Таблица лидеров

Бааатюшка, родной, Игнатий... Дорогой мой Карл Павлович! С сердечным прискорбием услышал я о постигшей Вас болезни. Так далеко я от Вас и не могу посетить Вас, чего бы так желала душа моя! Всегда я принимал в Вас сердечное участие. Душа Ваша представлялась мне одиноко странствующею в мире. Так странствую и я, окруженный с младенчества бедствиями. Около меня сформировался круг друзей, искренне меня любящих, но еще не встречался я с душою пред которою мог бы я вполне открыться. И это не от того, чтобы я был скрытен; нет, я очень откровенен, но душа, пред которою я мог бы открыться с истинною пользою, должна быть способна понять меня, исследовать меня, - должна постичь самое вдохновение мое, если есть во мне какое вдохновение. Без этого, откровенность перед непонимающим только наносит новую язву душе.В моем земном странничестве и одиночестве нашел я пристань верную - истинное Богопознание. Не живые человеки были моими наставниками; ими были почившие телом, живые духом святые Отцы. В их писаниях нашел я Евангелие, осуществленное исполнение; они удовлетворили душу мою. Оставил я мир, не как односторонний искатель уединения или чего другаго, но как любитель высшей науки; и эта наука доставила мне все: спокойствие, хладность ко всем земным пустякам, утешение в скорбях, силу в борьбе с собою, - доставила друзей, доставила счастие на земле, какого почти не встречал. Вы знаете, как я живу в монастыре! Не как начальник, а как глава семейства. - Несколько лет, как разстроилось мое здоровье, по месяцам, по полугодам не выхожу из комнаты; но религия вместе с этим обратилась для меня в поэзию и держит в непрерывном чудном вдохновении, в беседе с видимым и невидимым мирами, в несказанном наслаждении. Скуки не знаю; время сократилось, понеслось с чрезвычайною быстротою, - как бы слилось с вечностью; вечность как бы уже наступила. Тех, которых угнетает скорбь, пригоняет к моей пристани, приглашаю войти в мою пристань, в пристань Божественных помышлений и чувствований. Они входят, отдыхают, начинают вкушать спокойствие, утешение, и делаются моими друзьями. Вашей душе надо войти в эту пристань! Она слышит по какому-то тайному предчувствию, что ей суждено найти успокоение в этой пристани; а сердце мое к Вам отворено, давно отворено. Давно видел я, что душа Ваша в земном хаосе искала красоты, которая бы ее удовлетворила. Ваши картины - это выражение сильно жаждущей души. Картина, которая бы решительно удовлетворила Вас, должна бы быть картиною из вечности. Таково требование истиннаго вдохновения. Всякая красота, и видимая и невидимая, должна быть помазана Духом, без этого помазания на ней печать тления; она (красота) помогает удовлетворить человека, водимаго истинным вдохновением. Ему надо, чтобы красота отзывалась жизнию, вечною жизнию. Когда ж из красоты дышит смерть, он отвращает от такой красоты свои взоры. Поправляйтесь, дорогой мой Карл Павлович! Желаю по приезде моем увидеть Вас здоровым, укрепившимся. Еще надо бы Вам пожить, пожить для того, чтоб ближе ознакомиться с вечностию, чтоб пред вступлением в нее стяжать для души Вашей красоту Небесную; в душе Вашей всегда было это высокое стремление. Объятия Отца Небеснаго всегда отверзты для принятия всякого, кто только захочет прибегнуть в эти святыя, спасительныя объятия. Прощайте; до свидания, котораго жажду. Архимандрит Игнатий. Свт. Игнатий Брянчанинов Письма к мирянам Письмо к К.П. Брюллову Картина: К.П. Брюллов "Явление Аврааму трех ангелов у дуба Мамврийского"

Сердце мое возлюбило Тебя, Господи, и потому скучаю по Тебе и слезно ищу Тебя. Ты украсил небо звездами, воздух - облаками, землю же - морями, реками и зелеными садами, где поют птицы, но душа моя возлюбила Тебя и не хочет смотреть на этот мир, хотя он и прекрасен. Только Тебя желает душа моя, Господи. Приди, и вселись, и очисти меня от грехов моих. Ты видишь с высоты святой славы Твоей, как скучает душа моя по Тебе. Не оставь меня, раба Твоего; услышь меня, вопиющего, как пророк Давид: "Помилуй мя, Боже, по велицей Твоей милости"...

Духовная жизнь внутреннего человека, по сказанию святых Отцов, разделяется на две части: деятельную и умозрительную. Первая есть сеяние добродетелей на сердечную ниву исполнением заповедей, вторая – радостная жатва, брак души, очищенной от страстей заповедями, с женихом Христом в тайных чертогах сердца совершаемый. Кто взойдет на брак сей не в брачной одежде, а в рубищах, т.е. кто несмысленно и дерзостно пожелает, не совлекши с себя рубища страстей и не облекшись в брачную одежду чистоты, войти в брачный чертог – внутреннюю клеть сердца своего – таковому, по словам евангельским, связываются руки и ноги, т.е. прекращается течение его по пути благочестия, погибают все труды его, и ввергается он «во тьму кромешную» – в невежество, рождающееся от гордыни, в коем человек, не помня самого себя, мечтает, что он все знает и будто служит примером добродетели. И некоторые, ощутивши в себе некое желание к добродетельной жизни, яко страстные, страстно рассуждают и полагают вместо основания своих подвигов самомнение и гордость, не могши, бедные, к сожалению, распознать лица ея, имея очи ума, ослепленные страстями. Они прежде деятельной части стремятся ко второй и, так сказать – прямо из блудилища страстей бесстыдно ищут прикасаться чистейшему Владыке! Весьма редкие избирают тесный и прискорбный путь делания заповедей, который заповедал нам Господь Иисус Христос. Потому-то Он и изрек святейшими Своими устнами по окончании притчи о человеке, вшедшем на брак сына царева не в брачной одежде, что «мнози суть званны, мало же избранных» (Мф. 22, 14). Из писем прп. Льва Оптинского