День рождения Государя Императора Николая II

[~ Весна ~ 2 876]

19 МАЯ — ЯВЛЕНИЕ НА СВЕТ БОЖИЙ ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ АЛЕКСАНДРОВИЧА (1868). 
 
Помазанник видел особый знак в том, что в сей день Церковь прославляет праведного Иова Многострадального, ставшего прообразом Божественного Страдальца. 
 
Постепенно Царь свыкся с мыслью о необходимости разделить с Россией ее горький жребий. 
 
Многие подвижники святой жизни предсказывали Венценосной Семье мученическую кончину. 
 
Однако скорбное пророчество вовсе не лишало Государя энергии созидания и целеустремленности в достижении поставленных Им задач. 
 
Его спокойствие было непонятным и неприятным для светских людей, приписывавших Российскому Монарху отрешенность от жизни и фатализм. 
 
В наши дни — возрождения Русского Мира — венценосный Царь-Мученик является символом православной Империи — Державы Российской, за которую Он отдал Свою жизнь. 
 
1. 
Мчится поезд на станцию «Дно», 
А в окне скорбный лик Государя... 
Никому из людей не дано 
Было к тайне Царевых страданий 
 
Прикоснуться высоким умом 
И приникнуть сочувственным сердцем. 
Вдоль дороги мелькал бурелом, 
Перелески под саваном серым... 
 
Взор измученных Царских очей 
Устремлялся в безбрежные дали... 
Груз бессоных последних ночей 
Цветом пепла и холодом стали 
 
Лег на светлое прежде чело 
«Всюду трусость, обман и измена».. 
Он не ведал, что станция «Дно» — 
Первый круг государева плена. 
 
Генералы победы в бою, 
Изменив Богу данной присяге, 
Не искали. Но душу свою 
Погубили, имперские стяги 
 
Променяв на обряд тайных лож. 
И в угоду лукавой Европе 
В ход пуская и подкуп, и ложь, 
Смерть Царя замышляли холопы. 
 
Поезд движется по полотну, 
Увлекая Монарха с собою... 
Ликом бледным прильнув ко стеклу, 
Император, водимый судьбою, 
 
Изваяньем недвижным застыл. 
Научившийся тайной молитве, 
Обреченною жертвою был 
Он в неравной за Родину битве... 
 
2. 
Ему вспомнились давние дни. 
Милых сродников светлые тени 
Вереницей летучей прошли... 
На Отцовских уютных коленях 
 
Кроткий Ники с улыбкой сидел, 
От смущенья зардевшийся краской, 
А Отец, отложив гору дел, 
Изливал на детей Свою ласку... 
 
Вспомнил Царь и селенье Борки, 
И просевшую крышу вагона. 
Оперевшись на обе ноги, 
Александр, без единого стона, 
 
Удержал на могучих плечах 
Непосильное, страшное бремя... 
И в знак милости Божьей свеча 
Пред фамильной иконой горела... 
 
Вот Успенский Собор. Николай 
Возлагает венец на Царицу... 
Утопает в цветах русский май, 
Свет блистает на радостных лицах... 
 
Засвистел паровоза гудок, 
Вздрогнул Царь, вдруг увидев селенье. 
Остановки приблизился срок, 
С нею — время молитвы и бденья... 
 
3. 
Молчаливый Ипатьевский дом 
С двухметровым дощатым забором... 
Часовые за каждым углом 
Проходящих буравили взором. 
 
Лето. Ночь. Отсыревший подвал. 
Под конвоем — семья Государя. 
«Для чего комендант нас собрал 
В этот час?» — вопрошал Николая 
 
Цесаревич, прижавшись к Нему. 
Тот поднял Алексея на руки. 
Мать сидела лицом к палачу, 
И в глазах выражение муки... 
 
По наружности невозмутим, 
Царь стоял. Лишь уста побелели. 
«Бог с тобой, успокойся, мой сын, 
Что-то нам сообщить не успели»... 
 
Хриплый голос читал приговор. 
Страстотерпцы хранили молчанье. 
А убийцы стреляли в упор, 
Приготовив штыки для закланья... 
 
4. 
На Урале есть место одно, 
Под названием «Ганина Яма». 
Вечно ветру бродить суждено 
Между тоненьких сосен упрямых, 
 
Деревца золотистые гнет, 
Треплет ветви и кроны нещадно. 
А они — словно русский народ — 
Норовят распрямиться обратно... 
 
Но сегодня царит тишина — 
Ночью стих непоседливый ветер. 
Старый инок, восстав ото сна, 
Возжигает лампады и свечи. 
 
А над шахтою высится крест 
Среди белых березок и сосен, 
На рассвете звучит благовест 
И прохладу с собою приносит... 
 
5. 
Я взываю к тебе, Государь... 
Ты лампадой горишь пред Всевышним, 
Милосердие — царственный дар — 
Завещаешь как подвиг всей жизни. 
 
Побеждая любовию смерть 
Под водительством правды и веры, 
Нам с улыбкою должно терпеть — 
Бог не даст испытаний сверх меры... 
 
«Я прошу не отмщать за меня. 
Зло умножит лишь тяжесть паденья. 
Но изжить его можно — любя 
И врагам изрекая прощенье...» 
 
Мчался поезд на станцию «Дно», 
А в окне- скорбный лик Государя. 
Он не знал, что Ему суждено 
Стать иконой Христова страданья... 
 
Протоиерей Артемий Владимиров 

[Дионисий из Тулы 33]

Мария К.,русская поэтесса.

"В память о убиении Царской Семьи"

Ночь была по-июльскому душной,
Пряно пахли поникшие травы.
И в томлении узников души
Ожидали злодейской расправы.

Ручки детские мать обнимали,-
Нездоровилось снова Алёше.
Что-то сёстры друг другу шептали,
О свободе мечтая, быть может.

Но уже приготовили муки
Палачи, проявляя усердье.
Вся Семья и их верные слуги
Уходили навстречу бессмертью.

И бежали кровавые струи,
И смотрела луна золотая,
Как трудились преступники всуе,
Бездыханные жертвы терзая.

И не знали, блуждая в потемках
Те злодеи у Ганиной ямы,
Что, в раскаянье горьком, потомки
Через годы воздвигнут здесь храмы.

И сиять будут лики святые
При огромном стеченье народа,
И кресты проплывать золотые
Православного крестного хода.