Перейти к публикации
Olqa

Коронавирус и "богобоязненные"

Рекомендованные сообщения

Израиль достаточно хорошо сумел ответить на вызовы эпидемии. Там низкая (сравнительно с Европой и США) заболеваемость и смертность, хороший уровень тестирования. Израиль также располагает большой армией, оснащенной и подготовленной, чтобы справляться с гуманитарными катастрофами. Контролировать эпидемию помогло и то, что Израиль – государство изолированное и имеет всего одни, хорошо охраняемые ворота в страну – аэропорт имени Бен-Гуриона. По политическим соображениям власти неохотно перекрыли сообщение с США, но в остальном реагировали оперативно.

Единственным исключением была община ультраортодоксальных евреев-харедим, составляющая примерно миллион человек, то есть около 10% населения. «70% жертв коронавируса – это харедим», – заявил министр внутренних дел Арье Дери, лидер религиозной партии ШАС.

Распространен стереотип о харедим, что они куда более дисциплинированы, чем светские граждане. Харедим, что означает «богобоязненные», соблюдают сложную систему пищевых предписаний кашрута, как правило, проводят дома шаббаты и праздники, в обязательном порядке совершают омовения. Социальное дистанцирование прописано в многочисленных законах ритуальной чистоты.

Казалось бы, все это должно было подготовить набожных иудеев к эпидемии. Однако харедим в основном бедней своих менее религиозных соседей. Они живут в тесноте, большими семьями. В религиозных кварталах Иерусалима и в ультраортодоксальном городе Бней Брак плотность населения 26–27 тыс. человек на квадратный километр (в соседнем Гиватаиме – чуть более 18 тыс., в Холоне – 10 тыс., а в Тель-Авиве – всего 7,6 тыс.). Аналогичная плотность населения и в иудейских кварталах Нью-Йорка, где тоже отмечается высокая заболеваемость.

Другой фактор – информационная изоляция. На доступ к СМИ наложены раввинские запреты, поэтому в общине отсутствуют ТВ, радио, светские газеты, интернет и мобильные телефоны, использующие приложения для обмена сообщениями. Это приводит к трагическим последствиям в случае быстрого распространения эпидемии. Среди харедим существует глубокий скептицизм по отношению к любым внешним вмешательствам со стороны властей в жизнь общины, особенно если это может поставить под сомнение авторитет и лидерство раввинов.

Быстрому распространению вируса способствовала глубокая убежденность харедим, что их невозможно научить ничему новому. В общине искренне верят, что они тысячи лет жили так, как живут сейчас, что выжили, несмотря ни на что. У них есть Тора, где можно найти ответы на все вопросы. «Тойрэ магейнэ у мацилэ» («Тора защищает и спасает»), – говорят они. Так что ответственность за замедленную реакцию на опасность заражения, стоившую многих жизней и нанесшую огромный ущерб имиджу харедим в глазах соседей, лежит на раввинском руководстве, на политиках и деятелях, как бы живущих в двух мирах и обладавших всех полнотой информации, но не сумевших ее вовремя оценить и принять меры. Незавидной оказалась роль министра здравоохранения Израиля раввина Якова Лицмана, в результате ушедшего в отставку со своего поста. Лицман заседал с врачами и эпидемиологами, получал самую полную и оперативную информацию, но он и другие политики-харедим провалили задачу информирования и подготовки своего электората к угрозе заражения.

Сам Лицман, которого светские СМИ и социальные сети изображают чуть ли не главным виновником создавшихся проблем, имел довольно мало отношения к организации здравоохранения. Он добился организации дешевых столовых в больницах, но министерством фактически руководил Моше Бар-Симантов – неолиберальный экономист, железной рукой проводивший приватизацию и коммерциализацию общественного здравоохранения в Израиле. Борьбой с эпидемией руководила «тройка» – глава правительства Биньямин Нетаньяху и его назначенцы Бар-Симантов и советник по национальной безопасности Меир Бен-Шабат.

Миссия Лицмана и других политиков-харедим совсем иная, чем у их светских коллег. Они даже не претендуют на то, чтобы служить своему электорату. Религиозные политики – это прежде всего посланники своего лидера-ребе (у Лицмана это глава гурских хасидов Герер Ребе Арье Яков Альтер), а ведущий авторитет в этом автономном еврейском мире сегодня – раввин Хаим Каневский. Религиозные политики в правительстве и Кнессете – прежде всего лоббисты тех инициатив, которые раввинское руководство считает необходимым продвигать. Их компетенции, в том числе министерские, имеют второстепенное значение. В новом правительстве Лицман получил пост министра строительства и там будет продолжать делать то, что делал в Министерстве здравоохранения, то есть лоббировать привилегии и дотации набожным избирателям. Его место занял светский политик Юлий Эдельштейн, бывший спикер Кнессета.

Лидеры харедим оказались бессильными и во власти на местном уровне, особенно в организационных вопросах. Когда газеты писали, что в Бней Брак ввели войска, то воображение рисовало танки на улицах. Моя кузина, офицер израильской армии, вошла туда в составе армейского батальона. Она рассказывает, что армия в основном занималась доставкой еды сидящим в карантине людям, эвакуировала больных. Военные, по сути, взяли на себя управление городом, поскольку местные политики-харедим оказались неспособными все это наладить.

Проблема любого журналиста, освещающего общину харедим, очень похожа на проблему корреспондентов в СССР: им практически невозможно выйти на контакт с «простыми» людьми. Все общение ограничивается политиками, бизнесменами, пресс-секретарями, которые принадлежат к крошечной номенклатуре со связями с внешним миром. У них в отличие от других верующих есть подключенные к интернету сотовые телефоны. Они понимают специфику СМИ и имеют больше денег и привилегий, чем обычные люди в их общине. И самое главное, они, как правило, имеют разрешение раввинов общаться с внешним миром. Эта номенклатура либо служит своим раввинам, либо зарабатывает деньги, значительная часть которых возвращается в общину в виде щедрых пожертвований. Сейчас наблюдается глубокий кризис доверия в общине харедим. И это чревато серьезными последствиями.

Даже глава МВД Арье Дери призвал к переоценке ценностей. В интервью религиозному изданию «Кикар Шаббат» министр рассказал, что харедим непропорционально пострадали не только в Бней Браке и Иерусалиме, но и в мелких поселениях и кварталах: «У нас есть объяснения – Пурим, синагоги, свадьбы... и все это правильно, но» и еврейские общины в других странах, в США, Аргентине, Британии и Франции, сильно пострадали. Он назвал чудом, что в Израиле смертность в 60 раз меньше, чем в США.

Внутри самой общины звучит все больше обвинений в адрес лидеров. Особенно на харедимных форумах на идиш, где можно высказаться анонимно. Я никогда раньше не слышал такой суровой критики раввинов, какую позволяют себе сегодня в узком кругу. «Тора больше не защищает свой народ», – сказал один мой религиозный собеседник, потерявший в эпидемии восьмерых родственников.

Обозреватель газеты «Гаарец» Аншл Пфейфер назвал происходящее крупнейшим потрясениям общины после Холокоста. «Трудно сказать, вызовет ли это такое же разочарование и отход от религии, как было после Холокоста или в начале ХХ века, но изменения обязательно произойдут», – сказал он в подкасте на сайте газеты.

Трудно ожидать революции на «еврейской улице». Но очевидно, что назревает ситуация, когда верхи не могут, а низы не хотят больше жить по-старому. Все больше молодых людей (с разрешения раввинов или без оного) учатся в гражданских университетах, получают профессии, служат в армии. Неуклонно растет возраст женщин, вступающих в брак. Намечается и снижение числа детей в религиозных семьях. Светский Израиль, несомненно, пересмотрит свое отношение к автономии этой общины. Ведь когда болеют харедим, то нагрузка падает на те же самые больницы и ресурсы, которыми пользуются и остальные граждане. Религиозное образование не готовит молодежь для современного рынка труда, и их содержание ложится бременем на экономику и вызывает недовольство других слоев населения.

В прошлом году вышел израильский сериал «Автономии» об альтернативной реальности, где в Израиле существуют два государства – светское и говорящее на идиш религиозное. Религиозная автономия рушится под напором экономических проблем, верующие люди берут в руки оружие, защищая свои духовные училища от введения там светских предметов. 73 года назад основатель еврейского государства Давид Бен Гурион заключил с харедим соглашение о «статус-кво», чтобы обеспечить единый фронт в борьбе за независимость. Тогда в стране было всего около 5 тыс. «богобоязненных». Бен Гурион верил, что они исчезнут в течение одного поколения. Сейчас в Израиле миллион ультраортодоксов, и «статус-кво» не может сохраняться в прежнем виде.

Михаэль Дорфман. Независимая газета. 29.05.2020

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение

Join the conversation

You can post now and register later. If you have an account, sign in now to post with your account.
Note: Your post will require moderator approval before it will be visible.

Гость
Ответить в тему...

×   Вставлено в виде отформатированного текста.   Восстановить форматирование

  Разрешено не более 75 смайлов.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отобразить как ссылку

×   Ваш предыдущий контент был восстановлен.   Очистить редактор

×   Вы не можете вставить изображения напрямую. Загрузите или вставьте изображения по ссылке.


  • Сейчас на странице   0 пользователей

    Нет пользователей, просматривающих эту страницу.

×
×
  • Создать...