Таблица лидеров

По слову апостольскому, любовь всему верит (1 Кор. 13, 7), отец Моисей верил совести каждого и верил не на словах только, а на самом деле, и по вере его сбывалось. Если и попадались люди, которые не оправдывали его доверия, то таковые скоро обнаруживались и сами не могли находиться в обители, хотя их и не высылали. Для всех доверие настоятеля было лучшим поощрением и лучшею наградою, потому все и старались, как только могли, все трудились не со стесненным сердцем, а от души. Он редко взыскивал, долго молчал, хотя и видел какие-либо беспорядки. Неподражаемо было искусство отца архимандрита говорить с каждым в его тоне: с простыми попросту, с образованными на их языке, а с средними – сообразно с их понятиями и образом речи. Он часто покупал вещи, вовсе ненужные или совершенно устаревшие, только потому, что их продавал бедный человек. В Козельске был разорившийся торговец по фамилии Далматов, который возил о. архимандриту всякие ненужные вещи. Раз он привез старые хомуты, никуда уже негодные. Отец архимандрит купил и их… Нередко отец Моисей при своей проницательности и обширной опытности ясно видел, что его обманывают, но не показывал этого. Один раз соседние мужики украли рыбу из монастырского садка и принесли ему же продавать. Он купил, не подавая и вида сомнения, а на слова келейника: «Батюшка, да ведь эту рыбу они у нас же украли», – отвечал: «Ну уж, это на их совести, а они люди бедные». Когда кто-нибудь просил то или другое из обители «на благословение», то о. архимандрит отдавал всегда лучшее, а иногда и последнее. «Это был муж дела, а не словес похвальных», – как говорили об отце Моисее. При нем Оптина Пустынь стала известной во всем православном христианстве… Одни труды, всегда труды и заботы как бы не давали места какому-либо праздному и личному чувству зайти в эту великую душу, посвятившую себя на служение Богу и ближним. На все похвалы отец Моисей отвечал едва заметною улыбкою, которая говорила: «Не соглашаюсь я с вами, а сомневаюсь». Отпинские старожилы из братии рассказывали, что однажды посетил Оптину Пустынь проездом в столицу один Преосвященный. Осмотрев монастырь, он пошел в Скит, любовался его уединенным местоположением и устройством и потом спросил сопровождавшего его настоятеля: «Кем это все устроено?» Отец Моисей сказал несколько уклончивых слов вроде того, что это устраивалось постепенно на здешнем месте. Преосвященный отвечал: «Я и сам вижу, что Скит устроен на здешнем месте, но желаю знать, кто именно построил Скит?» – «Настоятель с братиею», – сказал отец Моисей. – «Говорят, что Вы все это устроили», – продолжал Преосвященный. – «Да, и я при этом находился», – ответил отец Моисей. После этих слов у посетителя отпала охота еще его спрашивать… Из жития прп. Моисея Оптинского Слово в день памяти преподобного Моисея Оптинского и преподобного Тихона Калужского (прочитано на вечернем богослужении в Оптиной Пустыни)

24 июня 2011 года состоялось открытие мемориальной доски, посвященной дипломату, философу и писателю Константину Николаевичу Леонтьеву. Мемориальная доска установлена на фасаде дома, в котором К. Н. Леонтьев жил в 1887- 1891 годы. После литии и освящения памятной доски, совершенного братией Оптиной Пустыни, первое слово было предоставлено К.М. Долгову, президенту Общественного благотворительного фонда «Наследие Константина Леонтьева», доктору философии, профессору Дипломатической академии МИД РФ, автору книги о Леонтьеве «Восхождение на Афон». http://dl.dropbox.com/u/10296212/blog/leontev2011.mp3 Он рассказал об основных вехах жизни Леонтьева и гранях его таланта, как писателя, дипломата, политика, гениального мыслителя, о значении литературных произведений для русской культуры, и для всей мировой культуры. В завершение своего выступления К.М. Долгов сказал: «Несколько лет назад министр иностранных дел Лавров открыл памятную доску на стене здания бывшего Российского императорского посольства в Константинополе, - это был первый памятник нашему гениальному мыслителю К.Н. Леонтьеву, но где? За рубежом. И вот сегодня для нас праздник, потому что мы все - участники открытия этой памятной доски, второго памятника Константину Николаевичу Леонтьеву и первого памятника на его Родине, тем более на этом доме, где он провел последние свои годы, почему он и назывался «консульским домом»... Это первый памятник в России, посвященный русскому мыслителю, богослову, монаху! Это - великая радость, великое счастье, что мы чтим и не забываем таких величайших подвижников, величайших сынов России, величайших творцов, а его считали великие люди самым свободным, самым гениальным, самым утонченным и самым талантливым, не говоря уже о том, что это был абсолютно, истинно православный человек и православный монах!» <iframe width="560" height="349" src="http://www.youtube.com/embed/tr6DCIAT4wY" frameborder="0" allowfullscreen></iframe> Затем выступила К.А. Белова, вице-президент Фонда, кандидат исторических наук, доцент МГИМО(У) МИД РФ, член Союза писателей России, которая рассказала об основных направлениях мемориализации мест жизни и творчества К.Н. Леонтьева. Заместитель министра культуры Калужской области В.Ф Терёхин отметил в своем выступлении, что Константин Леонтьев родился на Калужской земле, где должен быть создан еще один памятник Константину Леонтьеву. После этого состоялась презентация только что вышедшего альбома «Места жизни и творчества Леонтьева», который был представлен игуменом Петром (Пиголь). В открытии мемориальной доски принимали участие глава администрации ГП «Город Козельск» О.А. Мосин, глава ГП «Город Козельск» А.В. Евгин, представители Козельского филиала Калужского краеведческого музея, благочинный Козельского района протоиерей Владимир, местные жители. К.Н. Леонтьев родился в 1831 году в деревне Кудиново Калужской области, учился в Калужской гимназии, затем на медицинском факультете Московского университета, участвовал, как медик, в Крымской войне. Первые свои литературные сочинения Леонтьев показал И.С Тургеневу, который сразу увидел в нем литературный талант, поддержал его. К. Н. Леонтьев был талантливым дипломатом, несколько лет работал в Греции и Турции. Когда К.Н. попал на Афон, в его душе совершился внутренний переворот, и он решил стать монахом. Афонские старцы о. Макарий и о. Иероним сказали ему, что он еще не готов к этому, благословили его вернуться в Константинополь и готовиться к принятию монашества. Начиная с 1874 года, Константин Николаевич часто приезжал в Оптину Пустынь. Он был духовным чадом преподобного оптинского старца Амвросия, по благословению старца принял в конце жизни монашеский постриг с именем Климента. К.Н. Леонтьев скончался в 1891 году в Сергиевом Посаде и похоронен в Черниговско-Гефсиманском скиту Троице-Сергиевой лавры. В 2011 году исполняется 180 лет со дня рождения К.Н. Леонтьева и 120 лет со дня его кончины.

Приезжая в Оптину, не чувствуешь себя чужим. Это проявляется и в подобных мелочах, и вообще в атмосфере тихой радости о Господе, которая объединяет всех. Нельзя не отметить необыкновенную красоту этих мест. Густые влажные леса, воздух упругий и сладкий, почти осязаемый, нигде больше таким не дышала, блестящая, покрытая солнечными зайчиками маленькая речка, богато расцвеченное небо на заре, одинокий колокол и очертания куполов в предрассветной дымке! Их темные силуэты напоминают о величии Божием, о вечной и незыблемой Основе всего сущего. А душа ликует и благодарит Бога за то, что есть на земле этот дивный уголок – благословенная Оптина! После поездки в Оптину я вдруг почувствовала, что моя душа будто стала здоровой. Мы часто живем с ощущением какой-то внутренней маеты, отсутствия ясности: там болит, здесь тянет. Вот и у меня были свои раны, они не давали покоя, постоянно напоминали о себе, в общем, мешали жить. Но я уже настолько привыкла к такому состоянию, что даже перестала воспринимать его как патологию, свыклась. И вот Оптина… Стою перед ее воротами, смотрю на монастырские стены, ставшие любимыми заранее по фотографиям, но сердце не замирает. Все вокруг как-то обыденно, по-утреннему просто. Вокруг суетятся люди, спешат к литургии. И мы встраиваемся в этот поток спешащих. Сразу иду на исповедь, чтобы за литургией причаститься. К батюшке стоит длинная вереница людей. В голове мелькают разные мысли, но я стараюсь, как могу, их отгонять, кажутся они мне не совсем правильными. Людей передо мной становится все меньше, и я вижу, как батюшка несколько раз оборачивается, будто смотрит, кто сейчас к нему подойдет. Ловлю на себе его взгляд и кажется, что он все понимает и что-то обо мне уже знает. В голове стучит мысль: вот я впервые в Оптиной, случилось то, чего я ждала очень долго, надо сказать о чем-то самом для меня больном и важном, что постоянно напоминает о себе. Подхожу, начинаю говорить. Батюшка открывает книжечку, и указывает мне прочитать две страницы. Вот уж чего не ожидала… Сажусь рядом на лавочку и читаю высказывания из святых отцов, истории из жизни монахов. Все настолько в точку, настолько про то самое больное, что хочется плакать. И почему я так долго не могла понять этого сама? Потом литургия в Казанском храме, огромное число людей. Немного расстраивают неизбежные в таких обстоятельствах суета и толкотня. По окончании литургии – ликующий звон колоколов, разливающийся по всей Оптиной и за ее пределами, монахи, торжественно удаляющиеся после службы в братский корпус. После мы побывали во всех монастырских храмах, приложились к мощам знаменитых оптинских старцев. Поездка в Оптину немного приоткрыла, что же за явление такое «старчество». И вот уже нужно уезжать.. Щемящее чувство: вот она, легендарная Оптина, о которой столько прочитано, услышано, но надо с ней расставаться. В тот момент кажется, что ничего особенного и не произошло. А потом, уже вернувшись домой, оказавшись в привычных для тебя обстоятельствах, понимаешь, что ты стал немного другим человеком. Ощущаешь, что в твою душу будто посветило солнышко, согрело ее, и она стала здоровой. Прочитанное в уголочке на лавочке в Оптиной будто впечаталось в сознание, стало частью тебя. И насколько же легче вдруг после этого стало жить! 2007г.