы Дорофея. Пользуясь тем святоотеческим правилом, о котором я вам сейчас говорю, он давал ученику есть столько, сколько было необходимо по его молодости, по его телесным силам, по его росту для того, чтобы он насытился. Но постепенно за послушание, в течение многих лет он потихоньку убавлял четверть за четвертью, и в течение ряда лет преподобный Досифей, от нескольких буханок хлеба дошел до вкушения в течение дня всего лишь маленькой корочки хлеба, при этом исполняя тот же физический труд, имея ту же нагрузку, что и прежде, а быть может, даже большую — и молитвенную, и физическую.

Вы должны понимать, что за этим стояло — за этим стояло укрепление Божие.

 

Пища — дар Божий

 

Нет пищи чистой и нечистой

Во времена ветхозаветные израильскому народу было дано от Господа понятие так называемой кошерности, или чистоты (или нечистоты) пищи. И сегодня, дорогие братья и сестры, в среде псевдоправославных христиан мы сталкиваемся с явлением, когда поднимается вопрос о кошерности пищи, т. е. о явлении ритуальной чистоты или нечистоты пищи христиан. Появляются в некоторых газетах смущающие многих из вас перечни на тысячи продуктов и указывается, что вот этот продукт можно покупать, а этот нельзя. Перечисляются и фирмы-производители, и названия продуктов. Это вызывает соблазн и искушение у многих православных.

Что же такое для нас с вами кошерность продукта? Важна ли она для нас сейчас? Когда святый апостол Петр пошел проповедовать язычникам, Господь послал ему видение, о котором он сам рассказывал так: «Сходил некоторый сосуд, как бы большое полотно, за четыре угла спускаемое с неба, и спустилось ко мне. Я посмотрел в него и, рассматривая, увидел четвероногих земных, зверей, пресмыкающихся и птиц небесных. И услышал я голос, говорящий мне: встань, Петр, заколи и ешь. Я же сказал: нет, Господи, ничего скверного или нечистого никогда не входило в уста мои. И отвечал мне голос вторично с неба: что Бог очистил, того ты не почитай нечистым. Это было трижды, и опять поднялось все на небо» (Деян. 11, 5–10). Конечно, это видение апостолу было предуготовительным для того, чтобы он не чуждался язычников и пошел на проповедь к ним. Но это же видение и прямо говорит нам о пище — что чисто все то, что Господь очищает через нашу молитву. Да, у древних евреев существовал перечень чистых и нечистых животных, он сохраняется у них и в наше время. Такой же перечень есть и у мусульман, там тоже есть понятие кошерности и правоверные мусульмане соблюдают эти принципы.

Но для нас с вами, для православных христиан, с момента пришествия в мир Спасителя известно, что ветхие явления Господом отменены. Теперь все новое, новозаветное. И все, что Господь освятил, того да не почитаем нечистым.

Если забыл помолиться перед едой

Бывает так, что мы начинаем вкушать пищу и только когда уже съели первое или часть второго, вспоминаем: я ведь не помолился перед едой! Поступить здесь можно двояко. Кто-то спохватывается, ему становится стыдно, и он встает и начинает молиться. Такой поступает правильно. Лучше поздно, чем никогда. И верен тот сын, который сказал «не буду», а потом сказал «буду».

А другой думает: ну что ж, первое уже съедено, съем я второе и третье, а дальше поблагодарю Бога, и этого будет довольно. Но ведь эти мысли, что я забыл помолиться перед трапезой, — не ваши. Эти мысли вам посылает ваш Ангел-Хранитель, желая вас уберечь. Когда вы не ожидаете несчастья, пища может отравить вас или иным образом повредить, и часто дьявол делает так, что именно в этот момент вы забываете помолиться перед едой. Он подстраивает так для вашей погибели или нанесения вреда вашему телесному здоровью. И вот Ангел-Хранитель, заботясь о вас, напоминает: «Ты же не помолился перед едой!». Отложите ложку, встаньте, попросите у Бога прощения, что вы по забывчивости не совершили положенного, помолитесь и дальше спокойно вкушайте пищу. Самоукорение и благодарение всегда все расставят по местам.

Вкушать со смирением и самоукорением

Святые отцы говорят, что человеку достаточно потреблять пищу два раза в день. Святой Иосиф Исихаст добавляет, что каждый разумеет по состоянию тела своего. Когда вы приступаете к этому вопросу с рассуждением и совестью, совесть подсказывает вам вашу меру.

Но следует иметь в виду, что, как говорят некоторые из святых отцов, тот, кто целый день находится в воздержании и при этом возносится, гораздо ниже того, кто шесть раз в день вкушал пищу и каждый раз укорял себя. Посему второе важное правило после молитвы для того, чтобы пища была нам в пользу, — вкушать не только с благодарением Богу, но и со смирением. Если мы с вами когда-то переедаем, — во время праздников, семейных торжеств, путешествий, или просто по лености, неразумию — значит, этот грех присущ нам. Значит, не надо оправдывать себя: я немного переел по случаю праздника, или свадьбы своих детей, или же дня рождения своей сестры или тещи. А надо с сокрушением сказать: «Я совершил этот грех по немощи, прости меня, Господи, каюсь». И когда человек вот так, с самоукорением и с благодарением Богу потребляет то, что послал ему Господь, эта пища идет человеку во спасение.

Итак, дорогие мои, ищите основы телесной крепости не в качестве пищи, не в ее количестве, не в ее разнообразии, ибо все это приманки лукавого. А ищите той освящающей благодати Божией, которая сделает эту пищу приемлемой для вас. И когда вы, как благодарные дети, возносите Отцу молитву благодарения за то, что получаете хлеб насущный, жизнь ваша протекает равномерно, вы оказываетесь избавлены от искушений, и рука Господня пребывает над вами во все дни жизни вашей. ^[1].

[*]« ...жизнь сытная в довольстве погружает ум в глубокое усыпление.

[*]Пресыщение пищею питает помыслы, и упившийся напоевает сон мечтою» ^[2].

[*]«Ум постящегося молится трезвенно, а ум невоздержного исполнен нечистых мечтаний. Насыщение чрева иссушает источники слез, а чрево, иссушенное воздержанием, рождает слезные воды» ^[3].

Святоотеческое учение о влиянии количества и качества пищи на состояние души

• «Как во множестве навоза рождается много червей; так и от множества яств происходит много падений, лукавых помыслов и сновидений (срамных)» ^[4].
  
• «Обуздывающий чрево умаляет страсти; а побеждаемый многоядением размножает сластолюбные похоти.
  
• Дорогие яства услаждают гортань, но питают и неусыпного червя похотливости» ^[5].
  
• «Когда предложены куски (остатки), не гнушайся и кусками; ибо Господь повелел ученикам Своим собрать избытки укрух, да не погибнет ничтоже (Ин. 6, 12).
  
• От множества снедей грубым делается ум, а доброе воздержание очищает его.
  
• Многоядение и многопитие в настоящем только имеют приятность, а на следующий день оставляют в помысле неприятность и расслабление» ^[6].
  

Винопитие и его роль в чревоугодии

• «Признаки доброй жизни в ... <христианине> — смиренномудрое воздержание от винопития и многословия. Кто любит их, тот не доведет до конца доброй жизни.
  
• Не принуждай ... <ближнего> своего пить вино до опьянения, хотя бы издавна он употреблял его; ибо корабль строится долгое время, а сокрушается мгновенно от одного удара.
  
• Укоризна человеку — упиваться вином; видев многих, никого не нашел я подобным упивающемуся.
  
• Человек упивающийся и раздражительный возмущает души ... <окружающих людей>, и посрамление его постоянно при нем.
  
• Человек, выпивающий вечером, делает и говорит, что не должно, и поутру раскаивается; но если опять сыщет вино, снова поступает так же.
  
• Не пей вина до упоения, хотя упрашивают тебя находящиеся с тобою друзья; ибо если одолеет тебя вино, то упрашивавшие тебя прежде всех соблазнятся тобой.
  
• Не пей вина до упоения в угождение людям; ибо тогда будет тебе великий стыд, когда найдут тебя упившимся.
  
• Не прельщайся насыщением чрева и не упивайся вином, в нем же есть блуд (Еф. 5, 18). Ни в чем нет тебе пользы, кроме одного — исполнять волю Божию» ^[7].
  

Чревоугодие и молитва

 

^[8].

Воздержанное тело легко управляемо умом. Дух господствует, а плоть подчиняется. Человек возвращается к своему естественному первоначальному устроению — дух, душа, тело — господству первого над вторым и второго над третьим.

[*]«Курение фимиама облагоухает воздух и молитва воздержного — Божие обоняние» ^[9].

[/url]

Прикрытое чревоугодие

 

Можно быть воздержанным внешне, объядение свое лукаво прикрыв благими повязками. Это нисколько не излечивает от сей болезни.

• «Раб чрева изыскивает, какими снедями почтить праздник; а раб Божий помышляет, какими бы дарованиями ему обогатиться.
  
• Когда пришел гость, чревоугодник подвигается на любовь, подстрекаемый чревонеистовством; и думает, что случай сделать пришедшему утешение есть и для него разрешение на все. Посещение другого принимает за предлог, разрешающий пить вино; и под видом скрытия добродетели делается рабом страсти.
  
• Часто тщеславие враждует против объядения; и сии две страсти воюют между собою за бедного монаха, как за купленного раба. Объядение понуждает разрешать, а тщеславие внушает показать свою добродетель, но разумный человек избегает той и другой пучины, и умеет пользоваться удобным временем для отражения одной страсти другою» ^[10].
  

Воздержанию должно обучаться.

• «Всех дров в лесу недостаточно для насыщения огня: так ненасытима плоть, как ее ни довольствуй.
  
• Знай, что в какой мере греет кто, на беду себе, плоть свою, в такой мере умножает в себе страсти, и, наконец, душа, обремененная худым навыком тела, делается бесплодною. Посему Спаситель говорит: внемлите ceбе, да не отягчают сердца ваша объядением и пиянством и печальми житейскими (Лк. 21, 34). Потому и апостол говорит: умерщвляю тело мое и порабощаю, да не како иным проповедуя, сам неключим буду (1 Кор. 9, 27). Если же кто принуждает себя к делу Господню, то в такой же мере и тело его делается сильным, и душа просветляется. Как борец постоянно проводит время в телесных упражнениях, чтобы приспособить тело свое к искусству борьбы, так и подвижник благочестия должен упражняться во всяком добром делании, как говорит апостол: обучай себе ко благочестию (1 Тим. 4, 7, 8)» ^[11].
  
• «Торопливый путник скоро достигнет города, и воздержный монах — мирного устроения сердца» ^[12].
  Не только монаху, но и мирянину воздержание чрева поможет улучить мирное устроение сердца.
  
• «Медлительный путник (не добравшись до жилых мест) ночует в поле, под открытым небом; и монах чревоугодливый не достигнет дома бесстрастия.
  
• Если предашься похоти насыщения чрева, то ничто не будет достаточно к удовлетворению сластолюбия твоего; потому что чревонеистовство есть огонь, потребляющий горячее вещество и всегда требующий нового.
  
• Потухший пламень ярко вспыхивает снова, если подложить новых сучьев сухих; и угасшая сласть похотная снова оживает от насыщения чрева снедями.
  
• Не сжаливайся над телом, когда оно станет жаловаться на изнеможение, и не насыщай его вдоволь угодными ему снедями; ибо если оно опять придет в силу, то восстанет на тебя и воздвигнет против тебя брань непримиримую, пока не пленит душу твою и не предаст тебя в рабы страсти блуда.
  
• Скудно питаемое тело — добре объезженный конь, который никогда не сбросит всадника. Конь, уздою удерживаемый, уступает и повинуется руке седока — и тело, укрощаемое скудноядением и бдением, не рвется из рук восседающего на нем помысла и не ржет, как делает, будучи движимо страстным порывом» ^[13].
  Воздержанное тело легко управляемо умом. Дух господствует, а плоть подчиняется. Человек возвращается к своему естественному первоначальному устроению — дух, душа, тело — господству первого над вторым и второго над третьим.
  
• «Приятность наслаждения умирает, коль скоро пища прошла чрез гортань, но в этом гробе оживает похотливость.
  
• Матерь сластолюбия (похотного) — чревоугодие: ибо оно порождает сластолюбивую похотливость и многие другие страсти. От него, как от корня стебельки, дают побеги прочие страсти и в скором времени, став деревами наравне с ним, породившим их, разветвляются в пороки, до небес досязающие. Так, сребролюбие, гнев, печаль — суть порождения и произрастения чревоугодия. Чревоугоднику прежде всего нужны деньги на удовлетворение пламенеющего всегда своего вожделения, хотя оно никогда не удовлетворяется; затем на препятствующих приобретению денег необходимо возбуждаться гневу; когда же гнев бессилен бывает перейти в дело, за сим по необходимости следует печаль.
  
• Чревоугодию паче всего сродственно сладострастное движение. И сама природа, желая показать сродсто сих страстей орудиям соития, назначило место под чревом, сею близостью означая тесную их связь. Почему если ослабевает сия страсть (похоть), то ослабевает от оскудения того, что выше, — т. е. чрева; и если усиливается и приходит в движение, то оттуда подается ей сила. Но не сей только страсти питательницею и воздоительницею бывает чревоугодие; оно истребляет в человеке все доброе. Коль скоро оно берет верх, обыкновенно падают и вземлются от среды воздержание, целомудрие, мужество, терпение и все прочие добродетели.
  
• Прекрасно оставаться в пределах потребности и стараться всеми силами не преступать оных. Если кого похоть немного перетянет на сторону житейских сластей, то уже никакое слово не сильно бывает остановить его стремления вперед (в сем направлении). Ибо тому, что сверх потребности, нет предела; но неутолимая забота и нескончаемая суетливость без меры размножают труд (по удовлетворению их) и питают похоть, подобно тому как пламень питается подкладыванием дров» ^[14].
  
• «Какими бы яствами ни было насыщаемо чрево, от этого зарождаются семена похоти плотской, и ум, подавленный бременем яств, не бывает уже силен добре править кормилом рассуждения. Не одно чрезмерное употребление вина опьяняет ум, но и излишество всяких яств обыкновенно делает его шатким и колеблющимся и лишает чистых и непорочных помышлений. Для содомлян причиной их развращения и погибели было не одно пьянство, но и пресыщение чрева. Слушай, как Господь чрез пророка укоряет Иерусалим (Иез. 16, 49). Отчего согрешила сестра твоя, Содома, если не оттого, что ела хлеб свой досыта и пресыщения? Поелику чрез такое насыщение хлебом они разжжены были неугасимым жаром похоти плотской, то по суду Божию были с неба пожжены серным огнем. Если таким образом их одна чрезмерность в употреблении хлеба по страсти пресыщения низвергла во стремнинную пропасть развращения, то что сказать о тех, которые, при цветущем здоровье тела, позволяют себе есть мясо и пить вино в непомерном количестве, употребляя их не сколько требует немощь, а сколько внушает самоугодливое похотение.
  
• Тот никогда не может подавить возбуждений похоти, когда она загорится, кто не силен бывает обуздать позывов чревоугодия. Чистота внутреннего человека распознается по совершенству сей добродетели. Ибо никак не поверишь, чтобы мог поспорить в борьбе с сильнейшими соперниками тот, кого видишь преодолеваемым слабейшими в легкой схватке.
  
• Победив таким настроением похоть чревоугодия и пространнопитания, как не рабы уже плоти, мы будем признаны достойными вступить и в высшие противоборства — сразиться с нечистыми силами, которые обыкновенно вступают лично в борьбу только уже с победителями. Таким образом, подавление плотских вожделений оказывается некиим солиднейшим основанием всех браней. Не победив своей плоти, никто не может законно сражаться; а кто незаконно сражается, не венчается.
  
• Хочешь ли слышать истинного борца Христова; сражающегося по законному правилу ратоборства? Внимай: Аз, — говорит он, — тако теку, не яко на неверное, тако подвизаюсь, не яко воздух бияй; но умерщвляю и порабощаю тело мое, да не како проповедуя другим сам неключим буду (1 Кор. 9, 26, 27). Видишь, как он в себе самом, т. е. в плоти своей, как на твердейшем некоем основании, установил главное дело ратоборства и весь успех борьбы совместил в одном измождении плоти и покорении тела своего? Аз, говорит, тако теку, не яко на неверное. Не течет на неверное Тот кто, созерцая небесный Иерусалим, имеет в нем неподвижную мету, к коей ему должно неуклонно направлять скорое течение сердца своего. Не течет на неверное тот, кто, забывая заднее, простирается в преднее, стремясь к предназначенной почести вышняго звания Божия о Христе Иисусе (Флп. 3, 13, 14), куда устремляя всегда взор ума своего и куда спеша со всею готовностию сердца своего, с уверенностию взывает: подвигом добрым подвизахся, течение скончах, веру соблюдох (2 Тим. 4, 7). И поелику сознавал, как неутомимо, с живейшим по всей совести рвением тек в след вони мастей Христовых (Песн. 1,3), и умерщвлением плоти успешно одержал победу в духовном ратоборстве; то с несомненным упованием наводит, говоря: прочее соблюдается мне венец правды егоже воздаст ми Господь в день он, Праведный Судия (2 Тим. 4, 8). А чтобы и нам открыть подобную надежду воздаяния, если в подвиге того же течения будем подражать ему, прибавил: не токмо же мне, но и всем возлюбившим явление Его [8], провозглашая, что в день суда и мы соделаемся причастными его венцу, если, любя пришествие Христово, — не то только, в коем Он явится и для нехотящих, но особенно то, в коем Он всегда сшествует святым душам, — одержим победу в ратоборстве чрез умерщвление плоти. О сем последнем пришествии Господь говорит в Евангелии: Аз и Отеи Мой приидем к нему и обитель у него сотворим (Ин. 14, 23). И еще: се стою при дверех и толку: аще кто услышит глас Мой и отверзет двери, вниду к нему, и вечеряю с ним, и той со Мною (Апок. 3, 20).
  
• Впрочем, апостол не один только подвиг течения, совершенный им, описывает, говоря: Аз тако тeку, не яко на неверное [что в особенности относится к устремлению ума и горячности духа его, коими он со всем жаром последовал Христу, с Невестою воспевая: в след Тебе в воню мира Твоего течем (Песн. 1, 3); и еще: прильпе душа моя по Тебе (Пс. 62, 9)]; но свидетельствует, что он и в другом еще роде ратоборства одержал победу, когда говорит: тако подвизаюся, не яко воздух бияй: но умерщвляю тело мое и порабощаю: что, собственно, относится к приболезненным трудам воздержания, к телесному пощению и измождению плоти. Тут он представляет себя бодренным некиим борцом с своею плотию, обозначая, что не напрасно давал ей удары воздержания, но что чрез умерщвление своего тела успел стяжать торжество победы, когда, укротив его бичами воздержания и измождив ударами пощения, доставил духу-победителю венец бессмертия и пальму нетления. Видишь законный порядок ратоборства, усматриваешь исход духовных состязаний: как борец Христов, одержав победу над бунтовщицей-плотью и повергнув ее под ноги свои, как великий триумфатор везется на победной колеснице?! — Не на неверное течет он, так как уверен, что скоро внидет во святой град, небесный Иерусалим. Тако подвизается в постах, т. е. и умерщвлении плоти, не яко воздух бияй, т. е. не напрасно дающий удары воздержания, потому что он ими не пустой воздух, но духов злобы, вращающихся в нем, поражал чрез умерщвление своего тела. Ибо кто говорит: не яко воздух бияй, тот дает разуметь, что не пустой и не порожний воздух поражает, но вместе и некиих сущих в нем. Поелику он, преодолев эти роды браней (т. е. с телом), снова выступал теперь украшенный многими победными венцами: то, естественно, стал подвергаться нападениям сильнейших врагов и, восторжествовав над первыми из них завистниками, в благонадежии начал возглашать: несть наша брань к плоти и крови, но к началом и ко властем и к миродержителем тмы века сего, духовом злобы поднебесным (Еф. 6, 12).
  
• Для борца Христова, пока он в теле, никогда не оскудевают случаи к получению пальм за ратоборство; но чем более возвышается он успехами своих побед, тем более сильный ряд ратоборств предлежит ему. Ибо после того, как победит он и покорит себе плоть свою, какие толпы супостатов, какие полчища врагов восстают против сего победоносного воина Христова, раздраженные его победами! Это — чтоб воин Христов, нежась покоем мира, не стал забывать о славных боях своего ратоборства и, опустившись от бездействия, в чувстве безопасности от врагов, не потерял охоты и мужества оказывать победные доблести, достойные высших наград. Итак, если, не умаляясь, а возрастая в силе и мужестве, желаем достигнуть высших победных триумфов, то и нам следует в том же порядке проходить бранные подвиги — и сначала совершить то, в силу чего можем с апостолом говорить: тако подвизаюся, не яко воздух бияй; но умерщвляю тело мое и порабощаю, — а потом, когда возьмем верх в этом бое, вступить и в такой, по успехе в коем могли бы мы опять с апостолом говорить: несть наша брань к плоти и крови, но к началом и ко властем и к миродержителем тмы века сего, духовом злобы поднебесным. Ибо с этими мы никаким образом иначе вступить в ратоборство не можем, как после победы над плотию, — и никогда не удостоимся мы испытать борьбу с духами, если все будем низлагаемы в борьбе с плотию и поражаемы в состязании с чревом. И по справедливости будет нам сказано от апостола с укором: искушение вас не постиже, точию человеческое (1 Кор. 10, 13)» ^[15].
  
• «При страсти многоядения чрево, и будучи насыщено, вопиет: алчу! — и будучи наполнено и расседаясь от излишества, взывает: я голодно. Страсть сия, имея яства пред глазами, подстрекает все пожрать за один раз.
  
• Кто ласкает льва, тот часто укрощает его: а кто угождает телу, тот усиливает его свирепость.
  
• Если плоть буйствует еще, то должно укрощать ее воздержанием во всякое время и во всяком месте. Когда же она утихла (чего, впрочем, не надеюсь дождаться прежде смерти), тогда можем скрывать пред другими свое воздержание [14, 10].
  
• 11. Будем укрощать чрево помышлением о будущем огне. Повинуясь чреву, некоторые (про причине разжжения от того похоти) отрезали наконец свои члены, — и умерли двоякою смертью. Присмотрись и увидишь, что объядение есть единственная причина потоплений (в море похоти), с нами случающихся.
  
• Кто служит своему чреву и, между тем, хочет победить духа блуда, тот подобен угашающему пожар маслом.
  
• Утесняй чрево воздержанием — и заградишь тем себе уста, ибо язык берет силу от множества снедей.
  
• Наполняющий чрево свое расширяет внутренности; а у того, кто томит его воздержанием, они мало-помалу суживаются; суженные же, они не требуют уже и не принимают много пищи.
  
• Знай, что часто бес приседит чреву и не дает человеку насытиться, хотя бы он пожрал все снеди Египта и выпил всю воду в Ниле.
  
• Если ты обещался Христу идти узким и тесным путем, то утесни утробу свою. Пространен и широк путь чревоугодия, вводящий в пагубу блуда, и многие идут по нему, — узки врата и тесен путь воздержания, вводящий в живот чистоты, и немногие входят им (Мф. 7, 14).
  
• Как тучные птицы не могут высоко летать, так и угождающему своей плоти невозможно взойти на небо.
  
• Иссохшая тина неугодна бывает свиньям: так и плоть, увядшая от подвигов, не упокоевает более бесов.
  
• (Исповедь чревоугодия). Как вы хотите отделаться от меня, когда я связана с естеством вашим? Дверь моя — потребность снедей, ненасытным же делает меня привычка, которая потом вместе с нечувствием души и непамятованием смерти служит основанием страсти ко мне. Первородный сын мой есть блуд, второе после него исчадие есть ожесточение сердца, а третье — сонливость. Море злых помыслов, волны скверн, глубина неименуемых нечистот — также от меня происходят. Дщери мои — суть: леность, многословие, дерзость, смехотворство, кощунство, прекословие, жестоковыйность, непослушание, нечувствие, пленение ума, самохвальство, высокомерная и безумная самонадеянность, любовь к миру, за которою следует оскверненная молитва, парение помыслов и часто злоключения нечаянные; и за всем этим следует отчаяние — самая лютая из всех страстей. Память согрешений восстает против меня, но не побеждает. Мысль о смерти сильно враждует на меня, но нет ничего в человеках, что бы могло меня совершенно упразднить. Кто приял Утешителя, тот молитвенно жалуется Ему на меня; и Он, умолен будучи, не дает мне действовать в нем страстно. Не вкусившие же Его всячески ищут услаждаться моею сластью» ^[16].
  

Правильное воздержание с разсуждением

• «Лучше есть о Господе и благодарить Господа, нежели не есть и осуждать ядущих и благодарящих Господа» ^[17].
  Осуждение ближнего сводит на нет подвиги воздержания и нимало не пользует человека ко спасению. В благодарном сердце живет любовь, она привлекает благодать Божию, покрывающую плотскую немощь. Это надо помнить каждому, стремящемуся к аскетическим подвигам телесного воздержания.
  
• «Сел ты за трапезу? Ешь хлеб, а не осуждай ближнего, чтоб чрез осуждение не сделаться тебе пожирающим брата своего.
  
• Будь здрав в вере и ешь все предлагаемое тебе о Господе. Если предложено вам что снедное, чего не хочешь ты есть, не отсылай сего с трапезы, когда другие хотят есть и благодарить Господа» ^[18].
  Опять же, смотри не на себя, а снисходя к немощи других, жалей всех, желай им утешения и укрепления телесного. У каждого своя мера, чужой меры ты можешь не знать, а Господь заботится о всех, соразмеряя нужду каждого. Радуйся когда ближний твой насытится, и воздай хвалу Господеви.
  
• «Сел ты за трапезу? Ешь, как человек, и не озирайся, как невежда» ^[19].
  Отнюдь не распускай себя, а то можешь уязвиться завистью или осуждением, внимательно следи за собой.
  
• «Вкусил ты хлеба и насытился! Воздай славу Богу, напитавшему тебя. А если хочешь довольствовать тело свое малым, воздай славу укрепившему тебя Богу и не говори перед всеми: «не съел я и такой-то доли хлеба». Что придаешь этим себе? Не осуждаешь ли только ядущих и благодарящих?» ^[20].
  Святой отец учит нас поиску меры — «золотой середины». Ибо крайности пагубны для духовного подвига. Не должно быть пресыщения, но не должно быть и уничтожения тела. Прп. Макарий Оптинский говорил о том, что мы не телоубийцы, а страстоубийцы. Опытом отцов доказано, что неизмеренность пищи может привести плоть в неуправляемое, необузданное состояние, в котором человек не сможет справиться со своей похотью. Для людей в миру, имеющих много трудов на работе и дома, необходимо вкушать пищу в достаточном количестве до насыщения — иначе у них не будет сил работать. Плохой работник никому не нужен. Гранью насыщения мирянину следует положить меру, чтобы после еды не возникали похоть и лень. Более совершенные могут, конечно, стремиться к аскетическому образу питания. Но изменяющиеся обстоятельства жизни, здоровье и нагрузки будут менять и меру необходимого насыщения пищей. Все должно решаться индивидуально, с духовником.
  
• «Для сохранения чистоты души и тела недостаточно одного воздержания в пище, если к сему не будут присоединены и прочие добродетели душевные. Так, перво-наперво надо научиться смирению через добродетель послушания, сокрушение сердца и утомление тела. Денег не только имения должно избегать, но и самое желание их с корнем исторгать. Ибо не довольно не иметь их — что большею частию бывает и по необходимости, — но не должно допускать самого желания иметь их, если б случайно они были предложены. Надо ярость гнева подавлять, отяжеление печали преодолевать, суетную славу презирать, высокомерие гордости попирать, а также и ума непостоянные и шатательные туда и сюда отбегания обуздывать непрестанным памятованием о Боге. Всякий раз надо нам возвращать сердце наше от парительного блуждания к созерцанию Бога, как только лукавый враг, покушаясь отвлечь ум наш от сего созерцания, вкрадется в тайники сердца.
  
• Тот никогда не может подавить возбуждений похоти, когда она загорится, кто не силен бывает обуздать позывов чревоугодия. Чистота внутреннего человека распознается по совершенству сей добродетели. Ибо никак не поверишь, чтобы мог поспорить в борьбе с сильнейшими соперниками тот, кого видишь преодолеваемым слабейшими в легкой схватке.
  
• Не внешнего врага надо нам бояться; враг наш заключен в нас самих. Почему и ведется в нас непрестанно внутренняя война. Одержи мы в ней победу — и все внешние брани сделаются ничтожными, и все станет у воина Христова мирно, и все ему покорно. Нечего будет нам бояться врага совне, когда то, что есть внутри нас, побежденное, покорится духу, Не должны мы верить, что нам для совершенства сердца и чистоты тела может быть достаточен один тот пост, который состоит в воздержании от видимых яств. Нет, к сему должно присовокупить еще и пост души. Ибо и она имеет свои вредные яства, от коих, отучнев, впадает в обрывы сладострастия и без обилия телесного питания. Осуждение ее есть пища, и притом преприятная. Гнев также ее есть пища, хотя не так легкая, а подчас вредная и даже смертоносная. Зависть есть пища души, ядовито повреждающая ее соки и непрестанно мучащая ее, несчастную, счастливыми успехами других. Тщеславие ее есть пища, которая на время услаждает ее приятным вкушением, а после делает пустою, обнаженною и лишенною всякой добродетели и оставляет бесплодною и не способною приносить плоды духовные — и, след., не только лишает воздаяния за безмерные труды, но и привлекает большие наказания. Всякое похотствование и блуждание сердца непостоянного есть некое спасение души на своего рода пастбище, питающее ее вредными яствами, небесного же хлеба и твердой пищи делающее непричастною. Почему в святом пощении нашем, удерживаясь от всего этого, сколько сил есть, мы соделаем целесообразным и благоплодным соблюдение телесного поста. Ибо утруждение плоти, соединенное с сокрушением духа, представит приятнейшую Богу жертву и устроит достойное Его святости обиталище в чистых и благоукрашенных сокровенностях сердца. Но если, постясь телесно, мы будем опутываться пагубнейшими страстями душевными, то никакой не принесет нам пользы измождение плоти, когда при этом оскверненными остаемся в драгоценнейшей нашей части, т. е. — когда мы бываем не исправны тою частью нашего естества, которая, собственно, соделывается жилищем Св. Духа. Ибо не плоть тленная, а сердце чистое соделывается обиталищем Богу и храмом Духа Святого. Итак, надлежит нам, когда постится внешний наш человек, и внутреннего удерживать от вредных вкушений. Его особенно представлять чистым Богу, чтоб сподобиться принять в себя посетителем Христа, увещевает св. апостол, когда говорит: во внутреннем человеце вселитися Христу верою в сердца ваша (Еф. 3, 16, 17).
  
• Пищу надо избирать такую, которая бы умеряла, а отнюдь не возбуждала жар похоти плотской и притом была удобоприобретаема и сообразна с общим обычаем и употреблением братий. Чревоугодие проявляется в трех видах: один побуждает упреждать уставом определенный час принятия пищи; другой любит насыщать и переполнять чрево пищею, какого бы рода она ни была; третий удовлетворяется лишь приятнейшими и изысканнейшими яствами. Почему против него монах должен соблюдать троякое правило: во-первых, ожидать уставного времени разрешения на пищу; во-вторых, не поблажать пресыщению; в-третьих, довольствоваться простою какою-нибудь и дешевою пищею. А что в сем отношении допускается не сообразного с общим обычаем и употреблением, того древнейшее предание св. отцов не одобряет как оскверненного суетностью, тщеславием и хвастливостью. И мы никого не видели из тех, кои отличались даром ведения и рассуждения, и никого не знали из тех, коих благодать Божия выставила вперед как блистательнейшие светила для подражания, которые бы воздерживались от вкушения хлеба, почитаемого простым и не ценным. И наоборот, никогда не видали мы, чтоб кто-нибудь из тех, которые употребляли только зелень, овощи и древесные плоды, имелся в числе опытнейших мужей или сподоблялся благодати рассуждения и ведения.
  

Дела любви должно предпочитать посту. Этому научились мы у египетских св. отцов. Ибо когда мы, желая узнать правила сих старцев, пришли из Сирии в Египет, то нас принимали там с изумительно живым радушием сердечным; и куда бы мы ни приходили, нигде для успокоения нас не стеснялись соблюдением определенного уставом часа для принятия пищи, как мы обыкли видеть в монастырях палестинских, — но везде разрешали на пищу прежде того, кроме только среды и пятка. Один из старцев, когда мы спросили его, почему у них так свободно мимоходится правило каждодневного поста, ответил нам: пост всегда со мною, вас же я не могу удержать с собою навсегда. Притом, хотя пост многополезен и всегда нужен, но он составляет жертву произвольную; исполнение же дела любви есть не отложимое требование заповеди. Итак, принимая в вас Христа, я должен напитать Его. Когда же провожу вас, тогда сделанное ради Его снисхождение могу вознаградить строжайшим постом. Ибо не могут сыны брачнии поститься, дондеже жених с ними есть. Приидут же дние, егда отъимется от них жених, и тогда постятся (Лк. 5, 34, 35).

Крайности, как говорят св. отцы, с той и другой стороны равно вредны — и излишество поста, и пресыщение чрева. Знаем мы некоторых, которые, не побежденные чревоугодием, низложены были безмерным постом и впали в ту же страсть чревоугодия по причине слабости, происшедшей от чрезмерного поста.

Нам надо заботиться как о том, чтобы по желанию плотского удовольствия не принимать пищи прежде назначенного времени или сверх меры, так и о том, чтоб употреблять ее в назначенный час, хотя бы и не хотелось; потому что и чрезмерное желание плотского удовольствия, и отвращение от пищи возбуждаются врагом нашим. Притом неумеренное воздержание вреднее пресыщения; потому что от последнего, в силу раскаяния, можно перейти к правильному действованию, а от первого нельзя.

Предлагаем еще одно спасительное наставление блаженного Макария, чтоб книгу нашу о постах и воздержании назидательно заключить мнением такого мужа. Он говорит, что монах так разумно должен вести дело пощения, как бы имел пребыть в теле сто лет, и так обуздывать душевные движения — забывать обиды, отревать печаль, ни во что ставить скорби и потери — как могущий умереть каждый день. Этим советуется, в отношении к первому, т. е. посту, душеполезное благоразумие, которое бы заставляло монаха шествовать всегда путем ровной строгости в воздержании, не позволяя ему, в случае даже изнеможения тела, переходить от строгости к излишеству; а в отношении ко второму, т. е. обузданию движений душевных, — спасительное великодушие, которое было бы сильно не только презирать то, что кажется благополучным в мире сем, но и пребывать несокрушимым несчастиями и скорбями и пренебрегать ими как ничтожными, туда имея постоянно устремленным взор ума своего, куда каждый день и каждую минуту чает быть позванным» ^[21].

«Для не падавших особенное воздержание потребно только при движении похоти; а для падавших оно не обходимо даже до смерти; до самой кончины пусть они не дают утешения телу своему и борются с ним без примирения. Первым предлежит только охранять всегда чинное благоустроение ума; а последним надлежит еще умилостивлять Бога душевным сетованием и истаяванием (от глада и жажды).

Сидя за столом, исполненным кушаньев, представляй пред мысленными очами твоими смерть и суд; ибо и таким образом едва возможешь хоть немного укротить страсть объядения. Когда пьешь, всегда воспоминай уксус и желчь Господа твоего; и таким образом или пребудешь в пределах воздержания, или, по крайней мере, восстенав, смиришь помысл свой.

Однажды, когда я был еще молод, пришел я в один город или селение; и там во время обеда напали на меня вдруг помыслы объядения и тщеславия; но, боясь исчадий объядения, я рассудил лучше быть побежденным тщеславием. В мирянах корень всех зол есть сребролюбие, а в монахах — объядение.

Видел я мужественных деятелей, которые, по некоторой нужде дав утробе малое послабление в пище, вслед за тем утомляли сие окаянное тело всенощным стоянием; и тем научали его с радостью отвращаться от насыщения.

Как преступник, которому объявили приговор и который идет на казнь, не беседует о народных зрелищах; так и тот, кто истинно оплакивает грехи свои, не будет угождать чреву» ^[22].

Как найти меру воздержания

 

«В укрощении чрева употребим благоразумную постепенность: отсечем прежде всего утучняющую пищу, потом разжигающую, а после и услаждающую. Давай чреву своему пищу мерную и удобоваримую, чтоб умеренным насыщением отделаться от его алчности, а чрез скорое переварение пищи избавиться от разжжения, как от бича.

Если крайний предел чревоугодия есть — понуждать себя на принятие пищи, когда и не хочешь есть; то крайний предел воздержания будет — воздерживать естество свое, когда оно алчет, несмотря на то, что оно ничем в это время не провинилось» ^[23].

«Касательно образа воздержания в пище, или постничества, не может быть постановлено одинаковое для всех правило; потому что не у всех тел одинакова крепость, добродетель же сия соблюдается не одной силой души, но должна соразмеряться и с силой тела. Не для всех возможно соблюдать пост по неделям; некоторые не могут быть без принятия пищи более трех или двух дней, а иным трудно пробыть без пищи до заката солнца. Не для всех также питательны овощи, или зелия, или сухой хлеб. Еще — иному для насыщения нужно два фунта, а другой чувствует тягость, если съест фунт или полфунта. Но все воздержники должны иметь одну цель: чтобы, принимая пищу по мере способности, не вдаваться в пресыщение. Ибо не только качество пищи, но и количество расслабляет душу, возжигая в ней вредоносный, греховный огонь.

Св. отцы мерою воздержания в пище положили — чтоб пищу, которую принимать заставляет нас необходимость поддерживать жизнь тела, переставали мы вкушать, когда еще хочется есть. Судя по сему, и немощный телом может являть добродетель воздержания в совершенстве, наравне с крепкими и здоровыми, если силою воли будет обуздывать пожелания яств, когда сего не требует бренность плоти. Ибо и апостол говорит: плоти угодия не творите в похоти (Рим. 13, 14). Он не совсем запретил иметь попечение о теле, а не велел только, чтоб это делалось по похоти, — похотливую заботу о плоти отъял, а разумного, необходимого для жизни содержания ее не исключил: то — чтоб чрез поблажку плоти не ниспали мы до пагубных дел похотливых, а это — чтоб тело, будучи расстроено неразумною строгостию, не оказалось бессильным к исполнению духовных наших занятий и трудов.

• Итак, мера воздержания должна быть определяема судом совести каждого. Всякий должен назначить себе — настолько воздерживаться, сколько требует сего брань плотского восстания. Посты, уставом определенные, всеконечно должно соблюдать; но если после них не будет соблюдаема воздержность в употреблении пищи, то соблюдение их не доведет до совершенной чистоты. Голодание в продолжительные посты будет иметь плодом только временное в ту пору изнеможение и истомление тела, а не чистоту целомудрия, если вслед за тем пойдет насыщение тела вдоволь: так как чистота души неразрывно связана с голоданием чрева. Не имеет постоянной чистоты целомудрия кто не довольствуется тем, чтобы держать постоянную ровность воздержания. Строгие посты, если за ними последует излишнее послабление себе в пище, бывают ни во что, и плод их скоро вытесняется страстию чревоугодия. Посему лучше разумное с умеренностию подкрепление себя пищею каждый день, нежели по временам долгий и крайне строгий пост. Неумеренное неядение умеет не только колебать постоянство и твердость души, но и совершение молитв делать безжизненным, по причине изнеможения тела.
  
• ...не только излишних яств желание надо подавлять созерцанием добродетелей, но и необходимую для естества нашего пищу, как неблагоприятную целомудрию, принимать не без заботливой осторожности сердечной. И течение нашей жизни должно установить таким образом, чтобы ни в какое время не отвлекаться от духовных занятий, разве только когда слабость тела побудит снизойти к необходимому о нем попечению. Но и когда, более удовлетворяя потребности жизни, нежели рабствуя вожделению души, подчиняемся этой необходимости, должны как можно скорее спешить оставлять то, как дело, отвлекающее нас от спасительных занятий. И во время самого принятия пищи — не надо отставать от сих занятий. Ибо мы никак не можем отклониться от услаждения предлежащими яствами иначе, как если душа, приковав внимание к божественному созерцанию, не будет услаждаться в то же время паче любовию к добродетелям и красотою вещей небесных.
  
• ...<Христианин>, желающий достигнуть подвига внутренних браней, пусть наперед такую назначит себе и держит предосторожность, чтоб прежде уставом определенного и для всех общего часа подкрепления себя пищею, и особенно вне трапезы, отнюдь не позволять себе принять что-нибудь из пищи или пития, какая бы приятность и сладость их ни манила к тому. Но и по окончании трапезы да не попускает он себе дерзнуть на нечто подобное, хотя бы то в малейшей малости. Равно должно ему строго соблюдать время и меру сна, как уставом положено. И этого рода похотения с таким же рвением надо отсекать, с каким должны мы отсекать движения блудной страсти. Ибо кто не мог подавить излишние пожелания чрева, тот как сможет погасить разжжение плотского вожделения? И кто не мог укротить страсти явные и малые, тот как возможет победить тайные, проторгающиеся без всяких свидетелей?
  
• Общее правило умеренности воздержания состоит в том, чтобы каждый сообразно с силами, состояниeм тела и возрастом столько пищи вкушал, сколько нужно для поддержания здоровья тела, а не сколько требует желание насыщения. Кто не соблюдает одинаковой меры, но то постится чрезмерно, то пресыщается, — тот вредит как молитве, так и целомудрию: молитве — потому что от неядения не может быть бодрым в молитве, клонясь от бессилия ко сну; а целомудрию — потому что тот огнь плотской похоти, который возжигается от чрезмерного употребления пищи, продолжает действовать и во время строгого поста.
  
• Мерное употребление пищи, по мнению св. отцов, состоит в ежедневном употреблении столько пищи, чтобы после вкушения ее еще чувствовался голод. Такая мера сохранит душу и тело в одинаковом состоянии и не попустит человека вдаться ни в чрезмерный пост, расслабляющий тело, ни в пресыщение, подавляющее дух ^[24].
  

«Благоразумие сердца да соразмеряет с состоянием тела труд воздержания, чтоб, когда расслабнет тело, не страдать и ему самому» ^[25].

«Воздерживаться сверх меры, как думаю, не похвально; и пренебрегать должным воздержанием не полезно. Как долговременное уклонение от установленных снедей производит расслабление и недостаток сил к служению, так пресыщение яствами подвергает осуждению. Сказано: горе вам, насыщенным ныне, яко взалчете (Лк. 6, 25). Сверх того, невоздержный от неумеренности впадает в плотские страсти. Посему благочестно и надлежащим образом надо управлять телом» ^[26].

Основные святоотеческие правила излечения от страсти чревоугодия

1. Принимать пищу по мере надобности, не вдаваясь в пресыщение.
   
2. Переставать вкушать пищу, когда еще хочется есть.
   
3. Мера воздержания в еде должна быть определена судом совести каждого; вкушать пищу столько, сколько нужно для поддержания здоровья тела, а не сколько требует желание насыщения.
   
4. Всякий должен назначить себе столько воздерживаться, сколько требует сего брань плотского возстания, силы, возраст и здоровье тела.
   
5. Подкрепление себя должно быть разумное с умеренностью.
   
6. Определить себе с помощью духовника определенные часы принятия пищи.
   
7. Не переполнять чрево.
   
8. Стремиться к вкушению дешевой и самой простой пищи и довольствоваться этим. Избегать вкушения пищи дорогой, вкусной, разнообразной, утучняющей и разжигающей плоть.
   
9. Не пить вино до опьянения.
   
10. Устраняться празднословия и многословия во время принятия пищи.
    
11. Иметь перед глазами страх Божий наказания за чревоугодие. Всячески укорять себя и каяться за переедание.
    

 

 

Примечания:

<a href="http://azbyka.ru/dictionary/17/borba_so_strastjami_strast_chrevougodija-all.shtml#rel1" name="1">[1] Св. Ефрем Сирин. Добротолюбие. Том II. М.: АНО «Развитие духовности, культуры и науки»; 2004. С. 469–471.

 

[2] Прп. Нил Синайский. Там же. С. 288–290.

 

[3] Св. Иоанн Лествичник. Там же. С. 637.

 

[4] Св. Иоанн Лествичник. Там же. С. 639.

 

[5] Прп. Нил Синайский. Там же. С. 287–288.

 

[6] Св. Ефрем Сирин. Там же. С. 468–471.

 

[7] Св. Ефрем Сирин. Там же. С. 468–472.

 

[8] Прп. Нил Синайский. Там же. С. 288.

 

[9] Прп. Нил Синайский. Там же. С. 289.

 

[10] Св. Иоанн Лествичник. Там же. С. 635–636.

 

[11] Св. Ефрем Сирин. Там же. С. 70–472.

 

[12] Прп. Нил Синайский. Там же. С. 289.

 

[13] Прп. Нил Синайский. Там же. С. 289–290.

 

[14] Прп. Нил Синайский. Там же. С. 290–292.

 

[15] Св. Иоанн Кассиан. Там же. С. 29–37.

 

[16] Св. Иоанн Лествичник. Там же. С. 635–640..

 

[17] Св. Ефрем Сирин. Там же. С. 468.

 

[18] Св. Ефрем Сирин. Там же. С. 468.

 

[19] Св. Ефрем Сирин. Там же. С. 468.

 

[20] Св. Ефрем Сирин. Там же. С. 470.

 

[21] Св. Иоанн Кассиан. Там же. С. 31–43.

 

[22] Св. Иоанн Лествичник. Там же. С. 636–639.

 

[23] Св. Иоанн Лествичник. Там же. С. 636–639.

 

[24] Св. Иоанн Кассиан. Там же. С.28–42.

 

[25] Прп. Нил Синайский. Там же. С. 291.

 

[26] Св. Ефрем Сирин. Там же. С. 470.

 

 

[Лариса Larissa 329]

Вот это подход к вопросу - фундаментальный Спасибо, Оля!

[О_К (fakel) 1 360]

Спасибо , за оценку .

Рада, что статья понравилась .